Под территорией порта раскинулся настоящий лабиринт. Большая часть тоннелей были столь маленькими и узкими, что приходилось идти, согнувшись, или вовсе ползти на четвереньках. В некоторые проходы и вовсе было не протиснуться, а иногда, напротив, встречались настоящие подвальные проспекты, где несколько человек могли бы идти рядом, не шкрябая затылками по потолку.

Местами тускло горели одинокие газовые лампы, но основная масса тоннелей утопала в непроглядном мраке, где ориентироваться можно было исключительно на ощупь.

Топот башмаков Томаса давно стих. Какое-то время под сводами еще отдавалось их эхо, погнавшись за которым, Феликс с Максимом выбрались на очередной «проспект» и остановились под лампой. Максим брезгливо стряхивал с рукава плесень. Плесень прилипла крепко и стряхиваться не желала.

— Куда теперь? — спросил Феликс.

Максим пожал плечами. Было тихо. Где-то вдалеке капала вода. Над головой шуршал воздух в трубах пневмопочты.

— Да, похоже, все от всех оторвались, — выдохнул Феликс. — Ну что ж, давай выбираться отсюда.

— Давай, — согласился Максим, не трогаясь с места.

— И куда нам идти?

Максим снова пожал плечами.

— Хм… — произнёс Феликс. — Я думал, ты тут лучше ориентируешься.

— Я тут вообще в первый раз, — ответил Максим. — Раньше про эти катакомбы я только слышал.

— И что слышал?

— По правде говоря, ничего хорошего.

— Вот как? — хмыкнул Феликс. — Ну тогда точно давай выбираться, — он поднял голову и показал рукой. — Идем туда.

Они не столько пошли, сколько побрели, едва переставляя ноги.

— Почему туда? — уже на ходу спросил Максим.

Феликс показал наверх.

— Вон те пучки тонких труб — пневмопочта, — сказал он. — Рано или поздно они приведут нас к сортировочной станции.

— Лучше рано, — сказал Максим. — И пусть там рядом окажется приличный трактир.

Феликс снова хмыкнул. Его бы это тоже устроило, но он не верил, что такое возможно. Однако подземелье решило не скупиться на сюрпризы.

Первый из них догнал усталых путников всего лишь через полчаса. Они как раз добрели до перекрестка, где их «проспект» встречался с таким же по размерам. Трубы почты шли прямо, но по полу нового «проспекта» были проложены рельсы. Их колея была вдвое уже, чем на железных дорогах Российской империи, что наводило на мысль о вагонетках. Тем не менее, они тоже должны были куда-то прибывать. Оставалось угадать, в какую сторону шагать ближе. Слева доносился какой-то шум, и он быстро приближался. Феликс повернул голову и по глазам ударил яркий свет.

Сыщик чертыхнулся и, прикрывая глаза ладонью, отступил назад. Источник света приблизился и с лязгом остановился. Свет померк. Феликс опустил ладонь. Перед ним стоял состав из примитивного паровозика и трех вагонеток. Вагонетки были забиты узлами механизмов и карликами в потёртых халатах. Из-за паровой машины — кабины на паровозике не было — высунулся машинист. Тоже карлик, но в аккуратном халате с одним большим карманом на правом боку. Карман заметно оттопыривался.

— Эй! — крикнул машинист. — Будем глазеть или поедем? Только деньги вперёд.

— Поедем, — ответил Максим, даже не спросив, сколько это будет стоить.

Впрочем, здешний ценник назвал бы скромным даже законченный жадина. За пару медных монет Феликс с Максимом получили право устроиться в последней вагонетке, на турбине с оторванным кожухом. Максим смахнул с нее пыль.

— Развыпендривался, — проворчал сидящий рядом карлик. — Садись уже, одного тебя народ ждёт.

— Извините, — сказал Максим, и сел на турбину.

Паровозик тотчас свистнул и состав рванул с места, чуть не потеряв новых пассажиров. Шляпа слетела с головы Максима. Феликс едва успел ее поймать. Максим сказал ему спасибо и добавил пару ласковых для машиниста. Тот то ли не расслышал, то ли уже привык. Когда вагонетки подскакивали на разболтанных стыках, его материли все без исключения, и не побили, наверное, только потому, что двумя руками крепко держались за борта.

Как ни странно, никого в пути они не потеряли. Даже когда паровозик на полном ходу лихо повернул и справа открылась бездна. По крайней мере, когда вагонетка накренилась и взгляд Феликса упал в нее, дна он не достиг. Состав промчался по самому краю и остановился у платформы, напоследок основательно встряхнув пассажиров.

— Ёшкин кот, — только и смог запоздало сказать по этому поводу Феликс.

Тут его поджидал второй сюрприз. Платформа прилепилась к самому краю гигантской шахты. Если смотреть сверху, та была идеально круглой. Ее центром была толстенная колонна, поднимавшаяся из тьмы и упиравшаяся в потолок. От стен к ней были перекинуты мосты — такие широкие, что на каждом размещалась целая улочка с домиками и лавками по краям. Их соединяли мостики поменьше и просто стальные балки. Оставшееся пространство занимала целая паутина из труб и тросов.

Всё это хозяйство освещалось газовыми лампами и прожекторами. Они горели неярко, многие были упрятаны в цветные плафоны, но их было много. То есть, очень много. Совместными усилиями они превращали тьму в разноцветный полумрак, разбавленный клубами дыма. Внизу явно кипела работа.

Наверху тоже не скучали. По канатам над пропастью скользили ярко-красные кабинки. По мостам и карнизам вдоль стен паровозики таскали составы из вагонеток, и их протяжные свистки то и дело прорезали шум механизмов. Везде где можно и даже где нельзя туда-сюда сновали карлики в неизменных халатах. Кое-где мелькали люди, сразу выделяясь из толпы своим ростом. Снизу вместе с дымом поднимался мерный рокот, из-за чего общаться можно было только на повышенных тонах, и, судя по количеству лужёных глоток вокруг, это считалось здесь обычной практикой.

— Ты куда нас привёз? — удивленно спросил Феликс.

— Куда-куда, — проворчал машинист. — Центральная! А ты куда хотел?

— Наверх.

— Я чего, похож на лифт? Хочешь наверх, вон тебе лестница.

То, что он поименовал лестницей, было металлическими скобами, вбитыми в стену на равном расстоянии друг от друга. По большому счёту, конечно, до потолка было не так и далеко. Едва ли полсотни метров, но по отвесной стене, при плохом освещении, которое, впрочем, не могло скрыть, что скобы уже основательно тронуты ржавчиной, эти полсотни метров могли стать весьма волнующим приключением.

Максим, по всей видимости, подумал о том же самом.

— А где тут лифт, о котором вы упомянули? — спросил он.

Машинист коротко махнул рукой в сторону центральной колонны.

Над платформой нависал кран. Пока Феликс любовался видом, он успел разгрузить состав и вновь заполнить вагонетки новым грузом. Этот был аккуратно запакован в коробки. На них расселись карлики, а сзади примостился хмурый человек в черной кожанке. Его попытка вытянуть ноги упёрлась в бок пузатого карлика, и свисток паровозика потонул в бурной дискуссии о правильном размещении «своих граблей». Состав тронулся с места, на прощание окутав платформу клубами пара.

Когда пар рассеялся, первым, что увидел Феликс, была хлипкая металлическая лесенка. Она вела с платформы на ближайший мост. Трое карликов бодро скакали по ней вниз, и лесенка заметно раскачивалась в такт скачкам, а под лесенкой была бездна. Феликса передернуло. Взгляд сам собой перепрыгнул на нечто более основательное. Это был мост. Посреди него была лавчонка, где, судя по вывеске, можно было отведать лучшего пива ниже уровня моря. У лавчонки притулился высокий тип в лимонном костюме. Отведывал.

— Томас, — пошептал Феликс.

— Где? — тотчас откликнулся Максим.

Феликс показал.

— Будем брать, — сказал он. — Только осторожно. Не вспугни его раньше времени.

Максим неуверенно кивнул, и с плохо скрытым беспокойством окинул взглядом хлипкую лесенку. Феликс хмыкнул.

— Да, мне это тоже не нравится, но других путей я не вижу. Будем надеяться, что эта штука прочнее, чем кажется.

— Может, я тебя тут подожду? Не буду, так сказать, путаться под ногами у профессионала.

— Как хочешь. Только чтобы попасть к лифту, всё равно придется там пройти.

Максим оглянулся на скобы в стене, сравнил альтернативы и обреченно вздохнул.

Под двумя людьми лесенка скрипела и раскачивалась еще больше, чем под карликами, но на мост они перебрались в целости и сохранности. Если, конечно, не считать потерянных по пути нервов.

— Господи, и вот в таких условиях у вас живут карлики, — проворчал Максим, едва ступив на вымощенную мелким камнем мостовую.

— Бывает и хуже, — не подумав, бросил в ответ Феликс.

Максим возмущенно фыркнул.

— Ты только посмотри на эту халупу! — сказал он. — Куда уж хуже?!

Строения в начале моста-улицы действительно выглядели убого. Они были собраны из отслуживших своё досок, но если крайнее правое владелец хотя бы покрасил, то крайнее левое чертовски походило на давно заброшенный деревенский туалет для великана. Из окна на втором этаже высунулся бородатый карлик и на всю улицу поведал, что он думает о всяких франтах сверху, которые «ходют тут и критикой разбрасываются». Прохожие оглядывались на него и потом на Максима. Некоторые откровенно посмеивались, но кое-кто кидал весьма недоброжелательные взгляды.

— Повремени с критикой, ладно? — предложил Феликс, ускоряя шаг.

К сожалению, совет запоздал. Томас, заслышав про франта сверху, закрутил головой и практически сразу заметил своих преследователей. Швырнув в них пивную кружку, он бросился наутёк. Хозяин лавчонки возмущенно завопил. Кружка грохнулась о стену домика и рикошетом отправилась в бездну. Перед домиком на скамеечке дремал карлик в оранжевом халате. Когда кружка ударила в стену над его головой, карлик подскочил и сходу включился в общий бранный фон, обогатив его весьма красочными выражениями.

— Держи вора! — крикнул на бегу Феликс.

Трюк срабатывал крайне редко, зато ничего не стоило попробовать. Лавочник подхватил крик. Видать, Томас не успел расплатиться. Какой-то карлик тотчас бросился наперехват, но чуть-чуть опоздал. Томас промчался у него перед самым носом. Феликс, почувствовав удачу, поднажал. Когда общественность всё-таки проявляла сознательность, преступника можно было получить в непригодном для следствия состоянии. Причем выговор за это всегда доставался тому сыщику, который — подчас с риском для здоровья — производил изъятие с задержанием.

Еще один карлик бросился Томасу под ноги. Тот вовремя заметил опасность и высоко подпрыгнул на бегу. Карлика он перепрыгнул, зато прилетевшая откуда-то железяка врезала ему по спине. Томас грохнулся на мостовую. Двое карликов бросились к нему. Томас рывком поднялся на колени и выхватил из-под пиджака револьвер.

— А ну брысь, мелюзга!

Карлики кинулись врассыпную. Тот, что бросался под ноги, даже не потрудился встать. Так и удрал на четвереньках. Револьвер повернулся к Феликсу. Тот упал на мостовую и, зашипев от боли в ушибленном плече, откатился в сторону. Пуля щелкнула по камню перед самым носом. Феликс спиной врезался в стену. Не так больно, как об мостовую, но тоже неприятно. Особенно в комплекте с мыслью, что теперь он — неподвижная мишень. На счастье сыщика, Томас сразу рванул прочь. Даже не глянул, попал он или нет.

За следующим домиком мост заканчивался. Там был широкий карниз, опоясывающий колонну, а в самой колонне виднелась дверь. Над ней висела табличка: «Центральный лифт». Томас со всех ног бежал к ней. Кто-то с той стороны захлопнул перед ним дверь. Томас врезался в дверь, но этот кто-то еще и запереть ее успел. Проревев этому кому-то страшные проклятия, Томас треснул рукояткой пистолета по двери и бросился вправо.

Справа от моста, уже на карнизе, располагался еще один лифт. Этот явно был попроще центрального. Как и на «Старом бродяге», в качестве кабины здесь выступала квадратная платформа на цепях, только с перилами по краям. Уехать на нём можно было лишь на такой же карниз, но уровнем выше.

На платформе уже стояли двое карликов. Когда Томас побежал к ним, они дружно закричали, задрав головы. Платформа поехала вверх. Томас с яростным воплем подскочил и успел зацепиться за край. Легко подтянувшись, он вскарабкался на платформу.

Один из карликов сразу же выпрыгнул. Он приземлился на ноги и тотчас, будто распрямившаяся пружина, рванул прочь. Второй замер, глядя на человека с пистолетом, как кролик на удава. Феликс оглянулся, одновременно поднимаясь на ноги.

Карлики возмущенно галдели, но желающих переспорить пистолет среди них не было. Домик, в который врезался Феликс, оказался кузней. Старый кузнец с окладистой бородой, прикрытой специальным выпуклым фартуком, возмущался вместе со всеми. Рядом с ним на столике были разложены инструменты.

— Папаша, позвольте? — выдохнул Феликс и, не дожидаясь ответа, схватил молоток.

— А?!

В этом звуке слились сразу вопрос, возмущение и удивление. За ними, скорее всего, последовало бы «положь инструмент на место», но события развивались слишком быстро для такой длинной фразы.

Томас поднял револьвер. Феликс метнул молоток. Максим, тяжело дыша, добежал до кузни. Пуля сбила шляпу с его головы. Молоток угодил в грудь Томасу. Тот сложился и выронил револьвер. Пистолет полетел вниз. Феликс бросился ловить его, Максим — шляпу, а Томас тем временем приехал наверх.

Платформа, едва достигнув верхней точки, сразу двинулась обратно. Томас перескочил на карниз и, перегнувшись через перила, глянул вниз. За пистолетом Феликс не поспел. Тот стукнулся о мостовую, отскочил и снова стукнулся. Феликс на ходу подобрал его. На рукоятке красовалась трещина. Феликс поднял голову. Томас тотчас убрался.

Платформа продолжала опускаться, но слишком медленно. Рядом к стене крепились скобы, образуя лестницу. Сунув пистолет за пояс, Феликс выдохнул и полез по ним.

— Он наверху, у лифта! — прилетел снизу крик Максима.

Феликс коротко кивнул. Платформа проехала мимо него. Перепуганный карлик жался в углу. Наверху раздался звук смачного удара. Карлик в синем халате кувырнулся через перила и с воплем полетел вниз. Тот, что был на платформе, среагировал быстро и, скорее всего, рефлекторно. Обхватив ногами перила, он поймал пролетавшего мимо беднягу за халат. Удержать его оказалось уже сложнее. То есть, карлик вцепился намертво, но рывок чуть не сдернул его следом. Платформа накренилась, и они оба повисли на краю, вцепившись друг в дружку.

— Чтоб тебя! — рявкнул Феликс.

Платформа опускалась слишком медленно, а оба карлика вопили так, словно уже летели ахнуться головой о мостовую. И, кстати, выглядели готовыми это сделать. Тот, которого сбросили сверху, был значительно тяжелее, и тянул своего спасителя за собой. Феликс перепрыгнул на платформу, и успел поймать того за халат. Наверху раздался страшный грохот и вся платформа рухнула вниз.

— Все живы? — вопросил бурчащий, похожий на закипающий чайник, бас.

Всесторонне рассмотрев вопрос, Феликс пришел к выводу, что лично он — да. Покойник он оттого и называется покойником, что обрел покой, тогда как нынешнее состояние сыщика ни с какого боку под определение покоя не подходило. Феликс застонал и сел.

Платформа при ударе о мостовую разлетелась вдребезги. Двое спасенных карликов сидели посреди обломков, обнявшись, и с ужасом смотрели на лежащую перед ними цепь. Звенья у нее были толстые. Приземлись она на полметра ближе, обоим бы черепа проломила. Феликс подумал, что Томас, должно быть, сломал подъемник.

— Машину поломал, гад, — подтвердил всё тот же бас его предположение.

Феликс повернул голову. Рядом стоял кузнец, у которого он недавно «одолжил» молоток.

— А сам он где? — спросил сыщик.

— Убёг, — буркнул кузнец. — Так что тебе объяснять народу, что вы тут за тарарам устроили.

Народу было много. Сплошь карлики. Через толпу протолкался пузатый бородач в дорогом халате без единого кармана. Не иначе, кто-то важный. За ним, без шляпы и со смущенной миной на лице, следовал Максим.

— Ну что, — сказал бородач. — Кто не убёг, все в сборе. Кто отвечать будет?

— Я, — выдохнул Феликс.

В голове как будто шуровали три напильниками разом, а разговор позволял хоть немного от этого отвлечься.

— Я преследовал преступника по имени Томас, — сказал Феликс. — Кто-нибудь его знает или видел раньше?

Как оказалось, на обе части одного вопроса у них был один ответ: нет.

— А ты кто ж таков будешь? — строго спросил бородач. — Полицейский, что ли? Тогда почему не по форме одет?

— Частный сыщик, — ответил Феликс, предъявляя лицензию.

Строго говоря, на Балтийск его лицензия не распространялась, но карлики с большим уважением относились к любому официальному документу.

— Тоже мне, сыщик, — пробурчал кузнец. — Даже с помощником не смог злодея отловить.

— Извини, папаша, — ответил Феликс. — И за молоток тоже извини.

— Извиняю, — буркнул тот. — На вот улику. Вывалилась у тебя, покуда падал.

Кузнец протянул Феликсу револьвер. Второе падение добило то, что не сделало первое. Оружие чуть не развалилось в руках Феликса. Тому, что осталось, место было на помойке, но настоящий сыщик, понятное дело, со спасенной уликой так поступить не мог. Он сказал «спасибо» и припрятал пистолет во внутренний карман.

На этом инцидент оказался исчерпан. Как только стало ясно, кому разбираться с этим «тарарамом», остальные карлики разбрелись по своим делам, громко обсуждая, кто что видел, сделал или понял.

— Вот поэтому я и говорю, что с народом еще работать и работать, — проворчал Максим. — Никому ничего не надо. Как у нас говорят, моя хата с краю. Никак они не поймут, что если хотят достигнуть большего, то за это надо бороться. Иногда даже с оружием в руках!

— А если не хотят? — бросил Феликс, ощупывая голову.

Та оказалась на месте и по-прежнему в собранном виде. Боль спряталась где-то внутри, но своим противным нытьем постоянно напоминала, что она еще здесь. Феликс тяжело вздохнул.

— Ты как? — спросил Максим.

— Да вроде цел, — отозвался Феликс. — Только башка трещит как после пьянки. Куда Томас делся, ты заметил?

— Не-а, — вздохнул Максим. — Я за шляпой погнался. Извини.

— Да ничего. Шляпу-то хоть догнал?

— Не-а. Потерял.

— Она вниз слетела, — сообщил звонкий голос.

Слева появилась стайка карликов-подростков. В дешевых серо-черных халатах, потертых и заношенных, они поразительно походили на воробьев. У многих полы халатов были подрезаны, позволяя увидеть столь же непрезентабельные штаны и сапоги, по сравнению с которыми те, что сбагрил Поль Феликсу, были шикарной обновкой. Многие вместо кушаков были подпоясаны веревками. В общем, обычная беднота рабочего района. Предводительствовал ими высокий — по меркам карликов — рыжий паренек с широким армейским ремнем на поясе. Волосы он, скорее всего, чем-то подкрашивал, уж очень сочно-красного цвета они были.

— А ваш Томас наверх рванул, — добавил рыжий звонким голосом. — На два уровня по лестнице, а потом на лифте уехал.

— Спасибо, — сказал Феликс.

— Спасибо лучше всего звучит в материальной форме, — ответил рыжий.

Его компания рассмеялась, будто он отмочил невесть какую шутку. Феликс тоже улыбнулся и бросил ему рубль. Рыжий поймал монету на лету. Потом он взглянул, что поймал, и усмешка сползла с лица. Для таких, как он, это была очень приличная сумма. Повисла пауза.

— Вы это… — неуверенно сказал рыжий. — Может, еще чего спросить хотели?

Феликс пожал плечами.

— Ну разве что вы видели, как тут вечером люди пять сотен ружей пронесли.

Подростки переглянулись. Кто-то помотал головой, кто-то пожал плечами.

— Не, господин хороший, такого мы не видели, — с явным сожалением в голосе сказал за всех рыжий.

— Ну, увидите — скажете, — спокойно ответил Феликс. — Максим, давай всё-таки выберемся отсюда. Мне нужен свежий воздух.

Он кое-как поднялся на ноги, и с помощью Максима доковылял до той двери, в которую не удалось прошмыгнуть Томасу. Она всё еще была заперта. Максим вежливо постучал.

— Чего надо? — донеслось из-за нее.

— Уехать наверх, — ответил Максим.

— А уже навоевались?

— Да.

— Хорошо. Но имейте ввиду, проезд платный.

Дверь приоткрылась на ширину щелочки. Максим показал в нее монету. Дверь распахнулась. За ней стоял лифтер в синем халате и протягивал руку ладонью вверх.

Список цен был вырезан на стене за его спиной. Судя по аккуратным буквам и цифрам, без сколов и исправлений, менялся он редко. Дешевле всего почему-то было попасть в самый низ шахты с лаконичным названием «ниже некуда!». Венчала список «газовая распределительная станция».

— Нам наверх, — повторил Максим, расплачиваясь. — И желательно побыстрее.

— Скорость по регламенту, — строго ответил лифтер. — Зато точно доедете, а не как там.

И он кивнул на разбитый лифт. Подростки копошились в обломках, то ли прибирая мусор, то ли мародерствуя.

— Кабина сейчас будет, — добавил лифтер, сверившись с огоньками на стене.

— Не скучно вам на такой работе? — спросил Максим.

— С вами не заскучаешь, — проворчал лифтер.

— Ну, вроде того, — неуверенно отозвался Максим. — Но неужели вам ничего не хочется поменять в своей жизни?

— Конечно, хочется, — буркнул лифтер. — Вот только спроважу вас и первым же делом закажу сюда механический замок с гидравлическим приводом. А может, и дверь поменяю. На бронированную.

Феликс хмыкнул. Над дверью медленно разгорелась белая лампа.

— Попрошу в кабину, — скомандовал лифтер.

На этот раз кабина лифта действительно оказалась кабиной, со стенами, крышей и газовой лампой под потолком. Внутри, на высоте плеча среднестатистического карлика, кабину опоясывал стальной поручень. Едва шагнув внутрь, Феликс привалился спиной к стене. Лифт тронулся на удивление мягко. За прямоугольным, в половину двери, окном неспешно проплывали стальные секции и трубы.

— Максим, у меня к тебе будет одна просьба, — сказал Феликс. — Дело заваривается нешуточное, влипли мы оба, что называется, по самые уши, так давай не будем усложнять нашу текущую задачу. Договорились?

— Ты имеешь в виду моё стремление помочь карликам? — уточнил Максим. — Но ты ведь и сам не равнодушен к их положению.

— С чего ты это взял?

— Ты заплатил тем ребятам раз в десять больше, чем следовало. Что еще могло тебя толкнуть на это, кроме сочувствия их бедности?

— Вот так, сходу, я назову сразу две причины, — усмехнулся Феликс. — Во-первых, у меня не было мелочи. Во-вторых, репутация человека, который щедро платит за услуги, еще никому не повредила. В отличие от репутации жадины. Но имей ввиду: на самом деле я очень не люблю разбрасываться деньгами. Особенно теми, которые нельзя потом вставить в отчёт.

— Если бы тебе была важна репутация, ты бы сказал этим ребятам, как тебя зовут, — уточнил Максим.

Феликс усмехнулся.

— Я просто забыл это сделать. Знаешь, не стоит искать скрытых мотивов там, где их нет.

— Это верно, но проблема в том, что они есть везде. Просто их не все видят. Здесь, как ты выражаешься, сходу я могу назвать один. Ты пытаешься выглядеть суровее, чем ты есть, что, кстати, для твоей работы совершенно естественно.

— Господи, ну откуда ты такой взялся?! — Феликс покачал головой.

То ли от удивления, то ли от свежего воздуха, что проникал в щели кабины, то ли от того и другого разом, но боль утихла. Феликс прислонился затылком к стене.

— Ты же знаешь, откуда, — говорил тем временем Максим.

— Вроде того, — неспешно произнес Феликс. — Карлики в гильдии сказали, что ты ОТТУДА. Я склонен им верить.

Максим криво усмехнулся:

— И почему вы все так боитесь произнести: из другого мира?

— Всё просто, — пояснил Феликс. — ОТТУДА короче.

На этот раз Максим улыбнулся. За окошком промелькнул карлик в замызганном халате. Сидя на стыке ферм, он задумчиво склонился над газовым распределителем и даже не оглянулся на проезжавший мимо лифт.

— Да. А ходок короче, чем попаданец, — произнес Максим.

— Попаданец?

— Так у нас ходоков называют, — ответил Максим. — Вроде как попали они, а каким способом — уже не так важно.

— А у вас они по-разному прибывают?

— Не-а, — Максим помотал головой. — У нас про них только фантастику сочиняют. О том, как наши люди куда-то попали. Эскапизм, если по-научному выражаться. Стремление бежать от действительности.

— Если судить по тому, что я слышал от ходоков, то их можно понять.

— Своих плюсов у нас хватает, — возразил Максим. — Хотя и минусов тоже, конечно. Но в нашей фантастике каждый попаданец обязательно оказывался избранным. Ну хоть на что-нибудь. Обычно только он может изменить мир, или свергнуть какого-то тирана, или еще что-нибудь такое же важное. А на что избран я?

Феликс пожал плечами.

— Вот то-то и оно, — вздохнул Максим.

— А ты посмотри на это с такой стороны, — сказал Феликс. — Вас таких к нам в урожайный год до трех тысяч приходит. Если каждый ходок будет менять мир, здесь же чёрте что начнется.

— Да, представляю себе. Но кое-что поменять всё-таки надо.

— Давай для начала изменим желание русалок содрать с нас шкуру на что-нибудь более безопасное, — предложил Феликс.

— С этим согласен, — сказал Максим. — И, кстати, мне будет спокойнее, если я буду знать, как мы планируем это сделать.

— Честно говоря, я и сам не знаю. Попробуем для начала всё-таки отловить Томаса и выяснить, что ему известно.

— Вряд ли он в ближайшее время рискнет показаться в гильдии, — предположил Максим.

— Скорее всего, — согласился Феликс. — Но есть у меня еще одна зацепка.

— Какая?

— Тут вот какая штука, Максим… — Феликс поведал ему очень сжатую версию своих недавних злоключений и закончил: — И вот что выходит. Меня у гаража Аннет никак пасти не могли. Просто некому. Получается, следят за ней. И следят те же ребята, что хотели убить тебя. Это связь.

— Ну да, — согласился Максим. — Хотя я про Аннет Дюбуа никогда раньше не слышал. Погоди! Но если они решили избавиться от меня, то ведь могут и ее прикончить!

— Могут, — вздохнул Феликс. — Поэтому нам лучше поспешить.