Режиссёр Иосиф Хейфиц снял пять фильмов с участием Алексея Баталова: «Большая семья», «Дело Румянцева». «Дорогой мой человек, „День счастья“, „Дама с собачкой“. На студии говорили: „Баталову повезло, что его снимает Хейфиц“. Когда к артисту пришла слава в фильмах других режиссёров, эту фразу несколько переиначили: „Хейфицу повезло, что у него снимается Баталов“.
«Дело Румянцева» — психологический детектив. Этот фильм, поставленный в 1955 году по сценарию, написанному режиссёром совместно с ленинградским писателем Юрием Германом, казалось бы, выпадает из круга привычных интересов Хейфица. Но, ознакомившись с замыслом и решением кинокартины, понимаешь, что и здесь режиссёр остался верен своей теме: любить честных людей, уметь за случайным совпадением обстоятельств раскрыть в человеке прекрасное.
Сюжет фильма прост. Начальник автобазы связан с бандой спекулянтов. Он посылает своего подопечного Румянцева в рейс с краденым грузом. По дороге шофёра арестовывают и сажают в тюрьму. Вся тяжесть преступления ложится на Румянцева. Но за него вступаются товарищи по автобазе, не отворачивается от него и любимая девушка. Бездушный капитан милиции не в состоянии найти подлинных преступников. Тогда дело Румянцева, который решил бороться за своё доброе имя, переходит в руки опытного полковника Афанасьева. Он-то и разоблачает шайку спекулянтов…
В тетрадях Хейфица с надписью «Дело Румянцева» обращают на себя внимание раздумья режиссёра о теме фильма.
«Любить людей, быть бдительным, ненавидеть врагов, — пишет он, — не это ли генеральная идея кинокартины?»
Фильм не должен быть скучным, назидательным. Хейфиц сразу же намечает творческий план борьбы со скукой. В него входит и отказ от мизансценических штампов, и ещё большее заострение сюжета, и максимальная динамика, основанная на широком применении наиболее выразительных средств немого кино, и, наконец, реабилитация любовной темы. «Любить — значит забыть про все, сойти с ума от любви, потерять расчёт, не помнить о дозволенных правилах, любить с первого взгляда», — только такую любовь признает режиссёр, только такая любовь может взволновать зрителя.
Но указать, что надо и что не надо, — половина дела. Необходимо ещё знать — как добиться, чтобы замыслы претворились в кадры. Хейфиц внимательно изучает жизнь. Он составляет список заданий. Побеседовать с консультантами из ОРУДа и ГАИ, побывать на допросе, в детдоме и в приёмном покое «скорой помощи», повидать живого афериста, познакомиться с работой начальника эксплуатационного отдела автобазы, провести день с шофёрами-дальнерейсовиками, посмотреть фильмы «Под крышами Парижа», «Кто виноват?»…
На роль Румянцева был утверждён Алексей Баталов. Он очень серьёзно подошёл к этой роли. Баталов научился водить тяжёлые грузовики, получал явное удовольствие от общения с шофёрами. Через много лет он скажет: «Но „про запас“ берегу и профессиональные права шофёра, даже с некоторым стажем работы на тяжёлых бортовых машинах, и удостоверение школы автомехаников, которую окончил будучи в армии…»
«Дело Румянцева» снимали операторы Моисей Магид и Лев Сокольский. Они демонстрировали чудеса изобретательности, о чём было увлекательно рассказано в книге А. Власова и А. Млодика «Тихо! Идёт съёмка!»
Вот только один из эпизодов фильма. По шоссе мчится машина. Вдруг на дороге появляется девочка. Шофёр попадает в безвыходное положение: слева встречные машины, справа — кирпичный забор, впереди — девочка. Румянцев на всём ходу сворачивает вправо и пробивает машиной стену. Девочка спасена.
Чтобы зрители могли почувствовать трагизм секунд, предшествующих катастрофе, надо было найти наиболее эффектные точки съёмки. Операторы решили, что такими точками будут… шофёр и девочка. В самом деле — эти два действующих лица испытали весь ужас близкого несчастья. Посмотреть на происшествие их глазами — значит увидеть события в самом страшном аспекте.
На дороге проложили узкоколейку, по которой мог передвигаться аппарат. Впереди него установили капот машины. Рабочие разогнали тележку с кинокамерой. Она стала приближаться к девочке. Оператор снимал дорогу, капот, девочку, и казалось, что на неё надвигается машина. Чтобы увеличить скорость движения, была применена замедленная съёмка. В результате зрители смотрели на дорогу глазами шофёра.
Затем камеру поставили прямо на асфальт. Она работала автоматически. Опытный водитель на большой скорости провёл машину над аппаратом, не задев его. Так зрители глазами девочки взглянули в лицо надвигающейся опасности.
Третий трудный кадр заключался в том, чтобы показать, как шофёр стремился предотвратить несчастье. Операторы прикрепили камеру на кронштейне в таком положении, что её объектив «смотрел» на тормозные колодки. Киноаппарат автоматически зафиксировал их работу. После просмотра этого куска плёнки было высказано сомнение, что он недостаточно сильно воздействует на зрителей. Операторы предложили второй вариант кадра — снять не только тормозные колодки, а всю машину, тормозящую и разворачивающуюся вправо на полном ходу. Тут уж кронштейн не мог помочь. Пришлось Магиду устраиваться с аппаратом на обочине дороги и панорамировать грузовик. «В случае чего, — пошутил он, обращаясь к помощнику А. Киселёву, — толкни меня в кювет».
Но шутка сыграла решающую роль в последующих событиях. Водитель, не доезжая до оператора, дал тормоз. Асфальт был мокрый, и тяжёлую машину стало заносить. Секунда — и оператор, увлечённый съёмкой, оказался бы под машиной. И тут Киселёв не растерялся — столкнул Магида в кювет.
Сложную подготовку провели операторы перед съёмкой забора, разрушенного машиной. По их указанию декораторы построили настоящую кирпичную стену. Была найдена машина, побывавшая в аварии и предназначенная к списанию. Её кое-как подремонтировали, чтобы она могла пройти своим ходом хотя бы километр. За смотровым стеклом установили железный лист с прорезью для водителя. За баранку «машины-смертницы» сел опытный танкист. Он и проделал рискованный наезд на кирпичный забор. Этот кадр снимали сразу пятью аппаратами, потому что рассчитывать на дубли не приходилось…
С «Делом Румянцева» не всё шло гладко. В повести, а затем и в сценарии Юрия Германа история была рассказана жёстко, драматично. Сашу Румянцева оскорбляла, унижала милиция, когда его задержали с «левым» товаром. Баталов должен был играть человека на грани нервного срыва. Ему заламывали руки, сажали в камеру. Надежды оправдаться у него не было…
Из Ленинградского обкома партии прислали бумагу, в которой говорилось, что никому не позволено клеветать на нашу доблестную милицию. Хейфиц очень болезненно воспринимал общение с обкомовским начальством. Но был вынужден подчиниться. В фильме появляется справедливый начальник, который сразу наводит порядок, понимает безгрешность Саши. Выпускает его на свободу, напоив чаем. На эту роль пригласили Сергея Лукьянова, который очень убедительно сыграл благородного милиционера. Сцену в тюрьме из фильма исключили.
Хейфиц и в этой картине был верен себе: подробно, до мелочей, продумывал характеры своих героев, их судьбы… Великолепен Баталов в роли Румянцева, очень мила его возлюбленная Клавдия (Н. Подгорная), интересен Снегирёв (Е. Леонов). Надолго запоминаются другие человеческие типы в фильме — сторож у проходной, врач в травматологическом пункте, подруги Клавы, её тётка…
Герои едва познакомились, как влюбились и были скоропостижно разлучены обстоятельствами. «Экспрессивно и со вкусом снят эпизод, когда Саша торопится из рейса к любимой, а она ждёт его дома: накрыла стол, пригласила подруг… — пишет киновед М. Кваснецкая. — Вот и выходит, параллельный монтаж вроде бы изобретён давно, а как замечательно работает! Чувствуешь нетерпение героев, любовь, устремлённость, свежесть чувств и, наконец, их похожесть. Кажется, они действительно созданы друг для друга… Актёрский ансамбль в фильме подобран безупречно».
Евгений Леонов создал образ Снегирёва, человека, способного оставить в беде друга, но который в обычной жизни не столь бесхитростно проявляет свою суть. Снегирёв обаятелен, добр, он готов побелить товарищу комнату, если нужно, готов оказать ему услугу, но только не ценой неудобств для собственной жизни, не ценой опасности для собственного благополучия. И как только обстоятельства ставят его перед этим выбором, он проявляет свою истинную суть. «Ты меня в своё дело не путай», — говорит он Румянцеву.
В отношении к Снегирёву актёр проявил некоторую резкость собственного суждения, определённость, суровость.
Благодаря теме, острой драматургической форме и удачно реализованной режиссёрской задумке, фильм полюбился зрителям. Картина «Дело Румянцева» получила приз на кинофестивале в Карловых Варах и заняла шестое место среди лидеров советского проката 1956 года.
Тогдашние критики тем не менее усмотрели в фильме недостаток — крен в сторону мелодраматизма, что в то время осуждалось, а сейчас приветствуется.