Кстати, о гениальности: надысь перед реализацией остатков отпуска в прелюбопытном диалоге поучаствовал. С прикомандированной на время ремонта их больницы к нам в неотложку докторицей. Моя анестезистка на обезболивании какой-то мелочи спросила:

– Алексей Романович, что набирать?

Докторица, услышав это и сказала:

– Ой, так это вы, Алексей Романович? А мне у нас говорили, что когда пойду в эту больницу с вами встречусь. Сказали, что вы грамотный анестезиолог.

– Но сволочь редкая! – Продолжил я.

– Я этого не говорила… – Испуганно возразила докторица.

– Ладно вам. В моем возрасте такой характеристикой гордятся. – Успокоил я ее. А потом немного помолчал и грустно продолжил, – Да и грамотный – это только потому, что сравнивать не с кем.

Хотя отвлекаюсь от основной (не в смысле basic, а в смысле original) темы повествования. О происшествии в роддоме я узнал самым вторым. Ибо случись любая херь, как начинаются проявления гендерного шовинизма – мужика зовут. А из счастливых обладателей т. наз. «яиц» на тот момент наличествовал только я.

(Опять в сторону вспомнилось: Пока не надоело, занимался я якобы омолаживающими лохотронными процедурами. Стыда не испытываю, поелику а) вреда не наносил и в) это я начав не по-русски книжки читать узнал, что лохотроном занимаюсь, в официальной отечественной медицине это дело до сих пор приносящим пользу считается. Кто только из местечкового гламура не приходил, от хоккеистов до телеведущих и всяких прочих стилистов. Так что определенные знакомства у меня в этом кругу наличествуют, правда, пользоваться ими не пробовал. Хотя вру, один раз, будучи приглашенным, даже посетил из любопытства презентацию не помню чего и по пути мельком попал в местечковотелевизорную гламурную передачу, что заметно подняло мой рейтинг в глазах медсестер. В тот раз была одна из телеведущих чего-то женского. Проходить на процедуру нужно было мимо открытой, по случаю жары, палаты реанимации, где на койке, широко раскинувшись, одиноко отдыхал залетный и исхудалый опосля запоя алкоголик с тяжелой пневмонией. И она как-то задумчиво засмотрелась на этого алкашика.

– Вы хотите сказать, что голых мужичков никогда не видели? – Заинтересовался я этим вопросом по причине врожденной любознательности.

– Да нет, видела… – Ответила она, задумавшись, – Но этот какой-то… Плохонький…)

Это я к тому вспомнил, что даже если очень надо, то другого яйценосителя-то все равно не было. И поэтому за мной принеслась охреневшая санитарка и с порога начала орать:

– Алексей Романович! Горим!

– Где? – Успел спросить я в полете к тапочкам, с ужасом представляя опыт предыдущих веселых горений.

– В операционной! – Проорала санитарка.

– Не ори, бля! Этих дур разбудишь! – Имея в виду беременных, гаркнул я и понесся, думая. – Вот только паники сейчас не хватает для завершенности веселья…

Ну, чо, нормально горело. В бактерицидной лампе над входом в операционную провода замкнули. От ветхости. Загорелся пластмассовый патрон. Так-то ничего, но горящая пластмасса удачно капала на дверной косяк и на стоящую под лампой коробку с одноразовыми хирургическими халатами, поэтому открытого пламени и дыма хватало.

– Давно мечтал огнетушитель проверить… – Подумал я. – Ага, вот ты им все уделаешь, а еще больше трех часов дежурить. Если операция?

На глаза попал кувшин, которых в каждой операционной достаточно. Как и ковшиков. И кранов.

– А не гребанет лепездричеством-то при тушении? – Задал вопрос внутренний собеседник.

– Вот сейчас и проверим… – Храбро ответил я ему.

Не гребануло. Героические операционные сестры по привычке делать все быстро, тем временем утащили горящую коробку, сунули ее в раковину и открыли воду. Возгорание было ликвидировано в течение четырех минут (по часам машинально засек). И даже почти никого лишних не разбудили.

– А как вы все это обнаружили? – Внезапно поинтересовался я методологией процесса – операционная-то у нас несколько в стороне от основных маршрутов миграции непарнокопытных.

– А это Михайловна рядом спала… – Ткнула пальцем в разбудившую меня санитарку операционная сестра Гузелька, дуя на обожженную руку, и хихикая, продолжила. – И тут поссать ей в такую рань приспичило…

– Поссать, говоришь… В такую рань, говоришь… – Задумался я над хитросплетениями судьбы. – Да-а-а, Михайловна… Если бы не твой простатит – звиздец бы нам всем…

Выполнил врачебный долг, поставив Михайловне диагноз, и пошел досыпать.

Лампы на следующем дежурстве не было. А пятно свежей краски было. И была, как положено, объяснительная. В которой я предложил представить меня к медали «За отвагу на пожаре» (или как она сейчас называется), причем честно указал, что стоимость медали можно выдать деньгами.

Мораль: Исключительно на всякий случай, напоминаю, что все события выдуманы, а все совпадения случайны. Правда бактерицидной лампы над операционной так и нет…