Пятница четырнадцатое начиналась прекрасно. И выспаться получилось и недолгая (ибо рядом с домом) прогулка до частного медцентра. Денег толику малую заработал и весь день свободен до завтрашнего дежурства. А значит, можно предаться пороку. Или чему угодно.

Пребывая в игриво-хорошем настроении я, практически уже готовый к выходу, бодро по-молодецки наклонился за джинсами и… хренушки. Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Квартиру огласил вопль, включающий междометие и неопределенный артикль (Ой бля-а-а-а!). Меня заклинило в согнутом положении, как, прости Господи, содомита какого. Забыл уже, когда с гирькой баловался, турник, который перекладина, после ремонта четвертый месяц на место прибиваю, но все равно заклинило. С трудом разогнулся и решил ковать железо пока горячо. Ставить позвонки на место собственным способом, изобретенным, когда после гирьки иногда клинило. Нужно просто отжаться на одной руке несколько раз. Позвоночник с хрустом уходит в скрутку и ущемление нервных корешков прекращается. Правда отек и воспаление еще нет и боль сохраняется два – три дня. Пацан решил – пацан сделал. Хрустнуло. Боль, как ей и положено, осталась, но к частникам все равно пришлось ковылять. И работать, сохраняя гордую военную выправку, как у английского морского офицера, которого с отрочества к мачте привязывали.

Пациентка попалась типичная, но с татуировкой каких-то иероглифов в области крестца и ниже.

– А я засну? – И тут же без перерыва – А я проснусь?

– Тьфу, бля, дура! – Это, естественно про себя, а вслух без перерыва – Заснете. Проснетесь.

Венозный доступ, начало введения.

– Ой, мне плохо…

– Сударыня, вам не плохо, вам хорошо, просто вы это еще не поняли. Это пропофол, его даже Майкл Джексон очень жаловал…

Через 3 минуты я продолжил, обращаясь уже к медсестре:

– Света, жаль лет через 25 на пляж я уже не попаду, хотя хочется.

– Зачем вам, Алексей Романович, на пляж через 25 лет?

– Посмотреть на вытатуированные дацзыбао из цитатника товарища Мао Цзе Дуна на обвисло-целлюлитных старушачьих жопах.

– А почему вы решили, что это как ее… дацзыбао товарища Мао?

– Ты знаешь, что там написано?

– Не-е-ет…

– Вот и я нет. И она нет. Думаю, что и татуировщик нет. Но, если бы я был на месте татуировщика, то обязательно бы прикололся…

Остатки пятницы я провел дома. Стоя. Или лежа. Сидеть было невозможно, даже на унитазе. И еще носки надевать.

Придя в субботу на дежурство, сразу обрадовал акушоров:

– Анестезиолога у вас нет. Умер. Хотите от сифилиса, хотите от радикулита. Все равно нагнуться, чтобы в спину уколоть или заинтубировать не смогу.

А сменщик обрадовал меня:

– С сегодняшнего дня всех прооперированных женщин по бумагам переводим с больничную реанимацию. На сутки. Они там какой-то план не выполнили.

Телефоны дежурных (через которых переводили) в той, больничной реанимации прилагались. Осталось порадоваться, что лечебный процесс был только виртуальным, ибо основная задача лечебных учреждений – не лечение, а производство говна и отчетов. С другой стороны – ведь могли бы и реально озадачить переносом голых, но счастливых матерей на носилках по морозцу в другой корпус через двор…

На кесарево сечение, несмотря на предупреждение позвали. Тут я оторвался по полной.

– Артемида Анасовна, а ведь я вас предупреждал, что нагибаться не могу… Давайте я все наберу, а вы в в спину уколете… Как не можете? Общеврачебная манипуляция же. Вот если вас ваххабиты в плен возьмут и акушеров не останется – я прокесарю. Криво, косо, через жопу и долго, но прокесарю. Я даже аппендикс удалю, если не под печенью. Вот вы удалите аппендикс?..

Довел барышню до истерики. И всн-таки уколол. Из положения «для стрельбы с колена».