Прошедшее дежурство проистекало более или менее постепенно. Сначала неторопливый перевод уже тринадцатой главы из хендбука по акушерской анестезиологии (а немного остается!) в модифицированной позе дежурного врача (сидя на диване, а ноги на стол закинуты) пока не попер дежуривший молодняк:
– Алексей Романович, извините, а пойдемте в операционную…
– Это вопрос или предложение? Если я скажу, что не хочу, мы не пойдем?
– Ну, Алексей Романович, ну надо, двойня в роды не идет…
– Тогда больше суровости в голосе, барышни! А то разница, как между расстрелом и самоубийством.
Ну и сходили. Мне в спину уколоть не трудно, тем более женщина спокойная. Извлечение раз 19.57. Извлечение два 19.58.
Про себя подумал, что девчонки-то работают шустро. Шустро и закончили, мило улыбаясь.
Больной, у которой ноги еще не работают:
– А сейчас ни за что не хватайтесь! У нас отработка учебного упражнения «переноска раненых методом волочения»… – И вспомнилось (про совершенно не упоминаемую нигде тему)…
Первый день совместительской работы в уже бывшемоем экзитории. Разбудил после лапароскопии пытавшуюся кокетничать сначала со мной, а потом с хирургом, пациентку в возрасте «за пятьдесят», судя по манерам и способам кокетства, отягощенную высшим гуманитарным образованием.
– Откройте глаза, покажите язык!.. Шевелимся?.. Прекрасно, опираемся на таз, пятки и плечи и перебираемся на каталку в мою сторону. Вам нужно передвинуться сантиметров на пятьдесят…
– А если мне тяжело будет?
Я не понял, она что, и после наркоза кокетничает? Ну ладно, не хотелось мне этого:
– Вы, наверное, проходили в школе книгу Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке»?
– (Недоуменно) Да-а… – Кстати, это хорошо, что недоуменно, значит, практически полностью проснулась. Вот оно – целебное действие ингаляционных анестетиков.
– Прекрасно. Там главный герой, имевший реального прототипа, больше двух недель к своим выползал. Без ног. Значит, и вы сможете подвинуться на пятьдесят сантиметров…
И вспомнилось…
Пациентка на операции по удалению молочной железы по поводу рака. Тоже заметно за центнер. Валик после начала наркозу под нее положили (я поднял, операционная санитарка засунула), но поворачивать, согласно принятой диспозиции, пока не стали. Мало ли… Влетел весь из себя красивый заведующий отделением маммологии.
– Стол на меня поверните. Градусов на 15.
Мне чо, мне не жалко.
– Олег, ты уверен?
– Давай, Романыч, крути, крути скорее…
После наклона градусов на 7 в сторону хирурга свесились обе молочные железы, причем оперируемая, за счет гравитации и собственной массы, ощутимо хлопнула его по животу. Но меня же просили на 15. Правда, темп поворота я на всякий случай замедлил. После достижения угла наклона в 10 градусов колыхнулся и начал перекатываться в сторону наклона уже живот. Олег подпер больную своим телом (по причине стерильности руки он использовать не мог) и, покраснев, прохрипел:
– Крути обратно на хрен…
Кстати, посчитал ради любопытства – за трудовую карьеру, уважающий себя анестезиолог перекладывает примерно десять процентов массы бомб, сброшенных на Дрезден во время его бомбардировки.