В отличие от современности в Средние века человек всегда рассматривался не сам по себе, а как представитель своей семьи, рода. Именно происхождение, заслуги предков во многом определяли положение человека в системе социальных отношений и в обществе. В свою очередь, его личные успехи становились частью семейной истории. Поэтому, если мы пытаемся реконструировать биографию Евпатия Коловрата, создать его образ, то не можем не попытаться ответить на вопрос — а кто были его родственники? Или что нам известно о его роде?

Никакой информации о Коловратах на Руси нет, так же как и о многих других русских боярских родах домонгольского времени. Здесь обрыв памяти оказался особенно заметным. В IX–XIII веках родословие и геральдика на Руси были развиты заметно слабее, нежели в Европе. И хотя в летописях то и дело упоминаются бояре, воеводы, тысяцкие, посадники и т. д., крайне редко можно проследить их родословную.

Среди русских аристократических фамилий лишь несколько родов упоминают в родословии аристократию домонгольского времени. В Европе таких значительно больше. При чем тут Европа? Дело в том, что многие русские аристократические роды выводили свое происхождение от европейцев, причем временем выезда предков на Русь указывали XIII век.

Упоминания о предках, попавших в нашу страну в этом столетии, есть в родословных Хвостовых, Кобылиных, Пушкиных и др. Непонятно, насколько родословные предания отражают реальные факты, а насколько являются фантазией потомков. В любом случае столь частое упоминание «немецкого» (говоря современным языком — европейского) происхождения говорит об определенной тенденции, существовавшей у русских аристократов как раз в то время, когда создавалась «Повесть о Николе Заразском».

Нет ли у Евпатия родственников в Европе? Оказывается, есть! Да еще какие! Не неизвестные никому, вроде «немчина Аманда Басавола», родоначальника Хвостовых, а настоящий графский род, оставивший заметный след в истории Центральной Европы.

Сразу оговоримся, никаких сведений о связях нашего героя с европейскими Коловратами нет. Возможно, они не более чем однофамильцы, и тем не менее.

Впервые чешский род Коловратов упомянут в начале XIII века, а точнее, в 1205 году, когда в хрониках упоминается некий Младота Коловрат, владевший одноименным селом, расположенным неподалеку от Праги. Однако подлинным основателем рода считается Альбрехт фон Коловрат (1320–1391), чьи предки были родом из этого же села. Он занимал важные должности при чешском королевском дворе, оставил многочисленное потомство, давшее начало нескольким чешским знатным фамилиям, а под конец жизни основал монастырь Успения Девы Марии в местечке Рочов (Ročov), где и был погребен. Говорят, что если на его надгробии возникает роса, это означает, что ныне живущим Коловратам грозит какая-то угроза.

В XV веке род разделился на восемь ветвей, из которых наиболее известными были Коловраты-Краковские (от названия расположенного в Чехии замка Краковец, по-немецки — Rothschloẞ) и Коловраты-Либштейнские (от расположенного в чешских горах замка Либштейн). В 1671 году Коловраты стали графами Священной Римской империи. В настоящее время все ветви, кроме Коловратов-Краковских, угасли.

Многие представители этого рода оставили свой след в истории Чехии, Священной Римской империи и Австро-Венгрии. Были министрами, губернаторами, полководцами, меценатами, творцами того неповторимого и противоречивого явления, которым была центральноевропейская империя Габсбургов.

После крушения этого государства в 1918 году Коловраты обосновались в Чехии, откуда были вынуждены бежать после установления в стране коммунистического режима.

В 1989 году род вернулся в Чешскую республику, где его представители проживают и в настоящее время.

Живший в XVII веке чешский писатель, историк Богуслав Балбин опубликовал легенду, согласно которой основатель рода Коловратов спас жизнь чешскому королю и его сыну. Государь с принцем изволили кататься в повозке, лошади понесли, и произошло бы большое несчастье, если бы не отважный и сильный рыцарь, который схватил повозку рукой за колесо и остановил ее. В награду король пожаловал рыцарю прозвище Коловрат (от слов «коло» — «колесо» и «вратит» — «крутить»), а также герб в виде колеса с восемью спицами.

Легенда, несомненно, позднего происхождения — восемь спиц должны символизировать восемь ветвей рода Коловратов, существовавших во времена Богуслава Балбина. Но в действительности колесо никогда не было гербом Коловратов и даже не входило в его состав.

С первого упоминания этой фамилии известен другой герб — красно-белый орел с золотой перевязью на груди и девизом «Верность и постоянство». Орел на гербе — символ особенный, случайно не появляется. Тем более в землях Священной Римской империи. Тем более рядом с Германией и Польшей.

Откуда же взялся тот самый первый из чешских Коловратов, по имени Младота, первый обладатель двухцветного орла с золотой перевязью? Источником орлов на европейских гербах была Византия. Не оттуда ли прибыл в Чехию первый из Коловратов?

Можно предположить и еще одну версию. Нам ничего не известно о семье и детях самого Евпатия. Авторы исторических романов, как правило, описывают гибель семьи героя в осажденной Рязани и тем самым создают новый повод для мести.

Но если они не были убиты, а взяты монголами в плен? Монголы любили возить с собой знатных пленников, находя в их унижении особенное удовольствие. Вспомним, что попавший в плен в Пронске князь Олег Ингваревич Красный вернулся домой только через четырнадцать лет.

После разгрома русских княжеств в 1241 году Батый начал поход на запад. В 1242 году монгольское войско вторглось в Чехию, взяло ряд городов и разорило страну. Надолго завоеватели не задержались — в декабре 1241 года в далеком Каракоруме умер великий каган Удэгэй и новым правителем был избран сын — враг Батыя Гуюк-хан. Планы завоевания Европы пришлось отложить на время, но потом оказалось — навсегда. Может быть, кому-то из родственников Евпатия в Чехии удалось бежать и найти убежище в местных горах? Неплохой сюжет для исторического романа.

Возможно и более простое объяснение появления чешских Коловратов. Дело в том, что само слово «коловрат» присутствует в некоторых западнославянских языках (в чешском, словацком, сербском) и обозначает простую домашнюю утварь — прялку. В России есть несколько сел и деревень с названиями Прялкина, Прялкино, а то и просто Прялка. Почему бы не быть такому в Чехии? А его сеньору не именоваться по своему родовому владению?

Кстати, чешские Коловраты предпочитают писать свою фамилию на немецкий манер, через букву W — Kolowrat, видимо, чтобы не называться графами Прялкиными.

Вот такие «родственники» нашлись у нашего героя в Европе. Древний славянский род, славный своей историей и благородством. А девиз «Верность и постоянство» неплохо подошел бы и самому Евпатию.

* * *

На этом нашу реконструкцию судьбы Евпатия Коловрата можно было бы и закончить. Мы проследили его путь от возможного приезда на Русь до героической гибели. Постарались отыскать возможных родственников и вписать его жизнь в события эпохи. На этом можно было бы поставить точку. Но хотелось бы также рассмотреть несколько важных моментов в истории монгольского нашествия, которые хотя и не имеют непосредственного отношения к истории самого Евпатия, но влияют на наше отношение к эпохе.

Далеко не на все из них можно найти ответы в научной литературе. Просто потому, что историки таких вопросов себе не задают. Ответы на многие из них они знают в силу профессиональной подготовки, а ответы иные для них не важны.

Интересующийся историей обыватель, напротив, часто задается вопросами, может быть, и не совсем корректными с научной точки зрения, но важными и любопытными для него лично. Историк от таких вопросов отмахнется, как отмахнется взрослый от вопроса ребенка: почему яблоко круглое, а груша — вытянутая? Отмахнется, потому что знание ответа на этот вопрос никак не поможет выращивать вкусные яблоки и сочные груши.

Историки порой упускают из виду, что изучение прошлого научными методами хотя и приоритетная, но не единственная задача их ремесла. Вторая по значению — это донесение исторических знаний до общества, чтобы оно имело возможность извлекать уроки из своего прошлого. Воспользуется оно этой возможностью или нет — бог весть, но шанс воспользоваться у общества должен быть всегда. А чтобы донести исторические знания до общества, надо отвечать порой и на не самые умные и не имеющие научного значения вопросы обывателя.