В 1890-1905 гг. задачи, которые должен был выполнять классический броненосный крейсер сводились к следующему: разведка боем; быстрое сосредоточение и охват флангов противника; навязывание противнику боя и удержание огневого контакта с ним до подхода главных сил; возможность ведения линейного боя в одном строю с эскадренными броненосцами; преследование отступающего противника; самостоятельные дальние операции и поддержка легких крейсеров. Таким образом, броненосные крейсера, как это представляли все крупные морские мировые державы, были пригодны как для крейсерской и колониальной службы и ведения разведки, так и для использования в бою в качестве быстроходной дивизии главных сил. Вторая задача тотчас же получила предпочтение перед другими.
Историко-культурный центр АНО «ИСТФЛОТ» 2010 г.
Боевые корабли мира
C-Пб.: Издатель P.P. Муниров, 2010. – 108 с.: илл.
ISBN 978-5-98830-044-1
Обложка: на 1-й и 3-й стр. “Шарнхорстна 2-й стр. “Гнейзенау”, на 4-й стр. Последние минуты “Блюхера"
Текст: 1-я стр. Гибель “Шарнхорста”
Предисловие
Термин (или понятие) “броненосный крейсер” для периода 1890-1905 гг. можно определить как корабль на 4-6 уз. более быстроходный чем современный ему эскадренный броненосец, имеющий на вооружении орудия, способные на определённой дистанции боя нанести неприемлимые повреждения броненосному кораблю, и с такой броневой защитой, которая возможна при соблюдении двух предыдущых условий.
Трудности при создании проекта такого крейсера с меньшим или равным водоизмещением, чем у современного ему эскадренного броненосца, состояли в больших размерах и весе котлов, машин и механизмов, необходимых для обеспечения более высокой скорости хода.
Согласно Эверс [5], с.59, 60: “В первые годы своего развития так называемый броненосный крейсер… представлял собой уменьшенную копию однотипного эскадренного броненосца, у которого для выполнения поставленных задач не хватало одного из важных факторов – превосходной скорости.
Скорост их за период 1890-1903 гг. возросла с 20 до 24 уз., водоизмещение с 6500 до 14000 т.
Вооружению на кораблях этого типа, несмотря на большое водоизмещение, отводился весьма незначительный вес вследствии необходимости в больших весах для машинных установок и запаса топлива…
Постепенно совершенствование техники машиностроения дало возможность при том же водоизмещении и несколько повышенной скорости хода добиться установки более сильного вооружения. Уже в 1901 г. британский крейсер “Дрейк” развивал до 24 уз. Постепенно развитие германских крейсеров соответствовало их развитию в других странах.
Первые типы германских крейсеров были сходны с эскадренными броненосцами, например “Фюрст Бисмарк”. Более поздние типы, как например “Шарнхорст”, за счёт более слабого и растянутого бронирования и уменьшения калибра главной артиллерии, получили более высокую скорость хода. Расположение бронирования и вооружения в основном осталось то же, как и на линейных кораблях.”
В 1890-1905 гг. задачи, которые должен был выполнять классический броненосный крейсер сводились к следующему: разведка боем; быстрое сосредоточение и охват флангов противника; навязывание противнику боя и удержание огневого контакта с ним до подхода главных сил; возможность ведения линейного боя в одном строю с эскадренными броненосцами; преследование отступающего противника; самостоятельные дальние операции и поддержка легких крейсеров.
Таким образом, броненосные крейсера, как это представляли все крупные морские мировые державы, были пригодны как для крейсерской и колониальной службы и ведения разведки, так и для использования в бою в качестве быстроходной дивизии главных сил. Вторая задача тотчас же получила предпочтение перед другими.
В Германии линия развития броненосных крейсеров начиналась с типа “Виктория Луиза” (построены в 1895-1898 гг., 6491 т, два 210-мм, восемь 150-мм, 10 88-мм, 19,2 уз.), но будучи таковыми по вооружению и защите артиллерии, эти корабли не имели бортовой брони и по германской классификации к таковым не относились.[* Более подробно первые броненосные крейсера описаны в книге Н.А. Пахомова “Броненосные крейсера Германии". “БКМ", СПб., 2006 г. – Прим. Ред.]
Далее более четкая линия развития продолжалась: “Фюрст Бисмарк” (построен в 1895-1900 гг., 11461 т, четыре 240-мм, 12 150-мм, 10 88-мм, 18,7 уз.); “Принц Генрих” (построен в 1898-1902 гг., 9806 т, два 240-мм, 10 150-мм, 10 88-мм, 19,9 уз.); “Принц Адальберт” и “Фридрих Карл” (1900-04 гг., 9875 т, четыре 210-мм, 10 150-мм, 12 88-мм, 20,5 уз.); “Роон” и “Йорк” (1902-06 гг., 10266 т, четыре 210-мм, 10 150-мм, 14 88-мм, 21 уз.) и заканчивалась “Шарнхорстом” и “Гнейзенау” (1904-08 гг., 12985 т, 23,5 уз., восемь 210-мм, шесть 150-мм, 18 88-мм).
В дальнейшем морское министерство Германии отказалось от постройки броненосных крейсеров для заграничных станций. Единственным исключением от этой практики стали знаменитые корабли адмирала графа Максимилиана фон Шпее “Шарнхорст” и “Гнейзенау” – по существу последние броненосные крейсера классического типа эпохи додредноутов.
Начиная с 1895 г., в течении 13 лет водоизмещение броненосных крейсеров увеличилось примерно в два раза, скорость хода возрасла с 18 до 23,5 уз.
Однако, начиная с “Принца Адальберта”, калибр главной артиллерии уменьшили с 240 до 210-мм. Это обосновывалось тем, что недавно усовершенствованный бронебойный снаряд калибра 210-мм имел тот же эффект, что и 240-мм.
Уменьшение калибра привело к возможности установки башен с двумя скорострельными орудиями калибра 210-мм вместо 240-мм одноорудийных башен.
Артиллерию среднего калибра, состоявшую из 12 скорострельных орудий калибра 150-мм на “Фюрст Бисмарке” по сравнению с 10 на последующих типах крейсеров, каждое из которых установили либо в одноорудийных башнях по бортам корабля поверх бронированного пояса, либо в бронированной цитадели или казематах, на крейсерах типа “Шарнхорст” уменьшили до шести орудий.
Зато противоминную артиллерию, первоначально состоявшую из 10 орудий калибра 88-мм, начиная с “Принц Адальберта” увеличили до 12 и, наконец, до 18 на “Шарнхорсте”.
Проектирование
В 1903 г. закончив работу над проектом броненосного крейсера типа “Роон”, констукторское бюро Имперского морского ведомства приступило к дальнейшему усовершенствованиию проекта. Общее руководство проектированием осуществлял главный строитель кайзеровского флота тайный советник Бюркнер.
Главной задачей конструкторов стало стремление добиться улучшения мореходности, а за счёт увеличения мощности энергетической установки – существенного увеличения скорости хода – новые крейсера создавались специально для колониальной службы и хорошие ходовые качества имели для них жизненно важное значение.
Спроектированные в 1903-04 гг. в соответствии с законом о флоте от 1900 г. и профинансированные по программе 1904 бюджетного года броненосные крейсера под индексом “С” и “D” (“Гнейзенау” и “Шарнхорст”), по сравнению со своими иностранными соперниками при относительно небольшом увеличении водоизмещения обладали достаточно высокой скоростью хода и улучшенной защитой при небольшом увеличении площади бронирования, а выбор артиллерии главного калибра из восьми скорострельных орудий калибра 210-мм в целом оказался удачным.
Разделение артиллерии на три калибра – главный, средний и противоминный – явилась типичным для кораблей этого класса. Стремясь как можно больше усилить артиллерию главного калибра, конструкторы проектного бюро Имперского морского ведомства прорабатывали различные варианты установки на них нескольких дополнительных 210-мм орудий. В результате остановились на замене четырёх 150-мм орудий на 210-мм в установках по углам каземата на верхней палубе, обеспечивая таким образом при бортовом залпе батарею главной артиллерии из шести орудий единого калибра с дополнением из трёх 150-мм орудий палубой ниже.
За счет устранения тяжёлых бортовых орудийных башен и некоторого изменения обводов подводной части корпуса было достигнуто значительное улучшение остойчивости и некоторой экономии веса. Тем не менее, в общем виде проект не претерпел кардинальных изменений, поэтому был проработан сравнительно быстро.
Как следует из отзывов: “Немецкие броненосные крейсера типа “Шарнхорст” во всём представляют… пример чрезвычайно удачного использования водоизмещения для достижения наивысших атакующих и защитных средств”.
Германия по праву гордилась этими кораблями как созданием отечественного судостроениия. Но к моменту вступления в строй в их конструкции уже имелись полностью устаревшие принципы в системе бронирования, расположении орудий, установка которых в казематах, как посчитали некоторые специалисты, была непривычной и неудачной, и устаревшем типе машинной установки.
Однако время броненосных крейсеров уже прошло, развитие их назначения переходило от разведывательных к линейным. С появлением “Дредноута” началась эра линейных крейсеров. Тем самым боевая ценность броненосных крейсеров всех морских держав резко снизилась. Начало постройки в 1906 г. в Англии первых линейных крейсеров типа “Инвинсибл” положило конец строительству броненосных крейсеров остальными морскими державами, кроме Германии, построившей “Блюхер” – последний броненосный крейсер индивидуального проекта, по своей архитектуре представлявший собой уменьшенный линейный крейсер с 210-мм орудиями главного калибра. Только спуском на воду “Дредноута” можно объяснить последующую задержку постройки “Блюхера”, и хотя на стапеле корабль находился ещё с 1907 г., калибр его орудий был выбран намного раньше.
Увеличение размеров и водоизмещения всех типов кораблей вынудило проектное бюро Имперского морского ведомства в 1904-1905 гг. предложить собственный проект броненосного крейсера, который по сравнению с другими кораблями означал существенный шаг вперед.
Спроектированный в 1904-1905 гг. и построенный по программе (бюджетному году) 1906 г. на Государственной верфи в Киле, как броненосный крейсер под индексом “Е”, с расположенными в шахматном порядке шестью двухорудийными башнями калибра 210-мм и усиленным бронированием в боевом отношении не уступал другим кораблям такого же класса. Как и у англичан произвели разделение артиллерии на два калибра – главный и противоминный, но и нового слова в развитии военного кораблестроения им сказано не было. В особенности это касалось того обстоятельства, что на нём пришлось оставить привычные паровыые поршневые машины.
Тем не менее эти паровые машины смогли придать кораблю такую скорость хода, что он со своими 25 узлами считался самым быстроходным в мире боевым кораблем с паровыми машинами. Но машинная установка такого типа и мощности требовала для своего размещения довольно много места, главным образом, по высоте. В результате значительную часть внутреннего пространства пришлось использовать для ее размещения, что вынуждало проектировщиков размещать орудийные башни ближе к бортам корабля. С другой стороны такая схема расположения башен вынуждала обеспечивать особое размещение погребов боезапаса и путей доставки боеприпасов к орудиям, что позднее явилось одной из причин его гибели.
Как ни скрывали англичане тактико-технические данные своего первого линейного крейсера “Инвинсибл”, кое-какая информация о нём все же просочилась в Германию. Выяснилось, что “Инвинсибл” станет подобием “Дредноута”, только вместо 305-мм орудий будет нести такое же количество 234-мм. Не долго раздумывая, немцы решили сделать так же, как англичане. Заложенный ими броненосный крейсер под индексом “Е” был облегченным подобием строящегося в это же время первого германского дредноута “Нассау”, вооруженный не 280-мм, а только 210-мм орудиями. Увы, просочившаяся из Англии информация на деле оказалась дезинформацией. В результате оказалось, что “Блюхер” никак не соответствует реальной концепции “Инвинсибла”. Так же как и в случае с линейным кораблем “Дредноут” британцы абсолютно засекретили данные своих новых линейных крейсеров. Но прежде чем это обнаружилось, он уже был в постройке.
Насколько последовавший в декабре 1906 г. отзыв находившегося уже много лет в Лондоне на посту германского военно-морского атташе контр-адмирала Коэрпера и замена его молодым капитан-лейтенантом Виденманом связаны с этим не полученным своевременно донесением, вряд ли когда-нибудь станет известно. Англичане объясняли это очень просто – тайную дипломатию британского правительства перенесли в проектные бюро военно-морского флота.
Когда эта, тщательно оберегаемая Великобританией, тайна конструкции “Инвинсибла” стала известна в Германии, постройка броненосного крейсера “Е” уже значительно продвинулась вперед. Теперь же прекращать постройку нового крейсера весьма прогрессивного проекта было бы абсурдом. Кроме корпуса корабля в работе был большой задел по машинной установке, вооружению и бронированию, так что при огромной стоимости этих механизмов их пришлось бы разбирать на металлолом, а это не нашло бы понимания в Рейхстаге и у общественности Германии.
Главное управление кайзеровского флота и морской министр Тирпиц оказались перед трудным решением. Практически сразу стало ясно, что “Блюхер” по боевым возможностям значительно уступает вооруженному 305-мм орудиями “Инвинсиблу”, хотя последний был крупнее всего на 1800 т.
Остановка постройки и разборка “Блюхера” ввиду вложенных расходов и выполненных работ могли вызвать большие финансовые потери. К этому надо добавить потерю времени, которая продолжалась до ознакомления немецких инженеров с английским проектом, поскольку проектирование германских линейных крейсеров находилось ещё в самом начале. Но как раз эта потеря времени и была самой чувствительной. Однако это приводило к тому, что запланированное уменьшение числа броненосных крейсеров, намеченное во второй поправке к закону о флоте и, непосредственно, в дополнении к тому же закону, можно было потихоньку обойти без вмешательства Рейхстага.
В результате “Блюхер” получился настолько слабее “Инвинсибла”, что у немцев язык не повернулся назвать его линейным крейсером. Он получил непривычное для тех лет название “тяжёлого” крейсера и расматривался как переходный тип между прежними броненосными и новыми линейными крейсерами. Ответ на “Инвинсибл” был дан не раньше, чем фактически был построен следующий корабль-линейный крейсер “Фон-дер-Танн”, поскольку ко времени готовности “Инвинсибла” он был только спроектирован и готовилась его постройка, а это из-за многочисленных трудностей при строительстве нового типа крейсеров требовало значительной затраты времени.
Положение в классе броненосных крейсеров кайзеровского флота в этот момент было катастрофическим. Тип “Принцы” (1900-02 гг.) явно устарел, тип “Шарнхорст” (1906 г.) был предназначен для использования в заграничных водах и лучше всего был для этого приспособлен. Поэтому в качестве боевых кораблей оставались только два броненосных крейсера типа “Роон” (1903-1904 гг.).
Можно было только надеяться, что с помощью “Блюхера” это расстояние, как выразился морской министр Тирпиц, “до готовности уже находящихся в проектировании линейных крейсеров, начиная с “Фон-дер-Танна”, легче будет преодолеть, чем в случае, если постройку “Блюхера” остановить полностью”. Поэтому Тирпиц решился на продолжение постройки. Он был абсолютно убежден, что речь идет о вынужденном решении, из которого следует, и это он заблаговременно предусмотрел, что корабль вскоре будет выведен из состава флота и использован как “учебный”.
По сравнению с предшествующим ему “Шарнхорстом” проектные решения в конструкции “Блюхера” явились большим шагом вперед. Это относилось не только к внешнему виду, но и к расположению орудий, системе бронирования и машинной установке. В конструкции “Блюхера” было “всё другое” и для состояния техники того времени самое современное.
В действительности “Блюхер” не являлся ответом Германии на появление первого английского линейного крейсера. В течение 1904 г., когда идея создания линейного корабля по типу “Дредноута” ещё только витала в воздухе, подобной тенденции в развитии броненосных крейсеров вообще не наблюдалась.
Подобным вооружением и скоростью располагали корабли других крупных морских держав. Находящийся в постройке британский крейсер “Дефенс” был вооружен четырьмя 234-мм, 10 190-мм орудиями и имел скорость хода 23 уз. Другие морские державы также имели в составе своих флотов броненосные крейсера: Франция (“Вальдек-Роше”, 14100 т, 14 194-мм, 23 уз.), Италия (“Сан-Джорджио”, 10164 т, четыре 254-мм, восемь 190-мм, 23 уз.), Россия (“Рюрик”, 15430 т, четыре 254-мм, восемь 203-мм, 21 уз.) и США (“Теннеси”, 15000 т, четыре 254-мм, 16 152-мм, 22 уз.). Только японские броненосные крейсера “Цукуба” и “Курама” вооружили четырьмя 305-мм и восемью 203-мм орудиями, но они развивали скорость хода не более 21-22 уз.
С другой стороны, оценка “Блюхера” как неудачного корабля, что можно встретить довольно часто, обусловлена, вероятно, двумя причинами. Первая – невыгодное для него сравнение с английским “Инвинсиблом”, и вторая – его гибелью 24 января 1915 г. в бою у Доггер-банки.
Устройство
Корпус
Архитектурно корпус броненосных крейсеров типа “Шарнхорст” сохранил в себе большинство конструктивных особенностей, заложенных в предшествующих кораблях этого класса. Корпус имел характерную для большинства проектов крейсеров того времени полубачную схему. Высокий форштевень обеспечивал кораблю лучшую мореходность, а высоко расположенные орудия носовой башни позволяли вести стрельбу даже при большом волнении моря.
Конструкция этих крейсеров воплотила множество нововведений, частично взятых из проектов броненосцев: полубачную архитектуру и слияние боковых сторон носовой надстройки с вертикальным бортом; высокий надводный борт и скуловые кили для улучшения мореходности; отказ от орудийных спонсонов и применение в корпусе специальных бортовых уступов для казематной артиллерии; размещение главной и частично средней артиллерии в орудийных башнях; применение очень толстых нижних мачт из полых металлических труб с размещением поверх них боевого марса и другие.
Многие из этих нововведений можно было найти у линейного корабля “Нассау”. Хотя точно известно, что “Блюхер” был спроектирован почти за год до “Нассау”, что также говорит в отношении их первенства.
Для крейсеров типа “Шарнхорст” проектное (нормальное) водоизмещение включало вес боезапаса, экипажа, загрузку 25% топлива (согласно Эверс [5], с. 61 и Groner [7]: 800 т угля), провианта и другого специального оборудования, что составляло согласно Эверс [5], с. 61: 11600 т при проектной осадке 7,5 м и с. 120: 11700 т при средней осадке 7,4 м; Groner [7]: 11616 т при осадке по конструктивную ватерлинию (KBJT) 7,96 м; источнику [9]: 11600 т при осадке по KBJI 7,497 м, то есть, по разным данным, на 2083-2200 т больше, чем у крейсеров типа “Роон”. Увеличение осадки на 1 см соответствовало увеличению водоизмещения на 23,69 т, позднее 20,91 т. Вместимость по проекту составляла 8122 брт или 3657 нрт.
Для “Блюхера” проектное водоизмещение включало все те же статьи нагрузки (согласно Groner [7]: 900 т угля), что составляло согласно Эверс [5], с. 120: 15840 т при проектной осадке 8,0 м; Groner [7]: 15842 т и при осадке по KBJ1 8,56 м; источнику [10]: 15800 т при осадке по КВЛ 8,03 м, то есть, по разным данным, на 4142-4226 т больше, чем у крейсеров типа “Шарнхорст”. Увеличение осадки на 1 см соответствовало увеличению водоизмещения на 26,19 т. Вместимость по проекту составляла 9382 брт или 4222 нрт.
Для крейсеров типа “Шарнхорст” согласно Groner [7] и Hildebrand [8]: водоизмещение в полном грузу включало максимальный запас угля 2000 т и составляло 12985 т при осадке 8,37 м, против, соответственно, 10266 т и 7,76 м у крейсеров типа “Роон”; для “Блюхера” при максимальном запасе 2510 т угля, согласно Groner [7] и Hildebrand [8], 17500 т и 8,84 м, что на 4515 т больше, чем у крейсеров типа “Шарнхорст”.
Оба типа кораблей показали относительно большое увеличение водоизмещения по сравнению со своими предшественниками: 24,5% у крейсеров типа “Шарнхорст”, 36,5% у “Блюхера”.
Удлиненный полубак крейсеров типа “Шарнхорст” по протяженности занимал больше 2/3 длины корабля. Однако он не имел единой конструкции, так как в средней части разрывался броневым казематом, устроенным по всей ширине корабля. Так как каземат по высоте в своей нижней части начинался от батарейной палубы и был сделан двухярусным, борта кораблей выше батарейной палубы имели довольно большие уступы для обеспечения орудиям максимальных секторов стрельбы. В то же время тяжёлый, хорошо бронированный каземат в средней части потребовал приданию подводной части в районе миделя очень полных обводов. Выше ватерлинии борт поднимался вертикально вверх.
Для крейсеров типа “Шарнхорст” длина корабля между перпендикулярами согласно журналу “Морской сборник” 1906 г. № 8 [2], Эверс [5], с. 61, 120 и источнику [9] составляла 137 м; по КВЛ – источнику [9]: 142,8 м; наибольшая длина- Эверс [5], с. 61: 143,75 м; полная длина – журналу “Морской сборник” 1906 г. № 8 [2]: 143,8 м; Groner [7]: по КВЛ 143,8 м, наибольшая 144,6 м, что указано ошибочно, фактически, соответственно, 142,8 м и 143.8 м, против 123 м, 127,3 м и 127,8 м у крейсеров типа “Роон”, то-есть на 16 м длинее.
Для “Блюхера” длина корабля между перпендикулярами согласно источнику [10] составляла 152 м; по КВЛ – Эверс [5], с. 120 и Groner [7]: 161,1 м, источнику [10]: 161 м; наибольшая длина – Groner [7] и Hildebrand [8]: 161.8 м, источнику [10]: 162 м, что на 18,2 м длинее, чем у крейсеров типа “Шарнхорст”.
Учитывая значительный рост водоизмещения крейсеров при незначительном увеличении осадки и необходимость действенной подводной защиты против торпед и мин, главный строитель Бюркнер пошёл по пути увеличения ширины корабля, что позволяло создать эффективную подводную противоминную защиту за счёт увеличения объёма пространства ниже броневой палубы между противоминными переборками и наружной обшивкой, а также значительно повышало остойчивость.
Для крейсеров типа “Шарнхорст” ширина корабля на мидель-шпангоуте (52-й шп.) по наружной кромки брони без учёта противоторпедных сетей согласно Эверс [5], с. 61, Groner [7] и источнику [9] составляла 21,6 м; Эверс [5], с. 120 – 21,0 м, против 20,2 м у крейсеров типа “Роон”, то-есть на 1,4 м шире.
Для “Блюхера” ширина корабля на мидель-шпангоуте (58-й шп.) по наружной кромки брони согласно Эверс [5], с. 120, Groner [7] и Hildebrand [8] составляла 24.5 м; источнику [10]: 24,46 м, против 21,6 м у крейсеров типа “Шарнхорст”, то-есть на 2,9 м шире.
Для крейсеров типа “Шарнхорст” высота борта, замеренная на мидель-шпангоуте от верхней кромки верхнего горизонтального листа киля до верхней кромки балки верхней палубы на мидель-шпангоуте, согласно Groner [7] и источнику [9] достигала 12,65 м, против 12,14 м у типа “Роон”; для “Блюхера”, согласно Groner [7] и источнику [10]: 13,2 м.
Единственным более-менее стабильным параметром в германском судостроении оказалась высота борта корпуса на миделе. Согласно Groner [7], начиная с 1895 г., за 13 лет высота борта уменьшилась с 14,0 м (крейсера типа “Виктория Луиза”, ширина 17,4 м) сначала до 12,98 м (“Фюрст Бисмарк” – 20,4 м), затем до 12,0 м (типа “Принц” – 19,6 м) и снова возросла до 12,14 м (типа “Роон” – 20,2 м), до 12,65 м (типа “Шарнхорст” – 21.6 м) и, наконец, до 13,2 м (“Блюхер” – 24,5 м).
Из всех ранее построенных немецких броненосных крейсеров корпуса крейсеров типа “Шарнхорст” считались самыми широкими, тем не менее они имели наиболее заострённые оконечности. Отношение L/B составило 6,52, против 6,09 у “Роон” и 5,88 у “Фюрст Бисмарк”. Даже у более крупных крейсеров последующих проектов оконечности оказались не такими удлиненными. У “Блюхера” этот коэффициент равнялся 6,21, а у “Фон дер Танна” только 6,02. Только у “Дерфлингера” с его замечательными ходовыми качествами, этот коэффициент оказался наибольшим – 7,24.
Таким образом, мнение многих немецких моряков, называвших высокобортные “Шарнхорст” и “Гнейзенау” самыми стройными крейсерами кайзеровского флота, имеет не только эмоциональное, но и вполне техническое обоснование. Как известно отношение L/B в немецком флоте называют коэффициентом стройности.
Хотя у крейсеров типа “Шарнхорст” тяжелый и широкий броневой каземат над средней частью корпуса потребовал приданию этой части более полных обводов, вне каземата корпус настолько сильно заострялся к оконечностям, что коэффициент полноты водоизмещения (как известно, именно он характеризует остроту обводов в подводной части) оказался самым наименьшим из броненосных и даже линейных крейсеров кайзеровского периода, составив согласно Эверс [5], с. 120 – 0,517. У “Блюхера” этот коэффициент равнялся 0,52, у “Фон дер Танна” только 0,55 и опять-таки только у “Дерфлингера” снижался до 0,519.
Согласно Эверс [5], с. 120: высота надводного (при нормальном водоизмещении) борта на миделе у крейсеров типа “Шарнхорст” составляла 5,6 м; у “Блюхера” – 8,0 м.
По отношению к крейсерам типа “Роон” длину и ширину крейсеров типа“Шарнхорст” увеличили соответственно возросшему водоизмещению, но при этом осадка возросла незначительно. Это было сделано с целью уменьшения высоты бронирования борта. Вследствие этого высота ведения огня батареи 150-мм орудий достигла только 4,43-4,47 м, против 4,3 м на крейсере “Фридрих Карл”, что для современного крупного корабля было явно недостаточно.
В расматриваемый период в судостроении использовали клёпанные копуса кораблей и судов из мягкой судостроительной стали Сименс-Мартена, ранее называемой литым железом Сименс-Мартена, а впоследствии мартеновской сталью. Корпуса крейсеров собирали с применением заклёпок (на клёпке) из мягкой судостроительной стали Сименс-Мартена.
Способ клёпаных связей корпуса – смешанный набор поперечных шпангоутов и продольных стрингеров, вместе с килем, форштевнем и ахтерштевнем обеспечивал продольную и поперечную прочность корпуса. Детали корабельных связей представляли собой одинарные и двойные пластины и листы, соединённые встык или внахлест и, для увеличения прочности, подкрепленные с одной или обеих сторон уголками или рёбрами жёсткости.
В германском военном судостроении стандартная величина шпации, или расстояние между шпангоутами (шп.), равнялось 1,2 м, а отсчёт шпангоутов начинался в нос и корму от 0-го шп., проходящего по оси баллера руля; в корму шпангоуты отсчитывали со знаком минус. Поперечные шпангоуты располагались в плоскостях шпаций и проходили от вертикального листа киля до броневой палубы. Их собирали из отдельных листов толщиной 8 мм и скрепляли с продольными стрингерами при помощи уголков.
По длине корпус крейсеров типа “Шарнхорст”, согласно источнику [9], разделили на 119 теоретических шпаций, начиная от 0-го шп. в нос расположили 115 шпаций, в корму четыре. Однако фактически набор корпуса, с учётом 0-го шп., включал только 115 шпангоутов. В нос их установили 111, за 111-м шп. разместили форштевень, конец которого в виде небольшого тарана длиной 1,2 м совпадал с теоретическим 115-м шп. В корму от 0-го шп. уходил вместе с ахтерштевнем подзор кормы, сформированный набором от -1 до -3-го шп. и продолжавшийся за теоретический 4-й шп. на длину 1,0 м. Суммарно это составляло наибольшую длину корпуса – 143,8 м.
Длину корпуса “Блюхера”, согласно источнику [10], разделили на 135 теоретических шпаций, начиная от 0-го шп. в нос расположили 127 шпаций, в корму весемь. Однако фактически набор корпуса, с учётом 0-го шп., включал только 133 шпангоута. Начиная от 0-го шп. в нос, их установили 126. Шпацию между 126 и 127-м шп. занимал форштевень в виде небольшого тарана. В корму от 0-го шп. уходил вместе с ахтерштевнем подзор кормы, сформированный набором от -1 до -7-го шп. и продолжавшийся до теоретического 8-го шп. Суммарно это составляло наибольшую длину корпуса 162 м.
Носовая оконечность крейсеров типа “Шарнхорст” имела характерную для немецких крейсеров таранную форму с закругленным вперед форштевнем. Таран в подводной части был усилен шпироном для возможности нанесения таранного удара, хотя эта тактика боя немецкими адмиралами предусматривалась только как самая крайняя мера, тем более что со времени первого успешного применения таранного удара в бою при Лиссе (1866 г.) прошло уже более 40 лет. Форштевень образовывал обвод носовой оконечности и был собран из трёх частей. Его верхняя часть состояла из одного изогнутого листа стали, две другие представляли собой пустотелые детали, отлитые из мягкой мартеновской стали.
Верхняя часть форштевня на уровне верхней палубы соединялась с нижележащей встык накладками и стяжками. Обе нижние части соединялись между 111 и 112-м шп. встык при помощи двух поперечных рёбер и стягивались между собой болтами. Они имели канавки и заплечики для соединения с броневыми плитами, деревянными рубашками под бронёй и наружной обшивкой. Для соединения с верхней, батарейной и промежуточной палубами у литых деталей форштевеня имелись специальные фланцы, а в качестве места опоры броневой палубы у средней детали – консольно расположенный прилив.
Броненосный крейсер "Гнейзенау" в доке
Средняя часть своей выступающей вперёд оконечностью образовывала рог тарана или шпирон, предназначенный для нанесения таранного удара. Остриё шпирона располагалась на 1,5 м ниже КВЛ. Нижния часть имела отверстие с заплечиками для установки трубы носового подводного ТА и закрывающей её снаружи водонепроницаемой крышки.
Единого литого ахтерштевня, как такового, не было. Ахтерштевень образовывал обвод кормы и собирался из четырёх частей. Обе верхние части, расположенные от верхней палубы до -2 2/3-го шп., собрали из двойных уголков и листовых поясов, обе нижние – рудерпост и штевень среднего гребного вала (старнпост) отлили из мягкой судостроительной стали. Самая верхняя часть ахтерштевня располагалась от верхней до промежуточной палубы и состояла из двойных уголков и 10-мм кормового листового пояса. Согнутые концы уголков приклепали к этим палубам. Нижерасположенная часть проходила от промежуточной палубы до -2 2/3-го шп. Она состояла из двух уголков и 15-мм кормового листового пояса. Согнутые концы уголков вверху приклепали к промежуточной палубе, а внизу соединили с отлитым из мягкой судостроительной стали рудерпостом.
Верхний листовой пояс соединили встык с нижележащим 10-мм накладками. Верхняя часть литого ахтерштевня – рудерпост – проходила в районе от -2 2/3 до 2 1/2-го шп. В нём имелось коническое отверстие под установки баллера руля и два отлитых с полыми отверстиями захвата в качестве опоры руля. В отверстие конической формы установили притёртый стальной вкладыш, в котором были расточено отверстие с уплотнительным устройством для установки баллера руля. Нижняя литая часть ахтерштевня – старнпост, располагалась в районе от 2 1/2 до 7-го шп. Внизу она заканчивалась удлинённой частью цилиндрической формы для установки дейдвудной трубы (мортиры) среднего гребного вала.
Обе стальные отливки имели продольное несущее ребро и несколько поперечных, с помощью которых они крепились к шпангоутам. Для установки листов наружной обшивки на каждой стороне поперечных рёбер имелись желоба для установки трёх рядов заклёпок. Литые нижние части соединялись посредством склёпанных друг с другом поперечных приливов. На их наружной поверхности имелись отлитые из стали вертлюги, установленные и приклёпанные в соответсвующих углублениях.
Форштевень и ахтерштевень “Блюхера” имели аналогичную конструкцию, но от устаревшего тарана окончательно отказались. Хотя форштевень остался всё ещё выступающим, он больше не имел ярко выраженного таранного контура.
Киль или нулевой стрингер крейсеров типа “Шарнхорст” длиной 124,8 м проходил в районе от 7 до 111-го шп. и соединял форштевень с ахтерштевнем, обеспечивая продольную прочность, жёсткость и водонепроницаемость по всей длине днища корпуса. Конструктивно киль состоял из одного вертикального сплошного 16-мм стального листа, двух горизонтальных поясов, лежащих под этим килевым листом друг на друге и склёпанных с ним помощью двух нижних сплошных стальных уголков, и двух верхних таких же уголков, служащих для соединениня при помощи заклёпок вертикального листа с настилом внутреннего дна.
Вертикальный стальной лист на большей части своей длины имел высоту около 1,2 м. Сплошной вертикальный лист в районе от 23 до 93-го шп. на длине 84 м обеспечивал водонепроницаемость киля, а до и после этого района в вертикальном листе имелись вырезы круглой и овальной формы для облегчения веса. Верхний горизонтальный пояс толщиной 15 мм имел ширину 1,35 м, лежащий под ним 16-мм нижний 1,07 м. В районе до 10 1/2 и после 105-го шп. горизонтальная часть киля состояла из одного 18-мм пояса. В районе от 10 1/2 до 14-го шп. вместо стального листа и поясов установили днищевую вставку из стальной фасонной отливки.
Киль “Блюхера” длиной 138 м имел аналогичную конструкцию и проходил в районе от 9 до 124-го шп. Сплошной вертикальный лист в районе от 26 до 106-го шп. на длине 96 м обеспечивал его водонепроницаемость. Конструкция корпуса крейсера была примечательна тем, что на нем впервые установили доковые кили, так как до этого корабли устанавливали только на средний киль. Причиной этому стали повышенные, по сравнению с крейсерами типа “Шарнхорст”, перерезывающие напряжения корпуса вследствие увеличенной почти на 3 м ширины, а также расположенные далеко от диаметральной плоскости веса бортовых башен.
Помимо вертикального киля продольную прочность корпуса обеспечивали продольные связи – стрингеры. Начиная от киля, на каждой стороне днища и борта корпуса на крейсерах типа “Шарнхорст” проходило по шесть стрингеров. Стрингер № 1 проходил в районе от 5 до 93-го шп.; стрингер № 2 от 3 до 101-го шп.; стрингер № 3 от 4 до 93-го шп.; стрингер № 4 от 23 до 79-го шп.; стрингер № 5 от 13 до 79-го шп.; стрингер № 6 от 31 1/2 до 79-го шп. Водонепроницаемыми были: стрингер № 2 в районе от 79 до 90-го шп.; стрингера № 3 и № 5 от 23 до 79-го шп.
Стрингеры собирали из сплошных 9-мм полос и отдельных уголков. Они проходили вдоль днища и борта корпуса на разную длину, имели разную высоту – в среднем около 1,2 м и по длине корабля различное расстояние (2,1-2,125 м) друг от друга – максимальное 2,15 м на мидель-шпангоуте, что соответствовало изменению формы корпуса. Водонепроницаемыми стрингеры были только на отдельных участках.
На “Блюхере” установили по восемь стрингеров. Из них только № 4 был водонепроницаемым.
Стрингеры вне района водонепроницаемости через каждые две шпации имели большие круглые вырезы для облегчения веса, а также ряд отверстий диаметром 80 мм для стока воды.
Поперечную прочность корпуса обеспечивали поперечные связи – шпангоуты. На корпусах крейсеров типа “Шарнхорст” ниже броневой палубы 23, 27, 31 1/2, 36,41,45,49, 53, 57, 61, 65,69, 73,79, 84, 90 и 93-йшп. были водонепроницаемыми в районе внутреннего дна. В районе от 23 до 79-го шп. они проходили от вертикального листа киля до стрингера № 5, между 79 и 93-м шп. до нижней палубной платформы. На “Блюхере”, соотвественно, 26, 30, 33, 36 1/2, 40, 44, 47, 52, 56, 60, 64, 68, 72, 76, 80, 84, 90,95,99,102, 106 и 113-й шп. Остальные для облегчения веса имели большие круглые вырезы.
Выше броневой палубы шпангоуты продолжались в тех же плоскостях, что и ниже. За броневым поясом цитадели и в батарейном каземате установили с размером шпации 600 мм промежуточные облегчённые неподкреплённые шпангоуты, имеющие большие вырезы. За главным броневым поясом, впереди и позади цитадели эти шпангоуты проходили от броневой палубы до пройежуточной. Кроме того, изготовленные из уголков промежуточные шпангоуты имелись везде выше главного броневого пояся, кроме цитадели и каземата. Верхние концы шпангоутов жёстко крепили к настилу батарейной, либо верхней палубы бракетами, бракетными флорами и кницами.
Пересекающиеся шпангоуты и стрингеры образовали систему набора корпуса, которую снизу покрыли стальными листами наружной обшивки, обеспечивая водонепроницаемость корпуса. До стрингера № 4 по обе стороны от киля проходила наружная обшивка днища, выше наружная обшивка борта.
Ниже броневой палубы наружную обшивку борта изготовили по системе прилегающих и перекрывающих друг друга поясов толщиной 13-18-мм, выше броневой палубы только из прилегающих 8-мм поясов.
Пояса обшивки днища располагали рядами параллельно килевым листам так, что наружный 16-мм пояс обшивки своими краями перекрывал оба смежных 15-мм внутренних пояса. Внутренний горизонтальный пояс нижней части киля на всей длине усилили перекрывающим 16-мм поясом обшивки днища.
Броненосный крейсер “Шарнхорст" (Чертежи конструкции форштевня и ахтерштевня)
Позади бортовой брони обшивка борта имела толщину 15 мм, перед 13 мм. Выше бортовой брони 8-мм обшивку борта из прилегающих полос установили на основных и промежуточных шпангоутах.
Покрытием 8-мм стальными листами верхних кромок шпангоутов и стрингеров образовали верхний настил двойного дна (трюма) и двойного борта (твиндека). Листами конструкции системы набора, часть из которых были водо- и нефтенепроницаемы, двойное дно и двойной борт делились на большое число отсеков и цистерн.
На крейсерах типа “Шарнхорст” двойное дно высотой около 1,2 м проходило по обе стороны киля от 23 до 93-го шп. на длине 85,2 м (машинных и котельных отделений) или 60% длины корабля по KBJI (согласно Groner [7], 50%, против 60% у крейсеров типа “Роон”). В районе от 23 до 79-го шп. оно проходило от вертикального листа киля до стрингера № 5, между 79 и 93-м шп. до нижней палубной платформы. В двойном дне водонепроницаемыми были стрингер № 3 в районе от 23 до 79-го шп. и стрингер № 2 в районе от 79 до 90-го шп. Пространство между вертикальным листом киля и стрингерами № 2 и 3 обозначили как двойное дно № 1, между стрингерами № 3 и 5, а также стрингером № 2 и палубными платформами – двойное дно № 2.
На “Блюхере” двойное дно проходило от 26 до 113- го шп. на длине 104,4 м (машинных и котельных отделений) или 65% длины корабля по KBJ1 (согласно Groner [7], 65%), двойной борт от 26 до 84-го шп. на длине 69,6 м.
На крейсерах типа “Шарнхорст” в двойном дне имелось 62 цистерны, из которых цистерны по обе стороны киля и стрингерами № 3 в районе от 23 до 27-го шп. и от 73 до 79-го шп. использовали для хранения питьевой и мытьевой воды, от 27 до 41-го шп. котельной питательной воды и от 45 до 65-го шп. жидкого топлива.
Двойное дно переходило в двойной борт, заканчивающийся броневым шельфом – мощным сплошным уголком, на который торцом опирался главный броневой пояс.
На крейсерах типа “Шарнхорст” на обеих сторонах наружной поверхности борта в районе между стрингерами №№ 4 и 5 на длине корпуса в районе с 38-го по 72-й шп. установили боковые успокоительные кили длиной 42 м (61,2 м у додредноутов типа “Кайзер Фридрих III” и 44,4 м у типа “Дёйчланд”). Кили имели треугольное поперечное сечение с основанием 350 мм и высотой 650 мм в середине корпуса и 800 мм по концам и были склёпаны из 10-мм стали. С помощью согнутых уголков их приклепали к наружной обшивке борта между местом прохождения стрингеров №№ 5 и 6. Внутреннее пространство между расположенными под углом стальными полосами заполнили пробкой, смешанной с морским клеем, образуя, таким образом, монолитное ребро.
На “Блюхере” боковые кили длиной 38,4 м установили в районе с 44-го по 76-й шп. Кили с основанием 450 мм проходили на 300 мм выше центрального киля и параллельно ему.
Внутреннее пространство цельноклепанного корпуса, наверху замыкаемое броневой палубой, включающее обе палубные платформы, от настила внутреннего дна и двойного борта до броневой палубы на крейсерах типа “Шарнхорст” разделили 14-ю водонепроницаемыми поперечными переборками на XV основных водонепроницаемых отсеков, на “Блюхере”, соответственно, 12- ю переборками на XIII отсеков.
Все водонепроницаемые переборки доходили до броневой палубы, а часть из них до батарейной или верхней палуб. По принятому в германском судостроении порядку, нумерация отсеков, а также переборок шла от кормы к носовой оконечности.
На крейсерах типа “Шарнхорст” водонепроницаемые поперечные переборки проходили от внутреннего дна до броневой палубы на 13, 23, 31 1/2, 41, 49, 57, 65, 73, 79, 84, 90, 93, 101 и 109-м шп., на “Блюхере” на 17, 26, 36 1/2, 47, 52, 60, 68, 76, 84, 90, 102 и 109-м шп., имея в нижней части 8-мм толщину, в средней 7-мм и в верхней 6-мм.
На крейсерах типа “Шарнхорст” между броневой и промежуточной палубами водонепроницаемые поперечные 6-мм переборки проходили от ахтерштевня до цитадели на-2, 2, 6, 10, 13-м шп., от цитадели до форштевеня на 93, 95, 99, 104 и 112-м шп., на “Блюхере”, соответственно, на -2, 2, 9,13-м шп. и 102, 106, 113 и 123- м шп. от борта до борта.
На крейсерах типа “Шарнхорст” между промежуточной и батарейной палубами водонепроницаемые поперечные переборки проходили на -2, 6,17 1/2,24 1/2 (цитадель), 31 1/2,41, 49, 57, 65, 82 – 88 1/2 (цитадель), 73, 76, 95,101 и 109-м шп.; но 41, 57, 73 и 76-й шп. были водонепроницаемы только внутри угольных ям над броневой палубой; на батарейной на 6,42, 50, 62, 70,102 и 110-м шп.; на верхней на 23,31 1/2,46,54,58,60 и 102-м шп. На “Блюхере” между промежуточной и батарейной палубами: на – 2,9,36 1/2,47,90,113 и 123-м шп. и совпадали с передней и задней стенками цитадели.
Всё внутреннее пространство корпуса от внутреннего дна и второго борта до броневой палубы вместе с палубными платформами, шпангоутами и стрингерами делилось проходящими в отдельных местах несколькими продольными водонепроницаемыми переборками на более мелкие водонепроницаемые отсеки, помещения и цистерны.
В числе продольных водонепроницаемых переборок на каждом борту корпуса установили по одной 6-мм коффердамной переборке, идущей вдоль двойного борта по высоте от настила внутреннего дна до скоса броневой палубы на крейсерах типа “Шарнхорст” в районе с 13-го по 90-й шп. и образующий между ней и двойным бортом коффердамы (бортовые проходы или коридоры) длиной 92,4 м, на “Блюхере”, соответственно, с 17-го по 102-й шп. длиной 102 м.
Коффердамы служили камерой расширения при взрывах пробивших броневой пояс снарядов. Максимальное отстояние коффердамных переборок от борта на миделе составляло 2,56 м при ширине коффердама 1,42 м. Эти переборки должны были дополнять назначение бортовой брони по защите внутренних частей корабля от давления газов и действия осколков брони и снарядов, хотя их 6-мм на крейсерах типа “Шарнхорст” или 8-мм на “Блюхере” стенки вряд ли могли служить в качестве противоосколочных переборок.
На крейсерах типа “Шарнхорст” в районе от 13 до 23-го шп. коффердамные переборки располагалась на палубной платформе, с 23 до 79-го шп. в месте прохождения стрингера № 5, с 79 до 93-го шп. на нижней палубной платформе. В районе от 13 до 23-го шп. коффердамы представляли собой одно целое с туннелями боковых гребных валов, в то время как палубная платформа не доходила до двойного борта. Внутри коффердамов на 27,31 1/2, 36,41,45,49, 53, 57,61, 65, 73, 79 и 84-м шп. проходили водонепроницаемые поперечные переборки, делившие их на 15 водонепроницаемых отсеков и цистерн. На каждом борту корпуса на протяжении всех КО в районе с 41-го по 79-й шп. на длине 45,6 м параллельно и на расстоянии 6,8 м от ДП установили переборки продольных расходных угольных ям, проходящие от настила внутреннего дна до броневой палубы.
Водонепроницаемыми поперечными переборками на 49, 57, 65 и 73-м шп. расходные угольные ямы разделили на пять частей. По обоим бортам корпуса между броневой и батарейной палубами в районе с 21-го по 79-й шп. протянулись продольные переборки, расположенные на горизонтальной части броневой палубы, отстоящие на 0,5-1 м от её скосов и образующие внутренний борт верхних угольных ям, расположенных на скосах броневой палубы.
Пересечение шпангоутов, стрингеров, продольных и поперечных водонепроницаемых переборок образовало в двойном дне и внутри каждого из основных отсеков ниже броневой палубы значительное количество отдельных водонепроницаемых помещений различного объема. В число этих помещений на крейсерах типа “Шарнхорст” (“Блюхере”) входили: 62 (75) отсека и цистерн в двойном дне, 30(38) в двойном борту и коффердамах, 32(33) в трюме, 22 (24) на нижней палубной платформе, 21(33) на верхней, 22(26) угольных ямы, 11 переходов, 20 трапов, (два туннеля гребных винтов); всего – 220 (231).
На крейсерах типа “Шарнхорст” под броневой палубой с 31 1/2-го по 78-й шп. по ДП расположили сплошной прямой водонепроницаемый центральный коридор высотой 3 м, шириной 1,45 м и длиной 55,8 м, проходящий без перерыва над всеми КО и передним МО через все водонепроницаемые поперечные переборки, в которых для него проделали проходы. Доступ в него имелся в корме с промежуточной палубы через люк по трапу на 36-м шп. и в передней части через коммуникационную трубу носовой боевой рубки, на “Блюхере” его расположили на верхней палубной платформе с 36 1/2-го по 90-й шп. длиной 64,2 м и по высоте до промежуточной палубы.
Из передней боевой рубки через эту трубу в центральный коридор свободно и легкодоступно проходили система рулевого управления и его указатели, механический телеграф, переговорные трубы, электрические и телефонные кабели, трубопроводы системы воздуха высокого давления (ВВД), противопожарной системы и т.д. В его передней части, расширенной до 4,8 м, разместили центральный пост управления артиллерийским и торпедным оружием.
Толщина стальных стенок центрального коридора составляла 6 мм, настила пола 8 мм. В местах прохода шахт дымовых труб на его обшивку снаружи нанесли слой изоляции для предотвращения нагрева газами дымовых труб. Вентиляция осуществлялась через трубы фок- и грот-мачты.
На “Блюхере” на броневой палубе с 28-го шп. до передней поперечной переборки цитадели на 85-м шп. проходил сплошной прямой водонепроницаемый коридор подачи боеприпасов длиной 68,4 м. Его расположили по ДП между дымоходами труб и шахтами подачи воздуха. Стенки этого коридора частично образовывала обшивка дымоходов и шахт, частично 6-мм стальная обшивка. В промежутках между четырьмя дымовыми трубами имелись расширенные части этого коридора, служившие во время боя местами складирования подаваемых из погребов боеприпасов и с боков в районе расположения шахт подачи воздуха защищённые переборками из 25-мм никелевой стали. От 77-го шп. до передней поперечной переборки цитадели коридор расширили для возможности установки устройств подачи боеприпасов. Доступ в него имелся с броневой палубы через водонепроницаемые двери на 28 и 85-м шп. и с батарейной палубы по двум трапам на 50 и 66-м шп.
По высоте корпус кораблей обоих типов выше КВЛ разделили пятью палубами, часть из которых проходила через весь корабль, ниже КВЛ верхняя и нижняя палубные платформы (твиндек). Под ними установили настил внутреннего (второго) дна, а в носовой и кормовой оконечностях настил трюма.
Снизу вверх располагались: броневая, промежуточная – она же как продолжение броневой в той же плоскости в местах отсутствия бронирования, батарейная, верхняя и надстроечная (спардек) палубы, а поверх них ярусы мостиков.
Из пяти имеющихся на кораблях палуб и двух палубных платформ только верхняя и батарейная были сплошными и проходили через весь корпус. Броневая палуба состояла из трёх частей и также проходили через весь корпус, но на разных уровнях, остальные проходили только в отдельных частях корпуса.
На крейсерах типа “Шарнхорст” глубина трюма составляла 7,22 м, считая от средней части броневой (промежуточной) палубы, и 6,22 м от КВЛ. На 2,6 м выше настила внутреннего дна и на 3,62 м ниже КВЛ расположили водонепроницаемую 8-мм нижнюю палубную платформу. Она начиналась от ахтерштевня и проходила через I и П-й основные отсеки до 22-го шп., прерывалась в районе МО и всех КО, продолжаясь дальше с 79-го шп. через X – XV-й основные отсеки до форштевня. На 2,15м выше нижней палубной платформы и на 1,47 м ниже КВЛ расположили более короткую 8-мм водонепроницаемую верхнюю палубную платформу. Она проходила в районе от 13-го шп. до 22-го шп. во Н-м основном отсеке, прерывалась в районе МО и всех КО, продолжаясь дальше с 79-го по 93-й шп. в X-XII-м основных отсеках. На “Блюхере” обе платформы проходили через I и П-й основные отсеки до 26-го шп. и через XI-XIII-й – нижняя с 90-го по 113-й шп., – верхняя с 90-го по 121-й шп.
На крейсерах типа “Шарнхорст” выше верхней палубной платформы и на 1 м выше КВЛ проходил настил плоской промежуточной (средней жилой) палубы, являвшийся продолжением надводной части броневой палубы от ахтерштевня до 13-го шп., от 13 до 93-го шп. над скосами броневой палубы и от 93-го шп. до форштевня. Промежуточная палуба до и после цитадели состоял из двух полос обычной судостроительной стали: 8-мм нижнего и 12-мм верхнего, из которых оба доходили до бортовой обшивки и крепились к ней через расположенные сверху уголки. В средней части корпуса в районе 13 – 93-го шп. до поперечных броневых стенок цитадели настил промежуточной палубы состоял из одного 20-мм листа, который с помощью уголков приклёпывался к бронированию цитадели и соединялся на болтах с расположенной ниже 35-мм двухслойной броневой палубой. Над баллером руля имелся люк, в точно таком же месте, как и на броневой палубе. На “Блюхере” от ахтерштевня до 17-го и от 106-го шп. до форштевня.
На крейсерах типа “Шарнхорст” на 2,2 м выше верхней палубы и на 7,6 м выше КВЛ в районе от 23-го до форштевня расположили надстроечную (шлюпочную) палубу или спардек. Поверх расположенной на ней передней надстройки в районе от 73 до 83-го шп. находился командный мостик, охватывающий своей передней частью боевую рубку. На передней части командного мостика находился пост управления кораблём в мирное время, на задней части штурманская рубка и помещение командира корабля и адмирала. На задней надстройке в районе 27-го шп. на возвышающимся основании установили задний бронированный пост.
На “Блюхере” спардек не был сплошным. Заднюю часть расположили в районе от 27-го до 36 1/2 шп. На 7-мм настиле в районе 27-29-го шп. установили заднюю боевую рубку. От 80-го шп. до форштевня расположили сплошную 8-мм надстроечную палубу.
Побортно от задней шахты вытяжной вентиляции МО, установленной между 37 и 39-м шп., на платформах разместили посты сигнальных прожекторов, поверх этой же шахты на 2,4 м выше платформ установили задний мостик для прожекторов, а ближе к носу, подальше от стальных частей надстройки, пост главного компаса. В радиусе двух метров от места расположения компасов плиты и балки палуб изготовили из маломагнитной никелевой стали (с 25% содержанием никеля).
На открытые части батарейной и верхней палуб, а также на передней части надстроечной палубы до места установки передней боевой рубки насталили 60-мм деревянный настил из тикового дерева. Под местами расположения шпилей, стопоров и якорных цепей, а также в местах повышенного износа в процессе эксплуатации корабля палубу усилили планками красного дерева.
Для покрытия всех остальных палуб, палубных платформ и мостиков использовали 3,6-мм линолиум. В помещениях ТА, вспомогательных механизмов, МО и всех КО, поверхности настила, а также ступени трапов, ведущих в МО и КО, сделали из листового металла с насечками.
Настил гальюнов, помывочных помещений, за исключением отдельных ванных комнат для командного состава, покрыли линолиумом толщиной 3,6 мм, камбузы, хлебопекарни и помещения для хранения шлака керамической плиткой.
С 15 апреля 1896 г. корпуса всех кораблей кайзеровского военно-морского флота имели следующую окраску: до высоты главной палубы серого цвета; верхняя палуба, надстройки, дымовые трубы, орудийные башни и вентиляторы светло-серого. Носовое и кормовое украшения всегда имели желто-золотой цвет.
Доступ в водонепроницаемые отсеки, помещения, трюмы и цистерны осуществлялся через обеспечивающие водонепроницаемость двери, люки, горловины лазов с крышками. В угольные бункера можно было попасть через крышки горловин угольных ям на броневой и батарейной палубах, через откидные двери в промежуточной палубе и клинкетные задвижные двери в стенках расходных ям и противоторпедных переборках. В коффердамы, погреба боезапаса и помещения двойного борта имелся доступ на высоте верхней и нижней палубных платформ через водонепроницаемые двери, люки и горловины, а в отсеки и цистерны двойного дна через горловин лазов с крышками на болтах.
Внутреннее расположение
В трюме. Немецкие конструкторы продолжали максимально использовать разделение трюмов корабля водонепроницаемыми переборками на множество отдельных отсеков и цистерн, наряду с довольно совершенной для того времени искусственной вентиляцией внутренних помещений.
Ниже броневой палубы. В судостроении помещение между настилом внутреннего дна и нижней палубной платформой называют трюмом, помещение между настилом нижней и верхней палубными платформами – нижней палубной платформой или твиндеком, а верхней палубной платформой и броневой палубой – верхней палубной платформой. Помещение между настилом палубной платформы в носовой и кормовой оконечности называют передней и, соответственно, задней палубными платформами.
На крейсерах типа “Шарнхорст” часть корпуса ниже броневой палубы в I-м основном отсеке с 3 1/3-го по 13-й шп. по высоте разделили одной задней палубной платформой на два помещения, во П-м основном отсеке с 13-го по 22-й шп. и Х-ХП-м основных отсеках с 79-го по 93-й шп. нижней и верхней палубными платформами на три и XIV-XV-м основных отсеках с 79-го до форштевня передней палубной платформой снова на два.
На “Блюхере” нижняя палубная платформа проходила через II, III, V, XI – XIII-й основные отсеки, верхняя -1, II, III, V, XI и ХН-й.
На крейсерах типа “Шарнхорст” I-й основной отсек длиной 21,4 м располагался в районе от ахтерштевня по 13-й шп. По ДП разместили ахтерштевень, а над ним в трюме в районе с -1-го по -4-й шп. в помещении, ограниченном двумя стрингерами, установили кормовой подводный ТА. В конце этого помещения находился держатель наружной части трубы ТА с водонепроницаемой крышкой, закрывавший снаружи трубу ТА, по ДП с 5-го по 13-й шп. проходил туннель среднего гребного вала. С 3 1/3-го по 13-й шп. через него проходила одна верхняя палубная платформа. На ней в районе от -1-го по 7-й шп. находилось румпельное отделение, с 7-го по 11-й шп. помещение рулевых машин, с 11-го по 13-й шп. пост запасного ручного рулевого управления, по п/б с 7-го по 13-й шп. помещение запасных рулевых машин, и по л/б помещение для хранения запасных торпед с воздушным коллектором и трубопроводом подачи ВВД.
На “Блюхере” I-й основной отсек, расположенный в районе от ахтерштевня по 17-й шп., увеличили до 30 м, в том числе и за счёт удлинения подзора кормы до -8-го шп. – на 2,8 м. В трюме в районе с 5-го по 12-й шп. оборудовали кормовую дифферентовочную цистерну, с 12-го по 17-й шп. проходил туннель среднего гребного вала. Через отсек проходила одна задняя палубная платформа. Кормовой подводный ТА и запасные торпеды из трюма перенесли на эту платформу, где по п/б в районе с 3-го по 17-й шп. для них оборудовали помещение, а в нём с 16-го по 17-й шп. выгородку для хранения боевых отделений торпед; по п/б с 3-го по 13-й шп. находились складские помещения, с 13-го по 17-й шп. пост запасного ручного рулевого управления. По ДП в помещениях со 2-го по 9-й шп. находилось румпельное отделение с рулевым устройством, с 9-го по 13-й шп. переднее, а с 13-го по 17-й шп. заднее помещение рулевых машин.
На крейсерах типа “Шарнхорст” П-й основной отсек длиной 10,8 м располагался в районе с 13-го по 22/23-й шп. Трюм отсека разделили двумя продольными переборками на три туннеля гребных валов. По ДП продолжался туннель среднего гребного вала, побортно – левого и правого, около них по две масляные цистерны. Через отсек проходили обе палубные платформы. На нижней платформе по ДП в районе с 13-го по 15 1/2-й шп. оборудовали помещение гидравлического насоса, с 15 1/2-го по 17-й шп. находилось помещение кормового шкафа с аккумуляторными батареями аварийного освещения, с 17-го по 22-й шп. расположили погреба 210-мм снарядов и зарядов кормовой башни и их подъёмники, побортно – продолжение туннелей боковых гребных валов.
На верхней платформе по ДП в районе с 13-го по 14 1/2-й шп. находилось помещение механизмов привода кормового шпиля, с 14 1/2-го по 17-й шп. расположили погреба боеприпасов калибра 210-мм и с 17-го по 22-й шп. – подъёмники этих снарядов и зарядов. По п/б с 13-го по 17-й шп. оборудовали хранилище стрелкового оружия, патронов и сигнальных ракет и с 17-го по 23-й шп. – погреб 88-мм унитарных патронов. По л/б с 12-го по 14 1/2-й шп. находилось выгородка для хранения боевых и практических отделений торпед, с 14 1/2-го по 23-й шп. погреб 88-мм унитарных патронов.
На “Блюхере” П-й основной отсек, имея схожую компановку и одинаковую длину- 10,8 м, располагался в районе с 17-го по 26-й шп.
На крейсерах типа “Шарнхорст” в III-м основном отсеке длиной 11,4 м пространство корпуса в районе с 22/23-го по 31 1/2-й шп. занимало заднее машинное отделение (МО). В трюме отсека по ДП между 24 и 31-м шп. установили главную паровую машину, вращавшую средний гребной вал, рядом – различные вспомогательные механизмы, конденсаторы и насосы: воздушный, охлаждающей воды, промывочный насос рефулера. На высоте нижней палубной платформы побортно оборудовали кладовые запасных частей. На высоте верхней палубной платформы побортно находились помещения кормовых турбогенераторов (по одному в каждом) с распределительным щитом, трансформатороми и вентиляторами.
В IV-м основном отсеке длиной 11,4м пространство корпуса в районе с 31 1/2-го по 41-й шп. занимало переднее МО, разделённое по ДП переборкой и проходящим над ней центральным коридором на два отделения с двумя водонепроницаемыми трапами каждое. В каждом отделении переднего МО между 33 1/2 и 40 1/2-м шп. установили главные паровые машины, вращавшие боковые винты, а рядом точно такие же вспомогательные механизмы, как и в заднем МО.
Общая длина МО составляла 22,8 м или 16,6% длины корпуса между перпендикулярами, по сравнению, соответственно, с 19,2 м и 15,8% на броненосцах типа “Дёйчланд”. При этом длина среднего гребного вала составляла 25,2 м, бортовых – 30,6 м. Машинная установка состояла из трёх отдельных вертикальных трёхцилиндровых паровых поршневых машин тройного расширения прямого действия – все взаимозаменяемые, изготовления завода “АГ Германия”, Берлин-Тегель. При избыточнном (рабочем) давлении пара 16 кгс/ кв.см. и числе оборотов коленчатого вала в среднем 120 об/мин при суммарной работе три паровые машины развивали номинальную мощность на валах, согласно Groner [7], 26000 л.с. (удельная мощность 2,24 л.с./т нормального водоизмещения), источнику [9], соответственно, 28000 л.с. (2,41 л.с./т), против 19000 л.с. (1,99 л.с./т) у крейсеров типа “Роон”. Согласно Эверс [5], крейсера типа “Шарнхорст” должны были достигать контрактной скорости хода 21 уз.; Groner [7] и Hildebrand [8], – 22,5 уз., против 21 уз. у крейсеров типа “Роон”. Прибавка в скорости хода составила полтора узла.
На “Блюхере” III и IV-й основные отсеки по длине увеличили на одну шпацию – до 12,6 м, что позволило при схожей компановке отсеков установить более мощные паровые машины. Общая длина МО составляла 25,2 м или те же 16,6% длины корпуса корабля между перпендикулярами .
Машинная установка состояла из трёх отдельных вертикальных четырёхцилиндровых паровых поршневых машин тройного расширения прямого действия. Согласно Groner [7], при избыточнном (рабочем) давлении пара 16 кгс/кв.см. и числе оборотов коленчатого вала в среднем 122 об/мин три паровые машины при суммарной работе развивали номинальную мощность на валах 32000 л.с. (удельная мощность 2,02 л.с./т нормального водоизмещения), что вызывает сомнение в достоверности указанной величиины. Полагая необходимым иметь удельную мощность 2,4 л.с./т, номинальная мощность должна быть не менее 38000 л.с. Согласно Эверс [5] и Groner [7], “Блюхер” должен достигать контрактной скорости хода 24,5 уз.; Hildebrand [8], 24,8 уз. Прибавка в скорости хода составила 2 узла.
V-й основной отсек длиной 6 м представлял собой врезку в корпус в районе с 47-го по 52-й шп. Пространство корпуса от настила двойного дна до броневой палубы, ограниченное с бортов коффердамами, разделили по ДП продольной переборкой на два помещения. В трюме побортно оборудовали погреба 150-мм снарядов и зарядов и по одному круглому туннелю для доставки их к орудиям.
Броненосный крейсер “Шарнхорст”
(Сечение по ДП с указанием трубопроводов противопожарной системы и планы палуб)
Броненосный крейсер “Шарнхорст" (планы палуб)
Через отсек проходили обе палубные платформы. На них ближе к ДП оборудовали погреба 210-мм снарядов и зарядов. На верхней платформе у погребов проделали проходы для доставки боеприпасов, между ними и коффердамами в районе с 47-го по 50 1/2-й шп. выгородки для верхних зарядов в картузах, а в районе с 50 1/2-го по 52-й шп. шахты подачи боеприпасов калибра 210 мм из трюма и с платформ в эти проходы для доставки их к орудиям.
На крейсерах типа “Шарнхорст” в V, VI, VII, VIII и 1Х-м основных отсеках общей длиной 45,6 м пространство корпуса в районе с 41-го по 79-й шп. от настила двойного дна до броневой палубы, ограниченное с боков коффердамами, без перерыва занимали пять последовательно расположенных котельных отделений (КО). По ДП под броневой палубой, опираясь на пиллерсы, проходил центральный коридор. Вдоль каждой кочегарки ближе к бортам оборудовалии продольные расходные угольные ямы, наружной стенкой которых являлась внутренняя стенка коффердама. Побортно за продольными угольными ямами находились коффердамы, затем двойной борт. Ямы представляли собой единое помещение, коффердамы разделили настилом на два уровня, в двойном борту имелось по две цистерны. В коффердамы можно было попасть через двери из поперечного прохода, а из них через горловины лазов в цистерны двойного борта.
В V-м основном отсеке длиной 9,6 м пространство корпуса в районе с 41-го по 49-й шп. занимало 1-е (заднее) КО. По ДП его условно поделили пополам на две кочегарки, каждая с двумя повернутыми друг к другу передними стенками водотрубными котлами морского типа (системы Шульца) и различными вспомогательными механизмами.
В VI-м основном отсеке длиной 9,6 м пространство корпуса в районе с 49-го по 57-й шп. занимало П-е КО с точно таким же количеством и расположением котлов и механизмов, как и в V-м основном отсеке. В расходной угольной яме л/б оборудовали выгородку для двух нефтяных насосов.
Броненосный крейсер “Шарнхорст" (планы платформ, трюма и расположения междудонных отсеков)
В VII-M основном отсеке длиной 9,6 м пространство корпуса в районе с 57-го по 65-й шп. занимало Ш-е КО с точно таким же количеством и расположением котлов и механизмов. В трюме по обе стороны от среднего килевого листа образовали два прохода высотой 1,75 м и шириной 1,4 м для трубопроводов системы осушения и кренования, доступ в которые осуществлялся из обеих кочегарок КО.
В VIII-м основном отсеке длиной 9,6 м пространство корпуса в районе с 65-го по 73-й шп. занимало IV-e КО с точно таким же количеством и расположением котлов и механизмов.
В 1Х-м основном отсеке длиной 7,2 м пространство корпуса в районе с 73-го по 79-й шп. занимало V-e КО. По ДП КО условно поделили пополам на две кочегарки, каждая с одним водотрубным котлом морского типа (системы Шульца), повернутыми передними стенками точно также, как и предыдущих КО и с различными вспомогательными механизмами. Расположенная между 78 и 79-м шп. поперечная и продольные расходные угольные ямы своими стенками образовали единую конструкцию. Общая длина КО с примыкающими к ним угольными ямами составляла 45,6 м или 33,3 % длины корпуса корабля между перпендикулярами по сравнению, соответственно, с 30,6 м и 25,2% на броненосцах типа “Дёйчланд”.
Таким образом, общая длина МО и КО составляла 68,4 м или 49,9% длины корпуса между перпендикулярами против, соответственно, с 40,8 м и 41% на броненосцах типа “Дёйчланд”.
На “Блюхере” в VI-м основном отсеке длиной 9,6 м пространство корпуса в районе с 52-го по 60-й шп. занимало 1-е (заднее) КО с четырьмя водотрубными котлами морского типа (системы Шульца) с тонкими паропроводными трубками, главным и резервным питательными насосами, паровым осушительным насосом и различными вспомогательными механизмами.
Броненосный крейсер “Шарнхорст” (поперечные сечения кормовой части корпуса)
Броненосный крейсер “Шарнхорст" (поперечные сечения носовой части корпуса)
Побортно в КО оборудовали расходные угольные ямы, граничащие с коффердамами.
В VII-M основном отсеке длиной 9,6 м пространство корпуса в районе с 60-го по 68-й шп. занимало П-е КО с точно таким же количеством и расположением котлов и механизмов, как и в VI-м основном отсеке.
В VIII-м основном отсеке длиной 9,6 м пространство корпуса в районе с 68-го по 76-й шп. занимало Ш-е КО с точно таким же количеством и расположением котлов и механизмов.
В 1Х-м основном отсеке длиной 9,6 м пространство корпуса в районе с 76-го по 84-й шп. занимало IV-e КО с четырьмя малыми водотрубными котлами морского типа (системы Шульца) с тонкими паропроводными трубками и точно таким же расположением котлов и механизмов.
В Х-м основном отсеке длиной 7,2 м пространство корпуса в районе с 84-го по 90-й шп. занимало V-e КО с двумя малыми водотрубными котлами морского типа (системы Шульца) с тонкими паропроводными трубками и аварийным осушительным насосом. В выгородке между 89 и 90-м шп. оборудовали поперечную расходную угольную яму. Общая длина КО с примыкающими к ним угольными ямами составляла 45,6 м или 30% длины корпуса корабля между перпендикулярами. Таким образом, общая длина МО и КО составляла, соответственно, 70,8 м или 46,5%.
На крейсерах типа “Шарнхорст” Х-й основной отсек длиной 6 м занимал пространство корпуса в районе с 79-го по 84-й шп. от настила двойного дна до броневой палубы, ограниченное у бортов коффердамами. Трюм отсека разделили двумя продольными переборками на три помещения. В среднем по ДП и по л/б расположили погреба 210-мм снарядов и зарядов носовой башни и их подъёмники, и п/б – погреб 88-мм унитарных патронов. Через отсек проходили обе палубные платформы. Нижнюю платформу от одного двойного борта до другого занимало помещение двух бортовых ТА. По п/б оборудовали выгородки для хранения запасных частей и принадлежностей ТА с воздушным коллектором, трубопроводом подачи ВВД, а по л/б выгородки для хранения боевых и практических отделений торпед. На верхней платформе с 79-го по 82-й шп. по ДП находился ЦП управления артиллерийского и торпедного оружия, побортно – погреба 150-мм снарядов и зарядов.
XI-й основной отсек длиной 7,2 м занимал пространство корпуса в районе с 84-го по 90-й шп. от настила двойного дна до броневой палубы, ограниченное с боков коффердамами. Трюм отсека разделили двумя продольными переборками на три помещения. В среднем по ДП расположили погреб 88-мм унитарных патронов, побортно – кладовые запасных частей и принадлежностей артиллерийского вооружения. Через отсек проходили обе палубные платформы. Пространство нижней платформы двумя продольными переборками разделили на три помещения. Из них бортовые поделили поперечными переборками ещё пополам, образовав таким образом пять погребов боеприпасов.
По ДП находились: погреб 210-мм снарядов и зарядов, по п/б другой погреб 210-мм снарядов и зарядов и 60- мм унитарных патронов, по л/б погреб 88-мм унитарных патронов. Через откидные двери эти погреба сообщались между собой. Верхнюю платформу с 82-го по 90-й шп. двумя продольными переборками также разделили на три помещения. По ДП находились подъёмники 210-мм снарядов и зарядов, побортно – погреба 150-мм снарядов и зарядов, доступ в которые имелся через двери в переборках.
На “Блюхере” XI-й основной отсек длиной 14,4 м занимал пространство корпуса в районе с 90-го по 102-й шп. В трюме оборудовали кладовые различных продуктов, краски и сигнальных ракет и установили рефрижератор. Через отсек проходили обе палубные платформы. Нижнюю платформу от одного двойного борта до другого в районе с 90-го по 95-й шп. занимало помещение двух бортовых ТА с выгородкой по п/б с 94-го по 95-й шп. для хранения боевых и практических отделений торпед. По ДП с 95-го по 99-й погреб 210-мм зарядов, вокруг – погреба 88-мм унитарных патронов, выгородки насосов питьевой и мытьевой воды и рефрижератора. На верхней платформе с 91-го по 93 1/2-й шп. по ДП находился ЦП управления артиллерийского и торпедного оружия, с 93 1/2-го по 95-й шп. погреб 150-мм снарядов и зарядов, с 95-го по 102-й шп. погреб 210-мм снарядов и зарядов, по л/б погреба 88-мм унитарных патронов, по п/б – 150-мм снарядов и зарядов.
На крейсерах типа “Шарнхорст” XII-й основной отсек длиной 3,6 м располагался в пространстве корпуса в районе с 90-го по 93-й шп. от настила внутреннего дна до броневой палубы и от борта до борта, так как коффердамов здесь уже не было. В трюме установили рефрижератор с различным вспомогательным оборудованием: конденсатором, копрессором и насосами различного назначения. Через отсек проходили обе палубные платформы. На нижней платформе по ДП начинался проход в помещение носовых ТА, по п/б – кладовые запасных частей и принадлежностей насосов различного назначения, по л/ б помещение с оборудованием для приготовления и ремонта торпед. На верхней платформе располагалось помещение привода носовых шпилей, здесь же установили насосы различного назначения.
ХИ-й основной отсек длиной 13,2 м располагался в пространстве корпуса в районе с 102-го по 113-й шп. В трюг^е оборудовали цистерны питьевой воды. Через отсек проходили обе палубные платформы. На нижней платформе по ДП начинался проход в помещение НТА, находились кладовые запасных частей и принадлежностей, продуктов и вещевого довольствия, имелся погреб 88-мм унитарных патронов. На верхней платформе находилось помещение привода носовых шпилей, здесь же установили насосы различного назначения.
ХШ-й основной отсек длиной 9,6 м в районе с 93-го по 101-й шп. по высоте разделили палубной платформой на два уровня. В трюме с 93-го по 95 1/2-й шп. оборудовали помещение рефрижератора, с 95 1/2-го по 101-й шп. цистерны питьевой воды. Доступ к холодильной установке был возможен из XII-го отсека через дверь в переборке на 93-м шп., к цистернам питьевой воды через горловины лазов. На передней палубной платформе по ДП продолжался проход в помещение НТА, по п/б с 93-го по 99-й шп. оборудовали кладовую для продуктов в стеклянной таре и с 99-го по 101-й шп. краски, по л/б мясных продуктов.
На “Блюхере” ХШ-й основной отсек длиной 16,8 м в районе с 113-го до форштевня по высоте разделили палубной платформой на два уровня. В трюме с 113-го по 121-й шп. разместили цистерну со спиртом. На платформе с 113-го по 121-й шп. оборудовали помещение носовых ТА с воздушным коллектором, трубопроводом подачи ВВД и выгородкой для размещения боевых и практических отделений торпед. С 121-го шп. до форштевня помещение служило в качестве таранного отсека.
На крейсерах типа “Шарнхорст” XIV-й основной отсек длиной 9,6 м в районе с 101-го по 109-й шп. по высоте от настила внутреннего дна до броневой палубы также разделили передней палубной платформой на два уровня. В трюме с 101 до 103-го шп. разместили цистерну со спиртом. На передней платформе оборудовали помещение НТА с воздушным коллектором, трубопроводом подачи ВВД и выгородками для размещения боевых и практических отделений торпед.
XV-й основной отсек длиной 7,2 м занимал пространство ниже броневой палубы в районе со 109-го шп. до форштевня. Со 106-го по 111-й шп. проходила труба НТА, закрывающаяся на 111-м шп. снаружи водонепроницаемой крышкой. Начиная со 109-го шп. и далее в нос, помещение служило в качестве таранного отсека. Доступ в это помещение был возможен через горловину в переборке на 109-м шп.
На броневой палубе. На крейсерах типа “Шарнхорст” позади цитадели выше кормовой части броневой палубы и по высоте до промежуточной в районе от -2 до 17 1/2-го шп., а у бортов до 24-го шп. имелось пространство высотой 1,45 м. От ахтерштевня до -2-го шп. находились пустые помещения, далее разместили различные кладовые: вина и продуктовых запасов для командира корабля и офицеров (от -2 до 6-го шп.), личных вещей офицерского состава (с 6-го по 13-й шп.), по п/б (с 16-го по 24-й шп.) кладовые личных вещей адмирала и его штаба и по л/б – гардемарин.
В цитадели по л/б и п/б на скосах броневой палубы над задним МО в районе с 22-го по 31 1/2-й шп. расположили кладовые запасных частей механизмов и паровых машин, над передним МО и всеми КО в районе с 31 1/2-го по 79-й шп. по высоте от броневой до батарейной палуб резервные угольные ямы, над Х-м отсеком кладовые запасных частей различных машин и механизмов. Перед цитаделью в пространстве от наклонной носовой части броневой палубы до промежуточной, побортно, на скосах броневой палубы разместили склад канатов и тросов (до 86-го шп.), кладовые сухой провизии (с 86-го по 93-й шп.), ближе к ДП цепные ящики, по п/б кладовые продуктов в стеклянной таре, по л/б склад боцманского имущества (до 99-го шп.), кладовая сухарей и муки (до 104-го шп.) и в самой носовой оконечности кладовые различного имущества.
На “Блюхере” помещения на броневой палубе по высоте до промежуточной в корме до 17-го шп. и в носовой части с 106-го шп. имели сходное расположение.
На промежуточной палубе
На крейсерах типа “Шарнхорст” позади цитадели промежуточная палуба представляла собой в основном жилую палубу. Здесь находились каюты офицеров, инженер-механиков и гардемарин. В цитадели над обоими МО располагались различные служебные помещения и кладовые (до 31 1/2-го шп.), в начале и конце цитадели подъёмники боеприпасов и кранцы первых выстрелов. В носовой оконечности перед цитаделью разместили помещения различных мастерских и кладовых, кубрики матросов и унтер-офицеров и камбуз.
На “Блюхере” помещения на промежуточной палубе также имели сходное расположение компановку, за исключением наличия побортно с 36 1/2-го по 90-шп. двух сквозных проходов по высоте от промежуточной палубы до батарейной, оганиченных с обеих сторон продольными переборками.
На батарейной палубе. На крейсерах типа “Шарнхорст” на батарейной палубе позади каземата в районе от ахтерштевня до -2-го шп. оборудовали кормовой балкон, от -2 до 6-го шп. находилась каюта адмирала с четырьмя кормовыми 88-мм орудиями, затем побортно до каземата (42-й шп.) каюты офицеров и различные хозяйственные и служебные помещения, ближе к ДП буфеты офицеров и гардемарин, с осью на 19-м шп. (на “Блюхере” на 20-м шп.) конический барбет кормовой 210-мм башни, и шахты подачи воздуха в МО.
Внутри каземата, разделённого продольными и поперечными противоосколочными переборками на шесть отдельных помещений (на “Блюхере” восемь), установили по 150-мм орудию в каждом. Ближе к ДП между продольными противоосколочными переборками находились шахты для прохода кожухов дымовых труб и подачи воздуха в КО, по ДП в районе с 48-го по 51-й шп. радиорубка. Вне каземата в носовой оконечности с осью на 87-м шп. (на “Блюхере” 97-м шп.) находился конический барбет носовой 210-мм башни, побортно расположили каюты офицеров, кубрики матросов машинной команды, а в самой носовой оконечности со 102-го шп. кубрик унтер- офицеров. В районе с 80-го по 82-й шп. по п/б находился люк броневой шахты для погрузки торпед. На “Блюхере” на 48/ 49 и 69/70-м шп. установили бортовые 210-мм башни.
На верхней, надстроечной палубах и мостиках. На крейсерах типа “Шарнхорст” на кормовой части верхней палубы позади каземата находились верхние световые люки жилых помещений и палуб, кнехты и шпиль кормового якоря с клюзом, в районе с 23-го по 46-й шп. офицерская кают-компания, камбузы для адмирала и офицеров, побортно каюты офицеров и различные служебные помещения. Внутри каземата, разделённого продольными и поперечными противоосколочными переборками на четыре отдельных помещения, установили по 210-мм орудию в каждом, рядом основания шлюпочных лебёдок, а ближе к ДП между шахтами для прохода кожухов дымовых труб и подачи воздуха в КО камбузы для унтер-офицеров и матросов.
В носовой оконечности перед казематом находились побортно каюты офицеров, за ними матросские кубрики, а в самой носовой оконечности со 102-го шп. кубрик унтер-офицеров с четырьмя баковыми 88-мм орудиями. На кормовой части надстроечной палубы в районе с 23-го по 30-й шп. находилась кормовая боевая рубка и четыре 88-мм орудия, на средней части с 52-го по 60-й шп. побортно ещё четыре 88-мм орудия и две шлюпочные лебёдки, с 73-го по 83-й шп. по ДП оборудовали стационарный лазарет, побортно разместили помещения различных мастерских, в носовой оконечности шпили двух носовых якорей, кнехты и два якорных клюза. На нижнем командном мостике позади носовой боевой рубки оборудовали штурманскую рубку, каюты командира корабля и адмирала, за ними платформу главного компаса, а по краям мостика два 88-мм орудия. На верхнем командном мостике находилась ходовая рубка.
На “Блюхере” от каземата и средней надстройки на верхней палубе отказались, а в остальном помещения на верхней, надстроечной палубах и мостиках имели сходное расположение, но оставили только две дымовые трубы.
Рангоут и такелаж
Крейсера типа “Шарнхорст” стали последними немецкими броненосными крейсерами с мачтами традиционно большого диаметра в нижней части и с размещенными на боевых марсах постами управления огнем. Оснастка состояла из двух практически одинаковых составных вертикально расположенных стальных трубчатых мачт, установленных на расстоянии 55,2 м одна от другой, грот-мачта на 31 1/2-м и фок-мачта на 77 1/2-м шп., каждая со стальными стеньгами, гафелями и сигнальными реями, с боевым марсом, прожектором и сигнальным постом на саллинге. Высота верхней кромки клотика флага обеих мачт от KBJ1 составляла 50 м, верхней кромки стеньги радиоантенн 39,4 м, верхней кромки трубчатой мачты 32 м, верхней кромки салингов 27 м, днищевого настила боевых марсов фок-мачты 15 м и грот- мачты 17 м. Для сравнения высота верхних кромок дымовых труб составила 19 м.
Нижнюю часть обеих мачт собрали из наружного цилиндра диаметром 2,2 м и внутренней трубы диаметром 0,7 м разной высоты, соединённых для придания жесткости всей конструкции ступенями двух расположенных между ними винтовых трапов, с которых через герметичные двери можно попасть на верхнюю и надстроечную палубы, нижний и верхний командный мостики и переднюю боевую рубку. Наружный цилиндр грот-мачты установили на броневой палубе, фок-мачты – на верхней.
Внутреннюю сварную трубу фок-мачты установили на броневой палубе, грот-мачты на батарейной, обе они проходили до настила салингов и имели внутренний диаметр 0,7 м, выше внутренний диаметр 0,4 м. На топе наружных цилиндров мачт установили боевые марсы с крышами. Боезые марсы имели круглую форму диаметром 4,2 м и были приклёпаны к наружному цилиндру посредством кронштейнов. На них установили по два 8-мм пулемёта на съёмных поворотных штырях, а на крыше каждого по одному прожектору. Планширь высотой 1 м изготовили из 8-мм крупповской стали. На топе внутренних трубчатых мачт закрепили штанги-ванты салингов, имеющих круглую форму диаметром 4,2 м. Салинги служили наблюдательными постами (“вороньим гнездом”) и имели леер высотой 1 м.
К верхней части внутренней трубчатой мачты прикрепили стеньгу длиной 20 м и диаметром от 360 мм внизу до 180 мм наверху, изготовленную из стального листа толщиной 4 мм и 6 мм. Их поддерживали стальные канаты диметром 40 мм. От днищевого настила боевых марсов до топа мачты для спуска-подъёма проходил вертикальный скоб-трап. Внутренние трубы использовали для подъёма коробок с патронами к установленным на каждом боевом марсе двум 8-мм пулемётам и вентиляционными каналами для выхода нагретого воздуха из проходящего под бронированной палубой центрального коридора. Нагретый воздух выходил через отверстия во внутренних трубах и наружных цилиндрах ниже настила боевых марсов.
На каждой вертикальной стеньге установили по два рея, фок-мачта имела два гафеля для флага, грот-мачта – один. Стеньги фок- и грот-мачты оборудовали деревянными стеньгами длиной 14 м для установки радиоантенн, сигнальными реями для подъёма и размещения боевых и сигнальных флагов, различных дневных и ночных средств сигнализации, включая семафор, флагштоком для подъёма флага. Реи можно было спускать.
На “Блюхере” громоздкие мачты с марсами заменили двумя практически одинаковыми составными лёгкими полыми трубчатыми стальными мачтами, почти без рангоута с деревянными стеньгами для радиоантенн, сигнальными реями и откидным флагштоком. Обе мачты установили строго вертикально на расстоянии 48,6 м одна от другой, грот-мачту на 42/43-м шп. на броневой палубе, фок-мачту на 83-м шп. на верхней. Мачты, имевшие в основании наружный диаметр 550 мм и толщину стенки 12 мм, постепенно уменьшались в диаметре до 360 мм и 10 мм.
У топа мачт в месте установки стеньги, имелась наделка диаметром 680 мм и толщиной 10 мм. Высота над KBJI составляла: верхней кромки клотика флага 42,5 м, верхней кромки стеньги радиоантенн 39,4 м, верхней кромки трубчатой мачты 30 м. На передней кромке фок- мачты и задней кромке грот-мачты на высоте на 2 м ниже топа мачт установили вылет длиной 4,5 м, служивший для поддержки стеньги, рея, а также местом установки стеньги. При помощи вылета реи можно было спускать. Одновременно вылет служил кронштейном для расположения наблюдательного поста (“воронье гнездо”), платформу которого установили спереди фок-мачты и позади грот- мачты, и их можно было откидывать на шарнирах. У топов обеих трубчатых мачт с помощью седлообразных креплений установили стеньги радиоантенн длиной 11,9 м с протянутыми побортно антенами.
Стеньги в месте крепления имели форму квадрата со стороной 225 мм и к концам принимали круглую форму диаметром 160 мм. На каждой стеньге на высоте 33,5 м над КВЛ установили деревянные реи длиной 13 м, имевшие посредине диаметр 210 мм, а у ноков 125 мм. Деревянные флагштоки по всей 4,5-м длине имели одинаковый диаметр 120 мм. На вылете грот-мачты на расстоянии 2,5 м установили гафель для флага в виде стальной трубы. Для подъёма на мачты служили скоб-трапы, в “воронье гнездо” можно было попасть через люк в платформе. Впоследствии крейсер в виде опыта впервые в кайзеровском флоте получил треногую фок-мачту, установленную в 1913-1914 гг. на Государственной верфи в Киле.
Артиллерия главного калибра
По мнению Эверса [5], с. 53: “Особые военные условия морских сражений в районе Северного моря создали для германского военного флота особый тип кораблей, во многих отношениях отклоняющийся от английских кораблей…
Плохая видимость в течение известного времени года делает бои на большой дистанции маловероятными. Поэтому главный калибр был снижен, а средняя артиллерия была оставлена. Это решение позднее пришлось принять и Англии. Экономия в весе машинных установок и тяжёлой артиллерии дала возможность увеличить толщину брони, равно как и величину бронированной площади, так что она оказалась много больше, чем у английских кораблей. Эти отличительные качества также отвечают бою на среднем расстоянии”.
Согласно Эверс [5], с. 61, Groner [7] и источнику [9], на крейсерах типа “Шарнхорст” артиллерия главного калибра состояла из восьми 210-мм скорострельных морских орудий типа 21-cm.S.K.L/40 (Schnell Kanone Lafette) с длиной ствола с затвором 40 калибров (8400 мм). Из них четыре орудия, размещенные по два в башенных лафетах, установили в двух расположенных по ДП в носовой и кормовой оконечности в статически уравновешенных (отбалансированных) башенных установках с литерным обозначением Drh.L.C/01 (Drehscheiben Lafette, С – год принятия на вооружение/вращающийся лафет образца 1901 г.) на поворотной орудийной платформе с возможностью раздельного вертикального наведения.
Лафеты установили на вращающиеся орудийные столы, опирающиеся на расположенные в неподвижных основаниях барбетов шаровые опоры. Для усиления боевой мощи крейсеров ещё четыре таких-же орудия по одному установили в каземате на верхней палубе за 150-мм щитами, защищавшими только нижнюю часть орудия, на лафетах, с литерным обозначением М.P.L.С/04 (Mittel Pivot Lafette – лафет на вертикальном штыре образца 1904 г.) или лафет с вращением орудия на центальной вертикальной оси. Как погонные и ретирадные, так и используемые в бортовом залпе ближе к миделю, 210-мм орудия образовали на каждом борту одинаковую по мощности центральную батарею. При таком расположении орудий в залпе могли участвовать шесть орудий из восьми. Таким образом, по сравнениию с крейсерами типа “Роон” артиллерию главного калибра увеличили на 50%.
Чтобы усилить боевую мощь “Блюхера”, из шести двухорудийных башен калибра 210-мм, две башни установили по ДП в носовой оконечности (97-й шп.) и в корме (20-й шп.) и по две башни побортно (48/49-й и 69/ 70-й шп.) в середине корабля непосредственно за броневым поясом, защищавшим лишь нижнюю часть башенных установок. При таком расположении башен в линейном бою могли использоваться только четыре башни из шести. Согласно Groner [7] и источнику [10], аналогичная артиллерия состояла из двенадцати 210-мм скорострельных морских орудий новой модели типа 21-cm.S.K.L/45 с длиной ствола с затвором 45 калибров (9450 мм), размещенные по два на башенных лафетах в шести статически уравновешенных (отбалансированных) башенных установках новой конструкции с литерным обозначением Drh.L.C/06 на поворотной орудийной платформе с возможностью раздельного вертикального наведения в двух расположенных по ДП в носовой и кормовой оконечности и четырёх побортно.
Таким образом, по сравнениию с крейсерами типа “Шарнхорст” главную артиллерию снова увеличили на 50%. Лафеты установили на вращающиеся орудийные столы, опирающиеся на расположенные в неподвижных основаниях барбетов шаровые опоры. Конструкция башен была новой, аналогичное их расположение ко времени проектирования корабля применялось только на линкорах типа “Нассау” и считалось целесообразным в свете выполняемых броненосными крейсерами задач, поскольку ведение боя на оба борта во время разведывательного похода могло быть очень вероятно. Но при этом из-за ограниченного размера погребов на корабле не оказалось достаточно места для размещения возросшего количества артиллерийского боезапаса, поэтому боекомплект не превысил 85 снарядов на орудие.
Для более тщательной и надёжной работы всей башни, ускорения подачи боеприпасов, поворота башни и наводки орудия требовалось применение гидравлических или электрических приводов. На крейсерах типа “Шарнхорст” орудийные башни поворачивали с помощью гидравлических приводов или приводимого вручную поворотного механизма. Вертикальную наводку осуществляли точно также.
Каждое башенное орудие имело два расположены^ сбоку от ствола цилиндрических гидравлических тормоза отката и один накатник (воздушный аккумулятор для наката), установленный под стволом. Сила отдачи орудия при стрельбе достигала 110 т. Каждый орудийный ствол имел для осуществления отката салазки. Согласно Conwey [6], вес ствола с длиной канала 37,3 калибров (7833 мм) составлял 16,24 т, ствола с затвором 19,7 т. Для расположенных в каземате 210-мм орудий выбрали систему горизонтальной и вертикальной наводки с помощью электропривода или вручную. Электродвигатели соответствующей мощности установили на лафетах. Каждое установленное в каземате орудие имело четыре накатника, расположеные по два по бокам выше и ниже ствола и включавших цилиндрические пружины, и один установленный под стволом орудия тормоз отката. Сила отдачи орудия при стрельбе достигала 150 т. На “Блюхере” горизонтальное и вертикальное наведение осуществляли только с помощью электропривода или вручную.
На крейсерах типа “Шарнхорст” согласно Conwey [6], Groner [7] и источнику [9], каждое башенное орудие имело угол склонения -5°, угол возвышения +30°, что обеспечивало дальность стрельбы, согласно Conwey [6], 16200 м (87 кбт.), Groner [7], 16300 м (88 кбт.). Каждое расположенное в каземате орудие имело угол склонения -5°, угол возвышения +16°, что обеспечивало дальность стрельбы согласно Conwey [6], 12300 м (66 кбт.) и Groner [7], 12400 м (67 кбт.). Конструкция 210-мм орудия обеспечивала наиивысшую скорострельнось – четыре выстрела в минуту.
Продольный разрез и план башни для 2-х 210-мм орудий находившихся на вооружении броненосных крейсеров “Шарнхорст” и “Гнейзенау”
На “Блюхере” согласно Groner [7] и источнику [10], каждое башенное орудие имело угол склонения -5°, угол возвышения +30°, что обеспечивало дальность стрельбы, согласно Groner [7], 19100 м (103 кбт.), источнику [10], 19150 м (103 кбт.). Конструкция нового 210-мм орудия обеспечивала прицельную скорострельнось три выстрела в минуту без учёта корректировки по всплескам.
На крейсерах типа “Шарнхорст” согласно Conwey [6] и источнику [9], все орудия использовали для стрельбы два типа снарядов одинакового веса по 108 кг с начальной скоростью у среза ствола орудия 780 м/с (фугасный), включая разрывной заряд 2,56 кг (2,4%) крупнозернистого пороха, и сплошной стальной снаряд (болванку). Единый для всех снарядов заряд в шелковом картузе включал 29,5 кг трубчатого (макаронного) пороха марки R.P.С/00 (Rohren pulver-орудийный порох образца 1900 г.). Общий боекомплект согласно Groner [7], составлял 700 выстрелов – по 85-90 на ствол, источнику [9], 800 выстрелов – по 100 на ствол.
На “Блюхере” согласно Groner [7] и источнику [10], при общем боекомплекте 1020 выстрелов (85 на ствол) орудия использовали для стрельбы три типа снарядов одинакового веса по 108 кг – фугасный (180 шт.), бронебойный (660 шт.) и сплошной стальной снаряд (180 шт.). Единого для всех снарядов заряда не было. Полный заряд состоял из основного заряда в шелковом картузе, включавшиий 29,5 кг трубчатого (макаронного) пороха марки R.P.C/06, в латунной гильзе общим весом 45 кг и дополнительного только в шелковом картузе, включавший 5,6 кг пороха.
На крейсерах типа “Шарнхорст” снарядные и зарядные погреба расположили в подбашенном отделении обеих башен. Снаряды и заряды калибра 210-мм хранили в стеллажах. Снарядные погреба расположили на днище трюма под размещёнными на палубных платформах зарядными погребами, сгруппировав их ближе к ДП.
Для перемещения боеприпасов в погребах использовали лебёдки с электроприводом или с помощью приводимых вручную механизмов. Из погребов боеприпасы подавались в башни к орудиям с помощью храповых захватов. В качестве резервных использовали лебёдки с ручным приводом. Каждый ствол имел свой элеватор (подъёмник) боеприпасов.
Погреба оборудовали рефрежераторными установками и искуственной вентиляцией, их можно было при необходимости затопить или осушить посредством гибкого прорезиненного рукава. Затопление погребов боезапаса осуществлялось насосами водой под давлением 3 кгс/кв.см. или самотёком для находящихся ниже ватерлинии. К расположенным в каземате орудиям боеприпасы подавали из мест временного складирования в цитадели с помощью четырёх храповых захватов или ручных лебёдок. Места временного складирования восполняли свой запас путём доставки боеприпасов из подбашенных погребов во II и Х-м основных отсеках по сплошному коридору подачи боеприпасов на промежуточной палубе. Рельсовый путь на промежуточной палубе, двери и сквозные проходы в подбашенных подкреплениях обеспечивали возможность транспортировки боеприпасов между башнями и расположенными в каземате орудиями.
На “Блюхере” боеприпасы калибра 210-мм разместили в шести погребах. Из погребов снаряды и заряды доставляли к орудиям с помощью электропривода или приводимых вручную стационарных подъёмных и транспортных устройств до поста перегрузки, расположенного для носовой башни на высоте верхней палубы, для остальных – на батарейной. Передние бортовые башни получали боеприпасы из погребов, расположенных в V-м основном отсеке в районе 47-52-го шп. Для этого использовали два конвеера, установленные в центральном корридоре, и по четыре подъёмника, расположенные побортно у 68-го шп. по одному для снарядов и зарядов каждой башни. Остальные башни для каждого орудия имели свои подъёмники снарядов и зарядов из погребов, расположенные в их подбашенном отделении.
Боеприпасы из погребов перекладывали с помощью перегрузочной платформы на соединённые с ней вращающиеся вместе с башней лафеты и по двум шахтам подавали подъёмниками к орудиям. Внутри подбашенного отделения рядом с постом перегрузки предусмотрели место для складирования запаса боеприпасов.
На крейсерах типа “Шарнхорст” у кормовой башни “В” ось вращения располагалась по ДП на 19-м шп., у носовой башни “А” по ДП на 87-м шп. Расстояние между осями вращения башен составляло 81,6 м, что с учетом наружного диаметра барбета 6,6 м требовало установки главного броневого пояса длиной не менее 88 м.
На “Блюхере” у кормовой башни “D” ось вращения располагалась по ДП на 20-м шп., у носовой башни “А” по ДП на 97-м шп. Расстояние между осями вращения этих башен составляло 92,4 м, что с учетом наружного диаметра барбета 6,6 м требовало установки главного броневого пояса длиной не менее 99 м.
На крейсерах типа “Шарнхорст” носовая и кормовая башни имели сектор обстрела 270°, а расположенные в каземате бортовые 210-мм орудия 125°. При высоте осей орудий над палубой 1,55 м высота осей орудий над KBJI составляла для носовой башни “А” 9,15 м, кормовой “В” и расположенных в казематах – 6,95 м.
На крейсерах типа “Шарнхорст” сектора обстрела 210-мм орудий и высота осей над KBJI были следующими: башня “А” 9,15 м 270°(225°- 135°), башня “В” 6,95 м270°(45°-315°), орудие №1 п/б 6,95 м 125°(358°-123°), л/б 125°(236°-1°), орудие №2 п/б 6,95 м 125°(55°-128°) л/б 125°(179°-304°).
В различных секторах обстрела действовало разное число орудий. Погонный огонь в секторе 358°30'-1°30' (3°) и ретирадный в секторе 179°-180° (1°) могли вести по четыре орудия; в секторе 1°- 45° (45°) три, 45°-55° (10°) пять, 55°-123° (68°) шесть, 123°-135° (12°) пять, 135°-179° (44°) три, 180° – 225° (45) три, 225° – 236° (11°) пять, 236° – 304° (68°) шесть, 304° – 315° (11°) пять, 315° – 358° (43°) три. Причём шесть орудий действовали в двух секторах обстрела (суммарно 136°), пять в четырёх (суммарно 44°), четыре в двух (суммарно 4°), три в четырёх (суммарно, 176°). Погонный огонь в секторе 3° и ретирадный 1° могли вести четыре орудия.
На “Блюхере” носовая башня “А” имела сектор обстрела, ограниченный 268°, кормовая “D” 291°, бортовые башни “В”, “С” и “Е” 160°, “F” 158°.
При высоте осей орудий над палубой 1,55 м высота осей орудий над KBJI составляла для носовой башни “А” 9,7 м, остальных – 7,5 м.
На “Блюхере” сектора обстрела орудий и высота осей над KBJ1 были следующими: башня “А” ДП 9,7 м 268° (226° -135°), башня “В” п/б 7,5 м 160° (0° -160°), башня “С” п/б 7,5 м 160° (20° – 180°), башня “D” ДП 7,5 м 291° (34° – 325°), башня “Е” л/б 7,5 м 160° (180° – 340°), башня “F” л/б 7,5 м 158° (200° – 358°).
При этом в различных секторах обстрела действовало разное число орудий главного калибра: сектор обстрела 0-30° шесть орудий, 30-150° восемь орудий, 150- 180° шесть орудий. (Морской сборник 1910, № 7, с. 3, 4).
Артиллерия среднего калибра
На крейсерах типа “Шарнхорст” согласно Эверс [5], Groner [7] и источнику [9], в каземате на батарейной палубе разместили шесть (по три на каждом борту) 150- мм (фактически 149,1 мм) скорострельных морских орудий типа 150-cm.S.K.L/40 с длиной ствола с затвором 40 калибров (6000 мм), отгороженных друг от друга бронированными продольными и поперечными переборками. Орудия устанавили на лафете с вертикальным штырём типа М.P.L.С/02 за 80-мм щитами, образовав центральную батарею в районе миделя.
Каждое орудие имело один установленный под стволом орудия гидравлический тормоз отката и два расположеных сбоку от ствола накатника с цилиндрическими пружинами. Сила отдачи орудия при стрельбе достигала 85 т. Согласно Conwey [6], вес самого ствола с длиной канала 37,2 калибров (5580 мм) составлял 4,6 т, ствола с затвором 4,9 т. Согласно источнику [9], угол снижения стволов орудий составлял -5°, а угол возвышения ограничили +27°30'.
Согласно Conwey [6], при угле возвышения +30° дальность стрельбы достигала 13800 м (75 кбт.), Groner [7], 13700 м (74 кбт.). Конструкция орудия обеспечивала прицельную скорострельнось 10 выстрелов в минуту. Горизонтальную и вертикальную наводку осуществляли только вручную.
На “Блюхере” согласно Groner [7] и источнику [10], в каземате на батарейной палубе на 43, 54 1/2, 64 и 75-м шп. разместили восемь (по четыре на каждом борту) 150-мм скорострельных морских орудий типа 150-cm.S.K.L/45 с длиной ствола с затвором 45 калибров (6750 мм), отгороженных друг от друга бронированными продольными и поперечными переборками. Орудия устанавили на лафете с вертикальным штырём типа M.P.L.C/ 06 за 80-мм щитами ближе к миделю, образовав центральную батарею. Согласно источнику [10],) угол снижения составлял -7°, возвышения +20°, что обспечивало дальность стрельбы 13450 м (72,5 кбт). Конструкция орудия обеспечивала прицельную скорострельнось девять выстрелов в минуту без учёта корректировки по всплескам.
На крейсерах типа “Шарнхорст” согласно Conwey [6] и источнику [9], 150-мм орудия стреляли тремя типами снарядов одинакового веса по 40 кг: фугасными с головным взрывателем, фугасными повышенной бронепробиваемости с донным взрывателем и сплошными стальными снарядами (болванками) с начальной скоростью у среза ствола около 800 м/с. Выстрел состоял из снаряда и единого для всех типов снарядов заряда. Согласно источнику [9],) фугасные снаряды с головным взрывателем имели разрывной заряд весом 1,15 кг (2,9%), фугасные повышенной бронепробиваемости с донным взрывателем 1,62 кг (4%) крупнозернистого пороха. Единый для всех типов снарядов заряд в латунной гильзе весил 22,6 кг, включая 9,9 кг трубчатого (макаронного) пороха марки R.P.C/00. Согласно Groner [7] и источнику [9], корабли могли принять на борт 1020 выстрелов калибра 150-мм или по 170 на ствол.
На “Блюхере” согласно источнику [10], 150-мм орудия стреляли четырьмя типами снарядов одинакового веса по 45 кг: фугасными с головным взрывателем (120 шт), фугасными повышенной бронепробиваемости с донным взрывателем (400 шт), сплошными стальными снарядами (800 шт) и шрапнелью (40 шт). Выстрел также состоял из снаряда и единого для всех типов снарядов заряда. Согласно источнику [10], единый для всех типов снарядов заряд в латунной гильзе весил 22,7 кг, включая 13,6 кг трубчатого пороха марки R.P.C/06. Согласно Groner [7], погреба вмещали 1320 выстрелов или по 165 на ствол, источнику [9], соствественно, 1360 или 170 на ствол.
На крейсерах типа “Шарнхорст” весь боезапас калибра 150-мм разместили в XI-м основном отсеке в двух погребах, расположенных побортно на верхней палубной платформе. Их также оборудовали рефрежераторами, искусственной вентиляцией, с возможностью при необходимости затопить или осушить.
Выстрелы (снаряд и заряд) доставляли на промежуточную палубу с помощью двух подъёмников с электроприводом или вручную с помощью элеваторов, представлявших собой ковшовый конвеер. На промежуточной палубе их свозили по сплошному коридору подачи боеприпасов в район миделя, где создавали временные накопителные погреба, а из них через отверстия в батарейной палубе доставляли в казематы. Боезапас к орудиям подавался с помощью электропривода со скоростью подачи до 10 выстрелов в минуту. Механизм подъёма с помощью электропривода приводил в движение бесконечную цепь с захватами для боеприпасов. В казематах их развозили к орудиям по рельсам.
На “Блюхере” боезапас калибра 150-мм разместили в четырёх погребах, двух, расположенных побортно в трюме V-й основного отсека (47-52-го шп.), и двух в XI-м основном отсеке на верхней палубной платформе по ДП и по п/б в районе 90-95-го шп. Из погребов в районе 47-52-го шп. выстрелы доставляли четырьмя подъёмниками с электроприводом или с помощью приводимых вручную механизмов. Элеваторы в районе 47/48-го шп. поднимали выстрелы сразу на батарейную палубу и обслуживали четыре задних орудия обеих бортов. Элеваторы в районе 51/52-го шп. оканчивались на броневой палубе. Оттуда боеприпасы для четырёх передних орудий доставляли сначала по горизонтальному, а затем по наклонному транспортёру с электроприводом или с помощью ручного привода во временные накопителные погреба у подъёмников на батарейную палубу.
Из погребов в XI-м отсеке к четырём передним орудиям выстрелы доставляли таким же способом в те же накопителные погреба. На броневой палубе для этого установили ленточный конвеер. Обмен выстрелами калибра 150-мм между погребами в районе 47-52-го шп. и 90-95-го шп. осуществлялся по промежуточной палубе.
На крейсерах типа “Шарнхорст” сектора обстрела 150-мм орудий и высота их осей над KBJI были следующими: каземат № 1 4,466 м п/б 130°(357°- 127°) л/б 129°(233°-2°), каземат № 2 4,434 м п/б 130°(25°- 155°) л/б 129,5°(205°-335°), каземат № 3 4,439 м п/б 128°(53°-182°) л/ б 129°(178°-307°). Сектора ведения огня для каждого орудия и/б и л/б составляли 128°-130°. При этом в различных секторах ведения огня по п/б действовало различное число орудий. Погонный огонь в секторе 357°-2° (5°) и ретирадный в секторе 178°-180° (2°) могли вести по два орудия. В секторе 0-3° (3°) два орудия, 3°-25° (22°) одно, 25°- 53° (28°) два, 53°-127° (74°) три, 127°-155° (28°) два, 155°- 178° (27°) одно, 178°-182° (2°) два, 182°-205° (23°) одно, 205°-233° (28°) два, 233°-307° (73°) три, 307°-335° (28°) два, 335°-357°(22°) одно, 357°-2° (5°) два. Причём три орудия действовали в двух секторах обстрела (суммарно 147°), два в шести (суммарно 120°), одно в четырёх (суммарно 94°). Погонный огонь в секторе 5° и ретирадный 2° могли вести два орудия. При высоте осей стволов орудий 1,17м над палубой каземата высота осей орудий над KBJ1 составляла 4,43-4,47 м.
На “Блюхере” сектора обстрела орудий и высота осей над KBJI были следующими: каземат № 1 п/б 120° (6°- 126°), л/б 120° (234°- 354°), каземат №2 п/б 120° (12°-132°), л/б 120° (228°- 348°), каземат № 3 п/б 120° (48°- 168°), л/б 119° (192°-311°), каземат №4 п/б 120° (62°-182°), л/б 119° (179°-298°).
При высоте осей стволов орудий 1,17 м над палубой каземата высота осей орудий над KBJI составляла 4,25 м.
Противоминная артиллерия
Согласно источнику [9], на крейсерах типа “Шарнхорст” противоминная артиллерия состояла из 18 предназначенных для стрельбы по морским целям 88-мм скорострельных орудий типа S.K.L/35, с длиной ствола с затвором 35 калибров (3080 мм), установленных на одинарном лафете с вертикальным штырём типа M.P.L.C/01. Сила отдачи орудия при стрельбе достигала 25 т, установка обеспечивала угол снижения ствола орудия -5°, возвышения +25°, что, согласно Conwey [6], обеспечивало дальность стрельбы 9000 м (49 кбт.).
Скорострельнось составляла до 20 прицельных выстрелов в минуту. 88-мм орудия стреляли только осколочно-фугасными унитарными патронами (снаряд с гильзой) с начальной скоростью у среза ствола орудия 770 м/ с. Согласно Conwey [6] и источнику [9], снаряд весом 7 кг имел разрывной заряд весом 0,22 кг (3,1%). В латунной гильзе помещалось 1,67 кг трубчатого пороха марки R.P.C/00.
Согласно источнику [10], на “Блюхере” противоминная артиллерия состояла из шестнадцати 88-мм орудий типа S.K.L/45, с длиной ствола с затвором 45 калибров (3960 мм); Conwey [6], ствол с длиной канала 39,1 калибров (3441 мм) с затвором весил 805 кг. Орудия установили на одинарном лафете с вертикальным штырём типа M.P.L.C/06. Угол снижения составлял -5°, возвышения +25°, что обспечивало дальность стрельбы 10700 м (58 кбт.). Конструкция орудия обеспечивала прицельную скорострельнось около 25 выстрелов в минуту без учёта корректировки по всплескам. При весе унитарного патрона 15,49 кг снаряд весил 10 кг. В латунной гильзе помещалось 2,325 кг трубчатого пороха марки R.Р.С/06.
На крейсерах типа “Шарнхорст” 88-мм орудия установили пятью группами по два-четыре орудия в каждой: первую группу из четырёх орудий на вехней палубе под баком; вторую из двух орудий на нижнем командном мостике; третью из четырёх орудий на средней палубной надстойке; четвёртую из четырёх орудий на задней палубной надстойке; пятую из четырёх орудий на батарейной палубе в кормовой адмиральской каюте. Восемь орудий на надстойках прикрыли лёгкими 12-мм стальными щитами стандартной формы, остальные были без щитов.
На “Блюхере” 88-мм орудия установили четырмя группами по четыре орудия в каждой и по два побортно: четыре орудия на задней палубной надстойке прикрыли лёгкими 12-мм стальными щитами стандартной формы; четыре орудия на нижней надстройке переднего командного мостика имели согнутые щиты; по четыре орудия на вехней палубе под баком и на батарейной палубе в кормовой адмиральской каюте щитов не имели.
На крейсерах типа “Шарнхорст” согласно Groner [7] и источнику [9], общий боекомплект артиллерии калибра 88-мм составлял 2700 унитарных патронов или по 150 на ствол. Унитарные патроны доставляли к орудиям подъёмниками с электроприводом, имеющие в качестве резервного ручной привод, или вручную с помощью элеваторов, представлявших собой ковшовый конвеер.
Для установленных в кормовой оконечности орудий унитарные патроны доставляли до батарейной палубы из погреба, расположенного по л/б во Н-м основном отсеке; для орудий, установленных на задней надстойке, из погреба, расположенного по п/б в том же отсеке, элеватором до броневой палубы и с этой палубы двумя следующими элеваторами до надстоечной палубы. Остальные орудия получали унитарные патроны из погребов, расположенных в X и XI-м основных отсеках, из которых их поднимали четырьмя элеваторами до броневой палубы. Для орудий, установленных на средней палубной надстойке, их доставляли по боковым рельсам до промежуточных погребов между 53-58-м шп. и оттуда двумя другими элеваторами до надстоечной палубы. Орудия на вехней палубе под баком и на нижнем командном мостике получали унитарные патроны двумя следующими элеваторами с броневой палубы.
На “Блюхере” согласно Groner [7] и источнику [10], боевой запас калибра 88-мм насчитывал 3200 унитарных патронов или по 200 на ствол. Их хранили в четырёх погребах во II, XI (два) и ХИ-м основных отсеках. Доставку к орудиям осуществляли элеваторами с электроприводом или с помощью приводимых вручную конвееров до палубы, на которой находились орудия.
На крейсерах типа “Шарнхорст” сектора ведения огня орудий составляли 125-155°. При высоте осей стволов орудий над палубой 0,9 м высота осей стволов орудий над KBJI составляла от 4,23 м до 10,92 м. Управление артиллерийским огнем осуществляли из передней боевой рубки и заднего бронированного поста.
На “Блюхере” сектора ведения огня орудий составляли 110-144°. При высоте осей стволов орудий над палубой 0,9 м высота осей стволов орудий над KBJI составляла от 4,6 м до 8,75 м.
Кормовая 210-мм башня левого борта и 150-мм казематное орудие на броненосном крейсере “Блюхер”.
Управление артиллерийским огнем осуществляли из передней или задней боевой рубки.
Помимо орудий главного и противоминного калибров на борту кораблей имелись 60-мм десантные пушки 6-cm.S.Bts.K.L/21 (Schnellfeuer Boots Kanone) с длиной ствола 21 калибр, предназначенные для использования в десантных операциях, на крейсерах типа “Шарнхорст” по две, на “Блюхере” – одна. Пушки устанавливались на колесных лафетах Bts. и L.L. С/00 (Boots und Landung Lafette) образца 1900 г. Их можно было использовать также с катеров или баркасов. Пушка на лафете могла стрелять на дистанцию до 4300 м при максимальном возвышении ствола 19° 15'. Боекомплект составлял 250 выстрелов на ствол.
Кроме артиллерии в комплект вооружения всех крейсеров входило по четыре 8-мм пулемёта с боекомплектом 10000 боевых патронов на ствол. Дальность стрельбы составляла 2400 м, скорострельность 250 выстрелов в минуту. Обычно закреплённые по-походному, они находились на батарейной палубе. В боевых условиях на крейсерах типа “Шарнхорст” пулемёты устанавливали по два на боевых марсах фок-мачты и грот-мачты на высоте, соответственно, 18,1 ми 16,1 мнадКВЛ на съёмных поворотных штырях или на корабельных плавсредствах, на “Блюхере” по два побортно на нижнем командном мостике. Из стрелкового оружия в арсеналах на крейсерах типа “Шарнхорст” хранились 225 винтовок образца 1898 г. и 27000 патронов к ним, а также 90 пистолетов образца 1904 г. и 2700 патронов к ним, на “Блюхере” 275 винтовок и 100 пистолетов, а также 65500 патронов к ним и пулемётам.
Торпедное вооружение
Традиционно на германских броненосных крейсерах торпедное вооружение состояло из четырёх подводных 450-мм ТА. Все помещения ТА находились ниже броневой палубы: по одному у ахтерштевня и форштевня и два бортовых ближе к носовой оконечности. ТА представляли собой горизонтально расположенные сплошные трубы, за исключением бортового ТА л/б, у которого часть трубы закрывалась откидной крышкой для загрузки торпед. Все ТА закрепили неподвижно, то есть их необходимо было наводить на цель маневрированием самого корабля.
На крейсерах типа “Шарнхорст” кормовой и носовой ТА установили в I-м и XVI-м основных отсеках горизонтально и параллельно ДП, бортовые ТА в XIII-м основном отсеке под углом 10° вперёд. На кораблях имелись места хранения, согласно Groner [7] и источнику [9], 11 (восьми в мирное время) торпед типа С/03, из них: по три в носовом и кормовом помещениях ТА (по две в мирное время) и пять в помещении бортовых ТА (четыре в мирное время).
На “Блюхере” согласно источнику [10], кормовой ТА установили в I-м основном отсеке на палубной платформе в районе 3-17-го шп., сместив его на 3,1 м по п/б от ДП и 1,4 м ниже KBJI; носовой ТА в XIII-м основном отсеке на нижней палубной платформе в районе 113-121-го шп. на 4 м ниже KBJI; бортовые ТА в XI-м основном отсеке на нижней палубной платформе на 3,9 м ниже KBJI с наклоном 4° вниз и под углом 10° вперёд. В мирное время на корабле хранилось восемь торпед типа С/06, по две на каждый ТА, в военное время на одну больше для каждого помещения ТА, согласно Groner [7] – 11 торпед.
Торпеды с гидроскопическим прибором Обри для прямого курса имели заряд пироксилина весом 98 кг. Для каждой торпеды имелись одно практическое отделение и одна головная боевая часть, а также два ударных взрывателя, запчасти и принадлежности, хранящиеся отдельно. Пуск торпеды производили электроспуском или посредством установленного на трубе курка. Торпеды из ТА выталкивались сжатым воздухом. Для обеспечения ВВД самих торпед и системы пуска установили три компрессора ВВД (давлением 100 кгс/ кв.см) типа М/03 или М/06.
Для управления торпедным оружием в передней боевой рубке оборудовали пост управления торпедной стрельбой носового и обеих бортовых ТА, в задней боевой рубке – кормового ТА. Кроме того, имелись запасные посты наведения носового и кормового ТА и резервные для бортовых в каземате. На борту имелось тральное и подрывное оборудование новейшего типа, часть которое разместили в отсеках и на надстроечной палубе.
Бронирование
По сравнению с германскими броненосными крейсерами ранней постройки бронирование последних броненосных крейсеров ещё более усилили. Броневой пояс по KBJI в средней части борта корабля достигал толщины 150-180 мм, стал значительно шире, чем у его предшественников, и перекрывал батарейную палубу. Кормовая оконечность от ахтерштевня до -2-го шп. полностью не была бронирована, небронированные части борта защитили только проходящей ниже KBJI броневой палубой и делением корпуса многочисленными поперечными переборками на мелкие отсеки и помещения. Бортовое бронирование по KBJI в виде вертикально расположенных плит броневого пояса переменной толщины проходило от -2-го шп. до форштевня. На -2-м шп. его замыкала поперечная броневая переборка. Все бортовые броневые плиты изготовляли по технологии Круппа из никелевой стали с закалённым наружным слоем.
На крейсерах типа “Шарнхорст” согласно Groner [7], толщина плит броневого пояса по KBJ1 от кормы к носу составляла 0 – 80 – 150 – 80 мм на 50-мм прокладке из тикового дерева. На “Блюхере”, соответственно, 0 – 80 – 180 (120) – 80 мм на 30-мм прокладке.
На крейсерах типа “Шарнхорст” согласно источнику [9], плиты броневого пояса по KBJI в районе от 24 до 82-го шп. на длине 69,6 м поднимались до батарейной палубы, образуя единый броневой пояс по квл и цитадели.
Нижняя кромка броневого пояса в районе от 24 до 109-го шп. на длине 102 м опиралась на броневой шельф, установленный на 1,2 м ниже КВЛ. В районе от 109-го шп. до форштевня на длине 7,2 м она постепенно опускалась у самого форштевня на 1,65 м ниже КВЛ, позади 12-го шп. на длине 16,8м постепенно поднималась от 1,2 м до 0,4 м ниже КВЛ на -2-м шп. Верхняя кромка броневого пояса по КВЛ в районе от -2 до 24-го шп. на длине 31,2 м и от 82 до 100-го шп. на длине 21,6 м проходила на 1,0 м выше КВЛ, в районе от 24 до 82-го шп. на длине 69,6 м до батарейной палубы (3,2 м выше КВЛ) и от 100-го шп. до форштевня на длине 16,8 м на 1,8 м выше КВЛ. В корме на – 2-м шп. броневой пояс замыкала 80-мм броневая поперечная переборка высотой 1,8 м, нижнюю кромку которой установили на кормовом скосе броневой палубы.
По длине кораблей толщина плит броневого пояса также была различной. По высоте броневой пояс состоял из одного ряда вертикально расположенных броневых плит переменной высоты, их толщина и высота, соответственно, составляла: от -2 до 12-го шп. на длине 16,8м – 80-мм и от 1,4 м до 2,2 м; от 12 до 24-го шп. на длине 14,4 м – 100-мм и 2,2 м; от 24 до 82-го шп. на длине 69,6 м – 150-мм и 4,4 м; от 82 до 91-го шп. на длине 10,8 м – 100- мм и 2,2 м; от 91-го шп. до форштевня на длине 27,6 м – 80-мм и от 2,2 м до 2,65 м и 3,45 м у форштевня.
Таким образом, броневой пояс по КВЛ в районе от -2-м шп. до форштевня имел общую длину 139,2 м при наибольшей длине корабля 143,8 м и прикрывал 96,8% ватерлинии.
На “Блюхере” согласно источнику [10], 180-мм плиты броневого пояса по КВЛ в районе от 26 до 92-го шп. на длине 79,2 м поднимались до батарейной палубы, образуя единый броневой пояс по КВЛ и цитадели. Нижний край броневого пояса в районе от 26 до 119-го шп. на длине 111,6 м опирался на броневой шельф, установленный на 1,3 м ниже КВЛ. В корме и в носовой оконечности бортовое бронирование по КВЛ осуществлялось двумя рядами вертикально расположенных 80-мм плит броневого пояса. На -2-м шп. его также замыкала 80-мм броневая поперечная переборка. Нижнюю кромку нижнего ряда плит от отметки 0,75 м ниже КВЛ у -2-го шп. постепенно опустили до 1,3 м у начала цитадели (17-26-й шп.) и от 119-го шп. до форштевня снова опустили почти на 2 м. В кормовой оконечности верхнюю кромку нижнего ряда плит подняли до 2 м, в носовой оконечности в районе 92-119-го шп. на 2,5 м, в районе от 119-го шп. до форштевня снова подняли до 3,28 м выше КВЛ.
Набор корпуса броненосного крейсера “Блюхер" в различные периоды постройки
Прокладки из тикового дерева под плиты броневого пояса крепили кованными гужёнами диаметром 45 мм к 13-18-мм бортовой обшивке из обычной судостроительной стали ниже броневой палубы и 8-мм обшивке выше её. Плиты броневого пояса крепили гужёнами диаметром 80 мм из никелевой стали, ввинченными с внутренней незакалённой стороны броневых плит и проходящими насвозь через прокладку из тикового дерева и бортовую обшивку, шайбами и гайками с подложенными под них 20- мм резиновыми прокладками прямоугольной формы. К форштевню концы плит броневого пояса крепили гужёнами с коническими головками. Пазы между брусами тикового дерева, а также гужёны и отверстия под них шприцевали устойчивым к морской воде клеем. Толщину прокладок под плиты подгоняли таким образом, чтобы их наружные поверхности в районе KBJI были установлены вровень друг с другом.
Бронирование цитадели. На крейсерах типа “Шарнхорст” для защиты МО и КО, районов погребов боезапаса и коридора подачи боеприпасов к орудиям на броневой и промежуточной палубах установили бронирование цитадели. Бортовые стенки цитадели образовали проходящие до батарейной палубы вертикально расположенные 150-мм плиты броневого пояса по KBJI. Для защиты от продольных попаданий снарядов в середину корабля со стороны носа и кормы на броневой палубе установили проходящие наискось броневые переборки. Они охватывали шахты подачи боеприпасов орудийных башен и под углом подходили к бортовой обшивке на 24 и 82-м шп. Толщина поперечных броневых переборок между промежуточной и батарейной палубами составляла 120-мм, между промежуточной и наклонной частью броневой палубы за броневым поясом 80 мм.
Для защиты мест временного складирования боезапаса между шахтами дымовых труб в цитадели от осколков снарядов в районе от 47 до 50-го шп., 55 до 58-го шп., 63 до 66-го шп. на участках длиной 3,6 м побортно установили продольные противоосколочные переборки из 25-мм никелевой стали, которые по обоим сторонам служили продолжением боковых стенок вентиляционных шахт КО. Хотя эти переборки из 25-мм плит проходили по всей цитадели, эффективность защиты их была явно недостаточной.
На “Блюхере” 160-мм плиты броневого пояса, проходящие от нижнего края скоса броневой палубы до батарейной, образовывали продольные стенки цитадели, охватывали обе бортовые башни, а в районе 17-26-го шп. и 92-99-го шп. стыки по концам цитадели.
Бронирование каземата на батарейной палубе. На крейсерах типа “Шарнхорст” каземат длиной 33,6 м с установленными в нём шестью 150-мм орудиями расположили на батарейной палубе над цитаделью. Поперечные броневые стенки каземата установили на 42 и 70-м шп. на бронированной части батарейной палубе по высоте до бронированной части верхней палубы. Бортовые стенки каземата образовали проходящее до верхней палубы 150-мм бронированые плиты цитадели. В местах расположения орудий в стенках прорезали орудийные порты, отогнув их внутрь каземата. Плиты бортовых стенок каземата установили на 50-мм прокладке из тикового дерева, а поперечные 120-мм броневые переборки по концам каземата без них. В каземате батареи на 50 и 62-м шп. установили поперечные противоосколочные переборки из 30-мм никелевой стали, проходящие от бортовой обшивки до боковых стенок вентиляционных шахт КО. Между шахтами дымовых труб по ДП в районе от 46 до 50-го шп. и 62 до 66-го шп. на участках длиной 4,8 м установили продольные противоосколочные переборки из 30-мм никелевой стали.
В районе от 54 до 58-го шп. по ДП между шахтами дымовых труб оборудовали помещение радиорубки и пост управления артиллерийским огнём, прикрытые с боков 15-мм противоосколочными переборками.
На “Блюхере” каземат на батарейной палубе, длиной 51,6 м, с установленными в нём восемью 150-мм орудиями также расположили на батарейной палубе над цитаделью. Он проходил в районе от 40 1/2 до 83 1/2-го шп., бортовые 140-мм плиты являлись продолжением бронирования цитадели от батарейной до верхней палубы. На 40 1/2 шп. установили заднюю поперечную переборку.
Передняя поперечная переборка начиналась от 77-го шп. и наискось проходила до 81-го шп., прерываясь в районе от 81 до 83 1/2-го шп., и на 83 1/2-м шп. образовывала поперечную переборку.
Бронирование каземата на верхней палубе. На крейсерах типа “Шарнхорст” каземат на верхней палубе с установленными в нём четырьмя 210-мм орудиями в районе от 46 до 66-го шп. длиной 24 м расположили над казематом на батарейной палубе. Бортовые стенки каземата образовали проходящие до надстроечной палубы 150-мм плиты броневого пояса. В местах расположения орудий в стенках прорезали орудийные порты, отогнув их внутрь каземата под углом по отношению к поперечным бронированным стенкам. Поперечные переборки каземата свободно установили на бронированной части верхней палубы. Все стенки каземата имели толщину 150-мм. Согласно Groner [7], толщина щитов/крыши установленных в каземате на верхней палубе 210-мм орудий составляла 40/150 мм.
Помещение каземата разделили на три части поперечными бронированными противоосколочными переборками из 25-мм никелевой стали, установленными на 54 и 58-м шп. между боковыми стенками вентиляционных шахт КО и бортовой обшивкой. Такую же защиту имели выгородки обеих прилегающих вентиляционных шахт. Между поперечными переборками каземата и выгородками обеих прилегающих вентиляционных шахт по ДП в районе от 46 до 50-го шп. и 62 до 66-го шп. на участках длиной 4,8 м установили продольные противоосколочные переборки из 50-мм никелевой стали. На “Блюхере” каземат на верхней палубе заменили бортовыми орудийными башнями.
Бронирование палуб. Нижний слой всех бронированных палуб собирали из пластичной судостроительной стали, остальные из броневой стали, за исключением проходящих вдоль бортов скосов броневой палубы из закалённой никелевой стали с низким содержанием никеля.
Логическим дополнением системы бортового бронирования явилось наличие составной, состоявшей из надводной и подводной частей водонепроницаемой броневой палубы, расположенной выше палубных платформ, а в носовой и кормовой оконечностях – промежуточной палубой, как продолжением надводной части броневой палубы. Переход от лежащей выше KBJI части броневой палубы в середине корабля до лежащих ниже KBJ1 её частей в оконечностях осуществили не через наклонную, так называемую гласиспалубу, а за счёт установки в местах перехода вертикальных поперечных переборок.
На крейсерах типа “Шарнхорст” согласно источнику [9], выше верхней палубной платформы в районе от – 2-го шп. до форштевня горизонтально проходила броневая палуба, состоящая из трёх частей, проходящих на трёх уровнях, общей длиной 139,2 м. Кормовую часть палубы в районе от -2 до 13-го шп. длиной 18 м опустили на 0,4 м ниже KBJI. Среднюю часть в районе от 13 до 93-го шп. длиной 96 м подняли на 1 м выше KBJI. В этой части она не была выпуклой, как обычно, а ближе к бортам имела скосы под углом 30° из закалённой низкопроцентной никелевой стали, примыкавшей к броневому шельфу на 1,2 м ниже КВ Л. Переднюю часть длиной 25,2 м в районе от 93 до 109-го шп. также опустили на 0,7 м ниже КВЛ, а в районе от 109-го шп. до форштевня она наклонно опускалась до 1,65 м ниже КВЛ, у самого форштевня стыкуясь с нижней кромкой броневого пояса. На 13 и 93-м шп. части броневой палубы соединяли друг с другом вертикально установленные 80-мм поперечные броневые переборки.
Продолжением надводной части броневой палубы в районе от -2-м шп. до 13-го шп., от 13 до 93-го шп. над её скосами и от 93-го шп. до форштевня в той же горизонтальной плоскости служила плоская промежуточная (средняя жилая) палуба. Надводной и подводной настилы броневой палубы общей толщиной 40-55 мм собрали из двух, местами из трёх поясов судостроительной и броневой стали, из которых нижний из броневой стали везде имел толщину 15 мм. Нижний слой настила палубы проходил ниже броневого пояса до бортовой обшивки и крепился к ней расположенными снизу уголками. Толщина верхнего слоя средней горизонтальной части внутри цитадели составляла 20 мм, вне её 25 мм. Толщина верхнего слоя расположенных ниже КВЛ частей броневой палубы также составляла 25 мм, второго слоя верхнего пояса настила скосов палубы в районе от 13 до 93-го шп. 40 мм, второго слоя нижнего пояса 25 мм. В районе до 13 и после 93-го шп. толщина верхнего слоя настила скосов составляла только 25 мм. Согласно Groner [7], суммарная толщина броневых плит настила броневой палубы составляла 60-35 мм, броневых скосов 40-55 мм. Таким образом, лёгкая бортовая броня в оконечностях сочеталась с броневыми палубами ниже КВЛ.
Комингсы горловин угольных ям в районе от 69 до 76-го шп. и люков трапа у 30-го шп. пришлось изготавливать из поковок толщиной 100 мм. Отогнутые вверх листы настила общей толщиной 40-мм соединили на болтах с комингсами горловин и люков.
На “Блюхере” согласно источнику [10], броневая палуба также проходила от 2-го шп. до форштевня и также состояла из трёх частей, расположенных на трёх уровнях выше и ниже КВЛ, а её настил – из двух слоёв. В районе от 17 до 106-го шп. она располагалась горизонтально на 1 м выше КВЛ. В корме до 17-го шп. её продолжение относительно средней части опустили до уровня 0,15 м ниже КВЛ и в носовой оконечности после 106-го шп. – 0,8 м ниже КВЛ. На 17 и 106-м шп. части палубы соединили броневыми поперечыми переборками. Согласно Groner [7], суммарная толщина броневых плит настила палуб в разных частях составляла 50-70 мм.
На кораблях обоих типов батарейная и верхняя палубы были сплошными и проходили через весь корпус от форштевня и до ахтерштевня.
На крейсерах типа “Шарнхорст” батарейную палубу вне цитадели толщиной 8 мм, внутри цитадели 6-мм расположили на 2,2 м выше броневой и на 3,2 м выше КВЛ. Части батарейной палубы, расположенные над цитаделью вне каземата батареи, забронировали двумя слоями судостроительной стали: 10-мм нижним и 15-мм верхним. Нижний слой у бортов стыковался с бронированием цитадели и на 150 мм не доходил до обоих концов каземата. Верхний слой доходил до наружной кромки бронирования цитадели, а вдоль ДП до внутренней кромки бронирования каземата.
На “Блюхере” на 8-мм настил батарейной палубы вне каземата в районе с 17 по 40 1/2-го шп. и с 76 по 99-й шп. уложили ещё один слой, в районе вырезов портов и местах установки 150-мм орудий два слоя. Расположенный вне цитадели настил батарейной палубы из судостроительной стали имел толщину 12 мм, над цитаделью внутри каземата 8 мм.
На крейсерах типа “Шарнхорст” 8-мм верхнюю палубу расположили на 2,2 м выше батарейной палубы и на 5,4 м выше КВЛ. Верхнюю палубу забронировали только в частях, расположенных поверх каземата на батарейной палубе до каземата на верхней палубе. Бронирование состояло из двух слоёв судостроительной стали: 10-мм нижнего и 15-мм верхнего. Нижний слой на 150 мм перекрывал каземат на батарейной палубе и на 150 мм не доходил до каземата на верхней палубе. Верхний слой почти на 2 м выступал за пределы каземата на батарейной палубе и на 250 мм не доходил до каземата на верхней палубе. Настил верхней палубы из судостроительной стали, расположенный вне каземата на батарейной палубе и внутри каземата на верхней палубе, имел 8-мм толщину. Вокруг мачт и между шпилями и клюзами якорей толщину настила увеличили вдвое.
На “Блюхере” верхняя палуба состояла из трёх частей – от ахтерштевня до 30-го шп., крыши каземата на батарейной палубе и от 85-го шп. до форштевня.
Крышу каземата, как часть верхней палубы, покрыли двумя слоями, из них верхний из броневой стали.
На крейсерах типа “Шарнхорст” бронирование надстроечной (шлюпочной) палубы, она же спардек или палуба полубака, состоящее из двух слоёв судостроительной стали: 10-мм нижнего и 15-мм верхнего, произвели только над казематом на верхней палубе. Нижний слой выступал почти на 150 мм за пределы каземата верхней палубы, верхний – на 3 м. Нижний слой с боков доходил до внутренней кромки бронирования каземата, верхний до внешней. Настил надстроечной палубы из судостроительной стали, расположенной вне каземата на верхней палубе, имел толщину 8-мм. На палубе, подальше от стальных частей надстройки оборудовали посты главного и резервного компасов. В радиусе двух метров от места расположения компасов плиты и балки палубы изготовили из маломагнитной никелевой стали с 25% содержанием никеля.
Бронирование вращающихся частей башен представляло собой оптимальное сочетание формы и размеров, на крыше каждой башни установили бронированные колпаки командира башни и наводчика.
На крейсерах типа “Шарнхорст” обе башни имели 170-мм толщину лицевой и боковых стенок из плит никелевой стали с закалённым наружным слоем. Двери в задней стенке собрали из двух 50-мм бронированных плит, крышу и настил пола из 30-мм плит никелевой стали. Барбеты орудийных башен установили на опорной днищевой плите из двух 15-мм стальных листов. Броневые плиты стенок барбетов из 170-мм закалённой никелевой стали высотой 1,1м соединили внахлёст и свинтили гужонами. В плане барбеты имели форму окружности с внутренним диаметром 6,214 м и наружным 6,554 м. Верхняя кромка основания носового барбета возвышалась над КВЛ на 7,2 м, кормового на 5,0 м.
На “Блюхере” все башни имели 180-мм толщину лицевой и боковых стенок и 80-мм заднюю из плит никелевой стали с закалённым наружным слоем. Барбеты, имевшие в плане форму окружности с внутренним диаметром 6,3 м, собирали из четырёх плит. Барбет носовой башни установили на надстроечной палубе (палубе полубака), остальные на верхней.
На крейсерах типа “Шарнхорст” конические бронированные шахты орудийных башен, внутри которых смонтировали механизмы подачи боеприпасов, служили для подкрепления вращающихся частей башен и для защиты этих устройств и боеприпасов при их транспортировке. Установленные на батарейной палубе шахты доходили до верхнего края опорной плиты барбета, в верху они имели диаметр 4,1 м и суживались книзу. Коническую шахту кормовой башни собрали из четырёх согнутых 140- мм броневых плит, носовой – из шести такой же толщины. В стыках их соединили внахлёст и свинтили гужонами. Заднюю броневую плиту кормовой шахты и переднюю носовой для большей прочности соединили внахлёст и свинтили гужонами с возвышающающимися частями выгнутых броневых плит цитадели, установленными на батарейной палубе и имеющими в плане круглую форму. Люки и горловины для подачи боезапаса закрывались водонепроницаемыми броневыми крышками.
На “Блюхере” для подкрепления вращающихся частей орудийных башен и размещения механизмов подачи боеприпасов между верхней и батарейной палубами смонтировали цилиндрические бронированные шахты с внутренним диаметром 5,21 м, проходившие от дна барбета до опорной плиты, установленной на батарейной палубе. Ещё ниже вся конструкция передних бортовых башен опиралась на 48,49 и 50-й шп., задних на 68 1/2, 69 1/2 и 70 1/2-й шп.
На крейсерах типа “Шарнхорст” носовую боевую рубку, имевшую в плане овальную форму с размерами 3,4 (вдоль ДП) х 5,2 м, установили между 80 1/2 и 83 1/2-м шп. Стенки рубки собрали из 200-мм броневых плит никелевой стали с закалённым наружным слоем, в которых прорезали смотровые щели. Высота смотровых щелей над КВЛ составляла 11,3 м. Крышу изготовили из 30-мм плиты закалённой никелевой стали, настил пола из 30-мм плиты маломагнитной никелевой стали. Вход в рубку шириной 400 мм прикрыли стоявшей несколько отдельно 80-мм плитой никелевой стали. От настила пола рубки вниз до бронированной части батарейной палубоы, где имелся вход в центральной коридор, уходила бронированная шахта коммуникационной трубы с внутренними размерами 1250x750 мм и 100-мм броневыми стенками. Через эту трубу в расположенный под броневой палубой центральный коридор и далее свободно и легкодоступно проходили элементы системы рулевого управления и его указатели, механический телеграф, переговорные трубы, электрические и телефонные кабели, трубопроводы системы воздуха высокого давления (ВВД), противопожарной системы и другие устройства управления. Между батарейной и броневой палубами коммуникационную трубу с такими же внутренними размерами продолжили в виде шахты с 12-мм стенками из броневой стали.
Броненосный крейсер “Блюхер" (продольный разрез и план носовой боевой рубки)
На “Блюхере” собранную из семи плит носовую боевую рубку установили между 89 и 92-м шп. Стенки рубки собрали из 250-мм броневых плит никелевой стали с закалённым наружным слоем, крышу изготовили из 80-мм плиты такой же стали. В задней части имелся вход в рубку шириной 450 мм, прикрытый бронированной дверью. Внутри рубки выгородка делила её на заднее отделение управления артиллерией и переднее – управления кораблём. Саму выгородку и настил пола изготовили из стали с высоким содержанием никеля. По бокам выгородки имелись две двери. На крыше поста управления артиллерией установили бронированный колпак с дальномером. Для поддержки всей рубки на броневой палубе установили сужающуюся книзу коническую конструкцию, в плане соотвествующую форме рубки и имеющую по одному выходу на верхнюю и батарейную палубы. От настила пола рубки вниз до броневой палубы уходила бронированная шахта коммуникационной трубы квадратной формы, собранная из четырёх броневых полос. Внутри шахты установили скоб-трап.
На крейсерах типа “Шарнхорст” кормовой бронированный пост, имевший в плане круглую форму диаметром 2,0 м с осью на 27-м шп., установили на 8-мм надстроечной палубе на основании из кованных стальных пиллерсов. Стенки собрали из 50-мм плит никелевой стали с закалённым наружным слоем, в которых прорезали смотровые щели. Вход в передней стенке прикрывала 30-мм дверь из такой же стали. Крышу и настил пола изготовили из 20-мм плиты броневой стали. Высота смотровых щелей над КВЛ составляла 9,8 м. От настила пола кормового бронированного поста до батарейной палубы также уходила круглая коммуникационная труба с внутренним диаметром 290 мм и 20-мм стенкой из специальной стали. Поскольку пост использовали только как месторасположение управления артиллерийским и торпедным оружием, через эту трубу проходили только кабели устройств управления этим оружием.
На “Блюхере” кормовую боевую рубку, имевшей в плане круглую форму диаметром 2,4 м, установили между 27 и 29-м шп. Стенки собрали из 140-мм плит никелевой стали с закалённым наружным слоем, крышу изготовили из 30-мм плиты, на ней установили дальномер. Вход в нее в передней стенке имел ширину в свету 450 мм и был защищён отстоящей на 500 мм изогнутой стенкой шириной 1,8 м. Настил пола собрали из двух слоёв броневой стали, из которых верхний крепился к нижнему торцу рубки, а нижний отстоял от верхнего на 120 мм. На этом же настиле установили изогнутую защитную стенку. От настила пола рубки до батарейной палубы также уходила бронированная круглая коммуникационная труба диаметром 340 мм с кабелями устройств управления артиллерийским и торпедным оружием.
Для защиты от торпедных попаданий впервые на “Блюхере” побортно установили 35-мм броневые противоторпедные переборки по высоте от двойного дна до броневой палубы. В районе 105/106-го шп. оборудовали бронированную водонепроницаемую шахту, проходящую от броневой до батарейной палубы. Шахту использовали для сообщения и вентиляции помещений носовой оконечности ниже броневой палубы.
Конструктивная подводная защита
По мнению Эверса [5], с. 52: “Становившаяся всё более необходимой хорошая подводная защита от взрывного действия снарядов и торпед явилась серьёзной проблемой, которая в то время была хорошо продумана и систематически проработана только в Германии… в противоположность английским кораблям и кораблям других наций. Защитный противоминный пояс корабля от торпедных и минных попаданий требовал значительно большей ширины кораблей, чем у других наций. Он придавал кораблям значительную остойчивость и относительную невосприимчивость к бортовому проникновению воды”.
Быстрый рост эффективности применения мин и торпед постоянно вынуждал обращать особое внимание на развитие подводной конструктивной защиты. Отсутствие какого-либо боевого опыта в отношении этого рода защиты немцы попытались компенсировать большей шириной корпуса и расположенными с каждого борта между броневой палубой и палубными платформами за броневым поясом на протяжении II – XI-го основных отсеков достаточно широких коффердамов и продольных угольных ям, дополнительно защищавших от проникновения осколков, а на промежуточной палубе пробковых коффердамов.
Кроме бронирования в систему защиты корабля входили специальные устройства конструктивной защиты в виде проходящих вдоль всех машинно-котельных отделений бортовых продольных коффердамов, защитных угольных ям, защита котельных отделений ямами с углём и оснований дымовых труб броневыми колосниками, разделения подводной части корпуса на крупные основные отсеки и относительно мелкие водонепроницаемые помещения и цистерны.
Коффердамы служили камерой расширения при взрывах пробивших броневой пояс снарядов и торпед, хотя их 6- мм стенки вряд ли могли эффективно служить в качестве противоосколочных переборок. Эти стенки должны были дополнять назначение бортовой брони по защите внутренних частей корабля от давления газов и действия осколков брони и снарядов.
На крейсерах типа “Шарнхорст” важным достоинством подводной конструктивной защиты была её сравнительно большая глубина. При ширине самого корпуса 21,6 м с учётом толщины броневого пояса по КВЛ, она состояла в районе П-го КО на миделе из ширины двойного борта и коффердама – 2,1м, расходной угольнойямы – 1,9 м, что в сумме составляло 4,0 м с каждого борта, оставляя для самого КО 13,6м или 63% ширины корпуса. Ширину переднего МО (IV- й основных отсек), ограниченную только коффердамами, увеличили до 16,24 м, оставляя глубину защиты менее 2,5 м. При этом широко применяемые на броненосцах 25-30-мм противоторпедные переборки отсутствовали.
В качестве критерия качества бортовой защиты часто используют угол крена, при котором верхняя кромка броневого пояса уходит под воду или нижняя выходит из воды. При крене свыше 7° нижняя кромка броневого пояса броненосных крейсеров типа “Шарнхорст” выходила из воды, при свыше 16° верхняя кромка броневого пояса уходила под воду.
На крейсерах типа “Шарнхорст” от оконечностей корабля до цитадели вдоль обеих бортов корабля за броневым поясом на промежуточной палубе установили пробковый коффердам, верхний край которого по всему борту проходил на 1,8 м выше КВЛ, а в носовой оконечности доходил до батарейной палубы. Высота пробкового коффердама по длине борта составляла 800 мм, ширина в основании 800 мм, вверху 500 мм. Обшивку изготовили из 4-мм листовой стали и водонепроницаемо соединили с промежуточной палубой и бортовой обшиивкой. Поперечные переборки и шпангоуты проходили через него наскозь до соединения с обшивкой борта.
Броненосный крейсер “Шарнхорст"
(Вид сбоку и вид сверху системы проводки валопроводов от носовой боевой рубки до рулевой машины)
Внутреннее пространство коффердама заполнили уложенными вдоль борта друг на друга без зазоров кусками пробки размером 200x200x50 мм и склеили морским клеем. Таким образом заполнили весь коффердам. Вес одного куб.м пробкового наполнителя составлял 330 кг, из них 170 кг пробки и 160 кг морского клея. Пробковой коффердам был предназначен предотвращать проникновение воды в корпус при повреждении в бою или аварии расположенной за ним бортовой обшивки, когда корабль накренялся и находится в таком положении, что промежуточная палуба с одного борта оказалась под водой. По мысли проектантов смесь пробки с клеем в воде должна была разбухать и автоматически затягивать пробоину. Отсеки коффердама позади возвышавшейся части броневого пояса в районе от 100 до 109-го шп. не были заполнены пробкой – их использовали для укладки различных предметов.
Во время проектирования “Блюхера” допотопный и бесполезный пробковый коффердам убрали.
В процессе проектирования и постройки на кораблях была предусмотрена установка противоторпедных сетей, которые укладывали поверх бортовой обшивки на уровне верхней палубы. Сети нельзя было использовать на ходу, потому что они создавали попутный поток, сильно увеличивающий сопротивление движению корабля. Сети были тяжёлые и нуждались в постоянном уходе. Самым опасным было то, что сети в бою могли быть разорваны попаданием снаряда и могли намотаться на винты. Их использовали только при стоянке на якоре. Во время постройки на “Блюхере” установили противоторпедные сети, но в 1913 г. их сняли.
Главная энергетическая установка
На крейсерах типа “Шарнхорст” каждая паровая машина имела ступенчатое расширение пара последовательно в один цилиндр высокого давления диаметром 1021,2 мм, после выполнения там работы в один цилиндр среднего давления диаметром 1499,3 мм и, наконец, в один цилиндр низкого давления диаметром 2349,4 мм, Длина хода поршней была одинаковой – 1050 мм. Отношение объёмов цилиндров высокого, среднего и низкого давлений равнялось как 1:2,16:5,30; среднего и низкого 1:2,46.
На “Блюхере” каждая паровая машина имела ступенчатое расширение пара последовательно в один цилиндр высокого давления диаметром 1170 мм, один цилиндр среднего давления диаметром 1770 мм и два цилиндра низкого давления диаметром 1900 мм. Длина хода поршней так же была одинаковой – 1100 мм. Отношение объёмов цилиндров: высокого, среднего и низкого давлений равнялось как 1:2,28:5,27; среднего и низкого 1:2,31.
Блок цилиндров каждой паровой машины отлили из чугуна одной отливкой вместе с золотниковой коробкой. Все цилиндры имели трёхпозициионный поршневой золотник, обеспечивающий экономное регулирование механизмом отсечки пара для каждого цилиндра и ротативное управление реверсом с приводом от парового и ручного управления.
Получаемое при работе поршней давление передавалось через штоки поршней (с направляющими салазками) ползуны (крейцкопфы) на шатуны, непосредственно воздействующие на коленчатый вал, три кривошипа (мотыли) которого расположили под углом 120°. От кривошипов через промежуточные и гребные валы работа паровых машин передавалась на гребные винты.
Выступающие концы выходных передаточных валов паровых машин опирались на упорные подшипники гребных валов, установленные в смежных отсеках, за которыми начинались туннели гребных валов.
Каждая главная паровая машина имела в том же помещении МО по одному главному конденсатору поверхностного охлаждения с внутренним теплообменником с двумя группами горизонтально расположенных охлаждающих труб, в котором поступающий из цилиндров паровых машин отработанный (мятый) пар конденсировался в воду.
На крейсерах типа “Шарнхорст” каждый конденсатор имел 3606 труб охлаждения длиной 3,27 м, с наружным диаметром 17,5 мм и 1-мм толщиной стенки, изготовленной из бронзы. Общая охлаждающая поверхность каждого конденсатора составляла 540 кв.м.
Отработанный пар каждой главной паровой машины поступал в свой конденсатор, но у бортовых паровых машин пар можно было направить в конденсатор соседней машины. Кроме того, все три главных конденсатора сообщались между собой таким образом, что отработанный пар мог поступать в любой из них.
Отработанный пар вспомогательных паровых машин поступал в общий кольцевой трубопровод по циркуляционной схеме и его можно было направить в любой конденсатор.
Необходимая для конденсации отработанного пара в конденсаторах забортная охлаждающяя вода поступала под давлением в трубопроводы охлаждающей воды от насосов холодной воды (по одному в каждом помещении МО), приводимых в действие от паровой машины двойного расширения.
Отдельными двухцилиндровыми воздушными насосами системы Блайка конденсат (смесь отработанного пара и воды) подавался в подогреватель (экономайзер), где превращался в котельную питательную воду. Отсюда достаточно нагретая и очищенная фильтром питательная вода самотёком поступала в расположенную под каждым МО сборную цистерну (сливной ящик). В сливном ящике остывшая вода посредством нагревательного змеевика снова могла быть подогрета. Отсюда её котельным питательным насосом подавали в котлы. Если паровая машина была не в работе, то воду из конденсатора насосом подавали в подогреватель.
В каждом помещении МО имелось по одному тепловому ящику с фильтрами, в среднем два опреснителя системы Папе и Хеннеберга с двумя насосами, одним конденсатором опреснителя, два рефрижератора и фильтр, а также промывочный насос с паровым приводом.
На крейсерах типа “Шарнхорст” согласно Groner [7] и источнику [9], требуемый для работы паровых машин пар избыточнным давлением 16 кгс/кв.см. вырабатывали 18 водотрубных котлов морского типа (системы Шульца, 36 топок) одинаковой паропроизводительности с тонкими паропроводными трубками, установленными в пяти последовательно расположенных КО (разделенных по ДП пополам пиллерсами с установленным на них центральным коридором на десять отдельных кочегарок). В V-VIII-м (соответственно, I-IV-e КО) основных отсеках имелось по четыре, в IX-м (V-e КО) – два паровых котла. Коллекторы котлов стояли вдоль ДП, развёрнутые лобовыми стенками в общий проход между котлами. Число КО и кочегарок, а в них число и тип котлов на обоих кораблях были одинаковыми. Каждый котёл имел по две топки. Топки котлов I и II-го КО имели по 4,06 кв.м, площади колосниковой решётки и по три топочные дверцы, остальных КО 3,5 кв.м, площади колосниковой решётки и по две топочные дверцы. Котлы III и IV-ro КО были оборудованы под нефтяное отопление.
Все котлы имели одинаковую конструкцию и габариты, вырабатывая пар избыточнным давлением 16 кгс/ кв.см. Их водяная цистерна имела объём 5,5 куб.м, паросборник 2,5 куб.м. Общая площадь колосниковой решётки составляла 135 кв.м., общая поверхность нагрева паропроводных трубок 6300-6315 кв.м.
В среднем все котлы обеспечивали паром развитие паровыми машинами мощности 4,44 л.с./кв.м. поверхности нагрева котлов и 207,4 л.с./кв.м. площади колосниковой решётки.
На “Блюхере” согласно Groner [7] и источнику [10], пар избыточнным давлением 16 кгс/кв.см. вырабатывали 12 водотрубных котлов морского типа большой паропроизводительности, установленные по четыре в КО I-III, и шесть котлов малой паропроизводительности, из них четыре в КО IV и два в КО V, всего также 18 котлов. Общая поверхность нагрева паропроводных трубок составляла 7638 кв.м. – всего больше на 17,5%.
На крейсерах типа “Шарнхорст” I, II, Ш-е КО имели выход дымовых газов каждое на свою дымовую трубу в поперечном сечении элептической формы, IV и V- е КО – на общую переднюю круглой формы. Высота дымовых труб над КВЛ составляла 21м.
На “Блюхере” оставили только две дымовые трубы, переднюю – круглую, диаметром 4220 мм на 10 котлов III, IV и V-ro КО и заднюю – овальной формы, с размерами 4220 х 3600 мм для восьми котлов I и II-го КО.
Кроме естественной тяги в котлах можно было применять искусственную (наддув). Подачу воздуха для наддува осуществляли 18 воздуходувок, по девять не каждом борту, приводы которых установили на промежуточной палубе. Перепад давления в КО можно было довести до 65 мм водяного столба.
Гребной вал изготовляли из одной поковки тигельной стали. Поскольку часть его находилась за бортом в морской воде, шейка вала опиралась на бронзовые кладыши, а остальную часть для защиты против обрастания и от ржавчины покрыли твёрдым резиновым покрытием. Резиновое покрытие более длинных бортовых гребных валов снаружи облицовали листовым железом и таким образом защищали от наматывания стальных тросов. Их задние опоры поддерживались двумя кронштейнами из литой стали. Коленчатые валы паровых машин посредством разъёмной муфты соединялись с гребными валами, чтобы отключённые муфтой винты могли свободно вращаться, когда корабль двигался под одной или двумя машинами.
Три паровые машины приводили во вращение каждая свой гребной вал и винты регулируемого шага. Гребные винты весом более 2 т отливали из бронзы.
Средний и левый винт имел левое вращение, правый правое. Лопасти гребного винта крепились посредством винтов из бронзы к ступице таким образом, что шаг винта можно изменить, а лопасть при необходимости сменить.
Согласно Groner [7], на броненосных крейсерах установили три четырёхлопастных гребных винта регулируемого шага: на “Шарнхорсте” средний диаметром 4,7 м, боковые 5 м; на “Гнейзенау” средний диаметром 4,6 м, боковые 4,8 м, на “Блюхере” средний диаметром 5,3 м, боковые 5,6 м.
Котлы отапливались углем. Консервативность немцев в сохранении этого вида топлива легко объясняется двумя факторами. Немцы считали уголь важным дополнением к броневой защите. Правда, при этом требовалось делать вырезы в переборках для удобства доступа в угольные ямы, что явно не улучшало водонепроницаемость отсеков. Кроме того, довольно существенно увеличивался экипаж корабля. Угольное отопление имело и другие недостатки – трудности в погрузке на корабль, сложности обитания (угольная пыль), а также все более усложняющиеся условия подачи угля к котлам по мере его расхода. Не менее важным для немцев фактором в их приверженности к углю было то, что на территории Германии при почти полном отсутствии нефтяных месторождений имелись большие и легкодоступные залежи угля, в то время как доставка нефти морем из-за граниицы в случае войны могла быть легко прервана.
На крейсерах типа “Шарнхорст” угольные ямы оборудовали как на броневой палубе, так и под ней. При полной ёмкости угольных ям 2000 т, верхние и нижние ямы вмещали по 1000 т. Верхние угольные ямы расположили у переднего МО и всех КО в районе 32-78-го шп. от места бронирования цитадели до продольных переборок ям. Снизу их ограничивала броневая палуба, сверху батарейная. В сплошных поперечных переборках проделали проходы с герметичными дверями для провоза тележек с углём. Вдоль всех КО в V-IX-м основных отсеках между внутренними стенками коффердамов и кочегарками на длине от 41 до 79-го шп. по высоте от внутреннего дна до скосов броневой палубы также оборудовали расходные угольные ямы, уголь из которых через герметичные люки подавался в кочегарки к топкам котлов.
В IX-м основном отсеке (V-e КО) на длине 78-79-го шп. оборудовали поперечную угольную яму, разделённую пополам трапом и насосной выгородкой. Каждая её половина соединялась с продольными расходнми угольными ямами своего борта. Поперечную угольную яму в V-м КО оборудовали двумя постоянно действующими шахтами для засыпки угля с батарейной палубы, закрываемыми с броневой палубы водонепроницаемыми броневыми крышками и одновременно служащими запасными выходами. Для погрузки угля использовали краны для спуска-подъёма катеров и шлюпок, установленные на 54-м шп. Для этой же цели на каждом борту имелись по три шлюпбалки. Дополнительно для погрузки угля использовали четыре лебёдки с электроприводом, предназначенные для погрузки боеприпасов, способные поднимать 200 кг груза со скоростью 2 м/с.
На “Блюхере” согласно источнику [10], оборудовали 10 верхних угольных ям на броневой палубе и 16 защитных. В пяти КО побортно расположили 10 расходных угольных ям. В октябре 1909 г. на Государственной верфи в Киле произвели пробное заполнение угольных ям. Верхние угольные ямы вместили 1072 т угля, расходные 475 т, защитные 961, всего 2508 т; Groner [7], нормальный запас угля составлял 900 т, полный 2510 т; Conway [6], 2260 т.
На крейсерах типа “Шарнхорст” восемь котлов III и IV-ro КО оборудовали для смешанного горения (сжигания в топках) вместе с углём распыляемой через форсунки нефти. Для хранения 200 т нефти использовали 10 цистерн в двойном дне под I, II и III-м КО в районе 45-65-го шп. В каждой цистерне установили вентиляционную трубу. Для приёма и подачи нефти использовали две паровые помпы, установленные в водонепроницаемые выгородки угольных ям по л/б во П-м КО. Из выгородок по трапам имелся доступ в нефтяные цистерны. Насосы имели общий трубопровод, из которого побортно выходили по одному дополнительному трубопроводу с навинченными резиновыми рукавами и вентилем на конце. Для распыления нефти в III и IV отсеке установили по одной паровой помпе двухкратного действия. Каждую из этих помп рассчитали и приспособили таким образом, чтобы они обеспечивали потребности всех котлов нефтяного отопления.
Фактические параметры энергетической установки (Согласно Groner [7]) были следующие “Шарнхорст” 28783 л.с. и 23,5 уз., (согласно источнику [9] 27228 л.с., 23,672 уз.), “Гнейзенау” 30396 л.с. и 23,6 уз., “Блюхер” 38323 л.с. и 25,4 уз., (согласно источнику [10], 43262 л.с. и 25,84 уз.).
На крейсерах типа “Шарнхорст” энергетическая установка при общем весе 1920 т имела удельный вес 68,6 кг/л.с. Согласно Эверс [5], с. 61: район плавания составлял 6500 миль; Groner [7], назначенная дальность плавания крейсеров 5120 миль при экономической скорости хода 12 уз. (крейсеров типа “Роон” 4200 миль), и 4800 миль при 14 уз.
На “Блюхере”, согласно Groner [7], назначенная дальность плавания составляла 6600 миль при экономической скорости хода 12 уз. и 3520 миль при 18 уз.
Броненосный крейсер “Шарнхорст"
(Продольный разрез и план котельных отделений с указанием системы вентиляции)
Электрооборудывание
На крейсерах типа “Шарнхорст” согласно Groner [7], электроэнергию вырабатывали четыре турбогенератора общей мощностью 260 кВт напряжением 110 В, точно такие же как и на крейсерах типа “Роон”, на “Блюхере” шесть турбогенераторов общей мощностью 1000 кВт напряжением 225 В. Электропитание всех электрических устройств осуществляли четыре динамомашины постоянного тока производства фирмы “Броун, Бовери и К°” непосредственно соединённые с паровыми турбинами этой же фирмы. Две динамомашины установили в главной станции на верхней палубной платформе в III-м основном отсеке по п/б, ещё две в резервной станции в том же помещении по л/б. Каждая динамомашина вырабатывала постоянный ток напряжением 110 В мощностью 65 кВт.
Динамомашины обеспечивали электроосвещение всех внутренних помещений, на что требовалось около 1000 электролампочек; питание током шести прожекторов; 63 электродвигателей для привода различных механизмов; систем и устройств слаботочной аппаратуры и зарядку аккумуляторной батареи. На кораблях установили по шесть прожекторов, потреблявших каждый по 150 А при напряжении 61 В, по одному на марсах фок- и грот-мачты и по два побортно на специальных помостах. Электродвигатели использовали в качестве приводов: вентиляторов в МО, КО и других помещениях (19 шт.), станков (4шт.); лебёдок и транспортёров для погрузки угля (12 шт.); в холодильных установках (6 шт.); для целей артиллерии (22 шт.).
На случай аварий и неисправностей динамомашин для электрического освещения помещений по ДП на нижней палубной платформе во П-м основном отсеке установили аккумуляторную батарею фирмы “Хаген-Вестфален”, обеспечивающую в течении получаса напряжением 110 В электроосвещение всех внутренних помещений и работу холодильных установок.
Весовая нагрузка
Весовая нагрузка [т (%)] броненосных крейсеров “Фюрст Бисмарк” (нормальное водоизмещение) и типа “Шарнхорст” (от нормального и от полного) согласно Эверс [5], с. 104: была следующей: корпус и судовые системы 3545 (37,2 %) 4160 (35,8 %) 4160 (32,04%), бронирование 2420 (25,40%) 3100 (26,7 %) 3100 (23,87%), энергетическая установка 1325 (13,9 %) 1920 (16,5 %) 1920 (15,55%), вооружение с башнями 670 (7,03%) 890 ( 7,65%) 890 (6,85%), вооружение торпедное 70 (0,72%) 50 (0,44%) 50 (0,39%), топливо (уголь) 750 (7,87%) 800 (6,89%) 2000 (15,4 %), топливо (нефть) 207 (2,17%) 31 (0,3 %) 200 (1,54%), команда и провизия 182 (1,91%) 195 (1,68%) 195 (1,5 %), снабжение 364 (3,8 %) 470 (4,04%) 380 (2,86%), суммарное водоизмещение 9533 (100%) 11616 (100%) 12985 (100%).
Крейсера типа “Шарнхорст” обладали мореходностью немного лучше, чем у броненосного крейсера “Принц Адальберт”, особенно при заполненных нижних угольных ямах; имели лёгкий крен в наветренную сторону, спокойное и плавное движение, устойчиво держали курс, обладали хорошей маневренностью и поворотливостью. Потеря скорости хода при отклонении руля на 60% угла поворота (24°) была небольшой. Но открытые части верхних палуб и казематов заливало даже при небольшом волнении. Дифферентующий момент на единицу осадки (1 м) составлял 14700 тм, поперечная метацентрическая высота 1,18 м, продольная 159 м. Остойчивость была максимальная при 41° крена и нулевой при 81°.
“Блюхер” так же обладал хорошими мореходными качествами, был слегка склонен к килевой качке, но подвержен сильной бортовой, имел плавный ход, хорошую маневренность, нормальную циркуляцию, но тяжело поворачивал. После отклонения руля на угол больше 55° наступала потеря управляемости, при этом возникал крен до 10°. Метацентрическая высота составляла 1,63 м, остойчивость была максимальной при 37° крена и нулевой при 79°.
Рулевое устройство
Согласно Groner [7], на всех крейсерах установили один полубалансирный руль без подпятника (на “Блюхере” площадью 23,4 кв.м), как и у кораблей предыдущей постройки. Полубалансирный руль состоял из рулевой рамы с баллером и крепился на оси и кронштейне ахтерштевня. Раму с баллером (рудерписом) изготавливали из единой стальной отливки. Из-за действия постоянных больших внешних нагрузок рулевую раму заполнили брусом из тикового дерева и обшили 18-мм листовой сталью. На оси руль от проворота закрепили тремя штифтами.
Управление рулём можно было осуществлять с помощью штурвальных колёс из пяти постов: с верхнего командого мостика, из передней боевой рубки, из центрального командного поста и из помещений основной и резервной рулевых машинок. В том же помещении имелось ручное управление с помощью закреплённых на одной оси четырех штурвальных колёс, для чего нужны были усилия восьми человек. Обычно поворот руля осуществлялся от двух рулевых машинок – основной и резервной с помощью двухцилиндровых паровых машиин однократного расширения, кривошипы которых установили под углом 90е . Ход поршня составлял 300 мм. Рулевые машинки обеспечивали поворот руля при скорости хода 23 уз. на 40° в обе стороны. Из положения 40° л/б в положение 40° п/б поворот осуществляли за 30 сек., от ДП в крайнее положение за 15 сек. Для удержания руля в нужном положении использовали гидравлический тормоз.
Судовые системы и устройства
Корабли оборудовали системами управления и средствами сигнализации, осушения и затопления отсеков и помещений, затопления погребов боезапаса, противопожарной, парового отопления, искуственной вентилящии помещений, холодильными установкамии многими другими.
Имелся опреснитель для производства пресной воды с производительностью 100 т пресной воды в сутки для питьевых нужд, помывки экипажа и для производства котельной питательной воды.
Для осушения и затопления отсеков и помещений имелись три водоотливных насоса с паровым приводом производительностью 27 куб.м/час по одному в заднем МО, заднем и среднем КО, три водоотливных и три циркуляционных насоса производительностью 30 и 600 куб.м/час с механическим приводом от главных паровых машин по одному в каждом МО, три насоса Стоннеса на промежуточной и бронированной палубах. Общая производительность водоотливных насосов составляла более 800 куб.м/час.
Трубопровод противопожарной системы диаметром 120 мм проходил в центральном коридоре и имел 49 отводов с местами для подключения пожарных рукавов. Максимальное давление в магистрали составляло 8 кгс/кв.см.
Якоря и швартовые устройства.
Все корабли укомплектовали тремя носовыми якорями Холла весом по 6000 кг, из них два становых и резервный, кормовым якорем Холла весом 1750 кг (на “Блюхере” 2200 кг) и верпом (стоп-анкером) весом 800 кг. Якорная цепь носовых якорей из стального прутка диаметром 60 мм имела длину 225 м, кормового якоря из стального прутка диаметром 39 мм 175 м.
Носовой брашпиль (якорный шпиль) использовали для спуска-подъёма трёх носовых якорей и подтягивания троса при швартовке. От вертикальной реверсивной двухцилиндровой паровой машиины однократного расширения с помощью переключения можно было приводить во вращение как каждый из трёх носовых шпилей, так и механизм подтягивания троса. Кормовой брашпиль для спуска-подъёма кормового якоря и механизм подтягивания троса при швартовке имел паровую машину несколько меньшей мощности чем носовой.
Интерьеры кают-компании и кают командира и адмирала на броненосном крейсере “Гнейзенау"
Спасательные средства
Состав спасательных средств крейсеров типа “Шарнхорст” несколько различался, но в основном спасательные средства включали: один командирский вельбот, три паровых катера, два баркаса, один полубаркас, два спасательный катера, один вельбот, три ялика, одну шлюпку и одну складную шлюпку. Поворотные краны для спуска-подъёма спасательных средств установили по одному по л/б и п/б на надстроечной палубе. По л/б кран поднимал катера и баркасы весом до 16 т со скоростью 20 м/мин., по п/б до 8,5 т. Шлюпочную лебёдку использовали для спуска-подъёма вельботов и яликов. На “Блюхере” число спасательных средств за счёт единиц малой вместимости было на две меньше.
Условия обитания
С учётом требований продолжительного плавания в заграничных водах в условиях жаркого климата условия обитания экипажа и состава штаба командующего эскадрой были вполне хорошие. На корабле имелось достаточно помещений для размещения, питания и полноценного отдыха не только всего экипажа, но и личного состава штаба эскадры. Этому способствовало наличие парового отопления, естественной и принудительной вентиляции, достаточное количество камбузов, столовых, душевых, помещений для бани, сушилок и гальюнов.
Корабли вступают в строй
В соответствии с законом о флоте от 1900 г. Имперское морское министерство 8 июня 1906 г. выдало заказы двум частным верфям на постройку спроектированных в 1903-1904 гг. броненосных крейсеров сметной стоимостью около 20 млн. марок, согласно Groner [7] и Hildebrand [8], обозначенных под индексами “С” и “D”, а при спуске на воду названных, соответственно, “Гнейзенау” и “Шарнхорст”.
Оба броненосных крейсера принадлежали к одному типу, названному как типа “Шарнхорст”, так как его спустили на воду почти на 3 месяца раньше “систершипа”. Однако, поскольку крейсер под индексом “С” (позднее “Гнейзенау”) планировали сделать головным кораблём серии и заложили на стапеле на 6 дней раньше, иногда в морской литературе встречается обозначение этих броненосных крейсеров как типа “Гнейзенау”.
Согласно Hildebrand [8], для постройки головного корабля, в период постройки на стапеле имевшего обозначение “С”, впоследствии “Гнейзенау”, привлекли частную судостроительную верфь А.Г. “Везер” в Бремене, а для постройки второго корабля, в период постройки на стапеле имевшего обозначение “D”, впоследствии “Шарнхорст” частную судостроительную верфь “Блом унд Фосс” в Гамбурге.
Через шесть с половиной месяцев после выдачи заказа на постройку из двух кораблей серии первым, согласно Hildebrand [8], 28 декабря 1904 г., на стапеле верфи А.Г.’’Везер” в Бремене заложили киль крейсера под индексом “С”, строительный № 144, впоследствии названный “Гнейзенау”.
Вторым, через шесть дней, согласно Hildebrand [8], 3 января 1905 г. на стапеле верфи “Блом унд Фосс” в Гамбурге заложили киль крейсера под индексом “D”, строительный № 175, впоследствии “Шарнхорст”.
Для кораблей немецкого военно-морского флота дата закладки киля является будничной и не всегда приводится в справочниках. Гораздо важнее дата крещения корабля – присвоение имени при спуске на воду. Хотя киль крейсера под индексом “D” (“Шарнхорст”) заложили всего лишь на 6 дней позже, корпус этого корабля был готов к спуску на воду почти на три месяца раньше первого, задержавшегося в постройке из-за продолжительной забостовки строительных рабочих верфи А.Г.”Везер”в 1905 г.
Заложенный вторым 3 января 1905 г. на верфи “Блом унд Фосс” в Г амбурге, корпус крейсера, обозначенного под индексом “D” через год, 2 месяца и 20 дней после закладки киля первым из кораблей серии был готов к спуску на воду. Согласно Groner [7] и Hildebrand [8], 22 марта 1906 г. после произнесения речи и выполнения обряда крещения графом фон Хаензелером состоялся торжественный спуск крейсера, получившего назвавание “Шарнхорст”, в честь известного прусского генерала Герхарда фон Шарнхорста*.
В журнале “Морской сборник” 1906 г. № 4 [2] по поводу спуска на воду германского бронированного крейсера “Шарнхорст” говорилось: “22 марта (н. ст.), на верфи Блома и Фосса состоялся спуск на воду строящегося там для германского флота бронированного крейсера “D”, получившего при этом имя “Scharnhorst”. Главные размерения нового германского крейсера: длина 137 м; ширина 21,6 м; углубление 7,5 м. Три вертикальные машины крейсера должны развивать в совокупности до 26000 л.с., соответственно чему крейсер должен дать не менее 22,5 уз. хода.
Артиллерийское вооружение будет состоять из восьмм 210-мм скорострельных пушек (четыре из которых будут установлены в двух поворотных башнях и четыре в казематах); шести 150-мм и двадцати 88-мм скорострельных пушек, четырёх полуавтоматических пушек и четырёх пулемётов.
Минное вооружение – четыре аппарата. Броневая защита состоит из полного броневого пояса из никелевой стали в 150 мм толщиной и такой же брони на центральном и отдельных казематах.
“Scharnhorst”, таким образом, будет значительно превосходить другие суда германского флота, имеющие одинаковое с ним назначение, как по размерам, так равно и скорости хода и силе артиллерийского вооружения.
Общая стоиимость крейсера доходит до 19,2 млн. марок”.
Вторым, через 17 месяцев и 17 дней после закладки корпус крейсера, обозначенного под индексом “С” и заложенного первым 28 декабря 1904 г. на верфи А.Г. “Везер” в Бремене, был готов к спуску на воду. Согласно
* Герхард Иоганн Давид фон Шарнхорст, с 1807 г. прусский генерал, родился 12 ноября 1755 г. в Ганновере в семье вахмистра. С 1777 г. служил в ганноверской армии в артиллерии, в 1801 г. перешёл в прусскую армию и дослужился до полковника. С 1802 г. начальник Берлинского военного училища, в 1804 г. возведен в дворянство. Во время войны с Францией в 1806 г. начальник штаба главнокомандующего герцога Брауншвейгского, участвовал в сражениях при Ауэрштедте и Пройсиш- Эйлау. С июля 1807 г. директор военного департамента, начальник генштаба и председатель комиссии по реорганизации прусской армии. С 1808 г. возглавлял вновь созданное в Пруссии военное министерство, но ранга министра не имел. Вместе с Гнейзенау значительно улучшил организацию армии и подготовку офицеров, осуществил прогрессивные изменения в тактике, сокращении срока службы, в результате чего был создан обученный резерв, и подготовил введение воинской повинности с 1813 г. Активный сторонник войны Пруссии против Франции. По требованию французского правительства в 1811 г. уволен в отставку. В 1813 г. вел переговоры в Калише (Польша) о союзе с Россией против Наполеона. Во время войны 1813 г. был начальником штаба Силезской армии генерала Блюхера. 2 мая тяжело ранен в сражении под Лютценом. Несмотря на ранение, вел переговоры с Радецким и Шварценбергом о вступлении Австрии в союз с Пруссией и Россией. Умер от ран 28 июня 1813 г. в Праге.
Groner [7] и Hildebrand [8], 14 июня 1906 г. при спуске на воду на церемонии с речью выступил начальник германского генерального штаба генерал-полковник фон Шлиффен и после выполнения обряда крещения и после спуска на воду назвал его “Гнейзенау”, в честь известного прусского генерал-фельдмаршала Августа фон Гнейзенау[* Август Вильгельм Антон фон Гнейзенау, с 1825 г. прусский генерал-фельдмаршал, с 1814 г. граф Нейтхардт, родился 27 октября 1760 г. в г. Шильдау (близ г. Торгау) в семье австрийского офицера. Окончил Эрфуртский университет. С 1782 г. офицер в австрийской армии, в 1786 г. перешёл в прусскую армию. В 1807 г. успешно руководил обороной прусской крепости Кольберг от французов. После разгрома Пруссии Наполеоном Гнейзенау вместе с Шарнхорстом работал в комиссии по реорганизации армии. В 1809 г. по требованию французского правительства уволен в отставку и назначен Инспектором крепостей и начальником крепостных инженеров. В Австрии, Великобритании, Швеции и России пытался организовать коалицию по борьбе с наполеоновской Францией. С 1813 г. генерал-квартирмейстер прусской армии, а с мая 1813 г. начальник штаба Силезской армии генерала Блюхера.
Осуществленный по замыслу Гнейзенау в 1815 г. маневр прусской армии, способствовал победе при Ватерлоо. Из-за военных и политических разногласий уволен из армии прусским королем Фридрихом Вильгельмом. В 1825 г. во время польского мятежа вновь командует прусской армией. С 1830 г. главнокомандующий прусской армией. Умер от холеры 23 августа 1831 г. в Познане.], и одноименного парусно-парового корвета “Гнейзенау”[** Деревянный парусно-паровой корвет постройки 1878- 1880 гг. водоизмещением 3100т и вооруженный шестнадцатью 150-мм пушками в бортовой батарее. До 1886 г. находился в заграничном плаваньи в германских колониях, а затем использовался в качестве учебного судна. 16 декабря 1900 г. во время стояки в порту Малага (Испания) застигнут внезапно налетевшим ураганом. Сильным порывом ветра корвет бросило на мол, и с разбитым бортом корабль затонул прямо у стенки мола. Погиб 41 человек.], затонувшего 16 декабря 1900 г. в шторм в порту Малага (Испания).
В журнале “Морской сборник” 1906 г. № 8 [2] по поводу спуска на воду германского бронированного крейсера “Гнейзенау” говорилось: “14 июня (н. ст.), на бременской верфи “Везер” состоялся спуск на воду строящегося там для германского флота бронированного крейсера “С”, названного при спуске в честь известного прусского фельдмаршала начала прошлого столетия Gneisenau. Это имя носило в германском флоте другое судно, а именно учебное судно, потерпевшее крушение во время сильного шторма в Малаге 16 декабря 1900 г., причём погиб 41 человек из судового личного состава.
Описываемый крейсер, однотипный со спущенным на воду 22 марта 1906 г. “Scharnhorst”, является промежуточным между классом “Роон” и новым крейсером “Е” в 15000 т водоизмещением. Главные размерения “Gneisenau”: длина между перпендикулярами 137 м; полная длина 143,8 м; ширина 21,6 м; среднее углубление 7,5 м; высота корпуса 12,65 м; водоизмещение 11600 т. Мощность машин 26000 л.с.; скорость хода – 22,5 уз.; площадь колосниковых решёток 126 кв.м; полная поверхность нагрева 6310 кв.м; 18 котлов системы Шульца; три машины; нормальный запас угля 910 т + 200 т нефти.
Артиллерийское вооружение: восемь 210-мм пушек в 40 калибров длиной; шесть 150-мм пушек в 40 калибров длиной; двадцать 88-мм пушек; четыре 37-ммпушки и четыре пулемёта. Минное вооружение: четыре минных аппарата”.
В отличии от “Гнейзенау” достройка “Шарнхорста” происходила без задержек и через 19 месяцев после спуска на воду, согласно источнику [9], 8 октября 1907 г. верфь подготовила крейсер к выходу в море на первые ходовые испытания, а согласно Groner [7], Hildebrand [8] и источнику [9], 24 октября “Шарнхорст” под командованием капитана 1-го ранга Трюммлера предварительно ввели в строй. В кайзеровском флоте дата начала проведения испытаний считается датой предварительного вступления в состав флота.
Ещё через 4 месяца, следом за “Шарнхорстом” и после окончания вооружениия на государственной верфи в Вильгельмсхафене, согласно Hildebrand [8], 6 марта 1908 г. “Гнейзенау” также предварительно ввели в сгрой, определив в состав разведывательной группы. Как головной корабль нового типа, крейсер под командованием капитана 1-го ранга Хиппера с 26 марта, когда состоялся его первый выход на ходовые испытания, начал проходить длительную программу всесторонних расширенных испытаний в Балтийском море, продолжавшихся до 12 июля.
Хронология строительства броненосных крейсеров “Шарнхорст”, “Гнейзенау” и “Блюхер"
Подготовка производства и стапеля для постройки “Гнейзенау” на верфи А.Г. “Везер” в Бремене продолжалась около шести месяцев. Стапельный период составил 17 месяцев и 17 дней, достроечный период около 21 месяца, общее время постройки (с учётом забастовки в 1905 г.) составляло чуть больше 38 месяцев. После предварительного введения в строй проведение испытаний заняло ещё 4 месяца.
В составе флота броненосный крейсер “Гнейзенау” находился с 6 марта 1908 г. (введён предврительно, окончательно – 12 июля 1908 г.) по 8 декабря 1914 г. Срок службы шесть с половиной лет.
С 6 марта 1908 г. по 8 декабря 1914 г. “Гнейзенау” командовали: капитан 1-го ранга Хиппер (март-сентябрь 1908 г.); капитан 1-го ранга Трюммлер (сентябрь 1908 г.- сентябрь 1910 г.); капитан 1-го ранга фон Услар (сентябрь 1910 г.-июнь 1912 г.); капитан 1-го ранга Брюнингхаус (июнь 1912 г.-июнь 1914 г.); капитан 1-го ранга Маеркер -(июнь-погиб вместе с кораблём 8 декабря 1914 г.).
Во время ходовых испытаний на Нейкругской мерной миле паровые машины “Гнейзенау” развили максимальную мощность на валах согласно Groner [7], 30396 л.с. (удельная мощность 2,62 л.с./т нормального водоизмещения), что при частоте вращения валов 126 об/ мин. обеспечило кораблю скорость хода 23,6 уз. (на 1,1 уз. выше контрактных 22,5 уз.).
Согласно Groner [7], фактическая стоимость постройки “Гнейзенау” составила 19243 тыс. марок или 9621500 рублей золотом, то-есть по 1657 маркок за тонну нормального водоизмещения.
Согласно Groner [7], по штату экипаж крейсеров насчитывал 764 человека. Из них командный состав составлял 38 строевых офицеров, инженер-механиков, врачей, чиновников и корабельных гардемарин. Становясь флагманским кораблем эскадры, экипажи крейсеров увеличивались на 76 человек (из них 14 офицеров), флагманским кораблем младшего флагмана на 28 (из них три офицера); согласно Hildebrand [8], по штату экипаж “Гнейзенау” насчитывал 764 человека. 12 июля 1908 г. на “Гнейзенау” подняли вымпел, корабль был принят в казну и вступил в кампанию.
В составе флота броненосный крейсер “Шарнхорст” находился с 24 октября 1907 г. по 8 декабря 1914 г. Срок службы около 7 лет. Из двух систешипов “Шарнхорст” достраивали как флагманский корабль командующего разведывательной группы с учётом возможности размещения флагмана и личного состава его штаба, для чего на нём оборудовали дополнительные помещения.
Броненосный крейсер “Блюхер” перед спуском на воду и во время достройки
Подготовка производства и стапеля продолжалась около шести месяцев. Стапельный период постройки “Шарнхорста” на верфи “Блом унд Фосс” в Гамбурге составил 14 месяцев и 20 дней, достроечный период 19 месяцев и 2 дня, общее время постройки составляло около 34 месяцев, что на пять месяцев меньше, чем у его “систершипа”. После предварительного введения в строй проведение испытаний, аварии 14 января 1908 г. и последующего ремонта заняли свыше 6 месяцев.
С 24 октября 1907 г. по 8 декабря 1914 г. крейсером “Шарнхорст” командовали:
капитан 1-го ранга Трюммлер (октябрь 1907 г.- сентябрь 1908 г.);
фрегатен-капитан/ капитан 1-го ранга Филипп (сентябрь 1908 г.-март 1909 г.);
капитан 1-го ранга Маасе (март 1909 г.- июнь 1910 г.);
капитан 1-го ранга Крафт (июнь 1910 г.-ноябрь 1911 г.);
капитан 1-го ранга Розинг (ноябрь 1911 г.-декабрь 1913 г.);
капитан 1-го ранга Шульц (декабрь 1913 г.-погиб вместе с кораблём 8 декабря 1914 г.).
Во время ходовых испытаний на глубокой воде Нейкругской мерной мили паровые машины “Шарнхорста” развили максимальную мощность на валах согласно Groner [7], 28783 л.с. (удельная мощность 2,48 л.с./т нормального водоизмещения), что при частоте вращения валов 121 об/мин. обеспечило крейсеру скорость хода 23,5 уз. – на один узел выше контрактных 22,5 уз.; согласно источнику [9], 27228 л.с. (удельная мощность 2,34 л.с./т нормального водоизмещения), что обеспечило крейсеру скорость хода 23,672 уз. (на 1,172 уз. выше контрактной).
В журнале “Морской сборник” 1908 г. № 3 [2] по поводу ходовых испытаний броненосного крейсера “Шарнхорст” сообщалось: “Паровые машины “Scharnhorst” (с форсированной тягой) развили максимальную мощность на валах 27759 л.с., что при средней частоте вращения валов 120,2 об/мин. обеспечило крейсеру скорость хода 22,71 уз. На 24-часовой пробе паровые машины развили максимальную мощность на валах 18052 л.с., что при средней частоте вращения валов 107,3 об/мин. обеспечило крейсеру скорость хода 20,69 уз.”.
Согласно Groner [7], фактическая стоимость постройки “Шарнхорста” составила 20 319 тыс.марок или 10 159500 рублей золотом, то-есть по 1749 марок за тонну нормального водоизмещения.
Согласно Hildebrand [8], экипаж “Шарнхорста” в продолжение службы насчитывал 764-770 человек, согласно источнику [9], 731 человек, из них 26 офицеров.
Прошло чуть больше 19 месяцев после спуска “Шарнхорста” на воду, прежде чем, согласно источнику [9], 8 октября 1907 г. верфь подготовила крейсер к выходу в море на первые ходовые испытания, а согласно Groner [7], Hildebrand [8] и источнику [9], 24 октября корабль предварительно ввели в строй.
Начатые в октябре 1907 г. ходовые испытания были прерваны в период с 6 по 16 ноября, так как “Шарнхорст” совместно с крейсером “Кёнигсберг” сопровождали кайзеровскую яхту “Гогенцолерн” с визитом в Флиссинген и Портсмут.
14 января 1908 г. у Булк “Шарнхорст” сел на мель, поскольку затонула обозначавшая фарватер бочка. На верфи “Блом унд Фосс” повреждения корабля устранили только к 22 февраля. Затем проведение испытаний продолжили. В конце апреля их закончили, и крейсер окончательно ввели в строй.
В 1906 г. в соответствии с законом о флоте от 1900 г. Имперское морское министерство выдало заказ Государственной верфи в Киле на постройку спроектированного в 1904-05 гг. следующего броненосного крейсера, согласно Groner [7] и Hildebrand [8], обозначенного под индексом “Е”, а при спуске на воду названного “Блюхер”. Киль корабля, строительный № 33, заложили 21 февраля 1907 г.
Когда 11 апреля 1908 г. на Государственной верфи в Киле после приветственной речи генерала пехоты фон Гольца на крестинах корабля и освящения его названия правнучкой того, в чью честь назывался крейсер – графиней Блюхер фон Вальстат спустили на воду крейсер под индексом “Е” – появился самый протеворечивый и спорный в своей основе корабль ВМФ кайзеровской Германии – броненосный крейсер “Блюхер”[* Гебхард Лебрехт Блюхер князь Вальштадтский, с 1813 г. прусский генерал-фельдмаршал, родился 16 декабря 1742 г. в Ростоке в семье военного. С началом Семилетней войны (1756-1763 гг.) в возрасте четырнадцать лет он отправился вместе с эскадроном шведских гусар воевать… против прусского короля Фридриха II. В восемнадцать Блюхер попал в плен к пруссакам. Командир прусского подразделения фон Беллинг оказался родственником его матери и предложил ему перейти на прусскую службу. Но позднее Блюхер рассорился с начальством и был уволен Фридрихом II со службы.
Только через пятнадцать лет, в 1786 г. с приходом к власти нового прусского короля, Фридриха Вильгельма III он возвращается в свой гусарский полк. После разгрома Пруссии Наполеоном генерал-майор Блюхер отличился в арьергардных боях, до 8 ноября 1806 г. оборонял Любек. В Тильзите, где Фридрих Вильгельм III безропотно выполнял все пожелания Наполеона, последний настоял на удалении строптивого генерала из армии. Идея национального возрождения послужит толчком к реформам, которые в конечном счете приведут к объединению Германии. Душой преобразований в армии был генерал Шарнхорст, среди его ближайших сподвижников находился и Блюхер.
С 1807 по 1811 г. Блюхер исполнял обязанности генерал-губернатора Померании. В 1813 г. семидесятилетний Блюхер возглавил прусскую армию на завершающем этапе противоборства Франции с Европой. В феврале 1813 г. восстановили русско- прусский союз, месяц спустя русская армия вошла в Берлин, в апреле Александр I и Фридрих Вильгельм вступили в столицу Саксонии Дрезден. 15 апреля, с началом кампании 1813 г. Наполеон покинул Париж и во главе армии направился в Саксонию. С целью разгрома противника по частям, он выбирает первую жертву – Пруссию. Дебют Блюхера в качестве главнокомандующего – сражение под Люценом 2 мая – оказался крайне неудачным. По ходу битвы прусские генералы лично принимали участие в рукопашной схватке.
Блюхер получил лёгкое ранение в руку, Шарнхорст – смертельное в ногу. Место Шарнхорста занял Гнейзенау, который быстро сработался с Блюхером, но 20 мая 1813г. он вступил в сражение под Баутценом – и вновь проиграл. Только при Кацбахе Блюхер одерживает победу, получает титул князя Вальштадтского, а император Александр I жалует ему орден Святого Андрея Первозванного. 16-18 октября под Лейпцигом произошло сражение, вошедшее в историю под названием “битва народов’’ и решившее исход кампании 1813 г. Объединенной русско-прусской армией возглавлял Блюхер, который получил чин фельдмаршала.
В конце марта 1814 г. союзники вошли в Париж. Возвращение Блюхера на родину стало подлинным триумфом. В день битвы, 18 июня 1815 г., в десять часов утра Блюхер продиктовал офицеру связи историческое письмо: “Прошу Вас передать от моего имени герцогу Веллингтону, что как бы болен я ни был, я приду с моей армией и атакую правый фланг противника”. Это и решило победу в пользу союзников. За подвиги в 1815 г. Блюхер был награжден особым, специально для него установленным знаком отличия: Железным крестом с золотым сиянием. Однако на международной конференции в Париже Пруссия снова оказалась не на первых ролях. Раздосадованный и больной, Блюхер ушел в отставку. 12 сентября 1819 г. князь Гебхард Блюхер фон Вальштадт умер.]. С тех пор он снова и снова приводился как пример неудачной судостроительной политики морского министра адмирала Тирпица, чему не в меньшей мере способствовали обстоятельства его гибели.
Стапельный период постройки “Блюхера” составил 13 месяцев, достройка на плаву около 18 месяцев. Всего постройка продолжалась свыше 31 месяца, что оказалось на 3-5 месяцев меньше постройки крейсеров типа “Шарнхорст”.
После почти трехлетней постройки, по сравнению с двухлетной постройкой английского “Инвинсибла”, “Блюхер” был готов к испытаниям и предварительно вошел в состав флота 1 октября 1909 г. Первый выход на ходовые испытания состоялся 22 октября.
С 1 октября 1909 г. по 24 января 1915 г. крейсером “Блюхер” командовали: капитан 1-го ранга фон Россинг (ноябрь 1909 г. – сентябрь 1910 г.); капитан 1-го ранга Шейдт (сентябрь 1910 г. – апрель 1911 г.); капитан 1-го ранга Трендтел (апрель 1911 г. – сентябрь 1911 г.); капитан 1-го ранга Пипер (сентябрь 1911 г. – сентябрь 1913 г.); фрегатен-капитан Эрдман (октябрь 1913 г. – 24 января 1915 г.)
Длительные ходовые и другие обширные испытания обычно проводили после постройки каждого нового типа корабля, и дата их окончания считалось датой окончательного вступления в состав флота. Испытания “Блюхера”, первым командиром котрого стал капитан 1-го ранга фон Россинг, продолжались так долго, что крейсер лишь 27 апреля 1910 г. окончательно смог вступить в состав флота, где находился по 24 января 1915 г. Срок службы 4 года, 4 месяца и 20 дней.
Согласно Groner [7], во время ходовых испытаний на Нейкругской мерной миле паровые машины “Блюхера” развили максимальную мощность на валах 38323 л.с. (удельная мощность 2,42 л.с./т нормального водоизмещения), что при частоте вращения валов 123 об/мин. обесцечило кораблю скорость хода 25,4 уз. (на 0,6 уз. выше контрактных 24,8 уз.); источнику [10], наибольшая достигнутая средняя скорость хода составляла 25,835 уз. (на 1,035 уз. выше контрактной) при максимальной мощности на валах 43262 л.с. (удельная мощность 2,74 л.с./т нормального водоизмещения).
Во время ходовых испытаний заданная проектом величина скорости была значительно превышена. Согласно журналу Marine Rundschau, 1975, № 8, с. 455, по утверждению Strobusch, развивая скорость 25,8 узлов, “Блюхер” являлся самым быстроходным в мире крупным боевым кораблем с паровыми поршневыми машинами. В совместных с флотом боевых действиях “Блюхер” не отставал от других кораблей, в то время как 3 ноября 1914 г. во время возвращения после обстрела английского побережья линейный крейсер “Фон-дер- Танн” временами не мог поддерживать необходимую скорость хода, правда, как потом утверждали из-за низкого качества угля. Напротив, устаревший “Блюхер” со своими паровыми поршневыми машинами выдерживал все установленные скорости.
Согласно Groner [7], фактическая стоимость постройки “Блюхера”составила 28 532 тыс.марок или 14 266 тыс. рублей золотом, то-есть по 1801 марки за тонну нормального водоизмещения, что оказалось несколько больше стоимости постройки крейсеров типа “Шарнхорст”.
Экипаж корабля согласно Conway [6], насчитывал 847 человек и в бою у Доггер-банки 1028. Согласно Groner [7], экипаж насчитывал 853 человека (из них 41 офицер); становясь флагманским кораблем, экипаж увеличивался на 76 человек (из них 14 офицеров). Согласно Hildebrand [8] 895 человек (в качестве учебного артиллерийского корабля 761 человек); источнику [10], 29 офицеров, 12 гардемарин, 853 унтер-офицера и матроса- всего 894 человека; становясь флагманским кораблем, экипаж увеличивался на 68 человек (из них 10 офицеров).
В 1910 г. в связи с намерением Турции купить немецкие боевые корабли в немецкой прессе проявилось сообщение, что возникал вопрос и о продаже “Блюхера”, но тогда все же остановились на продаже только устаревших броненосцев “Курфюрст Фридрих Вильгельм” и “Вейсенбург”.
В составе флота
1908 г.
В конце апреля на “Шарнхорсте” подняли вымпел, крейсер приняли в казну, и он вступил в кампанию в составе флота Открытого моря, где 1 мая, сменив броненосный крейсер “Йорк”, начал службу флагманским кораблём командующего разведывательными силами контр-адмирала фон Хеерингена. Младший флагман капитан 1 ранга Каллау фон Хофе держал свой флаг на броненосном крейсере “Роон”.
12 июля на “Гнейзенау” также подняли вымпел, корабль приняли в казну, и он вступил в кампанию, приняв участие в учебном походе в Атлантику, в осенних и зимних манёврах, а также учениях и походах в составе того же разведывательного соединения.
В сентябре на крейсерах сменились командиры. Командира “Гнейзенау” капитана 1-го ранга Хиппера сменил командир “Шарнхорста” капитан 1-го ранга Трюммлер. В свою очередь последнего сменил фрегатен- капитан, затем капитан 1-го ранга Филипп, командовавший “Шарнхорстом” до марта 1909 г.
1909 г.
После плановых учений и манёвров кораблей разведывательного соединения в феврале-марте, “Шарнхорст” и “Гнейзенау” приняли участие в учебном походе флота Открытого моря в Атлантику и в июле-августе следующем походе к берегам Испании.
До 11 марта “Шарнхорст” оставался флагманским кораблём разведывательных сил, принимая участие во всех манёврах и учебных походах флота Открытого моря. Затем флагманским кораблём снова стал “Йорк”, поскольку “Шарнхорст” под командой нового командира капитана 1-го ранга Маасса планировали сделать флагманским кораблём командующего восточноазиатской крейсерской эскадры. Так как в скором времени со стапеля должен был сойти первый германский линейный крейсер “Фон-дер-Танн”, броненосные крейсера в составе разведывательных сил больше не имели переспектив на будущее, в то же время, для района Восточной Азии “Шарнхорст” представлял собой отличный флагманский корабль.
“Шарнхорст” дооборудовали и снабдили всем необходимым для действий в районе тихоокеанских колониальных владений Германии. 1 апреля броненосный крейсер навсегда покинул Киль и начал переход в Восточную Азию. На его борту находился контр-адмирал фон Ингеноль ¦- будущий командующий восточноазиатской крейсерской эскадры, назначенный указом кайзера от 13 марта 1909 г. сначала как младший флагман – должность, на которую с 1905 г. не производили назначений. 29 апреля “Шарнхорст” встретился в Коломбо с возвращавшимся в Германию бывшим флагманским кораблём – броненосным крейсером “Фюрст Бисмарк”.
Отныне “Шарнхорст” стал флагманским кораблём эскадры, а контр-адмирал фон Ингеноль, ещё как младший флагман, вместо капитана 1 ранга Вурмбаха стал возглавлять несение службы на германских восточноазиатских станциях. Лишь после того как нынешний командующий крейсерской эскадры вице-адмирал Коерпер, находившийся в это время на лёгком крейсере “Лейпциг” в районе о. Сува, 18 мая возвратился в Г ерманию, фон Ингеноль официально стал командующим эскадрой.
В это время в состав базирующейся на Циндао восточноазиатской эскадры, кроме “Шарнхорста”, входили лёгкие крейсера “Лейпциг” (1904-06 гг., 3816 т, 10 105-мм, 22,1 уз.) и “Аркона” (1901-03 гг., 3180 т, 10 105-мм, 21,5 уз.). В дальнейшем в её подчинение вошли канонерские лодки “Ильтис”, “Ягуар”, “Тигер” и “Луке” (все 1897-1900 гг., 1462-1665 т,два-четыре 88-мм, 13,9-14,8 уз.), речные канонерские лодки “Форвартс” (1899 г., 406 т, два 50-мм, 11 уз.), “Циндао” и “Фатерлянд” (1902-04 гг., 497 т, одно 88-мм, одно 50-мм, 13 уз.), а также миноносец “Таку” (1898-1899 гг., 284 т, два 50-мм, два 450-мм ТА, 11 уз.) и S-90.
В июле-августе “Шарнхорст” совершил поход в район северной группы островов германских восточноазиатских станций, в сентябре посетил порты Жёлтого моря, 18 ноября ушёл в район южной группы станций. Поход прервали в Гонконге, где вместе с лёгким крейсером “Лейпциг” отпраздновали наступление нового 1910 г.
В конце лета 1909 г. по случаю встречи и переговоров кайзера Вильгельма II с русским царём Николаем II на яхте кайзера “Гогенцоллерн” в Финском заливе “Гнейзенау” и лёгкий крейсер “Гамбург” (1902-04 гг., 3651 т, 10 105-мм, 23,3 уз.) направили туда в качестве кораблей сопровождения.
По итогам 1908-09 гг. “Гнейзенау”, всё ещё находящемуся в составе флота Открытого моря, удалось завоевать приз кайзера за лучшую артиллерийскую стрельбу среди броненосных крейсеров.
1910 г.
В январе “Шарнхорст”, “Лейпциг” и канонерская лодка “Луке” снова ушли из базы Циндао в совместный поход по району германских восточноазиатских колоний, временами их пути расходились, но после посещения Банкога, о. Суматра и Северного Борнео они вместе зашли в Манилу, откуда 22 марта возвратились в базу Циндао.
В феврале из состава восточноазиатской эскадры выбыл лёгкий крейсер “ Аркона” и во время возвращения в Г ерманию 9 апреля в Сингапуре встретился с сменившим его более современным лёгким крейсером “Нюрнберг” (1906-08 гг., 3902т, 10 105-мм, 23,4уз.). С 18 апреля по 31 мая “Шарнхорст” и “Лейпциг” совершили поход вокруг Японских о-вов.
Окончательно вступив 27 апреля в состав флота Открытого моря, “Блюхер” вместо “Йорка” сразу же стал флагманским кораблем разведывательных сил под командованием вице-адмирала Хейрингена. В её составе, когда не проводились артиллерийские опытовые стрельбы, он обычно использовался как флагманский корабль. Кроме него в состав этого соединения входили: “Гнейзенау”, лёгкие крейсера “Данциг” (до 6 июня), затем “Майнц”, “Кёнигсберг”, “Дрезден”, броненосные крейсера “Роон” (флагманский корабль 2-го флагмана контр-адмирала Бахмана), “Йорк”, легкие крейсера “Берлин”, “Любек”, “Штеттин”.
6 июня на посту командующего крейсерской эскадрой вице- адмирала фон Ингеноля сменил контр-адмирал Гюлер, а командиром “Шарнхорста” вместо капитана 1-го ранга Маасса стал капитан 1-го ранга Крафт. Контр-адмирал Гюлер держал свой флаг на “Шарнхорсте” и вместе с “Нюрнбергом” 20 июня вышел из базы Циндао в поход в район южных морей, во время которого инспектировали лагерь ссыльных на о. Самоа вблизи Сейпана, затем зашли на атолл Трук и посетили неспокойное Понапе. На о. Апиа 27 июля к отряду присоединился новый лёгкий крейсер “Эмден” (1906-1909 гг., 4268 т, 10 105-мм, 24 уз.). В дальнейшем посещение островов продолжили как в составе всей эскадры, так и отдельными кораблями. Снова “Шарнхорст” и “Эмден” встретилсь в базе Циндао только 17 сентября.
Броненосный крейсер "Гнейзенау". 1909 г. (Наружный вид)
В июле 1910 г. после обычных летних учений состоялся заграничный поход флота Открытого моря в воды Норвегии. Осенью последовали значительные изменения в составе командования разведывательных сил. Командующим назначили контр-адмирала Бахмана, 2-м флагманом контр-адмирала графа фон Шпее, поднявшего свой флаг на борту “Йорка”. Кроме того, 9 сентября “Гнейзенау” вывели из состава разведывательного соединения, планируя присоединить его к базирующейся в Восточной Азии крейсерской эскадре. После ввода в состав Гранд- флита трёх первых линейных крейсеров для флота Открытого моря “Гнейзенау” также оказался недостаточно боеспособным. К этому времени германские колониальные территории оказались слабо охраняемыми, особенно это относилось к Восточной Азии.
10 ноября “Гнейзенау” с новым командиром капитаном 1-го ранга фон Усларом из Вильгельмсхафена отправили в Восточную Азию. После отдачи почестей на кладбище в Малаге (Испания) экипажу затонувшего в шторм 16 декабря 1900 г. одноимённого крейсер-фрегата “Гнейзенау”, крейсер через Порт-Саид и Суэцкий канал перешёл в Коломбо, где 12 декабря поджидавший его кронпринц Вильгельм со своей свитой перешёл на корабль. Высокие гости покинули “Гнейзенау” в Бомбее, чтобы после посещения Калькутты в Дакке в устье р. Ганг снова подняться на его борт. Но к тому времени во многих планируемых для посещения портах Индии выявились случаи заболевания лёгочной чумой, и кронпринц по приказу кайзера прервал путешествие и вернулся в Германию.
“Шарнхорст”, завоевавший по итогам 1909-10 гг. приз кайзера за лучшую артиллерийскую стрельбу (артиллерийский офицер капитан-лейтенант Пауль Шредер), 25 ноября направился на подходы к Нанкину и Гонконгу.
1911 г.
Начиная с 1911 г. служба “Блюхера” в составе флота проходила без особых происшествий. На нём сменились командиры. Сначала им стал капитан 1-го ранга Шейдт, затем капитан 1-го ранга Трендтел. В этот год артиллерийской боевой части корабля под командованием капитан-лейтенанта Клаппенбаха завоевали приз кайзера за лучшую на флоте артиллерийскую стрельбу.
В январе при посещении британской колонии в Гонконге командующий крейсерской эскадрой контр- адмирал Гюлер сломал ногу и его положили в местный госпиталь. В госпитале адмирал заразился тифом.
Возникшие на о. Понапе беспорядки потребовали немедленной посылки туда “Нюрнберга” и “Эмдена”, в то время как “Шарнхорст”, оставив лежащего в госпитале командующего эскадрой, вышел, как было запланировано, в район южной группы германских станций, а затем посетил Сайгон, Сингапур и Батавию. Там на крейсере стало известно о кончине 21 января в Г онконге контр-адмирала Г юлера.
“Шарнхорст” сразу же прервал свой поход (его присутствие потребовалось также из-за возникших в южных районах Китая беспорядков) и 1 марта с заходом в Гонконг и Амой вернулся в базу Циндао, где его уже ожидал новый командующий крейсерской эскадрой контр-адмирал фон Крозигк. До его официального вступления в должность, состоявшегося 25 марта, обязанности командующего эскадрой временно исполнял командир “Шарнхорста” капитан 1-го ранга Крафт.
17 февраля 1911 г. “Гнейзенау” вместе с вышедшим ему навстречу лёгким крейсером “Лейпциг” покинули Коломбо и с заходом в Сингапур, Гонконг и Амой 14 марта прибыли в базу Циндао. Это явилось существенным усилением эскадры, и отныне дальнейшая судьба “Шарнхорста” и “Гнейзенау” оказалась неразрывно связаны.
С 30 марта по 12 мая новый командующий крейсерской эскадрой контр-адмирал фон Крозигк предпринял на “Шарнхорсте” поход к берегам Японии. 7 апреля из Таку “Гнейзенау” доставил в Иокогаму, куда уже прибыл “Шарнхорст”, вновь назначенного германского посла в Японии графа фон Рекса.
5 июля, как раз в тот момент, когда в результате возникновения политического кризиса вокруг Марокко в отношениях между европейскими странами напряжение усилилилось до того предела, за которым могла начаться война, контр-адмирал фон Крозигк на “Шарнхорсте” вышел из базы Циндао в район северной части германских колоний. Во время похода он сделал всё возможное, чтобы в Восточной Азии смягчить напряжение в отношениях между странами и принял соответствующие меры по обеспечению безопасности германских колоний на тихоокеанских островах. Во время этого похода “Шарнхорст” посетил порты в Жёлтом море и только 15 сентября возвратился в базу Циндао.
“Гнейзенау” также был вынужден преждевременно прервать свой поход в районы северных японских островов и вблизи русских приморских территорий, чтобы в боеготовом состоянии находиться в распоряжении командования в базе Циндао, прежде всего как боевой корабль, оборудованный мощной радиостанцией и обеспечивающий дальнюю радиосвязь. Экипажу “Гнейзенау”, как лучшему среди кораблей крейсерской эскадры, удалось завоевать приз кайзера по итогам 1910-1911 гг.
В начале 1911 г. в Китае начались революционные выступления, которые постоянно разрастались и привели к восстанию. В противоположность боксерскому восстанию 1900-01 гг. оно уже не было направлены против иностранцев в Китае, а представляло собой революционное движение, возникшее в результате противостояния внутри китайского общества при кризисном состяния дел в тогдашнем императорском Китае. В начале октября в районе Нанкина восставшиие почти полностью захватили власть. Задачей крейсерской эскадры было обеспечение безопасности германских подданных и защиты значительно возросших германских интересов в Китае. С началом революции “Гнейзенау” в качестве стационера находился в основном на подходах к районам Нанкина, Шанхая, на рейде Вузунг, однако его прямого вмешательства не потребовалось.
Поскольку в это время “Шарнхорст” для проведения ежегодного ремонта встал в док в базе Циндао, а его командира капитана 1-го ранга Крафта сменил капитан 1-го ранга Розинг, командующий крейсерской эскадрой контр-адмирал фон Крозигк перешёл на борт “Гнейзенау”. Особенно тяжёлое положение создалось в Нанкине, где поселения различных китайских национальностей выступили в вооружённое противостояние и требовались специальные мероприятия дипломатов и военных властей, чтобы не вызвать дальнейших осложнений. Аналогичное положение наблюдалось и в районе Шанхая. Однако особых нарушения прав иностранцев не наблюдались, так что вмешательства кораблей крейсерской эскадры не потребовалось. 24 ноября в Циндао вице- адмирал фон Крозигк снова перешёл на борт “Шарнхорста”, на котором с заходом в Таку и Чифу 12 декабря прибыл в Шанхай.
В ноябре 1911г. прервали деятельность “Блюхера” в качестве опытового артиллерийского корабля. Когда весной 1911 г. после только полуторагодичной службы “Блюхера” в составе флота, морской министр адмирал Тирпиц попытался провести в жизнь своё решение об использовании его в качестве учебного корабля, возникли разногласия между ним и командованием флота. Они были такими бурными, что пришлось вмешаться кайзеру Вильгельму II. В своем письме командующему флотом и начальнику морского генерального штаба начальник морского кабинета кайзера фон Мюллер уведомил, что кайзер считает вполне обоснованным использование “Блюхера” в качестве артиллерийского опытового корабля, как бы флот к этому не относился. Письмо оканчивалось порицанием командующего флотом и начальника морского генерального штаба за их критику действий морского министра.
Компромис был найден в том, что на время маневров “Блюхер” будут предоставлять в распоряжение флота Открытого моря. Однако из-за нехватки линейных крейсеров, а также возникшей к этому времени необходимости посылки в Средиземное море линейного крейсера “Гебен”, выхода из сложившейся ситуации в разразившейся войне 1914 г. при помощи этого компромиса не получилось.
В результате упомянутой договоренности между командующим флотом и морским министром адмиралом Тирпицем на время зимнего похода “Блюхер” вошёл в состав флота Открытого моря. После ежегодного ремонта в Киле на нём на время прекратили техническое переоборудование с целью использования его в качестве специального опытового артиллерийского корабля.
В феврале 1911г. первый немецкий линейный крейсер “Фон-дер-Танн” вошел в состав флота и 28 сентября стал вместо “Блюхера” флагманским кораблем разведывательных сил. Как и намечалось, отныне “Блюхер” нашёл применение в качестве опытового артиллерийского корабля и был подчинён инспекции корабельной артиллерии. Одновременно председателя артиллерийской инспекции капитана 1-го ранга Пипера назначили командиром “Блюхера”, на борту которого теперь постоянно работала эта инспекции.
1912 г.
Первая четверть 1912 г. также прошла под знаком решения проблем, вызванных китайским революционным движением. В конце апреля закончился ежегодный ремонт “Гнейзенау” в базе Циндао. В Шанхае вице-адмирал фон Крозигк перешёл на борт лёгкого крейсера “Нюрнберг” и 1 января прибыл в Нанкин, затем 11 января снова вернувшись в Шанхай на канонерской лодке “Луке”, опять перешёл на борт “Шарнхорста”, на котором с 15 по 24 января совершил поход вдоль побережья средней части Китая, и уже из Гонконга перешёл в Циндао, куда прибыл 3 марта и где к тому времени собрались все корабли восточноазиатской эскадры.
13 апреля фон Крозигк на борту “Шарнхорста” отправился в поход к побережью Японии, откуда 13 мая возвратился в базу Циндао, в то время как “Шарнхорст” оставался в порту для защиты германских интересов.
В апреле 1912 г. протекающую привычным порядком в западной части Балтийского моря службу “Блюхера” в качестве опытового артиллерийскогокорабля прервали для выполнения специального задания. Крейсер вместе с входящим в состав 1-й эскадры броненосцем “Эльзас” послали к Фарерским о-вам, где они с разрешения Датского правительства с 10 по 21 апреля в Фуглё-фиорде с большим успехом провели боевые стрельбы на дальние дистанции с применением гиростабилизирующих приборов. 24 апреля корабли возвратились в Киль.
Броненосный крейсер “Блюхер"
(Сведения о корабле, опубликованные в английском справочнике “JANE'S FIGHTING SHIPS". 1909)
Впервые в этом году, с 5 мая по 2 июня “Блюхер” предоставили в распоряжение флота. Второй раз его ввели в состав флота со 2 по 22 сентября на осенних маневрах в качестве флагманского корабля образованной специально для маневров 2-й разведывательной группы под командованием контр-адмирала Коха. Кроме него в эту группу входили: броненосный крейсер “Фридрих Карл” (флагманский корабль 2-го флагмана контр-адмирала фон Робер-Пашвица), легкие крейсера “Данциг”, “Мюнхен”, “Штутгарт”, “Аугсбург” и, после проведения ходовых испытаний, линейный крейсер “Гебен”.
В период с 18 июля по 4 сентября вице-адмирал фон Крозигк на борту “Шарнхорста” вместе с “Гнейзенау” и несколькими кораблями эскадры совершил поход в японские воды, посетил Владивосток с заходом в порты Жёлтого моря.После этого похода до конца года “Гнейзенау” с новым командиром капитаном 1-го ранга Брюнингхаусом находился в районе Шанхая.
30 июля скончался японский микадо Муцухито, во время правления которого Япония выиграла русско- японскую войну 1904-05 гг. и стала мощной державой.
“Шарнхорст” в сопровождении лёгкого крейсера “Лейпциг” доставил принца Генриха Прусского в Японию (с 5 по 26 сентября) на торжество коронации нового японского микадо Хирохито, которое объединили с траурными мероприятиями по умершему микадо. Сразу после этого все крупные боевые корабли собрались в базе Циндао, где грос- адмирал принц Генрих Прусский в рамках своей должности генерального инспектора кайзеровского флота произвёл смотр кораблей эскадры. Только после этого “Шарнхорст” смогли поставить в док для проведения ремонта.
30 ноября на борту “Шарнхорста” фон Крозигк прибыл в Шанхай, где 4 декабря на посту командующего восточноазиатской эскадры его сменил контр- адмирал граф Максимилиан Иоган Мария Гумберт граф фон Шпее. На тот момент в состав эскадры входили “Шарнхорст” и “Гнейзенау”, лёгкие крейсера “Лейпциг”, “Нюрнберг” и “Эмден”, канонерские лодки “Ягуар”, “Тигер”, “Ильтис” и “Луке”, речные канонерские лодки “Оттер”, “Циндао” и “Фатерлянд”, миноносцы “Таку” и S-90.
Броненосные крейсера “Шарнхорст" и “Блюхер" после вступления в строй
1913 г.
Под командованием контр-адмирала Шпее 27 декабря 1912 г. “Шарнхорст” вместе с “Гнейзенау” вышел из базы Циндао в крейсерский поход вокруг Индонезийских островов и в район южной группы островов колониальных владений Германии, а 3 января 1913 г. отплыл вместе с “Гнейзенау” из Амоя с заходом в архипелаг Сунда, Сингапур и Батавию, откуда 2 марта корабли вернулись в базуЦиндао.
В первой половине марта “Блюхер” ушёл в Северное море, чтобы в районе между Куксхафеном и Гельголандом, используемым как полигон, провести учебные стрельбы в открытом море. 13 мая корабль снова ввели в состав флота Открытого моря и до конца мая он принимал участие в маневрах. Время от времени он становился флагманским кораблем командующего разведывательных сил контр-адмирала Функе.
В период с 1 апреля по 7 мая “Шарнхорст” и “Гнейзенау” провели поход вдоль берегов Японии, во время которого Шпее со штабом и обоими командирами броненосных крейсеров удостоились аудиенции у нового японского микадо Хирохито, после чего последовала семинедельная стоянка “Гнейзенау” в базе Циндао.
29 мая во время возвращения из Северного моря вокруг Ютландского полуострова в Балтийское в проливе Большой Бельт у о.Ромсё “Блюхер” основательно сел на мель. Тотчас же по приказу командования все находящиеся вблизи крупные боевые корабли направили к месту аварии. Первым подоспел легкий крейсер “Аугсбург”. С его помощью 1 июня “Блюхеру” удалось сойти с мели. Поскольку в первый момент ещё было неясно в каком состоянии находятся машины и винты, крейсер начали буксировать подоспевшие к этому времени додредноут “Веттин” и легкий крейсер “Штутгарт”. Вскоре выяснилось, что с машинами все в порядке, и “Блюхер” самостоятельно дал ход.
В Киле крейсер поставили в док для исправления повреждений (вмятины обшивки днища, повреждения винтов и т.д.). 23 июня военный суд инспекции морской артиллерии осудил командира “Блюхера” капитана 1-го ранга Пипера за “небрежность при выполнении служебных обязанностей” к трем дням ареста, штурман корабля получил по той же причине 6 дней ареста. Для служебной карьеры обеих офицеров это не имело последствий.
В середине июня Шпее на “Шарнхорсте” возвратился в базу Циндао, а 22 июня оба крейсера отправились в новый поход в район южных морей, во время которого корабли посетили Марианские острова, острова Адмиралтейства, атол Хермит, зашли на о. Рабаул, о. Яп, в Эйтапе на о. Новая Гвинея и о. Фридрих- Вильгельмехафен. Во время длительной стоянки в Рабауле 21 июля Шпее получил приказ о немедленном возвращении в Китай, где в это время вновь возникла революционная ситуация.
30 июля “Шарнхорст” прибыл на рейд Вузунг. Восставшие располагались в районе Шанхай-форты Вузунг и вдоль железнодорожной линии Нанкин-Шанхай. Китайский флот остался верен правительству и обстрелял находившиеся в руках повстанцев форты Вузунг. В зону боевых действий уже прибыл сильный соединённый флот европейских держав. Шпее на “Шарнхорсте” так же прибыл в Нанкин. Там к этому времени все форты вне и внутри Нанкина снова оказались в руках повстанцев, но ещё продожалась борьба на полуострове Шиакван.
В августе “Гнейзенау” привлекли для защиты германских подданных во время активизации повстанцев в Шанхае. Восстание вскоре удалось подавить, и 6 сентября последний крупный корабль иностранных держав “Шарнхорст” покинул Нанкин.
После наступления относительного спокойствия, 11 ноября Шпее на “Шарнхорсте” с несколькими кораблями эскадры отправился из базы Циндао в крейсерский поход к берегам Японии, откуда 29 ноября возвратился в Шанхай, чтобы 12 декабря на “Шарнхорсте” с его последним командиром капитаном 1-го ранга Шульцем отплыть в район южной группы островов германских колониальных владений, где среди других нанесли визит королю Сиама.
В конце октября недалеко от Циндао миноносец “Таку” сел на мель, и как не подлежащий из-за нецелесообразности ремонту, 30 декабря был выведен из состава флота. Второй миноносец S-90 после 30-летней непрерывной службы был также полностью изношен.
За крейсерским походом по Жёлтому морю с заходом в Порт-Артур, в октябре последовал продолжавшийся до конца декабря обычный ежегодный ремонт “Гнейзенау”. Как лучшему среди кораблей крейсерской эскадры, его экипажу снова удалось завоевать приз кайзера по итогам 1912-13 гт.
В это время Гранд-Флит на линкоре “Дредноут” применил корректировку артиллерийской стрельбы с КДП по всплескам при падении снарядов. Во флоте Открытого моря эту идею также оценили положительно. Чтобы изучить возможности и сопоставить преимущества и недостатки этого метода приняли решение использовать “Блюхер” с расположенным на максимальной высоте корректировочным постом.
Эти опыты привели к созданию первого в германском флоте центрального автомата управления артиллерийской стрельбой (ЦАС) и его установке на борту в дополнение к оптическим цейсовским дальномерам стереоскопического типа.
Систему оборудовали на установленной также впервые в имперском флоте треногой грот-мачте “Блюхера”. Из-за технических трудностей и в соответствии с намерением освободить артиллерию главного калибра от опытового оборудования, артиллерию среднего калибра л/б снабдили “указателем направления” – прибором со стрелкой, указывающим направление на цель.
После установки на марсе системы фирмы Сименс на “Блюхере” стало действовать дистанционное целеуказание. Монтаж и наладку установки закончили в сентябре 1913 г. и во время испытаний провели сотни выстрелов из орудий офицерами и унтер-офицерами морской артиллерийской школы в Зондербурге на Ютландском полуострове. В октябре 1914 г. командование “Блюхером” принял фрегатен-капитан Эрдман. До начала первой мировой войны крейсер больше не вводили в состав флота Открытого моря.
1914 г.
Вне европейских вод Германия в 1914 г. располагала только крейсерской эскадрой на Дальнем Востоке, находившейся под командой вице-адмирала графа фон Шпее в базе Циндао и состоявшей из броненосных крейсеров “Шарнхорст” и “Гнейзенау”, лёгких крейсеров “Лейпциг”, “Нюрнберг” и “Эмден”, канонерских лодок “Ильтис”, “Ягуар”, “Тигер” и “Луке”, речных канонерских лодок “Фатерлянд”, “Оттер” и “Циндао”, миноносца S-90, промерного судна “Планет” и вспомогательного “Титания”.
В начале 1914 г. “Шарнхорст” и “Гнейзенау” вышли в поход из базы Циндао в район южной группы островов германских колониальных владений. Посетив о. Суматра, Северное Борнео и Манилу, корабли эскадры в ночь с 18/19 марта возвратились в базу Циндао. С середины апреля до конца мая “Гнейзенау” посетил порты Китая и Японии.
В мае вице-адмирал Шпее на “Шарнхорсте” в сопровождении миноносца S-90 посетил Порт-Артур и с рейда Таку на S-90 поднялся вверх по реке от Тяньцзиня до Пекина, где адмирал со своим штабом нанес визит китайскому генералисимусу Яншикаю. Возвратившись в Таку 11 мая, он на “Шарнхорсте” вернулся в базу Циндао.
Тем временем корабли эскадры готовились к очередному походу по району германских тихоокеанских колоний, который в последний раз должен был состояться ещё под командованием Шпее. Осенью 1914 г. Шпее должен был встретить своего преемника на посту командующего восточноазиатской крейсерской эскадры контр- адмирала Г едике.
20 июня флагманский “Шарнхорст” с командующим эскадрой вице-адмиралом Шпее, его штабом и своим последним командиром капитаном 1-го ранга Маеркером на борту и крейсерами эскадры навсегда покинул базу Циндао. В тот же день “Гнейзенау” под командой капитана 1-го ранга Шульца также вышел из базы Циндао, чтобы после стоянки в Нагасаки встретиться с “Шарнхор- . том” в районе Марианских островов для совместного посещения германских станций на островах Тихого океана. Обострение политического положения в Европе и начавшаяся вскоре война восприпятствовали осуществлению этих планов.
“Лейпциг” ещё 7 июня вышел из базы Циндао, чтобы сменить в мексиканских водах Тихого океана “Нюрнберг”, котлы которого требовали ремонта. Лишь “Эмден” до начала августа оставался в базе Циндао. Его командира фрегаттен-капитана фон Мюллера оставили старшим морским начальником базы, приказом на него возлагались обязанности по снабжению эскадры углем и прочими запасами. Остальные германские корабли значительной боевой ценности не представляли и в случае войны должны были передать свои орудия и команды для оснащения вспомогательных крейсеров.
28 июня, в день убийства австро-венгерского наследника трона эрцгерцога Франца-Фердинанда, “Блюхер” находился в Зондербурге (Ютландский полуостров), где принимал участие в торжественной церемонии в честь 50-летия взятия штурмом фортов Дюпелера. Но в Берлине опасность возникновения войны считали такой небольшой, что тяжёлый крейсер после возвращения поставили в док в Киле на текущий ремонт. Тем самым, когда в августе 1914 г. началась первая мировая война, “Блюхер” смогли ускоренно перевести из состояния резерва в действующий состав флота, и с 5 августа он уже был в полной боевой готовности.
Броненосные крейсера “Шарнхорст” и “Гнейзенау”
(Сведения о кораблях, опубликованные в английском справочнике "JANE’S FIGHTING SHIPS”. 1909)
Командир “Блюхера” фрегатен-капитан Эрдман всегда считал необходимым участие в войне своего корабля соответственно возможностям тяжёлого крейсера, близкого по возможностям к линейным крейсерам. Крупных крейсеров, пригодных для такого рода операций, в составе флота Открытого моря в достаточном количестве не было. Поэтому командующий флотом, ответственный за боевые действия в Северном море, и командующий морских сил Балтийского моря гросс-адмирал принц Генрих Прусский, брат кайзера Вильгельма II, постоянно имели разногласия о использовании “Блюхера”, так как каждый командующий пытался добиться передачи этого корабля под свое командование.
После того как ходатайство принца Генриха Прусского о передаче “Блюхера” в состав морских сил Балтийского моря отклонили, 8 августа корабль вошёл в состав действующей в Северном море 1-й разведывательной группы. Группой командовал контр-адмирал Хиппер, его флагманским кораблем являлся линейный крейсер “Зейдлиц”. К этому времени в её состав входили только три боеготовых линейных крейсера. Но уже в начале сентября немцы прервали морские операции в Северном море и “Блюхер” временно передали в распоряжение командования морских сил Балтийского моря.
В тот же день, 28 июня “Гнейзенау” находился на о. Паган (Марианские острова), а на следующий день радисты приняли телеграмму радиостанции базы Циндао о убийстве наследника австрийского престола в Сараево. Однако адмирал Шпее узнал об этом событии лишь 7 июля, когда “Гнейзенау” присоединился к “Шарнхорсту” и “Титании” у о. Трук.
Учитывая обострение политического положения в Европе, возникшее после событий в Сараево, Шпее к 7 июля стянул к о. Трук (Каролинские острова) крупные корабли эскадры, оставив в базе Циндао канонерские лодки и миноносец S-90. Теперь эскадра состояла из пяти боевых единиц: “Шарнхорста” и “Гнейзенау” (бортовой залп шесть 210-мм и три 150-мм орудия) и трёх лёгких крейсеров: “Эмдена”, “Нюрнберга” и “Лейпцига” (бортовой залп по пять 105-мм орудий). В этот день на о. Трук прибыл зафрахтованный японский транспорт “Фукоку- Мару” с 6000 т угля для эскадры. Тогда же Шпее получил телеграмму из Адмирал-штаба (морской генеральный штаб) с предупреждением об опасности осложнений и указание ждать дальнейших распоряжений на о. Трук или Понапе. С этого времени Адмирал-штаб через радиостанцию базы Циндао постоянно информировал адмирала о политическом положении в Европе.
15 июля эскадра вышла с о. Трук и 17 июля прибыла на ещё более отдалённый о. Понапе, где имелся большой склад угля, и там по радио получала информацию о ходе политических и морских событий. Здесь Шпее находится до 6 августа, сюда же ещё 28 июля пришел “Нюрнберг”. Адмирал-штаб принял меры для обеспечения скрытности передвижений эскадры, и с 7 июля прекратил публикацию в печати сведений о движении её кораблей.
На броненосном крейсере “Гнейзенау”. 1910 г.
27 июля Шпее узнал об предъявленном Сербии ультиматуме. А на следующий день о возможности войны узнал и противник Шпее – вице-адмирал Джерам, вернувшийся в этот день в Вейхайвей (Жёлтое море) с крейсерами “Минотаур” (1906 г. 14800 т, четыре 234-мм, 10 190-мм, 23 уз.), “Хемтшир” (1903 г., 11000 т, четыре 190-мм, шесть 152-мм, 23,5 уз.) и лёгким крейсером “Ньюкасл” (1909 г., 4900 т, два 152-мм, 10 102-мм, 26,3 уз.). Но английский адмирал не знал, где эскадра Шпее.
Шпее же оставалось только ожидать развития событий, так как главным для него являлось сохранение скрытности, чтобы не дать англичанам сосредоточить против себя превосходящие силы в определенном месте и уничтожить его эскадру с началом войны, захватив её врасплох на каком-нибудь безвестном атолле.
По оперативному плану, составленному до войны, его эскадра должна была, в случае если против Германии выступят Япония и Великобритания, идти через Тихий океан к западным берегам Южной Америки и действовать против торгового судоходства союзников в удаленных территориальных водах Чили, где движение торговых судов было более оживлённее, чем в Тихом океане. Но эскадра остро нуждалась в угле. Организация снабжения им была продумана еще в мирное время, германские агенты в нейтральных странах, организованные в так называемые этапы, заранее закупали уголь, фрахтовали пароходы, грузили их и отправляли в точки рандеву, которые были определены предварительно.
1 августа Шпее получил приказ о мобилизации, 5 августа узнал, что как Китай, так и Япония, которая считалась “сомнительным” нейтралом, повидимому, останутся нейтральными при условии, если немцы воздержатся от нападения на британскую территорию в Восточной Азии. Одновременно Шпее получил сообщение,что 5 августа Великобритания вступила в войну.
6 августа Шпее с присоединившимся 28 июля к эскадре “Нюрнбергом” и обеими броненосными крейсерами вышел из Понапе в уединенную гавань на о. Паган на Ладронских островах – сборному пункту угольных транспортов – и прибыл туда 11 августа. Там эскадру должно было встретить большое число угольщиков.
В гавани о. Паган Шпее застал “Эмден”, вспомогательный крейсер “Принц Эйтель Фридрих” и восемь угольщиков. Ещё 4 августа “Эмден” захватил в Жёлтом море на пути из базы Циндао свой первый трофей – русский пароход Добровольного флота “Рязань”, сразу же переоборудованный во вспомогательный крейсер и названный “Корморан” (корветтен-капитан Цукшвердт). “Лейпцига” в тот момент в составе эскадры не было, так как он рейдерствовал на подходах к западному побережью Южной Америки. Положение Шпее было далеко не благоприятным. Хотя никто из союзников не знал, где он находится, но недалеко от него находились большие силы противника.
Британский командующий морской станцией в Китае вице-адмирал Джерам предоставил немцам хорошую возможность нанести тяжёлый удар части британской эскадры, когда, сохраняя полное радиомолчание, он отправился с броненосными крейсерами “Минотаур”, “Хемтшир” и лёгким крейсером “Ньюкасл” к германской станции на о. Яп, оборудованной радиостанцией, чтобы захватить её. Джерам подошёл к ней 12 августа. Накануне он задержал и потопил германский угольщик, хотя сам остро нуждался в угле. Но погода была такая плохая, что он не смог грузиться углём в море, а в личном составе у него был такой некомплект, что он не смог выделить призовой команды.
“Гнейзенау" в походе (вверху) и моряки “Гнейзенау" в Цындао. 1910 г.
Ввиду высоких боевых качеств германских броненосных крейсеров, их превосходной стрельбы, хорошо известной на всем Дальнем Востоке, британцы подвергались большому риску. Четыре корабля Шпее имели бы определенное превосходство в бортовом залпе, а первый принцип военного искусства гласил – не вступать в бой с превосходящим противником с половиной своих сил. Однако, невдалеке от немцев находились мощные японские эскадры, а на австралийской морской станции линейный крейсер “Австралия” (1911 г. 19100 т, восемь 305-мм, 16 102-мм, 25 уз.) и два однотипных лёгких крейсера “Сидней” и “Мельбурн” (1912 г., 5700 т, восемь 152- мм, 25,5 уз.), а также несколько устаревшых и слабо вооружённых кораблей.
12 августа по принятым с трудом радиограммам из Циндао Шпее узнал, что Япония выступила на стороне Антанты. В судовом журнале флагманского “Шарнхорста”, доставленном из Вальпараисо (Чили) в Берлин, 13 августа появилась следующая запись: “Ночью из искаженной телеграммы было восстановлено послание из Циндау: “Сообщение из Токио… Объявление войны… Флот противника, очевидно, направляется в Южные моря”.
Как только поступили первые достоверные сообщения о вступлении в войну Японии, положение эскадры стало критическим, теперь она уже никак не могла вернуться в свою базу Циндао. Шпее стоял перед трудным решением действовать не имея базы, то-есть испытывать постоянные затруднения с пополнением запасов угля и особенно боезапаса. Бросок по направлению к Индийскому океану будет невозможен для эскадры, даже если ей удастся преодолеть вражеский кордон, потому что она не сможет пополнять запасы угля. Отправляясь к западному побережью Америки, она все ещё имеет шанс найти нейтральные порты и агентов, которым можно доверить доставку угля. На случай возможного боя с противником он решил держать корабли своей эскадры вместе. Лишь один “Эмден” можно было отправить в рейдерство в Индийский океан. Одиночный лёгкий крейсер, которому требуется гораздо меньше угля и который в любом случае пополняет свои запасы захватом пароходов противника, может гораздо дольше действовать в Индийском океане против объединенного судоходства Индии, Восточной Азии и Австралии.
13 августа в гавани о. Понапе на борту “Шарнхорста” состоялось совещание офицеров штаба и командиров крейсеров, на котором они согласовали свои дальнейшие действия: беспокоить неприятеля в качестве “Fleet in being”, совершая скрытный переход к побережью Чили.
Командир “Эмдена” фрегаттен- капитан фон Мюллер предложил отделить его крейсер от эскадры и отправить в самостоятельное крейсерство в Индийский океан, начальник штаба эскадры капитан 1 ранга Филитц и другие командиры крейсеров поддержали Мюллера.
Шпее был не против выделить 14 августа “Эмден” для действий против судоходства союзников в Индийском океане. Вспомогательным крейсерам “Принц Эйтель Фридрих” и “Корморан” (бывш. “Рязань”) приказали действовать самостоятельно против неприятельского судоходства. Уже 29 августа их направили в австралийские воды, чтобы замаскировать уход эскадры к берегам Южной Америки.
Так же стало невозможно оставлять эскадру на якоре в гавани о. Паган. Вечером 14 августа Шпее ушёл с остальными кораблями эскадры и восемью угольщиками к атолу Эниветок (Маршаловы острова). В 18.00 эскадра, подняв якоря, начала выходить из лагуны. Первой вышла колонна из восьми угольщиков во главе с вспомогательным крейсером “Принц Эйтель Фридрих”. В 18.30 стала выходить вторая колонна эскадры в составе: “Шарнхорст” (капитан 1 ранга Шульц), “Гнейзенау” (капитан 1 ранга Маеркер), “Нюрнберг” (капитан 1 ранга фон Шенберг), “Эмден” и “Титания” (капитан-лейтенант Богт). На следующее утро около 07.00 “Эмден” отделился от эскадры. 19 августа эскадра встала на якорь у аттола Эниветок, где грузилась углем, а 22 августа пошла дальше.
Немцы пытались получить достовереные сведения о позиции Японии через радиостанцию на о. Гуам, но оставаясь нейтральным, правительство США закрыло все радиостанции для сношения воюющих сторон. Шпее послал “Нюрнберг” в Гонолулу на Гавайские о-ва (США), чтобы по телеграфу проинформировать Адмирал-штаб о предполагаемых передвижениях эскадры и приказать германским угольщикам сосредоточиться у западных берегов Чили. “Нюрнберг” находился в Гонолулу с 22 августа по 1 сентября и встретил большие затруднения при получении угля в порту, где ему разрешили принять только 700 т.
Между тем война на Балтике шла своим чередом. Ранним утром 26 августа в устье Финского залива на подходах к о. Оденсхольм (Осмуссар) во время густого тумана лёгкий крейсер “Магдебург” выскочил на берег и был обнаружен русским постом СНиС. После того как большая часть экипажа пересела на миноносцы, немцы взорвали крейсер.
Согласно донесению “флагмана передового отряда” контр-адмирала Беринга об обнаружении 1-2 сентября в районе о. Готланд отряда русских кораблей в составе крейсеров “Россия” (1896 г., 12200 т, шесть 203-мм, 14 152-мм, 19 уз.), “Рюрик” (1906 г., 15430 т, четыре 254-мм, восемь 203-мм, 21 уз.), “Олег” (1903 г., 6600 т, 16 130-мм, 21 уз.), “Богатырь” (1901 г., 6600 т, 16 130-мм, 21 уз.), командующий морских сил Балтийского моря принц Генрих Прусский решил с 5 по 8 сентября провести против них операцию, используя “Блюхер” как флагманский корабль. Операция проводилась с целью нанести русским потери и заставить их вернуться к оборонительному образу действий.
На броненосном крейсере “Гнейзенау”. 1910 г.
В этой операции, кроме “Блюхера”, должны были принять участие семь додредноутов 4-й эскадры (флагманский “Виттельсбах”, 1902 г., 11774 т, четыре 280-мм, 18 150-мм, 17 уз., командующий вице-адмирал Шмидт) из состава флота Открытого моря и часть лёгких сил. В состав этих сил входили лёгкие крейсера “Страсбург” (1912 г., 4564 т, 12 105-мм, 28 уз.), “Аугсбург” (1910 г., 4362 т, 12 105-мм, 25,5 уз.), “Газелле” (1900 г., 2643 т, 10 105-мм, 19,5 уз.), “Амазоне” (1901 г., 2659 т, 10 105-мм, 21,5 уз.) и “Штутгарт” (1908 г., 3469 т, 10 105-мм, 23 уз.) под командованием “флагмана передового отряда” Беринга.
Принц Генрих Прусский, лично на “Блюхере” возглавивший оперативное соединение, прошёл вместе с додредноутами “Брауншвейг”, “Эльзас” и лёгким крейсером “Страсбург” западнее о. Готланд, а “Виттельсбах”, “Швабен”, “Веттин”, “Тюринген” и “Макленбург” с тремя лёгкими крейсерами контр-адмирала Беринга восточнее этого же острова, до широты финских шхер. Русских крейсеров они здесь не обнаружили.
6 сентября немецкие эскадренные миноносцы разрушили маяк на о. Богшер. Во второй половине того же дня перед устьем Финского залива “Аугсбург” вступил в перестрелку с патрулирующими здесь русскими броненосными крейсерами “Баян” и “Паллада” (оба 1907-1908 гг., 7800 т, два 203-мм, восемь 152-мм, 21 уз.), которые тоже обнаружили немецкие корабли и легли на курс сближения с ними. “Аугсбург” уклонился от боя и стал уходить на SW, пытаясь навести русские крейсера на свои главные силы.
Выдвинувшийся с севера из района финских шхер “Блюхер” пытался атаковать эти крейсера и, сблизившись для вступления с ними в бой, обстреливал их в течении 5 минут на дистанции от 14700 м до 17800 м (79-96 кбт.). Русские не отвечали и отошли в устье Финского залива за своё минное заграждение, куда “Блюхер” не решился последовать, поскольку ему было неизвестно точное местонахождение прохода в минном заграждении.
Русские посты СНиС приняли “Блюхер” за линейный крейсер “Мольтке” (1911 г., 22979 т, 10 280-мм, 12 150-мм, 28 уз.), и извещенные об этом русские крейсера отошли, чтобы не быть отрезанными от своих баз. “Аугсбург”, “Газелле” и “Страсбург” вошли в Ботнический залив и в районе Раумо 7 сентября “Аугсбург” потопил втретившийся ему русский пароход “Улеаборг”.
Ввиду угрозы нападения англичан 8 сентября крупные немецкие корабли из Балтики отозвали к Гельголанду, поэтому “Блюхер” снова возвратили в Северное море в состав 1-й разведывательной группы, состоящей из одних линейных крейсеров. 9 сентября “Блюхер” и крупные немецкие корабли снова были в Киле. “Страсбург” и эсминцы 2-й и 6-й флотилий Кайзер-Вильгельм каналом также вернулись назад в Северное море.
“Блюхер" в первые годы службы
Тем временем эскадра Шпее медленно шла на юго- восток через Тихий океан к атоллу Маджаро (Маршалловы острова), куда прибыла 26 августа. Сюда же, на Маджаро, пришли вспомогательный крейсер “Корморан” с двумя угольщиками, а два угольщика были отпущены. 30 августа эскадра продолжила путь, направляясь к о. Кристмас (Рождества). В тот же день немцы слышали переговоры по радио между линейными крейсерами: японским “Конго” (1912 г. 28000 т, восемь 356-мм, 16 152-мм, 28 уз.) и британским “Австралия”. Продолжительный переход океаном и самостоятельные действия лёгких крейсеров затрудняли англичанам и японцам обнаружение германских кораблей, заставляя сосредотачивать свои силы в различных районах океана.
6 сентября к эскадре присоединился “Нюрнберг”, доставивший известия о ходе военных действий в Европе, а также сведения о дислокации союзных морских сил на Тихом океане. В свою очередь, “Нюрнберг” получил с флагмана приказ: совместно с вспомогательным крейсером “Титания” перерезать британский телеграфный кабель, пересекавший весь Тихий океан, соединяя Австралию с Канадай. “Нюрнберг” перерезал кабель около о. Фаннинг.
Эта операцию крейсер успешно выполнил на рассвете следующего дня, причем удалось ввести в заблуждение губернатора острова, который принял “Нюрнберг” за французский крейсер. Немцы высадили десант, разрушили все сооружения радио- и телеграфной станции, захватили кассу и, самое главное, газеты, где было сказано о захвате англичанами немецких колоний на островах Самоа. В другом месте этот же кабель перерезал “Титания”. Кабель восстановили только 6 ноября.
Тем временем англичане искали эскадру Шпее вблизи о. Новая Гвинея, а 30 августа новозеландский отряд крейсеров под командой командира австралийской морской станции контр-адмирала Пэти, в составе флагманского линейного крейсера “Австралия”, лёгких крейсеров “Мельбурн”, “Прихея”, “Пирамус”, “Филомел” (все 1897-98 гг. 2200 т, восемь 102-мм, 21 уз.) и устаревшего французского броненосного крейсера “Монткальм” (1900 г. 9500 т, два 194-мм, восемь 165-мм, четыре 100-мм, 21,4 уз.) подошёл к германской базе на о. Апия (острова Самоа).
Захватив радиостанцию, они оставили там небольшой гарнизон.
Шпее, узнавшему о приходе британской крейсерской эскадры к о. Апия, пришла в голову смелая мысль повернуть назад и атаковать эскадру Пэти своими двумя броненосными крейсерами. 8 сентября он собрал совещание командиров на котором принялии решение атаковать Самоа. Судя по плану атаки, главной её целью было уничтожение линейного крейсера “Австралия”, надеялсь использовать против него торпеды.
В период 8-14 сентября германская эскадра совершала переход от о. Рождества к островам Самоа. Шпее прибыл к о. Апия 14 сентября, но британские корабли уже ушли оттуда. Показавшись 14 сентября у Англии, германские корабли не сделала ни одного выстрела. Старший офицер “Гнейзенау” корветтен-капитан Поххаммер пишет в своих воспоминаниях: “Некоторые из нас были уверены, что мы найдем вражеский флот в Англии. Другие утверждали, что англичане не так глупы, чтобы попасться в ловушку… Большинство считало, что мы встретим два лёгких крейсера…”. Энтузиазм сменился разочарованием, когда выяснилось, что гавань пуста. “Австралия” же, вместе с “Сиднеем” и “Мельбурном” в это время находилась у Рабаула на о. Новая Померания (Новая Британия), где поддерживала высадку отряда из 1500 австралийцев полковника Холмса.
Ничего не предприняв, немцы двинулись к французским колониям на о-вах Таити в надежде запастись свежей провизией, пополнить запасы угля, а также встретить корабли Антанты. 21 сентября крейсера бросили якорь в бухте Тавануи на о. Бора-Бора в 160 милях от Таити. На “Шарнхорсте” подняли французский флаг, и местные власти приняли немцев за своих. Главный местный начальник – жандармский бригадир, не только оказал радушный прием офицерам эскадры, говорившим по-французски, но и нанес визит Шпее на “Шарнхорст”. Адмирал, в салоне которого портрет кайзера Вильгельма II заменили портретом английского короля, свободно общался с этим бригадиром на его языке и угощал французским же коньяком. Коньяк был, видимо, настолько хорош, что бригадир, не заметив подвоха, оказал всемерное содействие для пополнения запасов провизии, пребывая в полной уверенности, что эскадра французская.
Однако Бора-Бора был слишком маленький остров, чтобы реально пополнить на нём запасы продовольствия для почти двух тысяч человек эскадры. Но жандарм сообщил, между прочим, что в Папетэ, главном городе Таити, находятся 20 жандармов и примерно 25 солдат со своим лейтенантом, в гавани же стоит французская канонерка (парусно-моторная шхуна) “Зелэ” (экипаж 98 моряков) и захваченный ею в качестве приза германский пароход “Валькирия” с 3000 т угля.
Тут же Шпее собрал совет командиров кораблей, принявший решение идти на Таити, зайти в порт Папетэ, освободить угольщик, и, пополнив запасы провизии и одежды, заодно захватить в плен губернатора в отместку за пленение германского губернатора Самоа. На всякий случай готовились вступить в бой с французскими крейсером “Монткальм”.
Во второй половине дня 21 сентября эскадра покинула о. Бора-Бора и направилась дальше на юго-восток к французской колонии на о. Папетэ вблизи о-вов Таити. 22 сентября в 06.00 эскадра находилась уже в 10 милях от этого острова. В 07.30 французы заметили корабли с наблюдательного поста батареи, на которой имелось только четыре 65-мм пушки. В 07.14 батарея дала по ним с расстояния 6000 м (32 кбт.) “два или три метких выстрела”. Немцы увеличили дистанцию, но открыли ответный огонь по батарее только в 07.58 с дистанции 7000 м (38 кбт.), идя курсом SSW, и прекратили его в 08.05.
В это время с крейсеров открылась гавань, в которой стояли канонерка “Зелэ” и пароход “Валькирия”. Пройдя ещё немного тем же курсом, они в 08.20 развернулись на NO и в 08.29 снова открыли огонь по батарее, закончив его в 08.33 на дистанции 6200 м (33,5 кбт.). Всего по батарее немцы выпустили 32 снаряда калибра 210-мм, и она замолчала. Далее настал черед “Зелэ”. Крейсера приблизились к острову на расстояние 3400 м (18 кбт.) и с 09.17 до 09.22 вели огонь по гавани, выпустив 14 снарядов калибра 210-мм и 35 калибра 150-мм. В 09.25 “Зелэ” с развевающимся флагом перевернулась и затонула.
Французские власти острова затопили два стоявших в гавани судна и подожгли угольный склад, чтобы предотвратить его захват противником. Часть германских снарядов залетела в город и разорвалась в складе копры. На эскадре поняли, что заправиться углем тут не светит, и отошли. По другим сведениям, на французской сигнальной станции подняли сигнал по международному своду сигналов “имеем здесь 30 заложников”. И хотя в журнале боевых действий эскадры об этом не сообщается, не исключено, что это стало причиной прекращения операции, которая в итоге для немцев не дала никаких существенных результатов.
24 сентября “Нюрнберг” и угольщики прибыли на о.Нукакива – главный на французских Маркизских островах. Через два дня туда прибыли “Шарнхорст” и “Гнейзенау”. Произведя конфискацию денежных средств у местных властей и дав продолжительный отдых экипажам, эскадра 3 октября уже находилась на пути к о. Пасхи.
Так как на Таити у французов не было радиостанции, то появление здесь немцев оставалось неизвестным союзному морскому командованию в течение нескольких дней. Но 4 октября британская радиостанция на о. Сува (острова Фиджи) перехватила германскую полукодированную радиограмму в Адмирал-штаб и расшифровала её, так как к этому времени англичане получили от русских германские коды с “Магдебурга”. В радиограмме сообщалось, что “Шарнхорст” на пути от Маркизовых островов к о. Пасхи. Теперь Адмиралтейство знало о местонахождении германской эскадры. Действительно, 3-12 октября германская эскадра совершала переход от Маршаловых островов к о. Пасхи.
Эскадру Шпее оттеснили на юго-восток. Западную часть Тихого океана очистили от немцев под давлением британских и японских ВМС, которые немедленно захватили германские базы. Рабаул и германская радиостанция в Науру сдались австралийцам 17 августа. Японцы заняли Каролинские и Маршальские острова.
Корабли эскадры адмирала М. Шпее.
В это время британский крейсер “Ньюкасл” и броненосный крейсер “Хемпшир” вышли из Китая к берегам Америки, но “Хемпшир” вскоре задержали в азиатских водах. Японский флот начал всё сильнее нажимать на немцев и угрожать Шпее. Додредноут “Хидзен” (бывший “Ретвизан”) и такие же устаревшие броненосные крейсеры “Идзумо” и “Асама” (оба 1898-99 гт. 9900 т, четыре 203-мм, 14 152-мм, 21 уз.) шли на Шпее из центральной части Тихого океана, а в южной части океана за ним охотилась ещё более сильная японская эскадра.
Идя к западным берегам Южной Америки, Шпее входил в район, где англичане были слабее всего вследствие отсутствия на островах угольных складов и радиостанций. Шпее угрожал теперь сорвать снабжение селитрой, в которой союзники нуждались для производства взрывчатых веществ.
В этой части света британский флот не имел никаких морских сил, кроме устаревшего крейсера “Рейнбоу (1891 г. 3650 т, два 152-мм, шесть 120-мм, 18 уз.), не представлявшего никакой боевой ценности и служившего учебным судном в Канаде.
6 октября эскадра установила радиосвязь с лёгким крейсером “Дрезден”(24 уз., пять 105-мм орудий в бортовом залпе), который также шёл к о. Пасхи, но от побережья Южной Америки. После всевозможных приключений крейсер пришёл из Карибского моря через Атлантику вокруг Южной Америки, грузясь углем в уединенных пунктах на нейтральной территории.
“Дрездену” не очень повезло – он уничтожил только два британских парохода. Погоня за пароходом “Ортега” у западного входа в Магелланов пролив окончилась неудачей, благодаря рискованному решению капитана парохода, который смело повёл свое судно через не нанесенные на карту воды пролива Нельсона и таким образом ушёл. Зато в ночь на 6 октября командир “Дрездена” фрегаттен-капитан Людеке сообщил радиограммой Шпее, что британские крейсера “Монмут”, “Глазго” и вооруженный пароход “Отранто” 28 сентября вышли из Пунта Аренас (уединенная стоянка в районе Огненной земли) и прошли Магелановым проливом для поиска в западном направлении.
9 октября немцы установили радиосвязь с легким крейсером “Лейпциг” (фрегаттен-капитан Хаун), который двигался на соединение с эскадрой от побережья Перу. 12 октября Шпее с двумя броненосными крейсерами, “Нюрнбергом” и четырьмя угольщиками бросили якоря у о. Пасхи в бухте Кука, где к нему в тот же день присоединился “Дрезден”, а 14 октября “Лейпциг” ещё с тремя угольщиками.
18 октября немецкие корабли покинули о. Пасхи, жители которого так и не знали, что уже два с половиной месяца идет мировая война и ушли к о. Мас-а-Фуэра, всё больше приближаясь к побережью Чили навстречу своему первому и последнему боевому успеху. 26 октября эскадра Шпее подошла к этому острову, где приступила к погрузке угля. Спустя два дня она вышла оттуда в полной боевой готовности.
Двигаясь на SO, эскадра Шпее неотвратимо сближалась с 4-й британской крейсерской эскадрой контр- адмирала Кристофера Крэдока, которая после поиска вернулась на Фолклендские острова и 22 октября вновь вышла в море и начала движение в северном направлении вдоль побережья Чили.
Британская эскадра состояла из устаревших броненосных крейсеров “Гуд Хоуп” (1901 г. 14300 т, два 234-мм, 16 152-мм, 23,8 уз.) и “Монмут” (1901 г. 9950 т, 14 152-мм, 24,1 уз.), лёгкого крейсера “Глазго” (1909 г., 4900 т, два 152-мм, 10 102-мм, 25,8 уз.), вооруженного торгового парохода “Отранто” (17 уз., бортовой валп три 120-мм орудия). Ещё в ее состав входил устаревший додредноут “Канопус” (1897 г., 13150 т, четыре 305-мм, 12 152-мм, 18 уз.).
Так как Крэдок боялся упустить Шпее, предполагая, что германская эскадра уже находится вблизи чилийских берегов, он оставил далеко позади себя медленно идущий “Канопус” для конвоирования угольщиков.
Боеспособность англичан была значительно ниже выучки немецких экипажей, так как команды “Гуд Хоуп” и “Монмут” укомплектовали из запасных только перед самым началом войны. Артиллерийские приборы устарели, что было совершенно естественно для кораблей старой постройки, и с начала войны они не производили никаких артиллерийских учений, кроме повседневных тренировок у орудий.
Посылать такие корабли в открытый бой против призовых артиллерийских кораблей германского флота, какими были “Шарнхорст” и “Гнейзенау”, никто,собственно, и не собирался. Адмиралтейство, в лице начальника морского генерального штаба вице-адмирала Стэрди, сменившего в этой должности 29 августа адмирала Джексона, точно не знало, куда направяться немцы, и не могло заткнуть все дыры одинаково мощными силами.
Адмиралтейство использовало более современные и мощные корабли, такие как, “Блэк Принс” (1904 г., 13660 т, шесть 234-мм, 10 152-мм, 23,6 уз.) и “Австралия” для оборонительных целей в более важных с его точки зрения местах, чем этом богом забытым уголке земного шара, например, для конвоирования в транспортов с австралийскими и новозеландскими войсками в Европу. Правда Крэдоку обещали более современный броненосный крейсер “Дифенс” (1907 г. 14800 т, четыре 234-мм, 10 190-мм, 23,4 уз.), гораздо более сильный корабль, находившийся в полной боевой готовности, с обученной командой, но он также вскоре понадобился в другом месте.
Фактически на помощь Крэдоку направили только устаревший додредноут “Канопус”. Относительно годности такого слабого и устаревшего корабля для совместных действий с крейсерской эскадрой мнения расходятся, но некоторые считают, что устаревшый додредноут мог бы сослужить хорошую службу в качестве подвижной базы в случае явной опасности для устаревших броненосных крейсеров, хотя, без сомнения, сферой его применения являлись скорее оборонительные задачи.
14 сентября Крэдок получил приказание Адмиралтейства: “Имея базу на Фалклендских островах, сосредоточить достаточно сил для встречи с “Шарнхорстом” и “Гнейзенау”. Ему также приказали задержать “Канопус” в составе эскадры до прибытия “Дифенса”. По сосредоточении “превосходящих сил” он получил приказание: “Сообразно донесениям произвести поиск в северном направлении до Вальпараисо, уничтожить германские крейсеры и прервать германскую торговлю”. Как видим, ни о каком решительном бое с “Шарнхорстом” и “Гнейзенау” речь не идёт.
Броненосные крейсера “Шарнхорст" и “Гнейзенау"
(Сведения о кораблях, опубликованные в немецком справочнике “TASCHENBUCH DER KRIEGSFLOTTEN”. 1914.)
5 октября Адмиралтейство, зная, что Шпее приближается к Южной Америке, что “Гуд Хоуп” принимает уголь на Фолклендских островах, а “Дифенс” ещё не прибыл, отдало Крэдоку приказ “быть готовым к встрече” с немцами. Основная задача Крэдока заключалась в том, чтобы “Монмут”, “Глазго” и “Отранто” должны были одновременно вести разведку и обеспечивать торговое мореплавание. “Канопус” в это время находился в неисправном состоянии и должен был оставаться для ремонта на Фолклендских островах до 23 октября. Его номинальная скорость хода составляла 18 уз., а фактическая – не больше 12 уз. На короткое время он мог развивать 14-15 уз.
Это уже потом стал ясен просчёт Адмиралтейства, показавший всю опасность посылки против Шпее таких слабых сил, в предположении, что благодаря какому-то чуду, совершенному подчинёнными, плохие корабли и устаревшие орудия могут преобразиться. Уже гибель крейсера “Пегасус” (1897 г. 2200 т, восемь 102-мм, 21 уз.), потопленного “Кёнигсбергом” (1905-07 гг., 3814 т, 10 105-мм, 24,1 уз.), должна была быть для Адмиралтейства достаточным предупреждением.
8 октября Крэдок в своём донесении Адмиралтейству, полученном там только 11 октября, сообщил о своём решении сосредоточить свои силы у Фолклендских островов и избегать разделения их. Но 14 октября Адмиралтейство отдало распоряжение “Дифенсу” идти в Монтевидео – второстепенный пункт, где могла произойти встреча со Шпее, в случае если бы он пошёл вокруг м. Горн, одобрив вместе с тем намерение Крэдока о сосредоточении сил, чего, как мы видим, Крэдок не выполнил. Это уже впоследствии лорд Фишер вполне справедливо будет рассматривать отвлечение “Дифенса” от места действительной опасности как серьезную и грубую ошибку.
22 октября Крэдок на “Гуд Хоуп” с “Канопусом”, на котором поставили третью фальшивую трубу, покинули Фолкленды, чтобы идти на соединение с “Монмутум”, “Глазго” и “Отранто”, которые уже находились у побережья Чили. Тихоходный “Канопус” следовал Магелановым проливом, тогда как крейсер шёл вокруг м. Горн.
26 октября, со своей секретной базы на островах Чонос, Крэдок послал в Адмиралтейство донесение, сообщив своё решение отделить “Канопус”, который только бы связывал его из-за своей низкой скорости хода, от остальных кораблей, но отсылать его на Фолкленды всё же не стал. Одновременно Крэдок по радио вызывал к себе “Дифенс”, очевидно не зная, что его приказание аннулировало Адмиралтейство.
Без “Дифенса” и оставив далеко позади медленно идущий “Канопус”, Крэдок на “Гуд Хоупе” с “Монмоутом”, “Глазго” и “Отранто” шёл вдоль побережья Чили в северном направлении, не зная, что сближается с эскадрой Шпее.
Шпее предполагал, что будет иметь против себя “Гуд Хоуп”, “Монмут”, “Глазго” и один из старых броненосцев. Повидимому, он намеревался уклониться от боя в том случае, если бы британские силы держались соединенно, и атаковать их по частям, если бы они оказались разделёнными. Он думал, что устаревший додредноут “будет орехом не по зубам” его броненосным крейсерам.
Не зная точного местоположения Шпее, непоследовательный Крэдок оставил в составе своей эскадры тихоходный и слабый “Отранто”, совершенно бесполезный для боя, пожертвовал приблизительным равенством в скорости хода, которым он обладал бы без него, в пользу увеличения вероятности обнаружения немецких крейсеров. Согласно военно-морским справочникам,броненосные крейсеры Крэдока считались равными по скорости хода германским. “Монмут” уступал самое большее на 0,5 уз. кораблям Шпее. В то же время ни Шпее, ни Крэдок не подозревали о присутствии полных эскадр противника. Оба они считали, что охотятся за отдельными крейсерами.
План боя, выработанный ещё 18 октября на совещании Шпее с командирами крейсеров, заключался в следующем. В случае сильного волнения большие корабли должны были вести бой на наиболее выгодной дистанции 7000-7500 м (38-42 кбт.). При тихой погоде они должны были ещё увеличить дистанцию. Сближение предполагалось только тогда, когда скажутся результаты их огня. На лёгкие крейсера возлагались вспомогательные задачи. Не пренебрегли ни одной мелочью для достижения победы, поскольку здесь могла помочь хорошая работа штаба и тщательная тактическая подготовка. Педантичные немцы тщательно рассмотрели и определели роль каждого корабля.
О каком-либо совещании у англичан никаких сведений не имеется, а “Глазго” и “Отранто” вообще не получили каких-либо распоряжений относительно их действий в бою. В начале боя на “Гуд Хоуп” подняли сигнал, которого на “Отранто” не смогли разобрать. Правда, его командир позже утверждал, что в начале боя он получил приказание держаться в стороне.
У Коронеля
Эскадра вице-адмирала Шпее приближалась к Коронелю с севера и рано утром 1 ноября находилась в 60 милях севернее залива Арауко. Вдали на востоке виднелись неясные очертания вечно белых снеговых вершин хребта Анд. На море дул холодный южный, по другим данным, юго-восточный ветер силой в 6 баллов, иначе говоря, по шкале Бофорта это “сильный ветер” 15-19 уз. (до 31 км/ч), заходивший к SO. От S шла крутая волна, перебрасывавшая воду и брызги через корабли, испытывавшие сильную качку. Корабли зарывались носом в волну, которая иногда разбивалась о барбеты носовых башен броненосных крейсеров. На лёгких крейсерах стоять на палубе было практически невозможно, люди, давно уже мокрые насквозь, цеплялись за все, что подвернется под руку.
В 02.50 Шпее получил от вышедшего в ночь из Коронеля германского парохода “Гаттинген” радиограмму, что на рейд Коронеля 31 октября пришёл “Глазго”, и накануне вечером он находился в готовности к выходу в море. То есть операция, приведшая к Коронельскому бою, изначально планировалась как облава на “Глазго”, что и зафиксировали 29 октября в оперативном приказе по эскадре.
Шпее со своими броненосными крейсерами, “Нюрнбергом”, “Дрезденом” и “Лейпцигом” спешил к Коронелю, рассчитывая прибыть в этот район до истечения 24-часового срока пребывания корабля воюющей державы в нейтральном порту, чтобы отрезать “Глазго” от Крэдока, который с “Гуд Хоуп”, “Монмут” и “Отранто” шёл на соединение с ним. Адмирал рассчитывал на встречу с одним “Глазго”, но не успел, тот вышел из Коронеля раньше – в 09.30.
Днём германские крейсера шли завесой в виде полукруга курсом SW в направлении о. Санта-Мария – флагманский “Шарнхорст” на правом фланге, слева от него, ближе к берегу, “Гнейзенау” и “Лейпциг”, ещё ближе к берегу “Дрезден” и “Нюрнберг”. Для осмота побережья и досмотра всех встречных пароходов был выделен “Нюрнберг”. Помогать ему при необходимости должен был “Дрезден”.
Примерно в полдень к ним также подключился “Лейпциг”, по распоряжению Шпее остановившийся, чтобы досмотреть небольшой парусник. Однако вскоре он догнал флагмана и держался с броненосными крейсерами в одном строю.
В 14.30 (по Гринвичу, на 30 минут впереди германского) к следующей курсом на N 4-й крейсерской эскадре контр-адмирала Крэдока бесприпятственно присоединился “Глазго”. Крэдок сообщил своим кораблям, что, судя по работе радиостанции, к северу от них находится германский корабль.
Около этого времени, следуя завесой, “Шарнхорст”, “Гнейзенау” и “Лейпциг” приближались к Коронелю. “Дрезден” и “Нюрнберг” держались в отдалении от эскадры. Незадолго до полудня “Нюрнберг”, шедший левым мателотом, пытался догнать небольшой пароход, поэтому отстал и находился вне видимости. Не считая нужным использовать радио, Шпее для связи с “Нюрнбергом” оставил в качестве репетичного судна “Дрезден”. Разведенные пары не позволяли немецкой эскадре держать скорость хода более чем 14 уз.
14.35. Адмирал Крэдок также считая вероятным противником лишь “Лейпциг”, поскольку на германской эскадре радиосвязь организовали так, что при перехвате радиограмм у противника складывалось впечатление, что радирует один и тот же корабль. Идя в северном направлении 10-узловым ходом, Крэдок приказал кораблям эскадры создать линию завесы слева от флагмана. Генеральный курс завесы предполагался вдоль побережья Чили, дистанция между кораблями 15 миль. Эскадра начала перестраиваться в линию пеленга, образуя поисковую завесу в следующем порядке: “Гуд Хоуп” на NO (северо-востоке), за ним последовательно “Монмут”, “Отранто” и последним к NW (северо-западу) “Глазго”. К моменту обнаружения противника построение завесы закончить не успели. “Канопус” находился, примерно, в 300 милях позади.
Моряки “Гнейзенау”
15.00. Приближаясь к Коронелю, Шпее приказал крейсерам подготовиться к бою. В 15.45 Шпее приказал увеличить ход до 18 уз. Поскольку для увеличения скорости хода потребовалось некоторое время, “Нюрнберг”, занимающийся осмотром береговой черты, стал отставать ещё больше. В этот момент “Дрезден” находися в 12 милях позади эскадры. Шпее приказал командиру “Дрездена” держать визуальную связь с “Нюрнбергом”, не выходя из видимости флагмана. Приказ сигнальными флагами довели до сведения командира “Нюрнберга”.
16.20. Эскадра Крэдока ещё не успела создать завесу, хотя корабли уже начали маневр расхождения. Обе эскадры чуть было благополучно не разошлись встречными курсами. Но на “Глазго” внезапно заметили справа по носу дым, и в 16.26 крейсер, изменив курс на SO-84°, повернул на него.
16.25. На “Отранто”, находившимся в двух милях на WNW от “Глазго”, подняли сигнал, что и они тоже видят дым. В 16.28 он последовал за “Глазго”, в 16.30 это же сделал “Монмут”.
16.30. “Глазго” в расстоянии около 40 км (215 кбт.) определил дымы нескольких кораблей. Одновременно и с “Лейпцига” обнаружили дымы на WSW. По дымам ещё нельзя судить о количестве кораблей, но на германской эскадре сразу же сыграли боевую тревогу. В 16.30 Шпее приказал разводить пары во всех котлах, чтобы увеличивать скорость хода до 20 уз., перестроиться в кильватерную колонну и начинать сближение, не дожидаясь присоединения вызванных флажным сигналом лёгких крейсеров.
16.40. Убедившись в обнаружении трёх крейсеров эскадры Шпее, командир “Глазго” отправил Крэдоку радиограмму о появлении крейсеров “Шарнхорст”, “Гнейзенау” и одного лёгкого крейсера. “Гуд Хоуп” начал разворот вправо в сторону своих крейсеров.
16.45. Командир “Глазго” окончательно смог определить курс противника и в 16.47 на нём подняли сигнал “Вижу неприятельские броненосные крейсеры, идущие курсом SO”. “Глазго” развернулся на курс SW-65° и полным ходом пошёл на соединение с “Гуд Хоуп”, “Монмут” и “Отранто”. Они сразу же развернулись вслед за “Глазго”. Обнаружив немцев, британские корабли отвернули от них, чтобы перестроиться в кильватерную колонну. Видимость была хорошей, небо чистое, но в это время флагманские корабли обеих эскадр разделяло около 50 миль. Крэдок и Шпее ещё не видели друг друга.
16.47. На германской эскадре опознали англичан, довернули курс на “Глазго” и увеличили скорость хода с 14 уз до полного. Немецкие крейсера шли лагом к волне.
17.00. С эскадры Шпее обнаружили “Монмут” и “Отранто”, уходящие на W. Курс “Глазго” определили как SW-65°. По сведениям немецев, он беспрерывно передавал радиограммы о курсах и строе противника. Немецкие радисты пытались помешать их передаче. В 17.05 курс германской эскадры изменили на SW.
17.10. Крэдок приказал поднять полный пар в котлах. Крейсерам он приказал сближаться, ориентируясь на “Глазго”, который был ближайшим к немецкой эскадре.
Оба противника обнаружили друг друга.
Крэдоку стало ясно, что перед ним вся эскадра Шпее – по крайней мере оба броненосных крейсера и “Лейпциг”. О двух других лёгких крейсерах можно было только предполагать по дымам, если не принимать их за транспорты. Шпее видел только три корабля и дым четвёртого. Ни Шпее, ни Крэдок не подозревали о присутствии эскадр противника в полном составе. Оба считали, что охотятся за отдельными крейсерами.
По маневрированию эскадр можно судить, что обе они стремились сблизиться с противником, но сделать это в более выгодный для каждой из сторон момент. Однако прошло ещё около двух часов, прежде чем начался бой.
Шпее имел точные сведения, что крупных кораблей у англичан в этих водах нет. Он видел перед собой три крейсера. Четвертый корабль мог сказаться тоже крейсером, или, в худшем случае, устаревшим броненосцем, о присутствии которого сведения имелись. В случае успешного боя немецкая эскадра спокойно проходила в Атлантику.
Иное дело Крэдок. Он не считался безрассудным и вполне реально оценивал возможности своей эскадры, не получив обещанного ему “Дифенса”. Крэдок ожидал эскадру Шпее позднее и охотился лишь за одиночным кораблем, для перехвата которого и строил свою завесу незадолго до встречи. Достаточно рассмотреть схему маневрирования обеих эскадр, и сразу становится ясно, что Крэдок хотя и стремился вступить в бой, прекрасно понимая, что после длительного океанского перехода машины немецких кораблей сильно изношены и не выдержат длительной погони, но делал это несколько неуверенно. Крэдок вполне мог бы и не вступать в бой – до конца светлого времени уходить от немцев в противоположном направлении и затем, скрывшись в наступившей темноте, попытаться присоединиться к “Канопусу”. К тому же непогода и приближающаяся темнота ещё больше увеличивали шансы на спасение тихоходного “Отранто”.
Вероятно, принимая решение о бое, английский адмирал исходил из сложившейся ситуации, поскольку в любом случае согласно инструкциям Адмиралтейства главной его задачей было не пропустить немецкую эскадру в Атлантику – именно с этой целью ему и поручили командовать морскими силами в Южной Атлантике. Он допускал, что достаточно было бы просто в какой-то степени повредить крейсера противника, чтобы лишить их оперативного маневра. Поврежденные немецкие крейсеры не смогли бы получить серьезного ремонта в нейтральных портах, а если бы из-за повреждений они потеряли бы какую-то часть скорости хода, то не смогли бы и уйти достаточно далеко. В этом случае, эскадре Крэдока было бы достачно просто вовремя выйти из боя и сообщить о точном местонахождении немецкой эскадры. Дальнейшие дни немецкой эскадры были бы сочтены – через некоторое время из центральной части Тихого океана и Атлантики прибыли бы мощные силы, и немцев, не имевших возможности уйти из-за полученных повреждений, попросту бы разгромили.
Соотношение весов в бортовых залпах были следующими: “Гуд Хоуп”-два 234-мм восемь 152-мм (707 кг), “Монмут” – семь 152-мм (408 кг), “Глазго” – два 152-мм пять 102-мм (161 кг), “Отранто” – три 120-мм (40 кг).
Итого: два 234-мм, 17 152-мм, три 120-мм, пять 102-мм. Всего 1316 кг
“Шарнхорст” – шесть 210-мм, три 152-мм (866 кг), “Гнейзенау” – шесть 210-мм три 152-мм (866 кг), “Лейпциг”, “Дрезден” и “Нюрнберг” – по пять 105-мм (все три 240 кг). Итого 12 210-мм шесть 152-мм 15 105-мм. Всего 1972 кг.
Из изложенного очевидно подавляющее превосходство немцев: бортовой залп из 12 210-мм и шести 150-мм орудий общим весом 1772 кг у немцев, против двух 234-мм и 15 152-мм общим весом 1115 кг у англичан, как 1:1,6.
В период с 17.41 по 17.47, британские корабли построились в кильватерную колонну: “Гуд Хоуп”, “Монмут”, “Глазго” и “Отранто”, двигаясь со скоростью хода около 15 уз. (максимальный ход “Отранто”). После построения британская колонна легла на курс SO на сближение с эскадрой Шпее. С “Глазго” расстояние оценили в 22000 м (120 кбт.). Немецкие корабли тоже следовали в кильватерной колонне курсом WSW, имея несколько большую скорость хода и сближаясь более решительно, чтобы быстрее выйти на ветер.
Как известно встреча эскадр произошла далеко за полдень. Заход солнца ожидался в 19 часов. Тактически Крэдоку нужно было сблизиться как можно быстрее, так как в это время солнце светило бы в глава германским комендорам, но сделать это быстро не удавалось из-за тихоходного “Отранто”. С учетом времени, необходимого для сближения эскадр, на бой оставалось не более двух часов светлого времени. В течение часа-двух даже слабая эскадра вполне могла бы нанести какой-либо ущерб противнику и затем скрыться в сумерках.
Вступив в бой, повредив немецкие корабли и скрывшись в темноте, Крэдок мог бы считать свою задачу полностью выполненной. О полном разгроме своей эскадры Крэдок скорее всего и не помышлял. В самом деле, никакой флагман не может допустить мысли, что его эскадра будет наголову разбита за 15 минут боя даже в самых неблагоприятных условиях.
17.55. Так как “Отранто” не мог дать больше 15 узлов, Крэдок понял, что идя этим курсом, при той же скорости он может оказаться под ветром у немецкой эскадры, проходящей немного южнее. Это означало, что и ветер, и волны будут нахлестывать на стреляющий борт английских кораблей. По всей вероятности, в этот момент Крэдок окончательно решил идти на сближение, чтобы в случае начала перестрелки воспользоваться свои преимуществом в освещении, и изменил курс на SSO. В случае, если Шпее стал бы медлить с вступлением в бой, ему пришлось бы отвернуть влево и отказаться от попытки выйти на ветер англичанам. Но в 17.58, чтобы выровнять строй эскадры до перестроения во фронт, Крэдоку пришлось отвернуть несколько вправо к W.
18.00. С германских кораблей опознали “Гуд Хоуп”. Дистанция определялась в 19000 м (100 кбт.). Обе эскадры шли слегка сближающимися курсами.
18.04. Согласно записям штурмана “Глазго”, на дистанции 13800 м (75 кбт.) британская эскадра повернула “все вдруг” на четыре румба влево на курс SO с целью сблизиться с противником и принудить его к бою до захода солнца.
Эскадра М. Шпее в Тихом океане
Однако Шпее не посчитал возможным начинать бой до захода солнца в невыгодных для него условиях освещения, так как заходящее светило слепило бы глаза германским комендорам. Британцы значительно уступали ему в скорости хода из-за тихоходного “Отранто”, и германский флагман мог выбирать дистанцию для начала боя и положение относительно ветра. В 18.05 германская эскадра ответила на этот маневр отворотом последовательно влево на два румба, удерживая дистанцию в 17000 м (90 кбт.). Обе эскадры шли на юг против волны. Немцы занимали наветренное положение. Шпее отвернул и уклонился от немедленного боя, оттягивая его начало, чтобы в случае неудачного развития боя в темноте можно было легче уйти. В то же время держась между англичанами и берегом, чтобы отрезать им отступление в нейтральные чилийские воды, которые были совсем рядом, а это было уже спасением для проигрывающей бой эскадры.
18.08. Британская эскадра повернула “все вдруг” вправо на пять румбов, выстраиваясь в кильватерную колонну. Как только эскадра легла на новый курс, Крэдок сделал новую попытку сблизиться с неприятелем и поднял сигнал “курс S”, хотя фактически отклонился немного к SSW.
В 18.18 Крэдок приказал увеличить ход до 17 узлов, хотя понимал, что “Отранто” отстанет.
18.20. Крэдок по радио вызвал “Канопус”, указав ему свое место в точке с координатами 37°30' юш; 74°00' зд и сообщил о своем намерении атаковать неприятеля. Шедший на север 10-узловым ходом “Канопус” ответил: “Мое место: 41 °10’ юш; 76°20' зд. Курс NN-10°”, то есть в 200 милях к югу. Одновременно Крэдок поднял сигнал: “Следовать движению адмирала, “Отранто” иметь самый полный ход”. Затем “Гуд Хоуп” повернул на один румб в сторону германской эскадры. Эскадры шли на юг слегка сходящимися курсами.
18.22. В свою очередь Шпее отвернул на два румба влево, удерживая прежнее расстояние до противника, курс оказался строго на S. Его корабли продолжали идти незначительно южнее и впереди англичан.
18.37. Солнце начало уходить за горизонт. Шпее подвернул на SS W – теперь уже в сторону своего противника и шёл от него в расстоянии 13500 м (73 кбт.). “Дрезден” к этому времени уже присоединился к германской эскадре и шёл вслед за “Лейпцигом”.
18.40. Крэдок, посчитав опасным присутствие обоих германских лёгких крейсеров для довольно сильно отставшего “Отранто”, уменьшил скорость хода до 16 уз. Вместо того, чтобы отпустить “Отранто” к “Канопусу”, он продолжал требовать от него увеличения скорости хода во что бы то ни стало. На это “Отранто” отвечал, что против встречной волны большего хода он развить не может. По мере уменьшения скорости флагманского крейсера “Отранто” сблизился с “Глазго”.
В штормовых облаках солнце садилось всё ниже, свинцовые тучи и временами налетавшие дождевые шквалы затемняли свет наступающих сумерек, однако западная часть горизонта была ясной. На ярком фоне неба резко выделялись подсвеченные заходящим солнцем силуэты британских кораблей, качавшиеся на сильной волне. Пока не зашло солнце, выгоды освещения оставались на стороне Крэдока, но с заходом солнца преимущества британской эскадры становились абсолютным её недостатком. Немецкие крейсера терялись на затемненном облаками восточной части горизонта, а английские четко вырисовывались на освещенном западном. Взошедшая луна время от времени закрывалась тучами. Ночь обещала быть бурной, и состояние погоды увеличивало преимущество немцев, которыми они располагали благодаря лучшей боевой подготовке и большему весу бортового залпа.
18.50. Теперь уже Шпее повернул в сторону англичан на один румб, всё больше и больше сближаясь с британской эскадрой. Дистанция оценивалась немцами в 12400 м (67 кбт.).
В данной обстановке у англичан был только один разумный выход: выйдя из боя ещё до его начала, разделиться и сделать попытку соединиться с “Канопусом”, в крайнем случае пожертвовав “Отранто”, если бы ему не удалось ускользнуть в темноте. Настал последний момент, когда, оценив шансы сторон, трезвомыслящий командующий должен был принять это решение. Корабли Крэдока ещё могли поворотом “все вдруг” вправо уйти в сторону океана. Однако, на19.00 обе колонны, идя медленно сходящимися курсами с общим направлением на SSO, сблизились на предельную дистанцию огня орудий калибра 152-мм.
19.02. Несмотря на уменьшение хода до 16 уз., английские корабли уже довольно сильно опередили немецкую эскадру и при этом заняли несколько лучшее тактическое положение, используя волнение и ветер в свою пользу. Крейсера Шпее продолжали идти сближающимся курсом. По маневрированию немецкого флагмана Крэдок понял, что Шпее тоже стремится начать бой. Неизбежность его была очевидной, и Крэдок, по всей видимости, решил упредить немцев и ввести в действие максимальное количество 152-мм орудий. Но чтобы могло стрелять максимальное число орудий, было необходимо, чтобы в стреляющий борт не била волна, то есть нужен был поворот. По приказу Крэдока британские корабли повернули в сторону немецкой эскадры на курс SSO.
Бой
Бой начался, как только солнце зашло за горизонт. Ко времени открытия огня к броненосным крейсерам Шпее уже присоединились два лёгких крейсера из трёх, но Шпее не нужно было ждать сосредоточения всей своей эскадры для начала боя. В начальной – главной фазе боя, значимость лёгких крейсеров бы невелика.
В бою всё очень быстро решила артиллерия. И совсем не так, как надеялся Крэдок.
19,03 – 19.04. Корабли Шпее ещё не закончили построения и несколько растянулись: “Лейпциг” держался от “Гнейзенау” около 900 м (5 кбт.), а “Дрезден” от “Лейпциг” – 1300 м (7 кбт.), когда германская эскадра открыла огонь с расстояния 11500-10400 м (62-56 кбт.), по английским данным с 9300-11100 м (55-60 кбт.), разделив цели слева, то-есть “Гуд Хоуп” стрелял по “Шарнхорсту”, а “Монмут” по “Гнейзенау”.
19.05. Британские крейсеры, державшиеся около 370 м (2 кбт.) друг от друга, открыли ответный огонь, стреляя по соответствующим им немецким крейсерам (кроме “Отранто”, который был слишком далеко).
“Лейпциг” и “Дрезден” несколько отстали от броненосных крейсеров и стрельбу начали позже, а “Нюрнберг” вообще долго не мог вступить в общий строй эскадры и принял участие в бою только на заключительном его этапе. “Лейпциг” стрелял по “Глазго”, “Дрезден” в начале боя, возможно, по “Отранто”, но затем тоже по “Глазго”.
Первый трехорудийный залп “Шарнхорста” по “Гуд Хоуп” дал недолёт в 500 м (2,5 кбт.), но весьма кучные разрывы. “Шарнхорст” вначале стрелял фугасными снарядами, но около 19.40 перешёл на бронебойные.
С третьего залпа опытные артиллеристы “Шарнхорста” начали накрывать “Гуд Хоуп”, и по предположению германских офицеров главная система приборов управления артиллерийским огнем на последнем сразу же была повреждена или полностью выведена из строя.
Несмотря на довольно сильное волнение, на германских броненосных крейсерах могли действовать все тяжёлые орудия -12 210-мм и шесть 152-мм с одного борта. С момента накрытия немцы давали залпы каждые 15 секунд.
“Гуд Хоуп” выпускал залпы через 50 секунд, то- есть в три раза медленнее, и полных залпов всем бортом замечено не было. С британской стороны могли действовать два 234-мм и восемь 152-мм одного борта.
В самом начале боя “Гуд Хоуп” получил попадание 210-мм снарядом в носовую 234-мм орудийную башню, так как с “Отранто” видели, как над его корпусом у носового каземата 152-мм орудий поднялся большой столб пламени, означавший сильный пожар кордита, после чего его орудие прекратило огонь и не возобновляло стрельбы за все время боя.
Тнейзенау” в походе
“Гнейзенау” с самого начала боя стрелял залпами бронебойными снарядами по “Монмуту”, и через три минуты у того на баке начался пожар. Когда дистанция уменьшилась, 150-мм орудия германских кораблей открыли огонь фугасными снарядами.
Два залпа с “Гнейзенау” в 19.05 легли очень близко от “Отранто”, который из-за высокого борта представлял собой прекрасную цель (один справа по носу, а другой за кормой), вынудив его отвернуть вправо и выйти из строя за пределы дальности огня германских орудий. Вспомогательный крейсер сразу же вышел из линии к западу за п/б “Глазго”, а ближе к концу боя вообще скрылся в темноте.
“Лейпциг” с самоого начала боя стрелял по “Глазго”, но довольно долго его снаряды падали с недолётом. В 19.05 “Глазго” открыл ответный огонь по “Лейпцигу” с 9300 м (50 кбт.), но тот часто скрывался в дыму и англичане не видели падения своих снарядов. Стрельба была медленной и неэффективной.
В 19.10 “Лейпциг” взял “Глазго” в вилку, в 19.14 тот прибавил немного ходу, но в 19.19 105-мм снаряд с “Лейпцига” всёже попал в основание боевой рубки, но не разорвался. Стрельба лёгких крейсеров обоих противников оказалась безрезультатной, их качало так сильно, что на такой большой дистанции они не могли причинить друг другу никакого вреда.
19.12. Снаряд с “Гнейзенау” попал в крышу носовой башни “Монмута”, произошёл сильный взрыв, сорвавший крышу, из башни вырвался столб пламени, а сама башня исчезла.
Около 19.15 “Монмут” вышел из строя несколько вправо и затем уже до конца не смог занять своего места. На нём в кормовой части возник новый пожар, снизилась скорость хода. “Глазго” держался позади “Монмута” на линии между курсами его и “Гуд Хоуп”.
В 19.23. Шпее приказал отвернуть на один румб от противника. Теперь дистанция составляла 6000 м (32 кбт.).
19.25. На “Монмут” справились с пожаром на корме, но начался новый пожар на полубаке, горевший в течение 5 минут.
В 19.30 “Лейпциг” на время прекратил огонь, вскоре его догнал “Дрезден”, и оба они снова начали стрелять по “Глазго”, который со своей стороны не видел ни того, ни другого. Можно было лишь с трудом различить два больших крейсера адмирала Шпее, по которым “Глазго” и вёл огонь: из 152-мм носового орудия по “Шарнхорсту”, а из кормового по “Гнейзенау”, причем заметили одно попадание фугасного снаряда в кормовую башню последнего.
19.35. Внезапно “Гуд Хоуп” начал выходить из строя влево, сблизившисьс немецкими кораблями на дистанцию 5000 м (27 кбт.). В него беспрерывно попадали снаряды, а начавшиеся с первого момента боя пожары не прекращались.Шпее, обнаружив маневрирование “Гуд Хоуп” уже на дистанции 4800 м (26 кбт.), решил, что противник собирается атаковать торпедами, и приказал отвернуть ещё на один румб от противника.
Около 19.40 Шпее сбавил скорость хода до 12 уз. Для немцев бой уже превратился в учебную стрельбу. “Шарнхорст”, вначале стрелявший из тяжёлых орудий фугасными снарядами, перешёл теперь на бронебойные.
19.40. На баке “Гуд Хоуп” у носового 234-мм орудия снова возник сильный пожар. “Монмут”, поражаемый каждые четверть минуты залпами “Гнейзенау”, с громадным пожаром на баке и заметным дифферентом на корму не прекращал стрельбы до 19.50, после чего также вышел из строя вправо и полностью прекратил огонь. “Гнейзенау” сразу же перенёс огонь на “Гуд Хоуп”. Тем временем “Монмут” сумел погасить пожары и исчез в темноте.
19.45. “Гуд Хоуп” уменьшил скорость хода и оказался в 1500 м (8 кбт.) слева по носу “Глазго”, а через 5 минут на полпути между “Глазго” и немцами. С трубами, ярко освещенными пламенем пожара вблизи мостика, он был ясно виден совсем близко к неприятелю, однако всё ещё продолжал стрелять.
В 19.50 луна зашла за тучи и сразу наступила темнота. Снаряд попал между второй и третьей трубой “Гуд Хоупа”, оттуда поднялся столб пламени выше его мачт и шириной в 20-30 м и стрельба прекратилась. Место взрыва приводится разное, но это приблизительно кормовые кочегарки. Как говорил Шпее, бывший свидетелем этого зрелища, “это было похоже на огромный фейерверк, пущенный на фона тёмного неба”. Из кормовой части время от времени вырывались языки пламени. Постепенно дистанция боя всё больше сокращалась, но “Гуд Хоуп” ещё держался на плаву. В течении нескольких минут “Шарнхорст” и “Гнейзенау” продолжали стрелять в него с расстояния 4500 м (25 кбт.).
В 19.52 расстояние между противниками сократилось до 3800 м (20,5 кбт.). Крейсеры Шпее вышли несколько вперед и начали склоняться в сторону англичан. Только сейчас Шпее вышел на ветер английским кораблям, но это уже ничего не решало. Внезапно зарево пылавших на “Гуд Хоуп” больших пожаров исчезло, после чего его потеряли из виду из-за плохой видимости.
В 19.56 Шпее отвернул, предполагая, что “Гуд Хоуп” пытается сблизиться и использовать торпеды. Немецкие броненосные крейсеры прекратили огонь, так как все попытки замерить дистанцию по пожарам на британских кораблях не давали результата, и наводка стали невозможной. Очевидно, около 20.00 “Гуд Хоуп” затонул, унося с собой весь экипаж и британского адмирала.
В лунном свете с “Глазго” обнаружили германские крейсера, идущие от OSO строем фронта. Теперь немцы отвечали только на вспышки выстрелов егоорудий, но после 20.00 “Глазго” прекратил огонь, затем отвернул в темноту.
Карта-схема маневрирования эскадр в бою у Коронеля 1 ноября 1914 г.
20.05. Шпее окончательно потерял контакт с английскими кораблями и повернул эскадру на SW, надеясь на обнаружение их при лунном свете, но до 21.20 обнаружить ничего не удалось. Шпее по радио приказал лёгким крейсерам, включая “Нюрнберг”, преследовать британские корабли и атаковать их торпедами.
20.15. С “Глазго” увидели “Монмут”, поворачивающий к N с целью стать кормой к волне. “Монмут” имел сильный дифферент на нос и крен на левый борт. Он зарывался и набирал много воды полубаком. Сквозь иллюминаторы виднелись отсветы внутренних пожаров. В это время тучи разогнало, и вышла луна. Некоторое время корабли шли вместе. “Глазго” передал на “Монмут”: “Противник позади меня” и добавил, чтобы “Монмут” держался насколько возможно к NW. Помощи ему “Глазго” оказать не мог, и, обнаружив в 20.35 в лунном свете приближающиеся немецкие крейсеры, отделился от броненосного крейсера, развил полный ход и ушел на NW. Его командир капитан 1-го ранга Люс рассудил здраво, отказавшись принести в жертву свой корабль и команду. Позднее британское морское командование признало его действия правильными. “Монмут” продолжил путь на N, немного склоняясь к Ost.
20.20. Шпее не видел британских кораблей и поэтому повернул на NNW, предоставив свободу действий лёгким крейсерам. Видимо, он опасался, что в темноте они могут ошибиться и атаковать торпедами свои же корабли.
“Нюрнберг” не успел принять участия в бою. Он отстал от эскадры на 25 миль и находился далеко позади Шпее, то-есть к северу от сражавшихся. В 18.00 с него далеко на горизонте увидели “Шарнхорст”, а после наступления темноты крейсер и вовсе шёл на вспышки выстрелов. После 20.00 радиостанция “Нюрнберга” приняла приказ Шпее: “Легким крейсерам произвести торпедную атаку”.
Командир “Нюрнберга” капитан 1 ранга Шёнберг, ранее ориентировавшийся по вспышкам выстрелов, после того как стрельба прекратилась вынужден был идти наугад. В 20.30 он увидел на SW отблески пожара и повернул на них, однако, двигаясь в течение 25 мин в этом направлении, ничего не обнаружил. Но затем Шёнберг разглядел смутное свечение на норд-вест и пошел туда.
Около 21.00 “Нюрнберг” подошёл к месту боя и случайно обнаружил тяжело поврежденный “Монмут” с креном около 10° на л/б, который пытался, повернув на обратный курс и уйти на N. Когда “Нюрнберг”, не получив ответа на германский опознательный сигнал, подошёл ближе, “Монмут” накренился ещё больше и уже не мог использовать орудия обращенного к нему борта, но его флаг был поднят. Носовой 150-мм орудийной башни не было. Но машины работали, и рулевое управление действовало, так как он легко маневрировал до самого конца. Так как он не спускал флаг, в 21.20 с “Нюрнберга” открыли огонь с постепенно уменьшающейся дистанции от 6000 м (33 кбт.) до 1000-600 м (5,4-3,2 кбт.) и выпустили торпеду из ТА л/б, но промахнулись.
“Нюрнберг” прекратил огонь, так как противник не отвечал, и выключил прожектора. Однако “Монмут” не спустил флаг и повернул на “Нюрнберг”, пытаясь либо таранить его, либо ввести в действие орудия п/б. Шёнберг пресёк эту попытку, приказав развернуться на обратный курс и снова открыть огонь, дал полный ход и прошёл под кормой “Монмута”. Незащищенные части его корпуса и палубы были разворочены немецкими снарядами. Он кренился все больше и больше, и в 21.28 медленно перевернулся и затонул с поднятым флагом.
Не было никаких шансов заняться спасением команды “Монмута”, так как появились два дыма, приближающиеся с различных направлений. Это могли быть “Гуд Хоуп” и “Глазго”. Так как корабельные шлюпки перед боем были заполнены водой, спустить их при сильном волнении было просто невозможно.
С “Монмута” не спасли ни единого человека.
Пока неприятельская эскадра полностью не уничтожена, нельзя уделять внимание спасению людей. Несколько недель спустя этот же принцип стал причиной гибели личного состава самих германских кораблей.
На этом бой закончился. Стрельба с “Нюрнберга” услышали на броненосных крейсерах, которые, пройдя некоторое время курсом NNW, пытались обнаружить британские корабли в свете луны. Повернув на выстрелы и соединившись с “Нюрнбергом”, они произвели безрезультатный поиск затонувшего к этому времени “Гуд Хоупа”. Затем “Лейпциг” и “Дрезден” также провели поиск в направлении на NW, но тоже вернулись ни с чем.
В течение ночи британских кораблей не обнаружили, а когда занялась заря 2 ноября, Шпее не увидел вокруг ни одного неприятельского корабля и поднял своей эскадре сигнал: “Одержана блестящая победа, за которую я благодарю и поздравляю команды”.
Тем временем в условиях ухудшения видимости из- за дождевого шквала “Глазго” и “Отранто” ушли от немецких кораблей курсом W, но позже повернули на S и направились на соединение с “Канопусом”.
Немцы одержали полную победу спустя 50 минут после открытия огня. Германские корабли почти не пострадали. Английские снаряды оказались хуже немецких. Они делали в броне германских крейсеров лишь вмятины, но не разрушали её.
По разным данным, “Шарнхорст” получил от двух (102-мм снаряд с “Глазго” и 76-мм с “Гуд Хоуп”) до пяти попаданий, и была немного повреждена радиоантенна. Ещё в трёх местах его броня была незначительно вдавлена, человеческих жертв не было. Таким образом, 234-мм и 152-мм орудия последнего дали не больше трёх попаданий.
“Гнейзенау” получил, согласно источнику [1], четыре, Hildebrand [8], три попадания, трёх человек из его экипажа ранило. Единственное серьёзное попадание произошло в барбет кормовой 210-мм башни, на несколько минут заклинив её и вызвав пожар. Еще один снаряд, попавший в п/б выше главного броневого пояса, также произвёл пожар. В германские лёгкие крейсера попаданий не было, и они не понесли никаких потерь.
“Шарнхорст” выпустил из своих орудий 422 снаряда калибра 210-мм (188 фугасных и 234 бронебойных болванок) и 215 калибра 152-мм (148 фугасных и 67 бронебойных), всего 637. “Гнейзенау” – 244 бронебойных снаряда калибра 210-мм и 198 фугасных калибра 152-мм, всего 442. После боя на “Шарнхорсте” осталось 115 фугасных, 245 бронебойных снарядов и 195 стальных бронебойных болванок калибра 210-мм, а также 443 фугасных, 627 бронебойных и 30 шрапнельных снарядов калибра 150-мм. “Лейпциг” выпустил 407 снарядов калибра 105-мм, “Дрезден” 102 и “Нюрнберг” 135 – все бронебойные. Всего немцы выпустили 1723 снаряда, что составляло почти половину боезапаса.
По подсчёту наблюдавших бой германских офицеров в “Гуд Хоуп”, предположительно, попало от 30 до 40 снарядов, в основном с “Шарнхорста”. Вероятно, некоторое количество попаданий в “Гуд Хоуп” принадлежало и “Гнейзенау”, так как к концу боя он принял участие в стрельбе по флагману англичан.
Вместе с “Гуд Хоуп” погиб весь экипаж – 919 человек, включая и адмирала Крэдока.
В “Монмут”, предположительно, попало до 20 снарядов, и весь его экипаж – 678 человек – погиб, в “Глазго” пять, и его экипаж также понёс некоторые потери в людях, но точное количество их нигде не указано. В “Отранто” попаданий не было. Всего англичане потеряли 1597 человек, без учёта погибших на “Глазго”.
Репутация британского флота жестоко пострадала, когда стало известно, что германские корабли ушли уничтожив своих противников так невероятно быстро. Следствием этого было полное прекращение английского торгового судоходства в прибрежных водах южной части Южной Америки от побережья Панамы до Пунта Аренас. Все пароходы, шедшие к западным берегам Америки, были задержаны в английских портах. На целый месяц полностью прекратился экспорт из Чили в Англию такого ценного для военных нужд сырья, как медь, олово и селитра. Почти полностью прекратился вывоз шерсти из Перу. Таким был результак, когда германская эскадра, лишенная базирования в западной части Тихого океана, удачно выбрала маршрут перехода к берегам Южной Америки и совершила его скрытно.
Отказ Шпее от уничтожения “Глазго”, “Отранто” и оставшегося в одиночестве “Канопуса”, а их ещё нужно было найти – был правильным, так как расходовать боезапас для решения несущественных в оперативном отношении задач не имело смысла.
Адмирал граф М. Шпее (вверху) и командиры его кораблей: “Шарнхорста" капитан цур зее Шульц, и “Пнейзенау" капитан цур зее Маеркер
После боя
Утро 2 ноября 1914 г. застало германскую крейсерскую эскадру идущей на север со скоростью 10 уз. Лёгкие крейсера образовали разведывательную завесу перед флагманом. На следующий день, 3 ноября в 11.00 “Шарнхорст”, “Гнейзенау” и “Нюрнберг” зашли на 24 часа на рейд Вальпараисо. По международным правилам воюющим сторонам находиться в порту нейтрального государства можно было только 24 часа. Крейсера встретили с ликованием, на флагман тут же приехал германский посол фон Эркердт. Многие резервисты из числа экипажей 32 германских пароходов, стоявших в гавани, изъявили желание служить на эскадре, однако отобрали всего 127 человек.
Шпее увидел, что его победа значительно облегчила ему снабжение углем, в то время как англичане обнаружили, что их затруднения в этом отношении соответственно увеличились. Нейтральные державы не восхищаются тем, кто потерпел поражение, и не уважают его. Поражение в бою у Коронельских о-вов 1 ноября нанесло сильный удар престижу Англии.
Крейсера сразу же начали погрузку угля и продовольствия. Фон Эркердт предложил устроить в посольстве грандиозный прием для германских моряков, по случаю победы над англичанами, но Шпее отказался. Хотя он посетил посольство со своим штабом и командирами крейсеров, его больше заботили сведения о противнике, которые могли добыть немецкие агенты в Южной Америке, связь с Адмирал-штабом и организация снабжения эскадры углем и продовольствием. За сутки смогли лишь частично запастись свежей провизией.
Однако Шпее понимал, что после длительного трехмесячного перехода через океан, во время которого будни были наполнены бесконечными изнуряющими погрузками угля, перемежающимися боевыми тревогами, требовать от команд дополнительных усилий в мирном нейтральном порту, полном всяческих соблазнов, просто невозможно. Команды посменно отпускались в увольнение на берег, после чего ни о какой слаженной работе по погрузке нельзя было и думать. Кроме того, крейсера стояли на внешнем рейде, и поэтому пополнение запасов на них можно было осуществлять только с лихтеров, а это также делало невозможной погрузку большого количества угля.
На следующий день ровно в 11.00 три корабля Шпее покинули Вальпараисо и взяли курс на о. Мас-а-Фуэра, где назначил рандеву крейсерам своей эскадры. В тот же день, 4 ноября около 16.00 в Вальпараисо пришёл вспомогательный крейсер “Принц Эйтель Фридрих” и начал грузиться углем и продовольствием, однако чилийское правительство разрешило загрузить только 1800 т угля, на что корветтен-капитан Тирихенс заявил решительный протест, но ничего не добился. Эскадре нужен был уголь и суточное пребывание в нейтральном порту не могло решить этой проблемы. Эскадра пожирала огромное количество угля. Для более продолжительного базирования Шпее выбрал ближайший к побережью Чили о. Мас-а-Фуэра. Сначала “Титания” с взятым на буксир захваченным норвежским парусником “Геликон” с 2600 т кардифского угля на борту, а затем “Дрезден” со своим призом, угольщиком “Сокраменто” направились к этому острову. “Лейпциг”, державшийся в 150 милях к западу от Вальпараисо, принимал вышедшие оттуда угольщики и затем конвоировал их также к о. Мас-а-Фуэра.
Впрочем, за обеспечение эскадры углем граф Шпее мог не волноваться. Германская “система этапов” работала как часы. На западном побережье обеих Америк управление этой системой осуществляли фактически два человека, бывший военно-морской атташе в Токио корветтен-капитан фон Кнорр, перебравшийся с началом войны в Сан-Франциско, и обер-лейтенант флота доктор Ридигер, находившийся в Вальпараисо на грузовом пароходе “Йорк”. Эти активные молодые офицеры уже к 20 октября обеспечили погрузку на пароходы: “Зейдлиц” в Сент-Квентин 4300 т угля, “Рамзее” 2000 т, “Санта Изабель” 3900 т в Вальпараисо, “Мемфис” в Пунта-Аренас 2500 т. Кроме того, к 7 ноября в Сан-Франциско готовилось для эскадры еще 7000 т угля. Агент в Вальпараисо доносил, что в чилийских гаванях готовы пароходы: “Зейдлиц”, “Санта Изабель”, “Рамзее” и “Мемфис”, в совокупности имеющие на борту 12700 т угля.
Когда эскадра Шпее 3 ноября стояла в Вальпараисо, оттуда, естественно, отправлялись только германские телеграммы, то другие чилийское правительство просто не решалось пропускать. Но с уходом эскадры из столицы все корреспонденты аккредитованных там газет бросились передавать свежие новости. Таким образом, известие о коронельской катастрофе достигло британского Адмиралтейства раньше обычного прохождения сигнала в 4-5 дней.
До Адмирал-штаба в Берлине это известие пришло через Голландию гораздо позже – 6 ноября.
Только во второй половине дня 4 ноября сведения о разгроме под Коронелем достигли британского Адмиралтейства.
К этому времени в Великобритании руководство морскими операциями перешло в твёрдые руки адмирала Фишера, 30 октября сменившего принца Луи Баттенбергского (по национальности немца) на посту Первого морского лорда. Новый первый морской лорд сразу же заменил начальника морского генерального штаба вице- адмирала Фредерика Чарльза Доветона Стерди контр- адмиралом Оливером. Вице-адмирал Стерди ещё до войны был назначен морским министром Черчилем возглавлять морской генеральный штаб. Стерди был необычайно упрям и своенравен, всякий профессиональный совет, идущий в разрез с его мнением, он воспринимал как личное оскорбление.
Во второй половине дня 4 ноября Черчиллю и Фишеру пришло сообщение о разгроме эскадры Крэдока под Коронелем. Черчилль тут же предложил отправить в Южную Атлантику линейный крейсер. Фишер, в свою очередь, предложил альтернативу – отправить два линейных крейсера. В тот же день командующий Гранд Флитом адмирал Джеллико получил приказ Адмиралтейства о немедленном выделении двух линейных крейсеров из шести, числившихся в действующем флоте.
Чтобы избежать возобновления старой вражды, ослаблявшей британский флот, по предложению Фишера командовать операцией поручили Стэрди, послав его во главе сильной крейсерской эскадры продолжать действия против Шпее и дав ему два однотипных линейных крейсера: “Инвинсибл” (флагманский) и “Инфлексибл” (1907 г., 17600 т, восемь 305-мм, 16 102-мм, 26,5 уз.). По мнению Фишера, Стэрди своими распоряжениями дезориентировал контр-адмирала Крэдока, распылил британские крейсерские силы, что и привело к катастрофе. Теперь ему предоставили возможность самому исправить ошибки, допущенные им на посту начальника морского генерального штаба.
Но крейсера отправились не сразу. 5 ноября проходило заседание кабинета министров, на котором были оглашены результаты Коронельского сражения. На нём была одобрена альтернатива Фишера о посылке “Инвинсибла” и “Инфлексибла” в Южную Атлантику на поиски эскадры Шпее. Операцию готовили спешно и скрытно.
5 ноября в полдень на “Инвинсибле” спустили флаг командующего 2-й эскадры линейных крейсеров и перенесли на “Нью Зиленд”. Для подготовки к длительному переходу оба линейных крейсера в полночь с 5 на 6 ноября снялись с якоря, покинули Кромарти и, в целях скрытности перехода, вдоль западного побережья Ирландии направились в Девонпорт, куда прибыли 8 ноября, чтобы принять боезапас, воду, нефть, провизию и по 1500 т угля.
6 ноября “Шарнхорст”, “Гнейзенау” и “Нюрнберг” подошли к о.Мас-а-Фуэра. Здесь уже стоял “Лейпциг” с угольщиками “Амасис” и “Санта Изабель”, вместе с захваченным накануне призом. Это был французский четырехмачтовый барк “Валентине” с 3500 т кардифского угля. В ночь с 6 на 7 ноября пришёл угольщик “Баден”, ведя на буксире норвежский парусник “Геликон” с 2600 т угля, который ранее захватила “Титания”. 8 ноября на о.Мас-а-Фуэра пришёл “Дрезден”, приведя с собой угольщик “Сокраменто” с 7000 т угля и 1000 т продовольствия и медикаментов для эскадры. После полудня в тот же день прибыл “Принц Эйтель Фридрих”, ушедший из Вальпараисо 5 ноября. В течение этих дней уголь с призов перегружали на корабли эскадры.
Обследование корпуса “Инвинсибла” на казенной Девонпортской верфи показало, что кораблю необходим доковый ремонт и что его невозможно закончить раньше пятницы 13 ноября. До этого срока рабочие не успевают закончить кладку перемычек из огнеупорного кирпича между его котлами.
Старый морской волк Фишер не мог допустить, чтобы крейсера вышли в море 13-го числа, да еще в пятницу. С неистовой энергией, активно поддерживаемый Чёрчилем, он торопил работы на крейсерах на Девонпортской верфи. Приказ первого морского лорда назначал их выход к Фолклендским островам не позднее среды 11 ноября. В связи с этим начальник казенной Девонпортской верфи адмирал Эгертон приказал рабочим верфи, в случае необходимости, оставаться на борту крейсера до окончания работ. С 8 по 11 ноября на них завершили все подготовительные работы.
Ещё за два дня до выхода в море Стэрди получил походные инструкции, которые гласили: “Покинув Девонпорт, следовать в южноамериканские воды. На переходе к Сент-Винсенту вы можете по радио получить приказ следовать в Вест-Индию, если появится информация, что “Шарнхорст” и “Гнейзенау” движутся на север вдоль американского побережья. Ваше присутствие в Вест-Индии будет необходимо на случай прохождения германской эскадры через Панамский канал. Самой главной вашей задачей является поиск германских броненосных крейсеров “Шарнхорст” и “Гнейзенау”, чтобы навязать им бой. Все прочие соображения должны быть подчинены этой задаче”.
“Шарнхорст" после боя. 3 ноября 1914 г.
Этой же инструкцией предписывалось идти к островам Аброльос-Рокс, где его должны были поджидать эскадра Стоддарта и угольщики. А по пути надлежало обыскать о. Роке, где крейсировали “Бристоль” и “Македония”, и присоединить их к эскадре. Придя в район островов Аброльос-Рокс, Стэрди должен был получить дальнейшие инструкции от Адмиралтейства, которые зависели целиком от сведений разведки, и только после этого идти либо в Южную Атлантику, либо в район Карибского моря.
В это время британская разведка, в лице вновь назначенного её главой капитана 1 ранга Реджинальда Холла, сообщила, что немцы отправляют в Северную Атлантику линейный крейсер “Фон дер Танн”, а это уже вызывало опасения за североатлантические торговые пути. Действительно, всё время циркулировали слухи, что тот или другой германский линейный крейсер прорвался в Атлантический океан или, собирается сделать это, что создавало ещё новые заботы для Фишера. Адмирал-штаб действительно предполагал такой поход, но оказался от него из-за трудностей снабжения углем.
10 ноября Фишер отозвал из состава Гранд-флита ещё один линейвый крейсер, “Принсес Роял” (1911 г., 26800 т, восемь 343-мм, 16 102-мм, 25 уз.), чтобы перехватить и уничтожить Шпее в случае, если бы тот прошёл через Панамский канал.
11 ноября в 16.45 “Инвинсибл” и “Инфлексибл” покинули Девонпорт и вышли к берегам Южной Америки. Британские линейные крейсера вышли в полной тайне. Цензура газет и отдаленность стоянки флота в Скапа-Флоу давали возможность с наименьшим риском довести этот маневр до конца.
Тем временем Фишер принял меры к исправлению дислокации, по которой сильные корабли второй линии “Блэк Принс” и “Дьюк-ов-Эдинбург” (1904 г., 13660 т, шесть 234-мм, 10 152-мм, 23,6 уз.) отправили для конвойной службы в Красное море, а еще более мощный “Уориор” (1905 г., 13750 т, шесть 234-мм, четыре 190-мм, 22,5 уз.) стационером в Александрию. Из-за того, что . против Шпее с самого начала не было направлено достаточно сил, теперь пришлось высылать на борьбу с ним не менее, чем 21 броненосный и 9-10 небронированных кораблей.
Между тем из Вальпараисо дошло сообщение, что в Чили распространяются слухи о гибели в бою у Коронеля “Лейпцига” и “Дрездена”. В связи с этим Шпее приказал этим крейсерам идти в Вальпараисо, дабы показать флаг и получить возможно более полную информацию о противнике. В полночь с 13 на 14 ноября “Лейпциг” и “Дрезден” вошли в гавань Вальпараисо. Простояв положенные 24 часа, они вышли в море и направились на рандеву с эскадрой в бухту Сент-Квентин на побережье Чили в 300 милях к северу от Магелланова пролива.
От них 15 ноября Шпее получил известие о захвате японцами Циндао, об уничтожении “Эмдена”, и о том, что сильная англо-японская эскадра двигается от побережья Северной Америки на юг. В тот же день, после полудня, “Шарнхорст”, “Гнейзенау” и “Нюрнберг” с угольщиками “Баден”, “Амасис” и “Санта Изабель” вышли с о.Маса-Фуэра в бухту Сент-Квентин. У острова остался лишь “Принц Эйтель Фридрих” с пароходами “Сокраменто”, “Титания” и призами “Геликон” и “Валентине”.
16 ноября в 200 милях от м. Консепсьон “Дрезден” захватил английский угольщик “Норс Валейс”, посланный ещё Крэдоком на острова Хуан-Фернандес. Этот пароход не имел радиостанции, и его команда ничего не знала о сражении под Коронелем. На нём удалось захватить вахтенный журнал и карты, указывавшие британские тайные базы снабжения углем, которые капитан не сумел уничтожить. К 17 ноября перегрузку угля с парусников завершили и “Валентине” затопили, а “Принц Эйтель Фридрих” и “Геликон” отправили в Вальпараисо.
Согласно приказу Адмиралтейства Стэрди надлежало прибыть к своей операционной базе – Фолклендским островам в срок до 5 декабря. Однако, слепо исполяя этот приказ, он мог разойтись с эскадрой Шпее на контркурсах, не заметив её. Стэрди не счел нужным следовать букве приказа и продвигался вперед со средней скоростью 10-11 уз, предпочитая экономить уголь. Моряки и историки, упрекавшие позднее Стэрди за медлительность, могли бы представить себе необходимость постоянного обеспечения запаса угля и готовности механизмов для того, чтобы перехватить и догнать эскадру Шпее в случае ее прорыва на север.
Конечно, трудности с погрузкой угля в открытом море для таких больших кораблей, как линейные крейсера, были неимоверными, поэтому Стэрди приходилось искать для этого более или менее укрытые якорные стоянки, чтобы его корабли на волне не раздавили снабжавшие их топливом угольщики.
Первой такой якорной стоянкой оказался португальский о. Сент-Винсент на островах Зеленого мыса, имеющий три небольшие закрытые бухты и крошечный порт с гордым названием Порто-Гранде. “Инвинсибл” и “Инфлексибл” прибыли туда 17 ноября. Сутки потратили на погрузку, однако это было необходимо, так как еледующая планировалась у скал о. Аброльос-Рокс в 70 милях от побережья Бразилии и в 400 милях от Рио-де-Жанейро, находящихся в расстоянии более тысячи миль от островов Зеленого мыса. Во время погрузки 18 ноября “Инвинсибл” понёс первую потерю – тросом лебедки при погрузке угля убило юнгу.
18 ноября линейные крейсера Стэрди вышли с островов Зеленого мыса и направилась к островам Аброльос-Рокс. Шли по-прежнему экономическим ходом, но при этом Стэрди осматривал попадавшиеся на пути коммерческие пароходы. Так как у него не было лёгких крейсеров, которые могли бы это делать, мероприятия приходилось осуществлять линейным крейсерам, что приводило к постоянным задержкам. На океанской зыби досматривать торговые суда было непросто, даже если офицеры досмотровой партии только проверяли судовые документы. Кроме того, нарушалась скрытность похода, чего следовало избегать всячески, даже согласно инструкциям Адмиралтейства. По пути они зашел на о. Рокас- Риф, так как у него имелись сведения о присутствии в данном районе германского лёгкого крейсера “Карлсруэ”.
21 ноября эскадра Шпее собралась в тайной базе в бухте Сент-Квентин у побережья Чили в заливе Пенас, где корабли приняли уголь и уравняли боезапас на обоих броненосных крейсерах, в результате чего на каждом оказалось по 445 выстрелов 210-мм калибра и по 1100 выстрелов 150-мм, против, соответственно, 800 и 1020 выстрелов по штату. Помимо крейсеров и угольщиков, которые шли с эскадрой, сюда же прибыли угольщики “ Лухор”, “Мемфис”, “Зейдлиц”, также в бухте стоял угольщик “Рамзее”. Перегрузив с “Рамзеса” на “Зейдлиц” 2000 т угля и материалов, судно отправили в Вальпараисо. С эскадрой, таким образом, оставались угольщики “Зейдлиц”, “Баден” и “Санта Изабель”, имевшие в общей сложности 17000 т угля на борту.
22 ноября английский генеральный консул в Вальпараисо донес, что по имеющейся у него информации германская эскадра 15 ноября находиилась у о. Мас-а- Фуэра, где немцы устроили угольный склад.
24 ноября Адмиралтейство отправило Стэрди следующий приказ: “15 ноября“Шарнхорст” находился на Мас-а-Фуэра. Более поздние свидетельства менее надежны и указывают, что 21 ноября она была в Сан-Квентине. Следуйте на юг со всей эскадрой и угольщиками. Используйте Фолкленды как основную базу для угольщиков. Приняв уголь, следуйте к побережью Чили, избегая проводить тяжёлые корабли Магеллановым проливом. Осмотрите все заливы и проходы Магелланова пролива, взяв с собой угольщики, если это будет необходимо. “Австралия” и японская эскадра прибудут на Галапагосские острова примерно 2 декабря и направятся на юг, если немцы останутся на юге…”.
Стэрди получил его только 26 ноября, когда линейные крейсера достигли островов Аброльс в 30 милях от берегов Бразилии на полпутии между Байей и Рио-де-Жанейро. Здесь в условленном месте они встретились с эскадрой контр- адмирала Стодцарта и базировались до 28 ноября. Здесь уже стояли крейсера “Диффенс” (1907 г. 14800 т, четыре 234-мм, 10 190-мм, 23 уз.), “Корнуол” (1902 г., 9950 т, 14 152-мм, 23,5 уз.), “Карнарвон” (1903 г. 11000 т, четыре 190-мм, шесть 152-мм, 23,3 уз.), “Кент” (1901 г., 9950 т, 14 152-мм, 24,1 уз.), “Бристоль” (1910 г., 5300 т, два 152-мм, 10 102-мм, 26,8 уз.), уцелевший в бою у Коронельских островов “Глазго”, и вооруженный пароход “Орама”.
Броненосный крейсер “Гнейзенау". 1914 г.
Некоторая задержка произошла из-за перенесения радиостанции дальней связи с крейсера “Диффенс” на “Инвинсибл” для того, чтобы Адмиралтейство могло через репетичный корабль “Виндиктив” поддерживать радиосвязь со Стерди. Затем “Диффенс” отправили к м. Доброй Надежды, а Стоддарт перенёс свой флаг на “Карнарвон”.
Линейные крейсера стали грузиться углем и пополнили запасы воды. Стэрди решил дать командам небольшой отдых и предполагал оставаться на месте 72 часа, однако прибывший на “Инвинсибл” командир “Глазго” капитан 1 ранга Люс стал горячо доказывать адмиралу, что нельзя терять время, и убедил Стэрди покинуть место стоянки через двое суток.
25 ноября на стоявшем на Фолклендских островах “Канопусе” приняли радиограмму, из которой следовало, что Шпее огибает м. Горн, но германская эскадра в это время ещё находилась в бухте Сент-Квентин, поэтому информация была ложной. Командир “Канопуса” Грант и не подумал переслать её Стэрди.
28 ноября объединенная эскадра Стерди покинула острова Аброльс. В этот день Стэрди получил известие, что в Монтевидео прибыли экипажи потопленных германским вспомогательным крейсером “Кронпринц Вильгельм” парохода “Ла Коррентиина” и одного из французских барков. Сообщалось также, что две недели назад “Кронпринц Вильгельм” оперировал на путях парусников в 400 милях от бразильского порта Сантос. Стэрди решил предпринять поиск в этом направлении.
В тот же вечер пришло сообщение от английского поверенного в делах в Рио-де-Жанейро о том, что эскадра Шпее находится в 400 милях от Монтевидео. Это только укрепило Стэрди в его замыслах, он двинулся на поиски, но ничего не нашел, потеряв, таким образом, двое суток. Из них 12 часов ушло на освобождение гребного винта “Инвинсибла” от намотавшегося на него буксирного троса артиллерийского щита, перебитого комендорами “Инфлексибла” во время учебных стрельб с дистанции 11000 м (60 кбт.). Именно на такой дистанции, где броня корабля должна была успешно противостоять 210-мм снарядам германских крейсеров, Стэрди и собирался сражаться. Из 32 снарядов, выпущенных с “Инвинсибла” в щит, который буксировал “Инфлексибл”, попал всего один, но было много накрытий. “Инфлексибл”, выглядел лучше – из 32 его снарядов в цель попали три.
Только 26 ноября германская эскадра со своими угольщиками вышла из бухты Сент-Квентин и направилась к м. Горн. В обычных условиях на преодоление этих 300 миль потребовалось бы не более 30 часов экономического хода, то-есть чуть больше суток. Однако как только эскадра вышла за м. Пенас, прикрывавший бухту, она попала в страшнейший шторм, шедший от м. Г орн. Моря, омывающие крайнюю южную точку Южной Америки, всегда славились своими штормами, но в данном случае это было что-то исключительное. Температура воздуха быстро снижалась, с юга стали заходить снежные заряды, волны громоздились гигантскими горами и обрушивались на палубы кораблей. Вода не успевала уходить в шпигаты, она тут же замерзала. Часть палубного груза просто смыло за борт. Командам приходилось скалывать лед, но вода проникала и во внутренние помещения кораблей, се приходилось откачивать, помпы не справлялись. Команды выбивались из сил. Шторм был чрезвычайно опасен даже для броненосных крейсеров, а что уж говорить о легких крейсерах. И ладно бы, если бы это продолжалось день-два, но шторм бушевал целую неделю. В этих условиях корабли эскадры не могли выдерживать никакого строя, они рассеялись, и собрать их было очень непросто.
В 100 милях от м. Горн пришлось лечь в дрейф и ждать улучшения погоды, люди были так измотаны, что едва держались на ногах. Таким образом, когда 2 декабря эскадра всё же приблизилась к м. Г орн, оказалось, что отрезок пути в 300 миль эскадра шла со средней скоростью 1,8 узла! Как будто сама природа противилась планам Шпее.
Однако и сейчас упрямый Стерди не посчитал нужным в точности исполнить приказ Адмиралтейства: “Следовать к Фолклендским островам со всей возможной поспешностью”. 1 декабря британская эскадра отклонилась от маршрута для проверки сигнала бедствия с торгового судна, однако опасения не подтвердились. В тот же день к эскадре вновь присоединился “Бристоль”, заходивший в Рио за сведениями разведки и опровергший прежние сообщения относительно германской эскадры. Сильно растянутым по параллели строем пеленга (между судами расстояние достигало 12 миль) эскадра спускалась вдоль берегов Южной Америки. Только окончательно убедившись в том, что Шпее не прошёл на север от него, Стэрди полным ходом пошёл к Фолклендским островам, где устаревший додредноут “Канопус” оставался в одиночестве охранять гавань и порт, ежечастно ожидая появления германской эскадры.
“Шарнхорст" у Вальпараисо. 3 ноября 1914 г.
2 декабря утром Шпее передал флажным семафором на корабли эскадры, что намерен идти к Фолклендским островам, чтобы захватить английскую угольную станцию, и просил командиров высказать свое мнение о возможности проведения данной операции. В этот день эскадра находилась в 20-30 милях на долготе м. Г орн, шторм немного утих, и корабли легли в дрейф уже из-за тумана. Видимость была практически нулевая. В этот же день после полудня по п/б обнаружили айсберг в 600 м длиной и 46 м высотой, вслед за этим с л/б показался парусный корабль. Это был канадский барк “Друммьюр” с 2750 т кардифского угля на борту, направлявшийся в Сан-Франциско. С “Лейпцига” послали призовую команду и захватили барк. Было принято решение отвести захваченное судно к о. Пиктона и там, в Бигль-канале, перегрузить с него уголь на корабли эскадры. Парусник не имел радиопередатчика и даже не мог послать в эфир сигнал SOS. При эскадре Шпее находились также три вспомогательных и госпитальных судна, четвёртое вспомогательное судно направили в Пунта Аренас в Магеллановом проливе, а пятое в Кальяо.
Вспомогательный крейсер “Принц Эйтель Фридрих” получил приказание непрерывно работать по радио около о. Мас-а-Фуэра, чтобы создать впечатление, что силы Шпее находятся ещё там.
В связи с этим возникает вопрос: зачем Шпее нужен был этот уголь с парусника, ведь и без него эскадра имела около 17 000 т? Видимо, не весь уголь был кардифским, а доподлинно известно, что именно кардифский уголь ценился моряками того времени больше всего из- за высокого КПД и меньшей дымности по сравнению с другими сортами угля. Поэтому в роковом решении не было ничего удивительного. Придя 3 декабря на о. Пиктона, эскадра занялась погрузкой угля, но это заняло около трёх дней и до 6 декабря Шпее не мог пойти дальше. Офицеры пытались использовать время для охоты на тюленей.
Таким образом, по чистой случайности эскадра не пришла к Фолклендским островам уже 4 декабря, задержавшась как-раз на столько времени, сколько требовалось противнику для того, чтобы достигнуть района боевых действий.
Бою у Фолклендских островов предшествовало совещание.
Утром 6 декабря, после того как затопили “Друммьюр”, командующий эскадрой собрал командиров кораблей на совещание по поводу атаки на Фолклендские острова. Мнения на совете разделились: сам граф Шпее, начальник штаба эскадры капитан 1 ранга Филитц и командир “Нюрнберга” капитан 1 ранга фон Шенберг стояли за операцию, а командиры “Гнейзенау”, “Дрездена” и “Лейпцига”, соответственно капитаны 1 ранга Маеркер, Людеке и фрегаттен-капитан Хаун считали, что было бы разумнее избежать Фолклендских островов. Хаун доказывал, что сведения, которые сообщали об уходе английских кораблей с Фолклендов в Южную Африку, – фальшивка, и верить им нельзя, лучше обойти острова в 100 милях с востока и внезапно обрушиться на торговое судоходство в районе Ла-Платы. Оба последних просили направить их крейсера на борьбу с торговым судоходством. Командир “Шарнхорста” капитан 1 ранга Феликс Шульц воздержался при голосовании, именно это дало основание графу Шпее настоять на своем плане-атаковать Фолкленды и захватить в плен губернатора в отместку за захват англичанами германского губернатора на Самоа[* Существует версия о том, что Шпее получил приказание из Берлина об уничтожении станции на Фолклендах. Но на самом деле это была удачно проведенная операция английской разведки. Имея секретные шифры, и даже своего агента в системе связи ВМФ Германии, на эскадру был послан лже-приказ об этой, ничего не значащей с боевой точки зрения операции. Поэтому на совете, внутреннее чутье подсказывало Шпее и командирам его кораблей о большой опасности грозившей им. Но не выполнить “приказ" из Берлина Шпее не мог. В виду этого становится понятной команда отданная Стерди, заниматься не поиском Шпее на морских просторах, а сосредоточиться у Фолклендских островов. -А. В.].
Германская эскадра на рейде Вальпараисо. 3 ноября 1914 г.
Фолклендский бой
Ещё 3 ноября Шпее узнал от Адмирал-штаба, что британские торговые пути в Атлантическом океане охраняются крупными силами, так что крейсерские операции можно производить там только группами крейсеров. Крейсерские операции в Тихом океане были признаны малообещающими. Все германские силы должны были сосредоточиться и стараться прорваться в Северное море. К западу от Исландии для них подготовили секретную базу. Поэтому Шпее приказал германским агентам сосредоточить запасы угля в базах на восточном побережья Южной Америки.
О противнике Шпее имел весьма неполные сведения. Никаких сообщений о приближении Стэрди к нему не поступало. Наоборот, ему сообщали, что англичане ушли с Фолклендских островов в Южную Африку. Ни одной радиограммы британских кораблей перехвачено не было. Стэрди строго и умело поддерживал радиодисциплину и соблюдал радиомолчание.
План Шпее сводился к высадке “Гнейзенау” и “Нюрнбергом” корабельного десанта в порту Стэнли (Фолклендские острова), уничтожении радиостанции и разрушении арсенала. При этом надеялись захватить имевшееся там топливо и взять в плен британского губернатора. Остальные корабли должны были держаться мористее, прикрывая действиия первой группы, чтобы потом прорываться на север. 6 декабря после полудня эскадра Шпее вышла в поход курсом SO от Огненной Земли.
Ещё 29 ноября Адмиралтейство получило сведения от консула из Икике (порт на севере Чили), что накануне у входа в порт находилось не менее трёх крейсеров. Это сообщение определенно указывало на то, что германский адмирал собирается идти Панамским каналом. Фишер тут же отправил “Принсес Роял” в воды Карибского моря. Зато 4 декабря Стэрди получил сообщение от английского консула в Вальпараисо, в котором говорилось, что “Принц Эйтель Фридрих” заметили у входа в порт. Английский адмирал решил, что поблизости должна быть и вся вражеская эскадра.
“Канопус”, пришедший после Коронельского боя на Фолклендские острова, погрузившись там углем, 8 ноября вместе с “Глазго”, вышел на присоединение к эскадре Стоддарта, однако Адмиралтейство приказало его командиру вернуться на острова и организовать оборону базы на случай появления немецкой эскадры. Грант вернулся на Фолкленды 12 ноября и поначалу поставил свой корабль в порту Вильям, представляющем собою внешнюю гавань. Однако состояние погоды не позволило Гранту пользоваться этой стоянкой, и он перешел в более закрытый Порт-Стэнли. Но и здесь корабль сильно качало, поэтому Грант подвел “Канопус” вплотную к берегу и посадил на мель так, что его не могли потопить, но можно было использовать как береговую батарею. Моряки устроили на берегу три батареи из 76-мм пушек, сигнальную станцию и пост управления огнем. Вход во внешнюю гавань был заминирован кустарными минами, сделанными из бочек из-под масла. Они включались с катера, охранявшего вход. Ужасающие условия создавала погода: несмотря на летнее время, снежные ураганы следовали один за другим беспрерывно. Поэтому все работы были закончены только к 4 декабря.
Вместо 3 декабря, по расчетам морских лордов, неожиданно для всех в понедельник 7 декабря в 10.30 на Фолклендские острова в Порт-Уильям прибыла эскадра Стэрди, затратив на переход около 26 суток и не встретив ни одного германского судна. О месте нахождения германских крейсеров никаких сведений не было, но Стэрди предполагал, что Шпее не останется в Тихом океане, а пойдет Магеллановым проливом в Атлантический, и на эскадре ожидали скорого похода. Стэрди отвёл на погрузку двое суток и предполагал в среду 9 декабря выйти к м. Горн.
Прежде чем начать поиски немецкой эскадры, корабли должны были срочно пополнить запасы топлива. В гавани стояли только три угольщика, поэтому вся эскадра не могла грузиться углем одновременно, за недостатком угольщиков погрузка полного запаса топлива требовала нескольких дней, в виду чего офицерам был разрешён съезд на берег.
Самое главное было прежде всего снабдить углём линейные крейсеры, однако, не они были первыми в расписании. В первую очередь приказали с первых трёх прибивших угольщиков погрузить уголь на крейсера “Карнарвон”, “Бристоль” и “Глазго”. Крейсера находились в положении 4- и отчасти 6-часовой готовности. “Бристоль” совсем прекратил пары для исправления котлов, а на “Кенте” разобрали одну из двух главных машин для ремонта.
Придя на Фолклендские острова, Стэрди выработал план, согласно которыму оба линейных крейсера вместе с тихоходным “Карнарвоном” должны будут вести бой с двумя германскими броненосными крейсерами, в то время как броненосные крейсеры “Кент” и “Корнуол” и лёгкие крейсеры “Глазго” и “Бристоль” расправлялись бы с тремя лёгкими крейсерами Шпее.
8 декабря в порту Стенли к борту “Инвинсибла” в 04.00 подошёл угольщик, и команда приступила к погрузке угля. Вскоре прибыл второй угольщик, и к погрузке угля приступили на “Инфлексибле”. Только “Карнарвон” и “Кент”, из которых последний ещё не принял угля, находились в готовности к бою. “Корнуол” и вооруженный пароход “Македония” ещё и не начинали грузиться, “Бристоль” стоял без паров, а “Глазго” ремонтировал машины.
Встреча адмирала М.Шпее и офицеров его штаба в Вальпараисо
В 05.00 “Гнейзенау” и “Нюрнберг” отделились от эскадры и направились к порту Стэнли. Вследствие ошибки в счислении эти два корабля пришли к порту с опозданием на час, так что тактические ошибки усугубили стратегический промах.
Но даже 8 декабря, когда немецкая эскадра появилась в виду Фолклендских островов, ещё не всё было потеряно. Дело в том, что погода в этой части отличается неустойчивостью. Дождь, снег, штормовые волны, туман и плохая видимость считаются нормальными даже в середине лета. В течение дня погода в этих местах может меняться до четырнадцати раз. Это прекрасно знали все моряки, в том числе и немецкие. Но кто же мог предположить, что весь день 8 декабря у Фолклендов будет солнечная погода, чистое небо, абсолютная видимость (до 30 миль), отсутствие ветра и полный штиль. На весь день! В противном случае, эскадра Шпее вполне могла затеряться в одном из снежных зарядов и оторваться от противника даже 8 декабря.
Но этого не произошло…
При этих обстоятельствах в 07.50 береговой наблюдательный пост, установленный додредноутом “Канопус”, донёс о появлении с юга двух крейсеров, за которыми виднелись на горизонте дымы нескольких судов. Это подошли “Гнейзенау” и “Нюрнберг”, направленные для высадки десанта. Захваченные врасплох, англичане тот час прекратили погрузку угля, баржи и пароходы отослали в глубину гавани. Крейсера без всякого приказания начали форсированно поднимать пары, и когда в 08.14 Стэрди поднял своим кораблям сигнал: “Приготовиться сняться с якоря”, эскадра уже усиленно дымила и спешно готовились к выходу в море.
Командир “Инвинсибла” коммодор Бимиш доложил Стэрди, что ему надо около двух часов до готовности машин. И действительно, флагманский крейсер начал движение к выходу из гавани в 10.00. Это был тревожный момент. Немцы могли атаковать британские корабли при выходе из гавани, прежде чем главные силы успели бы выйти.
В 08.30 немцы увидели низкие холмы, окаймляющие гавань с юга, и поднимающийся дым. Затем, по мере их приближения, дым становился всё гуще и гуще, так что над всей гаванью навис чёрный туман.
Это обстоятельство не встревожило немцев. Они объяснили его тем, что англичане пытаются уничтожить склады топлива, точь-в-точь как несколько недель назад это делали французы в Папетэ.
В 09.00 наблюдатели на германских кораблях донесли о присутствии в гавани неприятельских кораблей, и некоторым офицерам показалось, что они видят треногие мачты – верный признак линейных крейсеров в те дни. Однако, Маеркер не заметил треног. Он думал, что там находятся только четыре корабля из числа старых броненосцев и броненосных крейсеров с парой лёгких крейсеров, и спокойно шёл в осиное гнездо.
Сразу после 09.00 в приближавшихся крейсерах опознали “Гнейзенау” и “Нюрнберг”. Когда “Гнейзенау” в 09.25 приблизился на дистанцию открытия огня, перед ним встали два водяных столба, и из гавани донесся грохот выстрелов тяжёлых орудий. Это “Канопус” открыл по ним огонь из своих 305-мм орудий и успел сделать пять залпов, пока они вышли из угла обстрела его орудий.
Маеркер приготовился отвечать, но в это время Шпее поднял ему сигнал в бой не вступать, 09.30 немцы повернули и полным ходом стали уходить, подняв пары во всех котлах. После этого германская эскадра, увеличив ход, склонилась к Ost, чтобы соединиться с “Гнейзенау” и “Нюрнбергом”, отходившим на SO. Шпее, очевидно, подозревал, что должно было произойти, так как сразу же отделил свои транспорты и госпитальное судно “Зейдлиц”.
Адмирал М. Шпее и офицеры кораблей его эскадры в Вальпараисо
В свою очередь, в 10.00 немцы, по характерным признакам – треногим мачтам, двигающимся в гавани по направлению к морю, определили присутствие в гавани британских линейных крейсеров и стали уходить. Немцы не знали, что они захватили противника неготовым и в исключительно неблагоприятный для него момент, а потому у них не было иного выхода, кроме бегства.
В 10.00 немцы ясно увидели треногие мачты, двигающиеся в гавани по направлению к морю. На флагманском “Инвинсибле” ещё поднимали якоря, когда из бухты выскочил “Глазго”, за которым последовали “Кент”, успевший за два часа собрать свою машину, “Карнарвон” и “Инфлексибл”; “Корнуол” вышел почти одновременно с “Инвинсибом”, а немного отставший “Бристоль” получил приказание остаться в гавани вместе с вспомогательным крейсером “Македония” и додредноутом “Канопус”.
В 10.10 оба линейных крейсера уже вышли из гавани. Видимость была изумительной, море спокойное и ослепительно голубое, дул лёгкий северо-западный ветер и яркое солнце хорошо освещало линию горизонта, на котором явственно проектировались верхушки труб и мачты неприятельских крейсеров.
Бой с двумя германскими броненосными крейсерами должны были вести оба линейных крейсера и броненосный крейсер “Карнарвон”. Им потребовалось порядочно времени, чтобы довести свой ход до полного, так как эскадра Шпее находилась в 19 милях на SW и полным ходом уходила от опознанных ими превосходящих сил. Англичане, которые делали 24 уз. против немецких 18 уз., смогли сблизиться на дистанцию огня только по прошествии некоторого времени.
В 10.20 последовал приказ Стерди преследовать корабли Шпее и поднял сигнал “общей погони”, означавший, что кораблям предоставляется свобода действий. В 11.22 вся германская эскадра повернула на SO. Лучшему британскому ходоку крейсеру “Глазго” (25,8 уз.) приказали поддерживать соприкосновение с немцами.
Оба линейных крейсера сжигали в котлах вместе с углём нефть. Причем на “Инвинсибле” это делали довольно неумело, а направление ветра было столь неудачным, что густой чёрный дым из его дымовых труб все время накрывал “Инфлексибл”. В 10.48 для уменьшения дымности линейным крейсерам пришлось снизить скорость хода до 22 уз.
Около 11.10 Стэрди сигналом передал на “Инфлексибл”, которому приказал держаться у него справа за кормой, чтобы он ещё уменьшил ход до 19 уз, чтобы дать возможность лёгким крейсерам догнать линейные, а в 11.29 приказал всей эскадре идти 20-узловым ходом, что вызвало некоторое удивление. Это нарушало великий принцип Нельсона и Фишера “не терять ни часа”. Во время этого перерыва около 11.00 командам дали обед и возможность переодеться из угольного платья в чистое синее.
В 11.26 Стэрди приказал “Бристолю” и вспомогательному крейсеру “Македония” “уничтожить транспорты”, которые Шпее отделил от эскадры.
Британская эскадра преследовала противника сначала на параллельных, а с 11.30 на постепенно сходящихся курсах. Уже к полудню во главе эскадры оказались линейные крейсера.
В 12.20, не имея возможности дольше дожидаться тихоходного “Карнарвона”, отставшего на 6 миль, адмирал приказал увеличить ход до 22 уз, а в 12.50 линейные крейсера вновь увеличили скорость хода до 25 уз. Стэрди семафором приказал “Инфлексиблу” держаться от “Инвинсибла” в расстояни 1000 м (5 кбт.).
В 12.55 “Инвинсибл” поднял сигнал “Открыть огонь”.
Английская эскадра имела подавляющее превосходство в артиллерии и, что очень важно, превосходила крейсера противника и в скорости хода минимум на 3-4 уз, поэтому бой был неизбежен. “Инвинсибл” и “Инфлексибл” в первую очередь старались навязать бой “Шарнхорсту” и “Гнейзенау”. Сам Шпее, видя, что об уклонении от боя не может быть и речи, решил принять бой своими большими крейсерами.
Эскадра Шпее растянулась. Замыкающий германскую кильватерную колонну “Лейпциг” отстал на 2800 м (15 кбт.). Первый выстрел в этот день в 12.58 дал по этому кораблю “Инфлексибл” с дистанции 14500 м (78 кбт.) из передней 305-мм башни. Выбор цели на “Инфлексибле” был произведен не по сигналу флагмана, а по приказанию командира корабля после его переговоров со старшим артиллеристом коммандером Вернером. Первый залп упал с недолетом, второй также, и старший артиллерист дал “дробь” и доложил, что противник находится вне обстрела. Спустя две минуты первый и тоже недолетный залп по “Лейпцигу” выпустил “Инвинсибл”. Вместе они выпустили по нему около 20 снарядов, и вскоре начались накрытия. К 13.15 “Лейпциг” закрыли водяные столбы падающих вблизи снарядов, он не выдержал и в 13.20 отвернул вправо курсом S.
В 13.20 Шпее сигналом отдал германскими лёгкими крейсерам приказ: “Рассыпаться и уходить по способности”. Получив приказ рассредоточиться, “Дрезден” и “Нюрнберг” в 13.25 также отвернули на S и SW и стали уходить. Следуя сигналу Стэрди, “Карнарвон”, “Кент” и “Глазго” бросились за ними в погоню.
Флагманский “Шарнхорст” на несколько минут вступил концевым, затем они снова поменялсь местами. В 13.26-13.32 они оба повернули влево, изменив курс с SO на ONO, желая, по-видимому, отвлечь англичан от своих лёгких крейсеров и с тем, чтобы дым из его труб не мешал комендорам. Линейные крейсера и “Карнарвон”, вытянувшись в кильватерную колонну, в 13.28-13.32 также повернули влево и легли на курс ONO, параллельный курсу германских крейсеров.
После двухчасовой погони в 13.20 “Инвинсибл”, наконец, начал пристрелку и открыл артиллерийский огонь с дистанции 14500 м (78 кбт.) по “Шарнхорсту”. В 13.25 “Шарнхорст” и “Гнейзенау”, с л/б, в свою очередь, открыли ответный огонь по британским линейным крейсерам.
В 13.30 начался решаюший бой. Предельная дальность стрельбы британских 305-мм орудий составляла 15000-15500 м (81-84 кбт.), дистанция действительного огня 11000-13000 м (59-70 кбт.). На обоих германских крейсерах носовые и кормовые башни (по два 210-мм орудия в каждой) имели предельную дальность 16300 м (88 кбт.), а по два 210-мм казематных орудия с каждого борта – 12400 м (67 кбт.); 150-мм казематные орудия 13700 м (74 кбт.). Немцы на всех дистанциях были уязвимы для 305-мм орудий англичан, британские же линейные крейсера имели броню, непробиваемую для 210-мм снарядов на дистанции 13000 м (70 кбт.), а на меньшей и для 150-мм орудий.
В дальнейшем “Инфлексибл” стрелял, в основном, по “Гнейзенау”, но некоторое время в начале боя и по “Шарнхорсту”, когда крейсера противника поменялись местами. Первое время артиллерийский огонь “Инфлексибла” был недействителен из-за значительной дистанции -12700-11000-14800 м (68-59-80 кбт.) и большого числа незначительных изменений курса. Большое облако дыма от впереди идущего флагмана затрудняло наводку и наблюдение за падением снарядов. “Недолеты” нельзя было сосчитать, “попадания” и “перелеты” трудно было видеть. Стало ясно, что на большой дистанции требуется время, чтобы уничтожить корабли противника.
Когда дистанция уменьшилась до 11000 м (59 кбт.), немцы ввели в действие 150-мм орудия и неприятельские снаряды стали ложившиеся очень кучно. Уже в 13.44 артиллеристы “Шарнхорста” с третьего залпа накрыли флагманский “Инвинсибл”, получивший первое попадание 210-мм снарядом, но без особых повреждений.
Чтобы сбить пристрелку, в 13.44 Стэрди отвернул на два румба (20°) влево для увеличения дистанции сначала до 14500 м (78 кбт.), а в 13.54 вообще вышел за пределы дальности ведения огня. Но уже в 13.57 англичане легли на прежний курс, а с 14.05 стали уменьшать расстояние, склоняясь на SO.
За час боя к 14.00 орудия “Инфлексибла” сделали около 150 выстрелов, но в “Гнейзенау” были заметны только три попадания. Первый снаряд в 13.15 попал в заднюю часть третьей дымовой трубы и взорвался. Осколки в нескольких местах пробили верхнюю батарейную палубы, прошли в казематы 210-мм и 150-мм орудий. В результате среди состава орудийных расчетов были потери и легко повреждено одно орудие. В 13.20 второй снаряд попал в среднюю палубу вблизи заднего бронированного поста. Осколки повредили дальномер на его крыше, изрешетили два расположенных вблизи катера, во многих местах пробили палубу, проникли в офицерские каюты и кают-компанию гардемарин у кормовой батареи л/б. В этих помещениях осколки причинили большие повреждениия, но пожара не возникло. Дверь кормовой батареи л/б сорвало с петель. В 13.22 осколки разорвавшегося в воде третьего снаряда пробили бортовую обшивку над ватерлинией и изрешетили офицерские каюты, часть из них пробила борт ниже ватерлинии в районе погреба боеприпасов № 12. Погреб пришлось оставить, задраив дверь. “Гнейзенау” энергично отвечал. Но его огонь, быстрый и точный по направлению, страдал по дальности.
В 14.06 Шпее в последней попытке спасти броненосные крейсера круто повернул вправо, направляясь в воды, где можно была ожидать туманов, шквалов и пасмурной погоды. В 14.12 англичане легли на курс SSO вслед за повернувшими в 14.06 на курс S немцами.
В 14.10 расстояние достигло 13700 м (74 кбт) и флагманский “Шарнхорст”, шедший теперь впереди несколько отставшего “Гнейзенау”, прекратил стрельбу, так как “Инвинсибл” вышел из зоны досягаемости его орудий. После 14.12 обе стороны прекратили огонь.
Стэрди решил не сближаться немедленно на дистанцию решительного боя, на которой расход боеприпасов был бы наименьшим и которая обеспечила бы ему быструю победу. Причинами было желание избежать хотя бы малейшего повреждения своих линейных крейсеров и высокая выучка германских комендоров. В бою на предельной дистанции риск получить повреждения для его кораблей отсутствовал вовсе, зато расход боеприпасов наверняка должен был значительно возрасти.
В первые 30 минут боя стрельбу английских линейных крейсеров нельзя было назвать быстрой и меткой. Они выпустили 210 снарядов калибра 305-мм, но “Шарнхорст” и “Гнейзенау” получили только по два-три попадания, и ни один из них не был серьёзно поврежден. Разрушительная сила британских 305-мм снарядов оказалась гораздо меньше, чем можно было ожидать. На “Инвинсибле” одно из орудий носовой башни “А” временно перестало стрелять из-за неисправности затвора.
Погода в это время стала меняться к худшему, начались шквалы с дождем от NW 3/4. Стэрди хотя и повернул в 13.45 немного влево, но, принимая во внимание ухудшение погоды и видимости, остался на сближающемся курсе с неприятелем, после 14.00 постепенно склоняясь к SSO, и расстояние почти не менялось до 14.49, когда германские крейсера снова начали поворачивать влево, сначала курсом на SSO, а после 14.55 на Ost.
Примерно после почти 40-минутного перерыва и через полчаса, как англичане снова пошли на сближение, когда в 14.48 дистанция между противниками снова уменьшилась до 15200 м (82 кбт.), бой возобновился, и британский флагман вновь открыл огонь по “Шарнхорсту”.
Около 15.00 корабли противников сблизились на дистанцию 10000 м (54 кбт.) и шли прямым курсом на Ost. Это позволило англичанам перейти на “беглый огонь”. Так в полете одновременно находились три снаряда, выпущенные из орудий башни “Р” “Инфлексибла”. Попадания в германские корабли участились. “Гнейзенау”, который в первый период боя потерял только одного убитого и 10 раненых, теперь постоянно вздрагивал от ударов тяжёлых британских снарядов, и во многих частях корабля вспыхивали пожары. Он получил крен на л/б.
В 14.55 четвёртый снаряд попал в верхнюю палубу “Гнейзенау” между второй и третьей дымовыми трубами. Взрывом разрушило камбуз между передним и задним 210-мм орудиями каземата и радиорубку, одно 210-мм орудие временно вышло из строя. Возникло небольшое задымление в районе кормового 210-мм орудия каземате по л/б. Передача данных от дальномерного поста л/б и радиосвязь прекратились. В погребе 150-мм боеприпасов разорвало вентиляционную шахту, что вызвало в нём сильную загазованность и деформировало несколько 150-мм гильз.
В 15.02 пятый снаряд попал в палубу спардека над камбузом несколько ближе к п/б, чем четвёртое попадание. При его разрыве деформировало верхняю бронированную часть палубы, так что дверь из помещения переднего 210-мм орудия каземата п/б в камбуз невозможно было открыть. Почти одновременно шестой снаряд попал в броню каземата 150-мм орудий л/б у второго орудия. Броневая плита раскололась, но не была пробита.
В 15.07 седьмой снаряд пробил верхнюю палубу и попал в мучной склад на п16 под полубаком перед краем каземата 210-мм орудий, вызвав в нём пожар, который сразу же потушили.
В 15.10 восьмой снаряд попал в офицерскую каюту по п/б у кормовой батареи 88-мм орудий, вызвав в ней пожар.
“Шарнхорст” также сильно страдал от артогня. В его носовой части возник пожар, но крейсер продолжал стрелять с поразившей англичан быстротой и точностью: в 15.06 “Инвинсибл” получил попадание в п/б. Всплески от падавших в воду британских снарядов заливали пробоины в бортах германских кораблей, не давая пламени полностью охватить корабли, они получили значительные повреждения, но продолжали упорно сопротивляться.
Около 15.15 “Инфлексибл” стал на несколько минут головным, так как чтобы увеличить дистанцию Стэрди круто повернул влево, сделал петлю и, приведя противника на свой л/б, в течении пяти минут обстреливал “Гнейзенау”.
В 15.27 дистанцию боя снова уменьшили до 11000 м (60 кбт.), но Стерди не допускал дальнейшего уменьшения дистанции, чтобы не дать немцам возможности эффективно использовать 150-мм орудия.
Стрельба с “Инвинсибла” значительно улучшилась, но вскоре после 15.30 он снова лёг на курс S. Оба британских линейных крейсера в период преследования крейсеров Шпее сжигали в топках нефть с углем. При этом густой чёрный дым из дымовых труб “Инвинсибла” снова мешал вести огонь артиллерии “Инфлексибла”, и тот снова начал впустую тратить свои ценные снаряды.
Тем временем сильно отставший в начале погони “Карнарвон” подоспел к месту боя и принял участие в обстреле “Гнейзенау”, несколько раз пытавшегося прикрыть “Шарнхорст”, несмотря на собственные повреждения и возникшие на нём после 15.00 пожары.
В 15.28 на “Шарнхорсте” снаряд с “Инвинсибла” сбил третью дымовую трубу, и пожар на нём усилился. Одновременно “Шарнхорст” начал поверачивать вправо почти на обратный курс из-за повреждения рулевого устройства.
В 15.32 девятый снаряд со стороны л/б попал в карцер и баталерку “Гнейзенау”, полностью её разрушив. Пробоину над ватерлинией заделали.
В 15.37 десятый снаряд попал в л/б, осколки пробили угольную яму и прошли в КО № 3, выведя его из строя. Через пробоины от осколков КО стало затапливать забортной водой, откачать её не удалось, л/с пришлось покинуть КО.
В 15.53 после попадания 11-го снаряда паровая машина п/б вышла из строя.
В 15.57 произошло попадание 12-го снаряда в переднюю трубу и её верхняя часть надломилась.
Около 16.00 стало ясно, что “Шарнхорсту” приходит конец. Крейсер накренился на п/б, осел почти на метр, скорость его хода уменьшилась, корму охватило пламя. Только одна из его четырёх труб осталась стоять. Крейсер имел большой и всё возрастающий крен на п/ б. Тем не менее на нём развевался германский флаг, и он продолжал энергично отстреливаться уцелевшей артиллерией. Англичане были поражены стойкостью немцев и регулярностью и быстротой их залпов.
Шпее, который даже в пылу боя всё же успел в 16.00 передать Маеркеру сигналом, что последний был прав, высказываясь против плана нападения на Фолкландские острова, приказал “Гнейзенау” уходить, если он сможет. После этого Шпее повернул свой флагманский корабль и пошел на англичан, вероятно, с целью принять на себя сосредоточенный огонь англичан и пустить в ход торпеды.
Не уменьшая своего хода, англичане сделали две петли на его правом траверзе и подошли к “Шарнхорсту” на дистанцию 9000 м (49 кб).
В 16.04, дав последний залп из носовой башни, “Шарнхорст” стал медленно опрокидываться, несколько минут пролежал на борту с вращающимися винтами и наконец, в 16.17 скрылся под водой носом вперед, унося с собой на дно командующего германской эскадрой адмирала фон Шпее со штабом и весь экипаж в количестве 860 человек.
Координаты места гибели “Шарнхорста” 52°40' юш/ 55°5Г зд.
Карта-схема маневрирования эскадр в бою у Фолклендских островов 8 декабря 1914 г.
Так как бой продолжался, три британские крейсера- “Инвинсибл”, “Инфлексибл” и “Карнарвон” – не смогли оказать помощь оказавшейся в воде команде “Шарнхорста”. Они находились далеко от места, где затонул “Шарнхорст”. С него не спасся ни одни человек, поскольку вода в это время года была такая холодная, что едва ли что-либо можно было сделать, если бы здесь даже не было “Гнейзенау”, с которым надо было продолжать бой. Никаких сведений о полученных им попаданиях не осталось, но, как стало известно от спасшихся с “Гнейзенау”, он получил большую пробоину в п/б.
Одновременно с гибелью “Шарнхорста” “Гнейзенау” получил несколько серьезных попаданий, скорость его хода сильно упала, и в 16.23 расстояние до него от английского флагмана не превышало 9000 м (49 кб).
Теперь оба линейных крейсера сосредоточили огонь на “Гнейзенау”, который дрался еще более полутора часов, добившись четырех попаданий в “Инфлексибл”, правда, не причинивших ему серьезных повреждений. Зато у англичан стали кончаться боеприпасы: уже через полчаса боя в башне “X” остались только бронебойные снаряды, через 38 минут в башне “А” – только фугасные. В 17.08 последняя башня, где оставалось около десятка полных зарядов, отличилась, сбив переднюю трубу “Гнейзенау”.
В свою очередь “Инфлексибл” наконец подавил огонь “Гнейзенау” – тот горел от носа до кормы.
Во время боя старший артиллерист “Инфлексибла” коммандер Вернер вёл записи о ходе артиллерийской стрельбы и своих впечатлениях. Сразу после боя он согласовал и сверил свои заметки с показаниями пленных германских офицеров, спасенных с “Гнейзенау”. Вышеуказанные попадания, насколько возможно точно, были зафиксированы оставшимися в живых офицерами крейсера. Также время, указанное здесь, является лишь приблизительным. Это явились основой для секретного рапорта Адмиралтейству с выводами о результатах боя.
В 16.02 вышло из строя КО № 4 “Гнейзенау”, так как осколки 13-го снаряда повредили котельный вентилятор п/б.
В 16.03 14-й снаряд прошёл сквозь коечные сетки п/б и взорвался под кормовым бронированным постом, уничтожив его.
В 16.15 15-й снаряд попал в п/б под полубаком и прошёл, не разорвавшись, все помещения до обшивки л/б. От его взрыва палубу полубака сводообразно выгнуло. На обеих бортах имелись большие пробоины в носовой батарее и под полубаком. Одновременно 16-й снаряд попал со стороны п/б в среднюю палубу КО № 3 и в главный перевязочный пункт, где убило почти всех находившихся там. Этот же снаряд сделал пробоину в борту, через которую свежий воздух начал проникать внутрь.
В 16.27 17-й снаряд попал сверху в носовой каземат 210-мм орудия п/б “Гнейзенау” и разорвался в его помещении. В погребе боеприпасов этого орудия загорелись подготовленные для стрельбы заряды, вызвав загазованность даже в центральном посту. Кроме двух человек орудийные расчеты обеих бортов погибли. Оба казематных орудия и резервный сигнальный пост вышли из строя. Осколки проникли в каземат 150-мм орудий и пекарню, хотя там серьезных разрушений все-таки не было.
В 16.42 18-й снаряд попал в батарейную палубу под кормовым казематом 210-мм орудий л/б. При взрыве погнуло палубу.
В 16.50 19-й снаряд попал в носовую батарею 88-мм орудий у коечных сеток, рядом с фок-мачтой. Койки загорелись, образовав очень сильное задымление.
Временами, кроме линейных крейсеров, “Гнейзенау” обстреливал и подоспевший “Карнарвон”.
Около 17.00 20-й снаряд калибра 190-мм с “Карнарвона” попал в орудийный щит кормового казематного 210-мм орудия л/б. При этом на щите задымилась только краска.
В 17.00 21-й снаряд попал в заднюю стенку барбета кормовой башни и, отскочив, разорвался в помещении кормовой батарее 88-мм орудий, а из расположенной рядом выгородки для хранения коечных сеток вырвалось огромное пламя.
Успев потушить пожар, “Гнейзенау” продолжал стрелять и даже попадать в своих противников, снова увеличивших расстояние до 12000 м (64 кб). Но в 17.00 на нём снова вспыхнул пожар. По другим данным, в 17.08 снаряд сбил переднюю дымовую трубу “Гнейзенау”, и через несколько минут крейсер получил сильный крен на п/б, потеряв одновременно способность управляться.
Около 17.15 22 и 23-й снаряды одновременно со стороны п/б попали в подводную часть “Гнейзенау”. КО № 1 вышло из строя. Сильное сотрясение испытали элеваторы подачи боеприпасов среднего калибра, но из стоя не вышли.
В 17.15 24-й снаряд пробил броню в п/б каземата 150- мм орудий, образовав пробоину больше 0,5 кв.м в диаметре. В каземате все кроме одного, были убиты. Орудие вышло из строя, загорелись заряды, возник огонь в офицерском камбузе, что вызвало сильную загазованность. Взрывом разворотиило палубу над верхней угольной ямой. Осколки и куски горящих зарядов проникли в кормовой 210-мм погреб п/б. Подача боеприпасов вышла из строя.
“Шарнхорст" в Фолклендском бою. 8 декабря 1914 г.
Гибель “Шарнхорста". 16 ч 17 мин 8 декабря 1914 г.
В 17.20 25-й снаряд со стороны п/б попал в офицерскую каюту рядом с кормовой батареи 88-мм орудий, снова вызвав пожар, однако вскоре погашенный.
В 17.22 “Гнейзенау”, имея большие повреждения, без передней трубы, но с развивающимся флагом развернулся навстречу англичанам и в 17.25 выпустил торпеду. Затем “Гнейзенау” внезапно остановился, имея сильный крен на п/б, и добился ещё одного попадания в “Инвинсибл”.
В 17.28 26-й снаряд, вероятно, с “Карнарвона” попал в корму. Румпельное отделение и отсек кормового ТА вышли из строя, броневую палубу над рулевой машиной сильно вдавило внутрь, помещение отсека кормового ТА заполнилось водой. При этом повредило рулевой привод “Гнейзенау”, который под градом снарядов начал описывать циркуляции.
В 17.30 27-й снаряд со стороны л/б попал в край палубы у самого борта между камбузом и казематом кормового 210-мм орудия, образовав пробоину в палубе каземата 150-мм орудий. Осколки проникли в элеватор подачи и в кормовой погреб боеприпасов калибра 210-мм, где все были убиты. Освещение погасло, помещение каземата и погреба целиком заполнила угольная пыль.
В 17.34 28-й снаряд со стороны л/б попал в помещение кормовой батареи 88-мм орудий, целиком её разрушив и вызвав очередной пожар, однако вскоре потушенный.
Около 17.30 “Гнейзенау” ещё держался на воде в виде разбитого остова, большая часть кочегарок была затоплена, орудия, кроме одного, выведены из строя, боезапас почти закончился, на палубе бушевали пожары, и из его команды, оставалось в живых 300-350 человек. Дистанция боя сократилась до 7300-8200 м (39-44 каб.). “Гнейзенау” стрелял, в основном, по “Инвинсиблу” и в 17.35 сделал свой последний выстрел.
После выхода из строя всех боевых средств и машинной установки спасти корабль стало невозможно, и командир “Гнейзенау” Маеркер приказал открыть (согласно источнику [1], с. 88) кингстоны, (согласно Hildebrand [8], том 2, с. 135) крышки расположенных ниже KBJ1 четырёх ТА и взорвать корабль. Англичане также прекратили огонь и начали подходить к нему медленно и осторожно, так как на нём всё еще развевался германский флаг.
В 17.40 последний 29-й снаряд со стороны л/б попал в запасной перевязочный пункт и под углом проник через верхнюю кромку бортовой брони около верхней палубы. Осколки попали в носовую шахту элеватора и, вероятно, также в КО № 5.
На “Гнейзенау” большая часть британских снарядов падала навесно и, пробивая верхнюю палубу, посылала осколки вниз и постепенно выводила из действия орудия. Британские 305-мм снаряды, имевшие на дистанции 12800 м (69 кбт.) углы падения в цель 17°, а на дистанции 15000 м (81 кбт.) 24°, наносили большие повреждения германским кораблям. Три прямых попадания пришлись в 150-мм казематную броню, два снаряда проникли внутрь каземата и произвели большие разрушения, третий броню не пробил, но отколол кусок броневой плиты. Наконец, имелось не меньше шести серьёзных попаданий ниже ватерлинии, одно из которых вывело из действия главную паровую машину п/б, а второе вызвало затопление правой кочегарки I-го КО и крен в 7°. Корабль принял много воды и его трудно было выровнять, но крен все-таки удалось уменьшить до 5°.
Ещё один снаряд попал в кормовую часть броневой палубы, но не пробил её, а только вдавил внутрь, при этом он заклинил и вывел из действия рулевой привод. Много снарядов попало в небронированные части корабля, в том числе главный и запасной лазареты, при этом погибло много находившихся там раненых. Многочисленные осколки попадали в такелаж, где была снесена радио-мачта, в дымовые трубы, шлюпки и различные помещения.
Насколько можно судить, основные повреждения немецким кораблям были нанесены снарядами, попавшими ниже ватерлинии и взорвавшимися на скосах броневой палубы толщиной 40-65 мм, а также в крыши башен. Однако необходимо отметить, что ни на одном из германских кораблей не произошло ни одного взрыва боеприпасов, какие случались на кораблях Крэдока.
В 17.40 оставшиеся в живых собрались на куче железного лома и обломков – всё, что осталось от палубы “Гнейзенау”. Зайдя с носа, англичане медленно приближались к переставшему стрелять крейсеру, приспустили шлюпки и подошли к нему на расстояние 3600 м (20 кб), когда в тишине, наступившей после грохота боя прозвучало троекратное “ура”, и корабль стал медленно ложиться на п/б, на момент показав винты. В 18.00 он ещё лежал вверх килем, а затем навсегда исчез, погружаясь кормой (по другим данным, носом вперед). Это произошло в 18.02, когда уже начинались сумерки.
Координаты места гибели “Гнейзенау” 52°46'юш/ 56°04'зд.
Бой между германскими броненосными и британскими линейными крейсерами закончился достижением полной победы последних через 4 часа после открытия огня.
Хотя по календарю в южном полушарии стояло лето, но вода там охлаждается айсбергами и холодными течениями из Антарктики, и температура воды составляла всего лишь +6-7°С. Прошло некоторое время до того, как смогла подоспеть помощь погибающим, так как во время боя много шлюпок у англичан было повреждено. Подойдя к месту гибели, английские крейсера спустили шлюпки и стали поднимать из воды плававших на кругах и койках людей. Спасенные с “Гнейзенау” утверждали, что он расстрелял все свои снаряды и в момент гибели представлял собою совершенную развалину.
С потопленного “Гнейзенау” из 785 человек экипажа до 300 осталось на поверхности воды, но не все из них дождались спасения с английских кораблей. Всего из ледяной воды шлюпками англичане подняли 207 человек, в частности, на “Инвинсибл” семь офицеров и 101 матроса из общего числа 187 спасенных, 62 (10 офицеров и 52 матроса) подобрал “Инфлексибл” и 17 “Карнарвон”, но 20 из них вследствие холодной воды и погоды скончались от переохлаждения или разрыва сердца. Из экипажа “Гнейзенау” погибло 598 человек. Среди спасённых оказался старший офицер “Гнейзенау” корветтен-капитан Покхаммер – основной источник информации о ходе боя с германской стороны. Часть спасённых в результате обмена вернулась в Германию ещё в ходе войны.
В числе погибших на двух германских броненосных крейсерах оказались вице-адмирал граф Максимилиан фон Шпее и один из его сыновей лейтенант флота граф Генрих Франц фон Шпее на “Гнейзенау”, другой – обер- лейтенант флота граф Отто Фердинанд фон Шпее чуть позднее погиб на “Нюрнберге”, и оба командира кораблей. Всего немцы потеряли 1645 человека погибшими и пленными.
Погода изменилась как раз перед тем, как затонул “Гнейзенау” пошёл лёгкий дождь. Если бы он начался двумя или тремя часами раньше, это помогло бы германским кораблям уйти – факт, который показывает опасность промедления с нанесением решительного удара.
В бою у Фолклендских островов “Инвинсибл” подвергся наиболее интенсивному и сосредоточенному огню броненосных крейсеров. Сколько снарядов выпустил “Шарнхорст” из своих 210-мм и 152-мм орудий неизвестно, “Гнейзенау” – около 1000.
Что касается попаданий в британские корабли, то за время боя во флагманский “Инвинсибл” попало 22 снаряда (согласно Brayer S. Battleships and Battlecruiser, p. 136 – 23 снаряда), из них двенадцать 210-мм, шесть 150-мм и четыре неустановленного калибра. Одиннадцать попаданий пришлось в палубу, четыре в бортовую броню, три в небронированный борт. Два снаряда попали в борт крейсера ниже ватерлинии, один из них сделал пробоину 0,9x2 м, через которую затопило угольную яму у башни “Р”, давший крейсеру заметный крен на л/б.
Другой снаряд, разорвавшийся в кают-компании, уничтожил там всю мебель и столовые сервизы. Один 210- мм снаряд попал в лобовую плиту между орудиями передней башни “А”, где толщина брони составляла 305 мм, но не пробил её, и один в фок-мачту, перебив одну из трех её ног. Однако устойчивость фок-мачты от этого серьезно не пострадала, и 210-мм снаряд срезал ствол 102-мм орудия. Затопило два помещения в носовой оконечности, вызвав крен в 15° на л/б. Два снаряда попали в основание боевой рубки, разорвались и наполнили рубку удушливым газом, не причинив серьезного вреда находившимся в ней людям. Один снаряд пробил две палубы и попал в адмиральский буфет, но не разорвался.
Кроме этого корабль имел разрушения палубы от собственной стрельбы башен “Р” и “Q” на противоположный борт. Броня нигде пробита не была, отсутствовали и серьезные повреждения. Несмотяря на большое число попаданий,они нисколько не отозвались на общей боеспособности корабля. Так как команда находилась за броней, то потерь не было, лишь ранило одного матроса и старшего офицера кэптена Таунсенда.
На “Инфлексибле” серьёзных повреждений вообще не было, но в начале боя, когда вся свободная команда заполняла верхнюю палубу, следя за падением снарядов, один из них попал в стрелу крана и осколками убило матроса. “Инфлексибл” был так скрыт дымом “Инвинсибла”, что немцы не могли вести по нему прицельный огонь и под обстрелом он почти не находился. В него попало всего три снаряда, причинившие легкие повреждения 102-мм орудиям на башнях “А” и “Y”, один матрос был убит и два легко ранены. “Карнарвон” большую часть боя находился вне сферы огня и потому не пострадал.
Значительно превосходящие по вооружению линейные крейсера потопили оба германских крейсера в явно неравном, но упорном бою, который вели на дистанции 14600-7300 м (79-39 каб.), но, в основном, на дистанции 11000 м (59 кбт.). Таким образом, Стэрди ценой очень большого расхода снарядов добился победы без серьёзных повреждений. Если критиковать Стэрди, то лучше попытаться представить, какие последствия могло иметь решительное сближение “в духе Нельсона” с прекрасно стрелявшими германскими крейсерами на дистанции 7400-9300 м (40-50 кбт.), где их 210-мм снаряды могли легко пробить броню “борзых морей”, что и показали последующие события войны.
Фактически без опасных сотрясений корпуса линейных крейсеров на борт могло стрелять только шесть 305-мм орудий из восьми. Это уменьшало вес их залпа до 2313 кг у каждого или до 5035 кг у всего британского отряда. Число попаданий в “Шарнхорст” неизвестно – спасённых с него не было, вероятно, их было не менее 35-40. В “Гнейзенау” попало 29 снарядов. При этом расход боеприпасов британских линейных крейсеров составил около 450 т стоимостью почти 1 млн. фунтов стерлингов.
За время боя “Инвинсибл” выпустил 513 снарядов калибра 305-мм (58% боекомплекта), из них 128 бронебойных, 259 полубронебойных и 39 фугасных. “Инфлексибл” 661 снаряд калибра 305-мм (75% боекомплекта, 157,343 и 161, соответственно) в то время как “Карнарвон” только 85 190-мм и 60 152-мм снарядов, фактически все по “Гнейзенау”. Необходимо заметить, что общее количество 305-мм снарядов, выпущенных четырьмя броненосцами адмирала Того в Цусимском бою составляло только 446.
После окончания боя на “Инвинсибле” осталось всего 257 снарядов (в башне “А” 12, “Р” 112, “Q” 104, “X” 29), возможно даже с учётом истраченных во время учебных стрельб на корабле был неполный боекомплект – 770 вместо 880.
На продолжительности боя сказались не очень точная стрельба линейных крейсеров на больших дистанциях, влияние дыма, высокая живучесть германских крейсеров. В бою имели место неисправности в гидравлических установках “Инфлексибла”, а в конце боя одно орудие в башне “А” даже вышло из строя.
Ни один из британских линейных крейсеров в этот момент ещё не имел полностью установленной системы ценральной наводки, так как монтаж её ещё не закончили. Несмотря на это обстоятельство и плохие погодные условия, процент попаданий в немецкие броненосные крейсера оказался довольно высокий (6-8% выпущенных снарядов).
Погибшие в Фолклендском бою сыновья адмирала М. Шпее, Гейнц (вверху) и Отто
Бой у Фолклендских островов был первым эскадренным сражением между неравноценными по классу кораблями, в котором принимали участие линейные крейсера. Его исход от начала и до конца решила корабельная артиллерия. Англичане имели подавляющее превосходство в водоизмещении, скорости хода и весе залпа и это грамотно использовали.
В тактическом отношении бой у Фолклендских островов представляет значительный интерес по способам действий во время отхода и погони. Немцы пытались использовать способ преднамеренного расчленения боевого порядка, чтобы ценой потери одной группы спасти другие корабли. Англичане предусмотрели вероятность одновременного преследования нескольких групп. Преимущество в скорости хода линейных крейсеров позволило им перевести погоню в параллельное преследование.
Своим успехом британцы обязаны в значительной мере адмиралу Фишеру, который умело использовал свои корабли, своевременно отправив их в Южное полушарие, что принесло британскому флоту решительную победу в морском бою.
В самом начале боя лёгким крейсерам германской эскадры приказали рассредоточиться и уходить по способности. В то время как линейные крейсеры англичан расправлялись с германскими броненосными, британские крейсера, каждый выбрав себе определенную жертву, перешли в преследование. Между ними и немцами произошли два отдельных столкновения. В результате “Кент” в 19.27 в точке с координатами 53°28,5' юш/ 55°04' зд потопил “Нюрнберг”, а “Глазго” и “Корнуол” в 21.23 в точке с координатами 53°55' юш/ 55°55' зд “Лейпциг”. Только “Дрезден” ушёл, чтобы найти свой конец 14 марта 1915 г.
В 11.00 того же дня, когда английская эскадра только что вышла из гавани порта Стэнли, с наблюдательного поста “Канопуса” обнаружили показавшиеся с юга новые дымы. Получив донесение об этом по радио, адмирал Стэрди сейчас же приказал оставшимся в гавани лёгкому крейсеру “Бристоль” и вооруженному пароходу “Македония” начать погоню и уничтожить эти суда, если они окажутся германскими. В 11.30 англичане вышли из гавани по указанному направлению, но увидели мачты преследуемых судов только около 15.00. Одно из них, оказавшееся германским госпитальным судном “Зейдлиц”, скрылось и впоследствии было интернировано.
В 15.30 британские корабли обнаружили ещё два германских транспортных судна – “Баден” и “Санта- Изабель” с грузом нефти, угля и различных запасов. Всё это отлично пригодилось бы Стэрди, но старший из британских командиров, ничего не донеся адмиралу, по снятии с них людей пустил ко дну оба этих ценных приза. Так неудачно кончился день, отмеченный крупным успехом англичан.
Узнав об уходе “Дрездена” и “Зейдлица”, Стэрди в ту же ночь направил“Карнарвон” к Аброльским островам для привода и защиты своих угольщиков. “Инвинсибл” и “Инфлексибл” совместно в период 8-10 декабря в районе м. Горн безрезультатно проводили поиск “Дрездена”, в то время как он укрывался в уединённых гаванях побережья Чили. Сделав большой круг вокруг Фолклендских островов, английская эскадра 11 декабря вернулась в порт Стенли.
16 декабря “Инвинсибл” ушёл с Фолклендских островов в Метрополию. Переход он совершал самостоятельно, поскольку “Инфлексибл” ещё некоторое время занимался поиском ускользнувших немецких кораблей и судов.
17 декабря “Инфлексибл” обогнул м. Горн и перешел в Тихий океан. В заливе Пенас он встретился с крейсерами “Глазго” и “Бристоль”. Там же он получил приказ о немедленном возвращении в Метрополию, куда сразу же направился после погрузки угля в порту Стенли.
Гибель “Блюхера”
А в Европийской части ввиду угрозы нападения англичан 8 сентября командование флота Открытого моря приняло решение отозвать немецкие корабли из Балтики в Северное море на подходы к Гельголанду. Уже 9 сентября крупные немецкие корабли снова были в Киле. “Страсбург” и эсминцы 2-й и 6-й флотилий Кайзер-Вильгельм каналом сразу же вернулись назад в Северное море, а “Блюхер” вернули в состав 1-й разведывательной группы, состоящей из одних линейных крейсеров.
В ноябре и декабре немцы силами 1-й разведывательной группы под командованием контр-адмирала Хиппера провели в Северном море два артиллерийских обстрела восточного побережья Англии. Поддержку осуществляли корабли 2-й разведывательной группы.
Первой такой операцией, в которой принял участие и “Блюхер”, стал обстрел ранним утром 3 ноября города Ярмут. 2 ноября в 16.30 из Вильгельмсхафена и бухты Яде в Северное море вышли лёгкие крейсера “Страсбург” (1912 г., 4564 т, 12 105-мм, 28 уз.) и “Грауденц” (1914 г., 4912 т, 12 105-мм, 27,5 уз.), за ними на удалении трех миль следовали линейные крейсера “Зейдлиц” (1913 г., 24988 т, 10 280-мм, 12 150-мм, 26,5 уз. – флагманский корабль контр-адмирала Хиппера), “Мольтке”, тяжёлый крейсер “Блюхер” шёл третьим перед “Фон-дер- Танном” (1910 г., 19370 т, восемь 280-мм, 12 150-мм, 26 уз.). За ними в кильватер лёгкие крейсера “Кольберг” (1910 г., 4362 т, 12 105-мм, 25,5 уз.) и “Штральзунд” (1912 г., 4564 т, 12 105-мм, 27 уз.) – последний с минами. Для прикрытия в 18.00 в море вышли эскадры линейных кораблей флота Открытого моря.
3 ноября в 08.30 немецкие линейные крейсера начали обстрел береговых батарей. Погода стояла туманная и с берега ничего не было видно, когда на ярмутском пляже также стали рваться снаряды. Действенность огня по береговым батареям Ярмута с дистанции 13300-20300 м (72-110 каб.) была ничтожна вследствии тумана и частой перемены курса на случай атак британских подводных лодок. Стрельба немецких кораблей была совершенно безрезультатна, но под её прикрытием легкий крейсер “Штральзунд” минировал пути между Ярмутом и Английским каналом. На этом минном заграждении в тот же день подорвалась и погибла британская подводная лодка Д-5 (1911 г., 495/620 т, 14/9 уз., три 457-мм ТА, 25 чел.), спешившая из Ярмута с целью атаки крейсеров противника. “Блюхер” также принял участие в обстреле Ярмута.
В опубликованном в “Seekriegswerk” отчете с гордостью говорилось: … “устаревший, имеющий паровые поршневые машины “Блюхер” выдерживал все заданные скорости хода.”
Слава героям-морякам эскадры адмирала Максимилиана фон Шпее (Лицевая и оборотная сторона открытки того времени)
Операцию в Северном море повторили в декабре. До рассвета 15 декабря 1-я (линейные крейсера “Зейдлиц” – флагманский корабль контр-адмирала Хиппера, “Мольтке”, “Фон-дер-Танн”, “Дерфлингер” (1914 г., 26600 т, восемь 305-мм, 12 150-мм, 26 уз.) и “Блюхер”) и 2-я (лёгкие крейсера “Штральзунд”, “Грауденц”, “Страсбург” и “Кольберг”, имевший на борту 100 мин) разведывательные группы под эскортом 17 эсминцев 1-й и 9-й флотилий покинули бухту Яде. В 21.00, как обычно, для прикрытия в море вышли эскадры немецких линейных кораблей.
Встреченные утром 16 декабря у побережья четырьми английскими миноносцами “Дун”, “Уэвенн”, “Тест” и “Мой” (1905 г., 550 т, одно 76-мм, два 457-мм ТА, 25 уз.), немецкие линейные крейсера в этот раз обстреляли города Хартлпул, Скарборо и Уитби со значительно более близкого расстояниия. Противодействие английских эскадренных миноносцев, их неудачная попытка выйти в торпедную атаку не смогли удержать немцев достаточно далеко от намеченной позиции обстрела.
“Блюхер” первым из немецких кораблей открыл огонь. Совместно с “Зейдлицем” и “Мольтке” они обстреляли город Хартлпул, ценральный док, находящиеся в гавани устаревшие крейсера “Петрол” и “Форуэрд” и трехорудийную береговую батарею. В ответ береговая батарея выпустила по кораблям 123 снаряда калибра 152-мм, добившись восьми попаданий (6,5%). Сам “Блюхер” получил шесть попаданий снарядами калибра 152-мм, потеряв из состава экипажа трех человек ранеными и девять убитыми. Одним из снарядов на “Блюхере” было разбито два 88-мм орудия и уничтожено большое количество подготовленных к стрельбе боеприпасов, которые, к счастью для немцев, не взорвались. Немцы выпустили по городу Хартлпулу и гавани 1150 снарядов крупного, среднего и противоминного калибров. В результате 86 мирных граждан, в том числе 15 детей, были убиты и 424 ранены.
Согласно журналу “Морской сборник” 1932, № 8, с. 29: “16 декабря 1914 г. “Зейдлиц”, “Мольтке” и “Блюхер” вели обстрел Гартлепуля (Хартлпул), защищавшегося лёгкими силами (2 лёгких крейсера, 4 миноносца и одна подводная лодка типа “С”) и двумя береговыми батареями калибра не свыше 152-мм. Обстрел вёлся на близких дистанциях (порядка 20-30 кбт.). За 16 минут обстрела выпустили 1150 снарядов различных калибров. Хотя видимость не благоприятствовала обстрелу, однако результаты обстрела были значительны.
Помимо попаданий в лёгкий крейсер, в порту были произведены значительные разрушения. Три газовых завода сгорели, водокачка и машиинное отделение газового завода были частью разрушены. Склады леса горели. Особенно тяжело пострадали судостроительные заводы Ричардсона, Вестгарда, Ропнера и другие. Два судна, стоящие в элингах, получили значительные повреждения; у одного из них была оторвана корма. Были попадания в несколько пароходов, стоящиих на якоре. Около железнодорожной станции снаряд разорвал 10 рельсов. Свыше 300 домов пострадало более или менее сильно. Много немецких снарядов не разорвалось. Всего в городе было убито 86 человек и 424 ранено”.
В 08.50 немецкие корабли прекратили огонь и ушли, а в 11.00 этого богатого событиями дня оперативное соединение и флот Открытого моря под командованием адмирала Ингеноля вновь соединились на полпути домой. “Блюхер” прошел Кайзер-Вильгельм каналом в Киль для ремонта корпуса и замены двух 88-мм орудий и вернулся в Вильгельмсхафен ещё до конца 1914г.
1915 г.
К этому времени в Киле на “Блюхере” смогли закончить монтаж системы управления огнем артиллерии среднего калибра л/б. В результате её испытаний было решено до конца 1914 г. установить такую же систему для артиллерии среднего калибра п/б и артиллерии главного калибра. Вся система была готова в полдень 23 января 1915 г.
Инженеры и техники фирмы Сименс, налаживающие систему управления артиллерийским огнем, закончили работу и покинули корабль по приказу помошника командира корабля, который уже знал о времени проведении следующей боевой операции, ставшей для “Блюхера” последней. В это время “Блюхер” вместе с линейными крейсерами “Зейдлиц” (флаг контр-адмирала Хиппера), “Дерфлингером” и “Мольтке” стоял на якоре на рейде Шиллинг у входа в залив Яде в готовности к выходу в море.
Третий набег “Блюхера” 24 января вместе с тремя линейными крейсерами в составе 1-й разведывательной группы совместно с лёгкими крейсерами и эсминцами закончился боем у Доггер-банки, и эта дата стала для него роковым днем.
Броненосный крейсер “Блюхер”. 1915 г. (Наружный вид)
В первой половине января 1915 г. общяя ситуация в Северном море несколько разрядилась, поэтому командование сократило время прибывания в повышенной боевой готовности сил, предназначенных по его приказу немедленно выйти на проведение операции из Вильгельмсхафена и бухты Яде. Стояла такая плохая погода, что рейд линейных крейсеров, намеченный на 21 января против Фёрт-оф-Форта (Шотландия) отменили. “Фон-дер-Танн” поставили в док Вильгельмсхафена сроком на 20 дней для текущего ремонта. 3-я эскадра линейных кораблей, в большинстве состоящая из новейших линкоров типа “Кайзер” и “Кениг” (1912 г., 24724 т, 10 305-мм, 14 150-мм, 23 уз.) прошла Кильским каналом в Балтийское море для проведения текущей боевой подготовки, как было принято для всех недавно введенных в строй кораблей. В связи с этим в Вильгельмсхафене командующий флотом Открытого моря адмирал Ингеноль перенёс свой флаг на борт додредноута “Дейчланд” (1906 г., 13191 т, четыре 280-мм, 14 170-мм, 18 уз.).
Но внезапно погода улучшилась. По мнению начальника штаба флота вице-адмирала Экермана появился хороший шанс провести рейд по ту сторону Доггербанки (мелководного района Северного моря) для разведки и уничтожения в случае обнаружения лёгких сил противника, а так же чтобы рассеять британские рыболовные суда, которые, как предполагалось, занимались разведкой.
Хотя фон Ингеноль имел по этому поводу разногласия с Экерманом, он одобрил рейд 1-й и 2-й разведывательных групп против английских легких сил и разведывательных судов, замаскированных под рыбаков. Хиппер понимал всю опасность ситуации, в которую мог попасть он и подчиненные ему корабли, так как в последний пять месяцев постоянно наблюдались пять английских линейных крейсеров. Эти пять новейших кораблей означали тот факт, что их было на два больше, чем у него, поскольку “Блюхер” не был равным им кораблем по составу артиллерии главного калибра и скорости хода.
Броненосный крейсер “Блюхер"
(Сведения о корабле, опубликованные в английском справочнике "JANE’S FIGHTING SHIPS". 1914.)
Главные силы флота Открытого моря в этот момент не были готовы поддержать соединение Хиппера. Очевидно адмирал Ингеноль был убежден, что британский Гранд-Флит не выйдет в море, так как 19 и 20 января проводил поиск в Северном море и поэтому должен был быть занят погрузкой угля. Впоследствии, по объяснению Ингеноля, он не сосредоточил и не вывел линейный флот, потому что опасался привлечь этим внимание англичан.
Но приказ был отдан, и 23 января 1915 г. в 17.45 три линейных крейсера “Зейдлиц” (флаг контр-адмирала Хиппера), “Дерфлингер” и “Мольтке”, “Блюхер”, четыре легких крейсера “Грауденц”, “Штральзунд”, “Росток” (1914г., 4904т, 12 105-мм, 28 уз.), “Кольберг” и ^эскадренных миноносцев 2-й флотилии, 2-й и 18-й полуфлотилий покинули бухту Яде. Это была вся история “Блюхера” к моменту ухода с него на берег бригады инженеров и техников фирмы Сименс.
Мы должны вернуться к обстоятельствам посадки на мель в 450 м севернее маяка на о. Оденсхольм (Осмуссар) и гибели лёгкого крейсера “Магдебург”. Чтобы после аварии “Магдебурга” сигнальные книги, коды и шифровальные таблицы не достались русским, экипаж выбросил их за борт, и они утонули, для чего и предназначались свинцовые переплеты на них. Русские водолазы, обследуя подводную часть корпуса корабля, обнаружили все эти документы. Русское командование немедленно передало копии своим союзникам, в первую очередь королевскому военно-морскому флоту. Вследствии этого англичане имели возможность своевременно перехватить и расшифровать весь текущий радиообмен кораблей противника. Сюда входили приказы, отданные в связи с изменением степени боевой готовности, время докования “Фон-дер-Танна” и другие подробности и распоряжения связанные с подготовкой к рейду. Так 23 января в 10.25, когда 1-я и 2-я разведывательные группы находились в базе, Хиппер по радио получил приказ, определявший задачу эскадры, состав сил, время выхода и время возвращения.
Следствием этой дешифровки было сосредоточение рано утром 24 января у Доггер-банки трёх английских линейных крейсеров 1-й эскадры вице-адмирала Битти (“Лайон”- 1912г., 26270 т, восемь 343-мм, 16 102- мм, 27 уз.; “Тайгер” – 1914 г., 28430 т, восемь 343-мм, 12 152-мм, 28 уз.; “Принсес Роял”- 1912 г, типа “Лайон”) и двух 2-й эскадры линейных крейсеров контр-адмирала Мура (“Нью-Зиленд” – 1912 г., 18500 т, восемь 305-мм, 16 102-мм, 25 уз. и “Индомитейбл” – 1908 г., 17373 т, восемь 305-мм, 16 102-мм, 25 уз.), в то время как “Куин Мери” находился в доке в Портсмуте, “Инвинсибл” в Гибралтаре, “Инфлексибл” в Средиземеном море, семи легких крейсеров в составе 1-й эскадры лёгких крейсеров командора Гудинафа (“Саутгемптон” – 1912 г., 5400 т, восемь 152-мм, 25 уз.; “Бирмингам”, “Ноттингем” и “Лоустофт” (все 1914 г., 5440 т, девять 152-мм), отряда лёгких крейсеров комодора Тэрвита – “Аретьюза”, “Орора”, “Онтондит” (все 1914 г., 3750 т, два 152-мм, шесть 102-мм, 28,5 уз.) и 34 эсминцев.
В результате этой же дешифровки Г ранд-Флит в составе нескольких эскадр английских линкоров имел возможность своевременно прибыть в назначенное место, и Хиппер, таким образом, шёл 15-узловым ходом прямо в ловушку. Оперативные соединения противников обнаружили друг друга 24 января в 08.00 по берлинскому времени, что соотвествовало 07.00 по Гринвичу.
Начало положили крейсера охранения. В период с 08.15 до 08.25 лёгкий крейсер “Кольберг” и немецкие эсминцы обменялись несколькими залпами с английским крейсером “Орора” и сопровождавшими его эсминцами.
Получив донесение германских крейсеров и под впечатлением радиоперехвата переговоров противника, указывающих на присутствие Гранд-флита в Северном море, Хиппер повернул свое оперативное соединение на обратный курс (OSO) в надежде завлечь противника поближе к берегам Германии, где он мог расчитывать на поддержку флота Открытого моря.
В ходе боя с “Блюхера” постоянно передавали по радио донесения на флагманский “Зейдлиц”, поэтому сохранились свидетельства, позволяющие понять причину гибели “Блюхера”.
Броненосный крейсер “Блюхер" в различные периоды службы
Ветер силой от 3-4 балла дул с востока, заходя немного к северу, небо облачное, море довольно спокойное, видимость 8-10 миль. Соединение Хиппера находилось в это время приблизительно в 125 милях от Гельголанда. Так как британские корабли быстро приближались, Хиппер, продолжая при попутном ветре уходить на юго-восток, увеличил ход до 21 уз.
В 09.25 “Блюхер”, оказавшись после поворота боевой линии концевым кораблем уходящей на юго-восток 1-й разведывательной группы (“Зейдлиц”, “Дерфлингер” и “Мольтке”), выпустил несколько залпов из своих кормовых орудий калибра 210-мм по преследующим его английским эсминцам и отогнал их.
Вице-адмирал Битти с линейными крейсерами обходил немцев с п/б с тем, чтобы оказаться между ними и их базами, а Гудинаф со своим четырьми лёгкими крейсерами держался левее немцев, что позволяло осуществить их охват. Вначале Битти увеличил скорость хода до 26 уз., затем до 27 и наконец до 28. Большие корабли обеих сторон сближались всё больше и больше.
В 09.52 Битти назначил скорость хода 29 уз., хотя это было выше действительной возможности его кораблей. Тем не менее, команды трёх передних кораблей, возбужденные близостью противника, сделали невозможное, и приказ был выполнен. Однако 2-я эскадра линейных крейсеров контр-адмирала Мура в составе “Нью-Зиленда” и “Индомитебла” начала отставать.
“Блюхер” оказался под прицелом трёх передних линейных крейсеров. Медленно приближавшийся флагманский линейный крейсер вице-адмирала Битти “Лайон” в 09.52 с дистанции 20400 м (110 каб.) дал первый залп по “Блюхеру”. Залп упал с недолетом. За ним в 10.00 открыл огонь “Тайгер”, в 10.07 “Принсес Роял”.
Германские линейные крейсера в свою очередь открыли огонь: в 10.09 “Дерфлингер”, в 10.18 “Блюхер”, в 10.19 “Зейдлиц” и в 10.20 “Мольтке”. Завязалась артиллерийская дуэль, в результате которой тяжёлые повреждения получили “Дерфлингер”, “Зейдлиц” и “Лайон”.
Первое попадание в “Блюхер” произошло в 10.12, он сел кормой, вероятно вследствии полученной большой пробоины. До 10.14 “Лайон”, “Тайгер” и “Принсес Роял” стреляли преимущественно по “Блюхеру”. В 10.18 “Блюхер” начал отвечать на огонь 1-й эскадры линейных крейсеров с дистанции 17000-17500 м (92-94 каб.).
Потом многие считали большой ошибкой Хиппера то, что в хвост боевой линии он поставил слабейший из кораблей. Японцы обычно следили за тем, что бы в обеих концах их боевой линии находились относительно сильные корабли. Ошибка с “Блюхером” состояла не столько в самом проекте, идущим в разрез с “Инвинсиблом”, и даже не осуществлении самой постройки, а скорее в том, что во время войны его в качестве полноценного линейного крейсера ввели в состав 1-й разведывательной группы. В действительности эта группа оказалась количественно слабой, особенно после посылки “Гебена” в Средиземное море. Здесь возникает вопрос к авторам закона о флоте: не лучше ли было при создании немецкого флота согласно этого закона линейным кораблям уступить в постройке часть своего подавляющего численного преимущества линейным крейсерам.
“Блюхер" в боевом походе (3 фото вверху) и повреждения его палубы после обстрела Хартлпуля 16 декабря 1914 г.
В 11.16 “Блюхер” во второй раз отразил атаку английских лёгких крейсеров и эсминцам.
В 11.30 “Блюхер” получил роковое попадание 343-мм снаряда с “Принсес Роял” на дистанции 17300- 18200 м (93-98 каб.) в своё наиболее уязвимое место – горизонтальный корридор под броневой палубой, служивший для подачи боеприпасов калибра 210-мм в две передние бортовые башни. Разрыв снаряда воспламенил около 35-40 зарядов, передвигаемых в корридоре по специальному навесному рельсу-транспортеру.
Через шахты элеваторов пламя перебросилось в эти бортовые башни, уничтожив там весь л/с башенных расчетов. Яркие струи пламени и газа вырвались из обеих башен, но взрывов снарядов не произошло. Не загорелись так же и заряды, находящиеся в латунных пеналах. Вся середина корабля была охвачена пожаром. В этом же бою то же самое произошло с двумя кормовыми линейно-возвышенными башнями “Зейдлица”, но и там сам корабль не погиб.
Этот корридор под бронированной палубой также использовался для проведения наиболее важных внутренних коммуникаций, поэтому рулевое управление, машинный телеграф и система управления артиллерийским огнем были сразу же выведены из строя. Кроме того взрывом был поврежден главный паропровод КО № 3, в результате чего скорость хода “Блюхера” упала до 17 уз.
На “Зейдлице” приняли радиограмму с “Блюхера”: “Средняя машина вышли из действия”. “Блюхер” стал отставать, число попаданий в него росло, но он непрерывно и быстро стрелял. Согласно Вильсону [6], “Блюхер” выпустил около 300 снарядов калибра 210-мм (29,4% боекомплекта), но, принимая во внимание, что он в основном вел бой кормовыми башнями расход снарядов можно считать до 59%.
Но не это явилось причиной гибели “Блюхера”. Корабль вследствии потери скорости хода отстал от ушедшей вперед 1-й разведывательной группы и оказался перед лицом превосходящих сил противника. Несколько минут спустя флагман англичан “Лайон” получил подряд несколько попаданий тяжёлых снарядов и в 11.51 ему пришлось выйти из боевой линии, снизив скорость хода до 15 уз.
Настоящая или демонстративная торпедная атака нескольких немецких эсминцев, опасения присутствия немецких подводных лодок, трудности при передаче от одного флагмана другому командования английским оперативным соединением, вызванные тяжёлыми повреждениеми “Лайона” и уменьшением видимости из- за сильного задымления, и последовавшее за этим неправильное понимание поданных флагманом сигалов – все это вызвало окончание боя между главными силами обеих сторон. Поэтому англичане отвернули от немецкой колонны, в то время как Хиппер, по неписанному, но жестокому закону войны, решил предоставить тяжело поврежденный “Блюхер” его судьбе.
Командир “Блюхера" фрегатен-капитанен (капитан 2 ранга) Александер Эрдман. Погиб вместе с кораблем 24 января 1915 г.
После выхода из строя “Лайона” остальные четыре британских линейных крейсера, перешедшие под командование командира 2-й эскадры линейных крейсеров контр-адмирала Мура (после отказа от преследования немецких кораблей) повернули на “Блюхер”, и в период с 12.10 до 13.13 он оказался под сосредоточенным огнем агличан.
Британцы пошли добивать беспомощного “Блюхера” совершенно так же, как за 10 лет до этого, в 1905 г., в Японском море адмирал Камимура повернул со своими крейсерами, чтобы покончить с поврежденным “Рюриком”, позволив “России” и “Громобою” уйти. Ни Кимимура, ни Мур не осуществили важнейшего принципа: цель боя, это уничтожение главных сил противника. Контр-адмирал Хиппер из-за тяжелых повреждений “Зейдлица” и большого расхода боеприпасов не смог оказать ему на помощь. Прекратив в 12.16 огонь, он повернул на юг и продолжал отход в Немецкую бухту. Бой продолжался около трех часов и закончился в 80 милях к западу от Гельголанда. Хиппера в этом очень трудном решении поддержало донесение по радио с “Блюхера”, сообщавшее о подходе восьми крупных кораблей англичан. Вероятно это были линкоры, посланные командующим Гранд-Флитом адмиралом Джелико. Хиппер сообщил о безнадежном положении “Блюхера” командующему флотом Открытого моря адмиралу Ингенолю, но ничто уже не могло изменить окончательную судьбу героического корабля.
Теперь “Блюхер” стал мишенью четырех английских линейных крейсеров. Окутанный легкими желтыми облачками, вызванными разрывами их снарядов, он стрелял из последних уцелевших орудий. Отбиваясь от четырех крейсеров 1-й эскадры и отражая торпедную атаку четырех английских эсминцев, “Блюхер” тяжёло повредил эсминец “Метеор” (1914 г., 980 т, три 102-мм, 2x2 533- мм ТА, 35 уз.), но и сам получил две торпеды с флагмана командора Тирвита лёгкого крейсера “Орора”. Одна торпеда попала в него под носовой башней, другая в район кормового МО.
Сразу же перестало действовать рулевое управление. Заклиненый в крайнем положении руль вынудил почти не имевший хода корабль двигаться по кругу. Кормовая орудийная башня осталась единственной среди всех способной вести огонь. Большая часть его надстроек была разрушена. Один снаряд разорвался рядом с этой башней, оторвав ствол и цапфы одного из орудий, но другое продолжало стрельбу.
Продержавшись под обстрелом ещё полтора часа, “Блюхер”, подобно “Суворову” в Цусимском бою, продемонстрировал невероятную боевую устойчивость и живучесть. Он затонул на глазах командора Тирвита, наблюдавшего за этим с дистанции 900 м (4 кбт.), получив в общей сложности от 70 до 100 попаданий тяжёлых снарядов и семи торпед. Правда, Conway [6], говорит о 50 попаданиях снарядов крупного калибра и двух торпедах калибра 533-мм.
Гибель “Блюхера". Период с 13 ч 05 мин по 13 ч 13 мин 24 января 1915 г.
На широте Техеля в точке с координатами 54°20' сш/ 05°43' вд на расстоянии около 40 миль от голландского побережья “Блюхер” опрокинулся, несколько минут продержался на воде вверх килем и в 13.13 затонул.
Командир “Блюхера” фрегатен-капитан Эрдман и старший помощник командира корветен-капитан Росс, тяжело раненные и находящиеся в полубессознательном состоянии около боевой рубки оказались в воде. В это время около трехсот человек из команды корабля, стоя на юте, пели “Германия, Германия превыше всего…” и песню о немецком флаге “Гордо веет черно-белокрасный флаг…”
Из состава экипажа “Блюхера” английские эсминцы подняли из ледяной воды (+4°С) 281 человека. В то время как “Блюхер” лежал на борту и британские корабли занимались спасением его команды, над ними появился немецкий самолет с бортовым № 83 и, не рассмотрев, что это свой же тонущий корабль, осыпал его бомбами. Из-за этого многие из тонущих погибли.
Среди спасенных оказался и фрегатен-капитан Эрдман. 15 февраля в плену в Эдинбурге он умер от воспаления лёгких, которым заболел в результате пребывания в холодной войне. 23 из 29 офицеров и 724 из 999 матросов и унтер-офицеров погибли вместе с кораблем. Ещё двадцать человек умерли в плену от полученных ранений и болезней.
Всего из состава экипажа погибло 768 человек. В дополнение к погибшим в Южной Атлантике это была чувствительная потеря для немецкого флота, учитывая что среди них находилось большое число артиллеристов высокой квалификации.
На вопрос, ушел бы “Блюхер” от гибели, если бы не получил этого рокового попадания в корридор около машинной установки, имеется только гипотетический ответ. Наличие уже упомянутого корридора для транспортировки боезапаса, на который можно было возложить вину за всё несчастье, едва ли можно было избежать при проектировании. Громоздкие паровые поршневые машины большой мощности при состоянии техники того времени заняла такую значительную часть длины корабля, что погреба боезапаса можно было разместить только в районе кормовой пары бортовых башен.
После боя у Доггер-банки два адмирала были отстранены от командования. Одним явился английский адмирал Мур, которому пришлось принять на себя тактическое командование английским оперативным соединением после того как “Лайон” с вице-адмиралом Битти на борту был выведен из строя, и сконцентрировать все английские силы против “Блюхера”, в то время как остальные немецкие корабли ушли от преследования на юго-восток. Другим оказался командующий флотом Открытого моря адмирал Ингеноль, отстраненный кайзером от командования как ответственный за неудовлетворительную подготовку к операции.
Адмирал-штаб в своих выводах был полностью согласен с высокой оценкой боевой устойчивости “Блюхера”: “Роковое попадание в палубу, чьё разрушительное воздействие можно объяснить только чрезвычайно большим углом падения снаряда вследствии довольно большого расстояния могло быть наверняка таким же смертельным для любого линейного крейсера, поскольку достаточной защиты бронированных палуб против таких попаданий вследствии огромных площадей самих палуб на новейших линейных крейсерах создать нельзя”.
Английская официальная история морских операций в первой мировой войне отдает должное поведению в бою экипажа “Блюхера”. Согласно Корбетта “Морские операции” 1921 г. с. 97, 98: “В течении трех часов, когда на крейсере был сосредоточен подавляющий артиллерийский огонь, он ни на минуту не переставал отвечать. Дважды наши легкие крейсера сближались с ним, чтобы уничтожить его и дважды вынуждены были отойти. В качестве примера дисциплины, мужества, боевого духа его последние часы редко кем были превзойдены.”
Перечень имеемых сокращений
ВВД – воздух высокого давления,
ДП – диаметральная плоскость,
КВЛ – конструктивная ватерлиния,
КО – котельное отделение,
МО – машинное отделение,
ТА – торпедный аппарат, п/б – правый борт, л/б – левый борт, шп. – шпангоут,
ЦАП – центральный артиллерийский пост,
ЦП – центральный пост.
Литература
[1] Вильсон X. Линейные корабли в бою 1914-1918 гг. Москва-1938.
[2] Журнал Морской сборник 1906-1932 гг.
[3] Кеппен П. Надводные корабли и их техника в войну 1914-1918 гг. Воениздат Москва – 1937
[4] Флот в первой мировой войне. Действия флотов на Северном, Средиземноморском и океанском театрах.
Под редакцией В.А.Белли. Воениздат Москва 1964. Том 2.
[5] Эверс Г. Военное кораблестроение Ленинград-Москва 1935
[6] Conwey Maritime Press, London
[7] Groner E., Jung D., Maass M. Die deutschen Kriegsschiffe 1815-1945
[8] Hildebrand H.H., Rohr A., Steinmetz H. Die deutschen Kriegsschiffe Band 1-7. 1979
[9] Schiffskunde S.M.S. "Scharnhorst”
[10] Schiffskunde S.M.S. “Blucher”
“Гнейзенау’ в доке. 31 декабря 1907 г.
“Шарнхорст" в различные периоды службы (2 фото)
Германская эскадра у Цындао. 1910-1911 гг.
На “Гнейзенау" в Порт-Саиде в 1910 г. (вверху)
и во время посещения корабля кронпринцем в Коломбо 11 декабря 1910 г.
Вверху: На "Гнейзенау“ во время отдыха и занятий. 1912 г.
Во время корабельных работ на “Гнейзенау". 1910 г.
“Гнейзенау" в походе (вверху) и прием моряков корабля в одном из китайских портов
Офицеры и матросы “Гнейзенау". 1912 г.
Броненосные крейсера “Гнейзенау" (2 фото вверху) и “Шарнхорст’ (внизу)
"Шарнхорст" в различные периоды службы
Броненосный крейсер “Гнейзенау”
Броненосные крейсера “Гнейзенау" (вверху) и “Блюхер’ после вступления в строй
Броненосный крейсер “Блюхер’ в период с 1909 по 1914 гг.
Броненосный крейсер “Блюхер’ в период с 1909 по 1914 гг.
“Блюхер" в годы первой мировой войны
Броненосный крейсер “Блюхер” в период с 1909 по 1914 гг.
Броненосный крейсер “Блюхер’ в годы первой мировой войны
В точке с координатами 54°20! сш/ 05°43’ вд на расстоянии около 4Q миль от голландского побережья “Блюхер” опрокинулся, несколько минут продержался на воде вверх килем и в 13,13 затонул. Командир “Блюхера" фрегатен-капитан Эрдман и старший помощник командира корветен-капитан Росс, тяжёло раненные и находящиеся в бессознательном состоянии около боевой рубки, оказались э воде. В это время около трехсот человек из команды корабля, стоя на юте, пели: “Германия, Германия превыше всего…” и песню о немецком флаге “Гордо веет черно-бело-красный флаг…"