Валерий Борисович Мужеников

Линейные крейсера «Фон дер Танн», «Мольтке», «Гебен» и «Зейдлиц». 1907-1918 гг.

Историко-культурный центр АНО «ИСТФЛОТ» Санкт-Петербург. 2010 г.

C-Пб.: Издатель Р.Р. Муниров, 2010. — 104 с.: илл.

ISBN 978-5-98830-047-2

Боевые корабли мира

Обложка:

на 1-й стр. «Мольтке» в походе:

на 2-й и 3-й стр. «Гебен»:

на 4-й стр. носовые башни «Фон дер Танна»

Текст: 1 –я стр. «Гебен». (С открытки того времени)

Редактор В. В. Арбузов

Лит. редактор Т.Н. Никонова

Корректор С.С. Афанасьева 

Издатель и автор выражают благодарность А.Ю. Феттеру за помощь, оказанную при издании этой книги

 

Введение

В 1905 г. профессор Массачусетской школы кораблестроения в США В.Ховгард сформулировал задачи, которые должен выполнять идеальный «эскадренный крейсер» будущего. Они сводились к следующему: быстрое сосредоточение и охват флангов противника; навязывание противнику боя и удержание огневого контакта с ним до подхода главных сил; преследование отступающего противника; разведка боем; самостоятельные дальние операции и поддержка легких крейсеров.

Каким же рисовался Ховгарду будущий корабль? В сущности, это должен быть эскадренный броненосец но вооружению и бронированию, увеличенный в размерах до того, чтобы развивать более высокую скорость. Следует отдать должное проницательности Ховгарда: предсказанные им корабли действительно появились через десять лет. Но в 1905 г. английским кораблестроителям, проектировавшим «эскадренный крейсер» под стать «Дредноуту», ещё претила мысль о том, что крейсер может быть крупнее броненосца. Поэтому они приняли второй путь — повышать скорость хода не за счет увеличения водоизмещения, как предлагал Ховгард, а в основном за счет ослабления бронирования. Немцы, принявшие вызов англичан, избрали третий путь — довольствуясь меньшей скоростью, они большое внимание уделяли бронированию и живучести корабля.

По классификации 1911 г.эскадренные броненосцы стали именоваться линейными кораблями, а «эскадренные крейсеры» — линейными крейсерами. Согласно ставшей общепринятой терминологии, можно сказать, что на первых английских линейных крейсерах, в которых защита приносилась в жертву скорости и огневой мощи, упор делался больше на крейсерские функции, чем на эскадренные. В первых же германских линейных крейсерах эскадренные требования преобладали над крейсерскими. Достаточно полно это различие проявилось в ходе первой мировой войны. Тем не менее свернуть с пуэи, намеченного Ховгардом, не удалось ни англичанам, ни немцам — столбовой дорогой развития линейных крейсеров стало неуклонное увеличение водоизмещения от серии к серии.

Термин «линейный крейсер» для периода 1905– 1920 гг.можно определить как обозначение корабля, как минимум на четыре узла более быстроходного, чем современный ему линейный корабль, имеющего на вооружении орудия, пригодные для артиллерии главного калибра современных ему линейных кораблей, и с такой броневой защитой, которая возможна при соблюдении двух предыдущих условий. Трудности при создании удовлетворительного проекта такого корабля, водоизмещение которого могло быть меньше, чем у соответствующих линкоров, или, за небольшим исключением, было бы не намного больше, чем у них, состояли в больших размерах и весе котлов, машин и механизмов, необходимых для обеспечения более высокой скорости.

Линейные крейсера, вероятно, как это представляли в Англии, были пригодны как для обычной крейсерской службы, так и для использования в бою в качестве быстроходной дивизии главных сил. Вторая задача тотчас же получила предпочтение перед другими.

Начало первым линейным крейсерам типа «Инвинсибл» положила в 1906 г. Англия. За исключением Германии и Японии, остальные морские державы, которые до этого времени строили броненосные крейсера, не только не продолжили их постройку, но и вообще впредь отказались от строительства тяжелых крейсеров. По принятым в немецком военно-морском флоте понятиям, тяжелые крейсера включали в себя броненосные и линейные. Такой тяжелый крейсер мог быть в некоторой степени равноценен линейному кораблю не своим относительно слабым вооружением, не довольно слабой броневой защитой, а более высокой скоростью. Конечно, этого можно было достигнуть только за счет использования большего водоизмещения.

В результате появился новый тип прочных и грозных кораблей, в создании которых Германия всегда была более удачлива, чем Англия.

Начиная с «Фон-дер-Танна» в Германии и «Лайона» в Англии, линейный крейсер был крупнее современного ему линейного корабля. В этой связи необходимо указать на значительное увеличение водоизмещения, которое из года в год было характерно для немецких броненосных и линейных крейсеров : «Йорк» (заложен в 1903 г.) — 9 533 т, «Шарнхорст» (1904 г.)— 11616 т, «Блюхер» (1907г.)— 15 842т, «Фон-дер-Танн» (1908 г.) — 19 370 т, «Мольтке» (1909 г.) — 22 979 т. В течение шести лет водоизмещение возросло в 2,4 раза, лишь после этого рост заметно снизился.

Первые в истории английские линейные крейсера «Инвинсибл», «Инфлексибл» и «Индомитейбл» были спущены на воду в 1907 г. Уступая современному им «Дредноуту» в водоизмещении (17 250 т против 22 000 т), они несли почти столько же орудий главного калибра (восемь против десяти) и развивали скорость 26 узлов против 22. Цена этих достоинств легко выявляется при сравнении броневой защиты: там, где у «Дредноута» стояла 279-мм броня, у «Инвинсибла» была только 152-мм, что было значительно меньше, чем у немецких линейных крейсеров.

Усиление немецкого военно-морского флота во время правления кайзера Вильгельма И совпало со временем интенсивного технического развития в судостроении. Разумеется, этот процесс протекал неравномерно. Периоды некоторой инерции сменялись резкими скачками вперед. Это позволяло немцам создавать корабли, которые, благодаря внедрению новейшей технологии, существенно выделялись в ряду подобных кораблей других морских держав.

Носовые орудийные башни линейного крейсера «Гебен»

В Германии имелась четкая линия развития броненосных крейсеров, которая начиналась с «Фюрста Бисмарка» (заложен в 1897 г., водоизмещение 11461 т), продолжалась «Принцем Генрихом» (1900 г., 9806 т), «Принцем Адальбертом» и «Фридрихом Карлом» (соответственно 1901 и 1902 гг., 9875 г), «Рооном» и «Йорком» (соответственно 1903 и 1904 гг., 10266 т) и заканчивалась «Шарнхорстом» и «Гнейзенау»(1906 г., 12985 т) — знаменитыми кораблями адмирала графа Шпее .

Неуклонно росло водоизмещение этих крейсеров, скорость их также увеличилась с 18,7 до 23,5 узлов. Однако было и одно уменьшение — калибр главной артиллерии, начиная с «Принца Адальберта» был уменьшен с 240-мм до 210-мм. Это уменьшение обосновывалось тем, что недавно усовершенствованный бронебойный 210 мм снаряд имел тот же поражающий эффект, что и 240-мм. Уменьшение калибра привело к возможности установки двух башен с двумя скорострельными орудиями калибра 210 мм вместо двух одноорудийных башен калибра 240 мм, что значительно увеличивало боеспособность корабля по сравнению с «Принцем Генрихом» («Фюрст Бисмарк» имел две башни с двумя 240-мм орудиями).

Артиллерия среднего калибра состояла из 12 скорострельных орудий калибра 150 мм на «Фюрсте Бисмарке» по сравнению с 10 на остальных крейсерах, каждое из которых было установлено либо в одноорудийных башнях на борту корабля поверх бронированного пояса, либо в бронированной цитадели или казематах. Вспомогательная артиллерия, первоначально состоявшая из 10 скорострельных орудий калибра 88 мм, была увеличена до 12 на «Принце Адальберте», а затем до 18 на «Шарнхорсте».

Предполагалось как можно больше усилить артиллерию главного калибра. Для этого центральное морское управление прорабатывало возможность установки на «Шарнхорсте» дополнительных 210-мм орудий. В результате создания проекта управление смогло установить на «Шарнхорсте» четыре дополнительных орудия 210-мм калибра в одноорудийных установках по четырем углам казематов. Две стандартные двухорудийные башни в носовой и кормовой частях корабля оставались, как обычно, обеспечивая этому кораблю мощную батарею главной артиллерии из восьми орудий одного калибра.

Но к 1930-м годам вес машинной установки так понизился, что стало возможным создание линкоров со скоростями линейных крейсеров, и оба типа соединились в один с различием в шесть узлов между более и менее быстроходными.

 

Линейный крейсер «Фон-дер-Танн»

Людвиг фон дер Танн-Расзамхаузен (18 июня 1815 г.-26 апреля 1881 г.)– Баварский генерал в период освободительной войны в 1848-50 гг. в Шлезвиг-Гольштейне, командир пехотного корпуса и начальник штаба шлезвиг-гольштейнской армии. Во время франко-прусской войны 1870-71 гг. командовал 1-м баварским пехотным корпусом.

Корабль находился в составе флота с 1 сентября 1910 г. по 21 июня 1919 г.

Линейный крейсер «Фон-дер-Танн»

Развитие броненосных крейсеров перешло в новую стадию, когда в начале 1906 г. военно-морскому ведомству стали известны новые подробности о строящихся в Великобритании линейных крейсерах типа «Инвинсибл» и тем самым стало ясно, что в составленной в 1906– 07 гг. судостроительной программе тяжелый крейсер «Блюхер» нельзя рассматривать как адекватный ответ этим боевым кораблям. В ответ на постройку Англией линейного крейсера «Инвинсибл» немецкий военно-морской флот получил первый линейный крейсер «Фон-дер– Танн». Хотя этот корабль, согласно закону о флоте, был классифицирован как броненосный крейсер, во всей служебной переписке флота он назывался линейным крейсером. Департамент проектирования военно-морского ведомства под управлением вице-адмирала Эйкштедта (начальник судостроительного отдела инженер Хюльман, главный конструктор инженер Конов, в разработке проекта принимал участие инженер Бюркнер, конструктор машинной установки — инженер Вейс) в период с августа 1906 г. по июнь 1907 г. (10 месяцев) разработал и представил проект первого немецкого линейного крейсера под индексом «F».

26 сентября 1907 г. верфь «Блом унд Фосс» получила заказ на постройку этого линейного крейсера. Киль заложили 21 марта 1908 г. по программе (бюджетному году) 1907 г. на верфи «Блом унд Фосс» в Гамбурге, (строительный № 198) которая также построила его машинную установку. Conway [6] указывает другую дату закладки киля — 25 марта 1908 г. Для кораблей немецкого военно-морского флота дата закладки киля является будничной и не всегда приводится в справочниках. Гораздо важнее для них дата крещения корабля — присвоение имени при спуске на воду.

Водоизмещение корабля составляло: нормальное 19 370 т, полное 21 300 т, что на 3 500 т больше, чем у «Блюхера» и на 2 000 т больше, чем у британского «Инвинсибла». Conway [6] приводит соответственно 19 064 т и 21 700 т. Длина корабля: полная 171,7 м, между перпендикулярами 171,5 м, что на 10 м больше, чем у «Блюхера» и на 1 м меньше, чем у «Инвинсибла».

Ширина составляла 26,6 м, что на 2,1 м шире, чем у «Блюхера» и на 4,5 м шире, чем у «Инвинсибла». Максимальная ширина с учетом уложенных вдоль бортов выстрелов противоторпедной сети 27,17 м. Осадка носом равнялась 8,91 м, кормой 9,17 м, высота борта в середине корпуса корабля 13,28 м, что на 0,52 м меньше, чем у «Блюхера». Высота надводного борта при нормальном водоизмещении составляла в носу 8,1 м, в середине и в корме 5,8 м. Увеличение осадки на 1 см соответствовало увеличению водоизмещения на 30,58 т.

Корпус линейного крейсера «Фон-дер-Танн» перед спуском на воду. 20 марта 1909 г.

Корпус корабля разделили водонепроницаемыми переборками на XV основных отсеков. Двойное дно было установлено на 75% длины корабля. Способ связей конструкции корпуса — смешанный набор поперечных шпангоутов и продольных стрингеров.

В артиллерию главного калибра входило восемь 280-мм скорострельных орудий с длиной ствола 45 калибров (12 600 мм), весом 32 т каждое в четырех двухорудийных башнях. 280-мм орудия стреляли снарядами весом 299 кг с начальной скоростью 820 м/с. Вес заряда составлял 110 кг. Campbell [8] указывает вес снаряда 302 кг и начальную скорость 889 м/с. Стволы орудий имели угол склонения –8°, возвышения +20°. Максимальная дальность стрельбы составляла 18 900-20 400 м (102-110 каб.).

Боекомплект насчитывал 660 снарядов для всех восьми орудий главного калибра или 82-83 снарядов на орудие, причем только бронебойных. Скорострельность орудий составляла 2,5 выстрела в минуту или выстрел из каждого орудия через 24 с. (Морской сборник. 1910 №8 с.22). Вес бортового залпа — 5 920 кг в минуту.

Носовая и кормовая башни располагались в диаметральной плоскости, а две бортовые эшелонированы уступом в средней его части. Расположение башен на немецких линейных крейсерах было аналогичным с английским, но бортовая башня правого борта находилась впереди левой, в противоположность линейным крейсерам типа «Инвинсибил» и «Индефатигебл». Они имели и больший сектор обстрела для бортовых башен на противоположный борт (125° против 75°). Внутри этого сектора при наличии четырех башен «Фон-дер-Танн» имел такой же бортовой залп, как и линкор «Нассау» с его шестью башнями. У «Фон-дер-Танна» при диагональном расположении четырех башен суммарный сектор обстрела составлял 1 109° или 211° на башню.

Кроме того, на «Фон-дер-Танне» бортовые башни были ближе к диаметральной плоскости и дальше разнесены друг от друга, чем у британцев, и каждая (теоретически) имела сектор обстрела 125° на противоположный борт. Расположение башен, две в оконечностях и две по диагонали в средней части корабля, было типичным для проектов линейных крейсеров, разрабатываемых в тот период. Расположение линейно-возвышенных башен в оконечностях корабля, как это уже было применено на линкорах США типа «Мичиган», если этот вариант вообще принимался в расчет, вероятно, из-за их большого воздействия на уменьшение остойчивости, вообще не рассматривалось, поскольку на узких немецких линейных крейсерах это сказывалось больше, чем на более широких линкорах.

Калибр главной артиллерии немцев был немного меньше, чем у англичан (280 мм против 305 мм). Так было на всех крупных кораблях немецкого военно-морского флота, за исключением последних проектов («Байерн», «Макензен»). Это постоянно обосновывалось тем, что немецкие орудия по своим баллистическим качествам были равноценны иностранным более высокого калибра. Но вместо этого можно было бы пойти другим путем, то есть выбрать точно такой же калибр, что и у потенциального противника, и тем самым обеспечить себе превосходство в силе артиллерийского огня.

Однако увеличение калибра при неизменном числе артиллерийских стволов привело бы к значительному повышению веса артиллерии. Это могли бы уровнять за счет уменьшения веса бронирования, поскольку часть водоизмещения, идущая на вооружение, была значительно меньше, чем на бронирование. На «Фон– дер-Танне» вес всей артиллерии, включая боеприпасы, составлял 10% от нормального водоизмещения, против 33,3% на бронирование. Поэтому увеличение калибра главной артиллерии не намного ослабило бы бронирование, поскольку составляло относительно бронирования небольшую величину.

Таким образом, хотя для перехода на больший калибр уже не однажды можно было пойти на некоторое увеличение водоизмещения корабля, но, согласно закону Германии о флоте и по причине экономии средств, необходимо было всегда держаться нижней границы водоизмещения, по сравнению с однотипными кораблями других стран. Кроме того, поскольку линкоры типа «Нассау» были вооружены главной артиллерией калибра 280 мм, то и для «Фон-дер-Танна», очевидно, еще и с целью унификации, был выбран точно такой же калибр главной артиллерии.

Оси орудий были расположены над палубой довольно высоко. Их высота над ватерлинией составляла 9,9 м для носовой башни и 7,7 м для остальных. Установки орудий главного калибра образца 1907 г. имели электрические приводы вертикальной наводки орудий и поворота башен.Как и большинство подобных башен, они имели рабочую камеру, подачную трубу и нижний подъёмник как единую часть поворотной системы, жестко связанную с башней. Как это часто бывало на немецких кораблях, размещение снарядного и зарядного погребов у разных башен было различным. У носовой башни снарядный погреб размещался на палубной платформе, а зарядный над ним на нижней палубе.

Корпус линейного крейсера «Фон-дер-Танн» во время спуска на воду 20 марта 1909 г. и на достройке

Бронированная палуба располагалась на уровне средней палубы между концами барбетов. У кормовой башни расположение снарядного и зарядного погребов было обратным. У бортовых башен зарядные погреба располагались на палубных платформах, а снарядные погреба размещались ниже в трюме.

Немецкие приборы центрального управления стрельбой были лучше английских, которые к тому же были предназначены только для горизонтальной наводки. Они были установлены на постах управления огнем артиллерии главного и среднего калибров линейного крейсера «Фон-дер-Танн» в середине июня 1915 г.

Артиллерия среднего калибра в количестве десяти скорострельных орудий калибра 150 мм с длиной ствола 45 калибров (6 750 мм) в установках образца 1906 г. располагалась в батарее главной палубы между передней дымовой трубой и грот-мачтой. Она была предназначена для ведения огня по всем видам корабельных и береговых целей, поэтому общий боекомплект составлял 1500 снарядов или 150 на орудие, включая бронебойные и фугасные, как с донным, так и головным взрывателем.

Орудия могли вести огонь на дальность до 13 500 м (73 каб.), а при применении снарядов с оживальной частью, появившихся в 1916 г., дальность стрельбы орудий увеличивалась до 16 800 м (91 каб.).Установка батареи 150-мм орудий, несомненно, оправдала себя. Англия на последующих типах линейных крейсеров также была вынуждена установить артиллерию среднего калибра, которой она пренебрегла на кораблях первой серии.

Вспомогательная артиллерия состояла из 16 скорострельных орудий калибра 88 мм с длиной ствола 45 калибров (3 960 мм) в установках образца 1906 г. Она была равномерно размещена в передней и задней надстройках, на верхней палубе в носовой части и на главной в корме корабля и предназначалась для стрельбы по морским целям. Общий боекомплект составлял 3 200 фугасных выстрелов (200 на орудие), которые были снабжены как головными ударными взрывателями, так и донными с временным замедлением.

В начале 1916 г. четыре орудия кормовой надстройки заменили двумя 88-мм зенитными орудиями в установках образца 1913 г. с углом возвышения 70°. В 1916 г. демонтировали 12 оставшихся 88-мм орудий, предназначенных для стрельбы по морским целям. Торпедное вооружение состояло из четырех подводных торпедных аппаратов калибра 450 мм: один носовой, один кормовой и два бортовых перед барбетом носовой башни вне зоны действия противоторпедной переборки с общим боекомплектом 11 торпед.

Хотя вооружение «Фон-дер-Танна» по составу и расположению почти полностью соответствовало вооружению первых английских линейных крейсеров с артиллерией главного калибра 305 мм, он имел значительно лучшую броневую защиту. Бронированию «Фон-дер– Танна», как и всех своих военных кораблей, немцы придавали самое большое зйачение. Вес крупповской цементированной брони составлял 33,3% нормального водоизмещения, а у следующих типов немецких линейных крейсеров это соотношение было ещё больше.

По сравнению с «Инвинсиблом» бортовая броня «Фон-дер-Танна» имела много большую протяженность (она простиралась в середине корабля до верхней палубы, в то время как британский корабль имел только узкий пояс в районе ватерлинии) и большую толщину (250– 150 мм против 150-100 мм у англичан). Она состояла из двух броневых поясов, из которых верхний броневой пояс батареи среднего калибра опирался на нижний — главный броневой пояс.

Главный броневой пояс простирался от переднего края носовой башни до заднего края кормовой и был установлен на прокладке из тикового дерева толщиной 50 мм. По главной ватерлинии толщина главного броневого пояса составляла 250 мм против 180 мм у «Блюхера» и высоту 1,22 м, из которых 0,35 м уходило ниже главной ватерлинии. У нижней кромки пояса в 1,6 м ниже главной ватерлинии (в районе главной палубы) он постепенно уменьшался до 150 мм.

В оконечностях корабля броневой пояс заканчивался поперечными прямыми 180-мм переборками, а бортовая 120-мм броня продолжалась до носовой части утоньшаясь до 100 мм. В кормовой части броневой пояс толщиной 120 мм заканчивался на расстоянии 3,5 м от кормы переборкой (толщиной 100 мм) и продолжался дальше в корму толщиной 100 мм (с нижней кромкой толщиной 80 мм) немного ниже главной палубы. Бронирование верхнего броневого пояса (батареи среднего калибра) состояло из 150-мм плит.

Между орудиями имелись переборки толщиной 20 мм, а за ними противоосколочные экраны той же толщины. Башни имели толщину брони в лобовой части и задней стенки 230 мм, боковых стенок 180 мм, наклонной передней части крыши 90 мм, плоской части крыши 60 мм, настила в задней части башни 50 мм. Барбеты башен имели внутренний диаметр 8 100 мм (6 900 мм для подачи боезапаса) и толщину стенки 200 мм над бронированным корпусом, причем толщина наружной стенки барбетов носовой и кормовой башен была увеличена до 230 мм, а внутренней стенки уменьшена до 170 мм. Позади главного пояса и бронирования батареи среднего калибра толщина стенки барбетов была уменьшена до 30 мм.

Бронирование передней боевой рубки выполнили из плит толщиной 300 мм, её крыши 80 мм, задней боевой рубки 200 мм и 50 мм соответственно. На корабле произвели значительное усиление палубного бронирования. Это выразилось не только в наличии второй броневой палубы, как горизонтальной защиты корабля, что было применено ещё на «Блюхере» и броненосных крейсерах типа «Шарнхорст», но и в усилении вертикального бронирования и улучшении подводной защиты.

Линейный крейсер «Фон-дер-Танн» (С рисунка того времени)

Из двух палуб верхняя предназначалась для разрыва снарядов, в то время как вторая (особенно в районе машинного отделения) служила для защиты от проникновения осколков. Этот способ бронирования был выбран как основной, благодаря чему в Ютландском бою машинная установка линейного крейсера повреждений не имела, несмотря на многочисленные попадания в корабль.

Однако палубное бронирование «Инвинсибла» в среднем было немного толще, чем у «Фон-дер-Танна». Вероятно, в этом играло свою роль различное понимание предполагаемых дистанций ведения боя. В Германии были уверены, что ввиду преобладания ограниченной видимости в Северном море стрельба на дистанции, большие чем 10 000-12 000 м, возможна крайне редко. В Англии, прежде всего первый лорд Адмиралтейства Фишер, отстаивали большие дистанции, которые при превосходстве в скорости каждый корабль мог выбирать произвольно, исходя из того, что «скорость лучшая защита». Обеим точкам зрения опыт войны мог представить противоположные примеры.

Плоская часть бронированной палубы была расположена на уровне средней палубы за главным 25-мм броневым поясом со скосами толщиной 50 мм. В носовой части она была плоской (толщиной 50 мм) на уровне нижней палубы и располагалась ещё ниже в корме, где её толщина составляла 80 мм в плоской части с двумя 25-мм скосами. Главная палуба имела толщину 25 мм над главным поясом за пределами батареи. Верхняя палуба имела толщину 25 мм над батареей, в то время как палубу полубака усилили до 23 мм вокруг носового барбета.

При проектировании и постройке крупных немецких кораблей подводную защиту очень тщательно продумали, и она превосходила подобную защиту своих потенциальных противников. Основу подводной защиты крупных немецких кораблей составляла противоторпедная переборка.

Противоторпедная переборка толщиной 25-30 мм имела такую же длину, что и главный броневой пояс и проходила на расстоянии 4 м от борта. Пространство между ними было разделено ещё одной более тонкой продольной переборкой приблизительно пополам. Внешняя часть оставалась пустой, а внутренняя была заполнена углем. В этом заключалась обычная немецкая система подводной защиты, и против минного и торпедного оружия периода 1914-18 гг. она оказалась достаточно эффективной.

На корабле в десяти котельных отделениях, расположенных попарно пятью эшелонами, было установлено 18 котлов Шульце-Торникрофта (немецкий военно– морской тип) с тонкостенными трубками малого диаметра и площадью нагрева 10 405 кв.м, обеспечивающими давление пара 16 кгс/кв.см. В двух передних котельных отделениях размещалось по одному котлу, а в остальных по два.

С этого корабля в немецком военно-морском флоте произошел переход к схеме с четырьмя винтами, в то время как до этого все крупные немецкие корабли, начиная с «Кайзера Фридриха III» и «Кайзерин Аугусты», имели три винта. Это было обусловлено новым расположением машинной установки. Кроме того, впервые на крупном военном корабле решили применить паровую турбину. Линейный крейсер «Фон-дер– Танн» стал первым крупным немецким кораблём с двумя комплектами морских турбин Парсонса в трех машинных отделениях, вращающих четыре вала с винтами диаметром 3,6 м.

Сечения мидель-шпангоутов (с указанием бронирования) линейных крейсеров «Фон-дер-Танн» (слева) и «Инвинсибл».

Ко времени проектирования «Фон-дер-Танна» выбор турбины в качестве движителя не был легким и само собой разумеющимся решением. Все это произошло по двум причинам. Очевидно, только что созданная турбина имела хорошую перспективу устранения имеющихся недостатков, что благодаря усовершенствованию её конструкции в дальнейшем и произошло. Кроме того, стремительно увеличивающаяся мощность вновь строящихся кораблей приближалась к тому пределу, за которым паровые поршневые машины должны были выйти из эксплуатации.

Как известно, создатель корабельной паровой турбины англичанин Парсонс ещё в 1897 г. на примере опытного корабля «Турбиния» доказал возможность применения паровых турбин для корабельных машинных установок. Вскоре с турбинами уже плавал ряд небольших военных и торговых судов. С турбинными установками мощностью по 68 000 л.с. в 1905 г. были заказаны линейный корабль «Дредноут», а в 1906 г. быстроходные турбоходы «Лузитания» и «Мавритания» — самые современные корабли того времени.

Немецкий военно-морской флот также заблаговременно уделил достаточно много внимания этому новому многообещающему виду приводов движения. Такой одновременно предусмотрительный и осторожный образ действия оказался наиболее удачным. В 1903 и 1905 гг. из ежегодных серий по 6 единиц построенных немецких эскадренных миноносцев с турбинами было заказано по одному кораблю.

Проектная мощность на валах, которая для немецких линейных крейсеров обычно считалась номинальной, составляла 42 000 л.с. или 1,97 л.с./т полного водоизмещения, что при частоте вращения гребных валов 300 об/мин. обеспечивало кораблю скорость 24,8 узла. Conway [6] приводит цифру 43 600 л.с., что при 280 об/ мин. обеспечивало скорость 24,75 узла.

Во время испытательных пробегов расчетные данные проекта были далеко превзойдены, поскольку во время таких пробегов немецкие линейные крейсера могли значительно форсировать мощность турбинной установки. Так турбины «Фон-дер-Танна» во время пробега на Нейкругской мерной миле развили форсированную мощность 79007 л.с. (увеличение на 88%), что при 324 об/мин. обеспечило скорость 27,4 узла. Это были самые большие значения превышения проектных величин. То же самое происходило при испытаниях и других кораблей с турбинными установками, но в значительно меньшей степени.

Только одна из установленных на «Фон-дер-Тан– не» турбин низкого давления мощностью от 10 000 до 15 000 л.с. имела вес 176 т, наружный диаметр 4,1 м и длину 11,7 м. Очень длинные рабочие лопатки такой турбины вследствие перекоса часто сцеплялись с направляющей лопаткой. В турбине получался изборожденный «лопаточный салат», а корабль шёл на ремонт.

Мощность турбинной машинной установки, как уже упоминалось, распределялась на четыре вала. В тот период наивысшая мощность, передаваемая на один вал, имела относительно небольшую величину. Если в 1938 г. на линейном корабле «Шарнхорст» на каждый вал осуществлялась передача 55 300 л.с., то сегодня у скоростных кораблей эта величина достигает куда более высоких значений. Ограничение передаваемой на вал мощности в то время было необходимо из-за чрезмерно высоких оборотов винта. Вообще, разделение мощности на несколько валов было технически обусловленным признаком первых турбинных установок Парсонса.

Поэтому на «Фон-дер-Танне» оба вала одного борта приводились в действие от одного комплекта турбинной установки. Каждый наружный вал вращала турбина высокого давления, каждый внутренний вал турбина низкого давления того же комплекта турбинной установки. В левом переднем машинном отделении размещались турбина высокого давления переднего хода, вращавшая левый наружный вал, и турбина низкого давления крейсерского хода, вращавшая левый внутренний вал.

Линейный крейсер «Фон-дер-Танн»

Переднее правое машинное отделение отличалось тем, что турбина высокого давления крейсерского хода вращала правый внутренний вал. В заднем машинном отделении размещались турбины низкого давления переднего и заднего хода в одном кожухе, вращавшие внутренние валы. Роторы турбин высокого давления имели диаметр 2 100 мм, турбин низкого давления соответственно от 2 920 до 2 820 мм.

Для управления кораблем эта связь каждой пары валов была неудобной и понижала устойчивость всей установки, как в отношении обычных неисправностей турбин, так и, что важнее всего, в результате боевых повреждений. Хотя были предусмотрены схемы аварийной защиты, они вызывали дополнительные трудности. Несмотря на это, разделение установки сохранилось на всех линейных крейсерах вплоть до «Макензена» (проект 1913-14 гг.). По сравнению с этим, на линейных кораблях с турбинными установками все три вала были независимы друг от друга.

К сожалению, турбина, в противоположность поршневым машинам и моторам, не может развивать достаточно мощности, если она получает недостаточное количество пара. Это выявили в результате эксплуатации первых кораблей с турбинными установками. При последующем проектировании это учли и паропроизводительность котлов корабля сделали достаточно большой.

Нормальный запас угля составлял 984 т, максимальный 2 760 т, включая и тот, что был в бывших цистернах Фрама. Это позволяло иметь дальность плавания 2 500 миль при скорости 22,5 узла и 4 400 миль при 14 узлах. Расход топлива составлял от 0,64 до 1,15 кг/л.с. в час. Впоследствии установили устройство вспрыскивания жидкой нефти на горящий уголь, и для этого было запасено 200 т нефти.

В 1911 г. после похода в Южную Америку он прошел 1913 миль между островом Тенериф и Гельголандом со средней скоростью 24 узла, что позднее во время войны привело к неисправностям турбин.

Электроэнергию кораблю обеспечивали шесть турбогенераторов общей мощностью 1 200 кВт, напряжением 225 В.

Корпус корабля, как и у всех предшествующих немецких (и большей части иностранных) броненосных крейсеров, был выбран с баком, протяженным почти на одну треть длины корабля. Обводы корпуса «Фон-дер-Танна» имели почти такую же форму, как и у «Блюхера». Это и понятно, поскольку относительная величина скорости была одинакова.

Хотя форма корпусов обоих крейсеров достаточно различалась отдельными элементами, визуально уловить это было довольно трудно. По отношению к «Блюхеру» длина и ширина «Фон-дер-Танна» были увеличены соответственно возросшему водоизмещению, но при этом осадка осталась почти неизменной. Вероятно, это сделали для уменьшения высоты бронирования наружного борта, и высота стволов 150-мм батареи достигла только 4,3 м, как и на крейсере «Фридрих Карл» (заложен в 1901 г.), что для нового крупного корабля было явно недостаточно.

Линейный крейсер «Фон-дер-Танн». 1910-1911 гг. (Наружный вид и вид сверху)

Впервые на корабле были установлены успокоительные цистерны. Это новинка кораблестроения, появившаяся как раз незадолго перед этим, была предложена техническим директором судостроительного отдела верфи «Блом унд Фосс» инженером Фраммом. Они были предназначены для уменьшения величины крена при бортовой качке корабля. При наличии в цистернах 231 т воды угол крена на линейном крейсере был уменьшен с 17° до 11°. Но их установили после постройки. Позднее их использовали как ёмкости для размещения дополнительных 200 т угля, а взамен их установили скуловые кили. Период бортовой качки корабля составлял 11 секунд.

«Фон-дер-Танн» был единственный немецкий корабль, на котором каюты офицеров разместили в носовой части на полубаке, очевидно, по образцу британского «Дредноута». Как потом объясняли, это было ошибочное решение, и на немецких кораблях оно никогда больше не повторялось. Корабль оборудовали дополнительными помещениями для размещения флагмана и его штаба.

Линейный крейсер «Фон-дер-Танн».

Продольный разрез, вид сверху, планы жилой и батарейных палуб и поперечные сечения.

Вверху и на 15,16 и 17 стр.: На «Фон-дер-Танне» во время учений и стрельб

Вместо первоначально запроектированных решетчатых мачт установили обычные для кайзеровского флота полые трубчатые, которые «Фон-дер-Танн» имел в течение всего срока службы. Противоторпедные сети сняли в 1916 г.

Линейный крейсер имел два параллельных руля, обладал хорошими мореходными качествами, был подвержен небольшому крену в наветренную сторону, имел спокойное и плавное движение. Маневренность и управляемость были довольно хорошие, однако он обладал тяжелой поворотливостью и плохим управлением при движении кормой вперед. После отклонения руля на угол, больший 60° наступала потеря управляемости и при этом возникал крен до 8°. Метацентрическая высота составляла 2,11 м. Остойчивость была максимальной при 30° крена и нулевой при 70°.

«Фон-дер-Танн» по праву вызывал восхищение благодаря своиму впечатляющему виду, размерам и мощности машин. Германия гордилась им как ярким созданием отечественного судостроения. Экипаж корабля, согласно Гронеру [9], насчитывал 923 человека (из них 41 офицер). Становясь флагманским кораблем, экипаж увеличивался на 76 человек (из них 14 офицеров), достигая 999 человек. Согласно Conway [6], в Ютландском бою экипаж состоял из 1 174 человек.

20 марта 1909 г., после обряда крещения, произведенного командиром 3-го баварского пехотного корпуса генералом Луитпольдом фон унд дер Танн-Расзамхаузеном — племянником того, в чью чёсть он был назван, корабль сошел со стапеля на воду. Стапельный период постройки корабля составил почти 12 месяцев, достройка на плаву больше 17 месяцев. Всего строительство продолжалась 29 месяцев. Проведение испытаний заняло ещё 6 месяцев.

В мае 1910 г. линейный крейсер с заводским экипажем на борту перешел из Гамбурга вокруг Датского полуострова на Государственную верфь в Киль для окончания работ. Чтобы к моменту ввода корабля в строй можно было укомплектовать его экипаж, пришлось взять часть людей с линейного корабля «Рейнланд» после проведения им ходовых испытаний.

«Фон-дер-Танн» предварительно вошел в состав флота и был готов к испытаниям 1 сентября 1910 г. В этот день на нем был поднят флаг и вымпел и начались испытания, причем во время 6-часового пробега на длительную мощность машин (средняя скорость 27 узлов) форсирование мощности паровых турбин позволило достичь скорости 28,12 узла. Некоторое время «Фон– дер-Танн» считался самым быстроходным боевым кораблем в мире. Окончательно он был введен в состав флота 19 февраля 1911г. Стоимость постройки 36 523 ты– c.марок или 18 262 тыс. рублей золотом.

Кораблем командовали: капитан 1-го ранга Мишке (сентябрь 1910 г. — сентябрь 1912 г.), капитан 1-го ранга Ган (сентябрь 1912 г.— февраль 1916 г.), капитан 1-го ранга Ценкер (февраль 1916 г. — апрель 1917 г.) капитан 1-го ранга Момзен (апрель 1917 г. — июль 1918 г.), капитан 1-го ранга Фельдман (июль 1918 г. —декабрь 1918 г.), капитан-лейтенант Волланке (в период интернирования).

Вслед за испытаниями 20 февраля 1911 г. последовал заграничный поход в Южную Америку, куда линейный крейсер вышел из Киля. Во время перехода он превосходно выдержал штормовую погоду. В Рио-де– Жанейро, где его посетил президент Бразилии, корабль находился с 14 по 23 марта 1911 г. Здесь произошла встреча с уже находившимся в порту легким крейсером «Бремен». Затем «Фон-дер-Танн» отправился в Аргентину, где 30 марта 1911 г. командир корабля капитан 1-го ранга Мишке с группой офицеров посетил Буэнос-Айрес.

6 мая 1911 г. «Фон-дер-Танн» возвратился в Вильгельмсхафен. Этот поход прошел без каких-либо поломок машин и механизмов, а его турбины неплохо выдержали испытания. Мнение прессы Южной Америки во всех случаях было самым положительным. 8 мая 1911г. «Фон-дер-Танн» вошел в состав 1-й разведывательной группы вместо ушедшего ещё осенью 1910 г. в Восточную Азию броненосного крейсера «Гнейзенау» и с этого дня и до начала войны принимал участие в учениях и маневрах, а с началом первой мировой войны в боевых действиях 1-й разведывательной группы и флота Открытого моря.

В июне 1911 г. корабль был направлен в Виссинген, чтобы оттуда доставить в Англию на коронацию андийского короля Георга V немецкого кронпринца Вильгельма и кронпринцессу Сессиле. С 20 по 29 июля 1911г. «Фон-дер-Танн» принимал участие в морском параде на Спитхедском рейде и после него с монархической парой на борту вернулся в Германию .

В начале августа 1911 г. он был введен в состав флота и с 28 сентября 1911 г. приступил к службе в составе 1-й разведывательной группы в качестве флагманского корабля вице-адмирала Бахмана. На короткий срок с 13 марта по 3 апреля 1912 г. вице-адмирал Бахман перенес свой флаг на броненосный крейсер «Йорк», а 2-й флагман 1-й разведывательной группы контр-адмирал Хиппер поднял свой флаг на находящемся в это время в текущем ремонте «Фон-дер-Танне». Затем в качестве флагманского корабля его сменил тяжелый крейсер «Блюхер».

Когда 23 июня 1912 г. «Фон-дер-Танн» перешел для ремонта машин из Киля в Вильгельмсхафен, вице– адмирал Бахман спустил свой флаг и поднял его на крейсере «Кольберг», поскольку новый флагманский линейный крейсер «Мольтке» ещё не был готов. До осени 1912 г. «Фон-дер-Танн» входил в 1-ю разведывательную группу на правах рядового корабля. На короткое время с 21 по 26 сентября 1912 г. на нем поднимал флаг 2-й флагман контр-адмирал Хиппер.

Поскольку 1 октября 1912 г. в 1-й разведывательной группе была создана должность 3-го флагмана, капитан 1-го ранга Функе (контр-адмирал с 18 ноября 1912 г.) как 3-й флагман в этот день поднял свой флаг на борту «Фон-дер-Танна». Когда с 1 октября 1913 г. контр– адмирал Функе стал 2-м флагманом, линейный крейсер остался его флагманским кораблем.

Только с 7 по 14 марта и с 1 мая по 1 июня «Фон–дер-Танн» в качестве флагманского корабля был сменен соответственно броненосным крейсером «Йорк» и тяжелым крейсером «Блюхер». 1 марта 1914 г.контр-адмирала Функе направили временно командующим вместо заболевшего командира 3-й эскадры линкоров. На борту «Фон-дер-Танна» его сменил капитан 1-го ранга Тапкен (контр-адмирал с 22 марта 1914 г.), который до этого занимал должность 3-го флагмана.

31 июля 1914 г. во время первого боевого выхода «Фон-дер-Танна» в составе флота до широты Джуста на его борту находился контр-адмирал Тапкен, который в начальный период войны был назначен начальником охранения Немецкой бухты. «Фон-дер-Танн» являлся резервом сторожевого охранения на линии Вангерооге – Гельголанд – Эйдер, состоящего из легких крейсеров «Майнц», Штральзунд" и 6-й флотилии миноносцев.

28 августа 1914 г. после боя у Гельголанда он принял участие в запоздалом выходе вслед отходящим английским линейным крейсерам, 2/3 ноября 1914 г. — в обстреле Ярмута и 15/16 декабря 1914 г. — Скарборо и Уитби. 6 декабря 1914 г. командир "Фон-дер-Танна" в своем рапорте командованию флота предложил поручить его кораблю вести войну с торговыми судами союзников в Атлантическом океане. Однако это предложение не было реализовано.

25 декабря 1914 г. при изменении порядка подчиненности в 1-й разведывательной группе должность 3– го флагмана была упразднена, поэтому "Фон-дер-Танн" следующие два года входил в состав 1-й разведывательной группы на правах рядового корабля. Лишь с 28 февраля по 3 марта 1915 г. командующий 1-й разведывательной группы поднимал свой флаг на его борту.

Если 24 января 1915 г. "Фон-дер-Танн" не принял участия в бою у Доггер-банки, находясь в текущем ремонте на верфи, то во всех остальных походах флота с марта по май 1915 г. под командованием адмирала фон Поля он принимал самое активное участие. Во время августовской 1915 г. попытки прорыва немецкого флота в Рижский залив "Фон-дер-Танн" обстрелял береговую батарею на острове Утэ в северной части Балтийского моря. При этом сам получил одно попадание снарядом калибра 152 мм, а также вел бой на дальней дистанции с русским броненосным крейсером "Баян".

Обстрел острова Утэ был поручен легкому крейсеру "Кольберг". В 5 ч.00 м. он и сопровождавший его миноносец 9-й флотилии V-28 находились у маяка острова Утэ. Вскоре после этого были обнаружены русские эскадренные миноносцы, выходившие из шхер. Последние тотчас же повернули и зигзагообразным курсом пошли обратно к Утэ. "Кольберг" в 5 ч.24 м. с расстояния 10000 м (54,6 каб.) открыл огонь по эскадренным миноносцам и попал в концевой из них. Но через несколько минут противник уже вышел за пределы дальности огня.

В то же время вице-адмирал Хиппер, следовавший на некотором расстоянии с крейсерами 1-й разведывательной группы, выслал для обстрела Утэ "Фон– дер-Танн" вместо занятого боем с русскими эскадренными миноносцами "Кольберга". Несмотря на узость фарватера и возможность наличия неизвестных минных заграждений, корабль подошел к Утэ на 7 500 м (41 каб.), повернул на западный курс и в 5 ч.56 м. открыл огонь сначала по кораблям: из тяжелых орудий — на расстояние 15 000 м (82 каб.) по крейсеру типа "Баян", стоявшему за островом и теперь начавшему удаляться, а средней артиллерией — по уходившим эскадренным миноносцам. На самом деле на рейде Видшер (севернее Утэ) стоял броненосный крейсер "Громобой".

Неожиданно в бой вступили три береговые батареи острова, ввиду чего в 6 ч.01 м. огонь был перенесен на них. Хотя они были вооружены орудиями среднего и малого калибра, но ввиду сравнительно небольших дистанций их залпы ложились близко. Один снаряд попал в носовую дымовую трубу; попадание причинило лишь незначительные повреждения и обошлось без потерь в людях.

В 6 ч. 05 м. "Фон-дер-Танн" повернул на обратный курс ввиду поступившего с "Кольберга" сообщения о подводной лодке. Бой продолжался. Одну батарею за другой подавили, и затем в 6 ч. 14 м. огонь ещё раз на короткое время перенесли на "Баян", отошедший на 18 000 м (98,5 каб.), а затем на маячную башню острова и радиостанцию.

В 6 ч.18 м. огонь прекратили. Расход снарядов составил 62 фугасных 280-мм и 80 150-мм снарядов. Корабль выполнил свою задачу. За исключением обстрелянных целей, других не было видно, и, кроме того, возрастала опасность от подводных лодок. Не только "Кольберг" видел перископ и пытался таранить подводную лодку, но и оба сопровождавших "Фон-дер– Танн" эскадренных миноносца – S-31 и G-197 видели и обстреляли перископ, а с "Зейдлица" прожектором сообщили, что видят подводную лодку. Действительно, здесь находились на позициях: в 4 милях к югу от Утэ подводная лодка "Крокодил" и Далее в 10 милях подводная лодка "Кайман" (типа "Крокодил"), пытавшаяся, но без успеха, атаковать противника. Поэтому вице-адмирал Хиппер прекратил операцию.

В 1915 г. последовали набеги флота 11/12 сентября, 19/20 октября и попытка прохода в минном заграждени, восточнее банки Амрум 23/34 октября. В 1916 г. 3/4 февраля прикрывали возвращение рейдера "Мёве", 5/7 марта произвели набег на Хуфден, 17 апреля поход на север, 21/22 апреля выход флота в район плавучего маяка Хорнс-риф, 24/25 апреля обстрел английских городов Лоустофта и Ярмута и 5 мая снова выход севернее этого маяка.

В феврале 1916 г. капитан 1-го ранга Ган на посту командира крейсера был сменен капитаном 1-го ранга Ценкером. Старшим штурманом был О.Гросс, в 20-х годах написавший официальное германское описание событий первой мировой войны на море "Der Krieg zur See 1914-18.", переведенное в 1924 г. на русский язык и считающееся самым полным и объективным описанием.

Во время Ютландского боя 31 мая/1 июня 1916 г. боевые действия "Фон-дер-Танна" находился под командованием нового командира капитана 1-го ранга Ценкера.

15 ч.10 м. Легкие силы противников обнаружили друг друга и вступили в бой.

16 ч.30 м. На "Лайоне" обнаружили пять германских линейных крейсеров, идущих на северо-запад со скоростью 25 узлов. Незадолго до этого опознали противника и немцы. Имевший задачу навести британские линейные крейсера на главные германские силы, вице-адмирал Хиппер решил дать бой на отходе.

16 ч.40 м. Хиппер построил свои линейные крейсера в строй пеленга и лег на курс 135°, увеличив ход до полного, начал отходить на свои главные силы, что впоследствии получило название как "бег на юг".

В свою очередь вице-адмирал Битти с шестью линейными крейсерами, осуществляя тактическую разведку, чтобы выяснить присутствие немецких линейных кораблей, решил преследовать противника. Он также построил линейные крейсера в строй пеленга, лег на параллельный немцам курс, приказав отставшей 5-й эскадре линейных кораблей увеличить ход до 25 узлов, но не стал выжидать её приближения, опасаясь упустить противника. Англичане находились западнее противника в светлой части горизонта и хорошо просматривались.

16 ч.40 м.Хиппер приказал своим кораблям "разделить цели слева". В Ютландском бою линейный крейсер "Фон-дер-Танн" был концевым кораблем боевой линии 1-й разведывательной группы, и это означало, что он должен был стрелять по "Индефатигеблу" — концевому в боевой линии англичан, который, в свою очередь, после распределения целей должен стрелять по "Фон-дер-Танну".

16 ч.48 м. Обе эскадры одновременно открыли огонь, и залпы (по одному орудию в башне) загрохотали на всех 11 кораблях, шедших на юго-восток со скоростью 25-26 узлов. На дистанциях, изменяющихся от 9 000 до 16 000 м (50-85 каб.), благодаря благоприятным условиям освещения, стрельба немецких кораблей оказалась более быстрой и меткой.

16 ч.49 м. "Фон-дер-Танн" (старший артиллерийский офицер корветен-капитан Мархольц) открыл огонь по "Индефатигейблу". В результате попадания его снарядов английский линейный крейсер взорвался. В течение этого времени "Фон-дер-Танн" выпустил 52 снаряда калибра 280 мм (7,9% боекомплекта) и 38 калибра 150 мм на дистанции, увеличивающейся с 12 300 м до 14 600 м (66-79 каб.), и есть предположение, что он добился пяти попаданий 280– мм снарядами (9,6% попаданий). Во время своего поединка с "Фон– дер-Танном" "Индефатигейбл" не добился ни одного попадания из 40 выпущенных им по противнику снарядов калибра 305 мм.

"Фон-дер-Танн" на якоре

17 ч.02 м. Через три минуты после начала стрельбы три снаряда с "Фон-дер-Танна" попали в "Индефатигейбл" возле грот-мачты, и над кораблем поднялось густое облако дыма. Вслед за тем он вышел из строя вправо (вероятно, вследствие повреждения рулевого привода) с заметным креном на левый борт. Затем в него попало ещё два снаряда; один в бак, другой — в переднюю башню, и спустя некоторый промежуток времени в его носовой части поднялся столб пламени и громадное облако густого черного дыма, в котором можно было рассмотреть различные крупные предметы, в том числе летевшую вверх дном шлюпку. Когда дым рассеялся, "Индефатигейбла" на поверхности моря уже не было.

17 ч.05 м. Спустя 16 минут после открытия огня линейный крейсер "Индефатигейбл" был потоплен "Фон-дер-Танном". Из всего экипажа в количестве 1019 человек уцелело лишь двое. Линейный крейсер "Нью-Зиленд" (типа "Индефатигейбл", 1912 г.) тотчас же перенес огонь с "Мольтке" на "Фон-дер-Танн". Теперь "Фон-дер-Танн" вступил в бой с "Нью-Зилендом", но через 6 минут перенес огонь на линейный корабль "Бархэм" и затем снова открыл огонь по "Нью– Зиленду".

Причиной переноса его огня с более мощного линкора "Бархэм" на "Нью-Зиленд" было выведение из строя попаданиями британских снарядов носовой и кормовой башен, и только два его орудия левой бортовой башни могли стрелять по линкору "Бархэм". В то же время "Фон-дер-Танн" непрерывно маневрировал, чтобы уклониться от подавляющих залпов 381-мм снарядов 5-й эскадры линейных кораблей англичан.

В свою очередь, во время боя "Фон-дер-Танн" получил пять попаданий снарядами крупного калибра. Согласно Hildebrand [7]:

17 ч.09 м. Первый 381-мм снаряд с линкора "Бархэм" с дистанции 17300 м (93 каб.) попал в кормовую часть линейного крейсера и разорвался на стыке между плитами бортовой брони толщиной 100 и 80 мм, которые были разбиты и разорваны. Около 600 т воды поступило внутрь корабля, создав крен 2° на левый борт.

17 ч.23 м. Попадание второго снаряда крупного калибра в левую бортовую башню. Бронебойный снаряд калибра 381 мм с линкора "Ривендж" разорвался на вентиляционном колпаке башни, осколки и обломки вместе с газами проникли через вентиляционные шахты в заднее машинное отделение.

17 ч.50 м. В бортовую угольную яму отсека IVB начала поступать вода.

17 ч.51 м. Попадание третьего снаряда крупного калибра в носовую башню. Её заклинило в положении 120°.

17 ч.54 м. Попадания третьего и четвертого бронебойных 343-мм снарядов произошли с линейного крейсера "Тайгер", который вследствие ошибки при выборе цели вел огонь по "Фон-дер-Танну". В этот момент боя дистанция составляла 15 500 м (83 каб.). Третий снаряд разорвался около верхнего края барбета носовой башни на броне толщиной 200 мм, образовав в ней пробоину размером 900 х 550 мм. Большой кусок брони барбета вдавился внутрь и заклинил носовую башню до конца боя.

Линейный крейсер "Фон-дер-Танн".

Изменения в надстройках, произведенные в период с 1912 по 1913 г.

Попадание четвертого снаряда с "Тайгера" произошло через три минуты после третьего, в совершенстве продемонстрировав слабое место "Фон-дер-Танна" — недостаточную толщину бронирования основания барбета позади кормовой башни. Снаряд прошел через небронированный борт, главную палубу толщиной 25 мм, две небронированные переборки и разорвался в 1 м перед задней стенкой барбета ниже главной палубы, имевшей в этом месте толщину 30 мм. В результате взрыва образовалась пробоина размером около 3,7 х 2,3 м, и барбет, пробитый против кольцевой переборки, которая при этом была разорвана, заклинил кормовую башню на 3,5 часа. Осколками вывело из строя механизмы наводки и подъема снарядов.

Большие повреждения были нанесены легким конструкциям. Вывело из строя систему клапанов орошения. В уложенных под башней аварийных материалах для заделки пробоин возник пожар, густой дым и газы проникли через вентиляционные шахты, в результате чего в обоих помещениях управления машинных отделений невозможно было находиться в течение 20 минут. Пожар длился несколько часов и окутал дымом весь корабль. Снаряды этим взрывом повреждены не были, и только в рабочей камере в двух метрах от пробитой в барбете пробоины были повреждены два главных и два дополнительных заряда.

Вильсон [10] дает несколько другую картину попаданий. Между 17 ч.12м. и 17 ч.23 м. "Фон-дер-Танн" получил три попадания. Первый снаряд попал в его носовую башню, пробил броню и вывел башню из действия. Однако его разрывное воздействие было настолько незначительным, что из расчета башни пострадали немногие. Вероятно, это был обычный бронебойный снаряд. Если бы это был фугасный, "Фон-дер– Танн", возможно погиб. Второй снаряд временно вывел из действия кормовую башню. Третий снаряд с "Бархэма" попал в корму у ватерлинии и пробил броню, после чего затопило румпельное отделение, хотя рулевой привод не повредило.

Третья башня также вышла из строя, и корабль оставался только с двумя действующими орудиями правой бортовой башни, приняв внутрь корпуса 600 т воды. На его счастье, густой дым от вспыхнувших на нем пожаров скрыл его от "Нью-Зиленда" и британских линейных кораблей.

Правая бортовая башня прекратила стрельбу, так как её орудия расстреляли все снаряды как раз в момент перед окончанием "бега на юг", левое орудие левой бортовой башни также осталось без снарядов. В этот период "Фон-дер-Танн" выпустил 59 280-мм снарядов в "Нью-Зиленд" с дистанции от 12 700 м до 18 000 м (69-98 каб.) и 34 280-мм снаряда в "Бархэм" с 15 500-17 000 м (84-92 каб.), добившись по одному попаданию в каждый.

После поворота 1-й разведывательной группы на север ("бег на север") "Фон-дер-Танн" выпустил 10 280– мм снарядов из одного оставшегося орудия по линейному кораблю "Малайа", бывшему от него на дистанции от 16 500 м до 20 000 м (89 –108 каб.). Выпустив ещё 6 280-мм снарядов по эсминцу (либо "Онслоу", либо "Моресби"), правое орудие левой бортовой башни расстреляло в этот период боя оставшиеся снаряды, так что оба орудия больше не могли вести огонь.

18 ч,51 м. Кормовая башня вышла из действия. Всего на "Фон-дер-Танне" во время боя вышли из строя шесть орудий главного калибра, которые вследствие нагрева перестали накатываться.Таким образом, после уже вышедших из строя из-за временной невозможности наката орудий правой бортовой башни следующие полтора часа боя с 19 ч.00 м. до 20 ч.30 м. "Фон-дер-Танн" вообще не имел орудий главного калибра, способных вести огонь. Несмотря на это, "Фон– дер-Танн" сохранил свое место в боевом строю 1-й разведывательной группы против неприятельской линии, продолжая действовать только артиллерией среднего калибра, и не выходил из строя для того, чтобы притягивать на себя часть неприятельской артиллерии и по моральным причинам.

Левую бортовую башню исправили и ввели в действие в 18 ч.30 м., правую часом позже, а затем открыла огонь и кормовая башня, после того как перешла на ручное наведение. Угол возвышения орудий был ограничен, так что в конце дневного боя крейсер смог выпустить всего 9 снарядов калибра 280 мм и 15 калибра 150 мм на дистанции от 8 700 м до И 000 м (47-59 каб.).

18 ч.53 м. Скорость линейного крейсера снизилась с 26 до 23 узлов;

19 ч.30 м. Кормовую башню снова ввели в действие.

20 ч.19 м. Попадание пятого снаряда крупного калибра в заднюю боевую рубку. Снаряд убил и ранил всех находящихся в рубке и разрушил вентиляционные шахты правого переднего машинного отделения, и оно наполнилось дымом н газами.

20 ч.30 м. Правая бортовая башня снова введена в действие.

21 ч.00 м. Левая бортовая башня снова введена в действие.

23 ч.00 м. Командующий флотом Открытого моря адмирал Шеер построил свои корабли в одну длинную колонну, в голове которой находился линкор "Вестфален", линкоры-додредноуты поставил в арьергарде, а искалеченные "Дерфлингер" и "Фон-дер– Танн", которые могли стрелять только из половины своих орудий, — ближе к хвосту колонны. Колонна прошла позади британского арьергарда к протраленному фарватеру у плавучего маяка Хорнс-рев.

Линейный крейсер "Фон-дер-Танн". Повреждения, вызванные английским 343-мм снарядом в районе башни "С".

Всего во время боя "Фон-дер-Танн" израсходовал 170 280-мм снарядов (26% боекомплекта) и 98 150-мм, причем последние в основном по эсминцам. Большим недостатком артиллерии главного калибра "Фон-дер– Танна" было то, что обе его бортовые башни не могли увеличить угол возвышения стволов орудий до 20°. Это обеспечило бы ему большую дистанцию стрельбы, чем у любого другого корабля 1-й разведывательной группы, что очень пригодилось бы во время "бега на север".

В довершение к выходам из строя башен уголь низкого качества вызвал в топках котлов повышенное шлакообразование, и к концу дня его скорость, пока топки не почистили, не поднималась выше 18 узлов. К концу боя на крейсере вышли из строя два 280-мм орудия. Линейный крейсер "Фон-дер-Танн" в Ютландском бою потерял 11 человек убитыми и 35 ранеными. (4,6% численности экипажа).

После боя линейный крейсер поставили в сухой док на Государственной верфи в Вильгельмсхафене, где со 2 июня по 29 июля 1916 г. (за 57 дней) он прошел ремонт, но до 2 августа 1917 г. еще не был полностью приведен в боевую готовность, поскольку при стрельбе носовая башня постоянно выходила из строя. И только 18/ 19 августа и 25/26 сентября 1916 г. снова принял участие в боевых походах флота.

На свободное с 28 августа 1914 г. место 2-го флагмана 1-й разведывательной группы 15 октября 1916 г. снова назначен контр-адмирал Бедикер. С этого дня "Фон-дер-Танн" до конца войны стал флагманским кораблем. Последующие боевые походы состоялись 18/19 и 23/24 октября 1916 г., 23/24 марта 1917 г. За это время на "Фон-дер-Танне" произошли две крупные аварии с турбинами, так что с 13 ноября по 29 декабря 1916 г. (22 дня) и с 31 мая по 22 июня 1917 г. (46 дней) он находился в ремонте.

В последний год войны 21 января 1918 г. состоялась передача служебных обязанностей 2-го флагмана от контр-адмирала Бедикера контр-адмиралу фон Рейтеру. Линейный крейсер принял участие 23/24 апреля 1918 г.в операции флота и 8/9 июня 1918 г. под командованием 2-го флагмана 1-й эскадры в походе на запад.

Когда вице-адмирал Хиппер 11 августа 1918 г. сменил адмирала Шеера на посту командующего флотом, контр-адмирал фон Рейтер принял на себя командование 1-й разведывательной группой. Новый 2-й флагман назначен не был. Его штаб продолжал функционировать, и последнему командиру "Фон-дер-Танна" капитану 1-го ранга Фельдману было поручено в дальнейшем выполнение этих служебных обязанностей. Так продолжалось до конца войны. С 30 октября линейный крейсер находился на рейде Шиллинг, полностью готовый к боевым действиям.

"Фон-дер-Танн" в Скапа Флоу. 1919 г.

Согласно условиям перемирия,"Фон-дер-Танн" подлежал интернированию, поэтому 19 ноября 1918 г. он в составе эскадры передаваемых для интернирования кораблей немецкого военно-морского флота вышел в Великобританию, а 24 ноября 1918 г. прибыл в Скапа-Флоу (восточнее острова Кава) где в 14 ч. 15 м. 21 июня 1919 г. был затоплен своим экипажем .

Корабль лег вверх килем с креном 17° на правый борт на глубине 27 м, причем расстояние от поверхности моря до левого борта составляло почти 7,5 м и чуть менее 30 м до правого.В августе 1930 г. начались работы по его подъёму. За подъём линейного крейсера взялся англичанин Эрнест Френк Кокс, образовав небольшую частную компанию по подъёму кораблей кайзеровского флота, затопленных в бухте Скапа-Флоу.

Было решено поднимать его методом продувания сжатым воздухом в перевернутом положении, при этом пришлось очистить днищё от водорослей, залить бетоном открытые в момент затопления кингстоны и установить воздушные шлюзы на перевернутом днище корпуса.

У Кокса уже имелся опыт подъёма линейных крейсеров "Мольтке", "Зейдлиц" и "Гинденбург", а также двух немецких линейных кораблей. Очень помогло широкое использование подводной кислородно-ацетиленовой резки металла. Процесс герметизации и подготовки к продуванию сжатым воздухом осложнялся неожиданными взрывами газообразных веществ, образовавшихся в результате разложения внутри корпуса корабля. Успешному и довольно быстрому подъёму способствовал уже накопленный опыт.

7 декабря 1930 г. он появился на поверхности воды, 5 февраля 1931 г. посажен на мель у острова Кава, затем отбуксирован в Лайнесс и в Розайте в 1931-34 гг. разобран на металл.

 

Линейный крейсер "Мольтке"

Гельмут Мольтке (1800-1891 гг.), граф, германский фельдмаршал.

Начальник генерального штаба в 1857-88 гг. Организовал немецкую армию и создал образцовый генеральный штаб. В победоносных войнах с Австрией (1866 г.) и с Францией (1870-71 гг.) был начальником полевого штаба при императоре Вильгельме I и фактически главнокомандующим.

Корабль находился в составе флота с 30 сентября 1911 г. по 21 июня 1919 г.

Линейный крейсер "Мольтке"

Ещё не имелось опыта практического использования ни "Блюхера", ни "Фон-дер-Танна", а департамент проектирования военно-морского ведомства под руководством контр-адмирала Рольмана предложил проект следующего линейного крейсера, который, как и его предшественник, имел в качестве машинной установки паровые турбины, но обладал более сильным вооружением. Вместо восьми 280-мм орудий получили десять, установив в корме ещё одну двухорудийную башню. Соответственно возросшей мощности машинной установки увеличилось водоизмещение. По этому проекту были построены два корабля — "Мольтке" и "Гебен".

Хотя постройка "Фон-дер-Танна" была большим достижением немецкого военного судостроения, следующие немецкие линейные крейсера были намного совершеннее. При этом в их проектах были устранены очевидные ошибки, в отличие от англичан, которые не сделали различия между линейными крейсерами типа "Инвинсибл" и "Индефатигебл".

Проектирование нового типа линейного крейсера под руководством главного конструктора инженера Дитриха продолжалось с апреля 1907 г. по сентябрь 1908 г.

Постройка двух однотипных линейных крейсеров, в процессе строительства и перед спуском на воду известных под индексами "G" и "Н", позднее соответственно "Мольтке" и "Гебен", на верфи "Блом унд Фосс" в Гамбурге производилась: "Мольтке" по программе 1908-09гг. (строительный № 200), "Гебен" — годом позже. Эта же верфь изготовляла машинные установки кораблей.

Форма их корпуса отличалась от корпуса "Фон– дер-Танна", имея более широкий мидель корабля и более острые оконечности, в то время как палубак был продолжен в корму до грот-мачты. Высота надводного борта в носу и корме была уменьшена. Подъем днища в носовой части корабля был более крутой, а форштевень более прямой, чем напоминавшие таран обводы носа "Фон-дер-Танна".

Водоизмещение "Мольтке" составляло: нормальное 22 979 т, полное 25 400 т, что на 3 600 т больше, чем у "Фон-дер-Танна". Conway [6] приводит соответственно 22 616 т и 25 300 т. Длина корабля: полная 186, 6 м, между перпендикулярами 186,0 м, что на 14,9 м длиннее, чем у "Фон-дер-Танна".

Ширина корабля составляла 29,4 м (на 2,8 м шире, чем у "Фон-дер-Танна"). Максимальная ширина с учетом уложенных вдоль бортов выстрелов противоторпедной сети 29,96 м. Осадка носом равнялась 8,77 м , кормой 9,19 м, почти такая же, как у "Фон-дер-Танна". Высота борта в середине корпуса составляла 14,08 м, что на 0,8 м больше, чем у "Фон-дер-Танна". Высота надводного борта при нормальном водоизмещении — 7,3 м носом и 4,3 м кормой. Увеличение осадки на 1 см соответствовало увеличению водоизмещения на 35,64 т.

Корпус был разделен водонепроницаемыми переборками на XV основных отсеков. Двойное дно простиралось на 78% длины корабля. Способ связей корпуса — смешанный набор поперечных шпангоутов и продольных стрингеров. Семь палуб были обшиты сталью с уложенным на неё линолиумом. Во время разборки "Гебена" можно было видеть части батарейной и верхней палуб, покрытых досками из тикового дерева толщиной 65 мм.

Артиллерия главного калибра была увеличена до 10 280-мм орудий с длиной ствола 50 калибров в пяти двухорудийных башнях. Три башни располагались линейно в диаметральной плоскости и две бортовые по диагонали в средней части корабля, как у "Фон– дер-Танна". В корме стояли две линейно-возвышенные башни, стреляющие одна поверх другой. Носовая башня имела сектор обстрела 300°, кормовые 290°, бортовые 180° на ближний борт и 125° на дальний. Секторы обстрела бортовых башен на дальний борт были такие же, как и у "Фон-дер-Танна". Таким образом, суммарный сектор обстрела составлял 1 490° или в среднем 298° на башню.

Скорострельные 280-мм орудия с длиной ствола 50 калибров (14 000 мм) имели вес 36 т и по конструкции были похожи на орудия с длиной ствола 45 калибров. Они стреляли такими же снарядами весом 299 кг и длиной 3,2 кал.(896 мм), с начальной скоростью 845 м/с. Удлинение ствола на 5 калибров придало снаряду увеличение начальной скорости на 25 м/с. Вес заряда составлял 123 кг. Вес бортового залпа равнялся 7479 кг в минуту, против 5920 кг у "Фон-дер-Танна".

Проект G2i — линейный крейсер "Мольтке"

Для расположенных в диаметральной плоскости башен углы склонения стволов орудий составляли –8°, возвышения +13,5° и для бортовых башен соответственно –5,5°и +16° с дальностью стрельбы 18100-19100 м (98-103 каб.), что было меньше, чем у "Фон-дер-Танна".

Боекомплект насчитывал 810 бронебойных снарядов (81 на орудие), хотя английские источники утверждали, что эта цифра относится только к двум бортовым башням, а для трех башен расположенных в диаметральной плоскости боекомплект составлял 96 снарядов на орудие. Орудийные установки образца 1908 г. были аналогичны установкам образца 1907 г. После Ютландского боя на "Мольтке" угол возвышения всех орудий увеличили до +16°, что позволило вести огонь на дальность до 19 400 м (105 каб.). Высота осей орудий над главной ватерлинией у носовой башни составляла 9 м, у бортовых башен — 8,4 м, у кормовых — 8,6 м и 6,2 м соответственно.

Во всех башнях снарядные погреба располагались на палубных платформах под зарядными погребами. Управление артиллерийским огнем производилось из двух бронированных постов управления, которые, в свою очередь, получали необходимую информацию с расположенных на обеих мачтах марсов. Приборы центральной наводки артиллерии главного и среднего калибров установили на "Мольтке" в первой половине 1915 г., а на "Гебене" в конце 1916 г. На "Мольтке" и "Гебене" 150-мм и 88-мм орудия и их установки были точно такие же, как и на "Фон-дер-Танне".

Артиллерия среднего калибра в количестве 12 скорострельных 150-мм орудий с длиной ствола 45 калибров (6 750 мм) (на 2 больше, чем у "Фон-дер-Танна") стояла в батарее каземата на верхней палубе в пространстве между мачтами. Оси орудий возвышались на 4,92/ 4,42 м над главной ватерлинией, что на 0,7 м было выше, чем у "Фон-дер-Танна". Угол склонения стволов орудий составлял –7°, возвышения +20°, что обеспечивало дальностъ стрельбы снарядом весом 46 кг до 13 500 м (73 каб.). Их боекомплект включал 600 снарядов длиной 3,2 кал. (480 мм)и 1 200 длиной 3,5 кал.(525 мм) или 150 снарядов на орудие.

Вспомогательная артиллерия первоначально имела 12 скорострельных 88-мм орудий с длиной ствола 45 калибров (3 960 мм), предназначенных для стрельбы по морским целям (на 4 орудия меньше, чем у "Фон-дер– Танна"). Из них четыре располагались в носовой части на верхней палубе, два на носовой и четыре на кормовой надстройках и два на верхней палубе позади батареи 150-мм орудий. Боекомплект составлял 250 выстрелов на орудие.

Число 88-мм орудий, предназначенных для стрельбы по морским целям, на обоих кораблях сначала было уменьшено до восьми за счет четырех, снятых с носовой части, которые заливались волной на высокой скорости. Затем сняли еще четыре с кормовой надстройки, освобождая место для четырех 88-мм зенитных орудий с длиной ствола 45 калибров. В конце 1916 г. сняли также оставшиеся четыре.

Торпедное вооружение линейных крейсеров состояло из четырех подводных 500-мм торпедных аппаратов, (у "Фон-дер-Танна"450 мм). Один носовой и один кормовой проходили через штевни, два бортовых стояли на нижней платформе впереди барбета носовой башни (общий боекомплект 11 торпед).

Бортовое бронирование из крупповской цементированной брони в районе цитадели имело два броневых пояса. Нижний (главный) броневой пояс толщиной 270 мм (у "Фон-дер-Танна" 250 мм) простирался между внешними краями барбетов носовой и кормовой башен на 1,2 м выше и на 0,6 м ниже главной ватерлинии с постепенным уменьшением толщины до 130 мм у нижнего края пояса в 1,9 м ниже главной ватерлинии и был установлен на прокладке из тикового дерева толщиной 50 мм.

Верхний броневой пояс цитадели высотой 3,15 м имел постоянную толщину 200 мм до нижних кромок орудийных портов батареи среднего калибра. Броневой пояс казематов (прерывистый) имел толщину 150 мм на всем их протяжении и опирался на верхний броневой пояс цитадели. В промежутках между портами батареи среднего калибра броневой пояс имел толщину 150 мм с переборками между орудиями, щитами и задними противоосколочными экранами толщиной 20 мм. Переборки по концам главного броневого пояса были прямые толщиной 200 мм.

Завод "Блом и Фосс". "Мольтке" на достройке.

В носовой части броневой пояс имел толщину 120 мм, а затем 100 мм, не достигая верхней палубы, за исключением района форштевня, с переборкой толщиной 100 мм, а в корме имел толщину 100 мм примерно на трети расстояния между главной и нижней палубами, заканчиваясь переборкой толщиной 100 мм в 3-х м от кормы.

Барбеты башен имели толщину стенок 200 мм, причем толщину наружной стенки барбетов носовой и кормовой башен увеличили до 230 мм, а внутренней стенки уменьшили до 170 мм. Толщину барбетов бортовых башен уменьшили до 80 мм за батарейной броней толщиной 150 мм и до 30 мм позади верхнего броневого пояса толщиной 200 мм. Шаровые направляющие подачи боеприпасов и внешние диаметры погонов были такими же, как и у "Фон-дер-Танна".

Линейный крейсер "Мольтке".

Наружный вид, вид сверху, продольный разрез и план батарейной палубы.

Толщина лобовой и задней частей башен составляла 230 мм, как у "Фон-дер-Танна", боковых стенок 180 мм, наклонной передней части крыши 90 мм, плоской части крыши 60 мм и настила в задней части башни 50 мм. Толщина стенки передней боевой рубки равнялась 250-350 мм, её крыши 80 мм, задней боевой рубки 200 мм и 50 мм соответственно.

Палуба полубака над батареей имела толщину 35 мм., вне ее 25. Средняя палуба между главной переборкой и переборкой над батареей имела толщину 15 мм. Бронированная палуба, которая являлась главной палубой в районе средней части корабля, была толщиной 25 мм в плоской части и 50 мм на скосах. Она понижалась в носу и в корме, где в плоской части соответственно имела толщину 50 и 80 мм и 50 мм на скосах.

Горизонтальная часть броневой палубы в районе цитадели располагалась на 1,6/1,1 м над ватерлинией и на всем протяжении имела толщину 25 мм. Скосы состояли из двух слоев по 25 мм каждый, суммарно имея толщину 50 мм.

Подводная защита была такая же, что и у "Фон– дер-Танна". Противоторпедная переборка по всей высоте имела толщину 30 мм, но в районе погребов боеприпасов толщина противоторпедной переборки увеличили с 30 до 50 мм.

В канале имени кайзера Вильгельма II

Согласно Campbell [8], на линейных крейсерах имелось 12 отдельных котельных отделений, расположенных попарно шестью эшелонами, в которых стояли 24 котла Шульце-Торникрофта (немецкий военно-морской тип) с естественной циркуляцией и тесно расположенными трубками (площадь нагрева 11 530 кв.м), вырабатывающие пар давлением 16 кгс/кв.см. В первых восьми отдельных котельных отделениях, расположенных вдоль диаметральной плоскости корабля четырьмя эшелонами, было размещено по два котла. Четыре задних отдельных котельных отделения были разделены продольными переборками пополам и вмещали по одному котлу.

Groner [9] дает другое количество и расположение котельных отделений. В общей сложности на кораблях 8 отдельных котельных отделений размещались четырьмя эшелонами. В первых двух эшелонах располагались в ряд поперек корпуса по три котельных отделения (по 2 котла в каждом). Два задних эшелона состояли из одного общего котельного отделения каждый и включали по 6 котлов. Общее количество было то же — 24 котла.

Два комплекта морских турбин Парсонса располагались в трех машинных отделениях. Турбины высокого давления стояли в двух передних машинных отделениях и вращали внешние валы, а турбины низкого давления (в заднем машинном отделении) вращали внутренние валы с трехлопастными винтами диаметром 3,74 м.

Турбины Парсонса были напрямую соединены с четырьми валами. Это привело к излишне большому диаметру ротора рабочего колеса турбины и наличию в ней нескольких ступеней, так что турбину пришлось изготавливать в виде комплекта из двух турбин. Роторы турбин высокого и низкого давления имели диаметры 1980 мм и 3050 мм соответственно. При этом частота вращения винтов была ещё довольно высока.

Турбинные отделения правого и левого бортов разделялись поперечной переборкой и располагались в межпалубном пространстве выше, чем заднее турбинное отделение. Над турбинным отделением (под броневой палубой) располагалось помещение динамомашин.

Проектная мощность на валах составляла 52000 л.с. или 2,05 л.с./т полного водоизмещения, против 42000 л.с. как у "Фон-дер-Танна" (увеличение на 24%), что при частоте вращения валов 330 об/мин. позволяло линейному крейсеру развивать скорость 25,5 узлов. Прибавка в скорости, по сравнению с "Фон-дер-Танном", составила 0,7 узла.

"Мольтке" на испытаниях

Линейный крейсер "Мольтке" Изменения в надстройках, произведенные в период с 1912 по 1913 гг.

При испытаниях на Нейкругской мерной миле турбины "Мольтке" развили форсированную мощность на валах 85 782 л.с. (что превысило проектную на 65%), и при частоте вращения валов 332 об/мин. обеспечило кораблю скорость 28,4 узла. Расход топлива при 6-часовом форсированном ходе при развитой мощности 76 795 л.с. составил 0,67 кг/л.с. в час.

Нормальный запас топлива — 984 т угля, максимальный — 3 050 т, что позволяло иметь дальность плавания 2 370 морских миль при скорости 23 узла и 4 120 морских миль при 14 узлах и было несколько меньше, чем у "Фон-дер-Танна". Позднее корабль принимал около 200 т нефти для вспрыскивания на уголь в топках котлов. Электроэнергию кораблю обеспечивали шесть турбогенераторов общей мощностью 1 500 кВт (напряжение 225 В), против 1200 кВт у "Фон-дер-Танна".

На кораблях имелось два руля, расположенных тандемом — друг за другом (вместо двух параллельных, как у "Фон-дер-Танна", и одного, как у "Блюхера"). Главный руль имел угол поворота до 38°, вспомогательный только 10°. Поэтому на практике вспомогательный руль был малоэффективен. Две отдельно расположенные рулевые машины удалось соединить таким образом, что при помощи каждой рулевой машины поворачивали либо оба руля, либо каждый в отдельности.

Корабли обладали хорошей устойчивой мореходностью, были подвержены небольшому крену в наветренную сторону, имели спокойное плавное движение. Корабли хорошо описывали циркуляцию при переднем ходе, но тяжело выходили из нее. После отклонения руля на угол, больший 60° наступала потеря управляемости, при этом возникал крен до 9°. Первоначально предполагали установить успокоительные цистерны Фрамма, но в дальнейшем от них отказались. Метацентрическая высота составляла 3,01 м, остойчивость была максимальная при 38° крена и нулевой при 68°.

Оба линейных крейсера на протяжении всей службы имели полые трубчатые мачты. С 1911 г. дымовые трубы на них не имели колпаков. В 1916 г. сняли противоторпедные сети .

Экипаж "Мольтке", по данным Hildebrand [7], насчитывал 1 019-1 153 человека, согласно Groner [8], 1 053 человека (из них 43 офицера). Становясь флагманским кораблем, экипаж увеличивался на 75 человек (из них 13 офицеров). Всего 1 128 человек. Согласно Conway [6], в Ютландском бою экипаж насчитывал 1 425 человек.

Для своего времени это были грозные корабли, значительно превосходящие английские линейные крейсера с 305-мм артилерией. Но их слабым местом в отношении бронирования являлось значительное уменьшение толщины стенки барбетов позади бортового бронирования каземата.

17 сентября 1908 г. верфь "Блом унд Фосс" получила заказ на постройку линейного крейсера нового проекта под индексом "G". Согласно Hildebrand [7], киль этого корабля заложили 23 января 1909 г., поданным Conway [6] — 7 декабря 1908 г. Первоначально его спуск на воду был намечен на 22 марта 1910 г., но после некоторой задержки он сошел со стапеля 7 апреля 1910 г. Согласно установленным правилам, линейный крейсер должен был получить имя одного из известных немецких полководцев.

Генерал фон Мольтке-младший, в то время начальник германского генерального штаба, в своей речи во время обряда крещения корабля мог с полным правом сослаться на то, что его дядя, генерал-фельдмаршал граф фон Мольтке-старший, в честь которого был назван этот корабль, в соответствии с разработанными под его руководством планами сумел удачно включить военно-морские аспекты в общую концепцию обороны Германии.

Линейный крейсер "Мольтке". 1914 г. (Наружный вид)

После спуска со стапеля нового линейного крейсера в кайзеровском военно-морском флоте сложилось редкое положение, когда два боевых корабля носили одно и то же название, поскольку устаревший броненосный фрегат, уже носивший это же название, лишь 10 октября 1910 г. был вычеркнут из списков флота.

Стапельный период для "Мольтке" составил 14 с половиной месяцев, достройка на плаву почти ^месяцев. Всего постройка продолжалась2 года 8 месяцев. Проведение испытаний заняло для "Мольтке", как и для "Фон-дер-Танна", 6 месяцев. Хотя "Мольтке" заложили раньше "Индефатигебла", он был закончен постройкой значительно позже его. "Гебен" достроили уже после "Лайона", первого из следующего поколения английских линейных крейсеров, хотя он также был заложен раньше его.

Стоимость постройки 42 603 тыс.марок или 21 302 тыс. руб.золотом.

10 сентября 1911 г. "Мольтке" с заводским экипажем на борту вышел из Гамбурга на ходовые испытания в Северное море и перешел вокруг Ютландского полуострова в Киль. Здесь 30 сентября 1911 г. корабль приступил к испытаниям. 31 марта 1912 г. после испытаний корабль окончательно вошел в состав 1-й разведывательной группы вместо выведенного в резерв броненосного крейсера "Роон".

Кораблем командовали: капитан 1-го ранга фон Ман, капитан 1-го ранга фон Тихлер (сентябрь 1911 г. — январь 1913 г.), капитан 1-го ранга Левентцов (январь 1913 г. — январь 1916 г.), капитан 1-го ранга фон Карпф (январь 1916 г. — сентябрь 1916 г.), капитан 1-го ранга Гугас (сентябрь 1916 г.—декабрь 1918 г.), корветен-капитан Хюман и корветен-капитан Ширмахер (исполнявшие обязанности в мае 1918 г. — сентябре 1918 г.), капитан-лейтенант Крелингер (в период интернирования).

В начале ноября "Мольтке" принял участие в учебном походе 1-й разведывательной группы в Каттегат, но из-за штормовой погоды с 3 по 6 ноября 1911 г. он был вынужден встать на якорь у шведского берега в районе Уддевалла. Затем испытания продолжили в Данцигской бухте. Во время испытаний на мерной миле линейный крейсер достиг, правда, не с полной нагрузкой, наибольшей скорости 28,4 узла.

К 1 апреля 1912 г. корабль закончил все испытания. Однако он не стал флагманом 1-й разведывательной группы, для чего был предназначен и оборудован, поскольку получил специальное задание. После посещения летом 1911 г. американской эскадрой Киля германскому флоту предстояло нанести ответный визит. По этой причине, согласно соглашению от 19 апреля 1912 г., была образована специальная дивизия крейсеров под командованием контр-адмирала Робер-Пашвица в составе линейного крейсера "Мольтке", легкого крейсера "Штеттин" и стационера в восточно-американских владениях Германии легкого крейсера "Бремен".

11 мая 1912 г. корабли дивизии вышли из Киля и 30 мая достигли мыса Генри, штат Вирджиния, где их уже ожидал "Бремен", чтобы войти в состав дивизии. 3 июня 1912 г. отряд, ведомый президентской яхтой "Мэйфлауэр" с президентом США Тафтом на борту, вошел на Хэмптонский рейд. Здесь их приветствовал почти весь Атлантический флот США во главе с адмиралом Уинслоу. 8/9 июня 1912 г. дивизия отплыла дальше в Нью-Йорк. Экипажи кораблей были приглашены на встречи не только с немецкими землячествами, но также с известными миллионерами немецкого происхождения. 13 июня 1912 г. после окончания визита дивизия отплыла из Нью– Йорка. "Бремен" вернулся в Балтимору, "Мольтке" и "Штеттин" на родину. 24 июня 1912 г. "Мольтке" был уже в Киле, 25 июня отряд расформировали.

Выполняя с 4 по 6 июля 1912 г. следующее специальное задание, "Мольтке" в качестве почетного эскорта сопровождал яхту с кайзером Вильгельмом II на борту во время его визита в Либаву для встречи с Николаем II.

С 9 июля 1912 г. в Киле "Мольтке" приступил к обычным функциям флагманского корабля командующего 1-й разведывательной группой вице-адмирала Бахмана. В группу, кроме "Мольтке", входили линейный крейсер "Фон-дер-Танн", броненосный крейсер "Йорк", легкие крейсера "Майнц", "Кольберг", "Дрезден", "Берлин", "Кёльн" и "Штеттин" и "Хела". Обязанности 2-го флагмана выполнял контр-адмирал Хиппер, который держал свой флаг на "Йорке". "Мольтке" в качестве флагманского корабля 1-й разведывательной группы до лета 1914 г. принимал участие во всех учениях и маневрах флота Открытого моря.

"Мольтке" на испытаниях. Осень 1911 г.

Во время осенних маневров 1912 г., которые закончились парадом флота в Немецкой бухте с участием кайзера, была временно образована 2-я разведывательная группа. 1 октября 1912 г. начались существенные организационные изменения. Была введена должность 3-го флагмана, на которую назначили капитана 1-го ранга Функе. Поскольку контр-адмирал Хиппер в случае мобилизации должен был возглавить соединения эскадренных миноносцев, ему пришлось 29 сентября 1912 г., после проведения осенних маневров, перенести свой флаг на легкий крейсер "Кёльн".

Флагманским кораблем 2-го флагмана в 1912 г. были "Фон-дер-Танн" с 13 марта по 3 апреля, "Й орк" с 3 апреля по 28 августа, "Кёльн" с 28 августа по 21 сентября, снова "Фон-дер-Танн" с 21 сентября по 25 сентября и с 26 сентября окончательно "Кёльн". Капитан 1-го ранга Функе с 1 октября 1912 г. перенес свой флаг на "Фон-дер– Танн". Необходимо отметить, что в штабе вице-адмирала Бахмана в это время состоял в качестве офицера морского генерального штаба корветен-капитан Рёдер. Прежний старший артиллерийский офицер "Мольтке" корветен-капитан Клиппенбах, под руководством которого артиллеристы линейного крейсера 19 сентября 1912 г. завоевали приз кайзера по стрельбе из орудий главного калибра, был сменен корветен-капитаном Вагенером.

После захода в Мальмё (Швеция) и зимних учений "Мольтке" с декабря 1912 г. по февраль 1913 г. находился в текущем ремонте на верфи в Вильгельмсхафене. В это время в командование кораблем вступил фрегатен– капитан, затем капитан 1-го ранга Левентцов. Вице-адмирал Бахман поднял свой флаг на "Йорке". В феврале и марте 1913 г. состоялись учения 1-й разведывательной группы и флота Открытого моря в Каттегате и Северном море. После окончания этих маневров вице-адмирал Бахман, который 19 февраля 1913 г. снова поднял свой флаг на "Мольтке", 14 марта 1913 г. вновь перенес его на "Йорк". Но с 1 мая 1913 г. идо лета 1914 г. командующий группой и его штаб окончательно перешли на "Мольтке".

Поскольку, кроме уже отправленных в Средиземное море крейсеров "Гебен" и"Бреслау", туда же в начале апреля 1913 г. были направлены легкие крейсера "Дрезден" и "Штральзунд", то в мае 1913 г. для учений флота, кроме "Мольтке", можно было использовать только пять легких крейсеров: "Кёльн" (флагманский корабль 2-го флагмана), "Штеттин", "Кольберг",’’Штральзунд" и "Кенигсберг". "Фон-дер-Танн" находился в текущем ремонте на верфи, "Йорк" был выведен из состава флота в резерв. Лишь один "Зейдлиц" должен был 22 мая 1913 г. временно войти в состав флота для участия в маневрах.

В состав флота, также временно на период маневров, включили тяжелый крейсер "Блюхер", в то время используемый как опытный артиллерийский корабль. С 15 июля по 10 августа 1913 г. 1-я разведывательная группа принимала участие во всех походах флота. При этом "Мольтке" с 27 июля по 3 августа 1913 г. посетил Лаердалсорен. После завершения испытаний 17 августа 1913 г. вошел в состав 1-й разведывательной группы "Зейдлиц" и также принял участие в осенних маневрах.

30 сентября 1913 г. после трехлетнего командования 1-й разведывательной группой контр-адмирал Бахман покинул этот пост. Его сменил контр-адмирал Хиппер, который после возвращения из отпуска 15 октября 1913 г. поднял свой флаг на борту "Мольтке".

После окончания состоявшихся в марте-апреле и в мае 1914 г. маневров флота контр-адмирал Хиппер 23 июня 1914 г. перенес свой флаг с "Мольтке" на "Зейдлиц" как постоянный флагманский корабль 1-й разведывательной группы. Смена флагманского корабля была обоснована тем, что в это время планировали уход "Мольтке" в Восточную Азию на смену "Шарнхорсту". В летнем походе флота в Норвегию "Мольтке" принял участие в составе 1-й разведывательной группы, не имея флагманских функций.

Соображения о его посылке в Восточную Азию как-то сами собой отпали, когда выявилась необходимость отозвать "Гебен" из Средиземного моря для капитального ремонта и заменить его "Мольтке". Но и это решение было сорвано начавшейся в августе 1914 г. первой мировой войной.

В начале войны во время набега английских линейных крейсеров 28 августа 1914 г. в Немецкую бухту "Мольтке" смог лишь в 12 ч.30 м. выйти из Вильгельмсхафена. В дальнейшем выход ещё более затянулся, поскольку пришлось ждать разводки бонов, в то время как возвращавшийся с дежурства в сторожевом охранении линкор "Гельголанд" настоял на своем праве пройти первым. Наконец в 13 ч.10 м. "Фон-дер-Танн" и "Мольтке" прошли вперед, однако атаковать противника уже не успели. Из этого выхода сделали вывод, что в будущем дивизия линкоров и два линейных крейсера должны постоянно находиться на рейде Шиллинг.

В дальнейшем "Мольтке" принял участие в набегах 1-й и 2-й разведывательных групп на английское восточное побережье и обстреле 2/4 ноября 1914 г. Ярмута и 15/16 декабря 1914 г. Хартлпула. Во время второго набега он получил попадание с береговой батареи одним 152-мм снарядом под ватерлинию, которое причинило значительные повреждения между палубами, но не вызвало потерь в личном составе так же, как и в бою у Доггер-банки 24 января 1915 г.

24 января 1915 г. в бою у Доггер-банки "Мольтке" шел вторым в немецкой боевой линии после флагманского "Зейдлица".

9 ч.52 м. Британский флагманский линейный крейсер "Лайон" открыл огонь по тяжелому крейсеру "Блюхер".

10 ч.14м. "Лайон" перенес свой огонь на "Мольтке". Немцы лучше видели "Лайон", поэтому сосредоточили огонь на нем.

На юте "Мольтке"

10 ч.35 м. Вице-адмирал Битти поднял сигнал: взять под обстрел соответствующие своему месту в строю корабли немецкой колонны. Вследствие ошибки при распределении целей "Тайгер" стрелял по "Зейдлицу", а не по "Мольтке", который остался необстрелянным. "Мольтке" первоначально вел огонь по "Тайгеру", большую часть боя по "Лайону" и в конце боя снова по "Тайгеру". Из 16 попаданий снарядами калибра 280 мм или 305 мм в "Лайон" и 6 в "Тайгер", то есть из общего количества достигнутых немцами 22 попаданий, вероятнее всего, 8 или 9 (36-41% попаданий) были произведены с "Мольтке".

Он выпустил 276 280-мм бронебойных снарядов (34 % боекомплекта) и добился 2,9-3,3% попаданий в основном с дистанции 14600-16400 м (79-88 каб.), а также 14 150-мм фугасных снарядов с дистанции 11 800-12 700 м (64– 69 каб.) по эсминцам. В этом бою он не пострадал вовсе.

29/30 марта 1915 г. "Мольтке" принял участие в походе флота Открытого моря под командованием адмирала Поля до широты банки Терсхеллинг, во время которого боевые действия не состоялись, а также принял участие в последующих боевых походах в апреле и мае 1915 г. "Мольтке" был включен в состав морских сил Балтийского моря, предназначенных для действия в Рижском заливе, и 3 августа 1915 г. линейный крейсер перешел в Балтийское море. Он принял участие в операции прорыва немецких военно-морских сил в Рижский залив в августе 1915г., обеспечивая их прикрытие.

1-я разведывательная группа, шедшая в строю пеленга к юго-западу от банки Сарычева, попала в район действия английской подводной лодки Е-1. 19 августа 1915 г. в него попала торпеда калибра 450 мм с этой лодки, действующей в Балтийском море совместно с русским Балтийским флотом (командир командор Ноэль Ф.Лоренс) с 17 октября 1914 г.

8 ч.10 м. 19 августа 1915 г. подводная лодка Е-1 обнаружила между островами Фарэ и Эзель немецкие линейные корабли и через 10 минут выпустила с дистанции 1 каб. торпеду по головному "Зейдлицу".

С флагманского крейсера был замечен воздушный пузырь торпедного выстрела справа по траверзу. Никакие повороты корабля спасти его не могли, и только случайно торпеда прошла за кормой. Но подводникам все же повезло, потому что она попала в нос "Мольтке", шедшего левее и позади "Зейдлица". На "Мольтке" только что разобрали предостерегающий сигнал и в момент попадания были на циркуляции, но из-за мелкой ряби след торпеды заметили очень поздно. Попадание пришлось в носовую часть правого борта.

В носовой торпедный отсек и два смежных с ним помещения поступило 435 т воды, при этом погибло 8 человек экипажа. В носовом торпедном отсеке два или три боевых зарядных отделения торпед были разрушены, взрывчатка рассыпана, но детонации не произошло. Линейный крейсер смог развить скорость 15 узлов. 22 августа он прошел через Кильский канал и стал на ремонт в плавучий док верфи "Блом унд Фосс" в Гамбурге.

Случай с попаданием этой торпеды можно привести как доказательство пристального внимания военно-морского ведомства к проблемам безопасности кораблей. Тирпицу пришлось много раз указывать отделу конструирования и, соответственно, департаменту проектирования на опасность, которая может возникнуть из-за наличия в одном отсеке большого количества торпед, и приложить большие усилия, чтобы найти способ, как ее уменьшить.

Ремонт корабля был произведен верфью "Блом унд Фосс" с 23 августа по 20 сентября 1915 г. (за 27 дней), так что линейный крейсер смог принять участие в выходах флота Открытого моря 23/24 октября 1915 г. и последующих боевых действиях до мая 1916 г.

В Ютландском бою 31 мая 1916 г. "Мольтке" был четвертым кораблем в боевой линии 1-й разведывательной группы.

16 ч.40 м. Вице-адмирал Хиппер указал своим кораблям распределение целей."Мольтке" должен был стрелять по "Тайгеру", и концевой в британской линии "Нью-Зиленд" остался необстрелянным и сосредоточил свой огонь на "Мольтке".

Около 16 ч.50 м. снаряды "Мольтке" попали в бак, а затем через несколько минут в две башни "Тайгера" и временно вывели их из действия. Четвертое попадание под одно из 152-мм орудий причинило мало вреда. В следующие полчаса он достиг ещё четырех попаданий в "Тайгер", но в этот раз крупных повреждений они не вызвали. В первый период боя стрельба "Мольтке" была лучшей из всех немецких кораблей, так как в первые 15 минут боя на дистанции от 14 100 м (76 каб.) до 12 300 м (66 каб.) он добился девяти попаданий в "Тайгер". До 17 ч.00 м. в "Мольтке" всё ещё не было ни одного попадания, и он давал залпы из всех своих орудий каждые 20-25 секунд.

Повреждения линейного крейсера "Мольтке" полученные 19 августа 1915 г. от взрыва торпеды с подводной лодки Е-1

17 ч.05 м. От снарядов "Фон-дер-Танна" взорвался и погиб британский линейный крейсер "Индефатигейбл". "Нью-Зиленд" тотчас же перенес огонь с "Мольтке" на "Фон-дер-Танн", но в этот тяжелый для англичан момент в бой вступила 5-я эскадра линейных кораблей. Огонь 5-й эскадры сразу дал некоторые результаты. В этот период "Мольтке" выпустил 4 торпеды по "Куин Мери", когда тот находился на дистанции в пределах досягаемости немецких торпед, но попаданий не достиг, поскольку вероятность попадания на таком расстоянии при существовавшем соотношении скоростей торпеды и целей была ничтожной.

В ходе дальнейшего боя "Мольтке" последовательно стрелял по различным британским кораблям, среди которых были "Нью-Зиленд" и "Малайа", но попаданий не достиг. Он израсходовал 259 280-мм бронебойных снарядов (32% боекомплекта), а также 75 снарядов с донным взрывателем и 171 150-мм снаряд с головным взрывателем (13,7% боекомплекта) по "Тайгеру" и нескольким британским эсминцам. Он оказался единственным немецким линейным крейсером, сохранившим свои боевые качества до конца боя, и с 21 ч.05 м. стал флагманским кораблем вице-адмирала Хиппера.

Несмотря на разрыв 343-мм снаряда в непосредственной близости от корабля и попадание в "Мольтке" четырех 381-мм снарядов англичан и на то, что дополнительное сжигание жидкой нефти образовало в топках много шлака, крейсер всё-таки смог развить скорость 25 узлов. В свою очередь он получил следующие попадания. В 17 ч.16 м. 343-мм снаряд с "Тайгера" разорвался под водой рядом с носовой частью корабля, пробив осколками наружную обшивку корпуса и вызвав поступление воды внутрь корпуса.

Все следующие 381-мм снаряды были с линкоров "Бархэм" и "Вэлиэнт".

17 ч.26 м. Первый снаряд (очевидно, бронебойный) пробил 200-мм бортовую броню с дистанции 16 400 м (88 каб.) ниже 150-мм орудия № 5 и разорвался во внешней угольной яме. Орудие № 5 было разбито, а подготовленные к стрельбе снаряды охватил огонь, убив всех 12 человек в каземате. Пламя проникло через подъёмник в пороховое отделение и сожгло там двух человек. Это было одно из самых опасных попаданий.

17 ч.27 м. Второй снаряд пробил корпус корабля и попал с внутренней стороны в бортовую 100 мм броню в кормовой части корабля. Плита упала за борт и над броневой палубой поднялся 9– метровый столб воды.

Третий снаряд разорвался на броневом поясе толщиной 270 мм, он вошел на 200 мм в ее нижнюю кромку (толщиной 130 мм). Поддерживающие нижнюю плиту листы обшивки корпуса прогнулись и разорвались на длине 21,6 м, что вызвало поступление воды внутрь.

Четвертый снаряд произвел действие, похожее на действие третьего снаряда, но со значительно большим эффектом, так как вошел в толстую броню на 300 мм с задней стороны плиты. Повреждения наружной плиты и затопление были аналогичны действию третьего снаряда. Дистанция, с которой были выпущены два последних снаряда, составляла 15000-14000 м (81-76 каб.).

"Мольтке" возвращается после Ютландского боя. 1 июня 1916 г.

"Мольтке" во время буксировки в Вильгельмсхафен. Апрель 1918 г.

В результате одного близкого разрыва и попаданий этих четырех снарядов в корабль поступило около 1000 т воды. Судовой журнал зафиксировал потери экипажа, которые составляли 17 убитых и 23 раненых (или 3,5% численности экипажа). К концу боя на крейсере окончательно вышли из строя два 150-мм орудия.

Когда 31 мая 1916 г. в 19 ч. 47 м. вице-адмирал Хиппер вынужден был оставить свой тяжело поврежденный флагманский "Лютцов". Адмирала и его штаб снял эскадренный миноносцец G-39, чтобы в дальнейшем передать на "Мольтке". Этому препятствовал продолжавшийся бой, поэтому командующий 1-й разведывательной группы лишь в 22 ч.05 м. поднял свой флаг на "Мольтке" и снова смог принять командование группой.

До 6 июня 1916 г. вице-адмирал Хиппер оставался на борту корабля. "Мольтке" первым поставили в сухой док в Вильгельмсхафене и затем в плавучий док в Гамбурге, где его с 7 июня по 30 июля 1916 г. (за 53 дня) отремонтировала верфь "Блом унд Фосс", и он был снова введен в строй 30 июля 1916 г.

После короткой боевой подготовки в западной части Балтийского моря 14 августа 1916 г. он снова был в полной боевой готовности и 18/20 августа принял участие в походе флота в Сандерленд в качестве флагманского корабля 1-й разведывательной группы, поскольку к этому моменту из её состава, кроме "Мольтке", в боевой готовности был только "Фон-дер-Танн". Командованию флота пришлось выделить для их поддержки линкоры "Байерн", "Маркграф" и "Гроссер Курфюрст".

25/26 сентября 1916 г. "Мольтке" с командующим 1-й разведывательной группы на борту принял участие в составе сил прикрытия в операции 2-й флотилии эскадренных миноносцев во главе с капитаном 1-го ранга Хейнрихом (на легком крейсере "Регенсбург") и дошел до широты банки Терсхеллинг. 20 октября 1916 г. "Мольтке" перестал быть флагманским кораблем вице-адмирала Хиппера. В ноябре "Мольтке" принял участие в походе флота, который оказывал помощь двум севшим на мель у Ютландского полуострова немецким подводным лодкам. За время до сентября 1917 г. боевых действий между крупными кораблями противников не произошло.

Во время высадки в сентябре-октябре 1917 г. десанта немецких войск в Балтийском море на острова Эзель, Моон и Даго была сформирована немецкая эскадра под командованием вице-адмирала Шмидта. Флагманским кораблем эскадры стал "Мольтке". В конце октября 1917 г. после успешного завершения операции корабли вернулись в Северное море, а 3 ноября 1917 г. вице-адмирал Шмидт снова перешел на свой флагманский линкор "Остфрисланд".

Едва появившись в Северном море, "Мольтке" 17 ноября 1917 г. направили на поддержку 2-й разведывательной группы, и он дошел до района северо– западнее Гельголанда. Однако боевых действий снова не произошло. После этого он ушел на текущий ремонт. 29 марта 1918 г. "Мольтке" с "Гинденбургом" и 4-й разведывательной группой использовались как прикрытие 14-й полуфлотилии тральщиков, постоянно тралящих британское минное поле . То же самое имело место и 19 апреля 1917 г., когда он, "Дерфлингер" и 4-я разведывательная группа использовались как прикрытие перехода во Фландрию четырех миноносцев 3-й флотилии.

23/24 апреля 1918 г. состоялся последний боевой поход кайзеровского флота Открытого моря. Флот пошел далеко на север, пытаясь выйти на маршрут конвоев из Великобритании в Норвегию. При этой неудачной попытке разгромить английский конвой, следовавший в Норвегию, "Мольтке" в составе 1-й разведывательной группы находился в 60 милях севернее острова Гросс, когда в 6 ч. 10 м. 24 апреля на нем произошла тяжелая авария турбинной установки, наиболее крупная на флоте за всю войну (по другим данным, корабль подорвался на британской мине к западу от Ставангера).

С правого внутреннего вала сорвало винт. Турбина правого борта, вследствие потери винта, непроизвольно увеличила обороты выше допустимых, и, прежде чем регулятор остановил подачу пара, оторвался зубчатый агрегат устройства проворачивания турбины. Он пробил выходящую за борт трубу подачи холодной воды охлаждения вспомогательного конденсатора и несколько трубопроводов и панель главного распределительного щита в отделении управления. В корпус корабля поступило 1600 т воды.

Машинное отделение правого борта наполнилось паром от пробоины во вспомогательном конденсаторе, много воды поступило в машинное отделение. "Мольтке" осел на корму. В конце концов водолазу удалось закрыть кингстон конденсатора в днище корабля и таким образом предотвратить дальнейшее затопление. Хотя воду из помещений откачали, она все же засолила котлы, выведя турбины из строя, и "Мольтке" остановился.

"Мольтке" в Скапа Флоу. Ноябрь 1918 г.

В 10 ч.38 м. 24 апреля легкий крейсер "Страссбург" пытался взять на буксир аварийный корабль. Однако буксирные тросы постоянно рвались. Наконец на горизонте появился остров Гросс. В 11 ч.13 м. линкор "Ольденбург" взял "Мольтке" на буксир, и буксировка продолжалась под аплодисменты гарнизона острова. Несмотря на неоднократные обрывы буксировочных концов, скорость буксировки удавалось поддерживать в пределах 12-13 узлов. Эскадренные миноносцы V-44 и V-45 осуществляли противолодочное охранение. В 20 ч.42 м. буксирные тросы опять оборвались, но их завели вновь.

В 6 ч.30 м. 25 апреля 1918 г.в Немецкой бухте к буксировке подключились тральщики 3-й полуфлотилии.

В 12 ч.09 м. с линкора "Ольденбург" обнаружили британскую подводную лодку, и в этот момент тральщик М– 67 подорвался на мине. Наконец в 16 ч,53 м. котлы на "Мольтке" дали пар в турбины левого борта, и корабль смог дать малый ход. В 17 ч.40 м. машины "Мольтке" были уже достаточно отремонтированы, чтобы обеспечить ему скорость 12-13 узлов.

В 19 ч.ОЗ м. с линкора "Ольденбург" снова сообщили об обнаружении британской подводной лодки (была замечена идущая по поверхности воды торпеда). "Мольтке" пытался уйти из опасного района, однако в 19 ч.37 м. в 40 милях к северу от Гельголанда линейный крейсер был атакован английской подводной лодкой Е– 42 и одна 457-мм торпеда попала в корабль в районе машинного отделения. С "Мольтке" на удалении 500 м обнаружили идущую на него торпеду, от которой уже нельзя было уклониться.

Она попала в район машинного отделения левого борта. Через эту пробоину внутрь поступило 1 760 т воды, после чего скорость корабля снова уменьшилась до 3,5-4 узлов. Однако "Мольтке" смог самостоятельно продолжить движение и обстрелять предполагаемую позицию подводной лодки Е-42. К противолодочному охранению корабля были привлечены еще несколько миноносцев и тральщиков.

В 21 ч.30 м. к бортам крейсера подошли два буксира. 26 апреля 1918 г. в 1 ч.00 м. подошли ещё два буксира, и они без происшествий со скоростью буксировки 3,5 – 4 узла смогли войти в Вильгельмсхафен. В 8 ч,56 м.’’Мольтке" встал на якорь на рейде, и после полудня его отбуксировали на Государственную верфь, где с 30 апреля до 9 сентября (за 130 дней) на нем был произведен ремонт. На это время численность экипажа уменьшили. Старший офицер корабля корветен-капитан Хюман за отлично организованную службу по спасению корабля был особо отмечен наградой командованием флота.

После непродолжительной боевой подготовки в Балтийском море, проведенной с 19 сентября по 3 октября 1918 г., "Мольтке" с конца октября снова был готов к проведению запланированных, но уже не проведенных в жизнь боевых операций. Поскольку "Гинденбург", флагманский корабль нового командующего 1-й разведывательной группой, должен был идти на ремонт, 11 ноября 1918 г. контр-адмирал фон Рейтер со своим штабом перешел на "Мольтке".

Согласно условиям перемирия, "Мольтке" вошел в число передаваемых для интернирования кораблей кайзеровского военно-морского флота. 19 ноября 1918 г. он в составе "передаваемого соединения" вышел из Вильгельмсхафена. Командующий 1-й разведывательной группой был назначен командиром "передаваемого соединения" и в тот же день перенес свой флаг с "Мольтке" на линкор "Фридрих-дер-Гроссе".

Последний командир "Мольтке" капитан 1-го ранга Гугас 24 ноября 1918 г. привел свой корабль в бухту Скапа-Флоу и поставил его на якорь западнее острова Кава. Там 21 июня 1919 г. экипаж "Мольтке" открыл кингстоны, и в 13 ч. 10 м. он опрокинулся вверх килем, затонул и лег на глубине 24 м с креном 17° на правый борт.

За подъём "Мольтке" взялся англичанин Эрнест Френк Кокс, образовав небольшую частную компанию по подъёму затопленных в бухте Скапа Флоу кораблей кайзеровского флота, которые он купил у британского правительства.Теоретически положение корабля вверх килем облегчало его подъём. Неповрежденную днищевую часть корпуса легче было загерметизировать. Для этого требовалось лишь закрыть кингстоны, открытые при потоплении. Сначала днище очистили от водорослей, затем стали заделывать кингстоны. Отверстия небольшего диаметра забивали деревянными пробками, а более крупные заливали смесью твердеющего под водой цемента и песка.

Корпус линейного крейсера "Мольтке" в доке во время разборки. 1928-1929 гг.

В середине октября 1926 г. в корпус начали закачивать воздух. Воздушные компрессоры подавали воздух под давлением 1,5 кгс/кв.см, так как глубина затопления была небольшая. Однако предстояло вытеснить столь большой объём воды, что прошло 10 суток, прежде чем носовая часть корабля показалась на поверхности. Хотя она приподнялась из воды на добрых 2,5 м, корма всё ещё продолжала лежать на грунте, причем весьма прочно. При этом образовался крен на левый борт, достигший 33°, и из этой попытки подъёма ничего не вышло. Необходимо было загерметизировать переборки внутри корабля, чтобы воздух не мог свободно перемещаться из одного отсека в другой. Для этого на днище установили шлюзы из старых стальных паровых котлов.

В мае 1927 г. всё было готово, чтобы ещё раз попытаться поднять "Мольтке", но дальше очередной неудачной попытки дело не шло. Без особого труда Коксу удавалось поднять либо нос, либо корму, однако в любом случае сильный крен на левый борт сохранялся. Для выравнивания крена к правому борту пришлось на тросах прикрепить две секции старого сухого дока.

20 мая 1927 г. начали третью попытку подъёма. Давление подаваемого воздуха снова довели до 1,5 кгс/ кв.см, и нос корабля показался на поверхности воды. Крен оставался, но на этот раз сравнительно небольшой, затем он уменьшился до 3°. Наконец всплыла и корма. В течение нескольких дней водолазы резали и взрывали надстройки и дымовые трубы — всё, что возвышалось над уровнем палубы и препятствовало буксировке.

10 июня 1927 г. корабль был поднят. 16 июня его отбуксировали в Лайнесс, там посадили на мель и частично разобрали. 18 мая 1928 г. в заливе Ферт-оф-Форт его ввели в сухой док в Розайте и там в 1928-29 гг. окончательно разобрали на металл.

 

Линейный крейсер "Гебен"

Август фон Гебен (10 декабря 1816 г. – 13 ноября 1880 г.), прусский генерал, известный военачальник в период франко-прусской войны 1870-71 гг.

В составе германского флота линейный крейсер находился с 2 июля 1912 г. по 2 ноября 1918 г. 16 августа 1914 г. переименован при фиктивном вхождении в состав турецкого флота в "Явуз Султан Селим", 2 ноября 1918 г. был окончательно передан Турции. После образования Турецкой республики с 1924 г. по 1950 г. под названием "Явуз" находился в составе турецкого военно-морского флота. 14 ноября 1954 г. вычеркнут из списка боевых кораблей.

В 1973-76 гг. разобран на металл.

Султан Селим I (1467-1520 гг.) носил прозвище "Явуз" ("Грозный"). Правил с 1512 г. по 1520 г., победил персов (1514 г.), завоевал Курдистан, Месопотамию, Сирию (1516 г.) и Египет (1517 г.).

линейный крейсер "Гебен"

В конце 1908 г. морской министр адмирал Тирпиц, кроме линейного крейсера под индексом "G" (позднее получившего название "Мольтке"), не дожидаясь одобрения рейхстага, выдал заказ верфи "Блом унд Фосс" в Гамбурге на постройку ещё одного линейного крейсера такого же проекта под индексом "Н". Предполагалось получить согласие рейхстага на выделение финансирования по бюджету 1908-09 гг. Верфь охотно пошла на это, поскольку хорошо знала, что постройку все равно оплатят.

Это решение, вызванное внутренними экономическими причинами, для британского Адмиралтейства послужило поводом появления ошибочного мнения, что Германия, согласно закону о флоте, может строить только линейные корабли привело к тому (как и было задумано), что нижняя палата британского парламента одобрила постройку ещё девяти линейных кораблей. Согласие Государственного совета последовало лишь через полгода после подписания договора.

Подтверждение заказа на постройку линейного крейсера "Н" (строительный № 201) верфь "Блом унд Фосс" получила 8 апреля 1909 г., после чего началась постройка корабля. Относительно даты закладки киля, которая не являлась столь важной для кораблей кайзеровского флотаб как торжественный день спуска на воду, в литературных источниках имеются противоречивые данные: Wanner [1] указывает дату закладки киля — март 1909 г.; Hildebrand [7] и Groner [9] — 12 августа 1909 г.; Conway [6] и Gampbell [8] — 28 августа 1909 г.

28 марта 1911 г. во время спуска линейного крейсера на воду командиром 8-го армейского корпуса генералом фон Плоетцем в присутствии делегации 2-го рейнского пехотного полка "имени Гебена" был произведен обряд крещения. Стапельный период составлял 19 месяцев, достройка на плаву заняла ещё 15 месяцев. Постройка "Гебена" продолжалась 34 месяца . Проведение испытаний заняло чуть больше трех месяцев. Стоимость постройки 41 564 тыс.марок или 20 728 тыс.руб. золотом.

Тактико-технические данные "Гебена" такие же, как и у "Мольтке". Бортовой залп его десяти 280-мм и шести 150-мм орудий весил 3 260 кг. Экипаж насчитывал 1 031-1 153 человека.

Система центральной наводки артиллерии главного и среднего калибра была установлена на "Гебене" в конце 1916 г.

Линейный крейсер "Гебен" во время достройки

Число 88-мм орудий вспомогательной артиллерии, предназначенной для стрельбы по морским целям, на корабле было уменьшено до восьми за счет четырех, снятых с носовой части, которые заливались волной на большой скорости. Затем с задней надстройки сняли еще четыре, освобождая места для четырех 88-мм зенитных орудий с длиной ствола 45 калибров. В конце 1916 г. оставшиеся четыре также демонтировали.

В начале июня 1912 г. начались сдаточные испытания, и 2 июля 1912 г. корабль предварительно вошел в состав флота. 29 августа 1912 г. его испытания были временно прерваны для участия в осенних маневрах флота Открытого моря в составе только что образованной 1-й разведывательной группы. 24 сентября 1912 г. испытания продолжили. Во время 6-часового пробега "Гебен" развил скорость 26,8 узла. (Jane’s Fighting Ships, 1933 с. 455). При испытаниях на Нейкругской мерной миле турбины "Гебена" развили форсированную мощность 85 660 л.с. (увеличение на 65%), что при частоте вращения валов 330 об/мин., согласно Groner [9], обеспечило кораблю скорость 28,0 узлов, согласно Вильсону [10], при испытаниях за короткий промежуток времени он показал скорость 28,6 узлов. Для сравнения — "Мольтке" на мерной миле развил 28,4 узла. Испытания закончили к началу ноября 1912 г.

Кораблем командовали: капитан 1-го ранга Филипп (июль 1912 г. — апрель 1914 г.), капитан 1-го ранга Аккерман (апрель 1914 г. — январь 1918 г.), капитан 1-го ранга Штойцель (январь 1918 г. — ноябрь 1918 г.), корветен-капитан Лампе (исполняющий обязанности с июня по август 1918 г.).

Из-за небольшой высоты надводного борта (носовая часть верхней палубы 7,3/6,8 м, кормовая часть батарейной палубы 4/3,5 м) корабль идеально подходил для плавания в Средиземном море. "Гебен" был единственным немецким линейным крейсером, который не входил в состав 1-й разведывательной группы, и из всех крупных немецких кораблей его служба в Средиземном и Черном морях в 1914-18 гг. была наиболее богата событиями.

1 ноября 1912 г. в связи с осложнением политической обстановки,вызванной болгаро-турецкой войной,распоряжением германского правительства был определен состав Средиземноморской дивизии. Из состава флота Открытого моря в качестве флагманского корабля в неё вошли линейный крейсер "Гебен" под командой капитана 1-го ранга Филиппа и легкий крейсер "Бреслау" под командой фрегатен-капитана Клитцинга. Командиром дивизии назначили 2-го флагмана 1-й эскадры контр-адмирала Трюмлера.

В Киле оба корабля снабдили всем необходимым для выполнения этой специальной задачи. "Гебен" был так срочно направлен в Средиземное море, что перед этим пришлось ускоренно завершить его сдаточные испытания. 4 ноября 1912 г. корабли покинули родную гавань и, как оказалось, навсегда. Переход от Вильгельмсхафена до Мальты "Гебен" совершил со средней скоростью 21,35 узла; до него с такой скоростью не совершал переходы ни один крупный военный корабль.

В этот период на Балканах шла Первая Балканская война(9 октября 1912 г. — 30 мая 1913 г.) за освобождение балканских народов от турецкого ига между странами Балканского союза (Болгария, Греция, Сербия, Черногория) и Османской империей. В ходе успешных боёв болгарская армия вышла на подступы к Константинополю. В такой обстановке 15 ноября 1912 г. "Гебен" бросил якорь в Константинополе, сюда же было приказано прибыть и находящемуся у острова Корфу немецкому учебному крейсеру "Винета".

18 ноября 1912 г. туда же прибыли военные корабли крупных морских держав, а также Испании, Нидерландов и Румынии и для поддержки турецких войск высадили десантный корпус в количестве 2 634 человек. "Гебен" выделил в десант 450 человек и 6 пулеметов, учебный крейсер "Винета" 126 человек и 1 пулемет. 3 декабря 1912 г. между воюющими сторонами было заключено перемирие. В середине декабря 1912 г. выступившие на стороне турок интернациональные войска смогли вернуться на свои корабли. После этого "Гебен" ещё некоторое время оставался в Константинополе.

После освобождения греческими войсками от турок города Солоники 18 марта 1913 г. там в результате покушения душевнобольного террориста был убит король Греции Георг I. Тело короля 25-27 марта 1913 г. в сопровождении интернационального почетного эскорта кораблей во главе с "Гебеном" перевезли на яхте "Амфитрита" в Пирей.

Линейный крейсер "Гебен".

Схема бронирования, продольный разрез, план машинного и котельного отделений, поперечное сечение и наружный вид на 1913 г.

Апрель 1913 г. для "Гебена" начался походом по восточному побережью Средиземного моря. В июне он вместе с легким крейсером "Страссбург" посетил Бриндизи и Венецию. Кроме крейсерских походов по различным районам Адриатического моря, в начале августа 1913 г. он посетил ещё и воды на севере Албании и затем зашел в австрийский порт Пола, где с 21 августа по 16 октября 1913 г. на нем произвели текущий ремонт.

23 октября 1913 г. контр-адмирал Вильгельм Сушон сменил контр-адмирала Трюмлера на посту командира Средиземноморской дивизии. "Гебен" снова пошел в восточную часть Средиземного моря, сначала в Эгейское море и под Новый год встал на якорь у Смирны. 2 января 1914 г. "Гебен" прошел вдоль всего западного побережья Италии вплоть до Генуи, как это раньше было проделано им у восточного побережья, поскольку эти походы имели большое значение для ознакомления нового командира дивизии с будущим театром военных действий на случай конфликта со странами Антанты.

Именно ввиду присутствия "Гебена" и "Бреслау" в Средиземном море Великобритания и прислала сюда в 1913 г. три линейных крейсера "Индефатигебл", "Индомитейбл" и "Инфлексибл", которые составили основную ударную силу Мальтийской эскадры, подчиненной командующему военно-морскими силами Великобритании на Средиземном море контр-адмиралу Мильну. Эти корабли были старше "Гебена", слабее по вооружению и поодиночке значительно уступали ему, но какая-либо пара, действуя совместно, была сильнее. Их недостатком являлась меньшая скорость, практически не превосходящая 24 узлов.

27 марта 1914 г. "Гебен" и "Бреслау" сопровождали августейшую чету германского императора во время их поездки на яхте "Гогенцоллерн" из Венеции на остров Корфу. Затем с 4 мая 1914 г. последовали проводы яхты с императорской четой до Генуи. После этого 9 мая 1914 г. в Неаполе "Гебен" встретил легкий крейсер "Кенигсберг", который во время перехода в Восточную Африку по Средиземному морю находился в распоряжении командира дивизии. Затем линейный крейсер доставил в Константинополь германского посла. 24 мая 1914 г. 300 моряков экипажа корабля принимали участие в тушении пожара казармы в Константинополе, причем после этого три моряка скончались от полученных ожогов и травм. После похода в Эгейское море 5 июня 1914 г. в Александрии "Гебен" вновь соединился с легким крейсером "Бреслау".

В Хайфе контр-адмирал Сушон получил известие об убийстве 28 июня 1914 г. в Сараево наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда. Он увидел в этом повод для политических осложнений и решил немедленно идти в австрийский порт Пола, чтобы заменить сильно изношенные трубки котлов, так как к середине 1914 г. крейсер значительно снизил скорость из-за их протечек. В июле 1914 г., по свидетельству Сушона, "Гебен" мог давать только 24 узла, да и то ненадолго. Котельные трубки на нем были в таком плачевном состоянии, что его действительная скорость на длительный промежуток времени не превышала 18 узлов. Но британское Адмиралтейство не имело сведений об этих неисправностях.

В октябре в Средиземном море его должен был сменить однотипный с ним "Мольтке". А пока германский Адмирал-штаб хотел использовать "Гебен" в Адриатическом море совместно с австрийскими линейными кораблями, считая, что из-за пониженной скорости хода он до капитального ремонта не сможет нести службу. Первоначально предполагали произвести ремонт после возвращения корабля в Германию, однако командир Средиземноморской дивизии настоял на немедленной присылке рабочих с верфи-строителя в порт Пола, куда линейный крейсер пришел 10 июля 1914 г.

Благодаря этому ремонт с помощью присланных из Германии рабочих был всё-таки предпринят в порту Пола. Но 29 июля 1914 г. Сушон был предупрежден из Берлина, что международное положение очень напряженное, и после замены 4 460 котельных трубок "Гебен" прервал ремонт и вышел из Полы, поскольку остальные ремонтные работы можно было провести во время похода на борту корабля. Он направился в итальянский порт Мессина, как было намечено тайной морской конвенцией, заключенной между державами Тройственного союза— Германией, Австро-Венгрией и Италией.

Линейный крейсер "Гебен"

(Схема бронирования в районе мидель-шпангоута)

Еще задолго до начала войны учитывалась возможность совместных операций германских крейсеров с австрийскими и итальянскими военно-морскими силами против русского и французского флотов, причем соединенные флоты Тройственного союза поступали под начальство командующего австрийским флотом адмирала Гауса. Пунктом сосредоточения соединенных морских сил намечалась Мессина, а главной задачей их — воспрепятствовать перевозке 19-го армейского корпуса из Алжира во Францию.

В это время "Бреслау" находился в Скутари у албанского побережья.

В ночь с 31 июля на 1 августа 1914 г. они соединились и пришли в Бриндизи.

Перед этим "Бреслау" был послан в Дураццо, чтобы матросами из своего экипажа усилить охрану германского посольства. Отряду в составе моряков и пехотинцев контр-адмирал Сушон приказал "в случае войны действовать в тесном взаимодействии с австро-венгерским командованием".

Предупреждение немецкого Адмирал-штаба о возможном начале войны, посланное через радиостанцию одного из немецких торговых судов, было принято немецким почтовым пароходом "Генераль"и перед заходом немецких крейсеров в Мессину передано на "Гебен". В полдень 2 августа, они входят в Мессину. Таким образом в ночь на 2 августа 1914 г. "Гебен" и "Бреслау" получили приказ о мобилизации и 2 августа в полдень известие, что ожидается начало военных действий с Россией и Францией. При входе в гавань Мессины контр-адмиралу Сушону стало ясно, что итальянских и австро-венгерских кораблей, согласно заключенной тайной морской конвенции, в гавани нет и ожидать их не следует, поскольку Италия решила соблюдать нейтралитет.

Продольный разрез и план башенных установок (для двух 280-мм орудий), стоявших на первых трех германских линейных крейсерах.

(Угол возвышения стволов 13,5°, дальность стрельбы 18000 м.)

Сушон хочет заполнить здесь свои угольные ямы, но портовые власти сначала запрещают это. К 19 часам из Рима получено разрешение (Германия еще не вступила в войну), и потому оба крейсера берут уголь с берега и со стоявших в порту германских купцов. С них же, а главным образом с почтового парохода "Генераль" снимают 350 человек для пополнения своих экипажей согласно расписанию военного времени.

Поскольку из Германии не поступало никаких конкретных указаний, контр-адмирал Сушон решил один без помощи союзников в соответствии с ранее разработанным планом произвести обстрел портов французской колонии Алжир в Северной Африке, из которых на континент отправлялись конвои с французскими войсками. Французам в первые же дни войны предстояло в западной части Средиземного моря обеспечить перевозку из Алжира во Францию 30 000 человек, то есть 19-го армейского корпуса, оккупационной дивизии из Туниса и полков, расквартированных в Марокко.

В это время контр-адмирал Мильн, корабли которого были сосредоточены на Мальте с 30 июля 1914 г., 2 августа получает от Адмиралтейства приказ: двумя линейными крейсерами разыскать "Гебен" и следовать за ним повсюду, чтобы напасть в первый же момент объявления войны; остальными кораблями охранять выход из Адриатического моря.

В 1 ч.00 м. 3 августа 1914 г. "Гебен" и "Бреслау" вышли из Мессины и, находясь на юго-западе от острова Сардиния, следуют курсом на запад. В 18 ч.00 м. 3 августа Сушон получает извещение об объявлении войны Франции, а также о том, что следует считаться с вступлением в войну Великобритании. Затем в 2 ч.35 м. 4 августа 1914 г. он получил приказ Адмирал-штаба срочно идти в Константинополь, поскольку Турция решилась на союз с Германией.

За дальностью нахождения французского флота, его тихоходностью и вследствие нейтралитета Англии Сушон мог, во исполнение приказа, уходить на восток без всякого риска. Однако было слишком соблазнительно обстрелять неприятеля еще до столкновения сухопутных армий, и Сушон на свою ответственность продолжал движение в западном направлении, чтобы перед выполнением этого приказа произвести обстрел алжирских гаваней и тем самым затруднить перевозку французских войск во Францию. В силу этих условий, подвергая свои корабли риску, Сушон сумел обстрелом портов французского Алжира придать своему отходу характер выгодной для Германии операции.

Итак, утром 3 августа все силы были в море. Немецкие крейсера с севера Сицилии идут скоростью 16 узлов на запад, намереваясь под утро обстрелять порты Бон и Филиппвиль в Алжире. Англичане направляются к Адриатике; только "Инфлексибл" остается на Мальте, да легкий крейсер "Чатам" идет в Мессину посмотреть, нет ли в порту германских крейсеров. В 7 ч.00 м. он убеждается, что их там нет. В 6 ч.00 м. 4 августа "Гебен" под русским флагом подошел к Филиппвилю, обстрелял портовые сооружения, выпустив 43 снаряда, а "Бреслау" в то же время открыл огонь по порту Бон, выпустив 60 снарядов, которыми убило 2 человека и ранило 6. При этом на три дня была задержана отправка французских подкреплений в метрополию. Оба крейсера оставались недосягаемы для береговой артиллерии. После обстрела этих портов "Гебен" и "Бреслау" сперва сделали ложное движение на юго-запад, но затем соединились и пошли в восточном направлении вдоль северного берега Сицилии в Мессину за углем.

Командующий морскими силами Франции в Средиземном море адмирал Лапейрер посылает из Тулона на перехват "Гебена" три эскадры кораблей тремя различными курсами: на Филиппвиль, на Алжир и на Оран. В 5 ч.00 м. 4 августа, узнав о бомбардировке Бона, Лапейрер приказывает эскадре, идущей на Филиппвиль, повернуть на Бон с целью найти германские крейсера и завязать с ними бой. Через два часа они надеются перехватить "Гебен".

Но в 6 ч.30 м. радиограмма из Алжира извещает, что "Гебен" и "Бреслау" быстро отходят в западном направлении, и этой эскадре отдается приказ идти к Алжиру — с этого момента французские корабли навсегда потеряли шанс встретиться с врагом. В 9 ч.40 м. 4 августа немецкие крейсера были замечены около Бона идущими на северо-восток. Теперь Сушону надлежало выполнить директивы Адмирал-штаба, как можно скорее прорываться в Константинополь кратчайшим путем, пытаясь подойти возможно ближе к цели за время нерешительного поведения Англии. Но неисправность котлов флагманского крейсера значительно уменьшала район плавания, и расстояние до Дарданелл в 1150 миль не могло быть покрыто без дополнительной погрузки угля. Поэтому Сушон решился на выбор более дальнего (на 50 миль) пути через Мессинский пролив, имея намерение принять в Мессине полный запас угля.

Единственными кораблями, достаточно мощными для боя с "Гебеном", были три британских линейных крейсера "Индефатигебл", "Индомитейбл" и "Инфлексибл". Ход их в то время не превышал 24 узла, то есть был на несколько узлов ниже номинальной скорости хода "Гебена".

В действительности оказалось, что их ход был намного меньше его фактического хода. Эти крейсера были вооружены восемью орудиями калибра 305 мм каждый, но "Индомитейбл" и "Инфлексибл" могли стрелять одновременно на борт без перенапряжения корпуса не более чем шестью орудиями. Бронирование их также было слабее, пояс — 178 мм, броня башен почти такая же, и в отдельности каждый из них не был равносилен "Гебену". С другой стороны, британский командующий не проявил такой же активности, как контр-адмирал Сушон.

Британское Адмиралтейство обнаружило отсутствие "Гебена" и "Бреслау" в Мессине, и в 7 ч.00 м. 3 августа ему стало известно, что германские корабли были замечены вблизи Тарантского залива, идущие юго-западным курсом. В 20 ч.30 м. 3 августа командующему военно-морскими силами Великобритании в Средиземном море контр-адмиралу Мильну было приказано послать два линейных крейсера полным ходом к Гибралтару, чтобы не дать "Гебену" уйти в Атлантику.

Сам Мильн с "Инфлексиблом", легким крейсером "Уэймот" и тремя эскадренными миноносцами занял позицию в Мальтийском проливе.

В 10 ч. 15 м. 4 августа на встречном курсе германским кораблям показались британские линейные крейсера "Индефатигебл" и "Индомитейбл", которым приказали следить за "Гебеном". Британские линейные крейсера 22-узловым ходом спешили к Гибралтару. Их задачей стало в случае начала войны воспрепятствовать прорыву немецких кораблей через Гибралтарский пролив в Атлантику, где они могли нападать на английские и французские транспорты. Однако в тот момент самой главной задачей английских линейных крейсеров было любым способом, вплоть до принуждения к бою, не дать напасть немецким кораблям на транспорты с французскими войсками и в остальных случаях воздерживаться от боя с немецкими кораблями до истечения срока действия британского ультиматума Германии в полночь с 4/5 августа 1914 г.

В 9 ч.32 м. 4 августа британские линейные крейсера "Индефатигебл" и "Индомитейбл", шедшие на запад, обнаружили два военных корабля и быстро опознали в них германские. Очевидно, англичане не сообщили об этом французам, которые находились невдалеке и приход которых мог всё изменить. На "Гебене" адмиральского флага не было, и, следовательно, вопроса о салюте не возникало. Когда англичане приблизились, "Гебен" изменил курс, после чего британские корабли сделали то же самое.

Британские линейные крейсера развернулись, в пересечении курсов сблизились до 8000 м (43 каб.) и вместе с присоединившимся к ним легким крейсером "Дублин" легли на параллельный "Гебену" и "Бреслау" курс. Они заняли положение не впереди, а на их обеих раковинах. В таком необычном строю три линейных и два легких крейсера пошли на восток. У обеих сторон орудия стояли "по-походному", но они в любой момент были готовы открыть огонь (16 орудий главного калибра с одной стороны и 10 с другой). В течение нескольких секунд "Гебен" мог быть расстрелян. Но… война не объявлена.

Весь день 4 августа пять больших кораблей бороздили воды Средиземного моря в напряженной и тягостной тишине. В каждый момент "Гебен" мог быть поражен залпом, втрое большим его собственного.

Тем временем англичане вели обмен радиограммами. Командир "Индомитейбла" Кеннеди (старший по званию) доложил о положении Мильну; адмирал известил Адмиралтейство, оттуда был получен приказ "задержать" "Гебен" и вступить с ним в бой в случае, если он атакует французские транспорты. Но английский кабинет министров отказался санкционировать даже это туманное "задержать", и оно было отменено, а взамен был послан приказ не атаковывать немцев до полуночи с 4/5 августа, когда истекал срок британского ультиматума Германии и должна начаться война.

Временами общая скорость хода падала до 18 узлов, но в 15 ч.00 м. 4 августа "Гебен" и "Бреслау" сделали усилие, увеличили скорость и начали медленно уходить от англичан. Немцы держали курс к северным берегам Сицилии. 4 августа 1914 г. немецкий линейный крейсер смог развить достаточно большой ход и уйти от следовавших за ним по пятам "Индомитейбла" и "Индефатигебла", скрывшись в 16 ч.30 м. из видимости одного, а затем второго линейного крейсера.

Хотя к этому времени стали сдавать котлы, (в один период три его котла одновременно вышли из строя, и один матрос умер от переутомления в угольной яме), но на очень короткий промежуток времени удалось достичь 24-узлового хода. Уголь был на исходе, и его приходилось брать из запасных угольных ям, для чего в помощь кочегарам послали строевую команду. Сушон потом говорил, что ход англичан был не больше 22 узлов, в то время как "Гебен" давал 23, хотя и не был в доке 10 месяцев.

На "Гебене" идет погрузка угля

В 18 ч.40 м. 4 августа Мильн приказал "Индефатигеблу" и "Индомитейблу" идти малым ходом на запад и сам на линейном крейсере "Инфлексибл" вышел с Мальты на рандеву с ними.

Так англичане упустили "Гебен" и "Бреслау" в первый раз.Как стало потом известно, в 1 ч.35 м. 5 августа Сушон получил из Науена от Адмирал-штаба радиограмму необычайной важности о том, что заключен союз между Германией и Турцией. Командование немедленно направляло "Гебен" и "Бреслау" в Константинополь.

В 4 ч.00 м. 5 августа оба немецких крейсера с почти пустыми угольными ямами снова вошли в Мессину. Портовые итальянские власти, опираясь на нейтралитет Италии, не позволяли Сушону брать уголь со складов. Но за двое суток до этого пароход "Генераль" предусмотрительно набил до отказа все свои трюмы углем, а кроме того, в порту стоял английский угольщик с углем, погруженным для германской фирмы Стиннеса, и английский капитан ничего еще не знал об объявлении войны Англии. Немцы напоили его, и, несмотря на бессильные протесты местного английского консула, оба крейсера стремительно начали грузиться углем.

Три парохода с углем были предварительно высланы в различные точки рандеву в греческом архипелаге. Однако "Гебен" и "Бреслау" могли находиться в порту лишь 24 часа, не позднее 4 ч.00 м. 6 августа, и после этого должны быть интернированы: об этом явились предупредить Сушона итальянские офицеры. Но он с беспримерным хладнокровием успевает предупредить их, что "по закону" 24-часовой срок начался лишь с момента, когда они официально его предупредили. Так было выиграно 15 часов, и крейсера успели подготовиться к дальнейшему походу.

В 1 ч.15 м. 5 августа 1914 г. контр-адмирал Мильн получил приказание своего Адмиралтейства начать военные действия против Германии. Британский легкий крейсер "Глочестер", стороживший южный выход из Мессинского пролива, 5 августа в 17 ч.00 м. донес Мильну, что сильные радиосигналы указывают на пребывание "Гебена" в Мессине.

В это время Мильн с "Инфлексиблом" и "Индефатигеблом" находился в 100 милях к западу от острова Сицилия. На "Индомитейбле" уголь подошел к концу, и 5 августа он ушёл грузиться в Бизерту. Но в этот момент радиограмма "Глочестера" извещает, что "Гебен" и "Бреслау" вышли из Мессины в восточном направлении.

Сушон после получения информации германского Адмирал-штаба о движении британских кораблей посчитал безнадежной попытку прорыва в Адриатику. Командир Средиземноморской дивизии, находясь со своими кораблями в Мессине, считая, что французские крейсера сторожат его с севера и что главные силы британского флота находились в Орантском проливе, держал крейсера-разведчики у южного входа в Мессинский пролив. Хотя приказ идти в Константинополь и был им получен, но об этом велись ещё переговоры Берлина с Турцией. Положение казалось безвыходным.

Поскольку интернирование в Италии, о чем уже подумывало начальство в Берлине, Сушон серьезно принимать в расчет не стал, он решил снова вернуться к плану прорыва в Дарданеллы.

6 августа в 10 ч.30 м. он отдал приказ начать с17 ч.00 м. движение в восточном направлении и при появлении британских кораблей держать курс на Адриатику, чтобы ввести их в заблуждение. В действительности же все три британских линейных крейсера находились к западу от Сицилии, и, когда "Гебен" и "Бреслау" вышли из Мессины и направились на восток, главные силы противника остались далеко позади.

Ещё во время погрузки угля командир Средиземноморской дивизии получил от Адмирал-штаба радиограмму, что за день до этого Великобритания объявила войну Германии и о нейтралитете Италии. Это позволяло немецким кораблям пройти Мессинским проливом в территориальных водах Италии на восток, поскольку корабли воюющих держав, согласно Гаагской конвенции 1907 г., имели право проходить проливами нейтральных стран. Напротив, Мильну Адмиралтейство запретило проходить Мессинским проливом, чтобы не нарушать нейтралитет Италии. "Гебен" и "Бреслау" пошли территориальными водами Италии, как бы направляясь в Адриатику, но в 23 ч.00 м. резко повернули на мыс Матапан. "Глочестер" следил за этим и известил Мильна и Трубриджа.

Поскольку турки сразу же запротестовали, так как не пожелали сбрасывать маску нейтралитета до тех пор, пока не закончена мобилизация, 5 августа 1914 г. Сушон получил новое распоряжение Адмирал-штаба идти не в Константинополь, а в Полу. В своей радиограмме австрийскому адмиралу Гаусу он попросил оказать поддержку кораблями австрийского флота при выходе немцев из пролива, принимая во внимание ожидавших их там корабли англичан.

В действительности ещё одна британская эскадра из четырех броненосных крейсеров "Уориор", "Блэк Принс", "Дефенс" и "Дьюк-оф-Эдинбург" и восьми эскадренных миноносцев под командой контр-адмирала Трубриджа наблюдала за австрийским флотом у выхода из Адриатического моря. В предположении, что "Гебен" пойдет в порт Пола, позиция кораблей Трубриджа была хороша для встречи его.

Через полчаса Сушон получил новую радиограмму из Адмирал-штаба, согласно которой вход в Дарданеллы по политическим причинам был временно запрещен. Однако он не отказался от своего решения, поскольку был уверен, что хорошо знает политическое положение в Турции и что в случае победы Великобритании и России над Германией и Австро-Венгрией интересам Турции будет нанесен серьёзный ущерб, о чем её правительство хорошо знает. Он также полагал, что его появление в проливах должно побудить Турцию к вступлению в войну на стороне Центральных держав.

Поскольку выбор решения, куда идти, был в конце концов предоставлен самому Сушону, он проявил инициативу и энергию, достойную самых высоких похвал. 6 августа в 17 ч.00 м. он вышел 18-узловым ходом через южный проход Мессинского пролива и, к своему удивлению, не нашел никаких признаков присутствия броненосных кораблей союзников. Там немцы увидели лишь один британский легкий крейсер "Глочестер".

Отрицательный ответ австрийцев на "Гебене" сначала приняли за искаженную радиограмму. Отказ в помощи немцам объяснялся неопределенностью их собственного положения, поскольку правительство в Вене ещё надеялось избежать войны с Великобританией. "Гебен" держал непрерывную радиосвязь с командующим австрийским флотом, который 7 августа в 8 ч.00 м. все же вывел австрийскую эскадру (28 кораблей) из Полы на помощь "Гебену" и "Бреслау" и дошел до широты Собенико (несколько южнее 44°), чтобы прикрыть немцев при их возможном входе в Адриатику. Он прекратил эту операцию лишь тогда, когда убедился, что немецкие корабли направились не в Адриатическое море, а в восточном направлении.

Между тем Мильн, в свою очередь, полагал, что противник захочет прорываться либо через Гибралтарский пролив в Германию, либо в направлени Отранто в Австро-Венгрию. Они соответственно разделили свои силы, а у южного выхода из Мессинского пролива оставили только крейсер-разведчик. Едва только два британских линейных крейсера ("Индомитейбл" ещё грузился углём) появились у северного входа в Мессинский пролив, как легкий крейсер "Глочестер" уже через час после выхода немецких кораблей из Мессинского пролива обнаружил их и 6 августа в 18 ч.00 м. донес об этом адмиралам Трубриджу и Мильну, после чего начал осуществлять за ними наблюдение.

На следующий день 7 августа в 13 ч.35 м. "Глочестер" даже атаковал "Бреслау", дав по нему несколько залпов и попав одним снарядом в ватерлинию. "Бреслау" отвечал на огонь, а "Гебен" повернул на помощь своему легкому крейсеру, и "Глочестер" должен был отойти. Находясь 7 августа у мыса Матапан, "Глочестер" в 16 ч.30 м. потерял их из вида в Эгейское море между Мореей и островом Цериго и после донесения об этом повернул назад.

Так как Мессинский пролив был закрыт для Мильна, то ему пришлось обойти Сицилию, чтобы напасть на след немцев. Оставалась надежда на то, что Трубридж со своими четырьмя броненосными крейсерами и восемью эскадренными миноносцами вступит в бой с немцами. Мильн, узнав, что германские корабли уходят, очевидно, считал, что корабли Трубриджа достаточно сильны, чтобы преградить им путь, так как сам небольшим ходом ушёл на Мальту грузить уголь. Если бы он со своими тремя линейными крейсерами пошёл на восток, у него как раз хватило бы угля, чтобы большим ходом дойти до Дарданелл, где и перехватить немцев.

Линейный крейсер "Гебен". Вид с фор-марса на бак.

Со своей стороны Трубридж в 4 ч.00 м. 7 августа вполне обоснованно считал, что у него нет надежды встретиться с "Гебеном" в благоприятных условиях предрассветного сумрака, и, придя к заключению, что в бою при дневном свете все его четыре корабля будут потоплены "Гебеном" один за другим, что впоследствии подтвердила быстрая гибель "Дефенса" в Ютландском бою, планировал начать с ним бой только в ночных условиях. С другой стороны, немецкие корабли держали курс на юго-восток, и потому, не получая никаких указаний от своего непосредственного начальника контр-адмирала Мильна после дальнейшего размышления он оставил попытку пресечь путь "Гебену", шедшему утром 7 августа к Дарданеллам.

Между тем Мильн в полдень 7 августа с линейными крейсерами "Индефатигебл" и "Инфлексибл" прибыл на Мальту и стал грузиться углем. Прибывший сюда же из Бизерты в 19 ч.00 м. 7 августа "Индомитейбл" не был послан к Трубриджу в погоню за "Гебеном", пока два других линейных крейсера на закончили погрузку угля.

Так "Гебен" был упущен вторично. Но судьба давала ещё раз шанс перехватить его. Едва адмирал Сушон отвязался от "Глочестера" и вошел в Эгейское море, как снова получил приказание, что он не должен тотчас же идти в Дарданеллы, так как турки считают преждевременным появление его там. Положение его снова становилось крайне ненадежным, и он тотчас же принял меры к установлению связи с посыльным судном "Лорелей" — германским стационером в Константинополе.

С риском обнаружить свое место он посылает радиограмму угольщику —– пароходу "Генераль", вышедшему вместе с ним из Мессины, идти вместо условленного рандеву на Санторине в Смирну для установления радиосвязи с Константинополем, что тот и выполнил. Другого угольщика он встретил в условленном рандеву и спрятал в малоприметной бухте, а сам экономическим ходом пошел между островами на восток.

8 августа "Гебен" встретил два французских пассажирских парохода, переполненных резервистами, возвращавшимися из Босфора на родину, но, так как они держались в греческих водах, он оставил их в покое. Вечером, не получая никаких дальнейших инструкций, он послал "Бреслау" за угольщиком привести его к Денузе, маленькому островку восточнее острова Наксос, и там всю ночь грузил уголь.

Мильн, выйдя с Мальты в 1 ч.00 м. 8 августа для преследования "Гебена", из-за "недостаточного осведомления" двигался так медленно, что к 14 ч.00 м. того же дня был только на полпути к мысу Матапан. В этот момент он получил сообщение Адмиралтейства об объявлении войны Австрии.

"Судьба подвинула какого-то невиновного и пунктуального адмиралтейского клерка объявить войну Австрии", — рассказывает в своих мемуарах Черчилль. "Шифрованная телеграмма, приказывающая начать военные действия против Австрии, была кем-то неосторожно выпущена без какого-либо распоряжения руководства". Первоначальный оперативный план предписывал в случае войны с Австрией сосредоточить британский флот на Мальте, и в соответствии с инструкциями Мильн повернул назад, прекратив преследование "Гебена".

Мильн двинулся в обратном направлении, чтобы помешать австрийцам отрезать его от Мальты, и приказал Трубриджу со своими кораблями соединиться с ним. Позднее, днем 8 августа, он был извещен, что тревога ложная, но в то же время отношения с Австрией весьма критические. Поэтому он продолжал движение для сосредоточения своих сил до полудня 9 августа, когда пришла радиограмма Адмиралтейства, говорившая, что Англия не находится в состоянии войны с Австрией и что снова надо начать погоню за "Гебеном".

В соответствии с этим Мильн оставил Трубриджа снова сторожить Адриатику, а сам с тремя линейными крейсерами пошел 10-узловым ходом в ожидании, когда его догонят два вызванных им легких крейсера. И лишь через 60 часов после "Гебена", в 3 ч.00 м. 10 августа, и без всякой информации о его пребывании и намерениях Мильн вошел в Эгейское море.

Адмирал Сушон в действительности был еще у острова Денуза в ожидании, пока разрешится вопрос о входе его кораблей в Дарданеллы. Часы шли в возрастающем беспокойстве. 9 августа 1914 г. у острова Денуза немцам удалось перегрузить уголь с заранее посланного туда из Мессины парохода "Богадир". Вечером того же дня Сушон начал слышать британские переговоры по радио. Они становились всё ближе, и было опасно оставаться на месте. Хотя он и не имел никаких сообщений из Константинополя, он решил идти в Дарданеллы какой бы то ни было ценой, даже если бы ему в этом было отказано. Он закончил погрузку угля и в 6 ч.00 м. 10 августа пошел в Дарданеллы.

В этот момент 100 миль отделяли его от крейсеров Мильна, последний, однако, до 22 ч.00 м. 10 августа ходил со своими кораблями в морском пространстве между мысом Малеем и Милосом под давлением двойного опасения: за прорыв "Гебена" обратно в Адриатику и за безопасность Александрии и Суэцкого канала.

10 августа в 17 ч.00 м. "Гебен" и "Бреслау" вошли в Дарданеллы и, согласно Hildebrand [7], вслед за турецким миноносцем подошли к Чанаку, где в 19 ч.30 м. встали на якорь.

Около полудня 11 августа Мильн узнал, что в 19 ч.30 м. 10 августа "Гебен" и "Бреслау" вошли в Дарданеллы. На самом деле в 17 ч.00 они встали на якорь у мыса Хеллес, ещё не зная, будут ли они приняты. Но при вызове лоцмана пришел пароход и просигналил им следовать за ним [Морской сборник 1923 № 11 с. 100]. Вскоре германские корабли перешли в Константинополь. Здесь с помощью присланных из Германии котельных мастеров к концу октября 1914 г. протекающие трубки полностью исправили.

Как только известие о проходе дошло до Мильна, он бросился за ними и послал легкий крейсер "Уйэмоус" требовать прохода также и для англичан. Но турецкий дозор отказал, и днем 11 августа 1914 г. Мильн получил приказ блокировать Дарданеллы.

Конфискация англичанами двух дредноутов, строящихся в Великобритании для турецкого флота, дала Германии повод для формальной продажи Турции обоих германских кораблей. Чтобы избежать возвращения их в Средиземное море или интернирования в пока ещё нейтральной Турции, германский посол "предложил" турецкому правительству в течение 24 часов решить вопрос о фиктивной покупке "Гебена" и "Бреслау", что и произошло 16 августа 1914 г. При этом корабли подняли турецкий флаг и получили новые названия: "Гебен" — "Явуз Султан Селим", "Бреслау" — "Мидили". Иностранным посольствам турецкие власти объяснили: "Гебен" и "Бреслау" они купили у Германии взамен реквизированных Великобританией строившихся турецких дредноутов.

В тот же день контр-адмирала Сушона (вице-адмирал с 27 января 1915г.) назначили командующим турецким военно-морским флотом. Вторым флагманом был назначен турецкий контр-адмирал Ариф-Бей. Немецкие офицеры были командированы на турецкие корабли, турецкие на оба немецких.

Начальник штаба Средиземноморской дивизии одновременно стал начальником штаба при турецком военно-морском командовании. В этой должности находились с ноября 1914 г. по ноябрь 1915г. корветен-капитан Бюссе, с ноября 1915 г. по сентябрь 1917 г. капитан 1-го ранга Тагерт и с сентября 1917 г. по ноябрь 1918 г. капитан 1-го ранга Рихтер. Все подвиги и разрушения, причиненные знаменитыми крейсерами, вроде "Алабамы" и "Эмдена", бледнеют перед теми бедствиями, причиной которых был "Гебен", столь решительно повлиявший на ход событий не только на Черном море, но и на всём восточном театре военных действий.

Упущение "Гебена" болезненнее всего отозвалось на России, задолго до того предвидевшей эту возможность. Неопределенность в верхах российского военно-политического руководства в отношении прогноза развития обстановки на юге страны привела к тому, что Черноморский флот вступил в войну, не имея четкого оперативного плана.

Прорыв в Черное море германского линейного крейсера "Гебен" привел русское военно-морское командование в замешательство, хотя подобное развитие событий прогнозировалось Морским генеральным штабом ещё в 1907 г. Приход "Гебена" в Дарданеллы, окончательно определив германо-турецкий союз, был решающим событием, подвинувшим Турцию на войну, разорвавшим связь России с союзниками. По заявлению Людендорфа, вступление Турции в войну позволило Германии продержаться лишних два года. Над всем 1915 годом, неудачей Дарданелльской операции, над поражением России также витает и мрачная тень "Гебена".

Положение России на Черном море, имеющей всего один выход, находящийся в руках Турции, говорило о том, что в случае войны она должна считаться с возможностью быть отрезанной (на Черном море) от союзных ей государств и появления флотов противника (не только Турции) в водах Черного моря для операций против русского побережья.

Оборона русских черноморских берегов значительно упрощалась, если бы был перекрыт доступ военным кораблям других держав на Черное море. Такое положение заставляло Россию всегда стремиться к завладению Босфором.

В 1908-10 гг. задачей на маневрах русского Черноморского флота было блокирование Босфора при самом широком использовании минных заграждений. Для этой цели должны были быть использованы имеющиеся в составе русского Черноморского флота два минных заградителя "Буг" и "Дунай", принимавшие на борт по 400 мин, и минный транспорт "Прут", переделанный под плавучий минный склад.

В течение всего 1914 г. напряжение во взаимоотношениях между Россией и Турцией непрерывно нарастало. Это обстоятельство заставляло как русское правительство, так и командование Черноморского флота всё время внимательно наблюдать за Турцией. Регулярно поступавшие в штаб Черноморского флота сведения от русского морского атташе в Турции и командира посыльного судна "Колхида" — русского стационера в Константинополе говорили об усилении там германского влияния.

Офицеры линейного крейсера "Гебен"

С началом первой мировой войны обстановка на Ближнем Востоке некоторое время продолжала оставаться неопределенной. Россия не была заинтересована в возникновении нового фронта, а Турция затянула с решением о вступлении в войну.

В случае начала войны штаб Черноморского флота разработал два варианта плана действий, но оба они предусматривали дальнюю блокаду Босфора флотом и немедленное его минирование. Основные силы флота должны были постоянно находиться в Севастополе в готовности к выступлению в любой момент. Русское правительство приказало избегать всяких действий, которые Турция могла использовать как предлог для объявления войны. Военные действия Черноморского флота могли начаться только по приказу верховного главнокомандующего или по извещению русского посла в Константинополе.

Одновременно штаб Черноморского флота организовал систему ежедневных рейсов русских пароходов в Константинополь и определил порядок радиодонесений с них о дислокации германских и турецких кораблей. Очередной пароход в Босфор входил только после выхода предыдущего, что позволяло получать достоверную информацию за каждые сутки.

12 августа 1914 г. турецкое правительство объявило о постановке минных заграждений в Босфоре и Дарданеллах, о прекращении работы маяков и о разрешении прохода коммерческих судов только за лоцманскими кораблями.

29 августа 1914 г. русский министр иностранных дел Сазонов в своей телеграмме в Ставку настаивал на необходимости сохранения мирных отношений с Турцией, пока не определится успех союзников. Выход "Гебена" в Черное море, по его мнению, не означал разрыва дипломатических отношений, и меры против линейного крейсера могли быть допустимы только в случае полной уверенности в их успехе. Сазонов считал весьма важным, чтобы война с Турцией, если она неизбежна, была бы вызвана последней. Это мнение разделяла и Ставка верховного главнокомандующего.

28 сентября 1914 г., получив сведения о выходе Тебена" в Черное море, командующий Черноморским флотом вице-адмирал Эбергард, пользуясь разрешением Ставки действовать по своему усмотрению, вышел с основными силами к Босфору. Однако, узнав в море о возвращении линейного крейсера в Константинополь, повел эскадру в район Зунгулдака, затем вдоль берега к Босфору и с наступлением темноты возвратился в Севастополь.

В конце сентября и в начале октября 1914 г. германо-турецкий флот стал всё чаще появляться в водах Черного моря, однако Ставка 13 октября снова потребовала от командующего Черноморским флотом "не искать встречи с турецким флотом, если он не займет явно угрожающего положения". Вскоре Ставка, опираясь на сведения из Константинополя о неизбежности вступления Турции в войну, предупредила командование флота о возможной торпедной атаке и постановке минных заграждений турками до объявления войны. И в этом случае конкретные задачи Черноморскому флоту определены не были, и он оказался вынужденным пассивно ждать нападения.

Сравнивая силы флотов на Черном море, следует отметить, что усиление турецкого флота линейным крейсером "Гебен" значительно изменило соотношение сил сторон, так как этот корабль был сильнее любого из пяти русских линкоров додредноутного типа в артиллерии и намного превосходил их в скорости хода. Только действуя в составе эскадры, русские линейные корабли могли противопоставить 10 280-мм орудиям "Гебена" 16 орудий калибра 305 мм и 4 орудия калибра 254 мм пяти линкоров-додредноутов. Но и в этом случае русская эскадра не имела возможности принудить "Гебен" к бою, так как скорость её хода была на 8-10 узлов меньше, чем у линейного крейсера. Это позволяло "Гебену" выбирать место, время и дистанцию для боя.

В то же время сосредоточение огня большого числа кораблей при имеющихся в то время средствах связи, как в дальнейшем показала практика, не улучшало результатов стрельбы, а кроме того, артиллерия 4-го и 5-го русских кораблей была менее дальнобойна. Качественное превосходство "Гебена" и "Бреслау" над прочим составом турецкого флота делало их совершенно уникальным фактором в боевых действиях на море.

Турецкое командование не хотело рисковать "Гебеном", так как с его потерей оно утрачивало возможность оспаривания у русских владения морем. Пока "Гебен" существовал, можно было безнаказанно совершать налеты на любой участок моря или русского побережья, и была надежда на уничтожение русской эскадры по частям в случае встречи ее не в полном составе.

Зато наличие в составе русского флота 8 минных заградителей и минных транспортов, обладавших большой миноподъёмностью, позволяло в относительно короткие сроки выставить мощные оборонительные минные заграждения у своих берегов.

В начале октября 1914 г. адмирал Сушон впервые послал в Черное море два однотипных турецких эскадренных миноносца: "Муавенет"— флагманский миноносец командира флотилии, бывшего старшего офицера "Гебена" фрегатен-капитана Мадлунга и "Гайрет" — флагман командира 1-й полуфлотилии фрегатен-капитана Фирле. Вскоре в Черном море появились также "Гебен", два турецких линейных корабля и крейсера. Эти крейсерства имели целью охранять вход в Босфор и воспрепятствовать его заграждению русскими минами.

На рассвете 28 октября 1914 г. в виду турецких кораблей появился русский минный заградитель "Прут", пытавшийся поставить мины и преградить им путь в море. Но "Гебен" был начеку, и "Прут" был потоплен. Таким образом, Россия первая начала свои враждебные действия, и в тот же день адмирал Сушон сосредоточил все свои силы у входа в Босфор, чтобы отдать им оперативный приказ для действия против русского Черноморского флота. ("Морской сборник" 1922 г. № 10, с 56, 57 и выдержки из "Marine Rundschau" 1922 №4,5).

Поскольку турецкая сторона опасалась набега русского флота для заграждения минами Босфора, военный министр Турции генерал Энвер-Паша ещё 22 октября 1914 г. приказал провести боевую операцию германотурецкого флота против черноморских баз и портов России, хотя формально состояние войны между Россией и Турцией началось лишь с 1 ноября 1914 г. Поэтому 29 октября 1914 г. был произведен обстрел ряда русских баз флота и портов, включая Севастополь.

Линейный крейсер "Гебен", минный заградитель "Нилуфер" и два миноносца должны были действовать в районе Севастополя, легкий крейсер "Бреслау" и минный крейсер "Берк" — в районе Керченского пролива и у Новороссийска, легкий крейсер "Гамидие" — в районе Феодосии, минный заградитель "Самсун" и два миноносца — в районе Одессы. Первыми предусматривались действия против Одессы.

27 октября 1914 г. основные силы Черноморского флота вышли в море и находились в районе Севастополя. В 20 ч.35 м. по радио поступило сообщение от русского парохода, совершавшего рейс в Константинополь, о встречи им в 17 ч. 30 м. в 5 милях от входа в Босфор крейсеров "Гебен", "Бреслау", "Гамидие" и нескольких миноносцев.

Примерно в это же время командующий Черноморским флотом получил ещё одно приказание Ставки, запрещавшее искать встречи с турецким флотом. В бой с ним разрешалось вступать только в случае крайней необходимости. Вице-адмирал Эбергард принял решение вернуться в Севастополь. Это решение не было изменено и на следующее утро, когда русский пароход донес о нахождении "Гебена" и двух миноносцев в Черном море в районе Амасры.

В ночь на 29 октября 1914 г. в Севастополе находились все 7 русских линейных кораблей, 3 крейсера, 4 подводные лодки, 5 эскадренных миноносцев, 4 минных заградителя, канонерская лодка, 2 посыльных судна и два транспорта; в Евпатории— 9 эскадренных миноносцев и 4 миноносца; в Одессе — канонерские лодки "Донец" и "Кубанец", минный заградитель "Бештау"; в Очакове — минный заградитель "Дунай"; в Батуми — минный заградитель "Дыхтау" и транспорт "Березань". В море находился минный заградитель "Прут", возвращавшийся в Севастополь из Ялты, и три эскадренных миноносца в дозоре в районе Севастополь — Евпатория.

В 3 ч.30 м. 29 октября из-за Воронцовского маяка в Одесский порт вошли два неизвестных военных корабля, несшие все ходовые огни, в которых позже опознали турецкие миноносцы "Гайрет" и "Муавенет". В 4 ч.15 м. 29 октября дежурный пароход торгового флота из Одесского порта передал в Севастополь следующее сообщение: "Турецкий миноносец взорвал "Донец", ходит в Одесском порту и взрывает суда".

Получив это донесение, командующий Черноморским флотом вице-адмирал Эбергард объявил по флоту о начале войны с Турцией. Таким образом, командование Черноморского флота имело около трёх часов времени на подготоку к возможным операциям неприятеля против Севастополя, но никаких приказаний об усилении готовности флота и принятии экстренных мер на случай появления вражеских кораблей в районе Севастополя отдано не было. Очевидно, оно в принципе не допускало такой возможности.

Начальник охраны рейдов в Севастополе по собственной инициативе известил начальника артиллерии крепости о возможности появления кораблей противника и попросил у начальника штаба флота разрешения оставить замкнутыми инженерные минные заграждения на подходах к базе. В районе Севастополя и Балаклавы к 28 августа было выставлено для усиления инженерного заграждения 320 электрических стационарных мин с весом заряда 75 кг пироксилина, приводимых в боевое состояние замыканием по проводам электрической цепи. Однако ему это было запрещено, так как ожидалось возвращение из Ялты минного заградителя "Прут".

В 5 ч. 30 м. поступило сообщение с наблюдательного поста на мысе Сарыч об обнаружении в море юго– западнее поста луча прожектора. Так как из русских судов в этом районе мог находиться только "Прут", никто этих сведений не проверил и не придал им значения. Однако обстановка быстро прояснилась. Через 28 минут наблюдательный пост на мысе Лукулл донес об обнаружении в море двухтрубного двухмачтового судна, идущего к Севастополю.

Туман мешал наблюдению, но уже в 6 ч.12 м. тот же пост сообщил, что видит большой военный корабль и два миноносца. Ещё через 3 минуты начальник партии траления, осуществляя контрольное траление южного фарватера, донес, что в расстоянии 6500 м (35 каб.) видит "Гебен". Не ожидая приказания, тральщики на траверзе Херсонесского монастыря повернули на обратный курс в базу.

В это время "Гебен", следуя за тралами двух однотипных турецких миноносцев французской постройки "Ташос" и "Самсун", 10-узловым ходом приближался к Севастополю с задачей обстрелять порт с дистанции 14 000 м (75 каб.), то есть вне предполагаемой дальности стрельбы крепостной артиллерии, русские корабли и береговые объекты базы.

Из-за ошибок в счислении "Гебен" вышел несколько севернее Севастополя и приближался к нему вдоль берега с севера. Вследствие мглистой погоды он подошел ближе, и береговые батареи в 6 ч.28 м. первыми открыли по нему беспорядочный огонь с дистанции 7 800 м (42 каб.). В 6 ч.ЗЗ м. "Гебен" открыл огонь из орудий главного и среднего калибра, находясь всего в 7 400 м (40 каб.) от входа в Северную бухту Севастополя, где стоял весь Черноморский флот, не готовый к выходу. Расположение кораблей на рейде (на бочках в две линии) не позволяло им открыть ответный огонь.

"Гебен" стрелял в течение 17 минут с дистанции 7 800-11 800 м (42-64 каб.) и израсходовал 47 снарядов калибра 280 мм и 12 калибра 150 мм, не нанеся значительных повреждений ни кораблям, ни городу. Он начал обстрел с форта "Константин". Большая часть снарядов упала в районе госпиталя, где было убито и ранено несколько больных, а также в районе угольных складов, полотна железной дороги и Корабельной стороны. Два снаряда попали в береговые батареи, остальные упали на рейде. Попаданий с "Гебена" в корабли не было, хотя 280-мм снаряды ложились между ними и, в частности, между несколькими минными заградителями, стоявшими с полным запасом мин для предусмотренного на случай начала войны минирования подступов к Севастополю.

Тебен" в Константинополе

С моря Севастополь прикрывали 23 батареи в составе 114 орудий калибра от 75 мм до 280 мм. Ответный огонь береговых батарей и брандвахтенного линейного корабля "Георгий Победоносец", в результате которого линейный крейсер получил три попадания в районе задней дымовой трубы, причем осколками снарядов, проникшими в кочегарку, был выведен из строя один котел, заставил "Гебен" быстро отвернуть, приказать миноносцам убрать тралы, увеличить скорость до 22 узлов и на зигзаге выйти из-под обстрела. Уже в 6 ч.50 м. он прекратил стрельбу. На верхней палубе повреждения были ничтожные.

По "Гебену" вели огонь в общей сложности 8 береговых батарей. Огонь батареями был открыт с дистанции 8 400-9300 м (45-50 каб.) и велся до предельной дальности стрельбы. Всего было выпущено 360 снарядов и достигнуто три попадания (0,83% попаданий). "Георгий Победоносец" из-за плохой видимости в тумане успел сделать всего три выстрела.

Следует отметить, что с 6 ч.35 м. до 6 ч.40 м. "Гебен" маневрировал на крепостном инженерном минном заграждении, но последнее, как отмечалось, не было включено. Когда в 6 ч.23 м. линейный крейсер и сопровождавшие его миноносцы были опознаны, поступил приказ о замыкании электрической цепи заграждения, но на передачу этого приказа и его исполнение ушло 20 минут. В результате крепостное заграждение было приведено в боевое положение, после того как "Гебен" сошел с него.

Так как о появлении "Гебена" у Севастополя не было дано оповещение по флоту, в море произошло несколько встреч с ним русских кораблей, неожиданных для последних. В районе мыса Херсонес, например, с "Гебеном" встретились дозорные эскадренные миноносцы "Лейтенант Пущин", "Жаркий" и "Живучий". Командовавший ими начальник дивизиона капитан 1– го ранга князь Трубецкой знал о нахождении в море неприятельских кораблей и имел приказание в случае необходимости оказать поддержку минному заградителю "Прут" при его возвращении в Севастополь.

С линейным крейсером эскадренные миноносцы встретились на рассвете, когда они соединились с минным заградителем. "Гебен" и два турецких миноносца показались в это время из полосы тумана. Решив атаковать корабли противника, командир дивизиона приказал своим кораблям идти на сближение с ним, увеличив ход до 24 узлов. "Гебен" открыл по русским эсминцам огонь из 150-мм орудий с дистанции 8 400-9 300 м (45-50 каб.) и четвертым залпом накрыл "Лейтенант Пущин". При этом двумя снарядами он серьезно повредил его. На эсминце вспыхнул пожар, вышла из строя вся прислуга подачи носового орудия. Следующим залпом смело с мостика всех сигнальщиков, разбило штурманскую рубку и привод штурвала. "Лейтенант Пущин" был вынужден выйти из боя и начать отход в Севастополь.

На обратном пути после обстрела Севастополя "Гебен" чуть было не захватил русский минный заградитель "Прут" во время его возвращения в Севастополь, который был затоплен своим экипажем во время обстрела 150-мм снарядами "Гебена", и позднее захватил русский пароход "Ида" с грузом угля.

Эсминцы "Жаркий" и "Живучий" также не смогли прикрыть "Прут" и обеспечить его прорыв в Севастополь. В 7 ч.35 м. "Гебен" открыл по минному заградителю артиллерийский огонь из 150-мм орудий, ставший причиной пожара, который грозил тяжелыми последствиями, так как на "Пруте" находилось 710 мин. Тогда экипаж заградителя открыл кингстоны и подорвал днище. Часть команды отошла на шлюпках под берег и позже была подобрана подводной лодкой "Судак" (так в тексте, см. источник [11] с.339). В 8 ч.40 м. "Прут" скрылся под водой.

"Подошедшие к месту его гибели турецкие миноносцы подняли из воды 75 человек вместе с командиром корабля капитаном 2-го ранга Быковым. Из экипажа (305 человек) погибло два офицера, один из них минный офицер лейтенант А.В.Рогунский, подрывавший днище, другой мичман К.С.Смирнов, судовой священник иеромонах Антоний Смирнов, два кондуктора и 18 матросов. Командир "Прута" попал в плен. Вместе с "Прутом" ушло на дно 750 мин.

После этого корабли противника начали отход к Босфору. Таким образом, если для постановки минных заграждений в 1914 г. русскими был израсходован весь оставшийся минный запас Черноморского флота в количестве 4190 мин, то вместе с "Прутом" было потеряно 14,5% довоенного запаса.

Гибель "Прута" произошла настолько близко от берега, что береговой пост службы связи ясно видел подъём стеньговых флагов, но не был в состоянии разобрать, какие флаги поднимаются. Изложенные факты сами собою опровергают ложное описание событий в германском освещении. "Прут" шёл близ своих берегов, в непосредственной близости от Севастополя и ни в коем случае не мог ставить минные заграждения активного характера". (Составлено по "Заметкам о боевой деятельности Черноморского флота в период 1914-18 г.г." сотрудника Морискома В.К.Лукина. Морской сборник 1922 № 10, с 57, 58).

Остается совершенно непонятным, почему на таком близком расстоянии от Херсонесского полуострова "Прут" не смогли прикрыть артиллерийским огнем береговые батареи имевшие в своем составе, как уже отмечалось, пять береговых батарей. При этом настойчиво прослеживается стремление навязать мнение о гибели "Прута" у своих берегов.

Невольно возникает вопрос, почему при наличии на Черном море более 100 транспортных судов с водоизмещением в среднем 5 000-6 000 т каждое, надо было перевозить батальон пехоты из Ялты в Севастополь на минном заградителе, уже имеющем на борту 750 мин. Или он выполнял какие-либо другие задачи.

Командование Черноморского флота, захваченное врасплох внезапным набегом противника, плохо ориентировалось в обстановке. Поступавшие в течение дня донесения о действиях германо-турецких сил на различных участках русского побережья Черного моря сбивали его с толку. Днем 29 октября командующий флотом вывел основные силы флота (5 линейных кораблей, 3 крейсера и несколько миноносцев) в море для поиска германо-турецких кораблей, прежде всего "Гебена". После длительного крейсерства в юго-западной части моря основные силы флота вернулись в Севастополь, не обнаружив неприятельских кораблей, в большинстве своем уже ушедших в Босфор.

Таким образом, набег германо-турецкого флота на русские порты и базы прошел для него совершенно безнаказанно. Однако, распылив усилия для действия одновременно против многих далеко отстоящих один от другого объектов, командование германо-турецкого флота не смогло существенно ослабить русский флот, который потерял канонерскую лодку "Донец" и минный заградитель "Прут"; кроме того, получили повреждения канонерская лодка "Кубанец", минный заградитель "Бештау" и эскадренный миноносец "Лейтенант Пущин", и на поставленных немцами и турками минах погибло несколько пароходов. Очевидно, задача состояла совсем в другом — надо было втянуть Турцию в войну на стороне Германии.

31 октября 1914 г. Россия, а 5 ноября Англия объявили Турции войну. 12 ноября 1914 г. Турция заявила, что находится в состоянии войны со всеми странами Антанты.

6 ноября 1914 г. "Гебен" в сопровождении турецкого минного крейсера "Берк" крейсировал в районе Севастополя, чтобы отвлечь русский Черноморский флот от находящихся на переходе морем турецких транспортов с войсками, доставлявших в Трапезунд военные грузы. Вышедшая 4 ноября эскадра Черноморского флота днем 6 ноября обстреляла Зунгулдак, а при возвращении в Севастополь неожиданно встретила в тумане эти транспорты и потопила их (224 турка и немца были взяты в плен). Встречи с германскими крейсерами не произошло, и 7 ноября 1914 г. эскадра благополучно прибыла в Севастополь, а "Гебен" и "Берк" в Босфор.

18 ноября 1914 г. германо-турецкие и русские корабли находились у берегов Крыма. Первые осуществляли поиск русских кораблей, зная об их намерении идти в Севастополь. Вторые возвращались из похода, не имея ни малейшего представления об обстановке и не располагая сведениями о нахождении противника. Всю ночь русская эскадра шла в тумане курсом 300° с тем, чтобы подойти с востока к началу протраленного фарватера. Здесь должен был находиться старый броненосец "Синоп", прикрывавший тральщики.

С рассветом туман несколько рассеялся, но дальность видимости ограничивалась 5 500-7 400 м (30-40 каб.). Особенно плохим горизонт был в северо-западной четверти — как раз в направлении Севастополя. Встречи с кораблями противника русские не ожидали, и поэтому вице-адмирал Эбергард держал эскадру в походном порядке, предусмотренном на случай тумана.

В 3,5 милях впереди главных сил двигалась завеса крейсеров: в центре "Алмаз", справа "Память Меркурия" под флагом контр-адмирала Покровского, слева однотипный "Кагул". Кильватерную колонну линейных кораблей составляли "Евстафий" (командир капитан 1-го ранга Галании) под флагом командующего флотом вице– адмирала Эбергарда, "Иоанн Златоуст" (однотипный "Евстафия"; (командир капитан 1-го ранга Винтер), "Пантелеймон" (командир капитан l-ro ранга Каськов) под флагом начальника дивизии линейных кораблей вице-адмирала Новицкого, "Три святителя" (командир капитан l-ro ранга Лукин) под флагом начальника 2-й бригады линейных кораблей контр– адмирала Путятина и "Ростислав" (командир капитан l-ro ранга Порембский).

Позади линейных кораблей в двух кильватерных колоннах шли 13 эскадренных миноносцев (из них три новых типа "Дерзкий" и 10 "угольных", под командованием начальника минной бригады капитана 1-го ранга Саблина). При таком походном порядке в случае внезапного начала боя сравнительно тихоходные крейсера были бы подставлены под удар противника, а лучшие эскадренные миноносцы не смогли бы быстро выйти в атаку.

Около 11 ч.40 м. 18 ноября, находясь в 20 милях от побережья Крыма в районе мыса Сарыч, примерно в 45 милях от мыса Херсонес, крейсер "Алмаз" донес прожектором на флагманский корабль, что обнаружил впереди "большой дым". В это время радисты доложили о радиопереговорах неприятельских кораблей, но на это не было обращено внимание, так как переговоры по радио часто были слышны и раньше. Однако в донесение "Алмаза" штаб флота поверил не сразу; предполагая, что появившийся корабль — это "Синоп", вышедший навстречу эскадре.

Линейный крейсер "Гебен" в походе

Тем не менее линейным кораблям было приказано прибавить ход до 14 узлов и сократить дистанцию до 2,5 каб., а эскадренным миноносцам подтянуться. Концевые линейные корабли сильно отстали и к началу боя подтянуться на указанную дистанцию не смогли, по той же причине находились довольно далеко и замыкающие колонну эскадренные миноносцы. Спустя несколько минут "Алмаз" обнаружили с "Бреслау" и "Гебен", развив полный ход, повернул прямо на противника.

В 12 ч. 10 м., находясь в 39 милях от Херсонесского маяка, "Алмаз" донес: "Вижу неприятеля по носу" и, получив ответ, немедленно повернул на соединение с линейными кораблями. Вскоре после этого повернули на сближение "Кагул" и "Память Меркурия". Отход крейсеров к главным силам был своевременным, так как они имели значительно меньший по сравнению с "Гебеном" ход, а "Алмаз" находился всего в 6500 м (35 каб.) от него.

В этот момент на русской эскадре была сыграна боевая тревога, а через несколько минут в тумане несколько левее курса появились силуэты двух больших кораблей. Дистанция до них была порядка 14 800-16 700 м (80-90 каб.), и если бы видимость оказалась лучше, то можно было бы вести стрельбу. Но находившаяся в строе кильватера русская эскадра не могла эффективно использовать свою артиллерию на острых курсовых углах, поэтому корабли по приказанию вице-адмирала Эбергарда начали последовательный поворот влево для приведения противника на курсовой угол 90° правого борта. Соображения штаба о повороте влево основывались на том, что таким образом эскадра могла отрезать "Гебену" путь на Босфор.

Хотя дистанция до противника быстро сокращалась, обстановка для открытия огня не благоприятствовала русским кораблям. На запад и северо-запад от них туман был гуще, и низко стлавшийся дым кораблей мешал не только наводке, но и наблюдению дальномерных постов. Адмирал Эбергард запоздал отдать команду на поворот влево на 8 румбов для занятия более выгодной позиции. В то время как головной флагманский линейный корабль "Евстафий" открыл огонь, "Иоанн Златоуст" только лишь повернул, а третий в строю "Пантелеймон" и два концевых линейных корабля ещё не легли на боевой курс.

При скорострельности артиллерии главного калибра 1,5 выстрела в минуту "Евстафий", "Иоанн Златоуст" и "Пантелеймон", стреляя на поражение шестиорудийными залпами по одному выстрелу из каждой башни через 20 секунд, могли произвести в минуту 18 выстрелов, то есть выпустить 5 940 кг металла. В это же время "Гебен", стрелявший пяти орудийными залпами через 15 секунд также по одному выстрелу из каждой башни, производил 20 выстрелов в минуту и выпускал до 6 300 кг металла. Однако следует учитывать, что "Гебен" в лучшем случае мог одновременно вести огонь по двум целям, следовательно, три других русских линейных корабля имели возможность стрелять по нему без помех.

Согласно принятой организации стрельбы, централизованное управление огнем производилось по радио с "Иоанна Златоуста" — второго корабля в строю эскадры. На "Евстафии", шедшем впереди, и "Пантелеймоне", шедшем третьим, принятые команды корректировались соответственно месту этих кораблей относительно цели.

Когда "Иоанн Златоуст" повернул последовательно за "Евстафием" на новый курс, "Гебен" шёл всё на том же курсовом угле — около 25-30° и из-за дыма и тумана был очень плохо виден, временами он вообще исчезал из поля зрения. В результате дистанция до противника управляющим артиллерийским огнем лейтенантом Смирновым была определена в 11 100 м (60 каб.), тогда как она фактически равнялась приблизительно 7 400 м (40 каб.).

Из-за малой видимости "Иоанн Златоуст" также долго не давал команду на открытие огня. "Гебен", шедший при встрече с русскими кораблями на восток, тоже обнаружил их и начал поворот вправо. В 12 ч.24 м. на "Евстафии" была определена более достоверная дистанция до противника.

Поскольку от управляющего артиллерийским огнем корабля продолжали поступать неверные данные, старший артиллерист "Евстафия" лейтенант Невинский, по приказанию командующего флотом, самостоятельно дал двухорудийный залп, по одному выстрелу из носовой и кормовой башен, получив один перелет и одно попадание в переднюю трубу. При взрыве снаряда был виден огонь и затем густой черный дым, как будто выходящий из основания трубы и батареи. В этот момент курсовой угол "Гебена" был 60-65°.

305-мм снаряд с "Евстафия" с головным взрывателем, начиненный черным порохом,пробил 150 мм броню порта каземата 150-мм орудия № 3 , в котором сдетонировало три снаряда и загорелись 16 зарядов, подготовленных к стрельбе . Орудие вышло из строя. Газ, пламя и дым проникли в пороховой погреб, из которого подавался боезапас к орудиям № 3 и № 4, но взрыва не произошло. Потери экипажа "Гебена" составили 13 убитых и 3 раненых.

Вскоре после своего поворота на 8 румбов влево русские линейные корабли были обнаружены с мостика "Гебена". Адмирал Сушон немедленно приказал повернуть вправо. Линейный крейсер лег на параллельный противнику курс, и через несколько секунд после первого залпа "Евстафия" старший артиллерист "Гебена" корветен-капитан Книспель с дистанции 7 000-7 200 (38-39 каб.) открыл огонь по "Евстафию" пятиорудийными залпами (по одному орудию из каждой башни).

Первый залп "Гебена" лёг перелётом. В источнике [1] старший артиллерист "Евстафия" лейтенант Невинский пишет: "Почти тотчас после нашего залпа "Гебен" дал залп из всех пяти башен (я ясно видел это в бинокль). Продолжая смотреть в бинокль, я увидел какие– то черные точки. Протер стекла платком, вновь поднес бинокль к глазам: точки еще были видны и теперь уже поднимались вверх. Я понял, что это неприятельские снаряды, сосчитал их — пять штук, затем они исчезли из поля зрения…"

"Гебен" в Константинополе

Второй залп также лёг перелётом, но один снаряд пробил навылет вторую дымовую трубу "Евстафия" и разорвался за его левым бортом, повредив осколками радиоантенну.

Третий залп лег недолётом, но один снаряд попал в правый носовой каземат 152-мм орудия повредил его и пробил две броневые плиты толщиной 152 мм и вызвал большие человеческие жертвы.

Четвертый залп накрыл батарею 152-мм орудий (между казематами в районе 54 шпангоута). Снаряд пробил 127-мм броню, оставив в ней почти идеальное круглое отверстие, вызвал большие разрушения и пожар приготовленных к стрельбе зарядов, убив и ранив несколько человек.

Пятый и шестой залпы легли недолётом, но один снаряд разорвался на воде непосредственно у борта в районе 22 шпангоута и осколками разорвал легкий надводный борт над бортовой броней толщиной 75 мм в районе носового лазарета, где никого не было, разрушил трубопроводы судовых систем и часть прилегающих помещений. Образовалась надводная пробоина сравнительно больших размеров.

В скоротечном бою в течение 10 минут на дистанции 6 400-7 300 м (34-39 каб.) "Гебен" выпустил 19 280-мм бронебойных снарядов, хотя русские наблюдали падение не менее шести залпов (30 снарядов), и, согласно источника [11], добился трех попаданий (16 % попаданий) и одного близкого разрыва в воде, согласно Campbell [8], добился четырех попаданий (21 % попаданий) в "Евстафий", потери экипажа которого составляли 33 убитых и 35 раненых. Согласно Hildebrand [7], "Гебен" добился одного попадания снарядом главного калибра в "Евстафий", однако и сам получил попадание тяжелым снарядом в каземат № 3 левого борта.

Добившись накрытия, "Евстафий" перешел к стрельбе беглым огнём. Носовая башня видела цель хорошо и стреляла с равными промежутками времени, из кормовой же несколько раз докладывали, что не видят цели из-за дыма и мглы. Затем он открыл огонь из 152 и 203-мм орудий. Всего было сделано 16 выстрелов из орудий главного калибра (6,25% попаданий), из них 12 приходилось на носовую башню, а 4 на кормовую. Было выпущено 19 снарядов калибра 152 мм и 14 калибра 203 мм. Огонь велся около 10 минут, хотя "Гебен" был виден в течение 14 минут.

Остальные русские корабли вели огонь только тогда, когда видели противника, но попаданий не достигли. "Иоанн Златоуст" выпустил 6 снарядов калибра 305 мм на прицеле 11 100 м (60 каб.). "Пантелеймон" же не сделал ни одного выстрела из орудий главного калибра. "Три Святителя", отставший и повернувший позже, видел весь бой лучше "Пантелеймона" и сделал 12 выстрелов на прицеле 11 100 м (60 каб.), потом перешёл на самостоятельный прицел. Таким образом, бой с "Гебеном" фактически вёл один "Евстафий".

В 12 ч. 35 м. "Гебен" снова начал поворот вправо и вскоре скрылся окончательно. Корабли русской эскадры ещё некоторое время шли прежним курсом, а затем начали поворот вправо с целью погони. Однако на курсе был обнаружен плавающий предмет, принятый за мину. Опасаясь подрыва, Эбергард приказал отвернуть влево. Пройдя ещё некоторое время на север, русская эскадра направилась в Севастополь.

Бой у мыса Сарыч продолжался всего 14 минут и проходил на дистанции 7 400-6 500 м (40-34 каб.). Согласно [11], "Гебен" в ходе боя получил 14 попаданий снарядов крупного и среднего калибра. На нем было убито 105 человек и ранено 59. На "Евстафии" имелись пробоины в броневых плитах двух казематов орудий среднего калибра, были также повреждены отдельные помещения и вспомогательные механизмы, убиты 4 офицера и 29 матросов и ранены 1 офицер (позднее скончался от ран) и 24 матроса.

Этот бой убедил турецко-немецкое командование в достаточной силе русской эскадры линкоров-додредноутов, и сознание того, что у русских скоро вступят в строй линейные корабли "Императрица Мария" и "Екатерина II", которым надо будет что-то противопоставить, заставило его избегать решительных действий.

Поэтому "Гебен" никогда не выходил в море со старыми турецкими броненосцами, так как последние своим малым ходом могли вынудить его принять бой в невыгодных для него условиях. Отсутствие в Константинополе подходящего дока для ремонта делало его еще более осторожным.

С 6 по 12 декабря 1914 г. из Босфора в Ризе проследовали 4 турецких транспорта в охранении легкого крейсера "Меджидие". На переходе морем транспорты прикрывал "Гебен", на котором находился военный министр Турции Энвер-Паша. 10 декабря "Гебен" и минный крейсер "Пейк" подошли к Батуми и с дистанции 15 000 м (81 каб.) обстреляли порт. Линейному крейсеру отвечали крепостные орудия. Из-за дальности расстояния огонь обеих сторон был безрезультатным. 12 декабря все транспорты и боевые корабли возвратились в Босфор.

21 декабря 1914 г. "Гебен" вышел из Босфора в Черное море для конвоирования трёх транспортов, перевозивших боеприпасы и сухопутные войска из Константинополя в Трапезунд для турецкой армии.

20 декабря 1914 г. в соответствии с планом операции из Севастополя вышли линейные корабли "Евстафий" (флагманский), "Иоанн Златоуст", "Пантелеймон", "Три Святителя" и "Ростислав", крейсера "Память Меркурия" и "Кагул", 14 эскадренных миноносцев и минные заградители "Ксения", "Константин", "Алексей" и "Георгий", принявшие на борт 680 мин. С 21 ч.40 м. до 22 ч.40 м. минные заградители фактически поставили у Босфора 585 мин, так как при постановке часть мин взорвалась из-за погружения на большие глубины. Минное заграждение ставилось точно по счислению в районе, находящемся в 4-5 милях от берега, к востоку от пролива. Противник, как выяснилось позже, действий русских кораблей не обнаружил.

В это время "Гебен" находился в восточной части Черного моря, и 25 декабря он направился к Босфору. На следующий день 26 декабря в 13 ч.55 м. при подходе к проливу в расстоянии 1 мили от входного босфорского буя линейный крейсер попал на минное заграждение, выставленное русскими в ночь на 22 декабря, и последовательно подорвался на двух минах с зарядом весом 96 кг каждая, которые хотя и не разрушили противоторпедные переборки, но нанесли корпусу корабля серьезные повреждения. Первая мина взорвалась по правому борту в районе задней боевой рубки, образовав пробоину площадью 50 кв.м, вторая по левому борту между носовой башней и передней боевой рубкой, образовав пробоину площадью 64 кв.м.

Противоторпедная переборка правого борта выдержала силу взрыва, но началось небольшое поступление воды через выбитые заклепки. На левом борту противоторпедная переборка также выдержала силу взрыва, но местами деформировалась (до 300 мм), и там также вылетели заклепки. Небольшие поступления воды начались в расположенный рядом погреб боезапаса носовой башни и через люки в переднее котельное отделение, где два котла были выведены из строя. Всего внутрь корабля, согласно Campbell [8], поступило около 2 000 т, согласно Hildebrand [7], 600 т воды. Корабль получил крен на правый борт.

Поскольку в Турции для ремонта такого большого корабля не имелось подходящего по размеру дока, потребовались работа водолазов по обследованию повреждений и постройка на берегу кессонов для заделки пробоин.Прибывшие из Германии водолазы с большим искусством произвели под водой автогенную резку поврежденной части бокового киля, свернутого в трубу и мешавшего укреплению у борта кессона. Второй работой водолазов было обследование подшипников гребных валов, имевших слабину до 20 мм.

До окончания постройки кессонов, имевших водоизмещение 360 т (глубину 10 м, длину 17 м и ширину 3 м) приступили к заделке большой пробоины по левому борту (64 кв.м). Работы состояли в очистке вогнутых внутрь кромок обшивки с помощью автогенной резки и в удалении скопившихся обломков частей набора корпуса. Предусматривалось восстановление прочности и водонепроницаемости наружной обшивки, а затем противоторпедной переборки. При этом "Гебен" трижды (31 декабря 1914г., 14-го и 25 января 1915г.) рискнул выйти в Черное море, главным образом для введения русских в заблуждение относительно своей боеспособности.

Для ремонта подшипников валов на берегу были построены еще четыре кессона высотой 10 м, длиной 17 м и шириной 7 м. Их по отдельности подводили в район ремонтируемого гребного вала и по осушении внутреннего пространства кессона втягивали вал внутрь корабля. Эту работу с хорошим качеством выполнили рабочие Государственной верфи из Киля и Вильгельмсхафена, так что линейный крейсер находился в боевой готовности до конца войны. Постройка кессонов и ремонт корабля продолжались 4 месяца. В 20-х числах февраля 1915 г. заделали меньшую пробоину по правому борту, а к 28 марта и по левому борту, но не до конца. Военная обстановка на Черном море потребовала выхода линейного крейсера в море на боевые операции.

С 1 по 4 апреля 1915 г. "Гебен" и "Бреслау" прикрывали отряд турецких кораблей, вышедший для обстрела Одессы. При этом в районе Одесской банки подорвался на мине заграждения и затонул на глубине 13 м легкий крейсер "Меджидие", позже поднятый русскими водолазами, отремонтированный и введенный в состав Черноморского флота под названием "Прут". В свою очередь "Гебен" и "Бреслау" потопили у крымских берегов два русских парохода.

На рассвете 3 апреля к Босфору вышла эскадра Черноморского флота в составе 5 линейных кораблей, 3 крейсеров и 10 эскадренных миноносцев. В момент выхода эскадры из Севастополя с береговых постов в море были обнаружены два больших дыма. Крейсер "Память Меркурия", а затем и эскадренные миноносцы 1-го дивизиона были высланы вперед для опознания неизвестных кораблей. Остальные корабли эскадры, увеличив ход, направились вслед за ними.

Одновременно в море вылетели самолеты береговых отрядов морской авиации, которые обнаружили и опознали "Гебен" и "Бреслау", немедленно начавшие отход к Босфору. Преследование их продолжалось весь день. К вечеру командующий русским флотом приказал выйти вперед для атаки кораблей противника эскадренным миноносцам, однако это распоряжение запоздало. На дистанцию торпедного залпа смог выйти лишь один "Гневный", который выпустил три торпеды с дистанции 3 700 м (20 каб.). Но это не принесло успеха. На рассвете 4 апреля в момент подхода к проливу находящаяся на позиции подводная лодка "Нерпа" обнаружила "Гебен", но за дальностью расстояния атаковать не смогла.

Линейный крейсер "Гебен". Пробоина в батарейной палубе, полученная после боя 10 мая 1915 г.

По возвращении в Константинополь возобновились работы по укреплению кессона по левому борту. 7 апреля занялись заделкой самой пробоины, которую окончили к 1 мая 1915 г. Находясь в Дарданеллах, "Гебен" не подвергался атакам, хотя англичане пытались проникнуть в Мраморное море. Наконец кессоны были сняты, и он использовался для обороны Босфора у его южного входа вдоль внутренней кромки минного поля. 2 мая 1915 г. его направили в Дарданеллы, чтобы обстрелять перекидным огнем через полуостров Галлиполи английские корабли, но эта операция была отменена.

Во время попыток Антанты осуществить прорыв кораблей в Константинополь с запада через Дарданеллы, поддержаных действиями русских кораблей со стороны Босфора, для усиления береговой артиллерии Дарданелл "Гебен" 2 мая передал на турецкий сухопутный фронт два 150-мм орудия и 6 пулеметов с расчетами. Батарея № 4 в составе двух 150-мм орудий левого и правого борта была снята для установки в Ин Топе на азиатском берегу Дарданелл. Одно из них вышло из строя ещё при перевозке, другое уничтожили в января 1916 г. Последнее было заменено третьим орудием с "Гебена". Первые два орудия уже никогда не вернулись на корабль, а третье позднее заменили орудием, присланным из Германии. Таким образом, с мая 1915 г. "Гебен" имел на вооружении только 10 150-мм орудий.

С 1 по 6 мая 1915 г. эскадра Черноморского флота успешно действовала против судов и парусников у турецкого побережья. После ухода русской эскадры в Севастополь "Гебен", "Бреслау" и "Гамидие" вышли в море для самостоятельного одиночного крейсерства в различных районах, в том числе и у берегов Крыма, но это крейсерство, продолжавшееся с 6 по 8 мая, оказалось безрезультатным.

7 мая русская эскадра снова вышла в юго-западную часть моря. После успешных действий в Угольном районе 9 мая она направилась к Босфору для очередного обстрела его укреплений. В ночь на 10 мая русские корабли разошлись с "Гебеном", который, зная о пребывании русских сил у берегов Анатолии, в течение ночи находился в районе Эрегли. Командование Черноморского флота не знало о нахождении "Гебена" в Черном море.

На рассвете 10 мая в 5 ч.40 м. к Босфору для обстрела его укреплений направились линейные корабли "Три Святителя" под флагом контр-адмирала Путятина и "Пантелеймон" с эскадренными миноносцами и тральщиками. "Евстафий" (флагманский), "Иоанн Златоуст" (флаг вице-адмирала Новицкого) и "Ростислав" остались в прикрытии в 20-25 милях от пролива. Крейсера "Память Меркурия" и "Кагул" несли дозор мористее.

Около 6 ч.00 м. 10 мая командиру "Гебена" капитану 1-го ранга Акерману доложили радиограмму с турецкого эсминца "Нумуне": "Семь русских боевых кораблей в квадрате 228, курс юго-восток." Командир линейного крейсера (Сушон в этот раз остался в Константинополе), предполагая разделение сил противника, решил его атаковать.

Видимость была хорошая, и около 7 ч.00 м. "Память Меркурия" обнаружил дым и через некоторое время опознал подходящий с востока "Гебен". Русский крейсер немедленно донес командующему флотом на "Евстафий" о противнике и полным ходом пошёл на сближение с основными силами.

В 7 ч.05 м. вице-адмирал Эбергард приказал "Трём Святителям" и "Пантелеймону" прекратить обстрел укреплений и присоединиться к эскадре, а сам с тремя кораблями пошёл к ним навстречу. Контр-адмирал Путятин, распорядившись убрать тралы, медленно разворачивался с "Тремя Святителями" и "Пантелеймоном" в протраленном пространстве, так что этот маневр занял 18 минут. Однако соединиться русские корабли не успели.

Чтобы не вести бой на отходе и не подставлять под удар слабый концевой "Ростислав", вице-адмирал Эбергард последовательно повернул свои корабли навстречу противнику и вступил в бой с быстро приближавшимся "Гебеном", когда остальные два линейных корабля находились ещё в двух милях позади. "Евстафий", имея в кильватере "Иоанн Златоуст" и "Ростислав", привел "Гебен" на курсовой угол 110° правого борта и в 7 ч.53 м. с дистанции 17 400 м (94 каб.) открыл централизованный огонь четырёхорудийными залпами ("Ростислав" огня не открывал) по одному выстрелу из каждой башни. "Гебен" в свою очередь лег на параллельный курс и также открыл огонь из орудий главного калибра, сосредоточив его на "Евстафии".

"Гебен" в течение 22 минут с дистанции 16 000 –14 500 м (86-79 каб.) стрелял по "Евстафию" пятиорудийными залпами (по одному орудию из каждой башни), но стрельба немцев в этот раз оказалась неэффективной. Залпы "Гебена" ложились очень кучно — вначале недолётами, а потом прямо по носу "Евстафия", входящего в водяные столбы от падения немецких снарядов главного калибра. Однако попаданий не было: по приказанию адмирала Эбергарда флагманский корабль шёл зигзагом, изменяя также и скорость в пределах 10-12 узлов. В свою очередь старшие артиллерийские офицеры "Евстафия" и "Иоанна Златоуста" лейтенанты Невинский и Смирнов в первые минуты боя не смогли поразить "Гебен": снаряды из сосредоточенных четырехорудийных залпов разрывались о воду недолётами. Зато они мешали немцам корректировать стрельбу. Русские утверждают, что в их корабли попаданий не было, хотя с "Гебена" видели три попадания.

"Три Святителя" и "Пантелеймон" присоединились к эскадре на дистанции 14 800 м (80 каб.) от немецкого линейного крейсера. Ход боя переломил "Пантелеймон", который в 8 ч.05 м. обогнал "Ростислав", стремясь занять третье место в строю русской эскадры. Согласно журналу "Гангут" N10 (с.34), старший артиллерийский офицер "Пантелеймона" лейтенант Мельчиковский в 8 ч.08 м. вторым залпом с дистанции более 18500 м (100 каб.) накрыл "Гебен", добившись попаданий в среднюю часть корабля. Снаряд разорвался у нижней кромки главного броневого пояса, вызвал затопление бортового коридора и, подняв столб воды, который ударил по стволу 150-мм орудия в каземате № 2, временно вывел его из строя.

Приведя "Гебен" на курсовой угол 75°правого борта, корабли русской эскадры открыли по нему сосредоточенный огонь. Вскоре в "Гебен" попало ещё два снаряда. Один прошел через бак в жилую палубу, пробил нижнюю палубу, но серьезных повреждений не нанес. Другой попал в укладку противоторпедной сети, так что она свесилась за борт. Экипаж потерь не понес. Согласно Hildebrand [7], "Гебен" получил два попадания снарядами крупного калибра, которые однако не нанесли ему серьезных повреждений. Русские корабли удачно сконцентрировали огонь на "Гебене" и добились трех попаданий 305-мм снарядами.

На сходящихся курсах дистанция боя быстро уменьшилась до 13 500 м (73 каб.), и положение "Гебена" становилось опасным. Видя, что "русская тройка" снова в сборе, он отвернул в сторону и вышел из боя, продолжавшегося всего 23 минуты. В 8 ч. 16 м. на дистанции 20 300 м (110 каб.) стрельба прекратилась. За время боя русские корабли израсходовали 169 305-мм (1,8% попаданий) и 36 203-мм. снарядов. "Евстафий" выпустил 65, "Иоанн Златоуст" — 75, "Пантелеймон" —16, "Три Святителя" — 13 305-мм снарядов.

"Гебен" сделал около 160 безрезультатных выстрелов из орудий главного калибра. При его стрельбе наблюдалось превосходство в артиллерии — немцы добились большой кучности падения снарядов и высокой скорострельности. Однако ни одного попадания в "Евстафий" не достигли, хотя снаряды рвались очень близко от корабля. При этом, по сообщениям русских, корпус "Евстафия" испытывал очень сильные сотрясения.

Офицеры "Гебена"

Бой снова показал опасность хотя бы кратковременного разделения русских линкоров-додредноутов. Преследуя "Гебен", русские корабли отошли от пролива. Воспользовавшись этим, линейный крейсер обошёл их и днем 10 мая прорвался в Босфор, а эскадра Черноморского флота направилась в Севастополь, куда прибыла 11 мая.

Следующий боевой поход "Гебена" состоялся лишь 9-11 августа 1915 г. 11 августа русские подводные лодки "Морж" и "Тюлень" в районе Босфора последовательно безуспешно атаковывали "Гебен", шедший в охранении двух эскадренных миноносцев. Затем последовали выходы в Черное море в сентябре, октябре и ноябре. 6 сентября 1915 г. подводная лодка "Нерпа"в районе Босфора пыталась выйти в атаку на "Гебен", однако последний, обнаружив ее, открыл огонь и уклонился от атаки. Перерывы явились следствием трудностей в доставке угля из районов, расположенных на малоазиатском побережье Турции, чему серьезно препятствовали корабли Черноморского флота. В начале сентября 1915 г. на Черном море появились немецкие подводные лодки.

В том же месяце Болгария вступила в войну на стороне Центральных держав. Её военно-морские силы, состоящие из шести стотонных миноносцев и шести вспомогательных судов, перешли в подчинение германского военно-морского командования. Тем самым зона активных действий на Черном море сместилась к болгарскому побережью. Но теперь путь по суше из Германии в Турцию был свободен для доставки всех видов снабжения.

С 10 по 18 ноября 1915 г. подводная лодка "Морж" осуществляла крейсерство в обширном районе от Варны до Босфора и далее до Зунгулдака. Вблизи Босфора лодка встретила "Гебен", шедший в охранении двух миноносцев, вышла на него в атаку и выпустила две торпеды, но воздушный пузырь после выстрела был своевременно замечен на немецком и турецких кораблях, и "Гебен" успел уклониться. После этого германотурецкое командование ограничило использование линейного крейсера для охранения турецких транспортов.В начале января 1916 г. бои на полуострове Галлиполи закончились победой турок и эвакуацией войск Антанты.

К концу войны на "Гебене" угол возвышения 280-мм орудий был увеличен до 22,5°, что увеличило дальность ведения огня до 23 000 м (124 каб.). Английские источники приводили цифру 21 600 м (117 каб.), вероятно, имея в виду дальность стрельбы "Гебена" с изношенными стволами орудий. Увеличение угла возвышения орудий предназначалось для нейтрализации серьезного превосходства артиллерии русского линкора "Императрица Екатерина" в условиях хорошей видимости, типичной для Черного моря. Двенадцать 305-мм орудий линейного корабля "Императрица Екатерина" могли вести огонь до дистанции 25 700 м (139 каб.) при угле возвышения стволов в 25°.

В ночь на 8 января 1916 г. эскадренные миноносцы "Пронзительный" и "Лейтенант Шестаков" ожидали выхода из Зунгулдака обнаруженного там парохода. ВЗч.10м. "Пронзительный" потопил торпедами транспорт "Кармен", шедший в Зунгулдак из Босфора. Узнав от пленных, что для прикрытия транспорта в море вышел "Гебен", русские эсминцы повернули в море. На рассвете они вновь направились к берегу. К этому времени германский линейный крейсер получил сведения о гибели "Кармен" и повернул от Зунгулдака к Босфору. В 8 ч.10 м. 8 января эскадренные миноносцы обнаружили "Гебен" и по радио навели на него маневренную группу Черноморского флота, в состав которой входили новейший линейный корабль "Императрица Екатерина И", крейсер "Память Меркурия" и эскадренные миноносцы.

Так в 75 милях от Босфора "Гебен" вступил в бой с русским дредноутом "Императрица Екатерина II" (а не "Императрицей Марией", как отмечалось в официальной немецкой истории), который для обеих сторон окончился безрезультатно. В первые четыре минуты боя "Гебен" выпустил 5 залпов по русскому линкору, но дистанция боя 19 600-20 000 м (106-108 каб.) была достаточно велика, и он опять ушёл к Босфору. В 9 ч.44 м. 8 января линкор "Императрица Екатерина II" открыл огонь с дистанции 23 200 м (125 каб.) и продолжал обстрел в течение 21 минуты. За время боя на дистанция 22 300 – 22 800 м (120-123 каб.) он выпустил по "Гебену" около 150 снарядов главного калибра. Но в "Гебен", согласно Hildebrand [7], прямых попаданий, за исключением осколков, не было. Согласно источника [11], русский линкор добился нескольких накрытий и одного попадания в носовую часть крейсера.

Огонь линейного корабля корректировал по радио эскадренный миноносец "Лейтенант Шестаков", занимавший выгодную позицию по отношению к плоскости стрельбы. Хотя "Гебен" и являлся более быстроходным, но с почти пустыми угольными ямами и имеющими слабину винтами, он с большим трудом оторвался и ушел от линкора "Императрица Екатерина", который, по подсчетам, развивал скорость до 23,5 узлов, и бой прекратился. Русский линейный корабль по скорости значительно уступал "Гебену", но его артиллерия была настолько сильнее, что тому пришлось уйти. Из-за большого расхода топлива на русских кораблях преследование линейного крейсера было прекращено.

В ночь на 3 июля 1916 г. германо-турецкое командование для оказания поддержки наступающим турецким войскам на кавказском фронте выслало "Гебен" и "Бреслау" в восточную часть Черного моря для уничтожения русских транспортов у кавказского побережья и Керченского залива. В случае встречи со слабейшими силами русского флота крейсера должны были атаковать их. 4 июля 1916 г. "Гебен" обстрелял портовые сооружения Туапсе. После получения сведений о нахождении новых русских линкоров-дредноутов севернее Эрегли оба немецких корабля направились сначала к болгарскому побережью и только оттуда проскользнули в Босфор. После этого "Гебен" должен был пройти капитальный ремонт.

В ночь с 27/28 августа 1916 г. Румыния вступила в войну на стороне Антанты. Принимая во внимание ничтожные военно-морские силы Румынии, которая имела только устаревший легкий крейсер и речные боевые корабли, России пришлось взять на себя оборону румынского побережья. Русскому военно-морскому командованию в лице преемника адмирала Эбергарда вице-адмирала Колчака, благодаря наступательным минно-заградительным операциям в районе Босфора, удалось значительно ограничить деятельность немецко-турецких кораблей. Кроме того, снабжение углем стало еще хуже и ограничивало использование крупных боевых кораблей.

С октября 1916 г. снова возникла острая нехватка угля, поэтому выходы турецких и немецких кораблей в море временно прекратились. Летом 1917 г. "Гебен" прошел ремонт, во время которого устранили слабину внутренних винтов.

В 1917 г. основные усилия немецко-турецкого командования были направлены на траление минных заграждений, поставленных Черноморским флотом в районе Босфора. В этот период "Гебен" и "Бреслау" находились в ремонте и в боевых действиях не участвовали.

4 сентября вице-адмирал Робер-Пашвиц сменил вице-адмирала Сушона на посту командира Средиземноморской дивизии и командующего турецким флотом. 16 декабря 1917г. мирный договор с Советской Россией вступил в силу и боевые действия на Черном море прекратились.

После заключения перемирия центральных держав с Советской Россией необходимость новых операций в Черном море для "Гебена" и "Бреслау" отпала. Поэтому командующий турецко-германским флотом вице-адмирал Робер-Пашвиц охотно принял предложение турецкого командования совершить "рейд" в Эгейское море на транспорты союзников, на которых предполагалось перевезти из Салоник в Палестину две дивизии, и тем самым поддержать немецко-турецкую армию в её тяжелом положении. Адмирал полагал, что неожиданный выход двух германских крейсеров из Дарданелл, независимо от результатов их действия, вызовет серьёзное беспокойство союзников."Гебен" и "Бреслау" должны были выйти из Дарданелл ночью, с тем чтобы с рассветом подойти к острову Имброс и вернуться по окончании всей операции к мысу Хеллес самое позднее к заходу солнца.

Подводной лодке UC-23 было приказано находиться в день операции у острова Мудрое, а четырем турецким миноносцам наблюдать за входом в Дарданеллы, чтобы не допустить неприятельские подводные лодки стать на позицию в зоне, через которую германские крейсера будут возвращаться обратно. Проходы в противолодочных сетевых заграждениях, поставленных в Дарданеллах, специально для "Гебена" и "Бреслау" были расширены с 75 до 200 м. Тральщики протралили фарватер от Мертвой бухты на запад длиной в 6 миль, причем мины не обнаружили.

Начало операции было назначено в ночь с 19/20 января 1918 г. В 3 ч.20 м. 20 января "Гебен" и "Бреслау" миновали минные заграждения в устье Дарданелл у Нагары и около 6 ч.00 м., пройдя Седуль-Бар и 6 миль протраленного фарватера, вместо того чтобы взять курс на норд, как рекомендовали парусникам, они повернули и легли на курс 240°, желая обойти минное заграждение, о наличии которого можно было предположить на основании знаков, поставленных на карте, взятой на борту севшего незадолго до операции на мель английского парохода. Установить по этой карте точное место поставленного минного заграждения не представлялось возможным.

В 6 ч.10 м. в точке, ближайшей к крайнему знаку, отмеченному на этой карте, "Гебен" подорвался на первой мине, но так как от этого взрыва его боевые свойства не пострадали, то операция продолжалась. В 6 ч. 32 м. крейсера повернули на норд, и "Бреслау" увеличил ход, чтобы возможно быстрее подойти к бухте Кузу на острове Имброс и помешать уйти на запад судам союзников, которые стояли там на якоре. Проходя мимо Имброса, "Гебен" обстрелял радиотелеграфный пост мыса Кефалло, старый военный корабль и пароход, находившийся в одноименной бухте, а "Бреслау" открыл огонь по двум шедшим с запада английским эскадренным миноносцам.

Внезапно появившись в бухте Кефалло острова Имброс, "Гебен" с дистанции 9 100-6 400 м (49-34 каб.) в течение 6 минут успел выпустить 6 или 7 залпов 280-мм снарядами и ещё 7 залпов 150-мм снарядами по мониторам и другим целям. В результате были потоплены мониторы "Раглан" и "М-51", сгорело нефтехранище на побережье острова. После этого, ввиду того что поблизости никаких объектов для обстрела обнаружить не удалось, Робер-Пашвиц отдал приказ повернуть назад и следовать прежним путем к острову Лемнос для выполнения второй части операции.

В 8 ч.26 м. с севера показались два английских самолета. Это обстоятельство побудило адмирала Робер– Пашвица поднять сигнал "Бреслау" выйти из кильватера и стать головным, чтобы не мешать стрельбе по самолетам из кормовых зенитных орудий. Увеличив ход, "Бреслау" вышел вперед и, находясь на левом траверзе адмиральского корабля, как раз в момент, когда были сброшены первые бомбы, наткнулся правым бортом на мину. Поврежденными оказались правая турбина и рулевой привод, из-за чего "Бреслау" потерял способность управляться.

"Гебен" в Северном доке Севастополя. 14 июня 1918 г.

Намереваясь взять "Бреслау" на буксир, "Гебен" начал поворачивать влево. В это время с "Бреслау" прокричали в мегафон, что всё пространство между кораблями усыпано минами, и, действительно, в прозрачной воде мины были видны со всех сторон. Однако было уже поздно, адмиральский корабль подорвался на второй мине. "Гебен" сначала застопорил машины, затем задним ходом вышел из опасной зоны, но думать об оказании помощи "Бреслау" больше не приходилось.

Тем временем командир "Бреслау" самостоятельно принимал меры. Осторожно маневрируя машинами, он пытался вывести корабль с минного поля. Но в 9 ч.00 м. крейсер подорвался ещё на двух минах, одной в корме, другой под левой машиной. Оставаясь на плаву, "Бреслау" слегка накренился и осел кормой. Немного спустя четвертая мина взорвалась под носовой частью котельного отделения и пятая под капитанским мостиком. Крейсер стал быстро крениться на левый борт и пошел ко дну. Из экипажа подошедшими позже английскими эскадренными миноносцами было подобрано около 160 человек.

От выполнения второй части операции поврежденному "Гебену" пришлось отказаться, и он направился назад в Дарданеллы, избегая идти тем курсом, которым он проходил при выходе их пролива. Недалеко от места, где "Гебен" подорвался первый раз утром, он снова подорвался на третьей мине и опять без серьёзных повреждений.

Атакованный десятком английских самолетов, "Гебен" в 10 ч.30 м. 20 января наконец вошел в Дарданеллы, но беды его на этом не закончились. В 11 ч,32 м. у Нагары перед проходом через ворота в сетевых заграждениях командир крейсера капитан 1-го ранга Штойцель перепутал сигнальные буи и на 15-узловом ходу выскочил на одноименную банку с глубиной 5 метров. Все попытки сойти с мели собственными силами не увенчались успехом.

Положение корабля было очень серьёзным, так как он оставался вне сетевого заграждения, был открыт для атаки с воздуха и мог быть обстрелян перекидным огнем из Саросского залива. Обстрел из Саросского залива, начавшийся вечером 24 января 1918 г. (из 152-мм орудий с двух или трех кораблей) давая недолеты до 1 000 м был безрезультатным. За 6 дней, в течение которых "Гебен" сидел на мели, на него было совершено 276 налетов и сброшено, по английским данным, 15,5 т взрывчатых веществ. По подсчетам немцев, было сброшено 180 бомб, но только две из них попали в корабль (1,1% попаданий), одна в заднюю трубу, другая в противоторпедную сеть по левому борту, при этом один человек был ранен.

Все турецкие миноносцы, даже самого малого водоизмещения, были привлечены к круглосуточной противолодочной обороне линейного крейсера."Гебен" прочно сидел носом на песчаной банке одной пятой длины своего корпуса. Для облегчения работы машин и буксиров было затоплено несколько кормовых отсеков, боеприпасы из носовых погребов перенесли в корму. Но всё было бесполезно — сняться с мели "Гебену" не удавалось.

Линейный крейсер "Явуз" (б."Гебен").1950 г. (Наружный вид и вид сверху).

Тогда к нему подвели старый турецкий броненосец "Тургут Рейс" (бывший немецкий "Вайсенбург"), который по предложению одного турецкого офицера поставили на правом крамболе "Гебена" кормою; вращение винтов броненосца должно было размыть песчаную банку. Через 24 часа работы винтов "Тургут Рейса" и усилий двух буксиров к полудню 26 января 1918 г. его удалось стянуть с мели. 27 января линейный крейсер встал на якорь в Константинополе и находился там до конца апреля 1918 г.

Характер повреждений корпуса "Гебена" от мин в литературе не освещен, но известно, что все мины были английского образца, с зарядом весом 100 кг. Взрыв первый мины произошел по левому борту впереди мостика, но отделение бортового торпедного аппарата повреждено не было. Взрыв второй мины произошел тоже по левому борту немного впереди барбета левой бортовой башни, вероятно, в том же самом месте, что и взрыв мины в 1914 г. Второй взрыв прогнул противоторпедную переборку и выбил несколько заклепок, но котлы заднего котельного отделения по левому борту не пострадали. Взрыв третьей мины произошел по правому борту на уровне заднего машинного отделения. Он также прогнул противоторпедную переборку, но меньше, чем взрыв второй, и турбина низкого давления правого борта также не пострадала.

2 мая 1918 г. "Гебен" вместе с легким крейсером "Гамидие" вошел в гавань оккупированного немецкими войсками Севастополя, где почти все русские корабли были покинуты своими экипажами. Они были взяты под охрану немцами. Во время немецкой оккупации Севастополя в июне 1918 г. "Гебен" прошел там докование, но, кроме очистки днища от наростов, мало что было сделано, и ремонт левого переднего минного повреждения опять– таки с примененим кессона был произведен в период с 7 августа по 19 октября 1918 г. (за 72 дня) в Константинополе. Другие повреждения не ремонтировались до капитального ремонта в 1926-30 гг.

14 июня 1918 г. он снова выходит в море. После захода 27 июня 1918 г. в Новороссийск, 6 июня 1918 г. он доставил генерал-фельдмаршала Экхорна из Одессы в Севастополь и 12 июля снова прибыл в Константинополь. Военное и политическое положение, сложившееся во второй половине 1918 г., принудило Турцию 1 ноября 1918 г. заключить с Антантой перемирие. На следующий день 2 ноября 1918 г. вице-адмирал Робер-Пашвиц передал линейный крейсер "Гебен" Турции, теперь уже навсегда. Немецкая часть экипажа была отправлена на пароходе в Одессу.

Антанта потребовала передачи ей линейного крейсера для интернирования либо разборки на металл в случае его плохого технического состояния. Но из-за вмешательства Кемаль-Паши не произошло ни того, ни другого. "Гебен" провоевал войну 1914-18 гг. формально турецким кораблем под названием "Явуз Султан Селим" с немецким экипажем на борту и после войны был передан Турции. Корабль в 1919-26 гг. находился в небоеспособном состоянии в Стении, не находя себе применения.

В 1925 г. турецкое правительство заключило договор с фирмой Флендер-верке (Любек) о постройке плавучего дока грузоподъемностью 25 000 т. Его установили в Исмиде, куда 20 декабря 1925 г. был отбуксирован "Явуз Селим". На нем французская фирма Панэт (Сен-Назер) произвела ремонт и модернизацию "Явуз Селима". Английский "Journal of the R.N. Service Institution" за февраль 1927 г. сообщал, что "Явуз Селим" был введен в плавучий док, но конструкция нового дока оказалась недостаточно прочной, и правая сторона его осела.

Сам "Явуз Селим" остался, по-видимому, невредим. В 1929 г. на корабле была установлена новая французская система управления артиллерийским огнем.

"Явуз Селим" снова находится в боевом составе турецкого военно-морского флота. В 1930 г. корабль переименовали в "Явуз", и на ходовых испытаниях 17 марта 1930 г. во время 4-часового пробега он развил скорость 27,1 узла.

В какой-то мере наличие "Гебена" в строю турецкого военно-морского флота побудило Советское правительство в 1929-30 гг. перевести с Балтики на Черное море линейный корабль "Парижская Коммуна" (б. "Севастополь") и легкий крейсер "Профинтерн", чтобы уравновесить силы флотов на Черном море.

В 1938 г. корабль был ещё раз модернизирован. С 1941 г. он имел следующее вооружение: 2x5 – 280-мм; 10– 150-мм; 4 – 88-мм, 12-40-мм и 6 – 20-мм зенитных орудий; 4 – 500-мм торпедных аппарата. В 1941 г. на нем демонтировали кормовую мачту, чтобы обеспечить достаточный сектор в горизонтальной плоскости для стрельбы зенитных орудий.

До 40-х годов линейный крейсер являлся флагманским кораблем турецкого военно-морского флота. После окончания второй мировой войны время от времени он входил в соединения НАТО. С 1948 г. он стал стационером в Измите, а 20 декабря 1950 г. был выведен в резерв. 14 ноября 1954 г. был вычеркнут из списка боевых кораблей, однако продолжал находиться в гавани Чальчук и использовался в качестве церемониального корабля для выполнения почетного ритуала.

Линейный крейсер "Явуз Селим". 1940-е гг.

Благодаря заметному следу, оставленному в истории первой мировой войны, и возникшим при этом политическим последствиям, "Гебен" навечно вошел в мировую историю. Приходится с сожалением констатировать, что спасение корабля, когда– то входившего в боевой состав кайзеровского флота, было предпринято с некоторым запозданием.

В 1969 г. в возвращении ФРГ линейного крейсера было отказано. После ожидания в течение года более выгодного предложения "Явуз" в 1970 г. купил у военно-морского флота (приблизительно за 20 миллионов турецких лир) для разделки на металл турецкий государственный концерн вооружения М.К.Е.К. 7 июня 1973 г. в присутствии командующего турецким военно-морским флотом адмирала Фирата и военно-морского атташе ФРГ фрегатен-капитана фон Робертуса состоялся последний торжественный спуск флага. После этого государственное предприятие М.К.Е.К. начало разборку корабля, которая, согласно контракту, должна была закончиться в августе 1974 г.

К разделке немедленно приступить не смогли, поскольку это могла сделать только новая верфь в Саймене, расположенная между Измидом и Чальчуком. Продажу металла и организационное руководство взял на себя М.К.Е.К., а разборку производила фирма по разделке кораблей, которая за это получила от М.К.Е.К. около 15 миллионов лир.

Вычеркнутый из списков флота 7 июня 1973 г. линейный крейсер "Явуз" из Чальчука, где он находился с 1948 г., был отбуксирован в Саймен. Там с помощью простейших подъёмных устройств его постепенно начали разбирать. После демонтажа башен, котлов, турбин и брони корпус был разрезан на 5 секций. Затем с помощью снятого с корабля кабестана со шпилем их по одной вытащили на берег.

На этом закончилась история военного корабля, блестящего достижения немецкого судостроения, который, как никто другой, повлиял на политические события в мире. Хотя некоторые предметы с корабля появлялись в Германии, но все же лучшие экспонаты следует осматривать в государственном военном музее в Лондоне, что не делает чести немецкому морскому музею. Отдельные образцы его вооружения находятся в Морском музее в Стамбуле, историческом собрании в Фленсбурге и Немецком музее в Мюнхене.

 

Линейный крейсер "Зейдлиц"

Фридрих Вильгельм фон Зейдлиц-Курбах (3 февраля 1721 г. — 7 ноября 1773 г.) Кавалерийский генерал Фридриха Великого. Отличился в битве при Росбахе 5 ноября 1757 г. Корабль находился в составе флота с 22 мая 1913 г. по 21 июня 1919 г.

линейный крейсер "Зейдлиц"

Этот крейсер по существу представлял собой "Мольтке", но с усиленным бронированием, и можно было предположить, что на нем установят 305-мм орудия. "Зейдлиц", наряду с линейными кораблями типа "Шарнхорст" (1934 г.), являлся единственным быстроходным линейным крейсером, чей броневой пояс по толщине превзошёл величину своего главного калибра (300 против 280 мм). В то же самое время существенных изменений от "Мольтке" в "Зейдлице" не произошло.

Индивидуальный проект линейного крейсера под обозначением ‘Т’(позднее названного "Зейдлиц"), как и проект "Мольтке", был разработан с марта 1909 г. по январь 1910 г. (за 10 месяцев) под руководством главного конструктора инженера Дитриха. Линейный крейсер строился по программе 1910-1911гг. на верфи "Блом унд Фосс" ( Гамбург), которая также изготавливала его машинную установку.

4 февраля 1911 г. на верфи "Блом унд Фосс" закладкой киля вновь строящегося линейного крейсера ".[’’(строительный № 209) началась биография корабля, наиболее известного среди всех крупных кораблей кайзеровского флота.

Его водоизмещение составляло: нормальное 24 988 т, полное 28 550 т, что на 2 000 т больше, чем у "Мольтке". Conway [6] приводит соответственно 24 594 т и 28 510 т.

Длина корабля: полная 200,6 м, между перпендикулярами 200 м (на 14 м длиннее, чем у "Мольтке"). Ширина составляла 28,5 м (на 1 м уже, чем у "Мольтке"). Максимальная ширина с учетом уложенных вдоль бортов выстрелов противоторпедной сети 28,8 м.

Осадка носом равнялась 9,3 м, кормой 9,1 м, почти такая же, как у "Мольтке". Высота борта в середине корпуса составляла 13,88 м (несколько меньше, чем у "Мольтке", и на 0,8 м больше, чем у "Фон-дер-Танна"). Высота надводного борта при нормальном водоизмещении составляла 8,9 м носом и немного менее, чем у "Мольтке", в середине и корме. Увеличение осадки на 1 см соответствовало увеличению водоизмещения на 37,71 т.

Корпус корабля был разделен водонепроницаемыми переборками на XVII основных отсеков. Двойное дно было установлено на 76% длины корабля. Способ связей корпуса — смешанный набор поперечных шпангоутов и продольных стрингеров.

Весьма существенное значение имело дальнейшее увеличение непотопляемости посредством увеличения высоты носовой части, что, вероятно, помогло сохранить корабль в Ютландском бою, когда он принял много воды и в носовой части высота борта составила только 2,5 м.

Однако негативно оценивалось его вооружение. Если линейные крейсера типа "Мольтке" ещё можно было приравнять к английским крейсерам типа "Инвинсибл" и "Индомитейбл" с их 305-мм артиллерией, поскольку немецкие 280-мм орудия обладали большей скорострельностью и силой разрыва снаряда, то появившиеся к тому времени в королевском флоте линейные крейсера типа "Лайон", вооруженные 343-мм орудиями, представляли собой корабли со значительно возросшей боевой мощью. Несмотря на это, на "Зейдлице" сохранился калибр орудий 280 мм.

"Зейдлиц" на достройке. 1912 г.

Особенности его проекта стали известны англичанам, и это должно было оказать влияние на их будущие корабли, так как один инженер верфи-строителя продал чертежи линейного крейсера англичанам, которые, как ни странно, не сделали для себя никаких выводов из его высокой непотопляемости.

Артиллерия главного калибра, как и на "Мольтке", состояла из 10 скорострельных 280-мм орудий с длиной ствола 50 калибров (14 000 мм), против 45 калибров у "Фон-дер-Танна", весом 36 т каждое в пяти двухорудийных башнях, установленных с сектором обстрела носовой башни 300°, пары кормовых линейновозвышенных башен 290°, бортовых башен 180° на ближний борт и 125° на дальний. Таким образом, суммарный сектор обстрела составлял 1490° или в среднем 298° на башню. Высота осей орудий над главной ватерлинией равнялась для носовой башни 10,4 м, бортовых башен 8,2 м, кормовых башен 8,4 м и 6,0 м соответственно. Необходимо отметить, что за исключением носовой башни на дополнительной верхней палубе высота осей орудий остальных башен была несколько меньше, чем у "Мольтке".

Установки 280-мм орудий образца 1910 г., точно такие же, как и на "Мольтке", первоначально обеспечивали угол склонения стволов –8°, угол возвышения +13,5° с максимальной дальностью стрельбы 18 100 м (98 каб.). Однако после Ютландского боя угол склонения стволов орудий был уменьшен до –5,5°, а угол возвышения увеличен до +16°, что позволило увеличить максимальную дальность стрельбы до 19 100 м (103 каб.).

Во всех башнях снарядные погреба были расположены ниже зарядных и находились на палубных платформах или на стеллажах. Боекомплект составлял 87 бронебойных снарядов на орудие, хотя английская разведка называла цифру 96 для башен, расположенных в диаметральной плоскости, и 81 для бортовых башен, что должно составлять 846 снарядов. Согласно Гронеру [9], общий боекомплект составлял 870 снарядов, то есть по 87 снарядов на орудие.

Приборы центрального управления стрельбой артиллерии главного и среднего калибра были установлены в 1915 г.

Двенадцать скорострельных 150-мм орудий с длиной ствола 45 калибров (6 750 мм) в установках образца 1906 г. (таких же, как и на "Мольтке") были расположены в батарее на верхней палубе и имели боекомплект 160 снарядов на орудие. Общий боекомплект составлял 1 920 снарядов. Дальность стрельбы с 13 500 м была повышена до 16 800 м.

Первоначально на нем стояли 12 скорострельных 88-мм орудий с длиной ствола 45 калибров (3 960 мм) в установках образца 1906 г., предназначенные для стрельбы по морским целям (общий боекомплект 3 400 выстрелов). Из них четыре были расположены в носовой части ниже верхней палубы, два в носовой надстройке, четыре позади батареи 150-мм орудий и два за щитами в кормовой надстройке. В начале первой мировой войны два последних заменили двумя зенитными орудиями калибра 88 мм в установке образца 1913 г. с углом подъёма ствола орудия +70°, а в 1916 г. перед Ютландским боем также сняли и все остальные, предназначенные для стрельбы по морским целям.

Торпедное вооружение состояло из четырех 500-мм подводных торпедных аппаратов (по одному в носовой и кормовой части и два бортовых впереди барбета носовой башни). Общий боекомплект составлял 11 торпед.

Главный броневой пояс из крупповской цементированной брони толщиной 300 мм простирался между внешними краями барбетов носовой и кормовой башен, располагаясь на 1,4 м выше и на 0,4 м ниже главной ватерлинии, с постепенным уменьшением толщины до 150 мм у нижнего края пояса (в 1,75 м ниже главной ватерлинии) и был установлен на прокладке из тикового дерева толщиной 50 мм. От верхней кромки главного броневого пояса до верхней палубы броневой пояс по толщине постепенно уменьшался с 300 мм до 230 мм и, продолжая постепенно уменьшаться дальше, достигал 200 мм у нижних кромок орудийных портов батареи среднего калибра. Переборки по концам главного броневого пояса были прямые толщиной 200 мм в носовой части и 100 мм в корме.

Броневой пояс батареи имел толщину 150 мм от нижней кромки орудийных портов и выше. Позади орудий располагались противоосколочные экраны, между орудиями переборки и щиты толщиной 20 мм, и всё это заканчивалось в оконечностях переборками толщиной 150 мм.

Барбеты имели толщину стенки 230 мм. У носовой и кормовой башен они были уменьшены до 200 мм в

Линейный крейсер "Зейдлиц"

Варианты при проектировании корабля: а) – проект IIIc (8 305-мм орудий), б) – проект IVe (10 280-мм орудий в диаметральной плоскости корабля) в) –окончательный проект с 10 280-мм орудиями. тех местах, которые дополнительно прикрывались соответственно передней и задней боевыми рубками и барбетом кормовой линейно-возвышенной башни.

Наружная стенка барбетов носовой и кормовой башен до броневой палубы имела толщину 230 мм, но толщину стенок барбетов башен, расположенных в диаметральной плоскости, уменьшили до 30 мм позади 230– 300-мм бортовой брони. Толщина стенок барбетов обеих бортовых башен была уменьшена до 100 мм позади бронирования батареи и до 30 мм за 230-300-мм бортовой броней.

Толщина лобовой части башен составляла 250 мм, боковых стенок — 200 мм, задней части — 210 мм, наклонной передней части крыши — 100 мм, плоской части крыши — 70 мм и настила башни в кормовой части—100-50 мм. Толщина стенки передней боевой рубки равнялась 350-250 мм, её крыши —80 мм, задней боевой рубки соответственно — 200 мм и 50 мм.

Бронированная палуба толщиной 30 мм в середине корабля своей плоской частью располагалась на 1,4 м выше главной ватерлинии. В носовой части она имела толщину 50 мм и была на 0,9 м ниже главной ватерлинии, а в корме — толщину 80 мм и на 1,8 м ниже ее (со скосами толщиной 50 мм). Верхняя палуба имела толщину 25 мм за пределами батареи, а палуба полубака образовывала ее крышу толщиной 55 мм над орудиями 35 мм около барбетов бортовых башен и 25 мм ближе к диаметральной плоскости.

Подводная защита была обычной для немецких кораблей и представляла собой противоторпедную переборку, протянувшуюся между внешними краями барбетов носовой и кормовой башен. Она отстояла на 4 м от борта на миделе и имела 30-мм толщину, увеличиваясь до 50 мм в районе погребов боезапаса и оканчиваясь поперечными 20-мм переборками. Над бронированной палубой противоторпедная 30-мм переборка продолжалась до верхней палубы как противоосколочная.

Пять главных котельных отделений разделили двумя продольными переборками, образуя 15 отдельных кочегарок. В трёх передних располагалось по одному котлу, в остальных — по два. В общей сложности 27 котлов типа Шульца– Торникрофта (на три больше, чем у "Мольтке") обеспечивали давление пара 16 кгс/кв.см и имели общую площадь нагрева 12 500 кв.м.

В трех машинных отделениях были установлены два комплекта морских турбин Парсонса, вращавшие четыре вала. В двух передних машинных отделениях размещались турбины высокого давления, вращавшие наружные валы. В заднем машинном отделении, расположенном у диаметральной плоскости, размещались турбины низкого давления, вращавшие внутренние валы.

Линейный крейсер "Зейдлиц" на достройке. 1912 г.

Рядом с задним машинным отделением, ближе к бортам, располагались два отделения вспомогательных механизмов. Четыре четырехлопастных винта имели диаметр 3,88 м.Номинальная проектная мощность на валах составляла 63 000 л.с. или 2,21 л.с./т полного водоизмещения, против 52 000 л.с. у "Мольтке" (увеличение на 17,5%), что позволяло кораблю развивать скорость 26,5 узлов (на 1 узел больше, чем у "Мольтке"). При испытаниях на Нейкругской мерной миле машинная установка развила форсированную мощность 89 738 л.с. (увеличение на 42%), что при частоте вращения гребных валов 329 об/мин. позволило кораблю развить скорость 28,13 узла.

Нормальный запас топлива составлял 984 т угля, максимальный 3 050 т, к которому позднее было добавлено 200 т нефти для вспрыскивания на уголь в топки котлов. Дальность плавания составляла 2 280 миль при скорости 23,7 узла и 4 020 миль при 16,2 узла. Согласно Гронеру [9], нормальный запас топлива составлял 1 000 т угля, максимальный 3 600 т, дальность плавания 4 200 миль при скорости 14 узлов.

Площадь, занятая турбинными и котельными отделениями, составляла соответственно 404 кв.м и 925 кв.м, по сравнению с 645 кв.м и 1 170 кв.м на английском линейном крейсере "Принсес Роял", и, по английским понятиям, машинные отделения немецких крейсеров были очень тесные.

Электроэнергию кораблю обеспечивали шесть турбогенераторов общей мощностью 1 800 кВт, напряжением 220 В (против 1 500 кВт у "Мольтке").

Метацентрическая высота составляла 3,12 м и являлась наибольшей из всех известных периода первой мировой войны крупных немецких кораблей. Остойчивость была максимальная при 33° крена и нулевой при 12°. Установленные на корабле успокоительные цистерны Фрамма, как полагают, по назначению не использовались.

На "Зейдлице" имелись два расположенных тандемом, друг за другом руля, из которых передний был (как и на "Мольтке") недостаточно эффективным. Корабль обладал хорошими ходовыми качествами и плавным движением, был подвержен легкому крену в подветренную сторону. Маневренность и поворотливость оказались такие же, как и у "Мольтке". Подобно всем немецким линейным крейсерам, "Зейдлиц" поворачивал медленно и со значительной потерей скорости.

Пропорции "Зейдлица" отличались от пропорций "Мольтке". По внешнему виду "Зейдлиц" очень напоминал "Мольтке", но на нем была установлена дополнительная верхняя палуба, протянувшаяся от форштевня до фок-мачты. Форштевень линейного крейсера был почти прямой с крутым подъёмом днища в носовой части. Полые трубчатые мачты оставались на нем до конца его службы. До 1916 г. он был оборудован противоторпедными сетями. "Зейдлиц" был значительно лучше бронирован, чем современный ему "Куин Мери" (8 343-мм орудий) и превосходил его во всём, за исключением артиллерии главного калибра.

Линейный крейсер "Зейдлиц". 1913 г. (Наружный вид, вид сверху)

Экипаж "Зейдлица", согласно Hildebrand[7], насчитывал 1 068-1 143 человек (из них 43 офицера), согласно Groner [8], 1 068 человек. Становясь флагманским кораблем, экипаж увеличивался на 75 человек (из них 13 офицеров) достигая 1 143 человек. Согласно Conway [6], в Ютландском бою экипаж насчитывал 1425 человек.

Стоимость постройки составляла 44 685 тыс. марок или 22 343 тыс.руб. золотом.

Кораблем командовали: капитан 1-го ранга фон Эгиди (май 1913 г. — октябрь 1917 г.), капитан 1-го ранга Тагерт (временно исполняющий обязанности с октябр 1917 г.), капитан 1-го ранга фон Эгиди (ноябрь 1917 г.), капитан 1-го ранга Тагерт (ноябрь 1917 г. –—декабрь 1917 г.), капитан-лейтенант Брауер (в период интернирования).

30 марта 1912 г. после обряда крещения, произведенного генерал-инспектором кавалерии фон Клейстом, корабль сошел со стапеля. Стапельный период постройки корабля составил почти 14 месяцев (достройка на плаву также 14 месяцев). Всего постройка до начала испытаний продолжалась около 28 месяцев. В апреле 1913 г. под управлением заводской команды линейный крейсер перешёл в Киль. Там 22 мая 1913 г. "Зейдлиц" предварительно вошел в состав флота, и начались приемо-сдаточные испытания. Проведение испытаний заняло всего 3 месяца.

Носовая часть (вверху) и кормовые башни "Зейдлица"

Испытания прерывались 29 июня и 3 августа 1913 г., на время смотра линейного крейсера кайзером Вильгельмом II и посещения его королем Италии Виктором Эмануилом III. Закончив 17 августа 1913 г. ходовые испытания, корабль окончательно вошёл в состав флота, 31 августа 1913 г. присоединился к находящемуся у Гельголанда флоту Открытого моря и немедленно подключился к маневрам.

В качестве рядового корабля 1-й разведывательной группы "Зейдлиц" принимал участие в её последующих учениях в составе группы, пока 23 июня 1914 г. ее командующий контр-адмирал Хиппер не перенёс на него свой флаг с "Мольтке". С тех пор почти весь период первой мировой войны, за исключением коротких перерывов, "Зейдлиц" был флагманским кораблем до 26 октября 1917 г., когда линейный крейсер "Гинденбург" вступил в строй (хотя флагманским кораблем в Ютландском бою был "Лютцов"). В июле 1914 г. "Зейдлиц" принял участие в походе флота Открытого моря в Норвегию, который пришлось прервать из-за опасности возникновения войны.

После начала войны 1-й разведывательной группе поручили охранение Немецкой бухты. Кроме своих линейных крейсеров им передали в подчинение все предназначенные для сторожевой службы корабли, а также самолеты и дирижабли. Эта система охранения оставалась в действии до августа 1918 г.

Первый боевой выход флота Открытого моря состоялся со 2 по 4 ноября 1914 г. После мобилизации и присоединения резервных кораблей командование флота получило наименование "командование морских сил Открытого моря". В 16 ч.30 м. 2 ноября 1914 г. 1-я разведывательная группа под командованием контр-адмирала Хиппера в составе линейных крейсеров "Зейдлиц" (флагман), "Мольтке", "Блюхер" и "Фон-дер-Танн" (флагманский корабль 2-го флагмана) и 2-я разведывательная группа в составе легких крейсеров "Страссбург", "Грауденц", "Кольберг" и "Штральзунд" вышли в боевой поход к восточному побережью Англии.

В то время как рано утром 3 ноября 1914 г. линейные крейсера из-за туманной погоды безрезультатно обстреливали Ярмут, "Штральзунд" поставил большое минное заграждение. На случай оказания поддержки 1-я и 2-я эскадры линкоров заняли исходную позицию на рейде Шиллинг, 3-я и 4-я разведывательная группы в устье реки Везер, 5-я эскадра линкоров в повышенной готовности заняла позицию на реке Эльба, а 6-я эскадра на внешнем рейде Яде. После ввода в строй "Дерфлингера" 20 ноября 1914 г. контр-адмирал Хиппер с 1-й разведывательной группой в охранении легких крейсеров "Страссбург", "Штральзунд" и 5-й флотилии миноносцев предпринял выход до района в 80 милях севернее Гельголанда. Встречи с противником не произошло.

Через месяц (15/16 декабря 1914 г.) контр-адмирал Хиппер с 1-й и 2-й разведывательными группами в таком же составе, как и 20 ноября, осуществил новый набег на восточное английское побережье. Из-за сильной волны выполнение поставленной задачи находилось под угрозой срыва. "Штральзунд" сообщил о невозможности применения корабельной артиллерии против берега из-за шторма. Хиппер отпустил в базу легкие крейсера и миноносцы, за исключением "Кольберга", на борту которого находились мины. "Зейдлиц", "Мольтке" и "Блюхер" под его командованием обстреляли город и порт Хартлепул, "Фон-дер-Танн" и "Дерфлингер" под командованием контр-адмирала Тапкена Уитби и Скарборо. Южнее Скарборо "Кольберг" выставил минное заграждение.

Группу "Зейдлица" атаковали четыре английских эскадренных миноносца, но их атаку отбили, тяжело повредив некоторые из них. "Зейдлиц", подойдя на дистанцию действенного огня, около 8 ч. 00 м. начал обстрел береговой батареи. Огонь оказался точным, и вскоре ему отвечали только одно 152-мм орудие и одна легкая пушка. Но сам он получил три попадания 152-мм снарядами с береговой батареи (был ранен 1 человек).

Во время третьего боевого похода в район Доггер-банки, начавшегося 23 января 1915 г., англичанами был потоплен "Блюхер". В этом бою флагманский "Зейдлиц" сначала вел огонь по "Тайгеру", а в конце боя по "Лайону", в результате чего последний был сильно поврежден и вышел из строя. "Зейдлиц" выпустил .390 280-мм бронебойных снарядов (45% боекомплекта) — больше всех участвующих в бою кораблей и добился по крайней мере 8 попаданий (2% выпущенных снарядов) из общего количества 22 попаданий, достигнутых немцами в британские корабли. В свою очередь он был поражен тремя снарядами англичан.

Во время боя "Зейдлиц" получил следующие повреждения.

10 ч.25 м. Первое попадание. 343-мм снаряд с "Тайгера" попал в носовую часть корабля, но не произвел больших разрушений. Из-за дыма "Тайгер" вскоре потерял "Зейдлица" из виду, и по германскому флагманскому кораблю стрелял только один "Лайон".

10 ч.43 м. Второе попадание. 343-мм снаряд с "Лайона" с дистанции около 15 500 м (84 каб.) причинил большие разрушения, пробив верхнюю палубу в кормовой части. Кормовые каюты офицеров, кают-компания и всё, что находилось вблизи места взрыва, оказались разрушенными. Затем снаряд попал в барбет кормовой башни, пробил стенку барбета толщиной 230 мм и, разорвавшись во время проникновения через броню барбета, увлек докрасна раскаленные осколки и обломки брони в рабочее отделение башни.

Линейный крейсер "Зейдлиц’’. Повреждения надстройки, полученные в бою у Хартлепула 14 декабря 1914 г.

Эти осколки пробили подачную трубу и подожгли находящиеся там несколько главных и дополнительных зарядов. Вспышка воспламенила заряды в боевом отделении башни, в нижних подъемниках и перегрузочном отделении башни, и огонь проник в зарядный погреб.

Возгорание зарядов было сначала сравнительно медленным, потом дым от горящих зарядов в рабочей камере начал проникать в перегрузочное отделение одной палубой ниже. Команда перегрузочного отделения кормовой башни, вероятно, пыталась спастись через дверь в переборке, которая вела в соседнее подбашенное отделение . В тот момент, когда дверь открылась, заряды в перегрузочном отделении вспыхнули и пламя горящих зарядов перебросилось на заряды в зарядниках и перегрузочном отделении.

Одновременно пламя проникло в кормовую линейно-возвышенную башню и зажгло там, а также в зарядном погребе, в рабочем и боевом отделениях большое количество зарядов. Таким образом, 62 полных (главных и дополнительных) заряда сгорели полностью. Огонь охватил 6 т пороха. Из двух кормовых башен поднялся столб пламени и газов "высотой с дом" и повалил густой черный дым. На телефонные вызовы башни не отвечали. Море огня поглотило 165 человек, из которых 159 погибли мгновенно.

Но в погреба огонь не проник и заряды, находившиеся ещё в латунных гильзах, не взорвались. Погреба были затоплены благодаря мужеству трюмного старшины Вильгельма Хайдкампа, который при угрозе взрыва снарядных погребов голыми руками взялся за раскаленные штурвалы клапанов затопления и повернул их. При этом он сжёг себе руки (его именем назвали заложенный 14 декабря 1937 г. в Киле эскадренный миноносец Z-21).

Таким образом снарядные погреба и кормовое торпедное отделение удалось затопить, не допустив взрыва находящихся в них снарядов главного калибра и торпед. Корабль принял около 600 т воды. Вода, поданная для затопления погребов, через поврежденные вентиляционные магистрали проникла в другие помещения крейсера и затопила корму. Однако дым и пламя проникли через поврежденную вентиляционную систему в помещения кормовой части, и обитаемые помещения из-за дыма и пламени пришлось покинуть на 1,5 часа. Положение корабля было очень серьёзно, хотя управление артиллерийским огнем сохранялось.

В течение нескольких минут, когда из башен валил густой дым, все на "Зейдлице" ожидали, что корабль вот-вот взорвется. Чтобы до своей гибели нанести как можно больший ущерб противнику, старший артиллерист "Зейдлица" с удивительным хладнокровием открыл частый огонь, и залпы трех уцелевших башен грохотали каждые 10 секунд под приветственные крики с остальных германских кораблей.

Если это действительно было так, то скорость стрельбы "Зейдлица" была необычайно велика — 3 выстрела из каждого орудия главного калибра в минуту, по сравнению с нормальными 2,5 выстрелами. Вероятно, залпами стреляли по одному орудию из каждой башни, как в британском флоте.

В 11 ч.05 м. в уцелевших башнях оставалось всего 200 выстрелов.

11 ч.25 м. Третье попадание. Другой 343-мм снаряд с "Лайона" так же, как и первый, с дистанции 15 000 м (81 каб.) разорвался в средней части корабля на броневом поясе толщиной 300 мм, но его не пробил. Лишь одна из броневых плит оказалась вдавленной в прокладку из тикового дерева, вследствие чего в корпус стала поступать вода.

Линейный крейсер "Зейдлиц". Повреждения башни "D", полученное в бою у Доггер– Банки.

11 ч.52 м. Флагманский корабль вице-адмирала Битти "Лайон" вышел из строя, поскольку в результате многочисленных попаданий он не мог держать скорость более 15 узлов.

Около 12 ч.00 м. на основании неправильно понятого приказа, переданного с флагмана флажным сигналом, британские линейные крейсера прекратили преследование немецких линейных крейсеров и пошли севернее, чтобы добить "Блюхер". В 12 ч. 12 м. немецкие линейные крейсера вследствие тяжелых повреждений и большого расхода боеприпасов отвернули на юг и предоставили "Блюхер" его судьбе. В 12 ч.14 м. "Зейдлиц" прекратил огонь. В 12 ч. 16 м. последним прекратил огонь "Мольтке".

Потери "Зейдлица" составляли 159 убитых и 33 раненых. Общие потери немцев в бою у Доггер-банки составили 954 убитых и 80 раненых. Стало очевидным, что на "Зейдлице" слишком много зарядов находилось на подъёмнике между погребом и орудиями. В ночь после боя линейный крейсер вошел в плавучий док на Государственной верфи в Вильгельмсхафене и был отремонтирован за 65 дней к 1 апреля 1915 г.

После ремонта "Зейдлиц" снова принимает участие в боевых действиях флота 17/18 и 21/22 апреля, 17/18 и 29/30 мая 1915 г. С 3 по 21 августа 1915 г. 1-я разведывательная группа в составе линейных крейсеров "Зейдлиц", "Мольтке" и "Фон-дер-Танн" включилась в операцию по прорыву в Рижский залив, во время которой вице-адмирал (с 17 июля 1915г.) Хиппер командовал силами прикрытия. 11/12 сентября 1915 г. 1-я разведывательная группа прикрывала минную постановку в районе банки Терхшелинг. 23/24 октября 1915 г. под командованием нового командующего флотом вице-адмирала Шеера она участвовала в боевом походе флота до широты Эйсберга, 3/4 марта 1916 г. вышла для поддержки возвращавшегося рейдера "Мёве" и 5/7 марта 1916 г. произвела набег на Хуфден.

27 марта 1916 г. командующий 2-й разведывательной группой контр-адмирал Бедикер сменил заболевшего вице-адмирала Хиппера. Он поднял свой флаг на борту "Зейдлица", который 24 апреля 1916 г. в качестве флагманского корабля повел соединение в набег на Ловестофт и Ярмут.

В 15 ч.48 м. 24 апреля 1916 г. во время следующего набега на Ловестофт "Зейдлиц" подорвался на английской мине, поставленной с подводной лодки (вес заряда — 120 кг влажного пироксилина), которая взорвалась по левому борту в 3,9 м ниже ватерлинии напротив бортового торпедного аппарата, и получил пробоину размером около 95 кв.м.

Броневые плиты и две ближайшие продольные переборки были разрушены или повреждены на длине 15 м. В то же время через многочисленные неплотности в поперечной переборке вода начала поступать за противоторпедную переборку. В помещении бортового торпедного аппарата боеголовки торпед были сильно повреждены, но так же, как и на "Мольтке", взрыва заряда не произошло. Внутрь корпуса "Зейдлица" поступило 1 400 т воды, и осадка носовой частью увеличилась на 1,4 м, но он всё же смог вернуться в Вильгельмсхафен со скоростью 15 узлов.

Чтобы продолжить операцию, контр-адмирал Бедикер в 19 ч.25 м. перешел на эскадренный миноносец V-28, а затем в 20 ч.30 м. поднял свой флаг на "Лютцове", который с тех пор и до своей гибели оставался бессменным флагманским кораблем 1-й разведывательной группы.

Под командованием контр-адмирала Бедикера линейные крейсера "Лютцов", "Дерфлингер", "Мольтке" и "Фон-дер– Танн" обстреляли Ловестофт, выпустив по нему соответственно 229, 151, 59 и 69 снарядов калибра 280 мм и разрушив там около 200 зданий. В это же время "Зейдлиц" в сопровождении двух миноносцев ушел в Вильгельмсхафен сразу на верфь.

О его готовности командованию флота Открытого моря доложили 2 мая 1916 г., но испытания на водонепроницаемость 22/23 мая показали, что продольные переборки бортового торпедного отделения пропускают воду и необходимо ещё пять дней для окончательного исправления повреждений, поэтому операция могла состояться не ранее 29 мая. Это стало одной из причин того, что Ютландский бой произошел 31 мая/1 июня 1916 г.

25 мая 1916 г. он снова был в полной боевой готовности. Поскольку командующий флотом очень рассчитывал на этот корабль, уже запланированная на несколько дней раньше боевая операция флота, которая вошла в морскую историю как Ютландский бой, была проведена лишь 31 мая/1 июня 1916 г. Во время этого боя в составе 1-й разведывательной группы "Зейдлиц" действовал как рядовой корабль, поскольку Хиппер держал свой флаг на "Лютцове".

Около 16 ч.30 м.31 мая 1916 г. линейные крейсера противников обнаружили друг друга и началась первая фаза Ютландского боя, известная как бой авангардов (15 ч.30 м. – 18 ч.50 м.), поскольку Хиппер при появлении шести английских линейных крейсеров повернул пять своих кораблей последовательно на обратный курс с целью навести англичан на свои главные силы.

В 16 ч.40 м. Хиппер приказал своим кораблям "разделить цели слева". Это означало, что "Зейдлиц" должен был стрелять по "Куин Мери", поскольку в Ютландском бою он шел третьим в строю.

В 16 ч.48 м. Битти поднял сигнал, чтобы "Лайон" и "Принсес Роял" сосредоточили огонь на головном "Лютцове". Не заметив этого сигнала, на "Куин Мери", по-видимому, предполагали, что по второму в немецком строю "Дерфлингеру" стреляет "Принсес Роял", и потому открыли огонь по третьему кораблю германской колонны — "Зейдлицу", который, в свою очередь, с начала боя вел огонь по "Куин Мери", а затем по "Тайгеру". Все его следующие цели очень трудно идентифицировать, но они включали линейные корабли 5-й британской эскадры "Уорспайт" и "Колоссус".

Линейные крейсера уходят на боевое задание

Старший врач "Зейдлица" доктор Амелунг в отрывочных, но ярких и жутких по содержанию фразах описывает свои впечатления и деятельность в перевязочных пунктах корабля во время Ютландского боя.

Всего "Зейдлиц" выпустил 376 280-мм бронебойных снарядов и, как полагают, смог достичь десяти (2,6%) попаданий: четыре в "Куин Мери", два в "Тайгер", два в "Уорспайт" и два в "Колоссус". В первые 80 минут боя он выпустил около 300 280-мм снарядов и добился только шести (2%) попаданий в линейные крейсера, в то время как в оставшееся время боя он выпустил 76 снарядов и добился четырех (5,3%) попаданий, из которых два было в "Уорспайт" на дальней дистанции. За время боя "Зейдлиц" выпустил 450 150-мм снарядов, больше, чем любой из немецких кораблей, в основном по эскадренным миноносцам, линейным крейсерам и броненосному крейсеру "Дефенс".

Вот что писал доктор Амелунг: "Боевые перевязочные пункты были устроены следующим образом: в отделении N6 располагался носовой перевязочный пункт в ведении третьего врача; пятое отделение было предназначено для помещения трупов, и во время боя в него перенесли многих; непосредственно в четвертом отделении по левому борту, позади батарейной палубы находился главный перевязочный пункт в ведении старшего врача, и по правому борту — вспомогательный перевязочный пункт в ведении второго врача, однако в отдельном помещении, сообщавшемся с главным пунктом; в третьем отделении был приемный пункт для раненых."

31 мая 1916 г., согласно Campbell [8], "Зейдлиц" получил 22 попадания снарядами крупного калибра и одно 533-мм торпедой. Groner [9] утверждает, что линейный крейсер получил 24 попадания снарядами крупного калибра, нанесшими ему повреждения в надводной и подводной частях корпуса. Это произошло в следующем хронологическом порядке.

"Зейдлиц'' в Ютландском бою

16 ч.30 м.— 17 ч.55 м. Первый этап боя авангардов — "бег на юг".

Доктор Амелунг: "Боевая тревога около 17 часов. Период ожидания полон беспокойства. Я вышел на минуту на мостик, но уже началась стрельба. Я вернулся на свой пост. Опять ждем. Корабль сотрясается от грохота артиллерии. Распоряжения приходится передавать знаками, все звуки голоса тонут в оглушающем гуле боя."

16 ч.50 м. "Зейдлиц" открыл огонь по "Куин Мери".

16 ч.55 м. Первый 343-мм снаряд с "Куин Мери" пробил бортовую броню впереди фок-мачты и разорвался в отсеке XIII на 25-мм верхней палубе, в которой образовалась пробоина 3 х 3 м. На посту энергетики правого борта вышел из действия носовой распределительный пульт, были сильно повреждены легкие конструкции, и в результате этого возникло постоянное поступление потока воды по главной палубе около барбета носовой башни, которая стекала оттуда в погреб и в пост управления кораблем.

Доктор Амелунг: "Первый неприятельский снаряд, поразивший корабль, разорвался в отделении N6 и разрушил носовой перевязочный пункт. Водонепроницаемые двери открылись на мгновенье, и третий врач, парикмахер и священник, голова которого была перевязана, нашли убежище в главном перевязочном пункте. Остальной персонал носового пункта был убит."

16 ч.57 м. Второй 343-мм снаряд с "Куин-Мери" с дистанции 13 200 – 13 600 м (71-74 каб.) попал в бортовую броню толщиной 230 мм напротив барбета левой бортовой башни и разорвался в проделанной им пробоине. Обломки брони и осколки снаряда пробили стенку барбета, имевшую в этом месте толщину 30 мм, проникли в перегрузочное помещение башни и зажгли в рабочем отделении два главных полузаряда и два дополнительных зарядных картуза. Заряды состояли из двух частей: главный полузаряд в тяжелой медной гильзе и дополнительный, который помещался в двойном шелковом картузе в латунном пенале, из которого вынимался непосредственно перед заряжанием.

Механизм наведения орудия, поворота башни и подъёмники вывело из строя. Большинство башенного расчета погибло в потоке пламени и газов, но погреб башни был вовремя затоплен. Башня вышла из действия на всё время боя, но такого сильного взрыва, как 24 января 1915 г., не произошло. Переделки, произведенные на германских кораблях после боя у Доггер-банки, предотвратили катастрофу.

Доктор Амелунг: "Пошли раненые. Невозможно обследовать их тщательно друг за другом. И в то время как я быстро накладываю первоначальную повязку, я вижу пламя. Помещение наполняется густыми клубами дыма и газа, образовавшимися при взрыве неприятельского снаряда над перевязочным пунктом. Каждый надевает свой противогаз. Жара удушливая и совершенно не позволяет работать, и я срываю его и нахожу, что можно дышать, и занимаюсь перевязкой раненых. В это время вследствие тушения пожара в левой бортовой башне отделение N3 стало озером. Тогда раненых стали носить во вспомогательный перевязочный пункт, где работают два младших врача. Еще один врач помогает мне у операционного стола."

Третий 343-мм снаряд с "Куин Мери" разорвался под водой рядом с бортом в средней части, вызвав расхождение швов наружной обшивки корпуса по длине 11 м.

Первое поступление воды внутрь корпуса произошло через подводные пробоины левого борта в средней части корпуса, полученные им от разрыва в воде английских снарядов, падавших с недолетами. Эти повреждения находились у главного броневого пояса, в результате чего передние наружные угольные бункера и дополнительные бункера XIII отсека, а также креновые цистерны залило водой. Помимо этого, в XIII отсеке во избежание взрыва от возникшего там пожара во время артиллерийского боя пришлось затопить водой снарядный и зарядный погреба левой бортовой башни.

17 ч.05 м. Подошла и открыла огонь с дистанции 17 600 м (95 каб.) 5-я эскадра британских линейных кораблей контр-адмирала Эван-Томаса.

17 ч.17 м. Четвертый 343-мм снаряд с "Куин Мери" с дистанции 16 400 м (88 каб.) ударил в бортовую броню толщиной 200 мм и затем в стык между 200-и 230-мм плитами порога порта 150-мм орудия позади переборки. Снаряд вызвал большие повреждения. Осколки снаряда пробили многие переборки корабля. 150-мм орудие № 6 (левого борта) вышло из строя.

Доктор Амелунг: "Вентиляция очень слабая. Температура в помещении держалась около 40°С все время боя. Водопровод пресной воды перебит. Имеющаяся в лазарете пресная вода отдана раненым, которых мучает жажда. Врачи мыли свои руки в загрязненной воде, но вытирали их стерилизованными материалами, которых, к счастью, было запасено достаточно. Угольная пыль садится на все. Лужи крови видны повсюду. То и дело пожарный рукав протаскивают через перевязочный пункт и пачкают все."

В период между 17 ч. 17 м. и 17 ч.26 м. пятый снаряд (381-мм) с 5– й эскадры линейных кораблей на– сквозь пробил наветренную палубу и разорвался, изрешетив ее осколками, нанес разрушения полубаку и нижним палубам.

17 ч. 26 м. На несколько минут "Дерфлингер" и "Зейдлиц" с дистанции 3900 м (75 каб.) сосредоточили огонь по "Куин Мери", и от их совместного артиллерийского огня он взорвался и затонул.

От нарушения водонепроницаемости переборок, явившегося результатом попаданий артиллерийских снарядов, вода проникла в погреб кормовой линейно-возвышенной башни, где и держалась на уровне 1 м от палубы (однако она угрожающего значения для корабля не имела).

17 ч. 37 м. Положение линейного крейсера изменилось в худшую сторону после атаки 9-й и 13-й флотилий британских эскадренных миноносцев, прорвавших линию вышедшей ей навстречу 9-й флотилии германских эскадренных миноносцев, когда эсминец "Петард" или, возможно, "Турбулент" выпустил три торпеды с дистанции 5 000 м (27 каб.), одна из которых попала в носовую часть правого борта "Зейдлица" в районе 123 шпангоута под броневой пояс (на германских кораблях счет шпангоутов и отсеков идет с кормы на нос).

"Зейдлиц" возвращается после Ютландского боя

Вес заряда английской торпеды 232 кг. Торпеда попала в правый борт на уровне переднего края барбета носовой башни. В результате в наружной обшивке корпуса образовалась пробоина размером 12 х 3,9 м площадью 15,2 кв.м и разошлись швы на протяжении 28 м. Однако противоторпедная переборка, имевшая в этом месте толщину 50 мм, выдержала, хотя и имела значительную течь в местах соединения её с броневой палубой.

При взрыве кусок наружной обшивки весом 70 кг вместе с некоторыми частями шпангоутов и стингеров был с силой отброшен внутрь корпуса и пробил несколько переборок общей толщиной 40 мм. Столб воды от взрыва торпеды ударил по стволу правого 150-мм казематного орудия № 1 и заклинил его так прочно, что оно вышло из строя до конца боя.

В районе взрыва торпеды находилась носовая электростанция с двумя турбодинамомашинами и несколькими трансформаторами, которые вследствие полученных повреждений перестали действовать, и питание электроэнергией пришлось перенести на кормовую электростанцию, причем управляющий ими унтер-офицер оперативно произвел переключение станций.

От сильного сотрясения, которое ощущалось по всему кораблю и передалось резким толчком на броне, у правой турбины подскочил предохранительный клапан и остался в таком положении. Кроме того, от толчка лопнул и сам корпус турбины. Отделение быстро заполнилось паром, и личный состав, чтобы не обвариться, вынужден был отыскивать повреждения для их исправления ползком и полулежа. Несмотря на чрезвычайно тяжелые условия, ремонт машины был закончен через 15 минут.

Из поврежденного отсека вода постепенно проникала через места внутренних повреждений в соседние. Так, например, она распространилась сначала в углы между бортовой броней и бронированной палубой, а затем через различные отверстия залила отсеки между продольной противоторпедной переборкой и бронированной палубой.

В носовой части затопило водой XIV отсек правого борта ниже бронированной палубы и помещение под бортовым торпедным аппаратом. В результате всего этого корабль принял до 2 000 т воды. Линейный крейсер получил незначительный крен на правый борт и дифферент на нос, который увеличил его осадку на 1,8 м, приподняв при этом корму на 0,5 м. Общая осадка корабля увеличилась на 0,63 м.

Вследствие значительных повреждений, произведенных взрывом торпеды, вода продолжала поступать через разрушенные вентиляционные трубы и различные отверстия в противоторпедной переборке, появившиеся в результате расшатавшихся связей от сотрясений при взрывах. Вода проникала через поперечные переборки, через сальники электрических проводов и переговорные трубы.

Некоторое время "Зейдлиц" ещё мог поддерживать полную скорость хода, но вскоре весь отсек длиной 19,5 м между прочной передней переборкой и переборкой переднего котельного отделения заполнился водой до броневой палубы. Постепенно она заливала носовую часть корабля, и дифферент на нос продолжал увеличиваться. Скорость хода с 20 узлов пришлось уменьшить до 15, а затем и до 12, так как вода доходила до верхней палубы полубака.

Положение сделалось ещё более опасным, когда вода стала проникать из батарейной палубы через носовой поперечный траверз, разделявший XIII и XIV отсеки, кроме того, XIII отсек затапливался с бронированной палубы через повреждения, полученные с правого и левого бортов. Это случилось потому, что казематная броня, находившаяся между главным броневым траверзом и косым траверзом бронирования (карапасом) оказалась слаба и давления воды не выдержала.

Линейный крейсер "Зейдлиц". Повреждение башни, полученное в Ютландском бою.

Основание носовой башни было тоже затоплено водой, поступавшей через трещины разошедшихся швов расшатанных в бою переборок. Снарядные и зарядные погреба и шахта экстренного выхода носового бортового торпедного аппарата затоплялись водой через сальники, вентиляционные и переговорные трубы.

Доктор Амелунг: "Каждый перерыв боя был использован для очистки лазарета и смены пропитанных кровью повязок. Невозможно сделать какую-нибудь крупную операцию — нет времени. Было слишком сложно использовать обезболивающие средства. Антисептика — миф, поэтому заражение ран будет наверняка. Качка и крен, от которых раненые падают даже с операционного стола, делают невозможным точно работать хирургическими инструментами, а сотрясения от взрывов поминутно гасят электрические лампочки, так что приходится прибегать к свечам. К полуночи основная электропроводка не работает.

Широко применяется морфий. Переломанным конечностям энергично придается нормальное положение, и быстро накладываются шины. Серьезные кровотечения останавливаются жгутовыми повязками, о правильной перевязке сосудов не может быть и речи. Пятую часть всех раненых составляют болезненные ожоги, при которых применяются все имеющееся на корабле лекарства, масла, мази и порошки. Но наличный запас совершенно не соответствует потребности. Морфий едва в состоянии успокоить жестокие страдания обожженных. Несмотря на все наши усилия, трое наиболее сильно обожженных умерли до рассвета."

Обнаружив подходящий линейный флот Открытого моря, Битти в 17 ч.40 м. вынужден был дать сигнал всем своим кораблям повернуть на 16 румбов последовательно.

17 ч.40 м. — 18 ч.50 м. Второй этап боя авангардов — "бег на север".

В период между 17 ч.40 м. и 18 ч.08 м. шестой снаряд (381-мм) с линкоров 5-й эскадры "Бархэма" или "Вэлиэнта" пробил наветренную палубу в 20 м от форштевня и разорвался в 2 м от правого борта над палубой полубака, образовав одну пробоину размером 3 х 4 м в бортовой обшивке между наветренной и верхней палубой и вторую 1,8 х 1,8 м в палубе полубака. Осколками пробило верхнюю палубу. Огромная верхняя пробоина в обшивке борта явилась основной причиной всех последующих бед "Зейдлица", связанных с затоплением носовой части корабля.

Седьмой снаряд (381-мм) пробил наветренную палубу в левом борту в 6 м позади орудия № 6 и тут же разорвался, образовав одну пробоину 1,8 х 1,8 м в наветренной палубе и вторую 6 х 7 м в палубе полубака.

18 ч.08 м. Восьмой снаряд (381-мм) с дистанции около 17 300 м (93 каб.) разорвался в образованной им лунке брони лицевой части толщиной 250 мм правой бортовой башни. Сила взрыва в основном ушла наружу, но мелкие куски брони и два больших осколка снаряда попали внутрь башни и повредили привод элеватора правого орудия, которое вышло из действия до конца боя, но всё же могло перемещаться вместе с действующим левым орудием. Башня временно вышла из действия.

В 18 ч.Юм. британские линейные крейсера вышли из боя. Теперь германские линейные крейсера вели бой с 5-й эскадрой британских линкоров.

В период между 18 ч.Ю м. и 18 ч.20 м. девятый снаряд (381-мм) разорвался под водой в районе полубака.

Десятый бронебойный снаряд (381-мм) пробил верхний край 120-мм бортовой брони и разорвался рядом с барабаном шпиля, образовав пробоины размером 4,9 х 7 м в верхней и главной палубах.

Одиннадцатый снаряд (381-мм) попал в барабан левой лебедки и разорвался, образовав пробоины в наветренной палубе и палубе полубака.

В 18 ч.20 м. закончился бой германских линейных крейсеров с 5-й эскадрой британских линкоров.

18 ч.57 м. Пожар на нижней палубе.

После 19 ч.ОЗ м. началось поступление воды в отсеки XIV, XV и XVI через межпалубное пространство. Большое количество воды, вливавшееся на большой скорости корабля и добавленное повреждениями от снарядов, постепенно накопилось во всех носовых помещениях над броневой палубой.

Линейный крейсер "Зейдлиц". Повреждение 280-мм орудия, полученное в Ютландском бою.

Так как полубак продолжал всё глубже погружаться, вода из-за повреждений в этой части корабля стала просачиваться через прочную переборку и постепенно накапливалась в передних помещениях ниже бронированной палубы из-за неплотностей в местах прохождения кабелей, переговорных труб, вентиляционных магистралей и люков.

В 19 ч.20 м. началась вторая фаза Ютландского боя — "первый бой флота".Узнав о приближении всего Гранд-флита, Шеер в 19 ч.Зб м. сделал сигнал флоту повернуть "всем вдруг" на 16 румбов, после чего начался "первый бой флота".

Двенадцатый снаряд (305-мм), вероятно, с линейного крейсера "Индомитейбл", попал в броневой 300-мм пояс в кормовой части корабля. "Зейдлиц" так тяжело вздрогнул, что соединительная муфта верхнего рулевого привода расцепилась, и крейсером временно пришлось управлять из помещения привода управления.

Доктор Амелунг: "Когда вспомогательный перевязочный пункт был переполнен, раненых стали оставлять в главном перевязочном пункте, где осталось только незначительное пространство для прохода вокруг операционного стола. Один снаряд попал в помещение, где были сложены трупы погибших и умерших от ран, другой 381-мм снаряд застрял в броне недалеко от перевязочного пункта."

В 20 ч.00 м. начался "второй бой флота".

Тринадцатый снаряд (305-мм) с линейного корабля "Геркулес" пробил верхнюю платформу на уровне ватерлинии и разорвался около корабля.

20 ч.16 м. Четырнадцатый снаряд (305-мм) с линейного корабля "Геркулес" разорвался на укладке противоторпедной сети посредине корабля. Верхний броневой пояс не был поврежден, но выстрел-балки противоторпедной сети были разрушены на большой площади, и ниже броневого пояса вздулась обшивка корпуса, образовав щель длиной 12 м, через которую поступала вода.

20 ч.18 м. Пятнадцатый снаряд (305-мм) с линейного корабля "Сент Винсент", вероятно, рикошетом пробил обшивку корабля и палубу полубака напротив мостика и разорвался у его входа.

20 ч.27 м. Шестнадцатый бронебойный снаряд (305-мм) с "Сент Винсента" разорвался в 210-мм броне задней стенки кормовой линейно-возвышенной башни. Сила взрыва в основном ушла наружу, но два основных и два дополнительных заряда, находящиеся в гильзах и пеналах и лежащие на лотках, загорелись, в результате чего башня выгорела и вышла из действия до конца боя. Было нанесено много других повреждений. Осколки отскочили внутрь башни и пробили верхнюю палубу толщиной 25 мм, перебили кабель главного электропровода поворота башни.

20 ч.40 м. Семнадцатый снаряд (381-мм) с линейного корабля "Роял Оук" попал рядом с правым орудием кормовой башни. От его разрыва орудие сначала сильно сдвинулось, но потом встало на место. Механизм наведения орудия был выведен из строя. Осколками снаряда в батарее было выведено из строя 150-мм орудие № 5.

20 ч.40 м. Командующий 1-й разведывательной группы вице-адмирал Хиппер, которому в 19 ч.47 м. пришлось покинуть флагманский "Лютцов" из-за его тяжелого повреждения , наконец смог перейти на "Мольтке".

Доктор Амелунг: "Положение раненых ужасно. Скученные в маленьком помещении без света и воздуха, не знающие, что происходит наверху, они чувствовали себя заживо погребенными. Когда корабль кренится на один борт, они чувствуют это, но не знают, меняет ли он свой курс или тонет. Командир крейсера для воодушевления команды приказал объявить по кораблю, что один из неприятельских кораблей взорвался и затонул. Даже раненые почувствовали себя приподнято, но часы томительного ожидания медленно тянулись в перевязочном пункте."

Линейный крейсер "Зейдлиц". Боевые повреждения левого борта полученные в Ютландском бою

 

"Последний дневной бой флота".

21 ч.24 м. Восемнадцатый снаряд (343-мм) с линейного крейсера "Принсес Роял" взорвался на 150-мм плите каземата 150-мм орудия № 4. Орудие было выведено из строя, и загорелся один подготовленный к стрельбе заряд. Осколки брони и снаряда перебили кабели управления 150-мм орудий левого борта и повредили передатчик радиостанции.

Девятнадцатый снаряд (343-мм) с "Принцес Роял" взорвался около передней боевой рубки над мостиком, причем все находившиеся на нем были убиты, а в боевой рубке несколько офицеров ранены. Карты, по которым велась прокладка, были так сильно испорчены и залиты кровью, что стали бесполезны, так как на них ничего нельзя было разобрать. В довершение ко всему из строя вышли оба гирокомпаса.

21 ч.30 м. Двадцатый снаряд (305-мм) с линейного крейсера "Нью-Зиленд" попал в крышу кормовой линейно-возвышенной башни толщиной 60 мм, отрикошетил и взорвался в одном метре от башни.

В период с 21 ч.30 м. до 22 ч.00 м.

Двадцать первый снаряд (305-мм) с линейного крейсера "Нью-Зиленд" с дистанции 8 600 м (47 каб.) попал в броню толщиной 300 мм около края броневой плиты. Броневая плита была пробита, но не смещена. Наружный бункер затопило до уровня 10 м.

Двадцать второй снаряд (305-мм) с "Нью-Зиленд" попал в верхний броневой пояс толщиной 300 мм как раз над стыком с главным броневым поясом и разорвался в пробоине броневой плиты. Пробитая плита была немного смещена.

После этого "Зейдлиц" поспешно отошёл в конец линии немецких линкоров-додредноутов.На начальной стадии боя "Зейдлиц" получил попадания одного 102-мм и одного 150-мм снаряда. Оба попали в бортовой броневой пояс и серьёзных повреждений не нанесли.

К концу боя на крейсере окончательно вышли из строя четыре 280-мм и два 150-мм орудия.

Доктор Амелунг: "После сравнительно долгого перерыва вечером бой возобновился с новой силой. Приток раненых все возрастает. Внезапно страшный взрыв приводит всех в смятение. Все надевают противогазы и бегут в отделение N 5. Но в полумраке передо мной появляется кто-то и протягивает правую руку, у которой нет кисти. Я быстро накладываю повязку на кровоточащую культю и укрепляю бандаж вокруг нижней части руки, а затем, хотя и нет пожара, но газы от взрыва могли еще остаться, я возвращаюсь к своей работе у операционного стола. Новый взрыв производит сотрясение, которое выбивает световой люк, летящий мне на голову. Я падаю на колени, на мгновенье теряю возможность ориентироваться, но быстро прихожу в сознание и поднимаюсь. У меня нет серьезных ран, и я продолжаю свою работу. Около полуночи бой окончательно затихает. Санитары приготавливают чай и поят им раненых, достают лед и вино. На рассвете раненые под руководством священника поют молитвы. В 5 часов утра 1 июня 1916 г. после 12 часов непрерывной работы я поднимаюсь на палубу и представляю рапорт командиру корабля капитану l-ro ранга фон Эгиди.

Семеро раненых умерли ночью, двое из них от тяжелых ранений, а один, вероятно, от шока, так как на нем не было следов явных наружных или внутренних повреждений."

Потери экипажа "Зейдлица" в Ютландском бою — 98 убитых и 55 раненых, что составляло 11,7% от численности экипажа.

После 22 ч.00 м. по приказу вице-адмирала Шеера германские легкие крейсера и эскадренные миноносцы при поддержке "Зейдлица", который был почти полностью небоеспособен и явно на краю гибели, и "Мольтке" — единственного линейного крейсера, сохранившего полную боеспособность, пошли на поиски англичан. Но, к счастью для "Зейдлица", в ночь с 31 мая на 1 июня 1916 г. встреч с крупными английскими кораблями не произошло.

Затем отдельно от следовавших друг за другом "Дерфлингера" и "Фон-дер-Танна" "Зейдлиц" шёл за "Мольтке" в конце немецкой линии вслед за авангардом (с оборотами, соответствующими скорости в 22 узла). Затем скорость была уменьшена (до оборотов, соответствующих 20-21 узлам, которые фактически означали только 18-19 узлов), но и это для него было большой скоростью.

"Зейдлиц" в Вильгельмсхафене (вверху) и повреждения его внутренних помещений, полученные в Ютландском бою.

К вечеру 31 мая "Зейдлиц" по расчетам принял внутрь корпуса 2 636 т воды, что увеличило осадку носом на 2,5 м и подняло корму на 1 м, создав крен 2,5° на правый борт. Для корабля это было не самой серьезной опасностью. Основную опасность представляла большая пробоина в носовой части правого борта от попадания шестого снаряда, расположенная почти над самой ватерлинией. Нос продолжал погружаться в воду, и ход пришлось снизить до 7 узлов. Желая уменьшить дифферент на нос, пытались перепустить воду в 3-е котельное отделение, чтобы оттуда откачать её отливными средствами. Но этого сделать не удалось, так как повышенное давление воздуха выбрасывало её обратно.

В 3 ч.40 м. 1 июня своим глубоко погруженным форштевнем (осадка которого достигла 13 м) корабль ненадолго приткнулся к мели у Хорнс-риф.

Через два часа "Зейдлиц" сел на банку глубиной 13,5 м. Для уменьшения дифферента на нос были затоплены средние и кормовые креновые цистерны левого борта, благодаря чему выравнялся крен на правый борт и уменьшился дифферент. Теперь корабль имел возможность продолжать свой путь, медленно двигаясь в базу. На малых глубинах "Зейдлицу" приходилось протягиваться на повышенном числе оборотов турбин.

Но теперь "Зейдлиц" уже не имел возможности поддерживать скорость более 15 узлов, затем ему пришлось уменьшить её сначала до 10, потом и до 7 узлов.

Немецкие легкие крейсера прошли Хорнс-риф в 4 ч.00 м. 1 июня, а в 5 ч.40 м. "Зейдлиц" снова присоединился к флоту, с которым потерял контакт ночью.

Корабль в течение ночи продолжал идти вслед за флотом, но на следующие сутки в 8 ч.00 м. 1 июня от давления воды стала сдавать переборка на 114-м шпангоуте , угрожая людям, работавшим в помещении уже по пояс в воде. Дальнейшее пребывание личного состава в отсеке становилось невозможным ещё и от испарения паровых труб, затопленных водой, почему последовало приказание вывести людей в более безопасное место, а "пост управления" перенести в другое место.

В это время на корабле было замечено падение остойчивости, которое выражалась в том, что при перекладывании руля даже на малом ходу корабль быстро кренился и медленно выпрямлялся. Положение ещё более ухудшилось от проникновения воды через поврежденные угольные ямы левого борта в соседние и от поступления её через пробоины каземата левого борта.

Скорость упала ниже семи узлов. Поскольку оба гироскопических компаса вышли из строя, а карты были испорчены, командир корабля по радио попросил командующего 2– й разведывательной группой выделить крейсер для навигационного обеспечения при проходе мели Амрум.

В 9 ч.45 м. подошёл легкий крейсер "Пиллау" и попытался развернуть линейный крейсер кормой вперед, чтобы при буксировке можно было уменьшить давление воды на носовую поперечную переборку, но у него неоднократно лопались буксиры. Следуя на буксире за "Пиллау", "Зейдлицу" в конце концов удалось двигаться кормой вперед со скоростью 3-5 узлов. Ввиду того, что водоотливные средства работали с большим напряжением, пользование ими было ограничено, и к полудню 1 июня крен корабля дошел до 8° на левый борт.

Около 10 ч. 00 м. по траверзу Хорнума "Зейдлиц" ещё раз коснулся мели и лишь в 11 ч.25 м. смог войти в проход у мели Арнум. Попытки буксирования линейного крейсера "Зейдлиц" слабосильными тральщиками, высланными ему на помощь командованием утром 1 июня, оказались безрезультатными. В 15 ч.30 м. положение "Зейдлица" было критическое, поскольку ветер усилился до 8 баллов, и он держался на воде только благодаря воздушным мешкам, образовавшимся в противоторпедной переборке. Раненые были подготовлены к эвакуации с корабля.

Линейный крейсер "Зейдлиц". 1918 г. (боковой вид и вид сверху кормовой надстройки).

Подошли два спасателя "Бореас" и "Крафт", которые всё время шли рядом и непрерывно откачивали из крейсера воду. Мощный портовый буксир начал буксировку поврежденного корабля. Работа отливных помп этих спасателей оказалась неэффективной из-за чрезмерно большого диаметра приемных шлангов у центробежных помп, которые часто выходили из строя.

Самым тяжелым его положение стало в 17 ч. 00 м. 1 июня, когда расчетное количество воды, попавшее внутрь корабля, составляло 5 329 т, что придало ему осадку 14 м носом и 7,4 м кормой при крене 8° на левый борт. Для выравнивания крена на левый борт в 18 часов было решено затопить кормовые креновые цистерны правого борта, и тогда корабль получил крен на правый борт, дошедший до 8°.

Утром 2 июня 1916 г. достигли плавучего маяка, выставленного на время войны во внешней части залива Яде и отпустили в базу легкий крейсер "Пиллау" и миноносцы. Погруженный в воду по передние порты казематов, "Зейдлиц" в общей сложности принял 5 300 т воды, что составляло 21,2% от его водоизмещения, но, несмотря на это и потерю остойчивости, он, хотя и с большим трудом, смог вернуться в Вильгельмсхафен, встав в 4 ч.25 м. 3 июня на якорь в глубоком бассейне перед входным фарватером внутри бонового заграждения. Здесь с корабля эвакуировали 55 раненых и снесли на берег тела 98 убитых.

За 57 часов своего возвращения в базу при столь тяжелых повреждениях корабль остался на плаву и не погиб благодаря высокому качеству постройки и упорной борьбе личного состава за живучесть, а также энергичному руководству командира корабля капитана 1-го ранга фон Эгиди и непрерывной самоотверженной борьбе дивизиона живучести под командованием корветен-капитана Альвенслебена. Вследствие больших размеров пробоины (15,2 кв.м), явившейся основным источником поступления большого количества воды, заделать её на ходу было невозможно; точно так, как и нельзя было это сделать с пробоинами левого борта.

Напряженная бесперебойная работа водоотливных средств в неповрежденных отсеках, в которые вода попала из соседних помещений, давала возможность понижать её уровень в XIII, XV и XVI отсеках или поддерживать XIV отсек в сухом состоянии.

Во время стоянки на якоре демонтировали орудия и часть брони носовой башни, но сильное течение препятствовало постановке пластырей. 6 июня в высокую воду "Зейдлиц" прошёл первый Южный Лок, который имел глубину при среднем уровне полной воды 13,7 м у внешнего порога шлюза и 11 м у внутреннего. Здесь произвели временный ремонт. Орудия левой бортовой башни сняли, и 13 июня "Зейдлиц" был прибуксирован в шлюз с максимальной осадкой 10,4 м и вошел в плавучий док для капитального ремонта. С 15 июня по 1 октября 1916 г. (107 дней) он находился в ремонте на Государственной верфи в Вильгельмсхафене и в ноябре снова был в полной боевой готовности, став флагманским кораблем вице-адмирала Хиппера (до 26 октября 1917 г). С 20 августа 1916 г. командующий 1-й разведывательной группы получил в свое распоряжение в качестве штабного корабля легкий крейсер "Ниобе", поэтому он и его штаб в дальнейшем появлялись на "Зейдлице" только на время боевых походов.

После восстановления боеспособности в свой первый боевой поход в район Датского полуострова "Зейдлиц" вышел 4/5 ноября 1916 г. Соединение во главе с командующим 1-й разведывательной группой при поддержке линкоров "Рейнланд" и "Нассау", двух крейсеров и временно переданной из состава морских сил Балтийского моря 3-й эскадры линкоров должно было попытаться в районе Бовбьеборг (Ютландский полуостров) снять с мели и отбуксировать в базу немецкие подводные лодки U-20 и U-30.

В то время как 4-я полуфлотилия миноносцев предпринимала отчаянные попытки снятия с мели и буксировки этих подводных лодок, в охранении одиннадцати линкоров, двух линейных и четырех легких крейсеров остались только 9 миноносцев. В этих условиях британской подводной лодке J-1 удалось поразить торпедами два немецких линкора "Кронпринц" и "Гроссер Курфюрст", попав в каждый одной торпедой, но, несмотря на это, линкоры смогли удержать свое место в строю. Из двух подводных лодок только U-30 удалось снять с мели и отбуксировать в базу. U-20 оставили у побережья Дании.

В последующий период, когда в боевых действиях на море подводная война вышла на первое место и флот Открытого моря всё чаще привлекался для обеспечения выхода и прикрытия подводных лодок, с "Зейдлицем" никаких особых событий не происходило. С ноября 1917 г. флагманским кораблем 1-й разведывательной группы стал только что построенный линейный крейсер "Гинденбург". 23 апреля 1918 г. "Зейдлиц" принял участие в последнем походе германского флота, 30 июля/1 августа 1918 г. — в операции по выводу группы подводных лодок на "путь 500" и в конце ноября находился в боевой готовности к новым, но уже не осуществленным боевым операциям.

После заключения перемирия 19 ноября 1918 г. "Зейдлиц" в составе передавемых для интернирования кораблей под командованием контр-адмирала Рейтера вышел из Вильгельмсхафена в Скапа-Флоу, куда прибыл 24 ноября. Там его назначили лидером кораблей 1-й разведывательной группы, и командир "Зейдлица" капитан 1-го ранга Тагерт стал старшим среди командиров кораблей (командующий 1-й разведывательной группы являлся старшим начальником всего передаваемого соединения и находился на линкоре "Фридрих– дер-Гроссе").

21 июня 1919 г. "Зейдлиц" был затоплен собственным экипажем в бухте Скапа-Флоу южнее острова Кава, несмотря на то что англичане пытались помешать этому всеми средствами, вплоть до попытки взятия на абордаж. Он затонул в 13 ч.50 м. и лег правым бортом на грунт на глубине всего 20 м. Даже в прилив его корпус почти на 8 м выступал над поверхностью залива. В мае 1927 г. за подъём "Зейдлица" взялся англичанин Эрнест Френк Кокс. У него уже имелся опыт первой неудачной попытки подъёма "Гинденбурга" в сентябре 1926 г. и успешного подъёма "Мольтке" летом 1927 г.

Подъемом "Зейдлица" компания занялась ещё до окончания эпопеи с "Мольтке". Герметизация корпуса продолжалась до конца декабря 1926 г. Общая площадь заплат и заглушек достигала более 93 кв.м. Кормовую часть крейсера загерметизировали и осушили к февралю 1926 г., остальные отсеки — к июню 1927. Предпринятая 20 июня 1927 г. попытка подъёма окончилась неудачей. Во время закачивания воздуха "Зейдлиц" сначала привсплыл, затем перевернулся вверх килем и затонул.

"Зейдлиц" в Скапа-Флоу в ноябре 1918 г. (вверху) и его корпус после подъема в 1927 г.

Корабль лег на грунт с креном 48° на сравнительно большой глубине. Окончательно перевернуться ему не позволили надстройки, орудийные башни и мачты, завязшие в иле. К сентябрю 1927 г. спасатели срезали мостик, надстройки и мачты и загерметизировали его правый борт.

В начале октября 1927 г. всё было подготовлено к очередному подъёму. "Зейдлиц" всплыл на поверхность, но вел себя очень неустойчиво, поскольку возникал крен до 40-50° то на один, то на другой борт. Несколько раз его поднимали и снова опускали на грунт. Наконец после многочисленных неудачных попыток 2 ноября 1927 г. "Зейдлиц" появился на поверхности залива в устойчивом положении, хотя и с креном 8°. Его частично разобрали в Лайнессе, затем в мае 1928 г. отбуксировали в Розайт и там до 1930 г. окончательно разобрали на металл.

 

Литература

1. Marine Rundschau 1974/6 Wanner, Die letzen Monate der Goeben c.325-339.

2. Marine Rundschau 1975/8 Strobusch, "Blucher" c.455-463.

3. Marine Rundschau 1975/9 Strobusch, "Von-der-Tann" c.534-539.

4. Marine Rundschau 1976/7 Strobusch, "Derflinger" c.442-450.

5. Marine Rundschau 1977/2 Strobusch, "Mackensen" c.56-62.

6. Conway Maritime Press Ltd.

7. Campbell N.J.M. Battle criesers 1978.

8. Hildebrand H.H., Rohr A, Steinmetz H.O Die deutschen Kriegsschiffe. Band 1-7. 1979.

9. Groner E., Jung D., Maass M. Die deutschen Kriegsschiffe 1815-1945.

10. Вильсон X. Линейные корабли в бою 1914– 1918 г.г. Москва-1938.

11. Флот В Первой Мировой войне. Воениздат. Москва 1964. Действия русского флота.

Под редакцией Н.Б.Павловича Том 1.

12. Флот в первой мировой войне. Действия флотов на Северном, Средиземноморском и океанском театрах.Под редакцией В.А.Белли Том 2.

13. Пузыревский К.П. Повреждения кораблей от подводных взрывов и борьба за живучесть. Москва-Ленинград 1938.

14. Горз.Д.Н. Подъём затонувших кораблей. Судостроение. Ленинград 1978.

15. Рольман Г. Война на Балтийском море. Воениздат. Москва-1937.

16. Невинский А. Бой с линейным крейсером "Гебен" 5 ноября 1914 г. у мыса Сарыч. Сборник статей "Русское военно-морское искусство". Воениздат. Москва 1951.

Линейный крейсер "Фон-дер-Танн" во время спуска на воду 20 марта 1909 г. и во время ходовых испытаний (2 фото внизу)

Линейный крейсер "фон-дер-Танн" в первые годы службы

Линейный крейсер "Фон-дер-Танн" на

Спитхедском рейде во время коронации короля Георга V. Июнь 1911 г. (вверху) и в период службы с 1910 по 1914 гг.

"Фон– дер-Танн’ на Спитхедском рейде во время коронации короля Георга V. Июнь 1911 г.

Линейный крейсер "Фон-дер-Танн’ в период службы с 1910 по 1914 гг.

"Мольтке" на ходовых испытаниях (2 фото внизу)

Линейные крейсера "Фон-дер– Танн’ (2 фото вверху) и "Мольтке"

Артиллерия и надстройки "Фон-дер– Танна"

*Мольтке’ на Хемптонском рейде. Июнь 1912 г.

"Гебен" во время ходовых испытаний

Линейный крейсер "Зейдлиц" во время испытаний (фото вверху) и "Мапьтке" после вступления в строй

Линейный крейсер "Мольтке"

Линейный крейсер "Гебен" на ходовых испытаниях. Июнь 1912 г.

"Гебен" в составе международной эскадры. На заднем плане стоит эскадренный броненосец "Ростислав*

Линейный крейсер "Гебен" в период с 1912 по 1914 гг.

"Зейдлиц" во время ходовых испытаний

Линейный крейсер "Гебен" в составе турецкого флота

"Зейдпиц" в первые годы службы

Линейный крейсер "Зейдлиц" готовится к выходу в море

"Зейдлиц" в первые годы службы (2 фото вверху) и на палубе корабля во время установки 88-мм зенитного орудия

Артиллерия

"Зейдлица"

"Зейдлиц" в походе (2 фото вверху) и в Вильгельмсгафене после Ютландского боя

"Фон-дер-Танн" 3 ноября 1914 г. в походе (вверху) и после Ютландского боя

"Фон-дер– Танн" в ноябре 1918 г. в Скапа-Флоу (вверху), "Гебен" в 1918 г. на рейде Севастополя (в центре), поднятый на поверхность корпус "Зейдлица" в 1927 г. и корпус "Фон– дер-Танна" в 1931 г. во время буксировки в Розайт.

"Зейдлиц" в Вильгельмсгафене после Ютландского боя

Во время Ютландского боя "Фон-дер-Танн" израсходовал 170 280-мм снарядов (26% боекомплекта) и 98 150-мм, причем последние в основном по эсминцам. Большим недостатком артиллерии главного калибра "Фон-дер-Танна" было то, что обе его бортовые башни не могли увеличить угол возвышения стволов орудий до 20°. Это обеспечило бы ему большую дистанцию стрельбы, чем у любого другого корабля 1-й разведывательной группы.

В довершение к выходам из строя башен к концу дня его скорость не поднималась выше 18 узлов. К концу боя на крейсере вышли из строя два 280-мм орудия. "Фон-дер-Танн" в Ютландском бою потерял 11 человек убитыми и 35 ранеными. (4,6% численности экипажа).