А. Хорт

Путь к Венере

Когда космический корабль «Гетероид-II» попал в катастрофу, самые большие повреждения получил его автопилот Мун, который с тех пор не мог выполнять никакие обязанности, включая супружеские. После этого Муна вышвырнули, словно использованный презерватив, а его жену, автопилотку Коку, перевели на межпланетник «Экстазоид-I», где старшим стюардом работал молоденький робот Дир. Новая сотрудница сразу понравилась Диру. Его возбуждали мощные груди из тугоплавкого каучука; пышные бедра с нежным капроновым пушком; еe живот, который, несмотря на возраст, не потерял своей свежести, поскольку был изготовлен из нержавеющей стали.

Сразу же после старта космического корабля к Венере Дир протелепатировал пышнотелой автопилотке приглашение на тайное свидание в будуарном отсеке. Кока явилась в точно указанное реле время. С металлическим лязгом Дир притянул еe к себе и почувствовал датчиками плотности, что под суперсовременным металлическим кожухом она была совершенно голой. Расслабив хомутиками шейные шарниры, он опустил голову и с похотливым скрежетом потерся о живот Коки. Своими эрогенными клеммами она почувствовала скользящие по ее телу упругие антенны, шелковистые провода в полихлорвиниловой оплетке, и ее колени от возбуждения силой 240 ампер бешено завибрировали. Упав навзничь, Кока в истоме закатила фотоэлементы…

Однако тут случилась катастрофа. «Экстазоид-I» перешел на вторую космическую скорость, и робот Дир с ужасом почувствовал, что его детородный болтик беспомощно повис в невесомости.

 

И. Дорохин

Условный рефлекс, или Притча о неукротимой планете

Посмотри, встает цунами

Над скорлупками квартир.

Так, разделываясь с нами,

Красота спасает мир.

 

Евгений Лукин

«Жизнь во Вселенной…»

Жизнь во Вселенной текла своим чередом. Гасли старые звезды, взрывались новые, а иногда и сверхновые. Остальные звезды просто светили: кто красным, кто оранжевым, кто голубым, а может, и еще каким-то другим светом. У некоторых звезд были планеты. Среди девяти, а может и десяти планет, вокруг небольшой желтой звездочки вращалась крохотная планетка, на которой происходили любопытные события. В остывающих океанах зашевелились вдруг комочки органического вещества. Делясь и соединяясь, они постепенно выросли, некоторые вышли на сушу, а кое-кто попытался даже мыслить. Вначале планета не обратила на них никакого внимания, но когда маленькие лохматые существа, прыгавшие до этого по деревьям, спустились на землю, встали на задние лапы и схватились за дубины, она задумалась: «Зачем? Почему? — планета неторопливо размышляла: — А что дальше?.. Колесо?.. Паровой двигатель?.. Атомный реактор?.. — она забеспокоилась. — Но это же разум!!!»

Догадка потрясла планету и землетрясениями прокатилась по ее поверхности, проснулись старые и вырвались из недр новые вулканы, испепелившие все, что могло гореть, а потоки воды, после выпавших затем ливней, смыли оставшийся пепел обратно в океаны. Планета облегченно вздохнула и снова принялась наблюдать за комочками органического вещества, весело резвящимися в остывающих океанах.

Жизнь во Вселенной текла своим чередом.

 

Юрий Гаврюченков

Они сражались за родину

Гимли, сын Глоина, отложил секиру, перекатился под прикрытием кочки на спину и стал перематывать опорки на изрядно потрепанных лаптях. Кряхтя и ругаясь, гном затянул полусгнившие ремешки и лег обратно на брюхо. Он тяжело дышал. Непривычно жаркое солнце заставило взмокнуть боевую красную рубаху, от пыли давно ставшую коричневой. Штаны тоже побурели, но не от пота: захлебнувшаяся атака на позиции хорошо вооруженного противника закончилась позорным отступлением, после которого в животе долго урчало и булькало. Не поднимая головы, Гимли разворошил землю корявыми толстыми пальцами, добыл оттуда сопревшего червя и жадно утолил голод. Он огляделся. Рассыпавшийся по степи хирд угрюмо ждал приказа.

Лопахин тщательно прицелился и спустил курок. Приклад больно толкнул огромный синяк, расплывшийся на правом плече.

— В бога душу так твою мать! — выругался он, заметив, что пуля впустую взбила фонтанчик степной пыли.

Синеватое облачко порохового дыма нехотя расплывалось в неподвижном тяжелом воздухе. Лопахин открыл затвор и надавил указательным пальцем на гильзу. Судя по тому, насколько утонул в магазине палец, патронов осталось всего две штуки. «Должно же быть три, — огорчился Лопахин, — я ведь считал!» Он раздосадовано дослал рукоятку затвора и вытер влажные ладони о гимнастерку.

Патроны кончались, еще раньше закончилась вода. Рота, два часа назад с трудом отбившая очередную атаку, затаилась в окопах. Командиры выжидали. Связь со штабом прервалась позавчера, и без приказа было неясно, что делать: отступать либо стоять насмерть, не сдавая врагу ни пяди родной земли.

Лопахин тоскливо обвел взглядом утонувшую в знойном мареве степь, кое-где покрытую пятнами сгоревшего полынника и усеянную корявыми телами в красных рубахах. Ближайший к нему гном не добежал до стрелковой ячейки шагов двадцать. Отсюда было хорошо видно, как колышется на слабом ветру его тронутая молью борода. Лопахин сглотнул, в горле першило, будто его натерли изнутри наждаком.

К закату, когда тени увеличились, а внимание противника уменьшилось, раздалась команда наступать. Хирд вскочил и понесся к вражьим позициям, чтобы внезапной атакой выбить обороняющихся из первой линии укреплений.

Перегревшийся на солнце Лопахин с трудом различил шевелящиеся точки, которых вдруг стало очень много.

— Опять гномы поперли, в бога душу так их разэдак! — выругался он, протирая кулаком воспаленные глаза.

Лопахин поймал на мушку мчащегося прямо на него супостата и, памятуя про оставшиеся два патрона, плавно нажал на спуск.

— Барук казад! — крикнул Гимли, когда над ухом у него что-то свистнуло.

— Коммунисты, вперед! — пронеслось над окопами.

Лопахин выстрелил еще раз, но гном словно не замечал летящих в него пуль и стремительно приближался, быстро перебирая короткими кривыми ножками.

— Да он же пьяный, — догадался Лопахин и полез на бруствер, торопливо примкнув штык.

Отовсюду слышались крики «ура!», которые перекрывал сиплый вопль старшины: «За Родину, сынки!», поднимающего роту в контратаку. Лопахин тоже заорал «ура!» — яростно и зло, и побежал, цепко сжимая винтовку грубыми мозолистыми руками.

Вернер Хольт кубарем скатился по склону, по колено влетев в мутные воды Рейна. Из своего отделения остался жив он один, чудом уцелев в начавшейся, как всегда внезапно, бойне.

Увязая в илистом дне, Вернер выбрался на берег, прислушался и затравленно поозирался. Никого, но тишина бывает обманчива. Хольт одернул мундир, поправил за поясом гранату и подвернул сползший левый рукав, чтобы в бою затвор автомата не цеплял за одежду. Он не знал, куда теперь идти, но хотел спрятаться, чтобы его не достали беспощадные стрелы. Эльфы были превосходными лучниками. Умело используя укрытия, они всякий раз получали преимущество перед оснащенными самым современным оружием солдатами вермахта. Эльфийские ночные атаки наводили ужас на защитников фатерланда.

Фронтовые сводки по радио также сообщали мало приятного. Они были посвящены бесчинствам оголтелых орд хоббитов на Британских островах и зверствам орков в Северной Африке. Положение дел ближайшего союзника Рейха — России — также не внушало оптимизма, и Хольт не был уверен, переломит ли ход войны создание новой сверхмощной бомбы, давно обещанной Геббельсом.

Одно он знал твердо: магия друидов, открывшая проходы из таинственных миров, действительно существует.

 

Александр Громов

Быль о маленьком звездолете

Была Вселенная. А в ней был звездолет. И был звездолет маленьким. Высотой всего-навсего с гору Маунт Вильсон, да и то если не считать обсерваторию на ее макушке. Кому такой понравится?

— Броню бы помощнее, — вздыхали люди.

— И двигатель…

— Чтобы пол-Галактики на одной заправке…

— Противометеоритную пушку…

— Многоствольную…

— А каюты?.. Это же курятник!

— Увеличить оранжереи!

Конструкторы почесали в затылках. Затем кивнули. И начал звездолет расти. Очень скоро он достиг величины Эвереста — разумеется, не считая высоты флажков, оставленных на вершине этой горы разными экспедициями.

— Все равно слаб двигатель, — буркнул кто-то.

— И броня дохлая…

— И запас топлива мал…

Конструкторы почесали в затылках. И кивнули. Когда под звездолетом начала прогибаться земная кора, его перенесли на ближнюю орбиту, а когда его тяготение стало вызывать океанские приливы высотой с Тадж-Махал (не считая, естественно, купола), отвели еще дальше. Звездолет был все еще мал: массой с Луну, если не считать тех метеоритов, что упадут на ее поверхность в будущем.

— Прочность ни к черту, — осудили люди.

— А разгонные характеристики? О грузовместимости вообще молчу…

— Жаль, не хватает сырья…

— А планеты на что?!

Конструкторы кивнули. Затем кивнули снова. И кивали много раз. И стал звездолет большим-пребольшим — во всю обозримую Вселенную. Не считая, понятно, той малости, что осталась за полем зрения. И все были довольны.

А от звезды к звезде людей стал возить внутризвездолетный межпалубный лифт. Вначале лифт был маленьким…

 

Борис Иванов

Мутация

Секретарша кончила трепаться по телефону с подругой, достала зеркальце и начала выщипывать брови. Единственный ожидающий в приемной министра от бешенства пошел гусиной кожей, но продолжал терпеливо рассматривать узор обоев на противоположной стене. Снова засвирестел телефон.

«Если эта сука сейчас опять скажет: „Да, знаешь, так себе, Маша. Как всегда делать нечего…“, — подумал ожидающий, я встану и просто войду в дверь. Без стука.»

От собственной смелости он покрылся холодным потом.

— Слушаю, — сказала секретарша. — Да, немедленно… Да, я поняла…

Она лихорадочно закончила причипуряться и тревожно замерла, обратив накрашенные очи на вход. Ждать не пришлось. Как черт из коробки в приемную стремительным шагом вошел военный. С ним еще трое. Секретарша попыталась даже открыть перед ними Дверь, но не успела.

— Опять без очереди! — гневно воскликнул ожидающий. — Я же по срочному делу! И записан на прием с…

Младший по чину послал его и крепко прихлопнул за собой дверь.

* * *

— Здравствуйте, — министр встал из кресла и, обогнув стол, с протянутой рукой шагнул навстречу вошедшим. — Извините, не помню, как вас по имени-отчеству…

— Сергей Николаевич, — ответил капитан и вогнал министру в бок шприц. Тот охнул и осел на руки младших по чину.

Капитан резко сдвинул в сторону занавеску за креслом и отпер внутреннюю дверь. В нее тут же вошли двое в спецзащите. Не говоря ни слова, только посматривая на индикатор датчика, подошли к тяжелому шкафу, своротили дверцы и вытащили тяжелый бидон-контейнер. Деловито вынесли, и словно их и не было. Следом за ними, двое лейтенантов вытащили бессмысленно глазеющего в пространство министра и дверь за собой прикрыли.

— Ну вот и все… — Сергей Николаевич присел на подоконник и стал раскуривать сигарету.

* * *

— Не понимаю, я все-таки… — недоуменно сказал младший по чину. — Как это эти… до таких чинов дошли. Наркота, фактически…

— Ты про эндоморфины слышал? — спросил капитан, рассматривая что-то за окном, внизу. — Про внутренние опиаты?

— Ну, читал где-то… Что мозг вырабатывает вещества, подобные наркотикам, зачем-то…

— Вот именно — зачем-то. И строго в минимальных количествах. По нужде. Но иногда начинается их перепроизводство. В ответ на разные внешние стимулы. И человек начинает вести себя странно. Мутация происходит…

— И у них… — лейтенант кивнул на внутреннюю дверь.

— А у тех, с кем мы работаем эти три дня, таким стимулом стал сам фактор, вызвавший мутацию — ионизирующее излучение…

— И они не понимали, что делали…

— Очень хорошо понимали. Это бомжи некоторые не понимали, почему они балдеют возле ядерных могильников. А нашлись такие, кто обладает способностью к самоанализу… Такие стали себе местечко искать на атомном производстве, на станциях… А уж как прижмет — на флюрографию всегда можно сбегать — доза хоть маленькая, но у мутантов выброс опиатов вызывает четко…

— Ну этот же, вроде умный… И в чинах…

— Это — следующий шаг… Когда они осознают свое положение — начинают искать себе подобных…

Капитан крепкой ладонью скомкал себе лицо, потом отпустил.

— Я первых встретил в экипажах атомных подлодок. Контрактные… Это было очень опасно — укомплектованный атомными наркоманами экипаж при ракетах…

Он снова замолчал. Что-то гнуло его.

— А… а потом…

— А потом, они начали двигать своих все выше и выше. Люди при Атоме очень влиятельные люди… И потом… У мутанта со временем происходит переоценка ценностей. То что кажется благом для себя становится в его глазах благом и для общества. И один за другим ползут на столы генсеков и президентов проекты бридерных котлов, АСТ… К сожалению, это оказалось очень популярно и выгодно… И атомные наркоманы пошли в чины… — стали вхожи в международное сообщество таких-же… Ядерный клуб… Стали ставить своих министров и президентов академий… Видишь — на стенке портрет того, что Чернобыль…

— Он — тоже?… Он, ведь, умер потом… Как-то быстро…

— Возраст… — с горькой иронией сказал капитан.

— И один потом удавился…

— То — другое дело. Может быть… — капитан опять мял свое лицо в нервной ладони.

— Ну все, пошли… Мы тут небольшую дозу хватанули — видел какой бидончик этот друг у себя про запас держал?…

— Вам… Вы нехорошо себя чувствуете, товарищ капитан? Может…

— Ничего, ерунда. — Капитан выпрямился и натянуто улыбнулся лейтенанту. — Пошли. Это все — ничего. Просто ломка…

 

Г.Л.Олди, А.Валентинов, А.Красовицкий

Играйте в «Хипеш-град»!

(3D-Action Games, (c) 1997, PEROON Ltd.)

Краткое описание игры (в помощь начинающим)

В игре существует пять категорий сложности: «Красна девица», «Добрый молодец», «Гагарин Змеевич», «Кащей Бесстыжий», «Аврыло Селянинович». (Примечание: выбрав последнюю категорию, Вы рискуете приятно провести время — при Вашем появлении на игровом пространстве все враги, даже не помышляя о сопротивлении, в страхе прячутся, оставляя сверху сокровища и артефакты). Единственное оружие, которое у вас есть при входе в игру — это бугайтырская дубарь-падлица (оружие Ё1).

I. МИССИЯ ПЕРВАЯ: «КОГАН-ВАРВАР»

УРОВЕНЬ 1: «СЕЛО СУПОРОСЬЕ».

Оружие, которое здесь можно найти: шест-топор «Красны Ягодицы» (оружие Ё2).

Артефакты: Святое Деепричастие.

Враги (здесь и далее перечисляются в порядке увеличения зловредности): Cow-Boy John (Иван Коровий Сын), Злой молодец Пристебень, Евпатий Коловрот (без шест-топора не обойтись!)

УРОВЕНЬ 2: «ЛОХОМОРДЬЕ».

Враги (новые): Леший Олег, Водяной Хвостокрут, Кот Печеный.

УРОВЕНЬ 3: «СУЧИЙ ПОСАД».

Оружие: Меч-Гаденец (оружие Ё3).

Артефакты Анадырь-Камень, Колдурь-Слово.

Враги (новые): Добровольные народные дружинники, «Старые русские», Ворюги Юриковичи во главе с отцом родным Юриком Косоруким (побиваются Анадырь-Камнем!), Князь Владомор Зелено Горлышко (колдурится с третьего попадания).

УРОВЕНЬ 4: «СЕМИРАЧЬЕ» (секретный уровень, населен свинородцами, для начинающих и кончающих не рекомендован).

УРОВЕНЬ 5: «ДЕРЕВНЯ БОЛЬНИЕ НИНДЗЮКИ».

Оружие: Сапоги-Сракобои (оружие Ё4).

Артефекты: Позорная труба.

Враги (новые): Юдоед, Илья Или-не-я, Злобыня Никитич, Алеша Рабинович (несовместим с Юдоедом, при пересечении форматирует диск), Князь Самосвят (Главный Монстр) — берется в оборот Святым Деепричастием и выделяется запятыми.

II. МИССИЯ ВТОРАЯ: «КОГАН-РАЗРУШИТЕЛЬ».

УРОВЕНЬ 1. «ИЗБЛЮЮ ТЕБЯ ИЗ УСТ МОИХ».

Враги (новые): Недосвет и Чем-то-Бей (работают дуэтом, бьют дуплетом, погибая при этом), Курочка шкряба по кличке Снеси-Яйцо, Вилли Кан.

УРОВЕНЬ 2: «ДЫШИ-ЧАЩА».

Оружие: Гусли-Самозуды (Оружие Ё5).

Артефакты: Скатерть-Самодранка.

Враги (новые): Волхвы Позорные, Матерный Волк, гусляр Сачко (погибая отдает заряды Гуслям-Самозудам), Дед Йог.

УРОВЕНЬ 3: «БЛУДОМЕРЗКАЯ ПУЩА».

Оружие: Грабли-Самограбы (оружие Ё6).

Артефакты: Шапка-Недвижимка.

Враги (новые): Оттопырь, Дурак-Оборотень, Соловей-Затейник, оно же Кенарей-Развратник (использовать Позорную трубу)!

УРОВЕНЬ 4: «ПОЛОВИСТЫЕ СТЕПИ».

Оружие: Пербыш-Саморуб (оружие Ё7).

Артефакты: «Половецкий Молодецкий Акт».

Враги (новые): Объединенные орды Кайзеров, Хайзеров, и айзеров во главе с великим каганом и его наследником Кагановичем (использовать Пердыш-Саморуб), Федорчук-Нойон, зажиточный Кизяк (рекомендованы Грабли-Самограбы), Лихо Одноглазым (если у Вас оба глаза на месте, Вы в безопасности), Половецкий Гигант Кончак (Зам. Главного Монстра) (рекомендован троекратный «Половецкий Молодецкий акт»!), Баг Едрило (Главный Монстр).

III. МИССИЯ ТРЕТЬЯ: «КОГАН FOREVER!!!»

УРОВЕНЬ 1. «ОСТРОВ БУЯНОВ».

Враги (новые): Ухо Одноглазое (если подвернется Лихо Одноглазым — стравить!), Иван-Умняк (колдурится с легкостью), Скот Ученый.

УРОВЕНЬ 2: «КРЫМСКОЕ ХАМСТВО».

Оружие: Ковер-Саломет (оружие Ё8).

Артефакты: Избушка на куриных окорочках.

Враги (новые): Багатырь Кариес, Иоанн Златопуз (загоняется в Избушку), Кидалища Поганое, Царевна Незмеяна, Великий крымский Хам (Ковром-Салометом его!).

УРОВЕНЬ 3: «ПОГОСТ СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ».

Оружие: Колья Перумовы с разделяющимися горе-головками (оружие Ё9).

Артефакты: Гробоотвод.

Враги (новые): Вампырь, Горбатый-Исправленный (использовать гробоотвод), Змий-Искусатель.

УРОВЕНЬ 4: «ХАМСКОЕ ПОПОИЩЕ НА РЕКЕ КЛИЗМЕ» (ФИНАЛЬНЫЙ УРОВЕНЬ).

Оружие: полный комплект.

Враги (последние): Разнодевицы (применить Половецкий Молодецкий Акт!), Иван Белов-Горячев, Облом Нирваныч, Бодун Хмельницкий (Зам. Главного Монстра), Квасилиса Преквасная (еще одна Зам. Главного Монстра), Жаба-Самодавка (Самый Главный Монстр в игре!) (Над логовом герб: Жаба поверх двух скрещенных ломов, перевитых гофрированным шлангом, на конопляном поле. оружия не жалеть: как только пожалеете, она Вас задавит!).

 

Лев Куклин

Чему равнялось дважды два…

В одной средней школе был старый, ворчливый преподаватель математики. Вечно он кричал, ругался, бил нерадивых учеников логарифмической линейкой по пустым, как он говорил, головам — и в один прекрасный день скоропостижно умер… Назначили на его место преподавателя нового, молодого, разумеется прогрессивного. И в первый же раз, как тот стал давать урок, он с ужасом убедился, что в первом классе ребята совершенно не знают арифметики. Так, они упорно думали, и что самое невероятное: говорили, как думали! — что дважды два это десять! Испуганный и растерянный молодой учитель попросил созвать педагогический совет…

И стали на этом советет думать, что же делать? И решили большинством голосов: чтобы не вносить смятения в неустойчивые детские умы, исправить случившуюся ошибку, так сказать, постепенно. В первый день говорить, что дважды два — девять, на следующий день — что восемь, еще через день утверждать, что дважды два равняется семи, и так далее, пока таким путем не вернутся к искомому правильному результату…

На следующее утро новый учитель спросил ребят, сколько, по их мнению, будет дважды два. И ему дружно ответили:

— Конечно, десять!

— Нет, дети, — осторожно и ласково сказал учитель. — Дважды два — это девять.

Но упрямые дети продолжали долбить свое. И только гибкие отличники и прочие школьные активисты стали послушно и дисциплинированно повторять следом за учителем: девять…

Через день учитель попытался убедить ребят, что дважды два равно восьми…

Ну, а двоечники, шалуны и прочие трудно поддающиеся воспитанию ребята писали на доске, на стенах и даже на дверях учительской, что дважды два равняется трем, и двум — им-то было все равно! — и даже, что дважды два вообще равняется нулю и дырке от бублика! Школе грозила полная анархия.

И вдруг… один мальчик из середнячков, ни то, ни се, — случайно узнал, что дважды два, оказывается равно четырем! В школе же в этот день учитель клялся и божился, что дважды два равняется шести. На уроке мальчик встал и робко спросил:

— А в нашем дворе старшеклассники говорили, что дважды два равно четырем… Это правда?!

Перепуганный учитель снова попросил созвать педсовет. И на нем решили: чтобы не вносить повторное смятение в расшатанные детские умы, продолжать считать, что дважды два — десять, а ученика, который понаслышке (вот вам вредное влияние улицы!) утверждает, что дважды два равно четырем, из школы исключить.

 

Павел Лаптинов

Загадочный кристалл

(антинаучная как бы фантастика)

Во глубине времен и пространств скрывался Фиолетовый Кристалл с загадочным Посланием. Никто из жителей планеты Земля не знал, где именно и в какой эпохе или там эре таился Фиолетовый Кристалл, от каких могущественнейших существ исходило Послание и что конкретно в Послании было сказано, а может быть, даже и написано. Никто из землян не знал, скрывается ли вообще хоть где-нибудь и когда-нибудь этот Кристалл. Потому что никто о нем вообще ничего не знал. Сотни тысяч ученых голов всех народов Земли веками ломали эти самые головы, тщетно силясь найти Фиолетовый Кристалл и постичь его тайну, но бесполезно. Да и голов сломали более чем предостаточно.

И вот наконец наступил тот великий день в истории Земли, когда прежде никому и никогда неизвестный русский ученый Вася Пупкин соорудил Машину Времени-Пространства и пустился на ней в странствие. Весь цивилизованный и не очень мир, затаив дыхание, следил за полными опасностей приключениями Пупкина, и даже всегда дикие аборигены Океании доверчиво льнули к ламповым радиоприемникам, пытаясь расслышать сквозь треск и шорох помех хоть какие-нибудь новости о путешествии Пупкина. И совершенно зря, потому что о скитаниях Пупкина не было известно ровным счетом ничего, а все комментаторы новостей бурно обсуждали только лишь сам факт молчания передатчика в Машине Пупкина.

В скором времени, казалось бы, весь мир уж и забыл и о Фиолетовом Кристалле, и о путешествии Васи Пупкина, предпринятом для поисков Кристалла, и о самом Пупкине, и о заботливо сконструированной им Машине Времени-Пространства…

И вот наконец настал тот великий день в истории Земли, когда Пупкин вернулся в масштаб реального времени и пространства. Передатчик его Машины заработал, и поседевший Пупкин глядел с экранов на мир с победным выражением веснушчатой физиономии и смущенно улыбался, на все вопросы журналистов и простых граждан Свободной Земли отвечая многозначительным молчанием, лишь торжественно сжимая в запотевших от волнения и дрожащих от возбуждения руках Фиолетовый Кристалл.

Ученые заложили Фиолетовый Кристалл в Главный Компьютер Свободной Земли. Сотню долгих лет гудел и звякал хитроумный агрегат. Уже успел состариться и умереть Лауреат Шнобелевской Премии Мира «За выуживание естества» академик Пупкин, унеся с собой в могилу секрет направления своих поисков в пространстве и времени и загадку местонахождения Кристалла. Уже сменилось три новых поколения жителей Свободной Планеты Земля, уже почти все земляне забыли оглушительный триумф Великого Открытия…

И лишь тогда Главный Компьютер внезапно выдал результат. Фиолетовый Кристалл содержал только одну запись на непонятном инопланетном языке:

«Земляне, так вас и распроэтак! Положьте Фиолетовый Кристалл туда, откедова спионерили! Он ващще не для вас! Там рядом валяется Коричневый Кристалл, так вот мы на него Послание для Земли и записали».

 

Антон Первушин

Контрабандисты

Старший оперуполномоченный уголовного розыска М. возвращался домой с работы. Был он в прескверном настроении, а тут еще — час пик, давка, а тут еще — изменение погоды, разболелась нога, простреленная два года назад в схватке с бандитами. В общем, ничего хорошего оперуполномоченный от окружающей реальности не ждал. И, конечно же, не дождался.

В вагоне метро его притиснули к двум парням затрапезного вида: один был в протертых до дыр джинсах и с волосами до плеч, другой носил в ухе серьгу, а майку — навыпуск. Оперуполномоченный поморщился с отвращением, но делать было нечего — народ свирепо напирал, уплотняясь до последнего предела.

— Чем сейчас занимаешься? — спросил тот, который с волосами до плеч, того, который с серьгой в ухе.

— Да вот, — ответил тот, который с серьгой, — за наркотики взялся, выгодное дельце оказалось.

Притиснутый и слышавший начало разговора, оперуполномоченный насторожился.

— Зря, — заметил тот, который с волосами. — На самом деле людей выгоднее возить. Можно за один раз пару тыщ баксов срубить.

— Да проблемы вечно с этими людьми, — отозвался тот, который с серьгой. — Повез как-то одного, а он рецидивистом оказался — мне потом так вставили, чуть совсем не пролетел.

«Контрабандисты! — догадался М. — Ну, сволочи, считайте, что вы уже на параше!»

Он огляделся, соображая, как получше повязать молодчиков, но понял, что до «Площади Восстания» это просто нереально. Придется потерпеть.

— Ну а с наркотиков какая прибыль? — не сдавался тот, который с волосами. — Таскаешь их туда-сюда, как проклятый. Все, кому не лень, на тебя охотятся, а результата — пшик.

— Тут ты не прав, — сказал тот, который с серьгой. — Если заранее заключить сделку, навариться можно основательно. Правда, и обмануть могут, но тут уж как повезет… Кстати, наша станция. Вы выходите? — спросил он у оперуполномоченного.

— Выхожу, выхожу, — ответил М., внутренне возликовав. Расталкивая пассажиров и едва не порвав пиджак, он вывалился на платформу. Двое контрабандистов последовали за ним.

— Молодые люди, вы арестованы! — провозгласил оперуполномоченный торжествующе, подхватил обоих под локти и поволок к отделению милиции, расположенному тут же на станции. Ошеломленные парни не сопротивлялись.

В отделении сидел еще совсем молоденький лейтенант, листал журнал в яркой обложке. При виде вошедших он отложил журнал и подтянулся:

— Что случилось?

— Старший оперуполномоченный М. - представился М. — Задержал этих двоих для выяснения. Направляясь домой, случайно стал свидетелем их разговора, из которого стало ясно, что они занимаются контрабандой наркотиков и перевозкой лиц с криминальным прошлым. В ходе разговора они обсуждали технические стороны своей противоправной деятельности.

Лейтенант нахмурился, а потом вдруг улыбнулся.

— Во что играем, ребята? — спросил он у контрабандистов.

— В «Элиту», во вторую, — загалдели те наперебой.

Лейтенант заинтересованно подался вперед:

— А вы без гиперперехода от звезды к звезде летали? А то я один раз попробовал, но не долетел…

Старший оперуполномоченный все понял, плюнул на пол и вышел вон.

 

Сергей Рублев

Флора и фауна вашей квартиры, и как ее бояться

Если Вы начали читать эту статью, считайте, Вам повезло. Вы узнаете, чего Вам нужно бояться у себя дома, и научитесь делать это в нужный момент.

Начинайте бояться с самого утра — тот, кто слишком рано встает, может наткнуться на уползающие под кровать щупальца ночного спрута-хватуна. Ничего страшного, конечно, но ходить Вы после этого не сможете.

Если вдруг зазвонит будильник, сильно шлепните его и затаитесь — вполне возможно, это подал голос будильный гриб-обманец, выманивающий Вас наружу. Hе поддавайтесь и не вставайте — не дайте ему Вас обмануть!

Hо лежать долго тоже опасно — можно ненароком заснуть. Этого только и ждет клоп-одеяльник размером 2 на 3 метра, который водится под обоями. Незаметно заменив собой одеяло, он выпускает тысячи сосальных хоботков и прощайтесь с жизнью.

Так что вставать все же придется, но очень осторожно и не очень рано. Встав, некоторое время переводите дух и оглядывайтесь. Если Вы видите свисающую с люстры петлю, спокойно обойдите ее — удавчик-петлявчик глуп и не догадается набросить ее на Вас.

Если же вы не видите ничего подозрительного, держитесь от люстры подальше — на ее месте может оказаться медуза-дутыш со множеством прозрачных щупалец. Она тоже хочет завтракать.

Особенно опасными в квартире являются кухня, ванная и туалет, то есть места, прямо связанные с местами обитания множества вреднейших существ — водопроводом, канализацией, газопроводом и вентиляцией. О мусоропроводе я уже не говорю — добровольно выносить мусор может только сумасшедший, не боящийся встречи с мусорной гиеной, мордаткой вонючей и хищным моллюском-липконогом. Выносите мусор только под страхом расстрела.

Если Вы все же решили пройти в ванную, то начните с проверки зубной щетки — вероятно, Вас уже поджидает зубной точильщик — маленький жучок в виде зубного бора. Лучше оставить его в покое и воздержаться от чистки зубов.

Не умывайтесь холодной водой, чтобы не рисковать встретиться с водопроводным змеем или, что еще хуже, с трубным бормотуном. Никто его не видел, но почти все слышали — трубные стоны и рычания способны внушить ужас даже закоренелому смельчаку. Видимо, вид его так страшен, что остаться в живых невозможно. Экономьте время на умывании — тогда, возможно, он и не доберется до Вас.

Если же Вас вынуждают принять ванну, будьте бдительны — это любимое место охоты осминога канализационного. Головы у него нет, зато есть целая сотня тонких щупалец, которые он просовывает в сливное отверстие, чтобы утащить жертву на дно. В противном случае защекочивает до беспамятства.

Но еще хуже фановый слизень — омерзительная тварь нападает всегда неожиданно и с самой беззащитной стороны организма.

Еще несколько советов, которые помогут Вам выжить в Вашей квартире.

Для начала опасайтесь всего, что связано с электричеством — живущие в электропроводке звери крайне несимпатичны. А сетевой электропаук еще и хитер: сплетает электросети в специальные ловчие схемы, так что не спешите открывать дверь на звонок, это может оказаться ловушкой, и Вы встретитесь лицом к лицу с глотуном позвоночным, или верещалкой злобной, или еще с какими-нибудь неприятностями. Кстати, никогда не хватайтесь за дверную ручку — сначала потыкайте в нее шваброй. Искровик трясучий этого очень не любит

Телефонные звонки не менее опасны — прежде, чем подойти, прослушивайте сигнал вызова не менее 10 минут, и если он Вам не понравится, не берите трубку — в ней может гнездиться трубочный вызвень. Простака, поднявшего трубку, он пугает зловещим гиканьем, а затем опутывает проводами и хватает за ухо. Тот, кто не умеет шевелить ушами, наверняка пропадет.

Радио и телевидение сами по себе тоже довольно опасны, т. к. служат пристанищем множеству эфирных дурней и дур, которые могут забормотать Вас вусмерть. Но если их включить одновременно на большую громкость, они спутываются между собой и, увлеченные перебиванием и перекрикиванием, становятся неопасны.

Если у Вас есть комнатные растения, не вздумайте к ним подходить иначе чем с лейкой — сожрут! Особенно опасна герань — хищница отращивает на изнанке листьев острейшие зубы и ждет подходящего случая, чтобы вцепиться в руку.

Не забывайте про вентиляцию! Воздушный гриб-споронос вызывает приступы неистового чихания и икания — лучше всего заткнуть отверстие вентиляции подушкой и поменьше дышать.

Вообще двигаться нужно в самом крайнем случае — лучше проводить время, забившись в какую-нибудь малозаметную щелку (под ковер, например), не высовываясь и не подавая признаков жизни.

На этом краткий курс по выживанию в собственной квартире можно считать завершенным — Вы убедились, что выжить здесь совершенно невозможно.

Но местные флора и фауна покажутся Вам безобидными и домашними по сравнению с флорой и фауной, окружающими Ваш дом снаружи. О них я поведаю в следующий раз.

 

Ген Мов Чан

Ножны

ПРОЛОГ

Гром, сжамая в руке свой верный меч, сидел в засаде уже восьмые сутки. За это время обида на своего врага и потребность в мести, не покидавшие его последние восемь месяцев, успели возрасти в восемьдесят раз. Когда до окончания восьмых суток ожидания осталось восемь секунд, он отчетливо услышал звук ломающихся веток деревьев и понял: «Это мой враг».

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1. На

Глава 2. восьмой

Глава 3. год

Глава 4. поединка

Глава 5. со

Глава 6. своим

Глава 7. врагом

Глава 8. Гром

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1. понял,

Глава 2. что

Глава 3. силы

Глава 4. его

Глава 5. на

Глава 6. исходе.

Глава 7. «Пора

Глава 8. менять

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 1. тактику»,

Глава 2. подумал

Глава 3. Гром.

Глава 4. Он

Глава 5. ловко

Глава 6. перебросил

Глава 7. свой

Глава 8. дамасский

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Глава 1. меч,

Глава 2. рукоятка

Глава 3. которого

Глава 4. была

Глава 5. украшена

Глава 6. восемью

Глава 7. изумрудами

Глава 8. в

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

Глава 1. другую

Глава 2. руку,

Глава 3. которой

Глава 4. кстати

Глава 5. владел

Глава 6. не

Глава 7. менее

Глава 8. искуссно.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

Глава 1. — Негодяй!

Глава 2. выкрикнул

Глава 3. враг

Глава 4. и

Глава 5. тоже

Глава 6. перехватил

Глава 7. свой

Глава 8. меч.

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

Глава 1. И бились

Глава 2. они

Глава 3. еще

Глава 4. восемь

Глава 5. лет

Глава 6. и

Глава 7. восемь

Глава 8. минут.

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

Глава 1. «ДЗЫН-Н-НЬ-НЬ…»

Глава 2. «Ш-ШЬ-ШЬИ-И-ТЬ-ТЬ…»

Глава 3. «Ф-ФЬ-Ю-У…»

Глава 4. «ДЗ-ЗИЛИНЬ-НЬ…»

Глава 5. — Х-ху!

Глава 6. — Получай!

Глава 7. «С-СЬСЮ-У…»

Глава 8. «ДРИНЬ-НЬ-НЬ…»

ЭПИЛОГ

Гром устал. Он снова хотел перебросить меч в другую, отдохнувшую руку, но вдруг что-то произошло с его зрением — он почему-то отчетливо увидел энергетическую оболочку своего врага. «Не может этого быть! — обозленно промелькнуло у него в голове. — Ведь я никогда не верил в это! Я не верил в существование ауры даже тогда, когда мне об этом говорил гномик Вася!»

Гром отскочил от своего врага в сторону и взял тайм-аут. «Какой же я болван! — выругал себя Гром. — Пока не увидел собственными глазами — не верил, думал, что это бредни слабаков!»

Он презрительно посмотрел на свой меч.

«Как же смешная эта бесполезная железяка, — усмехнулся Гром. — Да и сам не лучше! Хотел этой безделушкой энергию разрубить! Сопляк! Возомнил себя всемогущим!»

Он бросил меч к ногам врага.

— Ты проиграл, — сказал Гром и, похлопав ладонью по своим дорогим инкрустированным ножнам, добавил: — Вот самое мощное оружие.

И в эту минуту камни на ножнах Грома вспыхнули ярким огнем, как бы подтверждая его слова. Гром не ожидал этого, но больше ничему решил не удивляться. Он вздохнул, пожал плечами и пошел прочь.

— Трус! — закричал вслед ему враг. — Вернись!

Он шел и слышал, как меч врага за спиной рассекает воздух. Он шел и слышал, как меч врага рассекает его плоть. Он снова усмехнулся и оглянулся назад. Его враг неистово рубил на куски его валявшееся на земле тело. Тело, которое Грому больше не понадобится.

 

Юрий Самусь

Реактивная тяга

Мы дрожали каждый в отдельности и все вместе, отчего школа космопилотов раскачивалась из стороны в сторону, словно звездолет, шлепнувшийся на аварийные амортизационные подушки. Мы дрожали как осиновые листья, как заячьи хвосты, как торговки мороженным в ноябре, и ничего не могли с собой поделать. Шел выпускной экзамен.

Когда меня вызвали «на ковер», я был готов окончательно: мышцы задеревенели, из глаз текли слезы, язык никак не хотел отлипать от неба.

— А-га, вот и Лютиков пожаловал, — сказал председатель экзаменационной комиссии и затем многозначительно добавил: — ну-ну.

Я сел на краешек стула, сиротливо приютившегося в центре «арены гладиаторов», и, сжимая в руке несуществующий меч, принялся ждать, с какой стороны в меня полетит сеть, а то и трезубец.

— Кхм, — откашлялся известный космодесантник Нетребайло, — разрешите мне?

Председатель утвердительно кивнул головой.

— Значица так, — известный космодесантник снова кашлянул, прочищая горло, — представьте себе, молодой человек, что на ваш корабль напали космические вампиры. Ваши действия?

Я едва не упал со стула. Ответ на этот вопрос не нужно было долго искать. С космическими вампирами никто и никогда не встречался, кроме, разумеется, известного космодесантника Нетребайло. А как известно, космодесантники любят всякого рода байки. Но вида я, конечно, не подал, а слово в слово, как написано в книге «Курьезы вселенной» (кстати, единственной книге, прочитанной мной за последние пять лет), повторил:

— Я отстреливаю резервный бак с топливом и спокойненько удаляюсь прочь. Как говорится, вампиры сыты и овцы целы.

По довольному лицу известного космодесантника я понял, что на первый вопрос ответ был дан исчерпывающий. Теперь ко мне обратился астрофизик.

— Ваш корабль засасывает Черная дыра. Как вы выпутаетесь из этой передряги?

Ответ был все в тех же «Курьезах», и я выпалил без запинки:

— Сбросил бы в нее несколько банок белой краски. В результате получилась бы не Черная, а Белая дыра. Она же, как известно, выделяет, а не поглощает материальные тела и энергию.

Третий вопрос задал ксенолог, нос которого напоминал свежесорванный помидор. Он спросил, что я буду делать, если встречу представителей неизвестной цивилизации?

Ответ мне подсказал его неестественно пунцовый нос.

— Я беру из НЗ бутылку «Столичной», несколько тюбиков хлореллы и иду устанавливать контакт.

У ксенолога мечтательно заблестели глаза.

— Что ж, — сказал председатель, — на все вопросы, Лютиков, вы ответили правильно, хотя и с некоторыми погрешностями. А посему, четыре балла вы заслужили.

Я радостно вскочил с места, когда он протянул руку за моей зачеткой.

Еще бы! Сдать выпускной экзамен и получить звание пилота, когда я даже смутно не мог представить, что такое реактивная тяга или первая космическая скорость!

Председатель поднял штамп над моей зачеткой, но в последний миг вдруг остановился.

— А знаете что, Лютиков, — задумчиво проронил он, — мне бы хотелось, чтобы вы получили более высокую оценку. Поэтому я задам самый простой вопрос: что такое реактивная тяга?

 

Константин Силин

Долголетие Семена Коськина

На Коськина напало вдохновение. Напало так внезапно, что отбиваться не было смысла. Семен удобно устроился за письменным столом, и работа закипела. Муза бренчала своей старенькой лирой, Пегас нетерпеливо хлопал крыльями, а с шариковой ручки так и сыпались на бумагу удачные литературные обороты.

— Сема, пора, — вдруг раздалось за его спиной.

Семен недовольно дернул плечом и, оглянувшись, еще раз убедился, что неприятности всегда начинаются вдруг. Перед ним стояла костлявая старуха с огромной зловеще поблескивающей косой.

— Пора, — ухмыльнувшись, повторила старуха.

Коськин зло со вкусом выругался, как любят и умеют только русские. На его столе лежал уже на три четверти написанный роман — мечта всей его жизни, а тут такое…

— Не пойду! — твердо заявил он. — Пока не допишу, не пойду! — И, словно это что-то меняло, добавил: — У меня же вдохновение…

Старуха, оскалившись, вероятно так она улыбалась, спросила:

— Много еще?

— Четверть, — по-деловому ответил Коськин.

— Хорошо, — немного подумав, согласилась старуха, — но как напишешь, чтобы без фокусов! — И она устрашающе качнула зазубренной от долгого употребления косой.

Прошло сто лет. Коськин свой роман так и не дописал. У него что-то закончилось: то ли вдохновение, то ли паста в ручке. Но он не унывает, к тому же многие ему завидуют, хотя почему-то не все.

 

Сергей Стрельченко

Стоп-носитель

— Ты никогда не думал, что для того, чтобы двигаться, надо оставаться на месте?

Андрей знал, что голова Альберта всегда полна неординарных идей, но эта казалась нонсенсом.

— Да, именно так, — продолжал Альберт, самодовольно раскуривая дешевую папиросу. Он сделал эффектную паузу. — Ведь движется сама окружающая нас вселенная. Представь себе обыкновенную, зависшую над движущейся лентой, муху. Она будет висеть в одной точке относительно потолка, но двигаться относительно предметов на ленте. Мой аппарат создает поле, которое изолирует предмет от окружающей системы. По мере его усиления растет торможение или, если угодно, скорость попавших в него объектов. С практической точки зрения это одно и то же. Ты будешь первым, кто увидит стоп-носитель в действии. Я сдвинусь по крайней мере на несколько сантиметров.

Альберт скрылся за дверью и появился в чем-то вроде жесткого водолазного скафандра. Скафандр был тяжел, как рыцарские доспехи, и вряд ли уступал им в прочности.

— Это и есть сам аппарат. Граница поля возникает на поверхности скафандра и изолирует его от всех внешних воздействий — будь то вибрация, излучение и прочие. В нем замирает само время. Объект в оболочке стоп-поля может пройти сквозь нейтронную звезду и даже не заметит этого.

Альберт опустил на лицо прозрачное забрало шлема и быстро вдавил красную кнопку на поясе.

Трах!!!

Звук страшной силы оглушил Андрея. Очнувшись, он понял, что лежит на грязном, заваленном осколками штукатурки и битом кирпичом полу. Встав и отряхнув костюм, Андрей постепенно пришел в себя. Он оглядел комнату, которая имела теперь вид логова террориста-одиночки после неудачной попытки изготовить бомбу. Стена, у которой только что стоял Альберт, превратилась в огромный трафарет, изображавший странное головастое человекоподобное существо, замершее в не менее странной развязной позе. В нем было что-то от знаменитых сахарских рисунков, вдохновлявших уже несколько поколений фантастов.

Несколько жителей города и области заметили неопознанный летающий объект.

Майор Ковальчук поднял по тревоге в воздух звено истребителей. Новейшие ракеты класса «воздух-воздух» не сумели поразит цель.

Американский астронавт Ларри Кларк передал в центр управления полетом, что видел, как за иллюминатором его корабля пролетел дух погибшего водолаза.

 

Василий Владимирский

Откровение

…Судорожно вцепившись в подлокотники кресла, Серж с нарастающим ужасом обводил взглядом трибуны, уходящие до самого горизонта. Еще минуту назад он, высоко подняв воротник пальто, шагал на работу в толпе сонных рабочих, чиновников, лоточников… Стояло серое осеннее утро, мелко моросил дождь, звенели трамваи. Он остановился перед светофором, и…

И все.

Серж посмотрел на небо. Легкий ветер гнал через глазуревую синеву барашки облаков, солнце отражалось от белого песка арены.

— Этого просто не может быть… — пробормотал он вслух.

Сосед справа — плотный мужчина в выцветших шортах, ковбойке и зеркальных очках — поправил белоснежную панаму и с интересом посмотрел на него:

— Что, в первый раз здесь? Ну, ничего. Тут главное — ничего не бояться… Сейчас начнется.

— Что начнется?

— Смотрите…

Арена уже не была пустой. Заполнявшие ее существа появлялись попарно прямо из пустого пыльного воздуха, и сразу же вступали в бой. Солнечные блики скользили по их черным панцирям и бронзовым надкрыльям, слепя зрителям глаза. На месте каждого сраженного тут же появлялись двое других, и немедленно включались в побоище. А на горизонте, окруженные пламенем, безмолвно выросли и неподвижно замерли в смертельном поединке две гигантские, огненные фигуры.

— Персонифицированное мировое Добро и Зло почему-то всегда выбирают именно это место, чтобы помериться силами, — негромко проговорил сосед, — но все равно никак не могут уничтожить друг друга. Завидую тем, кто наблюдает этот спектакль в первый раз. Здесь собирается самый пестрый народ — основатели религий и философских течений, поэты, сумасшедшие, ну, можете себе представить. Но, как говорит один забавный парень из местных, все это суета сует: победителем-то при любом раскладе оказывается то, что мы именуем персонифицированным мировым Добром.

Серж недоверчиво покосился на соседа.

— Это которое слева?… или справа?

Сосед откинул со лба жидкую прядь волос.

— Тут все гораздо проще… или сложнее, если угодно. Кто сказал, что победа всегда достается Добру? Напротив, именно тот, кто побеждает, и становится для нас Добром… — Он тяжело вздохнул. — По крайней мере, до следующего раза.

 

Александр Виноградов

Ребенок и конфета

Те, кто говорит:

«Это так просто, как отнять

конфетку у ребенка», никогда

не пытались этого сделать.

Р.Асприн

Стук колес ночной электрички Горький-Шахунья слышался довольно далеко, мешая праведному сну тысяч садоводов. За окнами, засиженными мухами, тянулись наверх обглоданные ели, будто пытаясь пронзить фиолетовое, с кровавым солнечным пятном, закатное небо. Громкий разговор двух мужиков весьма бомжового вида мешал мне сосредоточиться на чтении, а попытки уснуть заранее были обречены на провал взрывами дикого разнузданного хохота. Поэтому мне ничего не оставалось делать, как наблюдать за бегущим в окне черным лесом и древними телеграфными столбами, напоминающими покосившиеся кресты бесконечного заброшенного кладбища. Доносившиеся до меня обрывки разговора, включившие в подсознание цепь мрачных ассоциаций, стали постепенно складываться в историю, одно воспоминание о которой до сих пор вызывает во мне внутренний протест. Рассказывалось это на присущем представителям дна нашего общества диалекте, понять который можно с трудом, лишь иногда улавливая смысл за трехэтажными матерными нагромождениями. Потому, может быть, я и не уловил некоторых деталей повествования или же неверно интерпретировал их. Однако, в конце пути произошло событие. заставившее меня усомниться, что описываемые здесь события всего лишь плод моего воображения.

* * *

Рассказчика звали Горб. Его профессия осталась мне неизвестной, а вот его погибший год назад друг, Культя, зарабатывал тем, что выставлял напоказ свои тощие коленки, изображая безногого. Летом нищим живется достаточно хорошо — не надо искать ночлега. Ну а тогда друзьям и вовсе повезло — ускользнув от сторожей и контролировавших место мафиози, они устроились у старых могил, в том районе кладбища. который редко посещался людьми. Облупленные ограды и заросшие дорожки, старые, кое-где даже поваленные наземь, памятники были окружением их вечерней трапезы, состоявшей из буханки, скользких холодных сосисок в найденной на помойке консервной банке и двух стыренных бутылок по 0,7 на двоих. Пластиковые стаканчики и конфеты «Улыбка» на закуску были подобраны с могил. Устроившись за полусгнившим дощатым столиком у одного из памятников, они быстро проглотили свои запасы и стали готовиться ко сну.

— Мазипин Петр Никанорович, — прочитал культя, вытирая зад куском чьего-то предвыборного плаката. — Восьмое шестое тыща девятьсот шестьдесят седьмого — восьмое шестое семьдесят второго… А седня чe?

— Восьмое июня, — отозвался Горб.

— Слышь, мужик, с днем рождения! — произнес Культя, обращаясь к камню, и расхохотался.

— Знаешь… Конфетку у ребенка сперли, да еще и насрали… Нехорошо как-то, — сказал Горб заплетающимся языком.

И бомжи уснули. Через некоторое время Горб сквозь сон услышал неразборчивые звуки, похожие одновременно на старческое шамканье и детский лепет: «Дядя спрятал конфетки. Сегодня мой день рождения, и мама всегда дарит мне конфетки. Но я найду их… Нехороший дядя! Он накакал на пол. Мама говорила, что нехорошо какать на пол… И здесь нет конфеток…»

А наутро, проснувшись с жуткой головной болью, он увидел мертвого Культю, с развороченной раной на животе, опутанного собственными внутренностями. Горб не помнил, как добрался до ограды и как перемахнул через ее двухметровые бетонные блоки. Но на следующий день он очнулся жутко избитым, с ужасным похмельем и уже совсем в другом городе.

***

История закончилась, и Горб с товарищем, улегшись на скамейки, успокоились. «Да Шахуньи они еще успеют выспаться, а мне — выходить скоро», — подумал я. Лезть в рюкзак за книгой не хотелось, и я тоже задремал.

«Это другой дядя спрятал конфетки. Он тоже нехороший дядя и даже не поздравил меня с днем рождения…» — услышал я сквозь сон, а затем проснулся от жуткого крика Горба:

— Он тут! Это он, он хочет искать у меня в животе! Он вернулся!

Валяясь на полу, Горб сучил в воздухе ногами и руками, будто отбиваясь от чего-то, нависшего сверху, а его недавний собеседник мирно храпел на своей скамейке.

Электричка уже переехала мост через Линду, и мне пора было выходить. От станции вглубь садоводческих товариществ вела песчаная дорога, где все еще работал киоск с непременным набором спиртного и жвачек.

Я вышел, но что-то заставило меня бросить взгляд на ярко освещенные окна моего вагона. Внутри я увидел единственную фигуру — РЕБЕНКА ЛЕТ ПЯТИ С ОКРОВАВЛЕННЫМИ ПО ЛОКОТЬ РУКАМИ. И почему-то я вспомнил, что сегодня восьмое июня. А когда наши взгляды встретились, я только и смог сделать, что выдавить фразу:

— С днем рождения!

А полусгнившие губы ребенка озарила улыбка.