Предпраздничная неделя откровенно не задалась. Сначала позвонил Толик, поздравил с разводом, о котором уже трубили все жёлтые издания, перепечатывая Олину статью, поздравил с наступающим праздником и как бы между делом сообщил, что встретил другую женщину. В этом, конечно, для Нины не было ничего особо неожиданного, к тому всё и шло, но обидно стало всё равно. Особенно после столь громкого развода. Хотя кому-кому, а уж Толику-то лучше всех было известно, что развод фиктивный. Как и весь предшествующий этому разводу брак. Всё равно, мог бы для приличия и поутешать её некоторое время. А уж бросать женщину накануне семейного новогоднего праздника и вовсе свинство. Ей, конечно, и в голову не приходило приглашать на этот семейный праздник Толика, но если бы он страдал где-то неподалёку в полном одиночестве, было бы гораздо приятней. Нина даже всплакнула, повесив трубку. Так стало себя жалко, так жалко, просто нестерпимо. От этой всепоглощающей жалости её отвлёк звонок из налоговой инспекции. Нине вежливо сообщили, что аккурат после новогодних каникул назначили документальную проверку всей деятельности ООО «НиКа» за последние пять лет. Официальное письмо, мол, направили раньше, но решили на всякий случай продублировать телефонограммой. Всем ведь известно, как работает почта в предновогодние дни. Да и в другие дни тоже письма с одной улицы на другую идут неделями. Как и в известии Толика, в этом сообщении тоже не было ничего неожиданного, проверка была очередная и плановая, но это означало, что бухгалтерии ООО «НиКа» вместо полёта на каникулы в жаркие страны придётся все праздники готовить документацию к проверке. Естественно, что после этого известия главный бухгалтер потемнела лицом, взялась за сердце, и Нине пришлось кинуться к начальнице налоговой. После череды ритуальных ужимок и прыжков проверку удалось перенести на март, однако Нина чувствовала себя после этого выжатым лимоном. Даже по возвращении для профилактики рявкнула на бухгалтерию в полном составе, а то ещё на восьмое марта куда-нибудь нацелятся. Совершенно людям некогда работать, то одни праздники, то другие.

Тридцатого на корпоративной вечеринке Нина с трудом высидела торжественную часть. Поздравила сотрудников и партнёров, выдала конверты отличившимся передовикам и с чувством выполненного долга отправилась домой. Видеть никого не хотелось. Тем более что вся фирма тоже со знанием дела обсуждала её развод со звездой экрана.

В машине Нину ожидал новый водитель, видеть которого ей не хотелось ещё больше, чем всех остальных. Даже несмотря на то, что тот был тщательно подобран менеджером по персоналу с учётом всех требований Нины Алексеевны, а также с учётом психологической совместимости подчинённого и руководителя. Нина нового водителя постоянно сравнивала с Толиком, и сравнение было не в пользу новичка. Этот новый всё делал не так. И машину ставил не так, и дверь открывал не так, и руку подавал не так, да ещё и портфель пытался за Ниной нести. А главное, всё время какой-то шансон невыносимый слушал. Нина даже попросила Аллу выдать водителю специальный диск с классической музыкой, чтобы не слышать регулярно про «белого лебедя на пруду» или «а я сяду в кабриолет». Однако шофёр всё равно ухитрялся иногда побаловать её какими-нибудь немыслимыми страданиями очередной звезды шансона.

Персоналу офиса на тридцать первое число Нина дала выходной. Магазины сети перевела на предпраздничный режим, до шести вечера. Ну кому придёт в голову клеить обои или забивать гвозди под бой курантов? Хотя попадаются и такие загадочные люди, но их всё-таки меньшинство. И тьфу на них! А вот персонал магазинов еще успеет добраться да дома и даже собрать на стол.

В новогоднее утро она проснулась в сквернейшем расположении духа. Ей предстояло справлять Новый год одной, в пустой квартире и в обнимку с телевизором. В холодильнике, разумеется, было шаром покати, за исключением пельменей, которыми заботливая домработница не забывала регулярно пополнять закрома морозилки. Нина решила ехать в офис. Там ведь тоже есть телевизор, а от подарков сотрудникам и партнёрам осталось несколько продуктовых наборов. Так что хотя бы шампанским, икрой и мандаринами Нина Алексеевна была, обеспечена. Водителя она вызывать не стала и совсем не потому, что не захотела беспокоить подневольного человека в праздничный день, а просто потому, что добраться до офиса она может и сама. Самой проще. Не надо видеть ничью противную рожу, улыбаться, принимать поздравления с праздником, самой поздравлять. На фига это всё надо? Нина не спеша сварила кофе, благо кофе её регулярно снабжала заботливая Алла, налила себе чашечку, нашла в буфете старые пряники, включила телевизор и под предновогодний концерт, который успешно вёл её бывший муж, позавтракала. Потом постояла под душем, подула на голову феном, оделась, постояла перед зеркалом, накрасила глаза, вспомнила Яну. Подумала, что та наверняка сейчас мечется по квартире от одного ребёнка к другому или хлопочет у плиты, позавидовала, потом выпила ещё чашку кофе и, наконец, выгреблась к машине.

По дороге она решила было заехать в магазин за свежим багетом, но потом представила, что надо будет где-то оставить машину, потом тащиться по колдобинам, стоять в очереди, и передумала. В конце концов, икру можно будет просто есть ложкой. Для фигуры полезней.

Она подъехала к офису и проследовала мимо сонного охранника к себе в кабинет. Вот чем хороша была охрана. Никаких тебе вопросов, никаких поздравлений, никаких чмоки-чмоки. Надо значит надо. Всё равно вахту нести. И психологическая совместимость тут никому на фиг не нужна. И шансона не слышно. Нина поднялась в приёмную, скинула дублёнку и убрала её в шкаф. По поводу праздника она была одета в удобные домашние джинсы, хлопчатобумажный длинный свитер и короткие мягкие сапоги «уги». Первым делом она решила обследовать запасы продуктов. После ревизии выяснилось, что у неё имеется шесть бутылок шампанского «Хенкель», шесть банок икры, килограмм пять мандарин, несколько коробок конфет и куча ёлочных игрушек. Вполне себе этим можно было бы и обойтись.

В этот момент в кабинет влетела Алла.

– Так и знала, что ты здесь!

– А где мне ещё быть? – Нина пожала плечами.

– Вот. – Алла достала из сумки большой пластиковый контейнер. – Это тебе. С Новым годом!

– Спасибо, что это? – Нина приняла у Аллы контейнер, от которого пахло потрясающе вкусно.

– Оливье, свеженький. Только что сбацала. Вот ещё банка с майонезом, положишь сколько надо, по вкусу. Я не стала, чтоб не потёк. А тут вот пирожки с капустой, ещё горяченькие. – Алла достала из сумки второй контейнер. Нина сглотнула слюну. – И вот ещё рыбка, я сама солила.

– Алла, ты с ума сошла! Как я всё это съем?

– Съешь, съешь. Ещё и пальчики оближешь.

– Ну, спасибо тебе! А то я собиралась в Новый год икру ложкой есть да мандарином закусывать.

– Ни минуты не сомневалась! Какая ж ты, Нинка, всё-таки баба никудышная. Только и умеешь, что деньги зарабатывать.

Нина тяжело вздохнула. Действительно, деньги зарабатывать у неё получается лучше всего.

– Ты посуду там оставь, я помою, – продолжала Алла.

– Ну, уж посуду засунуть в посудомойку и кнопку нажать я сумею.

– Ага, только не забудь таблетку в контейнер для вилок сунуть. Таблетки у ведёрка мусорного в коробочке стоят. Называются «Финиш». По-английски написано. Мусор в мешке после охраннику отдай, он знает, куда вынести. Слушай, а может, к нам? Я понимаю, у нас там дети, внуки, дым коромыслом, но всё лучше, чем одной, а?

– Спасибо, подруга. – Нина чмокнула Аллу в щёку. – Мне надо побыть одной. Полезно иногда.

– Ну, как знаешь. Я побегу тогда. – Алла исчезла за дверями приёмной, а Нина решила сварить себе кофе и закусить его пирожком с капустой. Пока тот горяченький.

За этим занятием её и застал Карасёв. Он влетел в приёмную, хищно поводя носом. Нос его никогда не подводил, поэтому Карасёв замер неподалёку от места, где находился контейнер с пирожками. Чтобы не остыли, Нина их завернула в плед и спрятала в шкаф с документами.

– Чем так вкусно пахнет? – поинтересовался бывший муж, разворачиваясь на каблуках в сторону Нины. Нина быстро заглотила остатки пирожка.

– С Новым годом, дорогой товарищ! – сказала она и запила пирожок кофе. – Кофе хочешь?

– Кофе хочу и ещё вот этого, съедобного и побольше.

– Кофе дам, а со съедобным, – Нина показала бывшему мужу кукиш, – неувязочка. Съедобное закончилось. – Делиться пирожками с Карасёвым Нине совершенно не хотелось.

– Жаль. – Карасёв, не раздеваясь, плюхнулся на диван. – Давай хоть кофе.

Нина вышла в приёмную сварить кофе, а когда вернулась, Карасёв с наглой рожей запихивал пирожок в рот. Нашёл-таки, поганец.

– Не смей. – Нина отобрала у него контейнер с пирожками, завернула обратно в плед и унесла в комнату отдыха.

– Ну ты и жадная! Правильно я с тобой развёлся.

– Говори, чего надо, и проваливай. – Нина сунула Карасёву в руки чашку кофе.

– Мне от тебя ничего не надо. – Карасёв отхлебнул кофе. – Я вот подумал, может, пойдёшь со мной на вечеринку. У нас в «Невском паласе» вся съёмочная группа будет с семьями. А мне и пойти не с кем.

– Какая ж я теперь тебе семья?

– Не семья, но всё равно лучше, чем одной тут сидеть. Наденешь платье какое-нибудь с разрезом. Мы ж с тобой товарищи. А это даже получше, чем семья.

– Забыл, что я горем убитая, а ты бабник? Ради чего тогда весь огород городили?

– Ты права, как всегда! – Карасёв пружинисто подпрыгнул с дивана, поставил чашку на стол и поцеловал Нину в лоб. – Вот, это тебе. С Новым годом, – он протянул ей коробочку. – Я ведь тебе, когда предложение делал, колец не дарил.

– Так тогда время какое было… – Нина улыбнулась и открыла коробочку. Кольцо было элегантным, из белого золота и поблёскивало бриллиантовой россыпью. – С ума сошёл. Это ж дорого.

– Слушай! Прощальный подарок звезды экрана дешёвым быть не может!

– Спасибо. Хочешь ещё пирожок? – расщедрилась Нина.

– Хочу, но не буду. Мне пора бежать.

– Беги.

Только Карасёв растворился в голубой дали, и Нина не успела еще налюбоваться новым кольцом, которое она тут же нацепила на безымянный палец, как у неё на столе запищал селектор. Звонил охранник.

– Нина Алексеевна, к вам тут пришли, говорят, вы обрадуетесь.

– Кто?!

– Яна и Маша.

– Яна и Маша?!

– Они так сказали. Или вы их не знаете?

– Конечно, знаю. Просто они… – Нина хотела добавить «вряд ли пришли бы вместе», но вовремя остановилась. Какое до этого дело охраннику. – Проводите их сюда, пожалуйста.

Когда в приёмную под предводительством охранника ввалились действительно Яна и Маша, глаза у Нины Алексеевны полезли на лоб.

– Вот это сюрприз! Девчонки, раздевайтесь.

– Я пойду? – поинтересовался охранник, подозрительно глядя на развесёлую компанию.

– Да, спасибо, идите. Маша! Это у тебя шиншилла? – На Маше была надета сказочного вида шубка, которую просто нестерпимо хотелось погладить.

– Ага, – ответила за Машу Яна, – это ей знакомый подарил, взамен той, которая в фитнесе погибла.

– Здорово, повезло тебе со знакомым. А как вы тут-то оказались?

– Нина Алексеевна! Мы всё знаем, – трагическим голосом сообщила Маша.

– Пришли поддержать, – добавила Яна. – Вот, – она достала из пакета большую бутылку «Кампари», апельсиновый сок и коробку конфет.

– Я, как этого гада увидела, так прямо захотела его тут же из рогатки расстрелять!

– Нет, каков гусь! После двадцати пяти лет совместной жизни, накануне серебряной свадьбы… И этой гадине, вы не сомневайтесь, мы тоже морду начистим, Маша обещала.

– Начистим, начистим. Мы её через редакцию найдём, подкараулим и… – Маша на секунду задумалась.

– Съедим? – добавила Яна.

– Есть не будем, а шкуру спустим.

– Девчонки! – испугалась Нина. – Это вы про Олю, что ли?

– Ну да. С ней по-человечески, интервью дали, а она… воспользовалась добротой. Ишь, нарыла жареного.

– Ну, спасибо вам, – Нина захохотала. – Только я статью Олину перед публикацией лично утвердила. Ольга девушка хорошая, без моего разрешения не хотела ни слова публиковать.

– А как же?

– Да мы давно уже вместе не живём, всё некогда было отношения оформить. Наконец собрались, а тут Оля. Я же ей интервью обещала. Как не сказать про развод? Ведь нельзя же просто написать «Карасёвы развелись». А для Сашиной карьеры скандал никогда не помешает. Так что мы остались друзьями. Вон он мне чего подарил, – Нина продемонстрировала девчонкам кольцо. – Прощальный подарок звезды экрана!

– Класс! – Яна явно понимала толк в бриллиантах.

– Ничего не понимаю, – Маша пожала плечами. – Так, значит, вы не убитая горем? Значит, мы зря утешать припёрлись?

– Ничего не зря! И убитая я прямо наповал. Сейчас расскажу. Только давайте сначала выпьем? Здорово, что вы «Кампари» притащили, а то у меня тут одно шампанское. – Нина сходила в комнату отдыха и принесла оттуда стаканы для коктейлей.

– Яна, наливай. Ты специалист по этому «Кампари», – скомандовала Маша.

Яна разлила «Кампари» по стаканам, разбавила его соком и протянула стаканы Маше и Нине Алексеевне.

– Себе, – строго потребовала Маша.

– Я же за рулём.

– Ничего страшного, Яночка. Оставите машину у нашего офиса, охранник присмотрит, а себе возьмёте такси. Новый год всё-таки!

– Хорошо, – чувствовалось, что Яна тоже не прочь выпить со всеми. Она навела коктейль и себе.

– С Новым годом! – Чокнулись стаканами, выпили.

– Вкуснотища, – заметила Маша. – На грейпфрутовый сок похоже. Ну, рассказывайте, Нина Алексеевна, почему вы всё-таки убитая горем. Я бы с таким кольцом уж точно убиваться бы не стала.

– А давайте, девочки, перейдём уже на ты. Мы столько всего вместе пережили, что можно и не соблюдать глупые формальности.

– Давайте, за сказанное! – Чокнулись, выпили.

– Вы подполковника Петренко помните?

– Ещё бы! Этот гад усатый отказался моё пальтишко меховое любимое из-под завала вынимать.

– Точно гад! – согласилась Нина.

– Почему это он гад? – удивилась Яна. – Документы и ключи нам всё-таки достал. И сам симпатичный. Обаятельный. Мне показалось, что сразу на вас, ой, на тебя глаз положил.

– Ага! – Нина стукнула кулаком по столу. – Обаятельный! Взял все мои телефоны и не позвонил! А ведь обещал обязательно назавтра позвонить. Я, как дура с намытой шеей, целый день прождала, да что там день, я потом ещё неделю от каждого звонка вздрагивала. Платье даже новое купила, чтоб мужика костюмами своими строгими не пугать. Нет, я понимаю, когда «поматросил и бросил», но тут даже и поматросить не удосужился.

– Вот это действительно неприятно, – согласилась Яна и развела по новой порции коктейля. – Несолидно как-то. Может, он и не подполковник вовсе? Прапор какой-нибудь. Прикинулся подполковником, пока начальство в сторону отошло.

– А может, его куда в горячую точку внезапно сослали? – высказала предположение Маша. – Связи там точно нет, вот он позвонить-то и не может.

– Я тоже поначалу так думала, потом посмотрела в Интернете все горячие точки и нигде никакого нашего МЧС не обнаружила.

– Так они тебе и выложат секретную информацию прямо в Интернете. Читайте, шпионы проклятущие, где наше доблестное МЧС спасает людей от терроризма.

– Есть ещё одна версия. Подполковник Петренко женат. Жена обнаружила визитку и избила его скалкой.

– Лучше шваброй. Шваброй эстетичней и современней как-то.

«Кампари» в бутылке приблизился к середине. Яна вылила сок в бутылку и взболтала её содержимое.

– Стой, надо же смешивать, а не взбалтывать, – раскритиковала её действия Маша.

– Это водку с вермутом «Мартини». Не капризничай, пей, что дают. – Яна явно осмелела, даже спорить с Машей начала. Она разлила содержимое бутылки по стаканам.

Нина смотрела на неожиданных гостей и любила их всем сердцем.

– Интересно как, – удивилась Маша. – Пьём сладенький компотик, а так и хочется прилечь.

– Ложиться нельзя, впереди Новый год, мы с мужем в ресторан пойдём, – пояснила Яна. – Кстати, я вот тут решила бизнесом заняться.

Маша захихикала.

– Нечего хихикать, хочу открыть детский сад.

– На фига?

– Буду приносить пользу людям и зарабатывать деньги.

– Ну-у-у, – Нина сделала губы трубочкой, чтобы не рассмеяться. – И сколько денег ты планируешь заработать?

– Пока не знаю.

– Видишь ли, Яна, – начала было Маша, но не удержалась и захохотала в голос. Нина её поддержала.

– Чего вы ржёте? Как кони. Скажите лучше, где я не права?

– Везде не права! – определила Нина. – Смотри, нас тут трое, еще два охранника на входе. То есть всего в здании пятеро человек. Или пять, без разницы, – она махнула рукой. – Спрашивается, у кого из этих пяти человек есть потребность в детском саде? Правильный ответ – только у одного. У тебя! И то, как я понимаю, ты детей в садик на полный день не сдаешь.

– Вы даже себе не представляете, какие сейчас очереди, чтобы сдать ребёнка в садик.

– Ага! В бесплатный. А ты же платный открывать хочешь, да ещё и денег заработать, – Маша покрутила пальцем у виска.

– Что же мне делать?

– Ответить на вопрос, чего этим пяти, пятерым человекам, людям не хватает? – Нина была довольна тем, как она сформулировала свой вопрос.

– Чего? – не поняла Маша.

– Того! Фитнеса толкового. Где мы теперь физкультурой заниматься будем? А ты – детский сад, детский сад! Вложений море, мозготня с проверяющими органами. Да с тебя только санэпидстанция семь шкур спустит. А пожарники? Так и вижу, уже сидят скалятся, руки потирают, когда к ним Яна придёт, детское учреждение согласовывать. Правда, и с фитнесом тоже мозготни полно, да и наоткрывали уже этих фитнесов целую кучу, больше, чем детских садов бесплатных…

– Вас послушать, так ничего делать не надо, дешевле обойдётся.

– Это точно! Зачем тебе чего-то делать? Если б я замуж за банкира вышла, думаешь, скакала бы по новостройкам, как оглашенная? – справедливо заметила Маша.

– А Нина?

– И Нина, – добавила Нина. – Я вот тоже думаю, что замужем за банкиром хорошо. Ну, разве что скучно, наверное. Если только со скуки…

– Ну, со скуки, тогда, пожалуй, – согласилась Маша, – только так, чтоб без мозготни. Мозготня ничем не лучше скуки.

– А что за бизнес без мозготни?

– Тебе надо на работу в Газпром устроиться. Я слышала, они скоро к нам в Питер всем кагалом переедут. Мужа попроси, он тебя обязательно устроит. Будешь там начальником какого-нибудь отдела. Или во! Придумала. Пусть они детсад открывают, а ты там будешь директором.

– И мозготня вся у Газпрома! А ты – «каравай, каравай, кого хочешь, выбирай».

В этот момент у Нины на столе закряхтел селектор. Нина включила громкую связь. Опять звонил охранник.

– Нина Алексеевна! К вам тут опять.

– Кто на этот раз?

– Дед мороз с ёлкой.

– Гони его в шею.

– Говорит, его в шею нельзя, он подполковник.

– Петренко?! – спросили все девушки хором.

– Петренко.

– Так и быть, проводите Деда Мороза ко мне.

– Пожалуй, нам пора, – Маша надела свою роскошную шубу.

– И кофе не попьёте? – для порядка поинтересовалась Нина.

– Такси сначала надо вызвать. – Яна явно не собиралась уматывать, она уселась на диван и стала гипнотизировать дверь.

– Думаешь, такси сюда прямо подадут? – язвительно поинтересовалась Маша.

– Чего же это мы так наклюкались? – задала вопрос в пространство Нина.

– Я знаю. – Маша потрясла пустой бутылкой из-под «Кампари». – Тут написано надо разводить один к трём. На одну часть «Кампари» две части сока, а наша роскошная платиновая блондинка, мамаша многодетная, пятьдесят на пятьдесят разводила. Пьянчужка!

– Может, тебе, Яна, лучше бар открыть?

В дверь следом за охранником пружинистым шагом вошёл сияющий подполковник Петренко. Его костюм деда Мороза переливался блёстками и явно стоил денег. Шапочка была кокетливо надета слегка набекрень. Образ дополняла курчавая белая борода, почти до пояса. Усы были собственные, натуральные подполковничьи усы. Глаз горел огнём. В руках Петренко держал небольшую ёлочку, которая упоительно пахла хвоей.

– Очередной труп принесли, – глубокомысленно заметила Маша.

Охранник встрепенулся и взглянул на неё, как впервые увидел. Наверное, проснулся.

– Ты о чём это? – поинтересовалась Яна, разглядывая бравого подполковника.

– Варварский обычай. Перед Новым годом убивают ёлку, приносят труп в дом, наряжают разными прибамбасами, а потом выбрасывают на помойку. – Маша тяжело вздохнула.

– Ты лучше подумай, сколько безвинных шиншиллок пришлось уконтрапупить и ободрать, чтобы тебе такую шубу пошить. – Нетрезвая Яна была не похожа сама на себя. Она просто нагло критиковала Машу. Да ещё и в разных заковыристых выражениях.

– Я согласна с Яночкой, – Нина указала пальцем на шубу Маши, – это тоже варварство – носить на себе шкуры убитых животных.

– Девушки, мы вам не помешали? – поинтересовался Петренко.

– А скольких несчастных курочек ты уже сожрала за всю свою жизнь? – продолжала Яна, полностью проигнорировав подполковника.

– И зародышей больших таких рыбок, – добавила Нина. – Кстати, у меня тут целых шесть банок икры. Может, вскроем?

– Нина Алексеевна, мне чего дальше-то делать. – Охранник переминался с ноги на ногу. Конечно, он же был абсолютно трезвым. При исполнении и без аперитива.

– Вызвать такси и отправить нас по домам, – скомандовала Маша. – Трупик-то хоть в ведро с водой поставьте. – Она жалостно посмотрела на ёлочку, подхватила Яну под руку, сунула ей шубу и направилась к выходу. Яна не сопротивлялась.

– Не беспокойтесь, «Кампари» очень быстро выветривается, к Новому году мы будем уже как огурчики. Главное прилечь ненадолго, – пояснила Яна на выходе из приёмной. – Мужчина, что же вы? Идёмте, – позвала она охранника. Тот посмотрел на Нину.

– Исполняйте, – многозначительно сказала начальница.

– У-у-у-у! – прогудел Петренко вослед покинувшей приёмную живописной группе.

– Что у? Что вы укаете? Где, спрашивается, вы всё это время околачивались? – Нина сделала строгое лицо и уселась за свой руководящий стол. – Отвечайте!

Петренко вытянулся в постойке «смирно», прижав к себе ёлку на манер ружья.

– Виноват, – доложил он. – Не уследил. Вверенная мне кошка Василиса сожрала вашу визитку. В тот самый день, как вы мне эту визитку дали.

– Вольно, – Нина махнула рукой. – Кончайте врать, кошки не едят визиток.

– Эта ест. Сама не своя до картона. Все коробки погрызла. Я устал тогда от вашего спасенья чрезвычайно, всё из карманов выложил на стол в прихожей, а когда спохватился, уже было поздно. Замусолила и в клочья! Где у вас ведро найти можно? Елку и правда хорошо бы в воду.

– Там, – Нина махнула в сторону комнаты отдыха. – Там всё есть. А я пока и правда прилягу. – Она плюхнулась на диван в приёмной и не заметила, как заснула.

Проснулась она от запаха. Пахло одновременно и едой, и ёлкой. Очень вкусно. Нина обнаружила, что лежит в приёмной, заботливо укрытая тем самым пледом, в который были завёрнуты пирожки с капустой. Первая мысль, которая пронеслась у неё в голове, была о том, что коварный Петренко воспользовался её беспомощностью и слопал все пирожки. Из кабинета раздавался бубнёж телевизора. Нина встала, провела рукой по волосам и испуганно взглянула на часы – вдруг она уже проспала Новый год? Часы показывали одиннадцать вечера. Самое время провожать старый год. Чего теперь подумает про неё Петренко? Надо же, как Яна подкузьмила со своим «Кампари». Нина пошла в кабинет. Там был сдвинут стол для переговоров, накрыт белой кружевной скатертью и уставлен разной едой. Тут был и Аллин салат оливье, и рыба, и пирожки, и мандарины, и конфеты, и бутерброды с икрой, и даже присутствовала корзиночка со свежей малиной. Вот это да! Малина понятно, небось, с собой принёс, а вот где ж это Петренко булку-то раздобыл? Не тащил же с собой на всякий случай, вдруг у девушки икру не на что намазать. Сам подполковник стоял у водружённой на Нинин рабочий стол ёлки и вскрывал коробки с подарочными ёлочными игрушками. Для закрепления игрушек на ёлке находчивый подполковник использовал канцелярские скрепки.

– Хотите кофе? – спросил он у Нины, не отрываясь от своего занятия. – Я с легкостью освоил вашу кофеварку.

– Спасибо. Я уже пила. Как вы здесь оказались?

– Вы серьёзно? – брови Петренко поползли наверх и останавливаться не собирались. – Всего-то, как я понял, бутылка «Кампари» на троих.

– Я неудачно выразилась. Как вы меня нашли?

– Элементарно! Как вы помните, вверенная мне кошка Василиса сожрала вашу визитку… – начал Петренко. Видимо, решил изложить всё с самого сотворения мира.

– Кстати, – Нина не удержалась, чтоб не перебить, – почему ваша Василиса вверенная вам?

– Дети. Они, знаете ли, имеют свойство вырастать и заводить собственных детей, а несчастных кошек вверяют заботам своих родителей. А кошки в стрессе… – Петренко махнул рукой. – Так вот. Собрались мы уже с Василисой встречать Новый год вдвоём, сидя у окна…

– «Человек и кошка плачут у окошка», – вставила Нина.

Петренко отложил ёлочные игрушки, вышел на середину комнаты, залихватски подкрутил усы, сверкнул глазом и пошёл вприсядку:

пел он сочным басом, сопровождая свой танец. Такого выдающегося выступления Нина никак не ожидала.

– Подполковник! Вы великолепны! А дальше?

– «Где ты, где ты, где ты, белая карета?» – Петренко уже плыл по кругу лебёдушкой. Нина чуть не задохнулась от смеха.

– Да нет! Песню я знаю, – сквозь слёзы сказала она. – Что было дальше? Как вы всё-таки меня нашли?

– Дети! Они, знаете ли, когда вырастают и обзаводятся потомством, имеют свойство на Новый год снимать коттедж в Финляндии, а накануне приезжают проведать родителя и вверенную ему кошку Василису.

– И?

– Дочка у меня журнал свой забыла с картинками. Знаете, девушки любят такие журналы. Информации ноль, зато красиво.

– Так уж и ноль?

– Вы правы. Не совсем ноль, так как открываю я этот журнальчик, прежде чем выкинуть, а там – ба! Знакомые лица сообщают на всю страну о разводе после двадцати пяти лет успешного брака. А так как во время спасения известной вам группы товарищей никаких таких убитых горем звёзд экрана поблизости от места происшествия я не обнаружил, то решил, что развод этот – дело давнее и никакое не трагическое.

– Правильно решили.

– Также из статьи я сделал вывод, что моя прекрасная незнакомка Нина имеет фамилию Карасёва и владеет сетью строительных магазинов. Тут же вспомнилась реклама вдоль дорог, где обозначенная в журнале звезда экрана под видом строительного рабочего говорит что-то вроде «Строй сюда!». Точно не помню. Дальше – плёвое дело. Позвонил знакомым бойцам невидимого фронта. Они даже под Новый год не дремлют, и получил полный расклад: Нина Алексеевна Карасёва, ООО «НиКа», единственный участник со стопроцентным капиталом, юридический адрес, фактический адрес, телефоны, домашний адресок на Крестовском и даже мобильный.

– А чего не позвонили?

– Боялся. Вдруг, думаю, позвоню, а она мне суровым голосом откуда-нибудь из южных стран скажет, мол, не припоминаю я вас, товарищ, больше мне не звоните. Решил сюрпризом, чтоб не отвертелась. Выходит, угадал!

– А если б я не на работе была, а дома или и правда в южной стране?

– Тут мне тоже пришлось мозгами пораскинуть. Вспомнил, что дамочка вы деловая, из-под завала и то сразу на работу помчались. Решил, рискну. Экспроприировал у соседа амуницию. Он артист, раньше Дедом Морозом подрабатывал, пока жена не запретила. Купил ёлку – и к вам. Машина ваша мне знакомая. Я её, как увидел, решил, буду, если что, офис приступом брать. Дальше вы знаете.

– А булку где взяли?

– Не просто булку, а булку с маслом! У охраны вашей выменял на банку икры.

– Сильный коммерческий ход.

– Да я бы и сам в магазин смотался, да побоялся, что они меня назад не пустят. Вы ж прилегли малость.

– Да уж! Девчонки, как и вы, тоже сюрпризом прибежали, – Нина глянула на часы. – Ой, пора же уже старый год провожать.

– Момент. Я там шампанское в морозилку запихал. Вы ж его даже в холодильник не поставили, – Петренко скрылся в комнате отдыха. Через минуту он вернулся с бутылкой шампанского. Молниеносно открыл его и разлил по бокалам.

– Год был хороший, – сказала Нина.

– Все живы, здоровы, вот и спасибо, – поддержал Петренко.

Выпили, закусили бутербродами с икрой.

– А икра неплохая, – заметила Нина. – Можно задам нескромный вопрос?

– Спрашивайте, – разрешил Петренко.

– Мужчина вы в возрасте. А почему до сих пор не полковник?

– Потому что настоящий полковник – это подполковник и есть.

– Как это?

– Полковник и генерал в условиях мирного времени должности номенклатурные, и, чтобы их получить, необходимо обладать определёнными свойствами характера. Голову иметь особого склада. – Петренко поднял руки над головой и изобразил что-то вроде ракеты или домика.

– Это огурцом, что ли? – решила уточнить Нина.

– Практически да. Голову огурцом, язык лопатой, а главное, очень гибкий позвоночник. У подполковника же голова в большинстве случаев большая. Это от ума.

– Разумеется, – согласилась Нина.

– Вот она в карьерный потолок и упирается. В узкую щель с такой головой не протиснешься. А если у кого, как, например, у меня, ещё и уши большие, то полковника тому не видать, как тех самых ушей.

– Я слышала, что большие уши – признак доброты.

– Слоны вот, наверняка, все в большинстве своём добряки. Так что я в этом году выхожу на пенсию в чине рядового подполковника.

– На пенсию? Сколько же вам лет?

– Я-то ещё ого-го какой огурец! Вы военного пенсионера с обычным не путайте. И пенсия у меня должна быть неплохая. Как вы смотрите на роман с пенсионером?

– Такого у меня ещё никогда не было.

– Погодите! Я ещё на работу куда-нибудь вахтёром пристроюсь. Уверен, у вас и с вахтёром никогда романа не было.

– Угадали. А как мы будем Новый год встречать? Мы ж шампанское уже открыли.

– А мы ещё откроем, у вас тут этого шампанского завались. Да я ещё принёс. Продавщица сказала, самое лучшее. Мне, правда, название не совсем понравилось.

– А что за название?

– Какой-то «Моёт и Шандон». И стоит столько, как будто само бизнес-классом из Парижу прилетело.

– Подходящее. Несите, а то Новый год пропустим.

– Ну уж нет! Мы, Нина, с вами и так уже столько всего пропустили! – Петренко кинулся в сторону холодильника, а Нина прибавила громкость телевизора.