Лежать в госпитале скучно. А у меня еще и соседи подобрались такие, что хоть на стенку лезь. Какой-то дебил наемник, непонятным образом умудрившийся в бою заработать закрытый перелом обеих ног. Теперь он почти все время лежит, закинувшись легкой дурью и не отрывается от своего наручного компьютера, похоже, содержащего в памяти лишь исключительно извращенную порнографию. Мужскую компанию разбавляет дочка моего старого знакомца Тома, валяющаяся в крайне тяжелом состоянии. Негритянка, если верить врачам, очень-очень медленно отходит от того коктейля из разнообразных стимуляторов, болеутолителей, кровезаменителей и даже не знаю чего еще, которым ее напичкал собственный истребитель. Не без причины, разумеется, в маленький кораблик попали, причем весьма серьезно. Девушке «повезло» отделаться не смертельными ранами, самой легкой из которых оказалась утрата кончиков двух пальцев на левой ладони. Но вот ее машине досталось куда больше, и из сражения она выбыла. А потом дрейфовала в космосе до тех пор, пока у победителей до нее руки не дошли. Вот только это случилось не скоро. Промедли спасатели еще полчаса, и наша компания лишилась бы еще одного пилота. В сознание неудачливая космическая воительница приходила редко и, судя по всему, намеревалась продержаться на больничной койке дольше всех. То есть где-то недели две.

Медицина времени, в котором меня угораздило жить, мертвых поднимать не могла. Зато, если на стол к хирургам попадало что-то с еще не успевшим умереть от кислородного голодания мозгом, можно было дать стопроцентную гарантию того, что пациент очень скоро снова станет полноценным членом общества. Если, конечно, ему или его близким будет по карману оплатить все расходы на приведение испорченного организма в норму. Мне в этом плане повезло. Эскулапы характеризовали состояние героя, сорвавшего своим ударом в тыл абордажной группы почти треть планов захватчиков, как среднее. Да еще и обработали все раны по высшему разряду, притом за счет компании «Звездный камень». Возможно, в знак признательности за то, что у них оказалось намного меньше работы, чем виделось докторам даже в самых смелых мечтах. Окончание боя, к сожалению, из головы выветрилось. Или, вернее, оказалось из нее вышиблено напрочь. Ударной волной.

Когда гранаты влетели в отсек с вражескими абордажниками, пережить неожиданный смертоносный душ смогли лишь пятеро. Даже самый большой опыт и высокое мастерство плохо помогают от взрыва снаряда в непосредственной близости. Да и броня почти всегда проигрывает хорошему удару оружием. Из уцелевших одним оказался робот, который предпринял контратаку. Вторым матерый диверсант, как раз пытающийся залезть в систему вентиляции, заглушка на которой по идее должна была быть менее прочной, чем переборка, отрезавшая основное пространство станции. Ну а трое прочих после моего выстрела вышли из строя и на ход дальнейшего сражения почти никакого влияния не оказали. Выживший маэстро фатальных подлянок, лишившийся поддержки из ударного кулака основных сил, лезть внутрь чужой территории не стал. Он развернулся в воздуховоде на сто восемьдесят градусов и рванул в отсек гидропоники. Анализ ситуации бывалый боец провел за несколько секунд, после чего высунулся из своего укрытия и пульнул в сторону гранатометчика, то есть меня, самой большой боевой хлопушкой, которая нашлась в кармане. Действовал налетчик так, чтобы не привлечь к своей персоне внимания и обстрела. Соответственно, я, занятый борьбой с болью в ранах и контролем дверного прохода, его не заметил. И даже приводнение взрывающегося снаряда, упавшего, к счастью, в некотором отдалении, пропустил. А ударную волну не успел почувствовать, отрубившись под ее воздействием мгновенно.

Сочтя противника мертвым, налетчик переволок раненых на корабль. Оный, несмотря на повреждения, немедленно отделился от станции и предпринял стратегическое отступление. Правда, его на полпути перехватили наши уцелевшие истребители, которые к тому моменту уже сумели отогнать своих противников на значительное расстояние или вовсе уничтожить. Потом покалеченный звездолет принудили к сдаче в прямом смысле под дулом лазера. Собственно, поэтому-то я и узнал, кто и как умудрился меня вырубить. Олег, который в космическом сражении уцелел, очень заинтересовался произошедшим в отсеке гидропоники. Поскольку главный виновник был временно недоступен, валяясь на столе у медиков, он расспросил пленных, а потом уж пересказал всю историю мне, умудрившемуся так отличиться. Свободного времени у начальника всего и вся несмотря на неизбежный после нападения бедлам появилось предостаточно. Его тоже умудрились подранить, а потому мой соотечественник лежал в точно такой же палате. Разве что более комфортабельной. И уж точно с приличными соседями!

С койки, на которой лежал наемник, периодически доносились совсем уж непотребные звуки, источником которых служили напяленные на уши динамики. Выкрученные, судя по всему на максимальную громкость, для того чтобы создать максимально возможный эффект присутствия. Позавчера, когда этот громила прогулялся в туалет и подозрительно долго там задержался, я случайно, ну, почти случайно, изучил стоп-кадр. Застывшая картина показывала неимоверно широко распахнутые глаза существа женского пола, имевшего очень мало общего с человеком. Ее облачение составлял лишь совсем не серьезный с виду, а на самом деле надежный, как система самоуничтожения правительственного бункера, ошейник. Рабыня, измененная генетически для наиболее полного удовлетворения извращенных прихотей своих хозяев. Тело покрывала короткая, приятная взгляду и наверняка рукам, декоративная шерстка, исчезающая лишь в районе груди и промежности. В лице причудливым образом смешались черты человека и животного, но последние придавали ему лишь некую очаровательную экзотичность. Одна из тех, кому по причине неудачного рождения выпало стать обладательницей низкого статуса. До старости она доживет вряд ли. Уж слишком сейчас среди новых аристократов сильна мода на различные течения садизма. По их мнению, если уж игрушка портится, то лучше ее самим сломать и получить от этого удовольствие. Скоты. Ненавижу!

В мое время люди хотя бы мечтали о том, как построят что-нибудь светлое, доброе, вечное… изредка. Самые лучшие. А сейчас кое-где в реальном мире вполне в соответствии с законом и почти при полном одобрении общества творятся такие вещи… Повидав их, мифические демоны, которые, по представлениям религий, должны были пытать грешников, попросились бы на курсы повышения квалификации. Лет пять назад, когда я уже достаточно подрос и акклиматизировался, чтобы обмануть компьютерные программы, призванные не допустить к подобным зрелищам совсем уж грудничков, с заголовков виртуальных газет не сходило имя одной актрисы. На пике ее популярности представительницу шоу-бизнеса со всеми потрохами купил у предыдущего владельца глава корпорации «Марсианские машины». Усмотрел в какой-то из картин, где она снималась, намек на самого себя и, очень обидевшись, тряхнул кошельком. Несколько месяцев под куполами Красной планеты разъезжал цирк, дающий представление, в котором бывшую звезду сначала долго насиловали, а потом убивали. Почти всегда новым способом. При помощи очень дорогой медицины человеческое тело можно восстановить чуть ли не после сожжения. Нужно лишь напичкать мозг жертвы имплантатами, обеспечивающими его выживание. И тогда клиническая смерть, даже в случае длительного отделения головы от туловища, будет растягиваться на часы. А после нее профессиональные врачи реаниматологи и регенерологи сделают все, как было, подготавливая жертву к новому кругу ада.

Но самое ужасное не это. В конце концов, маньяки были всегда, и раньше у них просто не имелось технических средств для подобных развлечений. Страшно то, что выручка от понравившихся публике «спектаклей» в итоге окупила весьма высокую стоимость жизни несчастной. Не знаю, куда катится моя раса, но еще немного, и я, пожалуй, пожалею, что слова священников о Страшном суде так и остаются лишь пустым сотрясением воздуха. Подобное человечество стоило бы если и не уничтожить, так покарать. За все «хорошее». И в целях недопущения дальнейших мерзостей…

Мрачные размышления прервал сигнал вызова, исходящий из браслета-коммуникатора.

– Поправился? – Ого, оказывается, скромный инженер-гидропоник зачем-то понадобился Олегу.

– Не совсем. – Я что, больной на голову, чтобы докладывать начальству о своем почти полном выздоровлении? Работать еще заставит… – Ходить пока тяжеловато, но врач обещает к концу недели выписать.

И это правда. Последствия контузии, в общем-то, уже прошли. Данный факт засвидетельствовала не далее как вчера докторша, которая любила поплескаться в душе, примыкающем к отсеку гидропоники. Вот, правда, передвигаться после затянувшегося на пару часов «осмотра» было тяжеловато. Вернее, ноги переставлять. Выполнять данное действие теперь приходилось очень осторожно, чтобы не повредить травмированные участки. Хорошо хоть в бою все ранения пришлись выше пояса, а то вообще пришлось бы туго. Одно утешало. Симпатичной работнице медицинской сферы теперь придется немного потерпеть куда больший дискомфорт. Гормональный взрыв после пережитого сражения вещь жуткая, но симпатичная. Особенно, когда лично участвуешь в процессе его урегулирования.

– Значит, доковылять до моей палаты сможешь, – ни капли не расстроился, услышав такой ответ, Олег. – Давай сюда, у нас тут собрание руководящего персонала намечается.

– А я тут с какого бока? – Действительно, с чего это им инженер, заведующий гидропоникой, понадобился? Продукты питания – вещь в космосе хоть и важная, но далеко не критичная. Запас рационов, предназначенный для длительного хранения, занимает приблизительно в двадцать раз меньше места, чем количество воды, необходимое для одного человека на протяжении того же времени. И потому еда у людей была всегда. Правда, обычно от нее долго плевались, но, тем не менее, весь комплекс необходимых ему веществ организм получал.

– Канал защищенный, – подумав немного, решил начальник станции. – Говорить можно. Рядом с тобой никого нет?

– Есть, – я посмотрел на своих соседей по палате. – Но они вроде спят.

– Уверен? – последовал новый вопрос.

– Ну, если показатели диагностов не врут, то да. – Покосился я на небольшие экранчики, куда выводилась телеметрия, содержащая информацию о лежащих на кроватях больных.

– Это маловероятно, – подумав, решил Олег. – Впрочем, ничего особо секретного я не скажу, действительно зря развожу конспирацию. По привычке больше действую, бывает. Профессиональная деформация личности сказывается. В общем, поздравляю с повышением. Ты теперь заместитель начальника охраны по документам. И начальник по факту. Ли, который займет теперь это место, на своем посту будет человеком временным и с большинством необходимых обязанностей просто не справится.

Ого?! Ничего себе карьерный взлет… С пороховым ускорителем, вставленным пониже пояса. Кажется, я знаю, куда подевался старый начальник охраны. Боевые потери быстро освобождают место для нижестоящих чинов. Но неужели он не оставил ни одного заместителя?! Если простого инженера ставят на такой пост, это означает, что никого более подходящего просто не осталось! Не могли же мы лишиться всех профессиональных вояк, кроме того, с которым я лежу по соседству?! Катастрофа! Или нет? В принципе, врачи имеют нехорошую привычку скрывать от больных информацию, способную тем навредить… Эх, придется трясти отключившего связь Олега, сам я правильный ответ разве что угадать сумею.

Полежал еще секунд десять, оттягивая неизбежное, после чего с тяжким вздохом поднялся с кровати. Прогулка неспешным шагом за две минуты позволила попасть в ту часть госпиталя, которая отводилась для высоких персон. Впрочем, идти было лишь метров пятьдесят, из которых половина пришлась на маленькую лестницу.

В палате, где должен был лежать начальник станции, никого, кроме него, не оказалось. В принципе, почти то же самое, что и в стандартном отделении, вот только койка в отсеке одна и есть немного мебели. Шкаф, стол, невысокая этажерка со стоящими на ней тарелками. На последних сохранились остатки какой-то явно натуральной еды. Еще полукруглый диван, судя по всему, предназначенный для посетителей. На него я и уселся, приятно поразившись мягкости и сразу почувствовав себя крайне комфортно. Ну а затем принялся с интересом рассматривать хозяина помещения, приветливо кивнувшего мне, но и не подумавшего вылазить из-под одеяла. В общем-то, не сильно он изменился. Только волосы с головы, которую во время боя едва не раскроило упавшим потолком, исчезли. Вместо них на гладкой коже виднелась паутинка тонких шрамов, оставшихся после операции. Денька через два они рассосутся, но пока шеф похож на жертву лоботомии. А так все, как раньше. Даже поясная кобура, кажется, на том же месте висит. Интересно, тут-то ему оружие зачем? Или просто для солидности?

– Насчет начальника охраны это была шутка? – спросил наконец я, прервав разглядывание начальства. – С чего меня на такую должность? Пусть даже, если зарплата будет лишь как по штату у заместителя?

– В байку о том, что ты обычный трудяга, и раньше никто из персонала, за исключением, может быть, пары-тройки особо тупых индивидуумов, не верил, – пожал плечами Олег, устраиваясь поудобнее. – Сам понимаешь, скрыть явно русское имя и фамилию ты не попытался, а чем мы знамениты, известно всем. А уж после того, как гидропоник, фактически фермер, пусть и на космической станции, в одиночку почти полностью отбил атаку штурмовой группы… Тут вообще любому стало ясно, исключения из правил не наблюдается. И если профессиональный солдат, с детства натаскиваемый на ведение войны, нарядился в чужую спецовку, значит, так надо. Возможно, надо ужасной всемогущей русской мафии, у которой длинные руки, холодное сердце и чистые ноги. А также свои люди повсюду и везде. Хуже стрелять он все равно не станет. И это еще не самый лестный для тебя слух. Правда, можешь не бояться, шарахаться от тебя в стороны простые рабочие и техники все равно не станут. Они уверены, что подобные личности вредить им не намерены.

– Был бы тогда на мне боевой скафандр, удалось бы еще лучшее впечатление произвести, – делано вздохнул я, признавая справедливость и общую логичность услышанного. – Тогда бы вообще за генетически спроектированного суперсолдата приняли бы. Ну, перевод из техников в обычную охрану я бы понял. Разумеется, при соответствующем увеличении заработка и перезаключении контракта. Но быть в ней главным или одним из главных? С чего вдруг?

– Свена убили, – загнул палец на руке Олег.

Ага, знаю такого. То есть знал. Кажется, он и был предыдущим главой охраны. Молчаливый то ли швед, то ли финн, эти два народа очень уж основательно теперь перемешались, с размахом плеч профессионального молотобойца. Жаль мужика. Хоть его должность для меня подарок судьбы, но профессионал он, кажется, был первоклассный.

– Ингрид всегда лучше ладила с техникой, а не с людьми. Плюс она потеряла руку и имеет нарушения в работе своих имплантатов. Теперь, пока ее не свозят к специалистам по протезированию, дочка Тома является практически инвалидом. Да и общее состояние у нее такое, что выжила только чудом и в любом случае полностью поправится не раньше, чем через пару месяцев! – Еще один палец оказался плотно прижат к ладони.

Это та злючка из измененных, которая меня приложила? Новый командир истребителей… Стала таковым, после того как предыдущую похитили на Земле, проигрались и вернули мертвой. Хочется немного позлорадствовать, но не получается. Красивая все же она, а на таких долго злиться не выходит. При одной мысли о том, что случилось с таким совершенным телом, возникает только сочувствие к серьезно пострадавшей красотке.

– Ли хороший солдат. Более того, великолепный, заполучить такого бойца большая удача даже для куда более крупной корпорации, чем «Звездный камень», – продолжал перечисление Олег, на этот раз упомянув лишь мимолетом виденного мной типа, являющегося, кажется, сильнейшим из имеющихся на станции киборгов. От боевого робота, заваленного в отсеке гидропоники, данный боец отличался в основном размерами. В большую сторону. Потомок выходцев из Азии был крупнее раза в два. Естественно, за счет механических частей организма. – Но с мыслительными процессами у него туговато. Сказались халтурно вживленные в голову имплантаты и специфическая подготовка. Он, впрочем, и сам это прекрасно понимает. Сразу взял самоотвод с новой должности, согласившись занимать пост лишь временно и при наличии советника, к которому всегда мог бы обратиться. Да ведь и на самом деле, как быть командиру без хорошо работающих мозгов-то? Ну, во всяком случае, подчиненные у которого решают более широкие задачи, чем пойти куда-то и всех там перебить.

Действительно, никак. Нет, на войне можно обойтись и вообще всего одной извилиной, позволяющей наводить оружие на цель, но противостояние корпораций – все же несколько другое дело. Тут у нас первоочередной целью является не уничтожение противника как такового, а положительный баланс выгод организации над ее же потерями.

– Ну а Майкл недоступен по техническим причинам, – назвал мой шеф последнего, кроме себя, из тех, кто имел какое-то отношение к офицерам оборонительно-наступательных сил нашей станции. – Был с утра расстрелян за измену. Хотя, если честно, очень хотелось казнить его как-нибудь поизобретательнее. Например, долететь до звезды и швырнуть подонка на неработающей спасательной шлюпке в сторону солнечной короны. И потом несколько дней слушать его вопли в эфире, гадая, какая участь постигнет мерзавца раньше. Кончится ли кислород, или корабль не выдержит все заметнее увеличивающуюся гравитацию и температуру. Оказывается, этот мерзавец торговал сведениями напропалую! То, что этот болван думал, будто отправленные им данные о еще не обслуженных клиентах послужат лишь для извлечения конкурентами прибыли, ему помогло не сильно. А потому заруби себе на носу! Попробуешь повторить что-то подобное, будут у нас на кухне пирожки с мясом! С твоим!

– Если знать, где наших кораблей нет, можно очень точно спрогнозировать, где они есть, – вздохнул я, решив не огрызаться на угрозу. Тем более, за подобное преступление предусмотренная законом кара по сути своей не менялась со времен Древнего Египта, если не раньше. Лишь средства приведения в исполнение вынесенного изменнику приговора все больше технически совершенствовались.

– Понятно. Но все еще есть очень интересный вопрос, почему я? А остальные космонавты? Более опытные?

– Том слишком стар. К тому же, по заключениям врачей, у него проблемы со здоровьем, и в любой момент может случиться инфаркт. Ставить такого человека на пост, где придется много нервничать, жестоко и нефункционально, – помотал головой Олег и прищурился. – Другие… ну тоже не подходят. А разве ты против продвижения по карьерной лестнице?

– Никак нет! – по-военному четко, как Петр учил, ответил я, понимая, что должность может уплыть буквально из рук. Впрочем, вид перед начальственным оком иметь лихой и придурковатый советовал еще его знаменитый тезка. Тот, который рубил бороды боярам и окно в Европу прямо сквозь отчаянно сопротивляющихся шведов. – Только «за» и приложу все усилия, чтобы оправдать оказанное мне доверие. А вопросы лишь помогают выяснить обстановку.

– Да чего ее выяснять, – махнул рукой начальник станции. – Есть у нас еще вояки. Примерно половина от первоначального состава осталась, даже чуть больше. Но либо не доверяю я им, либо они посредственности, неспособные совершить ничего выдающегося. У большинства вообще микросхемы в голове напрочь заменили извилины. Ли, временами откровенно неадекватный, на их фоне выглядит прямо-таки гением. А такие люди в офицерах определенно не нужны и лишь испортят все дело.

Яркий образчик мышления тех, кто так же, как он, является последователем культа Истинного Чистого Человека. Продвигай всех, кто лучше за счет своих природных дарований, как можно выше, принижай измененных. Интересно, а так ли доброволен был отказ азиата от должности главы охраны? Видел я его, конечно, мельком, но впечатление тугодума он не производил. Да и не выживают подобные кадры среди боевых киберов, регулярно рискующих жизнью. Как бы мне потом с интригами против себя не столкнуться. Придушит громила метящего в вышестоящее кресло заместителя и останется на своем посту полновластным хозяином.

– В таком случае вопросов больше не имею! – бодро отрапортовал я, понятное дело, не вываливая на начальство терзающие душу смутные сомнения. Нерешительных и излишне хитрых, как правило, не любят куда больше, чем просто туповатых, но исполнительных. – Готов приступать к работе, бумаги потом утрясем. С чего начать?

Возню с документами и впрямь придется ненадолго отложить. Но вот как только из кабинета выйду, так сразу и свяжусь с бухгалтерией. Ее, как, впрочем, и остальные жизненно важные службы, курирует непосредственно Олег, но пускать такой важный вопрос на самотек никак нельзя. Знаем мы этих крючкотворов, все сделаешь, как надо, а окажется, что даже права дышать в сторону работы не имел. И в итоге придется рассчитываться из своего кармана за каждый выстрел, сделанный по неприятелю.

– Да не напрягайся ты, – поморщился начальник станции. – Не на плацу. И два раза я повторять ничего не буду. Сейчас остальной народ подтянется, все и узнаешь…

– Главный оружейник уже здесь, – прозвучал из-за спины голос Тома. – Повысили тебя, Игорь, поздравляю.

Обернувшись, поздоровался со стариком. Вид он имел вымотанный, даже его чудесная борода в нескольких местах торчала клоками. Но, тем не менее, чернокожий производил впечатление человека, уверенного в своих силах и завтрашнем дне. Его относительно молодая жена и без всяких скидок молодая дочь выжили и отделались относительно легкими травмами, а большего опытный космонавт, много раз битый жизнью, от мира требовал редко.

– Кого еще ждем? – спросил я после пары минут ожидания, которые старший техник посвятил обзору перечня полученных повреждений. Признаться, понял из него далеко не все. Да и Олег, судя по старательно наморщенному лбу, тоже терзался догадками о том, где же названные вышедшие из строя штуковины находились и на кой черт они вообще нам нужны. Но, кажется, станция пока по винтикам разваливаться не спешит, а остальное уже не так важно.

– Капитанов кораблей, – пожал плечами начальник, поудобнее устраиваясь на своей кровати. – По отдельности они мало что решают, но, в общем-то, являются далеко не рядовыми членами нашей корпорации. Их собственные вклады, грузы и суда, как ни крути, составляют примерно треть фондов «Звездного камня». Обычно эта публика приходит на совещания полной толпой и наседает, требуя от тех, кто сидит на одном месте, то есть от нас, всякой невозможной, в принципе, чуши. Ну, вроде звена личных истребителей каждому или отпуска топлива по ценам ниже его себестоимости.

– Понятно, – кивнул я. – Крупные вкладчики. Наглые и способные отделиться от фирмы, уйдя в автономное плавание.

– Не все, – покачал головой Олег. – Примерно половина. Остальные слишком многим мне обязаны или же просто должны. Досье, впрочем, посмотришь сам. Потом. Они уже идут.

Интересно, как он это узнал? Датчики в коридоре вроде есть, но вот активированных устройств вывода данных что-то не видно. Неужели шеф, несмотря на свою принадлежность к истинникам, все-таки установил себе какие-то имплантаты?

– Да, – кивнул головой Том, кося глазами куда-то вверх. – Идут.

Я проследил за его взглядом и мысленно обозвал себя дураком. Потолок над дверью оказался одним большим экраном, в настоящий момент показывающим все подступы к палате. Ну да, она же для высокопоставленных персон предназначена, а им жизненно важно знать, кто и когда собирается к ним в гости. А то мало ли, вдруг они с оружием и их много. Впрочем, поднимающиеся по лестнице люди соответствовали обоим критериям. Капитаны кораблей как-никак. Наверное, среди них нет никого, имеющего статус ниже, чем N. Хотя… а у меня-то теперь какой? Должность квалифицированного рабочего и место заместителя начальника охраны космической станции – это совсем разные посты. И пусть данный вопрос в космосе особого значения не имеет, но рано или поздно мне придется вернуться в окрестности цивилизованного мира. А там Социальная Служба, чтоб ее черти драли, практически все в своем отношении к человеку меряет исключительно в соответствии с одним-единственным критерием.

Ладно, приступим к выполнению рабочих обязанностей, а потом, как только будут сделаны все документы, отправим сообщение через гиперсвязь. Дистанционное изменение документов – вещь, конечно, дорогая. Но ради скорейшего официального закрепления своего места в современном и до жути ранжированном обществе потратиться можно. Тем более, вроде бы мне трофеи полагаются от заваленных при помощи гранатомета абордажников. Надо бы прояснить этот вопрос. Потом. После совещания. А то в палату уже открывается дверь. Интересно, а о чем будет разговор? И где мое непосредственное, пусть и несколько слабое умом начальство, в виде киборга-громилы?

Началось все, как всегда, с момента изобретения человечеством речи, с приветствий и взаимных пожеланий здоровья. И лишь затем, когда все, пусть и с некоторым трудом, расселись, притащив откуда-то раскладные стулья, перешли к обсуждению важных вопросов. А именно: что умудрились натворить солдаты конкурирующей организации, как это исправить и, самое главное, стоит ли попытаться отомстить. В последнем, впрочем, все были на редкость единодушны, вот только возможностей для совершения возмездия осталось у нашей корпорации мало.

– Вы поголовно являетесь идиотами, неспособными самостоятельно заработать и кредита! – прервал разгоревшуюся беседу о способах нести возмездие во имя репутации и возможных барышей Олег, все это время молчавший, но неожиданно решивший взять слово. Одновременно он вытащил руку с каким-то пультом из-под одеяла и громко щелкнул одной из находящихся на нем цветных кнопочек. – И именно потому вами командую я. Посмотрите на экран и оцените всю глубину того дерьма, куда мы все вместе вляпались, а отдельные личности еще и с головой нырнуть норовят!

Самый большой из мониторов послушно сменил изображение. Теперь на нем предстали две вполне обычные диаграммы. Та, которая находилась слева, была обозначена «Звездный камень», а ее соседка «Минералы космоса». И вторая по высоте превосходила первую раз в шесть.

– Слишком мелкие цифры, – недовольно буркнул кто-то из капитанов, вглядываясь в экран. – Не могу разобрать.

Вероятно, он и я, о содержании предоставленной информации скорее догадывающийся по контексту уже услышанного, были единственными, кто не имел улучшенного генетическими или кибернетическими модификациями зрения. Все остальные звездные волки практически моментально начали смотреть друг на друга с некоторой тревогой и перешептываться.

– У них четыре станции! – мрачно констатировал фактический глава фирмы. – И две из них превосходят нашу по тоннажу и функциональности. А уничтоженная нами эскадра всего лишь одна седьмая их флота. Не самая боеспособная, кстати. Мы выжили исключительно потому, что столь незначительной целью занялся глава одного из филиалов, надеюсь, руководство снимет с него голову за провал.

Ну, скорее всего, оно уже успело разобраться с виновником неудачи. Потеря нескольких крупных кораблей, сил десанта и истребителей прикрытия – чувствительный удар даже для обладателя очень высокого статуса. О времена, о нравы! Впрочем, в конечном счете, они никогда и не меняются. Разве что кремниевые топоры уступают место кварковым. А слегка побритые гориллы, размахивающие ими, все те же самые. Пусть даже и в космосе.

– Возможно, стоит начать переговоры, – осторожно высказался Том.

Вместо ответа Олег еще раз щелкнул кнопкой пульта, и на экране появилась схметическая карта звездных систем, в центре которой находился Ящер 12. Буквы, обозначающие название местного солнца, были зелеными. А вот алые надписи окружали их практически полукругом. Кто-то из капитанов звездолетов мрачно выругался. Ему поддакнули. Я хмыкнул с многозначительным видом, но остался молчать, чтобы случайно не попасть впросак. Мало ли, вдруг на экране все не то, чем кажется?

– Мы в зоне их стратегических интересов, – мрачно прокомментировал глава фирмы замершее на дисплее изображение. – Таким образом наш конфликт был просто вопросом времени. Выиграть мы в нем не сможем.

– Если попробовать уничтожить их станции по одной, можно нанести урон, которой они сочтут недопустимым, – предложил один из владельцев кораблей, внешне похожий на робота-убийцу из фантастических фильмов моей молодости, которого слегка искупали в кислоте. Вроде кожа и есть, но в то же время слишком уж она прозрачная и через нее отчетливо просвечивают явно искусственные детали вместо нормального мяса.

– И за наши головы тут же назначат вознаграждение, которое сможет получить любой, и причем это не будет откровенным пиратством, – хмыкнул Олег. – Я понимаю, что кое-кого из здесь присутствующих такая угроза давно уже не пугает, но нет. Такое решение проблемы нам не подходит. А потому мы вместе со станцией эвакуируемся в другую звездную систему. Подальше отсюда. Буфер большой и места, не занятого слишком крупными игроками, в нем пока хватает. Лет через десять-пятнадцать, правда, будет уже не повернуться, чтобы интересов какой-нибудь крупной корпорации не задеть, но до того момента еще дожить нужно.

– Чего?

– Не может этого быть!

– Да ты спятил!

Негодующие возгласы капитанов слились в единый гул. Они явно оказались недовольны подобным решением. Слышались вопли о наработанной клиентской базе, о не полученных пока долгах, о том, что стоимость телепортации всей станции нас попросту разорит. Даже откровенные угрозы звучали. Хм, по-моему, на пиратских кораблях, не летающих, а тех, что плавали по морям в далеком прошлом, примерно после таких вот вспышек недовольства вешали капитана. Иногда вместе с помощниками. Кажется, пора приступать к выполнению рабочих обязанностей. Тем более что достопамятный кибер, обтянутый полупрозрачный кожей, уже достал какую-то странного вида штуковину, на привычное оружие вроде бы и не похожее, но с дулом. А у меня лишь голые руки и больничная пижама. Чего бы придумать, а?

Я незаметно оглядел отсек в поисках способов решения проблемы. Десятка боевых роботов не нашлось. Какого-нибудь пулемета – тоже. Вообще в палате почти не было практически никаких вещей, во всяком случае, на виду. Вот разве что у входа на маленькой полке стоял макет гранаты с антивеществом и мигал встроенным дисплеем, показывая корабельное время. Хм, в принципе если зажать ее в кулаке получше, то цифр достаточно оригинального будильника не будет видно. Попытаемся начать блефовать? Не хочется, но другого выхода, кажется, уже нет. Оружие достали и машут им в воздухе в непосредственной близости от Олега уже больше половины присутствующих. Только бы звонок не сработал не вовремя, иначе мне хана. К шутке все свести точно не удастся, чувство юмора у жителей космического фронтира больно уж специфическое.

Осторожно, сантиметр за сантиметром, я стал продвигаться к выходу из отсека, стараясь не привлекать к своей персоне внимания. Благо это было легко, так как основная масса народа стремилась попасть к его центру, то есть Олегу, и охотно расступалась, давая мне место. Ну, все, дошел. Рука цапнула часы, и палец сам собой лег на пластину прижимного взрывателя. Ты смотри, совсем как настоящая сделана! Петр во время занятий на полигоне давал мне пару раз имитаторы гранат с антивеществом и вполне боевые экземпляры, которые всем не желающим попасть в мир иной мелкими фрагментами советовали кидать как можно дальше. Жуткая вещь, если верить просмотренным в сети роликам и собственным наблюдениям. Такая маленькая, а взрывом роет воронку в полметра шириной и такой же глубины, практически целый окоп. Так, теперь взяться поудобнее, чтобы цифры упирались в ладонь, а не торчали наружу. Эх, жаль взрыватель декоративный и не издаст характерный свистящий звук, служащий свидетельством того, что устройство приведено в боевое положение.

Силясь расположить слегка светящиеся цифры так, чтобы они не демаскировались, я крепко стиснул муляж и неожиданно отсек огласил короткий взвизг, исходящий из-под моих пальцев. Все в отсеке дружно вздрогнули, развернулись в мою сторону и дружно вздрогнули еще раз. Случайное нажатие сдвинуло тумблер взрывателя, заставив динамик муляжа выдать сочную трель, соответствующую настоящей боевой гранате. И его, кажется, большинство здесь присутствующих знали. К счастью, недостаточно хорошо, чтобы распознать подделку. Впрочем, даже если фальшь в сигнале замечена кем-нибудь, то рисковать он вряд ли станет. Если бы у меня в руках оказались не часы, то крохотный генератор силового поля с последним мгновением сигнала перестал бы защищать хрупкий внутренний механизм от повреждений. И при первом же достаточно сильном ударе сломался, выпустив на свободу некоторое количество молекул антивещества, пойманных в электромагнитную ловушку посреди полного вакуума. А уж они бы натворили дел. Выживших в отсеке точно бы не осталось. В соседних палатах госпиталя – еще может быть, если переборки достаточно толстые. Но не наверняка.

– Разрешите представиться, – улыбнулся я публике самой доброжелательной улыбкой, которую смог из себя выдавить, поднимая повыше зажатый в руке будильник. Надеюсь, она получилась похожей на оскал, сейчас главное произвести впечатление. – Новый заместитель начальника охраны, Игорь. А это – граната с антивеществом. Будем знакомы. Теперь вы медленно и спокойно, по одному, выскажете Олегу все имеющиеся претензии, замечания и пожелания. И только потом будете выпущены. Тоже по одному. А там вас встретят наши сотрудники и проводят до кораблей. Если, конечно, не будет иных приказов.

– Ты это, – Олег даже с кровати вскочил, продемонстрировав волосатые и немного кривые ноги всем желающим. Впрочем, юных дев, способных смутиться от подобного зрелища, здесь не было. Возможно, их и по всей системе обнаружить бы не удалось. Слишком уж тут своеобразная жизнь и заставляющая вместо этикета с правилами приличия в обществе учить наставления по минно-взрывному делу и методику проведения полевых допросов. – Положи ее!

Угу, счаз! Чтобы все увидели, что это будильник, и превратили меня в решето?

– Не раньше, чем исчезнут источники потенциальных беспорядков, – покачал я головой. – Или сам выйди в другую комнату и по коммуникатору общайся с горячими головами, доставшими для решения рабочих вопросов из карманов целый арсенал. И не спорь, пожалуйста, выполнять мои должностные обязанности мешаешь.

– Чую, выйдет мне его назначение боком, – пожаловался собравшимся глава фирмы. – Ладно, давайте начинать дебаты, а то он ведь не из измененных и пальцы может банально свести судорогой. А тогда нашим наследникам придется изрядно повозиться, чтоб собрать доказательства смерти своих нежданно-негаданно отправившихся на тот свет родственников.

Я слегка ослабил хватку, и часы в руке протестующе заверещали, заставив всех вздрогнуть еще раз. Точно, совсем как настоящие, гранаты с антивеществом тоже информируют всех окружающих, что скоро взорвутся. Если, конечно, пластину детонатора снова не сожмут, говоря сложной механической начинке «Еще рано».

– Не отвлекайтесь, – попросил я капитанов и свое непосредственное начальство. – Я пока вот тут посижу, на диванчике, рядом с коммуникатором. Почетный караул к дверям заодно вызову.

– И не жалко тебе людей? – хмыкнул Олег, кивнув на содержимое моей руки. – Если она взорвется, одна-единственная переборка их не защитит.

– Им за риск платят. – Мое пожатие плеч заставило публику резко напрячься. – К тому же без очень веского повода разжимать пальцы не буду, самому еще пожить охота.

Рабочее совещание проходило быстро и четко, как по нотам. Капитаны кораблей по очереди отчитывались о своих проблемах, запасах и мнениях по поводу того, куда бы лучше телепортироваться вместе со станцией и как именно это сделать. Основные проблемы владельцев звездолетов можно было выразить тремя предложениями. Успеем ли слинять раньше, чем оставшиеся силы «Минералов Космоса» придут и разнесут нас на клочки, поскольку оборона практически уничтожена? Как получить деньги со старателей, которые остались нам должны по результатам заключенных сделок? И как бы не платить тем, кому должны уже мы, ведь, узнав о передислокации, наверняка все до одного захотят вернуть свои кредиты. На все у Олега были ответы, причем, судя по скорости их появления, заранее заготовленные. Впрочем, вероятно, тему сегодняшней беседы и примерный список вопросов, в ходе ее неизбежно возникших бы, он продумал заранее.

Мнением начальства вообще и демократического большинства в частности, мелкие недоимки решили простить. Все равно возможностей, чтобы выбить их силой, почти не осталось, а крупные потребуем потом в денежном переводе. С нашими кредитами аналогично. Отдадим, если напомнят. А нет – пусть ищут свои кредиты сами. Станция через портал пройдет, если ее разобрать на сегменты и буксировать кораблями. Операция сложная, но ничего запредельного в ней нет. На этих словах Том, который был де-факто главным среди всех техников, недовольно покачал головой, но промолчал. Видно, не все так гладко, но и паниковать поводов нет. Вроде бы. Но саму процедуру лучше пережидать на каком-нибудь корабле, к примеру, на флагмане нашей фирмы. И не торопиться его покидать. А то мало ли, вдруг рабочие чего-нибудь напутают и внутри нашего космического дома внезапно отключат свет, канализацию или откачают воздух. А все звездолеты достаточно автономны, чтобы обойтись без стоянки и дозаправки недельку-другую.

Наконец все вопросы утряслись, и полунезависимые капитаны, входящие в корпорацию «Звездный камень», потянулись к выходу. Толпой, но под бдительным оком Ли и его парней, вызвавшихся их проводить после соответствующего приказа, полученного из палаты главы компании. Ох, чую я, будут у меня проблемы с этим азиатом. Только сейчас я озаботился рассмотреть его как следует и тут же мысленно себе посочувствовал. Биомеханическое гуманоидоподобное тело трех с половиной метров несло на плечах вполне пропорционального размера голову. И настоящая плоть в данном организме, судя по всему, была упрятана так глубоко и далеко, что выцарапать ее оттуда было бы делом без тяжелого вооружения невозможным. Моя шея под весом такой черепной коробки, думаю, просто сломалась бы. Так, если дойдет до рукопашной с этим почти полностью рукотворным чудовищем, надо запомнить одну простую вещь. Его видимый облик лишь маска, натянутая умелыми врачами на груду запчастей и имплантатов. Вполне возможно, мозг находится даже не там, где ему вроде бы положено, а, к примеру, в районе живота. Хотя лицо, на которое спадают длинные нечесаные волосы, и производит впечатление вполне человеческого, выражая эмоции, в настоящий момент кривясь в саркастической полуулыбке. Но настоящим оно являться просто не может, размеры не те. Одеждой в общепринятом ее понимании Ли пренебрегал, выставляя всем напоказ блестящую поверхность тяжелого боевого скафандра, носимого им с легкостью обычного костюмчика. Впрочем, о чем это я? Какая еще рукопашная с боевым киборгом? Нога подобного чудовища в диаметре не сильно уступает объему грудной клетки нормального человека. Любого холодного оружия, за исключением, быть может, рыцарского копья, в комплекте со всадником и конем, подобный измененный не боится принципиально. Кулаки же ему будут просто смешны. Если, разумеется, их обладатель не точно такое же существо или хотя бы не облачился в скафандр с хорошим экзоскелетом. Тяжелый лазер, и только он, вот решение проблем в споре с живой крепостью, защита которой не сильно уступает современному аналогу танков. Ну, или иные средства для уничтожения бронетехники, вплоть до управляемых ракет включительно.

– Фух, – выдохнул Олег, когда за его посетителями закрылась дверь. – Ушли, наконец. Все нервы вымотали, паразиты. Впрочем, надо отдать тебе должное, Игорь. Сегодня они чесали языками на редкость шустро, жаль этот фокус с гранатой нельзя повторять слишком часто. Привыкнут. Кстати, дай ее сюда, а то утащишь еще, а мне она дорога как память.

– О чем? – спросил я, бросая будильник на постель рядом с начальством. Часы немедленно заверещали, будто готовясь взорваться.

– Черт! – поперхнулся начатой фразой Олег и, схватив муляж, быстро щелкнул переключателем детонатора. Противный звук немедленно исчез. – Такое чувство, что Петр тебе все мозги в детстве на тренировках выбил!

– Да чего так орать? – обиделся я. – Даже если бы кто-то здесь решил покончить жизнь самоубийством и рвануть гранату с антиматерией, таймер меньше, чем на семь секунд, поставлен быть просто не может из-за особенностей конструкции! Его не то что мы с тобой, его охрана, снаружи прибежавшая, отключить успеет.

– Угу, – мрачно буркнул Олег, возвращая часы на место. – Но, знаешь, заводские дефекты они разные бывают.

Да ладно, какие там могут быть дефекты в будильнике? Мелодию криво сыграл бы в самый неподходящий момент? Завибрировал бы, как социк, увидевший расклеенные на стенах плакаты, призывающие к революции и упразднению системы статусов? Обозвал бы начальника станции ленивым засранцем на глазах подчиненных? Ну, думаю, такой риск может считаться вполне приемлемым. Вот если бы в руках лежала настоящая граната…

– Вот эта малышка, – кивнул продолжающий свою речь мужчина на муляж, – и еще целый ящик ее товарок были единственными, что осталось у меня, когда на Нью-Камбодже закончилось то, что местные называют предвыборной кампанией. Слышал о такой дыре? Жуткое захолустье. Холод, снег и вечно злые негры с доисторическими лазерами, помнящие еще Войну. А я, как на грех, завербовался быть инструктором в армии одного из кандидатов. Еле ноги унес, когда его на дипломатическом приеме съели с чесноком. Обменял билет с планеты на тот самый ящик, взяв для гарантии в заложники сына капитана. Иначе точно сдал бы, торгаш чернокожий, больно уж глаза у него нагло сверкали. Всю дорогу сидел вместе с молодым папуасом в одной из кают, сжимая последнюю из гранат, совсем как ты сегодня. С тех пор она – мой талисман.

– Понятно, – ноги у меня предательски и, надеюсь, незаметно со стороны, начали подкашиваться. – А как же часы?

– А чего ей просто так без дела валяться? – пожал плечами Олег. – Перепутаю еще с обычной. Сходил к техникам, и они за один день нанесли на корпус какую-то мироэлектронику, которую без микроскопа и не разглядишь.

– Угу, – кивнул я и, развернувшись, медленно зашагал к выходу, разминая вдруг заломившие пальцы, где совсем недавно была крепко зажата смерть. – Пойду, пожалуй, с подчиненными пообщаюсь. Насчет ближайших перспектив в связи с переездом. Куда он, кстати, будет? Этот момент как-то упустил.

– Система Ййеоргул, – откликнулся фактический глава фирмы. – Чуть ближе к ящерам, чье название и используется. Немного чаще залетают пираты, но зато много мест, где можно помародерствовать на оставшихся после Войны остатках флотов всех трех рас. Ну и астероиды не сильно разработаны, само собой. Есть там кое-какие контакты, думаю, устроиться сможем не хуже, чем здесь. Опасней будет, что да, то да, но и выгоды получить сможем больше.

– Ясно. До встречи, – попрощался я и вышел из отсека. Пожалуй, нужно будет поговорить по душам с Ли. Будем надеяться, везение, которое спасло мою шкуру от аннигиляции, никуда не исчезнет и удастся уйти после беседы своими ногами. А еще мне надо срочно выпить лекарство от дури. Двойную дозу.

Шлюз станции, в котором я догнал уцелевших после боя охранников, едва ощутимо содрогался. Корабли, принадлежащие компании, по крайней мере, на бумаге, спешно разлетались в разные стороны. Их капитаны спешили использовать каждую свободную секунду, чтобы закончить свои дела в этой системе до того, как мы отсюда исчезнем.

– Наши гости не сильно обиделись не слишком теплому приему? – спросил я Ли, который топал своими ножищами по палубе в направлении, ведущем в сторону столовой и складов.

– Да нет, заместитель, – на последнем слове азиат усмехнулся, и его широкое лицо исказилось в улыбке еще сильнее, чем обычно. Я против своей воли тоже растянул губы. Волчонок, с едва прорезавшимися молочными зубками и матерый волк, с интересом наблюдающий за попытками молодого поколения разгрызть кость, вот кого мы напоминали со стороны. Полагаю, киборг мог бы забить меня насмерть щелчками. И, вполне возможно, уложился бы в десяток. – Все прошло штатно, можете не беспокоиться. Никто никого и пальцем не тронул, а что пошумели немного да оружием поразмахивали, так это дело привычное. Выстрелов и тем более попаданий не случилось, а потому все в норме. Удивительнее было бы, если бы все прошло тихо и спокойно.

– Понятно, – ну и пусть, мне же лучше. А на следующие деловые переговоры возьму тот самый гранатомет, с которым так удачно отстрелялся в оранжерее. Очень уж он замечательный. Оружие настолько хорошее, что вряд ли человеческое. Скорее всего, нападающие где-то купили или, быть может, взяли в качестве трофея изделие инопланетной промышленности. Чужие, как ни крути, обгоняют людей по большинству параметров своего развития, и их изделия тому живое доказательство. – Слушай, надо бы кое-что обсудить наедине. До твоей каюты далеко?

– Ко мне лучше не надо. – Киборг задумчиво потеребил своими громадными пальцами небольшие, но пышные щегольские усы на верхней губе, являя еще одно доказательство тому, что его лицо – маска. Настоящие волосы биомеханическая рука, вполне сопоставимая с ковшом экскаватора, вырвала бы с корнем. – После отражения атаки я попытался немного снять стресс у бойцов, проведя нечто вроде вечеринки. Там теперь в стене сквозные дыры, из них торчат давно не мытые ноги, повсюду витает храп и перегар. Может, лучше к тебе?

Интересно, пьяные измененные в переборки стреляли или просто, выпив немного, утратили координацию движений?

– В мой отсек ты не влезешь, – я скептически оглядел трехметрового исполина и сравнил его габариты с высотой потолков закутка, в котором жил. Впрочем, теперь можно подыскивать себе апартаменты посерьезнее. – Разве что согнувшись в три погибели.

– Нет, я не слишком люблю проверять свои спинные шарниры в деле, – отклонил предложение Ли. – Может, тогда в столовую? А то что-то есть хочется.

И похлопал себя по слегка впалому на фоне мощной и, пожалуй, даже гипертрофированно большой грудной клети животу. Раздалось приглушенное звяканье от соприкосновения одного металла с другим.

– Подходит, – решил я. Так действительно было даже лучше. Ничего особо секретного в нашем разговоре не планировалось, а в отсеке, где в обязательном порядке каждая щель просматривается камерами видеонаблюдения, убивать меня точно не будут.

Взяв у робота-повара по тарелке бурды, приготовленной из генномодифицированных растений, мы заняли один из столиков и принялись неспешно поглощать пищу. Порцию Ли, кстати, взял стандартную. Впрочем, это и неудивительно. Сколько в нем родной плоти-то осталось? Ему бы к салатику из травы, напоминающей по вкусу рыбу, атл-батарейку попросить для зарядки механизмов. Или нет, одной на такую махину не хватит, тут аккумулятор нужен как минимум. Впрочем, источник питания у подобных измененных, как правило, встроенный и нуждается в очень редкой подзарядке. Раз в месяц, может быть. Ну, или хотя бы в неделю.

– Так о чем ты хотел поговорить? – прервал затянувшуюся паузу. Эх, теперь мне заниматься оранжереей будет некогда, а значит, в скором времени ее запасы иссякнут, и прости-прощай, натуральная пища, здравствуйте, пайки.

– О моем назначении на пост твоего зама и обещанных карьерных перспективах, – не стал ходить вокруг да около. – Я не просил этого места, но Олег решил иначе, а от идущего прямо в руки поста просто так не отказываются. Но, признаю, ты для него подходишь куда лучше. Ну, какой из меня офицер маленькой частной армии? Я на обычного бойца, пусть и с неплохой начальной подготовкой, с трудом тяну. Опыта нет, да и физические кондиции по сравнению с измененными никуда не годятся.

– Не самый плохой, – заверил Ли, отправив в рот еще одну порцию еды и, проглотив ее, продолжил: – Раз ты знаешь свои слабости и признаешь их, то уже на половине пути к тому, чтобы избавиться от недостатков. Плюс чистые, которые решились пролезть в космос, как правило, компенсируют нехватку личной силы мозгами и наглостью. У тебя вроде бы есть и то, и другое. В разумных пропорциях. И даже нет принципиальной нелюбви к измененным, как, например, у Олега.

Последние слова прозвучали с едва ощутимым раздражением в голосе. А на главу фирмы все же немного обижен, если, конечно, эмоции не являются искусной имитацией. От киборга, которому природную нервную систему дополнили искусственной, вполне можно ожидать виртуозного контроля над всеми показателями тела. Хотя здесь и сейчас он вполне может дать волю чувствам, повод есть. В подобной ситуации я тоже бы дулся на шефа как мышь на крупу. А еще все большие сомнения вызывают у меня сведения об умственной неполноценности Ли. Во всяком случае, говорить связно и осмысливать поставленные вопросы громила умеет вполне неплохо, а зачем на нашем уровне больше-то надо?

– Пусть так, – якобы клюнул на лесть я. – Но как профессионал ты все равно лучше по всем пунктам, кроме благорасположения начальства. И какой из этого можно сделать вывод?

– Все понял, – азиат нахмурился, в исполнении его искусственного лица эта эмоция выглядела немного забавно. – Выходное пособие мне дадут?

– Хм, вообще-то я имел в виду нечто другое. – Конечно, дать расчет киборгу было бы и впрямь предпочтительнее, но Ли сейчас нужен. Если случится еще одно нападение, кто будет бронированной грудью прикрывать станцию? И Олег это понимает, а потому, в случае конфликта между начальником охраны и его замом, встанет все-таки на сторону первого, невзирая на личные симпатии и антипатии. – То, что пост, на который меня назначили, может скоро освободиться по естественным причинам. Ведь какая смерть может быть естественней прожженной лазером дыры в голове у такого карьериста? А бравую охрану держать в кулаке обычному человеку будет сложно, хотя наш шеф как-то справился. Учитывая же, что сейчас вроде бы война с «Минералами космоса», вакансия на освободившуюся должность заполнится очень быстро, да и вообще о подобном инциденте забудут через неделю. Максимум – месяц.

– Этого можешь не опасаться. Вообще. – Кибернизированный гигант говорил четкими чеканными фразами, и от них у меня как-то нехорошо подрагивали поджилки. Ох, кажется, я все-таки безнадежный дурак. Ну почему после повышения не зашел в свою каюту за припрятанным там арсеналом? Среди гранат точно имелась одна противотанковая, пригодная для самообороны от этого боевого робота с человеческими вставками. – Порукой будет моя честь, – продолжал аудит, – а также заключенное при трудоустройстве в «Звездный камень» соглашение, где отдельным пунктом является согласие на проверку под препаратами в надежной клинике, если того потребуют обстоятельства, в частности, подозрительные смерти. Не буду скрывать, именно подобное преступление заставило меня покинуть предыдущее место работы, и потому понимаю подозрения в свою сторону. А за нарушение контракта, подтвержденного Социальной Службой на Земле, полагается не просто штраф, а визит охотников за головами. Конечно, мало кто из них сможет добыть такой трофей, но найти новую работу, да еще с подобным прошлым, станет уже совсем невозможно. А потому, когда придет срок, предпочту тихо уйти, не прощаясь. Даже если он настанет прямо сейчас.

– В таком случае, предлагаю рокировку, – я озвучил идею едва ли не быстрее, чем она окончательно сформировалась в моей голове. Если все действительно так, как говорит киборг, то на него можно положиться. В определенных пределах. А проверить высказанное легко, займусь этим, как только покину столовую. – Кто бы из нас ни был главным, второй автоматически становится его помощником. Обещаю, что спихивать тебя с поста руководителя я не буду и, если хочешь, можем оформить такую сделку юридически. Даже память свою раскрыть, если будет нужда, не постесняюсь, при условии, что мозголомы глубже, чем на момент поступления в «Звездный камень», копать не будут.

«А еще, когда и если выбьюсь в начальство, можно будет спихнуть на киборга всю рутину, а самому держаться поближе к шефу, на его хорошо вооруженном и достаточно комфортном флагмане. По крайней мере, до окончания боевых действий.»

– Лестное предложение, – склонил голову азиат, – и я польщен, что получил его. Но нет. Командование в любом случае не для меня. Предпочту остаться на должности заместителя начальника охраны, а лучше вообще командира небольшой части бойцов так долго, как только смогу. И намерен оставить занимаемый сейчас пост как можно скорее.

Так, а вот это нехорошо. Для каждого поступка, нелогичного на первый взгляд, есть свое рациональное объяснение. А какое оно может быть у нежелания получить повышение и даже более того – скатиться вниз по социальной лестнице? Точно не знаю, но почему-то возможные неприятности буквально предчувствую. Перебор разнообразных вариантов замаскировал длительным вдумчивым жеванием очередной ложки пищи, но ничего путного на ум так и не пришло.

– Почему? – спросил я, мысленно признав фиаско в решении этого вопроса.

– Предпочел бы не отвечать на этот вопрос, – отрицательно качнул головой азиат.

– Я настаиваю, – глупо угрожать железной горе, способной расплющить меня в тонкий блин хлопком ладони, но приходится. – Такой ответ непонятен, все непонятное априори опасно, а я с недавнего времени отвечаю за безопасность станции. Пусть и как твой заместитель. Нет, не хочешь, не говори, но тогда готовься к тому, что начну копать сам. И, возможно, то, что удастся отрыть, не понравится ни мне, ни Олегу.

– Ладно. – С лица Ли сползла привычная усмешка, сменившись хмурой гримасой. – Скажу. Не такая уж это и тайна. Ты, видишь, что я измененный. Как путем добавления разнообразных имплантатов, так и генетически. Родился уже таким, покинув искусственную утробу большим, сильным, быстрым, приспособленным ко встроенным в тело механизмам.

– Сложно не заметить твоей принадлежности к искусственно улучшенным людям. – Я окинул фигуру гиганта взглядом, и это потребовало некоторого времени. – На Земле подобное запрещено для всех, кроме потомственных телохранителей особ с высоким статусом. И разумеется, самих этих особ, буде им стукнется подобная блажь в голову. Ты с колоний? Или коренной житель постоянно сдвигающегося фронтира?

– Второе, – уточнил азиат. – Моя родина – это клан Синдзу, один из домов измененных, что кочуют на самой границе занятых людьми территорий. Еще дальше, в буферную зону с рептилоидами. Та система, где мы находимся сейчас, оттуда выглядит едва ли не метрополией. Такие общины, состоящие в разной степени родства друг с другом и весьма серьезно напоминающие вашу русскую мафию, если бы та вдруг перебралась в космос, не слишком многочисленны. Каждая включает несколько сотен человек и живет сама по себе, но подобных поселений много. Почти во всех ведут свои собственные эксперименты в области киберпротезирования и изготовления роботов, оснащенных искусственным интеллектом. Наши наемники по причине превосходной экипировки и генетически привитой верности своим командирам считаются профессионалами высшей пробы и пользуются спросом даже у представителей иных рас. Самурайский дух, после того, как к нему приложили специально под него спроектированное тело, вознесся на недосягаемую высоту и кодекс бусидо вновь ведет детей восходящего солнца… хм, кажется, излишне увлекся воспоминаниями, извини.

– Ну почему же, очень познавательно. Знаешь ли, японцы еще до Войны славились как лучшие производители электроники, – проронил я. – Хотя воинские традиции этого некогда маленького островного народа, на мой взгляд, отличались излишним фатализмом. Но должен признать, обычай харакири, при всей его неприглядности, имеет под собой рациональное зерно. Многовековая отбраковка неудачников волей-неволей выводит наверх тех, кто не допускает ошибок в связи с исчезновением профанов из генофонда. Да и вообще культура Древней Японии была приспособлена под крайнюю скудность, и условия жизни в космосе ей во многом соответствуют. Неудивительно, что последние столетия ваш народ снова набирает вес. Тем более, он хорошо запомнил, что с катаной против ружья не повоюешь, и стремится обеспечить себе максимально возможное технологическое превосходство.

– Ты знаешь, о чем говоришь, – констатировал с удивлением Ли. – Откуда?

– Только в самых общих чертах, – пожал я плечами, не желая раскрывать тайну своего происхождения. – Древняя история – это мое хобби. Весьма полезное, к слову, позволяет избежать многих ошибок.

Вернее, для ныне живущих она древняя. А я в школе проходил некоторую ее часть как новейшее время.

– Возможно, я зря пренебрегал в своем коротком детстве уроками, – пожал плечами Ли, впрочем, без особого раскаяния в голосе. – Но тогда ты, наверное, лучше поймешь, о чем буду говорить. Почти во всех кланах измененных верность дайме, или как там называют их главу, сейчас закрепляют еще у новорожденных теми или иными высокотехнологичными методами. Распространенная практика. И кое-кто вбивает намертво в своих людей не только ее. Мои родители были из ронинов, тех, кто потерял своего господина, но остались воинами на службе клана. Их сыну вместе с имплантатами, расширяющими возможности спроектированного до последней клетки тела, установили еще кое-что. Я не могу командовать большим количеством людей, во всяком случае, долго. Физически не могу. Это программа, записанная в процессоры неизвлекаемых компьютеров моего организма и даже саму кровь. Коды ее отмены были только у дайме. Увы, мой родной дом несколько лет назад оказался уничтожен в междоусобной войне с нашими дальними родственниками из рода Токирава. Но запреты, наложенные умельцами клана, остались. Стереть их, не исковеркав большую часть нервной системы, нельзя. А восстановление нормального функционирования организма будет стоить даже больше, чем полный комплекс омолаживающих процедур.

Иными словами, куда больше, чем есть у Ли. Если Олег продаст всю компанию «Звездный камень» целиком, то лишь тогда он наберет требуемую социками за возможность начать жизнь заново сумму. Ну, может быть, ее хватит не на одну персону, а на две или три. Не больше.

– Прости, что заставил тебя освежить эти неприятные воспоминания, – извинился я.

– Да ничего, – махнул рукой киборг, и его лицо опять исказилось в привычной усмешке. Хм, а раз он изменен генетически и в прямом смысле вышел из пробирки, причем уже с имплантатами, оно может быть и настоящим. – Такие вещи не забываешь. Во всяком случае, пока не напьешься. Например, русской водкой.

– Намек понял, – улыбнулся в ответ я. – Тем более, до того как все капитаны кораблей уладят свои дела, пара-тройка суток у нас точно есть.

Несколько позже мною было принято судьбоносное решение. По гениальности оно могло, пожалуй, соперничать с изобретением колеса или первым в истории актом дистилляции.

– Надо завести ежедневник, – решил я, когда в затуманенном спиртом мозгу забрезжил просвет. – И на его обложке обязательно должна быть сделана надпись: «Никогда не пробуйте состязаться с киборгами в устойчивости к алкоголю. Никогда! У них же почки и печень в прямом смысле слова – железные!»

Через трое суток штаб-квартира и одновременно основное средство производства компании «Звездный камень», буксируемое кораблями, медленно двигалась к станции Т-перехода. Не целиком, понятное дело, а разобранная на несколько частей. В моей голове, вместе с остальным организмом находящейся на мостике одного из обретших относительную независимость модулей, наблюдалось легкое кружение серого вещества вокруг белого. А вот физиономия Ли, на которую я успел мельком полюбоваться перед началом великого переселения нашей фирмы, как всегда, кривилась в усмешке, и никаких следов обильных возлияний на ней видно не было. А ведь пили действительно много. Все. Ибо начинали-то мы вдвоем, а заканчивали… В общем, большую часть охраны теперь узнаю в лицо, по звуку похмельного голоса, запаху изо рта и по отпечатку, оставленному их кулаком на моей физиономии. По старой мужской традиции мы же еще и дрались. Меня, правда, щадили. В смысле, били на одной десятой мощности и делали вид, что получают дискомфорт от ударов, не усиленных механическими мускулами. А может, они и в самом деле их отключали. Ли вроде говорил, что подобная функция киборгам ставится в обязательном порядке, чтобы они случайно не раздробили позвоночник тому, кого захотят обнять, и не крошили в пальцах еще не осушенные стаканы с водкой. Если я правильно помню. Хотя данное утверждение определенно может быть поставлено под сомнение. На момент выслушивания импровизированной лекции о физиологии измененных организмов мой собственный организм ходить и пить мог, а вот думать вряд ли.

– Ой! – тихий и чисто женский возглас удивления привлек внимание страдающего от похмелья мужчины, надеющегося увидеть слетевший бюстгальтер или какое-нибудь другое, столь же интересное зрелище. Тем более что издала его очень даже симпатичная мулатка по имени Джина, не забывающая регулярно заниматься зарядкой и пользоваться косметикой. Но в следующий миг рядом с нею оказался представитель командного состава, хоть и почти умирающий, но готовый исполнять свои рабочие обязанности. Исключительно, чтобы так и остаться почти, а не сдохнуть целиком и полностью. Ведь если оператор радарного комплекса пугается того, что видит, значит, пора делать ноги. – Это же…

– Всем! – Как я успел за секунду разобраться в пиктограммах на дисплее и включить командный канал связи, решительно не понимаю. – В системе цедашу! Корабли рептилоидов выходят из стелс режима прямо по курсу!

Возле громадного портала, предназначенного для проплывания сквозь него космических кораблей, сейчас разворачивались первые такты самого настоящего сражения. В отличие от пиратов расы хомо сапиенс, разумеется, имеющих на пролет сквозь транспортную сеть человечества полное право, при уплате таможенных сборов и соблюдении моратория на разбой в зоне действий Социальной Службы, вторгшихся в наше пространство с недобрыми целями инопланетян космофлот Земли попытался остановить. Вояки с ходу применили оружие с запрещенными для обывателей ядерными боеголовками. Но их шансы любой здравомыслящий человек оценивал сейчас как очень маленькие. Во-первых, корабли людей уступали судам более развитых рас. Во-вторых, на аванпост, если с ним инопланетяне решили связаться, редко нападали силами, не позволявшими гарантированно уничтожить его защитников, которые, вероятно, уже и сами не рады, что сразу не сдались. Ну и в-третьих, когда штурмуют вражеский портал, то должна быть уверенность в отсутствии подкреплений, способных посредством мгновенного переноса прийти на выручку. Получается, наша система изолирована от общей сети. Вероятно, на считаные часы или дни, ну, в крайнем случае, месяц. Дольше продержать помехи в том подпространстве, через которое перемещаются звездолеты, очень сложно. Даже инопланетянам, изрядно обгоняющим нашу расу в развитии. Но корабли корпорации «Звездный камень», почти достигшие станции, слинять никуда уже не смогут.

Хорошо хоть ломать сам портал налетчики не будут. Подобное действие, по всем межзвездным законам, приравнивается даже не к объявлению войны, а к вероломному нападению, нарушающему подписанные договоры о сотрудничестве со всеми вытекающими. А значит, нечего бояться возможности оказаться изолированным в системе. Да и ракет с антивеществом или там вульгарной ядерной боеголовкой у вражин быть не должно. Их применение разрешено лишь официальным вооруженным силам все теми же межрасовыми соглашениями. Правда, вот как раз за данным их пунктом следят сквозь пальцы, большую часть нарушений не замечая, а все-таки выплывшие на поверхность факты превращая в ничего не значащие дипломатические ноты, котирующиеся по ценам туалетной бумаги. Однако разграбить попавшуюся на пути добычу в виде кораблей компании «Звездный камень» и разобранной станции рептилоиды в любом случае успеют. А также и основательно почистить всю систему от людей и их материальных ценностей. Всех, конечно, не осилят. Каперы все же не полноценный флот и уничтожить отчаянно огрызающихся и прячущихся по щелям шахтеров полностью банально не сумеют. Побоятся промедлить и поменяться ролями с людьми, если те сумеют взять обратно под контроль системы Т-перехода.

– Фиксирую семнадцать крупных кораблей, – констатировала темнокожая специалистка по радарам, понятное дело, превосходящим установленные на звездолетах игрушки хотя бы за счет практически ничем не ограниченного для них места. Мулатка спешно щелкала клавишами на пульте, стремясь получить как можно больше данных, но, видимо, не имея пока внятного результата, стоящего того, чтобы его озвучить. Если не ошибаюсь, девушка, по слухам, пару раз замеченная ночью на входе в каюту Олега, пользовалась еще и мысленным соединением с машиной. Во всяком случае, знакомые серебристые нашлепки нейроконтактов на воротничке одежды присутствовали. – И пять просто громадных транспортников, размером превышающих любую баржу минимум впятеро. Нет, всемеро! Очень крупные посудины. И, кажется, авианесущие, во всяком случае, разной мошкары там сейчас, как грязи, вертится.

Ну, понятно, истребители нужны, чтобы ловить шахтеров, которые сейчас наверняка по всей системе быстро пакуют манатки и готовятся разлетаться в разные стороны, словно косяк рыб от заплывшей в их воды стаи акул. Крупные хищники за пусть старыми, но многочисленными и улепетывающими кто куда лоханками не угонятся, вот и взяли с собой загонную свору мелких и уязвимых, но шустрых корабликов.

– Разворачиваемся! – прозвучал голос Олега из динамиков. – Все разворачиваемся! Готовить модули к эвакуации! Выносить все, что поместится в корабли! Скорее, шевелитесь! Вояки не смогут удерживать ящеров долго!

– Упрут же, – тихонько вздохнул кто-то за спиной. – За собой же утащат, гады! Спрячут при помощи собственного Т-перехода в какую-нибудь отдаленную систему, где никого не бывает, а потом потихоньку перегонят к себе!

Ну, примерно так пираты из инопланетян в большинстве своем и действовали, если уж решались на крупные акции. Обычно, правда, они малыми порталами накапливали силы в неосвоенных системах, создавая альтернативные транспортные ветки, доступ к которым имели лишь сами пришельцы. А потом переходили оттуда к тщательно замаскированной базе в том месте, где и предполагали работать, после чего под маскировкой своим ходом удалялись от Т-перехода и начинали грабить. После взятия добычи вновь переходили в стелс-режим и скрывались туда, откуда пришли. Звездные системы большие, спрятать объект, скажем, метров сто в диаметре тут можно без проблем. Обнаружить их окольные тропочки удавалось лишь чудом. Но иногда случались налеты, сравнимые с грабежом и захватом городов во времена джентльменов удачи, бороздящих земные моря на парусниках. Под контроль искателей чужих сокровищ попадали тем или иным образом грузовые врата перехода, и тогда в них запихивались не только угнанные корабли и лишившиеся владельцев грузы, но и вообще все способное туда пролезть. В том числе разобранные на куски станции.

– Если не поторопимся, они нас тоже упрут вместе со станцией! – прикрикнула, не оборачиваясь к источнику звука, специалистка по радарам, колдующая над своими приборами. А еще она, видимо, для облегчения работы и большей вентиляции начала расстегивать верх своей одежды. Несмотря на несколько не располагающую к тому ситуацию, в открывшийся вырез немедленно захотелось заглянуть, а на периферии сознания даже мелькнула мыслишка распустить руки. – Они и так догнать нас могут, а каждая минута промедления все больше увеличивает их шансы. А мне как-то неохота в рабство к ксеносам, хотя, говорят, оно и получше будет, чем обладать соответствующим статусом у нас, людей.

Я осторожно прикинул, что из вещей мне надо взять с собой в первую очередь, и внезапно осознал свою полную готовность к паническому бегству. Скафандр на мне, как положено при таких потенциально опасных работах. Арсенал частично тоже, а остальное, включая личные вещи, упаковано в хороший, удобный для транспортировки кейс, за которым можно послать кого-нибудь и не бегать самому. Жаль только, в более комфортные апартаменты так переселиться и не успел. Теперь неизвестно, сколько времени придется довольствоваться закутком на одном из кораблей. Если компания вообще не развалится после таких потерь, уже практически неизбежных.

– Как дела у защитников Т-перехода? – уточнил я у специалистки по радарам, по-прежнему пытающейся чего-то добиться от своего хозяйства. – Они смогут хотя бы чуть задержать рептилоидов?

– Маловероятно, – оператор прекратила свои метания и с недовольным видом принялась рассматривать изображение на дисплее, одновременно накручивая курчавую прядь длинных черных волос на изящный пальчик, украшенный алым маникюром. – Пять ракетных крейсеров, составляющих основной рубеж обороны, уже теряют детали и кислород, практически перестав огрызаться. Теперь их просто добивают, стараясь не попасть под последние залпы. В то же время следы серьезных повреждений есть лишь на трех из семнадцати кораблей рептилоидов. Но их транспортник вояки все же умудрились взорвать, зря ящеры его в одной волне с боевыми судами пустили. Потери мелких кораблей не учитываю, ибо значительной роли они не играют. Сама станция еще держит силовой щит. Полагаю, заодно еще и палит изо всех орудий, но, судя по обилию абордажных ботов, ее заткнут с минуты на минуту. В общем, пора нам подаваться в партизаны.

– Ох, и почему же мы еще вчера из этой проклятой системы не ушли? – В голосе Олега, видимо, тоже слушавшего обзор боестолкновения людей и чужих, слышалась настоящая и ничем не прикрытая боль человека, на глазах теряющего заработанное за всю жизнь состояние. – Ли! Игорь! Все, кто меня слышит! Минируйте! Минируйте все! Минируйте так, чтобы эти гекконы-переростки боялись даже тронуть нашу станцию! Каково расчетное время, за которое эти чешуйчатые уроды до нас доберутся?

– Мелкие корабли полтора часа, крупные три с половиной, – немедленно выдала ответ оператор радара. – Но это не расчетное время, а время, за которое они гарантируют себе возможность догнать наши модули, если мы их не бросим. Полагаю, у противника нет сверхсовременных истребителей последнего поколения, и прогноз более-менее точен, с некоторым преимуществом противника. Сами понимаете, шансов, что их задержит у станции перехода некая непредвиденная случайность, меньше, чем на критическое промедление основных массивов компании «Звездный камень».

– Не каркай, – я со вздохом отошел от дисплея и принялся усиленно думать, где бы раздобыть достаточно взрывчатки. Отбить аппетит у ящеров к модулям станции и обеспечить невозможность их транспортировки будет сложно. Впрочем, если дать им время, они любые сюрпризы обезвредят, причем без потерь со своей стороны. Все же их раса, несмотря на привитую опаску по отношению к самостоятельным роботам, против дистанционно управляемых машин-манипуляторов ничего не имеет. А упереть получится и буквально напичканные минами модули, если они целые, так отчего же нет… Целые…

– Есть вариант, – вклинился в командный канал я. – Мы сами сломаем свою станцию, чтобы она выглядела, да и была, по сути, всего лишь непригодным для эксплуатации и потому никому не нужным куском мусора. Тогда ее не тронут. Но надо рассчитать повреждения так, чтоб нам все же удалось ее отремонтировать. Пусть с трудом, а также большими материальными и временными затратами. Все равно получится дешевле, чем строить новую. Том! Том, где ты там?! Можно провернуть подобный фокус?

– За два часа-то? – Судя по звуку, техник в годах сейчас нещадно драл собственную бороду, вероятно, надеясь заменить количество волосков качеством и совершить чудо, достойное старика Хоттабыча. Впрочем, вряд ли он о таком персонаже фольклора вообще подозревает. – Вряд ли. Тут самим бы успеть уйти. Хотя… час на эвакуацию и сбор из отсеков всего, без чего мы обойтись не сможем. А потом направим модули друг другу навстречу. Главное, правильно рассчитать ускорение, при котором корпуса серьезно поколются, но не развалятся, если их дуром не тянуть из получившейся кучи. Дыры потом можно будет залатать герметиком, аккуратно рассоединив свалку металлолома за пару месяцев.

– Вы вообще соображаете, что говорите?! – взъярился Олег, и я порадовался, что нахожусь далеко от его боевой баржи. Были бы мы рядом, и он, боюсь, меня бы просто голыми руками задушил. Или пристрелил на месте. – Хоть какая-то одна из ваших куцых извилин представляет сумму убытков от подобного плана?

– Ловушки можно поставить, коли будет такой приказ, – как-то странно, нараспев, произнес голос Ли. Я даже заподозрил, что он пытается на ходу сочинять хокку, самурай футуристический. – Но дом и честь нам не спасут штук пять иль пятьдесят чужих голов в его альковах. Станцию не удержать. И не спрятать, даже в разобранном виде, поскольку они нас уже видели и теперь с экранов не потеряют.

– Дерьмо! – не сдержался Олег и, судя по звуку, ударил кулаком по чему-то твердому. Или по кому-то, если прислушаться к испуганному взвизгу на заднем плане. – Ладно, Том, рассчитывай столкновение и молись, чтобы план Игоря сработал. А ты, мерзавец мафиозный, за технический гений нашего седобородого старика готовься свечку ставить. Если это не сработает, и мы просто потеряем станцию, всех вас навечно в уборщики разжалую!

Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь. А у шефа, похоже, прорезались замашки исконно русской аристократии, относящейся к простым людям, как к существам второго сорта, от рождения им обязанным. И вообще, если я и мерзавец, в чем как-то сомневаюсь, то уж ни в коем случае не мафиозный. Но теперь, после такого заявления, наверняка слышимого кучей народа… В общем от слухов о том, что являюсь боевиком Семьи или, более того, ее неофициальным представителем, не отвертеться. Хорошо хоть само организованное преступное сообщество на основе землячества относится к подобным казусам наплевательски. Во всяком случае, до тех пор, пока самозваные члены не лезут в уже налаженный бизнес.

– Да, центральный модуль станции сохраните по максимуму, – вдруг снова прорезался в динамике голос Олега. – Его мы уж как-нибудь попробуем эвакуировать. Сосредоточенные там приборы, в частности, радар, госпиталь, главный реактор и наилучшая из имеющихся в нашем распоряжении система жизнеобеспечения, делают данный отсек критически важным.

– Сделаем, – кивнул я по привычке, хотя собеседник и не включал видеосвязь, после чего стал слушать, как спокойно и неторопливо Ли с Томом обсуждают, чего же, собственно, нам требуется спасать и куда все это добро впихнуть, изредка советуясь с капитанами кораблей и радуя их тем или иным решением. Тем более, как раз внутри этого модуля мне и повезло находиться, а значит, сейчас суетиться нет резона.

– Ой, – тихий возглас бесконечного женского удивления вызвал марш по загривку волны мурашек сначала туда, а потом обратно. А взгляд, брошенный на дисплей, заставил длинно и грязно выругаться с использованием археологических фразеологизмов, вряд ли понятных на этой станции кому-то еще, поскольку не имелось тут специалистов по непечатному русскому мату двадцатого – двадцать первого века. – Еще цедашу. Один крупный корабль и полтора десятка истребителей следуют встречным курсом.

Ну да, если радар не глючит, на что надежды мало, все так и есть. Видимо, неведомое начальство рептилоидов решило, что если главные ворота в систему надо брать штурмом, то провести в обход небольшую ударную группу тоже не помешает. Наверно, эти звездолеты должны были ударить в тыл защитникам или подстеречь их в случае попытки отступления от станции перехода. А может, данные инопланетяне просто опоздали к основному действу, отбившись от своих из-за поломки или неверно проложенного курса. Или заметили нашу станцию и целенаправленно выслеживали именно ее? Впрочем, не важно. Какая бы причина ни привела их в данные конкретные координаты, не упустить жирную добычу, попавшуюся им на пути, они тоже более чем способны. Мда. Вот так вот рушатся все планы. Карьера. А возможно, и жизнь.

– Их слишком много! – вдруг раздался в динамике чей-то вопль. – Я сматываюсь!

– Курт! Курт! Вернись, гаденыш! – заорал по сети Олег. – Я же тебя найду, предатель! Эй, кто там у него на борту, ваш капитан отстранен от занимаемой им должности. Исполнять приказ! Корабль, между прочим, находится в моей собственности и всего лишь сдан ему в аренду. Или вы хотите получить статус пиратов и потом отстегивать каждому встречному социку, чтобы он вас не замечал?

– Ты сначала выживи! – донесся в ответ издевательский голос. А на экране радара одна из наших зеленых иконок вдруг сменила цвет на желтый. – А это ржавое корыто, за которое кредит уже на три четверти выплачен, не боись, верну. Если, конечно, найду кому, после того, как цедашу познакомят вас с вакуумом!

В эфире поднялась целая буря. Одни выкрикивали угрозы капитану корабля, решившему бросить буксируемый им фрагмент станции и кинувшемуся спасать свою шкуру. Другие советовали не пороть горячку. Третьи призывали последовать его примеру и исполнить известный с древних пор маневр «Спасайся, кто может»…

– Ли! – Холодный голос Олега заставил почему-то нервно поежиться. – Код красный четыре бета! Действуй!

– Исполняю. – Тон киборга-азиата, как всегда, казалось, излучал тщательно сдерживаемую, но все-таки прорывающуюся насмешку.

– Что ты сделал с моим кораблем, урод?! – вопль капитана-дезертира заставил досадливо поморщиться и залезть в настройки громкости динамиков, чтобы убавить звук.

– С моим кораблем, Курт, с моим. – Судя по голосу, Олег сейчас улыбался так, как мог бы это делать крокодил пришедшей на водопой зебре. Кажется, он сейчас успешно подтвердил зловещую репутацию нашей нации. – Всего лишь активировал условным сигналом небольшую минную закладку, расположенную в недрах двигателя. И напрочь выводящую из строя ходовую часть судна. По крайней мере, до визита в ближайший ремонтный док, куда волочь судно придется на буксире. Небольшая страховка против угонщиков, кем бы они там ни были, ничего личного. Счастливо тебе удрать от ящерок своим ходом, предатель. Надеюсь, ты умеешь достаточно шустро перебирать ногами, чтобы двигаться с нужной скоростью. Всем! Эвакуировать потерявшее ход судно запрещаю, как и подбирать с него спасательные капсулы, если они начнут их отстреливать, – тоже! Отсоединяем модули и выстраиваемся в боевой порядок, будем прорываться через идущий нам навстречу отряд. Сегменты станции, летящие по инерции, потом подберем. Если будет, кому. Игорь, ты тут?

– Конечно, – отозвался я, чувствуя, как в горле образуется предательская сухость. – Куда ж я денусь с герметичной палубы?

– Обеспечь порядок в центральном модуле, – коротко распорядился фактический глава нашей мини-корпорации. – Чтобы никакой паники, попыток сбежать, сдаться врагу и аварийного демонтажа ценных приборов кувалдами от избытка чувств. И пусть наши атаки координируются при помощи ваших радаров. Они самые мощные и способны воссоздать на близком расстоянии проекции корабли рептилоидов со всеми повреждениями. Знание, куда надо бить, чтобы как можно скорее вывести проклятых ящеров из игры, даст нам дополнительные шансы.

– Сделаю, – снова абсолютно бессмысленно для находящегося на своем флагмане шефа кивнул я, оглядев рубку и заметив, что тут пока никто сходить с ума не собирается. Конечно, многие нервничали, и весьма заметно, но все мы живые люди. – Удачи вам.

Мне уже не ответили. Олег сосредоточился на подготовке кораблей к грядущему столкновению и все посторонние факторы, вроде рапортов оставшихся не втянутыми в боевые действия подчиненных, игнорировал то ли усилием воли, то ли включением специальных фильтров. Отойдя в сторону, чтобы не мешать оператору радара разбираться со свалившейся на нее работой, я принялся осматривать внутренности модуля при помощи наблюдательных камер. Они выводили изображение на расположенные тут же экраны и сами подсчитывали имеющиеся в распоряжении силы, на случай возможного абордажа и беспорядков. Персонала двадцать семь единиц. Еще тринадцать человек до сих пор отдыхают в лазарете после налета конкурентов. Сейчас трое врачей всем, находящимся в зоне их досягаемости, не исключая и себя, срочно вкатывают дополнительную дозу успокоительного. Можно не сомневаться, контроль за положением они удержат, слава химии будущего, способной впавшего в бешенство слона настроить на философский лад и заставить обсуждать древнекитайские трактаты об искусстве с фиолетовыми гусеницами, курящими кальян. Четверка инженеров в реакторном отсеке тоже буйствовать вряд ли будет, не самоубийцы они ведь, в конце концов. Да и защита у этого места лучшая на всем модуле и имеет шансы уцелеть, даже если нас будут расстреливать прицельно. А вот парочка их коллег, занимающихся системами климат-контроля и жизнеобеспечения, судя по передаваемой камерой картинке, пытается сбить стресс извлеченным из тайника алкоголем. Пошлю-ка им, пожалуй, в компанию еще одного или двух представителей службы безопасности, без дела слоняющихся по практически опустевшему арсеналу. Все равно ручные стволы владельцы уже расхватали перед началом разборки станции, а значит, ценность оставшихся там боеприпасов или тяжелых корабельных лазеров невелика. Ну а остальной народ находится либо на мостике, либо в гордом одиночестве, и натворить особых проблем вроде бы не может.

– Эфир забивают помехами, – выдал специалист по связи. В общем-то, ожидаемое известие, глушить технически отсталым людишкам связь и даже системы наведения для рептилоидов давно уже стало практически обязательным делом в любом мало-мальски крупном сражении. – Источником является крупный корабль цедашу. Хорошо еще, если у каперов не найдется подходящей аппаратуры, чтобы выдавать нам ложные приказы. По приказу командующего осуществлен переход на семафорную азбуку сообщений. Будем надеяться, с ходу код расшифровать им не удастся.

На экране между тем начинались первые такты танца смерти кораблей и лазерных лучей, посреди межзвездной пустоты. Баржи, имеющие преимущество размеров и, как следствие, большей прочности и энерговооруженности, чем истребители, расходились полукругом. Поймай они в фокус своего слитного залпа вражеский корабль, и тот мгновенно перестанет существовать, никакое преимущество в технологиях не спасает от концентрированного света в таких количествах. Любая защита, и все, скрывающееся под ней, просто испарится. Наши перехватчики, а одна-две сугубо боевые машины имелись в недрах каждого судна, пока своих пристанищ не покидали. Олег опасался за судьбу легких корабликов при встрече с более дальнобойным вооружением противника и берег их для схватки на коротких дистанциях. Истребители цедашу, напротив, кучковались вокруг единственного крупного корабля. Вероятно, их авианесущая матка способна прикрыть щитами прижавшийся к бортам собственный выводок. Судя по всему, они намеревались осуществить прорыв, чтобы потом окружить потерявших строй противников. Ну а затем непрестанно кружить вокруг них и жалить, максимально реализуя свое преимущество в оружейных системах. Плюс рептилоидам даже не нужно было уничтожать наши корабли, достаточно всего лишь задержать до подхода основных сил, против которых шансов в принципе нет.

Первые залпы, обрушенные с предельной дистанции, служили скорее доказательством серьезности намерений. Пущенная в дело мощь никому не повредила, потоки концентрированного излучения частично прошли мимо благодаря работающим в рваном ритме двигателям, сбивающим прицел, частично рассеялись силовыми щитами. Поступивший вызов, в котором содержалось записанное с шипящим акцентом предложение сдаться, даже не снабженное картинкой, решили проигнорировать. Если пираты из людей достаточно легко могли соотечественников куда-нибудь продать в качестве рабов, обойдясь во фронтире совсем без документов, а в колониях липовой справкой, выставляющей разумное имущество, скажем, отбывающими пожизненное наказание преступниками, то каперы рептилоидов испытывали со сбытом пленников чужой расы на порядок больше сложностей. И возиться с капризным товаром бы не стали. Особенно тогда, когда у них есть целая система на разграбление. А значит, всех поднявших лапки кверху ожидал в лучшем случае расстрел.

– Ой, от вражеского корабля ракеты пошли, – кажется, звук женского удивления после этого дня будет вызывать у меня приступы зубной боли. А еще нам надо будет подумать о том, чтобы найти нового оператора для радаров, поскольку работать с этой представительницей прекрасного пола нервов хватит лишь Ли. Потому что киборг вместо перегоревших просто новые вставит. – Двадцать шесть единиц, предположительно тип «Коготь».

В голове тотчас закружились сведения о подобной разновидности снарядов, применяемых основными противниками человеческой расы против не очень опасных целей. Их характеристики были выученны еще до поступления в институт, когда имелось время на самообразование. Химическая взрывчатка высокой мощности, возможность проигнорировать силовые щиты цели за счет собственных, каким-то непонятным людям образом просто раздвигающих нематериальную броню цели, сумасшедшая прочность. Маломощные зенитные или шахтерские лазеры с одного попадания такой объект не возьмут.

– Ответный залп! – Не понял, откуда у наших барж ракеты. Атомные боеприпасы социки простым людям запрещают, а ради обычных занимать полезное место малоценным и громоздким вооружением просто нерентабельно. Ну, с точки зрения торговцев, наемники себе еще и не такое в трюмы запихнут. – Четырнадцать. Тип «Гром». Противник бросается врассыпную.

Еще бы. Термоядерные гостинцы с разделяющимися боеголовками, если уж свою цель находят, то от их прямого попадания не спасет никакая защита. Да и побочные действия, в виде радиации или светового импульса, даже в атмосфере оставляющего от человека лишь тень на обожженном камне, тоже далеко не подарок. Они напрочь выбьют не прикрытые броней датчики, а это и связь, и системы наведения, и контролирующие состояние силового поля приборы. Даже рядом с уничтожаемым подобной ракетой кораблем находиться опасно, пусть и внутри бронированного боевого звездолета обживающей космос не первое столетие расы.

– Накрытие вражеским залпом, – относительно бесстрастно констатировала оператор радарного комплекса, которой стали передавать сведения связисты. – «Рулетка» уничтожена. «Кровавая Мэри» имеет две пробоины и многочисленные потери экипажа, им накрыло рубку, но двигатели и часть вооружения исправны. «Скобе» заклинило ангар для истребителей, но в целом она отделалась незначительными повреждениями. – Накрытие вражеских кораблей. Эффекта нет, кроме морального, строй они уже давно поломали. Нет, все-таки не зря мы закупили у военных эти имитаторы.

Имитаторы? То есть мы запулили в них просто болванками? Проклятье! Впрочем, с другой стороны, не знающие о их природе рептилоиды сейчас наверно отложили в штаны отнюдь не яйца. Вражеские порядки смешались, и брызнувшие в стороны истребители стали отличной целью для наших барж с их крупными лазерами. Уже треть иконок у рептилоидов мерцает, показывая как минимум однократное по ним попадание. Увы, пока из строя не вышел ни один вражеский корабль. Прочные, заразы!

– Крупный корабль цедашу опознан. – Я напрягся, ожидая новой порции неприятных известий. – Дальний авианесущий крейсер разведки, тип «Свиноматка».

Фу ты, блин! Ну, хоть тут повезло. Против нас, по сути, вылетела такая же бронированная боевая баржа, в недрах которой имеются лишь ангары для мелких кораблей да ракетная установка. Никаких орудий, способных одним выстрелом пробить человеческий линкор насквозь. Ближний бой ей тоже противопоказан, из-за относительно слабой, по меркам остальных звездолетов цедашу, брони и щитов. Тем не менее, они вполне сравнимы с человеческими аналогами, устанавливаемыми на дредноуты. Оптимальная тактика применения – знаменитый прием всех партизан и диверсантов под названием «ударил-убежал». Преимущества в виде очень-очень хорошей системы маскировки и такого же качества радаров сейчас роли не играют. Это уже потом, когда люди будут искать убежища по всей системе. Хотя от подобной гончей ищейки черта с два спрячешься.

Арр! Нет ничего хуже, чем просто ждать и ничего не делать. Так, почему на меня, а в особенности на висящую за плечами штурмовую винтовку, все косятся? Я что, вслух рычал?

Один из значков, отображающих вражеские истребители, наконец потух. Первая маленькая победа, пусть и полученная дорогой ценой. Следом маневр лишь через пару секунд повторила вторая пиктограмма. Расстреливаемые, как в тире, враги не могли конкурировать в столкновении лоб в лоб с более крупнотоннажным противником. Несмотря на то, что почти наверняка рептилоиды сейчас крутили свои машины, как бешеные, выдавая фигуры высшего пилотажа и паля в ответ, сейчас они откровенно играли со смертью. И рано или поздно нарывались на лазерный луч, вспарывающий их кабину.

Осознавшие примерно то же самое, а может, просто выполняющие приказ начальства, пилоты инопланетян рванули вперед на сближение с неповоротливыми баржами, начавшими выпускать наши собственные малые корабли. Вот только гаснуть появлявшиеся на экране метки начали едва ли не быстрее, чем появляться. А вместе с ними, мигнув, погас и символ одного из крупных кораблей.

– «Хомяка» разорвало в клочья! – испуганно вскрикнула оператор, и я едва удержался от нервного смешка и упоминания капли никотина, способной убить лошадь.

– Управляемая ракета ближнего боя попала в открытый после запуска имитатора люк и по нему углубилась почти до реактора, – секунд через пять добавил связист, умудрявшийся неведомым образом следить за нашими переговорами. Жаль, не может он подслушать вражеские. – Бывает. Зато эти чешуйчатые уроды лишились уже семи истребителей. Упс, Шершня подбили, теперь он только и может сигналы бедствия посылать. Восемь мерзавцев мы уже сделали. Проклятье! Новый ракетный залп, а у наших сейчас все зенитные лазеры и вычислительные ресурсы на ближний бой брошены. Плюс щиты у многих уже рассеялись.

На несколько секунд все, находящиеся в рубке, замерли, рассматривая быстро перемещающиеся по мониторам, куда вывели картинку с радаров, пиктограммы. В результативности нового залпа инопланетян не сомневался уже почти никто. Чуда не случилось, мы не победили. И даже кораблям, пошедшим на прорыв, после того как их связали боем, не удастся свалить куда подальше. Двигатели чужих просто лучше, чем наши. Не на много, процентов на пятнадцать-двадцать, но лучше.

– Накрытие, – громким шепотом произнесла оператор и осеклась. Лишь закрывала и открывала рот с прелестными пухлыми губками, не в силах озвучить происходящее. Впрочем, я и сам все прекрасно видел. Половина еще остававшихся к настоящему моменту барж приказали долго жить или перешли из зеленого состояния в желтое, показывая, что держаться еще могут, а вот сражаться и двигаться почти нет.

– Флагман потерян! – Связист оказался несколько более хладнокровным человеком и не побоялся озвучить наш разгром, вколотив последний гвоздь в крышку гроба. – А остальные ударились в панику и разлетаются, преследуемые пятью оставшимися малыми кораблями противника!

Истребитель за баржу – вот итог столкновения людей и инопланетян. Неравный обмен, совсем не равный. Но мы ведь, по сути, не военное подразделение, хоть и имеем оружие, а простые торговцы, пытавшиеся защитить себя. Недостаточно хорошо пытавшиеся.

– Дураки, – подал голос оператор силовых щитов. – Не уйдут поодиночке. Скоординированной атакой они еще бы имели шанс отогнать преследователей, но вот так… Нет, не уйдут.

– Угу, – кивнул ему связист и посмотрел на меня. – Мне продолжать вызывать их на связь, или будут другие распоряжения?

– Эх, – я вздохнул, потирая вспотевшую шею, и обвел глазами присутствующих, понимая, что, вполне вероятно, остался главным представителем компании «Звездный камень». Во всяком случае, в космосе. Не помню, на каком корабле летел Ли, но просто закон больших чисел говорит о его гибели. – Нет смысла. Спасательные капсулы расстреливают?

– Нет, – последовал ответ. Панике никто не спешил поддаваться, во всяком случае, пока. – Возможно, займутся этим позднее.

– Значит, подождем. – Быстрый анализ мониторов, куда выводилось изображение с камер наблюдения, показал, что никаких лишних метаний экипаж себе не позволяет. Разве что уложившие всех пациентов спать врачи достали бутыль с медицинским спиртом. У техников и охранника в реакторной обнаружилась ее родная сестра, а стражи арсенала, нервно хихикая, по очереди затягивались косяком. Хотел было прикрикнуть на последних, но потом передумал. Во-первых, у нас нет пороха, способного воспламениться от искры, современная взрывчатка в этом отношении весьма надежна. Ну, а во-вторых, зачем ругаться, если через несколько минут все мы, возможно, уже покинем этот мир? Готовить героическую оборону модуля станции и умирать за интересы компании в бою с абордажниками цедашу никто не собирался. Не могу за это винить ребят, равно как за желание немного расслабиться напоследок. Сам не являюсь самоубийцей. Все равно сделать сейчас мы ничего не можем.

– Как дела у наших улепетывающих коллег? Может быть, они согласятся подобрать нас, если рептилоиды не заинтересуются модулями?

– Их осталось всего лишь двое, – ответил связист, вставая со своего места и разминая затекшую шею. – И один далеко не уйдет гарантированно. У него движки давно требуют ремонта и в режиме форсажа могут полететь в любую секунду. Второй же имеет собственный корабль и, если ходящие по станции слухи не врали, не горит особым желанием подчиняться приказам Олега. Или того, кто теперь пришел ему на смену. Он не вернется. Никогда.

– А как же закладки в двигателе? – вскинулась Джина, изящно заламывая тонкие ручки и просительно глядя на меня. – Если поставить перед ним выбор между тем, чтобы снять нас, и тем, чтобы потерять ход, результат будет очевиден.

– Мне их не доверили, – сказал чистую правду я. – Может, тебе Олег называл кодовые сигналы? Нет? Почему-то именно так и предполагал.

– Эй! – Связист замер в странной позе и скосил глаза на пульт управления радаром. А потом и вовсе одним рывком выдернул отвлекшуюся от исполнения рабочих обязанностей мулатку с ее места. – Цедашу пустили новый ракетный залп и, похоже, целью его являются модули!

– Надо эвакуироваться! – Глаза девушки лихорадочно забегали, а сама она, будто олимпийская чемпионка по бегу на короткие дистанции, буквально телепортивалась к выходу из рубки. – Быстрее! К спаскапсулам!

– Спокойно! – рявкнул я ей вслед. – Наши щиты выдержат атаку! Первую во всяком случае. Вернись, дура, думаешь, цедашу откажут себе в удовольствии пострелять по эвакуирующимся людям, если они решили разнести нашу станцию на куски?

– Тридцать секунд до подлета. – Связист, как многие в космосе, оказывается, мог без труда подменить специалиста близкого к нему профиля. – Рекомендую выставить силовые щиты на максимум.

– Так уже, – откликнулись из-за моей спины, где сидел специалист, ведающий пассивной обороной главного модуля. – Благодаря тому, что они теперь не защищают отстыкованные модули и вся энергия может быть потрачена исключительно на нас, удалось даже поднять их параметры на сорок процентов. Думаю, залпа четыре мы выдержим, если рептилоидам раньше не надоест тратить боеприпас.

– Хм, но потом нас все равно разнесут вдребезги. – Ситуация хорошей не могла показаться даже самому неисправимому оптимисту. – Слушай, а ты можешь провернуть тот же фокус, что задумали мы с Томом, только при использовании вражеских ракет? Поддаться так, чтобы залп цедашу нас подбил и вызвал фатальные на вид повреждения, но на самом деле не уничтожил?

– Ммм, это сложно, – донеслось в ответ, и тут же освещение мигнуло, а холодный компьютерный голос известил о том, что щиты просели на двадцать девять процентов.

– Накрытие, – спокойным голосом оповестил связист, высыпая на ладонь не меньше полудесятка подозрительного вида капсул из коробочки, неизвестно как оказавшейся в его пальцах. – Хорошие новости, теперь цедашу понадобится время на перезарядку. Плохие новости, их истребители начали уничтожать спаскапсулы с барж. И даже сняли помехи с эфира. Боже, я не могу это слушать, отсоединяюсь!

– Не вздумай выводить это на наши динамики! – прикрикнул на него я, втайне досадуя, что сам не запасся каким-нибудь сильнодействующим успокоительным. Попросить, что ли, его таблеточек? А, нет, поздно, наслушавшийся криков погибающих людей парень уже выглотал их все разом. Передозировки бы не случилось, думаю, скоро наш госпиталь не сможет принимать тяжелых больных, если вообще уцелеет. – Так что там с щитами? Мы можем подставиться и пропустить удар? Только, знаешь, такой, чтобы во все стороны стружка полетела, но до нас не дошло?

– Однозначно да. – Ответ меня обнадежил. Примерно, как обнадеживает утопающего брошенная ему соломинка. – Но, если я ослаблю силовое поле, то жилые модули и арсенал будут выведены из строя со всеми, кто там находится. Кухня тоже пострадает. Рекреационная зона накроется. Они все просто крайние с той стороны, откуда в нас палят. Вряд ли в этих отсеках хотя что-то уцелеет.

– Сейчас уберу оттуда людей. – Я лихорадочно листал картинки с видеокамер, проверяя, нет ли кого в опасных участках и все ли готовы к скорой встрече с вражескими ракетами. – Джина! Какого черта ты свои побрякушки в баулы пакуешь? Или даже не свои? Беги оттуда, дура!

– Реакторный отсек, реакторный отсек, – пришел мне на помощь связист. – Вы чего там, совсем уже упились на радостях? А, вы с горя, ну, тогда другое дело. Так вот глушите, все глушите, чтобы во время взрывов как можно меньше поломалось. И никаких еще по стаканчику «за упокой души»! У нас на борту пока никто не помер, и, если повезет, так будет и дальше.

– В течение нескольких минут станция будет накрыта ракетным обстрелом, – я вызвал медиков. – Имеет смысл перетащить раненых в более защищенное помещение?

– Не слишком, – ответил мне худой мужик с красным крестом на пузе скафандра, придающим ему вид средневекового крестоносца в латах. При этом глаза эскулапа опасливо косили куда-то влево. А вот моей знакомой почему-то видно не было. Так же, как еще одного доктора. И в том направлении, куда очень упорно старается не смотреть врач, в том отсеке, если не ошибаюсь, как раз ее личные владения с мягкой кушеткой и прочным столом. Хм, кажется, я догадываюсь, чем они сейчас могут заниматься вдвоем, излюбленный способ снятия стресса у данной особы всего один. Возможно, других, кроме секса, она просто не знает, с образованием в наше время ситуация обстоит более чем плачевно. Ну, надеюсь, их там не сильно обломает в тот момент, когда нас начнут обстреливать. Хотя следовало бы влепить парочке строгий выговор с занесением. Не за разврат или измену, боже упаси. За то, что в боевой обстановке скафандры сняли и тем подвергли свою жизнь и жизнь потенциальных пациентов, рискующих не дождаться помощи от задохнувшихся при разгерметизации любовников, страшной опасности. – Во-первых, все, кого мы еще не поставили в строй, подключены к аппаратуре жизнеобеспечения, – продолжал «крестоносец». – Ее за несколько минут просто не демонтировать. Во-вторых, по степени защищенности медблок уступает лишь реакторной и рубке. У нас даже автономный генератор силового щита есть, снятый с тяжелого боевого флаера лет пять назад. Вот в этой самой палате стоит.

– Когда начнется, не забудьте его выключить, – посоветовал ему я, не делая конкретных указаний насчет остальных двух врачей. Сам догадается их друг от друга оторвать, как только закончит говорить со мной. Все же не дурак, раз медиком стать умудрился, а не просто чернорабочим или громилой-боевиком. – Будем изображать из себя стопроцентный труп и не демонстрировать подозрительную активность до тех пор, пока цедашу не улетят. Мало ли, вдруг им позарез надо свои ракетные погреба освободить, чтобы туда сложить добычу. А тут мы все из себя такие замечательные, выступаем в роли никак не желающей окончательно подохнуть мишени.

Охранники из арсенала уже убрались. Джина с упорством хомяка тащила из жилых модулей, рискующих первыми попасть под удар, баул впечатляющих размеров. Причем к коридору, где располагался проход к спасательным капсулам.

– Не надо, – вдруг остановил меня связист, когда я попробовал все-таки воззвать к голосу разума мулатки. – Я сейчас лучше сделаю. Половину капсул сам запущу, половину напрочь заблокирую. Эта кукла пусть хоть из кожи вылезет, но их не откроет. И рептилоиды подумают, что мы сбежали, расстреляв идущие на автомате скорлупки, и она шею себе в одной из них не свернет. А если уже не успеет добраться до безопасного места раньше, чем нас накроет, то мы и не виноваты.

– Давай, – подумав, решил я. – А разве соответствующие коды доступа к столь важному оборудованию имел кто-то кроме Олега и Ли? У меня их, например, нет и не было.

– Информация не сильно секретная, так как спасательная капсула все же не корабль и, разлетись они в стороны хоть все до одной, догнать их и вернуть проблемой не станет, – пожал плечами опытный житель космоса. – Но в любом случае ему не следовало оставлять свой наручный компьютер в зоне досягаемости того, кто оказался вынужден бежать аж на фронтир из-за секретных файлов, скачанных с баз данных не самых мелких корпораций. Эх, не следовало мне тогда браться за одно мутное дело, но больно уж платили хорошо! Ракеты!

Не сразу мне удалось сообразить, что последнее уже относится к снова выстрелившим по нам цедашу.

– Спокойно, этот залп мы выдержим, если они туда термоядерных боеголовок не натолкали, – задумчиво пробормотали из-за спины. – А вот на следующем внешние отсеки ждет большая встряска, да и внутренним перепадет.

– Знаешь, рисковать не стоит. – Я на мониторе увидел, как Джина все-таки забирается в одну из спасательных капсул. То ли заблокировать их так и не успели, то ли коды доступа Олега были не у одного только хакера-любителя, находящегося со мной в одном помещении. – Давай сейчас. А то я к тому моменту, когда они по нам выдадут еще одну ракетную атаку, поседею. Да и истребители возвращаться начали, вдруг пожелают проконтролировать степень нашей разбитости, если им раньше начальство не прикажет изменить курс, в связи с уничтожением цели?

– Ну, тогда держитесь и молитесь. Сейчас тряхнет!

Первая серия взрывов, остановленных нашими щитами на семьдесят с хвостиком процентов и растративших остальную энергию на уничтожение попавших под удар отсеков, почувствовалась лишь, как очень сильный толчок. На ногах удержаться бы не удалось, но мы же сидели в оснащенных ремнями безопасности креслах. Некоторые приборы заискрили, из внезапно открывшейся в стене ниши вылетела кофемашина и, пачкая все вокруг себя потеками черной жидкости, прокатилась по вдруг ставшему наклонным полу, едва не отдавив мне пальцы. Однако пугать подобным после застолья с боевыми киборгами… Пфе! Пить с ними, это даже не идти на танк с гранатой, это идти в лобовую атаку на целую колонну бронетехники, будучи вооруженным лишь тупым топором и застарелым перегаром! Но проклятые рептилоиды повреждением внешнего слоя нашего модуля не ограничились и всадили в свою неспособную огрызнуться ответным огнем цель еще целых три залпа. Не знаю уж, с чего они пошли на такую расточительную акцию, то ли в целях устрашения остальных людей в системе, то ли убили наши кого-нибудь ценного для вражеского командования, то ли и правда место от лишних боеприпасов освобождали, но результат получился страшный.

Второй ракетный залп передвинул наш модуль в пространстве на несколько сотен метров и окончательно доломал и так-то основательно раскуроченные жилые модули. Пол больно ударил в щеку, а в глазах потемнело, вернее, их как будто обожгло ослепительно яркой вспышкой. Но это шалила не гравитация, а внезапно оторвавшаяся ножка кресла, с размаху завалившегося набок и заставившего приложиться головой, пусть даже в шлеме, об твердое покрытие из практически вечных сплавов. Зубы больно клацнули друг об друга.

– Халявщики командный пост делали, не могли нормально гайки в таком ответственном месте закрутить, гастарбайтеры криворукие! – ругался я, воюя со страховочными ремнями и пытаясь выбраться из объятий не такой уж и прочной мебели. Кстати, оставшиеся на своих местах связист и специалист по щитам почему-то промолчали. Только выпускали алые пузырьки из своих фигур, быстро уносимые ветром в пролом, за которым мерцали звезды. Разгерметизация! Отсутствие гравитации! Прямое попадание! Эти гадские рептилоиды махом сточили половину модуля, если взрыв достал до рубки! Но почему тогда я не только жив, но даже цел? Или кресло упало со своего места неспроста?

Быстрый взгляд на основание рабочего места, где в обычное время должен был находиться Олег, разъяснил ситуацию. В открывшейся полости чадил и плевался искрами некий расплывающийся в лужу металла и пластика прибор, вероятно, являвшийся генератором силового поля. Он обеспечивал защиту даже не всей рубке, а одному-единственному предмету мебели и тому, кто в нем сидит. В момент, когда мне угрожала угроза, механизм включился и, вызвав ту самую ослепительную вспышку, которую даже и увидеть толком не получилось, напрочь перегорел, заодно расплавив некоторое количество материала, из коего делали полы. Судя по маркировке на одной из особо тугоплавких деталей, сделанной неизвестными символами, напоминающими птичьи следы, устройство произвели инопланетяне. Даже больше того – родственники тех, кто и запулил по модулю космической станции ракетами, а именно рептилоиды цедашу. Их письменность как-то так и выглядела.

– Мда, не повезло парням. – Я попытался приблизиться к раненым, выхватывая из специальной аптечки для работ в космосе, расположенной на бедре скафандра, герметизирующий пластырь. Но практически сразу же стал запихивать его обратно. – Изрешетило, как будто из пулемета. Столько сквозных дыр в груди, конечностях, головах… У чешуйчатых гадов явно есть шрапнель, пробивающая навылет переборки, и они не стесняются запихивать ее в ракеты. Интересно, как получилось добиться такого эффекта?

Новый толчок, выбросивший меня через пролом прямо в открытый космос, случился, как это и бывает со всеми взрывами, абсолютно неожиданно для тех, кто под него угодил. Пальцы, пытаясь схватиться за отсутствующий в помещении воздух, выпустили аптечку, и она, беспорядочно вращаясь, как впрочем, и сам я, улетела в неизведанные дали.

Руки целы, ноги целы, голова на месте. Фух, кажется, сохранив все свое главное богатство, еще и живым остался! Остановиться удалось далеко не сразу, в глазах, и после предыдущей встряски еще окончательно в норму не пришедших, все дрожало, а желудок опасно близко подскочил к горлу. Не хотелось бы забрызгать свой герметичный костюмчик рвотой изнутри, не ототрусь ведь раньше, чем попаду в помещение с нормальной атмосферой. То есть, возможно, уже никогда.

Модуль станции со стороны выглядел не просто слегка разрушенным, его в прямом смысле слова разорвало на отдельные куски. К тому же, в арсенале, имеющем собственный небольшой причальный док для погрузки-выгрузки оружия и потому легко узнаваемом, периодически чего-то взрывалось, с интервалом примерно в тридцать секунд. Видимо, несмотря на все меры предосторожности, там начался пожар, и теперь детонировали оставшиеся боеприпасы. Хорошо, что меня уже унесло от опасной конструкции подальше. Плохо, что расстояние между нами все еще продолжает увеличиваться. Крутящий момент за счет движений руками я убрал, но, чтобы погасить инерцию, надо было включить встроенные маневренные двигатели. И тем самым засветиться на радаре, который сейчас должен воспринимать меня не как живой объект, а как, скажем, кусок обшивки. Значит, с активными действиями придется обождать.

– Интересно, а еще один залп будет? – задал я вопрос сам себе минуты через три, продолжая дрейфовать в космосе по направлению от наполовину уничтоженного модуля. Беспокоиться о том, что улечу слишком далеко и не смогу вернуться, не приходилось. Скафандр весьма сильно отличался от того, что под этим словом понимали в двадцатом и двадцать первом веках, а потому был снабжен пусть крайне маломощными, но рассчитанными на продолжительную работу двигателями. А запас автономности подобного костюма позволял прожить в нем не меньше суток. Правда, жестко экономя воду и впроголодь. Но, чтобы переждать атаку в относительно безопасном месте, хватит. Вряд ли ракеты воспримут одинокую человеческую фигурку как достойную цель. А истребители с их пилотами, отдающими предпочтение живым мишеням перед большими искусственными сооружениями и способными меня разглядеть в неопознанном летающем объекте, далеко. А потом уж посмотрим, стоит ли возвращаться на обломки центрального модуля или лететь к другим частям станции. Радара при себе, увы, нет, но оптика с системой наведения прекрасно его заменит. Главное, чтобы остатки нашего жилого дома посреди бескрайней пустоты не разбомбили.

Мелькнувшие мимо меня яркие черточки, приятно разбавлявшие темноту космоса свежими красками, разделились на два потока. Один устремился к остаткам покинутого мной искусственного объекта и, если не ошибаюсь, прервал мучения всех находящихся в госпитале тяжелобольных и опекающих их эскулапов. Второй, заложив крутой вираж, обогнул рассыпавшийся на отдельные куски модуль и пошел к следующему. Кажется, внутри у того куска станции, который подвергся следующему нападению, находился рудообогатительный комплекс. Лишенная силовых щитов и даже минимальной брони переносная фабрика по производству слитков металла была продырявлена насквозь с первого же попадания. Не рассчитывали создатели, что приносящий пользу и стоящий много денег объект будет столь варварски атаковаться агрессором. Ну и ладно, его, в общем-то, не жалко. Да и людей там почти не имелось, наверное. Главное теперь, чтобы оранжерею, в которую вложено столько труда и ресурсов, не угробили. В ней ведь можно создать замкнутую экосистему и робинзонить годами… Проклятье!

Легко узнаваемая бывшая верхушка станции разлетелась клочьями, вместе с культурными растениями и некультурными, регулярно уничтожаемыми, но все равно лезущими не пойми откуда сорняками. А также водой. Впрочем, последнюю еще удастся собрать, если в стороны не разлетится, словив такой начальный импульс после детонации ракетных боеголовок. Хотя, боюсь, это уже не имеет решающего значения.

Корабль цедашу, потерявший две трети своей малой авиации, сосредоточенно, залп за залпом, разносил собственность компании «Звездный камень» на мелкие кусочки и явно не собирался экономить боеприпасы. А это значит, что я остался посреди космоса без еды, с минимумом воды, воздухом на двадцать четыре часа, впрочем, уже частично израсходованным, ведь скафандр герметизировался сразу после боевой тревоги, и совсем-совсем один…