О том, как герой узнает, на какую же добычу ходят бывалые сибирские охотники по весне, встречает страшноватую модницу и хочет убить камень.

— Эх ты, охотничек. Сердца, когти, рога…, — Стефан, давно уже сменивший гнев на милость, выразительно постучал себя по лбу, дабы дать понять всю степень скудоумия своего друга. — Уметь же нужно соизмерять возможную прибыль и гарантированный риск! Тем более, если снаряжения кот наплакал и команда ну вот совсем не подготовленная.

— И что ты предлагаешь?, — Олег спорить с коренным сибиряком, пусть даже польско-татарского разлива, даже не пытался. Прекрасно понимал, что тот намного лучше ориентируется в местных лесах. В конце-то концов, он в них охотился до своей отправки в армию вместе со старшими родственниками года четыре и все еще жив. — Идти на волков охотиться или учить стрельцов по зайцам из пищалей попадать? Нет, можно начать и с этого, ведь порох все же окупится, а стволы казенные…

— Балда. — Безжалостно припечатал его толстяк, скрестив руки на груди. — Начинать надо с кого попроще, но это вовсе не значит, будто работать надо себе в убыток. — Сам же говорил, вас мраны чуть не заклевали.

— Ну и?, — По-прежнему не понимал его целитель. — Их жала стоят гроши. Применять эту дрянь можно только в ритуалах некромантии и некоторых контактных ядах, а магов смерти и лицензированных отравителей на всю Россию кот наплакал. И в Китай толкать не выгодно — купцы подсуетились первыми и уже успели забить дешевым предложением рынок парочки близлежащих провинций.

— Точно балда, бестиарии надо было не по диагонали читать, а полностью. Хорошенько осмысливая все там прочитанное. — Устало вздохнул Стефан, безмерно огорченный непонятливостью Олега. Впрочем, возможно его упадок сил объяснялся и другими причинами. Все же сразу три молодые жены — это не шутки! И пусть даже дома этой молодой семьей еще не выделили, поскольку не имелось в форте готовых к заселению объектов, а потому они квартировали у четы Коробейниковых, но дамы спасенные от участи стать жертвой демону к вопросам выполнения супружеского долга подходили крайне серьезно. — Мраны твари стайные. И как большинство подобных созданий гиперборейцев, пищу самостоятельно не то, чтобы совсем не могут добывать… Но туговато у них с этим делом. И древние колдуны, которые их сделали, прекрасно понимали невозможность прокормить многотысячную стаю здоровых хищных птиц обычной дичью.

— Такие большие популяции в обязательном порядке имеют под боком колонию существа-симбионтов, что быстро размножаются и жиреют на подножном корме, а также почти полностью лишены инстинкта самосохранения. Их всего десятка два или три видов, но это единственные измененные животные Сибири, которые легко приручаются. Жаль только вдали от родных краев не живут, чего-то не хватает им то ли в воде, то ли в воздухе. — Олег вопреки обвинениям своего друга читал написанную в бестиариях информацию очень внимательно. И даже старательно осмысливал. Стая, едва было не устроившая в Стяжинске день живых мертвецов, действительно не могла прокормиться лесными животными и случайными путниками. Ей требовалась целая животноводческая ферма, даже не одна… И они у неё были, пусть и несколько своеобразные. Когда гиперборейские маги создавали самоподдерживающуюся популяцию стражи для своих владений, то они позаботились еще и о том, чтобы им лишний раз на пропитание орды чудовищ отвлекаться не пришлось. Тем более, от попавших к ним в руки растений и животных требовалось по сравнению с боевыми мутантами относительно немного. Просто быстро расти, не забивать собою остальную экосистему и быть достаточно калорийными. — Для мранов или прочих хищных пернатых, если не ошибаюсь, подобной добычей чаще всего выступают октотавры. Ну, эдакий гибрид многоножки с таксой. Выглядит мерзко, но не кусается, не ядовит, съедобен…

— А также вполне себе вкусен. Русский люд в большинстве своем жрать насекомых отказывается, хотя в голодный год и жук — мясо, но вот в Китае спрос на тушки октотавров устойчивый. И цена неплохая, поскольку блюда на подобной основе в восточной медицине считаются слабеньким стимулятором для улучшения качества Ци. — Стефан довольно улыбнулся, явно вспомнив нечто очень приятное. — Найти же муравейники октотавров по снегу — ну вообще не проблема. Они от него зимой очень далеко удаляются, чтобы молодые ветки поглодать и по тому, как глубоко тушка проваливается в снег, сразу можно сказать, ползет ли насекомое в поисках пищи, либо накушавшись возвращается домой по кратчайшему маршруту.

— И мясо этих мокриц-переростков действительно способствует магическому развитию?, — Заинтересовался Олег. Азиатские традиции волшебства работали немного не так, как все остальные. В первую очередь тренирующиеся по данным методикам чародеи наращивали свои внутренние запасы энергии, большая часть которых постоянно поддерживала их тело и только по достижению некоторого прогресса переходили собственно к самой магии. Как результат обладатели первого и второго ранга обгоняли большинство своих коллег из других частей света по живучести и способности насовать в торец кулаком или каким-нибудь подручным предметом вроде меча или боевого посоха. Однако же в качестве компенсации, мало уделявшие внимание теории и практике создания заклятий чародеи следующие две-три ступени осваивали заметно медленнее своих коллег из других частей света. Даже для их аристократов стать истинным магом к дню столетнего юбилея было несомненным признаком гениальности. Ну, система рангов, впрочем, у тех была своя, но различия заключались главным образом в названиях. Дальше разница если и не стиралась совсем, то становилась крайне малосущественной. — А то может нам самим этих сколопендр восьмилапых начать трескать?

— На тебя если и подействует, то едва-едва. Вам, славянам, куда более сильные стимуляторы требуются. — Разочаровал его Стефан. — Кровь гипербореев помимо минуса в виде невозможности обрюхатить какую-нибудь там русалку или эльфийку дает своим обладателям и кое-какие преимущества. Ты же заметил, что мы в училище уже через пару месяцев занятий были по уровню владения магией почти равны? Только ты до него колдовать даже не пробовал, а меня с пятнадцатилего возраста потихоньку тренировали.

— Гм, а ведь верно. Встречал я на этот счет чего-то в учебниках, но во внимание не принял. Это же мне не мешало, скорее уж наоброт. — Немного смутился Олег. В переводах с зарубежной литературы ему и вправду пару раз попадался зубовный скрежет иностранцев, вызванный чувством черной зависти. Тому, что русские считались одним из самых выносливых народов этого мира, ученые нашли очень простое объяснение. Кровь гипербореев, которую унаследовала значительная часть обитателей самого большого государства мира, делала энергетическую структуру их организма прочнее и эластичнее среднестатистической. Тот уровень, который большинство начинающих чародеев достигали после годика-другого медитаций, едва ли не поголовно от рождения имели простые сиволапые крестьяне. К сожалению или к счастью, для того, чтобы самостоятельно начать хоть чуть-чуть колдовать, подобных данных все же было недостаточно. Требовались еще и длительные занятия с наставником, показывающим чего и как надо делать. — Так ты считаешь, надо для начала попробовать добыть и продать пару центнеров мяса этих травоядных насекомых?

— Лучше больше, но больше вряд ли получится упереть, ведь телеги по лесу не пройдут. — Сожаление в голосе сибиряка было искренним. Видно в душе у него проснулся охотник, которому сколько не добудь трофеев, а все равно мало будет. — Хотя и жаль, сейчас уж очень хорошие условия складываются. Раз местная популяция мранов наполовину сократилась, то свои охотничьи угодья они слишком уж тщательно защищать не будут — им все равно столько не съесть. Еще недостаточно тепло, чтобы большая часть хищников проснулась. Да и хранить пока еще мясо можно просто на улице, тухнуть ближайшие недельки две-три оно точно не начнет.

На взгляд Олега тепло еще было не просто « недостаточно», а вообще тепло не было! По ночам до минус десяти градусов Цельсия подмерзало — вот такая вот суровая сибирская весна. Впрочем, он мог смириться с холодом, если такова оказывалась плата за относительную безопасность перемещения по местным лесам. Вычислить по журналам патрулирования, на каких маршрутах чаще всего встречали мранов, оказалась делом пяти минут. Правда, первый выход на охоту, замаскированный под выполнение служебных обязанностей, так ничего и не дал. То ли октотавры этого участка леса почему-то избегали, то ли просто утренний снегопад и легкий ветерок слишком надежно скрыли все следы. Но в следующий раз напряженно осматривающим белый покров стрельцам улыбнулась удача. Глазастый Ефим сначала приметил куцый белый кустик, лишенный части веток и всей коры, а потом уже и множество аккуратных круглых отверстий вокруг него обнаружил. Причем выстраивались они в две четкие дорожки, угол между которыми оказался градусов тридцать. Одним маршрутом голодное создание пришло, а вторым сытая тварь удалилась вразвалочку.

— Тут глубина пять сантиметров… А тут где-то семь-семь с половиной. Сколько же она сожрала килограмм древесины, интересно?, — Олег измерил следы при помощи отломанной все с того же куста палочки и остался доволен. Стефан был прав, отследить кормовую многоножку зимой оказалось проще пареной репы. Ну, в безветренную погоду и при отсутствии поземки. Оставалось лишь надеяться, что логово насекомых-мутантов находится не слишком далеко. И не под самым носом у колонии мранов, живущих тоже где-то неподалеку. Конечно, сейчас стая вряд ли будет вести себя как скоординированное боевое подразделение и уподобится скорее обычным хищникам… Но среди нескольких тысяч особей обязательно найдется хотя бы пара десятков тупых или просто голодных, которые захотят попробовать обнаруженных людей на вкус. — Все помнят, что по гусеницам-переросткам стрелять не надо? Они только на вид страшные, а так на самом деле мирные. И даже вкусные, китайцы говорят, будто весьма напоминают карасей. В крепость вернемся, попробуем часть пожарить…

— Ваше ведьмажество, а может не надо?, — Передернулся от предложения сожрать крупноразмерное сибирское насекомое Четвертый Петр. — Давайте я вам лучше лягушек наловлю, как болота оттают? Тоже мясо и тоже вкусное.

— Ага, цыплят напоминают. — Поддакнул ему Идрис.

— Ну вот!, — Обрадовался поддержке ценитель французской кухни, вряд ли знающий о том, что такая вообще существует и славится некоторыми экстравагантными блюдами. Хотя до китайцев в этом плане им было все же далеко(1). — А карасей мы хоть завтра наловим, лед то на реке еще крепкий. И фиг с ними, пусть они напоминают гусеницу-переростка!

Двинувшись по следу, десяток уже всего через пятьсот метров обнаружил того, кто его оставил. Правда, в несколько неудовлетворительном состоянии. Кто-то вскрыл мягкое брюхо полуметровой мохнатой темно-коричневой колбаски на восмьи ногах и выгрыз большую часть плоти октотавра, оставив нетронутой лишь мохнатую шкурку, да голову твари с малюсенькими челюстями-терками и большими фасетчатыми глазами.

— Следы похожи на рысьи, но крупнее. — Уверенно констатировал Афанасий. — Что? Я не охотник, но на всю жизнь запомнил, какие ямки после себя эта наглая кошатина оставляет, после того как одна такая у меня всех гусей перетаскала!

— Скорее всего, амурский тигр. Или сибирский саблезубый, только очень молодой. — Олег решил, что если вдруг животное еще крутится где-то рядом, то добыча его тоже устроит. Анжела на полосатой шкурке смотрелась бы вполне органично, опять же и шубу пошить можно — в местных лесах эти хищники вот ни разу не редкий и охраняемый государством вид. Это скорее людей от них охраняют, какого-нибудь ротозея подобные киски утащат и сожрут быстрее, чем тот крикнуть успеет. Инстинкты убийства у них от природы развиты куда лучше, чем у большинства магических тварей. И навыки подкрадывания тоже. — Ладно… Попробуем идти по прямой. Не похоже, чтобы эта гусеница намеревалась петлять по дороге, скорее уж он изо всех сил спешила обратно в родимый теплый муравейник.

Два часа солдаты под руководством Олега пробирались по сугробам, костеря на все лады сибирскую погоду. Если бы целитель периодически не взбадривал их заклинаниями, снижающими болевые ощущения и заращивающими микротравмы мышц, люди могли бы и выбиться из сил. Там, где творение древних гиперборейских колдунов снег лишь слегка приминало, люди оказались вынуждены торить себе тропу. Однако им все же улыбнулась удача: внезапно они вылетели на небольшую полянку, в центре которой находилось беспорядочное нагромождение из веток, сучьев, куч прелой листвы… А также октотавров. Сотни вытянутых коричневых тел прижались друг к другу в попытках сохранить как можно больше тепла, но зарыться в мусор они тем не менее даже не пытались. Вероятно, в таком случае мранам было бы неудобно их есть. А они тут тоже были — примерно с десяток крупных черных птиц лениво поклевывали парочку оттащенных в сторону распотрошенных трупиков, чьи внутренности местами еще дымились парком, не успев полностью остынуть.

— Второй, Третий и Четвертый Петры. — поднимите бердыши над головой и так держите. Вам надо казаться как можно больше и страшнее, чтобы эти вороны-переростки решили не свзяываться с нами. — Распорядился Олег, неприязненно косясь на опасных птичек. Те, впрочем, тоже буравили людей своими черными глазами-пуговками, растопыривали крылья в стороны и грозно каркали. Однако сближаться для атаки не торопились, скорее предупреждали о нежелательности дальнейшего конфликта. Да и были они заметно меньше тех свои сородичей, что полегли при атаке на Стяжинск. После того как Олег создал в своей руке сгусток пламени, твари даже сами отодвинулись на пару метров подальше, не забыв утянуть с собой недоеденный обед. Когда половина их колонии пала, подправленные магией инстинкты оставшихся птичек должны были сменить поведение мранов на более миролюбивое. Чтобы оставшиеся особи как можно скорее восполняли свою численность, реже погибая при охоте и быстрее размножаясь. — Все остальные — режьте октотаврам головы, сливайте кровь и складывайте тушки в заплечные сумки. Я буду на контроле тыла.

Гусеницы-мутанты практически не сопротивлялись стрельцам, лишающим их жизни. Разве только громко страшно шипели и судорожно перебирали своими восемью тонкими длинными ножками, когда не слишком-то острое лезвие солдатского ножа пилило их шею. Меньше бороться за свою жизнь могла бы только колбаса в натуральной оболочке. Ну, в общем-то, древние маги и выводили их для того, чтобы быть живыми саморазмножающимися консервами. Свежие тушки разделки требовали не больше, чем вареные креветки — содрать легко отделяющуюся от мяса мягкую мохнатую шкурку и оторвать, в общем-то тоже съедобные, но занимающие довольно много места лапки было делом одной минуты. Олег поторапливал своих людей, нервно оглядываясь по сторонам. Все окрестное поголовье опасных хищников было просто обязано знать про такую сытную кормушку, где за добычей даже бегать не надо. И хотя обычное зверье связываться с теми же мранами скорее всего опасалось, но вот гиперборейские монстры в большинстве своем могли наведываться к муравейникам октотавров, как в бесплатную столовую. И пока еще никого из них люди не встретили только потому, что обладающие некоторой возможностью к координации своих действий чудовища почти все окрестные кормушки считали занятыми их пернатыми сородичами.

Беспокойство командира десятка оказалось не напрасным. Простимулированный чарами из арсенала целителей нос первым уловил неладное. Нечто распространяло неестественно сладкий цветочный аромат, которому было вроде бы неоткуда взяться в холодном весеннем лесу. Пробиться через пока еще только-только начинающие подтаивать местами сугробы смог бы разве гибрид подснежника с бамбуком.

— Опять древень какой? Но я не помню, чтобы среди них имелись подобные разновидности, у нас тут все же не тропики. — Закрутил головой по сторонам Олег, поудобнее перехватывая и без того находящийся в правой руке револьвер. Одновременно он со всей силы наступил ближайшему стрельцу на ногу и скорчил страшную рожу. Понятливый мужик не стал поднимать шум, что могло бы спровоцировать немедленное нападение, а толкнул ближайшего к нему сослуживца. Уже через пять секунд весь отряд продолжал заниматься вроде бы все тем же, но намного медленнее, поскольку находился в состоянии повышенной боевой готовности и руки мужчин лежали на их оружии. — Хмм… А это у нас еще что такое?

Никаких аномальных деревьев, отличающихся от остальной растительности, Олег не обнаружил. И следов на снегу, которые было обязано оставлять после себя тело весом минимум в пару центнеров тоже. Однако взгляд его привлекли едва заметные в неярком свете солнца тени. Самые обычные в общем-то тени, если не считать того факта, что не было видно предметов, который их отбрасывали. Что-то пропускало через себя большую часть солнечного света, но все же задерживало отдельные лучики, оставляя на снегу размытые пятна. И один из мранов как раз растопыривал крылья шипел в том же направлении, а остальные попеременно посматривали то туда, то на людей.. Органы чувств животных, тем более улучшенных гиперборейскими колдунами, по своей остроте видимо превосходили людские.

— Невидимки. — Проследив его взгляд, констатировал Ефим тихим шепотом. И побледнел до такой степени, что имел бы сам некоторые шансы сойти за одного из представителей данного племени на фоне снега. — О х ты ж жопа, спаси нас всех Господь!

Испуг стрельца объяснялся просто. Для того, чтобы поддерживать на себе столь сложные маскирующие чары, требовалось довольно много магии. И слабыми твари, обладающие ей, являться просто не могли. Утешал лишь тот факт, что на людей вышел не отдельный монстр, с целая стая относительно мелкоразмерных чудовищ. Таких можно было остановить удачным попаданием пули или близким разрывом гранаты раньше, чем они до людей доберутся. Если, конечно, твари не обладают какими-нибудь дистанционными способами атаки вроде стреляющих шипов, разбрызгивающегося яда или вытягивающегося метров на десять языка.

— Бдеть и не бздеть!, — Процедил Олег сквозь зубы, пересчитывая медленно приближающиеся тени и пытаясь хотя бы примерно представить себе очертания тел, которые их отбрасывали. Чисто автоматически целитель наложил на себя чары, блокирующие большую часть болевых ощущений. Наконец-то включилось чувство опасности. Вот только сигнализировало оно на удивление об относительно небольших проблемах. Будто бить будут, но так, больше для порядка. Как на тренировочной схватке с намного более сильным соперником, дающей заранее предсказуемый результат в виде слегка побитой морды. — Их всего… Врассыпную!

Тени, приблизившиеся к людям метров на сорок, синхронно замерли. Олег словно невзначай направил револьвер в сторону ближайшей. И внезапно боевого мага с зачатками дара предсказания озарило, на что была бы похожа подобная тень, если бы её отбрасывал обычный человек. На позу изготовившегося к метанию гранаты из положения сидя стрельца, которую он не раз видел во время подготовки эрзац-гренадеров своего десятка. Только вместо относительно компактного кругляша взрывного устройства снабжены неведомые невидимки оказались чем-то куда более громоздким, по размерам вполне сопоставимым с их собственными телами и как будто бы слегка колышущимся от ветра. И до того момента, когда они резко дернутся, посылая в полет свои снаряды из отведенных назад для лучшего броска рук, оставалось всего несколько секунд!

Поскольку Олег по сравнению с остальными сослуживцами был куда более защищен и менее мобилен, то все же решил игнорировать собственный приказ остаться на месте. Револьвер в его руке дважды дернулся, посылая в выбранную цель парочку массивных тяжелых пуль, способных сбить с ног медведя или пробить стальной корпус автоматрона. И он не промахнулся — воздух словно взорвался изнутри, внезапно открывая вид на высокое длинное тело, облаченное в какие-то не то шкуры, не то лохмотья, скребущее руками быстро напитывающийся кровью снег. Но за успех пришлось заплатить. Взметнувшиеся сети лишь на секунду задержались энергетическим барьером, прежде чем начать стягиваться, обездвиживая попавшегося в них боевого мага второго ранга. А также Ефима и Четвертого Петра, которые не успели в достаточной мере разорвать дистанцию и попали под удар.

— Нелюдь!, — С какой-то исступленной фанатичной яростью заорал Идрис, разряжая свою пищаль туда, где как он думал, находится противник. Целился обрусевший татарин не совсем верно, но расходящаяся дробь, пролетев мимо одного противника, зацепила краешком другого и тот примерно на треть утратил невидимость. Две мохнатые лапы, топчущие снег, смотрелись весьма сюрреалистически, а потом Олег поспешил закончить композицию, выпустив из спеленатых намертво рук револьвер и протолкнув его через крупные ячейки сетей телекинезом. Убить силой мысли противника на дистанции свыше пары шагов ему было по-прежнему не по зубам. Но вот удержать какое-то время в воздухе тяжелое оружие под нужным углом и нажать ему на спусковой крючок — вполне. — Сдохните, проклятые порождения шайтана!

Новое тело, истошно скулящее от боли и зажимающее живот, откуда мерными точками выбивалась кровь, плюхнулось на снег. А потом белый свет для целителя померк, поскольку ударившая с ясного неба молния обняла его тело множеством электрических разрядов, от которых обугливались одежда и плоть. Если бы целитель чисто автоматически не наложил на себя чары, блокирующие возможность мозгу испытывать дискомфорт, то скорее всего моментально вышел бы из строя.

На полянке завязалась жестокая схватка между четырьмя оставшимися на свободе людьми и девятью тварями, которых за человека можно было бы принять разве только в очень сильной темноте. Похоже, наложенная на них магическая маскировка оказалась не совместима с резкими движениями, поскольку как только твари начали сражаться, то стали прекрасно видны. Ростом чуть выше человека, но постоянно сутулящиеся и очень худые, они напоминали вставших на задние ноги волков. Но это были не оборотни, чья стая разметала бы стрельцов лишь за несколько секунд, а всего лишь псоглавцы, или как их предпочитали называть в Европе и Северной Америке — гноллы. Собаковидные гуманоиды обладали почти человеческим интеллектом и быстро плодились, благодаря чему еще в относительно недавнем прошлом встречались по всему миру, однако развитие человечества поставило их расу на грань вымирания. Люди в той или иной мере потеснили почти всех магических созданий и прочих мутантов, но отдельные виды они старались уничтожить при первой возможности без всяких международных договоренностей. А как иначе, если выведенные каким-то свихнувшимся древним колдуном твари жареные ребра Олега могли бы приравнять по уровню вкуса к аналогичному количеству героина, который мистическим образом лишился всяких побочных эффектов?

Облаченные в грубую одежду из шкур дикари были вооружены помимо уже пущенных в дело сетей лишь грубым и массивным холодным оружием, которое еще взять в лапы требовалось. Несколько из них, видимо самые агрессивные, решили положиться лишь на собственную физическую силу и острые зубы, бросившись вперед. В них и разрядили стрельцы свои пищали, разом уровняв количество сражающихся с обоих сторон. Кишки выпадали из дыр в животах, развороченные грудины белели ребрами, толчками выбивалась кровь из жутких ран, а кому-то даже снесла верхнюю половину черепа. На дистанции в несколько метров монструозные ружья российских солдат проделывали в своих целя отверстия размером с кулак, да еще и стоящих прямо за ней врагов зацепить могли. И была ли туда заряжена пуля или крупная картечь в случае попадания такой уж большой разницы не играло.

— Осталось четыре бойца на четыре бойца. — Хладнокровно оценил Олег ход драки, когда несмотря на шоковое состояние все же сумел не раз отработанным усилием воли заблокировать свою боль. Впрочем, до почти отрубившегося чародея махающим друг на друга холодным оружием противникам дела не было. Вступившие в ближний бой люди и нелюди оказались примерно равны. Гноллы вооружились однотипными железными мечами, вышедшими явно из под рук какого-то не слишком умелого кузнеца. Или не любящего заказчиков. Сделал то он их под габариты владельцев, а не под человеческий рост, но у долговязых гуманоидов кисть была устроена немного иначе, а потому хорошо размахнуться клинком не получалось. И толком уколоть тоже — острие то ли случайно, то ли намеренно сделали слегка округлым. Стрельцы же пусть и трусили изрядно, но бердышей не бросали. А если бросали — то исключительно в цель. Метнувший гибрид копья с топором Идрис, например, вполне себе успешно поразил живот своего противника. Правда, теперь он остался всего с одним кинжалом, ну да пострадавшему гноллу теперь и на ногах то держаться с трудом получалось. — А еще шаман на трех спеленатых пленников. Вернее, шаманка.

Почти лишенная одежды особь, на груди и животе которой выделялось светлыми пятнами несколько пар сосков, склонилась над двумя из подстреленных противников и чего-то завывала, стуча лапой в увешанный мелкими косточками бубен. И Олегу очень не нравилось то, как шевелились раненные, в чьих движениях с каждой секундой было все больше и больше осмысленности. Еще чуть чуть и они, скорее всего, встанут на ноги. А тогда преимущество однозначно окажется на стороне собакоголовых. Пошевелиться у спеленатого по рукам и ногам боевого мага второго ранга не получалось. Выдать более-менее убойное заклинание из такого положения — тоже. Может, одного раненного он и добьет, но вот вражеская ведьма тогда точно удостоит пленника контрольного удара. Он и в сознании то до сих пор только потому, что является целителем, любого другого та молния не убила бы, так вырубила или превратила в агонизирующий кусок небрежно обжаренного мяса. А проверять результаты своего заклятия женщина-гнолл не стала, ибо слишком её заботила судьба подстреленных сородичей. Поскольку чаще всего охотничьи группы этих дикарей формировались по семейному признаку, то те скорее всего были её братьями, мужьями или даже детыми. Родителями — вряд ли, седины в шерсти нет, а долгим сроком жизни представители данной расы похвастаться не могли.

— Четвертый, я сейчас пережгу сеть у твоих рук, а ты кидай гранату в эту троицу. Знаю, что они к нам слишком близко, но лучше уж осколки и ударная волна, чем котел или приправы к шашлыку. — Олег предпочел бы освободиться в первую очередь сам, но видимо в нем опознали командира и чародея, а потому забросали наибольшим количеством сетей. Времени на то, чтобы уничтожить их при помощи пирокинеза, скорее всего бы ни хватило. Тем более, слабоват он еще был в этом искусстве, но уж на то, чтобы испортить несколько кожанных ремней, которые отчаянно дергал в попытках порвать Петр и поджечь фитиль взрывного устройства, должно было хватить и такой малости. А потом он попробует снова нацелить револьвер при помощи телекинеза.

— Аккуратнее, ваше ведьмажество!, — Взвыл стрелец пару секунд спустя, когда Олег не сумел толком сфокусироваться и случайно задел его руки. — Без пальцев же оставите! Чем гранату тогда бросать буду?!

Третий и Идрис лишились оружия, когда возомнивший себя бессмертным гнолл сознательно подставился под удары бердышей и схватился лапами за застрявшие в его теле лезвия. Герой, понятное дело, уже спустя несколько секунд слег от кровопотери, но его соплеменник, воспользовавшись замешательством людей, рубанул одного из них по плечу, а второго по спине, оставив глубокие и опасные раны. Оставшиеся стрельцы встали спиной к спине и еще сопротивлялись натиску противников, но сразу было понятно, долго они против чудовищного напора и звериной ярости просто не протянут. К счастью, прежде чем их успели прирезать, граната все-таки оказалась просунута сквозь ячейки сети. И Четвертый даже смог довольно ловко катнуть её в нужном направлении, а Олег еще и направил движение пустотелого шара с взрывчаткой, после того как поджог фитиль.

— Есть ведь в армии уже нормальные запалы. Есть. Я видел и даже пользовался. — Печально подумал он, провожая взглядом так и норовящее увязнуть в снегу оружие. Если бы огонек на кончике шнура вдруг потух после соприкосновения с растаявшей от его тепла водой, то вовсе не факт, что у целитилетя получилось бы запалить его снова. — Ну почему их не направляют в наш гарнизон, вместо этого допотопного убожества?! Понимаю, что тут место ссылки… Но есть же разница между неудобствами службы и её же неэффективностью!

Один из исцеляемых гноллов, который уже успешно встал на ноги, пусть и опираясь на близлежащее дерево, грозно зарычал. Шаманка развернулась со скоростью змеи с отдавленным хвостом, злобно оскалилась, вскинула бубен… И саданула молний по почти достигнувшему её ног железному шару. Дитя дикого леса, она видимо плохо была знакома с таким достижением цивилизации, как взрывчатка. Иначе бы использовала телекинез, гидрокинез, призыв духов, да что угодно, хоть вульгарный удар лапой без всякой магии. Но только не то, что может привести к детонации гранаты. Изломанные тела нелюдей разлетелись в стороны, теряя по пути выбитые ударной волной глаза, куски оторвавшейся шкур, мех из своих ветхих одеяний и срезанные осколками пальцы. Если они еще и были живы, то оставались такими очень недолго, секунд пять или шесть, пока до организма не дойдет, что он уже убит.

В плечо Олегу толкнулся кусок горячего металла, пробивший за счет своей высокой скорости форменную куртку, но легкое ранение торса целителя смутить не могло. Четвертому тоже досталось и тоже не смертельно, судя по громкости, с которой тот начал ругаться и богохульствовать. А вот испуганно и болезненно охнувший поначалу Ефим все молчал, что было весьма нехорошим знаком. Оставшиеся относительно целыми гнолы-бойцы, которых к сожалению взрыв гранаты не зацепил, отскочили от стрельцов на пару метров, переглянулись и кинулись бежать со всех лап. Прихватив по пути несколько лежащих на снегу ремней, крепящихся к сетям.

— Меня прет! В смысле, меня прут!, — Заорал Олег, которого тащило волоком по сугробам. Под пальцами, которыми он пытался цепляться за снег, неожиданно оказалось нечто, пахнущее кровью и цветами. Ладонь шаманки. Похоже, при жизни данная особа по меркам страшноватых гноллов являлась признанной модницей, раз пользовалась таким изобретением цивилизации как духи. Или это был просто репеллент, отгоняющий каких-нибудь сибирских тварей, а приятный аромат являлся лишь побочным эффектом от применения данного состава?, — Сделайте чего-нибудь, идиоты! Упрут же, собаки страшные!

Револьвер, который он так и не успел поднять, остался слишком далеко для телекинетического захвата. А создавать боевые заклятье мешал недостаток концентрации, ведь сложновато сосредоточиться, когда здоровенные прямоходящие волки волокут тебя прямо через кусты, непроизвольно стуча как минимум об каждое третье из попадающихся на пути деревьев. Увы, стрельцы помочь ему не могли — им бы самим кто помог. Мраны, пронаблюдавшие за схваткой из партера на ветвях деревьев, решили выразить свое горячее одобрение увиденному представлению. Только вместо одобрительного похлопывания по плечу злобные птички за неимением рук решили показать окружающим свои эмоции при помощи укола хвостового жала. А потому оставшиеся дееспособными солдаты из последних сил отмахивались кружащих вокруг них воронов-мутантов, защищая себя и своих раненных товарищей. Даже выпустить Ефима и Четвертого из сетей у них возможности не было.

Поняв, что спасение утопающих дело рук самих утопающих, Олег все же постарался сосредоточиться и сделать чего-нибудь со своими похитителями при помощи волшебства. Поскольку лучше всего ему давалась целительская магия, в связи с частой практикой, то на гноллов летели то криво сформированные болевые проклятия, то паралич. Они выли, спотыкались, падали, но сеть не бросали. Более того, один из псоглавцев подскочил к своему пленнику и попытался его вырубить ударом по голове, но как раз в этот момент по-прежнему барахтающийся в сети Ефим смог добраться до револьвера и выпалить в направлении убегающих нелюдей. И даже почти попасть, пуля сорвала кусок коры из елки, росшей всего в полуметре от цели. Выругавшись почти по-русски, во всяком случае, знакомые корни некоторых слов и упоминание какой-то там матери Олег среди рыка разобрал, нелюдь решил пока отложить экзекуцию и лишить пленника сознания после того, как окажется вне зоны обстрела. Скорее всего, так бы и завершилась судьба еще одного человека, сдуру сунувшегося в леса Сибири за добычей, но тут случилось чудо. Страшненькое, кровавое и не такое уж и большое, ну да других от этого мира ожидать не приходилось.

Большой камень, по идее обязанный неподвижно лежать на своем месте со времен последнего Ледникового Периода, внезапно раскрыл метровый провал зияющей пасти и обвил пробегавшего мимо него гуманоида вырвавшимся оттуда толстым пупырчатым щупальцем. Испуганный визг резко оборвался, когда монстр просто перекусил пополам туловище своей добычи, не полностью уместившейся во рту. Задние ноги неистово дрыгаясь упали на землю вместе с частично уцелевшим тазом, а гигантский хищник принялся с аппетитом пережевывать добычу. Это для псоглавцев оказалось уже слишком. Завывая и проклиная судьбу на своем лающем языке, они кинулись куда подальше, выпустив ставшую слишком тяжелой сетку. Ну а Олег стремительно пополз в сторону своих людей, извиваясь подобно змее или гусенице. Со скоростью где-то полкилометра в час. Промедление было смерти подобно в прямом и переносном смысле.

То, что отличает обычного человека от способного видеть будущее оракула, сейчас буквально билось в истерическом припадке, засоряя разум боевого мага смутными, но тем не менее довольно отчетливыми предчувствиями грядущих неприятностей. Целитель был непоколебимо уверен в нескольких вещах. Во-первых, монстр сожравший половину гнолла в один укус спал на этом месте всю зиму и изрядно проголодался за прошедшие месяцы. Во-вторых, он теперь не уснет, дрема в которую погрузилось чудовище было сродни тем бесценным минутам ленивой неги сразу по пробуждении, когда надо куда-то идти, но так хочется полежать в мягкой кроватке еще полчасика. В-третьих, конкретно вот эта тварь предпочтет пойти по следу людей, а не станет жадно пожирать всех имеющих на полянке мертвых и раненных псоглавцев со смирно ждущими своей участи октотаврами. Ну и в-четвертых, против изрядно напоминающей камень плоти ручное оружие и вся известная Олегу магия окажется бессильна, ибо такой твердости покров сдастся если только пушке или магическому аналогу противотанкового гранатомета.

К счастью, погони не было. Видимо чудовище, которое напуганный до трясучки оракул-самоучка вот так вот сходу не мог опознать, очень медленно пробуждалось от своей летаргической спячки. Хватательный и жевательный рефлексы уже работали, а вот глаза покуда еще не открылись. И следовало как можно скорее освободиться от пут и прикончить чудовище. Уподобляться героям просмотренных в родном измерении фильмов ужасов и сначала долго с потерями среди личного состава бегать от разбуженного монстра, чтобы потом начать пафосно превозмогать и таки завалить вражину, виделось очень глупым вариантом. Десяток изранен и нагружен добычей, быстро стрельцы бежать не смогут, а без них Олегу в крепости окажутся очень не рады. Кроме того пройти по следу в зимнем лесу смогла бы и на редкость подслеповатая тварь, а сугробы станут тормозить скорее людей, чем её. А еще чем крупнее и опаснее источник алхимического сырья, тем оно ценнее. Вполне могло так случиться, что сердце гноллоеда будут стоить больше, чем мясо всех октотавров в муравейнике. Ну а уж найти среди потрохов монстра те, которые фонят магией, целитель бы сумел с закрытыми глазами. Оставались сущие мелочи. Придумать, как выкрутиться из этой ситуации.

— Вы до сих пор не смогли справиться с парой жалких галок-переростков?!, — Олег, как только слегка пришел в себя, принялся воздействовать магией огня на опутывающие его ремни, не обращая внимание на сохранность своей одежды и легкие ожоги. И потому освободился спустя каких-то две минуты. Если бы его накрыло обычной рыболовной сетью, процесс шел бы на порядок быстрее, однако гноллы определенно на совесть делали свои орудия ловли. Вот только когда он, прихрамывая на искусственную ногу и постоянно озираясь через плечо дошагал до своих людей, то те внимания на командира почти не обратили. Были слишком заняты круговой обороной от мранов, которых стало даже несколько больше. Видимо летавшие неподалеку твари собрались на шум. Парочка ворон-мутантов сунулась было и к боевому магу второго ранга, но у одной внезапно вспыхнуло оперение на голове, а вторая уже на подлете к цели получила в бок серьезный телекинетический пинок и врезалась в снег. А после оказалась разрублена палашом, который Олег хоть и не любил доставить из ножен, но по назначению применять все же умел. — Бар-раны! Чему я вас учил?! Легкораненные сидят и заряжают пищали! Ходячие их прикрывают. Помершие и те, кто думает, что помирает, лежат себе смирно сцепив зубы и не рыпаются, пока у меня руки не дойдут ими заняться!

Еще три мрана, видимо среагировав на громкие крики, кинулись к отдельно стоящему человеку, не успевшему вовремя создать боевых заклинаний. Одного из них встретил клинок, отрубивший птице лево крыло начисто, но две оставшихся вороны-мутанта все же смогли успешно атаковать. Причем целились они в лицо и лишь в последний момент чародей успел повернуться к монстрам той своей стороной, которая и без того была изрядно изуродована следами старых магических ожогов. Олег зарычал от бешенства, когда почувствовал, как острые когти глубоко вонзились в его плоть и попытались содрать с головы скальп, но проигнорировал эту угрозу. Глаза с той стороны все равно давно не имелось, а ядовитые жала представляли из себя куда более страшную угрозу. Одно из них он смог схватить кулаком и резким рывком просто обломил, вызвав каркающий крик боли у ставшего инвалидом мрана, а второе скользнуло по высокому воротнику форменной куртки, лишь чудом не достав до шеи.

— Сдохните, курицы поганые!, — Страх и гнев предали Олегу сил, а потому терзавшие плоть чародея птицы с постепенно слабеющим клекотом попадали в снег. Усилием мысли боевой маг, несколько месяцев работавший на войне целителем, остановил им кровь. Всю кровь, которая только была в их пернатых тушках. А без переноса кислорода по телу этой алой жидкостью обладающие довольно быстрым метаболизмом мраны попросту задохнулись. Или, возможно, у них разорвались сердца и оказались травмированы мозги. Разбираться и устанавливать точную причину гибели крылатых мутантов как-то не было времени. — И вы тоже сдохните!

Последнее относилось к трем зомби, неуверенными конвульсивными движениями пытающимися поднять на ноги. К моменту атаки летучих чудовищ несколько псоглавцев еще оставались в достаточно живом состоянии, чтобы под действием магической отравы переродиться в живых мертвцов. И те, кто прошел данную трансформацию успешно, теперь могли игнорировать наличие у себя травм, несовместимых с функционированием накормленных свинцом и сталью организмов. А вот волю находящегося на грани истерики мага — нет. Олег почувствовал, как ауре немертвых расползается временно придающая им подобие жизни энергия… И сам не до конца понимая как, вытянул её оттуда, на миг соединив свою протянутую руку и ходячие трупы бледно-зеленой молнией. Сила, подчинившаяся ему, напоминала схваченного за шкирку злого дворового кота. Она буквально вырывалась из тисков воли чародея, норовя зацепить его и оставить на память о себе долго незаживающие раны, а потому и оказалась отправлена без замаха в короткий полет прямо к небесам. Внешне это выглядело как ударившая вверх волна плотного гнилостного тумана, что на высоте десятка метров рванул во все стороны и рассеялся. Кружащие над людьми мраны, попавшие под его действия, заметались туда-сюда врезаясь в деревья и обдавая все под собою пометом. А после с пронзительным карканьем рванули куда-то далеко, как и их оставшиеся невредимыми сородичи. Видно обладающие неким подобием коллективного разума птички решили, что сегодняшняя победа обойдется им слишком дорого. Да и вообще, люди не имели привычки пожирать трупы, которые мутанты уже считали своими, а следовательно стая сможет попировать попозже, когда наглые разумные приматы уберутся восвояси.

— Ну, вы даете, ваше ведьмажество. — Утер заливающую глаза кровь Афанасий, который где-то умудрился рассадить себе лоб. — А оно того… Раненных посмотреть еще сможете или прямо тут в снег и брякнетесь?

— Прямо тут. — Подумав, констатировал Олег, когда колени его подогнулись. Чудовищной силы напряжение наконец-то оставило его, а потому целитель ощутил жуткий упадок сил как магических, так и физических. Однако отключаться ему было нельзя. Интуиция буквально вопила о том, что в случае потери сознания в следующий раз он очнется уже в зубах окончательно сбросившего с себя оковы зимней спячки монстра. — Мой рюкзак сюда, быстро! Нет, стоп, отставить! Меня к моему рюкзаку!

— Зачем?, — Не понял стрелец. — Наоборот же проще!

— За стимуляторами и жертвоприношением!, — Ответ заставил Афанасия шевелиться живее, вот только в неправильном направлении. Солдат поспешил отойти подальше от чародея, по его мнению явно утратившего адекватность и представляющего опасность для окружающих.

Сумки со всем необходимым военные скинули у муравейника. Октотавры не возражали. Скопление живых консервов вообще не удостоило разыгравшуюся у их логова схватку ни малейшего внимания. И именно эту аморфную в плане самосохранения живую массу намеревался использовать Олег для того, чтобы восстановить силы себе и своему десятку. Три мировые войны и бесчисленное множество мелких конфликтов вызвали бурный рост и развитие того, что официально стыдливо называлось черной медициной (1), а на деле было не так уж и далеко от ритуальных казней и пыток. Только в пользу не каких-нибудь инфернальных тварей, а обычных людей. Когда не было медикаментов и возможности эвакуировать раненных в тыл, но требовалось поставить на ноги как можно больше бойцов, чтобы отразить очередную вражескую атаку, пленные частенько шли под нож. А бойцы, пришедшие в относительную норму за счет чужих жизненных сил и органов, пересаженных взамен испортившихся по причине полученных ран или экстремального лечения, снова брали в руки оружие. Не все желали исцеления подобной ценой, да и рабы вообще-то стоили дорого, а потому раз за разом предпринимались попытки заменить людей в мерзких извращенных медицинских ритуалах кем-нибудь еще. Быком, лошадью, парой сторожевых собак, боевой химерой… Защитники прав животных в этом мире как-то не приживались, а потому постепенно арсенал военных целителей пополнился чарами, позволяющими уподобить израненного пациента восстанавливающемуся за счет своего обеда вампиру. С куда меньшей эффективностью, разумеется, ну да это считалось приемлемым в большинстве случаев.

— Антидот, кровезаменитель, снотворное, общеукрепляющее, антипростудное, тоник, термос с водкой, зелье для комы, эликсир жизни, фиал с жидкой маной, яд антимагии…, — Олег закопался в недра своей аптечки, где у него лежали препараты первой необходимости. В том числе и особо ценные, вытащенные из опечатанного шкафчика через аккуратно снятую заднюю стенку. Лучше уж было применить их и потом отправиться под следствие за растрату, чем воздержаться от приема сильнодействующих лекарств и честно сдохнуть. К счастью, нужное ему в данный момент средство относилось к среднему ценовому ряду и в случае употребления не грозило ни сильными побочными действиями, ни громадной себестоимостью. — Ага, вот он! Стимулятор «Побегайчик». Концентрат кофеина по сравнению с этой дрянью в сторонке нервно курит, а вкус как у куриного помета, но зато минимум шесть часов искусственной бодрости после первого приема гарантированно.

Одним махом высосав содержимое крохотной склянки из небьющегося стекла целитель перекривился от мерзких ощущений, но уже в следующую секунду по его телу словно пробежала огненная волна, вымывавшая усталость и апатию. Сплюнув на снег ядовито-фиолетовую слюну, целитель развернулся в сторону своих пострадавших подчиненных. Следовало стабилизировать состояние тяжелораненых и подлатать задетых относительно не сильно до относительного восстановления боеспособности, прежде чем заниматься чем-нибудь еще. Тем более и времени на это требовалось всего ничего.

Двадцать второму десятку невероятно повезло. В ходе столкновения с численно превосходящим отрядом нелюдей и попытавшимся добить раненных мранами никто не умер. Да, Петры с первого по третий номер и Идрис стоять не могли, но от ран обычным холодным оружием в живот и конечности у профессионального целителя второго ранга еще никто не умирал. Чуть хуже было Афанасию, потерявшему опасное количество крови из наполовину отрубленной левой руки, тяжело дышавшему из-за пробитого осколком легкого и получившему как минимум тяжелую контузию вследствие соприкосновения головы с плоской стороной вражеского меча, однако и тут Олег бы справился. Пусть даже пациенту пришлось бы отлеживаться до полного выздоровления недели две. Остальные так и вовсе отделались легким испугом: поверхностные порезы, синяки, царапины и одно откушенной в горячке боя длинное мохнатое гноллье ухо, вставшее поперек глотки и вызывавшее не прекращавшиеся рвотные позывы.

Плащ, расстеленный на более-менее ровном сугробе, безжалостно стал пятнаться при помощи алхимического мела. Начертанные на нем рунные конструкции выходили кривыми, косыми, прерывистыми… Но — работающими. Олег провел достаточно времени в лазарете «Небесной танцовщицы», чтобы попытаться воссоздать его элементы в полевых условиях при помощи подручных материалов. Тем более, что самым главным компонентом при подобном способе исцеления являлась чужая жизненная сила. И уж её у него было в достатке. Одна за другой тушки октотавров лили на ткань литры своей крови, покорно умирая ради других. И конденсировался в воздухе красный туман, что при контакте с человеческой плотью немедленно впитывался в неё, закрывая раны, восстанавливая силы, заставляя нарасти здоровую мясо взамен отсутствующих кусков. Вот только подобные заплатки не отличались долговечностью и без соответствующей подпитки угрожали разрушиться уже через несколько часов… Но к тому моменту кризис уже должен был разрешиться так или иначе. А в долгосрочной перспективе подстегнутая усилиями целителя регенерация обязательно бы восстановила полученные солдатами травмы.

— Быстро все гранаты сюда. Живо! Ну!!! Да не смотрите на меня, как бараны на новые ворота! В полусотне метров отсюда такое страховидло дрыхнет, что всех нам сожрет и косточек не оставим, если мы ему проснуться дадим!, — Олег сразу после того как убедился в том, что из стрельцов никто в ближайшее время не умрет, принялся искать средства убиения постепенно просыпающегося монстра. И первым, что пришло ему на ум, была взрывчатка. В достаточном количестве она могла решить почти любую из вставших перед человечеством проблем, оставив после себя на память от взывавшего затруднения явления только дымящуюся воронку. Еще можно было попробовать использовать яд на не до конца проснувшимся, а потому медлительном существе, вот только не имелось у их группы с собою достаточно мощной и быстродействующей отравы. Единственное исключение: яд антимагии, но доза данного зелья была рассчитана лишь на одного человека-чародея, а намного более крупного магического монстра в лучшем случае сумела бы лишь немного ослабить. — Всего шесть гранат?! Гренадеры, черти вас дери! Ни один не догадался с собой запасного снаряда взять!

— Ваше ведьмажество, так хотели мы, но не получилось. — Оправдываясь, развел руками один из тех солдат, которых целитель назначил ответственными за метательное оружие. — Интендант сказал, что ваша писулька без какой-то там круглой печати есть лишь филькина грамота, и он по ней даже дырки от бублика не выдаст.

— Вернемся в крепость, и он у меня литр касторового масла внутрижелудочно хранить будет вместе с бутылью. — Чистосердечно пообещал Олег, про себя костеря прижимистого снабженца, воспользовавшегося немного неточным оформлением документов. И себя, за то что снаряжение бойцов лишний раз не проверил. Ну да не было у него пока опыта командования, но в будущем он такой ошибки больше не совершит. Если сегодня выживет. — Ладно, будет работать с тем, что есть. Шесть гранат… Черт, маловато!

По идее, подобным количеством взрывчатки можно было убить почти любое живое существо. И неживое тоже. Особенно если череда детонаций произойдет не где-то далеко, а непосредственно под боком у цели — уж в своей способности по очереди подкатить телекинезом чугунные шары к монстру, а потом с безопасной дистанции поджечь их фитили с разницей в считанные доли секунды, Олег не сомневался. Однако интуиция упорно кричала боевому магу, что этого будет маловато и чудище не умрет, а только разозлится. И тогда смерть людей окажется хоть и быстрой, но страшной. Обладающий зачатками дара предсказания чародей буквально чувствовал, как сжимаются на нем громадные зубы, с небрежной легкостью рвущие мясо, кости и плетение скрытой внутри куртки кольчуги. Требовалось придумать что-то еще и быстро. Время, оставшееся до пробуждения чудовища, стремительно подходило к концу, а интуиция оракула-самоучки с каждой минутой орала все громче.

— Сначала выстрелить в него, потом взорвать гранаты и пока тварь будет дезориентирована постараться снова перезарядиться? Нет, не успеем. Отвлечь после взрыва тварюгу на себя и приказать залегшим в засаде стрельцам палить по уязвимым местам? Теоретически это могло бы сработать, но мои охламоны имеют недостаточно высокую квалификацию. Смешать зелья в одну кучу, чтобы получить яд, способный даже немертвого мамонта заставить почувствовать себя нехорошо? Я не алхимик, чтобы на коленке проделывать такие фокусы. Хотя есть в идее что-то правильное…, — Олег перебирал возможные варианты действий, пытаясь найти среди них тот, который окажется наиболее эффективным. –Действовать не снаружи, а изнутри… Да, определенно правильный ход, внутренности чудовищ редко бывают столь же прочными, как их же лобовая броня. Закинуть гранаты в пасть? Можно, но рискованно. Хотя зачем закидывать? Он их сам прекрасно туда поместит, если рядышком с ним окажется какая-нибудь добыча, которую мы предварительно заминируем!

— Ваше ведьмажество, вы на меня не смотрите! У меня дети голодные сидят!, — Всполошился Третий Петр, в которого уперся горящий то ли безумием, то ли энтузиазмом взгляд чародея. Нетвердо держащийся на ногах по причине многочисленных ран стрелец попятился и рухнул пятой точкой в снег. Но даже в таком положении он продолжил отползать от чародея. — Ну, в смысле там, в родной деревне остались! У соседа… Но я то точно знаю, что они мои!

— Во имя Джихада можно пойти на смерть, но чего-то я сомневаюсь, что там спит нечистое отродье Иблиса. — Оказавшийся на пути Идрис также не горел желанием становиться камикадзе. — Холодно тут для них слишком, не любят они такую погоду.

— Болваны, да на кой сдались мне вы, когда есть они…, — взгляд Олега твердо прикипел к телам гноллов, которые он сам лично только несколько минут назад упокоил.

Поднять их обратно на ноги не должно было оказаться слишком уж трудной затеей. И любовь похрустеть собакочеловеком неведомое порождение сибирских чащоб уже доказало.