Спуск оказался весьма крутым, но не таким уж и долгим. Спустя минуту незваные гости оказались в большом круглом зале, чей потолок подпирали колонны. Правда, были они там далеко не одни.

— И… что… все… это… значит? — разорвал повисшую в зале тищину усталый и раздраженный голос Фуриона.

Поводов для такого вопроса у успевшего подлатать себя друида было два.

Повод первый являл собой разномастную толпу иноземцев, внезапно вывалившихся из ведущего наверх прохода очень близко от него самого. С этой бандой он стоял практически нос к носу у ворот в наиболее защищенные помещения подземной темницы. В коротком отнорке было лишь несколько камер, предназначенных для самых особых постояльцев. И сейчас пустовали все, кроме одной. В оказавшейся на расстоянии удара от друида толпе мелькали практически все известные ему разумные цивилизованные низшие твари, от дварфов и эльфов-ренегатов до фейри и гоблинов. Стоявшего впереди всех Тимона выделяло в глазах соправителя государства ночных эльфов, помимо его нагло скалящейся физиономии и дикарского внешнего вида, еще одно обстоятельство. От него прямо-таки разило магией, вкус которой ни с чем спутать невозможно! Фурион уже обращал внимание на этот факт, но тогда до его обсуждения просто не дошло из-за вломившегося на огонек архидемона. Теперь же наполовину ставший растением маг природы снова чувствовал очень знакомую силу, и это вызывало в нем неясное беспокойство.

Второй повод был для соправителя древнего государства куда более известным, но ничуть не более приятным. Что в этой пещере забыл немаленький отряд минотавров и лично их король, вывалившиеся из стены, которую они проломили не иначе как лбами, было совершенно непонятно. Да мало того проломили, они еще и напали на темных эльфов! И посмели выдержать шквал боевых заклятий магии природы и стрелы стражниц! Нет, несколько рогатых громадин они потеряли, но забрали за каждую жизнь не меньше чем двойную цену.

«Надо вырвать разведчикам глаза…» — с тоской подумал Фурион.

Он разглядывал Шерна — предводителя быкоподобных разумных, который не спешил освободить престол от себя уже лет эдак семьсот-восемьсот. Если эта прямоходящая гора мяса и имела солидный жизненный стаж, то скрывала его не хуже отравленного кинжала. Ибо выглядел Шерн на треть своих лет, да и то с натяжкой. У него было мелкое, по меркам минотавров, телосложение, совершенно нетипичная для представителей его расы прямая осанка и невозмутимый внешний вид. Он сильно напрягал друида, считавшего, что очень долгую и практически вечную жизнь заслуживают лишь создания высшей расы. Да и то не все, а только те, кто исповедует правильную веру и чтит его, Фуриона, как великого героя войны с демонами. Удостоенного милости богини Мелены и руки ее верховной жрицы. А еще он был спасителем мира, живым святым и очень скромным типом, не возражающим, чтобы посвященные ему статуи верующие задвигали в самые дальние уголки храмов.

— Ситуация настолько деликатная, что кажется немного пошлой… — первым нарушил тишину гоблин.

— Именем Мелены, я, жрица Рэна, приказываю всем вам убраться отсюда! — разрушила затянувшуюся неопределенную ситуацию правительница темных эльфов, наконец-то соизволив прийти в себя.

Несколько ранее, во время битвы с демонами и подчиняющимися им орками, ей на голову банально свалился камень. Их вообще много упало, когда пошедший в любимую таранную атаку рогами Реннариус промахнулся мимо соперника, поскользнувшись на пытавшихся заслонить ему путь трех орках, а после врезался в поддерживающую потолок колонну. Повезло, что столь меткий булыжник оказался относительно маленьким. Он лишь чуть-чуть превышал тот вес, который могла отразить наложенная на повелительницу государства магическая защита. Телохранители верховной жрицы и ее консорт вынесли свою хозяйку в безопасное место, чтобы привести в порядок. Теперь очнувшаяся эльфийка метала взглядом молнии, опираясь на своего верного верхового тигра.

— Моим новым братьям из народа орков нужна помощь спрятанного здесь чернокнижника, — пророкотал Шерн. — Если кто-то и сможет навсегда разрушить чары подчинения, созданные демонами на их крови, то только он. Мы хотели забрать его добром, не проливая крови. Увы, не получилось. Отдайте или возьмем сами.

— Ты не получишь моего брата! — заявил Фурион, немного нервно косясь на сжимаемые тауренами топоры. — Я лучше сам его убью!

— Если вы таки намерены подраться, то могу взять его временно на сохранение, — скромно заметил гоблин, смущенно ковыряя землю ножкой.

От такой наглости Фурион обомлел, Шерн совершенно по-коровьему фыркнул, Рэна чуть не упала, а почуявший настрой хозяйки тигр сделал несколько шагов вперед и грозно зарычал на зеленого коротышку.

— Ни шагу вперед! — предупредила гоблинская марионетка, запуская руку в карман, чтобы скрыть манипуляции со свернутым пространством. — Или щас будет котуклизма!

— Ты носишь это с собой? Зачем? — шокированно спросила Фиэль, увидев грозно втягивающее в себя воздух резиновое приспособление весьма солидного объема.

Тигра его вид тоже впечатлил, поскольку он попятился назад и чуть ли не спрятался за свою хозяйку.

— Хотел сегодня ночью тебе сюрприз сделать, вот и спер вчера из шкафчика одного из докторов, — объяснил гоблин. — Как чувствовал, что пригодится.

Фиэль задумалась о переходе на сторону потенциального противника. В частности, об обращении с просьбой о принятии нового гражданства к находящейся здесь правительнице темных эльфов. Конечно, в подобном случае ей придется очень постараться и не умирать, чтобы не отдать хотя бы свою душу в лапы мерзкого коротышки. Но ведь друидизм она знает, а благодаря Священной Роще под боком адепты магии природы теоретически могут жить вечно.

— Ай!

— Мама!

— Аааа!

Три чародейки попадали друг на друга, образовав кучу-малу из крайне фривольно одетых женских тел. Обнаруженный секретный проход привел их… куда-то. Причем дверь, ведущая в этом место, смотрелась очень внушительно. Открыть ее удалось лишь групповыми усилиями, а когда преграда наконец-то поддалась и резко уехала в сторону, то удержать равновесие девушки не смогли. Хорошо, что все запоры были исключительно с внутренней стороны. Иначе такую толстую перегородку, сделанную целиком из стали, они вряд ли смогли бы открыть даже при помощи магии.

— Ну и что тут у нас такое? — Выбравшаяся из узкого лаза молодая волшебница с изуродованным лицом оглядела место, куда вел найденный секретный ход. — Так… Руны на потолке, руны на полу, руны на стенах… На двери рун столько, сколько у меня в классе по руноведению никогда не было. И заперта она снаружи. Статуя сидящего в позе лотоса демона по центру. Заклинательный зал, однозначно. Не пойму, правда, для каких он целей. Магия в этом месте странно себя ведет. А активно колдовать я опасаюсь, чтобы не привлечь к себе внимание хозяев или сторожевых заклятий.

— И пыльно тут слегка, — заметила бывшая послушница, поднявшись на ноги и отряхиваясь. — В этом месте явно надо чаще бывать уборщикам или обновлять бытовые чары. Из чего статуя?

— Камень. — Лишенная глаза мускулистая девушка постучала по рогатой и крылатой статуе. — Хм, нет, какое-то дерево. Но сделано искусно, смотрите, он совсем как живой. Да и аура есть, правда, не такая, как у живых существ. Но и не как у простых объектов. Думаю, перед нами артефакт. Или своеобразный алтарь.

— Подписи нет, — вместе сказали абсолютно одинаковые сестры. — Постамента нет. А это точно статуя? Может, какой-то демон под чарами паралича?

— Сейчас проверим. — Мускулистая волшебница сняла с пояса кинжал и стала ковырять им подозрительный объект. — Уф, плотный какой. Даже гномья сталь только стружку снимает. Нет, точно, статуя. Раз она так хорошо выглядит и зачарована, то местным зачем-то нужна. Пожалуй, я ее себе заберу, если не будет возражений.

— Как? — посмотрела на нее черноволосая эльфийка. — И зачем?

— Выменяла у сестер Хорвальдс один мешок со свернутым пространством. — Несущая на своем лице отметины былых сражений девушка извлекла из небольшой поясной сумочки свернутый кусок ткани. — Отдала свои накопления за полгода, но, кажется, теперь это вложение начнет окупаться. В конце концов, мы будущие темные волшебницы или все-таки посудомойки? Надо же нам иметь какие-нибудь подходящие по статусу предметы, которые не стыдно будет поставить в прихожей собственных особняков? Ну, когда они у нас будут, конечно. А пока этим идолом дверь в наше общежитие подпирать можно, чтобы посторонние не вовремя не заглядывали. На встроенные замки надежды нет. Ключами от них, по-моему, озаботился уже каждый мужик на дирижабле.

— А что все-таки за дверью? — требовательно спросила аристократка, наблюдая за тем, как безразмерный мешочек, словно чулок, пытаются натянуть на статую. — Мне кажется, я слышу какой-то шум.

— Ругаются… Топают… Э-э… Мычат? — прислушалась бывшая послушница. — Ой, я, кажется, голос этого мерзкого зеленого коротышки узнаю. Он тут, в нескольких десятках шагов за дверью.

— Уходим быстро и делаем вид, что ничего не было, — решила одноглазая девушка. — Новых трофеев нам все равно не дадут. А вот за самовольную отлучку с позиции всыпать могут. Да, кстати, унитаз-то кто-нибудь отмыл?

— Ага, — кивнула аристократка, забираясь обратно в лаз. — Я в него зарядила очищающим заклинанием. Только будем надеяться, что у того сварливого дварфа артефакта со свернутым пространством не отыщется. Пусть он его на своем горбу тянет!

На теле упрятанного в свернутое пространство Иллариона Предателя наконец-то выступила кровь. Демонолог, из-за слишком смелых экспериментов ставший почти неотличимым от своей добычи, за тысячелетия пребывания в каменном мешке практически окаменел. Ну, как минимум заживо мумифицировался. Нанесенные на все поверхности его тюрьмы самим Реннариусом руны мешали ему даже пошевелиться, чтобы стряхнуть с себя пыль. И это приходилось делать тюремщицам. Вернее, самой Эрев, поскольку подчиненным она столь ценного пленника не доверяла. Обязанности уборщицы изрядно злили некромантку. После каждой такой процедуры количество пленников обязательно сокращалось на три-четыре жертвы. Нет ничего удивительного, что в таких условиях живущий на одной только магии организм частично усох и теперь уже не совсем подходил под определение живого.

— То есть как это нет?! — схватилась за сердце Рэна спустя пять минут, лично перепроверяя камеру своего бывшего возлюбленного.

— Сбежал! — воскликнул Фурион и принялся рвать листья из бороды, раскачиваясь из стороны в сторону. — Но как?! Мы же три дня назад заходили сюда вместе с учителем, чтобы проверить, не ослабла ли рунная вязь!

— Я испытываю нехорошее чувство, что Ватагу и меня лично хотят обмануть, — недовольно прогудел Шерн, оглядывая абсолютно пустую камеру.

— Поддерживаю, — кивнул гоблин, буравя взглядом темных эльфов так, что они без всякой магии чувствовали, куда именно он сейчас направлен. — Либо нам сейчас предъявят Иллариона Убийцу, либо Фиэль выселится из моей спальни на диван в прихожей. И в таком случае я разозлюсь. У меня на эту ночь баальшие планы.

— Это все вы виноваты! — нашла тех, на ком можно сорвать свою злость и страх, верховная жрица. — Наверняка он уже давно готовился к побегу и дал деру, когда все стражницы и головой отвечающая за него Эрев были отвлечены сражением! Теперь его не найти, он заляжет в самую глухую дыру Арсарота!

— После этой камеры ему все равно везде будет хорошо! — дополнил супругу друид. — А то и вовсе свалит из этого мира!

Трехстороннюю перепалку перед дверью в самое сердце подземной тюрьмы прервал визит орка. Вернее, не орка целиком, а его отрезанной чем-то острым левой половины. Под аккомпанемент оглушающего рева сверху она вывалилась из самого дальнего прохода с верхних ярусов, пятная все вокруг себя кровью. И отряды всех собравшихся в подземелье сторон поспешили уведомить об этом своих командиров. Которые до того оживленно ругались перед пустой камерой, предназначенной для самого важного в тюрьме пленника.

— У меня есть такое неприятное ощущение, что мы кое о чем забыли, — сказал гоблин, нарушив установившуюся после этого события тишину. — Но вряд ли это кое-что забыло о нас. Вот только не пойму, с кем это Громокрокх дерется, если все мы здесь?

— Эрев? — забеспокоилась Рэна. — Где Эрев, почему я ее до сих пор не вижу?!

— Опять спряталась куда-нибудь, паршивка, — буркнул Фурион. — Потом, как всегда, будет доказывать нам, что изводила врага проклятиями из укрытия.

— Возможно, это мой друг и вождь Кралл, — пророкотал король минотавров. — Я пошел за нужным нам колдуном. А он отправился искать своего друга и брата по прозвищу Крик, павшего жертвой демонической магии и ставшего командиром тех, кто поддался грязным чарам.

— Вот только его тут и не хватало! — вспылила Рэна. — Владыка Реннариус не будет разбираться, что за орк перед ним, и растопчет их всех, когда увидит!

— Вашего полубога немножечко съели, — усмехнулся гоблин, прислушиваясь к доносившимся сверху звукам. — Вот, Джоана не даст соврать.

— Ч-что?! — Верховной жрице словно с размаху ударили по лицу, так она отшатнулась, и если бы не сыгравший роль опоры тигр, то обязательно бы упала. — Ты лжешь, животное!

— Нет. Он варвар и низшее существо, но сейчас сказал правду. — Эти слова дались Фуриону нелегко. — Я почувствовал смерть учителя.

— Продолжим после. — Шерн развернулся к проходу, откуда выпало разрубленное вдоль тело и неслись звуки сражения. — Вы предлагали нам союз и если хотите его, то чернокнижник ночных эльфов снимет чары с орков.

— Эй, мы с тобой! — крикнул гоблин, дав знак своему отряду идти следом. — Надеюсь, против хорошей компании в драке ты ничего не имеешь?

— Не знаю, кто ты, — безразлично пожал плечами старый минотавр. — Но раз так, то мы не ссорились. А кто я такой, чтобы мешать другим сражаться с нашим общим врагом?

— Мы… тоже пойдем, — кивнула Рэна, сумев взять себя в руки. — Громокрокх наверняка изранен после боя с учителем, а это значит, что мы можем за него отомстить.

Впрочем, их уже никто не слушал, поскольку минотавры бодро запрыгали по ступенькам, ведущим наверх. И сборная солянка из представителей разных рас под предводительством гоблина старалась от них не отставать.

— Опять громадная пещера и пандус! — пробормотал Тимон, преодолев последнюю ступеньку лестницы. — У меня только два вопроса. Что за идиот все это построил? И как он смог сделать так, чтобы все это не рухнуло на следующие сутки после подписания акта приемки?

В воздухе витала удушливая пыль, облака пара, запах крови, крики и звон железа. Большая часть пространства была занята орками. Большим количеством орков, увлеченно мутузивших друг друга. Вот только красноглазые и покрытые татуировками били насмерть. А их соперники, бывшие, судя по всему, вменяемыми, старались своих противников только оглушить. Ну, или просто покалечить, скажем, лишив руки или ноги. Из толпы себе подобных заметно выделялся огромный зеленокожий громила, важно рассекающий ряды сражающихся на антрацитово-черном волке, вымахавшем до размеров скаковой лошади. Молот в его руках без перерыва выдавал длинные ветвистые молнии, которые заставляли демонических марионеток биться в конвульсиях. Пока пострадавшие от его волшебства тряслись, как эпилептики, их аккуратно валили и глушили. Бока и тыл шамана прикрывали три животинки, размерами не уступающие его скакуну. Громила с двуручным топором, видимо, бросивший свою трапезу или таки доевший полубога, спрыгнул откуда-то с верхней части уходящего ввысь пандуса. И попытался пробиться к воевавшему верхом говорящему с духами. Он разваливал молниеносными взмахами на несколько частей всех, кто оказался рядом с ним, включая собственных подчиненных. Но примерно на полпути получил отправившимся в полет молотом по лбу, отлетел к ближайшей стене и отключился. А оружие, словно бумеранг, вернулось в поднятую руку хозяина. Минотавры под предводительством своего короля охотно включились в забаву, и число пылавших красными глазами зеленокожих здоровяков начало сокращаться еще быстрее.

— Наверное, у меня со зрением проблемы… — Гоблин поднял телекинезом в воздух пяток ближайших к нему красноглазых орков и начал стучать их головами друг о друга. — Где Громокрокх? Это же он рычал, верно?

Рев архидемона раздался снова, взметнувшись к потолку вместе с целым облаком густого белого пара. И шел он из большой черной дыры в полу, которую поначалу мало кто заметил, поскольку все внимание отвлекали на себя орки.

— А там у вас что? — спросила Селена пленницу-проводницу, которую она до сих пор таскала с собой. — Вроде бы сыростью тянет.

— Не знаю, — пожала плечами темная эльфийка. — Наверное, какой-то подземный резервуар.

Из дыры высунулась блестевшая мокрой чешуей лапа Громокрокха и вцепилась в ее край. А затем балансирующий одним оставшимся крылом архидемон подтянулся, явив однорогую голову с медленно рассасывающимся отпечатком молота на лбу. Тело чудовища несло на себе следы жестокой драки с полубогом и теперь уже восстанавливалось куда медленнее, чем раньше. И поскольку провал в какой-то водоем находился в противоположном конце занятой однородной массой сражающихся орков пещеры, одного маленького зеленого гоблина и его свиту монстр разглядел первым.

— Ты! — Сложно сказать, как можно одновременно кричать во все горло и выдыхать пламя одним и тем же ртом. Видимо, хан Огненной Орды долго тренировался.

— В стороны! — Коротышка отшвырнул себя телекинезом, заодно им же спихивая своих спутников вниз по лестнице. Вовремя — ужасающий поток пламени, источаемый архидемоном, расплавил вход в пещеру, заставив камень потечь. Для тех солдат, кто скопился на нижнем ярусе подземной тюрьмы, этот путь оказался перекрытым.

— Эй, однорогий, однокрылый, ты чего быкуешь, хотя и не минотавр? Хочешь, чтобы тебя для симметрии еще одноруким и одноногим сделали?

Громокрокх глухо взревел и пополз на обидчика. Восседающий на волке вождь орков, оказавшийся у него на пути, метнул в него молот. Увы, в этот раз монстр устремившееся ко лбу могучее оружие просто поймал рукой, несмотря на брызнувшие из нее во все стороны капли пылающей крови. И как камень швырнул в отправителя — и того сдуло из седла.

— Ага, так это и есть та кусачая букашка, которая пытается вырвать власть над моими рабами, — злобно пророкотал хан Огненной Орды, всей тушей нависая над поверженным противником. — Что ж, похоже, у меня действительно удачный день!

— Я не позволю тронуть Кралла!

Орк с двуручным топором, как оказалось, уже успевший относительно прийти в себя, помотал головой. Его глаза и татуировки снова вспыхнули красным цветом, и он помчался вперед, воздев оружие над головой. Целью для атаки он избрал своего недавнего хозяина, на которого прыгнул, словно кузнечик, перелетая через головы сражающихся сородичей.

— Я свободен! Я больше не буду подчиняться тебе, Громокрокх!

— Сколько пафоса! — пробормотал гоблин.

Он подлетел к потолку громадной пещеры и извлек из свернутого пространства рог архидемона. Загнутый костяной нарост, бывший тем не менее весьма острым, начал крутиться в воздухе, все убыстряя и убыстряя обороты.

— Опять сбросил чары?! — взревел архидемон.

Эпичный полупрыжок-полуполет привел к закономерному итогу. Архидемон пришлепнул кинувшегося на него орка своим оружием, словно мухобойкой. Удар плоской стороной лезвия сшиб зеленокожего здоровяка с ног.

— Хм… Крик, пожалуй, пора найти тебе замену. Таких воинов надо еще поискать, но слишком уж ты своеволен. А заодно я съем этого мальчишку и испепелю всех, кто тут находится, не разбирая правых и виноватых.

— Нет! — просипел вождь красноглазых орков, наблюдая, как огромная рука архидемона поднимает оглушенного шамана, а пылающая огнем пасть распахивается. — Не смей!

— Ах-ха-ха! Узрите мою мощь, жалкие смертные! — захохотал Громокрокх, сжимая в кулаке свой будущий легкий перекус, чтобы тот никуда не делся.

Архидемон раздулся, набрал воздуха в грудь и зарычал с такой силой, что с потолка посыпались камни. Под сердцем монстра вспыхнул фонтан огня и пополз ввысь и в сторону, постепенно увеличиваясь и набирая все большую силу. Сражение замерло, поскольку его участники под воздействием чудовищного рева попадали с ног или были заворожены ощущением неотвратимого конца и трепетали, ожидая, когда на них обрушится вся мощь архидемона. Наконец полоса огня доползла до плеча чудовища и остановилась. А потом в середине груди разошлась в стороны и открыла… наглую гоблинскую морду, опознать которую удалось не сразу из-за частично перекрывающих ее тягучих капель пылающей крови.

— Ку-ку! — провозгласил Тимон, который находился все-таки не в самой ране, а сразу за ней.

Криво срезанная верхняя половина торса Громокрокха съехала вниз и замерла, пятная все вокруг себя горящей жидкостью. Нижняя часть туловища тоже брякнулась с копыт. Частично сожравший Реннариуса орк проворно пополз на четвереньках в сторону, чтобы не изжариться на месте.

— Не, ну а че? — с виноватым видом развел руками гоблин, левитируя в том месте, где несколько секунд назад была спина чудовища. И воздух ножкой как бы в смущении поковырял. — В циркулярной пиле, знаете ли, главное не острота или форма диска, а скорость вращения. В принципе там даже контакт распиливаемого материала с самим лезвием не особо обязателен. Если хорошо постараться, она его и одним лишь воздухом распилить может.

Рог Громокрокха, весь покрывшийся щербинами, но выдержавший нагрузку, тихо гудел, рассекая воздух и постепенно теряя обороты. Предназначенное для боя природное оружие архидемона могло рассечь плоть подобных ему созданий. И кости тоже. Для того оно, собственно, и предназначалось. Только использовано в этот раз было не своим хозяином, а против него же.

— Ну че, будем знакомы, — продолжал придерживаться избранного стиля общения коротышка, приземлившись рядом с верхней половиной архидемона. — Я Тимон. И если ты сейчас не подпишешь предложенный тебе Джоаной пакт о совместных действиях против демонов, то в следующей вашей стычке я выступлю на стороне Союза, взяв с его предводительницы оплату натурой.

— Я Кралл, вождь Ватаги! — провозгласил помятый предводитель орков, уже успевший выбраться из потерявшей хватку мертвой лапы архидемона. Здоровенный каменный молот сам собой прилетел ему в руку, и орк воздел его над головой. — И с меня союзный договор и пиво!