На северо-западе Ария текла глубокая, широкая, бурная река Рестар, падала полумесяцем с высокой горы Ансхар, образуя Край Водопадов, где обитали марэ. Внизу река образовывала нечто похожее на круглое озеро, легким притоком уходя к океану. В Арии не было королевств, в том смысле, который знали люди. Также не было и четких границ. Все древние расы проживали в определенном природном ареале, стараясь никак не нарушать покой соседей. Для этого существовало Соглашение, подписанное Восьмеркой. Впрочем, спустя время многие из них пожалели об этом.

В нижней водной чаше находился насыпной остров, на котором марэ построили дворец из аквамарина. В действительности, это был одноэтажный дом, странных пропорций, где обитала королева марэ — Калуния. Основной город находился под водой, куда посторонних не пускали, а на поверхности, в основном за водопадом в горе, проживала охрана, и селили гостей.

Медея сидела в позе лотоса под бьющей ей на голову из скалы водой. На армеди было белое, почти прозрачное платье, а на шее на черном шнурке висел черный агат. Такой выдавали всем гостям этого края. Девушка поежилась, вспоминая лица стражи.

Марэ — водные люди — не имели магии. Их кожа имела настолько белый оттенок, что казалась прозрачной. Глаза были лишены зрачка и белка, только синеву, заполняющую глазное яблоко; волосы голубого или светло-зеленого цветов, на шее жабры, а на руках тонкие пальцы соединяли перепонки. Марэ умны, несколько высокомерны, как и все расы Ария, и терпеть не могут армеди. Зачем Рамайтон отправил ее послом в это место? От косых и злых взглядов некуда деться.

— Ты не нравишься, потому что они чувствуют Тьму и Смерть, — послышался внезапно тоненький голосок, на немой вопрос армеди. Через пару секунд возле лица девушки появился небольшой темный шарик и небольшая девочка, ростом в пятнадцать сантиметров. У нее были длинные черные волосы с прямой челкой, черные бездонные глаза без зрачков и черное платье из легкой ткани с перьями. Девочка парила в воздухе, на ее бледном лице не отражалось ни одной эмоции. Она казалась застывшей, как кукла.

— Но и остальные им не по душе! — послышался еще один голос, являя юношу на два сантиметра выше первой гостьи. Его волосы были белыми, как чистый, первый снег, глаза светло-голубые, напоминали ледышки. На нем были шаровары и рубаха бирюзового цвета.

— Вы кто? — придя в себя, выдохнула армеди.

— Разве госпожа не помнит? — в голосе маленького юноши показалось недоумение. — Наш отец отправил нас с вами.

Медея мгновенно вспомнила недавний поход в горы. Значит, это и есть Духи? Ничего необычного в них девушка не ощущала.

— Мое имя Илис, — ответил юноша. — А это моя сестра Енус. Отныне мы твои друзья и спутники, госпожа!

* * *

Наконец-то природа перестала издеваться, и, ноябрь, сменившись декабрем, ушел в небытие, и выпал снег. Снег выпал в одночасье, всего за одну ночь; начался под вечер, шел всю ночь и прекратил только под утро. Казалось, снег нагонял упущенное, словно обиделся, что про него все забыли. Сугробы выросли по колено, не оставив места для дорожек. Но, несмотря на это, температура была приятной, как раз, чтобы насладиться внезапно наступившей зимой. В Ламасторе было спокойно. Оставшиеся дни осени не принесли ни проблем, ни горя, ни радости. Адим Ремье поправился, чувствовал себя прекрасно, не держал зла на Веро, хотел извиниться перед ней, но девушка постоянно избегала его, поэтому поговорить не удавалось. Веро, к сожалению, ни с кем не разговаривала, закрывшись еще больше.

Захар сидел за столом и копался в ящике. Вот уже целый час Глава Ламастора пытался найти письмо из столицы, которое накануне доставили магической почтой. Это была привычка, выработанная много лет назад: сначала отмахнуться от надоедливой бумаги, а потом судорожно ее искать. Судя по всему, письмо было важным и требовало срочного рассмотрения, но память, как назло, не давала никакой подсказки. Заклятия поиска почему-то в таких ситуациях никогда не срабатывали, поэтому Захару приходилось испытывать нервные муки.

В дверь постучали, когда маг с досадой захлопнул ящик. Через минуту в кабинет проскользнула Ламия Грилли.

— Ты звал?

— Да, я получил письмо из Астмерии, но не помню, где оно! — на лице Захара отразилась тяжелейшая мука.

— Думаешь, я смогу его найти? — спросила Грилли, явно насмехаясь. Конечно, она нашла бы. Возможно, только ей сейчас было это под силу. — Что за письмо, знаешь?

— Понятия не имею! — раздражаясь, бросил маг. Зачем было тянуть? Сейчас он чувствовал полную беспомощность, а Ночная Пыль наслаждалась этим, вместо того, чтобы просто помочь. Даже, если это было не со зла, все равно выглядело некрасиво.

— А я, кажется, догадываюсь, о чем оно, — сказала она, присаживаясь в кресло у камина. Он, на удивление, зиял сыростью поленьев, но Захар полностью поглотился поисками, что даже не заметил. Его рассеянность порой выходила за рамки дозволенного. Ламия закинула несколько дровишек и выпустила из руки синюю бабочку, которая усевшись на них, вспыхнула. И через секунду яркий язычок пламени распространял свет и тепло по всему кабинету.

— И что же это?

— На тридцать первое декабря назначена коронация Модрада. Поэтому, есть вероятность, что кому-то прислали приглашение.

— Не может такого быть! — Захар сомнительно покачал головой и погладил бороду. — Король, скорее уже бывший, терпеть не может магию. Тем более не знает, как с нами связаться.

— Ну, ведь много чего в жизни бывает! — загадочно потянула Грилли. — Ты ведь часто об этом говоришь.

Она явно знала больше. Именно поэтому Глава Ламастора не любил армеди. Их самомнение просто поражало. Сначала впутывали всех в свои дела, а потом делали вид, что их это не касается. Он бы и Грилли не пустил в Ламастор, если бы мог. Но сделать это можно было только Алеастром, причем только Ледовым — особым Карательным трехметровым мечом, которым можно убить армеди, но тот хранился в Арии. А как туда попасть, Захар не знал. По слухам, были еще Лунный и Темный Алеастр, но про них упоминалось только в одном свитке, и, то настолько древнем, что в правдивость данных было трудно поверить.

— Прошу, не мучай меня! — произнес маг, устало опускаясь в свое кресло. Ламия тонко улыбнулась и, сделав указательным пальцем несколько круговых движений, явила на свет желто-оранжевую большую бабочку.

Захар подумал, что она полетит куда-то, где находится письмо, но бабочка оставалась на месте, а через минуту лопнула яркой рыжей вспышкой, в воздухе повисло письмо. Никаких сомнений — это был тот самый конверт, из шероховатой, приятной бумаги, с сургучом. Глава Ламастора даже засомневался, действительно ли, письмо потерялось. Вдруг это Ламия специально его спрятала? Нет, какая смехотворность! Конечно, она не стала бы так делать.

Он распечатал, и рукописные, размашистые буквы гласили:

«Здравствуйте, Глава Ламастора! К сожалению, я не знаю, как Вас зовут, и что Вы из себя представляете. Простите за это. Я так же знаю, что Вы не желаете вмешиваться в людские дела, и скорее всего, Коронация для Вас ничего не значит. Но мне хотелось бы, чтобы Вы позволили приехать одной особе. К сожалению, ее имя мне неизвестно, но она успела принять участие в одном инциденте в городе Филон.

Буду признателен и благодарен за понимание».

Внизу имелась подпись: «Лиджей. Третий принц королевства Ран».

Захар прочел дважды, прежде чем до него дошел смысл написанного. Его удивляло, что этот принц как-то смог доставить это письмо сюда. Маг пребывал в некотором ступоре, не зная, что решить по этому поводу. За этим ему нужна была Ламия, — чтобы все обсудить и принять решение. Та сидела неподвижно, ничего не говоря, выжидающе глядя на Главу замка.

— Что я должен делать? — в итоге произнес Захар.

— Ты перекладываешь принятие решения на меня? — спросила Ламия. — Знаешь, я не буду тебе советовать, но на твоем месте, я бы отпустила. Ни ей, ни тебе не придется вмешиваться. Можно ведь просто поразвлечься, наблюдая, как людишки грызутся из-за власти.

— Разве армеди лучше? — равнодушно бросил Захар. — Разве не вы все съехались в этот замок из-за какого-то Артефакта, который считается некой сказочной великой вещицей.

Грилли промолчала, но он знал, что ее задели эти слова. Сколько бы эта женщина ни притворялась равнодушной, она хотела вернуться в Арий. Ее жгла обида и несправедливость. Ей хотелось, чтобы Рамайтона никогда не было в Солнечной Стране, как будто его не существовало в истории. Но, тем не менее, никаких действий с ее стороны не наблюдалось.

— Пусть с Медеей отправится Тарелиал, ведь нельзя допустить, чтобы кто-то узнал, что она — армеди.

— Ну, ладно, — все еще сомневаясь, согласился маг. — Можно попробовать. Во всяком случае, это лучше, чем быть, как ты — осуждать других, когда сама далеко не ангел.

Ламия ничего не ответила, и они так и продолжили сидеть, не говоря ни слова. Каждого охватывали свои тяжелые мысли, и только треск дров и легкий ветерок, дувший в окно, нарушали тишину.

* * *

Когда чего-то долго ждешь, постоянно предвкушая и представляя в голове множество вариантов, испытаешь невероятное радостное волнение и нетерпение. Внутри все дрожит, сердце выпрыгивает, создается ощущение, что еще немного, и оно не выдержит. В животе происходит маленькая революция, как будто с огромных качелей бросаешься в океан на большую глубину.

Камилла и Джерель шли в лесу по белоснежному царству. Чистый, девственный снег простирался на много миль вперед. И только следы их шагов нарушали эту идиллию. День благоприятствовал, разносилось радостное птичье пение, и, несмотря на облачность, погода стояла отличная. Лавар чувствовала счастье и любопытство перед новым и неизведанным будущим, как исследователь, который вот-вот сделает открытие века. Поэтому, витавшей в облаках девушке, приходилось то и дело догонять элькрис, который шел очень легко и быстро. Она не знала, куда они направляются. В это утро девушка проснулась рано — около пяти часов. Проснулась легко, почувствовав, что выспалась, полна сил и готова начать день. До семи Камилла читала книгу, а затем, готовилась отправиться на занятия, но перед ней появился Джерель. Естественно, она обо всем забыла. Ведь нельзя же было упустить такой шанс! Впервые в жизни примерная ученица пропускала занятия.

Неизвестно сколько они шли, но через некоторое время, деревья-стражи расступились, и посреди снежного океана выглянул небольшой дом. Росший рядом с ним дуб растопырил оголенные ветви. Девушка посмотрела вокруг, про себя отмечая, это место странным, далеким, и как будто лишним, выпадающим из общей картины. Без всяких сомнений, Джерель вошел внутрь, а, немного погодя, за ним последовала и Камилла.

В доме полинаев было тихо, спокойно и уютно. Вовсю горел камин, распространяя свой жар, на столе красовались цветы, неизвестно откуда взявшиеся в такое время. В стоящем у камина кресле лежал скомканный темно-коричневый плед, словно оставили его совсем недавно. В гостиной стоял полумрак, так как окно занавесили темными плотными шторами. Но больше всего Камиллу поразили картины и огромный шкаф с книгами, очень редкими и интересными. Как знаток этих сокровищ, девушка знала, что такие фолианты просто так не найти.

— О, так это и есть та девушка, Джерель? — сверху послышались легкие шаги, на лестнице появилась Кая. Укутанная в теплую вязаную кофту, достававшую ей почти до щиколоток, она выглядела очень мило.

Камилла почувствовала счастье, восхищение и легкий страх, пробежавший мурашками по спине. Она все больше и больше погружалась в воды этого мира. Хорошо это или плохо, она не знала, но понимала, что не может повернуть назад.

— Что ж, присядем, — сказала Кая, принося из кухни чай. — Я отвечу на твои вопросы.

Кая посмотрела несколько недружелюбным взглядом, как показалось Лавар. Но она не могла сказать наверняка.

— Что ты хочешь знать? — спросила представительница клана полинаев, когда все приборы были расставлены, и они присели. От горячих чашек вился пар, закручиваясь и уносясь куда-то к потолку.

— Я хочу узнать историю Ария такой, какая она есть.

Кая с минуту пристально смотрела на Камиллу, точно что-то оценивая про себя, но, затем, вздохнув, ответила:

— Хорошо. — Девушка сделала глоток и, отодвинув чашку, опершись на стол, начала: — Все началось в Век Процветания. Считается, что в то время, а это было более шестидесяти тысяч лет назад, миром правили Боги-Драконы и их жрецы. Богов было семеро, но никто не видел их, кроме четырех верных, чистых душой людей, которые стали жрецами. Звали их Гардарика, Авролсин, Пторолей и Хельгана. На континенте установился порядок, а Солнечная Страна стала образцом. Когда Боги поняли, что их дети в порядке, они исчезли. И на смену Богам-Драконам появились другие. Они создали своих детей, также оставив Альмайнас. Но многие народы, что населяли Арий, были очень счастливы и пребывали в мире. Выбрав от каждой расы представителя, образовали Совет Восьми Королей, который теперь называется Кругом Светлейших. Кстати, элькрис уже в то время жили в изоляции.

— Правда? — поразилась Камилла. — Почему? Ведь все пребывали в мире.

— Они слишком высокомерны, — хмыкнув, саркастично ответила Кая, на что Джерель никак не отреагировал, пропустив замечание мимо ушей. Или сделав вид. — В любом случае, все хорошее, когда-нибудь заканчивается. Через большой период времени пришла беда, то, что называется в нашей истории Веком Потерь. Неизвестно откуда пришли существа, получившие имя Темных Сущностей, и разрушили то, что пытались создать Боги. Я не знаю, как выглядели эти Сущности, и в документах они никак не описаны, но их сила была настолько ужасна и опасна, что жрецам понадобилась почти вся своя сила, чтобы остановить их. Говорится, что в те времена шли постоянные войны, но никаких подробностей не сохранилось. А потом, однажды, когда от Ария почти не осталось и камня на камне, пропали и жрецы, и настал Век Правды, в который все народы попытались восстановить порядок. Тогда-то армеди и взяли все в свои руки. Постепенно расы разобщились, перестали общаться и теперь живут обособленно.

— Разве это не ужасно?! — воскликнула Лавар, в порыве подскакивая с места. Щеки девушки пылали праведным негодованием.

— Наверное, — ответила Кая, кажется, приятно удивленная реакцией гостьи.

— Почему вы пускаете все на самотек? Почему не хотите вернуться к прежнему порядку? — продолжала горячиться Камилла.

Кая рассмеялась, а Джерель еще больше помрачнел.

— Ты не права, — Кая поднялась, подбросила несколько поленьев в камин и принесла из кухни кипятка. Пока она отсутствовала, гости молчали: Камилла тихо продолжала возмущаться, а элькрис молчал, продолжая думать о чем-то своем. — Есть те, кто хотят перемен, просто нужно время на это. И, они, эти перемены, происходят медленно.

Представительница полинаев подлила воды в чай, и поставила на стол печенье собственного приготовления. Лавар взяла одну штучку и, откусив кусочек, пришла в восторг от насыщенного вкуса миндаля с ноткой ванили и несколько успокоилась. Черный чай имел глубокий бархатный аромат. Она взяла еще одно печенье и с наслаждением принялась за чай. Такая теплая зимняя атмосфера напоминала те дни, когда отец был рядом и оберегал ее. Те, воспоминания о детстве, что уже никогда не вернуть, то время, что запечаталось в голове и на Зеркале Правды.

— А как удалось армеди стать главными? — поразилась Камилла.

— Их больше, — хмуро бросил Джерель, откинувшись на спинку. — Элькрис меньше всего, фои маленькие и умело прячутся. Веринис обитают в лесах, да только не боевой народец, марэ без воды тяжело себя чувствуют, хирры и фессы живут изолированно. Единственные, кто пытается как-то контактировать с армеди — это регери. Если есть планы, то у них.

— Пусть немного, но мы удовлетворили твое любопытство? — спросила Кая.

— Да, — кивнула Камилла. — Но я не собираюсь отступать. Пусть все и не должны вмешиваться в ваш мир, но я узнаю всю правду до конца. Я чувствую, что это очень важно. И для меня, и для моего прошлого.

Джерель чуть поморщился, но промолчал. Кая улыбнулась, погладила Камиллу по голове, отправилась готовить обед.

* * *

Веро Хемайтл начала день так же, как и множество предыдущих, — скрываясь. Отлично притворяясь, девушке удалось обмануть Силира в том, что она больна. Лазарет давил на нее своими стенами, заставляя думать о гадких, неприятных вещах, поэтому по ночам Веро сбегала и бродила по замку. Она все еще не могла разобраться в себе, совершенно запутавшись. Девушка испугалась собственного «я», как будто до этого жила с незнакомцем. Неужели она готова пойти на все, лишь бы добиться своей цели? Откуда в ней это злое чувство? Откуда столько высокомерия? Эти вопросы Веро все время задавала себе. Даже Камилла отошла на второй план. Подруга несколько раз пыталась с ней поговорить, но Хемайтл при первой же возможности исчезала. Так продолжалось довольно долго. В этот день Веро во дворике между Башнями Воды и Земли, у самой стены на каменной скамье, где ее скрывал от посторонних огромный сугроб.

— Вот, значит, где ты прячешься, — послышался голос сзади. Хемайтл, резко обернувшись, увидела Адима. Юноша улыбался, ничего в его виде не говорило о случившемся. Она не знала, что сказать. Чувствуя вину, ответить грубо не решалась, а проявлять дружелюбие ей совсем не хотелось. Как он нашел ее? И зачем пришел? В ней плескались стыд и трусость, и избавляться от них девушка не спешила. Адим вздохнул и, подойдя ближе, спросил:

— Что ты все время избегаешь меня? Не можешь извиниться, потому что поняла, что чуть не стала убийцей? И теперь сидишь, жалеешь себя? — Ремье присел рядом. — Не слишком ли ты много думаешь? Да и вообще, странная у тебя позиция: не пробовала ни с кем подружиться, но уже заранее считаешь, что люди этого не стоят.

— Мне хорошо одной, — буркнула Веро. Почему она должна выслушивать нотации от такого беззаботного человека? Это девушка никак не хотела принять. Пусть она и переборщила с заклинанием, но на Главных Соревнованиях никто не будет добрым, и, наверняка, будет намного больше грязных приемов и опасной магии.

— Неправда, — парировал юноша, кажется, несколько раздражаясь. — Никто не любит быть один, даже если пытается показать обратное. Я не понимаю твоего отношения к жизни.

— Да что ты обо мне знаешь! — Веро мгновенно вскипела и подскочила. — Это я тебя не могу понять. Вечно ходишь с этой дурацкой улыбочкой, как будто, так и надо. Тебе бывает плохо? Или ты знаешь, что я чувствовала, когда родители давили на меня своими наставлениями? Я просто желала, чтобы меня оставили в покое!

— У меня нет родителей, — тихо ответил Адим, опустив голову так, что выражения лица невозможно было разглядеть. Веро от неожиданности замолчала, не зная, что ответить. — Они умерли, когда я был маленьким. Поэтому тебе стоит радоваться, что у тебя они хотя бы есть, и ценить это.

— Расскажи подробнее, — наконец выдавила Веро, успокоившись и чувствуя неловкость.

— Я родился в Ланкоскоре в городе хрусталя, на юго-западе страны, — начал Адим сразу же. — Мои родители были ремесленниками: отец — мастером по хрусталю, мать — плела украшения. Они держали свою лавчонку, небольшую, но довольно популярную, поэтому жили мы хорошо. Я не чувствовал никаких унижений, шалил, но родители любили меня и всегда заботились о моих манерах. Мама всегда говорила, чтобы я был добр к девочкам, защищал их, помогал пожилым людям, а отец учил меня владеть мечом и стрелять из лука. Я очень гордился собой, поэтому в нашей небольшой детской компании был главным. Когда мне исполнилось восемь, в город пришли пираты из соседнего Илвеста, ограбленного по дороге. В то время грабили все прибрежные города. Клан Дракона, всемирно известный, не бывал никогда в нашем городке, поэтому особой защиты не было, — только местные мужчины, в случае чего, брали оружие. Все произошло быстро: город мгновенно ограбили, людей, кого взяли в плен, кого убили, а в конце и подожгли все. Мои родители хотели убежать вместе со мной, но отец кинулся защищать соседскую девочку, а мать, сказав мне не останавливаться, кинулась следом за отцом. Но пиратов было много, и все они — головорезы. Что мог сделать простой человек, вроде моего отца? Остальное я плохо помню. Когда я смог нормально мыслить, то находился здесь, среди таких же детей. С тех самых пор, я улыбаюсь, чтобы идти вперед, чтобы жить так, как меня учили родители.

— Я не знаю, как мне относиться к людям хорошо, — сказала Веро. — Моя семья не такая теплая, как твоя. Мне всегда говорили, что нужно быть отстраненным от всего, быть равнодушным, и ни к кому не привязываться. За меня сразу решили, что я стану леди, выйду замуж за того, кого они выберут. Я задыхалась, поэтому рада, что смогла попасть в Ламастор.

— Меняться очень сложно, но разве, приехав сюда, ты не хотела измениться? — спросил Адим, садясь удобнее, вытянув ноги. — Делать первый шаг вперед страшно, но вечно бегать невозможно. Поэтому просто положись на нас, твоих друзей: меня, Камиллу, Медею. Открой свое сердце. Ты сможешь узнать множество хороших людей.

Веро слушала, как будто в трансе. Такие теплые, добрые слова, которые она всегда хотела услышать. Эти слова, которые теперь мягко проникали в нее, заполняли своим светом все ее существо, словно укрывали теплым пледом.

В тот же день после обеда все собрались в Зале для проведения ЗБП. В этот раз группки с разных Искусств перестали сторониться друг друга, и, рассевшись одной большой кучкой, ребята ждали Тарелиала, который должен был в скором времени появиться. Рядом с лекаркой сидели Веро, Камилла и Адим, который улыбнулся армеди приветливо, показывая, что прекрасно ее помнит. Та кивнула ему в ответ. На лице Лавар скользило какое-то задумчивое выражение, а Хемайтл выглядела, будто по-другому. Медее казалось, что Веро как-то изменилась, будто что-то внутри нее расслабилось, словно напряженная пружина распрямилась. Отчего-то это очень обрадовало лекарку.

Девушка огляделась и нахмурилась. Сегодняшний зал совершенно отличался от того, что довелось испытать девушке в ночное время. Квадрат Выбора больше не казался странным, словно вырванным из картины, воздух не напоминал затхлые помещения; все так же проникал легкий свет от калейдоскопных мозаик, а доспехи и статуи воспринимались намного проще. После последнего похода лекарка долго приходила в себя, ее Сила была выпита мгновенно. Отвратительные змееподобные потоки заставляли армеди содрогаться. Оставалось еще кое-что. Вот уже неделю она пыталась вспомнить все фразу целиком, что ей привиделась.

— Итак, все уже собрались, — во входном проеме появился Тарелиал. — Я очень рад. — Он прошел на середину зала и обвел всех присутствующих выразительным взглядом. — Что ж, теперь пора рассказать о Главных Соревнованиях в этом году. Так как, это своего рода тест, в этот раз Соревнования будут командными.

— Я мог бы и в одиночку справиться, — подал сзади голос Ракей.

— Пожалуйста, не будь таким самонадеянным, — было ему ответом. — Я объясню подробней. К нам приедет сорок восемь лучших магов, которые закончили Ламастор, они разделятся на четыре команды по двенадцать человек. Мы поступим также, из-за того, что специализация каждого мага разная. Вам нужно научиться работать в команде с представителями других Искусств. Это будут отборочные. К полуфиналу останется четыре команды по два человека, а к финалу две. Финал будет парный.

— Разве так можно? — пискнула Лиза, которая ненавидела весь свет после двух проигрышей.

— Так решил Захар, — пожимая плечами, ответил Тарелиал. — Впрочем, меня на Соревнованиях не будет. Так что за ними будут следить Глава Ламастора и Семир — ассистент Рубета.

— Почему? — все так же недовольно спросила Лиза, несмотря на то, что это не ее дело.

— Мне нужно уладить несколько дел в Астмерии, — ответил Тарелиал, даже не взглянув на Лизу, которая передернулась от злости. — А сейчас, давайте немного потренируемся. Занятия проведем два на два: Огонь и Воздух, против Земли и Воды. Прошу, выбирайте представителей.

— Пожалуйста, разрешите взять реванш, — поднимаясь с места, сказала Эр, которая так же, как и Лиза была недовольна своим прошлым результатом. Но, в отличие от Лизы, Эр относилась к поражениям намного проще, и ее целью было улучшение собственных магических способностей, обучаясь чему-то у оппонента. — Давайте, потренируемся тем же составом, что и в прошлое занятие.

Тарелиал некоторое время обдумывал идею, но все присутствующие довольно легко согласились на предложение девушки. Регери одобрительно кивнул и, попросив всех сесть подальше, расположился рядом с учениками Огня. У каждого из преподавательского состава появлялись любимчики, и Тарелиал не был исключением, но в отличие от других, он никогда не показывал, кто именно в его фаворитах. Поэтому он каждый раз менял место наблюдения, и на этот раз сидел рядом с Искусством Огня.

Веро, Адим, Лиза и Эр вышли на квадратную площадку. Став более спокойной, Веро Хемайтл прекрасно видела, как с каждым разом лицо Лизы становится уродливее. Постоянные злость и раздражение, делали из нее человека, который носит старую, отвратительную маску. Девушка становилась все более нервной и дерганной, не замечала, что речь грубеет все больше. Адим снова улыбался. Причем, его улыбка была настолько чистой, настолько детско-наивной, что еще больше злило окружающих. Веро перестала воспринимать его, как легкомысленного человека, все сильнее проникаясь симпатией к этому улыбчивому, беззаботному выражению лица.

— Что ж, пожалуй, дамы могут начать первыми, — сказал Адим, явно развлекаясь.

Ответа не последовало. Лиза и Эр начали творить заклинания. Работа в команде для тех, кто считал, что нужно надеяться только на себя, давалась трудно. Вернее, у девушек отсутствовал какой-либо план, и пока было не ясно, какую магию они собираются использовать. Эр предоставила право атаки Лизе, потому как помешать ей не смогла бы. Тем не менее, намерения Лизы были очевидны — она выбрала своим противником Веро, чтобы отыграться и выплеснуть накопившиеся эмоции. Хемайтл решила не обращать внимания и поддержать Адима, благодаря которому нашла силы сделать шаги к перемене себя. Поэтому они решили действовать совместно — атаковать и защищаться одновременно.

— Что ж, тебе стоит приготовиться! — в который раз показывая высокомерие, сказала Лиза. На ее слова никто не ответил, чтобы не обострять ситуацию, и быть выше всех суетливых неурядиц. Уж не зависть ли, двигала представительницей Воды? Потому что она совсем не соответствовала чертам характера основательницы Искусства — Хельганы. Но, как говориться, каждому свое. Решив больше не прибегать к Высшей Магии, Веро сосредоточила внимание Лизы на себе, что было не трудно, и начала с заклинания уже знакомого всем: крестообразное движение левой рукой образовало одинарный ярко-оранжевый круг. Из него появилось кинжальное пламя, но Лиза была готова к этому, легко парировала щитом, следом выпуская водные стрелы. Начало было простым, словно ребята игрались и прощупывали друг друга.

Веро поставила двойной щит и, немного отступив назад, пропустила вперед Адима, который, тем временем, закончил готовить заклинание. Его движения были легки и просты, всего комбинация из перемещения нескольких пальцев обрушила мощный режущий поток ветра, похожий на сотню летящих мечей. Прекрасно защитившись, Лиза скривила лицо в усмешке, а Эр, благодаря которой все произошло, сохраняла нейтральное спокойствие.

Теперь или снова, что было вернее, атака за Водой и Землей. На этот раз Эр решила начать первой, потому что ее спутница постепенно теряла контроль и над собой, и над ситуацией. В отличие от Лизы, Эр не была высокомерной, хоть и хотела быть лучшей. Она родилась и до девяти лет жила в деревне Портнис, что находилась в Самхейской пустыне. Для нее, девочки из большой семьи, старающейся выжить в тяжелых климатических условиях, пребывание с родными было в радость. Эр очень повезло. Недалеко от деревни, далеко уходя в небо, высилась Башня Отшельника, где проводили свои дни Безумный Старик и его ученик. Ходили слухи, что ученик — принц, но это не подтверждалось. Эр познакомилась с этой парочкой случайно, в возрасте семи лет, когда одна бродила в пустыне, пытаясь тренировать недавно отрывшиеся способности. Она доводила себя до изнеможения, до того, что вся вода заканчивалась, а желудок нещадно начинал выпрашивать пропитания. Однажды, потеряв сознание, она лежала на горячем песке без надежды на помощь, не имея возможности двигаться. Перед тем, как разум покинул девочку, она запомнила мужской голос. Ее спасли, а затем, в течение двух лет, Эр бегала в Башню и проводила там все время.

Она была умелой. Холодно смерив взглядом Веро и Адима, девушка сделала руками перечеркнутый квадрат, а следом явила множество песочных столбов. Если Хемайтл и Ремье видели бы комнату под залом, то сказали бы, что эти потоки похожи на те, фиолетовые. Песок Эр был живым, подчиняющимся всем приказам, безжалостный и спокойный, как его хозяйка. Защита Веро треснула, и ее щеку обдало мелкими песчинками. Сразу же возникла боль, будто тысяча иголок одновременно впивается в кожу с каждой секундой сильнее. Это Эр продолжала напор, вкладывая все больше силы.

— Хватит, — что-то громко взорвалось, и вся магия пропала. На Квадрат вышел Тарелиал. Его взгляд был полон серьезности. — Я думаю, на сегодня закончим. В вас так и сквозит злоба. Прошу всех покинуть зал.

Группки учащихся с неохотой стали шевелиться: кто-то, кто сидел, поднимался, кто-то уже направлялся к выходу. Но все остались разочарованными — бой не закончился. Регери прервал занятие в самом зачатке, не дав никому насладиться зрелищем.

— Не мечтай, что так легко отделалась! — сузив глаза, тихо прошипела Лиза, проходя мимо Веро и, как и все, направляясь к лестнице. Эр же ничего не ответила, только учтиво склонила голову и, напоследок выразительно посмотрев на Адима, поспешила к ребятам из Искусства Земли.

Хемайтл и Ремье остались вдвоем, но к ним уже спешила Камилла. Медеи в зале не было, но сейчас это не имело значения.

* * *

Вечером Медея сидела в библиотеке. Там, как и во всем Ламасторе, стояла тишина. Это место, вообще, казалось очень странным и крайне своеобразным. По коридорам редко кто ходил, не часто встречались и замковые слуги, а того старика, который привел ее вначале, Медея больше никогда не видела. Призраков тоже в замке не существовало, или они прятались так далеко, что их невозможно было найти. Правда, имелись джинны, среди которых всеобщий знакомец Зявв. Джиннов было в замке много. Они обитали в книгах, в котлах для провизии, в световых цветочках, даже в ступеньках. Эти хитрые ребята не были злыми, а если и предлагали желания, на которые соглашались некоторые адепты, то только для того, чтобы развлечься. В дальнем углу сидели, уткнувшись носом в толстые энциклопедии, всего несколько человек, которые не обращали ни на что внимания. За конторкой обитал Альф, как всегда, посапывая. Его шапка-колпачок съехала на нос, поэтому глаз было не видно.

Перед лекаркой лежало несколько листков, исписанных и много раз почерканных. Она писала бамбуковым пером, подаренным Джерелем. Как же она хотела его увидеть! Перо было приятным, легким, аккуратным, писало тонко, не размазывая чернила. Девушка подумала, что загадка станет более понятной, если как следует сосредоточиться. На днях, поговорив с Звончиком, армеди уяснила, что Сердце Искусств — это Древняя магия Альмайнаса. И местонахождение артефакта как-то связанно со жрецами Богов-Драконов. Следовательно, рассказы Камиллы правдивы.

Медея вздохнула и прикрыла глаза.

Зал Совета сверкал помпезностью и вычурностью убранства. Медее Лунный Веер совсем недавно исполнилось сто пятьдесят лет, молодость, эмоциональность, порывистость и любознательность ходили рука об руку с девушкой. Несколько минут окончилось очередное собрание Круга Светлейших. Ее, конечно же, на собрания не пускали, но именно это место Рамайтон выбрал для обучения юной армеди. Мудрейший был строгим учителем и требовательным. Он не терпел опозданий, глупых вопросов и невнимательности. Но его любовь к знаниям, поражала. Все, что он знал, он с радостью передавал Медее, чтобы она выросла достойным представителем их расы. Над ней часто посмеивались, бросали презрительные и недовольные взгляды, за спиной шептались и негодовали. Критиковали зеленые живые глаза от враждебного регери. Медея уважала Рамайтона, но не могла бы назвать его отцом. Они не были близки: не говорили на сокровенные темы, не делились переживаниями, не вели праздные разговоры за кружечкой травяного отвара. Тем не менее, как наставник, мужчина проявлял к ней заботу.

— А что за Древняя магия, о которой говорили старшие? — спросила она, вспоминая сегодняшние перешептывания девятнадцати армеди Круга.

— Это то, что было много лет назад, — ответил Рамайтон, записывая формулу. — Считается, что раньше Арием правили Боги-Драконы. Их было семь. Они были справедливы и добры, поддерживали порядок и равновесие, защищали Арий от зла. Так утверждает легенда, сохранившаяся на глиняных табличках. Но это лишь фрагменты. Даже изображений Богов не осталось.

— А где же они теперь? Почему ушли?

— А вот это никто не знает, — Рамайтон пожал плечами. — Возможно, в Эфирный мир. На это никто ничего не может сказать. Видишь ли, факты отсутствуют. Следы древних лет практически пропали.

— А от кого они защищали Арий? — спросила Медея. В Арии все жили миролюбиво, трудно было предположить, что кто-то мог желать зла своим собратьям.

— Об этом там тоже не упоминается. Сказано только про Темный остров, но тот давно отделен барьером.

И Рамайтон продолжил записывать, показывая, что не намерен больше разговаривать. Но Медею заинтересовал тот разговор, который ей удалось подслушать, а спросить прямо у Мудрейшего, девушка не решалась.

Вот так и началась цепочка вопросов, ответы на которые до сих пор не найдены.

Вспоминая этот разговор, лекарка подумала, как наивна была. Впрочем, все это случилось давно. Она взглянула на свои записи: «Чтобы увидеть, нужно сжечь. Темный предмет тому пример. Первая печать падет. Удел второй печати — переменчивость. С третьей печатью лишь боль, что шесть жертв отдадут. Сила проснется, и беда тому, кто овладеет ей».

От написанного Медее стало неприятно. Словно ее предупреждали об опасности, словно ничего хорошего от артефакта не будет. Собрав бумажки, девушка поднялась и направилась к выходу.

«Ты пожалеешь!» — послышался шипящий звук, будто со всех сторон. Испуганно оглядевшись, лекарка решила, что ей показалось, и вышла.