Темная широкая пещера, с разветвлением пути на множество побочных туннелей, мрачно открыла свои объятия. Требовалось много усилий, чтобы добраться до этого места, много опасностей подстерегало путешественника, из-за чего многие потеряли здесь свою жизнь. Медея забрела в это место совершенно случайно, потому что по пути девушку застал ураган, а спрятаться от дождя, густо валившего со всех сторон, не представлялось возможным. Но, когда перед ней спасительным маяком засияла пещера, армеди очень обрадовалась.

Внутри было сухо, но очень темно, и когда девушка зажгла шарик света, то увидела, идущий вдаль путь. Любопытство взыграло, и, совершенно не думая, армеди направилась вперед. Узкая дорожка вела девушку все глубже и глубже, не давая отступлений назад, к спасительному свету выхода, который, в конце концов, завалило. В прочем, она этого не увидела. Путь пролегал ровный, без препятствий, и через некоторое время Медея оказалась в просторном месте овальной формы.

Дальше маячил тупик, но ничего необычного на этой «полянке» не наблюдалось. Несколько разочарованная, армеди повернулась, чтобы вернуться к выходу, но перед ней предстала стена, а прежний путь испарился, словно никогда не существовал. Она не испугалась, полагая, что произошедшее случилось не просто так.

— Сюда вход воспрещен! — послышался гулкий, грубый голос, заполнивший все пространство. — Мы не потерпим нарушителей!

— Где доказательство того, что я что-то нарушила? — парировала девушка, не собираясь слушать непонятных существ.

Голос замолчал, видимо, озадаченный, и, немного помолчав, сомневаясь, ответил:

— Здесь нельзя находиться.

— Может быть, но никакого предупреждения на этот счет, мне не предоставили, поэтому давайте сделаем вид, что никакой проблемы нет, и я пойду обратно, — сказала Медея, надеясь, что обладатель голоса умом не отличается и быстро отпустит ее.

Наступила тишина. Не понятно было, думает ли хозяин пещеры или нет, но вокруг ничего не происходило. Затем послышался шорох, вспыхнули факелы, отчего пещера преобразилась: стало уютно, вырос каменный трон у северной стены, а справа и слева пара каменных скамеек, на которых восседали разных размеров странные существа.

Некоторые из них были настолько огромны, что едва вмещались, другие — совсем маленькие, что невозможно было разглядеть. На троне устроился сухонький старик, с длинной белой бородой. Видимо, главный.

— Ну, что ж, мы тебя отпустим, — молвил старичок, улыбаясь во весь рот. — Мало кто, из ныне населяющих Арий, имеет смелость прийти сюда.

— А кто вы?

— Мы Духи, что живут в этом священном месте. Здесь трудно оказаться просто так, а значит, ты что-то ищешь. — Старичок неожиданно оказался перед армеди и завис напротив ее лица. — Хех, вот оно как, — он довольно улыбнулся. — Значит, в тебе течет Тьма, ты отмечена Смертью, а твой избранник с нами дружен.

Медея подозрительно сощурилась, вспоминая подарок Аррени, а метка на запястье чуть нагрелась. Тихонько посмеиваясь, старичок-Дух разглядывал пораженно замершую девушку.

— О чем вы говорите? — тихо выдохнула она.

— О твоих родителях и недавних событиях, — возвращаясь на трон, ответил тот. — Все ответы обязательно будут у тебя… в свое время. А сейчас, в знак нашего союза я даю тебе в помощники своих детей.

Перед ней предстали небольшого роста мальчик с девочкой, прекрасных, как день, и спокойных, как ночь.

* * *

Вспышка — и лекарку выплюнуло на чей-то кожаный диван. Просторное помещение заливал яркий свет. Впереди маячил массивный стол, заваленный книгами, несколько стеллажей и дверной проем в другую комнату. Армеди попыталась шевельнуться, но ничего не вышло. Деревянное тело отказывалось слушаться. Собиралась возмутиться, но из горла не вырвалось ни звука. Ее спаситель сбросил плащ, и девушка увидела Тарелиала. Да, так легко воспользоваться телепортацией у нее бы не получилось. Весело наблюдая за гневно пылающими глазами лекарки, регери подошел, накрыл правой рукой ее левую и властно произнес:

— Инссарр!

Спиралевидный шрам заметно потеплел, и ярко-голубой браслет, оставленный преследователями, начал исчезать, словно его поедали десятки маленьких ртов. Миг — он пропал. В глазах потемнело от накативших тело чувств и Силы.

— Ненавижу тебя! — не хуже змеи прошипела девушка.

— Это неправда, — снисходительность тона раздражала еще больше. Она упрямо поджала губы, не желая соглашаться. — Что ты делала в том городе? — из голоса исчезла вся насмешливость.

— Тебя не касается, — отрезала лекарка, внезапно поежившись, замечая, что полностью промокла. Тарелиал поднял ее, поставив ногами на диван, их лица почти соприкасались, и строго сказал:

— Мое! — прорезались злобные интонации. — Перед предстоящей Коронацией среди людей не безопасно, о чем недавно говорил Захар, а ты все равно сбежала! Клан Дракона умеет блокировать Силу, не важно на чем она зиждется, и, если бы я опоздал, с тобой могло произойти непоправимое.

— Не разговаривай со мной таким тоном! — армеди попыталась вырваться, но тщетно, плечи сжали сильнее. — Я пятьсот лет жила без твоих нотаций, так что, будь добр, избавь меня от них. Это, — девушка кивнула на метку на руке регери, — и раньше не приносило никакой пользы. Пусть и сейчас остается так же.

— Хорошо, — помрачнев, ответил Тарелиал, отпуская Медею. — Но с сегодняшнего дня ты наказана на неделю. Весь Ламастор поставлен в известность о твоем побеге, так что оставить без внимания это невозможно. Захар доверил тебя мне.

Регери круто развернулся и, хлопнув дверью, вышел.

Через полчаса явились Звончик и Фириз со сменной одеждой и ингредиентами для эликсира, который лекарка собиралась приготовить для Камиллы. Кот был недоволен и зол не меньше, чем Тарелиал, но выражал это молчаливым сопением и грозным взглядом. Быстро приведя себя в порядок, Медея приступила к готовке, решительно сдвинув все книги со стола. Затем велела Звончику доставить фиал адресату, а сама, устало свернувшись в комочек, уснула на диване.

Шевельнувшись, она открыла глаза. На Ламастор опустилась ночь, в который раз наполняя замок тишиной и лунным светом, проникающим сквозь большое окно, прикрытое прозрачно-синим тюлем. В Центральной Башне, где жили все преподаватели, было пусто, гулял ветер, издавая приятный звуки, напоминающие колыбельную. Медея снова пошевелилась, обнаружила, что услужливо накрыта темно-бордовым пледом, затаила дыхание и повернула голову. В кабинете было темно, но регери прекрасно видели без света. Тарелиал сидел за столом, что-то читая. Метка на запястье девушки снова мягко потеплела.

— Что? — спросил он, слегка раздраженно, не отрываясь от книги.

— Спасибо, что помог, — чуть хрипловато ответила девушка, чувствуя угрызения совести.

— Не стоит благодарности, — он поднял голову. В его взгляде все еще мелькало недовольство.

— Давно ты здесь? — она перевела тему.

— Около ста лет, — ответил Тарелиал, догадавшись, о чем говорит лекарка. — Удивлена?

— Не особо.

— Врешь, — в голосе снова прорезались нотки насмешливости.

Она присела на кровати, укутавшись одеялом, и стала похожа на гусеницу. Осталось видным только ее сонное лицо, отчего Тарелиал сдерживал себя, чтобы не засмеяться. Лекарка на это старательно не обращала внимания. Глаза девушки медленно закрывались, через секунду она открывала их, пытаясь бороться со сном, и, как будто раздумывая, отвечать на это или нет. Конечно, армеди была удивлена. Ей даже в голову не пришло, что они встретятся спустя пятьсот лет при таких обстоятельствах. Девушка поднесла руку к лицу, разглядывая шрам-метку, и от злости кусала губы. Как Аррени могла назвать это подарком?

— Ты же знаешь, что бесполезно об этом думать, — услышала она тихий голос. — Это навсегда.

— Ты ведь знал! — неожиданно поразилась девушка. Почему ей раньше не приходило в голову? — Еще тогда. Ты знал, — повторила она уверенно. — Почему ты согласился? Почему не прекратил ее действия?

Тарелиал посмотрел на лекарку со смесью грусти, вины и обреченности. Но слова застревали в горле, от накативших эмоций.

— Ненавижу тебя! — вновь прошипела армеди и уткнулась в подушку.

* * *

Спустя два дня после возвращения Медеи в Ламастор и эликсира, Камилла Лавар поправилась, чему Веро была несказанно рада. Хемайтл хотела встретиться с девушкой и поблагодарить, но ей запретили, заявив, что та отстранена от занятий на неделю. Утро началось сумбурно, Веро едва не проспала, и теперь ощущала легкое недовольство. Сегодняшнее Занятие Боевой Подготовки проводилось среди всех четырех Искусств. Так как в конце года планировались Главные Соревнования, на которые приедут бывшие выпускники, в зале находился и Глава Ламастора. Тарелиал сидел на одной из скамей с хмурым выражением лица.

— Ну что, кто сегодня будет нашим представителем? — Захар пригладил бороду и обвел взглядом собравшихся.

— Хочешь еще раз пойти? — Камилла повернулась к Свирле.

— Нет, спасибо. Что-то я в не настроении, — ответила та.

— Можно я пойду? — подала голос Веро. Захар одобрительно кивнул, и девушка направилась к площадке.

Свирла посмотрела ей вслед. Веро Хемайтл была замкнутой и закрытой девушкой. Блондиночка часто видела, как в свободное время Веро гуляет одна. На завтраках та появлялась раньше всех, и к тому времени, когда приходили остальные, Хемайтл уже заканчивала есть. В библиотеку тоже предпочитала ходить одна и, взяв несколько книг, уходила читать их куда-нибудь в другое место.

Друзей у нее не было, и в классе она разговаривала только с Камиллой.

— Надеюсь, с ней все будет в порядке, — пробормотала Лавар. После болезни девушке запретили нагрузки, поэтому, несмотря на желание поучаствовать, ей пришлось просто наблюдать.

— Ничего с ней не будет, — фыркнула Свирла и отвернулась.

Четверо участников вышли на Квадрат Выбора: Лиза, лицо которой совсем не выражало дружелюбия, мечтала показать себя, взять реванш, чтобы все увидели, что Искусство Воды тоже чего-то стоит; Адим, улыбчивый, милый и очень дружелюбный представлял Искусство Воздуха. Весь его вид выражал беззаботность и несерьезность. Искусство Земли представляла девушка по имени Эр — маленького роста, с темными, вьющимися волосами, она выглядела бойкой и подвижной. Ее черные глаза возбужденно сверкали. И, конечно же, Веро. Она тянула жребий, первая, видимо, теперь Огонь стал очень популярным. Ей выпал знак Воды, а значит, ситуация повторялась, ведь Хемайтл не собиралась проигрывать. У нее была главная цель, которая сегодня отсутствовала.

Они остались вдвоем. На лице Лизы скользило высокомерие. Она считала, что легко справится с соперницей, не прибегая к серьезным заклинаниям, поэтому начала первая. Веро Хемайтл спокойно ждала. Все, что не касалось Камиллы и Медеи, не могло вывести ее из равновесия, а если ее что-то и пугало, то никто об этом не узнал. Лиза, мерзко усмехаясь, сделав крестообразное движение правой рукой, выпустила водные стрелы. Веро, не меняя положения, сложив руки в хлопке, поставила щит. Стрелы врезались в зеленый круг и испарились. Быстро, пока оппонентка не опомнилась, Веро обрушила на нее сноп оранжевого огня. Лиза снова, как при бое со Свирлой, не успела даже вскрикнуть, как потерпела поражение.

— Если такая слабая, то не выходи сражаться! — подходя к ней, резко прошипела Веро.

Лиза затравленно кивнула, попятилась к выходу, и через несколько мгновений исчезла. То, что она не могла справиться с таким простым заданием, было большим позором, и, в первую очередь, для нее самой.

Вторым противником Веро стал Адим. Хемайтл плохо понимала людей и к этому не стремилась, поэтому этот мальчик был для нее загадкой. Ей все в его виде казалось поверхностным: по-дурацки беззаботная улыбка, незамысловатая одежда, светлые волосы, которые топорщились в разные стороны. Почему-то все это раздражало Веро.

Возможно, из-за того, что она никогда не могла быть такой беззаботной, никогда так не улыбалась, и ей никто так не улыбался, разве что брат, но это было так давно, что просто-напросто забылось. Веро Хемайтл выросла в Астмерии. Ее родители имели дворянский титул; мать — держала магазин с шоколадом, отец — состоял на службе короля. До десяти лет девочка изучала этикет, танцы и готовилась стать прекрасной леди, несмотря на то, что сама этого терпеть не могла. Долгое время родители не знали, что Веро, как и ее брат Лао, имела магические способности, потому что она это тщательно скрывала. Поэтому они не хотели отпускать дочь в Ламастор, но Веро просто сбежала, не сказав никому, ни слова.

Адим и Веро стояли друг напротив друга, не двигаясь с места. Хемайтл собиралась использовать хладнокровие и спокойствие, стараясь не обращать внимания на чувство презрения. Юноша же просто скучал, по крайней мере, так казалось внешне. Это была психологическая игра. Кто же сдастся первый? Кто не выдержит? Так продолжалось несколько минут, и, подумав, что можно начинать, Веро стала творить заклятие. Она собиралась показать себя с лучшей стороны. И пусть ее противник не Ракей, с которым ей хотелось сразиться, она может поиграть и с этим несчастным юношей.

Заклятие требовало сосредоточенности, но медлить, тоже не стоило. Пусть здесь и соблюдались все правила магического поединка, но на Главных Соревнованиях их придерживаться не станут. Сделав глубокий вдох, она сотворила руками треугольник, а затем быстро квадрат, и образовался одинарный красный магический круг.

«Заклинание вызова?!» — ахнула Камилла, во все глаза, следя за происходящим.

Круг преобразовался, и ярко-красное пламя превратилось в Птицу. Огненный Дух был огромен, и его жар распространялся на весь зал. Часть сидевших в первых рядах отхлынула на два ряда назад. Казалось, что теперь Адим в опасности, ведь все знали, что если Дух завладеет его телом, к чему тот будет стремиться, юноша сгорит изнутри. Но Адим не выглядел расстроенным или испуганным, наоборот, он стал серьезным, но также сохраняя беззаботную улыбку. Адепты Искусства Воздуха тоже прекрасно владели магией вызова, и вот, в зале предстал Дух Ветра, безликий, с большой разрушительной силой.

Теперь они сражались на равных. Теперь победит тот, у кого больше магической силы, тот, кто сможет дольше держать духов в людском мире. Дух Ветра — это сила урагана, шторма, сокрушающего все на своем пути. В зале было невозможно находиться. Было нечем дышать — все заполнял жар и могучий поток воздуха, вырывающий легкие наружу. Толпа отхлынула еще дальше, но и это не помогало.

Первой сдалась Хемайтл. Она чувствовала, как во всем теле напряглись мышцы, как по спине потекли мокрые струйки, словно дождь по оконному стеклу, все суставы стало «ломать». Дыхание стало частым и прерывистым, девушка чувствовала, как пульсируют виски. Затем потихоньку начал ломаться магический круг, с левой стороны, символ за символом. Веро понимала, что, если ничего не предпринять, то ее собьет с ног мощным ветреным потоком. Она посмотрела на своего противника. Если тот и был в трудном положении, то только теоретически — никаких внешних признаков, подтверждающих это, не наблюдалось.

Веро из книг знала несколько Высших заклинаний, которые нужно было использовать с большой осторожностью, одно из которых могла применить на практике. Оно парализовало противника, а затем, изнутри, медленно разрушало. Два крестообразных и одно круговое движения, и красный круг сменился голубым — признак Высшей Магии. Веро быстро выдохнула, затем быстро вдохнула, голубой поток отделился от круга и попал в Адима.

Юноша неожиданно замер. Его магический круг с треском лопнул, Дух пропал, и в зале наступила полная тишина. На его лице проступил пот, и застыло выражение боли. Руки выкручивало, живот сильно резало, как будто в желудок попала не одна сотня лезвий. Ноги не держали его, и он упал.

И только тут все поняли, что что-то не так. Сначала никто не заметил вспышки — все произошло слишком быстро.

— Разойдитесь все! — крикнул Захар, пытаясь пробраться к площадке. Главный Маг Ламастора был зол, как никогда до этого. — Что ты использовала? Ты понимаешь, что теперь он может умереть?

Веро Хемайтл словно окатило водой. Ее сковало от страха, но где-то в глубине души, она чувствовала радость и превосходство. Ведь она смогла победить, и с таким-то заклинанием! Девушка еще не до конца понимала происходящего. Адима унес куда-то Тарелиал, а за ним потихоньку стали расходиться остальные. Когда в зале никого не осталось, Веро Хемайтл опустилась на колени и громко расхохоталась.

* * *

Камилла Лавар, услышав этот странный истерический смех Веро, испуганно попятилась и, не оглядываясь, побежала. Она бежала долго, быстро, нигде не сворачивая, пока не поняла, что находится в библиотеке. Это случилось неосознанно, видимо, это было единственное место, где девушка чувствовала себя спокойно. Девушка прижалась спиной к стене и отдышалась. Оглядевшись, она поняла, что в библиотеке никого нет, а посмотрев на часы, вспомнила, что в это время Альф всегда где-то пропадал. Но так как они были друзьями, Камилла могла заходить сюда в любое время.

Успокоившись, Лавар присела за стол, чтобы все обдумать. Уже несколько дней у нее не было возможности разобрать все по полочкам. То, что она увидела в Зеркале Правды, заставило ее побеспокоиться. Было бы хорошо, если бы прошлое оставалось в прошлом. Все увиденное девушка помнила. За исключение Геры ван Блокк. Что она делала в их доме? Откуда знала отца? И что имела в виду? Теперь к этому добавлялась Веро. Сегодня она очень напугала Камиллу, ведь прежде ничего такого не происходило. И это заклинание. Естественно, Лавар его знала, потому что не могла пропустить ничего, из написанного в учебнике, но применять такое не стала бы. Слишком большой риск. Конечно, могло бы просто не сработать, а если сработало бы, то тогда хуже. Камилла знала, что Адиму помогут, и все будет хорошо. Решив, что обязательно обсудит все с Веро после, девушка решила побродить по библиотеке. Вдруг найдется какая-то подсказка на ее вопросы?

Но через некоторое время поняла, что это бессмысленно. Она несколько раз обошла стеллажи, провела рукой по пыльным полкам, пролистала несколько книг, но ничего нового не попадалось.

Оставалось только Хранилище. Конечно, она знала, как туда попасть, но в последний раз, когда она туда заходила, там не было ничего интересного. Сомневалась Камилла недолго. Затем целенаправленно направившись в конец библиотеки, девушка отодвинула комбинацию книг, и вот два последних стеллажа отъехали, и открылся вход. Защитное заклятие на нее просто не действовало. В проходе царил полумрак, но все же лестница, ведущая вниз, слабо виднелась. Создав шарик света, Камилла стала спускаться. Стеллажи за ней тихо задвинулись.

Хранилище было маленьким, всего пятнадцать квадратных метров, доверху наполненное свитками, старыми книгами без названий, картами уже не нужными, с почти выцветшей краской. В углах стен обитала паутина, на верхних полках жила книжная пыль. Камилла зажгла факел, единственный, который имелся у входа, и принялась осматривать содержимое полок. Несмотря на заброшенность, в Хранилище все стояло в определенном порядке, чтобы легче было найти какой-то документ. Хотя это была прихоть Альфа, потому как кроме него и Камиллы сюда почти никто не ходил, разве что Захар, и то очень редко.

Что она собиралась здесь искать? Камилла вздохнула. Практически одни свитки по истории королевства Ран, которую она прекрасно знала, и которая была ей неинтересна. В прошлый раз Альф сказал, что свитки про Арий забрали, и еще сказал что-то про Богов-Драконов. И теперь, если она хотела что-то узнать, придется просмотреть каждую книгу, а это работы, как минимум на месяц. Но Лавар не собиралась сдаваться и, закатав рукава, взялась за первый том. Не успела она просмотреть книгу до конца, как послышался шорох, заставив ее вздрогнуть. По идее, здесь никого не должно быть, но Камилла сильно не испугалась, зная, что это мог быть Зявв или еще какой-нибудь Книжный Дух. Шорох послышался снова, и Камилла повернулась. Возня была явно за огромной кучей карт, которая закрывала обзор. Девушка медленно подошла, и осторожно заглянула.

На полу, прижавшись спиной к стене, полусидел человек (если его можно назвать человеком). Незнакомец высок и худощав, полностью облачен в плащ с капюшоном, поэтому лица было не видно. Но по выглядывающим рукам, можно было заметить, что кожа у него лазурная. Виднелись и иссиня-черные длинные волосы. Незнакомец неожиданно шевельнулся, и Камилла вздрогнула. Он откинул капюшон, и на свет проступили острые черты лица и черные бездонные глаза.

— Кто ты? — спросил Джерель. В его голосе слышалась настороженность и легкая враждебность. Камилла удивилась, поэтому не могла сразу ответить. — Кто ты? — повторил он, но уже несколько громче.

— Камилла, — ответила Лавар, приходя в себя. — Что ты здесь делаешь?

— Хороший вопрос! — произнес элькрис, меняя позу. — То же самое могу спросить у тебя. Кажется, сюда нельзя никому ходить. По крайней мере, так сказал тот гном.

Камилла возмущенно вспыхнула. Альф не сказал ей! Не сказал ей, что прячет здесь элькрис — существо из Ария, которое ей так хотелось увидеть.

— Мне сюда можно! — сказала она. — Мы с Альфом друзья, правда, я ничего не знала. В ее голосе послышалось огорчение и легкая обида.

— Ну, я не собирался здесь надолго задерживаться, — Джерель пожал плечами. — Так что ты здесь делаешь?

— Искала кое-что.

Она вздохнула и присела рядом. Джерель никак на это не прореагировал, но что-то в ней его настораживало, напоминало о чем-то знакомом, что могло быть только в Арии.

— Знаешь, я узнала кое-что о своей семье, но от этого у меня возникает много вопросов. Потому что то, что я узнала, мне не понятно. Я думала, что смогу здесь что-нибудь найти.

Камилла замолчала, обхватив колени. Ей было грустно. Ее задачка не решалась уже долгое время, а бросить все как есть, она не могла.

— Похоже, что ты в тупике, — сказал Джерель. — Я бы мог тебе помочь. Сам не зная почему, он решил предложить помощь. Помогать первому встречному — было не в стиле элькрис, но сейчас юноша не мог пройти мимо. К тому же, это странное чувство, которое все не покидало его.

— Серьезно? — Камилла подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Только чем ты мне поможешь?

— Сейчас ничем, но, когда мы встретимся в следующий раз, то сможем все обсудить. Сейчас тебе стоит идти, потому что гном скоро вернется. Никто не должен знать, что я здесь.

Камилла кивнула и поднялась. Она увидела, как элькрис вновь натянул на голову капюшон, и, затушив факел, спешно вышла.

Комната Камиллы Лавар была большой, по крайней мере, имела больший размер, чем у других. Трудно сказать, чем это обуславливалось, но раз так сложилось, то грех жаловаться. Но девушка и не жаловалась. Попасть в комнату было трудно. Как и полагается человеку, изучающему все подряд, ну, или почти все подряд, Лавар знала множество охранных заклятий. А заклинание было простым: оно скрывало комнату от посторонних, поэтому, если Лавар видела дверь, то другие видели, лишь стену, как будто комнаты, никогда и не существовало. Заклинание средней сложности. Любой маг из преподавательского состава легко мог бы с ним справиться, но трудно было представить, что кто-то из них решит забраться в ее комнату.

Внутри все было просто: такой же состав мебели, как и в других комнатах, за исключением трех книжных стеллажей, которыми Камилла очень гордилась. Естественно, у нее имелись и свитки различного характера, но их ценность не стояла рядом с книгами. Они были очень редкими и труднодоступными, но Альф всегда доставал пару-тройку за вполне милую цену в виде тортика. Девушка окинула взглядом книги, и неожиданно вспомнила о том, что в последний раз сказал ей гном. Что-то про Богов-Драконов. Каким образом это относится к Арию? Хотя, отрицать новую информацию нет смысла. Только из какого источника она узнает об этом? Но ведь ей обещал помочь элькрис.

Именно это сейчас больше вызывало в ней чувство радости, как будто неизведанный и таинственный мир стал чуточку ближе. Камилла уже предвкушала интересный разговор и поэтому едва сдерживала нетерпение. Близилось ночное время, когда жизнь потихоньку останавливается, замирает, позволяя всему спокойно дремать. В Башне Огня же тишина стояла постоянно.

Вскоре в окно осторожно постучали, и, обернувшись, Камилла увидела Джереля. Интуиция ее не обманула — он действительно пришел.

— Твоя комната такая, как я себе и представлял, — сказал он, едва очутившись внутри.

— Это нормально, что мы видимся здесь? — озабоченно спросила Лавар.

— Да, все хорошо, — элькрис кивнул и, оглядевшись по сторонам, присел на стул. Он выглядел очень спокойным и расслабленным, а на его лице не отразилось ни одной эмоции. — Уже ночь, к тому же, я сильнее любого человека здесь. Ну, так что тебя беспокоит?

— Кто такие Боги-Драконы? — выпалила Камилла, не задумываясь и совсем забыв, что хотела поговорить о Гере ван Блокк. Ведь она хотела услышать постороннее мнение на ее счет. На самом деле, ей нужно было просто поговорить с преподавательницей, но Лавар все никак не решалась.

— Я никогда их не видел, но, если верить древним документам, то это Боги, которые поддерживали порядок в Арии и на всем континенте.

— А сейчас их больше нет?

— Да, много лет назад они исчезли. У армеди несколько мнений: одни считают, что Боги погибли, другие считают, что их просто никогда не существовало. Второго мнения придерживается большинство. — Джерель замолчал и сел удобнее. — В любом случае, сейчас все намного сложнее, и армеди стали главными в Арии, остальные народы спрятались в своей среде обитания, и не поддерживают никаких отношений. Солнечная Страна разобщена.

— Тебя это огорчает? — спросила Камилла, потому что ее это огорчило. Она была идеалисткой, поэтому ей тут же захотелось все исправить и найти решение сложившейся проблемы.

— Не пойми меня неправильно. На самом деле, все это меня не трогает. А если сказать по правде, мне все равно. Это продолжается не одну тысячу лет, поэтому вся история прошла мимо нас. Единственное мое желание — вернуть друзей.

— О чем ты?

Элькрис замолчал, проигнорировав вопрос, явно, отвечать не собираясь. Было видно, что его что-то беспокоит, причем уже очень давно, и эта проблема заботила так же, как и Камиллу проблема с тем, что она увидела. Похоже, что Джерель был из тех, кто держит все в себе и пытается самостоятельно со всем справляться. Наверное, ему было тяжело, но спросить девушка никак не решалась, боясь, что влезет не свое дело.

— А где ты живешь? — спросила Камилла, решив сменить тему.

— В лесу, — ответил Джерель. — Есть одно место там, где я могу остановиться. — Он снова замолчал, о чем-то задумавшись, затем сказал: — Наверное, тебе можно будет увидеть его. Раз ты так хочешь узнать об Арии. Когда зайду в следующий раз, отправимся.

Элькрис поспешно, не прощаясь, несколько скомкано вышел через окно. Ощущая и радость, и грусть одновременно, Камилла долго смотрела на распахнутую раму. В комнату проникал свежий морозный воздух, освещенный священным лунным светом. Тихо падающие первые в этом году снежинки изредка падали на подоконник, оставляя капли. Замороженное время не спешило идти, и Камилла еще долго передвигалась в полном оцепенении. Лишь только, когда в два часа ночи послышался небольшой хлопок от чернильницы, на которую девушка наложила заклятие, Камилла, наконец, пришла в себя. Так и не сомкнув глаз, продолжая гонять бесконечные мысли в голове, она провела остаток ночи за чтением книги.

* * *

Утро первого дня после недельного наказания адептки Огня началось для всех по-разному: Медея проснулась легко и, быстро собравшись, поспешила на завтрак, а затем, и на занятие Дедула; Веро Хемайтл, которая все еще пряталась ото всех, позавтракала в одиночестве и решила пропустить историю магии, оттягивая встречу с друзьями; Камилла же из-за недосыпа, пропустила завтрак и явилась в аудиторию, когда старый маг начал свою лекцию.

Дедул на это никак не отреагировал и спокойно рассказывал о войне магов. Их небольшая группа из двадцати пяти человек расположилась в Центральной Башне, где обычно и проходили различные занятия. Аудитория была просторная, светлая, но довольно пыльная и, судя по всему, редко используемая. Большое окно, лишенное штор, демонстрировало свою грязную наготу. Так как слуг в крепости не было, по крайней мере, они никак не подавали признаки жизни, то и уборку никто не проводил. Снаружи продолжал идти мелкий снег, словно хотел похоронить всех в зимнем царстве.

Дедул сидел за столом, на котором кучей была разбросана бумага, видимо, преподавательские заметки. В руках маг держал черный карандаш, черкая им что-то, после несколько сказанных фраз.

— Что ж, наконец, вопрос! — он почесал кончик носа-крючка. — Правы были люди, когда воевали с магами?

Медея Лунный Веер встрепенулась. Дедул высказал то, что ее давно волновало. Но можно было ли так легко ответить на этот вопрос? Чем объяснялась людская ненависть? Тем, что маги отличались от людей? Ведь тогда, даже, несмотря на всю магию, люди победили, потому что их было больше. Ведь потому что магов очень мало — они скрываются. Да, и еще Клан Дракона, который хотел доминировать в королевстве Ран, настраивал людей против магов. Это была проблема, которая требовала обдуманного решения.

Отвечать никто не спешил. Трудно сказать, что думали ученики по этому поводу. Даже Камилла не спешила поднимать руку. Она все еще пребывала в прострации и думала о посторонних вещах.

— Неужели никто не хочет порассуждать вслух? — удивленно спросил старенький преподаватель, отмечая про себя, что сегодня его адепты не активны.

— Надо было этих людишек всех хорошенько отделать! — отозвался с последней парты Ракей, Глава теперешнего Ордена Огня. Этот невысокий, темноволосый молодой человек держался в стороне ото всех, поэтому прекрасно походил на роль Главы. В его темно-зеленых глазах читалось презрение и какая-то тихая злоба, которую он испытывал ко всем людям. Выросший в семье военных, Ракей имел педантичный и помешанный на дисциплине характер. Его помощник был полной противоположностью: высокий, крупный, толстый, но не безобразный, напоминающий шкаф, с тяжелым голосом и легким взглядом, он везде следовал за Ракием, помогая тому во всем.

— Как мило, — произнес Дедул. По его голосу становилось ясно, что он недоволен ни ответом, ни позицией своего ученика. — Ваше высказывание ничем не обосновано!

Ракей цыкнул, но ничего не ответил. Его ненависть, была тем чувством, которое возникает из пустоты. Это та ненависть, которую невозможно контролировать, которая делает человека помешанным, чего он сам не замечает, убежденный в своей правоте. Оно возникло благодаря общей обиде магов, которую Ракей видел, когда жил с родителями в столице. Не сказать, что в Астмерии на каждом углу издевались над магами, но отцу Ракея, служившему в королевской армии, пришлось пережить много неприятных ситуаций.

— Мисс Лавар, не желаете высказаться? — тем временем спрашивал Дедул. Камилла никак не отреагировала, продолжая витать в облаках. Это его крайне удивило, и он позвал снова.

— А, что? — после третьего раза воскликнула девушка. — Простите, я прослушала.

Все захихикали, а Лавар коря себя за беспечность, стыдливо потупила взгляд. Дедул, вздохнув, ответил:

— Вы сегодня какие-то невнимательные. Что ж, позволю высказать свое мнение. — Он снова что-то зачеркнул, затем что-то написал, и продолжил: — Я думаю, что воевать не стоило. Любое применение силы оканчивается кровью и болью, смертью людей с обеих сторон. Поэтому должно быть мирное решение проблемы. Тем более что маги, против которых воевали люди, ничего не сделали. Они ничем не заслужили такого отношения. Поэтому и я вас призываю всегда думать, перед тем, как что-либо делать. Спасибо, за внимание.

Дедул подвел лекцию к концу и, снова что-то записав, собрал бумаги и покинул аудиторию. Вскоре послышался сигнал к следующему занятию, и ребята стали медленно подниматься со своих мест. Медея шла, обдумывая сказанное, согласная со старым магом.

Что хорошего в ночном времени, кроме приятного сна и часов для раздумий? Тишина, покой, отсутствие бесконечного движения, темнота, в которой природа предстает во всей своей красе, и, конечно же, время, когда можно совершать авантюры, искать приключения. Другой вопрос, что не всегда такие путешествия хорошо оканчивались. Но сейчас Медея об этом не думала. Просто проделывать что-то ночью проще, по крайней мере, для нее. И для ее задания. Наконец недельное затворничество окончилось, возвращая девушке прежнюю свободу.

Они втроем — Звончик, лекарка и Фириз — покинули комнату, а следом и Башню Огня, и направились в сторону библиотеки. Это была попытка номер два. Было ясно, что в самой библиотеке ловить нечего, поэтому друзья планировали исследовать саму Башню. Даже, если теперь никаких документов в Ламасторе не осталось, и их дальнейший след вел в неизвестность, бросать все девушка не собиралась. К тому же, попасть другое место было не так-то просто, а после случая в городе Филон, Ламия Грилли, по настоянию Захара, все время приглядывала за Медеей.

Впереди всех, горделиво задрав хвост, следовал Звончик, с таким видом, будто вышел на прогулку. Откуда в нем было столько грации неизвестно. Сам кот, если он, вообще, был котом, ничего о себе не рассказывал. И, похоже, не планировал этого в ближайшем будущем. Еще одна большая тайна, которую никому нельзя рассказывать. Почему? Откуда вокруг берется столько тайн? Зачем они нужны? И кому от этого легче? Фириз летел рядом с хозяйкой. Дракончик немного привык к коту за пятьсот лет, но старался не терять бдительности, и, в случае необходимости, защитить и себя, и Медею. Он, вообще, плохо привязывался к людям, имея гордый, своенравный характер. И только Тарелиал, к большому неудовольствию армеди, был одним из тех, кого Фириз принимал.

Так и не поговорив толком за неделю пыточного безделья, Медея ни с чем вернулась в комнату и до самого вечера оставалась там, в который раз гоняя в голове беспокойные мысли. И хотя это не приносило никаких результатов, она продолжала заниматься самокопанием, надеясь, что где-то проскользнет ответ. Так обычно делала королевская стража: часами мучила человека, задавая одни те же вопросы, пытаясь найти несостыковки с ответами. И человек, если он, конечно, был не виновен, возвращался домой совершенно вымученный и ничего не соображающий.

Окутанный тьмой замок спал. И Библиотечная Башня тоже. В ней стояла тишина, казалось, стоит раздаться шороху, а получится громкий звук, который услышат все. В саму библиотеку заходить не стали, и сразу направились ниже, туда, где чернел зал для ЗБП. Там, в этом странном помещении, окутанном какой-то рыцарской атмосферой, было темно, как в подвале. И запах стоял соответствующий. Как будто никто не входил в зал уже много столетий. И это очередная загадка. Как в Ламасторе происходили такие вещи? Казалось бы, чему тут удивляться, магия и волшебство окружает все, пронизывает здесь каждый камушек, но все равно, создавалось ощущение чего-то невероятного, нереального.

Медея зажгла несколько световых шариков и огляделась. Дальше зала следовал тупик. Куда теперь ей идти? Где была та дверь, ведущая еще ниже. Они обследовали все углы и стены, но ничего не нашли. Звончик заметно скучал. Видимо, наличие приключений позволяло его энергии бурлить.

— Что будем делать? — спросил кот, завалившись на бок и начав вылизывать правую лапу. Похоже, что он мог делать это, где угодно и когда угодно. Квадрат Выбора, который находился в центре зала, выглядел теперь угрюмо, холодно и отталкивающе, как древний истукан.

— Ничего, — ответила Медея, присаживаясь прямо на пол. Она почувствовала полнейшее равнодушие и легкий намек на отчаяние. Хотелось развернуться, пойти назад, запереться в комнате.

— Ты пошутила? — спросил кот, закончив с правой и приступил к левой лапе. Но сказал он это без всякого выражения, скорее, сделав вид, что ему интересно.

— У меня нет идей, и я в тупике, — надувшись, ответила девушка, изображая обиженного ребенка. Разве нужно ей это Сердце Искусств? Конечно, нет. Пусть это и билет домой. Хотя уже было не понятно, действительно ли это так. Звончик продолжал спокойно вылизываться. Такое безучастие не только поражало, но и начинало раздражать. Если он прибыл, чтобы помогать, тогда почему не делает этого?

— Ладно, давай, выходи уже! — внезапно громко сказал кот.

Не успела Медея отреагировать, как снизу послышался странный чавкающий звук, и перед друзьями предстал Зявв. Представитель джиннов выглядел немного смущенно, но несколько лукавый взгляд говорил о том, что явился он сюда не просто так. На его голове была нахлобучена соломенная шляпа, неизвестно откуда взявшаяся.

— Кажется, вы что-то ищете, — медленно произнес джинн, явно оттягивая время. — Я знаю много секретов. Но уверены ли вы, что хотите знать их?

— Нас много не интересует, — лениво бросил Звончик, закончив с помывкой. — Мы хотим знать, как попасть вниз. Только и всего.

Зявв молчал, словно задумавшись. Но, скорее всего, он развлекался, как это и полагалось джиннам. Он летал то взад, то вперед, залезая внутрь доспехов, дотрагиваясь руками до каждой картины, до каждой статуи, словно проводил ревизию, словно хозяин, обходил свои владения. К будущим Главным Соревнованиям Ламия Грилли настояла на преображении Зала. Фириз находился рядом с Медеей, никак не реагируя на джинна, из чего следовало, что тот не представлял опасности. Звончик же продолжал скучающе ждать. По крайней мере, так казалось внешне, что же происходило внутри его маленького белого тельца, скрывалось под семью печатями.

— Ну, хорошо, — наконец, вдоволь налетавшись, молвил Зявв. — Все несложно. Вход под Квадратом Выбора, то есть там, откуда я появился. Но я не знаю, как вам туда попасть, и как открывается дверь. Джинны проходят сквозь твердые предметы.

— Твоя подсказка не сильно помогает, — ответила девушка, не испытывая радости. Она снова посмотрела на площадку для состязаний. Небольшая, квадратная, из грубого, белого, необтесанного камня, словно элемент горы, она выделялась и неприятно резала глаза, в этом и без того странном зале. Слева в виде короткого столба, высился Распределяющий Камень, такой же неказистый. И как здесь мог находиться вход? Открывался ли он от магии? Но тогда какой, ведь постоянные занятия по ЗБП, говорили об обратном.

— Может быть, тебе стоит использовать магию армеди? — спросил Звончик, словно читая мысли.

— Наверное, можно, — задумчиво произнесла Медея. — Но можно ли произносить все наугад? Здесь же не простая магия, я думаю. Иначе весь Ламастор был бы в курсе.

Лекарка поднялась и достала веера. Даже, если ничего не вышло бы, попробовать стоило. Вытащив из чехла сандаловый веер, девушка сделала несколько резких движений рукой, как будто орудовала мечом. Движения четкие, прерывистые, похожие на порывы сильного ветра, завершились большим двойным кругом, и после нескольких слов, внутри появилась паукообразная руна. Несколько секунд ничего не происходило, а затем, мир изменился, и зал пропал. Как и все спутники армеди.

Этому заклинанию ее научил Тарелиал. Соединение магии армеди и рун регери позволяло творить более мощные и необычные заклятия. Красивое и чудесное волшебство. Девушка никогда не понимала того недоверия, которое испытывали армеди. Откуда оно взялось и почему? Они сохраняли официально терпимость, а на деле, игнорировали друг друга. Она оказалась в том месте. Липком и вязком, в том месте, где отвращение только усиливалось. Трудно было представить, как выглядело это место с изнаночной стороны, но Медея не собиралась использовать еще какое-либо волшебство. Она чувствовала, что это опасно.

Перед ней предстала стена, грубая, из черного камня, никак не благородного. Странные фиолетовые потоки жили вокруг нее, словно ядовитые змеи, отталкивая от себя. Они медленно обвивали древние полустершиеся буквы, гласившие: «Никто не продет!». Девушка хотела осторожно дотронуться рукой, но послышался характерный шипящий звук, все засверкало, и Медея вернулась обратно, туда, где остались ее друзья.

— Ну, что? — спросил Звончик, едва все вокруг прояснилось. — Что там?

— Что-то странное, — прошептала Медея, теряя сознание.