Расстилая постель Юдит тем вечером, я заметила, что под простыней что-то странно шуршит — и тут же нашла спрятанный там газетный лист. Юдит чистила зубы в ванной, стоя спиной ко мне.

Это была страница с поздравлениями и фотографиями юбиляров. Кому-то исполнилось сорок, какому-то консультанту по компьютерной технике — пятьдесят. Плюс несколько настоящих стариков. Мой взгляд остановился на имени Бенгта Мортенсона, которому стукнуло восемьдесят. На фотографии ослепительно улыбался человек, которому нельзя было дать больше шестидесяти. Я не могла поверить своим глазам: кажется, Юдит сказала, что убила его? Или в мире был еще один Бенгт Мортенсон?

— Отдай мне! — рявкнула незаметно подкравшаяся Юдит, брызжа зубной пастой.

— Значит, это он?

— Отдай сейчас же! Ты не имеешь права рыться в моих вещах!

— Вы его поздравили? У него был день рождения три недели назад.

— Он умер! Слышишь? Умер!

— Но три недели назад он еще был жив.

Юдит накинулась на меня, стараясь вырвать из рук газетный листок, и я, конечно, его отдала. Она рухнула на постель, тяжело дыша. Я прислонилась к стене, стараясь прийти в себя: мало того что старушка чуть ли не дерется, так она еще и наврала про Бенгта Мортенсона.

— Я скажу Мари, что тебе здесь не место. И тебя уволят.

— Здорово придумано, Юдит! Валяй! — голос у меня сорвался. Голова закружилась, накатила тошнота.

Юдит злобно фыркнула и умолкла. На минуту стало совсем тихо.

— Для меня он давно умер. Понимаешь? — произнесла наконец Юдит, часто и прерывисто дыша. — И самое ужасное… Ребекка, девочка моя, — всхлипнула она.

Тут я тоже расплакалась — из-за Юдит, из-за себя самой, из-за того, что росло внутри меня, в темноте.

— Если б я только знала все наперед, я бы забрала ее оттуда, — плакала Юдит. — Дети не должны переживать такое…

— Вы ведь могли оставить ее у себя, не отдавать чужим людям?

Юдит уставилась на меня: слезы все еще текли по щекам, но она уже начала сердиться и крепко схватила меня за руку.

— Что ты в этом понимаешь! — процедила она сквозь зубы. — Кто этого не пережил, тот не поймет! У меня больше нет сил говорить.

Перед тем как уйти домой, я нашла номер Бенгта Мортенсона в телефонном справочнике. Не знаю, зачем мне это понадобилось. Что я собиралась сказать? Что я звоню по просьбе Юдит Кляйн? Что она хотела поздравить его с юбилеем? А может быть, я хотела спросить его о Ребекке, о том, что с ней случилось на самом деле? А вдруг Юдит Кляйн — мифоманка? Что, если она сочинила всю историю от начала до конца? Мне не терпелось встретиться с Бенгтом Мортенсоном.

Но никто не взял трубку. И автоответчика там не было. Только длинные тоскливые гудки. Я пыталась представить себе комнату, в которой звонит телефон. Как может выглядеть жилье такого человека, как Бенгт Мортенсон? Нет, этого я не могла вообразить.

— До завтра! — послышался голос Мари. Я лишь кивнула в ответ, направляясь к лифту.