Весь день Юдит пролежала в постели, уткнувшись носом в стенку. Даже когда пришли сыновья, не обернулась. Поставив вазы с цветами на тумбочку, они тихонько вышли из комнаты. Что они знали о своей маме? Может быть, не так уж и много. Мне было жаль их.

— Я передам ей, что вы приходили, — сказала я, надеясь, что это их утешит.

— Может, она заметит цветы, — произнес один.

— Маму всегда было трудно понять, — добавил другой.

— Иногда она уходила из дома, не сказав, когда вернется…

— … и куда направляется.

Харри смотрел на брата. Обо мне они как будто и забыли.

— Помнишь коробку, которую она хранила под кроватью?

— А ту сумку, которую нам не разрешалось открывать?

— У нее всегда были тайны.

— Мы, наверное, никогда не узнаем, кем она была на самом деле.

Роберт смущенно улыбнулся, вдруг вспомнив, что я стою рядом, и взял меня за руку.

— Но она была хорошей мамой, вы не подумайте плохого.

— А как она рассказывала сказки…

— «…и тогда папа-медведь зарычал: “Кто съел мою кашу?!”»

— Ей бы в театре играть. У нее актерский дар.

— «…а медвежонок заплакал: “Кто-то спал в моей кроватке!”»

Братья так развеселились, что решили не дожидаться медлительного лифта. Спускаясь по лестнице, они продолжали изображать трех медведей и вспоминать детство.