— Что-то я озябла, — сказала она, вставая мне навстречу.

У меня бешено колотилось сердце, а дышала я так, будто пробежала километр. Разочарование застряло комом в горле. Раз Бенгт Мортенсон просто повернулся и ушел по обледеневшей парковой дорожке, то верить больше не во что. Значит, все, что люди называют любовью, — сплошное предательство. Бенгт Мортенсон спешил прочь от той, которую называл любовью всей своей жизни, думая только о том, как бы не поскользнуться. А Марек? А Себ? Никто не остается, все уходят.

— Давай пойдем пешком, Сандра? Осилишь дорогу обратно?

— До дома далеко.

— Если передумаем, сядем на следующей остановке, — произнесла Юдит таким тоном, как будто в этих словах заключалась универсальная мудрость.

Во время прогулки снова накатила тошнота. Мы присели на скамейку, чтобы отдохнуть. Я положила голову на плечо Юдит и закрыла глаза, не обращая внимания на прохожих, которые тоже вышли прогуляться на солнышке.

Юдит выведала у меня все, что я знала о Мареке. Я рассказала про вагончик, про детдом и про цирковые трюки. Но о том, что было между нами и как я скучаю по нему, рассказывать не стала.

— Ходить по канату — дело хорошее, — произнесла Юдит, откашлявшись. — Но всех проблем в жизни это не решит.

Я почувствовала, что она смотрит на меня, и открыла глаза.

— Ты уже была у врача?

— Вы о чем?.. — сердито спросила я и хотела встать, но усталость оказалась сильнее раздражения. — Аборт через неделю, — тихо сказала я, но вдруг почувствовала, что вовсе не уверена. Я вдруг увидела этот комочек в животе и представила себе, что он живой. Может быть, у него уже есть чувства? Может быть, он уже слышит сигнал вон того красного автобуса и потому вздрогнул? Но Юдит погладила меня по щеке.

— Хорошо. Я беспокоилась, что ты затянешь с этим и станет слишком поздно, — она сжала мою руку. — Ты звонила тому юноше? Себу — так его звали?

— Папе ребенка, то есть?

Юдит удивленно посмотрела на меня.

— Вчера я отправила ему письмо. Может быть, он читает его прямо сейчас. Если у него есть время читать письма. Может, он только и делает, что бегает по горам с винтовкой. Себу всегда надо быть лучше всех. Так что моего письма он, наверное, не заметит, даже если оно будет лежать у него под носом. Уверена, что он даже не вскроет конверт.