Вечером я позвонила Софии. Она, конечно, обрадовалась.

— Приедешь домой на праздники?

— У меня будет ребенок! — выпалила я.

На том конце провода воцарилось молчание.

— Ты уверена? — наконец, произнесла София — тихо, тревожно, как будто опасаясь, что нас прослушивают.

— Сегодня я решила, что буду рожать.

— Ты знаешь, кто отец? Это он, Себастиан Фарук?

— Да, но это уже неважно. Я так рада, София, я этого хочу!

— Приезжай домой, поговорим.

— Я была на обследовании. Я на десятой неделе.

— Ой! — София как будто увидела перед собой часы, стрелка которых крутится с бешеной скоростью.

— Я записалась на аборт на следующей неделе, но сегодня передумала.

— Почему? Если ты уже записалась?

— Увидела маму с младенцем в автобусе. Она кормила грудью — вокруг было полно народу, а она спокойно кормила.

— Так вот в чем дело! Значит, ты увидела, как кто-то кормит ребенка, и решила, что это круто — светить грудями в автобусе, так?

— Зачем ты так говоришь? Ты ничего не поняла!

— Это ты ничего не поняла! Подумай головой и поймешь, что мать-одиночка — это не так уж и круто.

— Ты мне завидуешь? У тебя ведь нет своих детей.

— Не болтай ерунду!

— Пока, София! Я просто хотела рассказать, что у меня все хорошо. Что я счастлива. А ссориться с тобой я не собираюсь, — сказала я и положила трубку.

Когда я вышла на улицу, было уже темно. Я обернулась, чтобы взглянуть на окно Юдит, и увидела, что оно открыто. Теплый свет струился в темноту, а в следующую секунду она высунулась из окна и попросила меня подождать.