В конце концов, он вышел.
В конце концов, наступила ночь.
В конце концов, мы все легли спать.
Но до того успели о многом поговорить.
Сначала мама попросила прощения за то, что ударила Зака.
А он спросил, сможет ли она когда-нибудь простить его.
Тогда она спросила:
— За что мне тебя прощать?
— За то, что я тебя обманывал… врал… я хотел, чтобы ты думала, что я не тот, кто я есть…
Тогда мама сказала странную вещь:
— А ты, можешь ты меня простить за то, что я была такая… глупая. Прости меня за то, что я не понимала, что происходит! Что я до сих пор ничего не видела — можешь простить меня за это?
Когда она стала так говорить, Зак совсем обезумел:
— Ты ни в чем не виновата, мама — это я виноват!
— Прекратите, оба! — заплакала я, не выдержав этих разговоров. В висках стучало, ласточки больше не летали.
— Зака посадят в тюрьму, да? — спросила я. Мне ничего не рассказали, я так и не знала самого важного — что будет с моим братом.
Мама посмотрела на меня.
— Его вызовут на беседу. Если повезет, останется жить у нас.
— А если нет? — голос скомкался, как старая бумага.
— Отправят в патронажную семью или в интернат, — сказал Зак, как будто о ком-то другом. — В Швеции четырнадцатилетних в тюрьму не сажают.
Только когда мы улеглись спать, я смогла отвлечься от мыслей о Заке.
— А он ходил с вами?
— Кто?
— Линус…
— Нет, — сказал Зак. — Его сестра иногда с нами, но он никогда.
— Я просто хотела узнать, — произнесла я, стараясь изобразить обычный голос, хотя на самом деле несколько минут не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Мне хотелось спуститься по водосточной трубе, хоть я и поклялась больше никогда этого не делать. Спуститься можно за минуту, перебежать двор, набрать код замка, подняться на четвертый этаж и позвонить в дверь. А он будет меня ждать, он откроет дверь, и тогда мы… Что? Обнимемся?
Я поняла, что мысли мои похожи на какой-то дурацкий сериал. Дверь, конечно же, откроет не Линус, а его папа или мама, а может, сестра. И я не буду знать, что сказать. Потому что нормальные люди не звонят в дверь в половине первого ночи.
— Как ты? — спросила я, свесившись вниз, чтобы увидеть лицо Зака. Его глаза блестели в темноте.
Он протянул руку и обнял меня за шею. Тогда я спустилась вниз и легла рядом с ним. Мы были как маленькие дети, которые очень боятся тролля. Тогда страшнее всего остаться в одиночестве — сразу схватят. А вдвоем можно спастись.
Только мы могли спасти друг друга.
Никто из нас не знал, что будет дальше. Может быть, когда все успокоится, жизнь станет прежней?
— Я нашла сумку, — пробормотала я, чуть согревшись.
— Какую сумку? Глории?
— Я ее раздобыла.
— Как?
— Я его заставила.
— Ты заставила Адидаса?
Зак не мог поверить. Ну и пусть. Иногда невероятное оказывается правдой.
В конце концов, мы все-таки уснули.