— Что это? — удивленно спросил Бак Роджерс. Он не верил своим глазам. Перед ним были джунгли. И примитивная деревня: три ряда убогих хижин, окруженные открытой площадью из желтого, обожженного на солнце кирпича. Хижины были покрыты соломой и походили на стога сена. Вокруг никого не было.

— Это главное поселение Лаулэндера? — Бак не мог сдержать удивления. — Где все?

— Да, это оно, — ответила Парис. — Через минуту нас встретят.

— Мы что, чем-то обидели их? — спросил Кемаль.

— Это обычная для этих мест манера поведения, — ответила Парис. — Что вы хотите — варвары.

Неожиданно все трое почувствовали, как в их спины уперлись копья. Бак и Кемаль перепугались, но тут же взяли себя в руки. Парис держалась геройски. Ее лицо было разгневано, хотя она изо всех сил сдерживала себя.

— Париссс, — прошипел чей-то голос.

— Приветствую вас от имени Иштара, лорд Ллокн, — проговорила женщина. Она все еще боролась со своим гневом, но к тому моменту, когда глава конфедерации обошел их и стал перед прибывшими, ее глаза были почти приветливыми.

— Коггго ты привела сссюда, Париссс? — Ллокн с трудом произносил слова. Его рот не был приспособлен к нормальной человеческой речи.

Бак содрогнулся, когда это рептилеподобное существо как призрак появилось перед ними. Жители Лаулэндера были устроены таким образом, чтобы противостоять местным климатическим условиям.

У Ллокна была тонкая кожа специфического серо-зеленого цвета, которая гармонировала с густой листвой. Его череп был продолговатой формы, глаза — две зеленые сферы со зрачками, которые то превращались в прямую линию, рассекающую эти сферы, то увеличивались в размерах до громадных кругов. Ноздри — две щели в центре лица, чуть ниже — узкая полоска рта. Когда он говорил, были видны концы иг-лоподобных зубов. Он и его охранник были одеты в замысловатые церемониальные балахоны.

— Капитан Роджерс и Кемаль Гавилан из Новой Земной Организации, — представила гостей Парис.

Бак заметил, что Парис не упомянула о социальном положении Кемаля, опустив титул «принц».

— Аххх, Земля, — прошипел Ллокн.

— Да, — подтвердила Парис.

Ллокн рукой приказал следовать за ним. Копья по-прежнему упирались им в спины. Он ступил на кирпичи площади и уселся в ее центре. Гости почувствовали резкие толчки копьями в плечи, что означало, как они поняли, приказ сесть.

— Ззззачем вы пришли к нннам? — спросил Ллокн.

Бак с надеждой посмотрел на Кемаля. У него не было опыта общения с такими существами, и он просил у Кемаля помощи. Тот смотрел в сторону. Бак понял, что начинать разговор придется ему.

— На Земле война. Мы ищем помощь.

— От нассс? — Изо рта Ллокна на минуту вырвался наружу длинный тонкий язык и тут же исчез.

— Прежде всего от Иштара, — сказал Бак.

Ллокн медленно разворачивал голову в сторону, пока не уперся одним глазом в Парис.

— Мы сейчас размышляем над тем, какое решение принять, — сказала женщина. — Союз Иштара с Новой Земной Организацией втянет Венеру в войну с самым могущественным образованием в Солнечной системе.

— РАМ… — сказал Ллокн, медленно разворачивая голову уже в сторону Бака.

— Да, — подтвердил Бак.

— Вы всссе ещщще не ответили мне. Ззззачем вы здесссь?

— Эта война так или иначе коснется вас. Для продолжения военных действий всем нужен гравитол.

— Вввот как.

Лаулэндер специализировался на производстве гравитола — средства, сохраняющего живой организм от разрушения во время продолжительных рейсов во Вселенной.

Тем временем Кемаль рассматривал деревню и Лаулэндер. Он ничего не мог добавить к услышанному и сказанному. Ллокн знал внешний мир лучше, чем некоторые его простые жители. Стараясь не привлекать внимания, Кемаль бросил взгляд назад, туда, откуда появился Ллокн. Он увидел узкий проход в густых зарослях, которые то и дело приходили в движение, когда между ними пробегал какой-нибудь зверь, раздалось громкое раскатистое хрюканье. По спине Кемаля побежали мурашки, хотя он был закаленным воином. Аборигены на этот звук никак не отреагировали.

Кемаль попробовал вспомнить, что он знал об этих существах. Их жизнь была полна опасности. Они лицом к лицу встречались с хищниками, без всякого страха убивали их примитивным оружием — копьем или ножом — и приносили домой как трофей. Это было все, что он смог вспомнить.

— Уммменыиить торговлю с Венерой? Из-за вассс? Убб-бить других торговцев?

Бак покачал головой.

— Ни в коем случае, — сказал он. — Мы просим вас не ограничивать снабжение Иштара и Новой Земной Организации,

— Это было бы неразумно, — сказал Ллокн.

Бак хотел ответить Ллокну самой изысканной фразой, на которую был способен, и уже начал подбирать слова для нее, когда услышал позывные своей линии связи.

— Бак! Святые небеса! В какой точке Вселенной ты находишься?

Бак наклонил голову к воротнику, к которому был прикреплен контакт его персональной линии связи.

— Подожди немного, Док. — Он повернулся к Ллокну, который с интересом наблюдал за манипуляциями Бака. — Если вы извините нас, сэр, мы отбудем.

Ллокн щелкнул языком, и копья опустились.

— Иштар приветствует вас, — сказала Парис.

— Париссс, — прошипел Ллокн и слегка наклонил голову, прощаясь с женщиной.

Люди поднялись с брусчатки площади, на которой сидели, и неспешно двинулись к ожидавшему их аппарату: впереди Парис, за ней Бак и Кемаль. Спины их были напряжены, словно в ожидании коварного удара сзади.

— Уф! — Бак, опустившись в кресло пилота, перевел дух.

— Это бесчувственные звери! — сказала Парис с отвращением.

— Звери? — удивился Кемаль. — Я так не думаю.

— Как вы можете так говорить?! — возмутилась Парис. — Вы же видели их.

— Каждый увидел то, что хотел увидеть, — сказал Бак.

— А что увидел ты? — спросил Кемаль, пристегиваясь.

— Все это мне не очень нравится, — признался Бак.

— Согласен. Мне кажется, Ллокн сказал меньше, чем мог.

— Для вождя племени он знает слишком много о том, что происходит вокруг, — заявил Бак.

— Господи! — вскричала Парис. — Я совсем забыла вам сказать! У Лаулэндера есть мощная коммуникационная система. Их оборудование позволяет чутко прослушивать эфир.

— А где они взяли это оборудование? — спросил Бак.

— Они ведь торгуют с Иштаром, — ответила Парис. — И с аэростатами…

— Кто работает с линией связи? — спросил Бак. — И если они умеют обращаться с такими приборами, то что они могут делать еще?

— Они, например, не только поставляют сырье для получение гравитола, но и умеют делать его сами, — задумчиво сказал Кемаль. — А это кое-что значит.

Бак снял скафандр, включил двигатели, и гелиоплан поднялся в тяжелую атмосферу. Внезапно на корабль обрушился шквал ветра. С неба хлынули потоки кислотного дождя.

— Что это такое? — резко спросил Кемаль, глядя в окно.

— Где?

— Что-то белое под деревьями.

— Может, болотные огни? — предположила Парис.

Кемаль прикусил язык. Он не знал, как там насчет дождя, но что под деревом располагалось нечто покрытое белой керамикой, был уверен.

Теперь, когда они находились в полете, Бак счет нужным переговорить с Хьюэром.

— Что ты хотел, Док? — спросил он.

— Бак, наконец-то! У нас непредвиденная ситуация. Я обыскал половину сателлитов Венеры, прежде чем нашел тебя. Ты должен немедленно возвращаться, дела плохи.

— Именно из-за таких дел я и отправился на Венеру.

Хьюэр не потрудился ответить на это.

— РАМ собирается уничтожить жизнь на Земле.

— Что ты сказал? — переспросил Бак.

— РАМ собирается разрушить цивилизацию Земли.

— Мы дадим ей отпор, — объявил Бак.

— И чем раньше мы это сделаем, тем лучше. — Мягкий голос Хьюэра был непреклонен.

— Конец связи.

— Вильма передает тебе послание. — Хьюэр сделал это сообщение подчеркнуто безразличным тоном.

— Да?

— Довольно странное.

— В чем его суть?

— Она сказала: «Вместе в огонь и в воду».

Бак улыбнулся. Это были его собственные слова, которые он ей однажды сказал.

— Передай ей: тигр возвращается домой.

— Что ты сказал? — рявкнула Адела. Ее хрипловатый голос утратил всю привлекательность.

— Мы потерпели неудачу, госпожа. — Рей разговаривал с Аделой. Его голос был расстроен.

— Я не выношу неудачников.

— Да, госпожа.

Линия отключилась.

— Тебе что, нечего было сказать, кроме «да, госпожа»? — спросил Икар.

Рей с потерянным выражением лица сидел у пульта управления кораблем.

— А что я мог сказать? — спросил он, едва находя в себе силы произносить слова.

— Как ты думаешь, что с нами будет, когда мы вернемся? Ей доставляют удовольствие пытки, а фантазия у нее неистощимая. Что-что, а это мне хорошо известно. Может, нас накачают наркотиками? Или будут морить голодом?

Рей покачал головой:

— Не знаю.

— Я тоже, — мягко сказал Икар. — Я знаю только одно.

— Что же? — спросил Рей из вежливости.

Ему не было дела до Икара. Его мучила собственная боль, терзая его эго, все его чувства. Избалованный мальчик, привыкший во всем главенствовать, оказался низвергнутым своей собственной богиней.

— Я не собираюсь возвращаться.

— Но что же мы будем делать? Куда подадимся?

— Не знаю. Но, по крайней мере, начнем жить собственной жизнью.

Идея захватила воображение Рея. Он воодушевился, но вдруг снова сник.

— Мы никуда не уйдем от нее. У нее повсюду свои люди.

— Есть выход: убедить ее, что произошел несчастный случай и мы погибли.

— Погибли? — как эхо повторил Рей.

— Думаю, все можно представить так, — пробормотал Икар, — мы нарвались на пиратский корабль. Мы упорно сопротивлялись, но к ним подоспела подмога и они оказались сильнее.

— Мы потеряли корабль.

Икар кивнул.

— Надежды на удачу — никакой, но попробовать стоит.