2
Авгиевы стойла, справа и слева река. Входит Геракл. Зажимает нос.
Геракл.
Эй, Авгий!
Входит Авгий.
Авгий.
А, Геракл. Чего ты хочешь?
Геракл.
Очистить стойла.
Авгий.
Как? Одной рукой?
Геракл разжимает нос, падает. Авгий смеется. Геракл снова зажимает нос, встает.
Мое мясо хорошо для вашего брюха, но ваши носы слишком чувствительны к запаху навоза. И даже если мои стойла воняют чумой – разве вы бессмертны? Вы и без чумы умрете. У всякого начала есть конец; кто зачат, станет мертвецом. Тебе мешает навоз? Привыкнешь. Не зажимай нос. В первый день тебе покажется, что твой нос разорвало на куски, а через три дня ты не сможешь дышать без этого смрада. Чем больше навоза, тем сильней зловоние. Но не для тебя: ты в нем обитаешь. Хочешь совершить пятый подвиг?
Геракл считает на пальцах, кивает.
А ты знал Сизифа? Слышишь, как извергают навоз мои коровы?
Музыка.
И так без конца. До шестого подвига тебе не дожить. Где плоть, там и грязь. Она – последняя форма всякой плоти. Из общества, извергающего грязь, выход только в демократию мертвых. Две реки. Выбирай любую. Река все поглотит – и мясо, и дерьмо, без разницы – и унесет в море. Вот помойное ведро, а вот лопата.
Сверху спускается ведро, лопата.
Можешь получить две лопаты. Рук-то у тебя только две. Две лопаты не больше, чем одна. Две тысячи лопат и то не больше, чем одна, при таком количестве навоза.
Музыка.
Тебе все равно не справиться: можешь повернуть лопату совком вверх и действовать черенком. И не надейся, что деревяшка даст побеги и покроется листвой, совершив сальто назад и превратившись в ствол с корнями; что навоз станет травой, вернувшись в землю через плоть, и т. д. – только потому, что твой отец живет над нами одним небом выше. А хочешь, орудуй руками: все-таки десять зубьев. Помнишь, как ты убил морского оборотня у Крита? Соскочил со скалы прямо ему в глотку, пробил брюхо и выскочил, вспоров его ножом. Вот возвышается твоя скала, сверкает твой нож, воняет твоя рыба.
Авгий уходит.
Геракл таскает навоз ведром: сначала накладывает навоз одной рукой, другой рукой зажимая нос, потом действует обеими руками.
Геракл.
Счастливый Сизиф, я тебе завидую, твой камень катится без вони. У воды нет носа. Отец, создатель всякой плоти, зачем испражняется твоя плоть?
(Отбрасывает прочь ведро и лопату, хватается за лук.)
Зловоние, где ты? Выйди из бесформенности, покажи свою рожу. Ты живешь в пустоте? Я насажу тебя на стрелы. Если ты – везде, я везде найду тебя. (В бешенстве стреляет во все стороны, потом отбрасывает лук и хватается за палицу.) Мы с тобой враги, грязь. Иди добровольно в какую хочешь реку. Река или палица. (Ждет, что его слова возымеют действие. Они не действуют.) Твой выбор сделан. (Ударяет палицей по навозу, кричит, ослепленный брызгами грязи.)
Смех Авгия.
Я посмеюсь потом.
(Скоту.)
Эй, выходите,
Дерьмо сотрите с моего лица.
Вы жрать траву умели, так умейте
Сожрать и то, что стало из травы.
И как земля вас носит? В благодарность
Загадили ее вы. Жрите – или
Я стану вашим стойлом и всех вас
Похороню сейчас в моем желудке.
Протест из Фив.
Тебе везет, мясо. Фивы не желают жрать траву.
(Снова берется за лопату.)
А я не желаю жрать навоз!
(Снова отбрасывает лопату.)
Слушайте меня, фиванцы! Вы видите мою слабость – избавьте меня от этой работы, она оказалась мне не по силам. Посмотрите на мои руки, им не поднять этого орудия.
(Показывает, что не может поднять лопату.)
Посмотрите на мои ноги, они меня не держат.
(Падает.)
Аплодисменты и хохот из Фив. Голоса: «Браво!» «Вот это номер!» «Да здравствует Геракл!» «Бис!»
Геракл.
Кто такой Геракл? Неужто это я – тело без имени, куча навоза без лица?
Аплодисменты усиливаются. Голоса: «Видите его маску? Вот это стиль!»
Геракл прячется на четвереньках под львиной шкурой, рычит.
Геракл.
Я сожрал его, вашего Геракла. Он заблудился в лабиринте моих кишок. Из-за частокола моих зубов донеслось его последнее слово. Я немейский лев. В моем брюхе хватит места для трех Фив.
Аплодисменты усиливаются. Голоса: «Он не играет в льва, он и есть лев». «Помрем со смеху!» «Мой муж помер со смеху». «Вот это актер!» «Вот что значит – искусство». «Ничего себе искусство: у меня четверо детей!» «Прекратить!» «Валяй дальше!» «Убийца!» «Кончай!» «Бис!» «Прекратить!» «Валяй дальше!» «Кончай!» «Бис!»
Геракл.
Даааааааааааааааааааааааааааааааааа!
Я и есть навозная куча, этот голос из дерьма – мой голос, под маской из дерьма – мое лицо. Вот во что пятый подвиг превратил Геракла, героя ваших подвигов. О, если б не свершать первого! Я не завяз бы в пятом, изнемогая от зловония, моя слава – моя тюрьма, освободившись от одного дела, я запутываюсь в следующем, из каждой свободы меня запрягают в очередное ярмо, победителя побеждают его победы. Геракла втискивают в Геракла. Вы покорно скармливали гидре ваших баб – глухие к их предсмертным воплям; вы ждали своей очереди, пока лев пожирал мужчин. Я задушил льва, вернулся – одна сплошная рана – в его кровавой шкуре, а тогда вам захотелось удержать при себе баб. Я девять дней боролся с гидрой, прижигая огнем ее обезглавленные шеи, бросил труп собакам и почти бездыханный приполз на четвереньках в ваши облегченно вздохнувшие Фивы, и тут ваши мелкие беды стали огромными. Я избавил вас от них, теперь вы хотите иметь мясо без навоза. Я уменьшил вашу смерть на четыре формы, теперь вы хотите жизни без ее последней формы, без убийства нового, завтра потребуете бессмертия. Я отрекаюсь от своих подвигов. Время, остановись. Раскрутись назад, время. Вернись в свою шкуру, немейский лев. Отрасти свои головы, гидра. И так далее.
Аплодисменты из Фив. Голоса: «Слышите, как он мыслит?» «Вот это диалектика!» «Геракл – мыслитель!» Герат швыряет в публику навозом. Аплодисменты переходят в овацию. Голоса: «Глядите, как он работает!» «Геракл – труженик!» «Расходитесь по домам, не мешайте ему работать!»
Геракл.
Глядите же, фиванцы, что теперь
Я сделаю с героем ваших дел:
Я утоплю его в дерьме, и пусть
Дерьмо затопит вас и ваши Фивы.
(Пытается броситься в навоз. Его рвет.)
Да что за дело мне до ваших Фив,
Ведь я – никто, ничто, ничейный сын.
Зевс на облаке. Он зажимает нос.
Зевс.
Геракл, мой сын, тебе трудиться надо.
Геракл.
Но почему же – мне?
Зевс.
А вот твоя награда.
Он делает знак рукой. На другом облаке проплывает мимо обнаженная Геба . Она тоже зажимает нос.
Геракл.
Стой! Что за грудь! Какие бедра, ноги!
Сдавайся, грязь! Уйди с моей дороги!
И я кричал про вонь, про тяжесть? Вот дурак!
Клеветника накажет мой кулак.
(Бьет себя по носу.)
О, красота труда! О аромат дерьма!
Стремленье к высшей цели сводит нас с ума!
Появляется ревнивый бык.
И ты стремишься в гон? А я при чем тут?
Твоих коров не надо мне. Мое
Пасется небо на другом лугу.
А у тебя, я вижу, лишний рог.
Бык нападает. Борьба с быком. Геракл одерживает верх и запрягает быка, чтобы тот тащил ведро.
Вот так, прекрасно. Ну, тяни!
Бык тянет ведро и сваливается в реку.
Держись!
Геракл вытягивает быка из реки.
Трудись, Геракл! Исполни тяжкий долг.
Смерть надо заслужить!
Бык останавливается.
Дам сена пуд.
Бык тянет.
И телка – твое небо – ждет тебя.
Бык тянет быстрее.
Вот так-то лучше. Сам ведро наполни
И сам же опростай. За все труды
Получишь все свои награды сразу.
Бык пытается действовать как экскаватор.
Навоз вываливается не в ведро, а на Геракла.
О зеркало, как ты несовершенно!
Ты только половина инструмента!
Не хочешь целым быть, так пропадай!
Геракл бросает быка в реку. Вместе с быком падает ведро.
Авгий.
Мой бык! Запишем в долг.
Геракл.
Река, мой бык!
Оставь его себе, верни ведро.
Изволь очистить стойла. Иначе не видать тебе моря. Тебя сожрут твои берега. Тебя загадят мои коровы. Задами моих коров тебя сожрут твои берега. Мордами твоих берегов тебя загадят мои коровы.
Авгий.
Твои коровы, ты сказал?
Геракл.
И грязь.
(Отбрасывает лопату.)
Протест из Фив.
А мне плевать на Фивы.
Голоса из Фив: «Слушайте-слушайте». «Долой-долой».
На своем облаке мимо проплывает Геба .
Геракл снова берется за лопату.
Геракл.
Ради Фив
Верни ведро, река. Лишь ради Фив
Дай мне ведро, о Авгий.
Авгий.
Где мой бык?
Геракл.
Зачем, отец мой, ты меня покинул?
Пускай твоя река услышит сына.
Молчание.
Дороже кто тебе – река иль сын?
Ей приказать кто может? Ты один.
Молчание.
Молчишь, отец, а у меня беда.
Зевс на облаке в обнимку с голой женщиной и т. д.
Зевс.
Трудись, мой сын, поскольку без труда
Не вытащишь и рыбку из пруда.
(Проплывает мимо.)
Геракл.
Да пропади он пропадом, твой труд!
(Бросает лопату в реку.)
Река, ты все взяла – быка, ведро, лопату,
Придется стать тебе моим быком,
Лопатой и ведром. Другой реке
Придется тоже чистить скотный двор.
Две больше сделать смогут, чем одна.
Я приручу вас, изменю ваш ход.
Долг красен платежом. Я уплачу сполна.
(Обращаясь наверх.)
Напрасно я молил тебя помочь.
Ты не помог – а мне терпеть невмочь.
Теперь гляди, как сам себе я помогу,
Когда в ярмо твою я реку запрягу.
Борьба с рекой.
Неужто у тебя, река, совсем нет тела?
Неужто у тебя есть только мой же вес?
Река, ты – враг, и ты же – поле битвы.
Мной вооружена, меня теснишь.
Любого недруга я впрячь в ярмо сумею,
Но у реки для моего ярма нет шеи.
Корова входит в реку, пьет и мочится.
Спасибо за пример. Река, смирись.
(Пьет.)
Я – устье.
(Мочится.)
Я – источник твой, река.
Теперь очисти стойла за меня.
Ты, верно, заблудилась в лабиринте
Моих кишок? Течение твое
Имеет силу тысячи быков.
Зачем же слабостью меня пугать?
Ты ни пылинки с места не снесла,
Глуха к моим словам, глуха и к силе,
Песок в машине тела моего.
Что остается мне? Рука – ведро,
Рука – лопата, и Геракл – мой бык.
(Работает руками.)
Скорее сдвинешь мир, чем их помет!
(Строит плотину.)
Гляди, твоя гора за мной идет.
Гляди, река перед горой встает.
Гром.
Я забыл спросить у тебя разрешенья? Папа, позволь
Мне изменить твой мир.
Эй, Авгий, убери весь скот из стойл!
Я – повелитель вод и конюх твой,
Вооруженный силою двух рек.
Река – моя рука, она мне служит,
Я подчинил ее своей рукой,
Я подчинил ее своею силой
И слабостью своею подчинил.
Авгий.
Мой скот! И стойла!
Крики из Фив.
Рыбам – наше мясо!
Геракл строит плотину еще выше.
Геракл.
Скотопромышленник, с дороги прочь!
Гром.
Я знаю, греметь ты умеешь. А я умею управлять твоими реками, гляди, сейчас меня ничто не удержит.
Зима. Река останавливается, замерзает.
Эй, что это значит?
Авгий.
Геракл – повелитель вод.
Геракл (наверх)
Ты начал первый. (Срывает с неба солнце и держит его в руке, пока не растапливает лед. Рука и стойла загораются.)
Где, Зевс, твоя зима?
Авгий.
Ты стойло сжег!
Геракл рассматривает свою руку, она почернела.
Геракл.
И руку. Авгий, прочь.
Река сносит стойло.
Авгий.
Ох, семь волов!
Ликованье в Фивах.
Крики: «Да здравствует Геракл!» «Браво!» «Бис!»
Геракл одним свистком возвращает гору и реки на прежние места.
Геракл.
Я сделал дело. А теперь – плати.
Гром и молния.
Авгий.
Жди своей платы от моих коров.
До завтра в моих стойлах. Будь здоров.
Геракл.
Твои коровы, ты сказал? Твой скот?
Авгий.
А грязь – твоя. Ее невпроворот.
Геракл.
Моя река навоз твой унесет.
Твой скот – он мой. Так дело не пойдет!
Геракл разрывает Авгия на две части и бросает половины в реку, спускает на землю небеса, снимает с них Гебу. Готовится к свадьбе.
Входят два фиванца.
Фиванцы.
Ты, кто немейского льва задушил, обезглавил лернейскую гидру,
Ты, кто поймал керинейскую лань, победил эриманфского вепря,
Авгия стойла очистил – кормушку зловонную с мясом,
О, сын Алкмены, супруги Амфитриона…
(Ухмыляются.)
Не от Амфитриона…
(Склоняют головы. Молчат.)
Не от Амфитриона…
(Ревут.) Не от Амфитриона!
О, помоги нам, герой пяти великих деяний,
Подвиг шестой соверши, осчастливь нас, о благодетель.
Геракл сворачивает небо и прячет его в карман.
