1

На Рождество моя сестра попросила: белого кролика с большими ушами, скакалку — такую же, как та, что продаётся рядом с булочной, — кукольный сервиз с синими цветочками, книжку про Белоснежку и балетки.

— А, и игрушечную типографию, — добавила Люсиль.

Они с мамой писали письмо Деду Морозу.

— Тебе не кажется, что это уже чересчур? — спросила мама.

— Но тут только шесть подарков, — как обычно, захныкала Люсиль. — А Марианна попросила семь!

Я возмутилась:

— Седьмой не считается! Это куртка.

— Тогда балетки тоже не считаются!

Ну вот, она уже ревет.

Тогда мама сказала:

— Солнышко, в шесть лет уже не плачут из-за ерунды.

— А мне только пять с половиной…

Ну вот… Вообще-то я не люблю плакать, но тут я испугалась, что мама скажет вычеркнуть один подарок, чтобы у меня их было шесть, как у Люсиль. И, чтобы заплакать, я решила подумать о какой-нибудь несправедливости. Например, о том, что моя школьная подружка Кароль получит целых десять подарков на Рождество.

— А у Кароль будет кукла, похожая на настоящего младенца!

— Радость моя, — сказала мама, — тебе восемь лет…

— Больше! Ей больше! — завопила сестра.

— Да… Тебе восемь с половиной лет, — повторила мама, — ты уже вышла из того возраста, когда играют в куклы. И тем более, у тебя куча кукол в комнате: та, которая плачет, та, которая говорит «мама», тряпичная, негритянка, китаянка, купальщик, Доли, которую тебе подарила крёстная, Кристель…

— У неё рука отломана! — захныкала я. — А потом, я хочу малыша — такого, как Гийом.

Гийому три месяца. Это мой двоюродный брат. А я даже ни разу не давала ему соску. И только один раз держала на руках. Тётя Франсу боится, что я его уроню. Я столько раз упрашивала её:

— Ну а если я сяду?

Но она не хочет. Она ревнует, потому что Гийом всегда мне улыбается.

— А я его ни разу не держала! — кричала Люсиль.

Но это нормально. Ей-то всего пять лет.

— С половиной, с половиной! — закричала Люсиль.

— Сумасшедший дом! — вздохнула мама, закрыв уши руками. — Надоели мне ваши ссоры!

Итак, Люсиль написала Деду Морозу, что хочет игрушечную типографию и рюкзак (это чтобы подарков было семь, как у меня). А я оставила моего младенца.

— Но теперь, — пересчитала подарки сестра, — у неё восемь!

 

2

Каждый год на Рождество мама приглашает: тётю Кали, бабулю Мону, бабулю Альберту, дядю Робера с Мариеттой и Франсу с Жаном-Луи. Я поинтересовалась:

— А Гийом будет?

— Да. Его положат в вашей комнате.

— Чур, он спит на моей кровати! — закричала сестра.

— Нет, на моей!

Да в любом случае он будет лежать в переносной колыбельке.

Двадцать четвёртого декабря все приходят к нам с большими пакетами, которые быстренько убирают в тёмную комнату. Первой всегда приходит бабуля Мона со своей сестрой Альбертой. Они такие же сестры, как и мы с Люсиль, и точно так же ссорятся. Только они ссорятся не из-за игрушек. Они спорят из-за диет: бабуля Мона не ест соли и считает, что это лучше всего. Но бабуля Альберта не ест жирного и тоже считает, что это лучше всего.

На ужин в этот сочельник приготовили: устриц, которых я не люблю, кровяную колбасу, которую я ненавижу, и «Полено» — рождественский рулет со сливочным кремом. Всё ели с удовольствием, особенно рулет. И тут моя сестра захотела сахарный грибок. И раз она самая младшая и всегда ревёт, грибок достался ей.

— Ну возьми гномика, — попытался утешить меня папа.

Меня это обидело:

— Он же пластмассовый! Ты хочешь, чтобы я ела пластмассу?

После ужина, который длился очень-очень долго, мы стали играть. Дядя Робер придумывал шарады, но это были те же самые, что в прошлом году. Тётя Франсу хотела показать нам новую игру. Но именно тогда, когда мы собирались начать, проснулся Гийом. И, как всегда, мне улыбнулся. Я призналась тёте Франсу:

— Я без ума от Гийома.

Тётя улыбнулась и шепнула:

— Попробуешь его покормить?

Я ушам своим не поверила. И лишь кивнула в ответ.

— Садись, — сказала Франсу.

У меня бешено колотилось сердце. Тётя дала мне Гийома и показала, как наклонить соску.

Малыши, они такие тёплые. И в тысячу раз лучше, чем куклы!

— Ты рада? — спросила Франсу.

Я ответила:

— Это самое лучшее Рождество… А ты сейчас его заберёшь, да?

В полночь все разошлись.

— Ну, а теперь в кровать! — сказал папа. — Нужно дать Деду Морозу время.

И подмигнул мне. Сказка про Деда Мороза — это для моей сестры.

Уже лёжа в кровати, я сказала Люсиль:

— Я очень нервничаю. Я не усну.

Но всё равно закрыла глаза. А когда я их от крыла, уже наступило утро.

 

3

И мы побежали к ёлке, в гостиную. Наши тапочки просто утонули в пакетах. На каждом свертке была этикетка с именем, чтобы мы не перепутали.

— Это мой. А это тебе! А этот, большой, для кого?..

Я получила свои восемь подарков: коньки, флейту, куртку, компьютерную игру маджонг, белую грифельную доску с фломастерами, Книгу рекордов, кварцевые часы и пупса, похожего на новорождённого. Последний подарок я хотела больше всего. Но меня ждало горькое разочарование. Это был не тот малыш. Он не был похож на Гийома. У него был глупый вид.

— Ну, ты довольна, зайка моя? — спросила мама.

Я чуть не расплакалась. Посмотрела на коньки и тихо-тихо ответила: «Да».

— А для кого этот чёрный с золотым пакет? — спросила сестра.

На нём не было этикетки.

— У тебя все восемь? — поинтересовалась Люсиль.

— Да, а у тебя?

У неё тоже. Это был девятый подарок. Папа взглянул на маму и сделал удивлённые глаза. Мама посмотрела на папу и пожала плечами. Они не знали, от кого это.

— Скорее всего, это общий, — сказала мама, — открывайте.

Мы бросились к пакету, разорвали упаковку… Ух ты!

— Автомат, — сказала сестра.

— Нет, это ружьё!

Это был карабин с резиновыми пулями.

— Что за мысль?! — воскликнула мама.

И посмотрела на папу:

— Это ты?..

Папа покачал головой:

— Нет, я…

Люсиль исподлобья посмотрела на родителей:

— Дед Мороз, наверное, дурак. Он думает, что мы мальчишки. Папа спросил:

— А это не Жан-Луи?..

— Нет, Жан-Луи принёс… — и мама кивнула в сторону одного из пакетов.

Мы хотели побыстрее отнести подарки в нашу комнату.

Но ходить пришлось несколько раз. Я услышала, как папа с мамой в коридоре говорили:

— Может, это шутка Робера?

— Ты же знаешь, что и у твоей тёти иногда бывают странные идеи…

— Или это Кали. В детстве говорили, что ей надо было родиться мальчишкой!

— Интересно… Вчера вечером я этого чёрного пакета не заметил.

Мы положили карабин на кровать, не решаясь к нему прикоснуться. Это было настоящее чудо. Я уже не верю в Деда Мороза, но кто же ещё мог его принести?

— Можно провести расследование, как по телевизору, — сказала сестра.

Это была отличная идея. Для начала мы осмотрели следы перед дверью. Они принадлежали тёте Франсу, дяде Роберу, бабуле Моне и ещё кому-то неизвестному. Я сказала сестре:

— Вот он, преступник! Осторожно! Может, он всё ещё в доме.

— Скорей ружьё! — закричала Люсиль.

Мы взяли карабин и зарядили его.

— Надо обыскать шкаф!

— Нет! — испугалась Люсиль. — Там чудовище!

Ну, это глупо. Чудовище там жило раньше, когда мы были совсем маленькими.

Всё утро мы искали преступника. Иногда — бах! — стреляли в кого-то. Но ему всегда удавалось скрыться. И всё же нам было весело.

В полдень мама спросила:

— Ну как, наигрались с куклой?

Я взглянула на сестру. Мы ведь играли только с карабином.

Но я ответила:

— Да-да, супер.

— Ну и как же зовут твоего малыша?

А я ещё даже не думала об этом. И я сказала:

— Гийом.

 

4

На следующий день после Рождества я позвонила Кароль. Она поинтересовалась:

— Ну, и что тебе подарили?

Я перечислила все восемь подарков. Кароль уже получила коньки на день рождения. И у неё уже есть две флейты, три куртки, двое часов, и ей не нравится маджонг. Я спросила:

— А тебе подарили все десять подарков?

— Даже двенадцать! Мой малыш очень милый. Я назвала его Стефан. А ты своего как?

— Гийом, как двоюродного брата.

И мы договорились встретиться после обеда, чтобы поиграть с нашими куклами.

— У меня ещё есть коляска, — сказала Кароль, — я её тоже возьму.

Я пошла на кухню к маме. Она чистила картошку.

— Ты что-то хочешь сказать, рыбка моя?

Я не ответила. Я делала человечка из картофельных очистков. И наконец решилась:

— А Кароль повезло…

— Да? Почему?

— Ей на Рождество подарили целых двенадцать подарков! И даже коляску…

Мама вздохнула и ответила:

— Всегда будут дети, у которых будет больше игрушек, чем у тебя. Ты думаешь, стоит из-за этого так огорчаться?

Я подумала. Закончила человечка из очистков и наконец произнесла:

— Нет.

Мама обняла меня.

После обеда я увидела, как Кароль идёт к дому. Она катила коляску по тротуару с таким видом, будто везла настоящего ребёнка. Она позвонила в дверь.

Люсиль прибежала ко мне с криком:

— Это твоя подружка! У неё такая же кукла, как у тебя!

Но она была не такой же. Её малыш был похож на Гийома. Именно такого я хотела.

— А где же твой? — спросила Кароль.

Я пробормотала:

— Не знаю. Я его куда-то засунула.

— А я знаю, где он! — закричала Люсиль.

И побежала в гостиную.

Кароль посмотрела на моего малыша и скривилась:

— А, это за 210 франков. Я маме сразу сказала, что не хочу такого. К тому же у него глаза косые.

Я ответила:

— А у твоего двойной подбородок.

— Дура! У него милое личико.

— У него нет волос.

— Это лучше, чем красные волосы!

— Они не красные, они рыжие.

Я разозлилась. Даже не знала, кого я больше хочу выбросить в окно — Кароль или моего малыша.

Мама открыла дверь:

— Ну как, играете, девочки?

Мы широко улыбнулись.

— Да, мама.

— Да, мадам.

Мама не очень нам поверила. Она посмотрела на пупса Кароль и сказала:

— Какой у тебя милый малыш!

— Да, он стоит 315 франков.

Люсиль подхватила:

— А малыш Марианны стоит 210 франков, и он косоглазый!

Мама потрепала меня по голове и сказала:

— Настоящих детей не покупают в магазинах и их любят такими, какие они есть.

 

5

Когда мама ушла, я немного успокоилась.

— Ну что, играем? — спросила сестра.

— Хорошо, но только с моим младенцем, — ответила Кароль.

Я сказала:

— Как хочешь. Но мы возьмём в игру что-нибудь наше.

Люсиль мигом сообразила. И вытащила из шкафа карабин. Она крикнула:

— Руки вверх, рыбий мех!

Она нажала на курок, и — паф! — пулька вылетела. И прямо в Стефана!

— Я так не играю! — закричала Кароль. — Ты его испортишь!

Это подкинуло мне идею. Я объяснила Кароль:

— Твой малыш будет королевским сыном, и его похитят. А мы будем бандитами.

Сестра повторила:

— Руки вверх, рыбий мех!

Она не очень походила на бандита. Тогда я выхватила малыша у Кароль. Она завопила:

— Мой малыш! Мой малыш!

Она очень похоже изображала королеву.

— Не двигаться, или я стреляю! — закричала Люсиль.

Паф! Ещё одна пуля. И прямо в королеву.

— Ой! Моя голова! — заголосила Кароль. — Верните мне моего малыша!

Я ей объяснила продолжение игры:

— Потом тебе вернут малыша, но он будет не настоящий, это его двойник. Это будет Гийом, но ты подумаешь, что это твой сын.

— Королевский сын, который стоит 210 франков? Никогда! — крикнула Кароль.

В этот момент вошла мама.

— Они хотят украсть моего малыша, потому что он дороже, — сказала Кароль, выжимая из себя слёзы.

Мама нахмурилась. Я сказала:

— Это только игра, — и при этом жутко покраснела.

— Они стреляют в меня из ружья, — плакала Кароль.

— Вы невыносимы, — сказала мама, — я забираю карабин, а ты, Кароль, возвращайся домой с твоим малышом за 315 франков!

 

6

Я так была погружена в своё горе, что не заметила, как пришла тётя Франсу. Но, проходя по коридору, я услышала, как она разговаривает с мамой. Мама говорила:

— И ещё эта маленькая хвастунья со своим пупсом за 315 франков!

Тётя и мама громко смеялись. Они сестры, как Люсиль и я, но они никогда не ссорятся.

— Если хочешь знать моё мнение, — сказала тётя, — твои девочки умеют за себя постоять. Может, вернёшь им карабин?

После недолгого молчания мама вдруг спросила:

— Так карабин — это ты?..

Тётя засмеялась ещё громче.

Я вошла в гостиную и спросила:

— Ты взяла с собой Гийома?

Тётя заметила, что я плакала. Она сказала мне:

— Пойдём! Гийом в родительской комнате.

Он только проснулся и играл со своими ручками.

Я вскрикнула:

— Ой, тётя! У Гийома глаза косят!

И испугалась, что сказала глупость. Но тётя улыбнулась:

— У малышей такое часто. Это нормально.

Я обрадовалась такой новости.

— Мой малыш похож на Гийома! У него такие же глаза.

Тётя попросила меня принести его. Я показала ей Гийома и сказала:

— Он стоит 210 франков.

— Он очень милый, — ответила тётя, — и у него такие же тёмно-рыжие волосы, как у Гийома. Тебе не кажется, что они похожи?

Я ответила:

— Твой мне нравится больше. У него нет цены.

Тётя дала мне Гийома на руки. И я второй раз в жизни дала ему соску.