За время моего отсутствия письма от Бланш не приходили.
Музей теперь был для меня под запретом, и четвертый этаж превратился в мое единственное убежище. Я снова учила наизусть Шекспира («Отелло»), рассматривала цветы под микроскопом, рисовала вид на сад из окна детской и обучала Питера новым трюкам. Питера я рисовала каждый день. В моих набросках он то раскуривал трубку, как настоящий джентльмен, то тащил за собой санки с детьми, ведь я осчастливила его семьей: дочкой Милли и двумя сыночками (Эрнестом и Панкрасом).
Когда я впервые рассказала Табите о детях Питера, казалось, она поняла, что это понарошку. Но на следующий день она уточнила, не Эрнест ли погрыз шнурки ее обуви.
Я
Эрнест не настоящий, Табита.
Табита
Тогда Панкрас.
При этом было видно, что она действительно сердится. Постепенно Табита начала говорить о детях Питера как о настоящих. Каждый из них отличался особенным характером. Старший Эрнест — дерзкий резонер, умевший за себя постоять, Панкрас крушил все на своем пути, а Милли плакала из-за любой чепухи.
Табита
Они меня с ума сведут! Вот увидите, однажды я кого-то из них точно прибью!
По словам Табиты, если что-то в доме пропало, значит, «Панкрас стибрил». А однажды я увидела, как она, пристроив у ног корзинку с шитьем, обметывает малюсенькие платьица для Милли.
Табита
Дети — сплошные хлопоты. Поймете, как свои появятся, мисс Черити.
И вот уже это не дети Питера, а ее собственные. Я опасалась, что мама что-то заподозрит. Она теперь все чаще требовала, чтобы мы с Табитой сопровождали ее в поездках к мисс Дин, миссис Саммерхилл и барышням Гардинер.
Табита
Хочу сегодня взять деток в гости к мисс Дин. Но Эрнест кашлял всю ночь…
Я
Лучше им остаться дома. Они же могут кого-то заразить.
Табита
Ну нет, если я их оставлю, мисс Дин расстроится! Она так хотела увидеть, как Милли подросла. Милли — ее любимица. Пожалуй, возьму только ее.
Я
Но вы же знаете детей, Табита. Братья Милли потом обзавидуются и раскапризничаются, когда вы вернетесь.
Табита
Ох, я точно кого-то из них прибью.
В один прекрасный день она вручила мне письмо, заявив, что оно от мадемуазель. Я изучила конверт. Почтовой марки не было, а почерк отличался от почерка Бланш. Открыв письмо, я прочла:
Дорагая мне, отправите мне тайны начала и канца ибо смерт сама начало канца и все мы окажимся в огниннай пещи которою звати приисподня. И будит судити там Гасподь но последне слово будит за Бафометом.
Я подняла глаза на Табиту. Видимо, она окончательно утратила связь с реальностью.
Я
Тут бессмыслица какая-то.
Табита покосилась на письмо.
Табита
Бедняжка. Совсем обезумела.
На следующее утро, когда мама еще страдала у себя в спальне после бессонной ночи, мне нанесла визит неожиданная гостья.
Энн
Добрый день, Черити! Вы нас совсем забыли, скверная девчонка! А я по вас соскучилась. Мы все соскучились… особенно Пф-филип!
Она порхала по гостиной, бездумно переставляя — предметы с места на место.
Энн
Угадайте, о ком я кое-что узнала? Хи-хи, ни за что не догадаетесь! Начинается на «К».
Я сразу подумала о Кеннете Эшли, но предпочла промолчать.
Энн
Сдаетесь?! О Кеннете Эшли, милочка! О красавце Кеннете! Знаете, что моя сестра когда-то с ума по нему сходила?
Кажется, это «когда-то» случилось совсем недавно. Но я решила, что об этом тоже можно промолчать. Самой же мне было гораздо интереснее, «сходил ли с ума» по Лидии мистер Эшли.
Я
Он ведь служит клерком у стряпчего, не так ли?
Энн
Боже мой, милочка, вы совершенно не знаете Кеннета! Он врет как дышит. Он актер в театральной труппе! А к стряпчему, мистеру Блэкмору, он не имеет решительно никакого отношения. Полагаю, эту историю он выдумал только ради своей матушки.
Внезапно Энн подошла ко мне и схватила меня за руку.
Энн
Фрейлейн ждет меня в экипаже. Я не могу остаться. Но хочу вас пригласить на музыкальный вечер во вторник. А потом… пф-ф, пойдете со мной в театр посмотреть на Кеннета?
Я
Я не располагаю такой свободой, как вы, Энн. Очевидно, вы можете приходить и уходить из дома, когда вам вздумается.
Энн
О нет, ошибаетесь! За мною вечно таскается фрейлейн! Она и в театр с нами пойдет.
Я
Пойти смотреть на мистера Эшли в театре… Нет, мама сочтет это неприличным.
Энн
А мы слукавим!
Я
Я не умею лукавить…
Энн (с недовольной миной)
Так я и думала. Ни слова больше. До вторника, если матушка вас отпустит.
Воткнув в меня таким образом последнюю шпильку, она ушла. Поднимаясь на четвертый этаж, я чувствовала раздражение — не потому, что слова Энн меня задели, а потому что я упустила возможность увидеть игру мистера Эшли. Какая же у него роль в «Ложных клятвах»? Вопрос этот никак не выходил из головы. Играет ли он Леандра, переодетого в Лизетту? Или, может, Скарамуша? Или графа Доримонта, второго поклонника Анжелики? Я нашла оставленную Бланш пьесу и перечитала, представляя мистера Эшли в разных ролях.
Во вторник в сопровождении папы и мамы я отправилась на музыкальный вечер к Бертрамам. В первой части предполагалось сольное выступление итальянского тенора под аккомпанемент мисс Лидии Бертрам. У входа в гостиную, пока мы ждали, чтобы дворецкий объявил наши имена, нам вручили программки. Банкетки и кресла уже стояли полукругом вокруг рояля, и я принялась искать укромное место, откуда могла бы все видеть, но при этом оставаться незаметной. Я впервые надела сегодня вечерний туалет и чувствовала себя неловко с открытыми плечами. Мне еще не исполнилось шестнадцати, но из-за высокого роста я уже выглядела как взрослая. Какое-то время я заставляла себя держать осанку, но в толпе незнакомых людей мне больше всего хотелось привычно ссутулиться, а еще лучше — скрестить руки на груди.
Я обвела взглядом гостей, но без очков никого не узнала. Дамы с неподвижными, словно мраморными спинами и выставленными напоказ драгоценностями наводили на меня ужас. Мужская половина щеголяла развесистыми, как уши спаниелей, бакенбардами.
Филип
Добрый вечер, мисс Черити.
Я
Какое счастье, вы не отрастили бакенбарды!
Я тут же покраснела, осознав несуразность сказанного.
Филип
А вы, кузина, как всегда, оригинальны.
Кузен выглядел лучше, чем прошлым летом. Он посетовал на шум, и мы сели подальше, ожидая начала концерта. Лидия вышла к инструменту. Она была все так же изящна, но зубов во рту будто еще прибавилось. Под ее аккомпанемент тенор исполнял арии из опер Россини и Верди. Бедняга корчил такие гримасы и так прижимал руки к сердцу, что я невольно задумалась, от чего он так сильно страдает: от неразделенной любви или от узких ботинок? Все испытали облегчение, когда он наконец замолчал.
В антракте слуги разносили прохладительные напитки. Энн, завидев меня, приветливо помахала. Похоже, она больше не дулась. Я вздрогнула, когда кто-то стукнул веером меня по плечу.
Мама
Извольте теперь сесть рядом со мной.
Пришлось сидеть во втором ряду и слушать дуэт кузин. Энн фальшивила, фыркала и прятала лицо в ладони. Лидия пела с видом оскорбленной королевы, что выглядело достаточно нелепо. Им похлопали, и Энн плюхнулась на банкетку рядом со мной, прошептав: «Больше никогда в жизни!» Другие выступали тоже очень громко, но не всегда ладно. Энн в это время шептала мне на ухо.
Энн
Мы с Филипом идем в театр в следующую, субботу. Пойдете с нами?
И тут я услышала свой ответ: «Да».
Энн
Но предупреждаю, все будет совершенно вульгарно! Вначале нам сыграют драму «Месть пф-ф-ф… барона в маске», потом — фарс «Тот, кто тумаков боится, может быстро излечиться», а потом — комедию..
Из «Духовного наставника ребенка» я знала, что всякая ложь карается геенной огненной, поэтому до самого похода в театр постоянно ощущала жар адского пламени: всякий раз как я вспоминала об обмане, меня начинала мучить изжога. В субботу после обеда мы с мамой собрались на благотворительное чаепитие, где, как я знала, ради благого дела обращения чернокожих братьев наших в христианство будет щедро литься кипяток, и каждый оставит на блюде свое скромное пожертвование. Мое присутствие там было, по всей видимости, жизненно необходимо. Я решила в субботу с утра пожаловаться на плохое самочувствие и — какая удача! — проснулась в то утро совершенно разбитой. Я и впрямь так терзалась муками совести, что едва держалась на ногах. Теперь оставалось заручиться поддержкой Табиты. Ей я сказала только, что хочу прогуляться с кузиной по городу.
Табита (все сообразив)
Это вас Бафомет надоумил.
И ушла за моими ботинками и манто.
Мама уехала из дома раньше, но я все равно воспользовалась черной лестницей. Это напомнило мне нашу вылазку с мадемуазель и герром Шмалем. Филип и Энн ждали меня неподалеку в экипаже. Энн была сама не своя: все время смеялась, ерзала и теребила носовой платок. Она начала с десяток фраз, но так и не закончила ни одной.
Энн
Ах, хотела бы я знать, невероятно снова увидеть, он не догадается, и что дальше будет, очень забавно, Лидия не в курсе, впрочем, ему и не интересно…
Кузен со скучающим видом смотрел в окно и пытался улучить момент, чтобы заговорить со мной.
Филип
Не знаю ни одну из этих пьес, никогда о них не слышал. И, право, не ожидал, что наш товарищ по играм падет так низко.
Театр, где играл мистер Эшли, производил жалкое впечатление; у входа пахло опилками и маслом горящих ламп.
Филип попятился при виде битком забитого партера.
Мужчины и женщины, одетые кое-как и не слишком умытые, болтали, щелкали орехи, чистили апельсины; ребятишки плакали, а их няньки раздавали подзатыльники. Энн, почувствовав на себе мужские взгляды, умолкла и под одобрительный свист бросилась вверх по лестнице — в нашу ложу. Там царила кромешная тьма, обивка кресел источала запах плесени.
Филип
Сущий ад! Наверняка тут блохи кишмя кишат. Это все ваша идея, Энн.
Скверно настроенные скрипки заскрежетали из оркестровой ямы.
Голос (изображая точильщика ножей)
Точу ножи-ножницы!
За занавесом раздался стук.
Второй голос
Дорогая, не открывай, это хозяин.
Я испугалась, что актеры весь спектакль отыграют прямо там, за занавесом. Но тут занавес поднялся. Декорации, как мне показалось, представляли собой комнату в старинном замке, поскольку всю обстановку составляли ковер, два канделябра и два деревянных сундука. На сцену вышла девица средневекового вида (с цветочным венком на голове) и принялась бить себя кулаком в грудь и причитать: «О, я несчастная!»
В тот же момент я забыла, где нахожусь. До сих пор я была знакома с театром только по пьесам Шекспира. Меня словно перенесло на сцену. «Месть барона в маске» всецело захватила мое внимание: множество персонажей выскакивали из-за кулис по поводу и без повода. Отец Несчастной, граф Дортмунд, брошен за решетку по обвинению в измене Черному Принцу. Мать не вынесла горя и умерла на руках у дочери. Граф, которому неизвестно по какой причине отрубили нос, теперь сидел взаперти в башне замка, а брат Черного Принца, который, по всей видимости, и был предателем, пытался силой склонить Несчастную выйти за него замуж. Хотя мне казалось, что у брата Принца во втором акте уже были жена и дети. Впрочем, я могла спутать его с братом графа Дортмунда, который имел незаконнорожденного сына от крестьянки и скрывал это. Зрители пару раз на всякий случай освистали всех злодеев пьесы и забросали апельсиновыми корками незаконнорожденного сына (чего он, по-моему, совершенно не заслуживал). Все два часа, что шла драма, я терялась в догадках, кто же тут на самом деле барон в маске. Ведь граф, пусть и носивший кожаную нашлепку на носу, бароном все равно быть не мог. Когда наконец занавес опустился, я почувствовала себя совсем без сил.
Последовавший фарс напомнил мне дни детства, когда Мэри брала меня с собой на рынок и разрешала задержаться на минутку перед уличным балаганом. Персонажи по очереди колотили друг дружку, а потом пели дуэтом, заверяя всех, что в жизни случаются счастливые мгновения. Во время антракта Филип выглядел изможденным. У него разыгралась мигрень, и он хотел уйти.
Энн
Но мы же еще не видели Кеннета Эшли! Он наверняка играет в комедии. Я должна увидеть, как он играет!
Мне тоже было бы обидно уйти и даже не взглянуть на мистера Эшли, пусть даже я немного волновалась, не начнут ли зрители высмеивать его, как остальных актеров. В конце концов Филип позволил себя уговорить, ведь в глубине души и ему было любопытно, как мистер Эшли станет выкручиваться.
Я вспомнила «Ложные клятвы» с первых реплик Анжелики и служанки. Пьесу я знала наизусть. Анжелика выглядела как сестра-близнец Несчастной из первой пьесы, только ее голову венчала невероятной высоты башня из буклей, а одета она была в платье с кринолином. Хотелось бы, чтобы она выглядела не такой вялой и пореже закатывала глаза. Потому что как же иначе в нее влюбится мистер Эшли (если он играет Леандра)? Он появился в третьей сцене.
Энн
Это он! Вот он! Смотрите, смотрите, Черити, это он!
Да, это был Кеннет Эшли. Он играл Леандра. Кеннет непринужденно вышел вперед, одетый при этом весьма странно: короткие панталоны до колен, белые чулки и туфли с пряжками. Рубашка с кружевным жабо и обтягивающий камзол завершали его наряд.
Голос
А этот еще откуда взялся? Это что, тот ублюдок?
Мистер Эшли оказался единственным актером, кто не играл по три-четыре разных роли. Его первые реплики утонули в шуме обсуждавших его голосов; но вот он уже решил переодеться в Лизетту, чего почти никто не расслышал, и ушел со сцены вместе со своим слугой. Зрители так и не поняли, что скоро он вернется в роли Лизетты. Я заранее сгорала от стыда. Какой-то толстяк в партере пьяным голосом отпускал грубые шутки в адрес актеров.
Леандр — мистер Эшли — вернулся в восьмой сцене, и на этот раз на нем было платье и чепчик субретки. Кудри обрамляли его загримированное лицо, и он выглядел — о Боже мой! — неописуемо.
Встретили его дружным свистом, а толстяк выдал такие скабрезности, что правила приличия не позволят мне их здесь воспроизвести. Но мистер Эшли, будто привычный ко всему, нисколько не смутился. Он семенил, изображая кокетливую скромницу. Месье Оргон, отец Анжелики, принялся за ним ухаживать и даже протянул руку к декольте. За что так получил по пальцам, что его лицо исказилось от боли и изумления.
Зал захохотал — и тут произошла разительная перемена.
Все смеялись уже не над мистером Эшли: это он всех смешил. Полудевочка-полумальчик, смешной и обаятельный, превосходный клоун. Когда он скрылся за кулисами, все замерли в ожидании его возвращения; это напомнило мне тот день в библиотеке Бертрамов, когда все застыли, уставившись на дверь, в которую он вышел. Тогда, вернувшись, мистер Эшли воскликнул: «Будем ставить пьесу!»
Теперь он — душа пьесы, герой этого нищего театра. Рядом со мной хохотали Энн и Филип: Энн — долгим заливистым смехом, а Филип — короткими смешками, словно через силу.
Когда мистер Эшли сорвал с головы чепчик и бросился к ногам Анжелики, чтобы признаться в любви, все дамы и барышни в партере и ложах принялись прикладывать платочки к глазам. Мистер Эшли завоевал сердца всего зала.
Занавес опустился, и Филип захотел немедленно уйти, чтобы не смешиваться с толпой.
Филип
Боже всемилостивый! Как же это вульгарно!
Но его глаза были еще влажны от смеха.
Энн
Нельзя же просто так уйти и не поздороваться с Кеннетом!
Филип
Нашей кузине срочно нужно домой, не правда ли, мисс Черити?
Я кивнула. Казалось, я ушла из дома уже очень-очень давно и прожила несколько жизней: меня преследовал брат Черного Принца, колотил муж, за мною ухаживал мистер Эшли.
По пути назад Энн дулась, Филип дремал, а я пыталась представить, что ждет меня дома. Что, если мама заметила мой побег? Или никто не откроет, когда я постучусь в дверь с черного хода?.. Внезапно я почувствовала прикосновение тонкой и нежной, словно женской, ладони к своей руке. Кузина сидела напротив, далеко от меня, поэтому ошибки быть не могло. Я деликатно убрала свою руку и прижала ее к груди. Кузен не настаивал.
Экипаж высадил меня на углу. Уже стемнело; я подбежала к дому, вошла во внутренний дворик и тихонько стукнула дверным молотком — дважды, как было условлено.
Я ждала в темноте, прислушиваясь. Шаркающие шаги возвестили о приближении Мэри.
Мэри
Бедняжечка моя… вы так долго пропадали!
Я
Кто-то заметил?
Мэри
Ваша мама хотела позвать доктора Пайпера. Но Табита сказала, что вы спите как ангел.
Слушая Мэри, я сняла капор и ботинки. На четвертый этаж я прокралась на цыпочках. Табита сидела у себя в проходной комнатке и шила. Она подняла на меня горящий взгляд.
Табита
Ну? Выбросили его?
Я
Кого?
Табита
Ваше дитя.
Я
У меня нет детей, Табита.
Табита тяжело вздохнула, и я слышала, как она пробормотала: «Бафомет».
Той ночью я спала беспокойно. Запертая в высокой башне, переодетая в мужчину, я сумела устроить побег, но Черный Принц, напоминавший кузена Филипа, следовал за мной по лондонским улицам, и, когда он уже вот-вот готов был схватить меня за руку, земля разверзлась под моими ногами, и я провалилась в геенну огненную.
