Выше я уже говорил, что Майдан произошел незапланировано, на год раньше того срока, к которому готовилась в то время трехголовая оппозиция в виде Яценюка, Кличко и Тягнибока. Они готовились к президентским выборам 2015 года. Кстати, такой состав тогдашней оппозиции был не случаен и грамотно подобран. На момент, когда и создавался этот альянс, ни один из этих оппозиционеров по отдельности не мог бы конкурировать с Януковичем. Конструкторы такой оппозиционной конфигурации смогли объединить три главные оппозиционные страты общества – Яценюк должен был подобрать приверженцев Тимошенко, которая находилась в тюрьме и окучивать центральные районы Украины, где и была наиболее сильна поддержка Тимошенко, а также умеренно-националистически настроенный электорат. Кличко ориентировался на молодежь, приверженцев либеральной идеологии, а также планировал взять часть голосов на Юго-востоке, также в первую очередь, среди молодых избирателей. Тягнибок должен был аккумулировать голоса как радикально-националистически настроенных избирателей по всей Украине, так и голоса избирателей Западной Украины. В момент начала майдана, а это должно было бы случиться либо после первого, либо второго тура выборов президента (а Янукович на момент создания «объединенной оппозиции» по опросам президентские выборы выигрывал), эти страты избирателей и должны были объединиться, создав массовость для «революции».
Примерно такова была обстановка на момент начала незапланированного майдана. Мы уже выше говорили о том, что Майдан – одна из технологий социальной инженерии, призванной скорректировать курс страны, которая является объектом внешнего воздействия. Если обратить внимание на все удачные и неудачные «цветные революции», произошедшие на территории постсоветских стран (Грузия, Украина, Киргизия, Белоруссия) мы увидим, что они, как правило, приурочены к такому событию, как выборы. Задумка незамысловата – в стране-объекте воздействия проводятся выборы (президентские или парламентские), в случае проигрыша проамериканской оппозиции выборы объявляются сфальсифицированными, происходят «народные» волнения, которые на Западе объявляются «революцией». После этого, как правило, следуют переговоры с властью, которая под давлением улицы и «наших западных партнеров» либо передает власть «революционерам», либо проводятся новые «выборы», на которых гарантированно побеждают «демократические силы».
Сразу после начала Евромайдана на Украину срочно прибывает пресловутый Марко Ивкович – постоянный сотрудник Национального демократического института США (НДИ), представляющийся как «специалист по развитию гражданского общества». Он создал сербский «Отпор», затем помогал создавать грузинскую «Кмару» и украинскую «Пору» 2004 года. В России получил статус невъездного. Он же засветился в Киргизии в 2005 году на «революции тюльпанов», когда свергли президента Акаева и в 2010 году – когда там же был свергнут уже президент Бакиев, пришедший на смену Акаеву.
Еще в 2012 году, на парламентских выборах, Ивкович работал в штабе Яценюка. Тогда, по просочившейся в открытый доступ информации, у него было две задачи – координировать деятельность общественных организаций против фальсификаций на выборах и помогать лично Яценюку.
Ко всему прочему, к моменту запуска внеочередного Майдана Янукович умудрился стать личным врагом Меркель. А врагом ее он стал потому, что почему-то решил, что с западными лидерами можно использовать те же методы жульничества, что и с украинским «политикумом». Так, после ареста Тимошенко, на одной из встреч с Меркель, он уступил ее уговорам и сгоряча пообещал, что отпустит из тюрьмы Тимошенко. Однако ему очень уж не хотелось выполнять обещанное, и Янукович стал юлить и на очередной встрече с Меркель вообще «отморозился» и прямо в глаза заявил ей, что никогда не обещал выпустить Юльку. Меркель, как бы это помягче выразиться, очень удивилась такому повороту событий, и сообщила своему окружению, но так, что это было донесено и до Януковича, что считает последнего нерукопожатным, и что она сделает все для того, чтобы он поплатился за свои выкрутасы.
Последней каплей, переполнившей терпение Запада, стала история с «европейской интеграцией», когда Янукович в своей обычной манере решил смухлевать с западными лидерами, и не подписал Соглашение об ассоциации и Соглашение об углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли с Украиной 28–29 ноября 2013 года в Вильнюсе, когда там собрался практически «цвет» Европы. В саммите приняли участие все руководители стран «Восточного партнерства»: президент Азербайджана Ильхам Алиев, Армении – Серж Саргсян, Грузии – Георгий Маргелашвили, премьер-министр Молдовы Юрий Лянкэ, президент Украины Виктор Янукович, министр иностранных дел Беларуси Владимир Макей. Европейский Союз представляли: тогдашний президент Европейского совета Герман ван Ромпей, председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу, президент Европарламента Мартин Шульц, верховный представитель ЕС по вопросам внешней политики и политики безопасности Кэтрин Эштон, комиссары ЕС по вопросам расширения и европейской политики соседства Штефан Фюле и торговли Карел де Гюхт.
Это была откровенная пощечина европейцам, такое не прощается, тем более – от кого? От бывшего бандита, как в приватных беседах называли Януковича европейцы и американцы, волею судьбы и недосмотра «смотрящих» за Украиной вознесенного на высший пост в государстве. Напомню, что подписание Киевом Соглашения замышлялось европейцами как триумф так называемого «Восточного партнерства» – проекта Европейского Союза, имеющего основной заявленной целью развитие интеграционных связей Евросоюза с шестью странами бывшего СССР – Украиной, Молдавией, Азербайджаном, Арменией, Грузией и Белоруссией.
Официально озвученными целями «Восточного партнерства» является заключение в перспективе двусторонних соглашений между ЕС и странами-партнёрами об ассоциации, что должно послужить важным шагом на пути их дальнейшей интеграции в европейское социально-экономическое и политическое пространство. Сама идея создания «Восточного партнерства» была представлена министром иностранных дел Польши Радославом Сикорским при участии Швеции на Совете ЕС по общим вопросам и внешним связям 26 мая 2008 года. Эта идея лежит в канве действий Польши по увеличению своего влияния в Восточной Европе и на Кавказе, причем за счет европейцев. Здесь отсылаю читателей к главе об интересах Польши на Украине и Восточной Европе. Отвлекаясь от темы, скажу, что в этот проект попытались вовлечь и Россию на региональном уровне, а именно, предполагалось, что в «Восточном партнерстве» будет участвовать и Калининградская область России. Чтобы привязать Россию к этому проекту, в мае 2010 года Польша предложила создать в рамках программы «Восточное партнёрство» «группу друзей» и пригласила Россию участвовать в этой структуре. Министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский отметил, что, помимо России, в эту группу могли бы войти «Норвегия, Канада, США, Япония и другие страны».
Представители Грузии и Молдавии лишь смогли парафировать договор об ассоциации с ЕС, а Армения и Украина воздержались от его подписания при том, что парафирование Соглашения Украиной уже состоялось.
Отказываясь от подписания Соглашений, Янукович в Вильнюсе заявил, что Украина сохраняет приверженность идеям евроинтеграции и намерена в ближайшем будущем подписать Соглашение об ассоциации с ЕС, но прежде этого ожидает от руководителей Евросоюза и связанных с ним организаций «решительных шагов навстречу Украине в вопросе разработки и реализации программы финансово-экономической помощи с использованием всех имеющихся механизмов и ресурсов как институтов, так и государств – членов ЕС». Среди таких шагов президент Украины Янукович назвал организацию программ бюджетной помощи со стороны ЕС и МВФ, пересмотр торговых ограничений на импорт украинской продукции, участие ЕС в реконструкции украинской газотранспортной системы и отказ стран-членов ЕС от участия в проектах по строительству систем транспортировки газа в обход Украины, а также урегулирование проблем и противоречий с Россией и другими странами Таможенного союза. В завершение Янукович выразил надежду, что Украина сможет подписать Соглашение об ассоциации с ЕС уже на следующем саммите «Восточного партнёрства».
Отказ Украины подписывать указанные выше документы понятен. Всем незаангажированным людям было понятно, что Европа рассматривает Украину только как резерв непритязательной рабочей силы. Что касается сельского хозяйства, то Европа обеспечивает себя продуктами питания на 140 процентов. То есть, 40 процентов своей же собственной продукции для Европы лишние, и они экспортируются. И сказки «евроинтеграторов» о том, что Украина со своими черноземами завалит Европу своими продуктами, были сказками для имбецилов.
В конце концов, это стало понятно и правительству Азарова, и Януковичу, который очень неуклюже попытался отказаться от столь сомнительной чести «интегрироваться» в Европу.
Естественно, эта примитивная игра Януковича была видна европейцам, и их реакция была соответствующая и угрожающая для президента Украины. Представитель ЕС Баррозу отверг предложение Януковича об участии России в переговорах, а Мартин Шульц заявил, что договор с Украиной может быть подписан со следующим президентом, что выглядело как передача Януковичу черной метки. Принимающая встречу президент Литвы Даля Грибаускайте заняла жесткую позицию: «Никаких сделок или сговоров с украинским руководством ЕС точно практиковать не будет».
Таким образом, судьба Януковича была предрешена, стало ясно, что европейцы не потерпят унижения от президента Украины и вопрос о его смещении с поста стал только вопросом времени. Конечно, надо было умудриться настроить против себя не только Меркель, но и всю Европу в лице ван Ромпея, Баррозу и Шульца. Каковы бы ни были отношения между европейскими лидерами и брюссельскими бюрократами, но Европа не могла не заступиться за руководителей Евросоюза, это вопрос престижа и принципа. Таким образом, планы американцев по смещению Януковича стали и планами Евросоюза, отсюда такое беспрецедентное давление на него в ходе всего Майдана всей европейской элиты. Янукович должен был быть показательно наказан, чтобы другие туземцы в лице всяких молдаван и азербайджанцев понимали, что с европейцами шутки плохи.
Надо сказать, что давление на Януковича было начато еще до планируемого подписания Соглашения с Евросоюзом. Еще 13 ноября Юрий Луценко призвал к переговорам с лидерами оппозиционных парламентских фракций о проведении массовых акций на случай срыва украинским руководством подготовки к подписанию Соглашения об ассоциации с ЕС. 18 ноября 2013 года Юрий Луценко заявил о намерении провести 24 ноября митинг в поддержку евроинтеграции в Киеве. Эти массовые акции должны были оказать давление на Януковича и показать ему, что неподписание приведет к серьезным последствиям для него лично.
Предсказуемое после 21 ноября 2013 года, когда правительство Азарова приняло решение о неподписании Соглашения, обострение обстановки произошло уже в тот же день, вернее, ночь. После объявления об отказе правительства подписывать Соглашение в течении нескольких часов собрался пресловутый Евромайдан, пока немногочисленный – всего около тысячи человек. На этом самом Евромайдане формальными заправилами были не «тритушки» (как их позже обозвали) Яценюк, Кличко и Тягнибок, хотя и выступали там, а многочисленные малоизвестные «общественные активисты» и журналисты. 24 ноября 2013 года прошла первая демонстрация у Кабинета министров, сопровождавшаяся небольшими стычками с органами правопорядка. 30 ноября произошел уже печально известный «разгон студентов», после чего Парубий объявил о создании «Самообороны Майдана». Это заявление Парубия, кстати, еще одно свидетельство того, что создание Майдана – не самодеятельность, а подготовленная технология. Дело в том, что наличие разнообразных «самооборон» – характерная черта всех «цветных революций». К началу «революции» такие структуры находятся в зачаточном состоянии, имеют, если можно так выразиться, «кадрированный вид» в виде будущих руководителей этих силовых органов «революции». После начала «революции» эти структуры, уже имеющие руководителей, только наполняются «солдатами». Но, ввиду неподготовленности переворота эти структуры находились только на этапе становления, что вызвало необходимость привлечь радикальные организации и футбольных «ультрас».
Первого декабря состоялась массовая демонстрация, в ходе которой радикалами было захвачено здание Киевской госадминистрации на Крещатике, где особо выделялась скандально известная Татьяна Черновол, и такая же печально известная попытка штурма здания Администрации президента Украйны, где также активно участвовали радикальные организации, которые затем частично объединились, вернее, их объединили, под общим брендом «Правый сектор», а также футбольные ультрас, в том числе и крымские. До первого декабря лозунгами демонстрантов были требования подписания Соглашения с ЕС, а после – требования отставки правительства и президента.
Для чего я так подробно описываю события самого начала Майдана? Именно для того, чтобы показать, что планируемое проведение смены власти с помощью «цветной революции» планировалось на более поздний срок, сама же технология такой революции была подключена несколько позже. Дело в следующем. Как мы уже разбирали выше, для начала «цветной революции» нужен некий медийно значимый повод, спусковой крючок. Таким поводом обычно становится проведение выборов, и, раскручивая тему нарушения на выборах, можно апеллировать к населению и побуждать его выйти на улицу. В случае же неподписания Соглашения власть во главе с Януковичем сама создала такой медийно значимый повод, раскручивая тему так называемой евроинтеграции, ежедневно создавая медийный шум в СМИ. Кроме того, сама власть сделала планируемое подписание Соглашения некоей реперной точкой в развитии Украины. Кстати, в программе Партии регионов была зафиксирована эта самая евроинтеграция. Расчет делался на то, что подписав Соглашение, Янукович получит дополнительную поддержку на будущих президентских выборах со стороны европейски ориентированного избирателя, что, конечно, для всех реально мыслящих людей выглядело полным бредом. Бредом, потому что ни при каких обстоятельствах так называемый европейски ориентированный избиратель не проголосовал бы за Януковича. Среди таких избирателей господствовала мысль о том, что вот, Янукович подпишет Соглашение с ЕС, а затем на выборах мы выберем того, кто нам нравится, просто потому, что «Янукович – зек». Именно ради химеры будущей евроинтеграции Янукович гнобил членов своей же Партии регионов, которые выступали против такого Соглашения. В этом смысле примечательна встреча Януковича с фракцией ПР в Верховной Раде, произошедшая в сентябре 2013 года в кинотеатре «Зоряный», что на Печерске. На этой встрече Янукович просто задавил попытки некоторых членов фракции просто обсудить последствия подписания Соглашения, предложив всем противникам такого подписания встать и покинуть встречу. Таких героев среди членов ПР не нашлось и вся фронда была задавлена на корню.
Вот такая обстановка, медийный шум вокруг планируемого подписания Соглашения с ЕС и созданная прежде всего действовавшей тогда властью, и сделала возможным досрочный запуск технологии «цветной революции». Но, запуск не до конца подготовленного Майдана сказался и на составе его участников, и на его течении, и на идеологической составляющей самого Майдана.
Оказалось, что самой организованной, хоть и не централизованной силой стали радикальные националисты и откровенные нацисты, что показали события 1 декабря. Сама демонстрация в этот день пошла не по тому сценарию, который планировался. Политики и «тритушки», которые тогда были лицом парламентской оппозиции, планировали проведение митинга на Площади Независимости с требованиями отставки правительства и президента. Уже тогда можно было отметить самостоятельность радикалов. Эти самые радикалы, не скрываясь, договаривались в социальных сетях о местах сбора, экипировке и планах по штурму КГГА и здания Администрации президента. Именно 1 декабря показало, что у политиков нет никакого влияния на радикалов, именно 1 декабря нынешний незаконный президент Украины Порошенко на себе испытал, что значит неуправляемая толпа, когда его не только материли, когда он попытался остановить штурм администрации, но и стянули с трактора, которым таранили ВВ-шников, и помяли бока. Уже тогда вся эта ситуация должна была насторожить власть, но там не восприняли всерьез происходящее.
Именно тогда радикалы осознали свою силу, осознали, что могут стать не только тупым мясом, а фактором, с которым придется считаться политикам. Тогда же это осознали и наиболее дальновидные политики, в их числе и Петр Порошенко, который буквально на следующий день сам предложил финансирование «Правому сектору», который только-только сорганизовался из футбольных ультрас, некоторых представителей «Свободы», «Патриота Украины» и СНА (Социально-национальная ассамблея). Ярош со своим «Тризубом» влился позже, чтобы возглавить показавшую себя эффективной структуру по прямому указанию и при помощи тогда еще простого народного депутата, а ныне председателя СБУ Наливайченко.
Именно большой удельный вес радикалов в начавшемся Майдане привел к тому, что акции участников Майдана становились все более агрессивными, с применением насилия к представителям власти, поскольку с досрочным началом Майдана инфраструктура «ненасильственного» (по заветам Поппера и Шарпа) сопротивления в виде подготовленных групп протестующих еще не была готова. Именно поэтому для активных акций привлекались представители радикальных групп, которые понимали «активность» именно как максимально жесткие стычки с представителями правоохранительных органов. Все это и дает основания предполагать, что запуск переворота произошел несколько ранее установленных сроков.
Конечно, никто не отрицает, что представители этих, тогда еще немногочисленных радикальных группировок проходили соответствующее обучение в различных лагерях «вышкилу» (военной подготовки) как на Украине, так и за рубежом, прежде всего, в нынешних прибалтийских странах. Безусловно, эти боевики и должны были выступать в роли пушечного мяса в предполагаемом Майдане 2015 года.
Однако, как видим, к Майдану 2013 года у них не было централизованного управления и такое управление на базе «Правого сектора» пришлось создавать на ходу, в процессе уже начавшегося переворота. Кроме того, само количество радикалов оказалось недостаточным, чтобы устраивать масштабные массовые беспорядки, по крайней мере, при желании они могли быть быстро разогнаны милицией, как это произошло 9 марта 2000 года в ходе акции «Украина без Кучмы». Поэтому были в срочном порядке рекрутированы футбольные ультрас, которые и стали основной ударной силой, по крайней мере, на первом этапе переворота. Кроме того, решить проблему управляемости радикалами так и не смогли до конца Майдана и после его окончания, ярким примером чего служит «деятельность» печально известного Сашка Билого. Эти факты также дают мне основание утверждать, что Майдан начался ранее запланированного срока.
Свидетельством о досрочном начале Майдана служит и тот факт, что он был практически неуправляем со стороны Яценюка, Кличко и Тягнибока. Как признавался в приватных беседах Яценюк, он со своими подельниками управлять Майданом не может, что подтверждает отсутствие управленческих структур Майдана. Что и говорить, когда все договоренности между «тритушками» и Януковичем смог сорвать никому не известный тогда сотник Парасюк. Даже, если предположить, что заявление Парасюка о непризнании договоренностей с Януковичем – провокация неких сил, направленная на обострение обстановки, то даже в этом случае вождям майдана этому противопоставить было нечего.
Зато, именно на Майдане 2013–2014 годов в полной мере проявились результаты долгой работы американских специалистов по переформатированию сознания, прежде всего, подрастающего поколения, молодежи. Культовыми фигурами на Майдане стали и Бандера, и «вояки УПА». Подавляющее большинство присутствующих на Майдане людей никак не реагировали на ксенофобские и русофобские выступления с трибуны, охотно подхватывали речевки про «коммуняку на гиляку, москалей на ножи». К 2014 году в голове большинства молодежи Украины, в том числе и с Юго-востока, вполне уютно уложились мысли о России как вековечном враге Украины, о бандеровцах, которые боролись за свободу и независимость Украины против немцев и русских и прочий мусор, которым пичкали школьников с 1991 года. Все националистические выступления на Майдане находили живой отклик у слушающих, так как были созвучны той идеологической каше в голове из национализма, русофобии и надежд на европейские зарплаты и пенсии, которые обещали сразу после подписания Соглашения с ЕС. Поэтому Майдан стал и более нетерпимым и более радикальным по сравнению с тем же Майданом 2004 года. Более всего бросалось в глаза наличие молодежи с промытыми мозгами и усвоенной бандеровско-нацистской идеологией, для которой вполне природным является сочетание несочитаемого: соединение требования свободных выборов и европейской интеграцией с требованием запретить жителям Донбасса голосовать вообще, ненависть к своим же согражданам, которые не разделяют их точку зрения на развитие Украины и выбор геополитического курса, готовность доказывать свои убеждения насилием, причем насилие для них являлось не только вполне допустимой формой политической борьбы, а и необходимой. Это как раз то, о чем я писал ранее – на Украине был создан «новый человек» с совершенно чудовищными людоедскими взглядами и для которого наличие «демократического нацизма» не является чем-то несуразным, невозможным в современном мире.
Надо сказать, что такое доминирование радикалов среди участников переворота сказывалось и на состоянии умов Майдана, которые презирали лидеров так называемой оппозиции в виде Яценюка и Кличко за их недостаточную воинственность. Тягнибок же на первых порах для радикалов был своим, но к концу Майдана выглядел тускло на фоне нового героя – Яроша.
Вопрос о том, кто все же явился застрельщиком нового Майдана, до сих пор не вполне ясен. Некоторые указывают на интерес Девочкина – тогдашнего главы администрации президента Януковича, у меня же есть определенные основания полагать, что команду о начале «цветной революции» отдал Д. Пайетт – посол США на Украине. Кроме того, косвенно это подтверждается тем фактом, что застрельщиками самого первого митинга, который и стал началам отсчета Майдана стали «демократические журналисты» Портников и Найем – личности известные тем, что любят работать за американские гранты. Хотя, вполне возможно, что в этот момент интересы и Девочкина и Пайетта сошлись, и они действовали согласованно.
Дальнейшие события известны, и пересказывать их я не буду, и перейду к моменту победы Майдана. День, когда переворот свершился, я для себя определил – это 22 февраля 2014 года. Именно в этот день Киев полностью перешел под контроль путчистов. Характерно, что в этот же день посол США на Украине Джеффри Пайетт приветствовал избрание Александра Турчинова на должность спикера Верховной Рады, о чем сообщил в своем «Твиттере». Причем наглость и лицемерие посла, конечно, поражает. В своем сообщении Пайетт отметил, что парламент сейчас возглавляет мирные и демократические преобразования на Украине.
Не отстал от своего посла и Белый дом. В заявлении пресс-секретаря Белого дома сказано, что США поддерживают деэскалацию насилия, изменение Конституции, создание коалиционного правительства и проведения досрочных выборов.
«Сегодняшние изменения приблизили нас к этой цели», – говорилось в этом заявлении. Также в Вашингтоне отметили, что незыблемым принципом всех изменений должно быть то, что украинский народ сам определяет свое будущее.
Кроме того, США поприветствовали конструктивную работу в Раде и отметили, что ждут создания технократического правительства национального единства. Отдельно Белый дом приветствовал освобождение Юлии Тимошенко.
Завершалось заявление следующими словами: «Идя вперед, украинский народ должен знать, что США глубоко ценят долговечные связи с Украиной и будут поддерживать его в стремлении двигаться по пути демократии и экономического развития».
Какой была «конструктивная работа» Верховной Рады можно видеть по следующим сообщениям от 22 февраля. Так, по сообщению корреспондента «Украинской правды», возле Верховной Рады активисты из Самообороны вылавливают по одному депутатов от ПР и проводят их так же по одному в помещение парламента.
По сообщению того же корреспондента, таким образом Самооборона спасает депутатов от народного гнева, потому что некоторые из граждан, которые собрались по периметру ВР, настроены враждебно.
Надо сказать, что неназванный корреспондент «Украинской правды», одного из главных грантоедских СМИ Украины, мягко говоря, лукавил, потому, что я собственными глазами видел, как народных депутатов «спасали» от «враждебно настроенных граждан». «Спасенные» депутаты готовы были готовы проголосовать за что и за кого угодно, только, чтобы их перестали «спасать» с помощью бит и других подручных средств.
Интересны и высказывания этого дня Парубия – коменданта Майдана. Чтобы не давать повода для обвинений в субъективизме, воспользуюсь скупым сообщением информагентств: «Комендант Майдана Андрей Парубий заявил о том, что Майдан полностью контролирует Киев.
Об этом он сказал со сцены на Майдане Независимости в ночь на субботу.
Кроме того, он заявил о требовании немедленной отставки президента Виктора Януковича.
«Мы требуем, чтобы немедленно были назначены досрочные выборы, согласно законодательству», – заявил Парубий.
«Майдан сегодня полностью контролирует Киев», – отметил комендант.
«Нам важно, и мы уже сейчас взяли под контроль весь правительственный квартал. Седьмая сотня Самообороны стоит в Верховной Раде. В середине ВР от нас назначен комендантом Максим Бурбак», – сказал он.
По словам Парубия, возле ВР находится подразделение Правого сектора, Кабмин и Администрацию президента также охраняют сотни Майдана.
«15 сотня (охраняет) МВД. Мы сказали милиционерам, что они все могут переходить на сторону Майдана. И мы готовы, чтобы они вместе с нами осуществляли патрулирование, но как символ они должны надеть желто-голубую ленту – тогда они с нами, тогда они служат Майдану», – заявил комендант».
Это, конечно, предельно демократическая смена власти, судя по заявлениям американцев.
Не отставали от американцев и поляки, комментируя произошедший переворот, тут же забыв о том, что они были гарантами подписанного между Януковичем и оппозицией соглашения. Так, глава МИД Польши Радослав Сикорский, который и удостоверял договор об урегулировании кризиса на Украине, подтвердил, что на Украине нет государственного переворота, о чем тут же и написал в своем «Твиттере».
«В Киеве – никакого переворота. Государственные здания – заброшены. Спикер Верховной Рады законно избранный. Президент Янукович имеет 24 часа, чтобы подписать закон о возвращении к Конституции-2004 (перевод мой)», – написал Сикорский, совершенно не смущаясь своей недипломатической лексики.
А в это время, по словам западных руководителей демократических преобразований, «Правый сектор», уже под управлением Яроша, достиг апогея своей славы и претендовал на немалый кусок власти.
Так, в тот же день 22 февраля новоназначенный Верховной Радой и.о. главы МВД Арсен Аваков заявил, что включит представителя «Правого сектора» в состав руководства МВД. Об этом он заявил на брифинге в кулуарах ВР с комендантом Майдана Андреем Парубием.
Прямые слова Авакова: «Представитель «Правого сектора» будет включен в руководящий состав МВД. Туда также войдут представители Самообороны и других организаций, которые выработают общую стратегию с руководством милиции о том, как нам сосуществовать сегодня».
Одновременно с этим, Наливайченко, ставший куратором СБУ, планировал назначить Яроша первым заместителем председателя СБУ, о чем уже был подготовлен проект соответствующего приказа.
Однако что-то не сложилось, и все назначения членов «Правого сектора» в правоохранительных органах были отменены. Какова причина таких резких изменений по отношению к «Правому сектору» мы узнаем только тогда, когда Пайетт напишет мемуары, если напишет.
В каком же виде находилось государство после совершенного переворота? Надо сказать, что в конце февраля 2014 года практически все структуры государства были парализованы. Чиновники министерств и ведомств Украины не выходили на работу, потому, что элементарно боялись. К примеру, бывшее Министерство доходов и сборов, что на Львовской площади было просто оккупировано какими-то непонятными людьми, ходившими по зданию с битами и коктейлями Молотова. Эти оккупанты заходили в любые кабинеты, забирали любые, понравившиеся им документы и оставшиеся на работе сумасшедшие сотрудники министерства их безропотно отдавали – жизнь дороже. Приезжавших на разборки представителей «Самообороны Майдана» захватчики просто посылали по всем известному адресу и заявляли, что министерство – их законная добыча и демонстрировали оружие. Министерства сельского хозяйства, юстиции, частично энергетики были захвачены какими-то бандами, сотрудники этих министерств не являлись на работу, опасаясь за свою жизнь. Сотрудники других министерств, даже не захваченных, видя происходящее, тоже отказывались выходить на работу. Так, полностью прекратило работу Министерство финансов и Министерство экономики. В госказначействе осталось несколько человек.
Министерство внутренних дел Украины после произошедшей «победы революции» было назначено главным врагом «победившего народа». Лишенный руководства, которое бросило своих сотрудников на произвол судьбы, коллектив реально опасался самосудов и «судов Линча», как во Львове. Чтобы обезопасить сотрудников милиции от самосудов и штурмов райотделов в Киеве, некоторые сотни Самообороны, такие, как Афганская, официально объявляли, что берут под охрану здания милиции. Удивительно, но факт, что здание УБОП г. Киева охранялось этой Афганской сотней. Управляющая вертикаль министерства была разрушена полностью, более того, сразу же начались преследования и среднего начальствующего состава со стороны путчистов. Так, 4 марта 2014 года ставший уже к этому времени министром внутренних дел Аваков, заявил, что в ведомстве уволены 90 % всех руководящих кадров. Такую ситуацию он объяснил «вынужденной и абсолютно необходимой люстрацией руководящих кадров МВД в центре и на местах».
По его словам, эти милицейские чины дискредитированы за три последних месяца – время, которое длился Майдан, и эти руководители привели к тому, что «доверие к милиции едва отличается от нуля, как и близка к нулю функциональная способность».
И это в то время, когда по стране бесконтрольно начало расползаться оружие, захваченное на Западной Украине «революционерами», и которое последние и не собирались отдавать обратно. По информации на момент 24 февраля 2014 года, только во Львовской области было захвачено 1189 единиц огнестрельного оружия, 58 гранат и неустановленное количество спецсредств.
Сотрудники органов прокуратуры выходили на работу за исключением нескольких дней перед переворотом, однако фактически саботировали указания незаконно назначенного Генпрокурором «свободовца» нациста Махницкого. Последний сразу же заменил всех прокуроров областей и начальников управлений Генпрокуратуры на выходцев из Западной Украины, что также не добавило Махницкому любви прокурорских. Сразу же начались поиски врагов народа среди сотрудников, поддерживавших обвинения по делам майдановцев.
Среди судей царили панические настроения, так как на майдане целенаправленно проводилась демонизация всего судейского корпуса. Были свежи в памяти попытки штурма Верховного Суда Украины, когда пришлось вырывать из рук обезумевшей толпы женщину – судью Верховного Суда. И только смелость нескольких судей, которые буквально в последнюю минуту смогли вытянуть из машины свою коллегу, спасла ее от линчевания. В феврале суды Киева фактически прекратили свою работу, уголовные дела не рассматривались, только некоторые категории гражданских. Сдуру Высший хозяйственный суд попытался рассмотреть одно хозяйственное дело, так на заседание пришли ребятишки в балаклавах, с битами и коктейлями Молотова. Дело пришлось отложить от греха подальше.
Кроме захвата зданий центральных органов власти «революционерами», они не брезговали и захватами зданий офисов, принадлежащих «прислужникам преступной власти», как, например, злополучного здания кинотеатра «Зоряный», а зачастую и людей, не имеющих к прошлой власти никакого отношения.
Если говорить об обществе, то отношение к произошедшему перевороту не было среди киевлян таким однозначным, как рисует сегодня пришедшая к власти клика. Да, действительно, поддерживающих Майдан киевлян было относительное большинство. Хотя по всем опросам социологов, поддержка Майдана никогда не превышала 50 процентов, даже в моменты самых больших обострений, хотя, конечно, и эта цифра высока, но сделаем скидку на то, что на протяжении всех трех месяцев, когда происходил Майдан, его активно пропагандировали все центральные телевизионные каналы исключительно в положительном ключе.
В среднем же поддержка Майдана киевлянами колебалась от 25 до 40 процентов в разное время.
Если же говорить об отношении к Майдану и последовавшему перевороту среди чиновников и государственных служащих, то здесь по моей субъективной оценке, картина будет зеркально противоположной. Мне неизвестно, проводились ли какие-либо социологические опросы среди чиновников, я могу только дать свою субъективную примерную оценку. Я бы оценил количество противников Майдана и последовавшего переворота среди сотрудников центрального аппарата МВД как примерно в 80–90 процентов, Генпрокуратуры – 70–80 процентов, судейского корпуса Киева – 80 процентов. Остальные – сторонники и неопределившиеся. Оценки эти сделаны на основании бесед со средним и высшим руководством правоохранительных органов. Еще раз отдельно хочу подчеркнуть, что оценки эти сугубо субъективные и спорить и доказывать их истинность я не собираюсь.
С СБУ несколько сложнее. Дело в том, что среди сотрудников СБУ я бы выделил несколько страт, но это также очень субъективно, на основе моих личных наблюдений. Я бы сказал, что сотрудники СБУ делились на тех, кто был приверженцем Запада в широком смысле этого слова и считал противником Россию, тех, кто ориентировался на Россию и считал противником Запад, а также «самостийников» – тех, кто не поддерживал ни тех и не других и считал, что следует работать исключительно на Украину, работая при необходимости и с Западом, и с Россией. Отсюда и проистекало отношение каждого сотрудника к Майдану и перевороту. В целом, количество сотрудников СБУ, поддержавших Майдан и последовавший переворот значительно больше, чем в других правоохранительных органах. Мне, например, известно, что у одного из начальников управлений в центральном аппарате СБУ сын состоял в «Правом секторе» и отец через сына передавал Ярошу информацию, относящуюся к Майдану.
Говоря о Майдане, нельзя упомянуть и об условном Антимайдане и его поражении. Почему я назвал Антимайдан «условным»? Под Антимайданом я подразумеваю не только и не столько известное под этим названием движение, но и спонтанно собиравшиеся группы граждан, в том числе, киевлян, которые не были согласны с происходящим и в меру своих сил пытавшихся противодействовать ползучему перевороту. Сам Антимайдан был организован структурами близкими к Партии регионов, причем так, как регионалы привыкли организовывать подобные акции: по разнарядке, с использованием так называемого административного ресурса, и с выплатой суточных участникам Антимайдана. Выглядело это конечно, не очень красиво – борьба с нацизмом за деньги. Лучше дискредитировать идею было невозможно. Ни о каком идейном сопротивлении Майдану и речь не могла идти, за исключением немногих идейно заряженных людей. Поэтому и неудивительно, что он также быстро сдулся, как его и надували. Но, все-таки, некоторую положительную роль Антимайдан сыграл. Благодаря ему смогли познакомиться идейные противники Майдана из разных регионов страны.
Стихийные противники Майдана не смогли сорганизоваться потому, что не имели организационных структур, лидеров, денег, само движение киевлян в поддержку «Беркута» и ВВ возникло ситуационно и не имело даже каких-то общеизвестных коммуникационных линий. В этой ситуации выходом мог бы стать официальный Антимайдан, однако, многие люди не хотели связываться с Антимайданом потому, что поначалу он ассоциировался с защитой Януковича, которого одни презирали за воровство, другие за сдачу интересов своего избирателя, который голосовал за Януковича, рассчитывая на его обещания более тесного сотрудничества с Россией, а не на «поход в Европу». Ну, и, конечно, слухи о распилах денег, выделенных на Антимайдан не придавали последнему привлекательности. Сам официальный Антимайдан, да и его официальные представители не были настроены на выстраивание структуры по борьбе с нацизмом, привлечение идейных противников Майдана, а был лишь рефлекторным ответом власти на ползучий переворот. Вот этот официоз и казенщина отпугивали многих потенциальных сторонников Антимайдана. Кроме того, присоединению к движению препятствовало недоверие к власти и осознание того, что в случае необходимости власть просто бросит своих сторонников на растерзание майдановцев, как в реальности и случилось, когда власть удрала из Киева не предупредив защищавший ее «Беркут» и внутренние войска и сторонников Антимайдана, располагавшихся в Мариинском парке.
Когда уже был написан этот текст, пришло подтверждение моих тезисов. Бывший министр внутренних дел в правительстве Азарова Виталий Захарченко на вопрос корреспондента «Spiegel ONLINE» сказал: «Я утверждаю: этот переворот был подготовлен за пределами Украины и готовился долго. Он должен был пройти в 2015 году, на президентских выборах. Но тогда они воспользовались благоприятным моментом, который возник после отказа от подписания Соглашения об ассоциации с ЕС».