Римо шел по коридору. Глаза его были закрыты, но прочие органы чувств действовали на пределе возможностей.

Из-за третьей двери справа выскочил человек и побежал вглубь Утилканара. Дверь с шипением закрылась.

— Тебе меня не поймать, — произнес чей-то невнятный голос, похожий на голос Дяди Сэма.

Римо, услышав стук сердца и шелест легких, бросился следом за их источником.

Но, поравнявшись с третьей дверью, он внезапно повернулся и, выставив вперед кулак, протаранил дверь и сбил ее с петель.

Раздался скрежет рвущегося металла, Римо вошел в помещение и уловил стук двух сердец — один из них быстрый и естественный, другой — ровный и механический звук искусственного сердца Дяди Сэма Бисли.

— Ловко придумано, — хмыкнул Римо. — Но меня на мякине не проведешь!

— Я не вооружен. Сдаюсь, — отозвался Сэм.

— Нет, так не пойдет.

— Вы ведь американский агент, верно? — спросил Сэм.

— Он самый.

— Сдаюсь на милость победителя. Вы обязаны взять меня живым.

— Кто сказал?

— Таковы правила игры.

— Только не моей.

— Кто ты?

— Контрассасин.

— Контрассасин? На кой черт контрассасину ловить Дядю Сэма?

— В некоторых случаях мы опускаем приставку «контр».

Сэм Бисли заговорил искательным льстивым голосом:

— Неужели ты убьешь своего Дядю? Когда наши дорожки сошлись в первый раз, ты тоже хотел меня убить, но не смог.

— Уж лучше бы ты оставался в палате с мягкими стенами, — произнес Римо, внимательно следя за перемещениями противника и загораживая выход.

— Ты не сможешь убить меня, потому что помнишь те давние воскресные вечера, когда сидел перед экраном старого телевизора и с восторгом смотрел мои представления. Смотрел на меня.

— Не пудри мне мозги. Дядя Сэм был, да весь вышел. Он умер, а теперь умрешь и ты.

— Легко быть храбрецом, когда глаза закрыты маской. Здесь нет гиперлазеров. Сними маску, и мы увидим, хватит ли тебе отваги заглянуть мне в глаза, прежде чем убить.

— Извини. Я спешу.

— Трус!

— Кто это сказал?

— Дядя Сэм обвиняет тебя в трусости. Кто ты, человек или испуганный мышонок?

Римо нерешительно помедлил.

— У меня нет времени на забавы, — произнес он наконец.

— А я не боюсь смотреть тебе в глаза. Чего же боишься ты? Ну-ка, покажи мне свое лицо.

— Обойдешься, — ответил Римо и шагнул вперед, готовясь выполнить задание под прикрытием спасительной темноты.

Раздалось жужжание гидравлического кулака. Сэм поднял руку, пытаясь сорвать маску с лица Римо. С таким же успехом он мог бы поднимать ее целую неделю.

Нацелившись на мерный звук искусственного сердца, Римо протянул к нему свои стальные пальцы.

Дядя Сэм попытался отвести удар в сторону, но противник почувствовал волну сжатого воздуха, вызванную движением руки Бисли. Куда проще было остановить паровой молот пластмассовой соломинкой для коктейлей!

— Подонок! Я тебя вырастил! И значил для тебя больше, чем твои родители! Ты это знаешь и тем не менее пытаешься меня убить. Ты не сможешь! Не осмелишься!

— Заткнись! Не смей говорить о моих родителях.

— Я все знаю. Они дурно обращались с тобой, признай это. Они мучили тебя и заставляли плакать. И когда тебе казалось, что тебя никто не любит, появлялся я. Я и мои зверюшки. И если бы мы попросили тебя пристрелить своих предков, ты бы сделал это не задумываясь. Мы вошли в кровь и плоть всех поколений американцев, родившихся после Депрессии. Ты думаешь, тебе удастся убить Дядю Сэма? Не смеши меня. Мы с тобой — одна семья!

Ошеломленный таким напором, Римо с полминуты помолчал и сказал негромким голосом:

— Спасибо. Ты упростил мою задачу.

Его пальцы пробили грудь Сэма и сомкнулись на механическом сердце. Аппарат дважды вздрогнул и утих.

Сэм затрясся, и из его вялого рта вырвалось долгое шипение. Он повалился на спину, упал на пульт и соскользнул на пол.

Он еще дышал, но теперь, когда его сердце вышло из строя, Бисли оставалось жить считанные минуты.

Римо повернулся к другому человеку, находившемуся в помещении.

— Кто ты такой?

— Инженер по лазерам. Я выполняю свои служебные обязанности.

— Твоей службе пришел конец, — заявил Римо.

В коридоре послышался шелест юбок, и Римо бросился к двери.

— Чиун! Я здесь!

— Римо! Римо! Посмотри сюда!

— Я могу снять маску?

— Qui, — произнес голос Доминик Парилло.

— Нет, — «возразил Чиун.

— Что у тебя?

— Смотри! Смотри!

Римо сдвинул маску на лоб. Учитель сунул ему под нос лист бумаги. Римо взял его, осмотрел написанное, нахмурился и повернул другой стороной. Но, как он ни крутил бумажку, прочесть ничего не смог.

— Французский?

— Oui. Это есть предупреждение наших самолетных войск. Они сказаль, что все американьские националисты должен сдаться в течение двух часов, иначе этот парк будет подвергнут... как это вы говориль? Я... яде... ядо...

— Ядовитый газ?

— Non. Какой слово обозначает то, что вы, варвары, сделаль с Хиросима?

— Ядерный удар?

— Oui.

— Так значит, французы хотят ударить по «Евро-Бисли» ядерным оружием?

— Наш народ очень сердилься за ваши грехи. Между прочим, это наш право — бомбить во Франции все, что мы хотель.

— Надо сообщить Смиту, — сказал Римо, обращаясь к Чиуну. — Пойдем.

Они вошли в зал управления. Римо взял трубку спутниковой связи, набрал код США и секретный номер КЮРЕ.

— Смитти, мы только что уделали Бисли.

— Не мы, а ты его уделал, этого демона Бисли, — заметил Чиун, наклоняясь над распростертым телом Сэма. Тот лежал, уставившись одиноким глазом в потолок и урча, будто сломанный унитаз. С каждым вздохом его грудная клетка вздымалась и опадала все реже и медленнее.

— Французы разбросали над парком листовки. Они дают нам два часа, после чего накроют «Евро-Бисли» атомным ударом.

— Атомным?

— Да.

— Так ты утверждаешь, что Сэм Бисли мертв?

— Он еще дышит, но сердце его уже остановилось, а вскоре за ним последует и мозг.

— Ты рассчитался с его служащими?

— Осталось еще несколько человек.

— Будет лучше, если вы уберете всех свидетелей, чтобы потом некому было рассказывать сказки.

— Надеюсь, нас с Чиуном это не касается.

— У тебя два часа, чтобы закончить дело и убраться из парка.

— Ясно. Уже приступаем.

Римо дал отбой и повернулся к мастеру Синанджу, который все еще с любопытством взирал на Дядю Сэма.

— Он еще жив, — сказал Чиун.

— У него механическое сердце, он умирает не так, как обычные люди. Более того, я вовсе не уверен, что убил его, выведя из строя сердце. Я всего лишь сломал деталь машины. Если Сэм умрет — что ж, отлично. Ему следовало бы позаботиться о запчастях.

— Он выглядит такой жалкий и печальный, — подала голос Доминик. Несчастный старичок.

— Внешность обманчива, — предостерег ее Римо. — А теперь давайте приступим к делу.

Римо стал потихоньку поворачиваться к Сэму. Глаза его скользнули по морщинистому лицу Бисли, бывшего кумира американской молодежи, а теперь жалкой пародии на самого себя.

— Убейте меня, — прохрипел Дядя Сэм.

— Прикончи себя сам, — ответил Римо.

Взгляд его был прикован к серому глазу Сэма, вращавшемуся под тяжелым веком. И в этот миг из-под повязки с изображением Монго Мауса послышался тихий щелчок.

Предупреждать дважды не пришлось. Римо стиснул веки, повернулся и ринулся прочь, уверенный, что Чиун последует его примеру.

Слишком поздно. За спиной Римо полыхнула вспышка суперзеленого лазера.

* * *

Услышав щелчок, мастер Синанджу заметил, что его ученик пытается удрать от неведомой опасности. Сам же он бросился вперед, чтобы встретить ее лицом к лицу.

Тело Сэма Бисли в сидячем положении привалилось к пульту. Мастер Синанджу изобразил пальцами правой руки наконечник копья и приготовился нанести смертельный удар...

* * *

Очнувшись, Римо первым делом справился со своими биологическими часами и выяснил, что провел в обмороке более сотни минут. Потом сел и огляделся.

Мастер Синанджу, Доминик и инженер по лазерам лежали на стальном полу, уткнувшись лицами в собственную рвоту.

Туловище Дяди Сэма сидело, согнувшись пополам. Шея покоилась на коленях трупа. На ярко-красном влажном срезе виднелись кровеносные сосуды и шейный позвонок. Голова же Сэма куда-то исчезла.

Инженер тоже был мертв — он захлебнулся рвотой.

Римо подошел к учителю и мягко потряс его за плечо.

— Вставай, папочка, — проговорил он. — Нас опять ослепили.

Чиун моргнул и, взвившись смерчем, стремительно вскочил на ноги.

— Этот дьявол опять поймал нас в ловушку! Под повязкой скрывался фальшивый глаз, — сказал мастер Синанджу.

— Да уж. Как видно, Сэм все-таки побеспокоился о запасных частях.

— Он действовал слишком медленно. Я отделил его голову, прежде чем потерял сознание из-за проклятой вспышки.

— Ну что ж, теперь он точно мертв. А нам осталось меньше часа, чтобы выбраться отсюда до начала бомбежки.

Чиун озабоченно осмотрелся.

— Где его голова?

— Голова?

— Я оторвал ему голову, но она куда-то запропастилась.

— Забудь, — бросил Римо, хватая за плечи Доминик и поднимая ее с пола. — Пора уносить отсюда задницы.

— Тело по-прежнему здесь, значит, голова тоже должна быть где-то рядом, — настаивал кореец.

— Тело мертво, а значит, и голова — тоже. Шевели ногами.

Мастер Синанджу неохотно двинулся вслед за учеником и вышел из зала управления.

— Если нам удастся раздобыть машину, мы успеем ускользнуть до ядерной бомбежки, — произнес Римо.

— По-моему, французы блефуют.

— Я бы не стал на это рассчитывать, — отозвался ученик.

Они плавно мчались мимо аттракционов огромными шагами, которые приподнимали их тела над землей и они как бы парили. В небе послышался явственный гул бомбардировщика. Гул приближался, отражаясь от Сахарной Головы, второй по высоте точки парка «Евро-Бисли», и наполняя воздух зловещей вибрацией.

— Легок на помине, — проворчал Римо, не глядя вверх, ибо дорога была каждая секунда. — Ну что ж, либо мы успеем, либо нет.

— Знай себе беги! Беспокоиться будем потом, — пропыхтел Чиун.

Они поддали ходу, и теперь казалось, демонстрируется замедленная съемка двух людей, бегущих с огромной скоростью. Создавалось впечатление, будто воздух не оказывает им сопротивления, законы инерции не действуют, а гравитация прекратила свое существование.

Они промчались по Бродвею, сбросив туфли и сандалии — в нынешней ситуации, когда было дорого каждое мгновение, даже обувь представлялась обузой.

Впереди показались ворота, украшенные орнаментом в виде стилизованного автографа Сэма Бисли. Миновав ворота, ученик с учителем выскочили на площадку, забитую стоящими на страже французскими танками и бронетранспортерами.

На одном из танков стоял Род Читвуд, держа в руках по гиперлазерному излучателю. И воздев их к небу.

— Негодяи! Мерзавцы! — вопил Род.

— Брось! Бомбардировщик летит слишком высоко. На таком расстоянии его не достанешь. Беги! — крикнул Римо.

— При чем здесь бомбардировщик? Я говорю о компании Бисли. Они украли мою идею!

Пробегая мимо танка, Римо схватил Читвуда и зажал его под мышкой.

— Видите? — жалобно заголосил тот. — Это мое изобретение, мой пультоискатель! Эти мерзавцы ограбили меня во второй раз!

Оказавшись на автостраде, Римо прибавил шагу. Судя по его биологическим часам, с той поры когда французы выбросили листовки, прошло сто восемнадцать минут.

— Нам не успеть, папочка.

— Не сдавайся! — рявкнул Чиун.

Высоко в небе послышался свист.

— Прощай, папочка! — шепнул Римо.

Они находились где-то на расстоянии мили от «Евро-Бисли», когда угодившая в Сахарную Голову бомба разнесла холм на куски.

Звук был не очень сильный и напоминал скорее тупой удар. Не было ни вспышки, ни грохота, ни зловещего атомного гриба, внушающего ужас и рассеивающего губительную радиацию.

Ударной волны тоже не было.

— Может, остановимся? — предложил Римо.

А что, если бомба еще не взорвалась? — отозвался Чиун.

— Ядерный заряд приводится в действие обычной взрывчаткой. По-моему, она не сработала.

— Хочешь проверить? — огрызнулся учитель.

Пробежав по дороге миль пять, они наконец остановились. Римо поставил Рода на обочину и снял с плеч Доминик Парилло.

Он посмотрел на крепостные валы «Евро-Бисли», перевел взгляд на Чиуна и опять повернулся в сторону парка.

— Кажется, не взорвалась.

Прежде чем Чиун успел ответить, парк внезапно озарился десятком вспышек всепожирающего пламени. Беглецы повалились на асфальт — больше делать было нечего — и замерли в ожидании конца.

Над дорогой пронесся ураган раскаленного шлака и напалмовой вони. Но, если не считать нехватки кислорода, взрыв был вполне терпимый.

— Хотел бы я знать, что там произошло, — пробормотал Римо, поднимаясь на ноги.

* * *

— Французы сбросили незаряженную болванку, — сказал Харолд В. Смит, когда Римо дозвонился до него из автомата.

— Значит, это был обычный блеф?

— Вероятно, мы никогда этого не узнаем. Что бы они ни замышляли, в самый последний момент было принято решение вынуть из бомбы ядерный заряд. Спасибо Джерри Льюису.

— Льюису?

— Как только французский министр культуры сообщил о том, что у защитников парка осталось два часа, Джерри Льюис выступил с заявлением и поклялся, что, если ультиматум не будет отменен, он никогда больше не ступит на землю Франции.

— Так, значит, французы испугались пригрозившего им бойкотом дешевого комедианта? — вспылил Римо.

— Франция боготворит мистера Льюиса. Президент страны поддержал его требование и начал служебное расследование.

— Против кого?

— Против министра обороны. Судя по всему, в руководстве Франции окопались личности, которые преданы министру культуры больше, чем правительству. В эту самую минуту там идет чистка.

— Значит, приказ о ядерной бомбардировке был издан министром культуры?

— Точнее было бы сказать, инспирирован. Его уже арестовали.

— Еще бы! Ведь он пытался взорвать собственную страну.

— На самом деле его арестовали по обвинению в нарушении «закона Туре».

— Что это значит?

— Выяснилось, что министр лично составил текст листовки и употребил запрещенное слово, имеющее французский эквивалент.

— Какое слово?

— «Ядерный».

— Иными словами, министра культуры арестовали не за попытку учинить ядерную бомбардировку, а за то, что он употребил выражение «ядерный удар»?

— Судя по всему, именно так.

Римо стиснул телефонную трубку и несколько секунд молчал, потом промолвил:

— Этот франьцузы, он такой смьешной народ, — и спросил: — Так кто же взорвал «Евро-Бисли», если не лягушатники?

— Говорите, там был запах напалма?

— Да. Я помню его со времен Вьетнама.

— Видимо, кто-то из обитателей парка включил систему самоуничтожения. Другого объяснения я не нахожу.

— Кто бы это мог быть?

— Римо, вы уверены, что Дядя Сэм мертв?

— Он обезглавлен. Это еще лучше, чем мертв.

— Дело в том, что час назад из «Евро-Бисли» вылетел вертолет. Французы пытались догнать его, но безрезультатно.

— Это мог быть кто угодно.

— Полицейские заметили в кабине человека, похожего на Сэма Бисли.

— Наверное, там сидел племянник Сэма. Как его бишь? Рой?

— Роберт. Мне не удалось найти в компьютерной сети и намека на то, что он покидал США.

— Дядя Сэм лежит во дворце, разделенный на две неравные части. Поверьте мне, Смит. Правда, папочка?

— Вот только голова его куда-то запропастилась, — подал голос мастер Синанджу.

— Что он сказал? — спросил Смит.

— Ничего.

— Кажется, Чиун упомянул о пропаже головы?

— Чиун сказал, что ему не удалось найти голову Сэма. Мы загнали его в угол, и он ослепил нас зеленым лучом. Но, прежде чем потерять сознание, папочка успел взмахнуть рукой. Когда мы очнулись, Дядя Сэм без головы сидел на полу.

— Вы ее искали?

— Не было времени. Вот-вот должна была начаться бомбежка.

— Римо, возвращайтесь в парк и убедитесь, что Сэм мертв.

— Слишком поздно. Дворец превратился в груду развалин.

Смит вздохнул.

— По крайней мере, секретная технология погибла вместе с парком.

— Что будем делать с этим парнем, Читвудом?

— С кем?

— Род Читвуд, изобретатель гиперлазера. Он утверждает, будто бы пытался создать прибор для поиска пультов, но компания Бисли приспособила его под что-то иное.

— Эти события не должны повториться.

— Может быть, очистить его память?

— Чью это память вы собрались очищать? — спросил Род, стоявший на обочине.

— Только не задерживайтесь, — предупредил Смит. — Американцы во Франции по-прежнему «нон грата».

— Я кореец, — заявил Чиун. — И могу находиться везде, где захочу.

Римо повесил трубку, подошел к Роду, отобрал у него лазерные пульты и сжимал их до тех пор, пока приборы не превратились в кучку пластмассовых обломков и радиодеталей.

— Ты не сказал нам о том, что сделал два лазерных глаза.

— А как же иначе? Ведь радиоуправляемому роботу нужны два глаза!

— Что ж, веская причина. Ты, Читвуд, парень неплохой, только малость бестолковый. Поэтому мы не станем тебя убивать.

— Спасибо, — ответил Род. — Я искренне вам благодарен.

— Ты представляешь угрозу национальной безопасности, поэтому мы вынуждены очистить твою память.

— Нельзя ли очистить ее до 1986 года?

— Зачем?

— Тогда я смог бы еще раз, свежим взглядом пересмотреть весь «Звездный путь».

Римо окинул инженера долгим взглядом.

— Что ж, это твоя память.

Род сомкнул глаза, и на лице его появилась глуповатая улыбка. Римо ткнул его в середину лба. Инженер повалился на землю. Мастер Синанджу наклонился и зашептал ему в самое ухо:

— Ты забудешь все, что произошло с тобой с самого рождения.

— Эй! — крикнул Римо. — Я обещал ему совсем другое!

— Не хватало еще, чтобы этот болван причинял нам неудобства, — ответил Чиун и, закончив с Родом, поднялся на ноги. — Как поступим с женщиной?

— Для начала сообщим ей благую весть. — Ученик опустился на колени, приподнял голову Доминик и помассировал ее шею.

Француженка открыла глаза, увидела Римо и почувствовала сильную руку, поддерживавшую ее голову.

— Добрые новости, — кивнул Римо. — Ядерный взрыв не состоялся.

— Non?

— Нас спас Джерри Льюис.

— Джейри! Он здесь? Где?

— Джерри уехал в Америку и поклялся не возвращаться во Францию до тех пор, пока вы не уладите свои отношения с США.

— EUD, — поправила Доминик.

— Это моя страна. Как хочу, так и называю.

— Вы находитесь в моей страна и обьязаны соблюдать наш правила!

Римо отпустил ее голову, и она гулко ударилась об асфальт. Доминик тотчас села на дороге, ощупывая затылок.

— Мы уходим, — заговорил Чиун. — Не забудьте передать своим хозяевам наше предупреждение. Американский трон находится под защитой Синанджу. Сделайте так, чтобы между вашим и моим императорами никогда не возникало ссор.

Француженка поднялась на ноги.

— Я сделаю это ради Джейри. И только для него.

— Да уж, постарайтесь, — ввернул Римо, оглядываясь в поисках автомобиля, который можно было позаимствовать. Неожиданно он заметил станцию «Евро-Бисли парк» и добавил, обращаясь к Чиуну: — Знаешь, папочка, на поезде мы доберемся до Лондона куда быстрее, чем на самолете.

— Люблю путешествовать на поездах! Я рассказывал тебе о моей первой поездке по железной дороге? Это было еще до твоего рождения.

— Расскажешь в поезде, — отозвался Римо.

Они двинулись в путь, босыми ногами шлепая по асфальту.