Ноябрь 1982 года
Пригород Чикаго
Марку и Коннору десять лет
Квартал Гринвуд на чикагском Сауф-Сайде — средоточие нищеты и насилия. На много километров растянулся безрадостный пейзаж: выщербленные тротуары, брошенные дома, каркасы обугленных машин, замусоренные пустыри. Магазинов почти нет: только несколько словно находящихся в осаде бакалейных лавок за железными решетками, один супермаркет, один банк и ни одной больницы. Процветают только ларьки, торгующие алкоголем.
Это разбомбленный Багдад в самом центре Америки.
В Гринвуде почти все черные. И почти все бедные. Уже давно все, кто смог, убежали из этого безнадежного места, которое, казалось, разлагалось на корню.
Маленький Марк Хэтэуэй живет с отцом, который работает сторожем в государственной школе этого негритянского гетто. Мать бросила их, когда мальчику было три года. Когда он спрашивал отца: «Почему мама оставила нас?», тот неизменно отвечал ему: «Потому что она была несчастна».
Да, она была несчастна в этой школе-крепости. Действительно, это место походило на военный гарнизон: замурованные окна, бронированные двери и металлодетекторы, каждое утро издававшие тревожный звон, обнаруживая то винтовку, то нож. Повсюду орудовали банды. Для поддержания порядка были задействованы отряды, набранные из родственников и полицейских на пенсии, но это не помогло. Многие дети приходили в школу, терзаясь страхом. Многие уже были свидетелями перестрелок, убийств и страдали нервными посттравматическими расстройствами.
* * *
Семь часов вечера. Зима. В школе ни души. В одной классной комнате на последнем этаже только что зажегся свет.
Марку десять лет. Он направляется в глубину комнаты к маленькой, находящейся у стены библиотеке. По правде говоря, библиотека — это громко сказано, так как это все лишь маленькая этажерка из клееной фанеры, где стоит с десяток романов, купленных по дешевке. Каждый вечер, после того как его отец принимался за свое пиво, Марк приходил сюда доделывать домашние задания. Ему нравилась тишина. После трех-четырех «Будвайзеров» его отец обычно начинал сыпать оскорблениями в адрес Рейгана, Конгресса, муниципалитета, черных, азиатов, латиноамериканцев. Он поносил свою бывшую жену, а под конец — все общество в целом, обвиняя всех скопом в том, что лично он беден и несчастен…
Марк пальцами пробежал по романам, выстроенным в ряд на полке, и нашел то, что искал: «Убить пересмешника».
Он уже прочитал двести страниц этого романа, но книга ему так понравилась, что он заставляет себя читать только одну главу за вечер, чтобы продлить удовольствие. Это потрясающая история о том, как некий адвокат, один, без жены, воспитывает двоих детей в маленьком городке Алабамы в период Великой депрессии 30-х годов. Жизнь адвоката течет размеренно — до того самого момента, как однажды по долгу службы ему приходится защищать чернокожего, несправедливо обвиненного в изнасиловании белой девушки. Несмотря на нетерпимость и предрассудки своих сограждан, адвокат пытается докопаться до истины…
Марк садится за парту, достает из бумажного пакета сэндвич с арахисовым маслом и погружается в чтение. Эта книга — бальзам для сердца, она позволяет ему надеяться, что интеллект и порядочность могут победить насилие и глупость.
Интеллект…
С некоторых пор он понял, что этим его природа не обделила, хотя в школе он учится средне. В его классе не любили слишком хороших учеников, их регулярно избивали на переменах. Поэтому Марк решил скрывать свои способности, делая вид, что уподобляется стаду. А втихую заняться самообразованием.
Вдруг в тишине классной комнаты он слышит глухой шум, какое-то шевеление. Забеспокоившись, Марк поднимает голову. Что это — канализационные трубы? Крыса? Звуки идут из кладовки, где учитель хранит материалы для уроков рисования. Охваченный страхом и любопытством, Марк колеблется несколько секунд и наконец решается сдвинуть дверь. В глубине шкафа он обнаруживает лежащего мальчика примерно одного с ним возраста. С опаской тот выходит из своей норы и опрометью бросается к двери. Он боится — все здесь пропитано страхом, он поражает всех и лишает дара речи. Однако, добравшись до двери, мальчик оборачивается, какое-то мгновение дети смотрят друг на друга удивленно.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает Марк.
Марк никогда с ним не разговаривал, но уже видел его раньше: странный одинокий ребенок с манерами инопланетянина. И, кажется, он даже знает, что его зовут Коннор.
— Я спал, — отвечает он.
Мальчик — вылитый Гекльберри Финн конца XX века: волосы торчком, худой, в грязной и слишком маленькой для него одежде. Коннор собирался уже удрать, и тут Марк спросил его:
— Хочешь есть?
Уже тогда он был наделен своего рода интуицией, позволяющей ему инстинктивно догадываться о том, что беспокоило других.
— Немного, — признается Коннор после паузы.
По правде говоря, он ничего не ел с самого утра. В последней приемной семье ему живется тяжело: унижения и лишения в порядке вещей. Они называют это «учиться жизни».
А ее у Коннора и не было, но он знает, что такое жизнь. Новорожденным его бросили родители. Переходя из одной семью в другую, он все пережил, все испытал. Но неприятности словно соскальзывали с него, не причиняя страданий. Он нашел защиту от них, взяв привычку укрываться в собственном внутреннем мире, ключи от которого были только у него одного.
— Держи, — говорит Марк, протягивая ему половину сэндвича.
Растерявшись, Коннор медлит, ведь он привык полагаться только на себя. Он был лишен любви и ласки и обычно никому и ничему не доверял.
Он смотрит Марку в глаза, и что-то происходит в этот момент: безмолвное взаимопонимание и обещание дружбы. Коннор хватает половину сэндвича и садится рядом с Марком около стены.
И они опять становятся обычными детьми.
1982, 1983, 1984…
Навсегда, на всю жизнь…
Марк и Коннор теперь каждый вечер вместе, в этой самой классной комнате. За ее стенами — хаос, наркотики, горящие машины, истребляющие друг друга банды и переходящее из рук в руки оружие. А здесь — тихая гавань, здесь им не страшно. Неделя за неделей, месяц за месяцем они учатся понимать друг друга и доверять.
Марк обладает интуицией, настойчивостью и умеет сопереживать, но эти качества более всего делают человека слабым и уязвимым.
Коннор спокойный, серьезный и очень скрытный. Он уже сейчас озабочен поисками абсолюта.
Оба решают объединиться в борьбе с превратностями судьбы.
Они вместе делают уроки, читают книги, слушают музыку, а иногда с удивлением ловят себя на том, что… смеются.
Впервые они открывают для себя: жизнь — это не только страдания и одиночество.
Впервые в жизни они понимают: отношения между людьми опираются не только на насилие.
Они обретают друг в друге духовную защиту, уверенность и силу.
Силу, которая всегда пребудет с ними.
* * *
Февраль 1984 года
В Чикаго шесть часов утра, а небо уже начинает голубеть. Как всегда, Коннор просыпается от холода. Он спит в столовой, матрас прямо на полу, без простыней. Мальчик встает, бредет на кухню, умывается и уходит из дома, не дожидаясь, когда проснутся остальные. Город холоден, словно хрусталь. Наиболее удобный путь к школе — надземное метро, там, внизу, около его дома. Но станция закрыта. Надеются, что это поможет в борьбе с преступностью. Это одна из особенностей Гринвуда, здесь и автобусы ходят только в сопровождении полицейских. Поэтому Коннор идет по улицам пешком, собирая на ходу пустые алюминиевые банки. Он продаст их потом за несколько десятков центов штука. Иногда ему случается проводить вечера со своими ровесниками около заправок Сауф-Сайда, предлагая клиентам залить бензин, помыть машину либо протереть ветровое стекло. Он выручает за это несколько долларов.
Постепенно он научился понимать жизнь квартала: это насилие, беспредел и неписаные правила. Увы, можно знать, но никогда не смириться с ними.
Когда он добирается до 61-й улицы, солнце только что встало, а Гайд-парк уже залит его лучами. Это странное место: здесь — все еще гетто, но и престижный Университет Чикаго тоже здесь. Он совсем рядом. Здесь учатся студенты из богатейших семей, год учебы стоит тридцать тысяч долларов. Гетто и университет: третий мир и «храм знаний» в нескольких десятках метрах друг от друга…
Каждый раз, пересекая эту улицу, Коннор бросает взгляд на запад, в сторону университетского городка. Почему жизнь такая разная по разные стороны забора? У одних — такая легкая, а у других — такая трудная? Есть ли во всем этом смысл, логика? Может быть, это Бог подвергает нас испытаниям?
Коннор ни черта в этом не понимает. Он уверен только в одном: в нем есть сила, которая поможет ему перейти на «другую сторону». Однажды он и Марк покинут этот квартал.
Но куда идти?
И что делать?
Этого он еще не знает, но в его сознании уже начинает рождаться ответ: помогать таким, как он.
* * *
Август 1986 года
Марку и Коннору четырнадцать лет
— Двадцать очков у каждой команды!
На баскетбольной площадке, изнывая от жары, Марк и Коннор, голые по пояс и блестящие от пота, обсуждают результаты ожесточенной схватки. Из поставленного прямо на землю мощного радиоприемника с ободранными колонками звучит «Living in America» — последний хит Джеймса Брауна.
Коннор ведет мяч, а затем пытается попасть в корзину из неудобной позиции. Мяч отскакивает от металлического обруча, зависает на мгновение над ним, но не попадает. Марк подхватывает мяч и акробатическим гасом выигрывает партию, а затем исполняет танец индейцев племени сиу прямо перед товарищем, подтрунивая над ним.
— Я дал тебе выиграть! — настаивает Коннор.
— Ну, да! А ты видел этот гас а ля Маджик Джонсон?
Без сил оба плюхаются возле решетки. Нагревшаяся на солнце бутылка кока-колы переходит из рук в руки.
Они молчат некоторое время, а затем начинают обсуждать свою излюбленную тему: как выбраться из гетто?
С некоторых пор это их навязчивая идея. В Сауф-Сайде нет будущего, нет перспективы. Единственное, что им остается — выживать либо уезжать.
Марк и Коннор мечтают получить стипендию для поступления в один из колледжей, расположенных в деловой части города. У них хорошие отметки, но этого недостаточно. Жалкая репутация их школы не забывается.
Они быстро сообразили, что проблему решить могут только они сами и нечего ждать помощи от социальных учреждений. Но для начала нужны деньги, много денег. И единственная возможность заработать их — наркотики.
В их квартале эта дрянь повсюду. Власть, бизнес, социальные отношения строятся на торговле наркотиками. Они властвуют над всеми. Почти в каждой семье есть либо наркоман, либо дилер. А за наркотиками следуют четыре всадника Апокалипсиса: насилие, страх, болезнь и смерть. Даже некоторые полицейские не пренебрегают этой деятельностью: часть конфискованных доз они перепродают, а часть оставляют для собственного употребления.
Марк и Коннор знают, что ловкий торговец зарабатывает несколько тысяч в неделю. Некоторые их товарищи уже бросили школу, предпочтя влиться в банды и заняться этим прибыльным делом. И вот так, помимо их воли, однажды идея вызревает в сознании.
— Почему бы нам не заняться этим? — изрекает Марк.
— «Этим» — чем? — спрашивает Коннор, помрачнев.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Мы умные и находчивые. Мы можем обратить в свою пользу эту систему. Жарго уже предложил нам работать на него. Ты знаешь, сколько выходит за неделю?
Коннор нервничает:
— У меня нет желания сидеть, уткнувшись носом в кокаин.
— Я говорю о торговле, а не об употреблении. Если мы не попадемся, за два года можно заработать на учебу. Это ведь уважительная причина.
— Я не думаю, что это хорошая идея.
— Мы не первые! А знаешь, чем занимался папаша Кеннеди во время сухого закона? Он нелегально ввозил спиртное. Вот так он сделал себе состояние. Только благодаря этому его сын стал президентом и мы получили гражданские права!
— Ты все валишь в одну кучу!
На это раз уже Марк вышел из себя:
— Ну, в таком случае придумай что-нибудь другое, чтобы выбраться отсюда! Как еще мы сможем учиться? Еще два года здесь — и мы отправимся либо на кладбище, либо в тюрьму!
— У меня нет чудо-решения, — признается Коннор, — но если мы откажемся… — Неожиданно его голос дрожит от охватившей его застенчивости. Он молчит, а затем заканчивает фразу, глядя в глаза своему другу: — Если мы откажемся от наших моральных ценностей, мы отступимся от всего.
Марк хочет ответить, но вместо этого сжимает кулаки, поворачивается лицом к решетчатой ограде и колотит в нее изо всех сил.
Стыд и гнев обуревают его, он зол на себя за то, что мысль о торговле наркотиками могла прийти ему в голову.
Понимая, что Марк в отчаянии, Коннор кладет ему руку на плечо.
— Не расстраивайся, — успокаивает он его, стараясь говорить как можно убедительней, — вот увидишь, однажды нам повезет. Я не знаю как, но клянусь тебе: мы выберемся отсюда!
* * *
13 октября 1987 года
19 часов 36 минут
Сидя по-турецки с книгой на коленях, руками зажимая уши, Коннор пытается не обращать внимания на творящийся вокруг него хаос. Но сконцентрироваться невозможно! Вокруг столько шума: в комнате отдыха орет телевизор, который никто не смотрит и никто не выключает, музыка в комнатах, крики дерущихся и обзывающих друг друга детей…
Негде заниматься. Негде укрыться от шума. Классная комната, в которой они с Марком делали уроки, теперь недоступна. Однажды слишком усердный ночной сторож выгнал их оттуда.
Потеряв терпение, Коннор вываливается из квартиры, хлопая дверью. Выходит на лестничную клетку, но не задерживается там: это место облюбовали торговцы наркотиками. В конце концов он устраивается в каморке для мусора, где стоят металлические контейнеры. Место темное и холодное. Коннор осматривает каждый бак и, выбившись из сил, наконец находит пристанище возле одного из них, пустого и не так дурно пахнущего. Есть от чего прийти в отчаяние, когда ты вынужден делать уроки среди помойных баков! Однако он поклялся себе никогда не сдаваться и продолжать учиться. Кто знает, а вдруг однажды удача все изменит…
Он быстро погрузился в чтение книги, которую ему посоветовал учитель: «Народная история США» Говарда Зинна. Захватывающая панорама исторических событий в США, основанная на свидетельствах угнетенных этносов: индейцев, рабов, военных дезертиров времен войны Севера и Юга, рабочих текстильных фабрик. Написано так, что понимаешь: история глазами людей часто отличается от официальной версии из школьных учебников.
Поглощенный чтением, Коннор не услышал шума приближающихся шагов. Подняв голову, он увидел, что два каких-то малознакомых типа подошли вплотную. Это были главари одной из мелких банд его квартала. Они усмехались:
— НУ, ЧТО, ПЕДРИЛА, КОПАЕМСЯ В ОТБРОСАХ?
Коннор одним прыжком выпрямился и попытался убежать, но слишком поздно! Бандиты хватают его и бросают в контейнер.
— А ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО МЫ ДЕЛАЕМ С ОТБРОСАМИ? — спрашивает голос, звучащий над ним.
Коннор пытается встать, подносит руку к своему лицу — она вся в крови.
— МЫ ИХ СЖИГАЕМ! — вопит один из них.
Коннор поднимает голову на своих мучителей. У них в руках канистры с бензином, и не успевает мальчик даже вскрикнуть, как его тело и ноги уже облиты.
— А не хочешь ли огоньку? — предлагает один из бандитов, чиркая спичкой.
В смертельном ужасе Коннору хочется думать, что они только пугают его, но он хорошо знает, что для таких подонков человеческая жизнь — ничто.
И спичка падает на него сверху. Бензин моментально вспыхивает. Коннор видит, как его тело превращается в факел, а крышка мусорного бака с тяжелым грохотом захлопывается.
Он задыхается, бьется внутри металлической клетки, пытаясь выбраться наружу. И контейнер… переворачивается, высвобождая Коннора, но языки пламени продолжают пылать, причиняя невыносимую боль. Он беспорядочно мечется, врывается во двор дома, катается по земле, пытаясь погасить пламя…
Пелена заволакивает его глаза.
Вот как обернулась удача. Не так, как надеялся он.
В одно мгновение он осознает, что его жизнь изменилась и ничто никогда уже не будет по-прежнему.
Потом он теряет сознание.
Ему пятнадцать лет.
Он всего лишь хотел сделать домашние задания.