56
— Taxi! Taxi! Um taxi para leva-lo ao seu hotel!
Вокруг все наэлектризовано, в зале глухой шум голосов, длинные очереди за багажом и на таможенный контроль: в огромном аэропорту душно, влажно и жарко, как в парилке.
— Taxi! Taxi! Um taxi para leva-lo ao seu hotel!
Никки и Себастьян, усталые, с помятыми лицами, миновали длинную череду таксистов, зазывающих туристов, едва те появились в холле, и направились к стойке проката автомобилей. Короткая остановка в Сан-Паулу затянулась. По какой причине взлетные полосы были заняты, так и осталось неясным, но их задержали на два с половиной часа, так что в аэропорт Рио-Галеан они прилетели только в половине двенадцатого.
— Пока ты будешь договариваться о машине, пойду поменяю немного денег, — предложила Никки.
Себастьян кивнул, соглашаясь на такое разделение обязанностей, и встал в очередь, достав из кармана права Босари. Подойдя к стойке, он задумался, какой лучше взять автомобиль. Куда заведут их поиски? Ограничатся ли они улицами большого города? Или им предстоит мчаться по разбитым загородным шоссе? В конце концов он выбрал аккуратный «Лендровер» и получил его на раскаленной от солнца стоянке.
Обливаясь потом, снял пиджак и уселся за руль, дожидаясь Никки, которая выслушивала на «своем» телефоне оставленное ей Констанс сообщение.
Как было договорено, француженка заказала им номер в отеле неподалеку от пляжа Ипанема, где работает Флавия, и продолжала поиски. И желала им успеха.
Утомленные долгим перелетом, Себастьян и Никки ехали молча, следуя дорожным указателям: Зона Сул-Центр-Копакабана, которые направляли их на юг от Илья-ду-Говернадор до центра города.
Себастьян вытер потный лоб и протер глаза. Низко нависало тяжелое маслянистое небо, пыль, духота, от пыли резало глаза, щипало веки. Через темные стекла пейзаж казался расплывчатым, насыщенным оранжевыми тонами, он был похож на чересчур укрупненную картинку.
Проехав всего несколько километров, они застряли в пробке и покорно принялись рассматривать все, что их окружало. По обеим сторонам дороги тянулись до горизонта кирпичные дома. Двухэтажные, с крышами-террасами, перегороженными бельевыми веревками. Домишки лепились друг к другу, лезли по склону вверх, образуя что-то вроде гроздей. Причудливые, хаотичные лабиринты фавел дробили пейзаж, смещали и ломали перспективу, приводя на память коллажи кубистов в терракотовых, рыжих, охристых тонах.
Мало-помалу городской пейзаж изменился. Дробность бедняцких окраин сменилась крупными промышленными зданиями. Стометровые афиши объявляли о футбольных играх на кубок мира и Олимпийских играх 2016 года. Похоже, весь город нацелен на грядущие спортивные соревнования, ради них кипела вокруг работа, меняющая облик города. На обнесенных оградой пустырях воздвигались колоссальные строения, бульдозеры бодали стены и побеждали их, экскаваторы громоздили горы земли, безостановочной чередой шли самосвалы.
«Лендровер» пересек лес небоскребов делового центра и покатил по южным кварталам города, где располагались в основном гостиницы и торговые центры. Только теперь Рио-де-Жанейро наконец-то стал cidada maravilhosa, омываемым морем, окруженным холмами и горами, известными всем по почтовым открыткам.
Завершая путешествие, «Лендровер» выехал к морю и не спеша двинулся по знаменитой Авенида Виейра Соуто.
— Вот наша гостиница! — воскликнула Никки, указывая на небольшое здание с удивительным фасадом из стекла, дерева и мрамора.
Они предоставили заботу о своем автомобиле вышедшему слуге и вошли в отель. Под стать всему кварталу, гостиница отличалась вычурной роскошью, вестибюль был со вкусом обставлен мебелью 50–60-х годов, и Никки с Себастьяном показалось, что они стали участниками сериала «Безумцы».
Их окутала атмосфера покоя и уюта: английский кирпич, тихая музыка, мягкие диванчики, старинный книжный шкаф. Но им было не до уюта, они торопливо подошли к стойке из какого-то тропического дерева и зарегистрировались под именами Констанс Лагранж и Николя Босари.
В номере они пробыли недолго, успели только привести себя в порядок и заметить с балкона мощные волны, которые накатывали на пляж. В отельной брошюрке утверждалось, что слово «Ипанема» индейского происхождения и означает «опасные воды». Никки и Себастьян решили не придавать значения этой информации и не считать это дурным предзнаменованием. Они вышли из номера и отправились на поиски «девушки с пляжа Ипанема».
Едва они оказались на улице, на них обрушился зной, запах выхлопных газов и дорожный шум. Нескончаемый поток джоггеров, скутеристов и велосипедистов оспаривал тротуар у пешеходов. На набережной царили еще и торговцы-разносчики, которые, перекрикивая друг друга, соревновались в шутках, стараясь привлечь внимание прохожих. Одни, держа в руках бидоны со льдом, другие, сидя на порогах своих хижин, предлагали кокосовое молоко, матэ, арбузы, золотистые кексы, хрустящее кокосовое печенье, мясо на вертеле, распространявшее по всей улице соблазнительный пряный аромат.
Чета американцев спустилась по небольшой лестнице с набережной на пляж. Еще роскошнее, чем соседний пляж Копакабана, Ипанема предлагала трехкилометровую ленту белого песка, жаркого и слепящего. Был час обеда, и народу на пляже было полным-полно. Сверкающий океан мощно швырял на песок пенистые, переливающиеся радугой волны. Никки и Себастьян миновали границу гостиничного пляжа и двинулись дальше, ища глазами бар, где работает Флавия.
Через каждые семьсот метров высились башенки постов спасателей. Эти башенки служат для купальщиков ориентирами и местом встреч. Пост № 8 с радужным флагом служил, похоже, местом встреч для геев. Никки и Себастьян прошли мимо него и продолжили свои поиски. Океан обдавал их водяной пылью. Вдали манили острова Гагарос, сияющие тысячью огней, и силуэт гор-близнецов, тех самых «Двух братьев», которых они недавно видели на фотографии.
Они упорно продолжали идти по пляжу, пробираясь между игроками в футбол и пляжный волейбол. Из-за обилия купальщиков пляж напоминал подиум с коллекциями нижнего белья и купальников. Ипанема дышала чувственностью. Воздух насыщала эротика. Гибкие, с пышными формами купальщицы в узких бикини выставляли напоказ высокую грудь и покачивали бедрами, а бронзовые мускулистые серфингисты любовались ими.
Никки и Себастьян добрались до поста № 9, судя по всему, самой элитной части пляжа, где собиралась золотая молодежь Рио.
— А мы, — решительно заявила Никки, — ищем прекрасную полуобнаженную блондинку по имени Флавия, которая подает коктейли в баре под названием…
— «Кашаса», — подсказал Себастьян, указывая на красивый павильон.
Они направились к бару. «Кашаса» — элитное пляжное заведение, где богатая публика в парео с брендами и темных очках-стрекозах потягивает мохито за 60 реалов, слушая ремиксы басановы и разглядывая официанток, а те все как на подбор: двадцати лет, фигуры манекенщиц, мини-шорты, макси-декольте.
— Hello! My name is Betina. May I help you? — обратилось к американцам одно из этих удивительных созданий.
— Мы ищем одну девушку, — объяснила Никки, — ее зовут Флавия.
— Флавию? Да, она здесь работает, но сегодня ее нет.
— А вы не знаете, где она живет?
— Нет, но могу узнать.
Девушка подозвала одну из товарок, еще одну куклу Барби со светлыми волосами, светлыми глазами и сияющей улыбкой, и сказала:
— Познакомьтесь, это Кристина, она живет в одном квартале с Флавией.
Юная бразильянка поздоровалась. Несмотря на красоту, в ней чувствовалось что-то грустное и щемящее. Воздушная сильфида, лишенная жизненных сил.
— Флавия уже три дня не выходит на работу, — сообщила она.
— А вы не знаете, по какой причине?
— Нет, не знаю. Обычно мы ходим вместе, потому что у нас одинаковый график. Но сейчас ее нет дома.
— А где она живет?
Девушка махнула рукой в сторону холмов.
— У своих родителей, в Росинье.
— А вы не пробовали ей позвонить?
— Пробовала, но попадала на автоответчик.
Никки достала из бумажника фотографию Джереми.
— Вы не видели здесь этого мальчика? — спросила она, показав девушке снимок.
Девушка покачала головой.
— Нет, но вы знаете, за Флавией не уследишь, у нее то один, то другой…
— А вы не могли бы дать нам ее адрес? Мы хотели бы поговорить с ее родителями.
Лицо юной бразильянки выразило сомнение.
— Росинья — квартал, не подходящий для туристов. Одним вам туда нельзя.
Себастьян вновь потребовал адрес, но девушка стояла на своем.
— В таком случае не могли бы вы нас туда проводить? — предложила Никки.
Девушке такое предложение не показалось заманчивым.
— Нет, это никак не возможно, я только начала свою смену.
— Мы очень вас просим, Кристина. Мы оплатим ваш рабочий день. Ведь Флавия ваша подруга, вы должны ей помочь.
Последний довод подействовал. Кристина почувствовала что-то вроде вины перед подругой.
— Хорошо, я попробую. Подождите меня.
И пошла отпрашиваться, очевидно, у начальника, молодого человека в обтягивающей майке, который пил кайпиринхас вместе с посетителем вдвое старше его.
— Все в порядке, — сообщила она, вернувшись. — Вы на машине?
57
Грузный «Лендровер» с легкостью поднимался по вьющейся серпантином дороге, ведущей к фавеле. Себастьян вел машину, четко следуя всем указаниям Кристины. Сидя на переднем сиденье, юная бразильянка стала работать навигатором, как только они отъехали от пляжа. «Лендровер» миновал роскошные жилые комплексы южного квартала и выехал на автостраду Гавеа — узкое шоссе, единственное, которое, змеясь по холму, вело в самую обширную фавелу Рио.
Как и большинство бедных кварталов, фавела Росинья карабкалась по склону шогго, огромного холма, одного из тех, что окружают Рио. Никки приникла к окну, разглядывая сотни лачужек, прилепившихся к холму. Сложный лабиринт из охристого кирпича, казалось, в любую секунду может поползти вниз.
По мере того как машина удалялась от «асфальта», все явственнее обнаруживался парадокс Рио: самыми красивыми видами города можно было любоваться из самых бедных кварталов. Труднодоступное орлиное гнездо открывало фантастическую панораму пляжей Леблон и Ипанема. И не только. Возвышаясь над цитаделью, фавела представляла собой великолепный наблюдательный пункт за нижним городом, чем и объясняется то, что наркоторговцы облюбовали ее в качестве генерального штаба.
Себастьян дал задний ход. Уже близок въезд в фавелу, но дорога закрутилась улиткой и закупорила въезд. Только стареньким мотороллерам и фыркающим мототакси удавалось пробраться по ней.
— Лучше остановиться здесь, — посоветовала Кристина.
Себастьян припарковал машину на обочине. Все трое вылезли из внедорожника и пешком прошли ту сотню метров, которая еще оставалась до Росиньи.
На первый взгляд фавела не производила впечатления той беспросветной нищеты, о которой пишут в туристических путеводителях. Никки и Себастьян приготовились очутиться в темных и мрачных закоулках, а оказались на городской окраине, где живет простонародье. Чистые улицы, бетонные домики с водопроводом, электричеством и телевизионными антеннами. В домиках иной раз даже по три этажа, и все покрыты графити. Яркие рисунки на стенах вносят ноту радости и хорошего настроения.
— В Рио каждый пятый житель живет в фавеле, — объяснила Кристина. — Большинство тех, кто здесь живет, честно зарабатывают на жизнь: работают кормилицами, помощницами по хозяйству, медсестрами, водителями автобусов, даже учителями…
Никки и Себастьян узнали пряный запах мяса на вертелах и кукурузы, с которым уже познакомились на пляже. Оживления меньше, больше лени — атмосфера более спокойная. Из домов несется оглушительная музыка, все слушают байле-фанк. На главной улице мальчишки гоняют мяч, считая себя Неймарами. Мужчины всех возрастов сидят на террасах кафе, потягивая из бутылок пиво «Бамберг», а женщины, порой совсем юные, возятся с младенцами или болтают, сидя у окон.
— Недавно у нас побывали солдаты и полиция, — извиняющимся тоном сообщила Кристина, когда они проходили мимо огромной пестрой фрески, изрешеченной пулями.
Вскоре они покинули центральные улицы и углубились в путаницу крутых узких улочек, похожую на лабиринт из лестниц. Мало-помалу атмосфера изменилась, теперь фавела выглядела куда менее привлекательной. Дома больше походили на сараюшки, сколоченные из обломков кораблекрушения. Возле дверей груды мусора. Над головами обвисшие допотопные электрические провода. Никки и Себастьян, обеспокоенные и напряженные, с трудом пробирались сквозь толпу облепивших их ребятишек, клянчащих милостыню.
— Муниципалитет обычно следит за чистотой только на главных улицах, — пояснила Кристина.
Трио под предводительством юной официантки замедлило шаг, пропуская вереницу крыс. Спустя пять минут они перевалили на другую сторону холма, где лачуги стали еще более жалкими.
— Мы пришли, — объявила Кристина и постучала в окно лачужки, которая готова была рассыпаться на глазах.
Ждать пришлось недолго, дверь открыла старая сгорбленная женщина.
— Мать Флавии, — пояснила Кристина.
— Bon dia, Senhora Fontana. Voce ja viu Flavia?
— Ola, Cristina, — поздоровалась старуха и что-то ответила, по-прежнему стоя у полуоткрытой двери.
Кристина повернулась к американцам и перевела:
— Госпожа Фонтана ничего не знает о дочери вот уже два дня и…
Девушка не успела закончить фразу, потому что старуха снова заговорила. Не понимая ни слова по-португальски, Никки и Себастьян вынуждены были присутствовать немыми свидетелями при беседе двух бразильянок.
«Как может быть эта старуха матерью двадцатилетней девушки?» — недоумевала Никки, рассматривая старую бразильянку. Изрытое глубокими морщинами лицо говорило о жизни в постоянном страхе, о недоедании и недосыпе. На вид старухе было не меньше семидесяти. Она то и дело жалобно вздыхала и, судя по остановкам, говорила отрывочно и бессвязно.
Кристина вынуждена была прервать ее и перевела:
— Она говорит, что в начале недели Флавия привела к ним в дом молодого американца и его сестру.
Никки открыла бумажник и протянула старухе фотографию близнецов.
— Eles sao os unicos! Eles sao os unicos! — узнала старуха.
Сердце у Себастьяна бешено забилось. Наконец-то они у цели!
— Куда они отправились? — торопливо спросил он.
Кристина перевела его вопрос, а потом ответ.
— Позавчера на рассвете к ним явились вооруженные люди. И увели с собой Флавию и ваших детей.
— Вооруженные люди? Кто они?
— Os Seringueiros! — закричала старуха. — Os Seringueiros!
Никки и Себастьян вопросительно смотрели на Кристину.
— Серингейрос, сборщики, — недоуменно проговорила та. — Я не знаю, о ком идет речь.
Крики старухи привлекли внимание соседей. Кумушки оставили свои телесериалы и, свесившись из окон, приготовились наслаждаться уличным спектаклем. Появились хмурые мужчины и разогнали ребятишек, готовясь разузнать, что здесь происходит.
Кристина обменялась еще несколькими словами со старухой.
— Она согласна показать вам комнату Флавии, — объявила она. — Кажется, ваши дети оставили у нее свои вещи.
Никки и Себастьян с колотящимся сердцем вошли вслед за старухой в лачугу. Внутри она оказалась ничуть не лучше, чем снаружи. Кое-как сколоченные фанерные щиты служили перегородками. Комнатой Флавии был закуток, который она делила с кем-то еще, так как там стояло две кровати. На одной лежал бежевый кожаный рюкзак Камиллы, который она обычно брала с собой в путешествия. Дрожащими руками Себастьян взялся за него и вытряхнул на кровать все, что там было: джинсы, две майки, белье, косметичка. Ничего интересного, кроме… Кроме мобильника! Он попытался включить его, но телефон разрядился, а зарядки в рюкзаке не оказалось. Крайне огорченный Себастьян сунул мобильник в карман, собираясь заняться им позже. В любом случае они вышли на верную дорогу. Камилла и Джереми все-таки добрались до Бразилии и пришли в эту лачугу вместе с юной Флавией, а потом их похитили неведомые «Серингейрос».
Старуха внезапно громко заголосила. Она кричала, плакала, воздевала руки к небу, призывая в свидетели Господа Бога, сжимала кулаки. На улице атмосфера тоже потихоньку накалялась. Соседей, хоть они и не имели к делу никакого отношения, объединило удовольствие подливать масла в огонь. Перед лачугой росла толпа. Люди были настроены враждебно, американцы кожей ощущали их недовольство. Нет, они не были желанными гостями в этом квартале.
И вдруг старуха прямо обратилась к своим гостям.
Кристина перевела:
— Она говорит, что Флавию увели из-за ваших детей. Она обвиняет вас в том, что вы навлекли на ее дом несчастье.
Враждебность росла на глазах. Какой-то подвыпивший фавеладо толкнул Никки. Себастьяну вывалили из окна под ноги гору очистков.
— Я попробую их успокоить. Уходите. Я вернусь сама, без машины, — торопливо проговорила Кристина.
— Спасибо, Кристина, но…
— Уходите! — повторила та. — Вы даже не представляете, какая опасность вам грозит!
Никки и Себастьян, кивнув, подчинились юной бразильянке. Развернулись и пошли по улице. Вслед им летели угрозы и ругательства. Жители квартала двинулись за ними следом. Никки и Себастьян ускоряли и ускоряли шаг, они уже почти бежали, стараясь не заплутать в лабиринте узких, крутых и кривых улочек. Преследователи отстали, только когда они выбрались за пределы фавелы. Добравшись до поворота дороги, где стояла их машина, они обнаружили, что машина исчезла.
58
Жара, пыль, усталость, страх.
Никки и Себастьян шли не меньше часа под палящим солнцем, прежде чем нашли такси. Увидев их безвыходное положение, шофер потребовал 200 реалов за то, чтобы довезти их до гостиницы. Когда они наконец закрыли за собой дверь номера, они были вымотаны до предела и истекали потом.
Пока Никки принимала душ, Себастьян позвонил на ресепшн и попросил, чтобы ему принесли зарядку, он хотел зарядить мобильник Камиллы. Через пять минут мальчик принес. Себастьян подключил мобильник, потом попробовал включить, но батарейка была на нуле, пришлось ждать.
Себастьян, расхаживая по комнате, едва не грыз ногти от нетерпения. Кондиционер, обдувая ледяным ветром, немного остужал его пыл. И вот наконец можно снова попробовать включить мобильник! Себастьян взял его и набрал секретный код, поздравив себя с тем, что он ему известен. Полгода слежки за любимой дочерью сегодня принесли благой результат. Внезапно он почувствовал острую боль в груди. Длинный путь под нещадным солнцем не прошел для него даром — все раны и ушибы дали о себе знать. Боль скрутила Себастьяна, отдаваясь в поясницу и в голову. Тело вспомнило кулаки Юсуфа и его подручных. Подняв глаза, Себастьян увидел свое отражение в зеркале. Оно ему не понравилось. Всклокоченная борода, слипшиеся от пота волосы, лихорадочно блестящие глаза. Потемневшая от пыли влажная рубашка липла к коже. Он отвернулся от зеркала и толкнул дверь в ванную.
Завернувшись в полотенце, Никки как раз выходила из-под душа. Мокрые пряди, перепутавшись, рассыпались по плечам и были похожи на лианы. При виде Себастьяна она невольно вздрогнула. Себастьян приготовился к граду упреков: «Что за бесцеремонность! Изволь стучаться! Ты не у себя дома!» Но Никки молчала. Она сделала шаг к нему и смотрела, не сводя глаз.
Глаза у нее были зеленые, они мерцали, таинственно поблескивая, притягивали к себе, вбирали. Легкий туман в душевой подчеркивал молочную белизну ее кожи, чуть сбрызнутую, словно звездной пылью, золотом веснушек.
Себастьян жадно обнял ее и прижался губами к ее губам, полотенце соскользнуло на пол, обнажив тело Никки.
Она не противилась страстному поцелую, она отвечала на него. Страстное желание охватило Себастьяна, оно было едким и жгучим и раздирало все нутро. Их дыхание перемешалось, он вновь ощутил сладкий вкус ее губ, мятную прохладу кожи. Прошлое затопило настоящее. Давние чувства обрели новую свежесть, воскресив рой противоречивых воспоминаний, загоравшихся мерцающими вспышками.
Воспоминания притягивались, отталкивались, создавая мучительное кипение. Восторг смешивался со страхом, желанию остаться препятствовало желание бежать. Мускулы у обоих напряглись, сердца колотились. Головокружительный полет помог им расправиться с запретами, развязать узлы, которые долгие годы мучили обоих, угнетая обидами и горечью. С каждой секундой они становились свободнее, самозабвеннее, безогляднее и…
Серебристый мелодичный звук достиг их ушей, и они разомкнули объятия.
Мобильный Камиллы!
Сигнал сообщил, что пришла эсэмэска, мгновенно вернув их в реальность.
Оба опомнились, пришли в себя. Себастьян застегнул рубашку. Никки подобрала полотенце. Они опрометью бросились в комнату и присели возле телефона. Телефон сообщил о получении двух фотографий. Отправленные фотографии стали медленно проявляться на экране.
Крупным планом Камилла и Джереми, связанные, с заткнутыми ртами.
С того же номера третье послание вопрошало:
«Вы хотите увидеть ваших детей живыми?»
Родители в ужасе посмотрели друг на друга. Никто из них еще не успел протянуть руку к клавиатуре, как пришло следующее послание:
«Да или нет?»
Никки поспешно набрала:
«Да!»
Виртуальная беседа продолжилась:
«В таком случае встреча в 3 часа утра в торговом порту Манауса, в свайном городке. Приходите с картой. Одни. Никому ни слова. Иначе…»
— С картой? С какой картой? Что они имеют в виду? — вскричал Себастьян.
Никки набрала на клавиатуре:
— С какой картой?
Ответ заставил себя ждать. Долго. Слишком долго. Застыв от ужаса, Никки и Себастьян сидели, не шевелясь, в призрачном свете сумерек, затопивших комнату. Спускался вечер. Небо, пляж, дома тонули в разноцветном океане света, от бледно-розового до ярко-алого. Прождав еще две минуты, Никки повторила вопрос:
«О какой карте вы говорите?»
И снова потянулись секунды. Затаив дыхание, родители ждали ответа, а он все не приходил. Внезапно с пляжа донесся оглушительный шум аплодисментов — каждый вечер туристы и местные жители провожали аплодисментами солнце, которое пряталось за «Двумя братьями». Замечательный обычай — благодарность щедрому светилу за хороший день.
Себастьян еще раз набрал номер, который не отвечал, и снова звонок повис в пустоте. Совершенно очевидно, они должны были знать то, чего не знали. Себастьян принялся размышлять вслух:
— Что они все-таки имели в виду? Пластиковую карту? Какую? Банковскую? Географическую? Почтовую открытку?
Никки уже развернула на постели карту Бразилии, которую отель предоставлял в распоряжение каждого клиента. И поставила ручкой крестик на месте назначенного им похитителями свидания. Манаус самый большой город в Амазонии, городские дома посреди самого обширного на земле леса, находящегося в трех тысячах километров от Рио.
Себастьян взглянул на настенные часы. Почти восемь вечера. Как им успеть в Манаус к трем ночи?
И все-таки он позвонил на ресепшн и спросил, когда ближайший самолет из Рио в столицу амазонских дебрей.
Через несколько минут дежурный сообщил, что ближайший самолет улетает в 22 часа 38 минут.
Они тут же заказали два билета и такси, которое должно было доставить их в аэропорт.
59
«Boa noite senhores е senhores. Вас приветствует командир корабля Жозе Луис Мачадо. Я рад приветствовать вас на борту нашего аэробуса А320, который летит в Манаус. Время полета — четыре часа пятнадцать минут. Посадка завершена. Вылет, предусмотренный на двадцать два часа тридцать восемь минут, задержался на тридцать минут по причине…»
Никки вздохнула и посмотрела в иллюминатор. Готовясь к будущим спортивным играм, работники аэропорта вели в терминале, предназначенном для внутренних перелетов, активные ремонтные работы. Из-за них возле рулежных дорожек в ожидании команды к вылету выстроилась очередь транспортных самолетов.
Включился условный рефлекс, и Никки, прикрыв глаза, вдела в уши наушники. За последние три дня она в третий раз летела на самолете, и ее тошнотное отвращение не только не уменьшалось, а, напротив, с каждым разом только возрастало. Чтобы оглушить себя музыкой, она включила плеер на максимальную громкость. Голова раскалывалась от сумасшедшего мелькания мыслей, картинок. Усталость и нервное напряжение всех этих дней не могли не сказаться на душевном состоянии Никки, все сплелось в мучительный клубок: искра, пробежавшая между ней и Себастьяном, неведомая опасность, грозящая детям, страх перед тем, что их ждет в Амазонии.
Самолет все не взлетал, и Никки открыла глаза. Ее удивила музыка, которая зазвучала в наушниках. Она узнала мелодию. Коктейль электроинструментов и бразильского хип-хопа. Музыка, которая оглушала их в фавеле. Бразильский байле-фанк, доносившийся изо всех окон в Росинье. Местная музыка… Она нажала меню, перед глазами побежали названия: самба, босанова, регги с португальскими названиями. У нее в руках чужой айпод. Это не айпод Джереми! Как же она сразу этого не заметила?
Никки в волнении сняла наушники и прошлась по иконкам айпода: музыка, видео, фото, игры, контакты… Ничего интересного. Но вот она открыла последнюю, немалого объема папку в PDF…
— Похоже, я набрела на что-то очень важное, — сообщила она Себастьяну, показывая свою находку.
Он взглянул на экран, но тот был слишком маленьким, названия файлов не читались.
— Хорошо бы подсоединить его к компьютеру, — вздохнул он.
Себастьян отстегнул ремень безопасности и двинулся по проходу. Через несколько рядов он увидел пассажира с ноутбуком. Ему удалось уговорить его одолжить ноутбук на несколько минут. Вернувшись на свое место, Себастьян подключил айпод к ноутбуку. Вернулся на файл в PDF и кликнул, чтобы открыть.
Возникшие фотографии ошеломили их. На первой — корпус моноплана с пропеллером среди амазонских джунглей. Судя по всему, самолет упал и разбился. Себастьян кликнул еще раз, и появился следующий снимок. Все фотографии, очевидно, были сделаны с мобильника, качество не слишком хорошее, тем не менее можно было отчетливо различить двухмоторный самолет, скорее всего, «Дуглас DC-З». В детстве Себастьян склеил не одну модель знаменитого самолета. Железная птица, главный самолет Второй мировой войны, веха мировой авиации. На какие только фронты не доставлял он солдат — в Индокитай, Северную Африку, Вьетнам… А потом его отправили в гражданскую авиацию. Выносливый, прочный, легкий в управлении, налетав уже не одну тысячу миль, он продолжал летать в Южной Америке, Африке и Азии.
У этого, приземлившегося на брюхо, «Дугласа» сильно пострадал нос. Из-за вынужденной посадки вся кабина была разбита. Повреждены крылья. Лопасти пропеллера запутались в лианах. Только фюзеляж, в середине которого находилась дверь, остался почти невредимым.
Следующая фотография выглядела устрашающе. Два мертвых тела — пилот и его помощник. Комбинезоны почернели от крови, лица — кровавое месиво.
Себастьян вызвал кликом следующую фотографию. Фотография салона самолета. Самолет грузовой. Вместо пассажирских сидений громоздятся друг на друга деревянные ящики и открытые металлические контейнеры с крупнокалиберными винтовками и автоматами. И еще… Невероятное количество кокаина. Сотни прямоугольных пакетов из прозрачного пластика, заклеенных липкой лентой. Сколько их тут? Четыреста кило? Пятьсот? Трудно сказать. Но стоимость этого груза наверняка не меньше нескольких десятков миллионов долларов. Следующие снимки были не менее красноречивы. Автор сфотографировал и себя тоже, держа телефон в вытянутой руке. Здоровенная орясина лет тридцати с дредами на голове. Лицо изможденное, с многодневной щетиной, мокрое от пота, но лучится восторгом. Глаза, налитые кровью, блестят, зрачки расширены. Сразу видно, здорово нанюхался. В ушах наушники, огромный рюкзак и фляга на поясе бермудов. Нет никаких сомнений: этот человек нашел самолет в джунглях не случайно.
— Самолет пошел на посадку, сеньор. Будьте добры, пристегните ремень и выключите компьютер.
Себастьян поднял глаза и кивнул, успокаивая стюардессу, которая специально подошла к нему. Но сам продолжал лихорадочно кликать фотографии, торопясь узнать конец этой истории. На последних страницах файла обнаружилась сначала спутниковая карта амазонских джунглей, потом карта в масштабе для навигатора GPS, а также подробное описание маршрута, чтобы найти упавший самолет.
«Вот уж точно, карта острова сокровищ…»
— Мы нашли карту, которую нас просили привезти! Именно ее они и искали с самого начала!
Никки уже все поняла. У них оставались считаные минуты, и она торопливо фотографировала все, что видела на экране компьютера: самолет, карту, странного парня с дредами.
— Что ты делаешь?
— Хочу немедленно отправить всю эту информацию Констанс. Может быть, ей удастся определить, кто такие эти наркоторговцы.
Самолет приближался к посадочной полосе. Снова подошла стюардесса и грозно потребовала выключить компьютер и телефон.
Но Никки все-таки ухитрилась отправить фотографии, которые успела заснять, на электронный адрес Констанс.
И воспользовавшись тем, что Себастьян препирался с бортпроводницей, прибавила к электронному адресу Констанс еще и адрес Сантоса.
60
Шел уже десятый час, когда самолет, на котором летел Лоренцо Сантос, приземлился в маленьком аэропорту Риу Бранку. Сантосу понадобилось более тридцати часов, чтобы добраться до столицы штата Акри. Изнуряющий перелет с двумя пересадками в Сан-Паулу и Бразилиа, проведенный на узком сиденье, оплаченном по сниженной цене, в обществе крикливых спутников.
Стоя перед ползущей лентой транспортера, Сантос тер глаза, проклиная про себя дежурного по таможне, отправившего его чемодан на досмотр в камеру. Дожидаясь багажа, он включил телефон, чтобы проверить поступившие звонки, и увидел, что пришло сообщение от Никки.
Текст отсутствовал. Никаких пояснений. Только с десяток небольших фотографий. Но по мере того, как снимки один за другим появлялись на экране, Сантос чувствовал все возрастающее возбуждение. Он внимательно изучил каждую фотографию. Многое оставалось неясным, но понемногу пазлы стали складываться в его голове в общую картину, подтверждая интуитивные прозрения. Как он правильно сделал, что послушался внутреннего голоса и отправился в Бразилию!
Лоренцо почувствовал легкую дрожь в руках.
Возбуждение. Ощущение опасности. Страх. Жажда действий.
Любимый коктейль копов.
Он попытался связаться с Никки, и снова ее голосом ему ответил автоответчик. Но Лоренцо и так все понял. Готов был поспорить, что понял правильно. Никки просила его о помощи. Дожидаться чемодана он не стал. Он бросился искать терминал, откуда вылетают вертолеты. Соображал, как договориться с вертолетчиком. Наконец-то ветер удачи подул в его сторону! В эту ночь он одним ударом убьет двух зайцев: рванет вверх по служебной лестнице и завоюет сердце женщины, которую любит!
В то же самое время в Париже Констанс Лагранж работала как сумасшедшая. Она сидела за компьютером с самого утра и задействовала всех, кого только можно, чтобы помочь Лараби. Скопировав со страницы Саймона в Фейсбуке фотографии Флавии, она разослала их во все знакомые полицейские службы и получила сногсшибательную информацию.
Глаза устали. Констанс заморгала, пытаясь справиться с сухостью и резью, неизбежными спутниками сидения за компьютером. Взглянула на часы в правом углу экрана: три часа ночи. Что ж, пора сделать небольшую передышку. Констанс потянулась и отправилась на кухню, намазала нутеллой два куска мягкого хлеба и принялась завтракать, глядя в темный сад. Вкус шоколадного масла — вкус детства. Как сладко было туда вернуться. Дуновение октябрьского ветра в форточку освежило лицо. Констанс прикрыла глаза и внезапно почувствовала глубокий счастливый покой. Удивительное ощущение. Она такого не ожидала. Исчезли гнев, обида, страх неминуемой смерти. Она ощущала трепетание ветра, порывами влетавшего в форточку, запах осенних камелий. С удивительной полнотой она погрузилась в счастливую безмятежность. Страх отпустил ее, словно смерть перестала быть неизбежностью. Глупость? Абсурд? Может быть…
Металлическое звяканье сообщило, что пришло письмо по электронной почте.
Констанс открыла глаза и вернулась к компьютеру. Письмо пришло от Никки. Без текста. Констанс кликнула, чтобы открыть присоединенный файл. Фотография самолета, который разбился в амазонских джунглях, внутри самолета ящики с оружием: автоматы АК-47 и штурмовые винтовки М-16. Немереное количество кокаина. Хорошо подогретый турист. Карта Амазонии…
Еще три часа Констанс не отрывала глаз от экрана. Она разослала десятки мейлов по своей сети, чтобы заставить присланные фотографии заговорить. Стрелки подошли к половине седьмого утра, когда зазвонил телефон.
Звонила Никки.
61
Островок бетона в сердце Амазонии.
Город Манаус на северо-востоке Бразилии раскинул среди джунглей свои каменные щупальца-улицы.
После четырех часов полета Никки и Себастьян вошли в холл аэропорта. Отбились от своры таксистов-частников, которая набрасывалась на каждого из возможных клиентов в зале для получения багажа, и обратились в окошко официальных компаний, купив купон и зарезервировав за собой машину.
Шел дождь.
Они вышли на улицу, и их облепил влажный горячий воздух. Дождевая вода смешивалась с пылью, испарениями, вонью отбросов. Вздохнуть полной грудью этим влажным густым нечистым воздухом было невозможно. Они встали в очередь на такси, предъявили купон служащему компании, и он подвел их к «Мерседесу 240D», модели семидесятых годов.
В салоне пахло какой-то прокислой затхлостью. Запах тухлых яиц, сероводорода, рвоты. Они поспешили открыть окна и только тогда сообщили маршрут шоферу, молодому белозубому метису с черными прямыми волосами. Его желтая с зеленым майка выдавала пристрастие к «Селесао», знаменитой футбольной команде. Радио во всю мощь орало «Макарену». Оглушительно. Невыносимо.
Никки включила телефон и попыталась связаться с Францией, в то время как Себастьян настоятельно потребовал от шофера сделать радио потише. После нескольких неудачных попыток Констанс наконец взяла трубку. Никки в нескольких словах ввела ее в курс дела.
— Я нарыла немало информации, — сообщила Констанс, — но она вас не порадует.
— У нас очень мало времени, — предупредила Никки и включила громкую связь, чтобы Себастьян тоже мог услышать все, что сообщит молодой капитан полицейской службы.
— Слушайте внимательно. Я разослала фотографии Флавии по всем адресам своей записной книжки. И очень скоро получила сообщение от моего коллеги из Центрального управления по борьбе с нелегальным оборотом наркотиков. Он узнал девушку на фотографии. Ее имя вовсе не Флавия. Это София Кардоса, известная также под кличкой Наркобарби. Она единственная дочь Пабло Кардосы, могущественного бразильского наркобарона, главы картеля «Серингейрос».
Потрясенные Никки и Себастьян обменялись взглядами. В Рио они уже слышали это название…
— Вот уже месяц, как Пабло Кардоса находится в федеральной тюрьме строгого режима, — продолжала Констанс. — В результате огромной работы, проделанной бразильской полицией и властями, картель был уничтожен, но так называемая «Флавия» претендует на то, чтобы взять в свои руки бразды правления и управлять империей отца. Работа подавальщицей на пляже Ипанема не более чем ширма. Она никогда не жила в фавеле. Ваше путешествие по кварталу Росинья не что иное, как спектакль.
Несмотря на отвратительный запах, Никки закрыла окно, чтобы лучше слышать. Жара невыносимая. Влажным и жарким воздухом невозможно дышать, так он загрязнен. Безликие тощие небоскребы выстроились рядом с помпезными постройками прошлых времен, свидетелями расцвета столицы Амазонии, когда она была мировой столицей каучука. Поздняя ночь, но улицы ярко освещены и полны народа.
— Что это за самолет? — спросила Никки.
— Я показала снимки самолета своему коллеге из Центрального управления. У него нет никаких сомнений: самолет принадлежит картелю, наркотики везли из Боливии. Вес где-то от четырехсот до пятисот килограммов чистого кокаина на сумму примерно 50 миллионов долларов. Самолет потерпел аварию в воздухе, а потом упал в джунгли. Произошло это недели две или три назад. Начиная с этого времени Флавия и те члены картеля, что остались на свободе, должны были активно его разыскивать.
— Неужели так трудно найти такой большой самолет? — удивился Себастьян.
— В Амазонии безусловно. Даже следя за полетом, бывает невозможно найти место, куда он упал. В амазонских джунглях нет дорог, они труднодоступны, непроходимы. У этого самолета явно не было сигнальных ракет, оповещающих о бедствии. Я просмотрела материалы и могу сказать, что бразильские военные потратили больше месяца, прежде чем отыскали самолет «Сесна» Красного Креста, который упал в джунгли. Напасть на его след помогло индейское племя. — Француженка несколько секунд помолчала, потом продолжила: — Но самое удивительное — это человек, который нашел самолет.
— Не поняла.
— Фотографии самолета были сделаны с мобильного телефона, — пояснила Констанс. — Судя по походной одежде, которую можно заметить на снимке, парня можно принять за путешественника, который случайно набрел на место катастрофы. Но мне кажется, это не так. Уверена, он искал самолет и опередил людей из картеля. Уверена, он был один, так как снимки сделаны с вытянутой руки. На нем майка с американской символикой, так что он не бразилец. На всякий случай я заглянула в базу данных Интерпола. Держитесь крепче: нью-йоркская полиция разыскивает этого типа вот уже пять лет. Он исчез из Бруклина, получив солидный срок тюрьмы. Его зовут Мемфис Декер, это брат Дрейка Декера, владельца «Бумеранга».
Изумленные Никки и Себастьян жадно впитывали информацию Констанс. Покинув территорию аэропорта, их такси, не сворачивая, мчало по авеню Константино Нери, улице, которая была своего рода визитной карточкой города и соединяла северо-восток Манауса с портом, проходя через исторический центр. Внезапно машина свернула, сделала петлю и поехала по гудронному шоссе вдоль длинной череды дебаркадеров. Нависая над черными водами Риу-Негру, огромный порт Манауса тянулся насколько хватало глаз.
— Человек, который нашел самолет, брат Дрейка Декера? Вы уверены? — переспросил Себастьян.
— Абсолютно, — подтвердила Констанс. — Он перенес все фотографии и карту на свой айпод и передал его своему брату в Нью-Йорк. Дрейк не нашел ничего лучшего, как хранить его в чемоданчике с фишками, который украл Джереми.
— А вы знаете, где сейчас этот Мемфис? — осведомилась Никки.
— Знаю. На кладбище. Его труп нашли на автомобильной стоянке в Каори, небольшом городке на берегу Амазонки. Судя по полицейскому рапорту, на изувеченном теле были следы пыток.
— Люди Флавии?
— Безусловно. Они выбивали из него точное местоположение самолета.
Такси ехало мимо первой пристани, где стояли огромные пароходы с множеством разноцветных гамаков на палубах. Потом машина поехала вдоль пристани с грузовыми пароходами, отправлявшимися в самые крупные города бассейна Амазонки — Белем, Икитос, Сантарем, Боа Виста, — и, наконец, выехала к гигантскому крытому рынку. Монументальные металлические конструкции, поддерживающие крышу, и бесконечные ряды прилавков, заваленных рыбой, лечебными растениями, говядиной, тропическими фруктами, кожей. Во влажном воздухе стоит запах маниоки. Пестрый, старозаветный «амазонский Рунжи» кипит оживлением. Множество рыбаков теснится у прилавков, вываливая из корзин трепещущую рыбу.
Такси едет дальше вдоль проржавевших причалов, а Себастьян трет себе виски, пытаясь мысленно восстановить ход событий. Убив Мемфиса, люди картеля послали одного из своих — это и был, без сомнения, тот самый «маори» — для разговора с Дрейком Декером. Дрейк, которого «маори» чудовищно пытал, вынужден был признаться, что айпод украл у него паренек по имени Джереми. Как выяснил Саймон, ни фамилии, ни адреса Джереми Дрейк не знал. Ему известно было только имя да еще название группы «Шутерз», фанатом которой был Джереми и носил майки с их символикой. И вот через страничку этой группы на Фейсбуке Флавии удалось разыскать Джереми и очаровать его в надежде, что он приедет в Бразилию и привезет с собой айпод…
Безумный план. Коварный план. План, достойный Макиавелли.
— Aqui е cidade a beira do lago, — предупредил шофер, когда ангары и контейнеры стали уступать место жалкого вида лачугам.
Квартал на берегу черной воды был сродни фавеле. Странные лачуги на деревянных сваях, покрытые толем и шифером. Клоака с жирной липкой грязью, готовой каждую секунду утопить машину.
— Вынуждена прервать разговор, Констанс. Спасибо за помощь!
— Не ездите на встречу, Никки! Это безумие. Вы не знаете, на что способны эти люди!
— У меня нет выбора, Констанс! У них мои дети!
Констанс секунду помолчала, потом с нажимом проговорила:
— Если вы сообщите им, где находится самолет, они в ту же минуту убьют вас и ваших детей. Можете не сомневаться.
Не в силах больше ничего слышать, Никки нажала отбой. Она не мигая смотрела на мужа. Оба понимали, что настала последняя партия в игре, выиграть которую невозможно.
Шофер остановил машину, положил в карман плату за поездку и поспешил развернуться, чтобы как можно скорее уехать, оставив своих пассажиров среди вонючих трущоб. Никки и Себастьян застыли, не двигаясь, в темноте, в незнакомом месте. Им было страшно. Тьма. Сырой туман с реки, пропитавший все вокруг. Под ногами грязь. Неподалеку джунгли. Ровно в три часа два огромных «Хаммера» выскользнули из тьмы и остановились рядом. Ослепленные светом фар, Никки и Себастьян отпрянули, чтобы не быть раздавленными этими монстрами-вездеходами. Машины остановились с включенными моторами.
Открылись дверцы. Выскочили три крепких парня в камуфляже, в разгрузочных жилетах, со штурмовыми винтовками «Имбел» на плечах. Боевики на службе наркобизнеса.
В следующую минуту они вытащили из внедорожника Камиллу и Джереми, поставили рядом и взяли на прицел. Руки у ребят были связаны за спиной, рты замотаны изоляционной лентой.
При виде Камиллы и Джереми у Никки и Себастьяна подкатил ком к горлу. Внутренности свело. Сердце забухало, заняв всю грудную клетку. Добравшись до ада, они все-таки отыскали детей.
Живыми.
Надолго ли?
Юная тоненькая блондинка хлопнула дверцей «Хаммера» и торжествующе застыла в свете фар.
София Кардоса. Наркобарби.
Флавия.
62
Чарующая, вероломная, жестокая, как лезвие ножа.
Яркий свет фар осветил изящный силуэт Софии, выхваченный из молочного тумана. Грива светлых волос разметалась по плечам, глаза светятся стальным блеском.
— У вас есть кое-что, что принадлежит мне, — раздался в ночи ее голос.
Стоя в десяти метрах от Наркобарби, Никки и Себастьян не двинулись с места и ничего не ответили. Автоматический пистолет маслено блеснул в руках бразильянки. Она схватила Камиллу за волосы и приставила ей дуло «глока» к виску.
— Немедленно! Отдать мне карту, черт бы вас всех побрал!
Себастьян сделал шаг вперед, стараясь встретиться взглядом с Камиллой и хоть как-то успокоить ее. Под растрепанными ветром волосами он видел побелевшее от ужаса лицо дочери. Сам полумертвый от страха, он шепотом попросил Никки:
— Отдай ей айпод, отдай сейчас же!
Ветер, смешанный с дождем, трепал высокую траву на склоне.
— Я жду! — теряла терпение София. — Карта! И через две минуты вы со своими детьми отправитесь в Штаты!
Какая соблазнительная перспектива! Какое лживое обещание! Твердый голос Констанс звучал в ушах Никки: «Как только они получат координаты самолета, в следующую же минуту расправятся с вами и вашими детьми! Без промедления!»
Нужно было во что бы то ни стало выиграть время.
— У меня ее нет! — крикнула Никки.
Недоуменное молчание.
— Как это нет?
— Я ее уничтожила!
— Вы не могли пойти на такой риск! — возмутилась София.
— Получи вы карту, вам не было бы никакого резона сохранять нам жизнь!
Лицо Софии застыло ледяной маской. Кивком она приказала своим людям обыскать их. Все три боевика коршунами набросились на пленников, вывернули карманы, ощупали с ног до головы, но ничего не нашли.
— Но я знаю, где находится самолет, — громко объявила Никки, стараясь не стучать зубами от страха. — Я единственный человек, который может вас туда отвести.
София колебалась. В ее планы не входило отягощать себя заложниками. Но что она могла поделать? Разве был какой-то выбор? Целых две недели она надеялась, что пытки вот-вот развяжут язык Мемфиса Декера, но американец умер, так и не сообщив координаты самолета. Она потеряла много времени и теперь приперта к стене. София взглянула на часы, стараясь сохранить спокойствие. Уже пошел обратный отсчет времени. Каждая минута на вес золота. Риск, что полиция, а не они сами, найдет «Дуглас», возрастал с каждым часом.
— Leva-los! — крикнула она своим людям.
Охранники бросились к Лараби и потащили их с детьми к машинам. Никки и Себастьяна грубо запихнули на заднее сиденье одного внедорожника, детей — на заднее сиденье другого. Дверцы захлопнулись, и два вездехода умчались из портового квартала так же быстро, как появились.
Где-то с полчаса автомобили двигались на восток. Мчались с зажженными фарами сквозь кромешную тьму, выхватывая светом фар уходящие в стороны пустынные дороги, пока наконец не свернули на грязный проселок. Проселок огибал озеро и тянулся дальше по большому полю, где стоял в полной готовности импозантный вертолет «Блейк Хоук». Как видно, наркодельцов с заложниками ждали. Едва все покинули машины, пилот запустил мотор, и лопасти винта начали вращаться. Под прицелом штурмовых винтовок семья Лараби двинулась к вертолету, за пленниками следовали Флавия с охранниками.
София надела шлем и уселась на сиденье рядом с пилотом.
— Tiramos! — приказала она.
Пилот кивнул. Он сориентировал вертолет по ветру и нажал на педаль, увеличивая скорость вращения винта. Вертолет оторвался от земли. София подождала, чтобы вертолет набрал высоту и скорость, и тогда обернулась к Никки.
— Куда летим? — спросила она жестко.
— По направлению к Тефе.
София пристально смотрела на сидящую перед ней женщину, ей хотелось казаться спокойной, но расширенные, подрагивающие зрачки выдавали раздражение и нетерпение. Никки не собиралась сообщать ничего лишнего. На протяжении всего полета в Рио-Манаус она тщательно изучала карту и путь, который вел к самолету, начиненному кокаином. Мысленно она разделила его на небольшие отрезки, с тем чтобы добираться до него как можно медленнее…
Сидя в хвосте вертолета, Себастьян не имел никакой возможности поговорить со своими детьми. Трое здоровенных охранников расположились между ними таким образом, что они не могли даже видеть друг друга.
Второй час полета был уже на исходе, когда Себастьян ощутил первые неприятные симптомы. Подскочила температура, возникла тошнота и характерная ломота в ногах. Позвоночник одеревенел, затылок налился тяжестью, голова болела.
Что это? Неужели тропическая лихорадка? Себастьян вспомнил комаров, которые одолевали их в фавеле. Да, комары — главный переносчик заразы, но не слишком ли короткий инкубационный период? Или это он так реагирует на вертолет? Он вспомнил, что в самолете, когда они летели из Парижа в Рио, как раз перед ним сидел пассажир, которому стало плохо и он трясся от холода под пледом. Может, Себастьяну передалась эта гадость?
И что делать, если температура ползет вверх? А его самого трясет озноб? Себастьян подобрал ноги, сжался в комок и растирал себе руки и плечи, пытаясь согреться и молясь про себя, чтобы ему не стало хуже.
От Манауса до Тефе больше пятисот километров. Вертолету нужно не менее трех часов, чтобы преодолеть это расстояние, летя над нескончаемым морем джунглей, темно-зеленым пространством, простирающимся сколько хватает глаз. Во время полета София держала Никки рядом с собой, заставляя следить на экране за продвижением вертолета.
— Куда теперь? — спросила Наркобарби, когда на синем с розоватыми бликами небе появилось солнце.
Никки слегка отвернула рукав пуловера. Она, точно подросток, записала ручкой у себя на руке все буквы и цифры:
S 4 3 21
W 64 48 30
Никки хорошо запомнила урок Себастьяна. На замке тоже были цифры, обозначающие долготу и широту. Долгота, широта. Градусы, минуты, секунды.
София прищурилась и попросила пилота ввести данные в систему навигации.
«Блейк Хоук» летел еще с полчаса, немного изменив направление, а потом приземлился на небольшой лужайке посреди леса.
Пассажиры поспешно вышли из вертолета. Охранники вооружились мачете, флягами с водой, объемистыми рюкзаками. Пленникам надели наручники и тоже прицепили им на пояс по фляжке с водой. Теперь всем им предстоял нелегкий путь по девственным джунглям, куда они и углубились.
63
— Как ты, папа? Плохо тебе? — с беспокойством спрашивал Джереми.
Себастьян успокаивающе подмигивал сыну. Но тот только больше волновался, видя, что отец весь в поту, что его бьет дрожь, а лицо и шея покрылись красными пятнами.
Они продирались сквозь джунгли уже больше двух часов. Двое вооруженных мачете охранников прорубали дорогу, а третий шел, держа пленников на прицеле. Никки под присмотром Софии замыкала шествие. Наркобарби постоянно отслеживала новые данные, которые поступали в портативный GPS-навигатор. Никки, пользуясь тем, что находилась рядом с Софией, тоже поглядывала на экран навигатора и следила за продвижением группы. Если верить карте, которую она внимательно изучала в самолете, от упавшего «Дугласа» их отделяло еще много километров.
Теперь они были вдали от любой цивилизации, затерявшись в лабиринте девственных амазонских лесов. Здесь им всюду грозила опасность. Опасность представляли стволы деревьев, их корни, ямы, наполненные водой. Змеи и тарантулы. Усталость. Зной. Тучи комаров, которые жалили даже сквозь одежду.
Чем дальше они продвигались в глубь леса, тем враждебнее становилась растительность — толстые липкие лианы так и норовили опутать дерзких путников. Джунгли, чем-то напоминая Дантов котел, дрожали, дышали, хлюпали. Влажный горячий воздух был насыщен густыми испарениями плодоносящей земли.
Они продвигались словно по туннелю, так густо переплелись между собой ветки, и вдруг на джунгли обрушился тропический ливень. Дождь лил стеной, но Флавия не пожелала останавливаться. За двадцать минут он успел промочить землю насквозь. Продвигаться стало еще труднее.
После пяти часов пути, около полудня, группа сделала привал. Себастьян едва держался на ногах и боялся, что вот-вот потеряет сознание. В насыщенном влагой воздухе он задыхался. Всю свою воду он уже выпил и теперь изнывал от жажды. Камилла заметила, что отец хочет пить, и протянула ему свою фляжку, но Себастьян отказался.
Он привалился спиной к дереву и поднял голову, чтобы рассмотреть верхушку, до которой было метров сорок, не меньше. Там, в зеленом шатре, он увидел голубые просветы, и они подействовали на него успокаивающе. Далекие проблески рая.
Внезапно Себастьян почувствовал болезненный зуд: по руке ползла цепочка красных муравьев, забираясь все дальше, под рубашку. Он попытался избавиться от них, потерев руку о дерево. Раздавленные крошечные насекомые превратились в красную кашицу.
Один из охранников подошел к Себастьяну и занес мачете. Себастьян в ужасе отпрянул. Охранник сделал на дереве надрез и показал Себастьяну, чтобы тот выпил сок. Из надреза выступила густая белая жидкость, на вкус похожая на кокосовое молоко. Охранник освободил руки Себастьяна и позволил ему наполнить фляжку.
Они шли еще примерно с час, прежде чем добрались до места, указанного Мемфисом Декером на карте.
Ничего.
Ничего нового.
Все тот же шатер из растений.
Та же зелень, от которой рябило в глазах.
— Voce acha que eu sou um idiota?! — завопила София.
— Здесь где-то должна быть река, — упорно твердила Никки.
Американка в волнении сверилась с маршрутом на экране навигатора. Приемник высокой чувствительности ловил сигналы даже под деревьями. Сигнал показывал, что связь хорошая. Они никак не могли заблудиться. Так в чем же дело?
Никки внимательно приглядывалась ко всему, что видела вокруг. Громче попугаев кричали синие хохлатые птицы. Несколько ленивцев пристроились на освещенных солнцем ветках и сушили намокшую от дождя шерсть. Вдруг Никки заметила на стволе стрелку. Мемфис делал зарубки на деревьях, чтобы отыскать дорогу обратно. София приказала изменить направление. Еще минут через десять они вышли к реке с темно-бурой водой.
Несмотря на сухой сезон, уровень воды в реке был высокий, перейти ее вброд не представлялось возможным. Они пошли вдоль берега в северном направлении, поглядывая на крокодилов, которые неподвижно дремали на поверхности воды. Берега хоть и поросли кустарником, но не таким уж густым, так что идти было гораздо легче, чем в джунглях. Вскоре они увидели подвесной мост.
Толстые лианы были сплетены между собой и привязаны к веткам деревьев. Кто сплел этот мост? Уж конечно, не Мемфис. Чтобы сделать такой мост, понадобилось немало времени. Может быть, индейцы?
София первой двинулась по мосту, следом за ней осторожно вступили на мост и все остальные. Мост раскачивался на высоте метров двенадцати над рекой. При каждом шаге он угрожающе скрипел, грозя рассыпаться, и все же переправа прошла благополучно. После переправы шли еще примерно с час, вновь углубившись в изумрудный сумрак джунглей, пока не увидели сноп света — большую редкость в этом лесу: деревья образовали поляну, позволив солнцу проникнуть и согреть землю.
— Это здесь, — объявила Никки. — Судя по карте, остов «Дугласа» находится в трехстах метрах на северо-восток от этой поляны.
— Siga a seta! — закричал один из охранников, указывая еще на одно дерево со стрелкой.
— Vamos com cuidado! — приказала София, доставая свой «глок».
По большому счету, трудно было предположить, что у самолета их поджидают полицейские, но после ареста отца София Кардоса была одержима страхом. Она встала во главе маленького отряда, приказав своим людям быть предельно осторожными.
Себастьяну казалось, что он не сможет сделать больше ни шагу. У него слезились глаза, из носа шла кровь, ноги подгибались, пот струился потоками. Боль давила, разрывала череп. Он не выдержал и упал на колени.
— Levante-se! — заорал один из охранников и сделал шаг к нему.
Себастьян вытер пот со лба и с трудом поднялся на ноги. Отхлебнул несколько глотков из фляжки, ища глазами Никки и детей. Все мешалось у него перед глазами, но ему все же удалось сосредоточить взгляд на своих близких, которых по-прежнему держали под прицелом охранники Софии.
Джереми кивнул отцу, и в этот миг его вдруг ослепил яркий луч света. Что-то блеснуло в траве, отразив солнце. Подросток осторожно нагнулся и с трудом, но все же сумел подобрать, несмотря на наручники, блестевший предмет. Это была турбозажигалка из белого золота, оправленная в крокодиловую кожу. Осмотрев ее, Джереми заметил выгравированные на ней инициалы «Л. С.».
Лоренцо Сантос.
Зажигалка, которую мать подарила Сантосу! Джереми сунул ее в карман, не понимая, как могла она очутиться здесь, среди джунглей.
А маленький отряд продолжал двигаться вперед, ориентируясь по стрелкам Мемфиса Декера, которые он насек на стволах несколько недель тому назад.
Прошло еще десять минут, Флавия рассекла еще несколько лиан, раздвинула ветки и…
Перед ними серебрился корпус самолета.
Огромный. Влекущий. Пугающий.
64
С большой осторожностью отряд Софии двинулся вперед.
Серебристый корпус «Дугласа», длиной более двадцати метров, поблескивал среди зелени. Шасси разбились от удара о землю. Удар о толстенный ствол поваленного дерева, в который самолет ткнулся носом, разнес кабину пилота. Фюзеляж с круглыми боками был сильно помят. При аварийной посадке стекла иллюминаторов выскочили, и теперь они зияли черными дырами. Верхнее покрытие крыла тоже разбилось, обнажив два стальных троса. Самолет превратился в груду лома, которую благодаря влажному воздуху джунглей скоро разъест ржавчина.
Другое дело, что в груде этого лома лежало кокаина на пятьдесят миллионов долларов.
«Кокаин! Наконец-то!»
Довольная улыбка осветила лицо Софии. Напряжение, в котором она жила все последние дни, отпустило. Ей, а не кому-то другому удалось отыскать драгоценный груз. Продав его, она выручит миллионы. Эти миллионы помогут ей возродить картель «Серингейрос» во всем его былом блеске. Она старалась не ради денег, ей была дорога честь семьи. Отец Пабло Кардоса никогда не принимал ее всерьез. На первом месте были для него два ее братца. Два идиота, которые остаток жизни проведут в тюрьме. У нее одной достало изворотливости выскользнуть из лап полиции. У нее одной хватило ума разыскать в джунглях самолет. Ее отца называли «Императором». Так вот, с сегодняшнего дня она станет «Императрицей» наркобизнеса! Ее империя будет простираться от Рио до Буэнос-Айреса, включая в себя Каракас и Боготу!
Два выстрела, прозвучавшие во влажной тишине джунглей, грубо развеяли сладкие мечты Софии о будущем величии. Не успев даже взмахнуть рукой, пара ее охранников повалились на землю, каждый с пулей в голове. Спрятавшийся в фюзеляже самолета снайпер, превративший иллюминатор в бойницу, хладнокровно уничтожил обоих. Третья пуля просвистела в воздухе, лишь едва задев прекрасную бразильянку, которая бросилась плашмя на землю, подтянув к себе автомат одного из погибших охранников. Младшие и старшие Лараби тоже бросились на землю и откатились подальше в кусты, опасаясь шальной пули.
Ответный огонь Софии и ее помощника был сокрушающим. Из двух автоматов они превратили фюзеляж в решето. Гильзы летели потоком, пронзительно визжали пули, иногда рикошетя о металл. Оглушительный грохот стоял в воздухе.
И вдруг после грохота тишина.
— Eu matei ele! — обрадованно сообщил охранник.
София выразила сомнение. Охранник, уверенный, что не ошибается, уже не соблюдая никакой осторожности, бросился к двери и вошел внутрь самолета. Через несколько секунд он вновь появился и очень довольный подтвердил:
— Ele esta morto!
В его голосе слышалось торжество.
Держа руку на спусковом крючке, София направила автомат в сторону семейства Лараби, прицелилась, потом приказала своему помощнику:
— Mata-los!
— Todos os quatro? — уточнил охранник.
— Sim, se apresse! — распорядилась она и скрылась в корпусе самолета.
Охранник вытащил из кобуры револьвер и зарядил. Сразу было видно, что ему не впервой исполнять подобные приказы. С выражением полного равнодушия он подошел к лежавшим на земле взрослым и детям, приказал им встать в ряд и опуститься на колени.
Себастьян, Никки, Камилла, Джереми…
Джереми он приставил к затылку холодный ствол первому.
Крупные капли пота катились по лицу подростка, все тело конвульсивно вздрагивало. Он приоткрыл рот. Джереми был раздавлен чувством вины, был в ужасе от последствий своих необдуманных поступков. Из глаз его хлынули слезы. Он хотел только хорошего! Хотел, чтобы родители помирились! Но наивный идеализм его подвел, он столкнулся со страшной реальностью. По его вине сестра, отец и мать обречены на гибель!
Рыдания комом подкатили к горлу.
— Простите меня, — сдавленным голосом попросил Джереми, и в эту минуту охранник положил палец на спусковой крючок.
65
София осторожно продвигалась вперед по салону самолета. В узком проходе пахло порохом, гнилью, бензином и смертью.
Она пробиралась между коробками с пластиковыми пакетами, где лежал кокаин, прокладывая себе путь к телу Сантоса. Множество пуль прошили тело копа. Струйка черной крови тянулась у него изо рта. София равнодушно взглянула на мертвеца, но не удержалась и стала думать, кем был этот человек и каким образом ему удалось обнаружить самолет раньше ее. Она присела на корточки и, справившись с отвращением, все же сунула руку во внутренний карман пиджака неизвестного. Она думала, что найдет бумажник, но нашла корочки, свидетельствующие о принадлежности неизвестного к нью-йоркской полиции.
Встревоженная, она собиралась уже подняться на ноги, но тут заметила металлический браслет на правой руке копа. Присмотрелась, даже потрогала.
«Неужели наручники?..»
Поздно! Последним усилием воли Сантос открыл глаза, схватил Софию за запястье и застегнул на нем второй браслет.
Юная бразильянка оказалась в ловушке. Она попыталась освободиться, но что она могла поделать? Сидеть прикованной к трупу?! София заметалась, как лиса в капкане.
— Aurelio! Salva-me! — закричала она в панике, призывая на помощь своего подручного.
Отчаянный вопль Наркобарби помешал охраннику выстрелить. Он уже готов был расправиться с Джереми, но, услышав призыв хозяйки, опустил пистолет, оставил пленников и поспешил внутрь самолета. Протиснулся по узкому проходу между коробок и добрался до Флавии.
— Me livre! — торопила она его.
И тут Аурелио осознал, какой подарок послала ему судьба. В глазах у него вспыхнули сумасшедшие искорки. Кокаин! Миллионы долларов! Власть! Безграничные возможности! Он может делать все, что только пожелает! Он хозяин мира!
— Sinto muito, — пробормотал он, приставил пистолет к виску Софии и спустил курок.
Оглушительный грохот взрыва потряс весь лес. Самолет взорвался. Как бомба.
А произошло вот что.
Себастьян подобрался к самолету и крепко-накрепко закрыл дверь в салон. Повернулся к Никки и дал ей знак отбежать с детьми подальше. А потом бросил в один из иллюминаторов зажженную турбозажигалку Сантоса.
Пулеметные очереди из штурмовых винтовок пробили не только фюзеляж, но и основной резервуар топлива. Оно растеклось повсюду. Самолет в один миг вспыхнул, точно костер. Пламя поднялось до ветвей деревьев.
В следующую секунду «Дуглас» взорвался.
Как бомба.
Два года спустя
Все началось с крови.
Все кончилось кровью.
Крики.
Страх.
Боль.
Страдания.
Мало того, что пытка длилась уже не один час, само время растянулось, как бывает во время горячечного бреда.
Обессиленная, распростертая, трепещущая, Никки открыла глаза и постаралась вздохнуть поглубже. Она лежала на спине и чувствовала палящий ее жар, неровные толчки колотящегося в груди сердца, пот, заливающий лицо.
Кровь билась у нее в висках, наполняя гулом голову, туманя взгляд. В беспощадном неоновом свете она стала различать орудия пытки — металлические инструменты, шприцы, людей в масках, которые наклонялись к ней, обмениваясь взглядами.
И снова нож вонзился ей в живот. Едва не задохнувшись, она издала вопль. Ей остро не хватало воздуха, не хватало кислорода, но выхода уже не было, приходилось идти до конца. Она вцепилась в подлокотники, спрашивая себя, как могла выдержать эту пытку семнадцать лет назад. Рядом с ней Себастьян произнес несколько успокаивающих, ободряющих слов. Но Никки его не слышала.
Околоплодный пузырь прорвался, пошли воды, промежутки между схватками сократились, схватки стали более интенсивными. Врач распорядился прекратить стимуляцию окситоцином. Акушерка стала помогать наладить дыхание, напоминая, что при потуге нужно сделать плавный вдох и задержать дыхание. Никки терпела боль, а потом тужилась изо всех сил. Акушер помог высвободиться головке, появились плечики и все остальное тельце.
Новорожденный запищал, и Себастьян, счастливо улыбнувшись, крепко сжал руку жены.
Врач взглянул на монитор, следя за ритмом сердцебиения Никки.
Потом снова наклонился над роженицей, проверяя, как продвигается второй младенец, и приготовился принимать близнеца.