Признаваться в этом считается неприличным, но для людей все тароги на одно лицо. Как и люди для тарогов. Хотя существа обоих видов относятся к гуманоидам, но тароги — далеко не гоминиды. Их древние неразумные предки были близки к земным куницам, в процессе эволюции потеряли волосяной покров, глазницы перекочевали на переднюю часть черепа, мозг сделался сложнее, развилось прямохождение, на руках появились пальцы. Только черты лица выглядели страшновато.

На второй день конференции Андрей не без удивления обнаружил, что выделяет Ксодраана среди других представителей Кьелтарогга, даже когда не видит имени на бедже. Что называется, присмотрелся. Ростом коллега немного уступал Андрею, то есть среди соплеменников числился невысоким. Они подружились неожиданно, когда выяснилась близость научных интересов.

Так получилось, что стенды с их сообщениями стояли рядом. Андрей с интересом читал материалы никому не известного Вокто Ксодраана про инцидент на планете Глешнеке. Историк-тарог выяснил, что при атаке на Глешнеке использовались ядерные заряды средней мощности с лазерным поджигом литиевого заряда. Судя по спектру радиоактивного следа, боеприпасы были оборудованы двигателями точной наводки типа «Евокрюзз-78» — такие моторы выпускала фирма «Дарежиц и сыновья» (12-я Империя), большая часть изделий закуплена арсеналами имперской армии, некоторое количество продано в ССМ, Ломандар и Кьелтарогга. Таким образом, резюмировал Ксодраан, приходится признать маловероятными конспирологические догадки, будто Глешнеке бомбили гиперпространственные носители Мрагвенды или Даласули, у которых просто не имелось подобных боеприпасов. Выводы коллега-тарог сформулировал очень осторожно, лишь намекнув, что ставшая общепринятой концепция по-прежнему не подтверждена достоверными доказательствами.

Он собирался внимательно перечитать и даже скопировать очень любопытный текст, однако рядом послышался жалобный вздох. Оглянувшись, Андрей увидел тарога, буквально впившегося глазами в его видеостенд. Пожалев псевдогуманоида, землянин показал, как управлять материалом, как регулировать размеры всплывающих голограмм, как выбирать текст на нужном языке. Просмотрев сообщение «Инцидент Глешнеке в свете соглашений о Режиме взаимного контроля», тарог проверещал серию неблагозвучных идиом, и висевший на левом ухе Андрея кибертолмач перевел:

— Он убил меня!

«Хотя бы «приматом» не обозвал, морда соболиная», — подумал Андрей. Как выяснилось, тарога звали Вокто Ксодраан, они быстро подружились и засиделись в ресторане, обсуждая жуткие тайны Галактических войн — к еще более жуткому неудовольствию своих подруг. Дамы общих тем не нашли, откровенно скучали, безуспешно предлагая разойтись по номерам.

Между прочим, Вокто прояснил загадку, давно не дававшую покоя коллеге-человеку. Оказывается, в тропических лесах на Кьеле росли гигантские деревья со стволами поперечником в несколько метров. Когда в разгар войны между древнетарогскими государствами одна из сторон начала производить примитивные танки, боевые машины подвозили к фронту на железнодорожных платформах, накрытых полотнищами плотной непромокаемой ткани. В целях секретности гражданскому персоналу говорили, что везут для строительных работ бревна деревьев-исполинов. Термин прижился, и тароги до сих пор называют танки «бревнами».

Утром и выяснилось, что Андрей научился различать характерные черты лица нового приятеля. Большие желто-карие глаза, вертикально вытянутый зрачок, форма носа, острые уши, своеобразно подстриженные — под кабтейлунка — бакенбарды… Человек узнал коллегу-тарога, хотя тот вышел к завтраку в другом костюме. Они сели рядом и язвительно комментировали некоторые выступления.

Первые доклады на утреннем заседании читали маститые ломы, импы, рагвены и ресы. Темы были не знакомы ни Машукевичу, ни Ксодраану — проблематика оценки достоверности астроархеологических находок времен Второй Галактической войны, методология квантово-структурной датировки информационных массивов, роль сословия астровладельцев на переходе от 2-й Империи к 1-й Конфедерации.

Весьма повеселил публику лом, имевший степень, примерно соответствующую земному кандидату наук, исследовавший гибель рас, которые теоретически могли бы создать собственную цивилизацию. Все было неплохо, пока лом рассказывал про первобытные племена Бсархада и полуразумных головоногих, конкурировавших с публами. Однако в заключительной части он помянул гигантских пещерных пингвинов: оказывается, эти злобные твари кочевали по Земле во времена последнего ледника, истребили всех неандертальцев, но были уничтожены людьми в битве около горы Кроманьон.

Затем очень неплохой доклад прочитала молоденькая блондинка Жюльена Гарамонд — дипломница и протеже Фролова, работавшая над темой «Причины ошибок в исторической науке». Наконец, ближе к перерыву случился долгожданный скандал.

Председатель пригласил на сцену почтенного ученого с труднопроизносимым набором имен. К терминалу направился импик — четырехполое ложнокрылое млекопитающее, внешне напоминавшее пингвина. Существа этого вида считались самыми свирепыми расистами среди народов 12-й Империи, двуполых они люто ненавидели, причем главная доля ненависти приходилась на двуполых млекопитающих, то есть на людей, ломов и тарогов.

— Мой внутренний голос шепчет из подсознания, — сообщил, оскалясь улыбкой, Ксодраан, — этот урод скажет много глупостей.

— Откровенно расистские доклады должны быть отфильтрованы, — напомнил Андрей. — Он не сможет сказать, что Большой Взрыв осуществили спецслужбы Земли, злобно замышлявшие оскорбить мультигендерные расы.

Снисходительно посмеявшись его наивности, Вокто уверенно заявил:

— Он придумает про вас и нас особенную глупость, не сомневайся.

Для аспиранта Машукевича это был первый международный форум историков, а для ученого-исследователя 2-го ранга Ксодраана — двадцать какой-то. Тарог угадал: импик вывалил на коллег очередную кучу грязных домыслов о ненавистном человечестве. Доклад назывался «Истребление инородцев как основа земной истории».

Видеоряд открылся знаменитыми кадрами: под грозно-величественные аккорды «Триумфального марша» Верди по рисунку созвездий перемещались четкие боевые порядки космического флота. Крейсеры и линкоры плыли сквозь пустоту, выстроившись трехмерной решеткой, как атомы в кристалле алмаза. На бортовой броне горели опознавательные знаки Солнечной Державы. Потом в поле зрения неторопливо встроилась обреченная планета — красновато-кирпичная полусфера. Убийственно-медленно начали приоткрываться люки пусковых труб, и ринулись на цель торпеды.

Известный документальный фильм о завершающем этапе 8-й Галактической войны — группа войск генерала Кнауба сбрасывает на безжизненную планету неиспользованные боеприпасы.

На мониторе ураган термоядерных, аннигиляционных и кварковых взрывов коверкал мертвый рельеф безымянной планеты, стирая горные хребты и вышвыривая в космос отломленные куски поверхности с Африку размером. Голос докладчика скорбно прокомментировал:

— Земная раса приматов несет во Вселенную лишь смерть и разрушение. Вот и на этой планете люди уничтожили все живое…

Затем докладчик долго перечислял чудовищные преступления людей, истребивших множество разумных рас. Варварскому ксеноциду люди подвергли, в частности, родственные подвиды приматов: австралопитеков, питекантропов и неандертальцев. Последних — то есть неандертальцев — люди уничтожили в ходе крестовых походов Юлия Цезаря, распинали на крестах, душили отравляющими веществами в газовых камерах и сжигали в крематориях лагеря смерти Освенцим, входившего в зловещую корпорацию ГУЛАГ.

Часть зала, ужаснувшись, заохала, защелкала жвалами и клювами, зашевелила клешнями и щупальцами. Большинство гоминидов и часть гуманоидов смеялась и свистела. Кто-то требовал немедленно предоставить слово для опровержения тупого бреда. Председательствующий рес призывал к порядку и спокойствию.

Не обращая внимания на бурную реакцию научной общественности, докладчик-импик перешел к самому кровавому преступлению земных варваров, которым нет места в цивилизованной Галактике. Назвав общеизвестным фактом секретные протоколы к пакту Чингисхана — Наполеона, пингвин-импик сообщил, что главной целью этого преступного сговора земных диктаторов с властями 5-й Федерации было поголовное истребление динозавров. Докладчик страстно обличал кровавые, не имеющие аналога в галактической истории злодеяния приматов. Он упомянул тысячи динозавровых захоронений во всех закоулках Земли. Миллионы ящеров были безжалостно убиты и брошены в асфальтовые болота без проведения похоронных ритуалов.

— Леденящее душу массовое убийство было совершено людьми возле кишлака Катынь в районе Подкаменной Тунгуски, — продолжал инопланетный историк, и в такт его словам по голограммам катились «тигры» дивизии «Лейбштандарте». — Наполеоновские солдаты согнали в это место миллионы пленных динозавров, которых содержали в ужасных условиях, с нарушением всех мыслимых прав нечеловека. Затем карательный рейдер 5-й Федерации нанес по концлагерю удар «чистой» боеголовкой кваркового синтеза. И после этого преступники-приматы смеют оправдываться: дескать, динозавры были неразумными животными и вообще будто бы вымерли естественным путем задолго до появления на Земле человеческого вида! Однако, как показали исследования видного земного астронома академика Хамченко, хронология человеческой истории была фальсифицирована в угоду тоталитарному режиму — на самом деле раса рептилий существовала на Земле вплоть до начала атомной эры. К тому же эту подлую ложь приматов опровергают архивные видеоматериалы!

Под саунд-трек в ритме танго потянулись видеоклипы, нарезанные из идиотских фильмов земного производства: люди с копьями, каменными топорами, автоматическими винтовками и бластерами охотятся на гигантских ящеров. Вперемешку шли кадры военных парадов из кинохроник XX–XXIII столетий — гарцевала кавалерия, проносились антиграв-платформы, маршировала пехота, дефилировали станковые плазмострелы, конные упряжки тянули громадную гаубицу, ползли древние — на гусеничном ходу — танки. И вновь киносхватки рыцарей-драконоборцев, путешественники во времени стреляют в тираннозавра, поединок ящера с Кинг-Конгом, Илья Муромец рубит головы Змею Горынычу.

Конец доклада утонул в какофонии протеста: добрая половина зала свистела, топала, выкрикивала непристойности. Андрею удалось расслышать, что импик описывал трагическую судьбу народов, которых продажная земная история даже не считает нужным упоминать, — докладчик имел в виду гномов, эльфов, гоблинов, гремлинов и троллей.

С огромным трудом угомонив аудиторию, председательствующий заверил, что все желающие обсудить этот доклад получат такую возможность на вечернем семинаре в малой аудитории кафедры истории сопредельных цивилизаций. Еще раз взмолившись о тишине, рес объявил последнее выступление утреннего заседания — маститый ученый из Оххо-Яшира собирался поведать откровения о роли мореплаваний в истории разных цивилизаций.

После бреда предыдущего докладчика Андрей был настроен скептически, но старик-яшка быстро завоевал симпатии гуманоидов, начав с лирического отступления:

— Уважаемые коллеги, я не меньше гуманоидов смущен забавной историей, которую мы только что прослушали. Хочется верить, что почтенный коллега не повинен в сознательной подтасовке фактов, а лишь некомпетентен в этой области. Не сомневаюсь, что невольный виновник конфуза принесет необходимые извинения.

Кажется, рептилиеобразный нанес пингвину смертельное оскорбление, облеченное в оболочку изысканной учтивости. Во всяком случае, расист-импик демонстративно покинул зал, разразившийся шквалом аплодисментов. Поклонившись, ящер приступил к своему докладу.

По его словам, большинство историков сводит роль раннего мореплавания лишь к рыболовству, прибрежной торговле и, на позднем этапе, к нахождению новых берегов. Однако, сказал яшка, дальние морские путешествия имели более фундаментальное значение. Он привел подборку примеров, подтверждающих этот тезис.

Многочисленные галеры и парусники древних ломов были унесены штормами в открытый океан. Часть экипажей уцелела, но, не сумев найти обратного курса, образовала поселения на островах. Спустя несколько веков архипелаги стали базой свирепого пиратства, сражения с морскими разбойниками способствовали быстрому прогрессу прибрежных стран южного полушария планеты Бсархад. В результате прибрежные южане-мореходы обогнали в развитии остальные народы и понесли цивилизацию другим этносам.

На Земле раса кроманьонцев быстро распространилась по всей планете, совершая морские путешествия между континентами. Конкурирующая раса неандертальцев исчезла, проиграв естественный отбор. Главной причиной вымирания неандертальцев стало пренебрежение мореплаванием — если бы эти крупные гуманоиды создали колонии-поселения на отдаленных островах, их раса получала шанс дожить до более поздних времен.

Из других примеров Андрею запомнилась история великого расселения самих яшек. Около двадцати пяти тысяч земных лет тому назад первобытные динозавры на плотах пересекли Огненный океан, достигнув Восточного Босли, архипелагов Треугольника и Жертвоприношения. Именно здесь, в так называемом Новом Оххо, совершили посадку исследователи пресловутой 2-й Империи, передавшие родственной расе рептилий бесценные познания. Когда же вражеский флот федералов разбомбил базы звездных ящеров в Восточном и Северном Босли, несколько парусных кораблей с воинами и мудрецами смогли вернуться в Старый Оххо. Пришельцы из-за моря огнем и мечом создали новую империю, сохранившую знания и умения небесных сородичей.

Доклад показался Андрею любопытным, старику вежливо похлопали, но было видно, что ломы и другие инопланетяне, про чью историю рассказывал яшка, остались недовольны. Возможно, на их мирах было принято иначе интерпретировать описанные события.

Тем не менее заседание закончилось мирно, участники конференции потянулись к выходам. Андрей тихонько предложил спуститься в буфет и услышал в ответ полный ужаса голос:

— Неужели все это правда?

— Ты о чем? — не понял он.

— Ну как же… Пингвин привел столько фактов… Неужели наши предки совершили все эти преступления?

Наверное, Андрей посмотрел очень выразительно. Изумрудно-сиреневый взгляд выразил некоторое смущение, что было настоящим чудом.

Встретились они совершенно случайно. Вернувшись с семинара, на котором Фролов одобрил его материалы для конференции и собственноручно подредактировал оглавление диссертации, Андрей попал в свирепый цейтнот. С утра он пропадал на съемочных площадках — новые эпизоды «Казармы» снимались одновременно в четырех студиях. Вечером начиналась аспирантская каторга. Спал он в эту неделю урывками, так что через неделю едва держался на ногах и выгрыз у маэстро Жозефа выходной день.

Отоспавшись, Андрей взялся разгребать видеоматериалы первого месяца вторжения в Призму. Плохо сфокусированные голограммы, второпях заснятые на мобильные видеофоны или оружейные прицелы, были нечеткими, дрожали и покачивались, часто изображение получалось чересчур темным — или, наоборот, слишком блеклым. Что поделать, автонастройка объективов не успевала подобрать точные параметры. С немалым трудом Андрей наскреб отрывки примерно на час непрерывного изображения. Вместе с другими документами это составляло один законченный параграф будущей работы.

Не успел он нарадоваться успеху, как позвонил мобильник, выплеснувший трехмерное чудо природы: роскошные плечи, прическа цвета меди, зеленые глаза.

— Привет, — сказало чудо. — Удивлен, что я тебя нашла?

— Я ждал этого всю жизнь, — машинально ответил Андрей, пытаясь сообразить, с кем разговаривает. — Где ты?

— Да вот занесло в городок у моря. Кракенбург называется. Как лучше к тебе в Эвридику добраться?

— Не надо в Эвридику…

— Жена мешает? — Рыжая красавица подняла брови над океанской зеленью глаз. — Ладно, не парься.

— Какая еще жена?! Я в Кракенбурге живу, не надо тебе никуда ехать.

Только в этот момент Андрей понял, откуда знает рыжую: это была дочка Эльцвейга. Старая история — все женщины, которыми он впоследствии всерьез увлекался, на первой встрече не производили сильного впечатления. Или даже, как Виктория, поначалу казались несимпатичными. Как бы не влюбиться, мысленно пошутил он, выспрашивая, в какой части города находится девушка.

Весь вечер они гуляли по городским достопримечательностям — часок побултыхались и позагорали на пляже, полюбовались Каскадным Водопадом, побывали на скале Разбитых Сердец. Когда начало темнеть, спустились к подножию горы на ретроаттракционе «Канатная дорога». С обзорной площадки на крыше «Чертова пальца» — самого высокого городского здания — Андрей показал Виктории ночной Кракенбург. Конечно, губернская столица размахом уступала гигантам-гигаполисам, но была по-своему красива: скопище разноцветных мерцающих огней распласталось вдоль берега бухты подобно спруту, протянув через акваторию светящиеся щупальца эстакад.

Виктория тоже была красива — Андрей понял это даже до того, как увидел ее в бикини. Сильное тренированное тело прекрасно дополняло красоту лица. К сожалению, Виктория хорошо знала степень своей привлекательности и умела пользоваться производимым на мужчин эффектом. На все попытки Андрея разорвать дистанцию и перейти в ближний бой она реагировала снисходительными усмешками. При этом вела себя вполне естественно, держалась просто и непосредственно, но деревенскую дурочку из себя не корчила и подробностей прежних романов не пересказывала.

О себе она говорила без охоты, словно в этой теме таились многочисленные табу. Оставалось лишь догадываться, насколько сложен и пограничен с криминалом бизнес межзвездных извозчиков. В ресторане на верхнем этаже гостиницы «Дворы Хаоса» Виктории понравилось.

— Да уж, не портовый кабак, — признала она. — Часто сюда девок водишь?

— Не так много тех, кто достоин… — проворчал Андрей, потерявший надежду на взаимность. — И времени свободного тоже немного.

— У тебя интересная жизнь, насыщенная, — неожиданно сказала Виктория.

— Брось, тебе ли жаловаться на скучную жизнь. Каждую неделю — новая планета.

— Бывает, что три планеты в неделю. А потом сидишь пару месяцев в какой-нибудь гнилой дыре, никаких заказов, каждый грош экономишь, за полцены хватаешься за самый мерзкий фрахт — лишь бы вырваться.

— Тоже романтика! — Андрей с удовольствием рассматривал неприступную красавицу. — Семейный бизнес у вас. Трудовая династия.

Она захихикала и сказала удивленно:

— Ну ты шутник… Папаня скинул мне свою старую шхуну, когда купил «Собаку». Он сам по себе, я — сама…

После повторных просьб и долгих уговоров она поведала, что научилась кораблевождению в детстве. Чтобы дочка не мешала ее личной жизни, мамаша на каникулы вешала Викторию на шею Велимира. Два-три месяца в кубрике — слишком скучно для девочки. Она задавала много вопросов, выслушивала раздраженные ответы, в пятнадцать отец впервые доверил ей пульт управления, к семнадцати она уже намотала вторую тысячу светолет. После школы Виктория поступила на двухгодичные курсы, так что в двадцать лет обзавелась дипломом 4-го класса. Папаша как раз приобрел по случаю «Собаку Баскервилей» и подарил дочке дряхлое корыто «Золотая тиара Клеопатры», на котором ходил уже лет десять. Так началась долгожданная взрослая жизнь.

— В этом что-то есть, — Андрей вздохнул. — Я до двадцати пяти учился. Потом — армия, студия.

— Брось кокетничать. — Она вновь засмеялась. — Какая студия? Мой старик запалил тебя, что в шпионской конторе служишь. Потому и молчишь про свою работу.

Оправданиям — дескать, никакой он не шпион, а консультант при видеокорпорации — Виктория не поверила. Коварное предложение заглянуть к нему и посмотреть интересные фильмы, которые еще не вышли на большой экран, она встретила насмешливой ухмылкой.

— Не знаю, с чего Велимир меня заподозрил, — обиженно насупился Андрей.

Виктория прервала его, прищурясь с видом бывалого следователя, раскалывающего врага цивилизации:

— А с того, что кто-то взломал его комп и скопировал навигационные программы.

— И при чем тут я? «Собаку» полмесяца на военной базе ремонтировали — странно, что только программы украли, могли бы даже подтиральную бумагу из гальюна вынести.

— Ясное дело, вашего брата учат отмазываться… — Она махнула рукой. — Ладно, давай еще потанцуем — и отвезешь меня в порт. Утром отчалю.

Оркестр затянул незнакомый Андрею медляк, но Виктория, положив голову ему на плечо, тихонько подпевала про любимого, который совсем забыл наивную девушку и никак не вернется в родные джунгли. Когда они возвращались к своему столику, какая-то девка из очень пьяной компании показала пальцем и громко сказала:

— Вот этот хмырь видео снимает. Педик он, спит с режиссером…

Во взгляде Виктории опять появились приметы заинтересованности. Изобразив мучительные сомнения, она — словно бы нехотя — согласилась посмотреть обещанные фильмы.

Серия про абордаж султанской галеры девушке понравилась. Она даже попыталась протестовать, когда Андрей остановил проигрыватель и запустил на другой голограмме кадры, снятые в студии. На первом мониторе знаменитые актеры лихо танцевали, размахивая мечами, на реях горящего корабля. На втором — несимпатичная спортсменка и Андрей небрежно ступали босыми ногами по силуэтам оснастки, нарисованным на полу студии. Не раз и не десять они промахивались мимо рисунка, и режиссер заставлял снимать новый дубль.

Ему даже стало жалко Викторию — такое обиженное выражение прорисовалось на ее мордашке: словно у ребенка, вдруг узнавшего, что Деда Мороза можно взять в лизинг за умеренную сумму. Впрочем, объяснения Андрея рыжая слушала не слишком охотно, Викторию больше интересовали не технические подробности, а дальнейшие повороты любовной линии.

— Точно не знаю, — с искренним сожалением признался Андрей. — По исходным задумкам, их должно было занести в экзотическую местность, и там начинались битвы, любовь, поиски сокровищ, взаимные предательства… Но шоу тянется уже больше года, настроение сценариста могло поменяться много раз.

Виктория странно посмотрела на него, поиграла загадочно-свирепой улыбкой, сообщила угрожающе:

— Ты развеял мои иллюзии. Придется тебя жестоко наказать.

Наказание оказалось не таким уж страшным, как обещалось: Виктория принялась его раздевать, а потом повалила на кровать. Будучи джентльменом, Андрей сопротивления не оказал, даже помог девушке избавиться от короткого платья и нижнего белья. Любовь получилась не быстрой, бурной, с элементами новизны. Заснули оба, вполне довольные прекрасным завершением свидания.

Однако наутро Виктория встала сердитая и заявила, что коварный соблазнитель обманул ее — прикинулся гомосеком, потому-де она с первого раза полезла к нему в койку, хотя не имела никакого желания заниматься сексом. У нее, оказывается, есть большая любовь, и она, как порядочная девушка, не собиралась изменять хорошему человеку, а просто подумала немного подразнить педика.

Послушав упреки еще немного, Андрей осведомился, с чего ей втемяшилось, будто у него проблемы с ориентацией.

— Уж в этом меня до сих пор еще не подозревали, — сказал он, слегка обидевшись. — И не надо врать, будто тебе не хотелось.

— Не хотелось! — уперлась она, покраснев. — А про твою ориентацию какая-то баба в ресторане орала. Дескать, ты с режиссером спишь.

Не без труда припомнив события во «Дворах Хаоса», Андрей заржал. Виктория обиделась еще сильнее.

— Иногда приходится прикинуться гомиком, — сознался коварный соблазнитель. — Чтобы отвязаться от надоедливой дуры. Наверное, той бабе тоже наплел что-то в таком духе. Ну не сердись.

Он начал утешать рыжую красавицу. Виктория сначала отпихивалась роскошным плечиком, потом перестала и позволила отнести себя обратно в кровать. Примерно к полудню она уже совсем не сердилась и даже чуть не рассказала про своего первого мужчину, хотя Андрея больше интересовал последний. Неожиданно девушка, повздыхав, сообщила:

— Поздно уже. Мне в порт надо.

— Отложить рейс не можешь?

— Хороший фрахт подвернулся… — Она опять вздохнула. — Давно так не фартило. Да и незачем оставаться.

Помогая Виктории одеваться, Андрей узнал, что они друг дружке — не пара. Он — образованный, в богеме вращается, книжки слишком умные читает, у него своя квартира, семья с родителями, а у нее — только каюта на старой лоханке, и все друзья — пьянь каботажная да шваль портовая. Доводы были неслабые, социальное неравенство и в двадцать шестом веке сохранилось, как ни прискорбно. Только годы жизни среди плохих актеров научили Андрея безошибочно различать фальшивое исполнение роли.

— Ищешь предлог больше не встречаться, — резюмировал он обличающим тоном. — Дело твое, но мне с тобой было хорошо.

— Ничего такого я не ищу! — прикинулась она возмущенной. — Как ты можешь…

— Ладно-ладно… — Грустное лицо, каменный взгляд в сторону, ненужные движения. — Раз уж решила вернуться к своему любимому, держать не буду. Ты куда свой груз везешь?

Виктория растерялась, назвала промышленную планету в сутках хорошего хода, для старой шхуны — от силы два дня.

— Подброшу им провиант, обратно привезу сотню тонн ванадиевых окатышей… — Насупившись, она пустилась в ненужные объяснения: — Мне на самом деле никак нельзя отказаться — с баблом за этот груз я наконец смогу подлатать «Тиару»…

Она вернулась на четвертые сутки. Шхуну, по протекции брата Саввы, без очереди загнали в орбитальные доки Центрального порта и плату за работу взяли вполовину меньше, чем Виктория могла мечтать. Целых полторы недели они не расставались, днем Виктория послушно сидела в съемочных павильонах или возилась на кухне, пока Андрей работал над диссертацией. На студии рыжая прелесть произвела маленький фурор, несколько раз проконсультировала сценаристов «Казармы» по вопросам навигации в гипере между скоплениями. Даже отметилась в эпизодической роли штурмана десантной баржи. Трудно сказать, что потрясло девушку сильнее: почти дармовой ремонт шхуны, участие в съемках всемирно любимых сериалов или оброненная самим Квиринелли фраза: дескать, про эту телку можно придумать сюжет под названием «Звездная волчица».

В первые дни августа шхуна «Золотая тиара Клеопатры» была готова, Виктория начала суетиться насчет очередного груза, но согласилась поехать с любимым (теперь это звание носил Андрей) на конференцию в Эвридику.

После перерыва читали доклады три профессора-инопланетянина, потом Фролов представил большое исследование о тенденциях социально-экономической эволюции человечества в первой половине позапрошлого столетия. Следующим, согласно расписанию, слово получил аспирант Машукевич.

Немного волнуясь и заглядывая время от времени в блокнот, он описал ход военных действий на раннем этапе сражения за Призму. Иллюстрируя каждый тезис архивными документами и материалами видеохроники, Андрей опровергал общепринятую концепцию о вторжении земных войск в нейтральные миры. Выводы получились обтекаемыми, но вполне обоснованными и серьезных возражений не вызвали: в скоплении Призма накануне войны сложилась ударная группировка недружественных стран, угрожавшая главным населенным планетам Солнечной Державы, поэтому Красная Башня была поставлена перед необходимостью парировать возникшую опасность.

Когда он вернулся в зал, Виктория восхищенно простонала:

— Ты такой умный… как можно запомнить столько слов!

Фролов похвалил его не без удивления в голосе:

— Вы прекрасно выступили, очень уверенно, безапелляционно. Не ожидал, признаюсь. Прекрасный получился доклад.

Декан истфака добавил: дескать, так держать, и докторская степень сама в руки свалится.

Между тем какой-то маститый публ заканчивал скучное выступление про влияние космологических процессов на судьбы галактических сверхдержав. Аудитория вежливо похлопала, и председательствующий назвал последнего на сегодня докладчика — Вокто Ксодраана.

Только теперь Андрей обратил внимание на походку приятеля-тарога. Безусловно, коллега служил в армии, был мастером строевой подготовки и сохранил отличную выправку. Разложившись на пюпитре кафедры, Вокто повторил название своего доклада:

— «Создание партии Свободы и Единства Возрожденного Кьелтарогга в свете новых данных, рассекреченных державами-победительницами».

Трудно сказать, что в его докладе содержалось очень много новых сведений. Скорее рассекреченные материалы позволяли уточнить отдельные нюансы. Но для Андрея, который в студенческие годы потратил немало сил на биографию кабтейлунка, любой свежий взгляд представлял интерес. Слишком уж однообразным был основной поток публикаций на эту тему: авторы всех держав — больших и малых — состязались в бездоказательных обвинениях, называя Кордо Ваглайча маниакальным убийцей, садистом-параноиком, истеричным шизофреником, оголтелым расистом. Сильнее других старались очернить низвергнутого вождя сами тароги — словно хотели оправдаться перед теми, кому проиграли войну.

Грубо нарушая традицию, Вокто ни разу не назвал кабтейлунка «кровавым тираном» или «безумным фанатиком». Ксодраан без эмоций описывал давнюю — сразу после 8-й Галвойны — эпоху. Костяком создаваемой партии стали дожившие до конца бойни солдаты и офицеры трех батальонов, в которых Кордо служил в разное время. Попали в эту компанию и головорезы из штрафного нирендуфа — им после бросков через аннигиляционные воронки не было страшно ничего.

Потерпевший поражение Кьелтарогга был охвачен кризисом, закрывались предприятия, разорялись бизнесмены и фермеры, сотни миллионов интеллектуалов и наемных работников остались без средств к существованию. Эту армию несчастных обездоленных тарогов и шерлонов пополнили полсотни миллионов вернувшихся с войны солдат, многие из которых прихватили с собой кое-какое оружие.

Еще на фронте, в перерывах между боями, Кордо Ваглайч начал писать книгу о своей жизни, о войне, о предвоенной обстановке в Кьелтарогга и остальной Галактике. Доводы и формулировки оттачивались в разговорах и спорах, постоянно ведущихся в отсеках и блиндажах. После войны, когда вышли из подполья многие оппозиционные группы, в том числе радикальные, а полиция больше не препятствовала плюрализму, городские площади превратились в трибуны митингов. Кордо выкладывал главы из книги в Интернет, писал посты в социальных сетях и сетевых изданиях, а также почти каждый день выступал на уличных митингах перед «живой толпой».

Буквально за год призывы возродить державу, установить справедливые законы, восстановить предвоенные границы и объединить тарогов сделали Кордо популярным политиком. Опубликованная наконец в полном виде книга «Не наша битва» стала всепланетным бестселлером. Вокруг талантливого агитатора и его друзей сформировалась партия Трудового Единства.

В те же дни другой лидер будущей партии, Делатту Жорлофай, наследник владельцев гостиничной сети, вернулся с фронта, где командовал десантным полком. Он создал партию Возрождения, к его бывшим однополчанам присоединились многочисленные единомышленники, поддержавшие лозунги реванша и наказания тех, кто виновен в поражении. Многих партийных активистов он пристроил в гостиницы своего деда, поэтому противники называли партию реваншистов «профсоюзом швейцаров».

Обе партии добились определенного влияния на периферийной провинциальной планете Лорсавойль. Между тем в столице, на густонаселенном Кьеле, многочисленные группы отставных офицеров и генералов, сотрудников военной промышленности, научных учреждений, союзы безработных создали несколько слабых движений, превратившихся в Единую партию Прогресса. Эта партия не имела ни сильных лидеров, ни вразумительной платформы, но книга Ваглайча сплотила столичное крыло оппозиции.

Накануне первых послевоенных выборов эти реваншистские движения провели объединительный форум. Вождем-кабтейлунком новой общефедеральной партии был выбран Делатту, идеологом стал Кордо. В последующее двадцатилетие (14 земных лет) к организации присоединились десятки мелких политических движений, в партию приходили миллионы сторонников. Идея возрождения державы и оздоровления социума неуклонно привлекала все больше и больше тарогов, униженных военным поражением и несправедливыми условиями капитуляции.

В разросшейся партии периодически возникали разногласия по различным вопросам, вспыхивала борьба платформ. В 5329 году экстремистское крыло поставило на 16-м съезде вопрос об отказе от парламентской борьбы и силовом свержении правительства ренегатов. Полковник барон Жорлофай колебался, но Кордо твердо выступал за следование законам, заверяя, что на следующих выборах партия получит уже не относительное, но абсолютное большинство. Большую роль в победе линии Ваглайча сыграл герой минувшей войны астрокомандир-ас Чорвейл Адораш, возглавлявший партийную фракцию шерлонов.

Описывая дальнейшую борьбу радикальных патриотов, Ксодраан упомянул создание партийных боевых дружин, охранявших массовые мероприятия. В то же время он подчеркнул, что Делатту и Кордо принципиально дистанцировались от головорезов экстремистского движения Мейбсадар, которые совершали бессмысленные теракты против оккупационных войск 7-й Республики, тем самым провоцируя репрессии против мирных тарогов, не причастных к этим акциям.

На следующих выборах партия Свободы и Единства Возрожденного Кьелтарогга получила чуть меньше половины мест в федеральном парламенте, однако Жорлофай сумел договориться о создании коалиции с лидерами интернационал-неокоммунистов и имперских технократов, что составляло квалифицированное большинство в 71 процент голосов. Во время торжественного митинга по случаю победы кабтейлунк партии Делатту Жорлофай был убит. Схваченный на месте преступления снайпер оказался не только агентом 7-й Империи, но членом Мейбсадар.

— В недавно рассекреченных документах оккупационных властей найдено досье секретной команды убийц, состоявших на содержании имперской военной полиции, — добавил Ксодраан, пресекая прокатившийся по залу шум. — Этих бандитов оккупанты использовали, чтобы убирать народных вожаков и разжигать конфликты — как этнические, так и социальные. В условиях всеобщего возмущения главой правительства был избран Кордо Ваглайч.

Дальнейшие события были хорошо известны, поэтому Вокто упомянул их скороговоркой. Огромную роль в стремительном строительстве государственной машины на основе идей, высказанных в «Не нашей битве», принадлежала Ладуге Радвайлу. Однако воинствующий расизм лидера имперских технократов привел к острому конфликту и удалению Ладуги, назначенного провинциальным губернатором. Для укрепления властной пирамиды Кордо создал военизированную организацию Одо-Одо, что переводится примерно как «Верная Стража». Одо-Одо быстро превратилась в костяк государства и партии — своего рода рыцарский орден. Закончив этап государственного строительства, Кордо Ваглайч объявил об отказе соблюдать кабальные условия мирного договора. В этом вопросе его поддержали Ломандар и 12-я Империя, которые надеялись превратить Федерацию Кьелтарогга в противовес набиравшей чрезмерное влияние 7-й Республике.

Поздно вечером они сидели в университетском кафе, вспоминая, какой грандиозной порке был подвергнут импик, озвучивший фальсифицированные обвинения в адрес человечества. Комизм экзекуции прочувствовала даже Виктория, не понявшая большей части сказанного.

— Он еще пытался сопротивляться, — хихикала хозяйка «Золотой тиары». — Но потом этот опоссум сказал два слова, и пингвин выключился…

— Да уж, кто бы мог подумать, что сам великий Цланг снизойдет до наших споров, — покачивая головой, произнес Фролов. — Я, признаться, в этих вопросах военной истории не слишком силен, но даже мне было понятно, что импик не вполне адекватен. Однако вдруг встал Цланг и начал бить оппонента неотразимыми аргументами…

— Прямо скажем, самого Цланга тоже надо читать с опаской, — пренебрежительно высказался Андрей. — Слишком любит делать выводы, не понимая нашей специфики…

Неожиданно локоть спутницы больно ткнул его в бок, и Виктория прошептала:

— Тише, дубина, лом тебя слышит.

Удивленно повернувшись к ней, Андрей обнаружил, что возле их столика стоит высокий худощавый — человека такой комплекции в старину бы назвали «чахоточным» — лом. Поскольку все ломы для него были, как и тароги, неотличимы один от другого, распознать в нем знаменитость Андрей, конечно, не смог. Однако бедж на лацкане принадлежал именно Мермезе Цлангу — видимо, рыжая секс-бомба прочитала имя, хоть и сидела в неудобной для этого позе вполоборота.

Поспешив погасить неловкость, Максим Анисимович пригласил коллегу присесть за столик и заказал роботу-официанту какао с миндальными кексами.

— Ни в коем случае, — возмутился Цланг. — Не знаю, кто придумал идиотскую легенду, будто мы любим эти отвратительные продукты.

Лом велел официанту принести напиток и закуску, названия которых Андрей никогда не слышал, но Виктория выразительно поморщилась. Доставленный роботом заказ действительно неприятно попахивал, но ничего иного не стоит ожидать, когда собирается компания существ, принадлежащих к столь несхожим астробиологическим видам.

Отхлебнув темно-синей дымящейся жидкости из большой чашки, Цланг положил в рот большой плод в блестящей шкурке с острыми шипами, откусил от ядовито-оранжевой плитки, запил темно-синим варевом, блаженно прикрыл глаза, прожевал, еще выпил — и наконец осведомился, пристально посмотрев Андрею прямо в глаза:

— Нельзя ли выслушать подробный рассказ о моих ошибках?

Долговязый лом был почти на полметра выше рослого аспиранта с Калиюги. Мермезе Цланг буквально нависал над Андреем — разговаривать в такой позиции не слишком удобно. Еще неудобнее уличать в промахах маститого ученого. Деваться, однако, было некуда, и Андрей неловко начал:

— Почему же нельзя… Помимо поправок и замечаний, сделанных редакторами перевода, на глаза постоянно попадались грубые ошибки… К примеру, маршал Ханг не был главой правительства после Енисейского, генерал Родольфо Самаэль не застрелился, дабы избежать пленения, но сумел отразить наступление рагвенов. В плен едва не попал дальний генеральский однофамилец адмирал Рудольф Семенов, но его окруженная дивизия продержалась до подхода деблокирующих частей…

Года два назад, прочитав трилогию Цланга, он обнаружил десятки, а то и сотни ошибок — малозначительных и весьма серьезных. Сейчас многое подзабылось, Андрею приходилось напрягать память, чтобы вспомнить наиболее сочные перлы лома.

Безусловно, Мермезе Цланг был порядочным существом, не испытывал презрения или ненависти к людям, не пытался обвинить человечество в надуманных ошибках и преступлениях. Дотошный исследователь, он переворошил горы информации в поисках истины. Тем обиднее казались грубые промахи Цланга. Не так страшно, когда врет враг, однако неправильные оценки друга досаждают очень больно.

Андрей припомнил, как в главе про снабжение земной армии Цланг пересказывает байку якобы из первоисточника. Будто бы солдаты-люди получали малопитательные пайки, оголодали, но кто-то умный читал в детстве, как двумя веками раньше на этой самой планете воевали ломы, употреблявшие в пищу местные растения — так называемые «голубые злаки». Цланг писал, что солдаты самовольно стали варить эти побеги, получая необходимую добавку витаминов и килокалорий.

— Да-да, весьма питательная флора, — горячо подтвердил Цланг. — Ваши солдаты были спасены благодаря отвару «голубых злаков». Есть достоверное свидетельство фронтовых корреспондентов, подтвержденное Темучином Барбароссой. Также мне удалось найти приказ военной жандармерии, регламентирующий уголовные наказания за чрезмерное употребление отварных растений такого рода.

Бедняга слишком поверхностно изучал человеческую цивилизацию. Захотел узнать все понемногу, но не понимал простых вещей. Снисходительно усмехнувшись, Андрей произнес:

— Вы совершенно правы, коллега. «Голубой злак» весьма питателен для ломов, но ядовит для человека. После долгого кипячения получается состав, насыщенный амфетаминами, то есть возбуждающий наркотик. Солдатам разрешалось пить небольшие дозы перед атаками для поднятия боевого духа, но злоупотребления сурово карались… Не смущайтесь, вы не могли знать, что Темучину Барбароссе нельзя верить… Или другая ваша оплошность: вы пишете, что в конце войны маршал Копф попал в немилость, был смещен Енисейским с должности главкома и стал простым командармом…

Цланг возмущенно вскричал, размахивая руками:

— Тут вы не сможете меня упрекнуть — информация почерпнута из официального издания — «Военной энциклопедии человечества»! В биографии Копфа четко перечислены даты его карьеры: незадолго до войны назначен главнокомандующим ударными силами дальнего действия, незадолго до конца войны неожиданно переведен на должность командующего Тридцать Восьмой армии. Вы сомневаетесь в достоверности источника?

— Дело не в достоверности, а в интерпретации, — не сдержавшись, засмеялся Андрей. — Прошу простить, коллега… Дело в том, что ударные силы были переименованы в отдельную армию. Так что Копф сохранил ту же должность, и никакой опалы не было.

— Не может быть, — прошептал потрясенный лом.

Желая подсластить пилюлю, сердобольный Фролов позабавил компанию былью про другого ломандарского исследователя, написавшего университетский учебник по истории человеческого Средневековья. Тонкий момент, почему Христофор Колумб, отправившись в Индию, приплыл в Америку, автор учебника объяснил весьма оригинально: лоцман Иван Сусанин коварно повел флотилию неверным курсом. По этому поводу на Земле якобы сложилась эпиграмма: «Он шел на Одессу, а вышел к Херсону».

Анекдот понравился всем, кроме Виктории, которая слышала в школе все названные имена собственные, но не могла понять, чего смешного в той древней трагедии. Андрей пообещал объяснить потом.

— Я понял, о ком вы говорили, — негромко сообщил Цланг. — В первом издании учебника у него фигурировал Христос Коломбо… А насчет Одессы я проверял по старым земным картам. Если двигаться от Запорожья в Одессу, то Херсон окажется на полпути.

— Надо признать, что мы тоже плохо знаем вашу историю, — великодушно сознался Фролов. — А что поделать? Общий курс «История внеземных цивилизаций» занимает четыре семестра, по две лекции в неделю. Один семестр на три большие державы, второй — на пять среднегабаритных и два семестра на полсотни остальных — двухчасовая лекция на целую цивилизацию. Более глубокое изучение — на спецкурсах или факультативах.

— У нас то же самое, — вздохнул лом и залпом заглотал свое пойло, запах которого становился невыносимым. — Не наука, а комедия ошибок! Надеюсь, молодой коллега не откажется прислать соображения о моих ошибках. Обещаю, ваше имя будет с благодарностью упомянуто в следующем издании.

Едва не запрыгав от счастья, Андрей обменялся с инопланетным светилом адресами электронной почты. Затем набрался наглости, хлопнул для отвязки рюмку коньяку и спросил, не доводилось ли уважаемому Мермезе Цлангу слышать о применении тарогских тяжелых танков против земных войск. Цланг и Ксодраан, не задумываясь, назвали предположение чушью. Когда землянин, со свойственным его расе коварством, предъявил видеосвидетельство, лом растерялся, но тарог уверенно заявил: дескать, артефакт и ничего больше.