Пролив он пересек в салоне аэробуса, с утра пораньше прибыл в Лондон и, совершив непростое путешествие по транспортной сети гигаполиса, оказался возле Института военной истории. Андрея приняли как родного. Несколько профессоров, носивших мундиры не меньше полковника, поздравили коллегу Машукевича с благополучным взломом архивов корпорации. Тщательная экспертиза подтвердила подлинность всех файлов. Руководство института рекомендовало коллеге издать отдельным сборником документы, на которые не наложит вето Министерство глобальной безопасности.

— Неудобно, я же не автор, они случайно ко мне попали, — отнекивался смущенный коллега.

— Вас оформим составителем, — молниеносно принял решение генерал-лейтенант, знаменитый специалист по 7-й Галвойне. — Позвольте нескромный вопрос: не остается ли у вас в запасе других документов этой коллекции?

Андрей позвонил Чаклыбину, тот без раздумий согласился войти в число составителей сборника секретных документов, после чего переслал на планшет генерала массивный пакет информации. Прощаясь, моложавый полковник, изучавший войны XXII–XXIII столетий, предложил Андрею переходить на работу в их Институт.

— Вы же представляете, какую сенсацию произведет эта публикация, — поддержал полковника генерал-лейтенант. — Профессора провинциального университета будут обходить вас по дуге в три четверти светового года. Теперь у вас одна дорога — к нам.

Другой генерал согласился, что кандидатскую степень Андрей без осложнений получит уже зимой — за сборник тех самых документов. Все дружно согласились и посоветовали коллеге подумать, как бы превратить в докторскую ту диссертацию, которую он пишет сейчас. Андрей растерялся и дал слово, что подумает над предложением. Ему тут же вручили приглашение на Всесистемный конгресс «Человечество в Галактических войнах», намеченный на февраль следующего года. Припомнив, как ревнивы провинциальные профессора, Андрей выпросил еще одно место для историков Эвридикского университета.

Кажется, лондонские коллеги решили, что он хочет привезти на Землю даму, но выдали заявку на два стендовых сообщения. Снисходительно поулыбавшись, генерал-лейтенант приказным тоном потребовал немедленно написать короткую заметку в ближайший выпуск «Военно-исторического журнала».

Сидя в институтской библиотеке, Андрей третий час надиктовывал и тут же правил текст. Повинуясь его голосу, на экране планшета появлялись строки:

«Таким образом, документы, поступившие в распоряжение исследователей, приводят к существенной переоценке событий периода 9-й Галактической войны. Документы показывают важную роль трансгалактических корпораций как на этапе развязывания войны, так и в ходе боевых действий. Неопровержимо доказано, что именно «Прусло Кромо» совершила преступную бомбардировку Глешнеке.

Пользуясь мощными рычагами влияния на политических деятелей, включающими коррупцию, шантаж и манипулирование информацией, корпорации заставили правительства главных держав вступить в схватку. В последующем банды наемников корпораций — так называемые «частные армии» — направлялись на важные участки, не позволяя сражениям утихнуть прежде, чем будут достигнуты главные цели закулисных манипуляторов.

Через подконтрольные средства масс-медиа, равно как при помощи агентуры в спецслужбах, осуществлялась массовая фальсификация документов, искажающая истинную расстановку сил, цели сторон и конкретные действия многих участников войны. Неопровержимо доказано, что так называемые «антинегуманоидные» приказы Кордо Ваглайча сфабрикованы департаментом активных операций политической разведки 7-й Республики по прямому указанию кураторов из «Прусло Кромо» и «Жескеч». В свете новых фактов следует признать, что служба «Одо-Одо» Кьелтарогга непричастна к истреблению сотен миллионов ресов и публов. Этот акт ксеноцида полностью осуществлен «частными армиями» транснациональной корпорации…»

Видеофон сыграл музыку, отведенную для Чаклыбина.

— Я в Лондоне, — сообщил Всеволод, и микрофон донес отголоски женского смеха. — Когда и где пересечемся? Я нашел симпатичный ресторанчик средиземноморской кухни.

— Хорошая мысль, я как раз проголодался. Скинь адресочек.

Они договорились встретиться в ресторане «Финикийский корабль» через час. Закончив и отредактировав короткую, на три странички, статью, Андрей сдал материал знакомому полковнику.

На улице было пасмурно, вкрадчиво накрапывал холодный мелкий дождик. Возле входа в подземку ждал сюрприз в лице Тариэля Гагиева.

— Прогуляемся пешочком, — предложил полковник. — Потом тебя отвезут в ресторан.

— За мной следят?! — Возмущенный Андрей встал столбом посреди тротуара. — Разговоры слушаете?

— Вам назначена встреча с экс-президентом, — равнодушно пояснил Гагиев. — Вы второй день под плотным надзором. Всех бывших опекает центральный департамент правительственной охраны. Меня подключили как твоего куратора.

— Но встреча намечена на вечер.

— Встреча состоится раньше. — Подполковник взял его под локоть, они перешли улицу, свернули за угол и оказались в пустом сквере. — Присаживайся, здесь нас невозможно подслушать.

Контрразведчик подвел Андрея к украшенной ангелочками беседке. Мраморные фигуры со злобными лицами закрывали ладонями глаза. Надо было думать, что беседка не только защитит от усилившегося дождя, но и подавит все виды подслушки.

— Что опять случилось? — раздраженно поинтересовался аспирант. — Инструктаж перед встречей с великой тенью славного прошлого?

Отрицательно мотнув головой, Тариэль произнес негромко, с доверительной интонацией:

— Вечером тебе надо будет встретиться с ломо. Оно из разведки, но про мою службу в глобальной безопасности не в курсе. Считает, что я работаю на мафию.

— Я должен завербовать однополое? — насмешливо осведомился злившийся все сильнее Андрей.

— Не дергайся. Требуется всего лишь поговорить и запомнить, что оно скажет. А лучше записать — ведь ты всегда держишь мобильник включенным.

— Когда мобильник, а когда и планшет.

— Тем лучше. Через это ломо… кстати, его зовут Хифе Мренеби… Оно помогает нам в борьбе против больших корпораций. Хочет поговорить с тобой о тех находках из черной дыры.

— Ты доверяешь этому ломо?

— Конечно нет. Ты повторишь официальную версию: дескать, извлекли четыре записывающих устройства древних рас. Добычу забрали жандармы, но ты видел, как одно устройство было передано заказчику. Кто был заказчик, тебе неизвестно. Знал об этом только Велимир.

— Так оно и было, даже врать не придется.

— Вот именно. Просто ломо подозревает, что в действительности мы нашли нечто более важное. Постараемся разубедить.

После таких разговоров Андрей тоже заразился подозрениями, но ничего не сказал. Повторив инструкции, Тариэль добавил, что на мобильник Мренеби поступило кодированное послание. Расшифровать пока не удалось, но письмо задержали на серверах провайдера. Ломо получит свою почту в момент их разговора.

Покончив с делами, подполковник признался, что жутко устал, посоветовал послушать новости в три часа и проводил на соседнюю полянку, где ждал аэрокэб. Трафика не было, поэтому робот-пилот доставил Андрея в ресторан буквально за пять минут.

Первым делом Чаклыбин похвастался, как ловко нашел «Финикийский корабль». Его поздравили прямо в аэропорту — Всеволод оказался миллионным пассажиром с начала какого-то предпраздничного сезона. По этому поводу ему дали такси с шикарной блондинкой-гидом и сертификат на ланч в этом средиземноморском заведении. Блондинка долго показывала ему городские достопримечательности, потом привезла в ресторан, откровенно намекнула, что скоро вернется с подругой, и договорилась насчет отдельного кабинета для писателя с другом.

Кабинет был роскошный — ковры, мягкие подушки, расшитые золотыми полумесяцами. Посмеявшись над наивностью приятеля, Андрей напомнил, что чудес не бывает, и предположил, что ланч организовала служба охраны.

— Думаешь, старик придет сюда?

— Я уже боюсь думать, — вздохнул историк. — Нами управляют всемогущие невидимки. Одни провоцируют галактическую войну, другие — приводят нас в ресторан.

Официант принес «порто» тридцатилетней выдержки и дорогие закуски. Прикинув, что Чарманову не с руки появляться в разгар употребления деликатесов, так что придет экс-президент скорее всего к чаю, Андрей коротко пересказал последние новости. Всеволод согласился с задумчивым видом и занялся холодной фаршированной рыбой. Чуть позже, когда подали плов, он поделился опасением:

— Ты не слишком надейся на сенсационное интервью. Старик не должен знать слишком много. И всего, что знает, наверняка не расскажет. Даже если мы сможем задать правильные вопросы.

— Догадываюсь, не чархианин, — буркнул Андрей. — Вчера чувствовал не раз, как Вимутье вдруг замыкался. Словно четко нарисована граница, за которую посторонним нельзя заглядывать.

— Наверняка так и есть, — согласился Чаклыбин.

Однако гость не появился, хотя официанты расставили на столе чайный прибор на три персоны, ближневосточные сласти, варенье. Часы между тем отстукали время, названное подполковником Гагиевым. Признав ошибочность высказанных догадок, Андрей настроил видеофон на главный столичный канал. Конечно, все новости незамедлительно появятся в информационных сетях, однако главные сенсации первым делом объявляются в официальных выпусках.

Сенсация действительно прозвучала — давно зомбоящик подобной бомбы не выдавал. Президент ССМ Франтишек Таймер принял в Янтарном зале Красной Башни главу коллегии генеральных менеджеров корпорации «Дветигул» и министра экономических связей 12-й Империи. В церемонии принял участие председатель совета директоров госконцерна «Гипертехнология», лидирующего в освоении «темной материи». В торжественной обстановке, под прицелом сотен объективов высокие стороны подписали соглашение о совместной разработке ресурсов черных дыр в Облаке Алеф. Согласно соглашению, партнеры окажут человеческим компаниям научно-технологическую поддержку в области добычи, переработки и применения субстанций гиперпространства.

Затем прошло сообщение о переселении колонистов на миры на краю Солнечной Державы, о больших учениях вооруженных сил в районе северной границы, об успешных испытаниях усовершенствованных образцов оружия на базе гиперкоконов, об открытии пригодных для колонизации планет в разных частях Облака Алеф. Все это выглядело незначительным и банальным по сравнению с главной новостью дня.

Дрожащей рукой опустив чашку на блюдце, потрясенный Чаклыбин осведомился сдавленным шепотом:

— Что же получается — наши снова с имперцами дружбу заводят?

— Не в том дело, — Андрей сглотнул. — Это плевок в морду «Жескеч» и «Прусло Кромо». И пусть продажные политологи попробуют вякнуть, будто наши технологии представляют опасность! Вот вам — ведущая корпорация поставляет нам передовые технологии.

Ему ответил тот, для кого был поставлен третий прибор:

— Вы оба правы. Таймер и Кальмар провели тонкую игру.

Пожав им руки, экс-президент сел на свободное место. Чарманов зашел один, оставив охрану за бархатным занавесом. Он смотрел на собеседников с отработанным благожелательным прищуром. Андрей вдруг разволновался, не решаясь задавать давно продуманные вопросы.

К этому человеку все относились уважительно. Герман Чарманов оставил о себе добрую память, период его правления не вызывал особых споров и не оставил зловещих тайн. Джангархана считали тираном, Енисейского — жестоким и решительным авантюристом, обоих частенько называли по имени — Рамзес и Порфирий. Чарманова всегда поминали только по фамилии. Он вошел в историю как политический лидер, сосредоточивший все усилия на управлении государством и не принявший на себя верховного командования в галактической войне. Чарманов оставался у власти два срока, в течение которых человечество сделало громадный шаг, приблизившись к уровню ведущих цивилизаций.

Попросив у друга разрешения, Всеволод осведомился:

— Можно ли сказать, что завершен конфликт между корпорациями, вызвавший Девятую Галвойну?

— В определенном смысле. — Чарманов внимательно рассматривал людей, упросивших его встретиться. — Начался следующий раунд схватки корпораций. «Дветигул» отыграла часть потерянного.

Чаклыбин продолжил расспрашивать о событиях эпохи чармановского правления. Экс-президент отвечал охотно, поведал интересные, но малоизвестные факты о раскладе сил перед 8-й Галактической войной. По его словам, заставив Ломандар провозгласить галактизацию, корпорации стравили Республику с Империей ради своих интересов, причем разменными пешками должны были стать Кьелтарогга, Мрагвенд и ССМ. Филигранное лавирование Красной Башни, заключившей союз с имперцами, предотвратило катастрофу. Более того, удалось выбить гарнизоны республиканцев из окраинных секторов Облака Зевса, так что весь кластер оказался под земным контролем.

Когда писатель горячо поблагодарил экс-президента за интереснейшие откровения, на лице Чарманова мелькнула сардоническая ухмылка. Наверняка Чаклыбин и сам понимал, что значительно больше шокирующих подробностей остаются невысказанными.

— Если позволите… — неуверенно начал Андрей. — Теперь мы понимаем, что Девятая случилась не из-за властолюбия Кордо, но по причине конфликта грандиозных монополий.

— Давайте, молодой человек, уточним, — вставил Чарманов. — Мы понимали это гораздо раньше. Роль трансгалактических корпораций стала понятна уже после анализа событий Седьмой войны.

— Согласен, я хотел сказать, что теперь истинная причина войны понятна мне и моему другу, и мы попытаемся довести это до наших читателей. Но я хотел спросить о другом… Если войну навязали корпорации, то получается, что Кордо и Порфирий тоже были марионетками «Дветигул» и других суперхолдингов.

— Вовсе не обязательно, — сдвинув брови, Чарманов покачал головой. — Корпорации не имели абсолютной власти даже над Бсархадом, а тем более — над Кьелем и Землей, где существовала сильная централизованная власть. Но корпорации контролировали правителей нескольких других держав, этого было достаточно, чтобы начать войну. Остальным странам оставалось присоединиться, другого выбора не существовало.

Напрягшийся, как зверь перед прыжком. Чаклыбин осведомился:

— Такая же ситуация была перед Восьмой Галвойной?

— А также перед Седьмой, Шестой, Пятой… — Чарманов ответил невозмутимо, словно готовился к подобному вопросу. — Про более ранние войны точной информации нет. К вашему сведению, Седьмая началась из-за того, что «Дветигул», «Прусло Кромо» и «Жескеч» бросили вызов корпорациям, которые правили Галактикой в предшествующие столетия, после Шестой войны.

— И что стало с теми корпорациями? — наивно спросил Всеволод. — Их съели?

— Съели, облизнулись и добавки попросили, — подтвердил экс-президент.

Момент показался Андрею подходящим, чтобы выяснить главное — с какими намерениями вступал в войну Енисейский. Чарманов посетовал: дескать, был тогда совсем плох и нетранспортабелен, почему и отказался от предложенного Порфирием поста премьер-министра. Затем он подтвердил, что Порфирий собирался встретиться с Кордо и предложить кабтейлунку проводить согласованные действия как на военном фронте, так и на дипломатическом. Удалась ли такая встреча, удалось ли двум лидерам договориться — таких подробностей Чарманов якобы не знал.

Слишком частые ссылки Чарманова на плохое самочувствие, длительные периоды помутнения, редкие визиты Енисейского и замкнутость последнего звучали подозрительно. Андрей почти не сомневался, что омолодившийся политик просто не желает раскрывать известных лишь ему секретов. К сожалению, не мог он ничего поделать: экс-президента ментовизором не прощупаешь. О броске земного флота к границам Ломандара в декабре 2475-го Чарманов тоже — по его словам — не знал. Уже не надеясь услышать ответ, Андрей все-таки поинтересовался:

— Не известно ли вам, против какого противника Енисейский придерживал сильнейший ударный кулак?

К его удивлению, Чарманов произнес:

— Известно. — Бывший глава государства наполнил свою чашку, отправил в рот ложечку варенья, выпил несколько глотков и продолжил: — Мы говорили с ним, обсуждали разные варианты… Перед его поездкой на Кинро-Баздоп. В этом вопросе у нас не было разногласий. Порфирий прекрасно понимал ситуацию. Солнечную Державу втягивали в ненужную нам войну, втягивали против нашей воли. Земля должна была точно сыграть на противоречиях между интересами великих держав и трансгалактических корпораций. Надо было держать про запас значительные силы, чтобы отреагировать на возможные неожиданности…

— Вы опасались, что Ломандар ударит по Земле? — несдержанно спросил Чаклыбин.

— Не только. — Экс-президент сидел неподвижно, погрузившись в глубокое прошлое, застывший взгляд был направлен в ковер на стене напротив. — Можно было опасаться любых, даже самых абсурдных изменений обстановки. Ломандар сохранял нейтралитет, и было понятно, что ломы, согласно сценарию войны, выйдут на сцену в решающий момент. По худшему варианту — они помогли бы ресам и перцам уничтожить Кьелтарогга, после чего все выступили бы против нас единым фронтом.

Он очень грустно вздохнул и поморщился, массируя бок. Затем повторил, что Порфирию пришлось оставить в бездействии лучшие соединения.

Попытка выяснить мнение Чарманова о встречном движении человеческих и тарогских войск на предпоследнем этапе войны привела к непониманию. Старый политик удивленно попросил уточнить, что имеет в виду историк.

— Я хочу понять, для чего Енисейский готовил прорыв через Мрагвенд — навстречу рвавшимся через Даласули войскам Ваглайча, — пояснил Андрей. — То ли собирался дать бой тарогам, то ли хотел соединиться с ними для дальнейших совместных действий.

— Вы уверены, что планировались операции против Мрагвенда? — недоверчиво переспросил Чарманов. — Енисейскому не было дела до рагвенов и даласов. Пока противники отбивались от Кьелтарогга, Порфирию следовало поскорее взять под контроль Артемиду и Алеф. Он понимал это лучше других. Таким образом, Ближний фронт должен был угрожать Мрагвенду с Империей, а Центральный, Резервный и Дальний — стремительным броском захватывают два облака.

— И тем не менее фронты получили другую директиву. Ближний и Центральный при поддержке Резервного наступают на Мрагвенд, а Дальний угрожает Империи, продолжая наступление в Облаке Артемиды.

На этот раз пауза получилась очень долгой. Чарманов размышлял с озабоченным выражением лица, прикрыв глаза и лишь изредка беззвучно шевелил губами. Наконец он помотал головой, словно разгонял наваждение, хлебнул остывший чай и произнес:

— Вы же понимаете, что тароги не представляли для нас интереса или угрозы. Целью войны был захват ресурсов. Совершенно невероятно, чтобы Порфирий выступил против Кордо.

— Значит, попытка установить общую границу для беспрепятственной переброски грузов и войск, — резюмировал Всеволод.

Мрачно поглядев на собеседников, Чарманов отчеканил:

— Это возможно лишь в единственном случае: если между ними было полное взаимопонимание. Другими словами — если Порфирий действительно встретился с кабтейлунком и они договорились о совместных действиях.

— Они подписали тайный договор? — вырвалось у Андрея.

— Вовсе не обязательно. На таком уровне документы только мешают. Для них было бы достаточно простой договоренности. — Экс-президент встал. — Мы интересно поговорили. У вас есть еще вопросы?

— Много, — признался Андрей. — Но если вы намекаете, что интервью закончено, позвольте только спросить… Вы сказали, что по известной проблеме у вас не было разногласий. Следовательно, в других случаях вы не пришли к согласию.

— Были некоторые нестыковки, — подтвердил Чарманов и вышел из кабинета.

Проводив экс-президента весьма недружелюбным взглядом, Андрей буркнул: дескать, Всеволод был прав, и Чарманов не пожелал говорить обо всем, чего не мог не знать. Кивнув, соглашаясь, писатель резюмировал:

— Неохота людям шкафы со скелетами выставлять на всеобщее обозрение. — Он добавил уверенно: — Насколько я понимаю психологию, а в эти образы я вжился капитально, Кордо и Порфирий вполне могли сговориться. Эти двое должны были понимать друг друга с полуслова. Причем Енисейский не страдал расизмом, поэтому шире мыслил и запросто мог переиграть кабтейлунка… Что же касается разногласий между Чармановым и Порфирием, то разногласия могли быть связаны только с их отношением к Ваглайчу.

— Верю на слово, ты — специалист, — проворчал Андрей.

Спустя пару часов, высадив Чаклыбина возле аэробусной станции мадридского пригорода, Тариэль вновь поднял в воздух «Феррари-Сильмарил» и взял курс на Париж.

— Роскошный лимузин, — прокомментировал историк. — Даже слишком.

— Согласно легенде, я занимаю важный пост в организованной преступности, — лениво напомнил контрразведчик. — Ты уверен, что запомнил, о чем будешь говорить?

— Я тебя умоляю. — Андрей отмахнулся. — Если уж сыграл в «Казарме» роль пьяного пилота, а в «Роковой звезде»…

— Пьяного сыграть несложно. Ты сколько выпил перед съемками?

— По стакану на каждый дубль.

Хохотнув, лже-доктор повел машину на снижение и сел на безлюдном речном берегу.

По новостям передавали отклики мировой общественности на сговор «Дветигул» и людей с импами. Бсархад еще не высказался, но в 12-й Империи соглашение приняли хорошо, даже 7-я Республика признавала, что теперь Солнечная Держава не представляет большой угрозы для миролюбивых народов. Несколько влиятельных концернов выразили готовность присоединиться к проекту.

В противовес общему оптимизму, кудахтали кликуши человеческого происхождения. Пауль Фолькенгольц вопил, что Земля, обманув доверчивых бизнесменов из «Дветигул», создаст новое страшное оружие для завоевания всей Метагалактики. По мнению Клариссы Латунной, земная мафия просто купила трансгалактическую монополию, чтобы творить свои темные делишки. Знатный фальсификатор истории Адольф Сваниховский уличал коррумпированных политиков Ломандара в предательстве идей свободы. При этом все трое обвиняли в случившемся корпорацию «Прусло Кромо», якобы стоящую за дьявольским сговором вокруг Алефа.

Послушав бред продажных политологов, Андрей честно признался:

— Не могу понять, кто платит этим выродкам.

— «Прусло Кромо», — любезно сообщил подполковник.

Сбитый с толку историк задал очевидный вопрос:

— Так какого черта они наезжают на своих хозяев?

Контрразведчик был по-прежнему лаконичен:

— Выродки.

Подполковник Гагиев не собирался раскрывать подробностей хитрой операции. Глобальная безопасность давно прослушивала и просматривала видеоканалы, по которым получали указания горе-политологи, подкупленные корпорацией «Прусло Кромо». Накануне контрразведка воспользовалась этими каналами, чтобы передать от имени хозяев приказ: смешать с грязью «Прусло Кромо». Предателям был обещан тройной гонорар, и они ретиво взялись за работу. Оставалось подождать момента, когда заказчик предъявит претензии в виде бластерного луча в затылок, — «Прусло Кромо» не любила шутить.

Продолжавший недоумевать Андрей собирался продолжить расспросы, но видеофон в кармане завибрировал, информируя, что получено письмо. Глянув на экран, историк присвистнул: послание прибыло из очень далеких мест. Архивированный видеофайл немного пострадал во время путешествия, но главная часть информации сохранилась.

— Дорогой коллега Машукевич, — сказал, радостно скаля клыки, частично искаженный помехами Вокто Ксодраан. — Произошло настоящее чудо. В системе Буршенты обнаружен старый корабль, его маяк работает на частоте… — изображение пропало на несколько секунд, потом прозвучал слабый голос: — Торговый корабль случайно засек сигналы… — снова все пропало, потом вернулось лицо Вокто, продолжившего оборванную фразу: — …не смог определить его тип. Ясно только, что оружия на корпусе нет. Видимо, какое-то вспомогательное судно снабжения из эскадры Адораша. В ближайшее время мы отправимся туда на быстроходном корабле. Искренне жаль, что ты не можешь присоединиться, но я не мог не сообщить эту радостную новость. Жди сообщений.

Когда сообщение было прослушано вторично и отослано Чаклыбину, контрразведчик осведомился:

— Много ли толку от вспомогательного корыта? Ведь экипаж наверняка погиб треть века тому назад.

— Безусловно, гиперонное излучение убило всех, — согласился Андрей. — Но почти наверняка сохранились записи локаторов, сканеров, других приборов, по которым историки смогут восстановить подробности сражения. Мы сможем наконец уверенно сказать, какая из сторон применила гиперонные боеприпасы!

— Насчет этого проще спросить у меня, — меланхолично проинформировал историка Тариэль. — Среди известных тебе документов имеется переписка между региональными филиалами «Прусло Кромо» и «Жескеч». Как ты знаешь, гиперонные снаряды были созданы накануне Седьмой Галвойны…

— Совершенно верно, порядка полусотни боеприпасов произведены военной корпорацией Шестой Республики. После Седьмой войны под давлением соседей ресы демонтировали как боеприпасы, так и предприятия по их изготовлению. Гиперонное оружие было запрещено весьма свирепыми договорами.

Гагиев подтвердил, что все именно так и было, за исключением крохотного нюанса. Предприятия, производившие гипербомбы четверть тысячелетия тому назад, принадлежали не нумерованной Республике, но корпорации «Прусло Кромо», которая сохранила и заводы, и технологии, а контроль над властями ресов и публов даже укрепила. Незадолго перед 9-й войной заводы «Прусло Кромо» смонтировали несколько гиперонных боеголовок. Армия Республики терпела поражение, у ресов не оставалось носителей для применения страшного оружия. Поэтому «Прусло Кромо» передала бомбы коллегам из «Жескеч» — корпорации, добившейся сильного влияния на Ломандар. Крупные силы наемников «Жескеч» шли на Шерлонду в составе ломского флота.

— Можно не сомневаться, что гиперзаряды находились на вооруженных транспортах корпорации «Жескеч», — закончил рассказ Гагиев. — Но мы не знаем, при каких обстоятельствах они были взорваны.

Даже странно, каким образом не взорвался видеофон Андрея. Позвонил возбужденный Всеволод и принялся орать, что они должны немедленно лететь к Буршенту. Визы не нужны, потому что звездная система находится в нейтральном пространстве. Такую находку надо исследовать первыми, кричал писатель. Хотя он не произнес слов «бортовой регистратор», Андрей не сомневался: Чаклыбину невтерпеж заглянуть в записи участников сражения.

Они договорились, что Всеволод подготовит «Рамзеса Великого» к дальнему полету и будет ждать Андрея на орбитальном причале общественного космопорта «Стелла-С». Андрей обещал прилететь сразу же, как только покончит с одним срочным дельцем.

Срочное дело в лице среднеполого ломо прилетело на такси. Одетое в яркие тряпки, оно подошло к лимузину, помахало рукой Гагиеву и залезло в кабину.

Разговор получился не слишком интересным. Андрею даже показалось, что вполне обошлись бы без его участия. Ломо Мренеби банально интересовалось обстоятельствами взлома фактории на Шерлонде, Андрей отвечал истинную правду, не упомянув лишь самую малость — рывок лже-доктора в глубину разрушенного сооружения.

— Терминалы вдруг заработали и начали выдавать документы, — задумчиво повторило за ним Мренеби. — И вы стали фотографировать их на свой мобильник… Я правильно поняло?

— Ну да, — подтвердил Андрей. — И мой друг, его здесь нет, он тоже фотографировал.

— И я тоже, — сознался подполковник. — Я вам показывал те файлы.

— Да, конечно, помню… — Среднеполое шпион Ломандара, не мигая, смотрело на историка. — Как вы распорядились попавшими к вам документами?

Услыхав о скором издании сборника корпоративных секретов, оно подергало кончиком мохнатого носа. Насколько знал Андрей, подобная мимика была признаком недовольства. Впрочем, вслух оно высказалось: дескать, надо поскорее разоблачить преступную роль корпораций. По словам ломо, подобное разоблачение позволило бы решить многие проблемы Галактики.

Вмешавшийся в разговор контрразведчик осведомился — правда ли, мол, что на Бсархаде намечено большое расследование деятельности корпораций. Мренеби подтвердило, что все орбитальные города корпораций в окрестностях ломской столицы переполнены топ-менеджерами — «Прусло Кромо» и «Жескеч» готовятся во всеоружии встретить парламентские слушания.

— У правительства нет шансов, — равнодушно произнес Тариэль. — Это расследование не повлияет на наш бизнес?

Молниеносный взгляд, брошенный на второго человека, показал, что Мренеби не хотело бы рассуждать о таинственном бизнесе при Андрее. Ломо односложно проинформировало: дескать, проблем возникнуть не должно.

Затем оно продолжило допрос аспиранта-историка, между делом интересуясь его работой над видеосериалами. Смущенный осведомленностью ломо, Андрей поведал о сценариях и задумках нового сезона. Выслушав его с показной заинтересованностью, Мренеби вернулось к находкам в Чертовом Колесе. Пришлось в третий раз перечислять извлеченные предметы и демонстрировать голографии.

— Вы считаете их записывающими устройствами? — спросило Мренеби. — Почему вы так думаете?

— Мы на другой день пошли в жандармерию. — Андрей четко излагал предписанную легенду. — Там сказали, что четыре прибора имеют разную конструкцию. Видимо, заброшены в дыру разными цивилизациями в разные эпохи. Приборов нам не вернули, но пообещали денежное вознаграждение, как положено. Я еще упросил офицера скопировать некоторые файлы о передвижениях флота в последней войне.

— Как вы думаете, почему жандармы отдали один рекордер представителям «Дветигул»?

Вопрос этот занимал и Андрея. Аспирант полагал, что жандармы успели переписать на свою аппаратуру копии всех записей в том цилиндре. Гостю из недружественной сверхдержавы он ответил иначе:

— Жандармы проверили все находки какими-то приборами. Я так думаю, что «Дветигул» досталось устройство, поврежденное за долгие тысячелетия.

Мренеби явно не было согласно с такой версией, но выразить недоверие вслух не успело. Наконец-то просвистел видеофон ломского шпиона. К невыразимому разочарованию подполковника и посвященного в дело капитана запаса, задержанное на многие часы послание не было ни видеофайлом, ни текстовым или голосовым сообщением. Над мобильником Хифе Мренеби закружилась непонятная схема шифрованного письма.

Андрей различал лишь некоторые общепринятые символы — астрономические, даже тактические. Остальная информация была закодирована цветом и формой геометрических фигур. Кроме них письмо содержало также ломские буквы и цифры, которых Андрей не знал. Впрочем, он не сомневался, что в кабине лимузина спрятано записывающее устройство, и коллеги Тариэля сумеют расколоть шифр чужой спецслужбы.

Заметно нервничая, ломо дважды прокрутило письмо, крысиная морда нервно задергалась, мохнатые ноздри возбужденно пульсировали. Выключив видеофон, Мренеби пыталось убрать мобилу в карман, однако подвели дрожащие руки — миниатюрный прибор никак не попадал в щель на одежде.

— Что-то случилось? — озабоченно посочувствовал подполковник.

— Да, интересная новость… — Ломо вертело головой, переводя взгляд с одного человека на другого. — Найден чудом уцелевший корабль эскадры кровавого диктатора Ваглайча. Мне приказано вылететь для осмотра, но мой курьер не готов к старту. Боюсь, археологи успеют раньше нас и погубят важную информацию.

Точнее, найдут важную информацию раньше, чем шпионы, — мысленно ухмыльнулся Андрей. В следующий миг он понял, что Мренеби все равно отправится на Буршент, или Буршенту, кто знает, как правильно назвать эту проклятую звезду… Ему совсем не улыбалось нашествие опергруппы ломских спецслужб, причем неизвестно, кто поспеет первым. Пусть уж лучше Мренеби летит одно — без подручных — вместе с ним и Всеволодом.

Вероятно, подполковник подумал о том же, потому что заботливо предложил:

— Андрей, вы могли бы взять на борт Хифе. Думаю, вопрос оплаты за перевозку решить несложно.

Мренеби согласилось заплатить наличными в ломандарской валюте, Всеволод удивился, но спорить не стал.

Лимузин подбросил их на привокзальную площадь, где ломо купило несколько коробок замороженной пищи. Это было разумно — на старом тарогском корабле вряд ли найдется провиант для чужой расы. Заглянув в ресторан, Андрей накупил несколько порций равиолей, пиццы и жареной рыбы. С этим грузом они сели в транспорт «поверхность — орбита» и вскоре оказались на борту «Рамзеса Великого».

Сославшись на усталость, Мренеби заперлось в предложенной каюте и попросило разбудить, когда войдут в систему. Людей подобный оборот устраивал. Андрей, правда, забеспокоился: бывалое существо из шпионской конторы могло внезапно напасть и скрутить их, но Чаклыбин, посмеявшись, заверил друга:

— Я запер каюту снаружи. К тому же не забывай, что здесь ветеран астродесантных войск. Любого, даже самого подготовленного лома скручу и ноги выдерну. Тем более среднеполого — этот народец совсем хилый.

Быстроходный кораблик достиг Буршенты в один трехчасовой прыжок. Они двигались в гиперпространстве, огибая деформации, продавленные в трехмерности Облаком Зевса, Скоплением Трамплин, Туманностью Омар. «Рамзес» прекрасно слушался руля, двигатели работали надежно, автопилот вполне справлялся с основными навигационными задачами.

Большую часть времени люди провели расслабившись. Пили совсем по чуть-чуть, но плотно пообедали и поговорили, обсудив ситуацию. Всеволод согласился, что одно Мренеби не создаст больших осложнений.

На финишном отрезке начались неприятности — в системе было слишком много черных дыр. Пришлось вызвать ломо, чтобы исполняло функции третьего пилота. Втроем они кое-как вышли из гипера в нужной системе, хотя совсем не близко от громадного корабля, дрейфовавшего рядом с маяком. Впрочем, такой финиш следовало считать успешным, учитывая сложность навигации.

— Будем на месте меньше чем через час, — сообщил отставной десантник. — Там вроде бы еще один корабль шарохлопается.

— Не вижу. — Прищурившись, ломо вглядывалось в мониторы. — Никого нет.

— Был корабль, я тоже видел, — сказал Андрей. — Он сейчас скрылся за корпусом этой громадины.

— Здесь никого не должно быть, — нервно прошипело Мренеби.

— Боюсь, мы опоздали, — печально резюмировал Чаклыбин. — Наверняка Вокто Ксодраан и остальные археологи прибыли чуть раньше нас.

— Тароги?! — вскрикнуло ломо.

Андрей успокоил шпиона, заверив, что Вокто — весьма приличный тарог и хороший ученый. Он добавил, что все к лучшему, потому как без тарогов будет сложно разобраться в громадном старом корабле непонятного типа. Всеволод подумал вслух, что тароги, возможно, сумеют открыть люк, иначе пришлось бы ломать обшивку противометеоритной пушкой.

К счастью, эта проблема решилась просто. Когда «Рамзес» приблизился к старинному транспорту на десяток мегаметров, с борта замигал сигнальный лазер и начала приоткрываться дверь ангара.

— Нас приглашают? — Мренеби нервничало слишком сильно, и это показалось Андрею странным. — Может быть, ловушка?

— Не вижу причин для беспокойства, — раздраженно сказал писатель. — Тароги — наши друзья.

Ломо промолчало и сидело в кресле, стискивая пальцы. Не обращая внимания на однополого опоссума, люди затеяли спор о классе находки. На исполинском корпусе не было видно никаких деталей — гладкая поверхность, цилиндр с закругленными торцами. В конце концов оба человека признали, что по внешнему виду ничего определить нельзя.

— Скоро узнаем, — беззаботно сказал Андрей. — Я другую загадку вижу. Каким образом за столько десятилетий никто не нашел это сокровище? Ведь тут призовые партии работали, собирали обломки на переплавку.

— Самое простое, — фыркнул Всеволод. — Смотри, сколько здесь мусора — астероиды, черные дыры, те же обломки погибших кораблей. Чудо, что старый неуправляемый корабль не затянуло в черную дыру.

— Вот она, разгадка. — Ломо неожиданно прервало молчание. — Корабль сохранил управление, двигатели работают. Робот-навигатор уклонялся от опасных встреч.

Интересный разговор пришлось отложить на недолгий срок. Призрак славного прошлого был уже совсем рядом. Чаклыбин аккуратно ввел пакетбот в узкий отсек и посадил опорами на палубу. Ворота быстро закрылись, ангарные роботы допотопной конструкции закрепили опоры.

— Вы правы, Хифе, — признал Андрей. — На этом великане работают механизмы. По крайней мере, искусственная гравитация здесь есть.

— Примерно три четверти земного притяжения, — не глядя на приборы, определил Всеволод. — Комфортно для тарогов и ломов, немного мало для нас и шерлонов.

Он все-таки прочитал показания приборов — гравитация была типично кьельская — 0,84 земного притяжения. Другие устройства просигналили, что воздух за бортом пригоден для дыхания гуманоидов.

Когда они, покинув пакетбот, шли к люку, ведущему во внутренние отсеки, Андрея потянуло на лирику.

— Не знаю, поймете ли вы, но я буквально окунулся в прошлое, — проговорил он, обращаясь главным образом к Чаклыбину. — В последние дни меня окружают великие тени. Чарманов, Хохбауэр, Вимутье. И вот — этот призрак из бездны времен.

Мренеби проворчало что-то в духе: твое будущее будет даже прекраснее прошлого.

Люк распахнулся, как только они приблизились. Протиснувшись по узкому проходу, они открыли следующий люк и оказались в темном отсеке. Люк захлопнулся у них за спиной, включился свет, и люди увидели, что несколько ломов держат их на прицеле короткоствольных бластеров.

Сделав шаг в сторону, Мренеби громко произнесло:

— Я — специальный инспектор политической разведки. Старший офицер, арестуйте этих уродов.