Любое искусство существует в виде специфических образов, посредством которых чувства и мысли автора воспринимаются потребителями. Образы эти могут выражаться в графической форме (литература), зрительной (кино и живопись), звуковой (музыка) — в любом случае сознание зрителя, читателя или слушателя трансформирует их в ощущения, которые воспринимаются и сопереживаются на интеллектуальном или эмоциональном уровнях.

Каждому жанру и виду искусства соответствует собственная система образов — в большей или меньшей степени условная, но принимая, как должное, в той культурной нише, на которую рассчитан данный жанр. Система идей и образов, на которых построена современная фантастика, создавалась веками, причем процесс этот не прекратился и сегодня, в конце XX столетия.

Принято считать, будто эти важнейшие для жанра компоненты рождаются спонтанно в результате неподконтрольных автору творческих озарений. В данной главе мы попытаемся показать, что возникновение и эволюция идей и образов подчиняются определенным закономерностям, которые поддаются строгой классификации.

 

§ 1 Социальный заказ

Важнейшее предназначение искусства — удовлетворить потребность общества в определенном наборе художественных образов. Меняются времена, меняются этические критерии, меняются социально-политические обстоятельства и запросы потребителей, а вместе с ними происходит коррекция идей, сюжетов и образов, которые являются актуальными на данном этапе истории данного общества. Соответственно общим для каждой социо-культурной группы (либо для человечества в целом) тенденциям, происходят изменения и в таком своеобразном жанре, как фантастика.

Эволюция ориентиров хорошо прослеживается во все периоды истории этого жанра. Как уже говорилось, фантастика — искусство мечты и предвидения, но в то же время фантастика — врата в мир несбыточного, куда стремятся эскаписты, стремящиеся бежать от не устраивающей их современности. Разумеется, на каждом этапе развития цивилизации люди мечтают о разном, нуждаются в разных формах предвидения, да и сбежать хотят в разные типы воображаемых миров. Отметим лишь, что миры для бегства всегда были примитивнее миров мечты и больше напоминали сказку для взрослых с неизменно счастливым финалом.

В любом случае, создаваемые авторами системы идей и образов не могут существенно выходить за рамки, определяемые текущими интересами массового сознания. Идея гиперпространственных коммуникаций никак не могла появиться в античную эпоху хотя бы потому, что в те времена просто не существовало таких понятий. Так же, наверное, в наши дни мало кого заинтересует страстное обличение уродливых сторон первобытно-общинного строя.

Очевидно, что на каждом этапе развития культуры — общечеловеческой либо национальной — существуют определенные направления общественного интереса, которые можно назвать социальным настроением. Почти наверняка популярными окажутся лишь произведения, отвечающие этим настроениям, овладевшим сознанием большого количества людей.

В прошлом такие настроения возникали спонтанно — рождались в умах мыслящей прослойки, а затем постепенно распространялись среди обывателей. Развитие массовых коммуникаций, появление телевидения, Интернета, PR-технологий сделали возможным тотальное промывание мозгов в глобальных масштабах. Теперь идеи, удобные для главных политических игроков, буквально вбиваются в слабо защищенное сознание «среднего человека», как правило неспособного отличить правду от умело состряпанной лжи… Впрочем, эта проблема несколько выходит за рамки наших вопросов. Резюмируем лишь, что социальные настроения могут — по тем или иным причинам — существенно меняться на протяжении некоторых промежутков времени.

В периоды прогресса — политического и научно-технического — для коллективного сознания характерна некоторая эйфория, широко распространяются надежды на перемены, которые резко улучшат жизнь каждого гражданина, сделают общественное устройство более справедливым, а государство — могущественным. В такие времена возникает интерес к произведениям о дальних путешествиях, великих открытиях, увлекательных приключениях, идеальных странах, сильных чувствах и чудесных машинах.

Великая эпоха пробуждает в людях готовность к подвигам во имя будущего. И в жизни, и в литературе востребованы активные личности, яркие характеры, способные совершать сильные самоотверженные поступки. Эпоха прогресса нуждается в героях, которые не боятся волевых усилий и чьи поступки ведут общество и всю цивилизацию к новым сияющим высотам.

Такой этап фантастика переживала, например, в середине XIX века, когда Жюль Верн и его последователи поразили читателей подводными лодками, полетом к Луне, стремительным — всего за 80 дней — кругосветным путешествием, мечтой о завоевании воздуха, вырастающими в пустынях и джунглях утопическими городами, а также — предостережением о безумцах, способных использовать новейшие технологии для завоевания власти над всем миром.

Другой период социального оптимизма пришелся на первые десятилетия после 2-й мировой войны. В мире происходили колоссальные перемены, обрушилась колониальная система, очередная волна научно-технического прогресса поражала воображение необозримыми перспективами, холодная война обострила войну идеологическую. Охваченные энтузиазмом (и немного напуганные) народы желали смотреть кино и читать книги о космических полетах, о роботах, о войнах звездных королей, о контактах с иным разумом. Общественное сознание требовало произведений, в которых говорится о результатах внедрения непрерывно происходящих научных открытий, а также — доказываются преимущества «нашего» строя, показаны его перспективы. Фантастика 50-60-х годов по мере сил и способностей пыталась удовлетворить эту потребность общества.

Эпоха прогресса и экспансии всегда сменяется стагнацией — временами застоя, ложно воспринимаемыми, как вожделенный «золотой век» всеобщего процветания. Это время, когда основная масса обывателей вполне удовлетворена условиями собственного бытия, а потому не видит смысла напрягать усилия, дабы что-либо усовершенствовать. Недалекому потребителю кажется, что жизнь стала идеальной, все цели достигнуты и нет надобности мечтать о чем-то принципиально лучшем. В такие времена и фантастика становится вялой и беззубой. Популярными делаются декадентские глупости: дескать, все инопланетяне готовы отказаться от своих сверхцивилизаций ради беззаботной жизни в американской или российской глубинке, наслаждаясь пасторально-буколическим примитивизмом.

Будущее неизменно описывается, как распухшая до галактических масштабов современность, да к тому же по принципу старой частушки: «Хороши у нас дела — все враги побиты». Фантасты старательно избегают раздражающих обленившегося потребителя глобальных конфликтов, поэтому «плохие парни» либо легко побеждаются, либо столь же легко перевоспитываются, трансформируясь в «хороших мальчиков». Становится естественным делом снисходительно поругивать прогресс, от которого-де не видать никакой пользы, окромя вреда — только зря деньги на науку тратим… Героизм и сами герои становятся не нужными — ведь от них одни неприятности.

Потребитель требует и, разумеется, получает от авторов однообразную убаюкивающую жвачку. В фантастике, как и в культуре вообще, господствуют безыдейность, бессюжетность и отупляющее мелкотемье. Персонажей такой фантастики трудно назвать героями — это глуповатые безвольные маски, которые добиваются успеха без малейших усилий, но при титанической помощи автора. Искусство таких времен противоречит элементарной логике, но массовый потребитель вконец обленился, утратив способность к рациональному мышлению.

Социальная апатия рождает эскапистские настроения — острое желание уйти (хотя бы временно отключиться) от скучной или пугающей реальности. Становятся популярными произведения, рисующие фантастические миры, основанные на упрощенных принципах, где даже самые сложные проблемы решаются максимально примитивным образом — как правило, применением грубой силы: ударом меча, общедоступным заклинанием или выстрелом из неизвестно как устроенного, но несложного в обращении всесокрушающего оружия. Главное в подобных произведениях — не заставлять потребителя думать, а не то разглядит логические нестыковки…

На смену застою неизбежно грядет кризис, когда рвутся прогнившие связи государства и общества. Способность жертвовать личным во имя всеобщего блага объявляется глупостью, а высшей доблестью считается умение урвать побольше для себя. В массовом сознании нарастает безумная склонность к разрушению установившегося порядка, который еще недавно казался пределом мечтаний.

Такую ситуацию переживали, к примеру, Соединенные Штаты во времена вьетнамской войны и Советский Союз в конце 80-х — начале 90-х годов. Обостряются конфликты между различными слоями общества, население требует перемен, не всегда осознавая, какие именно перемены необходимы для исправления ситуации. Следуя социальному заказу (как тот дурак, которого заставили молиться), искусство принимается бичевать реальные и вымышленные язвы существующей системы, изображая в самых мрачных красках прошлое своего народа и печальное настоящее отечества, а фантастика вдобавок рисует апокалиптические картины будущего.

В подобные периоды истории крайне важно, чтобы критика носила не огульно-разрушительный, но разумно-созидательный характер. От искусства требуется не брызгать керосином на тлеющие угли, а искать рациональные пути выхода из тяжелой ситуации. Иначе неизбежны кровавый хаос и трагедия национального масштаба.

Важно отметить, что в здоровом обществе не может господствовать единственная точка зрения на происходящее. Интересы различных классов, наций, профессиональных групп не обязательно совпадают — скорее, наоборот. Как следствие, стремясь удовлетворить социальные потребности, искусство должно выражать и анализировать все основные взгляды и настроения, существующие среди потенциальных читателей и кинозрителей. Пренебрежение этим правилом приводит к самым пагубным последствиям. СССР, в искусстве которого возобладало примитивное единомыслие («Политике перестройки нет альтернативы»), был разрушен. Напротив, плюралистичная Америка нашла силы побороть болезнь и стала еще могущественней. Впрочем, не будем забывать, что власти США не постеснялись вывести на городские улицы солдат, чтобы расстрелять воющие толпы погромщиков.

Почти все, сказанное до сих пор, относится к влиянию социальных процессов на общую тональность фантастики, как и всего искусства в целом. Вместе с тем циркулирующие в обществе настроения существенно влияют и на популярность тех или иных идей, образов и сюжетов. Приходит и уходит мода на космические путешествия, хроноклазмы, альтернативные войны, мелодрамы, трагедии, утопии, инопланетных пришельцах, звездные сражения, эзотерические цивилизации, черную магию, глобальные катастрофы и т п.

Колебания моды — феномен архисложный, не слишком изученный, а потому во многом загадочный. Вряд ли кто-нибудь способен внятно объяснить, почему массовый потребитель внезапно охладевает к любовным идиллиям и требует кровавых боевиков. Тем не менее, подобные процессы происходят постоянно, и фантастам поневоле приходится подстраивать свое творчество под переменчивый вкус читателя.

Другое дело, что по-настоящему яркий и талантливый писатель, кинорежиссер или художник способен (более того — обязан) воплотить и донести до потребителя волнующие его идеи и проблемы, причем сделать это независимо от капризов малоразумной толпы обывателей, пусть даже используя даже самые модные тенденции. Один из признаков истинного таланта — умение реализовать любую сверхзадачу, опираясь на любой тип сюжета и любые внешние атрибуты. Не плыть по течению, прогибаясь под переменчивость социальных настроений, но решительно навязывать передовые взгляды, ломать стереотипы, звать к прогрессу — таков благородный долг подлинного мастера.

 

§ 2. Три волны

В разные исторические эпохи для фантастики были характерны особые системы образов, которые оптимально соответствовали доминанте массового сознания, отражали общественный интерес и, следовательно, позволяли жанру решать текущие и перспективные художественные задачи.

Вспомним, какими образами оперировала фольклорная фантастика. Мифы античных времен повествуют о рождении Вселенной по воле сверхъестественных существ — богов, либо демонов, олицетворяющих силы природы. Античная мифология создавала иерархию божеств, причем главным феноменам природы (гром и молния, океан, огонь, время, Солнце, Земля и т д.), а также основным общественным явлениям (война, любовь, плодородие, охота и т д.) были приписаны боги высшей категории. Так, во всех мифологических системах царем богов является бог-громовержец (Зевс, Юпитер, Вотан, Индра, Яхве, Перун), к которому приближены его дети или братья: бог войны, бог морей, богиня любви, богиня охоты и т д. Менее важным явлениям — таким, как реки, леса, ветры, отдельные виды искусства — отводились боги и демоны низких разрядов.

Боги активно вмешивались в события на земле, помогая одним людям и наказывая других. Естественно, добрые боги помогали хорошим людям и наказывали дурных, а злые — наоборот. Фольклор объяснял многие явления природного и общественного характера — войны, стихийные бедствия, затмения луны и солнца — именно действиями высших сил. Активности или пассивности богов приписывались крупнейшие события в жизни племен, народов и государств, рождение и поступки выдающихся исторических деятелей (героев, полководцев, правителей).

В дальнейшем, с установлением монотеизма, т. е. единобожия (что характерно для иудаизма, христианства, ислама), в фантастику приходят новые персонажи и явления — обладающие волшебными способностями, однако с богами непосредственно не связанные. Колдуны и ведьмы повелевали сверхъестественными силами, подчиняли себе волю других людей, управляя их поступками и желаниями. Сильные маги могли вызывать демонов потустороннего мира, тем или иным способом принуждая их выполнять свои желания. При этом магия подразделялась на «белую» (непосредственное управление силами природы) и «черную», подразумевающую связь с нечистой силой. Помимо волшебников, наделенных магическим знанием, в средневековой фантастике фигурируют волшебные предметы, пользоваться которыми мог, согласно распространенным представлениям, любой человек. Это — чудесное оружие, волшебная палочка, скатерть-самобранка, ковер-самолет, шапка-невидимка, сапоги-скороходы и т. п.

Здесь мы сталкиваемся с интересным явлением: магическими свойствами наделяются предметы, с которыми люди того времени повседневно сталкивались в быту. Шапка, скатерть, сапоги, ковер, тарелка — по существу, это предметы первой необходимости. Волшебной становится печь (сказка про Емелю), метла (летательное устройство ведьмы), а также зеркало, клубочек ниток, избушка — фантастика включает в свою сферу любые образы, привычные для читателей. Вплоть до XIX века для фантастики были характерны также животные и растения, обладающие разумом, членораздельной речью и даже магическими способностями: волк помогает сказочному герою добыть живую воду, щука выполняет желания Емели, коты и совы — постоянные спутники чернокнижников и ведьм, нередки также говорящие деревья и т. д. В фантастике того времени были также очень распространены вымышленные существа: драконы, грифоны, единороги, василиски.

С середины XIX в, когда господствующим течением жанра становится научная фантастика, появляются принципиально новые образы, имеющие уже не мистическое, но технологическое происхождение. В этот период большинство авторов считало обязательным дать рациональное объяснение всем фантастическим компонентам произведения.

Франкенштейн, искусственный человек, создан вполне буднично — хирург сшил его, использовав фрагменты мертвых тел. Фантастические образы нового времени возникают в повседневной обстановке, буквально на глазах у читателя. Как правило, это необычные, особые машины, а мастерят их или изобретают вполне обычные люди — инженеры, механики, ученые.

Развитие и усложнение новой системы фантастических образов протекало под воздействием тех общественных интересов, которые господствовали в массовом сознании в каждый конкретный период истории. В XIX в. публику интересовала, главным образом, экзотика колониальных стран, авантюрные приключения, поиски сокровищ, а также улучшение условий жизни, вызванное внедрением плодов научно-технического прогресса. Поэтому фантасты выдумывали преимущественно машины для путешествий (корабли, подводные лодки, летательные аппараты), необычные виды оружия повышенной мощности, а также бытовую технику, которая могла появиться в более или менее близком будущем. Вместе с тем, уже в XVIII–XIX в. появляются фантастические образы, связанные с космическими полетами, хотя подобная проблема, мягко говоря, не стояла еще на повестке дня. Если отбросить космонавтов Лукиана и Сирано, то реальные проекты межпланетных путешествий появляются во второй половине прошлого столетия: снаряд, запущенный в сторону Луны (Ж. Верн, «С Земли на Луну», «Вокруг Луны»), орбитальная станция (Э. Хейн «Кирпичная Луна»). В фантастическую литературу вводятся понятия, связанные с космической баллистикой, законами орбитального движения и т. п.

Окончательное формирование новой системы фантастических образов происходило в 30-е — 60-е годы XX века. В завершенном виде сложилась терминология, которой отныне пользуются авторы всех стран. Эти понятия прочно вошли в конструкцию вымышленной Вселенной, которую приняли и писатели, и читатели. Перечислим наиболее известные термины: планетолет (космический корабль межпланетного радиуса действия), звездолет (космический корабль межзвездного радиуса действия), бластер или лучемет (оружие, стреляющее разрушительным лучом), антигравитатор, антиграв (устройство для нейтрализации силы тяжести), робот (механическое существо с электронным мозгом), андроид (человекообразный робот), нуль-пространство, гиперпространство, подпространство, надпространство (область Вселенной, лежащая за пределами воспринимаемых нами четырех измерений пространства-времени), контакт (налаживание взаимоотношений с внеземным разумом) и т. д. Отдельная группа фантастических образов связана о путешествиями во времени и возникающими при этом парадоксами.

Усилиями многих десятков, если не сотен фантастов в восприятии читателей сложилась устойчивая и вполне логичная картина вымышленного мира. Это целая Вселенная, которая представляется достаточно правдоподобной и даже реальной для тех, кто регулярно и увлеченно читает фантастические книги и смотрит фантастические фильмы. Этот мир живет по определенным законам и наполнен образами, которые близки и понятны большинству почитателей жанра. В этом мире человечество прошло череду жестоких войн (в том числе и ядерных), однако достигло звезд. На разных планетах в далеких звездных системах построены научные базы, колонии и даже целые города, между форпостами земной цивилизации курсируют космические корабли, перевозящие людей, минеральные грузы, различные промышленные изделия, продовольствие. Между людьми, государствами, социальными группами и планетарными коалициями этого мира складываются непростые взаимоотношения, случаются конфликты, мятежи, войны. В фантастической вселенной люди достигают бессмертия, любят, страдают, погибают. Это — жизнь со всеми ее светлыми и темными сторонами.

Во второй половине XX века в связи в началом кризиса индустриальной цивилизации, во всем мире неуклонно нарастало разочарование в науке, повышался интерес к мистике, к извращенным религиозным культам, включая сатанизм. Волна мистицизма, захлестнувшая общественное сознание, оказала мощное влияние на фантастику. Резко упал интерес к образам, связанным с прогрессом, наметился возврат к предрассудкам, суевериям, социальному пессимизму. Представляется, что именно эти тенденции породили в 60-е годы англо-американскую Новую Волну, а в конце 80-х — советскую «кухонную» фантастику и социальную фантастику ближнего прицела. Отныне писатели изображали человека беспомощным, испуганным, безвольным и слабым существом, окруженным могущественными, пугающими продуктами цивилизации. В фантастике последних десятилетий (особенно это заметно в творчестве Стивена Кинга) машины наделяются разумом и действуют то во благо людей, то — против своих создателей. Странная ассоциация: если в эпоху донаучной фантастики все события объяснялись волей богов, то в современной фантастике вакантное место божества заняли машины и механизмы. На основе анализа описанных процессов видный исследователь жанра Константин Рублев (доцент-литературовед из Семипалатинска) сделал вывод о том, что история жанра знает три волны характерных фантастических образов:

1. Сверхъестественные существа, волшебство, придание фантастических свойств домашним животным и предметам повседневного обихода.

2. Фантастические предметы и явления, имеющие материальное происхождение и наукообразное обоснование: звездолеты, роботы, машины времени, бластеры, антигравитация, вакцина бессмертия, пришельцы из космоса и т д.

3. Возвращение к мистике и суевериям, фантастическими (главным образом, сверхъестественными по природе) качествами наделяются предметы бытового обихода: автомобили, пишущие машинки, компьютеры и т п.

Развитие жанра продолжается, и формирование третьей волны образов еще не завершено, хотя когда-нибудь неизбежно должен затормозиться и этот процесс. Можно не сомневаться, что затем нахлынет новая, четвертая волна, однако сегодня довольно трудно предвидеть, какие понятия образы придут тогда в фантастику.

Вполне вероятно, что в действительности следует говорить не о сменяющихся волнах, но — о двух группах (или классах) характерных фантастических образов — (наукообразных и мистических), которые, обновляясь и обогащаясь современными мотивами, поочередно выдвигаются на авансцену общественного интереса. Так ли это, или правильна концепция К. Рублева — покажут процессы, которые будут протекать в фантастическом жанре на протяжении ближайших столетий.

 

§ 3. Фантастический мир и фантастическая реальность

Во многих случаях авторы фантастических произведений изображают события, происходящие в мире, большинство структурных элементов которого разительно отличается как от повседневной реальности, так и от реальности исторической (если произведение посвящено событиям прошлого). Такое художественное пространство, все или многие структурные компоненты которого (время и место действия, законы природы, форма общественного устройства, природные условия, живые существа, и т д.) заданы компонентами фантастичности, мы будем называть фантастическим миром .

Время действия может быть фантастическим в том единственном случае, когда описываются события, происходящие в будущем. Более сложная картина складывается с местом действия, так как здесь авторы располагают едва ли не бесконечно обширным выбором вариантов. Это может быть и неизвестная науке местность в труднодоступном, малоисследованном регионе Земли, например, на Крайнем Севере (В. Обручев «Земля Санникова», А. Беляев «Продавец воздуха») или в джунглях (А. К. Дойл «Затерянный мир», Г. Прашкевич «Разворованное чудо»). Это может быть другая планета, примеров чему — бесчисленное множество, или параллельное пространство, или борт звездолета, или земные недра и т д.

Сильный прием построения фантастического мира — ввод необычных законов природы или физических условий. Такова планета Месклин из романа Хола Клемента «Экспедиция „Тяготение“». Планета имеет форму сплюснутого эллипсоида и о чудовищной скоростью вращается вокруг своей оси, совершая один оборот за 18 минут. В результате сила тяжести, которая на полюсах планеты в 700 раз больше, чем на Земле, в районе экватора превышает земную «всего» в 3 раза. Такие природные условия радикальным образом влияют на условная существования и биологическую конструкцию обитателей Месклина, и на основе этих особенностей автор строит увлекательный сюжет.

Пример фантастической биосферы — мир растений из романа К. Саймака «Все живое»: корни, ветви, стебли, стволы образуют единую нервную систему исполинского разумного существа. Похожий мир описали Ф. Фармер в романе «Пробуждение каменного бога» — на Земле далекого будущего жизнь концентрируется вокруг огромного дерева, которое, судя по некоторым намекам автора, также не лишено разума. Фантасты проявляют неиссякающую находчивость, изображая биологические комплексы иных планет — симбиоз животных, растений, насекомых и разумных существ.

В повести Стругацких «Обитаемый остров» атмосферные условия планеты Саракш таковы, что «необычайно сильная рефракция непомерно задирала горизонт и испокон веков внушала аборигенам, что их земля — не плоская и, уж во всяком случае, не выпуклая — она вогнутая». Как следствие, аборигены Саракша искренне убеждены, что живут не на внешней поверхности шара, а на внутренней поверхности исполинской полости, в центре которой то вспыхивает, то гаснет Мировой Свет. Разумеется, при такой официальной космогонии пришелец с Земли не может объяснить, что прилетел с другой планеты.

Для достоверного изображения фантастического мира требуется показать фантастическую технологию, и авторы преуспели в этом деле. В предыдущем параграфе уже перечислялись те машины и механизмы, которыми фантасты «заселяют» свои произведения: космические корабли, оружие, бытовою технику, лекарства и т д. Особую роль техника будущего играет в кинофантастике, т. к. необходимо убедить зрителя, что ему действительно показывают оборудование, изготовленное на другой планете или в отдаленном будущем. Поэтому ведущие студии, специализирующиеся на производстве фантастических кинолент, привлекают к работе над фильмами лучших дизайнеров.

Невообразим диапазон вымышленных живых существ, которых можно встретить на страницах фантастических произведений. Иронизируя по этому поводу, И. Варшавский писал: дескать, в фантастике есть и разумные животные, и говорящие растения, и много других существ, хорошо известных врачам, которые лечат тяжелые формы маниакально-депрессивного психоза. Конечно, знаменитый фантаст-юморист погорячился: воображение его коллег, авторов НФ, далеко превзошло убогую фантазию бедолаг-шизофреников… Впрочем, вопрос о флоре и фауне фантастического мира заслуживает особого обстоятельного исследования, предполагаемый объем которого может превысить масштаб данного учебного пособия.

Для создания насыщенного фона произведений фантасты нередко вводят сложные формы общественного устройства, описывают необычные традиции, философские, религиозные, политические учения, созданные фантастическими существами. Множество примеров такого рода представляют утопия и антиутопия: идеальный коммунизм и погибающий капитализм в первом случае сменяется на коммунистический ад и буржуазное процветание во втором. Немалое число произведений изображают цивилизацию, управляемую электронными устройствами, различные формы диктатуры, республики, монархии. Столь же разнообразен спектр религий, обычаёв и традиций, существующих в мирах, порожденных воображением различных авторов: от поклонения злу до романтизации насильственной смерти.

Создание воображаемого, полностью вымышленного мира — задача непростая, но затраченные усилия сполна окупаются теми возможностями, которые дает панорама фантастического мира. Такая картина мира позволяет решать любые художественные задачи, какие только могут встать перед автором — от исследования глобальных процессов, происходящих в природе и обществе, до описания психологической реакции человека на непривычную обстановку.

Помимо формирования полностью вымышленного мира, фантасты достаточно часто пользуются другим приемом, дополняя повседневную реальность одной фантастической деталью или, во всяком случае, малым числом компонент фантастичности. Такую модель художественного пространства назовем фантастической реальностью.

В романе Г. Мартынова «Каллисто» описан прилет звездолета из системы Сириуса и его посадка на территории СССР. Действие происходит в конце 50-х — начале 60-х годов, т. е. приблизительно в годы написания романа, общая обстановка в стране и в мире — вполне будничная, так что единственное (хотя и весьма существенное) фантастическое обстоятельство сводится к появлению в реальном мире гостей с другой планеты. Практически та же ситуация — реальность, дополненная космическими пришельцами, встречается в колоссальном количестве научно-фантастических произведений, включая роман Г. Уэллса «Война миров» и повесть Стругацких «Извне». К этой же категории относятся и произведения, показывающие, какое влияние оказывают на повседневность разного рода изобретения или открытия: Ж. Верн писал о подводной лодке, вертолете, ракетном оружии, И. Лукодьянов и Е. Войскунский в романе «Экипаж „Меконга“» говорили о проницаемости материи и т. д. Главное, что объединяет все эти произведения — время действия, совпадающее со временем написания, и сугубо реалистический фон.

По принципу фантастической реальности строит свои произведения Стивен Кинг: в обычную будничную обстановку современных Соединенных Штатов вводится человек или машина, обладающие необычными качествами. Это могут быть одушевленные автомобили, (рассказ «Грузовики»), которые принимаются истреблять людей, мальчик со способностью к ясновидению (роман «Мертвая зона»), девочка-пирокинетик (роман «Воспламеняющая взглядом»), или компьютер, способный выполнять практически любое желание (рассказ «Текст-процессор»).

Фантастическая компонента, изменяющая повседневную реальность, вовсе не обязательно должна иметь научно-техническое происхождение. Это может быть какое-либо политическое событие — например, государственный переворот, как в романах «Семь дней в мае» Ф. Нибела и Ч. Бейли, или «Человек, который похитил королеву и распустил парламент» П. Гринвея; это может быть провокация, имеющая целью спровоцировать новую мировую воину, как в романах «Ночь без милости» К. Зандера, «Ураган» Н. Шпанова, «Разумное животное» Р. Мерля.

Фантастическая реальность оказалась идеальным фоном для условной фантастики, которая не требует грандиозной масштабности замыслов, а тем более — моделирования полностью вымышленного мира. В произведениях этого направления фантастическая компонента обычно имеет характер чего-то чудесного, оказывает локальное влияние на ограниченный круг персонажей, причем действие разворачивается, как правило, на фоне повседневных бытовых отношений между людьми.

Подводя итоги, отметим, что фантастическая реальность предоставляет авторам достаточно широкий спектр художественных возможностей, уступая фантастическому миру лишь в единственном отношении. Для фантастической реальности существует принципиальное ограничение времени действия — запрет на изображение будущего.

 

§ 4. Закономерности развития фантастических идей

Будучи одной из главнейших компонент фантастичности и важным композиционным блоком, фантастическая идея непосредственно формирует сюжет произведения и в немалой степени влияет на построение присущей жанру системы образов. Известно, что фантастика оперирует особым набором идей, которые, постепенно усложняясь и развиваясь, переходят из произведения в произведение и обычно используются многими авторами, а не только самим создателем данной идеи. Дональд Уоллхейм в книге «Творцы Вселенной» сформулировал это положение с точностью и лаконистичностью афоризма: «Научная фантастика строится на научной фантастике». Лучше не скажешь. Фантастические идеи возникают, существуют и видоизменяются в рамках системы фантастических образов. Следовательно, эволюция фантастических идей происходит в условиях (и в результате!) взаимодействия с другими фантастическими идеями.

Определение и изучение законов рождения и развития фантастических идей следует считать важным элементом теории жанра. Едва ли не первым поднял этот вопрос Г. Альтов, изложивший в статье «Краски для фантазии» основы так называемой «четырехэтажной» или «вертикальной» схемы развития идей. Г. Альтов пишет:

«Оказалось, что в развитии любой фантастической темы ( космические путешествия, связь с внеземными цивилизациями и т д.) существуют четыре резко отличающиеся категории идей:

— один объект, дающий некий фантастический результат;

— много объектов, дающих в совокупности уже совсем иной результат;

— те же результаты, но достигаемые без объекта;

— условия, при которых отпадает необходимость в результатах.

По каждой теме постепенно воздвигаются четыре этажа фантастических идей. Они качественно отличаются друг от друга, эти этажи. Если мы возьмем такую тему, как „Связь о внеземными цивилизациями“, то в первом этаже будут идеи о связи с одной цивилизацией. Есть ряд произведений, использующих такого типа идеи. На втором этаже (связь со многими внеземными цивилизациями) — выдвинутая И. Ефремовым идея Великого Кольца. Точно так же отличается идея одной „машины времени“ у Уэллса от азимовской Службы Вечности, основанной на одновременных контактах со многими эпохами.

Два уточнения.

Верхние этажи нисколько не лучше нижних. Речь идет о внутренней логике развития идей — и только. Литературные возможности идеи определяются отнюдь не номером этажа, к которому она принадлежит.

Далее. Наличие четырех этажей вовсе не означает, что по каждой теме возможны всего четыре идеи. На любом этаже может разместиться неограниченное число отличающихся друг от друга „изотопов“, „изоэтажных“ идей, объединенных лишь тем, что все они соответствуют общей формуле этажа».

Проиллюстрируем эту концепцию наглядным примером, разобрав идею «Робот», или «Искусственное разумное существо».

Первый этаж — существует всего один робот — Голем, Франкенштейн или УРМ из рассказа Стругацких «Спонтанный рефлекс». Этот единственный робот, как правило, оказывается самым первым механизмом такого типа. Задача авторов — показать реакцию людей на уникальную разумную машину, показать попытки людей научиться обращению с новой формой разума или квазиразума.

Второй этаж — много роботов. Примеры — «Р.У.Р.» К. Чапека или «Я, робот» А. Азимова, где роботы сосуществуют с человеческой цивилизацией. Более экстравагантные вариации — сообщества роботов без присутствия человека: «Непобедимый» С. Лема и «Багряная планета» С. Жемайтиса. В классическом варианте роботы постепенно проникают во все сферы человеческой деятельности, они работают на заводах, фермах, в полиции, научных учреждениях. Возникают новые коллизии: а) использование роботов на производстве существенно облегчает условия труда и резко повышает уровень жизни людей; б) роботы лишают людей рабочих мест, начинается массовая безработица. Из возможных последствий самая неприятная — роботы подчиняют себе людей (К. Чапек). Мера противодействия «бунту механизмов» — предложенные А. Азимовым законы роботехники, исключающие любое выступление роботов против людей.

Третий этаж — тот же результат достигается без роботов. В романе А. Азимова «Роботы и Империя» люди решили наконец отказаться от человекоподобных роботов и применяют более надежную и безопасную компьютеризованную технику.

Четвертый этаж соответствует ситуации, когда отсутствует необходимость в результате. Вообще говоря, представляется сомнительной необходимость самого четвертого этажа, поскольку при такой постановке вопроса идея трансформируется в собственную противоположность, либо попросту исчезает. Так для нашего конкретного примера идею четвертого уровня можно сформулировать примерно так: нет надобности в труде роботов. Это может быть, например, в случае гибели земной цивилизации. Другой вариант: люди достигли состояния всемогущества, и не нуждаются более в услугах неуклюжих механических слуг. Завершая цикл о роботах, А. Азимов пишет, что роботы стали не нужны, потому что появились малогабаритные компьютеры.

Концепция Г. Альтова описывает «вертикальное» развитие идей, основанное на скачкообразном увеличении числа объектов и неизбежном при этом переходе количественных изменений в новое художественное качество. Однако очевидно (и сам Г. Альтов упоминает «изоэтажные» идеи), что какая-то эволюция идей должна происходить и в рамках каждого этажа. Для описания этого «горизонтального» процесса автором данной книги предложена «трехступенчатая» схема, раскрывающая характер усложнения любой идеи в процессе ее художественной проработки.

Впервые появившись, фантастическая идея, как правило, оказывается довольно абстрактной и представляет собой некое идеализированное средство достижения определенной цели. Так машина времени у Г. Уэллса необходима лишь для того, чтобы доставить героя в отдаленное будущее и проиллюстрировать таким образом социологические прогнозы автора. Вопрос о принципе действия объекта или происходящих при его функционировании явлениях (в данном случае — хроноклазмы) на первой ступени не возникает.

На второй ступени начинается проработка идеи. При этом достаточно подробно описываются конструкция и принцип действия объекта (робот, машина времени, звездолет, бластер и т д.); физические, биологические, психологические и т. д. эффекты, сопровождающие функционирование объекта, а также глобальные последствия, к которым может привести реализация данной идеи. В случае машины времени (см. § 2 главы 6) на этой ступени фантасты вводят такие понятия, как парадокс времени, физические свойства времени, принцип работы машины времени, ощущения путешественников во времени и т. п. Отдельная, реже встречающаяся тема — методы эксплуатации энергии времени.

Наконец, на третьей ступени авторы приступают к художественному освоению проблем, связанных с социальным воздействием объекта, т. е. исследуются экономические, политические, экологические, демографические и т. п. эффекты, связанные с эксплуатацией данного объекта. В качестве примера можно привести попытки (нередко успешные) повлиять на ход истории с целью изменения современности. К этой же ступени относятся произведения, в которых для решения демографической проблемы избыточное население перебрасывается на сотни миллионов лет назад и т. д. Здесь же прорабатываются меры по предотвращению негативных последствий, проистекающих из реализации идеи — патруль времени, департамент особого розыска, Служба Вечности.

Последнее замечание. Как уже говорилось неоднократно, идея является основой фантастического произведения, которое отроится по принципу раскрытия возможностей идеи через некоторый сюжет. Поэтому представляется полезным ввести понятие о «мощности идеи». Этот параметр приблизительно оценивает количество сюжетов, которые могут быть построены на базе той или иной фантастической идеи. Очевидно, что идея тем интереснее и перспективнее, чем большее число сюжетов (т. е. самостоятельных оригинальных произведений) способна породить.

 

§ 5. Шкала оценки научно-фантастических произведений

Как правило, качество художественных произведений оценивается субъективно, т е. по принципу «понравилось — не понравилось». Типичный пример — бурные споры, гремевшие в конце 80-х годов вокруг романа А. Рыбакова «Дети Арбата». Апологеты антисталинизна считали роман высокохудожественным, упирая на политическую своевременность появления произведения (каковая, вообще говоря, к художественным достоинствам не имеет даже косвенного отношения); противники же полагали, что «Дети Арбата» страдают серьезными недостатками, включающими грубые исторические ошибки, откровенное искажение фактов, скучный невыразительный язык, убогость сюжета, шаблонные образы персонажей и т. д.

С давних пор сложилось убеждение, что в области искусства объективные критерии неприменимы, хотя В. Я. Пропп блестяще сумел приложить к изучению сказки методы, присущие точным наукам. Сходную попытку выработать методику объективной оценки научно-фантастических произведений предприняли Г. С. Альтов и П. Р. Амнуэль. Шкала Альтова-Амнуэля предусматривает оценку научно-фантастического произведения по пяти параметрам: новизна идеи, обоснованность идеи, человековедческая ценность, художественная ценность и субъективная оценка. По каждой позиции могут быть выставлены оценки от 1 до 4 баллов. Общая оценка произведения получается перемножением оценок по каждой позиции. Таким образом, результат может колебаться в интервале от 1 до 1024 баллов. Качество научно-фантастических произведений, исходя из итогов тестирования по этой методике можно приблизительно оценить следующим образом: если результат перемножения не превышает 20, то произведение заведомо плохое, средний уровень соответствует оценкам в интервале 20–80, при 80 — 200 баллов произведение следует считать хорошим, а свыше 200 — гениальным.

Рассмотрим подробнее, как выставляются оценки по каждой позиции.

Новизна идеи: 1 — новизна отсутствует, т е. эта идея в том же виде уже использовалась в других произведениях; 2 — идея старая, но автор ее несколько видоизменил; 3 — идея в фантастаке прежде встречалась редко, к тому же автор существенно ее изменил, так что получен качественно новый художественный эффект; 4 — абсолютно новая, «пионерская» идея.

Обоснование: 1 — какая-либо обоснованность отсутствует, 2 — неубедительное, чисто умозрительное обоснование; 3 — логически непротиворечивое наукообразное обоснование; 4 — строго логическое, истинно научное обоснование.

Человековедческая ценность: 1 — человековедческая ценность отсутствует; 2 — автор в основном повторяет то, что было известно до него; 3 — автор сказал много нового о человеческой психологии, сумел открыть некоторые тайны духовного мира; 4 — принципиально новый взгляд на психологию личности, обобщающие выводы, глубокое проникновение в отношения между людьми и обществом.

Художественная ценность: 1 — полное отсутствие художественной ценности; 2 — произведение написано бедным невыразительным языком, построено на скучном, малоинтересном сюжете; 3 — автор обладает ярко выраженным индивидуальным узнаваемым стилем, произведение читается легко и увлекательно; 4 — достигнут высочайший художественный уровень, по всему тексту щедро разбросаны блестящие стилистические находки (меткие замечания, остроты, обобщения, сравнения., эпитеты и т. п.), автор в совершенстве владеет литературным языком и искусством строить сюжет.

Субъективная опенка выставляется каждым экспертом на основе внутреннего ощущения, без специальных критериев.

В качестве примера рассмотрим, один из шедевров мировой, фантастики — роман С. Лема. «Солярис». Идея не вполне нова — планета, покрытая океаном мыслящей биомассы, впервые описана за несколько десятилетий до «Соляриса» — в рассказе М. Лейнстера «Одинокая планета». Однако, С. Лем значительно обновил и переработал эту идею, создав произведение, принципиально отличное от рассказа М. Лейнстера, поэтому оценка по этому пункту = 3. Обоснованность идеи вполне удовлетворительная и также соответствует оценке = 3. Человековедческая ценность романа не подлежит сомнению, мало кому из писателей (тем более фантастов) удавалось добиться подобной степени проникновения в самые глубины души. Оценка, несомненно, равна 4. Художественные достоинства романа весьма велики, хотя общее литературное качество произведения снижается из-за несколько суховатого стиля. Поэтому оценка по данному параметру = 3,5. В свое время «Солярис» произвел на пишущего эти строки совершенно ошеломляющий эффект, поэтому автор считает необходимым поставить роману высшую субъективную оценку, «четверку». Перемножив промежуточные оценки, получаем общий результат, равный 504.

К числу достоинств пятиступенчатой шкалы Альтова-Амнуэля следует отнести строгость критериев и объективность оценок. Шкала охватывает основные позиции, характеризующие как степень фантастичности произведения, так и чисто художественные достоинства. На перечне параметров, отобранных Г. Альтовым и П. Амнуэлем, несомненно, сказалась принадлежность обоих авторов методики к технократической бакинской школе жанра, хотя данное обстоятельство трудно отнести к недостаткам.

Вместе с тем, представленная методика тестирования обладает рядом существенных недостатков. Главным из них, видимо, следует признать избыточность шкалы: не известно ни одного произведения, которое набрало бы свыше 600 баллов. Даже при «тройках» по всем пяти ступеням оценки, итоговый рейтинг составляет всего лишь 243 баллов, т. е. от трех четвертей до половины высших оценок шкалы практически остаются неиспользуемыми. Возможно, было бы разумнее выставлять оценки от О до 3 баллов и не перемножать их, а складывать. В таком случае максимальный результат равен 15, а «Солярис» получает оценку 2 + 2 + 3 + 2,5 + 3 = 12,5.

Кроме того, вероятно, следовало бы ввести дополнительные параметры, характеризующие чисто литературные достоинства произведения — например, новизну сюжетных решений и актуальность идеи (или сверхзадачи). Для актуальности можно предложить следующую систему оценки: 0 — актуальность отсутствует, 1 — сиюминутная актуальность, 2 — перспективная актуальность, 3 — решаются вечные проблемы. напомним, что о разновидностях актуальности говорилось в § 3 главы 1. Вопрос о новизне сюжетных решений мы рассмотрим в следующем параграфе.

 

§ 6. Морфологический ящик сюжетов

Ранее уже отмечалось, что в фантастике реализуется ограниченное число сюжетных типов, каждому из которых соответствует достаточно широкий спектр стандартных ситуаций, соответствующих различным формам встречи Человека с Неведомым. При этом каждая такая ситуация имеет едва ли не бесконечное множество всевозможных сюжетных решений.

Одна из таких классических ситуаций — взаимоотношения человека с роботом или иным искусственным разумным существом (киборг, сигом, мыслящий компьютер и т. д.). Фантасты предложили множество вариантов разрешения этой проблемы: роботы — верные слуги (А. Азимов «Я, робот»), роботы — друзья и наставники (К. Саймак «Город»), роботы порабощают человечество (К.Ч апек «Р.У.Р.»), роботы сопротивляются людям, которые пытаются их уничтожить (Ф. Дик «Снятся ли андроидам электроовцы?»), роботы — друзья и равноправные партнеры (Ф. Лейбер «Серебряные яйцеглавы»), робот равнодушен к людям и убивает экипаж космического корабля, чтобы люди не мешали ему выполнить программу экспедиции (А. Кларк «2001: Космическая Одиссея») и т д. Столь же широкий диапазон сюжетных завязок сопутствует другим стандартным ситуациям фантастики: контакт с иным разумом, изучение неизвестной планеты, эпохальное открытие, экологическая катастрофа, внедрение важного изобретения, путешествия во времени и т. д.

Анализ большого числа фантастических произведений приводит к заключению, что сюжеты строятся по некоторым законам (или трафаретным схемам) и складываются из набора стандартных блоков. Другими словами, для каждого типа или подкласса сюжетов существует вполне определенный алгоритм, допускающий, в то же время, достаточно разнообразный перечень художественных решений. Это означает, что можно построить морфологический ящик, на осях которого отложены основные сюжетные ходы и приемы, а также стандартные ситуации, применяемые писателями-фантастами в произведениях данного класса. Очевидно, что подобный морфологический ящик (назовем его «генератор сюжетов»), если составить его максимально тщательно, должен включать все мыслимые ситуации, вытекающие из данной темы или данного жанрового направления.

Рассмотрим вначале генератор сюжетов, посвященных контактам людей с внеземными цивилизациями. Нетрудно выделить основные сюжетные узлы:

А. Время действия;

B. Место действия;

C. Способ контакта;

D. Сравнительный уровень обеих цивилизаций;

E. Намерения землян по отношению к чужакам;

F. Намерения чужаков по отношению к людям;

G. Факторы, осложняющие контакт;

H. Результат контакта.

Поскольку фантасты пишут на эту тему давно и часто (см. § 3 настоящей главы), история жанра накопила огромный массив сюжетных решений по каждому из стандартных блоков, что позволяет построить достаточно заполненный морфологический ящик:

A. Время действия

1. Современность

2. Близкое будущее

3. Недавнее прошлое

4. Отдаленное будущее

5. Далекое прошлое

B. Место действия

1… Земля

2. Открытый космос (например, борт космического аппарата)

3. Планета, где живут чужаки

4. Нейтральная планета

C. Способ контакта

1. Непосредственная встреча (прилет космического корабля)

2… Прилет автоматического зонда

3. Обмен информацией на межзвездных расстояниях (при помощи радиограмм, лазерной или гравитационной связи, телепатии и т п.)

4. Археологические исследования

D. Сравнительный уровень обеих цивилизаций

1. Земляне более развиты, чем чужаки

2. Земляне менее развиты, чем чужаки

3. Обе цивилизации находятся примерно на одном уровне

4. Цивилизации настолько различны, что уровень обеих цивилизаций не поддается сравнению

E. Намерения землян по отношению к чужакам

F. Намерения чужаков по отношению к землянам

1. Установить дружественные отношения

2. Установить чисто деловые отношения

3. Наладить обмен информацией

4. Не вступать в контакт из принципиальных (например, философских) соображений

5. Уничтожить или поработить

6. Не допустить уничтожения или порабощения собственной цивилизации

7. Изменить политический режим

8. Использовать в пищу или для охоты в качестве экзотической разумной дичи

9. Оказать посильную помощь

10. Совместно решать глобальные проблемы обеих цивилизаций

11. Цель изначально отсутствует

12. Различные сочетания пп. 1 — 11

G. Факторы, осложняющие контакт

1. Физические, биологические и др. различия

2. Взаимная антипатия

3. Социальные и политические разногласия

4. Взаимное непонимание

5. Расстояние в пространстве

6. Расстояние во времени (например, одна из цивилизаций давно погибла)

7. Диаметральная противоположность интересов

8. Враждебные происки «третьей силы»

9. Взаимное недоверие

H. Результат контакта для землян

1. Установлены дружественные отношения

2. Установлены деловые отношения

3. Происходит обмен информацией

4. Война

5. Стороны не достигли взаимопонимания, и контакт прерван

6. Установлены напряженные отношения на грани конфликта

7. Уничтожение, порабощение или упадок земной цивилизации

8. Предотвращены нежелательные явления

9. Ускорение прогресса, расцвет цивилизации

10. Принципиальных изменений в жизни землян не произошло.

Перемножив количество вариантов по всем восьми осям (от А до H), получаем, что данный набор сюжетных решений позволяет создать свыше 4 миллионов принципиально различающихся научно-фантастических произведений. Очевидно, что потенциальные возможности этой темы до сих пор далеко не исчерпаны, поскольку, во-первых, такого количества произведений о контактах еще не написано, и, во-вторых, большую часть написанных произведений трудно назвать оригинальными, так как многие авторы повторяют сюжетные ходы и решения, уже использованные другими фантастами.

Генератор сюжетов для темы «Хроноклазмы» или «Парадоксы времени» удобнее представить в виде графической схемы:

Как видим, данная тема имеет всего лишь 36 принципиально различных класса хроноклазмов — от банального «Наблюдая настоящее, нельзя изменить настоящее» (это, вообще говоря, не фантастика) до ни разу не использованного варианта «Воздействуя на будущее, можно изменить прошлое».

В предшествующих разделах, анализируя различные жанровые течения или классические коллизии, автор умышленно фокусировал внимание на стандартных блоках и поворотах сюжета, при помощи которых строятся произведения соответствующего типа. Это позволяет нам сейчас привести без комментариев несколько генераторов сюжетов для наиболее распространенных и популярных тем или течений фантастики.

Утопия и антиутопия

A. Время действия

1. Прошлое

2. Современность

3 Близкое будущее

4. Отдаленное будущее

B. Место действия

1. Одно из государств на Земле

2. Земля в целом

3. Много планет, колонизированных людьми

4. Планеты внеземной цивилизации

5. Параллельный (альтернативный) мир

6. Изолированная колония людей

С. Наличие продовольственных товаров

D. Наличие жилья

E. Наличие предметов роскоши

F. Гражданские права и свободы

1. Дефицит

2. Достаток

3. Избыток

G. Численность населения

Растет беспредельно

Контролируется

Стабилизировалась на оптимальном уровне

Уменьшается естественным путем

Целенаправленно уменьшается

H. Глобальные проекты

Космические исследования

Перестройка природы своей планеты

Колонизация других планет

Освоение океана

Управление общественным сознанием

I. Основа социальной структуры

Идеологическая концепция

Воспитание «нового» человека

Воздействие на генотип

4. Тотальное принуждение с помощью науки и техники

5. Манипулирование информацией

J. Основы способа производства

Автоматизация производства

Ограничение потребностей

Использование принудительного труда

К. Организации инакомыслящих

Изолированные колонии

Реликтовые государства

Религиозные общины

Повстанческие группировки

Неформальные организации

L. Человеческая психология

Похожа на современную

Идеализированная современная

Построена на основе известных из истории

Сильно отличается от всего известного

М. Органы управления

1. Общественные советы

2. Всемирное правительство

3. Профессиональные советы

4. Много государств со своими правительствами

N. Функция органов власти

Выработка стратегии

Распределение ресурсов

Тотальный контроль

Контроль приоритетных областей

O. Функции спецслужб

Разведка и контрразведка против внешних сил

Контроль за развитием науки

Прогрессорская деятельность

Борьба с уголовной преступностью

Борьба с инакомыслием

Урегулирование социальных конфликтов

Таковых нет, либо их существование стыдливо замалчивается

P. Отношения с внеземными цивилизациями

Полная идиллия, обмен научной информацией

Широкий обмены, экономические связи

Взаимный шпионаж, вооруженное сосуществование

Космические войны

Q. Перспективы данного общества

Безграничный прогресс

Есть проблемы, но их можно преодолеть

Достигнут идеал, развитие прекратилось

Общество обречено на упадок и гибель.

Данный морфологический ящик содержит несколько миллиардов (!) сюжетов, т е. и утопическое течение содержит в латентной форме множество неиспользованных возможностей.

Бессмертие

А. Происхождение бессмертия

1. Случайность

2. Результат научных экспериментов

3. Врожденное свойство, аномалия, атавизм

4. Подарок старших братьев по разуму

5. Результат эволюции вида homo sapience

B. Способ достижения бессмертия

1. Медицинские средства, создание оптимальных условий жизни

2. Генная инженерия, перестройка наследственности

3. Киборгизация, замена природных органов искусственными

4. Перезапись личности в память ЭВМ

5. Воздействие неизвестного фактора

6. Радиоактивное облучение

7. Анабиоз

8. Пересадка сознания в новое тело

9. Воскрешение

C. Характер бессмертия

1. Продление молодости

2. Продление старости

3. Циклическое омоложение

4. Спонтанная регенерация повреждений

5. Полная неуязвимость

6. Бессмертие сопровождается приобретением экстрасенсорных способностей

D. Побочные эффекты

1. Пресыщение, утеря интереса к жизни

2. Бесплодие

3. Солипсис, самоизоляция от внешнего мира

4. Боязнь риска, самоизоляция от внешнего мира

5. Индивидуум сохраняет активную жизненную позицию

E. Социоэтические последствия приобретения бессмертия

1. Перенаселение

2. Бессмертие «для всех» неосуществимо временно

3. Бессмертие «для всех» неосуществимо принципиально

4. Бессмертие монополизировано правящей кастой

5. Бессмертие превращается в средство (и цель) политических интриг

6. Бессмертие становится товаром

7. Отказ от бессмертия по принципиальным соображениям

F. Способы нейтрализации негативных последствий

1. Расселение человечества на другие планеты с целью избежать демографического кризиса

2. Заблаговременная психологическая подготовка человека к принятию бессмертия

Космическая опера

А. Цель космической войны дня положительных героев

1. Отражение агрессии

2. Реставрация прежнего режима

3. Свержение тиранического режима

4. Соперничество сверхцивилизаций

5. Борьба с организованной преступностью

6. Объединение Галактики

7. Овладение сокровищем погибшей сверхцивилизации

8. Передел сфер влияния, захват экономических ресурсов

В. Силы «добра»

1. Галактическая Империя

2. Повстанцы

3. Спецслужбы Земли

4. Частные фирмы (вольные торговцы и т. п.)

5. Неформальные организации (религиозные, научные и т. п.)

6. Космические самураи (Легион, Рыцари Джеддай и т. п.)

C. Силы «зла»

1. Галактическая империя

2. Враждебная цивилизация

3. Политическая оппозиция, заговорщики, путчисты

4. Трансгалактические монополии

5. Космическая мафия

D. Сверхоружие

1. Разрушитель пространства

2. Устройство для взрыва звезд

3. Устройства для гашения звезд

4. Суперлинкор («Звезда Смерти», маулер и т. п.)

5. Телепатия, усилитель мышления

6. Изгибатель пространства

7. Анализ форм Хаоса, прогнозирование будущего

8. Космический капкан, притягивающий звездолеты

9. Террор, диверсии, провоцирование конфликтов

E. Сверхидея произведения

1. Свобода превыше всего

2. Цель не оправдывает средства

3. Дружба цивилизаций — высшее благо

4. Лучше худой мир, чем добрая война

5. Цель оправдывает средства

6. Доказать преимущество какой-либо идеологии, политической, концепции

7. Зло должно быть истреблено

8. Война — результат взаимного непонимания, недоразумения

9. Тайна должна быть раскрыта

F. Герой включается в события, поскольку…

1. …оказался наследником престола

2. …оказался свидетелем чрезвычайного происшествия

3. …случайно узнал важную тайну

4. … получил приказ, был призван в армию, завербован в качестве наемника

5. …подвергся нападению или преследованиям, вынужден защищаться

G. Побуждающие мотивы главного героя

1. Заработок

2. Любовь

3. Долг, присяга, служебные обязанности

4. Дружба

5. Политические взгляды, стремление к справедливости

6. Любопытство

7. Инстинкт самосохранения

H. Основные сюжетные повороты

1. Сражение в космосе

2. Сражение на поверхности планеты

3. Сражение на борту космического в аппарата

4. Герой, либо его друзья — в плену

5. Бегство из плена

6. Путешествие в космосе

7. Путешествие по планете

8. Общение с экзотическими инопланетянами

Особо подчеркнем, что сведения о сюжетных решениях по данному жанровому течению взяты всего лишь из 12 романов советских и зарубежных авторов. В то же время различные сочетания сюжетных решений позволяют построить несколько миллионов принципиально различных космических опер. Это еще раз подтверждает, что большинство авторов — невольно или сознательно — предпочитают повторять сочетания приемов и решений, уже использованные до них другими фантастами.

Подведем итоги. Каждый тип сюжета, любая фантастическая ситуация, любая характерная для фантастики тема — допускают практически неограниченное число художественных решений, подавляющее число которых реализованы до сих пор лишь в ограниченном комплексе трафаретных или шаблонных сочетаний, потому что писатели, ввиду наличия естественных психологических барьеров, ограничивающих фантазию, применяют преимущественно стереотипные сюжетные ходы и сочетания сюжетных решений. Поэтому использование даже примитивных генераторов сюжетов позволит легко выделить уже использованные художественные приемы и сочетания сюжетных решений, а также дополнить «оси» морфологических ящиков вариантами, которые еще не встречались в произведениях данного класса. Как следствие, это позволит создать принципиально новый, оригинальный сюжет.