Жил себе один солдат Иван. Пробыл он двадцать пять лет на службе. Немножко научился грамоте и пришел домой. Получил газеты. Нашел в газете, что царь-победитель пошел войной на царя-добродетеля и отбил у него все на свете. Сложил солдат газету, надел серую шинель, взял палку и пошел пешком к царю-добродетелю. Шел он три года, пришел к воротам и сказал страже:
— Обыщите меня и отведите к государю вашему.
Привели солдата к государю, он шапку свою сбросил.
— Здравствуйте, ваше императорское величество!
— Здоров, русский солдат. Зачем пришел до меня? Что за посланец такой?
— Нет, я не посланец. Я прочитал, что вас царь-победитель разбил на нет, вам помочь пришел.
Государь был в смуте {в волнении}, но засмеялся.
— Молодец! Вот тебе, братец, целый месяц, гуляй по моему городу вольно. Пей и ешь, и платы не потребуют нигде.
Иван пошел и гулял целый месяц. Отгулял и приходит к царю.
— Ну, ваше императорское величество, благодарю за гульбище!
Спрашивает государь:
— Что тебе — корабль снарядить или лошадь хорошую дать?
— Я русский солдат, пойду пешком без замешки.
Вот он вошел в пустынные леса, такие, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать. Не осталось у него харчей. Видит, на большой поляне стоит избушка одна. Он заходит в эту избушку.
— Здравствуй, хозяин!
Нет никого. На столе лежит хлеб и стоит графин водки. Сел Иван, налил рюмку, выпил, ржаного хлеба отрезал и давай закусывать. Поел, поблагодарил неизвестно кого и вышел.
Отойдя немного, захотел опять есть. Воротился назад.
— Здорово, хозяин!
— Здорово, господарь,— ответил голос.— Я уже тебе поставил выпивки. Остальное с собой возьмешь.
— Спасибо за добрую ласку.
— Куда ты идешь?
— Иду от царя-добродетеля вести войну против царя-победителя.
— Что ж ты — воин-специалист или сильный богатырь?
— Нет, я не воин и не богатырь, а рядовой солдат русский.
— Открой столик и возьми там кремешок и кресало. В случае придется туго — поминай меня, дедушку-волшебушку.
Вышел солдат из избушки, кресанул кресало о кремень. Вот гонятся за ним двое юношей. Он от них удирать. Бежал, бежал, утомился сильно. Потом схоронил кремешок и кресало — нет никого и нет ничего. Кресанул опять — опять появились двое юношей.
— Что требуете?
— Табаку нет, покурить охота.
— Что тебе: гильзу-папиросу или цыгарку?
— Когда б цыгарку.
Юноши подали ему цыгарку. Солдат закурил и пошел по дороге. Скоро нашел другую избушку. Входит. На печи лежит Баба-яга, костяная нога.
— Здравствуй, хозяйка!
— Что ты пришел, служивый?
— Баба, есть хочу!
— Вот кабы вошли мои двенадцать слуг и поднесли двенадцать вин, я бы встала и тебе кушать дала. А теперь сам лезь в печку, тащи борщ вареный, кандюк жареный... Куда ж ты путь держишь?
— Я путь держу от царя-добродетеля войну вести против царя-победителя.
— Вот когда б ты был богатырь! У моего деда заветная лошадь в склепе стоит. Над ним дубы растут. Ты бы дубы те вырвал, лошадь из склепа вывел и сел на нее.
Солдат вышел из избушки, кресанул свое кресало. Выскочили два молодца.
— Что требуете?
— Да вот я хочу богатырем быть.
— Стань крепко на ногах.
Молодцы полезли один в одно, другой в другое ухо. Солдат и начал десятивершковые березы выворачивать.
— Надо сильней! — кричит Иван.
Молодцы полезли один в одно, другой в другое ухо. Солдат могучие зубы рвать стал. Порвал зубы, разломал склеп, сел на заветную лошадь, толкнул Гнедка и поднялся под облака.
Приехал солдат на землю царя-победителя. Раскинул палатку и выкинул флаг. Государь, недолго думая, послал к солдату посланника-министра. Солдат услышал конский топот, кресанул свое кресало, появилась пара молодцов.
— Что, служивый, требуешь?
— Я требую сказать: кто к нам едет такой?
— Едет министр спросить, кто мы такие?
— Схватите его и встряхните так, чтобы он семь часов пролежал без памяти.
Встряхнули. Через семь часов солдат толкает министра под бока:
— Что ты, невежа, приехал сюда спать?
— Не дай смерти, дай живота. Меня государь послал спросить, кто ты такой: из царей царевич или из богатырей богатыревич?
— Я не из царей царевич, не из богатырей богатыревич, я Тихон Тиханский, рядовой солдат Горемыка. Поезжай и скажи своему государю-бродяге, чтобы отдал царю-добродетелю дань и постройки все, а то я его живого облуплю.
Министр сел на коня и поехал чуть живой. Государь увидел, что министр не в порядке, вроде пьяный, приказал его в тюрьму посадить, а сам, не долго думая, послал другого министра.
Услыхал солдат конский топот, кресанул свое кресало— появилась пара молодцов.
— Что требуешь, служивый?
— Требую узнать, кто едет к нам такой?
— Это едет другой министр.
— Схватите его и тряхните так, чтобы он пять часов лежал без памяти.
Министра схватили, тряхнули и бросили в палатку, где он пролежал пять часов без памяти.
— Зачем приехал? — спрашивает министра солдат, когда тот пришел в себя.
— Приехал тебя спросить, кто ты такой: из царей царевич или из богатырей богатыревич?
— Я не из царей царевич, не из богатырей богатыревич. Я рядовой солдат Горемыка. Поезжай и скажи государю, чтоб немедленно возвратил дань царю-добродетелю.
Приезжает министр и шатается, как пьяный. И этого заключили в темницу.
Выбирает тогда государь самого старшего, посылает в палатку.
Молодцы этого тоже тряхнули. Он пролежал три часа без памяти. Потом солдат Горемыка толкнул его и говорит:
— Вставай! Чего приехал?
— Государь меня прислал узнать, кто ты: из царей царевич или из богатырей богатыревич?
— Я не из царей царевич, не из богатырей богатыревич. Я простой русский солдат Иван Горемыка. Поезжай и скажи своему государю, чтобы отдал царю-добродетелю все, что нахапал.
Поскакал министр обратно.
Приехав, говорит:
— Ваше императорское величество! То не из царей царевич, не из богатырей богатыревич, то русский солдат Горемыка, он требует отдать царю-добродетелю все, что вы нахапали.
— Как он смеет требовать? Я его, мошенника, живого облуплю, шелки-бархаты порву и на воду пущу, а села его огнем попалю!
Недолго думая, начал государь в походный рог трубить, начал войско собирать.
Послышался большой топот ратных коней.
Солдат кресанул кресало. Явилась пара молодцов.
— Что это такое?
— Это пять полков царя-победителя идут на нас войной.
— А что ж мы, справимся?
— Пять переулков перейдешь, на шестом завернешь, чтоб войско легло.
Солдат пять переулков перешел, на шестом завернул, и все царево войско легко на поле.
Государь, недолго думая, давай еще войское собирать. Собрал семь полков на солдата.
Солдат кресанул кресало. Явилась пара молодцов.
— Что это такое?
— Это идут семь полков царя-победителя. На каждый полк — богатырь, каждый богатырь защищен от пуль семью деревами.
— А что ж мы, справимся?
— Семь переулков перейдешь, на восьмом завернешь.
Положили и эти войска.
Государь, недолго думая, посылает главного министра к солдату Горемыке на перемирие.
Приехал посланник, стал перед палаткой солдата на колени и говорит:
— Молодой человек приятной наружности, не дай смерти, дай живота! Нас послал государь пригласить тебя на перемирие.
Привезли во дворец. Государь и говорит:
— Молодой человек приятной наружности! Ты храбр. Прости нам все, женись на моей дочери и будешь повелевать всем на свете.
Солдат говорит:
— Хотя и женюсь, но не покину царя-добродетеля.
Недолго думая, стали пить заручины. Свадьбу сыграли. Ложась спать с солдатом на белое ложе, государева дочь говорила:
— Храбрее и ловчее тебя нет на белом свете. Скажи, милый друг, чем ты так жестоко воюешь?
Солдат и скажи ей про кресало.
Уснул солдат, встала царева дочь, нашла кремешок и кресало. Кресанула. Выскакивает пара молодцов.
— Чего требуете, государыня?
Она сейчас дрожки потребовала и поехала до кузнецов, чтобы немедленно такой кремешок и кресало выковали.
Сковали. Возвратившись обратно, приказала всем своим служащим не отдавать мужу чести, чтобы узнать теперешнюю силу солдата.
Утром встал солдат с постели, пошел прогуляться. Идет, никто ему ничего не говорит.
— Что вы — пьяны? Почему молчите?
— Нет, мы не пьяны, а скажем прямо: тут тебе не место!
Он к другим воротам — и там этак ответили. Поднял солдат за полы серую шинель и наутек из дворца. Прибежал в лес и сел под ясеневый корч. Сидел под ним долго.
Слышит большой гомон. Это двенадцать разбойников спорили. Подошел к ним, спрашивает:
— Что вы тут делаете?
— Делим вещи.
Они никак не могли поделить ковер-самолет, сапоги-скороходы, шапку-невидимку, гусли-самоигранки, тринадцатирыльный кувшин, скрыню золота и кошелек-самотряс.
Солдат, недолго думаючи, говорит:
— Вот что. Я сделаю двенадцать жеребьев. Кто какой вытянет, тому и такая вещь достанется.
Они согласились. Солдат накатал все пустые жеребья и бросил их в свет далеко. Побежали за ними разбойники. Раскатают — пустой. Бегут дальше. Раскатают— пустой. Бегут дальше.
А солдат сложил все на ковер-самолет (только скрыня золота осталась), надел шапку-невидимку и говорит:
— А ну-ка, ковер-самолет — золотые берега, поднимись высоко.
Подлетел солдат ко дворцу государя, где сидела его жена с другим мужем обнявшись, схватил ее и полетел к теплому морю. Прилетел, спустился и тряхнул кошельком-самотрясом — отстроился дом немедленно.
— Вот тут будем жить.
Солдат ходит на охоту, бьет дичь, а тринадцатирылый кувшин в двенадцати рылах готовит кушанье. Один раз и говорит солдат жене:
— Хочу воды гораздо.
Она принесла.
— Иван Федорович! Скажи, пожалуйста, для чего тринадцатое рыло в кувшине существует?
— В нем усыпляющая вода. Двенадцать суток будет спать тот, кто напьется.
Наутро она приготовила усыпляющей воды и дала ему выпить, потом кресанула кресало. Появились два молодца.
— Что желаете, государыня?
— Немедленно выкопайте яму двенадцати сажен глубиною и киньте в нее Тихона-Тиханского — Ивана Федоровича Горемыку.
Закопали солдата, поставили памятник, надпись вызолотили. Царевна села на ковер-самолет, надела шапку-невидимку:
— А ну-ка, ковер-самолет, золотые берега, поднимись в гору высоко! — И полетела к царю-победителю.
Проснулся солдат на тринадцатые сутки, хотел потянуться — тесно в могиле.
— Дедушка-волшебушка, не расширишь ли ты могилу хоть немного?
Посвободнело.
— Дедушка-волшебушка, не увижуль я свету белого?
Стало видно небо.
— Дедушка-волшебушка, не вытянешь ли ты меня из могилы?
Вихрем выхватило.
— Зарой мою страшную могилу.
Яму с землей сравняло.
Вышел солдат на берег и стал похаживать около моря.
— Эх, когда бы мне лодка прекрасная попалась, я бы покатался по морю!
Появилась лодка, солдат сел, и понесло его по теплому морю. Заехал он на остров, питается разными фруктами. Вот нашел ягоды ароматные. Когда покушал этих ягод, стало у него двенадцать рогов на голове и двенадцать горбов на спине. Ужаснулся солдат:
— Теперь меня кто-нибудь убьет вместо морского чудовища.
Наутро нашел другие ягоды. Покушал — и ни горбов, ни рогов нет. Стал такой красавец, что только в сказке сказать.
Нарвал солдат ягод двух сортов. Вышел к берегу. Видит, идут двенадцать кораблей. Он давай махать шапкою.
— Спасите меня!
Боцман приказал спустить шлюпки. Матросы отправились за солдатом. Приехали.
— Кто ты такой?
— Вот шел корабль и разбился. Меня на этот необитаемый остров на доске выбросило.
Его сейчас же на тот корабль взяли.
— Куда же идут эти корабли?
— Эти корабли царя-добродетеля везут дань царю-победителю.
— А долго вы будете ехать на этих кораблях?
— Месяцев шесть, не меньше.
— А ежели за шесть часов доставлю?
— Мы б тогда тебе сами от себя корабль с товарами дали.
— Крепите свои бокштовые.
Взошел на корабль и говорит:
— Эй, дедушка-волшебушка, тряхани!
Как тряхануло! Быстро пули так не летают, как корабли летели. Не успели оглянуться, как к пристани царя-победителя пристали. Слуги царя-добродетеля багаж сдают, а солдат вышел на берег, раскинул палатку и начал ягодами торговать.
От государева дворца приходила фрейлина, увидела солдата-красавца и загляделась.
— Желаете и вы такой быть? — спрашивает солдат.— Скушайте эту ягодку.
Фрейлина скушала ягодку и стала такая же красивая, как он. Пришла во дворец. Государыня увидела ее, позеленела от зависти.
Рассказала фрейлина, почему она похорошела, государыня и приказывает:
— Купи мне скорей!
Фрейлина купила ягод и принесла государыне — жене солдата. Она скушала, и выросли у нее двенадцать рогов на голове, двенадцать горбов на спине.
Приезжало много докторов и не могли вылечить.
Пошли слухи, что есть за границей доктор знатный. Солдат и говорит:
— Эх, дедушка-волшебушка, когда б у меня того доктора были документы.
Сказано — сделано.
Пришел солдат во дворец, показал свои документы, государь и спрашивает:
— Сколько будет стоить лечение?
— Пять миллионов, государь.
— А что же делать нужно?
— Делайте баню.
Сделали, натопили и государеву дочь втащили. Солдат приготовил шомполов железных, положил ее на полок и давай сечь, приговаривая:
— Имеешь ли ты мужа?
Она кричать хотела. Солдат сейчас, недолго думаючи, потребовал, чтобы поставили стражу от дворца до бани и чтоб подали сундучок с вещами больной.
Принесли все вещи. Солдат надел свою шапку-невидимку, вышел из бани и написал на двери: «Не доктор лечил, а солдат царевну учил».
Вернулся обратно. Дал ей ягоду скушать. Ни горбов, ни рогов не осталось. Посадил жену на ковер и говорит:
— А ну-ка, ковер-самолет — золотые берега, поднимись высоко, полетим к царю-добродетелю.
Прилетел, нашел своего товарища-сапожника и говорит:
— Вот тебе, братец, жена, если ты до сих пор не женился.
И во дворец царя-добродетеля пошел. Шел солдат по залам — выскакивали вельможи, царевы советчики, вели в гостиную, приглашали за столы дубовые, точеные.
Начался обед. Царь-добродетель на троне сидел, хмурился, на солдата косо поглядывал.
Горемыку стали допрашивать. По бокам стражу поставили: все генералы да полковники.
— Раскрой нам силу свою волшебную!
Понял тут солдат, что под него подкоп ведут, что за верную службу ему кандалы куют, что надо не царю служить, а народ будить. Надел он шапку-невидимку— и был таков.
Сапожник же с царевой дочкой и посейчас мучается.