— Я это сделаю, — сказал им Кейд.

— Хорошо, — кивнул Беккер. — Вы сделали правильный выбор.

— Так за кем я должен шпионить?

Беккер нажал на экран своего планшета, и к жизни пробудился настенный экран.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: НИЖЕСЛЕДУЮЩИЙ МАТЕРИАЛ ЯВЛЯЕТСЯ СЕКРЕТНЫМ:

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО, ЦИТАДЕЛЬ ЧЕТЫРЕ

РАЗГЛАШЕНИЕ ЭТОГО МАТЕРИАЛА ЛИЦАМ, НЕ ИМЕЮЩИМ СООТВЕТСТВУЮЩЕГО ДОПУСКА, ЯВЛЯЕТСЯ НАРУШЕНИЕМ ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА, НАКАЗЫВАЕМЫМ ВПЛОТЬ ДО ТРИДЦАТИ ЛЕТ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ.

По обеим сторонам предупреждения красовались эмблемы Министерства внутренней безопасности и Управления по противодействию возникающим рискам.

— Вы сейчас должны получить совершенно секретную информацию. Вы понимаете, что разглашение этой информации кому бы то ни было является преступлением, влекущим за собой суровое наказание?

Кейд сглотнул.

— Да.

— Хорошо, — сказал Беккер и нажал пальцем на планшет.

На настенном экране появился следующий слайд. Это был снимок высокой, элегантной азиатки сорока с небольшим лет, смотревшей в сторону и тепло улыбавшейся кому- то, не попавшему в кадр. Кейд уже видел это лицо.

— Ее зовут Су-Йонг Шу, — сказал Беккер. — Вероятно, вы о ней слышали.

Кейд сразу онемел. Су-Йонг Шу? Убийца?

Су-Йонг Шу была, возможно, ведущим специалистом в области нейробиологии. Если бы Кейда попросили выбрать исследователя, который в один прекрасный день получит Нобелевскую премию, он назвал бы именно ее. Для расшифровки нейронной кодировки абстрактного мышления, убеждений, мотиваций и знаний она сделала больше, чем кто-либо из ныне живущих ученых. В своей работе Кейд использовал статистические методы, наложенные на модели, разработанные лабораторией Су-Йонг Шу. Вместе со своими учениками она просто фонтанировала первоклассными публикациями, являясь одним из самых уважаемых нейробиологов современности.

— И вы называете Су-Йонг Шу убийцей? — спросил Кейд. — Да вы хоть имеете представление, о чем говорите? У вас есть хоть какие-нибудь доказательства?

Беккер коснулся своего планшета, и экран снова изменился. Теперь на нем был изображен мужчина в оранжевом одеянии буддистского монаха, стоявший на коленях вроде бы в каком-то выложенном камнем внутреннем дворике, бритая голова была наклонена вперед.

— Это снимок из досье Лобсанга Тулку, буддистского монаха, который застрелил далай-ламу и двух его телохранителей в Дхарамсале в 2037 году, а затем покончил с собой.

Кейд кивнул.

— Я помню. В один прекрасный день он просто спятил, разве не так?

— Это официальная версия, — сказал Беккер. — У нас есть основания полагать, что на самом деле все было не так. Напротив, мы считаем, что кто-то превратил этого человека в некое подобие марионетки и использовал его для совершения политического убийства.

Беккер снова продолжил презентацию. На настенном экране появилось изображение молодого человека азиатской внешности в возрасте двадцати с небольшим лет, лежавшего в луже крови с двумя огнестрельными ранениями в голову. Далай-лама. Кейда затошнило.

— До этого Лобсанг не владел огнестрельным оружием и не пользовался им, — сказал Беккер. — Насколько нам известно, он впервые притронулся к нему за неделю до этого события. Тем не менее он оказался превосходным стрелком. Он выстрелил шесть раз, по два раза в каждого из телохранителей и два раза в далай-ламу. Каждый раз он стрелял в голову. И ни разу не промахнулся.

Хольцман задумчиво посмотрел на Кейда.

— Вы разве не можете сделать что-нибудь подобное? Превратить человека в робота?

Кейд пристально смотрел на фотографию. Теоретически… Если будет достаточно времени…

Он ничего не ответил.

Хольцман секунду смотрел на него, затем кивнул.

Кейд откашлялся, по-прежнему цепляясь за свой скептицизм.

— Возможно, есть вещи, которые вы о нем не знаете. Возможно, кто-то его готовил или внедрил.

Беккер склонил голову набок.

— Лобсанг был ближайшим сотрудником далай-ламы. Они выросли вместе. Он был преданным последователем и другом далай-ламы, борцом за свободу Тибета — до того самого дня, когда решил убить человека, с которым дружил всю жизнь, и сделал это с мастерством профессионального убийцы.

— Мы знаем, что за несколько месяцев до этого китайцы задержали Лобсанга в Тибете, — продолжал Беккер. — Он пробыл в заключении сорок восемь часов и затем был депортирован из страны. Лобсанг заявлял, что большую часть времени он провел, медитируя у себя в камере, но если кто-то использовал нейротехнологию изменения воспоминаний…

Это возможно, подумал Кейд. Нексус может превратиться в прекрасное орудие убийства.

Он снова покачал головой. Пропаганда — главный инструмент правительства, говорил Уотс. Скептицизм — вот за что ему нужно держаться.

— Но какое отношение все это имеет к Су-Йонг Шу?

— Мы скоро к этому вернемся, — сказал Беккер.

Он снова сменил слайд. На экране появилось разрушенное здание, вероятно, пострадавшее от взрыва. Везде были разбросаны убитые и раненые, некоторые из них — в военной форме.

— Грозный, Чечня, 2038 год. После пяти лет мира молодая женщина по имени Замира Закаева — связанная с безоружной и соблюдающей мирные соглашения группой, выступающей за независимость Чечни — взорвала ночной клуб, популярный у Российской армии. Это событие, в результате которого погибло семьдесят четыре гражданских лица и тридцать российских военных, вызвало волну ответных мер, за которыми последовали еще взрывы. Россия вернула на Северный Кавказ три дивизии Российской армии. Ситуация до сих пор остается нестабильной.

— Не вижу здесь связи, — сказал Кейд.

— Замира Закаева в начале того года побывала в Китае, и также была на двое суток задержана китайскими властями, причем без явных причин.

— А зачем Китаю взрывать клуб в Чечне?

— Это отвлекает русских. Заставляет отвлечь от Китая свое внимание и свои силы.

Кейд попытался все это усвоить. Какое отношение это имеет к Су-Йонг Шу?

— Еще один слайд, — сказал Беккер, — а затем мы вернемся к тому, почему мы считаем, что здесь причастна Су- Йонг Шу.

Беккер снова нажал на планшет. На экране появился азиат в костюме, поднявший над головой сжатый кулак в знак то ли триумфа, то ли вызова. Он стоял на возвышении, окруженном толпой народа, некоторые из присутствующих держали какие-то плакаты.

— Это Чен Лю, ныне президент Тайваня. Снимок сделан в канун его победы на выборах в прошлом, 2039 году. Президент Лю возглавлял ведущую оппозиционную партию и проводил свою кампанию под антипекинскими лозунгами. Он обещал отказаться от многих мер по интеграции. Он резко критиковал Китай за ситуацию с правами человека, за внешнюю политику и отсутствие внутренних реформ.

В январе этого года президент Лю посетил Пекин, чтобы впервые встретиться с новым китайским премьером.

Беккер нажал на планшет, и на экране появился Лю в обществе азиата постарше, которого Кейд смутно помнил по новостям. Они сидели рядом в креслах, изысканно украшенных в красно-желтые тона, и слабо улыбались — если улыбались вообще.

— Во время визита президент Лю внезапно заболел, — продолжал Беккер, — вроде бы гриппом. Он сразу же был госпитализирован в пекинскую больницу Нефритового дворца, лучшую в стране. Его досрочно выписали уже на следующее утро, он улыбался и махал рукой репортерам, явно находясь в полном порядке. Кроме того, поездка увенчалась крупным успехом, по крайней мере для Китая.

— Вернувшись из Пекина, Лю запел новые песни. В свои выступления практически на любую тему он обязательно вставлял вопрос о тайваньско-китайских отношениях, поддерживая более глубокую и быструю интеграцию и отбрасывая любые возражения, связанные с правами человека и коррупцией. Мы полагаем, что во время этого визита Пекин его обратил, хотя и не так резко, как в двух предыдущих случаях.

— Он же политик, — сказал Кейд. — Может, он просто изменил свое мнение?

Беккер слабо улыбнулся.

— Это вполне разумное предположение. Мы считали так же. Но, конечно, хотели проверить. К счастью, месяц назад, во время его визита в США, президент Лю опять заболел. — Беккер снова слабо улыбнулся. — ЦРУ воспользовалось этой возможностью для того, чтобы провести анализы крови и спинномозговой жидкости президента Лю. Его кровь была чиста, но вот в спинномозговой жидкости нашли следы чего- то, подозрительно напоминающего нексус. То, что его следы не обнаружены в крови, заставляет нас предположить, что подобная нексусу субстанция не деградирует и поступает из его мозга в обычном режиме. Технология была интегрирована на постоянной основе. Кажется, вы тоже смогли достичь чего-то подобного.

— Мы с нетерпением ждем возможности услышать поподробнее о том, как вам это удалось, — подал голос Хольцман.

Кейду стало нехорошо.

— У нас есть еще два десятка случаев, которые мы считаем проявлением китайской технологии принуждения, — продолжал Беккер. — Теперь вы видите, почему это нас беспокоит.

— Да, — сказал Кейд. И это действительно было так. Они создавали ОС Нексус для того, чтобы дать людям новые свободы, новые возможности для контакта. А не для того, чтобы использовать это как средство контроля или для убийства людей.

— Вы спрашивали насчет участия доктора Шу. Сейчас мы это выясняем. Во-первых, у нас есть данные агентурной разведки, указывающие, что в последние несколько лет она работала с китайскими военными над созданием неких технологий принуждения. Во-вторых, у нас есть прямые доказательства ее участия в китайской программе создания суперсолдата.

Беккер снова нажал на планшет, и на экране появилось изображение группы азиатских солдат на параде. Зернистость изображения и фокусировка подсказывали Кейду, что снимок был сделан с очень дальнего расстояния с помощью объектива с очень большим увеличением.

— Вы не замечаете на этом снимке ничего интересного? — спросил Беккер.

Кейд принялся его разглядывать, не зная, что он, собственно, ищет. Солдатам было лет двадцать с небольшим — с уставной короткой стрижкой, в парадной форме и с какими- то странными винтовками на правом плече. Снимок застал их в движении, совершенно синхронном, лица были холодными и ничего не выражающими. Может, он должен кого-то из них узнать? Но азиаты всегда кажутся ему на одно лицо. Хотя эти лица действительно чрезвычайно похожи — может, из-за стрижки? Или…

— Они идентичны, — сказал Кейд.

Беккер кивнул.

— Это отделение батальона специальных сил «Кулак Конфуция». Это клоны, что само по себе является нарушением Копенгагенских соглашений. У нас также есть сообщения, что этот батальон, самое элитное подразделение китайских вооруженных сил, был запрограммирован на нерушимую лояльность.

Кейд поежился. В памяти всплыли полудетские воспоминания о клонированных нацистами детях, пытавшихся уничтожить все человечество. Как они строем выходят из поселения, глаза совершенно пустые и холодные. Десятилетние убийцы. Он постарался подавить эти воспоминания.

Беккер заметил его реакцию.

— Вы думаете об Арийском восстании. После этого мы не сталкивались с крупными проектами по клонированию. На таком уровне. До сих пор.

Кейд покачал головой, заставляя себя рассуждать как ученый.

— Это всего лишь близнецы, — сказал он. — В этом и заключается клонирование… Те нацистские дети… они ведь были еще запрограммированы. Никто не приносит никому вреда только потому, что является клоном… как любой близнец.

Беккер задумчиво кивнул.

— Конечно. Вы правы. Всего лишь близнецы. Но вы должны спросить себя, почему кому-то понадобилось создавать две сотни копий одного и того же близнеца?

Кейд пожал плечами.

— Не знаю. Может, они хотят облегчить переливание крови. Или пересадку органов.

Беккер снова кивнул, как бы обдумывая его слова.

— Или, может, они хотят подчинения. Управляемости. Может, они хотят предсказуемости. Может, они хотят осуществлять реальное нейропринуждение, а создание как можно более похожей мозговой структуры это облегчает, а? — Беккер приподнял бровь.

Кейд снова всмотрелся в холодные, суровые, одинаковые лица клонированных солдат, и ответ Беккера показался ему весьма правдоподобным.

— И действительно, — продолжал Беккер, — их можно видеть в ряде ситуаций, где может быть чрезвычайно востребована абсолютная, беспрекословная лояльность. — На стене появилось изображение китайского премьера с двумя телохранителями. У них были те же лица, что и у только что показанных солдат. — А вот еще один, с доктором Шу. — На экране показалось изображение садящейся в машину Су- Йонг Шу. Придерживавший дверцу водитель был одним из клонов. — А вот еще один снимок, с мужем Су-Йонг Шу, Чен Пангом, возглавляющим программу по разработке искусственного интеллекта в Шанхайском университете транспорта. — На снимке был изображен пересекающий автостоянку солидный китаец в костюме, рядом шел одетый в темный костюм телохранитель — все с тем же лицом.

— То, что доктор Шу и ее муж располагают телохранителями из «Кулака Конфуция», само по себе ничего ужасного не представляет. Однако взгляните вот на это. — На экране виднелись четыре шеренги солдат «Кулака Конфуция», стоящих по стойке «вольно» — ноги на ширине плеч, руки за спиной. Перед ними, улыбаясь, смотрела в камеру Су-Йонг Шу с раскинутыми в стороны руками, как бы указывающими на стоящих за ней молодых людей. В отличие от других снимков, солдаты здесь улыбались.

— Это церемония торжественного выпуска класса, или скорее партии, «Кулака Конфуция». Зачем здесь присутствует д-р Шу, если она не участвует в этой программе? А учитывая, что она нейробиолог, известный своей работой в области технологий принуждения, и что, как предполагается, эти солдаты запрограммированы на безусловную лояльность… Ну, тут не требуется больших усилий, чтобы сопоставить эти факты.

Кейд открыл рот, чтобы возразить, но Беккер продолжал говорить.

— Еще одно доказательство, — сказал Беккер.

Экран снова обновился. Теперь на нем был изображен рынок где-то в тропиках, возможно, в Юго-Восточной Азии. Су-Йонг Шу находилась посередине, с наслаждением принюхиваясь к какому-то экзотическому фрукту. Рядом с ней стоял худой высокий азиат в темных очках.

— Этот снимок сделан два года назад в Чиангмае'. Мужчина рядом с д-ром Шу — Тханом («Тед») Прат-Нунг. Тед Прат-Нунг получил образование в США, специалист по синтетической химии и наноинженерии. Ему сорок два года. В 2024 году защитил кандидатскую диссертацию в Стэнфорде, где занимался самособирающимися наноструктурами. С 2024 по 2026 год продолжил обучение в Шанхайском университете транспорта, где, вероятно, и познакомился с Су-Йонг Шу. Местонахождение между 2026 и 2034 годами неизвестно. После 2034 года он вновь появляется, уже в роли крупного поставщика нексуса-3. Мы считаем, что он синтезирует его на объекте или сети объектов в восточных провинциях Таиланда, возле границы с Камбоджей. Мы очень хотели бы его заполучить, но таиландское правительство не идет на сотрудничество. Исследовательские интересы Прат- Нунга и Шу вообще практически не пересекаются, так что видеть их вместе как минимум странно.

— Если подвести итог, получается, что Су-Йонг Шу является одним из (если не ведущим) ученых по разработке китайской нейротехнологической программы в сфере принуждения и что в этой работе она как-то адаптировала нексус-3. Нас беспокоят две вещи — что Китай может сделать с этой технологией и, возможно, еще больше, какие знания Су-Йонг Шу может передать на черный рынок благодаря своей связи с такими, как Тед Прат-Нунг.

Кейд глубоко вздохнул.

Не покупайся на то, что они продают, сказал он себе. Чтобы меня убедить, эти люди могут солгать или исказить правду. Сохраняй скептицизм. Делай собственные выводы.

— Так почему же именно я? — спросил он.

— Вас должны пригласить, — ответил Беккер, — на специальный семинар по расшифровке высших мозговых функций, который будет проводиться в Бангкоке сразу после конференции Международного общества нейробиологов. Приглашение организовала Су-Йонг Шу. На этом закрытом семинаре вы будете единственным аспирантом, все остальные — профессора со стажем. Это свидетельствует, что к вам проявляется исключительный интерес. Мы знаем, что в лаборатории Шу есть места для молодых кандидатов наук, а вы на будущий год должны защитить кандидатскую диссертацию. Ваша работа уже и так базируется на некоторых ее положениях, так что вроде все сходится.

Кейд занервничал.

— Значит, вы просите меня шпионить за той, кто может меня убить или еще что-нибудь, если что-то обнаружит?

Беккер слегка улыбнулся.

— Не волнуйтесь, мы немедленно вас отзовем, если посчитаем, что вам грозит какая-то опасность. На конференции у вас будет поддержка. А если в долгосрочном плане с Шанхаем что-нибудь получится, мы будем прикрывать вас и там.

Разве у меня есть выбор? — подумал Кейд. Возможно, Илья была права — мы могли бы обратиться в прессу, к общественности…

Нет, это бы не сработало. Сколько подобных историй Кейд уже слышал? И что же он сделал? Ну, подписал несколько онлайновых петиций. Разве он поспешил к кому- то на защиту? Или ученые по всей стране подняли протест? Держи карман шире! Все просто опускали головы и старались пройти по самому краю дозволенного, не подвергая опасности свои федеральные гранты. Он стыдился себя, стыдился своей профессии.

Беккер закрыл крышку своего планшета и посмотрел на Кейда.

— Последней темой и технологическим брифингом займется д-р Хольцман. А я сейчас должен заняться другими вопросами. Д-р Хольцман организует ваш переезд обратно в Сан-Франциско. Мы пошлем кого-нибудь с вами, чтобы конфисковать все материалы по нексусу, которые там у вас есть. Кроме того, мы будем поддерживать с вами контакт. До конференции МОН у нас остается два месяца, и мы хотим, чтобы вы как следует подготовились, в первую очередь с точки зрения вашей же безопасности. — С этими словами Беккер встал, взял свой планшет и вышел из помещения, закрыв за собой дверь.

У Кейда кружилась голова. Технологический брифинг. Конфисковать материалы по нексусу. Ему снова стало трудно дышать. Он чувствовал, как сильно бьется его сердце. Они забирают у него нексус. Они забирают его себе. Он передает им эту силу, а сам от нее отказывается. Он должен найти способ ограничить тот ущерб, который они могут нанести.

Но что он может?

Он даже не заметил, что Хольцман ему что-то говорит.

В этот момент ему было не до того. Ему в голову вдруг пришла одна идея. Сможет ли он это сделать? Да. Хватит ли ему времени? Этого он не знал.

Хольцман снова что-то сказал.

— Извините, я не расслышал.

— Я спросил, хорошо ли вы себя чувствуете? — ответил Хольцман.

— Нет, не хорошо. Но я и не собираюсь сдаваться.

— Гм, да. Извините, мне просто нужно многое усвоить.

Хольцман кивнул.

— Может, сделаем перерыв?

Кейд замигал. Что сделано, то сделано. Теперь можно только двигаться вперед.

— Нет, я уже в порядке. Давайте продолжим.

Хольцман снова кивнул, раскрыл свой собственный

планшет, нажал на него, и на экране появился новый слайд с единственной диаграммой, озаглавленной: «Су-Йонг Шу: импакт-фактор' новых публикаций».

— Сегодня это последний кусок вводной информации по вашей операции, — сказал Хольцман. — Он касается Су- Йонг Шу. Она выдающийся исследователь, это было очевидно с самого начала ее научной карьеры. Однако несколько лет назад кое-что здесь сильно изменилось.

Пока Хольцман говорил, Кейд изучал диаграмму. В начале ее карьеры импакт-фактор Шу рос быстро и уверенно. Затем наступила пауза, на три года она ушла из науки, пока растила дочь. Когда линия диаграммы появилась вновь, она уже располагалась значительно выше. И наклон у нее был гораздо круче — с каждым годом она поднималась вверх все быстрее и быстрее.

— Как вы можете видеть, Кейд, траектории карьеры до 2029 и после 2032 года кажутся совершенно разными. Эти три года представляют собой разрыв. Карьера ранней Су- Йонг Шу выглядит очень успешной, но с 2032 года Су-Йонг Шу идет гораздо дальше. Она демонстрирует все признаки почти… сверхчеловеческой гениальности.

Кейд на миг задумался.

— Может, она много размышляла, пока сидела дома? Продумывала новые идеи?

Хольцман кивнул.

— Это могло дать лишь временный скачок после ее возвращения. Вместо этого мы видим длительное ускорение. После 2032 года она все больше и больше отклоняется от прежней траектории. Такие изменения беспрецедентны.

Кейд склонил голову.

— Вы думаете, что в ней что-то изменилось? Что она стала сообразительнее? Получила улучшение?

— У нас нет доказательств… — медленно сказал Хольцман. — Но это очень правдоподобно.

Кейд кивнул. Результаты ее работы были и в самом деле очень-очень хорошими. Просто повергали в трепет.

— Тот тип улучшения, о котором вы говорите… Это ведь не просто небольшое усиление памяти или концентрации внимания. Это улучшение понимания закономерностей. Усиление творческих способностей. Вы говорите об улучшениях, которые превосходят все известное в этой области…

Хольцман кивнул.

— Да. Она проявляет признаки улучшения, которые превосходят все, что мы знаем. Это нас и беспокоит. — Он помолчал. — Что интересно, первое сообщение о нексусе-1 я получил в 2033 году, всего семь лет назад… и через год после возвращения в науку д-ра Шу. — Последняя фраза повисла в воздухе.

Кейд нахмурился.

— Вы хотите сказать, что это Су-Йонг Шу изобрела нексус? Она ведь не наноинженер.

— А вы знаете хоть одного наноинженера, который был бы способен создать нексус?

Нет. Никого даже отдаленно похожего на такого специалиста.

— Может, группа инженеров… — предположил Кейд.

— Наши группы наноинженеров изучали нексус, пытаясь его воспроизвести, — сказал Хольцман. — Японцы, немцы, британцы и индийцы тоже пытались. Все они лишь прошлись по поверхности.

— Так что вы хотите сказать? — спросил Кейд.

— Я хочу сказать, что нексус может не поддаваться человеческому интеллекту потому, что не является продуктом нормальной человеческой мысли. Он является продуктом постчеловеческой мысли.

И ты посылаешь меня за ней шпионить? — подумал Кейд.

Хольцман снова нажал на свой планшет. Настенный экран погас, в комнате загорелся верхний свет.

— А теперь настало время, чтобы вы посвятили нас в подробности своей работы над нексусом-5 и передали все материалы, которые у вас есть, — все расчеты, результаты экспериментов и так далее.

Кейд сглотнул.

— Материалы находятся в Сан-Франциско.

Хольцман приподнял седую кустистую бровь.

— Это мера предосторожности, — сказал Кейд. — Мастер-код записан в системе, которая не имеет доступа к сети.

— Хорошо. Сейчас мы проведем первый этап технологического брифинга. А потом пошлем сотрудника с вами в лабораторию, чтобы забрать эти данные. Вы передадите все данные и материалы на физических носителях нашему сотруднику, и он доставит их к нам.

Кейд склонил голову в знак согласия. Началось.

Уоррен Беккер открыл дверь в помещение, где стояла Сэм, молча наблюдая на экране визуального наблюдения за брифингом, который проводился для Кейда. Беккер подошел к ней и положил руку на плечо.

— Как ваша травма, Сэм?

Кивнув, Сэм положила руку на бок.

— Заживает, сэр. Факторы роста делают свое дело. Через неделю я буду полностью готова к службе.

— Это хорошо, — сказал Беккер. — Что вы думаете о брифинге?

Сэм покачала головой.

— Там много всего. Жаль, что я не знала полной картины перед вчерашней операцией.

— Кое-что из этого было засекречено, Сэм. Мы не ожидали, что дело примет такой оборот.

Сэм кивнула.

— Да, сэр. Я понимаю. — Немного помолчав, она продолжила: — Сэр… я не уверена, что подхожу для следующего этапа этой операции.

Беккер фыркнул.

— Сэм, вы идеально подходите для этой операции. Вы знакомы с нексусом лучше любого другого оперативника. И легенда ваша прекрасно подходит.

— Я знаю. Просто…

Беккер немного помолчал.

— Провал ваших имплантов памяти стал для нас ценным уроком, Сэм. Мы постараемся усовершенствовать процесс имплантации. Вы лучше подготовлены для соединения с помощью нексуса-5, чем любой оперативник, который этого не испытал.

— Дело не в этом, сэр. Дело в том… Дело в том, что я… Это доставляло мне удовольствие, сэр. Я сомневаюсь в своей объективности.

Беккер засмеялся.

— Если бы наркотики не доставляли удовольствие, люди не стали бы ими злоупотреблять. В этом нет ничего нового.

Сэм посмотрела на свои руки. Как же до него достучаться?

— Сэр, когда меня держали в плену и я больше не была частью нексуса… соединения, которое они установили, мне его недоставало. Я хотела вернуться в эту цепь. Я хотела… такого, что противоречит всему, за что я выступаю. — Сэм замялась.

— Агент Катаранес! — приказным тоном сказал Беккер.

Сэм вскинула на него взгляд.

— Саманта, я знаю, как вы росли. Я знаю, что случилось с вашей семьей в Юкка-гроув. Я знаю о вирусе общения и о том, чему вы подверглись. Именно благодаря этому я вам полностью доверяю. Вы больше, чем кто бы то ни было, понимаете опасность подобных технологий. Я знаю, что вы не измените своему долгу. Вы будете участвовать в этой операции потому, что как оперативник вы обладаете необходимым опытом и занимаете соответствующие позиции. Вы будете участвовать потому, что я на сто процентов в вас уверен.

И еще вы будете участвовать потому, что это приказ. Это понятно?

Сэм сделала выдох.

— Да, сэр. Понятно.

Беккер слегка улыбнулся.

— Хорошо. А теперь мы проведем дополнительный брифинг для вас. Скажите мне то, что я не сказал Кейдену Лейну.

Сэм снова взглянула на комнату для совещаний, где Кейд и Хольцман заканчивали свое общение.

— В качестве догадки… Задачей этой операции является не только узнать все, что возможно, внедрив кого-то в окружение Су-Йонг Шу. По возможности вы хотите добиться большего. Вы хотите, чтобы она попыталась обратить Кейда с помощью тех технологий, которые она использует. Так мы сможем исследовать их более тщательно.

Сэм немного помолчала, затем закончила свою мысль:

— Это означает, что Кейд не просто шпион, — сказала она. — Он — наживка.