Старый, изрядно потертый, мрамор широкой лестницы умело оттенен полированной медью, реже бронзой декоративных вставок и крепежных деталей, также гармонично дополнен редкими алебастровыми статуями на низеньких постаментах. Статуэтки эти мастерски задуманы и с любовью выполнены, причем преимущественно в ярко выраженном античном стиле – сплошная, слегка завуалированная, обнаженка обоего пола. Красиво конечно, кто спорит, а самое главное, все в меру, без явных перекосов и иного неуместного гротеска. От верхней площадки в сторону центрального комплекса зданий убегает тенистая дорожка, полностью вымощенная, как и широкие ступени лестницы, серым шлифованным базальтом, с более темными сплошными полосками примитивной дорожной разметки. По обеим, обильно заросшим разнообразной зеленкой, обочинам опять же присутствуют немногочисленные, но весьма впечатляющие изделия богатого скульптурного наследия неустановленной пока цивилизации.
Кругом воцарилась сплошная тишь да обманчивая благодать, но в густой тени такой гостеприимной с виду аллеи таится безликая смерть. Простая и бесхитростная, но очень мощная магическая ловушка-усыпальница. Зазеваешься на обильные окрестные красоты, и привет, покойся с миром, бедный, невнимательный путник. Нужно не забыть потом погасить сей недостойный памятник «античности», а пока шуметь не стоит. Сначала нужно толком разобраться в непростой прифронтовой обстановке, да и с основной задачей тоже нужно что-то поделать. Второстепенные квесты и ответвления от основного сюжета оставим на десерт.
Согласно последним результатам широкодиапазонного сканирования прилегающих окрестностей, благополучно нашедшаяся переходная станция расположена совсем не глубоко, в обширной системе мрачных подвалов и канализации местной фундаментальной библиотеки. Ну и до кучи, еще сообщается с придонным диском портала посредством полузатопленного, основательно обвалившегося тоннеля. Дистанционно модернизировать дефектное ПО станции не представляется возможным ввиду многочисленных помех и общего повышенного, магического фона неустановленного пока происхождения. Стало быть, в какой уже раз придется выборочно зачищать очередные опасные подземелья. Блин, как-то уже начинает надоедать. Не пора ли что-то решительно поменять в подобном однообразном раскладе? Хорошо, хоть данный объект – последний в списке запланированных.
На обширной, прилегающей территории сканер также обнаруживает превеликое множество разнообразных живых и условно неживых форм. Преимущественно четырехлапого привода, внутреннего питания и исключительно хищного, плотоядного поведения. Приняв к сведению сводные оперативно-тактические данные, скрытно выдвигаемся по направлению к правому крылу основного здания, в объезд коварной, «привратной» ловушки. Кругом тишина впечатляющая, ни единого звука, как в вакууме, даже слабый ветерок совсем утих. Первыми встреченными представителями хищной флоры и фауны оказывается пара крупных, метр двадцать в холке, псевдособак повышенной зубастости и иссиня-черной масти, здорово смахивающих на атипичных доберманов-переростков. Лениво развалившись в густой тени неопрятных кустов с подозрительно белесыми крупными ягодами, поджарые твари, бесстыже вывалив от нестерпимой жары алые портянки языков, с явно гастрономическим интересом взирают на нас, но немедленно атаковать пока не спешат. Видимо, сейчас закурить для порядка попросят или вообще загадки загадывать станут. Решительно беру ускользающую инициативу в свои руки. Вообще, все животные схожи по своей примитивной сути, – одинаково любят ласку и колбаску.
– Ну ты даешь! – Олка с нескрываемой опаской смотрит, как я беззаботно чешу млеющим, милым собачкам за острыми ушками-рожками, заодно тщательно перенастраиваю им доминирующую модель их поведения. – Уверен, что не набросятся?
– Теперь даже не тявкнут, а совсем наоборот, помогут местную нечисть гонять, – наскоро закончив с прикладной зоопсихологией, уверено заявляю я. – Запоминай, этот – Пушок, видишь, у него на носу шрам кривой, ну а этого корнаухого парня наречем Шариком. Тебе какой больше нравится?
– Пожалуй, возьму Пушка, – подойдя со всей возможной серьезностью к выбору личного телохранителя, заявляет не по годам мудрая Олка, – у него такие глазки умные!
– Ага, и добрые! Хороший выбор, – старательно вношу дополнительную переменную в нелинейные, мотивационно-приоритетные контуры обоих псов. – Теперь он за тебя кому хочешь уши надерет, только свистни. Чувствуешь ментальный поводок? Управление простое, почти как на автоматической трансмиссии:
«правая» – газ, «левая» – тормоз. Смотри только «фас», «апорт» и «фу» не перепутай!
– Постараюсь, – коварно улыбается веселая девушка. – Все равное ведь тебя не тронет, верно?
– Куда ему, – по достоинству оценив девичью шутку, сдержанно отвечаю я, – да и мой верный Шарик не допустит подобной вероломной провокации.
Выпустив зубастый дуэт псов в головной дозор, уже совсем не таясь, спокойно приближаемся к боковому входу. Только сейчас обращаю внимание на излишне вычурные барельефы центрального фронтона. М-дя, ну и срамота! Такую исключительную похабщину даже незамутненные орки не догадались бы выставить в таком публичном месте, да на всеобщее обозрение. Чего уж удивляться, что главными действующими лицами данной, ну очень фривольной сценки, являются исключительно люди, процентов на девяносто уж точно. То-то разрумянившаяся Олка стыдливо очи долу опустила, видать, еще в прошлый свой визит разглядела все развратные подробности. Полноте, а библиотека ли это вообще, и какую же тогда литературу в ней выдают? Эх, ладно, не будем специально заострять внимание, нечего порядочную девушку смущать, и так уже идет вся аж пунцовая.
Высокие, двустворчатые двери, с варварски выставленным остеклением и частично развороченным косяком, гостеприимно распахнуты, так что без особых проблем проникаем на пустынный цокольный этаж. Многочисленные тяжелые мраморные скамейки под дальней стеночкой безжалостно расколоты и разбросаны по всему помещению, не иначе в остром приступе немотивированного вандализма. Неожиданно богатую какофонию ароматов даже описать не возьмусь, такую дикую смесь, сугубо органических и подозрительно бытовых миазмов, не всякий продвинутый газоанализатор осилит. Эх, кто-то не слабо погулял тут в не слишком стародавние времена.
И опять нас поражает пронзительная, гнетущая тишина. Нет, теперь даже не сама по себе тишина, а единственный негромкий звук, заполнивший ярко освещенный солнцем пыльный воздух просторного холла. Где-то недалеко, совсем рядом, буквально за углом, с непонятной, рваной периодичностью раздается слабое постукивание. Словно кто-то тихонько постукивает камешком о камушек. Звук этот настолько тихий и призрачный, что сначала кажется просто случайным. Судя по напряженному лицу Олки, и по тому, как она суетливо озирается, понимаю, она тоже слышит этот подозрительный повторяющийся перестук.
– У тебя сейчас такое решительное лицо, да и глаза такие выразительные, – своевременно подмечаю я. – Есть какие соображения на счет источника данного таинственного звука?
– Ага, догадываюсь, – мрачно отвечает хмурая девушка, – Одолжишь свой световой меч?
– Изволь, – вручаю плотоядно ухмыльнувшейся девице раритетное боевое оружие. – И вообще, оставь его себе, это подарок!
– Вот спасибо! – благодарная Олка, от переизбытка внезапно нахлынувших чувств, даже порывисто целует меня в щечку. – Щас мы их!
– Смотри, будь поаккуратнее с этой штуковиной, – предупреждаю я такую неисправимую энтузиастку, – она весьма острая, но с магией не очень-то дружит.
Срочно отозвав дозорных псов на дистанцию прямой видимости, осторожно заходим в главную читальную залу правого крыла. Помещение простое, без затей: громадный куб в три этажа, с полуобвалившимися галереями по всему периметру, по всем четырем углам имеются довольно крутые винтовые лестницы с коваными перилами, ведущие на эти самые галереи. Одна из них, правда, взбирается еще выше, в круглую застекленную башенку примитивной обсерватории, на внешнем торце здания. Гладкий пол красиво выложен небрежно отполированным гранитом в крупную бежево-коричневую клетку, с добавлением высококонтрастного пунктира агатовых изразцов, бьющих всю площадь пола на большие равные секторы. С высокого, сводчатого, застекленного потолка-атриума на толстенных, стальных цепях свисают пять витиеватых, бронзовых люстр с хрустальными шарами негасимых, магических светильников, таинственно отражающихся в тусклом глянце напольного покрытия.
Вдоль стен, по всему периметру, стоят могучие, необъятные мраморные стеллажи с неописуемо-неимоверными залежами самых разнообразных, полуистлевших старинных книг, древних фолиантов в подозрительных кожаных переплетах, совсем уже ископаемых свитков в футлярах и прочих пергаментов просто пыльной россыпью. Как любил иной раз пошутить мой дед: «штука – штучка, три штуки – кучка, а в кучке – три штучки». Кое-где даже видны следы огня, в одном месте жирная копоть и сажа сплошь покрывают целый сектор второго уровня, сразу напротив входа. Никак кто-то файерболом засандалил?
Но это все жалкая лирика и вообще малозначительная фигня, по сравнению с обнаруженным, наконец, источником странного загадочного звука. В центре пустого кубического пространства гигантской залы расположено внушительных размеров рельефное «чучело» планеты – огромный глобус благородной, насыщенной, светло-коричневой палитры, да еще на массивном, из черного мрамора, подрамнике. Кстати, очертания материков совершенно не знакомы, ранее не встречал ничего подобного. На глобусе том, как комнатный орел на насесте, в монументальной позе роденовского мыслителя восседает весьма старый, пузатый черт не самого крупного калибра. Багровая, с густой проседью, шкура мерзко лоснится в неярком свете магических люстр, отчаянно бликуя на рогатой лысине хвостатого пенсионера. Небрежно свесив парнокопытные, волосатые лапы с широкой бронзовой меридианной дуги, в великой задумчивости, полуголая, но на редкость бородатая, тварь легонько постукивает грязными копытцами друг о друга, издавая тот самый таинственный аритмичный перестук.
Легкое цоканье собачьих когтей отвлекает матерого чертяку от тяжких, явно неправедных раздумий. Багровые угли демонических глаз, подслеповато щурясь из-под косматых бровей, пристально смотрят на нас не меньше минуты. Не сразу, но распознав цель и опрометчиво сделав поспешные выводы, радостно взрыкнув, кошмарная тварь поднимается во весь свой немалый рост, и ловко рвет с пояса черного, кожаного передника магический девятихвостый бич. Хм, ему своего шипохвостого помела мало, что ли? Не дав излишне агрессивному дедку опомниться, ловко дезинтегрирую его опасную игрушку и прыгающей боксерской варежкой ловко сшибаю его с глобуса на бренную землю. Басовито взвизгнув, старое чучело неловко шмякается практически нам под ноги. Резво подхватившись с холодного гранита, и, наконец, трезво оценив свои жалкие шансы, старый черт припускает во все лопатки в сторону приоткрытых, широченных, двустворчатых дверей, ведущих в главный корпус проклятой библиотеки.
– Нет, он МОЙ! – буквально повиснув у меня на руке и сбив прицел, верещит, непонятно от чего взбесившаяся, Олка, и, яростно размахивая багровым клинком подарочного меча, с дикими воплями стремительно бросается за эпатажным демоном в погоню. – Стой, мерзавец!
Парной, антрацитовой молнией метнувшиеся, молчаливые псы дружно оттесняют незадачливого беглеца от спасительных дверей. Тот, жалобно стеная и прихрамывая на оба копыта, проворно скачет по ближайшей лестнице на галерею второго этажа, там расположен дублирующий проход в вожделенном чертом направлении. Умело выставив силовые заградительные экраны в нужных местах, легко блокирую ему всякие пути к отступлению. Затравленно озираясь, старый лиходей медленно пятится по неширокому ходу боковой галереи от неумолимо надвигающейся, бесноватой Олки. Интересно, какие у нее могут быть с ним кровные счеты? Неужто это он ей любимую ножку откромсал в прошлый раз?!
Утробно взвыв от натуги, отчаявшийся злодей неожиданно шустро кастует примитивное заклинание телепорта, но я начеку, и ему удается, только гулко загремев костями и рогами, неуклюже сверзиться обратно на первый этаж. Неразборчиво ругнувшись, почти одолевшая длинный винтовой подъем Олка торопливо скатывается обратно по лестнице вниз. Торопливо метнув перед собой направленные чары вихревой энтропии, не на шутку перепуганный черт с огромным трудом, но проламывает башкой капитальную несущую стену вместе с подвернувшимися стеллажами, и прорывается в холл. С азартным гиканьем упорная девица, в сопровождении обоих псов, проскакивает вслед за ним в огромный пролом и продолжает преследование уже в парке, безжалостно круша по дороге ни в чем не повинные статуи и прочую парковую растительность. Ишь разошлась, попадись ей сейчас на пути да хоть сам сэр Сатана, мигом ушатает, не моргнув глазом. Щедро добавив Олке и верным собачкам автономных оборонительно-наступательных чар – теперь и без меня управятся с окрестной нечистью – спокойно направляюсь в основное, центральное помещение библиотеки. Часика полтора свободного времени у меня точно есть, вот и поглядим, куда это так отчаянно рвался парнокопытный пенсионер.
…
– Ого, ну ничего себе, – порывисто вошедшая следом за игривыми псами, слегка растрепанная Олка аккуратно перешагивает через многочисленные, безжалостно разодранные трупы малокалиберных крылатых демонов отборной, пепельной масти. Осторожно, бочком пробирается ко мне, сидящему на единственной уцелевшей мраморной стойке администратора. – А ты у нас, оказывается, кровожадный!
– Не-а. Это всего лишь профессиональная деформация психики, – с нескрываемым интересом разглядываю рогатую, трофейную башку поверженного беглеца, еле поместившуюся в скромный рюкзачок Олки, тщательно упакованную в специальный, алхимически стабилизированный полиэтилен. – И вообще кто бы говорил! Над камином повесишь?
– Еще не решила, – совершенно успокоившаяся девушка искренне улыбается, – интересно, и что же это за профессия такая, от которой настолько люто звереют подобные, славные юноши?
– Профессиональный путешественник и закоренелый студент, – сдержанно шучу я. – Ты вон у нас вообще селекцией декоративных растений занимаешься.
– Ну, я-то как раз только одного вражину пришибла! – блаженное, сытое выражение лица прелестной девушки говорит о том, что ее единственная жертва была многократно и хладнокровно ушатана особо сатанинскими, отборными методами, причем далеко не по одному разу. – И то исключительно лишь из благородных побуждений мести!
– Ага, заливай! Не единожды, пожалуй, пожалел старик в бреду о знакомстве с буйной Олкой, прежде чем страшная агония настигла его… – ну точно, насчет ее покалеченной ноги я оказался прав.
– Ух-ты, здорово, ты еще и стихи сочиняешь?!
– Да так, к слову пришлось, не обращай внимания…
– Слушай, а если серьезно, как это тебе удалось разом такую чертову кучу крылатых тварей уничтожить? – озадаченная девушка недоверчиво прикидывает масштабы жуткого побоища, учиненного мною в парадной, «тронной» зале библиотеки. – Они же чрезвычайно живучие! Мне и с одним-то пришлось ой как повозиться, причем не без помощи Пушка и Шарика!
– Хм, ничего особенного, – скромно признаюсь я, – Самое главное, побыстрее секретный выключатель канала прямой связи с космосом у них отыскать и изолировать разом. Или они тут через местный астрал все закоммутированы? Впрочем, неважно, ну а дальше дело техники. Извини, прибраться вот совсем не успел.
– А картотеку и фонтан ты зачем порушил? – удивленная Олка озадаченно разглядывает частично поваленные стойки с жестоко вырванными архивными пеналами-скоросшивателями, набитыми истлевшей бумагой и пергаментом; большую малахитовую чашу вдребезги разбитого фонтанного ансамбля с полураскрошенной фигуркой толстенькогорогатого херувима в центре. – Фонтан такой красивый, наверное был, жалко…
– Да эти свиньи крылатые, не пойми с чего, вдруг метаться начали, как полоумные, вот шкафы и посносили все, – виновато оправдываюсь я. – А фонтан еще до меня кто-то разгромил, а я только чуть-чуть оградку доломал. Слушай, а ты в прошлый раз сюда не заглядывала разве?
– Нет, что ты, я вообще старалась близко к строениям не подходить, – враз нахмурившаяся девушка только плечами пожимает, – На берегу больше сидела, костер жгла, надеялась, что кто-нибудь меня все-таки заметит и спасет…
– А-а, ясненько, – как странно, она ведь в свою отчетную ментальную хронологию вообще ничего о своих здешних похождениях не включила, ишь, скромная девица какая. – Я так понимаю, основная веселуха тут начинается с наступлением темноты, верно?
– Точно, как говорится, кто не спрятался, я не виновата! – рассеянно поглаживая балдеющего Пушка по макушке, отвечает задумчивая Олка. – Но и днем совсем не стоит расслабляться.
– Ну, до сумерек у нас еще целая куча времени, – беззаботно сообщаю я. – Успеем хорошенько подготовиться к матчу-реваншу.
– И что же ты задумал, если не секрет? – ловко запрыгнув на стойку, девушка усаживается рядом со мной, пихает локтем в бок, – Колись, давай!
– Да так, я еще не все детали продумал…
– Не скромничай, чего этакого решил сотворить, признавайся?!
– Хм, если по чесноку, неплохо было бы вернуть тебя домой, – не дрогнув, выдержать красноречивый взгляд строгой девушки удается с превеликим трудом. – Здесь слишком опасно, и я за тебя очень беспокоюсь.
– Думаешь, я соглашусь добровольно?
– Если ты и в самом деле хочешь мне помочь, надеюсь, не будешь спорить.
– А как же тогда наш уговор и обещанная поездка в твой родной мир? – подозрительно прищурившись, вопрошает хмурая Олка. – Соскочить вздумал?
– Ну что ты, вот разгребу, как следует, местную, жуткую помойку, сразу за тобой и заеду, – спокойно продолжаю уговаривать непокорную девицу. – Я свое слово всегда держу, не сомневайся!
– Что ж, – ловко спрыгнув обратно на пол, Олка встает напротив меня, – не думала я, что нам придется так быстро расставаться…
Виртуозно исполненное заклинание оцепенения мгновенно опутывает и полностью блокирует меня на месте. Даже ушами пошевелить не получается. По-прежнему молчаливые Пушок и Шарик тут же начинают остервенело рвать друг дружке глотки, только клочья окровавленной шкуры летят во все стороны. Олка с некоторым сожалением шагает ко мне, багровый клинок лучевого меча тихо гудит всего в паре сантиметров от моей шеи. В широко распахнутых глазах двуличной девушки клубится вязкая первородная тьма, аж мурашки продирают с непривычки. Иных внешних изменений практически нет, но вот с ментальным сканером лучше пока не играться, иначе запросто можно свихнуться от безумных выкрутасов жестоко порушенной психики коварной пациентки.
– Знаешь, из всех моих бывших «ухажеров» тебя бы я, пожалуй, хотела видеть рядом с собой после полного преображения, – даже нежный голосок у нее нисколько не изменился. – Но вся беда в том, что ты до отвращения такой правильный и слишком добрый… Нет, не получится тебя изменить. Тьма не примет твою душу. Прости!
Широкий, обрекающий замах изящной ручки, небрежно сжимающей практически невесомое оружие, длится слишком долго. Как в дурном сне. А я такой весь беспомощный и беззащитный, что невероятно грустно становится. И почему мне так фатально не везет с брюнетками? Мудро и заранее отрегулированный, предохранитель светового меча срабатывает безукоризненно точно. За краткий ускользающий миг до рокового касания переключает смертоносное оружие сказочных джедаев в безобидный тренировочный режим. Вяло стряхнув жуткое оцепенение, поспешно активирую загодя приготовленный и персонально направленный, локальный экспресс-портал. Стремительно распрямившаяся тугая «пружина» телепорта бесцеремонно забрасывает недоуменно таращащуюся на вдруг подкачавшее оружие, онемевшую от возмущения Олку в заполярный аналог Марианской впадины, далеко в Северное полушарие. Невообразимая толща ледяной воды, в целую дюжину километров, вряд ли надолго задержит бесноватую девицу. Но нам много и не надо. Эх, жалко только меч свой у нее отобрать не успел. Ну да ладно, некрасиво у девушек свои же подарки отнимать. Если очень уж приспичит, я себе подобных брелков еще целую коробку наколдую, разноцветных!
Окончательно разочаровавшись в коварных женщинах, и капризно разобидевшись на весь белый свет, безжалостно выгоняю изо всех щелей и иных укрытий всю уцелевшую окрестную нечисть, без исключений и в полном составе. К тотальному геноциду и массовым расстрелам приступить! М-дя, нехилая такая толпа получилась, всю кипарисовую аллею заняли своими убиенными тушками, в два, местами даже в три, слоя. Магическая ловушка еле справилась с поставленными объемами, но зато сама окончательно схлопнулась, полностью исчерпав заряд. Мне даже не пришлось ее нейтрализовать на финише. Ну да, признаюсь, осерчал немножко, погорячился, а что еще прикажете с этими тварями делать? В поликлинику, на опыты сдать? Нет, Пушка с Шариком, конечно, жалко, даже успел привязаться, но вот, например, парнокопытного оппонента Олки – вообще ни в одном глазу, тот еще кренделябр гадкий, чего уж про остальных говорить! Блин, и какой только мерзости тут нет! Подобному великому и ужасному разнообразию зверинца любой столичный зоопарк обзавидовался бы! Нет, эти чокнутые наследнички не менее эксцентричных предтечей на этот раз все же явно перестарались, и мало-мало превзошли сами себя! Дилетанты, ё-моё! Вместо того, чтобы просто заглушить благополучно позабытую всеми станцию и вывезти все ценное оборудование, а подходы к ЦУПу просто замуровать, они, понимаешь, устроили идиотский спектакль с якобы землетрясением и исчезновением целого острова! Ну и, естественно, перехитрили сами себя, позабыв принять в расчеты наисложнейшую природу взаимодействия различных разновидностей полей и энергий. В итоге станция функционирует, как и прежде, в режиме усиливающихся помех, ослабляя и без того расшатавшуюся структуру мироздания. Злосчастный остров, понятно, никуда не делся, хоть и порушился чуток, да еще благополучно обзавелся дополнительной проблемой в виде локального нашествия натуральных чертей и иных «адских» сущностей! Блин, не представляю даже, откуда «хранители» умудрились выдернуть эту безумную библиотеку, но в тот мирок я бы не хотел попасть, при всей моей горячей любви к путешествиям и приключениям!
Разобравшись наскоро с выборочными этническими чистками и прочим вопиющим непотребством, немедленно приступаю к намеченной ранее тщательной модернизации переходной станции. Мощный источник магических помех тоже удалось довольно быстро локализовать и устранить. Жуткий кристалл сатанинского алтаря, весь целиком пропитанный кровью невинных жертв, дезинтегрирую с особым, извращенным удовольствием. Больше Олка при всем желании не сможет тут набедокурить, да и ее демонические изменения со временем могут вполне сойти на нет, если она, конечно, сама того захочет. Но местную ячейку Инквизиции все же стоит предупредить на ее счет, нечего подобным личностям спокойно разгуливать по ярко выраженным туристическим и иным Ленинским местам! Она ведь за неполных два года своей подрывной деятельности не меньше пары дюжин любопытных журналистов и неосторожных полицейских извела на корню! Исключительно мужчин, что характерно.
Закончив все реставрационные работы, прибрав за собой многочисленный мусор и дико фонящие отходы магической деятельности, тщательно тестирую успешно обновленное оборудование. Недолго поигравшись с настройками доступа в недра станции, снимаю искривляющее поле – очередное тяжкое бремя бестолковой деятельности излишне непоследовательных робоящеров. По-хорошему бы этот горемычный островок изолировать, как следует, но что-то мне подсказывает, лучше все-таки явить его немало обеспокоенному миру, а станцию просто основательно обезопасить. Все равно, рано или поздно, но Олку бы вычислили и проследили. Уж лучше пускай местные чины халявную библиотеку исследуют и расхищают, а до ЦУПа им теперь никогда не добраться.
Итак, буквально все запланированные мероприятия успешно выполнены. Все рапорты и подробные отчеты составлены и благополучно разосланы по адресам всех заинтересованных персонажей. Осталось только вернуть моих незадачливых одногруппников по домам и постараться наладить отношения на личном фронте. Что-то подзапустил я их, честно говоря. Вот тогда и в самом деле все станет хорошо, и хорошо весьма! Короче, там видно б уде т.