Соня проснулась оттого, что машина остановилась. Она широко раскрыла глаза, но темнота не отступила. «Я в багажнике, – вспомнила Соня, и сердце тревожно забилось. – Меня похитили». Мышцы, затекшие от неудобной позы, заныли. Сколько же она проспала?

– Наконец-то! – услышала она звенящий от волнения девичий голос. – Я волновалась! Вы не ранены? А где она? Она что, у них?!

– Она с нами, – коротко ответил байкер.

Загрохотали шаги по асфальту, багажник открылся; Соня замотала головой, желая избавиться от мешка.

– С ума сошли! – ахнул все тот же девичий голос. – Вы запугали ее до смерти!

В следующий миг кто-то из парней вытащил Соню из багажника, как куль с картошкой. А затем ей на макушку легла мягкая девичья рука и сдернула мешок.

Соня заморгала, силясь что-то разглядеть в обступившей ее полумгле. Но увидела только четыре силуэта – три мужских, которые она бы предпочла забыть, и стройный девичий, с длинными волосами, собранными в высокий хвост. Похоже, ее привезли в какой-то подземный тоннель. Машина перегораживала выход, рядом стоял мотоцикл, прислоненный к стене.

– Извини этих грубиянов. – В голосе девушки слышалось искреннее раскаяние, лица ее в темноте было не разглядеть. – Мы все объясним, а пока надень это.

Под ноги Соне шлепнулось что-то громоздкое. Она протянула руку – и тут же отдернула. Показалось – коснулась холодного бока змеи.

– Что это?

– Сапоги. – Байкер подвинул ее плечом и взял стоящую у стены другую пару резиновых сапог. – Там, куда мы идем, сыро.

Только сейчас Соня заметила, что на девушке были обуты такие же сапоги до колен. А сам байкер надел сапоги и швырнул две пары стоящим позади парням, стерегущим выход. Очень предусмотрительно! Потому что Соне больше всего на свете хотелось сбежать – туда, где светило солнце, а не отправляться навстречу сырости и темноте.

– Ну? – Байкер недовольно шагнул к ней.

– Я не хочу. – Соня с надеждой оглянулась на выход.

Парни как по команде встали плечом к плечу, перекрывая солнце. Ее не выпустят, обреченно поняла Соня.

– Сама справишься или помочь? – Байкер наклонился за сапогами, намереваясь засунуть в них строптивую Соню. Лучше уж сама, чем такое унижение.

Сапоги были огромные. Не сапоги – сапожищи! Соня обула их прямо на балетки, и то они оказались ей велики.

– Идем! – Девушка мягко взяла Соню за руку и увлекла за собой, прочь от выхода и навстречу мраку.

Сзади грохотали шаги ее похитителей, полумгла сгустилась до кромешной тьмы. Соня чувствовала себя, как сказочная Алиса, которая провалилась в кроличью нору. Только эта нора была абсолютно черной, и Соня понятия не имела, что ждет ее в конце пути.

– Кстати, меня зовут Виктория, – непринужденно, будто они знакомились на дружеской вечеринке, представилась ее провожатая. – Можно просто Ви. А ты Соня, да?

– Откуда ты знаешь? – Пересохшее от жажды горло першило, собственный голос показался хриплым и чужим. – Вы готовились к моему похищению?

– Вообще-то мы хорошие ребята, – удрученно заметила Ви и порывисто сжала ее руку. – Мы все объясним.

«Хорошие ребята не похищают девушек и не запихивают их в багажник», – хотела возразить Соня, но только сухо кашлянула. Сейчас бы она отдала что угодно за глоток воды.

– Осторожно, кирпич, – предупредила ее Ви. – Сто раз просила парней его убрать, нет же – лучше каждый раз об него спотыкаться. А сейчас будет поворот. Внимательней, не наткнись на выступ.

Чем дальше они углублялись в подземелье, тем становилось прохладнее. От влажных камней сквозило сыростью, под ногами хлюпала вода. Если бы не сапоги, она бы уже давно промокла. Соня запоздало поняла, что похитители не собираются ее убивать – раз позаботились о том, чтобы она не промочила ноги и не простудилась. Очень странные у нее похитители!

За спиной грохотали шаги, но парни за всю дорогу не проронили ни слова. Болтала только Ви. Казалось, она соскучилась без девичьей компании и стремилась наверстать время вынужденного молчания. Соня особо не прислушивалась – ее больше занимало, куда ее ведут и что с ней будет дальше.

Наконец остановились у подножия лестницы. Ви стащила резиновые сапоги и оставила их у стены, Соня последовала ее примеру. Затем девушка увлекла ее наверх, и они очутились в длинном темном коридоре без окон, по которому пришлось передвигаться зигзагами, обходя препятствия.

– Вот мы и пришли! – Ви толкнула дверь, втягивая ее в какую-то комнату, и Соня зажмурилась от яркого солнечного света, бьющего в два больших окна.

Пока Соня слепо моргала, ее похитители действовали слаженно. Байкер подпер спиной дверь, отсекая путь к бегству. Его приятели заняли по подоконнику – на случай, если Соня решит сигануть со второго этажа. А они думают, что она смелее, чем на самом деле, – Соня в жизни бы не решилась на подобный трюк.

Зрение наконец вернулось, Соня настороженно огляделась. Комната, в которой они оказались, когда-то предназначалась для совещаний. Старые настенные часы застыли на отметке семь часов три минуты. Вдоль длинного стола хаотично стояли стулья, словно сотрудники в спешке покинули помещение. Но скорее в беспорядке стоит винить ее похитителей – комната выглядела давно заброшенной, а вот они, похоже, чувствовали себя здесь хозяевами.

Стоя напротив солнца, бьющего в мутные, давно не мытые стекла, Ви налила воды из графина на столе. Соня с благодарностью приняла бокал, жадно осушила до дна и подняла взгляд. Наконец-то она могла рассмотреть свою провожатую и не сдержала удивления. Ей была знакома эта миловидная девушка с выразительными каре-зелеными глазами и гладкими медно-рыжими волосами – на время выступлений она собирала их в пучок, а перед репортерами появлялась с высоким хвостом. Год назад ее лицо было на обложках журналов и во всех новостях.

– Ты Вика Савицкая? – с удивлением выдохнула Соня.

– Узнала? – Та горько улыбнулась. – Собственной персоной.

На последних Олимпийских играх вся страна с замирающим сердцем следила за успехами этой гимнастки. Ей предсказывали золотую медаль, но на финальном испытании Савицкая выступила из рук вон плохо и вскоре совсем пропала из вида. Зрители недоумевали, что подвело их любимицу. В новостях писали, что у юной спортсменки случился нервный срыв и она проходит лечение в специализированной клинике. Сейчас Соня стояла в шаге от разгадки, но по потемневшему взгляду Ви, полному горечи поражения, было понятно, что эту тему лучше не обсуждать.

– А теперь познакомься с мальчиками. Уверена, эти грубияны не представились. – Ви состроила укоризненную гримаску. Она всегда отличалась живой мимикой и эмоциями, которые читались на лице. – Это Яр. – Ви шагнула к подпиравшему дверь байкеру и внезапно ахнула. Только сейчас она заметила глубокую царапину на его щеке, которую оставил перстень Марка. – У тебя кровь!

Ви протянула руку, будто хотела коснуться его лица, но парень дернул шеей, и она, словно обжегшись, отступила.

– Я обработаю царапину. – Она открыла небольшой шкафчик со старыми бумажными папками, оставшимися от прошлых хозяев, и вытащила оттуда автомобильную аптечку.

– Ярослав, – отрывисто представился он Соне.

Наконец-то Соня смогла толком его рассмотреть. Яр оказался ненамного старше ее, может, всего на год или два. В отличие от своего противника Марка, словно сошедшего со страниц глянца, Яр выглядел так, будто ему было плевать на внешний вид. Стрижка отросла неровными каштановыми прядями и закрывала уши. Его лицо с правильными волевыми чертами показалось бы привлекательным, но щетина придавала ему неухоженный вид дикаря. Если бы Соня встретила парня в темном переулке, шарахнулась бы в испуге, приняв за хулигана.

– Он у нас главный. – Ви бережно прошлась ватным диском с антисептиком по царапине Яра. В ее глазах, устремленных на парня, было столько преклонения, нежности и обожания, что Соне стало неловко, как будто она подсмотрела что-то личное.

– Хватит уже. – Яр, казалось, не замечал влюбленности Ви и был совершенно равнодушен к ее заботе. – Помоги лучше Лису, он сломал спиной песочницу.

– Лис – это я. – Худощавый парень с взъерошенной стрижкой спрыгнул с подоконника, весело подмигнул Соне и, повернувшись спиной, стащил порванную сзади футболку, намокшую от крови. Рваная рана тянулась вдоль позвоночника, представляя собой месиво из кожи, крови и щепок.

– Да на тебе как будто дрова рубили! – ахнула Ви и шагнула к нему, прижимая к груди аптечку.

– Дай лучше я. – Соня взяла у нее аптечку. – Я все-таки медик.

– Надеюсь, ты не женский доктор? – Лис игриво взглянул на Соню через плечо, на котором расплылся огромный синяк.

– Я педиатр, – сухо сказала Соня.

– Обижаешь, я уже вырос из коротких штанишек, – белозубо улыбнулся Лис.

– С нашим образом жизни нам бы больше пригодился хирург или травматолог, – заметила Ви, подходя к последнему из парней – верзиле с накачанными плечами. – Что у тебя, Муромец?

– Ерунда, царапина, – прогудел низким басом тот.

Соня на секунду отвлеклась, удивившись. Почему Муромец? А впрочем, парень – вылитый былинный богатырь. Русые кудрявые волосы, голубые глаза, румянец на поросших щетиной круглых щеках. Только кольчуги да палицы не хватает. Неизвестно почему Муромец вызывал у нее доверие. Как старший брат, который не даст в обиду. Как герой, который в случае опасности встанет на защиту земли русской.

Вика принялась обрабатывать йодом разбитый локоть Муромца, и тот даже дышать перестал – не от боли, от восторга. Муромец был влюблен в Савицкую, и все его чувства к ней были отчетливо написаны на его открытом, простодушном лице. Вот только самой спортсменке не было никакого дела до любви богатыря. Ви, механически обрабатывая раны Муромца, то и дело поглядывала на Яра. Вот уж кому поистине не было ни до кого дела – парень подошел к окну, развернулся спиной и застыл, вглядываясь за горизонт.

Соня закончила обрабатывать рану Лиса, но та по-прежнему выглядела ужасно.

– Чего застыла, сестричка? – Лис насмешливо взглянул через плечо. – Иголка и нитка в аптечке.

Соня замешкалась ровно на мгновение, чтобы парень догадался о ее неопытности.

– Никогда раньше не приходилось латать людей? Готов предоставить свою спину на опыты.

Соня склонилась над аптечкой, достала медицинскую нить, а игла все не находилась среди бинтов и пластырей – судя по их количеству, эти ребята постоянно ходят избитые и порезанные. Кто же они такие, хотела бы она знать!

– Давай я. – Ви мягко, но настойчиво оттеснила ее от аптечки, выхватила иглу – как будто та только и ждала ее, не желая даваться в руки Соне. – Мне привычнее.

Умелым, сотни раз отработанным движением спортсменка вдела нить в иглу и занесла ее над краями раны. Как будто это Ви была доктором, а не Соня!

– Позволь мне. Я хочу сама. – Соня отважно протянула руку, и девушка уступила ей иглу.

Лис ободряюще улыбнулся:

– Вперед, сестричка. Не бойся сделать мне больно – я толстокожий.

Пока Соня зашивала рану, Лис забалтывал ее, успев поведать, что в вузе учился на программиста и увлекается паркуром.

– Это преодоление препятствий в городе с использованием всяких акробатических трюков. Так что в каком-то роде мы с Ви – коллеги. Только она скачет на бревне, а я – через стены.

– На бревне скачут в спортивной гимнастике, – с обиженным видом возразила Ви, – а я выступала с мячом и обручем.

Их болтовня успокаивала, и, окончательно взяв себя в руки, Соня закончила шов. Наверное, она провозилась дольше, чем это сделала бы опытная Ви. Зато шов получился ровным, как образец из учебника.

– Зачет, сестричка! – Лис повернулся к ней, и веселая улыбка уступила место тревоге. – Эй, да на тебе лица нет!

– Все в порядке. – Руки дрожали. Пятна чужой крови на пальцах расплывались перед глазами.

Соню повело, но в полуметре от грязного пола ее подхватили сильные руки. Соня хотела поблагодарить Лиса, но он растерянно смотрел на нее откуда-то сбоку. Он что-то говорил, но Соня не слышала слов. Из последних сил она подняла глаза и встретилась взглядом с льдисто-серыми глазами Яра, в которых ей примерещилось беспокойство. Удивиться Соня не успела – тьма набросила ей на голову плотную шаль, и Соня провалилась в глубокий обморок.

Голоса доходили как сквозь вату.

– Почему она не приходит в себя?

– Сам подумай, сколько на нее обрушилось за один день. Не помнишь, как это было у тебя?

– А то, весь мир рухнул в одночасье. Мне тогда просыпаться не хотелось.

Резкий запах нашатыря бил в нос, уводил из темноты за собой – к солнечному свету сквозь давно не мытые окна, к взволнованному лицу Ви, склонившемуся над ней.

– Очнулась! Ты как?

– Нормально. – Соня неловко приподнялась на столе, на который ее уложили за неимением других поверхностей.

– Ты хоть завтракала с утра?

Соня свесила ноги, на миг задумалась и качнула головой – когда бы она успела? Творожок так и остался на столе, когда те ребята увели ее из дома. От малейшего кивка голова снова пошла кругом.

– Держи! – Лис сунул ей в руки термос с горячим кофе.

– Спасибо! – Соня сделала осторожный глоток, поморщилась. Слишком крепкий и без молока.

– Растворимый, – словно извиняясь, добавил Лис. – Но чем богаты…

Ви вынырнула из-за его спины, расстелила на столе газету, положила на нее хлеб и нарезку колбасы и мигом соорудила бутерброды. Первый вручила Соне, второй – Яру. Лис, не дожидаясь, сделал себе бутерброд сам. Муромец с надеждой взглянул на Ви – бутерброд из ее рук был бы ему куда милей, но она что-то шептала Яру, отчего его взгляд становился еще более угрюмым. Хотя, казалось бы, куда угрюмей? Муромец вздохнул и запустил широченную ладонь в пакет с хлебом – пока дождешься милостей от Ви, с голоду помрешь!

Кофе и бутерброд сработали. Голова перестала кружиться бешеной юлой, к Соне вернулись силы и вопросы. Она обвела пристальным взглядом разношерстную компанию. Байкер, спортсменка, программист-паркурщик, силач, все в ссадинах и синяках, в заброшенном здании.

– Может, скажете наконец, кто вы такие и что вам от меня нужно?

– Мы лунатики, как и ты, – просто ответила Ви, как будто это объясняло все.

Соня глубоко вдохнула. Стаканчик с остатками кофе задрожал в руке.

– Значит, я правда ограбила музей этой ночью? – Произнести это вслух оказалось гораздо тяжелее, чем она думала. – Я ничего не помню, – беспомощно добавила она.

– Конечно, не помнишь. – Ви утешающе тронула ее за плечо. – Никто из нас тоже не помнил.

– Нас всех пробудили лунатиками и заставили совершить преступления, – добавил Муромец. – А теперь мы все в розыске и вынуждены скрываться. Думаешь, почему мы торчим в этой заброшенной психушке?

– Потому что нам тут самое место, – мрачно пошутил Лис.

– Я ничего не понимаю, – жалобно протянула Соня. – Объясните мне все по порядку.

– Ну, если по порядку, – Лис запрыгнул на стол, свесил ноги в растоптанных кроссовках и заболтал ими, – то минувшей ночью тебя активировали и дали задание – ограбить музей. Кстати, Софи, что ты там умыкнула?

– Я не знаю…

– По карманам проверь, – посоветовал Лис.

Соня ощупала карманы, но те были пусты.

– Обломинго, – разочарованно протянул Лис. – Значит, ты успела передать товар по назначению.

– Кому передать? – чуть не взвыла Соня, оглядывая лица ребят. – Как это – меня активировали? Вы можете хоть толком что-то сказать? Я сейчас с ума сойду!

– Активировали тебя очень просто – с помощью кольца с лунным камнем, – пояснила Ви. – Ты ведь надела его на палец – а потом вырубилась? Припоминаешь?

– Я думала, это подарок бабушки, – ошеломленно пробормотала Соня. – Но если его прислала не она, тогда кто?

– Существует секретная лаборатория, – подал голос Яр. – В ней изучают сверхспособности лунатиков.

– Сверхспособности? – удивленно переспросила Соня и обвела насмешливым взглядом ребят. – Вы надо мной смеетесь, да?

– Смотри сама. – В одно мгновение Лис пересек разделяющее их пространство в несколько метров и оказался рядом с Соней. Соня ошеломленно моргнула. – Это называется сверхскорость, – самодовольно заметил Лис. – А теперь ты, Муромец!

Богатырь застенчиво улыбнулся и проломил деревянную табуретку ребром ладони.

– Это сверхсила. А ну-ка, Ви!

Ви, как будто только и дожидалась команды, сорвалась с места и, совершив немыслимый пируэт, перекувыркнулась через голову и запрыгнула на стол. Если бы она сошлась в одном поединке с Адой, еще неизвестно, кто бы из них победил, подумала Соня.

Только Яр не тронулся с места и, привалившись к стене, равнодушно наблюдал за этой ребяческой демонстрацией силы.

– Ладно. – Соня тряхнула головой. – Я вспомнила утреннюю драку, это правда было как в кино. Кстати, кто были те ребята?

– Цепные псы, – с презрением процедил Лис. – Они тоже прошли инициацию, а затем согласились служить лаборатории.

– А вы нет? – поняла Соня.

– Мы – нет, – гордо вздернула подбородок Ви.

– Поэтому мы на свободе, в розыске и в дерьме. – Лис раздосадованно хлопнул ладонью по бумагам на столе, и Соня заметила, что это копии уголовного дела с его фотографией. – А они в клетке, чистенькие и в полном шоколаде. У них есть своя база со всем необходимым, они оснащены по последнему слову техники… а в их миске всегда есть собачий корм, – презрительно процедил он.

А ведь Соня еще утром отметила, что Марк и его приятели буквально лучились благополучием: парни были гладко выбриты, от Ады несло дорогим парфюмом, все были хорошо одеты. А Яр, Муромец и Лис на их фоне выглядели оборванцами – заросшие недельной щетиной, в линялых футболках и потертых джинсах, взывавших о стирке. Да и Вика сейчас была совсем не похожа на себя прежнюю – звезду с экрана. Явно не мытые несколько дней волосы, убранные в хвост, висели сосульками. Без макияжа, с темными тенями под глазами, в мятой майке и спортивных штанах, она казалась девчонкой, только что сошедшей с поезда.

– С точки зрения закона они чисты, – добавила Ви, – но по факту они хуже преступников. Они ведь выполняют все, что им только не скажут: похищают, запугивают, избивают, а потом даже не помнят этого.

– Почему не помнят? – недоуменно спросила Соня.

– Да потому, что позволяют гипнотизеру влезать в их мозги и двигать ими, как марионетками, – угрюмо заметил Яр. – С тобой то же самое ночью проделали. Только тобой управляли вслепую, не поинтересовавшись твоим мнением, а они сами соглашаются быть оружием в чужих руках.

– Не понимаю, как такое возможно, – недоверчиво пробормотала Соня.

– Представь, что твой разум – компьютер, – встрял Лис, – а пульт управления ты доверяешь другому человеку. Кольца с лунным камнем связывают лунатиков с гипнотизером, а он управляет ими на расстоянии.

Соня вспомнила, как утром Яр сорвал кольцо с ее пальца. Выходит, пока оно было у нее, неведомый гипнотизер снова мог влезть в ее голову и управлять ею по своей воле.

– Они бы набили тебе лунную татуировку – а ее, в отличие от кольца, так просто не снимешь. И ты бы стала выполнять их команды в любое время дня и ночи. Но мы решили, что это нечестно. – Лис подмигнул ей. – У каждого человека должен быть выбор. Они бы тебе его не дали. Мы даем. Ты можешь вернуться к ним – и тогда все обвинения в краже музея с тебя снимут как по мановению волшебной палочки. У тебя будет своя комфортабельная комната, шкаф модной одежды, обед по расписанию и золотая карта на любые капризы вроде последнего айфона. Словом, золотая клетка. Или ты можешь остаться с нами – на свободе и вне закона.

От свалившейся информации у Сони голова шла кругом. Она вспомнила татуировки на шее Марка, Ады и их приятелей. Значит, они тоже были под гипнозом, когда пришли за ней. А удар по татуировке разбудил их… Но кое-что она никак не могла объяснить.

– Как вы узнали?

– Что? – переспросила Ви.

– Как вы узнали, что эти ребята придут за мной? Вы ведь задержались совсем ненадолго.

– Мне удалось взломать ноутбук Марка и подслушать его разговор с Адой о тебе, – объяснил Лис. – Это было под утро, мы не смогли перехватить тебя у музея, поэтому приехали сразу к дому. И, к счастью, успели в последний момент.

Лиса прервал Сонин мобильный, который пронзительно затрезвонил в кармане ее джинсов. От неожиданности Соня подпрыгнула – звонок был словно из другой жизни, где она была прилежной студенткой, ходила на лекции и сдавала экзамены, а не скрывалась от полиции в заброшенном здании старой психиатрической больницы. Она едва успела взглянуть на экран – звонок был от Арины, но сказать «алло» уже не получилось.

Яр молниеносным движением выхватил у нее телефон и с силой швырнул об пол, а затем для надежности растоптал подошвой.

– Что ты делаешь? – ахнула Соня, ошеломленно глядя на брызнувшие осколки стекла и пластика. Смартфон был простеньким и недорогим, но он оставался последней ниточкой, связывавшей ее с бабушкой и друзьями. – Это была моя подруга…

Но ее никто не слышал.

– Ну вы кретины! – нервно вскрикнула Ви. – Почему не выбросили телефон?

Яр с ребятами мрачно переглянулись, и Лис озвучил общее упущение:

– Черт!

А Яр скомандовал:

– Уходим, быстро!

По первому его слову Ви с Муромцем метнулись за дверь, Яр остался в дверях.

– Куда уходим, почему? – Соня непонимающе покрутила головой. Все происходящее казалось какой-то сценой из кинофильма, и она не понимала паники, возникшей среди лунатиков.

– Уходим, пока нас не отследили, – быстро пробормотал Лис, сгребая со стола в рюкзак остатки хлеба и колбасы.

– По телефону? – недоверчиво уточнила Соня.

– Пока ты была в подземелье, сигнала не было, – нервно выпалил он, хватая со стола аптечку. – А когда поднялась сюда, он снова появился, и нас могли засечь. Сколько ты тут? Полчаса? Час? Они уже могут быть близко, если не задержались в пробках.

Соня раскрыла рот, чтобы высмеять паранойю лунатиков, но тут с улицы грянули сирены. Лис тенью метнулся к окну и отшатнулся:

– Они уже здесь!

В дверях за спиной Яра возникли Ви и Муромец с рюкзаками в руках.

Яр не тронулся с места, сверля взглядом Соню:

– Ты с нами? Или можешь дождаться их.

Пуститься в бега или шагнуть в клетку? Решение пришло мгновенно.

– Я с вами.

Ви радостно просияла, Муромец и Лис одобрительно взглянули на Соню.

– Тогда замри. – Яр стремительно шагнул к ней, и Соня не успела рта раскрыть, как он уже деловито ощупывал ее, как при обыске.

Сильные ладони прошлись по ее груди, стиснули талию и двинулись вниз по джинсам. Никогда ни один парень не касался ее так откровенно. В другой ситуации она сочла бы такой досмотр унизительным, но, когда на кону стояла жизнь – не только ее, а всех четверых лунатиков, она была готова потерпеть, хотя и была уверена, что предосторожности излишни и никакого маячка слежения на ней нет. К тому же в прикосновениях Яра не было ничего оскорбительного или даже хоть немножко заинтересованного, с таким же бесстрастием он мог ощупывать манекен. Но у Сони все равно отчего-то перехватило дыхание, а щеки заполыхали огнем.

Ничего не найдя, Яр резко крутанул ее, как в танго, и Соня поймала завистливый взгляд Ви – всего на секунду. Но Соня успела понять – спортсменка бы душу отдала, чтобы Яр так интимно обыскивал ее. Руки Яра скользнули по спине Сони, а затем неожиданно метнулись вверх – к волосам, стянутым в тугой узел на затылке. Яр выхватил шпильку, выпуская на волю тяжелые русые пряди. Одновременно тоненько звякнул жучок, свалившись к ногам.

Соня тихонько ойкнула, вспомнив, как утром во дворе дома Марк на миг прижал ее к себе. Выходит, тогда он и спрятал маячок в ее прическе?

Яр ожесточенно раздавил жучок подошвой.

– Теперь уходим.

По лестнице, ведущей в коридор, уже грохотали шаги тех, кого послали за ними. Ви метнулась к комнате в конце этажа, все остальные – за ней. На пороге Соня обернулась. На противоположном конце показались бойцы в черном, и ей хватило одного взгляда, чтобы понять – игры кончились. Против этих опытных, закаленных в схватках силовиков лунатики казались детьми. Один из бойцов что-то прокричал ей и вскинул автомат. В тот же миг Яр дернул Соню за руку, затаскивая в спасительное убежище, а Муромец подпер дверь тяжелым шкафом. Ви, отдернув кусок линолеума, обнажила большую проломленную дыру в центре пола и первой же в нее прыгнула. У этих ребят все было заранее подготовлено на случай нападения. За Ви без промедления сиганул Лис, потом Муромец по-медвежьи перевалился через край и тяжело плюхнулся вниз. Яр задержался у пробоины, поторопил Соню:

– Ну?

Соня опасливо заглянула вниз – высота до пола метра три, потолки здесь были высокие.

Дверь содрогнулась от мощного удара, старый шкаф покачнулся. Яр протянул ей руку:

– Вместе.

Соня, доверившись, стиснула его ладонь.

– На счет три. Раз, два… три! – Они прыгнули, одновременно упал шкаф, а следом слетела с петель дверь, впуская бойцов.

Но лунатики уже ускользнули от них и, свернув в потайную дверь, замаскированную в задней стенке шкафа, бежали прочь по подземному ходу.

В конце тоннеля их по-прежнему дожидались мотоцикл и машина. На этот раз Соню не запихнули в багажник, Ви втолкнула ее на заднее сиденье и села рядом. Лис прыгнул за руль, Муромец плюхнулся спереди. А Яр оседлал железного коня.

– Разделимся и встретимся под горбатым мостом, – коротко бросил он.

– Но, Яр!.. – Ви с тревогой прильнула к окну машины.

– Так безопаснее, – отрубил парень, и Соня поняла, что в случае угрозы он отвлечет преследователей на себя.

Взревел мотор, и Яр умчался первым. На первой развилке посреди леса он ушел вправо, а Лис повернул машину налево. Они выехали на поле, где их машина была видна как на ладони, и Ви завертела головой в поисках преследователей. Но никого не было. Соня тоже глазела по сторонам – по пути на базу лунатиков ее везли в багажнике, и теперь она видела местность впервые. Ничего особенного – пустынные поля, полоска леса вдалеке, указатель на рыболовное хозяйство в двадцати километрах. По пути им не встретилось ни души, словно этот кусочек неподалеку от Москвы был совершенно необитаемым.

– Простите за телефон, – неловко пробормотала Соня, чувствуя свою вину в том, что лунатиков выследили.

– Ничего, ты же не знала. – Ви по-дружески коснулась ее руки.

– А кто эти бойцы? – спросила Соня, вспомнив крепких мужчин, штурмовавших здание. – Тоже лунатики?

– Эти? – Ви насмешливо фыркнула. – Просто крепкие лбы. Наемники. Видимо, Марк утратил доверие, раз отправили их.

– А ты им очень нужна, Соня, – заметил Лис, бросив на нее зоркий взгляд в зеркало. – Ты или то, что ты украла из музея.

– Хотела бы я знать, что это… – растерянно пробормотала Соня. – Я ничего не понимаю. Вы говорите, что гипнотизер дал мне команду и я ограбила музей. Но я не представляю, как могла это сделать! Я в жизни не вскрывала замков и не проникала на охраняемую территорию.

– Но ты ведь была в этом музее раньше? – спросила Ви. – И не раз?

– Да, – удивленно сказала Соня. – И что? В музее бывают тысячи посетителей, почему именно я?

– Потому что лунатиков – один процент населения, – отозвался с водительского сиденья Лис. – И не все лунатики любят музеи. Достаточно того, что ты там бывала хотя бы раз. Твое подсознание запомнило расположение, входы и выходы, охранную систему, камеры и коридоры. И в лунном сне ты получила доступ ко всем этим данным, которые хранил твой мозг. Осталось только ими воспользоваться и исполнить поставленную гипнотизером задачу. Со мной было так же, – добавил парень, – только я взломал не музей, а систему безопасности банка, куда приходил за день до этого.

– Даже если так, – не могла поверить Соня, – как я провернула все остальное? Я неловкая, неуклюжая, да что там – я ужасная трусиха! Я видела записи с камер – это была не я!

– Это была ты, – усмехнулась Ви. – Точнее – твоя улучшенная версия. В лунном сне твое подсознание не знает страха и преград. В твоем распоряжении – опыт всех супергероев из блокбастеров и лучших спортсменов мира. Знаешь, сколько мировых рекордов по гимнастике я поставила в лунных снах? Жаль, никто, кроме меня, Яра, Лиса и Муромца, этого не видел. А ты в лунном сне могла копировать любые трюки – и тебе бы все было под силу. Ты ведь смотрела фильмы про ограбления банков или музеев?

Соня медленно кивнула.

– Вот ты их и скопировала. Причем – идеально, поэтому тебе все удалось. Остается вопрос: что же такое ты украла в музее?

Соня растерянно отвернулась к окну. Но, как ни пыталась вспомнить свой лунный сон, ничего не получалось. Вскоре выехали на трассу, и их машина затерялась в плотном потоке других.

– Кажется, оторвались, – довольно пробасил Муромец.

– Надеюсь, что Яр тоже, – с беспокойством откликнулась Ви.

– И часто вы так бегаете? – спросила Соня.

– Пару раз в неделю, – ответила Ви. – Уже месяц.

– Если не повезет, то и два раза за день, – тяжело вздохнул Муромец.

– Не пугай девочку! – шутливо перебил его Лис.

– Просто хочу знать, что меня ждет, – удрученно пробормотала Соня.

– Поверь мне, – с горечью усмехнулась Ви, – каждый из нас хотел бы это знать. Но жизнь беглого лунатика полна неожиданностей. – И, бросив короткий взгляд на вытянувшееся лицо Сони, добавила: – Ты привыкнешь.

Соня не хотела привыкать. Соня хотела вернуть назад свою спокойную, заранее распланированную жизнь, найти сестру и, как прежде, счастливо жить в их квартире с бабушкой. Бабушка! Соня заерзала на сиденье.

– Что? – повернулась к ней Ви.

– Мне нужно позвонить бабушке.

– Исключено, – отрезала Ви.

– Ты не понимаешь! – горячо заспорила Соня. – Сначала пропала старшая сестра, теперь я. Бабушка этого не переживет, у нее больное сердце.

– Твоя сестра тоже была лунатиком? – со странной интонацией спросил Лис.

– Лера? – удивилась Соня. – Не знаю, я никогда не видела, чтобы она ходила во сне… Но по ночам она сбегала на крышу. Она из руферов. В прошлое полнолуние она вылезла в окно и поднялась по пожарной лестнице, как делала это много раз… С тех пор я ее не видела.

– Уверена, что она жива. – Ви ободряюще тронула ее за плечо. В ее глазах было сочувствие, но в словах не было уверенности.

– Конечно, жива! – горячо воскликнула Соня. – Иначе я бы почувствовала.

– Вы родные сестры? – уточнил Лис. – Обычно лунатизм передается по наследству.

– У нас одна мама, но разные отцы, – объяснила Соня.

– Значит, сводные, – заметил Лис, – как Яр с…

– Осторожней! – внезапно вскрикнула Ви, когда с соседнего ряда, обогнав их, резко вильнул какой-то лихач на сверкающей иномарке.

Лис, не успев договорить, выругался и вывернул руль, чтобы избежать столкновения.

– На дорогу смотри, болтун! – раздраженно бросила Ви. – Только ДТП с вызовом полиции нам не хватало!

– Слушаю и повинуюсь, – с непередаваемым сарказмом отозвался Лис и словно воды в рот набрал.

Вскоре они свернули с кольцевой в какую-то промзону. За окном потянулись каменные заборы, опутанные колючей проволокой сверху. За ними виднелись трубы и фабричные здания.

– Кстати, куда мы едем? – спохватилась Соня.

– К горбатому мосту, – отозвался с переднего сиденья Муромец.

– Надеюсь, Яр уже там, – прошелестела Ви. Так тихо, словно невольно произнесла вслух свои тревоги.

Мост оказался и впрямь горбатым. Когда-то в лучшие времена он связывал завод, стоящий на краю оврага, со складами напротив. С тех пор завод закрылся, а каменный мост обвалился посередине и стоял никому не нужный и заброшенный. Вокруг не было ни души.

Машина стала притормаживать, и Ви, не дожидаясь остановки, выпрыгнула наружу.

– Яр! – донесся до Сони ее полный тревоги зов. – Его здесь нет!

Ви горестно метнулась к ним, когда они вышли из машины.

– Наверное, задержался, – успокаивающе пророкотал Муромец.

– Яр никогда не задерживается! – с нарастающей паникой в глазах парировала Ви. – Что-то случилось…

– Ничего не случилось, – спокойно отрезал Лис, но его бесстрастная физиономия не обманула Соню – в глазах парня, как и в глазах Ви, плескалась тревога.

– Мы его подождем, – неловко добавил Муромец, переминаясь с ноги на ногу.

– Как вы не понимаете? – вскрикнула Ви, а затем метнулась к Муромцу и схватила его за грудки. – Они поймали Яра! Они забрали его в лабораторию!

Рядом с мощным широкоплечим Муромцем Ви выглядела Дюймовочкой, и он мог бы смахнуть ее как пушинку. Но богатырь стоял перед ней по стойке «смирно», а Ви все трясла и трясла его за грудки и никак не могла успокоиться:

– Нужно спасать его! Нужно разгромить эту чертову лабораторию!

– Ну, хватит, – не вынеся ее напора, шумно вздохнул Муромец, а затем сгреб девушку обеими ручищами и прижал к мускулистой груди.

Ви от неожиданности сдавленно пискнула, как мышка, попавшая в лапы великана.

– Пусти, Егор! Ты что себе позволяешь?

Муромец даже не дрогнул. Ви пару раз дернулась, а затем обмякла, и до слуха Сони донеслись приглушенные всхлипы. Соня пораженно застыла. Весь мир знал Вику Савицкую, но никто никогда не видел ее вот такой. Спортсменка, известная своим стальным характером и не показавшая своих слез, даже когда проиграла Олимпийские игры, сейчас плакала, как обычная девчонка. Влюбленная девчонка, которая смертельно испугалась за любимого.

Видно, Лису такая слабость, проявленная Ви, тоже была в диковинку. С него даже слетела ироническая ухмылка, появившаяся у него на лице, когда Муромец решился обнять Ви. И он неловко отвел глаза, а затем с досадой пнул носком кроссовки землю.

– Лис, – тихонько позвала ничего не понимающая Соня, – что там такого страшного, в лаборатории?

Он резко поднял голову, и Соня похолодела – столько страха, отчаяния и ненависти плескалось в его потемневших зеленых глазах.

– Ты был там, – тихо пробормотала она.

– В яблочко. – Лис улыбнулся жуткой, пробирающей до дрожи улыбкой. – Я был там. Присутствовал при опытах. Угадай, в какой роли?

Соня не хотела этого знать. Но Лис не спрашивал – он продолжал говорить.

…Черная комната со стеклянным окошком на двери. Большая кровать, на которой он распростерт, как жертва на алтаре науки, спутанный по рукам и ногам ремнями. Стальной обруч, сковывающий голову. Он то холодит лоб, наполняя смертельным холодом, то раскаляется от жара и буквально поджаривает мозг.

Лис не покидает этой клетки уже чертову уйму времени. Он потерял счет дням – здесь вечная ночь. Он спит без снов, его сознание – черная дыра, которую выжигает на лбу горячий обруч. Почему же тогда всякий раз, когда он открывает глаза, все мышцы ломит от усталости, а тело покрывают синяки и раны, как будто его пытали? Иногда он слышит голоса – они чего-то требуют от него, куда-то зовут, проникают в самый мозг. Как будто назойливый комар пробрался в черепную коробку и теперь жужжит там, не находя выхода.

Иногда стеклянное окошко напротив вспыхивает ярким светом, и ему кажется, он видит ее – красивую девушку с жестоким сердцем, которая заманила его в ловушку. Белая, как у ангела, кожа, черная душа, и имя демона – Ада. Татуировка с полумесяцем на шее. Больше всего на свете он мечтает оказаться по ту сторону стекла. С каким наслаждением он бы свернул эту тонкую длинную шею! Но сил хватает только на то, чтобы приподняться на кровати – ровно настолько, насколько позволяют путы.

Он уже давно не задает вопроса, что с ним происходит. Он молит только об одном: когда? Когда все закончится и его оставят в покое? Смерть кажется ему избавлением.

Однажды в комнате вспыхивает яркий свет – такой ослепительный, что выжигает слезы из глаз. И пока он моргает, слепой и беспомощный, кто-то срывает ремни с его израненных рук, освобождает ноги.

– Идти можешь?

Ноги кажутся чужими, но сильные руки подхватывают его за плечи.

– Я тебя вытащу отсюда.

Первое, что он видит, – татуировка-полумесяц на шее. Такая же, как у дьяволицы Ады.

– Ты – один из них. – Первые слова, произнесенные за долгие дни, застревают в горле, босые ноги прирастают к ледяному полу. То, что показалось спасением, еще одна изощренная пытка. Из последних сил он отталкивает от себя нелюдя и заглядывает ему в лицо.

– Больше нет. – Серые, как лед, глаза смотрят с раскаянием и сочувствием. – Доверься мне. Я тебя вытащу.

Протянутая рука в рукаве медицинского халата – как выброшенный белый флаг. Чем он рискует? Хуже, чем оставаться в черной комнате, нет ничего на свете.

– Валяй. – Он пожимает руку своего врага, еще не зная, что обрел друга. И позволяет накинуть на себя белый халат и увести из черной комнаты – навстречу свободе и звездам…

Лис замолчал, и Соня поежилась – она как будто сама пережила все, что услышала от лунатика, и поняла, что попасть в лабораторию – хуже смерти. Вот почему Ви, не таясь, горестно рыдает на груди Муромца. Вот почему сам Лис отчаянно сжимает кулаки и с надеждой вглядывается в горизонт.

– Тебя спас Яр? – тихо спросила Соня.

Лис резко кивнул, словно и его самого душили слезы.

– Выходит, он был с теми, кто работает в лаборатории? – в замешательстве уточнила она. В голове не укладывалось, что Яр, который с таким гневом отзывался о «цепных псах», сам был одним из них.

Лис ее не слышал – он уставился широко раскрытыми глазами за горизонт, как будто что-то увидел вдалеке. А потом и Соня услышала нараставший стрекот мотора и только потом разглядела приближавшуюся к ним черную точку.

– Ви! – заорал Лис. – Это Яр!

Но Ви уже сама услышала рев двигателя. Легко, словно картонную фигурку, она оттолкнула Муромца – Соня так и не поняла, проснулась ли в тот момент в Ви сверхсила, или богатырь сам, увидев мотоцикл, выпустил девушку из рук. А затем спортсменка стрелой понеслась навстречу Яру. Тот едва притормозил у машины и еще не успел снять защитный шлем, а Ви уже счастливо повисла у него на шее и от избытка чувств чмокнула прямо в шлем.

– Ты чего, Ви? – Яр ошеломленно отстранился, снял шлем и неловко покосился на остальных лунатиков и Соню.

– Ты где был? – вскрикнула Ви. – Мы думали, тебя забрали в лабораторию!

– Как видишь, я в порядке, – бесстрастно бросил Яр. – Колесо спустило, пришлось остановиться у дороги и подкачать. – И, отвернувшись от Вики, он обратился к Лису: – Что с нашим ночлегом? Подобрал?

– Еще нет, – встрепенулся Лис, метнулся к машине и достал из рюкзака планшет.

– Значит, мы будем ночевать не здесь? – с облегчением вырвалось у Сони, которая уже приготовилась спать на территории заброшенного завода.

– Разумеется, нет, – усмехнулся Лис, быстро листая планшет. – Это место встреч, а для ночевки выберем что-то покомфортнее… Как насчет новостройки? – Он назвал Яру спальный район.

– Свет и горячая вода есть? – уточнил тот.

– Обижаешь, начальник, – ухмыльнулся Лис. – Все включено! Иначе не предлагал бы.

– Помыться бы. – Муромец мечтательно поскреб заросшую щетиной шею и взглянул на Ви. Та неотрывно смотрела на Яра и не принимала участия в обсуждении. Муромец тихонько вздохнул и отвернулся.

– Идет, – решил Яр и, взяв у Лиса планшет, прочитал адрес. – Ну, по машинам. Встретимся во дворе.

– Я с тобой. – Ви быстро шагнула к нему, и Соня поняла, что спортсменка ни за что не отпустит парня, после того как уже оплакала его.

Яр, видимо, тоже почувствовал напряжение и отчаяние Ви и вместо резкого отказа возразил:

– У тебя нет запасного шлема.

– Он есть в багажнике! – Ви быстро достала шлем и с мольбой взглянула на парня: теперь возьмешь?

– Ладно, – сдался Яр, садясь на мотоцикл. Ви с радостным возгласом запрыгнула сзади и обхватила Яра за плечи. Тот обернулся к Лису: – Мы по пути еще продуктов купим. Встретимся на месте.

Взревел мотор, увозя их двоих, и Муромец проводил мотоцикл тоскливым взглядом.

– Не переживай, старик. – Лис ободряюще похлопал друга по плечу.

Тот дернул плечом и сел в машину. Ему было неловко при Соне, и она сделала вид, что не замечает его чувств к Ви.