Семен Борисович вел машину. Настроение у него было отвратительное. Его жена – Светлана Афанасьевна сидела рядом с ним, сын Евгений и дочь Анжела – на заднем сиденье. Вся семейка мило ругалась. Уже полчаса они выясняли отношения по поводу того, что не удалось вытрясти из дочери Светланы Афанасьевны от первого брака Ольги ни копейки. Жена обвиняла сына в том, что он слишком глуп, сын огрызался, дочь обзывала их обоих идиотами. Семену Борисовичу надоело слушать эту перебранку, и он попытался их всех урезонить:
– Да оставьте вы Ольку в покое! Вообще оставьте их всех! Ты бы, Женька, лучше работать пошел.
– Оставить?! – взвилась Светлана Афанасьевна. – А жить на что?! На пенсию? На зарплатку? На честно заработанные? Много ты проживешь? Да и давно ли ты к Ольке сам руки протягивал?
– Ну, протягивал… – тяжело вздохнул он. – Дурак был, вот и протягивал.
– Дурак был, есть и таким сдохнешь! И что ж мне все на мужиков-то везет? Все честно жить хотят! Только вот кому-то сумасшедшие деньжища в наследство сваливаются, а кто-то должен еще их пытаться заработать!
– Нужно было не уходить от первого мужа, и наследство тогда получила бы.
– А ты не учи меня жить, скотина! Скажи спасибо, что за рулем, а то по морде получил бы! Хорошо, хоть дети в меня пошли!
– Хорошо, хоть не все твои дети в тебя пошли.
– Да заткнись ты, придурок, – подал голос Евгений, – а то не посмотрю, что ты за рулем, и звездану!
Семен Борисович замолчал и с тоской смотрел на дорогу. Машина въехала на мост. В мозгу у Семена Борисовича мелькали картины прошлой жизни: как увозил он жену от первого мужа и детей, как пришли ее сыновья, когда умирал их отец, и жена выставила их за дверь, как пытался изнасиловать Ольгу в пьяном угаре, как приехал брат ее покойного мужа и сообщил, что убили одного из ее сыновей, а она даже не всплакнула и не поехала на похороны, как жена морально и физически истязала Ольгу и лелеяла их совместных детей. В один прекрасный день он проснулся и понял, как все это ужасно. В тот день он впервые напился. К тому времени Ольга уже попала к брату и дяде. Семен Борисович вздрогнул от охватившего его отвращения ко всему происходящему и оттого, что исправить что-либо он не в силах. Он сейчас готов был ехать к Ольге и ее родственникам и просить у них прощения любой ценой, но он знал, что это только его желание и не больше. При малейшей попытке намекнуть на что-либо подобное он даже представить не мог, что случилось бы. Неожиданно его мозг обожгла мысль. Он понял, как можно все исправить, и резко рванул руль в сторону. Он слышал крики в машине, грохот ломающихся перил моста. На смену этому пришло ощущение полета и спасительная темнота…