ВМЕСТО ПРОЛОГА.

Небо было синее-синее, солнце стояло в зените. Пора было прощаться. Сью щебетала, как птичка. Алексей и Дима улыбались. Они тоже улыбались. Артур потрепал Сью по нежной щечке и поцеловал.

– Смотри, не хулигань здесь без меня, – всё так же улыбаясь, сказал он. – А вы, хлопцы, присмотрите за ней. Особенно ты, Дэвид.

– Без проблем, – Дэвид, он же Дима, протянул ему руку.

– Я буду паинькой, – пообещала Сью.

– Смотри, проверю. И не забывай, что Арчи очень любит творог.

Они пошли к таможенному контролю. Артур последний раз обернулся. Сью, Алексей и Дэвид всё так же стояли и смотрели им вслед. Артур в последний раз махнул им рукой. Лена тоже помахала рукой. У Сью задрожали губы. Она быстро отвернулась и начала нервно искать в сумочке сигареты.

– Что с тобой, Юлька? Ты что, плачешь? – удивился Алексей.

– Нет… – но слезы уже текли по её щекам.

– Да что с тобой? – Дэвид тоже почти испугался.

– Он… он не вернется… уже никогда не вернется… Неужели вы не поняли, что он прощается? Навсегда…

 

Глава 1

Сью, как всегда утром, нехотя вылезла из кровати, накинула на плечи халатик, сунула ноги в тапочки, и, забросив назад упавшие на лоб волосы, пошла на кухню. Мать уже допивала чай.

– Доброе утро, маменька, – промурлыкала Сью.

– Юля, ты опоздаешь, – строго заметила мать.

– Не опоздаю. У меня ещё полчаса свободных, – Сью взяла с тарелки ломтик колбасы и отправила его в рот.

– Сначала стоило бы умыться и почистить зубы.

– Ага! Вымыть уши, пятки и постирать портянки. Сейчас пойду и умоюсь, не волнуйся. А ещё сначала стоило бы сказать: «Доброе утро, Сью!». Я вот говорю.

– Только не Сью, а Юля. Не буду я тебя этой кличкой дурацкой называть. Извини, доброе утро. Я просто очень спешу.

– А ты всегда спешишь.

– Зато ты – явно нет.

– А куда мне спешить? Экзамен я всё равно сдам. Ты сегодня дежуришь?

– Нет, приду часов в пять, полшестого. А что?

– Ничего. Спросить нельзя, что ли?

– Можно. Я поняла разговор к тому, что ты вернешься поздно? – мать нахмурилась.

– Когда вернусь, тогда вернусь, – Сью оставалась невозмутимой.

– И всё же?

– Последний экзамен положено отметить. Вот наотмечаемся, и я вернусь. Какая, собственно, тебе разница, когда это будет? У тебя всё равно на первом месте работа.

– Ты просто пользуешься тем, что я действительно часто занята, и скоро уже окончательно усядешься мне на голову. Сколько будут продолжаться эти похождения до середины ночи, а то и до утра? Пока ты не влипнешь в какую-нибудь мерзкую историю? И, потом, мне не нравится эта твоя подружка, Маша.

– Только не читай мне с раннего утра мораль. Я уже совершеннолетняя, мне, слава Богу, уже девятнадцать.

– Ты пользуешься тем, что я одна…

– О! Давай ещё об этом потолкуем! Я вот уже давно хотела спросить тебя, где мой героический папашка? Ты так наталкиваешь меня на правильный жизненный путь, что меня в последнее время так и подмывает спросить, в какой капусте меня нашли? Или меня аист принес? Ты и мой любезный дядюшка, держите сей факт под таким крепким замком, что я даже не знаю, что мне думать. Вы хоть фотографию этого орла мне покажите! Я хоть посмотрю, на кого я похожа!

– Юля, давай прекратим, – мать побледнела и ещё сильнее нахмурилась. – Сейчас не время.

– А у тебя всегда для этого не время. А у Лёшеньки всегда отмазка, чтобы я у тебя попросила всё рассказать. Откуда дети берутся, мне рассказывать не надо. Я просто хочу посмотреть, как он выглядел. Кроме того, что его звали Артур, я ничего не знаю. А, вот ещё, Лёшенька проболтался, что он был невероятно красив. Ты, маменька, никак пала жертвой его красоты? А он, ковар-р-рный, покинул тебя? И фотографию не оставил… Ах, какая жалость! – Сью вздохнула с притворным надрывом.

– Юля, извини, мне пора на работу, – мать поднялась из-за стола и поставила чашку в мойку. – Посуду вымой и, если будет возможность, позвони мне в течение дня.

– Ладно уж, позвоню, – Сью пошла в ванную.

Стоя под душем, она слышала, как за матерью захлопнулась входная дверь. Идти сдавать последний экзамен сегодня совершенно не хотелось. Сью только успела вытереться, как зазвонил телефон. Это был Дэвид, её последнее увлечение. Или она его? Сказать до конца, как обстоит всё на самом деле, пожалуй, не смогли бы ни он, ни она. Сью взяла телефонную трубку и отправилась с ней в кухню. Здесь она сварила себе кофе, сделала бутерброд и, продолжая слушать Дэвида, начала завтракать.

– Слушай, а что ты так аппетитно жуешь? – спросил он.

– Бутербродик с колбаской и сырком, и всё это запиваю кофе, – Сью сделала ещё один бутерброд. – А ты, конечно, голодный, как дикий лев?

– Конечно. У меня же мамочки под боком нету.

– И у меня тоже. Ушла мамочка на работку. Если хочешь, приезжай, я тебя подкормлю, а то с голоду умрешь.

– Наверное, так и сделаю. Всё равно нет смысла лезть в первых рядах. Глядишь, Гурген через пару часов подобреет, а потом просто устанет. Я буду у тебя через полчаса.

 

Глава 2

Они вышли из бара где-то около половины второго ночи. Было тепло, небо было усыпано крупными яркими звездами, улица была совершенно пустой. Духота бара надоела, тем более, собравшаяся там публика была уже изрядно навеселе.

– Ну, что, куда пойдем? – спросил Дэвид, обнимая за плечи Сью.

– А куда мы можем пойти? – спросил Ник.

– Мне лично, всё равно, – Мэри достала из сумочки сигарету.

– Тогда давай прямо здесь косяк забьем и нарвемся на ментов, – язвительно заметил Дэвид.

– Да чего вы снова препираться начинаете? Давайте зайдем в любой двор и на лавочку упадем, – предложила Сью. – Все честные граждане дрыхнут уже без задних конечностей, и нам мешать никто не будет. Хотя бы вот сюда, – она показала на арку, ведущую во двор

– Правильно, – сказал Майкл, – наша умненькая девочка Сью права, как всегда.

– А дворик подходящий, – согласился Стив. – Идемте, это местечко просто ожидает нас.

Они зашли во двор, напоминающий уютную коробочку. Четырехэтажный дом образовывал букву П, зайти в него можно было через арку, а в торце двора располагались гаражи. Здесь было совершенно пусто, на редкость чисто, и светил фонарь. Напротив подъезда стоял столик и две скамьи, на которых они и расположились. Все окна в доме, кроме окон лестничных клеток были темными. Было похоже, что все жители мирно спят. На втором этаже, как раз напротив того места, где они сидели, одно окно было открыто, и легкий ночной ветерок едва заметно шевелил штору на окне. Непонятно почему, Сью всё время тянуло посмотреть в сторону этого окна.

Забивать косячок Дэвид не спешил. Ник начал рассказывать анекдоты и вся компания время от времени разражалась дружным хохотом. Никто из них не задумывался, что их смех, отдающийся эхом в пустой коробке двора, может кому-то мешать. Когда Сью в очередной раз повернулась, повинуясь своему непонятному желанию, и посмотрела на окно, она увидела, что штора отодвинута и на них смотрит, опершись о подоконник мужчина. Молодой он, или старый, Сью сказать не могла, потому что он склонил голову так, что лица его не было видно. Скорее всего, он был не стар. Впрочем, кроме неё никто внимания на мужчину не обращал.

Ник открыл бутылку предусмотрительно взятой в баре «Кока-колы». Пили прямо из горлышка, и по этому поводу возникла новая волна шуток и смеха. Дэвид достал пакетик с травкой и пачку сигарет, и уже собирался забить косячок, когда на третьем этаже, как раз над открытым окном, из которого на них смотрел мужчина, открылось ещё одно окно, и в нем появилась толстая пожилая дама в бигудях. Возмущение просто выплескивалось из дамы и из окна. Она возмущенно возопила:

– Что вы там устраиваете?! Третий час ночи, а вы!..

 

Глава 3

Артур проснулся около половины второго ночи. Снова его мучила боль во всем теле и жажда. Он посмотрел на светящийся циферблат часов, затем нехотя поднялся и пошел на кухню. Здесь он достал из холодильника бутылку с минеральной водой и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Холодная вода немного освежила. Он ещё с минуту с сомнением смотрел на бутылку, затем налил воды в стакан, достал из аптечки таблетку обезболивающего и бросил её в воду. Вода в стакане закипела пузырьками и зашипела. Артур подождал, пока таблетка раствориться полностью, и выпил содержимое стакана с заметным отвращением. Теперь нужно было немного подождать…

Артур захватил с собой бутылку и вернулся в спальню. В открытое окно дул легкий ветерок и слегка шевелил штору. Снизу послышались какие-то голоса и веселый смех. Обычно Артур никогда не интересовался тем, что может происходить во дворе, но сегодня что-то толкнуло его к окну. Внизу на двух скамейках возле столика расположилась компания – четверо парней и трое девушек. Молодежь была «чужая» по нескольким причинам: во-первых, «своя», дворовая молодежь, до такого позднего времени никогда не сидела; во-вторых, никого похожего на «своих» среди компании не было; в-третьих, «свои» не рискнули бы в такое время говорить так громко, зная характер тети Зины. Артур облокотился о подоконник и наблюдал за компанией, уверенный, что никому нет до него никакого дела. Действительно, никто на него внимания не обращал, разве что время от времени поворачивалась одна из девушек, но сказать смотрит она именно на него или нет, Артур с полной уверенностью не мог.

Внизу звякнула бутылка. Компания что-то распивала, и это сопровождалось новой волной смеха. Невольно Артур почувствовал к ним острую зависть. Такого с ним никогда не было, но сейчас… Сейчас он вспомнил, как когда-то и они сидели своей компанией на этом же месте, как при каждом удобном случае тетя Зина начинала громко призывать их к порядку, так, что было слышно, наверное, на весь квартал. Он подумал, как давно всё это было, как много изменилось с тех пор… Девушка повернулась и снова посмотрела в его сторону… С тех пор изменилось слишком много. Если бы тогда ему сказали, что он потеряет сначала отца; потом Лену; потом какое-то время все будут смотреть на него только с сожалением и никто, кроме него самого и матери не будет верить в то, что он снова будет ходить; потом, как снова вернется сила и как заболеет мать, и как в это время к нему начнут попадать деньги; потом не станет матери, и он весь остаток жизни будет проклинать себя за то, что в последнюю минуту не был рядом с ней; каким образом он будет зарабатывать и какие суммы, а потом станет одним из преуспевающих бизнесменов, владельцем одного из престижных спортивных клубов, на этом этаже будет только одна его квартира, он бы не просто не поверил. Он бы смеялся тогда до слез. Тогда это действительно казалось смешным – такие суммы, таким образом, свой частный спортклуб, квартира, которая будет состоять практически из трех, не будет Лены… Но это было. У него было то, о чем многие его ровесники мечтали и видели сны. Но не стало родителей, Лену он потерял, а её места занять не мог, пожалуй, никто. Не то чтобы у него не было женщин, их было больше, чем достаточно, но вот остаться он не мог ни с кем. Одиночество давило… Даже душка толстяк Арчи уже не успокаивал своим мурлыканьем. Артур подумал, что Арчи уже очень старый, как по кошачьим меркам, и смотрит на него, как дед на внука. А ещё, скорей всего, он имеет шанс умереть и оставить своего хозяина совершенно одного… Девушка снова посмотрела в его сторону… Артур тяжело вздохнул.

Наверху открылось окно, и возмущенный голос тети Зины изрек:

– Что вы там устраиваете?! Третий час ночи, а вы!..

«Всё меняется, и только тетя Зина вечна и неизменна», – философски подумал Артур.

– Да не шуми ты, тетенька! – обратился к ней один из парней.

– Ну-ка, убирайтесь отсюда! Люди спят, а вы здесь пьянствуете!

– Не кричи, тетенька, мы и тебе нальем! – на эту реплику компания ответила дружным хохотом.

– Ах, ты ж, поганец такой! Вот я сейчас…

– Тетенька, вон мужик в окне под тобой не выступает, – подала голос девушка, которая смотрела на Артура.

– Мужик, ты пить будешь? – спросил тот же парень.

– Нет, милый, спасибо! – рассмеялся Артур. Ему тоже стало весело. Он вспомнил, как когда-то давно кричала тетя Зина на них.

– А баба? – компания просто покатывалась от хохота.

– Так я без бабы! – Артур понял, что причина их хохота неизменный кулак тети Зины в окне.

– Так тебя бедненького и утешить в одиночестве некому? – спросила девушка.

– Некому, солнышко. Разве что ты придешь?

– Извини, мужик, – парень сидящий рядом с ней обнял её за плечи, – это моё солнышко!

– Вот так всегда, – разочарованно протянул Артур.

– Артур Григорич! Вы ж порядочный человек! Что ж вы хулиганам всяким потакаете?! – тетя Зина теперь, когда он «закрутел», обращалась к нему исключительно на «вы» и по отчеству.

– Тетя Зина, оставьте! – Артур сел на подоконник и выглянул так, что ему стало видно тетю Зину. – Дайте детям побаловаться!

– Какие ж это дети?! Это ж хулиганы! Я вот сейчас милицию вызову! – наверху хлопнуло окно.

На минуту во дворе повисла тишина, а потом девушка сказала:

– Ты уж извини, Артур Григорич, мы же не знали, что ты порядочный человек. Подставили мы тебя.

– Она здесь как минимум уже тридцать лет орет, не волнуйся, – успокоил её Артур.

– Слышь, Артур Григорич, а она что, вправду, милицию вызвать может?

– Запросто.

– Вот ведь зараза! Всё настроение испортила. Что делать-то будем? – спросил парень у остальной компании.

Они о чем-то начали совещаться. Вид у всех был несколько растерянный. Такого оборота событий они явно не ожидали. Артуру стало жаль их, и решение пришло само собой.

– Эй, солнышко и компания! – окликнул он.

– Я здесь, Артур Григорич! И компания здесь.

– Вот что, детки, если обещаете не свинячить, то поднимайтесь сюда. Я сейчас дверь в подъезд открою, а нет – лучше делайте ноги. У тети Зины в голове не все со всеми дружат.

– А мы тебе мешать не будем?

– Нет, раз приглашаю.

Компания минуту о чем-то тихо посовещалась, и девушка спросила:

– А квартира какая?

– Здесь одна дверь.

– Тогда открывай.

 

Глава 4

Сью поднялась со скамьи первая, за ней Дэвид.

– Вы так и собираетесь сидеть и ждать, пока эта тумбочка ушастая ментов вызовет? – наморщив носик, спросила Сью.

– Слушай, неудобно как-то к незнакомому человеку и среди ночи, – засомневалась Долли.

– Раз пригласил, значит удобно, – констатировала Сью. – Идем. Нас много и ничего он с нами не сделает.

Дверь подъезда действительно была открыта. Они тихо вошли, дверь автоматически захлопнулась. Они тихо поднялись на второй этаж. Здесь действительно была только одна дверь. На секунду Сью тоже охватила нерешительность. «Что это я такое делаю?» – удивилась она сама себе, но её будто кто-то подталкивал, и она протянула руку к звонку.

Дверь открыл тот самый мужчина. На нем были джинсы и расстегнутая рубашка. Сью первая шагнула в квартиру. В прихожей свет был достаточно яркий, и теперь они все могли хорошо рассмотреть своего «спасителя». Перед ними стоял мужчина за тридцать, высокий, стройный, прекрасно сложенный, с мускулистым (на сколько это позволяла увидеть рубашка) телом. В его черных волосах уже была заметна седина, лоб у него был высокий, почти черные глаза смотрели спокойно, холодно и несколько устало из-под длинных густых ресниц, на носу была чуть заметная горбинка, на широком подбородке легкая ямочка, кожа была смугловатая, но бледная. Вообще, он был очень красив, что-то было в нем, что делало его похожим на падшего ангела.

В прихожую вышел пушистый, толстый черный кот с изумрудными глазищами и серебряным бубенчиком на ошейнике. Кот посмотрел на гостей и мяукнул.

– Ну, и чё стоим? Чё ждем? – спросил хозяин, и его красивые губы тронула легкая улыбка. – Может, всё-таки пройдете? Я не кусаюсь.

– Обязательно, – заверила его Сью. – Давай только, Артур Григорич, познакомимся. Меня зовут Сью, это Долли, Мэри, Дэвид, Ник, Стив и Майкл.

– Все, как я посмотрю, чистопородные англичане. А я – чистопородный хохол. Просто Артур.

– Это нас всех Сью перекрестила, – улыбнулся Дэвид.

– И это радует, а то я, кроме «сенк ю, вери твою» ничего и не знаю, – с притворным огорчением вздохнул Артур.

– Что ж ты такой неученый, милый? – одарила его улыбкой Сью.

I had bad education at school, – ответил он с прекрасным произношением и уже по-русски добавил. – Детство трудное, игрушки деревянные к полу прибитые…

– Шутник ты! – рассмеялась Сью.

– Ладно, так и будем стоять под дверью или пройдете? – Артур кивнул на дверь комнаты.

– Конечно, пройдем, – Сью первая пошла за ним.

В гостиной, куда они вошли, горел неяркий свет, тяжелые шторы были плотно задернуты. Довольно несмело компания расселась на диване и в креслах. Одна Сью спокойно, как у себя дома, подошла к телевизору, и присев около стойки, начала рассматривать кассеты и диски. Артур закурил и спросил:

– А что это вы, господа англичане, сидите, как у архиерея на приеме? То шумели, а теперь притихли. Что случилось-то?

– Неожиданно всё просто как-то, – пояснил Ник.

– Не тушуйтесь. Кофе кто хочет?

– Нет уж, спасибо. Мы час, как из бара выползли.

– Грустно вы что-то в баре сидели, – стряхивая пепел, заметил Артур. – Запаха никакого.

– Мы, вообще-то, по-другому догнаться хотели, – Дэвид тоже закурил.

– Интересно, каким же это макаром?

– Травки курнуть. Ты как, насчет трубки мира?

– Да я-то не против, только вот что за бутылки у вас звякали, когда вы во дворе сидели? Одно с другим не мешают.

– Обижаете, дяденька, мы коку пили.

– А трава приличная? – Артур прищурился.

– На себе пробовал. Мой приятель выращивает исключительно для себя и друзей.

– Тогда без проблем, – кивнул Артур.

В этот момент в дверь настойчиво позвонили. Гости Артура встревожено переглянулись, а он, недовольно поморщившись, потянулся к пульту дистанционного управления телевизором, лежащему на журнальном столике, и проворчал:

– Кого черт несет среди ночи?

На экране появилась лестничная площадка перед квартирой. На ней стояли трое милиционеров и тетя Зина в халате и бигудях. Ребята явно занервничали. У Артура на лице появилось такое выражение, будто у него болят сразу все зубы.

– Сука старая! – ругнулся он.

– Подставили мы тебя, – мрачно констатировал Ник.

– Никто меня не подставил, – Артур встал и снял рубашку. – Сейчас сидите все тихо.

 

Глава 5

Пока шел к двери, Артур слегка взъерошил волосы и потер глаза, из-за чего можно было подумать, что он только что проснулся.

– Кто? – спросил он совершенно сонным голосом.

– Откройте, милиция! – ответил властный голос.

– Чем обязан? – Артур открыл дверь и довольно натурально сдержал зевок.

– Лейтенант милиции Сидоренко, – представился один из милиционеров и протянул своё удостоверение. – Вы хозяин квартиры?

– Да. Дашевский Артур Григорьевич. Документы показать?

– Не нужно. Вы один в квартире?

– Один. Зайдете посмотрите? – Артур снова сдержал зевок.

– Вы не могли бы сказать, что здесь произошло?

– Здесь? – Артур изобразил удивление.

– Во дворе. Что произошло во дворе в последние полчаса? – уточнил Сидоренко.

– Ничего, – Артур пожал плечами. – А что, кого-нибудь побили или ограбили?

– Ну, как же, Артур Григорич?! – подала голос тетя Зина из-за спины милиционера. – Тут же хулиганы были! Вы ж их в окно видели! У вас же окна спальни во двор выходят!

– Подождите, гражданка, – урезонил её милиционер. – Вы видели кого-нибудь во дворе?

– Ну, как же! Хулиганы там были! Водку распивали! Они ж и вам спать не давали! – уже почти обиженно снова вмешалась тетя Зина. – Разбудили вас…

– Да подождите вы, гражданка! – снова прервал её милиционер. – Извините ещё раз, так был во дворе кто-нибудь или не был? И кто вас потревожил?

– Во дворе действительно была какая-то компания – мальчишки, девчонки, лет по восемнадцать-двадцать, сидели за столиком, смеялись. Я их увидел совершенно случайно. Встал воды напиться и решил окно открыть, жарко было. А тревожить меня никто не тревожил, разве что вы сейчас, – Артур снова сдержал зевок. – Я еле проснулся.

– Как же?! – вознегодовала тетя Зина. – Они ж вам предлагали налить, а вы ответили, что не будете, и ещё что-то им говорили! Как же это, Артур Григорич?!

– Вы к тому времени их начали урезонивать, а они начали отшучиваться. Я выглянул как раз в это время. Кто-то из них в шутку спросил, буду ли я пить, я так же в шутку ответил, что нет. Тогда спросили, будет ли пить моя баба, я ответил, что я без бабы. Вот и всё, кажется… Криминала в этом я не вижу.

– А куда они потом делись? – спросил милиционер.

– Понятия не имею. Зинаида Петровна довольно громко пригрозила, что вызовет милицию, но к этому времени я уже лежал в кровати. По всей видимости, они просто ушли. Спрятаться здесь негде, подъезды все с кодовыми замками, на ночь закрываются. И потом, я очень быстро уснул. Мне, знаете ли, завтра… нет уже сегодня с утра на работу, так что… – Артур сделал красноречивую паузу.

– Тогда извините за беспокойство, – Сидоренко вежливо улыбнулся. – Спокойной ночи.

– И вам спокойной ночи.

 

Глава 6

Он вернулся к своим гостям. Те сидели тихо, с ещё несколько растерянными лицами. Одна Сью совершенно спокойно продолжала рассматривать кассеты. Артур взял с дивана свою рубашку и сказал:

– Ну, кто тут у вас главный спец по трубкам мира? Курить мы сегодня будем или может бутылку достать?

– Трубка лучше, – отозвался Дэвид. – Если хозяин не возражает, то я этим и займусь.

– Займись, займись, – Артур подошел к Сью и присел рядом с ней. – Насмотрела что-нибудь путевое? Или чистопородные англичане не смотрят то, что смотрят хохлы?

– Странно, но вкусы на сей раз у тех и у других сходные, – ответила Сью. – Ты один здесь обретаешься?

– Один. С котом. А что?

– Кот не в счет.

– Кот очень даже в счет.

– Просто я ожидала, если ты один, обнаружить сплошную порнуху. Коты порнуху не смотрят.

– Я не любитель. Её и так в жизни хватает, – Артур поморщился.

– Ах, ах, ах! Какие мы правильные! Зачем коту колокольчик повесил? Мышей пугать?

– В некотором роде. Только не пугать, а предупреждать, что он явился. И не мышей, а хозяина с гостями.

– Не поняла? – Сью удивленно посмотрела на него. – А при чем здесь гости? Колбасу спереть может?

– Напугать может в подходящий момент, – Артур улыбнулся. – Он на кровать любит прыгать.

– Да, однако же, котик у тебя! – Сью рассмеялась.

– Вы по поводу чего сегодня так оттягиваетесь?

– Сессию добили. Завтра практика начинается.

– Да, это повод. Мы когда-то тоже по такому поводу кутили. Только давно это всё было.

– И как давно? – Сью улыбнулась.

– Последний раз тринадцать лет назад. После диплома так надрались, что утром, глядя на себя в зеркало, думали: «Так вот ты какой, дипломированный инженер!».

– Это тебе сколько было?

– Двадцать шесть. А тебе сейчас сколько?

– Девятнадцать. Второй курс окончила.

– Да вы, леди, мне в дочки годитесь! – Артур рассмеялся.

– А вы, шановный, мне в папашки, особенно, если учесть, что я – Артуровна.

– Кстати, о папашках и мамашках. Они ещё в милицию не звонят по поводу того, что дочь их домой не появилась?

– Нет. У меня одна мамашка, да и той вечно некогда. Мэри сказала, что ночует у подруги, а остальные все из общаги. Сам понимаешь, туда сейчас идти уже поздновато, а переживать, что они не вернулись, дежурная сильно не станет.

– А папашку вы куда подевали?

– Понятия не имею. Я никогда в жизни его не видела. Должно быть, он аист – принес меня в клювике и улетел. У меня ещё отчим был, но, как это ни прискорбно, умер десять лет назад. А хороший, между прочим, мужик был. Слушай, а может ты и есть мой папашка? – Сью расхохоталась.

– Может быть. Отрицать не стану. Твою мамашку как зовут? – Артуру нравилась эта бесшабашная девчонка.

– Елена. И ей тоже тридцать девять лет.

– Ого! – Артур неожиданно стал серьезным. – Уж не Голубенко ли?

– Шергелашвили. Это она по отчиму. А девичья фамилия её – Овсиенко. Но тебе не повезло!

– Это почему же? – он слегка сощурился.

– Во-первых, не Голубенко, а, во-вторых, она уехала отсюда сразу же после окончания школы с родителями в Сургут. Училась она в Новосибирске, там же и папашка. Мы переехали в Чернигов, когда мне было пять лет. Мамашка уже вышла замуж за Гию. Сюда я приехала два года назад, когда в мед поступила, а она всего лишь семь месяцев. Ей от тетки дом в наследство остался, работа классная подвернулась. А твоя Лена где?

– Моя Лена уехала с родителями на Север, но куда именно я не знаю, через два года после твоей мамашки. С тех пор я о ней ничего не слышал.

– А что, хотелось бы?

– Не просто хотелось бы, – он тяжело вздохнул.

– Это что же выходит, она от тебя сбежала или её насильно увезли?

– По доброй воле уехала. Не сбежала, а просто решила, что не пара мы, не оправдал я её надежд.

– Она что такой красавицей была? Характер идеальный? Ума палата? Хозяйка обалдеть?

– Да нормальная она была. Может и не сильно красавица, но хорошенькая. Только вот для меня была самой-самой.

– Знаешь, шановный, что я тебе скажу, твоя Лена была просто самой-самой большой дурой! – презрительно фыркнула Сью. – Бросить такого мужика, как ты…

– Не смей о ней так! – Артур нахмурился. – Что ты вообще в этой жизни видела, и что ты знаешь о ней и обо мне, чтобы иметь право так говорить?

Может, кое-что и видела. А ты не злись. Тебя-то я насквозь вижу. Я бы от такого, как ты, на полшага ни отошла и другим бы уж никак не отдавала, чтобы ты ни вытворял. Правда, если бы face мне чистил регулярно, тогда б по-другому поговорили. Но, такие, как ты, женщин не бьют.

– Ну-ну, – Артур снова улыбнулся. – Что ты ещё обо мне скажешь?

– Умен, часто думаешь, прямолинеен, не ревнив, не злопамятен, упрям, не хитер, самолюбив, целоваться любитель, добродушный, довольно влюбчивый, музыку любишь…

– Всё, всё, хватит! – Артур рассмеялся. – И как ты это узнала?

– Да по лицу по твоему, шановный.

– Вот уж не думал, что на моем лице столько информации.

– А что, я неточно сказала? – Сью слегка вскинула бровки.

– Точно. Только давай оставим это между нами и ты, попутно, перестанешь пыхтеть на свою мать и женщину, которой вообще не знала. Ты будешь просто золотой девочкой.

– Хорошо, – Сью благонравно опустила глазки. – Перестану.

 

Глава 7

Дэвид закончил колдовать с косячком. Все устроились вокруг журнального столика и начали курить, передавая сигарету друг другу. В комнате повис легкий сладковатый дымок. Вскоре присутствующие значительно оживились, глаза их заблестели. В ход пошел второй косячок.

Артур притушил свет и, откинувшись в кресле, смотрел на своих гостей. Лекарство уже подействовало, боли он не чувствовал, настроение улучшилось. К нему подошел Дэвид и, склонившись, спросил:

– Извини, у тебя можно перебраться в какую-нибудь другую комнатку? У нас со Сью интимное дельце есть…

– На сладкое потянуло? – усмехнулся Артур. – Следующая дверь. Только желательно характерных пятен на обивке не оставить, белок плохо смывается, а велюр темный.

– Обижаешь, отец родной, – успокоил его Дэвид. – Я за собой не пачкаю.

– Ну, Бог в помощь… Только смотри, кот любитель прыгнуть вовремя.

Дэвид и Сью исчезли из гостиной. На это, кажется, никто внимания не обратил. В комнате царила обстановка легкого разврата: Долли целовалась с Ником, сидя у него на коленях и, снимая с него рубашку, а Мэри занялась то одновременно Майклом, то Стивом.

«Совсем деткам захорошело», – подумал Артур. Он выкурил обычную сигарету и решил идти спать. Когда он поднялся, его окликнул Майкл:

– Артур, если хочешь, составь нам компанию.

– Не много ли нас будет?

– Она это любит.

– Я думаю, ей и вас достаточно будет. Свет лучше потушите.

Проходя мимо соседней комнаты в свою спальню, Артур заметил, что дверь приоткрыта. Он заглянул туда. Платье Сью было брошено прямо на пол, а сама Сью сидела на коленях у Дэвида. Неожиданно Артур почувствовал укол ревности к этой девушке. Притом ревности какой-то странной, ещё неизвестной раньше. Он вообще раньше никого ни к кому не ревновал. А сейчас была, чуть ли, не ревность отца к дочери. «Хорошая травка, раз чужую девчонку ревновать начинаю!» – подумал он, входя в свою спальню. Здесь он разделся и лег в постель. Ничего не болело, во всем теле была легкость. Артур закрыл глаза и почти мгновенно уснул.

Проснулся он от прикосновения губ к своим губам. В комнате стояли предрассветные сумерки. На кровати рядом с ним сидела Долли. Из одежды на ней была только цепочка на шее.

– Проснулся? – ласково проворковала она.

– Ты что-то хочешь? – Артур сел и увидел за её спиной Мэри.

– Мы тебя хотим, – Мэри тоже села на кровать. И она была раздета.

– А ваши парни? – он коснулся рукой груди Долли.

– Все спят, а нам показалось мало. Мы растянули ещё один косячок и решили, что тебе приятно будет наше общество. Разве ты против? И никто против не будет, – Мэри потянула с него простыню. – Мы способные девочки…

– А где Сью? – спросил Артур. Рука Мэри потянулась к его плавкам.

– Спит рядом с Дэвидом. Разбудить и позвать? – спросила Долли.

– Не стоит.

– Тогда начнем, – он почувствовал губы Мэри на своем теле.

Девушки старались во всю. Артур позволил им самим выбрать то, что они хотят. Подстегнутая травкой фантазия разыгралась. Он не ожидал, что они на такое способны. Дверь спальни приоткрылась и на пороге появилась Сью в рубашке Дэвида, накинутой на голое тело. Задыхаясь, Долли не то простонала, не то позвала:

– Иди к нам, Сью…

– Обойдусь! – Сью метнула в них испепеляющий взгляд и вышла.

Артур чуть не рассмеялся. Безумства в постели с Мэри и Долли продолжались ещё добрый час. Потом окончательно утомленные и обессилевшие подруги уснули рядом с ним. Он тоже уснул. Уже проваливаясь в сон, он подумал: «Хорошая травка…». Ещё он заметил одну маленькую странность – Арчи фыркнул на Мэри и ушел.

 

Глава 8

Утром он проснулся раньше своих гостей. На часах было около семи. Артур с удовольствием постоял под душем, побрился. Вернувшись в спальню, он переоделся из халата в джинсы и футболку, и отправился на кухню. Следом за ним через минуту вошла Сью. На ней была всё та же рубашка Дэвида, только теперь не на голове тело, а на полупрозрачные черные трусики и лифчик. Это делало её ещё соблазнительнее.

– Привет! – она отбросила назад густые вьющиеся волосы.

Good morning! – ответил Артур. – Как спала?

– Спасибо, отлично. А ты? – в её голосе послышался сарказм. – Или, может быть, вы совсем не спали?

– Спали, спали, – Артур поморщился. – Слушай, только не учи меня жить. Ты ведь со своим мальчиком тоже не радио слушала.

– Конечно! – её улыбка стала дерзкой. – Я, может, тоже хотела чего-нибудь, но с ними мне попросту уже ничего бы не досталось.

– Сью, я тебя прошу, давай оставим эту тему.

I’m sorry, совсем забыла, что ты у нас, шановный, человек порядочный, в папки мне годишься, о женщинах плохо не отзываешься, с милицией ладишь… Что ещё?

– А ещё пойди умойся. Ванную найдешь?

– Найду. А под душ можно?

– Слышу разумную речь. Я тебе сейчас полотенце принесу.

– Туда и принеси, – она снова дерзко улыбнулась.

Артур вошел в ванную с полотенцем, как раз тогда, когда Сью собиралась стать под душ. Она уже сняла рубашку. Тело её было безупречно. Он протянул ей полотенце.

– И всё? – Сью улыбнулась.

– Всё. Я буду на кухне, – Артур повернулся и вышел.

Он вернулся в кухню, закурил и решил заняться завтраком. После травы и ночных развлечений есть хотелось. Его не оставляло странное для него чувство – будто его застала жена с любовницей и ещё непонятная ревность к Сью. Самым смешным во всем этом было то, что Артур никогда не был женат, и ему всегда было плевать на то, застанет ли его кто-нибудь за плотскими утехами с женщиной или нет. Детей, кстати, у него тоже не было. Неожиданно его посетила мысль ещё более странная и нелепая – он и Сью были похожи. Начиная с того, что в их лицах было что-то общее, и, заканчивая тем, что её дерзость напоминала ему его собственную, особенно в таком возрасте. «Любезнейший! А ты, случайно, не приболел? Мыслишки у тебя какие-то бредовые в головешку лезут. К психиатру ещё не пора? Или это травка такая хорошая?» – мысленно обратился Артур сам к себе.

Из ванной вернулась Сью. Теперь она уже переоделась в свое платье и успела собрать волосы в замысловатый узел, оставив капризную прядь у виска.

– Помочь? – спросила она.

– Попробуй. Помой салат. Там ваша команда просыпается? Мне ещё на работу попасть нужно.

– Просыпаются. У нас сегодня практика начинается. Сейчас они физиономии повымоют и мы уйдем.

– Позавтракать всё-таки, я думаю, стоит остаться.

– По-моему, это будет уже очень большой наглостью с нашей стороны, – Сью улыбнулась.

– Я приглашаю. Не откажите в любезности, леди.

– Слушай, Артур… – Сью слегка сощурилась. Ему стало нехорошо. Он тоже так щурился. – А ты рисковый мужик: незнакомых пригласить в небедную квартиру среди ночи, потом курнуть с нами, потом с Долли и Мэри оттянуться. Не боишься?

– Чего? – Артур несколько натянуто улыбнулся.

– Чужих людей.

– А ты попробуй, выйди отсюда без меня.

– Хорошо. А вдруг кто-то что-то прихватит с собой?

– Не та вы публика. Я не по внешнему виду сужу.

– От девчонок что-нибудь подхватить?

– Тоже не тот вариант. Вы хоть и трахаетесь все хором, но только в своем кругу. Ведь так?

– Так, – кивнула Сью. – Вообще-то это они любят, чтобы все со всеми. Я предпочитаю одного. У меня, правда, были связи совершенно в стороне от них, но я слишком брезглива и слишком разборчива. А ещё, как ни странно, я не трахаюсь без резинок.

– Умница! – похвалил Артур, пытаясь подавить в себе всё ту же ревность. – Просто пай-девочка! Только зачем ты мне всё это рассказываешь?

– Не знаю, – Сью посмотрела на него очень серьёзно. – У меня какое-то странное чувство. Ты только не смейся, но мне кажется, что мы с тобой чем-то похожи… даже внешне…

– Я тебе скажу чем, – Артур отвернулся и закурил. – Если ты не изменишь своего поведения, то с тобой будет то же, что и со мной. Ты не сможешь без содрогания обернуться назад.

– Извини, – она очень ласково прижалась к его плечу, – ты мне нравишься.

– Ты мне тоже, – он повернулся и ласково погладил её по голове, прямо как-то по-отечески. – Мне хочется, чтобы у тебя всё было хорошо.

 

Глава 9

На кухню стали понемногу подтягиваться уже приведшие себя в порядок ночные гости. Сегодня они чувствовали себя немного смущенными ночным приключением. Впрочем, Сью чувствовала себя нормально. Некоторое время за столом царило легкое замешательство, но оно постепенно прошло благодаря щебетанию Сью и шуткам Артура. Гости снова расслабились. Только Дэвид время от времени бросал на хозяина и свой предмет обожания недоумевающие взгляды.

– Господа англичане, – Артур подлил себе ещё кофе, – хотя нет, извините! Леди и сэры, чему вы так ударно обучаетесь?

– Всё больше медицине, пан Артур, – ответил Ник. – Второй курс доконали.

– И это радует, леди и сэры.

– А ты чем казну рідної неньки України пополняешь? С какого бизнеса налоги платишь?

– Спортклуб у меня на Пушкинской, а к нему магазинчик спорттоваров за углом. Будет настроение – завсегда рад.

– Солидно, – Майкл закурил.

– Обязательно нанесем вам визит, шановный, – Сью подвинула ему чашку. – Кофеечку плясни.

– О, это уже на йоркширском диалекте. Сербай.

– Слушайте, а вы чем-то здорово похожи, – Дэвид перевел взгляд с Артура на Сью. – Может вы, действительно, родственники?

– А правда, – Мэри удивленно посмотрела на Сью.

– Хорошая трава у твоего друга растет! – рассмеялся Артур. – Вы, ребятки, ещё кофейку попейте. Оно попустит.

– Может и попустит. А чем у тебя в клубе заняться можно?

– Два теннисных корта – открытый и закрытый, зал для сквоша, восточные единоборства для любителей, аэробика, шейпинг, каланетик, бодибилдинг, фитнес, тренажеры для мальчиков и для девочек, сауна, массаж.

– Сауна с девочками? – Дэвид произнес это уже без улыбки. Сью удивленно посмотрела на него.

– Без. Отдельно для девочек, отдельно для мальчиков. А что?

– Да так, ничего. Интересуюсь.

– Перестань, Дэвид! – одернула его Сью.

– А что я такого сказал? – Дэвид натянуто улыбнулся. – Я просто совершенно случайно сегодня зашел не в ту комнату. Дверь, видишь ли, перепутал. Так вот там я одну интересную вещичку увидел. Там секретер открытый и лежит в нем не дневник, не пачка писем с розовой ленточкой, а очень такая характерная фуражечка черная кожаная, очечки черные и, если я не ошибся, с порога глядя, плеть. Развлекаешься на досуге?

– Дэвид! – в голосе Сью появились угрожающие нотки.

– Дима, – Артур очень ласково улыбнулся. Даже тени смущения не появилось на его лице. – Тебя ведь Дима зовут? Я не ошибся?

– Дима, – Дэвид слегка смутился.

– Так вот, Дима, я не знаю как там, на благословенном Туманном Альбионе, я там не бывал уже около года, а вот в пределах рідної неньки України держать у себя в квартире, какие бы то ни было, сувениры не возбраняется. Это, во-первых. Во-вторых, мальчик мой, я что, похож на ту публику, которая пользуется плетью или любит быть выпоротой?

– Нет, – Дэвид смутился ещё больше.

– Из этих соображений, хлебни ещё кофейку, освежи головушку, а то, если ты увидишь у меня охотничий нож или просто вон тот, кухонный, – Артур кивнул в сторону стены, на которой висел набор кухонных ножей, – обзовешь меня Джеком-потрошителем в лучших английских традициях.

– Извини, глупо пошутил, – Дэвид опустил глаза.

– Ничего, бывает. Кстати, если бы я и относился к этой публике, то не тебе, сынок, меня морали учить. Тему считаю замятой.

– Народ, а нам пора, – поднимаясь из-за стола, сказала Долли. – Артур, мы сейчас посуду вымоем.

– Не мучься, я в машину засуну, – успокоил её Артур. – Кого-нибудь куда-нибудь подвезти?

– А у нас одной Мэри три минуты ходу. Остальным на Цветочную, в общагу, – пояснила Долли.

– Слушайте, вы окончательно на голову сядете! – возмутилась Сью. – А по комнатам вас разнести не нужно будет?

– Сью, крошка, ты злишься, потому что тебе в другую сторону, – спокойно сказал Ник.

– Только давайте вы не станете выяснять отношения, – предложил Артур. – Ожирением никто из вас не страдает, и платьев с кринолинами на дамах нет. В БМВухе место позволяет, поэтому вы слегка потеснитесь, а я вас всех успею отвезти. Идет?

– Идет, – вздохнула Сью.

 

Глава 10

На Цветочной, недалеко от общежития мединститута все, кроме Сью, вышли из машины. Они попрощались с Артуром и, весело переговариваясь, пошли к зданию. Сью недовольно посмотрела им вслед.

– Куда тебя везти? – спросил Артур.

– До ближайшей трамвайной остановки.

– А что так мрачно? Я ведь пообещал, что отвезу всех. У меня ещё есть время.

– Мне на Кутузовскую. Знаешь где это?

– Знаю. Не ближний свет, конечно, но и не на Марс лететь, – он повернул ключ зажигания. – Скажи, лучше, что тебя так рассердило.

– Знаешь, я их всех очень люблю, но у них есть один недостаток. Они время от времени начинают терять чувство меры. Я, конечно, далеко не подарочек, но так тоже не свинячу. Сначала Дэвид со своими припадками ревности, теперь подвези их всех, а дальше что?

– Успокойся. Ты ведь нравишься Дэвиду.

– Ну и что? Стоит теперь устраивать в чужом доме сцену? Ну, увидел что-то. Орать теперь из-за этого?

– Он бы начал орать о чем-нибудь другом. Не в предмете дело, а в тебе.

– Неврастеник, – проворчала Сью и полезла в сумочку за сигаретой. – У тебя зажигалка далеко? А, не надо… я свою нашла…

– Ты давно куришь?

– Лет с шестнадцати. Только вот давай не будем мне читать морали, как ты хорошо сегодня утром заметил. Добро? Мне и с мамочкой этого хватает.

– И не пытаюсь. Просто так спросил.

– Можно и я просто так спрошу?

– Спроси, – Артур тоже закурил.

– Дэвид действительно что-то подобное мог увидеть?

– Мог, – после довольно долгой паузы, перестав улыбаться, ответил Артур. – А почему ты интересуешься?

– Сказала же, просто так. Тебе должно идти.

– Что? – Артур сделал вид, что не понял.

– Ну, фуражка, очки, вообще черный цвет… кожа черная. Вот, правда с плетью, после того, что я ночью увидела, я тебя не особенно представляю.

– Слушай, – он поморщился, – как это ты сказала? Давай не будем.

– И всё-таки, между нами. Я ведь трепаться не стану. Что-то такое есть? Я почти угадала? Ответь, и я отстану.

– Твоя фамилия случайно не Маугли?

– Овсиенко. А что?

– Да достанешь кого хочешь. Есть всё то, о чем твой приятель сказал. Ещё есть черные кожаные штаны, черная шелковая рубашонка и прочая дребедень черного цвета. Только вот зачем это всё, я расскажу когда-нибудь потом.

– А покажешь? – в глазах Сью прыгали чертики.

– Обойдемся без этого. Я этим только для работы пользовался в свое время.

– А кем ты работал?

– Слушай, Маугли, меня ты не достанешь. Сказал потом, значит, потом. Ты лучше скажи, тебе на начало Кутузовской или на конец?

– На начало. Кутузовская семнадцать. Это где остановка трамвая возле школы. Ты лучше там остановись, а то дальше дорога голимая.

– Тебя подождать?

– Ты опоздаешь.

– Не опоздаю. Мне всё равно в ту сторону.

– Тогда подожди, я быстро переоденусь.

Артур свернул в указанном направлении и остановил машину рядом с остановкой. Сью вышла из машины и пошла по узкой боковой улочке. Артур смотрел ей вслед, и какой-то непонятный холодок пробегал у него между лопатками. Это место было удивительно знакомым. Ему было видно, как Сью повернула к калитке одного из домов. От этого холодок усилился. Когда-то, очень давно, он здесь был. И дом, в котором он был, находился рядом. Ему даже показалось, что Сью пошла именно туда.

Стараясь отогнать от себя неприятные мысли, Артур решил развернуть машину. Сью скрылась во дворе. Теперь вместо неё по улице шла женщина примерно Артуровых лет. Холодок не только не прошел, а стал ещё сильнее и перешел почти в озноб. Женщина была похожа на Лену. «Точно со мной что-то не в порядке», – нервно закуривая, подумал Артур. Женщина внимательно посмотрела на машину, когда проходила мимо. Видеть Артура за сильно затонированными стеклами она не могла, и он только порадовался этому. Пока она шла по улице, он не мог оторвать от неё взгляда, и она, словно чувствуя этот взгляд, несколько раз обернулась, пока дошла до угла. Женщина скрылась за углом, а он всё смотрел на пустую улицу, будто надеялся, что женщина вернется и всё выяснится. Вернется женщина и вернется ушедшее навсегда время…

– Э, шановный! А что это ты такой бледный стал? – оторвал его от мыслей голос Сью. – Ты себя нормально чувствуешь?

– Нормально. Тебе показалось, я совсем не бледный, – Артур улыбнулся. – Садись.

– Я когда дверь открыла, ты даже не обратил на меня внимания, смотрел перед собой… странно как-то…

– Тебе показалось. Я просто задумался. У меня сегодня свидание с налоговой, вот и прикидываю, всё ли в порядке. Куда едем?

– К областной больнице. Это рядом с институтом.

– Я знаю. Слушай, а здесь где-нибудь есть киоск или магазин?

– За углом. А что?

– Давай остановимся, и ты сбегаешь за холодной минералкой. Пить хочется до потери пульса.

– Без проблем. Представляешь, – Сью немного нервно рассмеялась, – я сейчас на свою мать нарвалась.

– Чертей получила?

– Нет. Просто в очередной раз услышала, что совести у меня на пятак не наберется. А совесть моя чиста. Я нею не пользуюсь.

– Драть тебя некому.

– Может, ты выдерешь? – она рассмеялась.

– А мне некогда.

– Вот так всегда, – притворно огорченно вздохнула Сью. – Останови, вот магазин.

– Держи денежку. Что-нибудь возьми не соленое, не щелочное и очень холодное, – он протянул ей пятьдесят гривен.

– А помельче нет? – спросила Сью.

– Нет, на сдачу возьми себе шоколадку.

– Объемся.

– Будешь спорить – опоздаем.

Сью быстро пошла к магазину. Артур смотрел и думал, что она, пожалуй, слишком привлекательна, независимо от того во что одета: в вечернее платье, как накануне, или, как сейчас, в узкие джинсы и белую почти мужскую рубашку. Сью вернулась спустя несколько минут с бутылкой минеральной воды. Она села в машину и подала Артуру бутылку и несколько купюр сдачи.

– Я же сказал, что на сдачу купи себе шоколадку.

– Я обычную взяла. Видишь, из кармана торчит? – действительно из кармана её рубашки торчала шоколадка. – Там на такую сумму не было.

– Значит, будешь искать, – он открыл бутылку и сделал несколько глотков из горлышка. – Спасибо, не дала умереть от жажды. А шоколадку лучше съесть, а не в кармане держать – перепачкаешься.

– Сейчас съем. Ты думаешь, я мечтать над ней стану? Вот только обертку оставлю. Всё-таки память о тебе.

– Ну, спасибо. А автограф тебе на ней не оставить?

– Да уж лучше бы прямо на мне.

– Это как?

– А ты не догадываешься? – она рассмеялась.

– Мне некогда. Я должен попасть на работу, а ты – на практику.

– Очень жаль, – в её голосе послышалось почти натуральное сожаление.

Артур остановил машину напротив входа в главный корпус областной больницы. Сью посмотрела на часы и недовольно наморщила носик:

– Снова моя банда опаздывает, – проворчала она. – Ладно, давай прощаться. Они уже вот-вот подойдут.

– Как скажешь, – Артур грустно вздохнул.

– Так к тебе, действительно, можно прийти в клуб?

– Хоть в клуб, хоть в гости. Вот тебе моя визитка. Я к твоим услугам в любое время.

– Это потому что я Артуровна? – она заметила, что Артур обрадовался тому, что она спросила, можно ли приходить.

– И поэтому тоже.

– А поцеловать меня на прощанье?

Он поцеловал её в нежную щечку.

– У-у-у! – протянула обиженно Сью. – И всего-то?

– А как?

– А вот так, – она обвила его шею руками и прильнула к его губам.

Хотя от прикосновения её губ у Артура закружилась голова, ему показалось, что он целуется так с собственной дочерью. Это уже было слишком грешно. Он даже вздрогнул.

– Ну и как? – спросила Сью.

– Нет слов. Только давай больше так не будем. Ты ещё маленькая.

– Это ещё что за новости?

– И потом, ты – Артуровна. А это уже инцест.

– Да, шановный, за словом ты в карман не полезешь, – Сью рассмеялась. – Ну, ладно, пока! Я позвоню и обязательно появлюсь.

 

Глава 11

Сью сидела в кресле у окна и слушала шелест дождя в саду в листве деревьев. Сегодня из-за дождя она осталась дома к большой радости матери. По телевизору ничего интересного не было, и Сью, придвинув поближе к окну кресло, взяв на руки кота, сидела, слушала шум дождя и думала, думала, думала… Мысли были обо всем и ни о чем. То вспомнился Чернигов и, оставшиеся там, друзья-приятели; то вспомнилось, что она уже месяц не писала писем своей лучшей подруге детства Наташе; то отчим, к которому она была привязана; то бабушка с дедушкой, которых она любила; то дядя Леша, почему-то давно не приезжавший к ним. Потом она перебрала в памяти всех своих обожателей и пришла к выводу, что на сегодняшний день Дэвид ей нравиться больше всех. «Хотя нет, Артур больше», – поймала она себя на мысли. Но Артур был не обожателем, а так просто, случайным знакомым. Она немножко посожалела, что Артур не обожатель, и решила, что он вполне может им стать. Потом Сью упрекнула себя в том, что так ни разу и не воспользовалась его приглашением, ни разу не позвонила и решила, что исправить ещё ничего не поздно.

В комнату вошла мать и хотела включить свет.

– Не включай, не включай! – запротестовала Сью.

– Почему? – удивилась мать.

– Ты сядь сюда, на диван, – предложила Сью.

– Ну? – мать села.

– А теперь послушай… Слышишь?

– Что? – мать прислушалась. – Ничего вроде бы не слышу.

– Слышишь, как Барсик мурлычет громко и как дождик в саду шелестит? – голос Сью прозвучал тихо, мягко.

– Юленька, ты когда-нибудь вырастешь? – мать ласково рассмеялась.

– А тебе так хочется, чтобы я выросла?

– Просто ты с самого детства любишь вот так сидеть и слушать кошку и дождь. Что ты там слышишь?

– Не знаю. Просто мне это нравиться. Тихо, уютно. Разве не так?

– Так, – согласилась мать, в её голосе была улыбка.

– Мечтать хорошо. Мы всегда с Гией так в Чернигове сидели.

– Да, он тоже любил дождь слушать, – согласилась мать. – И тоже вот так же говорил.

– Мама, а что мой отец любил?

Вопрос прозвучал неожиданно. Мать некоторое время молчала, по-видимому, собираясь с мыслями.

– Почему ты снова спрашиваешь об отце? – улыбка исчезла из её голоса.

– Хочу знать. Ты никогда о нем ничего не рассказываешь. Я хочу знать хотя бы что-то, – Сью говорила тихо и задумчиво. – Если он был подонком, то лучше так и скажи.

– Нет, подонком он не был, – после долгой паузы ответила мать. – Он тоже любил слушать, как кошка мурлычет… только вот в дождь всегда грустить начинал. Он говорил, что ему кажется, что это его душа плачет.

– Он что, был большим любителем поплакать?

– Как раз нет, – мать вздохнула. – Он был большим упрямцем. Я помню только один раз, когда он плакал. Это было, когда он сильно заболел, в бреду. Ему тогда семнадцать лет было. Даже когда погиб его отец, глаза сухими были. Могилу закапывали, он зубами скрипел. После в одну точку смотрел, не говорил ни с кем, месяц не спал. Он, когда переживал сильно, всегда начинал спички грызть. Кто-то ногти грызет, а он спички…

– Мам, я на него похожа?

– Да, сильно похожа… и внешне, и характером…

– Ты, вроде бы как, и не рада этому?

– Как тебе сказать? Я боюсь за тебя. Иногда, когда я вспоминаю, его добродушие и вообще всё хорошее, думаю, что это очень хорошо, но иногда, когда я вспоминаю, каким он бывал сумасбродом, мне становится не просто страшно. А его сумасбродства в тебе более чем достаточно.

– Он что-то натворил?

– Нет. По крайней мере, тогда, когда я была с ним. Просто очень страшно бывает оставаться рядом с человеком, который ходит по краю пропасти, как по бульвару. А у него это, порой, бывало нормальным состоянием.

– Вы из-за этого расстались?

– Нет. Юля, больше о нем я тебе ничего не скажу, не проси, – снова после паузы сказала мать.

– Да, ты и так здорово сегодня разоткровенничалась, – Сью усмехнулась. – Хотя бы теперь я знаю, что мы с ним похожи.

 

Глава 12

Артур подъехал к зданию клуба как всегда в полдесятого утра. Артем старательно поливал клумбу возле входа. Когда Артур проходил мимо, он вежливо поздоровался. Артур кивнул и вошел в прохладу здания. Здесь было ещё пусто и тихо. Уборщица Зоя Николаевна заканчивала чистить ковровое покрытие в коридоре. Увидев Артура, она тоже вежливо поздоровалась.

– Артур Григорьевич, – несколько заискивающе спросила она, – там моему Тёмке никакой работы на осень не будет?

– Сколько угодно. Осенью листья убрать, зимой – снег, – Артур остановился. – Он в какую смену в школе учится?

– В первую. Там, вдруг что, я что-нибудь буду за него успевать.

– Разберемся. Я скажу Татьяне Борисовне, чтобы она его дооформила. Она займется.

– Спасибо вам! – просияла Зоя Николаевна. – Вы нас так выручаете… так выручаете…

– Не за что. Потом как-нибудь спасибо скажете, – Артур пошел в «общий» кабинет.

Зою Николаевну ему было жаль. Она жила в соседнем доме с шестнадцатилетним сыном Артемом, который занимался сейчас клумбами, и мужем алкоголиком, который временами устраивал ей грандиозные скандалы с рукоприкладством. Артур слишком хорошо помнил, как пил отец и устраивал дома разборки. Единственной разницей было то, что отец не пропивал все деньги. С Артура хватало скандалов и оскорблений. Тогда он ещё не понимал до конца, что раздавить человека легче не кулаком, а словом.

* * *

Артур проснулся от пьяной брани отца, доносившейся из кухни. Поспать оставшиеся пятнадцать минут всё равно не получилось бы. В то время он всегда спал крепко, и не хватало всегда каких-то несколько минут.

Артур встал и пошел в ванную. Приведя себя в порядок и одевшись, он пришел в кухню. При его появлении отец моментально затих. Раньше, когда Артур был ещё маленьким, отец, придя домой «навеселе», нередко награждал его незаслуженными затрещинами. Когда Артур подрос и стал такого же роста, как и отец, то, в один прекрасный день, перехватил занесенную на него руку. С тех пор отец больше не бил его, а только старался унизить. В детстве от затрещин Артур плакал, спрятавшись у себя в комнате, так, чтобы никто не видел. На оскорбительные реплики отца сначала огрызался, потом, просто смотрел на него с нескрываемым отвращением. Когда ему исполнилось пятнадцать лет, на очередной выпад отца он тихо, сквозь зубы, выдавил из себя: «Заткнись!». С тех пор всё обрушивалось на мать. Всё то, что раньше они делили пополам. При появлении Артура, отец, обычно, сразу же замолкал и, если везло, то успевал заснуть, пока Артуру нужно было уходить. Протрезвев, отец начинал просить прощения, и был просто золотым человеком… но только до очередного запоя. Запои тоже бывали короткими, но выматывали до предела. Не раз мать собиралась развестись с отцом, но то бабушка её уговаривала, то отец брал себя в руки и не пил подолгу. Сейчас отец тоже замолчал, увидев сына.

– Доброе утро, ма, – садясь за стол, сказал Артур.

– Доброе утро, – у матери были заплаканные глаза. – Я как раз тебе завтрак приготовила.

– А сама?

– У меня ещё дела есть. Мне ведь сегодня во вторую.

Артур взял вилку и начал есть. Отец внимательно следил за сыном, а тот в свою очередь исподлобья посматривал на отца, не прекращая есть. Мать налила Артуру чай и поставила перед ним чашку.

– У, волчонок! – зло произнес отец. – Сынок! Вымахал верста коломенская!

– Оставь его, Гришка! – попыталась мать урезонить отца. – Дай ему поесть спокойно!

– Спокойно? Сейчас!

Отец, с небывалой в таком состоянии прытью, поднялся со своего места, ловко выхватил тарелку, из которой ел Артур, и отправил её вместе с содержимым в мусорное ведро.

– Спокойно! Получи спокойствие! – пьяно захихикал отец. – А это тебе, может, подрастешь и сынка догонишь!

Отец вылил чай матери на голову. Хорошо, что Артур никогда не пил ничего сильно горячего. Это было последней каплей. Артур медленно поднялся со своего места. Внутри у него холодным огнем взорвался гнев. Артур подошел к отцу, который при его приближении стал похож на виноватую собаку, крепко взял его за лацканы пиджака и, приподняв от пола, слегка встряхнул.

– Ты… ты что это? – забормотал отец.

– Ну, вот что, урод, – стараясь сдержать в себе желание ударить родителя затылком о стену, произнес Артур, – это был твой последний концерт! Сейчас убирайся спать, к чертовой бабушке, а проспишься, я с тобой по-другому потолкую. Ты меня хорошо понял?

– Да… – пролепетал отец.

– И не дай Бог, ты на мать рот откроешь или грабли свои протянешь. Убью, сволочь! – Артур ещё раз встряхнул отца и поставил на пол.

После этого он пошел в ванную, вымыл руки и, захватив в комнате свой «дипломат», пошел к двери. Когда он надевал куртку, из кухни доносились пьяные всхлипывания отца, просящего у матери прощения, и поспешно вышла мать. Видеть её заплаканную, мокрую, несчастную, Артур не мог.

– Ма, мне пора, – стараясь не смотреть на неё, сказал он.

– У тебя деньги есть? Ты ведь и поесть не успел…

– Есть, ма, не волнуйся, – Артур чмокнул её в щеку и уже на ходу добавил. – Я позвоню тебе.

* * *

Так продолжалось до тех пор, пока с Артуром не случилось… То, что случилось, до сих пор, без содрогания он вспоминать не мог. Шока, конечно, больше не было, и отца он давно простил за пьянки. Давно, ещё тогда. Только вот память осталась, и от неё деться было просто некуда.

В кабинете сидели Денис и Олег и вдохновенно играли в карты. Виталик – спортивный врач – сидел, положив ноги на стол, и курил, глядя в окно.

– Привет, Арчи! – поздоровался первым Виталик и убрал ноги со стола.

– Привет, привет…

– Здоров, шеф! – не отрываясь от своего занятия, отозвались Денис и Олег. – Как здоровьечко?

– Слава Богу. А вы тут, что без меня поделываете? Картишки, винишко, девочки? – Артур бросил на стол барсетку и сел.

– Я бы сейчас винишка и девочку с удовольствием, – отозвался Олег. – Да вот за работой не досуг. Это тебе девочки звонят. Три дня телефон разрывался. Всю кассету в автоответчике записали.

– Кому нужно, тот перезвонит.

– Слушай, Арчи, а на самом деле, как ты? – спросил Виталик.

– Нормально. А что? – он повернулся.

– Да бледноватый ты что-то. Не нравится мне твой вид.

– Жара достала.

– Артур, ты бы не валял дурака.

– Виталик, не давай мне дельных советов. Я в порядке.

– А в зеркало ты на себя когда в последний раз смотрел? – Денис оторвался от своего занятия.

– Утречком, когда брился. Ладно, пацаны, оставьте. Давайте займемся делами. Что нового, кроме девочек?

– Наталья предлагает взять ещё одного тренера для женской группы. У нас набирается достаточное количество.

– У неё кто-нибудь есть на примете?

– Какая-то её соученица. Да она к одиннадцати придет, вот и спроси у неё сам.

– Что ещё?

– Татьяна тебя спрашивала. Ей что-то там в налоговой нужно.

– К Татьяне я сам зайду. Анекдот свежий есть?

– Само собой, – всё так же флегматично ответил Виталик и затушил окурок в пепельнице. – Приходит мужик домой в трабадан пьяный. Жена начинает его ругать и выяснять, где он был. Мужик отвечает, что на кладбище. У жены гнев на милость сменился, она и спрашивает, кто умер. «Маша, ты не поверишь! Они там все умерли!» – со слезой отвечает мужик.

– Корнет, ваши анекдоты утрачивают свежесть, – Артур улыбнулся. – У меня амнезии ещё нет. Ты рассказывал этот анекдот две недели назад.

– Да? – Виталик удивился. – Значит, у меня начинается склероз.

– Ладно, пока мы все тут живы, пойду-ка я к Танюшке и узнаю, что она хочет. Да, где там кассета с посланиями? – Артур поднялся и взял барсетку.

– Сейчас достану, – Денис нехотя поднялся.

– Нам, вроде бы тоже пора зады поднимать. Я смотрю, публика наша подъезжать начинает.

Олег встал со своего места и потянулся. Денис достал из автоответчика кассету, протянул Артуру и мечтательно сказал:

– Её, между прочим, зовут Настя.

– Ну и что? – Артур выглядел совершенно невозмутимым.

– Там ещё какая-то киска звонила. Имя нерусское.

– Нашего дорогого шефа потянула на иностранок. Свои просторы стали маловаты, – констатировал факт Виталик. – Скоро и ориентацию менять начнет. Ты, Арчи, мальчиков не пробовал?

– Пробовал. Притом это совершенно серьезно. Но мне не понравилось. Девочки лучше. Хотя, в последнее время, твоя задница начинает меня наталкивать на интересные мысли, – Артур закурил.

– Я вообще-то на ней сижу.

– А я тебе объясню, что с ней можно будет сделать ещё. Да и ротик твой меня начинает прельщать. Попробовать не хочешь?

– Нет уж, уволь. Только не с работы, а от твоих предложений.

– Тогда не умничай.

– Как скажете, как скажете. Любой каприз за ваши деньги.

– Вот и я говорю, что не педиков у нас нет, а денег просто не хватает. Виталик, я согласен найти сто штук и начать капризничать.

– Нет, ну не совсем любой каприз, – Виталик тяжело вздохнул. – А рот я честно закрою.

– Вот и умница, вот и ладненько.

Артур пошел к двери. Неожиданно пол под ногами закачался, и к общему дискомфорту прибавилась слабость настолько сильная, что он во время успел схватиться за дверной косяк, чтобы не упасть. Во рту появился странный солоноватый привкус.

– Ты что, Артур?! – рядом с ним мгновенно оказался Виталик.

– Ничего. Голова закружилась…

Артур почувствовал, как лоб покрывается холодным потом, и провел ладонью по лбу. Опуская руку, случайно он зацепил пальцами нос. На пальцах осталась кровь.

– Этого ещё не хватало, – с досадой произнес он и полез в карман за платком.

– Давай-ка, батька, я тебе давление измеряю, – предложил Виталик. – Не нравишься ты мне.

– Давай, – покорно согласился Артур.

Олег и Денис напряженно наблюдали за происходящим. Виталик отложил тонометр и покачал головой.

– Вроде бы нормальное. Ты как сейчас?

– Уже лучше, – Артур посмотрел на платок. – И кровь не так течет.

– Ты бы, может, домой поехал? – осторожно спросил Олег.

– Пустяки. Шли б вы, пацаны, делами заниматься.

Олег и Денис послушно ушли, а Артур остался в кабинете вместе с Виталиком. Прошло ещё несколько минут. Артур стал не таким бледным, кровотечение из носу у него остановилось.

– Арчи, ты бы в больничку сходил, – осторожно предложил Виталик. – Я ведь только спортивный врач, но мне это совсем не нравиться. Что-то здесь не то.

– Не стоит. Всё ерунда. Просто подустал и жарко, – Артур спрятал платок в карман. – Я, пожалуй, отдохнуть съезжу лучше. Всё-таки три года сижу здесь, как привязанный. Максимум на неделю удавалось вырваться. Ладно, Витас, спасибо. Пойду я делами займусь.

Артур пошел в бухгалтерию. Здесь были главный бухгалтер Татьяна Борисовна и её помощница Анжела. Третий бухгалтер ещё не пришел. Он поздоровался с женщинами. Анжела, как всегда при виде Артура, расцвела очень откровенной улыбкой. Он проигнорировал эту улыбку и обратился к Татьяне Борисовне:

– Ты что-то хотела, Таня?

– Да, там для налоговой отчет нужно подписать. Я сейчас… – она отставила чашку с чаем.

– Не спеши, успеем, – остановил её Артур. – Допивай чай. Я у себя буду. Да, что там ещё на подпись, подготовь. И Артема дооформи.

– Хорошо, всё сделаю.

 

Глава 13

У себя в кабинете Артур включил кондиционер и удобно устроился в кресле у стола. Он вставил в автоответчик кассету и нажал кнопку воспроизведения. Первый звонок, впрочем, как и три последующих, был от Насти – его последней… как её назвать, Артур даже не мог придумать. До любовницы она явно не дотягивала. Для просто знакомой они, пожалуй, злоупотребили интимностью. Она была для него не больше, чем очередной игрушкой. Чем был он для неё, Артура не интересовало.

– Привет, Артур! – прозвучал её голос. – Это Настя. Я решила тебе позвонить, потому что ты не звонишь сам. Куда ты пропал? Перезвони мне. Я жду. Пока.

– Привет, Артур! – голос стал не таким веселым. – Почему ты не звонишь? Что случилось? Неужели у тебя так много дел, что ты не можешь выкроить для меня хотя бы две минуты?

– Разрешите, Артур Григорьевич? – в кабинет вошла Анжела с документами. – Вот то, что вы просили.

– Спасибо, – кивнул Артур.

Он взял бумаги, положил их на стол и снова нажал кнопку автоответчика, надеясь, что Анжела уходит.

– Артур, это я, Настя! – голос стал рассерженным. – Ты что, издеваешься? Сколько можно ждать? Прячешься ты, что ли? Перезвони мне!

– Артур, я прошу тебя, перезвони… – в голосе послышались слезы. – Я больше не могу так… Ты исчез, как в воду канул… Тебя нет на работе, твои ребята говорят, что у тебя дела… Тебя нету дома… или ты не берешь трубку… Я прошу тебя… перезвони…

– А она настойчивая, – услышал Артур за спиной голос Анжелы.

– Ты ещё здесь? – он повернулся, недовольно хмурясь.

– Я хотела спросить, не нужно ли вам ещё что-нибудь.

– Не нужно. Тебя не учили мама с папой, что подслушивать просто неприлично?

– А если мне было интересно, чем это закончиться? – Анжела снова откровенно улыбнулась. – На сколько хватит вашей непробиваемости.

– А мне интересно, когда ты закончишь слоняться без дела? Если совсем уж нечем заняться, то лучше пойди помоги Артему цветочки полить, а то в народное хозяйство отправлю. Поможешь его разваливать.

– Извините, – она перестала улыбаться.

– И вообще… – Артуру неожиданно стало жаль её, и он решил немного сгладить свою резкость. – Через полчаса принеси мне чаю или кофе. На своё усмотрение.

Анжела вышла, а Артур решительно придвинул к себе телефон. Трубку на том конце Настя сняла с такой скоростью, что можно было подумать, будто она сидит у телефона.

– Настя? – вместо приветствия спросил Артур.

– Да, я, Артурчик! – голос прозвучал радостно. – Куда ты пропал?

– У меня были дела, – он терпеть не мог, когда его называли «Артурчиком».

– Я звонила тебе домой, в офис, на сотовый, и нигде не могла тебя найти.

– Тебе же сказали, что у меня были дела. Я был занят. Что ты хотела?

– Ты уже окончил свои дела?

– Да.

– Когда мы увидимся?

– Когда-нибудь увидимся, – Артуру стало совсем скучно.

– Что значит, когда-нибудь? – не поняла Настя.

– Когда-нибудь, это значит когда-нибудь. Этот мир такой маленький и тесный, что все обязательно встречаются. А город этот вообще спит под одним дырявым одеялом.

– Ты хочешь сказать, что между нами всё кончено? – голос задрожал.

– Настя, а что между нами начиналось? – Артур закурил.

– Как что? Разве мы с тобой…

– Мы с тобой пару раз сходили в ресторанчик и покувыркались в постели. Что ещё?

– Разве для тебя ничего это не значит? – она заплакала.

– Настя, только не нужно усложнять. Я тебе в вечной любви не клялся, руки и сердца не просил, невинности не лишал, а, извини за реализм, сексом мы с тобой занимались исключительно с презервативами и по обоюдному согласию. Из этого следует, что никаких моральных и физических последствий наша связь не имеет.

– Ты… ты издеваешься?

– Нет, Настенька. И не стоит плакать. Увидимся. Пока.

Артур повесил трубку и потушил окурок в пепельнице. На душе остался неприятный осадок. Он знал свою популярность у женщин, и его это мало радовало. Настя не составила исключения из общего количества, у неё тоже, как и у всех, наступило состояние эйфории под девизом: «Посмотрите все, какого я себе мужика зацепила!». Нужно было вывести её из этого состояния, пока оно не перешло в хроническое, и к нему не прибавились просьбы жениться или, хотя бы, познакомиться с родителями.

Артур снова включил автоответчик. Настроение от голоса, который он услышал, у начало понемногу улучшаться.

– Привет, Артур! Это Сью. Если ты ещё меня помнишь, то это прекрасно. Если не помнишь, то напоминаю, я вломилась к тебе посреди ночи со своей компанией. Теперь вспомнил? Я решила тебе позвонить и узнать, как бы это попасть к тебе в клуб. Раз тебя сейчас нет на месте, надоедать дома не стану. Надеюсь, ты услышишь моё послание, и, если не сильно трудно, перезвони мне после трех. Мой телефончик: пятьдесят четыре, сорок пять, два нуля. Очень просто – пять, четыре, четыре, пять и пара нуликов. Ну, всё, пока. А! Самое главное забыла! А поцеловать?! Целую, – и она чмокнула.

От этого чмока Артур даже улыбнулся. Всё-таки Сью была не такая, как все, что-то в ней было удивительное. Она напоминала Артуру солнечного зайчика, который попал на лицо, и от него хочется зажмуриться, рассмеяться и начать дурачиться, как в детстве.

Пришла Анжела и принесла чай. Артур сдержано поблагодарил её, предварительно убрав с лица улыбку, и, наконец, придвинул к себе документы.

 

Глава 14

После обеда Артур вместе с Татьяной Борисовной поехал в налоговую инспекцию. Там ему удалось изобразить полное участие. На обратном пути разговор, который пыталась завести Татьяна Борисовна, всё время угасал. Артур был задумчив и отвечал односложно.

– Артур, у тебя какие-то неприятности или ты недоволен нашим визитом? – спросила она.

– Всё нормально Танечка. В налоговой всё хорошо, я доволен. С чего ты взяла, что что-то не так?

– Обычно ты всю дорогу шутишь, а сегодня молчишь.

– Голова у меня тяжелая какая-то.

– Что Виталик говорит?

– Виталик, прежде всего, спортивный врач. Если бы я ногу растянул, то к нему уж точно тогда обратился. Давление он мне измерил, всё нормально. По-видимому, я просто переутомился в последнее время, плюс жара. Не бери дурного в голову.

– Анжела сказала, что ты сегодня её вычитал за что-то?

– Получила она сегодня. Ты же знаешь, что я не люблю, когда мне оказывают слишком много знаков внимания.

– Хочешь, я с ней поговорю?

– Избавь Боже! Я сам справлюсь, – Артур улыбнулся.

Он приостановил машину у перекрестка. Дорогу переходила женщина. Это была та женщина, которую он видел, когда ожидал Сью. Эта женщина была похожа на Лену, только с поправкой на возраст и цвет волос. Она прошла мимо машины и оглянулась, будто чувствуя его взгляд.

* * *

Артур вышел из подъезда и посмотрел на часы. Лена уже могла уйти. Ему казалось, что с отцом он разбирался всего несколько секунд, а на деле… Из соседнего подъезда выскочил брат Лены – Леша – с ранцем за спиной.

– Леха! – окликнул его Артур. – Ленчик уже ушла?

– Да. Тебя не дождалась, – довольно едко ответил Леша. – Вообще-то ты её ещё догонишь.

– Делать больше нечего, – поморщился Артур, чтобы не давать Леше лишнего повода для размышлений.

На самом деле он пошел побыстрее, чтобы успеть догнать Лену. Он догнал её уже у перекрестка. Она как раз перешла на противоположную сторону улицы. Артур окликнул её, и Лена остановилась. Он перебежал дорогу, рискуя попасть под машину.

– Привет, Ленчик! – он попытался улыбнуться. – Извини, я опоздал.

– Дашевский, ты спишь, как медведь! – возмущенно произнесла Лена. – Нельзя так безбожно храпеть.

– Я не спал, – Артур забрал у Лены сумку, повесил на плечо и взял в зубы спичку. – Родитель мой надрался до чертиков.

– Снова? – Лена сочувствующе посмотрела на него.

– Угу. Я его, козла, когда-то в шмазь превращу.

– Он что, драться к тебе лез?

– Нет, – Артур некоторое время шел молча и грыз спичку. – Ленчик, давай с тобой уедем куда-нибудь.

– Куда, Дашевский? Ты с ума сошел! – она сказала это довольно строго, но во взгляде мелькнуло восхищение от предложения.

– Школу закончим, поженимся и уедем. Не БАМ, конечно же, достраивать, а поступим куда-нибудь.

– Артур, – она покачала головой, будто упрекая его за излишнюю мечтательность.

– Я уже семнадцать лет Артур. Леночка, я ведь люблю тебя.

– Я же просила тебя, давай пока отложим этот разговор, – Лена опустила глаза и покраснела.

– Хорошо, давай, – покорно согласился Артур.

– Ты к физике подготовился? – изменила она тему разговора.

– Конечно. Дать списать?

– Нет, я всё сама сделала. Как не делай, а эта змея ядовитая всё равно к чему-нибудь придерется.

– Наплюй, – посоветовал Артур.

– Тебе легко сказать «наплюй». Ты в физике хорошо соображаешь.

– По-моему, она придирается больше не к знаниям, а к конкретным людям. Сама знаешь, как она меня любит. Вот же Бог классную послал! – Артур с досадой выплюнул изжеванную спичку и взял другую.

– Ой, сегодня ещё и оценки за контрольную объявит.

– Не волнуйся. Слушай, а давай куда-нибудь вечером сходим? Я билеты в кино на шесть могу взять, – предложил Артур.

– Давай, – охотно согласилась Лена.

– А в «Снежинку» мороженное есть пойдем?

– Тогда в кино на одну серию и на танцы ты сегодня идешь сам. Я не вундеркинд, как некоторые, и мне уроки нужно успеть сделать.

– Ладно, – покорно согласился Артур. – А ко мне потом зайдем? Матушка в ночь, когда батя вернется неизвестно, но уж точно поздно.

– А вот это мы посмотрим, – Лена лукаво улыбнулась.

Они подходили к зданию школы. Здесь к ним присоединились ещё несколько одноклассников. Первым человеком, на которого они наткнулись, переступив школьный порог, была классная. Первым делом, которое она сделала при виде своих учеников, был выговор за опоздание на дежурство. Артур и Лена молча всё выслушали и нехотя пошли на свой пост в раздевалку.

Прозвенел звонок. Артур и Лена остались одни в лабиринте из вешалок, заполненных одеждой. Посидев ещё пять минут для очистки совести, Лена поднялась, чтобы идти в класс. Артур тоже поднялся и с таинственным видом почти шепотом позвал:

– Иди сюда!

– Что? – Лена подошла и удивленно посмотрела на него.

– Ничего.

Артур обнял её, прижал к себе и начал целовать. Целоваться с Леной было удивительно приятным занятием. У неё были нежные чуть влажноватые губы, она всегда смущалась, и пыталась отстраниться, но это было больше для приличия. Целоваться с ней было так приятно, как ни с кем другим. Это напоминало самый сладкий сон. Дальше поцелуев у них дело никогда не шло, но Артуру хватало и этого. Лену он просто обожал и согласен был ждать чего-то большего, чем поцелуй, годами.

– Это ёщё что такое?!!! Дашевский! Голубенко! А ну-ка быстро марш в класс! – вырвал их из волшебных грез голос классной.

Артур и Лена подхватили свои вещи и заспешили в указанном направлении. Классная вышагивала сзади, как конвоир, грохоча на совесть поставленными металлическими набойками, как хорошо подкованная лошадь. «Интересно, как она подкралась так незаметно? На цыпочках что ли?» – некстати подумал Артур. Грохот каблуков сзади стал напоминать пушечные залпы.

Первым уроком была физика. Классная начала зачитывать оценки за контрольную работу. Обычно у Артура даже четверок не было. Сейчас в душу закралось какое-то неприятное предчувствие.

– Аверьянов – три, Авраменко – четыре, Бондаренко – четыре, Волков – три, Высоцкий – четыре, Грищенко – четыре, – голос был под стать каблукам, как гвозди вбивал, – Голубенко – пять.

Те, кто списывал у Артура контрольную, получили четверки и Лена – пять. Тем не менее, предчувствие не проходило.

– Дашевский – два, – это прозвучало, как приговор.

По классу прошел удивленный ропот, а за ним наступила гнетущая тишина.

– За что? – слова вырвались сами.

– За контрольную. Не кричи, ты не на сборище босяков во дворе!

– Я хочу знать за что, – Артур поднялся. Он был бледнее мела.

– А почему ты уверен, что у тебя должна быть другая оценка, физический гений? – классная явно над ним издевалась. – Потому что ты был любимцем Конычева, и он старательно толкал тебя на все олимпиады?

– Я знаю, что контрольная решена правильно, – упрямо повторил Артур.

– Давай дневник и вон из класса! – классная почти смеялась. – За дневником придешь после уроков.

– А как же на других уроках?

– Скажешь, что дневник у меня. И давай, не задерживай нас.

– С радостью вас покину! – Артур отвесил шутовской поклон и ушел, хлопнув дверью, под испуганное молчание класса.

* * *

Артур снова почувствовал, как лоб покрывается испариной. Сзади нетерпеливо посигналили. Его осторожно тронула за руку Татьяна Борисовна.

– Что с тобой, Артур? Тебе что, плохо? – испуганно спросила она.

– Всё нормально… – Артур вытер пот со лба.

– Ты так побледнел…

– Жарко… Не волнуйся, я уже в порядке.

– Почему ты так испугано смотрел на эту мадам, которая дорогу переходила?

– Испугано? Тебе показалось. Просто она очень похожа на одну мою бывшую соученицу. Я очень давно её не видел.

– У тебя с ней что-то было?

– А что? Это так заметно? – Артур натянуто улыбнулся.

– Заметно. Так это она?

– Нет, просто очень похожа. Её здесь нет и быть не может. Она очень давно уехала.

– А вернуться она не может?

– Боже мой, Танечка! Кто похожего человека увидел, ты или я? – он рассмеялся.

– Извини. Просто ты с лица сошел, когда её увидел.

– Давай забудем. Наталья подходила с новой девочкой?

– Да, подходила. Послезавтра она приступит к работе. Вы ведь так договорились?

– Да. Кстати, который час?

– Без четверти три. Ты торопишься?

– Нет, просто мне нужно в три перезвонить в одно место.

В здании клуба царила всё та же приятная прохлада. Артур прошел в свой кабинет и первым делом потянулся к телефону. Только сейчас он подумал о том, что трубку может снять не Сью, а её мать. Как зовут на самом деле Сью, он не знал. Артур решил сыграть в слепую. Трубку действительно сняла не Сью. От голоса, который услышал Артур, ему стало нехорошо. Голос был удивительно похож на голос Лены. У него даже дыхание перехватило.

– Я слушаю, – несколько нетерпеливо повторил голос.

– Извините, это пятьдесят четыре, сорок пять, два нуля? – спросил он, кашлянув.

– Да.

– Я бы хотел поговорить со… Сью…

– Сейчас я позову её.

Он услышал, как женщина позвала Сью, назвав её Юлей. Сью взяла трубку довольно быстро.

– Да? – её голос звучал беззаботно, как тот солнечный зайчик, который она напоминала.

– Сью? Это Артур. Не забыла?

– Конечно, нет! Привет! Я оставила тебе сообщение вчера на автоответчике.

– Я сегодня его получил. Как дела?

– Отлично. А у тебя?

– Не жалуюсь. Ты обещала прийти в гости.

– Да. И не просто обещала, а набивалась. К тебе в клуб можно?

– Всегда рад буду. Ты одна приедешь или с друзьями?

– Одна. А когда можно?

– Хоть сейчас. У меня до десяти открыто.

– И ты до десяти там сидишь?

– Вообще-то нет. Иногда. Ты хочешь сказать, что приедешь в девять?

– Нет. Я хочу сказать, что могу приехать прямо сейчас. А что ты делаешь после работы?

– Абсолютно ничего. Хочешь, съездим в одно премиленькое местечко и поужинаем?

– Я даже не знаю… – она заколебалась. – А что это?

– Ресторан за городом. Публика приличная.

– Большой официоз нужен?

– Нет. Можно в джинсах.

– Тогда, возможно, я и решусь на это. А если я приеду через часик в клуб, то можно будет позаниматься?

– Я тебя буду ждать. Скажешь охраннику, что ты ко мне.

– Спасибо. Жди. Я не прощаюсь.

 

Глава 15

Сью пошла в свою комнату, чтобы переодеться, и на ходу бросила:

– Мама, я сейчас уйду. Когда вернусь, не знаю.

– Кто это звонил, Юля? – спросила мать, входя следом за ней в её комнату.

– Знакомый.

– Что за знакомый?

– Мамочка, а с каких пор ты стала интересоваться моими знакомыми? – удивилась Сью.

– По-моему, я всё время ими интересуюсь. Так что это за знакомый? Что-то раньше он не звонил. Голос у него какой-то странный. Слышала я его где-то раньше.

– Мы познакомились совсем недавно. У него свой спортклуб и он пригласил меня туда прийти позаниматься, если у меня будет настроение. Оно у меня вчера появилось.

– А куда ты с ним собралась после занятий?

– Он приглашает поужинать. Я, пожалуй, соглашусь.

– Юлия, я тебя прошу, будь взрослым человеком, – мать слегка нахмурилась. – Не теряй головы от первого встречного и постарайся не влезть в какую-нибудь историю.

– Ой, ма! Ну не читай ты мне нотяцию хотя бы сейчас! – Сью раздосадовано поморщилась. – Что у тебя за мысли сразу возникают?

– Юля, я постоянно повторяю тебе, что ты бываешь слишком легкомысленна. Легкомыслие редко доводит до добра.

– Угу, – мрачно улыбнулась Сью. – Тебя даже твоя рассудительность до добра не довела. Вернее довела до такого добра, как я. Или ты в молодости не была такой рассудительной?

– Юля, прошу тебя, перестань!

– Это ты перестань. Слава Богу, я теперь уже знаю о своем героическом родителе, кроме того, что он не аист, а человек и его звали Артур, что он не был подонком и был большим упрямцем. Остается выяснить в кого из вас у меня такое бешеное легкомыслие. А, кстати! Его тоже зовут Артуром! Только вот размножаться я от него просто так не собираюсь. Разве что после того, как пробуду замужем лет пять. Меня пеленки ещё не привлекают.

– Что значит «размножаться» и «замужем»? – мать смотрела на неё теперь просто испугано.

– Это так, к слову пришлось. Я просто хочу сказать, что не собираюсь обзаводиться детьми до выхода замуж. Замуж, не значит конкретно за Артура. А теперь, мамочка, я должна бежать. Не волнуйся, он очень порядочный человек, – Сью поцеловала мать в щеку, подхватила сумочку и, сунув ноги в туфли, быстро пошла к двери.

 

Глава 16

Дверь кабинета Артура открылась и на пороге появилась Сью в сопровождении охранника. У охранника вид был совершенно растерянный, зато Сью сияла улыбкой.

– Артур Григорьевич, – неуверенно начал охранник, – не знаю к вам ли это, но девушку остановить было невозможно.

– Артур, твой негодный мальчишка не хотел меня пропускать, – от Сью просто чертики прыгали.

– Но… – охранник покраснел и не находил слов.

– Коля, ты свободен, – улыбнулся Артур. – Я говорил тебе об этой девушке. Спасибо.

Охранник ушел. Сью прошла в кабинет и от всей души поцеловала Артура в щеку. Он слегка склонился и тоже поцеловал её в нежную щечку.

– Радость моя, это здорово, что ты приехала! Извини, но мои ребята приучены, никого в служебную часть не пускать. Нужно было сказать, что ты ко мне, он бы провел тебя.

– Ну, уж извини, – Сью сделала вид благонравной примерной девочки, которая влезла без спросу в лужу. – Я просто сказала, что у меня договорено. Зачем мне было ему говорить, к кому я иду? А вдруг народ потом начнет сплетничать и шефа обсуждать?

– Не начнут, не волнуйся. Давай оставим эту тему. Расскажи, как у тебя дела?

– Всё нормально. Пришла спросить у тебя, чем бы мне лучше заняться? Аэробику я не люблю. Я уж лучше просто так потанцую. Качаться мне еще не пора?

– Нет, – Артур смотрел на неё с улыбкой.

– А что бы такое мне поделать?

– Давай поиграешь в теннис, если хочешь. Можно в сквош. То же самое, что и теннис, только играешь со стенкой.

– Это уже интересней. Посмотреть можно?

– Да, сколько угодно. Идем, если хочешь. А, если хочешь, сначала кофейку попьем.

– Нет уж, пойдем лучше посмотрим, а потом и о кофейке поговорим.

Артур вместе со Сью пошел в зал, где играли в сквош. Некоторое время они наблюдали за играющими. Сью понравилось.

– Не знаю, получиться ли у меня, – сказала она, – но, наверное, попробовать стоит. Сколько это в денежном выражении?

– Обижаешь. Для тебя нисколько.

– Артур, но ведь у тебя не дешевый клуб.

– А тебе, как Артуровне, я делаю подарок. Из моих клиентов ни одного Артуровича или Артуровны нет. Когда начать хочешь?

– Я бы и сегодня начала, но формы у меня нет, а потом нужно будет ополоснуться.

– Всё будет в лучшем виде, – успокоил её Артур. – Ты ополоснуться хочешь под душем или в сауне?

– А что, есть и такой вариант?

– Конечно.

– Нет, обойдемся только душем. У тебя форма напрокат?

– Конечно же, нет. Подожди пару минут, я переговорю с тренером, и мы пойдем ко мне в кабинет решать с формой.

Артур подозвал тренера. Тот прекратил игру и подошел к нему. Они о чем-то тихо переговорили, тренер оглянулся на Сью и утвердительно кивнул Артуру.

По пути в кабинет Артур заглянул в одну из дверей и попросил сварить кофе. В кабинете он предложил Сью сесть, а сам, присев на край стола, взялся за трубку телефона. Он набрал номер и сказал невидимой собеседнице:

– Света? Да, я. Слушай, душа моя, окажи мне маленькую услугу. Принеси теннисную форму, носки и кроссовки ко мне в кабинет. Размер? – он прикрыл трубку и спросил у Сью. – У тебя сорок шестой?

– Да. Кроссовки тридцать седьмой.

– Сорок шестой, рост сто семьдесят, кроссовки – тридцать седьмой… да… да… сама выбери… Конечно же… Нет, это для меня. Ну, не для меня в прямом смысле слова… Не придирайся к словам. Давай быстренько выбирай и неси сюда. Я у себя в кабинете.

Анжела внесла две чашечки кофе и уставилась на Сью, как на приведение. На какую-то долю секунды Артуру показалось, что она готова была вылить на Сью кофе, а при возможности обвалять её в грязи или, ещё лучше, утопить. Этот взгляд был слишком оскорбительным. Артур слегка сощурился и глянул Анжеле в глаза.

* * *

Звонок с последнего урока, как показалось Артуру, прозвенел слишком рано. Нужно было идти за дневником. Лена сочувствующе посмотрела на него. Сегодня день стал для обоих совсем плохим. После того, как классная выпроводила Артура за дверь, она пересадила Лену за другую парту, отпустив ей пару нелицеприятных замечаний.

– Тебя подождать? – спросила Лена.

– Не стоит. Лучше иди домой и делай, как примерная, уроки. Мне кто-то что-то сегодня обещал. И за меня не волнуйся, – он, как можно спокойнее, улыбнулся.

Классную он нашел в препараторской. Это была узенькая комнатка за кабинетом физики, в которой стояли стеллажи до самого потолка. С трудом здесь приткнулся старый письменный стол и несколько стульев.

– Разрешите? – спросил, входя, Артур.

– А, Дашевский! – классная улыбнулась. – Входи. Садись.

Артур неохотно присел на край стула. Несколько минут классная молчала и смотрела на него со странной улыбкой. Улыбка чем дальше, тем больше становилась Артуру неприятной. Ему казалось, что его обмазывают чем-то липким. Он опустил глаза и стал смотреть на свои туфли.

– Артур, я хотела поговорить с тобой о твоем поведении, – почти ласково начала классная. – Ты, наверное, знаешь сам, что ты очень красивый мальчик, что девочкам ты очень нравишься. Тем более, возраст у вас всех сейчас такой, что у вас возникают различные новые ощущения и мысли.

Дальше пошла краткая лекция об отношениях полов с описаниями подробностей, которыми обычно в то время их не баловали. Артур даже удивился, что это такое ему рассказывают. Голос у классной был такой же липкий, как и взгляд. Сидел он довольно близко и чувствовал смесь запахов пота и духов. Артуру хотелось одного, чтобы она поскорее закончила. Все подробности женской, а, тем более, мужской анатомии, в которые она его посвятила, он знал уже достаточно хорошо. Она и представить не могла, на сколько хорошо. Или, может быть, и завела этот разговор, потому что представила. Что делать дальше с анатомическими принадлежностями, она так же начала рассказывать очень подробно. Артура начало слегка поташнивать. Это напоминало легкий бред. Классная поднялась из-за стола и, не останавливая своего словоизлияния, залезла на стул, чтобы достать с полки пачку тетрадей. Она стояла на стуле рядом с Артуром, так, что он упирался взглядом в её ноги. Ноги были волосатые, и волоски пробивались через капроновые колготки.

– А теперь скажи мне, Артурчик, – совсем сладко проворковала классная, – насколько далеко у вас зашли отношения?

– У кого это «у вас»? – Артур сделал вид, что не понимает.

– У тебя и Голубенко. Можешь рассказать мне всё.

– Никуда отношения у нас не зашли, – Артур поморщился. – Я сегодня полез к ней целоваться, и прошу извинить, что сделал это в стенах школы.

– Артурчик, ты лучше расскажи мне всё. Как это у вас было, где, как часто вы с ней занимаетесь любовью?

– Вы что, Галина Семеновна, совсем меня за ненормального считаете? – Артур поднялся и посмотрел на классную.

Она стояла на стуле и смотрела на него мутными глазами. У Артура внутри, как сегодня утром с отцом, начал закипать холодный гнев. Классная приторно улыбнулась.

– Я ведь и сама могу всё это узнать. Вызову в школу родителей Голубенко и попрошу сводить её к гинекологу. Вызову в школу твою маму, и расскажу ей, чем занимается её сынок и с кем. У неё ведь больное сердце?

– Что ещё? – Артур прищурился, взгляд его стал презрительным.

– Подай мне руку, я слезу со стула.

Артур подал ей руку и, повинуясь какому-то непонятному порыву и своему гневу, сжал руку женщины настолько сильно, что она вскрикнула. Но он не отпустил её руку, а сжал ещё сильнее, всё так же глядя на неё. Неожиданно в её взгляде появилось сначала удивление, а потом смесь восторга и рабского почитания. Дрожащими губами с упоением она прошептала:

– Ты – настоящий господин! Что я могу для тебя сделать?

– Во-первых, не трогать мою мать. Во-вторых, оставить в покое Голубенко и её родителей. В-третьих, посадить нас снова за одну парту. И, в-четвертых, что там у меня за двойка? – его голос стал ледяным, и в нем было сплошное презрение. Артуру на миг даже показалось, что это говорит не он.

– Никакой двойки, – заискивающе улыбаясь, лепетала она, – там пятерка… Я хотела посмотреть на твою реакцию… Я сделаю всё, что ты прикажешь… Садись завтра с кем хочешь, и я никого никуда не буду вызывать…

– Вот так-то, лучше, – он слегка ослабил руку.

– Всё, что захочешь, – она склонилась и поцеловала его руку, а потом, не опираясь на неё, спрыгнула со стула.

Артур разжал ладонь. Классная подошла к столу и достала из ящика его дневник. У неё был вид одуревшей от страсти собаки.

– Гадость! – забирая дневник, сказал Артур и вышел из препараторской.

Первым делом он пошел в туалет и вымыл руки. Ему казалось, что испачкался в грязи. Особенно омерзительным было то, что классная начала ревновать его к Лене. Лена была святым, и пачкать её подобными разговорами было недопустимым.

* * *

Сменив все цвета радуги и приняв гордо-оскорбленный вид, Анжела удалилась из кабинета. Сью фыркнула от смеха.

– Это что, твоя местная привязанность? – спросила она.

– Нет, просто она меня давно и упорно домогается, – Артур отпил кофе. – Пить можешь спокойно. Она не знала, что ты здесь будешь, и поэтому слабительного в кофе не подсыпала.

– Почему слабительного, а не мышьяка или цианистого калия?

– Лучше умереть настоящим человеком, чем, сама понимаешь кем.

– А что это ты там про форму ЦУ раздавал? – поинтересовалась Сью.

– Сейчас принесут тебе формочку из магазина. Ракетки здесь у Славика хорошие. Он тебе мою даст поиграть. Попозже и тебе подберем.

– Артур, а сколько форма стоит? – она вдруг стала серьезной.

– А это уж не твоё дело. Мой магазин, мой товар, мой клуб. Что хочу, то и делаю. За качество ручаюсь, – он потянулся и взял из пачки сигарету.

– Я почему-то думала, что со мной ты поиграешь.

– Извини, – Артур опустил глаза, – я сегодня не совсем в форме.

– А что случилось? – Сью охватило легкое беспокойство. – Может быть, я вообще не вовремя?

– Что ты, что ты! – Артур улыбнулся. – Я очень рад, что ты пришла. Просто я устал в последнее время: голова трещит, а сегодня ещё и кровь носом сутра пошла. Посему, я не хочу лишний раз напрягаться.

– А посидеть в зале, пока я буду развлекаться, ты не откажешься?

– С удовольствием посижу. В принципе, дел у меня на сегодня уже никаких нет, так что я свободен. Наиграешься, ополоснешься, и поедем, посидим.

– Может быть, лучше никуда не поедем? – Сью внимательно посмотрела ему в глаза.

– Да перестань ты, всё в порядке, – успокоил её Артур. – Действительно, просто не хочется прыгать.

– Ладно, только, если тебе вдруг станет нехорошо, ты скажешь. Договорились?

Oh, yes! – смеясь, ответил Артур.

В дверь постучали, Артур пригласил войти. Вошла девушка немного старше Сью, с пакетом и вопросительно посмотрела на Артура. Артур кивнул в сторону Сью и сказал:

– Не мне, ей показывай. Сью, ты можешь сразу и переодеться. Вон за той дверью комната отдыха.

Сью с девушкой пошли туда, и, спустя несколько минут, Сью вышла в фирменной теннисной форме, белых носках и белых кроссовках. Волосы она заплела в косичку. Артур смотрел на неё с явным восхищением. Эта девчонка была не просто красива.

– Ну, как я выгляжу? – спросила Сью.

– Нет слов, крошка! Тебе, Светочка, – обратился он к девушке, которая принесла форму, – моё большое спасибо. Расходы на мой счет.

– Я могу идти, Артур Григорьевич?

– Да, конечно, Светочка.

Сью стояла, немного растерянно глядя на Артура. Он встал со стола, на котором сидел, и подошел к ней.

– Что с тобой случилось?

– Ничего, – Сью смутилась ещё больше. – И всё-таки, сколько стоит эта форма и всё остальное? Артур, я же не с ёлки упала, чтобы ничего не понимать.

– Я же сказал, что для тебя всё здесь ничего не стоит.

– Из-за того, что я Артуровна?

– Если я скажу, что да, ты же всё равно не поверишь. Ладно, идем к Славику, заждется ведь.

Они вдвоем пришли в зал. Славик принес для Сью ту ракетку, которую ему сказал Артур, и они начали играть. Артур сел на скамейку в самый дальний угол и смотрел на Сью. Она двигалась легко, практически безупречно. Так она ещё больше напоминала ему солнечный зайчик, с которым он мысленно сравнил её сегодня утром.

* * *

Вот так же на скамейке сидела в зале Лена, когда он тренировался. Он знал, что она следит за каждым его движением, переживает все его неудачи, и радуется, когда его начинает хвалить тренер. Точно так же она сидела и в танцевальном зале. Не сидела только в ТОТ день… Самым страшным для неё было, когда Артур начинал улыбаться партнерше, с которой танцевал. Она никогда не говорила об этом, но Артур это знал. Однажды он, случайно оглянувшись, увидел её глаза, полные отчаянья. Тогда улыбка автоматически сползла с его лица, а Ольга Ивановна прикрикнула:

– Артур! Улыбку держи! Ты не с бревном танцуешь, а с девушкой! Что у тебя лицо такое убитое горем стало?!

– Да не могу я всё время улыбаться! Я не клоун! – Артур остановился. – Оставьте меня в покое!

– Дашевский, ты что, не с той ноги встал? – у Ольги Ивановны глаза стали, как два блюдца.

– С той, с той, – огрызнулся Артур. – Просто я не могу всё время улыбаться!

Лена поднялась и вышла из зала. Артур проводил её взглядом, у него сжалось сердце. Он опустил руку, которой всё ещё держал за талию свою растерянную партнершу, и сказал, направляясь к двери, за которой скрылась Лена:

– Извините, я сегодня устал.

Что происходило в зале после его ухода, его не интересовало. Потом он узнал, что его партнерша – Вика, разрыдалась, репетиция была сорвана. На следующий день ему пришлось объясняться с Ольгой Ивановной и просить у Вики прощения. Но тогда, когда он вышел из зала, для него не было на свете ничего важнее, чем догнать Лену. Он догнал её уже на улице. Её лицо было грустным, и эта грусть была невыносима.

– Леночка, постой! – Артур взял её за руку.

– У вас что, репетиция окончилась? – у Лены дрогнули губы.

– Нет, я ушел.

– Зачем? – у неё в глазах стояли слезы.

– Я не хочу ей улыбаться! Я не хочу улыбаться никому кроме тебя! Понимаешь?

– У тебя теперь будут неприятности. Ваша Ольга Ивановна такая строгая…

– Мне всё равно, что будет. Я не могу оставаться там, если не вижу тебя. Прости меня за то, что мне приходится ей улыбаться, – он даже не назвал Вику по имени.

– Дашевский, какой ты всё-таки глупый! – Лена покачала головой.

– Пусть глупый, пусть последний дурак, но я тебя люблю и никто другой мне не нужен! Ты мне веришь?

– Верю, – Лена, наконец, улыбнулась. – Только ты больше не будешь вытворять таких номеров. Обещай.

– Попробую, – он тоже улыбнулся. У него отлегло от сердца.

* * *

Солнечный зайчик – Сью – остановился и с трудом перевел дыхание. Она отдала тренеру ракетку, что-то ему сказала и пошла к Артуру.

– Наигралась? – спросил Артур, поднимаясь ей навстречу.

– Да. Давно так не бегала и не прыгала. Завтра даже ноги, наверное, тянуть будет. Но, здорово! – её глаза искрились восторгом. Она потянулась на цыпочки и поцеловала Артура в щеку. – Спасибо!

 

Глава 17

Сью начинала злиться. Что-то не ладилось. В последние две недели она почти каждый день виделась с Артуром, но дальше целомудренных поцелуев в щеку дело никак не продвигалось. Он будто бы держал дистанцию. Даже, когда инициативу проявляла Сью, пытаясь его поцеловать, он отшучивался. Если же ей это удавалось, то реакция с его стороны была совершенно не такая, какой бы ей хотелось. Он краснел, начинал явно испытывать какой-то дискомфорт и пытался её отвлечь.

Самым ужасным в этой ситуации было то, что он нравился Сью всё больше и больше. Она видела, что тоже нравится ему, но между ними что-то стоит. О том, что она встречается с Артуром, узнал Дэвид. Он был просто шокирован этой новостью.

– Сью, крошка, что ты нашла в этом старикашке?! – изумленно спросил он. – Что в нем есть такого, кроме денег и относительно классной внешности? Ты что думаешь, что он, стоя на коленях, будет молить тебя выйти за него замуж? Да ему только потрахаться с тобой нужно!

– Ты помешался на постельных делах, Дэвид! – в этот день Сью была не в самом лучшем расположении духа, и была похожа на динамитную шашку с подожженным шнуром. – Ты же, милый, думаешь только головкой! Что ты о нем, вообще, знаешь, что так говоришь?!

– Можно подумать что-то знаешь ты! – Дэвид тоже разозлился не на шутку.

– Побольше, чем некоторые, – соврала Сью.

Дэвид был прав, она, по-прежнему, ничего об Артуре не знала. Он иногда рассказывал маленькие смешные истории о том, что с ним было в детстве и в молодости. На этом всё обычно и заканчивалось. Он предпочитал слушать Сью. Слушать и смотреть на неё. Порой Сью казалось, что он готов смотреть на неё часами, смотреть не отрываясь. Она сама никак не могла понять этого взгляда, но плохого в этом ничего не видела. Иногда ей казалось, что он смотрит на неё почти так же, как в своё время смотрел Гия – ласково, даже с нежностью. Если она рассказывала что-нибудь забавное, он улыбался. Улыбка была теплая, и черные глаза становились очень веселыми. Если рассказ был серьезным, то он смотрел задумчиво, и в глазах появлялась печаль. Пожаловаться на то, что хотя бы раз он посмотрел на неё равнодушно или с вожделением, Сью не могла. Хотя… хотя иногда, очень редко, взгляд становился несколько странным, будто Артур пытался что-то вспомнить, но у него ничего не получалось.

– Между прочим, – едко улыбаясь, сказал Дэвид, – про фуражку и очки я не соврал.

– Про какую фуражку? – не поняла Сью.

– Помнишь, когда мы утром у него завтракали?

– А, тогда, – она недовольно наморщила носик. – Ну и что с того? Очки, фуражка?

– Ничего. Просто я тогда действительно случайно вошел в ту комнату. Секретер я, правда, открыл сам. Там ключ в дверце торчал. Так вот, там лежал, кроме фуражки и очков, классная кожаная плеть и какие-то видеокассеты. Я тогда про плеть сказал вроде бы в шутку, но он меня прекрасно понял. Похоже, твой обожаемый Артур страдает садистскими наклонностями и подыскивает себе девочек-мазохисток.

– Идиот! Вот уж не думала, что ты опустишься до того, что начнешь лазить по чужим шкафам, секретерам и прочему! А содержимое мусорной корзины в туалете ты не проверил?

– Извини, не догадался! Сью, крошка, а что ты так злишься? Может быть, вы с ним уже попробовали в такие игрушки сыграть? Может быть, твои поездки к нему в клуб только предлог?

– Убирайся! Видеть тебя не желаю! – Сью вспыхнула. – Тебя замучили припадки ревности! Неврастеник! Сам ты озабоченный! Да он не притронулся ко мне! Если я с кем-то куда-то еду, кроме тебя, то ты готов на любые гадости! Ты же не можешь себе представить никаких других отношений! Да ты ногтя его не стоишь!

– Что ещё? – Дэвид побледнел.

– Ничего! Я не желаю больше с тобой даже разговаривать!

– Как угодно! Я всё равно уезжать собрался. Хотел завтра, но лучше сделаю это сегодня. Я ещё на проходящий поезд успею. Желаю тебе всего наилучшего. Надеюсь, что когда я вернусь, ты будешь либо счастливой женой, либо верной рабыней!

Дэвид ушел, хлопнув дверью. Сью осталась одна дома. Так выяснять отношения с Дэвидом она совсем не собиралась. Он устраивал её, как человек, он был её другом, и подобной выходки от него она не ожидала. Кроме того, что он оскорбил её, у Сью остался неприятный осадок от того, что её друг позволил себе копаться в чужих вещах. Мало помалу в душу стали закрадываться сомнения, относительно Артура. Если у него действительно было то, о чем говорил Дэвид, не были ли правдой и остальные предположения Дэвида.

От мыслей её оторвал телефонный звонок. Это звонил Артур. Голос его, как всегда, был ровным и спокойным. Сью поболтала с ним несколько минут, договорилась о встрече. «Что ж, я могу и сама всё выяснить», – решила она, повесив трубку.

 

Глава 18

Артур ждал Сью в назначенном месте, сидя в машине и приоткрыв дверь. На улице было жарко, даже душно. Сегодня ему было снова плохо, снова шла носом кровь, снова были советы Виталика обратиться в больницу, снова его ломало. В общем, состояние разбитости так и не проходило уже очень много времени. На какой-то срок спасали обезболивающие, но он старался принимать их только ночью, когда боль во всем теле не давала уснуть. Сейчас он чувствовал себя усталым, выжатым, как лимон, и ему хотелось, чтобы пришла Сью, чтобы вместе с ней приехать домой, если будет настроение поужинать (есть в последнее время тоже совсем не хотелось, и он вечером ел больше за компанию со Сью), и слушать её милое щебетание. Солнечный зайчик согревал своей непосредственностью, и ему становилось легче.

Сью опаздывала уже на полчаса. Артур достал мобильник и набрал её номер. Трубку сняла мать. Снова её голос показался настолько знакомым, что по спине побежали мурашки. Мать сказала, что Юля ушла минут двадцать назад. «А, может, и правда, стоит в больницу сходить? – подумал Артур, закуривая новую сигарету. – Может со мной что-то не так? Кажется что попало, состояние отвратительное. Или я просто устал? Наверное, устал. Когда же я, наконец, соберусь отдохнуть? Самому ехать неохота. Разве что предложить Сью взять её приятеля и втроем махнуть на море?»

– Я думала, что ты меня уже не ждешь, – оторвал его от мыслей голос Сью.

Как всегда, она была хороша до умопомрачения, и чертовски сексуальна. Сегодня на ней были короткие джинсовые шорты и облегающая маечка.

– Женщине сам Бог велел опаздывать, – Артур улыбнулся. – Конечно же, жду.

– И долго ждал бы?

– Пока не дождался бы. Между прочим, привет.

– Привет, – Сью села в машину. – А, если серьезно?

– Не знаю. Ещё полчаса точно подождал бы. Тем более, я позвонил тебе домой, и твоя матушка сказала, что ты уже ушла.

– А, если бы я ушла с другим? Например, с Дэвидом? – она слегка сощурилась.

– Что ж, не судьба была бы. Расстроился бы, что не увидел тебя, но обрадовался, если бы ты хорошо провела время.

– И ни капли ревности? – удивилась Сью.

– Ревновал бы, только, как Артуровну, – он рассмеялся.

– А серьезно?

– Ты же сама сказала, что я не ревнив. Так и есть.

– Странный ты какой-то, шановный. Не было у меня такого случая, чтобы, встречаясь с кем-то третью неделю, услышать, что меня совершенно не ревнуют.

– Услышала?

– Услышала. Своеобразно.

– А мы что, так вот будем здесь сидеть в машине, и выяснять, все вопросы? Может быть, куда-нибудь поедем?

– Давай поедем, – согласилась Сью. – А куда?

– Ты не против будешь, если мы сегодня вечер просидим у меня дома? Я устал настолько, что еле двигаюсь.

– С удовольствием, – согласилась Сью. В её планы как раз и входило, как можно быстрее попасть к Артуру домой, чтобы проверить, правду ли сказал Дэвид. – Я сегодня сама устала до невозможности. Последний день практики был.

Они приехали домой к Артуру. Вездесущая и всёвидящая тетя Зина, сидя с несколькими женщинами на скамейке, проводила Артура и Сью таким взглядом, словно хотела их испепелить. Артур обожал, когда у неё был такой взгляд, и, с улыбкой самого примерного в мире мальчика, здоровался с ней особенно вежливо. Тетя Зина от этого зеленела. Если зеленая окраска становилась слишком интенсивной, то Артур спрашивал ещё и о здоровье, с видом ещё более примерного мальчика, ну, просто ангелочка. Тогда тетя Зина медленно начинала становиться из зеленой ярко-малиновой. Вслед себе и Сью он сегодня услышал одну из своих любимых фраз: «Вот ведь бабник! И как его только земля носит?!».

– Вы что-то спросить хотели, тетя Зина? – Артур повернулся и одарил её ослепительной улыбкой.

– Я вот говорю, что жениться вам пора, Артур Григорич. И невеста у вас красивая, – тетя Зина стала почти свекольной.

– Рано ещё, тетя Зина, – тяжело вздохнул Артур. – Не распишут нас. Она ещё школу не закончила. Только девятый класс.

После этой фразы, оставив тетю Зину в состоянии парового котла, в котором давление пара достигло критической отметки, он вместе со Сью, уже давившейся от смеха, быстро вошел в подъезд, и они расхохотались.

– Шановный, я смотрю, ты эту тетку любишь, как собака палку.

– Так я ж не один её так сильно люблю. Просто мне с рук сходит больше всех, – открывая дверь, сказал Артур. – Проходи.

В квартире было не так жарко, как на улице.

– Это почему же? – Сью сбросила туфли.

– Почему люблю или почему мне с рук сходит? – уточнил Артур, тоже разуваясь.

– И то, и другое.

– Леди, если вы будете столь любезны, что подождете каких-то пятнадцать минут, пока я приму душ, я многое вам поведаю.

– Иди, принимай, – милостиво позволила Сью. – Кстати, что делают после душа?

– Ну, это кто что, – Артур уловил её намек. – Давай поужинаем.

– Давай, – Сью подошла к нему вплотную и посмотрела на него снизу вверх. – Давай ужином займусь я.

– Давай, – согласился он.

– Что бы ты хотел?

– На твой вкус. Желательно не слишком горячее, можно вообще холодное.

– Легкое или поплотней?

– Как ты решишь. Легкое что-нибудь меня даже больше устроит.

– Тогда жду тебя через пятнадцать минут. Где накрыть?

– Где хочешь.

– В спальне? – Сью лукаво улыбнулась.

– Терпеть не могу есть в постели. Кофе лучше тоже наливать в чашку, – отшутился он. – И, потом, эти крошки на простыне…

– Хорошо, найду комнатенку на своё усмотрение.

 

Глава 19

С приготовлением ужина, состоявшего исключительно из фруктов и йогурта, Сью справилась за пять минут. Она на цыпочках подошла к двери душа и послушала, как шумит вода. План действий у неё созрел окончательно. Быстро, но тихо, она прошла по комнатам, бросая беглый взгляд на мебель. Комнату, где был секретер, она нашла без проблем. Это была комната рядом с той, в которой она провела остаток ночи с Дэвидом. Теперь она поняла, почему в неё попал Дэвид – он просто перепутал, спросонок, двери.

Секретер был в «стенке». Ещё здесь стоял большой угловой диван, журнальный столик, несколько кресел и телевизор с видеомагнитофоном. Обстановка была самая, что ни на есть, благоприятная для исполнения её плана.

Сью принесла из кухни ужин в эту комнату. Секретер сегодня был закрыт. Сью прошла по комнате, ломая голову над тем, чем бы открыть дверцу. К её большому удивлению, ключ лежал на книжной полке, прямо перед книгами. Сью взяла ключ и открыла секретер. От неожиданности она даже присвистнула. На нижней полке лежало всё то, о чем говорил Дэвид: кожаная фуражка, черные очки и кожаная плеть с черенком, украшенным замысловатой резьбой. Рядом со всем этим лежали три видеокассеты. На верхней полке лежали несколько альбомов с фотографиями, один из них был совсем старый, другой, судя по обложке, напоминал выпускной, но тоже старый. Сью взяла верхний, из-под обложки которого торчали уголки фотографий. Открыв альбом, она даже присвистнуть забыла. Все фотографии, которые попали в её руки, были не закреплены. Артур то ли не успел их разложить, то ли умышленно оставил так. Фотографии были отличного качества. На первой был Артур в той самой кожаной фуражке, очках, черных кожаных брюках и расстегнутой черной рубашке, плеть была засунута за ремень. Лицо было властным, надменным, даже жестоким. Самым интересным было то, что низко надвинутая фуражка, закрывающая лоб, и очки делали его почти неузнаваемым. На следующей фотографии Артур был с женщиной. Женщина была миниатюрная блондинка с умопомрачительной фигурой и длинными распущенными вьющимися волосами. Одет он был так же, а вот на женщине была такая же черная фуражка, очки, очень открытое черное бельё и туфли на очень высоких каблуках. Он стоял сзади, вплотную к женщине, и держал её за талию, она – спиной к нему. На третьей фотографии Артур был уже без рубашки, женщина осталась в трусиках. Она стояла перед ним на коленях, он держал её за волосы одной рукой, в другой руке была плеть, черенок которой лизала женщина. На предпоследней фотографии, которую успела посмотреть Сью, женщина была без очков и фуражки, она обнимала колени Артура, глядя на него с мольбой снизу вверх, а он расстегивал ремень на брюках. Весь её вид выражал покорность, страх и готовность к поклонению, а его – неограниченную власть. Где проводилась съемка, понять было невозможно: кругом было темно, а Артур и женщина находились в луче света. К большому удивлению Сью, на последней фотографии, Артур был с той самой женщиной и мужчиной очень интеллигентного вида, нормально одетые. Они сидели где-то за столиком, в руках у них были стаканы, и они смеялись. Как ни странно это было, но, от увиденного на первых четырех фотографиях, у Сью закружилась голова. Эти фотографии заводили получше травки.

Сью положила альбом на место и достала из секретера фуражку и очки. Их она переложила на подоконник, так, что за шторой не было видно. Она хотела ещё посмотреть, что записано на кассетах, хотя бы чуть-чуть на одной из них, когда из коридора послышался голос Артура:

– Сью, крошка, ты где?

– Я здесь! – отозвалась Сью, судорожно закрывая секретер.

В спешке она оставила ключ в замке и, выбежав в коридор, повторила:

– Здесь я. У меня уже всё готово. Идем.

– Идем, – он улыбнулся. – А что это у тебя так глаза блестят?

– Глаза? – Сью рассмеялась. – Тебе показалось. Идем же! Я уже заждалась.

 

Глава 20

Войдя в комнату, Артур взглянул на столик, и, улыбаясь, сказал:

– Это как раз то, о чем я мечтал. Как ты догадалась?

– Я готова твои мысли читать, – Сью опустила глаза.

– Даже так? – он рассмеялся. – Тогда чего мы стоим?

Сью не заметила, как он быстро оглянул всю комнату и на секунду его взгляд задержался на ключе, торчащем из дверцы секретера.

Артур сел на диван, Сью устроилась рядом с ним и нежно проворковала:

– А покормить тебя можно? Ты ведь устал?

– Можно, – он снова рассмеялся. – Начинай.

Сью сначала отправила ему в рот одну за другой несколько спелых запотевших черешен, потом переключилась на клубнику, потом в ход пошли дольки апельсина и ломтики киви. Было так хорошо и спокойно, что Артур прикрыл глаза.

– Артурчик…

– Терпеть не могу, когда меня так называют, – он слегка поморщился. – Патокой отдает.

– Извини, – Сью сорвала виноградинку и поднесла к его губам.

– Ничего, просто я должен был тебя предупредить сразу. Если хочешь коротко, то друзья, иногда, называют Арчи.

– Как кота?

– Так кота и назвали в мою честь.

– И кто же?

– Одна моя очень хорошая знакомая.

– И куда же она делась?

– Оставила мне кота в наследство.

– Она была молодой и красивой?

– По-моему, мы отдалились от первоначальной темы, – ушел от вопроса Артур. – Что хотела моя крошка?

– Помнишь, ты утром, когда мы все у тебя были, и ты подвозил меня, обещал рассказать кое о чем?

– И о чем же? – он сделал вид, что не понимает, куда клонит Сью.

– О том, что ты делал до того, как открыл спортклуб.

– Родился, крестился, учился в школе, учился в одном учебном заведении, учился в другом учебном заведении, работал в НИИ научным сотрудником. Жениться как-то не получилось. Потом спортклуб открыл.

Сью взяла нож и отрезала дольку персика. Этой долькой она начала водить по губам Артура, когда же он пытался поймать её губами, то Сью ловко отдергивала руку, и всё через секунду начиналось вновь. Артур открыл глаза и взял её за руку.

– Перестань хулиганить, – его голос стал чуть хрипловатым.

– А почему? – Сью улыбнулась с видом невинной девочки. – Тебе не нравиться? Только честно.

– Нравиться. Только честно я тебе уже сказал – ты ещё маленькая и Артуровна.

– У, какой ты! – обиженно надула она губки. – Ладно уж, я не буду больше. Закрывай глаза, я тебе ещё что-нибудь скормлю.

– Так-то будет лучше. А сама ты что-нибудь, может, тоже съела бы?

– А мы вот что сделаем, сначала я тебя кормить буду, а потом ты меня. Открывай рот.

– Разве что так, – Артур послушно выполнил указания Сью.

– Артур, а фуражка тебе нужна была для работы в НИИ?

– Какая фуражка? – он снова сделал вид, что не понимает.

– Ну, черная, кожаная, и очки черные. А ещё ты говорил о черных кожаных брюках и прочем.

– Угу. Я к заму по науке ходил в фуражке, а к директору института по полной форме. Их это заводило.

– Ты же говорил, что расскажешь, – Сью сделала вид, что готова обидеться.

– А ещё я говорил, что твоя фамилия Маугли.

– Нет, моя фамилия Овсиенко. Просто ты тогда пообещал, что расскажешь в свое время, для какой работы тебе это было нужно.

– Ты считаешь, что уже время?

– Считаю.

– А я не считаю, – он открыл глаза и, взяв стакан, отпил немного йогурта. – Теперь ты открывай рот, галчонок.

Сью, в отличие от Артура, закрывать глаза не стала. Она смотрела на него и, при каждом удобном случае, старалась коснуться его пальцев губами. Артур делал вид, что не замечает этого. На самом деле сердце у него колотилось где-то в горле, и кружилась голова. Солнечный зайчик начинал слепить глаза. Поддаться этому ослеплению он не мог, мешало всё то же непонятное чувство, что если что-либо подобное случиться, это будет самым страшным грехом в его жизни, таким грехом, с которым жить дальше будет невозможно.

– Сью, крошка, перестань баловаться, – попросил он.

– Артур, я не понимаю, почему мои подруги были достаточно взрослыми, чтобы быть с тобой, а я – маленькая.

– Кроме всего ты – Артуровна. Сколько раз ещё повторить?

– Ну, мало ли Артуров на свете? – она рассмеялась серебристым смехом. – Мой-то чудный папик учился с маменькой в институте. Это было в Новосибирске.

– И всё равно, я не могу, – Артур опустил глаза.

– Вот ведь вредный какой! – Сью тоже отпила немного йогурта. – Ладно, оставим пока. Я хотела тебя ещё об одной вещи спросить.

– Спрашивай, – разрешил Артур.

– Закрой глаза и подожди чуть-чуть.

– Хорошо, – Артур покорно закрыл глаза.

Сью подошла к подоконнику и надела очки и фуражку. Потом, вернувшись к Артуру, она села ему на колени, лицом к нему, и сказала:

– Открой глаза. Как я тебе?

У Артура перехватило дыхание. То, что она вытворяла, пока они ужинали, было ещё детским лепетом по сравнению с тем, что начиналось. Сью придвинулась к нему вплотную и провела по губам кончиком языка. Повисла минутная пауза, в течение которой Артур собрал в кулак остатки воли.

– А это вот ты, крошка, делаешь напрасно, – холодно сказал он и снял со Сью очки.

– Мне что, не идет?

– Идет. Только вот не со мной идет. Если хочешь, я тебе дам это, чтобы поиграть с Дэвидом.

– Дэвид уехал. И вообще, мы сегодня поссорились из-за тебя.

– Да? – Артур вскинул брови. – А вот это уже лишнее. Я ведь не для тебя, девочка.

– Ты хочешь сказать, что для той шлюшки, с которой тебя отщелкали? – с вызовом бросила Сью. – Я просто имела счастье взглянуть, зачем тебе всё это было нужно.

– И к какому выводу ты пришла? – всё так же холодно спросил Артур.

– Ты, вероятно, большой любитель мазохисток.

– Нет, я их вообще терпеть не могу. Кажется, твоих девчонок я и пальцем не тронул.

– Тогда что? Ты тащишься, когда тебя снимают за этим делом?

– Сью, крошка, давай оставим этот никому не нужный разговор и нормально посидим, – попробовал он предпринять последнюю попытку остановить её. – Если тебе очень нравиться, то я могу тебе разрешить посидеть в этом и повоображать, что угодно.

– А я не хочу воображать! – с лица Сью исчезла улыбка. – В конце концов, если у тебя кто-то есть, то скажи!

– У меня никого нет.

– Тогда я не понимаю, почему ты себя так ведешь! У нас с тобой какие-то странные отношения: видимся почти каждый день, играем в теннис, катаемся где угодно, ты мне подарки отваливаешь, но при этом мы целуемся только в щечку, потому что ты по другому не любишь или не хочешь, и ты дальше всяких анекдотичных случаев, ничего о себе не рассказываешь. Может быть, ты меня хочешь кому-нибудь в подарок преподнести?

– Что за глупости?! – Артур вспыхнул. – С чего тебе такая фигня на ум пришла? Если тебя с порога не тянут в постель и не дают тебе накуриться всякой дряни, ты уже подозреваешь что-то неладное? И почему я должен исповедоваться перед тобой? Ты кто? Священник? Мать настоятельница монастыря? Да ты просто бестолковая девчонка, возомнившая о себе Бог весть что!

– Я бестолковая девчонка?! – Сью сняла и отшвырнула фуражку.

– Да!

– А ты… ты старый козел! Извращенец! Импотент! – она отпустила ему звонкую пощечину.

– Уймись, бестолочь! – он перехватил её руки.

– Сам ты бестолочь! Человек порядочный! Чудак ты на букву М! Да пошел ты …! – Сью попробовала вырваться, но ничего не получилось.

– Да я там уже давно, только ноги свесил, а вот тебя туда не приглашаю.

– Пусти меня, придурок! Я домой хочу!

– Так, уймись, и давай поговорим спокойно, – Артур слега ослабил руки. – Что происходит?

– А ничего. Просто я хочу домой. Какого черта я Дэвида не послушалась? Ведь говорил же он мне, что у тебя не все дома или что-то с тобой не то. Только вот он думал, что мы с тобой что-то в постели делаем. Да ничего ты там делать и не можешь, наверное. Девки просто под кайфом были, вот и не сообразили, что к чему.

– Ну, не тебе судить, – на эту провокационную реплику Артур не поддался.

– Конечно! Да не больно-то и хочется. Явно хвалить не стану! Ладно, отпусти меня, я домой пойду.

– Давай я тебя подвезу, – предложил Артур.

– Вот уж как-нибудь без этого я обойдусь, а то ты ещё к моей мамочке пойдешь познакомиться и ручку пожать. А потом вы вместе мне прочтете лекцию о жизни моей непутевой.

Артур покорно отпустил руки Сью. Она встала, поправила волосы. Лицо её пылало от гнева. Так она казалась ещё привлекательнее.

– Кстати, что я тебе должна? – довольно едко спросила она.

– За что? – Артур достал из пачки сигарету.

– За все твои подарки и выезды?

– Дни благотворительности, – так же едко ответил Артур. – Специально для Артуровичей.

– Ненавижу это имя!

Сью даже ногой топнула и побежала к двери. Артур сидел и невозмутимо курил, пока не щелкнул замок. После этого он поднялся и подошел к окну. В комнату зашел кот, вспрыгнул на подоконник и тоже посмотрел в окно. Сью быстро вышла из подъезда. Её остановила вопросом тетя Зина. Сью что-то ответила ей, а потом повернулась в сторону окон Артура, показала ему язык и почти побежала под арку, оставив возмущенно-недоумевающую тетю Зину со подругами. От этой почти детской гримасы, Артур рассмеялся. Но смех был не слишком веселым. За последнее время он очень привязался к Сью и, сам не зная почему, боялся её потерять. Солнечный зайчик убегал, и без него становилось темно. Темно и даже страшно.

– Есть шанс, Арчи, снова остаться самим, – тяжело вздохнув, сказал Артур коту. – Покинула нас наша крошка.

Арчи понимающе мяукнул и начал вылизывать переднюю лапу.

 

Глава 21

Сью почти выбежала на улицу и только здесь остановилась. Лицо пылало, на глаза наворачивались слезы. Она не хотела терять Артура. Терять так глупо, как это вышло. Вообще не хотела терять. Между ними была какая-то непонятная ей близость. Не смотря на то, что она не знала о нем практически ничего, ей казалось, что ближе друзей у неё нет. Артур понимал её. Понимал её больше, чем мать, чем все знакомые, иногда ей казалось, что даже больше, чем она сама себя. Но бесенок противоречия, сидевший в ней, уже задрал свой маленький хвостик, вертел ним, как ему вздумается, и топал копытцами. «Да пошел ты …!» – ещё раз про себя решила Сью и глубоко вздохнула. На часах было только восемь. Возвращаться сейчас домой совсем не хотелось. Идти к Артуру мириться было непозволительно для её гордости. Подумав ещё несколько секунд, Сью решила зайти к Мэри, в слабой надежде застать ту дома.

Мэри оказалась дома. У неё тоже было отвратительное настроение. Она тоже поссорилась со всеми и теперь сидела обиженная на весь свет, зализывая душевные раны. Сью посетовала на свои беды, Мэри пожаловалась на свои несчастья. Через полчаса и две чашки кофе подряд, подруги послали в известном направлении всех своих обидчиков, и решили пойти проветриться. Мэри надела почти такие же, как у Сью шорты и майку, сделала похожую прическу, слегка подкрасила ресницы и теперь подруги были во всеоружии.

Уже идя по улице, и не без удовольствия ловя на себе мужские взгляды, Сью неожиданно спросила у Мэри:

– Ты помнишь, когда ты и Долли залезли к Артуру в кровать? Ну, когда мы познакомились?

– Конечно, помню!

– Между нами, как он тебе с мужской стороны?

– А тебе?

– Я хочу услышать твоё мнение, – ушла Сью от прямого ответа.

– Ну, если отбросить то, что я была под кайфом, то всё равно выйдет круто, что размеры, что сила, что талант. А тебе как?

– А вся беда в том, что мы-то с ним так и не были ни разу, – созналась Сью.

– Может быть, его подогреть чем-то нужно? Спиртным или травкой? – предположила Мэри.

– Не получается. Подогревала. Не ведется. От травы вообще отказался. Говорит, что это было так, разово.

– А ты не спрашивала, почему?

– Уперся, ты, мол, Артуровна, вот я и не могу. Смешно сказать, он даже целоваться не хочет.

– Бред какой-то. Чудит что-то мужик.

– Так вот и я о том же, – вздохнула Сью.

– Давай в скверике присядем, курнем, – предложила Мэри.

– Давай.

Они пошли в сквер напротив и устроились на крайней скамейке. Мэри достала пачку сигарет.

– Скучаете, девочки? – спросил вежливый баритон.

– А вы клоун? Веселить будете? – не слишком дружелюбно спросила Сью, оглядываясь в направлении говорившего.

– Могу и повеселить. Тем более, я не один.

Баритон принадлежал крепышу лет тридцати пяти, тридцати семи. Он достал зажигалку и предупредительно чиркнул.

– С обезьяной? – бесенок в Сью снова начал задирать хвостик.

– Нет, с другом.

– И где же ваш друг?

– Вон, в машине сидит, – указал крепыш на иномарку в начале аллеи. – Мы уже целый квартал за вами едем.

– Угу, – промурлыкала, подкуривая Сью. – Раз он не обезьяна, остается предположить, что он тоже клоун.

– Вы так цирк любите?

– Обожаю. Там и родилась. А вам что, контрамарки достать или билеты в первый ряд?

– Давайте лучше познакомимся. Меня зовут Никита.

– Его зовут Некитб, – многозначительным голосом сказала Сью. Бесенок щелкнул хвостиком и сказал: «Эни! Бени! Рава!». – А друга зовут Джеки Чан. Или Ван Дамм.

– Друга зовут Володя.

– Ульянов? – Сью слегка сощурилась. – Таки были у вождя дети!

– Нет, к вождю, как вы сказали, он никак не относится. И меня зовут не Некитб, а просто Никита.

– Извините, не как кто? Не какого кита?

– Девчонки, может, хватит придираться к именам? У нас предложение есть, – крепыш невозмутимо улыбался.

– Имена поменять?

– Нет, поехать, посидеть где-нибудь вместе.

– Сью, поедем? – спросила Мэри у подруги.

– Разве что не долго. Мне в одиннадцать нужно быть дома.

– Как скажете, девчонки.

Сью и Мэри поднялись со скамьи, и пошли вслед за крепышом к машине. «И без него обойдусь!» – подумала Сью, ловя себя на мысли, что сейчас её поведение напоминает поведение рассерженного ребенка, который сам сломал игрушку, обиделся на неё (или на себя?) и пытается себя же и уверить в сказанном. Они поехали в бар неподалеку. Никита ей совсем не нравился. Ещё меньше нравился его друг – Володя. О таких «реальных пацанах» рассказывали анекдоты. Его словарный запас сводился почти к словарному запасу Эллочки-людоедки, едва превышая его на десяток слов, а речь изобиловала выражениями: «типа», «ну, это самое», «в натуре», «чисто», «по понятиям».

– Володенька, – нежно глядя на него, спросила Сью. Бесенок в это время уже не только крутил хвостиком, но ещё и потирал свои пакостливые ручонки, – а что это ты всё о чистоте, да о чистоте?

– О какой чистоте? – не понял Володя.

– Ну, вот ты минуту назад сказал «чисто нормальный пацан», теперь «чисто классная тачка». А что, может быть пацан нормальный и грязный?

– Ты что, никогда из дому не выходила? – удивился Володя. – Базара не слышала?

– Ты имеешь в виду рынок? Так я туда с мамой хожу. А из дому я выхожу не часто.

– Нет, не рынок, – Володя явно начал нервничать. – Как это, Никита? Объясни, девушка не понимает.

– Сленг, – снисходительно пояснил Никита.

– Откуда ты знаешь такие слова? – изобразила удивление Сью, а про себя подумала, что Фима Собак была тоже очень образованной девушкой и знала такое умное слово, как «гомосексуализм».

– А в клуб к Артуру вы тоже с мамой ходите? – Никита криво улыбнулся. – Или он не так, как мы разговаривает?

– Ты прав, несколько не так. А откуда ты знаешь, что я там бываю?

– Я тебя там видел, а потом в кабаке видел вдвоем и ещё кое-где.

– Неужели в театре? – ахнула Сью.

– В казино. Он тебе объяснял, как в рулетку играть.

– Это он так, чтобы я имела общее представление об азартных играх.

Сью подумала, что стоит сделать ноги от этих «реальных пацанов». В половине одиннадцатого, она предложила идти домой. Никита и Володя возражать не стали, а, наоборот, очень вежливо подвезли каждую из них к дому. Ни к Мэри, ни к Сью никто не приставал. Всё было, пожалуй, даже очень хорошо, если отбросить в сторону речь Володи.

 

Глава 22

В тот вечер мать очень удивилась относительно раннему возвращению Сью домой, но заметила, что дочь не в настроении. Сью пошла в ванную, выкупалась и улеглась в кровать с книгой. Мать вошла в её комнату и спросила:

– У тебя что-то случилось?

– У меня? – Сью отложила книгу и очень удачно изобразила удивление. – Тебе показалось, ма.

– И всё-таки?

– С Артуром поссорилась.

– Из-за чего?

– Просто так. Слишком уж он правильный.

– Что значит, «слишком правильный»? – не поняла мать.

– Просто от его правильности начинает тошнить. Слушай, а родитель мой, он как, сильно правильный был? – Сью села, поджав по-турецки ноги.

– Нормальный. Подлости за спиной терпеть не мог. Почему ты спрашиваешь?

– Мне интересно, все Артуры такие зануды, или есть исключения?

– Юля, ты, по-моему, слишком просто смотришь на жизнь.

– О! Да вы с ним как сговорились! Вас бы вместе свести и нравоучение мне прочесть! – Сью начинала сердиться.

– Юля, а сколько лет твоему Артуру? – мать слегка нахмурилась.

– Какая разница? Я уже совершеннолетняя и сама за себя отвечаю.

– Не дерзи, пожалуйста. Насколько я поняла по голосу, это мужчина значительно старше тебя.

– Мама! Оставь меня в покое! И не называй этого орла моим! И вообще, я очень хочу спать! – Сью с остервенением захлопнула книгу и положила её на тумбочку. – Потуши свет, когда будешь уходить.

– Тебя будить завтра утром?

– Сама проснусь, – Сью зарылась головой в подушку. – Спокойной ночи.

Мать вздохнула, поднялась и пошла к двери. Как только она вышла Сью расплакалась. Слезы, просившиеся на глаза целый день, наконец, полились. Сью не могла сказать точно, на кого или на что она злилась и обижалась: на Дэвида, Артура, Никиту и Володю, мать или самою себя. Скорее всего, на себя. Она плакала и знала, что мать сейчас стоит за дверью и не решается зайти. Мать никогда не заходила к Сью, когда та плакала. Сью почти никогда не плакала, ненавидела слезы и не могла просить, кому бы то ни было, близким или чужим, когда её заставали за подобным занятием.

Успокоившись, Сью ещё долго не могла уснуть. Она в который раз перебирала события прошедшего дня. «Ничего, вы меня ещё вспомните!» – обиженно думала она, мысленно обращаясь к Дэвиду и Артуру. Больше она, конечно, обращалась к Артуру. Как он её должен был ещё вспомнить, Сью не решила, но в том, что вспомнит, убеждена была твердо. С этим убеждением она и уснула.

 

Глава 23

Артур сидел на скамье и рассеяно смотрел на занимающихся аэробикой женщин. Приболела тренер женской группы – Наталья, сильно подвернула ногу во время первой тренировки. Артур решил подменить Наталью хотя бы на сегодня, чтобы не терять клиентов. Комплекс упражнений женщины знали хорошо, поэтому он мог присесть уже в середине тренировки и просто наблюдать за ними, иногда делая по ходу замечания.

Настроения у Артура не было совсем. Он не видел Сью уже два дня, и ему было грустно. Без солнечного зайчика было темно и неуютно. Он попробовал позвонить, но мать ответила, что Юли нет дома, вернется поздно. Снова голос матери казался Артуру знакомым, знакомым до того, что между лопатками пробегал холодок.

В зал вошел Славик и, подойдя к нему, сел рядом. Несколько минут он смотрел на женщин почти безразлично, так же, как и Артур.

– Твоя малявка сегодня придет? – спросил он.

– Ты о ком? – рассеяно спросил Артур.

– О Сью. Кто у нас ещё твоя малявка?

– Не знаю.

– А позвонить ты не можешь? Я вас вчера ждал, но вы явиться не соизволили.

– Мы два дня назад повздорили.

– И что теперь?

– Не знаю. Звоню – её дома нет. Может, конечно, к телефону не подходит, но, по-моему, это не в её характере. Она скорее бы просто послала меня, чем делала бы вид, что её нет дома. Хотя, она меня уже послала.

– А я был уверен, что у вас всё на раз.

– У меня, между прочим, с ней ничего не было. Я просто с ней играл в теннис, вечером куда-нибудь ездил, а так…

– В сауну ходил, массаж делал, – Славик улыбнулся.

– Баран, – поморщился Артур. – В сауне она меня голым не видела. Ты там, между прочим, тоже был.

– А жениться тебя на ней никто и не просил. Вообще-то девочка очень не плоха собой, – Славик мечтательно улыбнулся.

– Господи! Да что ж у вас одно на уме?! – тяжело вздохнул Артур.

– Мы почему-то все думали, что и у тебя на уме.

– Славунчик, сделай мне большое одолжение, сходи, займись чем-нибудь.

– Если бы некоторые не ссорились с девочками, мне бы не пришлось сейчас болтаться без дела, – Славик поднялся и пошел к выходу.

Музыка ввинчивалась прямо в мозг, и казалось, что сейчас голова разорвется на кусочки.

* * *

Придя домой, Артур застал мать на кухне. Она закончила готовить обед и теперь домывала посуду. Отца дома не было. Артур переоделся и пришел к ней.

– Иди руки мой, – сказала мать. – Я сейчас на стол накрою.

– Не торопись. Где наш отец-молодец? – Артур криво улыбнулся.

– Проспался и уехал на работу.

– Извинялся?

– Как всегда. Он протрезвел сразу после того, как ты его тряхнул, и проситься сразу же начал. Он здорово испугался.

– Да слышал я, когда уходил, как он сопли размазывал. Только вот надолго ли хватит? – вздохнул Артур. – Снова начнет тебе нервы трепать.

– Иди мой руки, пора поесть, – мать ласково погладила его по щеке. – Пока у меня есть такая защита, я могу не бояться ничего.

Во время обеда мать расспрашивала Артура о делах в школе. О двойке по физике он ничего не сказал. Придя домой, он даже в дневник не заглянул. Воспоминание о дневнике сразу же натолкнуло на воспоминания о том, что произошло с классной.

– Ма, скажи, у тебя бывает такое, что появляется ощущение, будто говоришь или что-то делаешь не ты, а кто-то за тебя? – внимательно глядя на мать, спросил Артур. – Сама по себе ты такого никогда бы не сделала или не сказала бы.

– Что именно ты имеешь в виду? – мать насторожилась.

– Я даже не знаю, как объяснить… Допустим, ты начинаешь грубить человеку или делаешь ему больно… но ты этого не хочешь, и тебе всё это очень неприятно.

– Ты с кем-то поссорился?

– Нет, просто я спрашиваю.

– Если человек тебя к этому вынуждает, – мать задумчиво посмотрела на Артура. – Ты имеешь в виду отца?

– И отца тоже, – Артур отодвинул пустую тарелку. – Спасибо, всё очень вкусно.

– Ты всегда так говоришь, – мать благодарно улыбнулась.

– Говорю, как есть. И ещё один вопрос, – Артур поколебался некоторое время. – Что значит, когда тебя женщина называет господином?

– В шутку? – не поняла мать.

– То-то и оно, что не в шутку.

– И когда она тебя так назвала? – мать оставила свои дела и снова села напротив Артура.

– Не имеет значения, – он почувствовал себя неловко.

С матерью он мог говорить о чем угодно, секретов от неё не держал, но рассказывать о сегодняшнем происшествии не хотел. Артур встал, закурил и подошел к открытой форточке.

– Артур, которая сегодня?

– Вторая. Честно вторая. Я больше сегодня не буду. Мне ещё на танцы. Да, я с Леной в кино на шесть собрался, а потом погулять. Можно?

– Можно. Ты ведь прекрасно знаешь, что можно. Тем более с Леной. Позвони мне на работу, когда вернешься.

– Обязательно.

– Ты грубил той женщине, которая назвала тебя господином? – осторожно спросила мать.

– Она меня вывела. Я не хотел.

– Она старше тебя?

– Да. Намного старше.

– Что было сначала, она назвала тебя господином или ты ей нагрубил?

– Нагрубил. И не только нагрубил, – Артур почувствовал, как краснеет. – Я сжал ей руку, так что она сначала вскрикнула, но я понял, что она не хочет, чтобы я её отпускал, и продолжал сжимать руку. У неё стало очень странное лицо, и она сказала, что я – настоящий господин, – он помолчал и добавил. – Это было отвратительно, и я этого не хотел.

– Извини, сынок, ты был с ней?

– Конечно же, нет! – Артур повернулся. – Я её элементарно испугался. Я даже не знаю, как это всё получилось!

– Успокойся… Такие женщины встречаются. Я надеюсь, что она не станет больше трогать тебя, – успокоила его мать. – Если что-то случиться, скажи мне. Мы подумаем вместе, что делать.

Вернувшись в свою комнату, Артур открыл дневник. Там стояла пятерка и было написано: «Молодец!».

Артур никогда не шел на танцы с таким нежеланием, как в тот день. В какой-то момент появилась мысль вернуться домой, но второй раз подряд наживать себе неприятности со стороны Ольги Ивановны, ему не хотелось. Скоро должен был быть конкурс. Радовало только одно, что через два часа он освободиться и в полшестого зайдет за Леной. В зал он вошел, как раз тогда, когда все уже собрались. Ольга Ивановна строго посмотрела на него и сказала:

– Артур, мы тебя ждем. Опаздываешь.

– Извините, – Артур подошел к Вике.

Сегодня себя Артур чувствовал как автомат. Он держал стандартную улыбку и не мог дождаться окончания репетиции. Перерыв был маленькой радостью, потому что теперь время стало убывать. Во время перерыва Вика спросила Артура:

– А где твоя Леночка?

– Занята, – неохотно ответил Артур и поспешил присоединиться к разговору Игоря и Сергея.

Того, что Вика вышла, он не заметил. Она вбежала в зал, когда Ольга Ивановна снова включила музыку. Теперь её строгий взгляд упал на Вику.

– Что-то вы сегодня опаздываете, как сговорились! – недовольно сказала она. – Выступать как собираетесь?!

– Мне нужно было позвонить сестре, – пояснила Вика.

Наконец репетиция была окончена. Артур вздохнул с видимым облегчением. Теперь можно было не спеша вернуться домой, принять душ, привести себя в порядок и идти к Лене. Уроки он собирался сделать поздно вечером.

На ступеньках здания он увидел Вику и пышную блондинку с довольно объемистым пакетом в руках. Артур махнул Вике рукой на прощанье, но она его окликнула. Ему ничего не оставалось делать, как подойти.

– Артур, ты не поможешь нам донести пакет? – спросила Вика. – Это моя сестра – Люба.

– Вика, у меня времени не особенно много, – Артур досадливо поморщился.

– Здесь недалеко. Я тебя очень прошу, – Вика ласково улыбнулась.

– Да, всего минут десять-пятнадцать ходу, – подтвердила Люба.

– Ладно, – вздохнул Артур и неохотно взял пакет.

Идти пришлось недалеко. Люба жила в небольшом частном доме. Артур занес пакет и уже хотел попрощаться, когда Люба с Викой начали настойчиво уговаривать его остаться попить чаю. Он решил, что для соблюдения приличия стоит остаться всего на несколько минут, а потом быстро откланяться. Время ещё позволяло, да ещё и хотелось пить после репетиции.

– Только пять минут, девчонки, – предупредил Артур.

– Я сейчас быстро, – Люба пошла на кухню заваривать чай.

– А руки у тебя можно вымыть? – спросил Артур.

– Да. Вика, покажи, где ванная.

Вика проводила Артура в ванную. Он вымыл руки и пошел на кухню. Чай был уже разлит по чашкам, а Люба успела переодеться в пестрый халат, облегавший её пышные прелести несколько больше, чем нужно.

– Я тебе две ложки сахара положила, – сказала Вика Артуру. – Достаточно?

– Да, вполне, – кивнул Артур. На самом деле он не любил чай с сахаром, но сказать было неудобно.

Разговор как-то не клеился, как не старались Вика и Люба. Артур чувствовал себя неуютно. Это была не его компания; Любу он вообще видел впервые; чай был горячим, слишком сладким и с каким-то странным привкусом, а времени оставалось всё меньше. К тому же у Артура начала кружиться голова и появилось ощущение, что он слегка выпил. «Нужно поскорее убираться отсюда», – с трудом подумал он. Лица девушек начали расплываться и терять резкость очертаний. В дверь кто-то позвонил. Люба пошла открывать, и вернулась с каким-то прыщавым парнем, который держал фотоаппарат.

– Этот? – спросил парень.

– Да, – ответила Люба. – По-моему, не плох.

– Не плох, – согласился парень. – Красивый, и лицо фотогеничное. Готов?

– Кажется, да, – ответила Вика. – Глазенки замутились, и улыбается хорошо.

«О ком это они говорят?» – подумал Артур и попытался подняться. Кухня качалась перед глазами, как пароходная палуба в шторм. Теперь у него была одна мысль, как добраться домой.

– Ну, мне пора, – стараясь говорить, как можно тверже сказал он.

– Ты куда собрался, мальчик? – смеясь, спросила Люба.

– Домой.

– А ты сказала, что готов, – поморщился прыщавый. – Добавь ему ещё, он же здоровенный.

– Сколько? Половинку?

– Полную дозу. Садись, пацан, ещё чайку попей.

– Да пошли вы! – Артур с трудом понимал, что происходит, ещё и тело стало чужим.

– Сидеть, тебе сказано! – прыщавый подошел и толкнул Артура.

Люба всыпала в чашку с чаем какой-то порошок. Артур снова попытался подняться, но его удержал парень. Вырваться не получилось. Втроем – Вика, Люба и прыщавый – влили в него чай. Что началось через минуту, он уже не понимал.

* * *

Артур не мог дождаться, когда закончиться тренировка. Женщины старались во всю. Прямо перед ним была пышнотелая блондинка. Она занималась очень прилежно, боролась со своим целлюлитом. На её внушительных размеров груди прыгал блестящий кулончик…

 

Глава 24

Вернувшись домой, Артур решил ещё раз позвонить Сью. В трубке слышались только длинные гудки. Настроение чем дальше, тем больше портилось. Нахлынувшие в последнее время воспоминания тоже были малоприятными. Они начались с появлением Сью. Сказать, что забыл всё и навсегда, Артур не мог. Он помнил это, но сейчас память обострилась настолько, что ему казалось весь кошмар повториться заново.

Артур набрал номер ещё раз и ещё раз отсчитал десять гудков. Сью не было дома. И матери её дома не было. Матери с голосом, похожим на голос Лены.

Артур пошел в ванную, открыл воду, добавив пенки с горьки запахом. Пока вода набиралась, он налил в бокал немного коньяка, захватил сигареты, телефонную трубку и вернулся назад. Воды было достаточно. Он разделся, закурил и лег в ванну. Теплая вода снимала усталость. Артур затянулся, выпустил струйку дыма, сделал глоток коньяка и с упреком посмотрел на телефонную трубку. К сожалению, взгляд ничего изменить не мог. Артур прикрыл глаза.

* * *

Как оказался дома, Артур не помнил. Он сидел в прихожей на полу. В квартире было темно. Который час, Артур представления не имел. Он с трудом поднялся и щелкнул выключателем. Свет больно резанул по глазам, голова болела, его мутило, движения давались с трудом, было очень холодно. Он снял куртку и попробовал что-нибудь рассмотреть на часах. Циферблат расплывался. Холодно было нестерпимо и нужно было срочно согреться. Он открыл в ванной горячую воду. Что-то произошло, и это что-то было ужасным и омерзительным.

В дверь настойчиво позвонили. Шатаясь, Артур пошел открывать. На пороге стояла Лена. Он пропустил её в квартиру.

– Знаешь, Дашевский, я пришла тебе сказать, что ты последняя свинюшка! – возмущенно начала Лена. – Ты знаешь, который час?

– Нет, – Артуру казалось, что Лена кричит на него не своим голосом.

– Между прочим, уже семь. Я, как дурочка, жду его в шесть, звоню, а он, как в воду канул!

– Постой, не кричи, – Артур старался, чтобы голос не дрожал.

– Кто кричит? – удивилась Лена. – Я нормально говорю. Ты куда пропал?

– Не знаю, – он покачал головой и сел на пуф, обхватив голову руками.

– Как это не знаешь? Где ты был?

– Говорю же, не знаю. Не помню.

– Ты что, выпил? – подозрительно спросила Лена.

– Нет.

– Тебе плохо? Ты совсем бледный и рубашка чем-то залита.

– Холодно и мутит. Голова тяжелая…

– Ты давно вернулся?

– Не знаю. Я на часах ничего разобрать не могу, расплывается всё… Ничего не помню…

– А вода почему в ванной шумит?

– Согреться хотел.

– Тогда иди и грейся, – сказала Лена, заглянув в ванную. – Вода уже набралась. Только, по-моему, очень горячая.

– Мне очень холодно. Не уходи.

– Ладно, иди в ванную. Может тебе принести что-нибудь, чтобы переодеться?

– Там у меня в комнате костюм спортивный и футболка.

– Я найду. Ты только не раздевайся пока. Может тебе сразу и чая горячего сделать?

От одного упоминания о чае, у Артура ком пошел к горлу. Зажимая ладонью рот, он еле успел в ванную и чуть не упал не колени перед унитазом. Ему казалось, что сейчас его вывернет наизнанку. Лена испуганно следила за ним. Через минуту ему стало легче.

– Только не чай, – поднимаясь, сказал Артур. – Принеси мне одежду.

– Тетя Нина на работе? – спросила Лена.

– Да, – он открыл воду и начал умываться.

– А отец когда вернется?

– Не знаю, – Артур посмотрел на себя в зеркало. Лицо было бледно-серым. – В холодильнике молоко есть.

– Может, давай я маме на работу позвоню.

– Не нужно. Принеси одежду.

Даже в горячей воде его продолжало знобить. В ванне он просидел довольно долго. Дверь открылась и заглянула Лена.

– Вылазь уже, – предложила она. – Лучше под одеяло залезь. Я тебе молока нагрела.

– Угу…

Артур послушно выдернул пробку, обнял колени и уткнулся в них лбом. Вода из ванны вытекла, а он так и продолжал сидеть. Лена стояла на пороге и смотрела на него. Наконец она подошла и осторожно тронула его за плечо.

– Ты что, встать не можешь?

– Могу, сейчас встану, – Артур мучительно пытался собраться с силами. – Выйди.

– Конечно, – Лена вышла.

Шатаясь, как пьяный, Артур пришел в спальню и, не раздеваясь, залез под одеяло. Лена принесла ему молока. Он пил, стуча зубами о край чашки. Ему стало чуть-чуть легче.

– Спасибо, Леночка, – Артур попробовал улыбнуться.

– Не за что. Лучше укутайся. Может маме всё же позвонить?

– Не нужно. Мне уже лучше.

– Так где ты всё-таки был?

– Не знаю… – Артур прикрыл глаза. – Со мной что-то случилось… не знаю что… но это было ужасно…

– Ты в какую-нибудь историю влип?

– Не знаю…

– Тебя что, побили?

– Нет… чего ты решила?

– У тебя синяк на плече. Или ты с кем-то подрался?

– Нет… не знаю… точно не дрался и меня… хотя нет… не помню… не дрался точно…

– У тебя температуры нет?

Лена коснулась ладонью его лба. Прикосновение её руки было удивительно приятным и от него становилось легче.

– Не убирай руку, – попросил он.

– Хорошо, – согласилась Лена.

Она осторожно поглаживала его по лбу, по голове, как ребенка. Он взял её руку и прижался к ней губами. Так продолжалось несколько минут. Лена осторожно забрала руку.

– Леночка, – чуть слышно спросил Артур, – ты смогла бы когда-нибудь полюбить меня?

– Глупый ты, Артур, – её голос прозвучал совсем не так, как всегда. – Неужели ты не понял, что я тебя люблю? Если я об этом не кричу, это ещё ничего не значит. Прощала бы я тебе все твои похождения к девицам и твои излияния о всяких твоих приключениях, – она склонилась и поцеловала его в лоб. – У вас у всех почему-то такие мысли, что, если я не была с тобой, то не люблю тебя…

– Я не думаю так… ведь настанет день, когда у нас с тобой всё будет… Только не сегодня… я сегодня в такой грязи побывал… – Артур даже зубами скрипнул.

– Я буду любить тебя любого. Всегда.

– Мы всегда будем вместе, – Артур помолчал и добавил. – Ты будешь моей женой… в тот день, когда ты меня разлюбишь, я умру.

– Сумасшедший, – Лена погладила его по щеке. – Только не умирай.

– Поцелуй меня.

Лена поцеловала его. Она сидела с ним долго. Иногда они говорили друг другу несколько слов, Лена касалась его лица, иногда они целовались. Артур понемногу согрелся и уснул…

Утром у Артура еле хватило сил нажать на кнопку звонившего будильника. У него снова ужасно болела голова и его знобило. Отец заглянул в его комнату. Он был совершенно трезвый.

– Сына, вставай, – сказал он. – Я уже завтрак приготовил.

– Я не могу встать, – Артур говорил с трудом.

– Что случилось? – отец подошел к нему.

– Не знаю… холодно, голова болит…

– Давай-ка, температуру измерим, – сказал отец. – Сейчас я термометр принесу.

– Только ты посиди со мной, – попросил Артур.

– Конечно, – отец сел рядом и пощупал его лоб. – Вроде бы и не горячий. Давно тебе плохо?

– С вечера.

– Я вернулся около девяти, ты спал.

– Я был один?

– Конечно, один. А кто здесь мог быть? Мама ушла в шесть на работу.

– Лена. Лена вчера приходила вечером и посидела со мной. Мне начало становиться лучше, я уснул и не знаю, когда она ушла.

– Когда тебе плохо стало?

– Не знаю. Я не помню, где я был после танцев, и что произошло. Я очнулся в коридоре. Это было около семи. Лена пришла.

– Давай посмотрим, что ты намерял, – отец забрал у него термометр. – Даже низкая… Не волнуйся, сына, сейчас мама вернется с работы.

– Я не волнуюсь…

Это были последние слова, которые сказал Артур. После этого он провалился в черную пропасть.

* * *

Вода начала остывать. Артур выдернул пробку из ванны и, пока вытекала вода, допил коньяк. Телефон молчал. На душе было на редкость скверно.

Артур вытерся, надел халат и пошел в гостиную. Включив телевизор, он устроился в кресле. Попытки дозвониться Сью перерастали в навязчивую идею. Вечер в одиночестве становился всё мучительнее и мучительнее. У него было ощущение, что ещё час, проведенный в таком состоянии, и утро он встретит в петле или в психиатрии. Телевизор совсем не отвлекал от мыслей о Сью и воспоминаний. За окнами начало смеркаться. Во дворе зажегся фонарь и полоса мертвенно-бледного света, упав в просвет между не задернутых штор, разделила комнату пополам. Артур поднялся и плотнее задернул шторы. Слабый свет падал теперь только от экрана телевизора.

В дверь позвонили. Это была не мелодичная трель звонка его двери, а настойчивое дребезжание у двери подъезда. Узнавать, кто пришел, не особенно хотелось. Кто бы ни пришел, это был чужой человек. Его парни из клуба знали код. Главное, код знала Сью. Звонок повторился, но уже не так настойчиво. Артур переключил кнопки на пульте дистанционного управления и взялся за телефонную трубку. Такое благо, как систему обзора не только на площадке, он мог себе позволить. Да и бегать к домофону каждый раз было при его лени делом хлопотным. Перед дверью подъезда стоял мужчина его лет, с заметными залысинами и уже наметившимся животиком. У мужчины было очень знакомое, но очень изменившееся лицо.

– С кем имею честь? – Артур на всякий случай решил удостовериться, что мужчина не часть навязчивых воспоминаний, а реальный человек.

– Мне нужен Артур Григорьевич Дашевский, – несколько неуверенно ответил мужчина.

– Переверзев, ты что ли?

– Я, – у мужчины теперь стал совсем растерянный вид.

– Я сейчас открою.

Артур пошел к двери. Через минуту мужчина уже стоял перед ним, взгляд его был неуверенным и удивленным.

– Артур, ты? – спросил он.

– Я. Не смотри так перепугано, я на своих ногах. Так и будем стоять? Может быть, ты зайдешь? – спросил Артур и улыбнулся.

– Да, конечно, – Переверзев несколько нерешительно переступил порог квартиры. – Привет, что ли?

– Привет, Серега! – Артур первый обнял его. – Сто лет тебя не видел! Чертяка!

– Я тебя тоже где-то столько же! – Сергей рассмеялся.

– Ну, проходи. Я сейчас, только штаны надену.

– Слушай, а я тебе не помешал? Может, ты отдыхал? Или твои домашние…

– Проходи. Никто никому не помешал. Я очень рад, – Артур провел его в гостиную и включил свет. – Падай, куда хочешь.

Переодевшись, Артур вернулся к Сергею. Тот, кажется, ещё не до конца пришел в себя и освоился в новой обстановке. Он сидел и с некоторым удивлением рассматривал комнату.

– Вот теперь я похож на человека, – улыбнулся Артур. – А что у тебя всё ещё вид такой перепуганный? Кусаться я ещё не научился.

– Слушай, батька, а я точно… – робко начал он.

– Точно, – Артур рассмеялся. – Что пьем? Коньячок, водочка, винцо, джин, ром?

– По старой памяти коньячком можно побаловаться.

– Армянский, молдавский? Или ты на старости на импортные перешел?

– Обижаешь. Армянский, – Сергей приободрился.

– Знаешь, я думал, что в этом мире только тетя Зина неизменна, – Артур рассмеялся и достал бутылку коньяка и пузатые бокалы на коротких ножках. – Оказывается неизменна и твоя любовь к армянскому коньяку. Посиди ещё минутку, я закусь и лимончик принесу.

– В таком случае, может по старой памяти, и на кухне посидим? – предложил Сергей.

– Давай лучше здесь. Ноги есть куда вытянуть, бар под боком.

– Хозяин – барин. Помочь?

– Сам справлюсь.

– А что, тетя Зина жива и всё так же орет?

– Жива, здорова, и по-моему, орет ещё громче.

 

Глава 25

Спустя несколько минут Артур вернулся к своему гостю. Сергей следил за каждым движением Артура, особенно, когда тот ходил. Можно было подумать, что он не верит сам себе. Артур сел напротив него, закинув ногу на ногу. В бокалы налили коньяка.

– За встречу? – Артур поднял свой бокал.

– За встречу, – Сергей тоже поднял бокал.

– Серега, это сколько мы с тобой не виделись? – отпив немного коньяка, спросил Артур.

– Считай, восемнадцать лет, – после короткой паузы ответил Сергей. – И не слышал я тебя уже семнадцать.

– Идет время, – Артур покачал головой и закурил. – А что ты всё смотришь на меня так?

– Честно сказать… – Сергей помолчал. – Я ведь не надеялся увидеть тебя. Тогда ты попросил больше не приходить, потом не звонить. Я поначалу обиделся. Потом подумал, что тебе в тягость смотреть на здоровых. От стариков слышал кое-что ещё год, пока они на Солнечный не переехали. Потом закрутилось всё, женился, семья, дети, переезды эти постоянные. Шесть лет вообще не приезжал. Неделю назад приехал к старикам, вчера случайно столкнулся с Танькой Ващининой. Слово за слово, о тебе тоже вспомнили. Она ничего толком не знает, здесь ты или нет. Сказала только, что матушка твоя вроде бы умерла, она некролог в газете видела… Вот я и решил, может, перегорело у тебя уже всё. Сегодня через адресное бюро решил адрес уточнить. Оказалось – старый. Днем заходил, тебя дома не было…

– На работе я был, – Артур слегка сощурился. – Не думал, что я снова ходить буду?

– А кто думал? – Сергей вздохнул. – Тогда ведь говорили, что ты чудом жив остался. Хорошо, что ещё не полностью парализованный. Тем более ты так старательно всех от себя гнать начал, все старые связи оборвал, потерялся… Я, когда увидел сначала подъезд с прибамбасами, потом твой голос услышал, потом дверь одна на площадке, а потом тебя, то подумал, что у меня галлюцинации.

– Как видишь, не галлюцинации. Это я, я на своих ногах, это моя квартирка, я рад тебя видеть, – Артур улыбнулся, и в черных глазах мелькнули теплые огоньки. – Действительно рад. Давай ещё по глотку за то, что мы снова рядом.

– Давай, – согласился Сергей.

– Где ты? Как? Рассказывай, – Артур закурил очередную сигарету. – Подполковника уже получил?

– Уже, – Сергей улыбнулся. – Уже и на пенсию вышел.

– Давно? – удивился Артур.

– Две недели. Теперь думаю, что делать дальше. В школу, что ли, пойти, мальчишкам штаны поддерживать? Не решил ещё. А так… всё, как у всех. Женился на последнем курсе. Распределился сначала в Польшу, потом в Афгане отметился, потом по Союзу мотался. Когда отделяться начали, то мы в Казахстане как раз были. Гражданства тамошнего принять не захотели, вернулись домой, здесь туда-сюда катались, окончательно осели под Киевом. Двое детишек у меня – девчонки. Обе похожи на меня. Жена воспитательница в детском саду. Толстеть вот начал.

– Это солидняк растет, – рассмеялся Артур.

– У тебя не растет.

– А у меня работа такая. Рассказывай, что ещё.

– А что ещё? Старики живы, болеют, правда. Квартира самая обычная, трехкомнатная. Подумывали, может быть, сюда вернуться, к родителям поближе. Теща с тестем в Димитрове живут, тоже рядом. А ты? Расскажи, каким ты чудом встал?

– Знаешь, что такое этапные операции? – задумчиво сказал Артур. – Это желание встать, наркоз, упрямство, терпение и так до достижения результата или до бесконечности. У меня их было восемь. Две из них на мне сделали впервые, защитили две диссертации. Я ведь сначала думал, что так на костылях, а то и, упаси Боже, в инвалидном кресле, останусь. На свет смотреть тошно было. Ты Андрея Ивановича помнишь?

– Тренера твоего по гимнастике?

– Ну да. Он, когда увидел, то здорово на меня надавил. Может, с этого всё и началось. Я тогда ещё лежал. Ему в институте старую травму подлечивал. Убедил он меня, что если захотеть, то попытаться встать можно. Матушка поддержала. Я захотел. Не сразу, конечно. Ломался несколько раз, верить переставал, а когда, после третьей операции ноги почувствовал, уперся. После шестой на ноги стал полностью. После восьмой – пошел, как когда-то. Верней, не сразу пошел. Ходить учился по новой. Заняло это всё почти два с половиной года. Все говорили, что такого результата никто не ожидал. Я ведь не просто хожу. Я могу бегать, прыгать, что угодно. Маленькая заморочка – когда в теннис играю, то одеваю наколенники фиксирующие. Знаешь, как при спортивных травмах. Вот и всё.

– А остальное? Семья, работа?

– Отец ты помнишь, когда погиб. Лена уехала с родителями. Я с матушкой остался. Когда начал нормально ходить, нужно было решать что-то, чем заняться. Со спортом уже ничего не вышло бы, училище накрылось, да я и рад был. Осталась физика.

– Да, с физикой у тебя никогда проблем не было, – кивнул Сергей. – Только тогда тебя наша Рыжая потрепать хотела и двойкой пугнула.

– Да Бог ей судья. Тем более теперь… Слушай, я тогда так и не поинтересовался, что с ней случилось? Я ведь в больнице был, когда она померла.

– Не знаю, на сколько правда, но слышал я, как мои старики разговаривали. Вроде бы её муж из окна выбросил. Застукал с каким-то молодым, она ему ботинки вылизывала, а он на неё помочился. После этого они начали прямо на полу заниматься этим делом. У мужика крышу-то и сорвало. Он молодого кухонным топориком по головушке обласкал, а её, когда она к окну побежала, на помощь звать, подтолкнул. Отец дело читал.

– Мерзко, – поморщился Артур.

– Ты прав, Бог ей судья. Что с тобой-то дальше было?

– Вот я и подался в военно-механический. Закончил с красным дипломом. Попал работать в закрытый НИИ, занимался волоконной оптикой. Работу начал писать. В принципе и написал, только к тому времени всё начало разваливаться и работа моя оказалась никому не нужна. До сих пор валяется, как память о том, как я был научным сотрудником, – Артур горько усмехнулся, но улыбка быстро сошла с его лица. – Потом заболела матушка. Вернее, выяснилось, что у неё рак в такой стадии, что ничего уже нельзя было сделать. Проболела она полгода и умерла. Остался я один. В первое время казалось, что жизнь кончилась: ни родни, ни друзей особенно близких… Да и что толку мне было в то время в друзьях? Лену как не искал, даже концов не нашел. Домой приходил, о стариках всё напоминало… На работе ничего уже не удерживало: тему закрыли, за зарплату вечная драчка, кто кому подляну больше сделает… – он помолчал. – Решил я всё бросить и сыграть ва-банк. Я к тому времени с хлопцами встретился, которых по спортивным каналам знал. Вот и решили мы спортклуб открыть. Поначалу трудно было, но ничего, раскрутились. Теперь вот квартирка эта, клуб, БМВ новая, финансовые проблемы не отягощают. Пожаловаться не на что.

– Ты так и не женился?

– Нет, – Артур долил ещё в бокалы коньяка. – Не вышло.

– Что, с женщинами проблемы? – сочувствующе спросил Сергей.

– От женщин. У меня их более чем достаточно. Надоели уже. Сам знаешь, как я люблю, когда на шее виснут. Была за всё время одна, Лиля звали… – Артур задумчиво смотрел на тлеющую сигарету. – Работала медсестрой в институте травматологии. Я тогда ещё на костылях был. После пятой операции уже чуть-чуть на ноги становился, но ещё до нормального состояния далеко было. Некрасивая была, носик остренький, веснушки… Никто на неё внимания толком-то и не обращал. Напрасно не обращали… Мы столкнулись с ней, когда я поздно вечером на лестничной площадке безуспешно пытался подкурить. Кругом, как назло никого не было, а с костылями подкуривать неудобно. Она тоже покурить вышла. Ну, подкурила мне сигарету, разговорились. У меня на душе паскудно было, её всё достало. Покурили, и я так, вроде бы невзначай, попросил, чтобы она пришла, если свободна ночью будет, в палату. У меня тогда соседа выписали. Проговорили почти до утра. Раз, второй, третий. Я дежурств её стал ждать. Мы с ней так и сидели, когда в палате, когда в сестринской. Один раз дверь закрыли и «подежурили». Знаешь, когда ты лежишь, и только… – Артур осекся. – Получилось всё нормально, но я к такому не привык. Я думал, что она меня, калеча, просто пожалеть решила, ненавидеть себя готов был. Потом оказалось, что не пожалела. Я к ней очень привязался, кажется, даже полюбил. Она говорила, что любила меня. Как-то раз даже оговорилась, что согласны выйти за меня замуж, даже за такого… – Артур замолчал.

– И что же вам помешало? – осторожно спросил Сергей.

– Решили подождать ещё немного, надеялись, что я всё-таки начну ходить. Я прекрасно понимал, что такое муж-калека, с которым постоянно возиться нужно. Её мать вообще была в шоке, когда узнала. Пришла выяснять отношения. Моей матушке сказала, что у неё дочь ещё не совсем пропащая, чтобы хоть и за красивого, но полного инвалида замуж выходить. Одна Лиля была уверенна, что совсем скоро я пойду, и сказала своей матери, что будет ждать столько, сколько будет нужно. Не успела дождаться… У неё был когда-то один малый, который перед тем, как уйти в Армию, нею попользовался, а потом рассказал об этом всем знакомым. В неё пальцами тыкать начали. Ты же наше время помнишь. Мало того, что некрасивая, так ещё и с мужиком знает, что делать. Ничего она толком не знала. Один раз с ним была. Со мной, когда впервые осталась, лучше б я девочку невинную… – Артур осекся. – Когда у нас с ней совсем уже серьезно было, дружок её бывший узнал. Ну, его и заело. Он пришел мириться, а она его выставила. Тогда он прихватил троих друзей, выследил, когда она пришла ко мне. Дело днем было. Мать на работе была. Ребятки умудрились открыть дверь. Мы не слышали, как они вошли, музыка играла… Справиться со мной тогда было довольно легко, хотя, пришлось мне нос всё-таки сломать. Потом эти сволочи завалили меня на пол, двое меня держали, притом один за волосы, так, чтобы я не мог закрыть глаза, а Лилю в это время насиловали, как последние скоты… Так продолжалось два часа. Потом они меня головой об пол стукнули, так, что я выключился, бросили, а её забрали с собой. Привезли куда-то на квартиру и там продолжили развлекаться. Наразвлекавшись, отвезли её домой, и бросили под дверью. Утром следующего дня её нашли мертвую в ванне. Она вскрыла себе вены… – у Артура стал невыносимо тяжелый взгляд. – А мне оставила записку, что любила, что не смогла бы с таким позором жить… Мать её на похоронах, говорят, проклинала и их, и меня. Я там не был. Мне тогда снова жить расхотелось… Пока всё это разбирательство, пока суд…

– И что с ними?

– Посадили… Только вот Лилю не оживить, – Артур шумно вздохнул. – Были потом связи, но всё как-то так… Не приношу я женщинам удачи. Вот и решил я остаться блудным котом.

– Да, скверная история… Арчи, теперь уже много времени прошло, – Сергей тоже закурил. – Что с Ленчиком тогда всё-таки получилось?

– Не спрашивай. Это между нами останется, – Артур тряхнул головой.

– У меня идея появилась, давай попробуем поискать, может, кто из наших в городе остался. Соберемся. Ведь так ни разу и не собирались.

– Давай, – Артур натянуто улыбнулся. – Ты их ищешь, а я организую посиделки. По-моему, будет просто здорово.

 

Глава 26

После того, как отвез Сергея и вернулся домой, Артур долго не мог уснуть. На душе было неспокойно. Он взялся за телефон и, отодвинув на задний план все приличия, набрал номер Сью.

– Я слушаю, – ответил её сонный голос.

– Сью? – для верности переспросил Артур.

– А, это ты! – зевнула Сью. – Что тебе?

– Куда ты пропала?

– Пошла в том направлении, куда ты меня не пригласил.

– Что ты такое говоришь, крошка? – у Артура бешено колотилось сердце.

– То и говорю. Пошел бы ты, дорогой! То есть, шановный! Ты знаешь, который час? Я уже сплю.

– Извини, Юля…

Я не Юля, я – Сью! Good night, my dear!

– Сью… – трубка ответила короткими гудками.

Все последующие попытки дозвониться были безрезультатными. По всей видимости, она отключила телефон.

Артуру ничего не оставалось делать, кроме как лечь в постель и попытаться уснуть. Уснуть не удавалось, снова мешала жажда и боль во всем теле. Артур встал, чтобы напиться. Когда он был в коридоре, у него закружилась голова, и во рту появился уже знакомый вкус крови. Артур сразу пошел в ванную. В этот раз крови было много, очень много. Он взял полотенце и с трудом вернулся в спальню. «Может быть, позвонить Виталику или вызвать «скорую»? – подумал Артур. – Хотя, стоп! С чем «скорую» вызывать? Кровь из носу? Перегрелся мужик, ещё и выпил… Да и Витаса будить среди ночи неудобно». Понемногу кровотечение прекратилось, он смог подняться, отнес в ванную полотенце в крови и, зайдя на кухню, налил себе холодной воды. Не смотря на плохое самочувствие, мысли всё время возвращались к Сью и воспоминаниям. Ему стало казаться, что между воспоминаниями и этой сумасшедшей девчонкой есть очень прочная связь.

* * *

Тогда Артур очнулся в больнице. Вернее, сначала он даже не понял, где он. В комнате, где он находился, стояли сумерки, утренние или вечерние понять было невозможно. На фоне светлого квадрата окна четко была видна фигура отца.

– Па, – позвал он, не слишком уверенный в том, что это не сон.

– Артур? – отец повернулся и поспешно подошел к его кровати.

– Па, где я? – спросил он.

– В больнице.

– Давно?

– Сегодня пятый день.

– А что случилось? – Артур искренне удивился.

– Ты что, ничего не помнишь? – отец даже в этом полумраке выглядел совершенно уставшим.

– Нет. Сейчас вечер или утро?

– Утро, – отец поднес поближе к глазам руку и уточнил, – без четверти семь. Скоро мама придет.

– Зачем? – удивился Артур.

– Мы здесь с того дня, как ты заболел, – у отца был несколько виноватый вид. – Тебе было очень плохо. Как ты сейчас?

– Нормально. Голова немного болит и кровать твердая.

– Тебе сейчас нужно лежать на твердом. У тебя пункцию брали. Я выйду, позову медсестру или врача.

– Зачем?

– Просто нас предупредили, когда ты придешь в себя, обязательно сказать. Может, ты что-нибудь хочешь? – спохватился отец.

– Ничего.

Артур попытался вспомнить, что же произошло, но так ничего и не вспомнил. Да, что-то было, что-то ужасное, омерзительное, одна попытка вспомнить об этом вызывала непреодолимое отвращение. Включился свет, и вошла медсестра с отцом. Она измерила Артуру давление, задала несколько вопросов, в смысл которых он не особенно вникал, а затем ушла.

– Па, а как я заболел? – спросил Артур.

– Ты и этого не помнишь?

– Я помню только то, что у меня болела голова и было очень холодно. Мне показалось, что я засыпаю и вижу страшный сон. Я простыл?

– Может быть, – у отца стало не то виноватое, не то расстроенное лицо. – Там ребята приходили, спрашивали о тебе, привет передавали. Андрей Иванович звонил. Лена приходила. Лена приходит каждый день. Я не утомляю тебя?

– Нет, – Артур попытался улыбнуться. – А куда она приходила?

– Домой. Сюда, к тебе, кроме мамы и меня, никого не пускают. Даже бабушку. Бабушка очень волнуется.

– Пусть не волнуется, скоро всё пройдет.

– Да, конечно, – отец отвел глаза.

– Мне можно будет вставать?

– Врач решит.

– Па, а позвонить здесь есть откуда?

– Кому ты хочешь позвонить? – отец тоже попытался улыбнуться.

– Ты же знаешь, Лене, – Артур слегка смутился. – Если мне разрешат вставать…

– Если тебе разрешат вставать, то ты с ней сможешь увидеться.

– А если не разрешат?

– Может быть, раз ты пришел в себя, к тебе можно будет зайти ещё кому-нибудь. Сейчас тебе, наверное, лучше не утомляться.

– А что со мной было эти пять дней?

– Ты в себя почти не приходил, бредил, стонал, плакал.

– Расскажи мне что-нибудь, что было за эти дни.

– Ничего, – отец вздохнул. – Что ребята твои приходили, я тебе рассказывал. А, да, там ещё девочки приходили. Одну я помню. Ты с ней танцуешь, а вторая полная, белая. Спрашивали где ты и что с тобой. Очень сожалели, что ты заболел, и говорили, что хотели пригласить тебя на чай.

– Когда? – Артур от одного упоминания о Вике и Любе начало снова трясти.

– Ты что, Артур?! – слова отца стали слышны, как сквозь шум воды и всё окружающее ушло в серую дымку.

Снова Артур пришел в себя довольно быстро. Голова была яснее, чем накануне. Теперь в палате было уже светло, солнечные лучи косо падали в окно. У окна стояли мать и отец и тихо, почти шепотом, ссорились. Вернее, даже не ссорились, а мать плакала и упрекала отца, который стоял, склонив голову, и, иногда, пытался что-то ответить.

– Ну что, рад, что теперь так всё получилось? Смотри, до чего ты мальчика довел! Господи, Гришка, неужели настолько нужно было напиваться?!

– Ниночка, прости меня… – когда был трезвым, отец всегда называл мать не иначе, как «Ниночка». – Клянусь, что в жизни больше спиртного не понюхаю…

– Что теперь клясться? Сколько раз уйти хотела? – мать вытерла слезы. – Теперь уж точно уйду… Только вот Артур поправиться и всё, никто меня не уговорит…

– Ниночка, прошу тебя… – Артуру показалось, что отец тоже сейчас заплачет.

– Ма, па, – тихо, но довольно твердо, позвал он.

Родители моментально прекратили перепалку и оказались у его кровати. У матери были красные глаза, у отца совершенно убитый вид.

– Сыночка, как ты? – у матери дрожали губы.

– Лучше. Перестаньте выяснять отношения. В том, что случилось, вины отца нет.

– Но…

– Это не из-за того, что мы перессорились с утра, – заверил их Артур.

– А из-за чего? – родители переглянулись.

– Не помню, – Артур прикрыл глаза. – Это было после.

– Что «это»? – спросил отец.

– Не помню… не знаю.

– Оставь его, Гриша. Сходи лучше за врачом.

Отец ушел, а мать присела на край кровати и ласково погладила Артура по голове. Он вздохнул и открыл глаза. Как ему сейчас хотелось стать снова маленьким, чтобы всё было в порядке, чтобы мама и папа могли защитить от всех неприятностей, которые сводились к разбитой коленке, сломанной машинке или к страшной собаке. Как далеко ушло это время.

– Ничего, сыночка, скоро всё будет хорошо, – ласково сказала мать. – Ты скоро поправишься.

– Только ты не плачь, ма, – попросил Артур. – И с отцом помиритесь.

В палату вернулся отец с довольно молодым мужчиной в белом халате. Мужчина подошел к кровати Артура, придвинул стул и сел.

– Давай знакомиться, парень, – у мужчины была веселая улыбка и слегка усталые серые глаза. – Мы с тобой, вроде бы как, тезки. Я – твой лечащий врач, зовут меня Артур Николаевич. Рассказывай, что ты о себе помнишь. Когда родился, где живешь, где учишься, чем занимаешься и так далее.

– Дашевский Артур Григорьевич, – начал Артур. – Мне семнадцать лет, живу на Петровского, дом десять, квартира четыре, учусь в сороковой школе, десятый «А», занимаюсь спортивной гимнастикой, кандидат в мастера спорта…

– Уже? – удивился Артур Николаевич.

– Уже год. Ещё бальными танцами занимаюсь…

– Хорошо, – кивнул врач. – А какой приблизительно сегодня день, ты представляешь?

– Если приходил я в себя сегодня утром, то двадцать четвертое октября.

– Откуда ты знаешь?

– Отец сказал, что я не приходил в себя пять дней. Девятнадцатого октября я ещё был в школе.

– Отлично. А как ты заболел, помнишь?

– Не очень. Помню, что мне было холодно, мутило, болела голова, когда я пришел домой.

– В котором часу ты пришел домой? Из школы?

– Нет… я не знаю, когда я пришел. Было темно… потом пришла Лена, и что-то говорила о семи часах…

– Кто такая Лена?

– Мы учимся в одном классе, – Артур слегка смутился. – В тот день я пригласил её в кино, но мы туда так и не пошли.

– Почему?

– Не помню… я где-то был… – Артура начало мутить, он прикрыл глаза. – Не знаю…

– Так, хорошо, пока отложим этот вопрос. Постарайся вспомнить, ты где-нибудь не ударялся головой или тебя не били?

– Нет.

– Может, во время тренировки упал?

– Нет, точно не падал.

– Хорошо, что ел, пил? Может, спиртное?

– Нет, в тот день не пил… Я вообще не люблю спиртного. Ел… ничего особенного, всё, как обычно… хотя нет… чай… – озноб волной пробежал по телу. – Не знаю… не помню…

– Всё, всё, успокойся, – Артур Николаевич взял его за руку. – Давай-ка я тебя посмотрю. Следи за молоточком.

Через некоторое время он окончил осмотр и попросил родителей выйти с ним в коридор. Дверь осталась приоткрытой, и Артур слышал, о чем идет речь. Артур Николаевич долго и терпеливо объяснял родителям что-то о теперешнем состоянии Артура.

– Что послужило причиной, сейчас сказать я точно не могу, но на сто процентов ясно, что был большой стресс. Сейчас состояние начинает стабилизироваться. Парень крепкий, так что будем надеяться, поправиться быстро. Конечно, если бы нам удалось узнать причину этого стресса, то решать стало бы легче, но пока его память строит, как бы, защитный барьер и он ничего не может вспомнить.

– И как скоро он сможет вспомнить? – неуверенно спросил отец.

– Этого сказать я вам не могу. Может через час, а может и через десять лет. Вы что-то подозреваете?

– Он упомянул о чае… – отец замялся. – Накануне утром я вернулся домой, скажем так, не совсем трезвый, ну и… поскандалил… Облил жену чаем… Артур меня тогда тряхнул и пообещал… – отец совершенно смешался. – В общем, скверно всё вышло… Мы с женой думаем, что это всё… что он заболел после этого… Хотя Артур убеждает нас, что утреннее происшествие к этому отношения не имеет…

– Он так хорошо об этом помнит? Вы ему не рассказывали?

– Нет. Он сам сказал…

– Тогда спешу вас уверить, что ваш утренний инцидент к его теперешнему состоянию никакого отношения не имеет. Однако это не значит, что стоит повторить попытку…

– Я бросил пить.

– Вы сильно пили?

– Иногда. Это бывало довольно редко, но напивался я порядком… – Артуру стало жаль отца. – Наверное, это я виноват.

– Не думаю. Скорее всего, это просто совпадение. Я ещё хотел у вас спросить, ваш сын принимал в последние дни какие-нибудь лекарства?

– Нет, – в один голос ответили родители, и в голосах послышалось замешательство. – А почему вы спрашиваете? Он был полностью здоров.

– Всё дело в том, что сегодня пришли результаты анализов на наличие токсинов. У него в крови обнаружены остаточные следы психотропного вещества. Какого именно, сейчас сказать трудно. Взят этот анализ на второй день, когда почти всё уже вывелось. Вот я и решил спросить.

– Нет, нет… разве что случайно… – растерянно сказала мать. – У нас даже дома ничего такого нет.

– Что ж, может быть это просто случайность, может совпадение. Ещё сделаем рентген черепа, энцефалограмму, окончательно исключим травму. В общем, будем смотреть. Я думаю, что всё обойдется. Главное, что он пришел в себя и очень неплохо ориентируется в происходящем.

* * *

Артуру снился сон. Здесь перемешались все лица, которые он знал. Он метался по каким-то коридорам, искал Сью и никак не мог найти. Временами он сталкивался то с Леной, то с Лилей, то с Сергеем Переверзевым, то Виталик убеждал его обратиться в больницу, то бывшие одноклассники смеялись, сидя за столом, то соученики по училищу. Потом Лиля, указывая в сторону, убегавшей по коридору, Сью сказала:

– Если ты не поедешь, с ней сделают то же, что и со мной.

Лена укоризненно качала головой, стоя рядом со Сью, и говорила, что никак не может с ней справиться. Сергей смеялся и говорил, что рад наконец-то увидеть его с Леной. Потом все лица смешались в безумный водоворот, и Артур уже не мог разобрать ни слова из того, что они говорили.

Проснувшись совершенно разбитым, Артур некоторое время лежал в постели, глядя в потолок, и думал, что ещё немного, и он сойдет с ума.

 

Глава 27

Ничего в этом мире не бывает более постоянного, чем что-то временное. Так вышло и со Сью. Она хотела отомстить Артуру за холодность по отношению к себе и при этом помириться, как только он даст о себе знать, но зловредный бесенок противоречия разгулялся не на шутку. Когда Артур дозвонился ей, она нагрубила ему, а потом, ругая себя, рыдала полночи в подушку. Её знакомство с Никитой и Володей затягивалось непредусмотрено долго. Поначалу в её планы входило не больше, чем посидеть с ними где-нибудь, а на следующий день забыть об их существовании. Планы спутала Мэри. Ей неожиданно сильно понравился Володя. Она прониклась по отношению к нему самыми пылкими чувствами и решила сделать из него нормального человека. Сью только посмеялась над этой идеей, но так как Мэри очень просила её составить компанию хотя бы временно, а Володя в свою очередь, вероятно, просил о том же Никиту, их встречи продолжались. И Никита, и Володя попросту действовали Сью на нервы. Она постоянно им дерзила и не могла дождаться той минуты, когда Мэри надоест облагораживающая деятельность. Хорошо, хоть о плотских утехах с ними речи пока не было. Мать была безмерно рада тому, что Сью возвращается домой не после полуночи. Так прошла невероятно длинная неделя. К концу этой недели Сью сама себе напоминала разъяренную тигрицу.

– Слушай, Мэри, – сказала Сью при очередной их встрече, – тебе ещё не надоел твой деревянный малый?

– Почему деревянный? – обиделась Мэри. – Не всем ведь повезло так, как нам с тобой: нормальная семья, нормальные родители, возможность учиться.

– Угу, а у твоего Вальдемара детство было трудное, игрушки деревянные к полу прибитые, как Артур говорил.

Воспоминание вслух об Артуре было первым за всё время и, нужно было признаться самой себе, что далеко не безболезненным. Это вызвало новую волну раздражения.

– А что это ты Артура вспомнила? – Мэри удивленно посмотрела на Сью.

– Фраза понравилась, – огрызнулась Сью. – Мне теперь что, твоего мафиози-недоучку в люди выводить? Столовым прибором научить пользоваться? Нормальным языком разговаривать? Тебе ещё этот гнилой базар не надоел?

– В конце концов, – обиделась Мэри, – для тебя есть Никита.

– Гениальный мальчик! Должно быть сын или внук Фимы Собак. Он слово «сленг» знает. Да мне сидеть с ними рядом элементарно неприятно.

– И всё же, ты напрасно так. По крайней мере, в постель нас никто не тащит насильно, ведут они себя вполне корректно…

– Ещё в постель с ними тащиться! – Сью рассмеялась. – А кто вчера с Володей целовался в машине?

– Ну и что? Только один раз, – Мэри смущенно покраснела.

«Уж не влюбилась ли она в этого барана?» – подумала Сью, глядя на подругу. Раздражение нарастало, как снежный ком.

– Да, может, он просто к бабам не пристает? Может, он голубой?

– Что ты! Он их даже терпеть не может!

– Что я слышу? А ты? – Сью была вне себя от ярости. – А кто с Майклом и Стивом трахался? А когда они между собой, кто ими восхищается? Уж не ты ли?

– Ну и что, что я? Мало ли, как мы можем в жизни заблуждаться? – резонно заметила Мэри.

– Да завтра твой придурок узнает, что у тебя был голубоватый мальчик, что случится?

– Если ты не скажешь, то откуда он узнает? – Мэри опустила глаза.

– Да я-то не скажу, – Сью сощурилась. – Только мир тесен.

– Сью, не сердись, пожалуйста, – голос Мэри неожиданно стал жалобным. – Ну, что я могу поделать, если он мне нравится?

– Нравится он ей! Иди ж ты! – Сью достала сигарету и закурила. – Что, нормальные мужики перевелись? Потянуло на заблудшие души?

– Сью… Юля… пожалуйста, – у Мэри задрожали губы. – Давай ещё несколько дней повстречаемся все вместе, а потом я попробую в себе разобраться. Если он не перестанет мне нравиться, то я буду встречаться с ним уже без тебя.

– Ой, только не реви! – поморщилась Сью. – Хорошо, ещё максимум неделю. Больше не проси.

– Сью, ты просто лапочка! – Мэри порывисто обняла подругу и поцеловала в щеку. – Спасибо!

– Только без телячьих нежностей! Вот скажу твоему Кинг-Конгу, что ты лесбиянка…

На самом деле, ей стало очень жаль Мэри, но показывать своих чувств она не хотела. Мэри прекрасно всё поняла и была просто счастлива. Зато Сью показалось, что она добровольно лезет в болото с пиявками, но от данного обещания деваться было некуда.

 

Глава 28

Артур устал за последнюю неделю больше, чем за месяц. Нервы начинали сдавать. Сью исчезла, и это было главной причиной. Для того чтобы отвлечься, он проникся идеей Сергея организовать встречу одноклассников. К его большому удивлению, в городе оказалось их довольно много. Идея о встрече понравилась всем. Договорились встретиться в среду на следующей неделе.

В пятницу вечером его, Сергея с женой и Ольгу Ковалинскую с мужем пригласила к себе Таня Ващинина. В гости Артур ехал нехотя. По пути он заехал и взял для себя и «мальчиков» бутылку «Хенесси», а для «девочек» коробку конфет и бутылку «Муската». Таня жила с сыном в девятиэтажке, на последнем этаже. Сын был в летнем лагере, поэтому она и пригласила к себе в гости свою бывшую компанию. Лифт не работал. Артур поднялся на девятый этаж, по пути изучив картинную галерею подъездной живописи. На подоконнике площадки перед пятым этажом сидела парочка – юнец с бритой головой и девица в юбке и каком-то подобии майки, но легче было сказать, насколько она раздета, чем, во что она одета.

– Мужик, у вас закурить не найдется? – вежливо спросил юнец осипшим голосом.

– Найдется, – Артур достал из кармана пачку «Кэмэла» и протянул юнцу.

– Спасибо, – юнец запустил в пачку два не особенно чистых пальца.

– Оставь себе всю, – милостиво разрешил Артур.

Девица о чем-то оживленно зашептала юнцу. Артур уже поднялся на пятый этаж, когда юнец догнал его и снова очень вежливо и очень сипло спросил:

– Мужик, а на пиво у вас не найдется?

– Найдется, – Артур полез в карман за бумажником и достал оттуда десять гривен. – Держи, на пиво и на презерватив. С голосом у тебя что?

– Я год назад вешался, – смущенно ответил юнец, но тут же смущение в голосе сменилось гордостью. – Из-за Галки.

– Это той, что сидит?

– Ага. Классная телка.

– Тогда на два презерватива, – Артур добавил ещё десятку.

– Спасибо, мужик, – вежливо сказал юнец.

– А что ты всё мужиком меня называешь?

– Ну, вы ж не баба… – неуверенно сказал юнец.

– Я б тебе и на третий презерватив дал, да боюсь, тебя не хватит, – сочувствующе сказал Артур.

– Не хватит. А презервативы зачем?

– Да что б ты пока не размножался. Тебя и одного хватит. Иди, а то Галка твоя заждется.

Юнец умчался счастливой рысью, а Артур пошел дальше, изучая надписи и шедевры на стенах. «Да, далече куцему до зайца. Куда тому Пикассо до наших-то подъездов!» – думал он.

Наконец он добрался до девятого этажа. Без привычных для случаев значительной нагрузки на ноги наколенников, это было довольно утомительно. Сергей с женой и Ольга с мужем уже приехали. Артур, на всякий случай, взглянул на часы, но его беспокойство было напрасным, он не опоздал.

За прошедшие двадцать два года «девочки» несколько пополнели, у них появились совсем маленькие морщинки в уголках глаз. «Мальчики» тоже не помолодели, в волосах появилась седина, у Сергея залысины и животик. Все уселись за стол, завязалась оживленная беседа. Таня особенно ударно обхаживала Артура, стараясь всё время что-нибудь подложить ему в тарелку. Ему совершенно не хотелось есть, хотя всё было очень вкусно. Он отпускал Тане комплименты по поводу её кулинарных талантов, но всё больше пил воду. Принимать участие в общем разговоре ему тоже не хотелось, и он ограничился редкими шутливыми репликами и видом внимательного слушателя. Он начал жалеть о том, что вообще приехал сюда. К его великой радости в перерыве между горячим и чаем, Таня, Ольга и Лариса, жена Сергея, ударились в разговоры о детях; Сергей и муж Оли о политике, а он спокойно вышел на балкон покурить.

Опершись на перила балкона, он смотрел вниз. Во дворе сидела небольшая компания молодежи. На детской площадке играли несколько детей под присмотром бабушек, разместившихся на лавочке. За столиком компания мужчин играла то ли в карты, то ли в домино. Из подъезда вышли бритоголовый юнец и его почти раздетая (или почти одетая) Галка. Они подошли к компании молодежи, что-то сказали и все, как стайка птиц, сорвались с места и пошли в сторону улицы. Солнце клонилось к закату, на горизонте стали собираться низкие темные тучи. «Дождь будет», – решил про себя Артур.

* * *

Поправлялся Артур довольно быстро. Уже на следующий день ему разрешили садиться, ещё через два дня вставать. Теперь, кроме родителей, каждый день приходила бабушка, Лена и кто-нибудь из друзей или одноклассников.

Бабушка ворчала на родителей, что они «не досмотрели за ребенком», сетовала на то, что Артур похудел, и вообще во всех бедах были виноваты слишком уж сложная школьная программа, олимпиады по физике, «отая гимнастика, никому не нужная, будто без неё мальчик не вырастет» и «танцульки до упаду». Родители, попадая под бабушкины высказывания, смиренно склоняли головы, и только отец иногда пытался возразить: «Мама, мы сами разберемся». На что бабушка неизменно строго отвечала: «А ты вообще, Гришка, молчи! Как в начальники вышел, ты ещё и пьянками своими добавил! Ниночке бедной от тебя деться некуда, она тебя ослушаться боится, вот ты и пользуешься этим!», после чего благосклонно обращалась к матери: «Вот хоть невесточку Бог послал. Ничего, Ниночка, выпишут внучка, мы с тобой сами ним займемся. Успеет ещё и гимнастикой назаниматься, и с девками ногами надрыгаться. Главное, чтобы здоровым был». Когда бабушка уходила, родители вздыхали с облегчением. Мать совсем не боялась ослушаться отца, особенно, когда он был трезвым. Они вообще, если отец не пил, жили душа в душу, а, после очередного запоя, отец обычно, стараясь загладить вину, не знал с какой стороны к матери подойти и что бы такое приятное для неё сделать. Артур был единственным и любимым внуком. Его бабушка никогда не ругала, а всячески баловала. Теперь её нотации родителям его забавляли.

Одноклассники и друзья приносили кучу свежих новостей и пакет с яблоками. Яблоки Артуру надоели настолько, что у него появлялась оскомина при одном их виде. «Почему это все так любят в больницу яблоки тащить? Достаточно и того, что сами пришли. Ведь вчера точно такие же приносили», – думал Артур.

Лена старалась приходить одна. С ней всегда было хорошо. Они могли сидеть подолгу вдвоем. Иногда Лена что-нибудь рассказывала, иногда они просто сидели молча. Артур держал её за руку и боялся слово произнести или лишний раз взглянуть ей в глаза. Лену, по просьбе мамы, попускали в палату, если она приходила в то время, когда Артур лежал под капельницей. У Лены, когда она видела его с иглой в вене, взгляд наполнялся состраданием. Артур чувствовал, что всё-таки не совсем ей безразличен. Перед тем, как Лена уходила домой, они обычно подолгу целовались. Теперь Лена не сопротивлялась, а только смущенно шептала: «Артур, вдруг кто-нибудь увидит…», но Артур заверял её, что ничего страшного не случиться и всё продолжалось. О том, что любит его, Лена больше не говорила, но и не отрицала этого. Это согревало. Особенно приятными стали её слова: «Я так тогда испугалась и так волновалась за тебя».

В общем, чувствовал Артур себя уже нормально, если отбросить в сторону то, что вид чашки с чаем, вызывал у него отвращение до тошноты, и вопросы Артур Николаевича о том, помнит ли он, что с ним произошло, доводили это отвращение до предела. Тогда Артура начинало знобить, кружилась и становилась тяжелой голова, и он с трудом мог ответить только: «не помню, не знаю». Выписывать его Артур Николаевич не спешил. К Артуру он относился, как ко взрослому. Иногда, когда оставался дежурить, и позволяло время, он с удовольствием играл с Артуром в шахматы и всегда неизменно проигрывал.

– Артур Николаевич, – расставляя фигуры для очередной партии, спросил его как-то Артур, – вы мне просто подыгрываете?

– Нет, – честно признался Артур Николаевич. – Просто я обожаю играть в шахматы, но играю не очень хорошо. А с тобой интересно играть, ты – игрок сильный.

В тот вечер погода стояла ужасная. По окнам стучали дождевые капли, шумел ветер. Глядя на темное окно, Артур подумал, как хорошо, что родители и Лена успели уехать ещё до дождя. В палату заглянул Артур Николаевич.

– Как дела, тезка? – спросил он.

– Нормально, – Артур улыбнулся.

– Тогда в семь, после того, как Наталья Игоревна тебе давление измерит, приходи, партейку в шахматишки сыграем. Кажется, сегодня больных тяжелых ещё нет.

В половине седьмого в палату заглянула Наталья Игоревна. Это была молодая и очень красивая медсестра, которой оказывал знаки внимания Артур Николаевич, и которая относилась к Артуру тоже, как ко взрослому. Как-то за партией шахмат Артур спросил у Артура Николаевича:

– А Наталья Игоревна ваша невеста?

– Не совсем, – Артур Николаевич почему-то смутился. – Почему ты так решил?

– Ну… – Артур сделал красноречивую паузу.

– Я, видишь ли, друг мой, женат, а она – замужем. Только ты не распространяйся сильно.

– Мне вроде бы и не к чему, – кивнул Артур.

– Ну, вот и ладненько… так, снова я, как швед под Полтавой…

– Артур, к тебе гости, – сказала Наталья Игоревна. – Уйдут, я тогда с твоим давлением приду разбираться.

– Какие гости? – удивился Артур, прикидывая, кто бы мог прийти.

– Парень и две девушки. Сейчас зайдут.

– Да я сам выйду.

– Не стоит. Там сквозняк на лестнице.

Через минуту дверь палаты открылась, и вошли Вика, Люба и прыщавый. Всё, что уже почти прошло, навалилось с новой силой. Артур мучительно пытался сдержать начавшую его бить дрожь и подступающую к горлу тошноту.

– Ну, здравствуй, мальчик, – поприветствовала его Люба.

– Здравствуй, – почти сквозь зубы выдавил он. – Что вам нужно?

– Вот проведать тебя пришли. Что это ты болеть вздумал? Нервишки слабоваты оказались? – Вика сладко улыбнулась.

– Головой во время тренировки стукнулся, – мрачно ответил Артур. – Сотрясение у меня.

– А что ж тебя, дружок, не в нейрохирургию, а в неврологию заперли? – прыщавый показал в улыбке желтые зубы.

– Мать договорилась. Здесь тише.

– А бледный чего такой стал? – спросила Вика.

– Посиди две недели в помещении, я посмотрю на твой румянец.

– Ну, ты выздоравливай, а то мы тебя заждались. Мы тебе вот кое-что принесли. Это тебе подарок, – прыщавый протянул Артуру пакет с фотографиями. – Классно вышло, особенно Любаню.

– Пошли вы! – поморщился Артур.

– Мы-то пойдем, а ты на досуге посмотри. Не советуем тебе рыпаться. Минимум, такие фотки будут у всех твоих знакомых и родителей. Что скажут? Максимум, девки заяву напишут и тебя посадят. А знаешь, что светит за изнасилование и за то, что ты со мной? Из тебя ж на зоне девочку сделают, – он хихикнул. – Так что, не торопись нас посылать. Будешь ты, пацан, делать, что мы тебе скажем, и никуда не денешься. А фотки я оставлю. Ты посмотри, на досуге. Выздоравливай, детка.

Троица удалилась. Артур дрожащей рукой взял пакет с фотографиями и достал первую попавшуюся. От увиденного ему стало совсем плохо. Как мог быстро, он засунул фотографию на место, а пакет в книгу. Стараясь перебороть дурноту, он поднялся и, подойдя к раковине, умылся холодной водой. Это помогло мало. В палату заглянула Наталья Игоревна.

– Готов давление мерять? – спросила она, но, увидев бледное, с остановившимися глазами, лицо Артура, заволновалась. – Артур, тебе плохо?

– Ничего, – стараясь говорить, как можно тверже ответил Артур. – Это голова закружилась. Я резко встал.

– Давай я тебе лечь помогу. Сейчас я Артура Николаевича позову.

– Не надо, – у Артура язык стал деревянным, и всё плыло перед глазами.

Она поспешно вышла. Когда она вернулась через несколько минут с Артуром Николаевичем, Артура уже так трясло, что зуб на зуб не попадал.

– Тезка, что случилось?

– Не знаю… – с трудом прошептал Артур.

– Артур! Артур, смотри сюда! – Артур Николаевич щелкнул пальцами. – Попробуй сконцентрироваться! Что произошло?

– Не знаю… – всё провалилось в темноту.

Когда он пришел в себя, Артура Николаевича в палате не было. Наталья Игоревна сидела рядом с его кроватью и читала книгу. Артур сел. Голова была тяжелая, но уже не мутило и не трясло.

– Проснулся? – откладывая книгу, спросила Наталья Игоревна.

– Да. Который час?

– Половина первого. Сейчас я позову Артура Николаевича.

– Зачем? – удивился Артур.

– Он так просил. Тебе что-нибудь нужно?

– Пить хочется.

Она налила в стакан сока и подала ему, а сама вышла. Артур Николаевич пришел довольно быстро. Он проверил какие-то рефлексы и, по-видимому, оставшись доволен, сел рядом с кроватью.

– Ну, что, тезка, потолкуем? – спросил он.

– О чем?

– О том, что с тобой произошло. Только не пой свою песню «не знаю и не помню». Что сегодня случилось?

– Я резко встал, и у меня закружилась голова.

– И всё?

– Всё, – Артур отвел глаза.

– И гостей у тебя никаких не было?

– Были. При чем здесь гости?

– Вот и я хочу узнать при чем. Ты – не мальчик маленький и, насколько я могу судить, парень умный. Говорить я с тобой буду, как со взрослым. Пока ты пять дней бредил, я время от времени очень внимательно слушал твой бред. Ты уговаривал тебя отпустить, отказывался пить чай и после этого что-то делать. Почему тебя мутит от чая, мне теперь ясно. Остается выяснить вторую часть. Чего ты не хотел делать? Связано это, скорее всего, с теми, кто к тебе приходил вечером. Тебе снова резко стало плохо. Итак? – он выжидающе замолчал.

– Я ничего не скажу, – Артур покачал головой. – Я не знаю, что говорить.

– Знаешь, милый. Может быть, и не всё полностью, но ты помнишь, что с тобой было. Ты этого боишься. Так что же было? И ещё, из некоторых твоих реплик, я могу сделать вывод, что это как-то связано с женщинами.

Артур упрямо молчал. Он сидел, опершись о подушку спиной, слегка запрокинув голову и прикрыв глаза. Артур Николаевич немного подождал и продолжил:

– Скажи хотя бы, чего ты боишься? В конце концов, Артур, если у нас с тобой ничего не выйдет, я вынужден буду, после выписки отсюда, дать тебе направление к психиатру. Тебе этого хочется?

– Нет.

– Тогда давай так, если ты не можешь сам всего рассказать, я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечать. Я обещаю тебе, что ни одного слова из нашего разговора не узнает никто, даже родители.

– Хорошо, – Артур тяжело вздохнул.

– Ты когда-нибудь был с женщиной?

– Был. Родители знают, – он заставил себя открыть глаза.

– И как давно ты впервые попробовал?

– Мне ещё четырнадцать было. В лагере с вожатой, – Артур не врал. К своим семнадцати годам он уже три года не был девственником.

– Рановато, конечно, но не смертельно. А потом?

– И потом. У меня с этим проблем не было.

– Это были твои ровесницы?

– Нет. Один раз только была девушка на год старше меня, а так лет на пять.

– Та девочка, которая к тебе приходит…

– Лена. У меня с ней ничего не было. Я давно с ней встречаюсь, мы из одного класса, но, кроме того, что мы иногда целуемся… Она слишком… как бы это сказать… – Артур замялся. – Ей ещё рано… И у меня никогда не было девочек.

– Тебе не рано, а ей рано, – Артур Николаевич усмехнулся.

– Она, кстати тоже знает, что я не мальчик.

– Это ваши проблемы. Скажи ещё такую вещь, для тебя секс ассоциируется с чем-то грязным и отвратительным?

– Почему? Нормально всё. Обычные отношения.

– А почему ты, когда сказал, что твоей Лене рано, упомянул о том, что у неё никого не было? У тебя проблемы в постели?

– Нет. Просто говорят, что в первый раз бывает больно. Сделать ей больно я не смогу.

– Конкретно ей?

– Я вообще не люблю делать кому-то больно.

– Ты можешь кого-нибудь ударить? Например, в драке.

– Вообще-то подраться могу, но не люблю. До меня не доходит, зачем давить на человека силой и зачем делать ему больно.

– Так, с этим ясно… – Артур Николаевич задумался. – Ещё такой нюанс, насколько хорошо ты разбираешься в интимных отношениях? Только поточнее.

– Хорошо. Я в курсе, как это делается, и что ртом можно не только целоваться, – Артур почувствовал, что краснеет. – И не только женщинам.

– Ого! – Артур Николаевич улыбнулся. – Осведомленный мальчик! Девочки тебя любить будут сильно. Не красней. Обычно ты себе девушку выбираешь или предпочитаешь, чтобы активность проявила она?

– Вообще-то я. Я не люблю тех, кто навязывается.

– В первый раз, как было?

– Ну, в первый… – Артур слегка смутился. – Она просто не думала, что мне ещё четырнадцати нет. Ростом я был уже метр восемьдесят и выглядел лет на шестнадцать. Мне интересно было. Ну и… престижно, лестно… как бы это точнее сказать?

– Тебе понравилось?

– В первый раз даже не знаю. Во второй понравилось.

– А о том, что могут делать между собой мужчины, ты в курсе?

– В курсе, – Артура начало слегка мутить.

– Тебе плохо?

– Пока терпимо.

– Значит так, друг мой, из нашего разговора и того, что я уже знаю, я могу заключить, что ты либо стал свидетелем какого-то насилия, либо участником. И под это дело пили чай. Так?

– Не совсем. Просто меня использовали. Меня попросили помочь донести пакет, потом пригласили попить чаю и что-то подсыпали в чай. Я стал, как пьяный. Дальше я делал то, что мне приказывали, – Артур боролся с дрожью. – До мелочей я не помню, но это всё было отвратительно…

– Кто это сделал? Потерпи ещё чуть-чуть, Артур. Держи себя.

– Две девушки и парень… Я был с ними со всеми…

– С девушками?

– И с ним…

– Постой, постой… тебя ведь хирург смотрел, – не понял Артур Николаевич. – Он заставлял тебя…

– Он приказал, чтобы я его… – Артур согнулся и уткнулся лбом в колени. – И всё это фотографировали…

– Кто?

– Они по очереди.

– Ты их знаешь?

– Да. Вернее, одну девушку. Я с ней танцую. Вторая, вроде бы её сестра. Его я видел всего два раза. Тогда и сегодня. Они сказали, что если я откажусь прийти к ним ещё, то о фотографиях узнают все – родители, Лена, друзья… И ещё они напишут заявление, что я их насиловал… Я не делал этого!

– Успокойся, – Артур Николаевич положил ему руку на плечо. – У тебя было что-нибудь с твоей знакомой?

– Я ей нравлюсь, но я на неё не реагировал.

– Сколько ей лет?

– Почти девятнадцать.

– А остальным?

– Наверное, старше. По крайней мере, они так выглядят.

– Ты не помнишь, кто-нибудь из девушек ещё не был с мужчиной?

– Я там далеко не первый был, – Артур посмотрел на Артура Николаевича. – Вот это я точно запомнил. Вы мне верите?

– Да. Откуда ты знаешь, что есть фотографии? Может быть, фотоаппаратом щелкали просто вхолостую?

– В тумбочке лежит книга. В ней – пакет с фотографиями. Их принесли сегодня.

Артур Николаевич взял книгу и достал пакет. Несколько минут он внимательно рассматривал фотографии, затем брезгливо поморщился и засунул их обратно в пакет.

– Скоты! Нащелкали припохабнейшей порнухи и счастливы! Хотя бы уже что-то порядочное снимали, а то как… – он запнулся, подбирая выражение. – Попал ты тезка. Только вот что я тебе скажу, бояться стоит им, а не тебе. Ты – несовершеннолетний. Даже на этой пакости видно, что ты явно не в себе, глаза и лицо совершенно отрешенные.

– У матери больное сердце, а Лена… она слишком чистая для всего этого, – Артур снова уткнулся в колени.

– Давай так, – после паузы сказал Артур Николаевич, – никому и ни о чем, как обещал, я пока не скажу, но подумаю, чем тебе можно помочь. Ещё, чтобы тебя не выворачивало на изнанку от вида чашки с чаем, я могу попробовать заняться с тобой гипнозом.

– Я всё забуду? – с надеждой спросил Артур.

– Нет. Просто ты перестанешь бояться. Попробуем?

– Да, конечно. Когда?

– Послезавтра начнем. Я надеюсь, что раза три-четыре тебе будет достаточно. Вот только фотографии я эти возьму себе.

– Зачем? Вы точно никому не скажете? – Артур с надеждой посмотрел на него.

– Я же тебе пообещал, Фома-неверующий. Нравишься ты мне, тезка. Придется тебя выручать, насколько смогу. Да, последний вопрос. Извини, ты сейчас, когда со своей Леной целуешься, как ощущения?

– Нормальные, – Артур снова начал краснеть.

– Так, раз краснеешь, то точно всё о’кей! – он улыбнулся. – Сейчас постарайся расслабиться и уснуть. Завтра я буду с дежурства уставший, а послезавтра начнем.

* * *

На балкон вышла Таня и осторожно тронула Артура за плечо. Он вздрогнул и повернулся.

– Что ты там увидел? Тебя не дозовешься, – улыбаясь, сказала она. – Идем чай пить.

– Извини, Танюшка, засмотрелся. Последний раз на девятом этаже был уже и не помню когда. Закат видно. Сплошная романтика.

– Особенно, когда лифт не работает, а в подъезде света нет.

– На руках тебя носить некому, – Артур приобнял Таню.

– Ой, Дашевский! Ты как был баламутом, так и остался! – Таня рассмеялась.

 

Глава 29

К десяти часам вечера небо полностью заволокло низкими тяжелыми тучами, и начался ливень. В открытую балконную дверь потянуло свежестью и влагой. Первыми засобирались домой Ольга с мужем.

– А дождик как же? – спросила Таня.

– Мы машину под подъездом оставили, – успокоила Ольга Таню. – Нам пора уже. Мы сегодня попросили маму посидеть с детьми, ещё её домой отвезти нужно будет.

– Зато я, кажется, дрозда дал, – закуривая, сказал Артур. – Я машину на стоянке оставил.

Он не заметил, как быстро переглянулись Ольга и Сергей. Через полчаса после ухода Ольги с мужем, засобирались домой и Сергей с женой. Они вызвали такси. Артур тоже хотел уйти вместе с ними, сославшись на то, что его могут подвезти к стоянке.

– Артур, ну тебе куда спешить? – спросила Лариса. – Будем мы сейчас водителя напрягать и колесить по всему кварталу? Через полчаса дождь закончится и поедешь.

– Правда, Арчи, – согласился Сергей. – Мы старикам пообещали, что приедем домой часиков в девять, а сейчас уже почти одиннадцать.

– Ладно, – неохотно согласился Артур.

Таня закрыла дверь за гостями и вернулась в комнату к Артуру. Он сидел в кресле и курил. Таня села напротив него. Несколько минут висело неловкое молчание.

– Ну, что, Танюшка, – улыбнулся Артур. – Решили наши друзья посводничать?

– Глупо вышло, – Таня слегка смутилась. – Девчонки весь вечер мне нашептывали.

– Ты не волнуйся, я сейчас докурю и пойду, – успокоил её Артур.

– Может быть, ты ещё немного останешься или ты спешишь? – Таня задумчиво смотрела на него.

– Вообще-то нет. Ты, наверное, устала. Может тебе помочь посуду помыть?

– Помоги, – Таня улыбнулась. – У меня на кухне уже, одному Богу известно сколько, мужика не было.

– Ну, ты не тарахти. Мы с Сережкой там сегодня были. Идем.

– Знаешь, я сама всё помою, ты просто посиди, – предложила Таня.

– Не доверяешь?

– Доверяю. Просто уже привыкла всё сама делать. Если хочешь, свари кофе. Или ты растворимый пьешь?

– Обижаешь, мать, я только натуральный пью. Давай турку.

Артур сварил кофе, а Таня вымыла посуду. Взяв чашки, они перебрались снова в гостиную. Таня выключила верхний свет, включила торшер и села рядом с Артуром на диван.

– Ты что-то загрустил, – она внимательно посмотрела на Артура.

– Всё в порядке, не волнуйся. Просто я не люблю дождь.

– Почему? – удивилась она.

– Не сочти меня сентиментальным, но мне всю жизнь кажется, что это моя душа плачет, – он виновато улыбнулся.

– Душа плачет? Красиво звучит… грустно…

– Это так, к слову пришлось. Давай о веселом, – Артур натянуто улыбнулся.

– Как ты жил это время? – спросила Таня. – Все о себе рассказывали, а ты всё отшучивался.

– Что рассказывать, Танюшка? Жил, как все. Семьей, как видишь, не обзавелся, не сложилось.

– Из-за Лены?

– Почему из-за Лены? Просто не сложилось. Кстати, ты о Лене ничего не знаешь? – Артур задал вопрос как бы, между прочим.

– Нет. Она тогда так неожиданно уехала. Говорили, что вы должны пожениться. Правда?

– Собирались. Не сложилось, – повторил Артур. – Только не спрашивай почему. Это наше с ней. Только наше.

– Ты её до сих пор любишь? – Таня грустно посмотрела на Артура.

– Ващинина, а ты как была любопытная, так и осталась! – Артур сухо рассмеялся. – А ты у нас кого любишь?

– Сейчас, кажется, уже никого. Я как вспомню, как мы в школе все за тобой сохли, а ты только на Голубенко и смотрел.

– Да ну? И с седьмого класса по барышням ходил?

– Извини, я же не уточняю, кого ты соблазнял. Я говорю, на кого ты смотрел.

– А на кого ты? – Артур поставил пустую чашку.

– Я не была исключением. Ты был самым красивым мальчишкой во всей школе. Кофе хороший. Спасибо.

– Не за что. В молодости мы все были красивыми.

– Ты и сейчас, – Таня опустила глаза.

– Льстишь мне, плутовка, – он слегка сощурился.

– А если нет?

– И что мы дальше будем делать?

Таня молчала. Артур с самого начала знал, чем всё окончится. Он поднялся, взял Таню на руки и понес в спальню. Она не сопротивлялась. У неё было нежное тело, и она оказалась очень ласковой. Звуки учащенного дыхания смешивались с шумом дождя за окнами…

– Курить будешь? – спросила Таня, поднимаясь с кровати.

– Что вам больше всего нравиться в сексе? Кофе до, и сигарета после, – снова отшутился Артур и уже серьезно добавил. – Конечно, буду. А что это ты курить начала?

– Так, понемногу. Когда разводилась, думала и пить начну. Подожди, я сейчас вернусь, – Таня набросила халатик на плечи и вышла из спальни.

Она вернулась через несколько минут с сигаретами, пепельницей и зажигалкой. Сбросив халатик, она присела на край кровати и взяла сигарету. Артур чиркнул зажигалкой.

– Давай на двоих? – предложила Таня, после первой затяжки.

– Извини, мать, эта романтика не для меня. Я только с одной женщиной мог сигарету на двоих растягивать после этого дела.

– С Леной?

– Ты же знаешь, Лена не курила, – он взял сигарету для себя.

– А с кем? Расскажи.

– Танюшка, знаешь, чем отличаются мои женщины, мои ребята из фирмы и, кажется, я у женщин?

– Не напускай тумана.

– Так вот, у нас не принято рассказывать даже постоянным любовникам, кто, с кем и что делает в постели. Я итак сказал тебе слишком много.

– Много! – Таня рассмеялась. – Захлебнуться можно в потоке информации о женщине и сигарете! Ладно, партизан, молчи. Кофе хочешь?

– Если только до. У тебя ещё сигареты есть? Это попахивает альфонсизмом, но я, видишь ли, какому-то лысому мальчику у тебя в подъезде свою пачку сегодня подарил, а в той, что в барсетке, уже всё закончилось.

– Что значит лысому мальчику?

– Да сидел там, кажется на пятом этаже, лысый мальчик, который из-за Галки вешался. Он с этой самой Галкой сидел. Попросил закурить. Не мог же я ему отказать.

– Ой, это соседки моей сын – Владик. Действительно в прошлом году из петли его вытаскивали. Поссорился он с этой девчонкой, она пригрозила, что бросит его. Вот он и полез вешаться.

– Я бы на его месте повесился, если бы она со мной осталась. Как же ему, бедному, в сигарете откажешь? Пришлось всю пачку отдать. Так сигареты у тебя есть?

– Сигареты найдутся. Только я не уловила связи.

– Кофе до, сигарета после.

– Ой, Дашевский! – Таня, смеясь, ушла на кухню.

* * *

В тот вечер Артур Николаевич снова дежурил. Около половины восьмого в палату заглянула дежурная медсестра и сказала, что он зовет Артура к себе в кабинет. Артур думал, что сейчас они снова будут играть в шахматы. Несколько дней Артур Николаевич, как и обещал, занимался с ним гипнозом. Об этом не знал никто, даже родители. Изменения появились уже после второго сеанса, после четвертого Артур нормально пил чай, после седьмого исчез полностью страх. Осталось отвращение к происшедшему, но шока больше не было. Это было холодное отвращение к раздавленной крысе. Сегодня впервые заговорили о том, что если всё и дальше так будет, то через неделю Артур будет дома. Родители были счастливы. Ещё счастливее казались Артур и Лена.

В кабинете у Артура Николаевича горела настольная лампа, на столе стояла шахматная доска с расставленными фигурами, а на диване сидел какой-то мужчина, примерно возраста Артура Николаевича.

– Пришел? – Артур Николаевич поднялся из-за стола. – Проходи, знакомься. Мой хороший друг Дмитрий Павлович. А это мой тезка – Артур.

– Очень приятно, – Дмитрий Павлович тоже поднялся и протянул Артуру руку, как равному.

Артур несколько стушевался и слегка покраснел. Это были совсем взрослые люди, и они ставили его с собой рядом.

– Значит так, Артур, – Артур Николаевич закрыл дверь кабинета на ключ, – сейчас, пока мы с тобой будем играть в шахматы, ты расскажешь Диме, как всё было.

– Вы же обещали! – Артур почувствовал себя обманутым.

– Давай без эмоций. Это тот человек, который сможет, в некотором роде, решить твои проблемы. В противном случае, всё, чем мы здесь занимались, не больше, чем артель «Напрасный труд». Посадить тебя, пока тебе нет восемнадцати, за подобное никто не посадит, разве что на учет поставят. А вот потом, никто ничего не гарантирует. Это раз. Два. Тебя будут использовать и дальше. В итоге, ты рискуешь, с той реакцией, которая у тебя была, сойти с ума. Если тебя устраивают такие перспективы, Бог в помощь и ты свободен. Я тебя больше не задерживаю.

– У вас сигареты есть? – садясь у стола, спросил Артур.

– Найдутся. Только не увлекайся, – Артур Николаевич достал пачку сигарет.

– А вы выиграть, таким образом, не надейтесь, – закуривая, мрачно предупредил Артур. – Королевская пешка. Дмитрий Павлович, ничего, что я спиной к вам сижу?

– Ничего…

К тому моменту, когда Артур закончил свой рассказ, в пепельнице лежало полдесятка окурков, и Артур Николаевич проиграл с невероятной скоростью три партии.

– Вы сегодня играете из ряда вон плохо, – заметил Артур.

– Это ты сегодня играешь слишком хорошо. Я смотрю, тебя опасно злить. Курить хватит, – он забрал сигареты.

– Артур, ты помнишь, где находится этот дом? – спросил Дмитрий Павлович.

– Только визуально да и то, относительно.

– Показать сможешь, где именно?

– Не уверен, что дом будет именно тот, но улицу найду.

– Уже хорошо. А их ты запомнил?

– Конечно. Да и на фотографиях они все есть.

– Давай тогда решим дело так: как только тебя выписывают, Артур Николаевич сообщит мне. Мы с тобой встретимся и прогуляемся рядом с этим домом. Вот и всё, что от тебя требуется. Пленки и фотографии ты потом получишь и сделаешь с ними всё, что захочешь. О тебе никто, ничего, никогда не узнает.

– Вы в милиции работаете? – Артур посмотрел на Дмитрия Павловича.

– Да. Но у меня есть особый повод посчитаться с этими ребятами. Похоже, туда пытались затащить мою сестренку.

– А, если не туда?

– Всё равно, таких скотов нужно наказывать. Согласен?

– Согласен.

– И вот ещё что, лучше будет, если ты уедешь после школы куда-нибудь учиться. Желательно, в закрытое учебное заведение, вроде военного училища.

– Я так и хотел – уехать. Только вот в военное училище поступать не думал. Да и как я пройду после того, что столько болел, медкомиссию? – с сомнением сказал Артур.

– Я позабочусь о том, чтобы везде в медицинских документах ты был здоров, – заверил его Артур Николаевич.

– Почему вы всё это делаете для меня? – Артур исподлобья посмотрел на него.

– Тезка. И потом, отдай десятерым, одиннадцатый отдаст тебе.

– А я какой?

– Где-то седьмой, – все рассмеялись.

Через месяц Дмитрий Павлович отдал Артуру две фотопленки и толстую пачку фотографий.

– Твоя партнерша по бальным танцам решила тебе отомстить за то, что ты когда-то ушел с репетиции с другой девочкой. Лучше ничего не придумала, – пояснил он.

Артур за бабушкиным огородом в посадке сжег по одной и пленки и фотографии. Его никто не беспокоил, жизнь продолжалась так же, как и раньше, не считая того, что пока он лежал в больнице, умерла классная, и теперь на репетициях по бальным танцам больше не появлялась Вика. У него появилась другая партнерша, которая к нему не приставала. Да и танцевал Артур теперь не так охотно, как раньше.

* * *

– Ты не спишь? – спросила, входя, Таня.

– Нет, радость моя. Тебя жду.

– Кофе.

– Который «до»? – Артур взял чашку.

– А у тебя вкуснее получается, – отпив из своей чашки, сказала Таня.

– Это, наверное, холостяцкая привилегия.

– А что ещё входит в холостяцкие привилегии?

– Сейчас узнаешь. Допивай и закрывай глаза.

Таня допила кофе и послушно улеглась, закрыв глаза. Артур поднялся и вышел в гостиную. Здесь из вазы с фруктами он взял несколько крупных виноградин и вернулся к Тане.

– Только не открывай глаза, весь кайф потеряется, – предупредил он.

Таня замерла в ожидании. Артур осторожно надкусил одну виноградину и начал обводить ней контур губ женщины. Она закинула руки за голову и задышала чаще. Следом за виноградиной её губ коснулись его губы. Артур оторвался от её губ, положил виноградину ей в рот и прошептал:

– Можешь съесть.

Он надкусил следующую виноградину и влажная, истекающая соком ягода, коснулась Таниной шеи. Медленно, очень медленно он повел ягоду к груди, а следом за ягодой её тела касались его губы и язык. Таня задыхалась и тихо стонала от наслаждения. Такого с ней никогда ещё не было. Так продолжалось, пока виноградины не закончились. Артур откинулся на спину, увлекая Таню за собой. Она оседлала Артура и, повинуясь ему, задвигалась сначала медленно, а затем всё быстрее…

 

Глава 30

Артур проснулся раньше Тани. Она спала, положив голову на его плечо. Ему стало жаль будить её, и он решил пока не вставать. После ночного дождя небо очистилось, в просвет между штор было видно кусочек ярко-голубого неба. Таня улыбалась чему-то во сне.

* * *

Незаметно подошло время выпускного. Позади остались экзамены, суматошная подготовка вечера. Всё это уходило на задний план. После вручения аттестатов и шумного застолья выпускники выплясывали всю ночь. Артур не отходил от Лены. Она счастливо улыбалась и тоже смотрела только на него. После бала, по традиции, пошли встречать рассвет. Идти пришлось довольно далеко, но было весело. Они все были вместе, были полны надежд, ничего не могло омрачить их радость. Очнулись от состояния эйфории Артур и Лена только тогда, когда вошли в свой двор. Здесь ещё царила утренняя прохлада.

– У меня ноги устали так, что ещё шаг и я упаду, – пожаловалась Лена.

– Идем ко мне, – предложил Артур.

– Зачем? – Лена удивленно посмотрела в его черные глаза.

– Идем, – повторил он.

Артур не мог отпустить её от себя даже на миг. Лена ещё секунду поколебалась и согласилась. Они вошли в подъезд. Здесь Артур легко поднял её на руки.

– Что ты вытворяешь? – смущенно зашептала Лена.

– У тебя ведь ноги устали, – парировал Артур.

– А вдруг кто-нибудь увидит?

– Никто не увидит. А, если и увидят, пусть позавидуют.

Он поставил её только у дверей квартиры. Щелчок замка закрывшейся двери показался им обоим пистолетным выстрелом. В квартире было тихо. Несколько минут они стояли неподвижно, глядя друг на друга. Это было похоже на сказочное оцепенение. Первым пришел в себя Артур. Он усадил Лену на пуф, а сам, опустившись на колени, снял с неё туфли.

– Так легче? – спросил он, поглаживая её ступни.

– Немножко, – Лена улыбнулась.

– Теперь иди в ванную и подержи их под тепленькой водичкой.

– Лучше уж под холодной.

– Ни в коем разе. Застудишь. Я сейчас приду.

Лена пошла в ванную, а Артур отнес в свою комнату пиджак, снял галстук и рубашку и задернул плотнее шторы. В комнате стоял приятный полумрак.

Артур вернулся к Лене. Она сидела на краю ванны, опустив ноги в воду. Он обнял Лену сзади за плечи и коснулся губами её волос.

– Как твои ножки?

– Почти нормально, – Лена повернулась. – Дай что-нибудь их вытереть.

Артур взял полотенце, вытер Лене ноги, а затем покрыл их поцелуями. Сердце у него билось где-то в горле, воздуха не хватало.

– Что ты делаешь? – прошептала Лена, путаясь пальцами в его волосах. – Зачем ты?

– Я люблю тебя… обожаю… – он посмотрел на неё снизу вверх.

– Сумасшедший, – восхищенно произнесла Лена.

Артур поднялся, снова взял Лену на руки и отнес в свою комнату. Несколько минут они молча целовались. Сердце у Артура билось настолько громко, что казалось это можно услышать на расстоянии. Он изо всех сил пытался справиться с собой.

– Извини, я сейчас вернусь, – стараясь дышать как можно ровнее, сказал он.

Артур пошел в ванную и умылся холодной водой. Облегчения это не принесло. Он посмотрел на свое бледное лицо в зеркале. Нужно было вернуться к Лене.

Она стояла в его комнате так же, как когда он уходил. В полумраке комнаты она была ещё желаннее, чем обычно. Артур замер у двери. Лена улыбнулась, подошла к нему и коснулась кончиками пальцев его щеки. Он взял её руку и прильнул к ней губами.

– Что с тобой, Артур? – её голос был нежным, нежнее быть не могло.

– Леночка, – голос у Артура стал хрипловатым, – солнышко моё… Прости меня, Леночка, я так тебя люблю…

– Почему ты просишь прощения? – удивилась Лена. – Я тоже люблю тебя.

– Я никогда никого не смогу полюбить кроме тебя… Прости, но я больше так не могу… ты всегда будешь моей…

Артур сжал Лену в объятиях и, задыхаясь, начал целовать её. Лена не сопротивлялась. Как они оказались в постели, Артур не помнил. Всё было похоже на самый сладкий сон: и его поцелуи, и поцелуи Лены, и её счастливый тихий смех, и её нежные ещё неумелые прикосновения, и его сумасшедшие ласки. Как мог долго Артур оттягивал самый страшный для них обоих миг. Когда Лена жалобно вскрикнула и зажмурилась, он до крови закусил губу, стараясь не делать ей больше больно. По её щекам катились слезы. За каждую её слезинку он готов был умереть.

– Прости меня, Леночка! – шептал Артур. – Прости, любимая моя…

– Я люблю тебя, Артур, – Лена открыла полные слез счастливые глаза. – Только тебя…

Когда всё было кончено, Артур лежал, прижимая к себе Лену, и боялся пошевелиться. Она осторожно, высвободившись из его объятий, села и смущенно поморщилась.

– Тебе больно? – с тревогой спросил Артур.

– Чуть-чуть, – Лена смутилась ещё больше.

– Прости, – Артур прижался лицом к её груди.

– Ну, что ты? – Лена запуталась пальцами в его густых черных волосах. – Мне так хорошо с тобой… это ведь пройдет скоро…

– Да, но я не хотел, чтобы тебе было больно. И больше я никогда не сделаю тебе больно.

– Глупый, – она поцеловала Артура. – Я буду тебя всегда любить.

– В тот день, когда ты меня разлюбишь, я умру, – Артур сказал это твердо, без тени улыбки.

– Только не умирай. Я буду любить тебя вечно.

Они знали и верили, что именно так и будет…

* * *

Таня проснулась. Секунду она удивленно смотрела на Артура. Он ласково поцеловал в её щеку.

– Доброе утро, Танюшка.

– Господи, я уж думала, что ты мне снишься… – Таня прижалась лицом к его плечу. – Как мне хорошо с тобой!

– Я не Господи, я всего лишь Артур, – он улыбнулся. – Мне, наверное, пора, Танечка.

– Позавтракать не останешься? – она загрустила.

– Разве что только кофе и без сигареты после.

– Хорошо, хотя бы так, – Таня улыбнулась. – Я быстренько в ванную схожу.

– Не торопись. У тебя есть холодная вода? – его снова мучила жажда.

– Да. Минералка в холодильнике. Принести?

– Спасибо, я сам возьму. Иди в ванную.

Спустя полчаса Артур сидел и смотрел, как Таня варит кофе. В кармане рубашки запищал мобильный телефон.

– И чего я его вчера не выключил? – поморщился Артур.

– Может быть, что-нибудь важное? – повернулась Таня.

– Ладно уж, – обречено вздохнул Артур и ответил. – Я слушаю.

– Арчи, ты? – голос в трубке принадлежал Васе Лысаку, «крыше» Артура.

– Нет, генеральный прокурор, – голосом Левитана ответил Артур. – Чего тебе надобно, Вася?

– Тебя.

– Излагай.

– Арчи, мы ведь с тобой друзья? – голос стал почти нежным.

– В некотором роде. Мне ещё один такой друг, как ты, и врагами я обеспечен по гроб жизни. Конкретнее, Вася. Сроки я соблюдаю, отношения у нас с тобой корректные. Какие проблемы?

– Ты в курсе, что у меня в среду юбилей? Сорок пять годков.

– Пригласить хочешь? Так я ведь не приду. Я, видишь ли, схиму принял.

– Чего? – не понял Вася.

– Отшельником стал. Монахом.

– Ладно, Арчи, поваляли дурака, и хватит. Месяц можешь не платить.

– Это за что же? Благотворительность?

– Не совсем. У меня гости будут в «Ночном рандеву». Изюминки не хватает.

– Купи кубик «Магги». Что тебе посоветовать ещё?

– Арчи, ты прекрасно понял, что. Не ломайся. Один номер. Хотя бы сам, – голос у Васи был монотонный, как зубная боль. – Три месяца. Ты ведь деловой человек, Арчи.

– Вася, ты же знаешь, что я уже бросил это дело.

– Только штаны расстегнешь. Полгода и штука зеленью.

– Ты ведь деловой человек, Вася, – в тон ему ответил Артур. – Нет, это значит, нет. Прения по этому вопросу считаю законченными.

– Что ж, извини. Хотел попросить тебя, как друга.

– Я всё сказал. По-моему, мы когда-то обо всем договорились.

– Ну, тогда так заходи.

– Спасибо, при случае зайду. Всех благ тебе.

Артур отключил телефон и сунул в карман. Таня с тревогой посмотрела на него. Она уже разлила кофе по чашкам, поставила на стол тарелку с бутербродами и села напротив Артура.

– У тебя неприятности? – спросила Таня.

– Нет. Просто у меня сегодня выходной, – Артур спокойно улыбнулся. – Если хочешь, поедем вечером, поужинаем где-нибудь.

– Где, например? Я уже в приличном ресторане не была сто лет.

– А хочешь в ночной кабак с классным стриптизом?

– Никогда в подобном заведении не бывала.

– Вот и шанс появился. Я заеду сегодня в восемь.

 

Глава 31

Сью просто не находила себе места. Она уже пожалела, что согласилась составить Мэри компанию ещё на неделю. Общество Никиты и Володи доводило её просто до бешенства. То, что Мэри начинала в машине целоваться с Володей, ей тоже не нравилось.

А ещё ей постоянно не давали покоя мысли об Артуре и Дэвиде. Её бесенок противоречия уже набесился вдоволь, устал, и теперь ему нужно было приклонить к кому-нибудь свою головушку. И кем-нибудь не мог стать какой-нибудь Никита или Володя. Они постоянно заставляли бесенка выдумывать новые пакости и задирать хвостик. Хвостик и тот, кажется, устал от их присутствия. Теперь мог спокойно поднять голову ангелочек, любивший слушать кошку и дождь. Он присел рядом с бесенком, пожал его опустившуюся ручонку и начал уговаривать: «Ничего, пройдет эта неделя, а это не так уж и много, всего семь дней, и можно будет избавиться от этой компании. Тогда стоит помириться с Дэвидом. Он, наверное, ещё никуда не уехал отдыхать. Может быть, придумаем что-нибудь вместе. А, главное, нужно будет помириться с Артуром. В конце концов, ещё не всё потеряно, и нужно просто немного подождать. Не стоило так форсировать события». Бесенок благодарно кивал в ответ и со всем соглашался.

В ту ночь Сью проснулась от шума ливня. Окно в комнате осталось открытым. Сью подумала, что не плохо бы встать и закрыть его, иначе дождь может намочить штору, но в это время на кровать прыгнул Барсик и громко замурлыкал. Она погладила кота, потом взяла его на руки и поднялась с кровати. Сью закрыла окно, но в кровать сразу не вернулась. Она смотрела, как на стекло падают капли, и вспоминала слова матери: «Он тоже любил слушать, как кошка мурлычет… только вот в дождь всегда грустить начинал. Он говорил, что ему кажется, что это его душа плачет». Капли стекали по стеклу, оставляя за собой дорожки… «Если это плачет его душа, – подумал Сью, – то она уже не просто плачет. Она рыдает. Как жаль, что я его никогда даже не видела». Она вернулась в кровать и ещё долго не могла уснуть, даже мурлыкающий Барсик не навевал дремоту. На душе было тревожно. Когда же, наконец, она уснула, ей приснился Артур.

Утром, за завтраком, мать выглядела несколько озабоченной. Сью не пыталась дерзить. Настроение портилось с каждой секундой.

– Юленька, что ты пить будешь? Чай или кофе? – спросила мать.

– То же, что и ты. Сиди, я сама налью, – Сью поднялась из-за стола.

– Тогда чай. Ты что-то грустная.

– Тебе показалось, ма. Всё в порядке. Просто я сегодня неважно спала. Проснулась окно закрыть, и долго не могла уснуть. Тебе лимон положить?

– Да, пожалуйста. У тебя действительно всё в порядке?

– Абсолютно. Видишь, домой поздно не прихожу, веду себя, как примерная, – Сью улыбнулась почти вымучено.

– Что-то слишком уж хорошо.

– Ты, как в анекдоте: «Вас, Семеновых не поймешь. Она говорит, хорошо. Ты говоришь, нехорошо», – отшутилась Сью. – Всё в порядке. Вот твой чаек. Пей. Ты тоже чем-то озабочена.

– Спасибо. Юленька, у меня к тебе очень серьезный разговор. Мне предлагают поездку в Бонн. На три недели.

– Туристическую?

– Служебную. Там неделю будет очень большая конференция, а потом две недели представляется возможность ознакомиться с работой специализированной клиники.

– Так в чем вопрос? – удивилась Сью.

– Как я тебя оставлю одну? Может быть, ты поедешь пока к Алексею?

– Мам, ну что ты, как ребенок маленький? – поморщилась Сью. – Ничего здесь со мной не случиться. Я уже взрослый человек.

– И что ты здесь будешь делать сама всё это время?

– Ничего. Варенье сварю и поеду отдохнуть. Ходили слухи, что в студенческий лагерь можно поехать на пару недель. Может Мэри надумает, тогда поедем.

– Ох, не люблю я эту Мэри! – мать покачала головой. – И плохого она мне ничего не сделала, но душа у меня к ней не лежит.

– А, если не поеду, буду сидеть, и ждать тебя, как примерная. Будешь звонить мне. У меня новая карточка в телефоне и денег на счету море, так что ты меня всегда найдешь без проблем.

– Почему ты не хочешь ехать к Алексею?

– С Лешенькой и его детишками весело, а вот его дорогая и любимая Люсенька, на меня тоску навевает, хуже, чем отсутствие прокладки в нужный момент.

– Почему это?

– Она меня мечтает выдать замуж по своему идеалу, и чтобы я ушла с головой в кастрюльки, заботу о мужниных носках и родила кучу детей, а не стала очень умной научной дамой вроде тебя. Она тебя обожает, но считает, что ты похоронила себя заживо, сначала тем, что вышла замуж за Гию, на двадцать лет старше себя, а потом зарылась в работе.

– Люсенька, как всегда, в своем репертуаре, – мать рассмеялась. – Она ведь понятия не имела, да и не имеет, что я не отказалась бы от кучи детей.

– И почему же не вышло этой кучи? – Сью сощурилась. – Ты боялась того, что Гия старый, или уж совсем его не любила?

– Ты уже достаточно взрослая девочка, чтобы тебе поведать одну тайну. Когда-то я тебе честно призналась, что к Гие я была очень привязана и всю жизнь буду его вспоминать, как самого доброго и благородного человека. Я бы даже не отказалась родить ему ребенка, если бы это было возможным. Вся беда была в том, что не возраст меня пугал. У Гии было банальное бесплодие.

– А… – Сью удивленно посмотрела на мать.

– Я же не сказала импотенция. Когда он начал за мной ухаживать, я была не очень рада. Не то у меня было состояние. Я, для того, чтобы его отвадить, решила вас познакомить. Он после этого окончательно, как вы это теперь говорите, на мне подвинулся. После трех лет домогательств я решила его осчастливить и выйти за него замуж, слабо представляя себе, что же мы будем делать под одной крышей.

– Узнаю свою любимую мамочку! – фыркнула от смеха Сью в чашку с чаем. – Точно папаша меня в клювике принес! Что делать с мужем, под одной крышей?

– Это вы сейчас такие свободные во взглядах на жизнь, – мать улыбнулась. – Я представляла себе мужа-ровесника или чуть-чуть старше, но не того, кто мне почти в отцы годился. Выглядел он, конечно, не так уж и старо, но всё же… Бабушка с дедушкой тоже в шоке были.

– И что же вы делали? В науку ударились? Я так поняла, что вы в Новосибирске ещё поженились? Я не очень хорошо помню.

– Да. В Чернигов переехали, когда Гие предложили место на кафедре. Это было вскоре, после нашей женитьбы. В науку мы ударялись на работе. А дома… – мать слегка смущенно улыбнулась. – Гия был очень деликатным человеком. Он меня не три года до замужества ждал, а ещё и три месяца, после женитьбы, пока я сама не созрела.

– Кремень! – Сью расхохоталась. – Гранит! Базальт! Что там ещё прочное? Я не помню. А, вот! Алмаз неграненый! Ну, ты, мамочка, и садистка!

– Издержки воспитания, – мать продолжала улыбаться. – Зато ты, кажется, слишком хорошо осведомлена в том, что, как и где.

– Я, кажется, секретов не делаю. Ты не довольна?

– Я довольна, что ты со мной делишься, хотя и не слишком часто, а больше предпочитаешь дерзить. И в то же время, я боюсь за тебя, – мать стала серьёзной.

– Только давай не будем о легкомыслии. Видишь, я уже исправляюсь. Кстати, можно ещё один интимный вопрос?

– Куда от тебя денешься?

– А мой папашка детей любил? – Сью прищурилась.

– Снова ты о нем… – взгляд матери стал грустным. – Да, любил. Мы мечтали, что у нас будут дети…

– Так почему же тогда ты осталась со мной одна?

– Он не знает о твоем существовании, – после долгой паузы ответила мать. – Я сделала всё, чтобы не узнал никогда.

– Зачем? Почему? – Сью просто растерялась.

– Случилось… в общем, то, что я тогда узнала, я не могла простить… Я очень любила его…

– А теперь?

– Простила уже давно… Гия убедил простить и предлагал найти его… я не стала этого делать…

– Где он теперь?

– Не знаю… – неожиданно у матери дрогнули губы и на глазах появились слезы. – Я вообще не знаю, жив ли он. Он всегда говорил, что умрет в тот день, когда я разлюблю его… В тот день, когда я решила его оставить, с ним случилось большое несчастье… Об этом я узнала потом, когда всё для меня было кончено… Я думала, что кончено…

– Мама… – Сью смотрела на неё почти испуганно.

– Он всегда верил в судьбу… Мне нужно было не рубить с плеча, а попробовать во всем разобраться вместе с ним… Я поспешила… Только я во всем виновата… – она заплакала и поспешно отвернулась.

– Мамочка, успокойся! – Сью подошла к матери, села рядом, обняла её за вздрагивающие плечи. – Ты же у меня рассудительная женщина, умница… Никогда не плачешь…

– Дура я у тебя последняя, – всхлипывая, ответила мать.

– Никто ведь тебя не винит, в том, что так вышло. А раз он верил в судьбу, то, значит, судьба это и была.

– Юленька, – мать вытирала слезы, а они всё катились и катились, – пообещай мне, что никогда о нем не скажешь плохо. Он был таким… таким… Он был лучшим…

– Почему был? Может он и есть. Не плачь, пожалуйста… Лучше расскажи мне о нем.

– Не могу. Сейчас не могу… когда-нибудь после…

– Хорошо. А сейчас успокойся и можешь во вторник спокойно ехать в Бонн. А я буду паинькой и буду тебя ждать.

 

Глава 32

Артур заехал за Таней в восемь часов. Снова пришлось подниматься по лестнице. Снова на подоконнике перед пятым этажом сидели бритоголовый юнец и его Галка. Сегодня они не просили закурить, а воодушевлено целовались. «Живут они на этом подоконнике что ли?» – подумал Артур. Таня уже ждала его. Он про себя отметил, что в вечернем платье его одноклассница совсем ещё не плоха собой. Таня вопросительно посмотрела на него, будто спрашивая его оценки. Артур умел говорить комплименты вовремя и именно таким тоном, что женщины верили в искренность сказанного.

– Танюшка, ты сегодня хороша, как никогда, – он слегка склонился и поцеловал её в висок.

– Правда? – Таня просияла.

– Если бы я увидел тебя, то не рискнул бы даже подойти к такой неотразимой женщине, – Артур опустил глаза, с видом того, кто будет вечно отвергнутым. – И куда только народ смотрит?

– Артур, не заставляй меня краснеть.

– Я говорю то, что есть. Готова?

– Да, – она взяла сумочку.

– Тогда идем.

На подоконнике, не прекращая целоваться, Галка забралась юнцу на руки, а он запустил руки под то, что должно было считаться юбкой. «Они не просто живут на этом подоконнике. Гнездо у них здесь. Голубки», – решил Артур.

Таня была восхищена машиной Артура. Всю дорогу она радостно щебетала. Ресторан «Ночное рандеву» находился почти за городом, на опушке березовой рощи. Стоянка перед рестораном была уже наполовину заполнена машинами. Артур поставил машину, сказал несколько слов подошедшему охраннику, взял слегка оробевшую Таню под руку и они пошли в ресторан. Здесь царил интимный полумрак. В просторном холле их встретил метрдотель.

– Давно у нас не были, Артур Григорьевич, – вежливо заметил он.

– Не досуг, дел по горло, – холодно ответил Артур.

– Рад вас видеть. Столик?

– В зале, – кивнул Артур. – Мы будем вдвоем.

Они прошли за метрдотелем к столику на двоих. В зале звучала тихая ненавязчивая музыка. На ходу Артур сдержано поприветствовал нескольких знакомых. Сразу же подошел официант, зажег свечи в изящных подсвечниках, подал меню. Метрдотель слегка склонился к Артуру и сказал:

– Владимир Альбертович здесь. Сказать, что вы приехали?

– Если не занят, – кивнул Артур и, давая понять, что от спрашивавшего ему больше ничего не нужно, обратился к Тане. – Выбирай, что твоей душе угодно.

Таня совсем растерялась. Видя её замешательство, Артур пришел ей на помощь. Он повернулся к официанту и спросил:

– Кто сегодня из поваров?

– Арам.

– Танюша, тогда рискну тебе порекомендовать баранину с острым соусом. Арам готовит её просто бесподобно.

– Рискну послушать твои рекомендации, – Таня благодарно посмотрела на него. – Вино и закуску выбери сам.

– Закусим тривиально салатом, – Артур пробежал глазами в меню перечень салатов. – Давай… давай остановимся на «Веере», вино красное, не сильно крепленое, можно из молдавских… Ты не против, Танечка?

– Меня это вполне устроит.

– Слышал? – Артур отдал официанту меню. – Араму привет. Мне зелени побольше.

Официант налил в бокалы для воды холодной минералки и удалился. Таня перевела дыхание, как после быстрого бега.

– Дашевский, ты предупреждай, а то я заикаться начну.

– Не стоит, – Артур сделал глоток воды. – Тебе здесь нравится?

– Да. Спасибо, не была ещё в таком месте. Музыка здесь хорошая.

– Не плохая, по ушам не бьет, – согласился Артур. – При желании можно заказать, что хочешь. Вон там, в тени, видишь, мальчик с синтезатором. Это он и играет.

Официант принес закуску, налил в бокалы вино и остановился в ожидании. Таня снова растерялась. Артур поманил официанта пальцем и, когда тот нагнулся, тихо сказал:

– Посматривай, когда нужно будет подлить винца. Горячее можешь нести, когда я щелкну.

– Как скажете, – официант кивнул и отошел.

– Давай за хороший вечер, Танечка, – Артур взял свой бокал.

Понемногу Таня расслабилась. С Артуром было легко. К ним подошел метрдотель и спросил, всё ли в порядке и довольны ли они. Артур ответил сдержанным кивком. Когда бокалы начинали пустеть, как из-под земли, появлялся официант и подливал вино. С закуской было почти покончено, Артур, не прерывая разговора с Таней, слегка прищелкнул пальцами. Официант с горячим появился как раз в нужный момент. Таня не переставала удивляться.

Зал понемногу заполнялся. Проходя мимо их столика, знакомые Артура обменивались с ним короткими приветствиями или кивками.

– Артур, а почему ты сказал метру, что мы будем в зале? – поинтересовалась Таня.

– Я тебе обещал стриптиз. Можно при желании и комнату на верху, не то, что отдельный кабинет, заказать, – он взглянул на часы. – Если я не ошибаюсь, до начала осталось каких-нибудь пять минут.

– Интересно?

– Посмотришь. Зрелище на любителя.

– Здесь одна девушка весь вечер?

– Нет. И потом здесь не только девушки. Здесь есть ещё мальчики и эротическое шоу. Это девочки и мальчики вместе. Почти раздетые.

Освещение в зале стало ещё меньше, а в глубине лучом прожектора осветилась небольшая сцена. Музыка изменилась: стала немного громче и интенсивнее. Первая стиптезерша была жгучая брюнетка. Она двигалась легко, завораживающе. Таня не могла оторвать взгляд от сцены, разговор прервался. Артур даже обрадовался этому. Он закурил и рассеяно смотрел то на сцену, то на Таню.

– Не помешаю? – услышал он знакомый голос.

– Вовик? – Артур повернулся. – Привет!

– Здоров! – подошедший мужчина среднего роста несколько старше Артура протянул ему руку. – Отдохнуть приехал?

– Вроде бы, – Артур пожал руку. – Садись.

– Сесть я всегда успею. Присесть могу, – Владимир отодвинул для себя стул.

– Танечка, знакомься, мой друг Владимир, – сказал, улыбаясь, Артур. – Моя одноклассница – Татьяна.

– Очень приятно, – Владимир поцеловал Тане руку, чем смутил её. – Только ты, Арчи, не барабань – никогда не поверю, что у тебя такие молодые одноклассницы. Разве что ты по три года в одном классе сидел.

– Тогда есть повод выпить за мою старость и Танечкину молодость, – Артур улыбнулся и сделал знак официанту.

– И за знакомство.

– Танюша, рекомендую тебе этого не менее старого змия-искусителя, – отпив, вина сказал Артур. – Он, между прочим, хозяин этого заведения. Богат, умен, красив, подтянут – круче своих пацанов-стриптизеров. И, кстати, сейчас свободен, как горный орел.

– Арчи, не валяй дурака! – Владимир рассмеялся. – С моим рюкзаком только стрипом и заниматься! Одно правда, я, вроде бы как, свободен.

– А что, Вовчик, ты не пробовал устроить эротическое шоу маленького бегемотика? – Артур тоже рассмеялся. – Маленький эротический животик, толстая возбуждающая попка?

– Арчи, ты пользуешься тем, что ты всегда в форме.

– У меня, кстати, тоже работа сидячая. Танечка, скажи честно, тебе мог бы понравиться мужчина с солидняком?

– Вполне, – Таня приняла их игру. – А стриптиз можно и наедине устроить.

– Вот и я о том же, не внешность в человеке главное, Вовчик. И пресс находится не на животе, а в кармане. Тебя будут девочки любить больше.

На сцене в это время работал молодой красивый стриптизер. Артур, чуть сощурившись, следил за ним. К сцене подошли несколько человек. Таня тоже засмотрелась. Артур закурил, выпустил дым через нос. Владимир тоже закурил и спросил Артура:

– Как тебе?

– Мальчик или девочка? – уточнил Артур.

– Оба. Это из новых.

– Девчонка хороша, а вот малец так себе.

– Что не так? – Владимир внимательно посмотрел на Артура.

– Тело хорошее, но почему блестит? Он что, потеет?

– Масло. Они это высмотрели где-то на кассете.

– Подожди, я сейчас посмотрю поближе. Или лучше пусть сюда подойдет твой красавец.

Через минуту, по знаку Владимира, стриптизер, спустившись в зал, приблизился к ним. Всё выглядело так, будто он просто работает в зале, и чуть дольше задержался возле одного столика. Когда он отошел, Артур повернулся к Владимиру.

– Во-первых, он действительно потеет. Во-вторых, не стоит раздеваться так быстро и двигаться так резко. Чай, не на дискотеке прыгает. И масло это… – он поморщился. – Сколько у тебя сейчас ещё пацанов?

– Четверо.

– И все маслом мажутся?

– Нет, только этот. Он один раз за вечер выходит.

– Можно попробовать его переставить на более позднее время и добавить стробоскопический эффект. Тогда его скорость будет уместна. А масло пусть уберет. Лучше присыпку для балерин закажи. Мы же с Катеной пользовались. Так мы по три часа со сцены не сходили.

– У тебя рецепт остался?

– Конечно. Я тебе завезу на днях или ты заедь.

– Да, кстати, знаешь, кто у меня в среду будет, и кто тебя с Катеной мечтал видеть? Или хотя бы тебя одного и один номер…

– Васёк, – Артур криво улыбнулся. – Кто ж меня ещё так полюблял? Предлагал полгода не вспоминать о нем за то, что я только штаны расстегну.

– Ну, допустим, тебя на сувениры порвать многие хотели. Да и так, как вы с Катеной, никто ещё публику не заводил. Так что ты Васе сказал? – Владимир напряженно смотрел на него. – У него здесь узкий круг особо приближенных будет.

– Отказался. Мы достигли консенсуса и решили поддерживать чисто деловые отношения.

– Не боишься?

– Чего? – Артур поморщился. – Володенька, мне нечего терять. А вот ему ещё стоит подумать.

– Так уж и нечего?

– Плевать на всё, – тяжело вздохнул Артур.

– Артур? – Владимир удивленно посмотрел на него. – Что с тобой?

– Потом, Вовчик… всё потом и не здесь…

К ним подошел молодой мужчина и что-то тихо сказал Владимиру. Тот кивнул и, уже поднимаясь, сказал:

– Извините, господа, вынужден вас покинуть. Было очень приятно познакомиться.

– И мне очень приятно, – улыбнулась Таня.

– Таня, я не покажусь слишком навязчивым, если попрошу вас оставить свой телефон?

– Нет, – Таня снова смутилась. – Только у меня нет…

– Возьмите, – Владимир протянул ей ручку.

На салфетке Таня написала свой телефонный номер. Владимир попрощался и ушел. Артуру становилось нестерпимо скучно. Стриптизеры теперь со сцены сходили в зал. Подогретая публика не скупилась на банкноты. В начале первого Артуру хотелось зевать, не смотря на то, что он выпил уже три чашки кофе. Похоже было, что и Таня немного устала.

– Может быть, уже поедем домой? – спросила она в начале второго.

– Воля твоя, – Артур внутренне обрадовался.

 

Глава 33

В машине Таня некоторое время молчала. Артуру тоже не особенно хотелось разговаривать. Он специально сегодня пригласил Таню в этот ресторан. Ему нужен был повод для того, чтобы увидеться с Владимиром и узнать, что затевает Вася. Информацию он получил исчерпывающую. Заодно и Таня получила новые впечатления. Ночь была жаркой, снова небо начало заволакивать тучами. Где-то вдалеке слышались глухие раскаты грома.

– Артур, ты останешься сегодня? – спросила Таня.

– Ты хочешь, чтобы я остался? – Артур повернулся к ней.

– Если ты не хочешь, – она сникла, – то…

– Хочу, – он обнял её одной рукой за плечи. – Тебе понравилось?

– Да, всё было просто чудесно. Такого я ещё не видела. Я вообще по ресторанам со своим бывшим не ходила. За десять лет замужества бывали там раз пять. Дом-работа, работа-дом. Всё ждала его, как цепная собачонка. Зато я не вылезала из шлюх и проституток, ещё и бита бывала раз в неделю, для профилактики, – Таня тяжело вздохнула.

– Не кисни и не вспоминай. Что ушло, то ушло.

– Ты часто там бываешь?

– Когда как, – уклончиво ответил Артур. – Почему ты так решила?

– Ну, сначала метр, затем официант, привет повару. И, в конце концов, твой друг. Да и многие тебя там знают. Со сколькими ты перездоровался?

– Со многими. У официанта такая работа стоять за спиной и предупреждать каждое твоё желание. Вовик в этом плане молодец. Кстати, он сам когда-то был барменом в «Луне».

– Извини, может быть, я слишком любопытна, но почему он спрашивал у тебя о стриптизерах? А потом ты что-то говорил о сцене, что по три часа не сходили, что публику заводили…

– Ты, Танечка, действительно, слишком любопытна, – его лицо оставалось бесстрастным. – Я почему-то был уверен, что ты нас не слушаешь.

– Это большая тайна?

– Нет, – Артур поморщился. – Деловой разговор был.

– А кто такой Вася?

– А любопытной Варваре нос оторвали. Ещё один мой знакомый. Только, в отличие от Вовика, он не свободен. Кстати, как он тебе?

– Ничего. Довольно приятный.

– Если позвонит, можешь сходить с ним куда-нибудь. Он драться не лезет и вообще душка.

Бритоголовый юнец с Галкой так и сидели на подоконнике. Кажется, даже позы не изменили. Артур, мельком взглянув на них, подумал, что, скорее всего, и не гнездо у них там, а они неотъемлемая часть подъездного интерьера. Притом именно в такой позе.

Пока Артур курил, Таня сходила в ванную. Потом настала его очередь. Чуть теплый душ практически снял усталость. Когда Артур вошел в спальню, в набедренной повязке из полотенца, Таня лежала уже в кровати. По окну стучал дождь, гроза усилилась.

Артур скромно опустил глаза и улыбнулся. Ни дать, ни взять перед Таней стоял неискушенный жизнью мальчик, совершенно не сведущий в постельных делах. Всё так же, улыбаясь, он спросил:

– Тушим свет?

– Да-а-ашевский! Ты бревно подпрыгивать заставишь! – Таня рассмеялась и села, придерживая простыню на груди.

– Так может, хотя бы музыку включим?

– Только тихо, а то у меня соседи.

– За своих соседей ты можешь не беспокоиться, – заверил её Артур.

Он подошел к окну, немного отдернул штору, так, что участившиеся вспышки молнии освещали бы комнату, если потушить свет. Выбрал и вставил в магнитофон кассету. Это был концерт «Mysterium magnum». То, что было дальше, повергло Таню почти в шок. Стоя к ней спиной, он задвигался. На его стройном теле играла каждая мышца. Двигался он медленно, будто перетекая вслед за музыкой. Таня даже дыхание затаила. Никогда в жизни она не видела ничего более возбуждающего и захватывающего. Так продолжалось несколько минут.

– Туши свет, – сказал Артур.

Таня послушно дернула за шнурок бра, не отрывая взгляда от Артура. На секунду в комнате наступила полная темнота. В голубовато-белой вспышке молнии Таня увидела, что Артур повернулся и сбросил полотенце. Со следующей вспышкой молнии она увидела его стоящего рядом с кроватью. Он протянул к ней руку и отбросил простыню.

– Сегодня начинаешь ты, – чуть хрипловато сказал он.

– С чего же начать? – Таня прикоснулась пальцами к его гладкой будто атласной коже на груди.

– С меня, – его слова прозвучали, как приказ.

Перед ней был уже не смущенный мальчик, а господин, которому подвластно всё, не знающий ни в чем отказа, и отказа этого не терпящий. Таня придвинулась ближе, и он почувствовал животом тепло её дыхания. Через секунду его тела коснулись её губы…

Таня лежала, прижавшись к его груди, и не могла даже шевельнуться. Хотя и начинала она, но дальше инициативу взял Артур и довёл её до того, что она, задыхаясь, простонала: «Не могу больше!…». Наконец, она собралась с силами, поднялась и, пошатываясь, пошла в ванную. Артур встал, задернул плотнее штору, выключил магнитофон и вернулся на место. Гроза заканчивалась. Раскаты грома стали глуше и отдаленнее. Всё теперь заглушал шум ливня за окном. Не смотря на все утехи, душа Артура не просто плакала – она рыдала, кричала, рвалась на части…

* * *

Расстаться в тот день они так и не смогли. Сразу вылезать из постели не захотелось, а потом Лена задремала, прижимаясь к Артуру. Он лежал, боясь шевельнуться и разбудить её, и смотрел на её светлые волосы, ощущал на груди её теплое дыхание. До этого дня он никогда ещё не был так счастлив. У него затекла рука, которой он обнимал Лену, но он не думал об этом.

Лена открыла глаза и посмотрела на него. Артур улыбнулся и поцеловал её.

– Поспала? – ласково спросил он.

– Да. Который час?

– Половина второго, – повернувшись и посмотрев на часы, ответил Артур.

– Пора домой…

– Леночка, – он с мольбой посмотрел ей в глаза.

– Давай сейчас переоденешься ты; потом зайдем ко мне, я переоденусь, и пойдем куда-нибудь, – предложила Лена.

– Давай, – Артур обрадовался.

Они так и сделали. Где были в тот день, потом точно сказать не мог ни Артур, ни Лена. Они прогуляли весь день по городу, держась за руки и, боясь, даже на секунду, отойти друг от друга. Иногда они о чем-то начинали разговаривать, но разговор быстро обрывался. Кроме «я тебя люблю», ничего в голову ни шло, и сказать они друг другу ничего больше не могли. Они не замечали, что наступил вечер, а потом и совсем стемнело. Город затих, на улицах стало пусто, проезжали только редкие машины. Очнулись они в своем дворе. Небо уже начало сереть, звезды меркнуть. В доме светились только окна лестничных площадок.

– Пора домой, – тихо сказала Лена.

– Я провожу тебя до двери.

– Конечно.

Они вместе вошли в подъезд, в котором жила Лена, поднялись на третий этаж и остановились напротив её двери. В подъезде было тихо до звона в ушах.

– Увидимся? – почему-то шепотом спросила Лена.

– Увидимся, – тоже шепотом ответил Артур и обнял её.

Они целовались и не могли оторваться друг от друга. Голова кружилась, воздуха не хватало… Звук открывающейся двери их слегка оглушил. На пороге квартиры стояли родители Лены и родители Артура. Матери – с красными заплаканными глазами, отцы – не то разгневанные, не то растерянные. На фоне высокого широкоплечего Артура Лена казалась маленькой, хрупкой и беззащитной. Он обнимал её так, будто пытался спрятать от всех бед на свете.

– Мама, папа? – голос Лены прозвучал почти удивленно.

– В квартиру хоть зайдите, – посеревшими губами произнес отец Лены.

– Ой, что сейчас будет! – шепнула Лена Артуру, снимая туфли.

– Ничего не бойся, – успокоил он её.

Они прошли за родителями на кухню. Здесь было открыто окно, на столе стояла полная окурков пепельница. Артур и Лена нерешительно остановились в дверях.

– Садитесь, – предложил отец Лены.

– А почему вы не спите? – спросила Лена, садясь рядом с Артуром.

– Не спите?! – отец Лены взорвался. – Поспишь с вами!

– Где вы были? – спросил отец Артура.

– Гуляли, – Артур исподлобья посмотрел на родителей.

– Где гуляли? – у отца лицо дернулось нервной судорогой.

– Просто гуляли, – Артур пожал плечами.

– Что значит, «просто гуляли»? – отец Лены взялся за сердце.

– Просто гуляли и всё, – спокойно ответила Лена.

– Да вы хоть знаете, который час?!

– Нет, – покачал головой Артур. – Я часы забыл. А который?

– Четверть пятого… Артур, ты что издеваешься?! – на отца было жалко смотреть.

– Нет, – Артуру вдруг неудержимо захотелось закурить.

– Можно же было хотя бы позвонить, чтобы мы не волновались, – робко сказала мать Лены.

– Мы вас искали, где только можно, – так же добавила мать Артура.

Артур и Лена дружно пожали плечами. Перед родителями сидели их дети и совершенно не интересовались тем, который час, что их кто-то ищет, ждет. Бледноватые, тронутые усталостью лица детей были совершенно отрешенными, а в глазах застыла легкая сумасшедшинка. Выражение начинало мелькать в них, когда они смотрели друг на друга. И выражение это было таким счастьем и восторгом, описать которые не смог бы никто.

Матери снова начали вытирать глаза, а отцы, поднявшись дружно, как по команде, подошли к сидящим рядом Артуру и Лене. Артур медленно поднялся. Довольно рослые и крепкие отцы были на полголовы ниже него. Лена тоже встала.

– Что происходит?! – отец Артура нахмурился.

– Мы любим друг друга, – твердо ответил Артур.

– Что?! – у отца Лены округлились глаза.

– Мы любим друг друга, – повторила Лена.

– И мы обязательно поженимся, – Артур обнял Лену одной рукой за плечи.

– Когда вы поженитесь?! Кто вас распишет?! Вам же ещё по семнадцать лет!

– Значит, через год поженимся, – всё так же твердо ответил Артур.

– О, Боже! – отец Лены шумно вздохнул. – Кажется, я схожу с ума!

– Папа, я не понимаю, почему вы подняли такую панику? – Лена удивленно посмотрела на отца.

– Панику? Я посмотрю, когда у тебя будет своя дочь, и она придет домой под утро… – отец снова сел и потер ладонью лоб. – Кажется, нам всем сейчас нужно выспаться…

Артур вернулся с родителями домой. Мать испуганно молчала. Отец хмурился. Артур пошел на кухню и закурил. Только сейчас он почувствовал, как сильно устал. Сигаретный дым показался почти горным воздухом. Про себя Артур прикинул, что не спал уже почти двое суток. В кухню зашел отец.

– Артур, что произошло, может, ты, всё-таки, объяснишь подробнее?

– А что объяснять? – на него навалилась нечеловеческая усталость. – Я же уже всё сказал.

– Ты был с ней? – у отца лицо пошло красными пятнами.

– Гриша, – в кухню пришла мать и осторожно тронула отца за плечо, – не нужно так…

– Даже если был, то какое это имеет значение? – Артур раздавил в пепельнице окурок.

– Какое? Ты спрашиваешь, какое?! – отец стоял, стиснув кулаки. – Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что это не те девицы, на которых мы с матерью закрывали глаза? Это девочка, которая тебя боготворит!

– А я её? Па, неужели ты не понял, что без неё я не смогу жить? – Артур тяжело посмотрел на отца. – Неужели ты думаешь, что всё, о чем я сказал, просто болтовня? Неужели ты не понял, что мы уже выросли? А сейчас извините, я очень хочу спать.

Артур ушел в свою комнату, оставив отца и мать в полной растерянности, разделся и с чувством невероятного блаженства лег. Постель так и осталась не убранной с того времени, как он был здесь с Леной, только была прикрыта одеялом, подушка ещё сохранила запах её духов. Всё, что было с ними, за одно мгновение пронеслось в памяти. Артур с наслаждением вдохнул ещё раз этот запах и провалился в глубокий и крепкий сон. Он так и проспал пять или шесть часов, уткнувшись головой в эту подушку.

* * *

В спальню вернулась Таня. Она присела на край кровати, рядом с Артуром. Он взял из пачки две сигареты и, по привычке, одновременно подкурив их, отдал одну Тане.

– Почему ты снова такой задумчивый? – спросила Таня.

– Тебе показалось, Танюша, – он опустил глаза.

– Мне хорошо с тобой.

– Мне тоже хорошо с тобой, – Артур поцеловал её руку.

– То, что я сегодня увидела… – она помолчала. – Артур, это же невероятно…

– Что ты имеешь в виду? – он стряхнул пепел.

– Я помню, что ты танцевал, но это… Как ты этому научился? Ты ведь действительно заведешь кого угодно. Поэтому твой друг с тобой советовался?

– Только не для прессы. Я не француз, мадам, это меня хулиганки научили. Когда-то мне очень нужны были деньги. Вовчику они были тоже нужны. Мы работали вместе. Тогда клуб был совсем маленьким. А ресторан больше смахивал на бордель и Вовчик рисковал вот-вот разориться. Днем я крутился у себя, а ночью у Вовчика.

– Извини, кем?

– Сптрипизером, – тяжело вздохнул Артур. – Так продолжалось полтора года.

– У тебя здорово это получается.

– Ненавижу это. Поверишь, я с тех пор танцевать не могу. От себя мутит.

– А остальные как?

– Есть ребятки, которые от этого тащатся. А у меня проблемы: я склонностью к эксгибиционизму не страдаю, точно так же, как и к садомазохизму. Это почему-то становиться модным. Я предпочитаю, по старинке, добиваться женщины или лезть в постель по обоюдному согласию и работать на неё.

– В этом я уже убедилась, – Таня погладила его по щеке.

– Хочешь сказать, что у меня получается? – Артур вымучено улыбнулся, пытаясь пошутить.

– Кажется мне, Арчи, что не такой уж ты ловелас, за какого тебя принимают.

– А мне кажется, что я устал так жить, – он откинулся назад на подушку и закрыл глаза.

Таня взглянула на него и невольно вздрогнула. Такой нечеловеческой усталости на лице она никогда и ни у кого не видела. Словно чувствуя её взгляд, Артур тихо попросил:

– Выключи свет или не смотри на меня… Это сейчас пройдет…

 

Глава 34

Артур, наконец, приехал домой. Первое, что он сделал, это набрал ванну и сварил себе кофе. Как ни хорошо было с Таней, это была не его женщина. Он понял, чего от него хотят друзья, чего хочет она. На какой-то момент ему стало жаль Таню. Она, так же, как и он, пыталась доказать всем окружающим, что у неё всё отлично. Ей это удавалось. Только вот мало кто знал, что доказать это хотелось больше самой себе. Артуру было очень знакомо это состояние доказывания самому себе, и он остался. Сегодня она уехала навестить сына в лагерь, а он получил долгожданную свободу.

Теплая вода ласкала тело. Мысли текли медленно и лениво. Артур прикрыл глаза. Неожиданно он подумал, что решить все житейские проблемы и избавиться от этой не проходящей усталости и недомогания можно очень просто… Стоило только дотянуться до полки и взять лезвие… Потом вспомнилась Лиля. Она всё решила так. Решила ли? Не от злых языков ушла, а от него, оставив ему вечное чувство вины и проклятье своей матери. Воспоминание о Лиле резануло больнее лезвия. Впервые за всё время он попытался представить себе Лилю мертвой. Ничего не получилось. Он видел только кровь. Много крови…

От этих мыслей Артур даже зубами скрипнул. Он поднял веки. Вода в ванне была прокрыта белым покрывалом пены, а в его разрывах оставалась совершенно прозрачной.

Навязчиво запиликал телефон. Артур покосился на трубку и, закрыв глаза, погрузился с головой в воду. Он оставался под водой, пока хватило воздуха. Вынырнув, он обнаружил, что телефон продолжает пиликать с упорством дикаря, пытающегося добыть огонь при помощи двух деревяшек. С чувством глубокого отвращения к окружающей действительности, Артур взял трубку и нажал нужную кнопку.

– Я слушаю, – сказал он таким тоном, что находившийся на том конце должен был начать судорожно искать аварийный выход, дабы не умереть от смертельной дозы яда, выплеснувшегося из трубки.

– Артур? – встречный голос дрожал от слез. В нём была сплошная паника.

Звонила Катёна – Катя Герц – его бывшая партнерша по стриптизу. Та, которую Сью видела на фотографии и обозвала шлюшкой. Сейчас Катёна, как и Артур, больше не занималась стриптизом и была счастливой владелицей маленького магазинчика цветов и изысканных подарков.

– Я, Катёночек. Что случилось? Почему слезки в голосе? – Артур смягчился.

– Артур… мне… – она расплакалась.

– Вася что ли звонил?

– Ну да. Тебе тоже?

– Я отказался. Чего ты запаниковала? Вася что, давит?

– Нет, просто я испугалась. Звонила тебе вчера целый день, а тебя дома не было…

– Ну, Катёночек, я же живой человек. Позвонила бы на мобильник.

– Не догадалась. Я вчера так испугалась, что у меня все мысли в разброд пошли…

– Не волнуйся, девочка, всё хорошо. Никто нас не тронет.

– Артур, ты не смог бы приехать ко мне?

– Хорошо, я сейчас оденусь и приеду. Я, видишь ли, в ванне сижу.

– Ой, извини…

– Ничего. Ты где?

– В Поплавкове с Дашенькой и Ольгой Филипповной.

– А Сокол твой куда полетел?

– В Риге. Прилетит не раньше пятницы, у него очень много дел и никак бросить нельзя. Я ему позвонила, он сказал, чтобы я перезвонила тебе.

– Который сейчас час?

– Двенадцать.

– Вы с Дашенькой обедаете в два?

– Да.

– Ждите меня к обеду. Только ничего не затевай, пожалуйста. Потом на пляж с тобой сходим?

– Да, обязательно. Я с Дашенькой утром ходила. Вода теплая, только песок мокрый.

– Ну, какое-нибудь бревнышко, чтобы присесть найдем. Жди, я приеду. И перестань реветь, ребенка напугаешь.

Артур нажал на кнопку отбоя и тяжело вздохнул. Нужно было вылезать из ванны и ехать к Катёне. Он ещё раз с упреком посмотрел на телефон, будто это могло что-то изменить.

Одеваясь у себя в спальне, Артур подошел к окну, чтобы закрыть его и невольно вздрогнул. В это время, да ещё и в воскресенье, во дворе редко кто-нибудь бывал. Внизу стояла женщина. Её лица он не видел, светлые волосы были собраны в «улитку», на ней было длинное черное платье из мятого шелка, под мышкой она держала сумочку. Женщина медленно повернулась и пошла к арке. У Артура пересохло в горле и ноги стали ватными.

– Лена… Лена! – сначала беззвучно прошептал, а потом крикнул он.

Но было поздно. Ему откликнулось только эхо во дворе. Женщина то ли успела уже выйти на улицу, то ли просто это была не Лена. Скорее всего, так оно и было. Артур подошел к зеркалу и посмотрел на себя. Лицо, не отличавшееся в последнее время румянцем, стало бледным, как у покойника, на высоком лбу выступили мелкие бисеринки холодного пота. Артур вытер лоб и беспомощно прошептал: «Господи, помоги! Я схожу с ума!». Некоторое время он сидел на краю кровати, сгорбившись, как старик, и обхватив голову руками. Понемногу он успокоился. Нужно было поторопиться, иначе он рисковал опоздать к Катёне.

По дороге Артур купил для Дашеньки смешного лохматого зверька и персиков, для Ольги Филипповны коробку конфет. Осталось придумать, чтобы такого привезти самой Катёне. Удивить её цветами было трудно, скорее бы она удивила. Остановившись у светофора и пропуская поток машин, Артур увидел вывеску магазина по продаже животных. Не долго думая, Артур припарковался и зашел в этот магазин. В большом, во всю стену, аквариуме плавали рыбки причудливых расцветок, вопили не своими голосами попугайчики, пищали канарейки и ещё какие-то птицы, в небольших аквариумах было что угодно: от черепашек до ежиков и змей. Артур остановил свой выбор на черепашке размером чуть поменьше ладони. В машине он положил черепашку, больше напоминавшую черепаховую пудреницу на соседнее сиденье.

– Надеюсь, Тартилла, тебя не укачивает, – обратился он к черепашке. – Будет укачивать, маяки подавай.

Черепашку не укачивало. Она так и предпочитала оставаться черепаховой пудреницей всю дорогу.

* * *

С Леной они теперь проводили целые дни. Родители и его, и её смотрели настороженно, но не мешали. Брат Лены, Леша, пытался при каждом удобном случае обозвать их женихом и невестой и подсмотреть, как они целуются. Впрочем, брат и родители были дома не целый день и Артур с Леной могли остаться вдвоем. Начиналось всё обычно с почти целомудренных поцелуев, заканчивалось неизменным попаданием в постель. Поначалу Лена очень стеснялась. Артур старался, как мог. В итоге, через неделю, Лена стала немного смелее, а через две они были почти на равных. Хотя для них это было не главным. Главным было то, что они вместе.

Известие о том, что Артур собрался поступать в училище ВДВ, вместе со своим другом Сергеем Переверзевым, вызвало шок у всех. Родители никак не могли понять, чем вызвано такое решение. Ведь раньше их сын говорил только о том, что хочет и дальше заняться физикой. Бабушка рыдала. Родители Лены были удивлены и растеряны не многим меньше, чем его собственные. Лена… Лена тогда несколько дней ходила, как в воду опущенная. Она собиралась поступать в медицинский. Если бы Артур поступил в военно-механический, как и собирался, то они остались бы в одном городе. Теперь Артур должен был уехать далеко и надолго. Честно сказать, Артуру и самому не особенно хотелось поступать в военное училище. Его не сильно привлекала Армия, он не любил форму, а разлука с Леной была вообще невыносима. Он увиделся с Артуром Николаевичем и Дмитрием Павловичем. Эта встреча его мало порадовала. Если Люба и её прыщавый приятель отдавали долги Родине, работая каждый в своей зоне, то Вика исчезла неизвестно куда, а Люба, во время следствия оговорилась, что комплект фотографий должен был остаться и у Вики. Выхода не было.

– Артур, неужели ты так хочешь всю жизнь вырабатывать командирский голос и скитаться по военным городкам? – спросила его Лена.

– Леночка, солнышко моё, – у Артура всё внутри кричало, но нужно было держаться, – понимаешь… Сейчас по-другому нельзя. Пока я должен сделать только так. Если повезет, я не буду заканчивать это училище. Брошу на каком-нибудь курсе и поступлю в военмех.

– А если не повезет?

– Тогда это судьба. Ты хочешь сказать, что бросишь меня? – он с мольбой посмотрел на Лену.

– Дуралей, кто тебя бросит? – тяжело вздохнула Лена. – Тогда и я буду следом за тобой таскаться по этим городкам и лелеять мечту, что ты когда-нибудь станешь генералом.

– Через год мы поженимся.

– И что будет? Я буду ездить к тебе, когда у тебя будут увольнительные, и ждать каникул? Давай уж пока так. Я и так буду ездить и ждать.

– Леночка, поверь мне, у нас всё будет хорошо…

– Верю. Я люблю тебя, наверное, потому и верю…

– В день, когда ты меня разлюбишь, я умру.

– Не волнуйся, не разлюблю, – Лена попыталась улыбнуться. – Ты, только так не говори. И вообще, я желаю тебе, чтобы ты провалился на экзаменах или медкомиссии.

– Я и сам себе этого желаю, – честно признался Артур.

– Артур, почему ты хочешь уехать?

– Так нужно… Прости, я не могу сейчас всего рассказать тебе, – он опустил глаза.

Ни на медкомиссии, ни на экзаменах Артур не провалился. Вместе с Сергеем он поступил в училище ВДВ. Началась полоса серых будней. Артур переносил все тяготы довольно стойко. Лена, как и обещала, приезжала к нему, и они проводили вместе несколько часов. Потом Артур провожал её, и снова начиналась рутина. Только ожидание этих счастливых часов и писем из дому заставляло его всё терпеть. Неожиданно для самого себя Артур добился в училище блестящих результатов. Он был отличником, стал на хорошем счету у «отцов-командиров», его обожали соученики, вскоре его фотография появилась на стенде «Наши маяки». Даже форма на нем всегда сидела совершенно безупречно. К лидерству он никогда не стремился, оно пришло к нему само. Единственной странностью для всех оставалось, что он почти никогда не смеется. Редко на его красивом лице появлялась холодная улыбка, а черные глаза смотрели всегда с тоской. Когда приезжала Лена, он оттаивал. Но Лена уезжала и увозила с собой его радость.

На летние каникулы он уезжал с таким удовольствием, что можно было подумать, будто его выпустили из тюрьмы, где он должен был отбывать пожизненное заключение. Радости хватило только на дорогу и пять часов проведенных дома. Когда он переступил порог квартиры, стол уже ломился, а его с нетерпением ждали родители, Лена, её родители и её брат. После обниманий, поцелуев и бурного выражения восторгов, Артур попросил пятнадцать минут, чтобы смыть с себя дорожную пыль и избавиться от ненавистной ему формы. Дальше началось веселое застолье. Было жарко и спиртного почти не пили. Мамы бдительно следили, чтобы тарелку не оставались пустыми, папы, чтобы разговор хоть на минуту не замолк. К его большому удивлению, за время его отсутствия, родители и родители Лены очень сблизились. До этого у них были очень неплохие отношения, но теперь это была одна семья. Мать Артура смотрела на Лену с обожанием, мать Лены смотрела так же на Артура. Лешка всё время пытался незаметно примерить его берет. Артура и Лену это очень забавляло.

В самый разгар застолья зазвонил телефон. Звонили отцу с работы. Произошел несчастный случай, был травмирован рабочий, и ему нужно было срочно уехать. Через полчаса приехал его водитель и отец уехал, сказав, что, вероятно, разбирательство не займет много времени, два-три часа, поэтому он не прощается. Артур, да и все, видели его живым в последний раз.

После того, как отец уехал, общее веселье немного поутихло. Лешка убежал гулять во двор. Мамы накрыли стол для чая. Артур и Лена перебрались в комнату Артура и могли, наконец, спокойно поговорить. Артур открыл окно. Они сидели рядом и время от времени, в перерывах между разговором, целовались. Небо стало затягиваться низкими тучами, стало довольно душно.

– Леночка, останься сегодня со мной, – попросил Артур.

– А что старики скажут?

– Твои или мои?

– Мои. Да и твои тоже.

– Ничего. Нам уже по восемнадцать лет и завтра мы с тобой пойдем подавать заявление. Расписывают нас за десять суток, а потом мы с тобой едем проводить медовый месяц на море. Я, видишь ли, руки твоей прошу и сердца.

– Артур, ты сумасшедший, – счастливо улыбнулась Лена.

– Ты против?

– Нет. Я согласна. Просто ты сумасшедший и я вместе с тобой.

– Тогда подождем, пока приедет мой батя, и объявим сию радостную новость.

– Детки, вы тортика ещё не хотите? – в комнату заглянула мать Артура.

– Ма, в меня больше и макового зерна не затолкать, так что спасибо, – кивнул Артур и обратился к Лене. – Ты как, Ленчик?

– Я тоже уже объелась. Спасибо, тетя Нина.

– Ну, тогда сидите. Захотите чего-нибудь, скажите.

Мать ушла. Артур с Леной снова остались вдвоем. За окном начался дождь. В окно потянуло сыростью. Артур стал задумчивым и как-то грустно смотрел на капли, падающие на подоконник.

– Ты почему загрустил? – Лена прижалась к его плечу.

– Не знаю, – Артур виновато улыбнулся. – В последнее время, когда я смотрю на дождь, то мне кажется, что это моя душа плачет. Глупо?

– Нет. Знаешь, Артур, ты очень изменился за последний год.

– В какую сторону? В худшую или в лучшую?

– Наверное, в лучшую, но ты стал совсем взрослым. Ты и казался всегда старше всех друзей, не внешне, а по поведению. Теперь вообще такой серьезный…

– Это потому что тебя нет рядом. Да и детство уже кончается, – он сказал это с такой тоской, что Лена с тревогой посмотрела на него. – Я столько передумал за этот год…

В дверь позвонили. Артур слышал, как мать пошла открывать. Автоматически он посмотрел на часы. Прошло пять часов со времени его приезда. Артур тоже поднялся и, будто кто-то подталкивал его, пошел к двери. Следом за ним пошла Лена. В прихожей стояла мать с помертвевшим бледным лицом и инспектор ГАИ. Сердце сжалось в предчувствии чего-то страшного и неотвратимого.

– Мам, что случилось? – спросил Артур.

– Артур… папа… – еле произнесла мать и начала падать. Артур вовремя успел подхватить её на руки.

Отец уже возвращался домой. На мокрой дороге водитель не справился с управлением, машину занесло. И отец, и водитель погибли. Детство кончилось.

* * *

Артур добрался до места. Это была окраина пригородного дачного поселка Поплавково. Он подъехал к аккуратненькому домику, обнесенному невысоким штакетником и окруженному пестрыми клумбами.

Артур достал подарки, засунул черепаху в карман рубашки, проворчав:

– Извини, Тартилла, комфорт только на таком уровне.

Дорожка, ведущая от калитки к ступенькам крыльца и открытой просторной веранды, была посыпана мелкой галькой, приятно пружинившей под ногами. На веранде стоял круглый столик, накрытый белой скатертью с вышитыми букетами, и четырьмя приборами, а вокруг него четыре удобных плетеных кресла. Ни дать, ни взять кукольный домик в ожидании гостей.

 

Глава 35

Артур посмотрел на вышитую скатерть и улыбнулся. Катя была верна себе. Это был её стиль: цветы, игрушечный домик, белый фарфор. Входная дверь была открыта. Артур зашел в прихожую и, слегка повысив голос, позвал:

– Есть кто живой?

– Ой, Артур Григорьевич, здравствуйте!

На веранду вышла, переваливаясь, как уточка, полная пожилая женщина с добрым круглым лицом. Это была няня Дашеньки в отсутствие Кати и домработница Ольга Филипповна.

– Здравствуйте, Ольга Филипповна! – поздоровался Артур. – А где девочки?

– А мы только зашли с Катериной Вольфовной и Дашенькой. Дашенька попросила косички ей переплести. Что ж вы так давно не приезжали? Дашенька скучает.

– Зашился в делах, голову поднять некогда. Сегодня грехи замолю. А это вам, Ольга Филипповна, – Артур протянул ей коробку.

– Ой, балуете вы меня! Ну, спасибо! Вот они уже идут.

– Крестный приехал! – на веранду выбежала хрупкая светловолосая девочка лет пяти.

– Дашулька, прелесть моя! – Артур подхватил её на руки, и улыбка его стала ласковой, глаза потеплели. – Гляди тебе Тимоньку какого привез. У него даже на ошейнике написано, что его Тимонька зовут. По дороге поймал.

– Ты шутишь, Артур, – Дашенька совершенно серьезно пригрозила ему пальчиком. – Такие Тимоньки по дорогам не бегают. Я уже не такая маленькая.

– Да? Большая совсем? Давай меряться!

– Только давай Ольгу Филипповну попросим скатерть отвернуть, и ты меня на стол поставишь.

– Ладно, после обеда. Я голодный, как волк, а ты после обеда ещё подрастешь. Ещё вот персиками догонишься.

– Артур, почему ты так давно не приезжал? Нам без тебя скучно.

– Так я уже приехал. А где мамочка?

– Я здесь. Вы так увлеклись, что не заметили меня, – к Артуру подошла Катя. – Привет!

– Привет, Катёночек! Как настроение?

– Ой, Артур… – у Кати дрогнули губы.

– Ну, что ты? – Артур опустил на пол Дашеньку и провел рукой по волосам Кати. – Я и тебе подарок привёз. Смотри какая. И ты, Дашулька, смотри. Её Тартилла зовут. Красавица и, на редкость, рассудительная барышня. Никогда не принимает скоропалительных решений. Только входную дверь хорошо закрывайте, а то, как побежит, не догоните.

Артур достал из кармана черепашку и посадил на край стола. То ли почувствовав твердую почву, то ли устав сидеть в своем домике, черепашка высунула змеиную головку и ноги и начала осматриваться.

– Ой! Что это?! – Дашенька обоими ручками схватилась за руку Кати. – Мамочка, что это?

– Это черепашка, Дашенька, – пояснила Катя.

– Живая?

– Конечно, живая. Она теперь у нас жить будет.

– А она кусается? Её можно потрогать?

– Потрогай, Дашенька, она добрая.

Дашенька опасливо протянула ручку и одним пальчиком коснулась панциря. Черепаха с удивительной быстротой втянула голову и ноги. Дашенька испуганно ойкнула и спрятала ручку за спину.

– Не бойся, Дашулька, – Артур присел рядом с Дашенькой. – Давай попросим Ольгу Филипповну принести блюдечко с молоком, и Тартилла с нами обедать будет.

– А как она кушать будет?

– Увидишь.

– Ольга Филипповна, пожалуйста, поставьте для Тартиллы блюдечко с молоком, – очень вежливо попросила Дашенька.

– Сейчас, солнышко моё, – Ольга Филипповна своей утиной походочкой пошла в дом, спросив на ходу у Кати. – Катерина Вольфовна, обед нести?

– Да, конечно, – кивнула Катя.

– Мамочка, а можно я помогу Ольге Филипповне? – спросила Дашенька. – Я салат принесу.

– Можно, – разрешила Катя.

Когда Дашенька ушла вслед за Ольгой Филипповной, Артур присел на перилла веранды и закурил. Катя присела рядом с ним.

– Как крестница? Я смотрю, она вроде бы немного посвежела.

– Всё-таки лечение даром не прошло, да и сидим здесь уже месяц. Она даже пробежать уже иногда может хоть немного.

– Я сегодня это уже заметил. Ничего, Катёночек, даст Бог, такая барышня вырастет! – он улыбнулся. – Ты и Сокол твой – ребята серьёзные. Вспомни, какой она к вам попала.

– Только не напоминай. Мне до сих пор страшно… Ты знаешь, а в зоопарке в террариум мы её так и не смогли уговорить зайти. Как увидела змею, так и в слезы.

– Катёночек, у тебя сегодня глаза на мокром месте. Успокойся. Как вообще дела?

– После вчерашнего звонка я себе места найти не могу, – Катя вытерла глаза. – Артур мне страшно… Андрей меня утешает, но он так далеко.

– Я рядом. Андрей скоро приедет.

– Я думаю, вдруг у Васи перемкнет что-нибудь, и он начнет нас доставать? Мне вчера Андрюша даже сказал, что бояться нечего, что я сама себя настраиваю, – она помолчала, потом снова вытерла глаза и продолжила. – Я самого ресторана боюсь. Мне кажется, что если я снова начну танцевать, то…

– Так, успокойся. Ребенка перепугаешь. Смотри, она уже с Ольгой Филипповной сюда идет. Давай после обеда пойдем на берег и там поговорим.

Обед прошел довольно весело. Артур шутил. Катя тоже начала улыбаться. К большой радости Дашеньки, черепашка, почуяв запах молока, снова высунула змеиную головку и начала есть, даже одной ногой в блюдечко залезла.

После обеда Артур и Катя ушли на берег, поручив Дашеньку заботам Ольги Филипповны. Вода действительно была теплая, как парное молоко. Песок на берегу уже подсох. Артур и Катя немного поплавали, а потом устроились загорать – Катя на бревне, а Артур, рядом, на песке.

– Как ты, Арчи? – спросила Катя, коснувшись его щеки.

– Нормально, – Артур старательно улыбнулся. – Давно не приезжал, потому что было много дел.

– Я не о том. Ты очень бледный. Говорил, что голоден, как волк, а сам почти ничего не ел. Только воду пьешь. Тебе не понравилось?

– Всё очень вкусно, только у меня в последнее время проблемы – я совсем не хочу есть. Говорю же, устал сильно. Наверное, через недельку уеду отдохнуть.

– Один?

– Ещё не знаю. Подходящей кандидатуры не нашел.

– А цветы для кого покупал?

– Ну, мало ли… – Артур потянулся, достал из кармана брюк сигарету и закурил. – Уже доложили?

– Девочки сказали, что ты за последний месяц пять раз цветы покупал. Кремовые розовые бутоны. Она молодая? – Катя улыбнулась.

– Она меня послала. Я, видимо, стал стареть, и не могу соблазнить совсем молодую девочку. Странное какое-то ощущение, как собственную дочь трахнуть. Переворачивается всё внутри. Ей это не понравилось. С её подругой у нас всё получилось, а с ней даже поцеловаться не мог. А без неё мне скверно.

– Ты, действительно, устал, – успокоила его Катя.

– Ты-то успокоилась? – Артур повернулся и снизу вверх посмотрел на неё.

– Не знаю ещё, – она перестала улыбаться. Лицо её стало грустным и задумчивым. – Ты хорошо помнишь, как мы с тобой встретились?

– Да уж помню, – Артур горько улыбнулся.

– Мне тогда без стакана или косячка глаза открыть страшно было. Под кайфом в постель с кем-нибудь попаду, утром просыпаюсь, и трясти начинает, не столько после вчерашнего, сколько от мысли, что, не дай Бог, снова подзалетела. Везло ж мне на клиентов, которые напрочь презервативы не признавали! Конечно, какие теперь, после четырнадцати абортов, дети будут? А, если посчитать ещё и те случаи, когда передвижением мебели всё обошлось, то со счету сбиться можно. Вовчик к себе взял. Я у него месяц прокрутилась, но с тем, в какие истории я влипала, он же меня уже выставить хотел. Хорошо, ты объявился.

– А что ты у меня наручниками к батарее пристегнутая сидела ты не забыла?

– А ты помнишь, как я с тобой драться кидалась? – Катя грустно улыбнулась.

– Помню. Ты помнишь, как мы с тобой в постель попали и провалялись там почти сутки?

– Помню. Как с ума тогда посходили. У меня никогда такого с мужиком не было.

– А мне никто истерики не устраивал.

– Ты же меня как арестанта держал, – Катя снова грустно улыбнулась. – Мне тогда до потери пульса обидно было, что ты меня никуда не выпускаешь, сам где-то с бабами шляешься, а я тебе совершенно безразлична.

– Я же говорил тебе, что далеко ты мне небезразлична была. Только не хотел я тебя использовать.

– Я в тебя почти влюблена была. Пока Андрюша не появился.

– Я помню, как, когда некоторые, не будем показывать пальцами, кто именно, повздоривши с Соколом, ужрались до свинячьего визга, а через час наш выход был. Вовчик, когда увидел, как я тебя фейсом в холодную водичку в мойке макал, решил, что я тебя, неровен час, утоплю.

– Я помню, только с того момента, когда ты мне уже пощечины отпускал.

– Это уже самый конец был. Хорошо, что ты не помнишь, как я на тебя весь словарный запас выложил. Бедный Щербань до сих пор дергается, когда вспоминает. Он такой матерщины никогда в жизни не слышал. Одного не пойму, чего вы тогда с Андреем поссорились?

– Он меня с мамой хотел познакомить и убеждал, что я совсем не потаскуха, а просто несчастная и жизнь у меня не сложилась. Вот меня и взбесило, что он меня жалеть начал.

– Сейчас не бесит?

– Нет. Я его тогда серьёзно не воспринимала. Кто был он – рафинированный интеллигент, и кто я – искусствовед-недоучка, стриптизерша, шлюха преклонных лет со стажем.

– Ну, только не страдай, кто есть кто. Я тоже почти крутой кандидат. Так же, как и ты, за бабки чего только не делал. Хотя… – он задумался, – пассивным не был. И насчет преклонных лет. Двадцать семь тогда было. Слушай, а тебе в этом году тридцатиник уже? – Артур снова повернулся к Кате.

– Уже. Юбилей.

– А мне уже сорок…

– Женился б ты, Арчи.

– Попробую. Только вот когда, не знаю.

Они замолчали. Каждый думал о своем. Солнце припекало.

* * *

Через две недели после похорон отца заболела мать. Она попала с сердечным приступом в больницу. Состояние её было тяжелым. Артур приходил к ней вместе с Леной, и просиживали у неё полдня. Лена оставалась с Артуром почти всё время. Её родители поддерживали его, как могли. Несмотря на присутствие Лены, самым страшным временем суток была ночь. Как ни старался, Артур не мог уснуть, а если и засыпал, то всего лишь на час-два. Потом он просыпался и сидел, куря сигарету за сигаретой до утра. Лена просыпалась и сидела с ним. Она ничего не говорила, но её молчание было весомее любых утешений. Так прошел месяц. Каникулы заканчивались. Возвращаться назад в училище Артуру не хотелось, но другого выхода пока не было. Он вернулся. Снова начались будни, снова он ждал увольнительных и встреч с Леной.

В октябре Лена сказала, что её родители собрались уезжать в Сургут. Она решила остаться. Остаться из-за Артура. А он не мог больше оставаться без неё.

– Знаешь, Ленчик, – сказал Артур в тот день, – будь, что будет, брошу я это училище. Сил моих больше нет. Меня с души от формы воротит. Вернусь домой, и что-нибудь придумаем. Поступлю в военмех.

– Ты хоть год этот доучись. Всё-таки ты сможешь тогда пойти уже не на первый курс. А про форму ты напрасно – тебе очень идет.

– Тогда давай поженимся.

– Мы же говорили, что поженимся обязательно. Ты приедешь летом…

– Я не смогу ждать до лета, – прервал её Артур. – Давай, когда ты приедешь в следующий раз, мы подадим заявление.

– А что потом?

– Потом просто распишемся. Твои родители ведь уедут только в феврале. Мы успеем.

– Хорошо, давай так и сделаем. Вот только свадьбу нельзя справлять. Так моя бабушка говорит. Пока год со смерти отца не пройдет.

– Мы просто распишемся.

– Артур, почему ты так спешишь? – Лена пристально посмотрела на него.

– Скажи, ты сможешь мне всё простить? – он слегка сощурился.

– Да. А что?

– Всё дело в том, что я себе могу не всё простить. Потому и не всё могу тебе рассказать.

В следующий приезд Лены они подали заявление. Погода в тот день была отвратительная, шел дождь со снегом. Артур пошел провожать Лену на вокзал. Поезд опаздывал на три часа. Они нашли маленькое кафе неподалеку от вокзала и просидели там до девяти. Поезд пришел ещё только через полтора часа. Лена начала волноваться:

– В котором часу тебе нужно быть в училище?

– Какая тебе разница? – Артур улыбнулся.

– Ты всё-таки скажи, до которого часа у тебя увольнительная.

– Да опоздал я уже. До восьми.

– И что теперь будет?

– А, ничего. Максимум на «губу» попаду.

– Ой, Артур…

– Ленчик, должен же я хотя бы раз там отметиться? – отшутился Артур и уже серьезно добавил. – Плевать мне, на то, что будет. Одну тебя оставить я не хочу и на минуту.

На «губу» Артур всё-таки попал. Собственно он сильно и не стремился прятаться, когда вернулся в училище. После того, как закончился его штрафной срок, его вызвал к себе начальник училища. Сергей и ещё пара друзей посмотрели на него с видимым сочувствием. Артуру было совершенно всё равно.

– Курсант Дашевский… – начал, было, он довольно бодро, зайдя в кабинет начальника.

– Вольно, курсант Дашевский, – начальник поднялся из-за своего необъятного стола.

Он подошел к Артуру. Начальник был небольшого роста, полноватый, с блестящей лысиной. Из-за разницы в росте Артуру приходилось смотреть на него сверху вниз. Заметив это, начальник, видимо, испытал некоторый дискомфорт и предложил:

– Садитесь, – Артур послушно сел на ближайший стул. Начальник продолжил. – Я хочу поговорить с вами неофициально и хочу, чтобы наша беседа носила предельно откровенный характер. Что бы вы сейчас не сказали, это останется в стенах кабинета, и не будет иметь для вас никаких последствий. Вы готовы?

– Да.

– Второй год я внимательно наблюдаю за вами. Вы отличник, у вас не было до недавнего времени ни одного нарушения, вы пользуетесь авторитетом среди товарищей, на хорошем счету у преподавателей, вас считают очень одаренным. Я бы сказал, что в чем-то вы неординарный человек. Я знаю, что летом вас постигло большое несчастье, и это не могло не отложить своего отпечатка. Однако… однако, у меня иногда, когда я смотрю на вас, создается такое впечатление, что ваша выдержка и даже успехи в учебе, не что иное, как очень честное исполнение своей обязанности. Вы, как будто, исполняете крайне неприятную, но неизбежную для вас повинность. И хотите её исполнить как можно лучше, что бы никто вас и вы себя не упрекнули в чем-нибудь. Так?

– Почти, – Артур спокойно смотрел на начальника.

– В объяснительной по поводу своего опоздания из увольнения вы написали, что провожали невесту на поезд.

– Да. Я провожал невесту на поезд. Не мог же я оставить её одну на вокзале. Поезд сильно опаздывал.

– Что ж, это похвально. Благородство по отношению к женщине украшает не только военных. Я хотел бы узнать, ваша линия поведения чем-то связана с вашей невестой?

– В некотором роде. Я могу не вдаваться в подробности? Это очень личное.

– Хорошо, не вдавайтесь. Тогда объясните мне в двух словах, почему вы отбываете повинность?

– Боюсь оскорбить ваши чувства, но я терпеть не могу Армию. Меня от формы мутит.

– Странно, глядя на вас, можно сказать, что вы её обожаете.

– Я всю жизнь мечтал заниматься физикой. Случилось так, что я вынужден был поступить в училище. Сейчас я мечтаю о том, чтобы бросить.

– Ваша откровенность вызывает уважение. Что ж, могу вам дать совет, бросать не обязательно. Если вы будете и дальше так держаться, у вас есть шанс окончить училище с отличием, попасть в академию, а потом на преподавательскую работу. Подумайте над этим.

– Спасибо. Разрешите идти? – Артур поднялся.

– Да. Идите. Хотя… – начальник посмотрел на него снизу вверх и совсем уже тепло, по-домашнему, сказал, – ты, сынок, если совсем скрутно станет, приди ко мне, как к батьке, поговорим.

– Спасибо, – выдавил из себя Артур, стараясь сдержать судорогу в щеке.

– А теперь идите.

Артур вышел. В коридоре было пусто. Как ненавистен был ему этот коридор, как хотелось отсюда убежать…

– Чего тебя большой отец вызывал? – спросил вечером Сергей.

– На чаек приглашал, – отшутился Артур.

* * *

От мыслей Артура и Катю оторвал звук подъезжающей машины. Артур недовольно поморщился, глядя на выехавшую на песок маленького импровизированного пляжика, ярко-зеленую «Ауди». Один цвет машины раздражал его больше, чем красная тряпка быка.

– Какую ж заразу сюда принесло? Так хорошо сидели! – с досадой сказал он. – Принес черт попугая какого-то!

– Не будь занудой, кому-то тоже хочется отдохнуть, – примирительно сказала Катя.

 

Глава 36

Сью вышла из машины, вслед за Мэри, Володей и Никитой. Ехать сегодня на шашлыки ей совсем не хотелось, но она пообещала Мэри. Всю дорогу в машине она слушала с видимым отвращением пошлые и безмерно тупые анекдоты и жизнерадостное ржание. Мэри тоже была не в восторге от анекдотов, но для приличия посмеивалась. Володя обратил внимание на молчание Сью.

– А ты чё с кислым лицом сидишь? – пробасил он.

– Слова «помидоры» не слышу.

– При чем тут «помидоры»? – удивился Никита.

– Смеяться после слова «помидоры», – едко пояснила Сью.

– Ты, про какие такие помидоры? – с видом записного острослова спросил Володя.

– Про те, которые на грядках растут.

– А я думал, про другие. Про те, что в штанах…

Володя и Никита дружно заржали, а Сью затошнило от их глупости. Она покосилась на Мэри. Та с обожанием смотрела на бритый затылок Володи. «Неужели она не понимает, насколько они тупые?!» – с ужасом подумала Сью.

– Никитыч, ты смотри, кто сидит! – Володя показал в сторону, загорающей пары.

– Сью, твой дружбан! – Никита обернулся к Сью. – Может, позовем? Он уже со своей Катькой разделся. Осталось только музыку поставить.

– Никита, оставь, – Сью поморщилась и оглянулась.

С бревна поднялась та самая блондинка, с которой Артур был сфотографирован. Артур тоже поднялся и увидел Сью. Он что-то сказал женщине и пошел к машине. Про себя Сью отметила, что на блондинке очень открытый и очень идущий ей ярко-синий купальник, а на Артуре узкие, такого же цвета, плавки. Володя и Никита явно не ожидали, что он подойдет, и даже немного растерялись.

– Сью, можно тебя на минутку? – спросил он спокойно.

– Артур, а ты с нами и не поздороваешься? – едко спросил Никита.

– Я с твоим боссом здороваться предпочитаю. Я не к тебе, – он окинул Никиту насмешливым взглядом. – Сью?

– Что ты хотел? – Сью пристально посмотрела на него.

– Давай отойдем.

– Ну? – Сью отошла с ним на несколько шагов.

– Девочка, это не компания для тебя. Как ты с ними связалась?

– Мораль мне читать будешь? – она слегка сощурилась.

– Ты знаешь, что это за ребята?

– Знаю. Ну и что? Тебе решать кто для меня компания, а кто нет?

– Я тебя прошу, давай уйдем сейчас вместе.

– Тебе есть с кем уходить. Твоя куколка тебя ждет, – Сью хотелось наговорить ему гадостей.

– Юля…

– Меня зовут Сью. Я тебе уже говорила. Извини, шановный, меня ждут. Я в тебе ошиблась. Катись к своей шлюшке!

– По дороге домой я позволю тебе выплеснуть весь запас своего яда. Поехали. Лучше и Мэри забери.

– Чтобы ты с ней потрахался, а я подождала? Аж бегом! Иди, тебя ждут.

– Крошка, ты, видно, ещё не поняла, что с этими ребятами шлюшками станете ты и Мэри. Не рискуй.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Я пошла его пить, – Сью отвернулась и пошла к машине.

Артур вернулся к Кате, они подняли с песка свои вещи и ушли в направлении поселка. Сью стало грустно. Мэри и Володя после скверно приготовленных шашлыков забрались в машину, будто они были совершенно одни. Никита начал делать прозрачные намеки. Сью презрительно фыркнула на него и спустилась к реке. Никита пошел за ней. Здесь, поближе к воде, он попытался затащить её в редковатый кустарник. Сью ловко вывернулась и ударила его коленкой в пах.

– Дура! – согнувшись, прошипел Никита. – Что ты себе цену набиваешь? С подружки пример бери, она не рыпается.

– У меня своя голова! – Сью начала злиться.

– Пожалеешь! – он пошел к машине.

Через несколько минут из машины вылез Володя, на ходу застегивая штаны, и туда полез Никита. Сью даже передернуло от отвращения. Она дождалась, пока всё закончиться, подошла к машине, забрала свою сумочку и, не говоря ни слова на прощанье, пошла к дороге. Её догнала Мэри.

– Сью, куда ты?

– Извини, я не могу кувыркаться со всеми встречными и поперечными! – Сью посмотрела на Мэри с отвращением. – До чего ты дошла?

– Тебя не коробило, когда я занималась этим с нашими мальчишками, – попыталась возразить Мэри.

– Это были наши мальчишки, а не эти дебилы! Оставайся с ними, а я не желаю!

– Ну, всё, успокойся, – примирительно сказала Мэри. – Чем ты до города доберешься? Они сказали, что не станут тебя трогать. Сейчас домой поедем…

После возвращения с пляжа Артур заметно сник. У Кати тоже было отвратительное настроение. Володя и Никита были мальчиками на побегушках у Васи. Дашенька спала. Ольга Филипповна была в доме. Артур сел в плетеное кресло, закинув ногу на ногу, и закурил. Катя села напротив.

– Дай и мне сигарету, – попросила она.

– Я думал, что ты бросила.

– Я бросила. У меня даже ничего дома нет. Просто сейчас всё колотиться.

– Всё равно не дам. Вон, яблоко пожуй, – посоветовал он Кате.

– Это твоя девушка, о которой ты говорил? – спросила Катя.

– Да, – Артур тяжело вздохнул. – Ума не приложу, как она с ними оказалась. Просил уехать, так нет же, уперлась… характер показывает… Добро б кто-нибудь из порядочных бандюков был, а то так, мелкие шестерилы… – Артур досадливо поморщился.

– Знаешь, почему у тебя с ней ничего не получилось? Вы с ней чем-то очень сильно похожи.

– И ты туда же. Это её парень говорил. Был у неё малец, когда мы познакомились. Дэвид.

– Почему Дэвид? Иностранец?

– Нет. Это она его так окрестила. Его вообще-то Дима зовут. Её – Юля, но в компании – Сью. Вся компания на английский лад. Так вот многие считают, что мы похожи. А похожи мы только тем, что оба черные и черноглазые.

– Да нет, не только. Что-то ещё в лице.

– Ой, Катёночек, давай не будем.

– И ты увёл её у Дэвида?

– Нет. Я ведь с самого начала ни на что не претендовал. Так, посидеть где-нибудь, поужинать вместе, в теннис поиграть… Чисто платонические отношения. Она с Дэвидом потом, оказывается, сама поругалась, – Артур закурил следующую сигарету. – Господи, хоть бы с ней ничего не случилось!

– Ты очень привязался к ней?

– Да.

Артур пробыл у Кати до вечера. Катя немного успокоилась, но его мысли то и дело возвращались к Сью. По дороге домой Артур не выдержал, достал мобильник, набрал её номер. Сью уже была дома.

– Сью? – Артур постарался придать голосу уверенность.

– Ну? Что ты хочешь? – с раздражением спросила Сью.

– Сью, давай увидимся и поговорим.

– Тебе есть с кем говорить. И лучше не звони мне больше. Забудь мой номер; забудь, где я живу; забудь, что я вообще существую. Понял? – она бросила трубку.

* * *

После беседы с начальником настроение у Артура не улучшилось, а скорее наоборот. Он продолжал так же отлично учиться, так же держал себя и так же ждал встречи с Леной. Нет, встречи с Леной он теперь ждал намного сильнее. Лена приехала через месяц. Они провели вместе день. Уже, когда Артур провожал её, Лена ему сказала:

– Да, я совсем забыла передать тебе привет. Угадай, от кого?

– Ума не приложу, – после минутного раздумья ответил Артур. – Кого-то из наших видела?

– Не из наших, а из ваших. Я случайно встретила твою Вику. Она меня затащила в «Золотого петушка» кофе пить. Проболтали мы с ней добрый час.

– Да? – Артуру стало не по себе. – И о чем же вы болтали?

– Она о тебе спрашивала. Говорила, что уезжала к родственникам в другой город, то ли училась в там, то ли ещё что, теперь вернулась.

– А ты?

– А я рассказала, что у нас с тобой всё хорошо. Знаешь, секрета из того, что мы собираемся пожениться, я не делала, и делать не собираюсь. Ты, кажется, тоже, – Лена удивленно посмотрела на него. – А что ты так побледнел?

– Я? – Артур натянуто улыбнулся. – Тебе показалось. Хочешь дельный совет? Держись подальше от этой птички. У неё язычок слишком хорошо подвешен и поет она, как соловей. И, если будет в гости приглашать, то не ходи. У неё братец ненормальный.

– Спасибо, что предупредил. Хоть и не приглашала, но буду иметь в виду. Скажи честно, она тебе нравилась? – Лена лукаво улыбнулась.

– Мне скорей бы пень понравиться, чем Вика. Ты просто не сталкивалась с ней. Она – ужасная зануда.

– Дашевский, ты преувеличиваешь.

– Слушай, нам не о ком поговорить больше, кроме Вики?

– Нам есть, о чем поговорить. Через три недели у нас свадьба. Я приеду с Ковалинской.

Лена уехала, а у Артура на душе остался отвратительный осадок от упоминания о Вике. Её появление не могло принести ничего хорошего. Дни тянулись ужасно медленно. Он уже готов был делать зарубки на дверном косяке. Так прошло две недели. За эти две недели он звонил Лене раз десять. Всё было в порядке.

В тот вечер Артур и Сергей играли в шахматы. Артур пытался сосредоточиться на игре, но мысли всё время возвращались к Лене. Курсанты занимались кто чем в комнате отдыха. В одном из углов то и дела слышались взрывы хохота. Там развлекал публику Толик Журавлев. И развлекал он публику тем, что задавал издевательские вопросы самому маленькому и самому хилому курсанту на всем курсе Саше Козулькину. Толик мог издеваться над Козулькиным бесконечно. Обычно это раздражало Артура. Всё начиналось с вопросов об ушах Козулькина, которые были всегда красными и смешно торчали. Дальше – больше. Если никто не успевал прервать Толика, то он доходил до самых интимных тем, что, похоже, доставляло ему очень большое удовольствие. Толика побаивались все, кроме Артура, и прерывать решались не часто. Артур Толика не любил, но на открытый конфликт ему идти не хотелось. Обычно он отвлекал Толика, каким-нибудь вопросом, а Козулькин в это время успевал уйти. Потом Саша благодарно смотрел на Артура. От этого благодарного взгляда ему хотелось спрятаться.

Сегодня Толик старался больше, чем обычно. Артур несколько раз, оторвавшись от игры, оглядывался в сторону потешающейся компании. Наконец, нервы его не выдержали.

– Толян, оставь его в покое! – предложил Артур, когда в хохоте наступила маленькая пауза, а Толик готовился задать ещё более гадкий вопрос.

– Кого? Ушастика? – смеясь, спросил Толик.

– Оставь Саню в покое! – повторил Артур. – Пойди в зеркало на свои уши посмотри. Твои даже больше.

– Что?! – Толик даже поднялся со своего места от неожиданности.

– Я говорю, пойди свои уши обмеряй перед зеркалом, – спокойно ответил Артур. Все дружно расхохотались, а он обратился к Сергею. – Тебе мат, Серега.

В это время Козулькин успел выйти из комнаты отдыха. Потешаться стало не над кем. Компания почти сразу распалась на мелкие группки. Толик мучался, подыскивая какую-нибудь фразу в ответ, но, видимо, подходящего найти ничего не мог. Сергей начал расставлять фигуры для новой партии и тихо сказал:

– Арчи, вы с ним когда-то морды друг другу понабиваете.

– Непременно, – кивнул Артур. – Особенно, если он ещё вякать будет.

– Ты не в настроении. Какими играть будешь?

– Выбери сам.

– С тобой бесполезно играть, когда ты злой, – всё равно выиграешь.

– Ладно, пойду, навещу уединенное место и попробую подобреть, – Артур поднялся.

В туалете на первый взгляд было пусто. Когда Артур мыл руки, то услышал, чьи-то всхлипывания. Он закрыл воду и прислушался. Действительно кто-то тихо плакал. Артур прошел в самый конец туалета и в узком промежутке между последней кабинкой и окном увидел Сашу. Он сидел на подоконнике и плакал, как обиженный ребенок. У него был настолько жалкий вид, что у Артура по спине пробежал неприятный холодок.

– Ты что, Сашок? – осторожно спросил он.

Саша не ответил. Артур достал сигарету и, присев с ним рядом на подоконник, закурил. Легкая неприязнь к Толику перерастала в холодную ярость. Сигаретный дым показался на удивление горьким.

– Козулькин, какой черт тебя сюда понес? – с досадой спросил Артур.

– А что, при всех нужно было? – Саша шмыгнул носом.

– Я не о том, что ты плачешь. Кстати, перестань реветь. Терпеть этого не могу. Зачем ты в училище поступил? Ну, пошел бы в институт в какой-нибудь, например, в медицинский. Стал бы врачом детским. Ты маленький, они маленькие. И хорошо было бы, и не смеялся б никто.

– У меня дедушка военным был, отец военным был. Отец умер. Все мечтали, что я тоже буду военным. Я хотел стать таким, как отец. Я в маму ростом маленький… Тебе хорошо, – Саша тяжело вздохнул. – Из тебя такой офицер выйдет!

– Офицер! – ухмыльнулся Артур. – Да мне здесь всё дерьмом намазано. Я Армию терпеть не могу.

– Так почему? – удивился Саша.

– По кочану, – огрызнулся Артур. – Чем тебя Толик сегодня доставал?

– Да он меня в бане видел… – у Саши снова задрожали губы.

– Ну и что? – не понял Артур.

– Сказал, что я и в корень не пошел…

– Перестань реветь! – Артур поднялся и зло швырнул окурок в урну.

Он вернулся в комнату отдыха. Здесь Толик рассказывал вновь собравшейся компании о своих любовных похождениях. Артур подошел к Толику и без особого труда поднял его с места. У Толика глаза из орбит полезли. В комнате отдыха наступила тишина.

– Если ты, идиот, ещё раз тронешь Козулькина, я из тебя шмази наделаю! – хрипло пообещал Артур.

– Ты… ты… я… – заикался Толик.

– Головка от… магнитофона. Ты меня понял?

– Да.

– Так бы и давно, – Артур оттолкнул Толика и с отвращением отряхнул руки.

Во всё ещё висящей тишине Артур подошел к Сергею, потрясенно наблюдавшему за происходящим.

– Ты шахматы расставил? Мы играем? – спросил он.

Ночью Артур долго не мог уснуть. Наконец ему это удалось. Ему снился какой-то кошмар. Когда он открыл глаза, то не сразу понял, что это уже не сон. Над ним нависло лицо Толика.

– Запомни, Дашевский, – свистящим шепотом пообещал он, – ты себе приговор подписал! Я не я буду, если ты завтра жив останешься. Лучше заболей, чтобы не прыгать.

– Пошел ты… – порекомендовал ему Артур.

– Попомни…

Утром всё было нормально. О вчерашнем инциденте никто не вспоминал. На этот день были намечены прыжки с парашютом. В коридоре Артур столкнулся с начальником училища. Тот остановился и, внимательно глядя на Артура, сказал:

– Дашевский, в семнадцать жду вас у себя в кабинете. Я хочу поговорить с вами о вчерашнем вечере.

– Есть! – бодро отрапортовал Артур.

Ему было абсолютно безразлично, чем закончиться для него этот разговор. Отпуск на двое суток через шесть дней был подписан и даже заказан номер в гостинице.

Толик тоже никак себя не проявлял. Артур уже подумал, что Толик приснился ему в кошмаре. Так было до тех пор, пока перед прыжком он не увидел глаза Толика. Последнее, что он запомнил, это было ощущение полета и стремительно приближающаяся земля…

Очнулся он в госпитале. Голова разрывалась от боли. Сначала он думал, что из-за такой сильной боли не чувствует тела. В тот же день он услышал разговор двух медсестер.

– Представляешь, он в себя пришел, – сказала первая. – Правда, говорить ещё не говорит, но глаза уже открыл.

– Невероятно! Петр Федорович сегодня говорил, что мать его вызвали. Жаль парня, – сказала вторая. – Ведь красивый какой.

– Да, в девятнадцать с половиной лет остаться инвалидом.

– Вообще, он в рубашке родился. С такой высоты упасть и остаться живому! Там вчера его друзья приходили. Один крупный, почти, как он, а второй смешной такой, маленький, уши торчат…

На следующий день у его постели собрался целый консилиум. Из запутанных фраз, которыми врачи перебрасывались между собой, Артур понял, что дела его совсем не хороши, не сказать бы хуже. Ещё через день он начал говорить, но очень тихо, почти шепотом, потому что любое слово отдавалось громогласным эхом в голове.

– Что ты чувствуешь? – спросил его врач с импозантной сединой.

– Голова болит.

– Ещё что? Руки, ноги?

– Ничего.

– А так? – он что-то сделал, что Артур не видел.

– Ничего.

– Попробуй пальцами пошевелить на левой руке. Где лево помнишь?

– Помню, – Артур попробовал шевельнуть пальцами.

– Ещё попробуй, – врач с сожалением смотрел на Артура.

– А что не так?

– Пока ничего. Отдыхай. Завтра мать твоя приезжает.

– Ко мне кто-то приходил?

– Да. Ребята. Там тебе письмо передали. Я скажу девочкам, чтобы прочитали.

– Не надо, – Артур прикрыл глаза.

– Почему? Ребята говорили, что это от твоей невесты. Женские письма иногда лечат, – врач улыбнулся.

– Я знаю что там. Она прощается.

– Ты думаешь, ей кто-нибудь уже сообщил о том, что с тобой случилось?

– Она этого уже никогда не узнает. Мы больше не увидимся.

– Милейший, ты мне не нравишься. Ещё ничего не ясно, а ты уже в калеки записался? И невеста не нужна. Не валяй дурака, парень!

– Я знал, что в тот день, когда она разлюбит меня, я умру.

– Не умер, значит, не разлюбила, – заключил врач. – Это у тебя с головой сейчас проблемы. Ладно, сам попозже прочтешь.

Когда приехала мать, она долго ничего не говорила о Лене. Заговорил о ней сам Артур.

– Мам, Лена у тебя была?

– Откуда ты знаешь? – удивилась мать. – Сережа звонил?

– Знаю, – вздохнул Артур. – Она заходила к тебе?

– Да. Что произошло, сынок? Она пришла в тот день, когда с тобой это всё случилось. Никто ещё ничего не знал. На ней лица не было, она плакала, просила у меня прощенья и ничего не могла толком объяснить, только твердила, что у вас всё кончено. Потом пришла Валентина Алексеевна. Она думала, что, может быть, я что-нибудь знаю. Лена резко решила ехать с ними и отказалась наотрез выходить за тебя замуж. Через неделю они уезжают.

– Это к лучшему. Она знает?

– Теперь знает. Когда узнала, с ней вообще такое было, что чуть «скорую» вызывать не пришлось. Она твердила, что во всем виновата она, а простить тебя не может.

– И не простит никогда. Зачем я жив остался…

Ещё через несколько дней к Артуру стали приходить соученики, чаще всех Сергей и Козулькин. Навестил его даже начальник училища. Ещё приходил следователь из военной прокуратуры. Оказалось, что неудачный прыжок Артура был «заслугой» Толика. Толик не отрицал этого, и даже хвалился поначалу. Артуру было уже безразлично. Он потерял Лену. Страшнее этого для него не было ничего. Настал день, когда она его разлюбила. Тогда он был в этом уверен…

* * *

Артур приехал домой. Сначала он постоял под душем, потом принял таблетку обезболивающего и снотворное. Нужно было хотя бы хорошо выспаться. Засыпая, он думал о Лене и о Сью. Невольно он прошептал, обращаясь непонятно к которой из них:

– Не уходи от меня. В тот день, когда ты разлюбишь меня, я умру…

 

Глава 37

Два дня прошли относительно спокойно. Артур вместе с Сергеем и Таней занимались организацией встречи одноклассников. На работе всё было, как нельзя лучше. Правда, по ночам мешала спать уже почти ставшая привычной разбитость, но от неё Артур избавлялся очень просто – выпивал таблетку обезболивающего. Сью так и не отзывалась, и её телефон снова молчал. У Артура стала появляться навязчивая идея поехать к Сью домой. Он решил, что после встречи одноклассников, на следующий день, обязательно так и поступит. Вася больше о себе не напоминал.

Во вторник Артур заехал к Кате в магазин, у неё было отличное настроение. Из-за дел она решила провести эту неделю с Дашенькой не на даче, а в городе. Во второй половине дня Артур составил им компанию сходить в зоопарк. Сегодня удалось уговорить Дашеньку зайти в террариум. Она уже не так боялась тамошних обитателей после общения с черепашкой. Только рассматривая змей, она прижималась к Артуру, державшему её на руках.

– Крестный, поедем к нам ужинать? – предложила Дашенька, когда они выходили из зоопарка.

– Артур, не отказывайся, – поддержала её Катя. – Поедем к нам ужинать.

– Ой, девчонки, вы и ослика уболтаете, а я и упираться не стану. Только вот ужинать я не буду. Мне бы попить чего-нибудь, – Артур открыл дверь машины. – Садитесь.

– Там разберемся, – обрадовалась Катя. – Ты хоть Ольгу Филипповну не огорчай. Она сегодня такой пирог с творогом и ягодами печь ставила, когда мы уходили, что грех отказываться.

– Крестный, а почему ослики упираются? – щебетала Дашенька.

– Упрямые, вот и упираются.

– А почему наша Тартилла домик с собой носит?

– Так улитки тоже носят. Она, видишь ли, ходит медленно, вдруг зайдет далеко и вернуться не успеет? Что тогда? Лучше уж дом с собой таскать, – Артур улыбнулся.

– А почему ты сказал, что она бегает быстро?

– Пошутил.

– А ты видел, что у неё хвост есть?

– Нет. А что, есть?

– Есть. Маленький такой хвостик.

– Дашулька, может хвостик вырастет, обрастет перьями, и она его, как павлин разворачивать будет?

– Крестный, ты снова шутишь! – Дашенька рассмеялась. – Вот папочка приедет, я ему всё расскажу!

– Артур, тебя послушать, ты такой вклад в зоологию внесешь! – смеясь, сказала Катя.

– Я же не зоолог, Катёночек. Я – физик. Хотя, какой я теперь, к чертям, физик? – в голосе Артура мелькнули горькие нотки. – Непонятно, кто я…

– Перестань, Артур, – Катя посмотрела на него в зеркало. – Ты меня уговаривал позавчера, а сам…

– Катёночек, из песни слов не выкинешь, – Артур вздохнул.

Артур просидел у Кати допоздна. И Дашенька, и она, и Ольга Филипповна, которой Артур отпустил пару комплиментов насчет пирога, были очень довольны…

Утро среды началось с того, что у Артура снова пошла носом кровь. Из-за этого он приехал в клуб позже. Все уже занимались с клиентами. Артур пошел к Виталику.

– Витас, что-то у меня снова кровь из носу хлюпала. Посмотри, что там у меня с давлением, – попросил он.

– Сильно хлюпала? – спросил Виталик, доставая тонометр.

– Да порядочно. Ещё и десна в одном месте воспалилась, – пожаловался Артур.

– К стоматологу, – коротко порекомендовал Виталик. – Давление вполне приличное. Даже низковато. Сто десять. Голова не кружится?

– Так, слегка.

– И давно?

– Да кружиться начала, когда кровь текла.

– Арчи, ты бы… – начал Виталик.

– Оставь, Витас, – поморщился Артур. – Здоров я, как бык. Просто переутомился.

– Кто-то обещал поехать отдохнуть. Ты не знаешь, кто это был?

– На той неделе поеду, – пообещал Артур. – Самому не охота. Может, как Сокол из Риги приедет, уговорю их, и махнем вместе. С десной обязательно к стоматологу идти?

– Не обязательно. Фурацилином пополощи. Знаешь, таблетки такие желтые есть?

– Да знаю, горло при ангине полоскать.

– Ну вот. И никаких проблем. А ещё проще коньячком. И антисептика, и для души приятно.

В шесть часов Артур приехал в ресторан «Александрия». Его бывшие одноклассники уже начали собираться. Время изменило всех. Кого очень сильно, кого нет. Настроение у всех было приподнятое, смеялись, шутили. Снова Артур ловил на себе заинтересованные взгляды, но теперь не только своих бывших одноклассниц, но ещё и жен одноклассников. Понемногу его тоже втянул этот водоворот всеобщего веселья и воспоминаний о школьных годах.

Около половины восьмого в кармане запищал мобильный телефон. Отвечать не хотелось, но будто какая-то жизненная необходимость толкала его. Артур лениво ответил. В следующую секунду от хорошего настроения и следа не осталось. Внутри всё сжалось, как перед прыжком.

– Артур, ты меня хорошо слышишь? – голос был отвратительно знакомым, неприятным, и не предвещал ничего хорошего.

– Отлично, – холодно ответил Артур, пытаясь вспомнить, кому принадлежит голос.

– Ты, говорят, со своей Катькой, боссу отказал? – наконец Артур узнал голос Никиты, того, в чьей компании он видел Сью.

– Не твоего умишка дело.

– А если моего? Тебе твоя цыпочка ещё нужна?

– Какая цыпочка? – у Артура сжалось сердце.

– Сью.

– Что это значит?

– Она у нас. Если хочешь, чтобы с ней всё было в порядке, приезжай и доставь боссу удовольствие. Катьку тоже прихвати.

– А если я не приеду?

– Тогда мы позовем ещё человек пять, и пустим твою цыпу и её дуру-подружку по кругу. Силенок у нас хватит, чтобы они потом в раскорячку ходили.

– Где вы?

– Приедешь в «Рандеву» и её получишь, но только после того, как босса порадуешь. Притом радовать будете по полной программе, заголитесь на всю катушку.

– Почему я должен верить в это? – всё так же холодно спросил Артур.

– Что получишь её?

– Что она у вас.

– Поговори с ней.

– Артур?! – это был голос Сью полный слез.

– Сью? Крошка, ты в порядке? – Артуру показалось, что земля уходит из-под ног.

– Пока да. Артур, забери меня отсюда!

– Обязательно заберу. Теперь переходи на английский и скажи мне, ты видела их босса? Это с его ведома?

They want to do a gift to him. He doesn’t know nothing. I’m in the small room with big mirror. Arthur, help me! They want to kill me! – теперь Сью с трудом сдерживала рыдания.

– Кроша, перестань плакать, я сейчас приеду и заберу тебя! Не бойся ничего!

– Ты понял? – в трубке снова возник голос Никиты. – Хватит здесь умников из себя корчить! Приезжай, потолкуем. Времени тебе до десяти. Потом пеняй на себя. Начинать будем с твоей красотки. Она останется довольна.

Трубка замолчала. Артур, не долго думая, набрал номер. Ответили сразу.

– Вовчик, ты? – у Артура осталась слабая надежда на то, что это розыгрыш.

– Арчи? – голос у собеседника был не веселый. – Тебе звонили?

– Да. Они у тебя? – его охватило что-то похожее на панику.

– Да. Привезли с собой двух девчонок, ещё часов в шесть. Одна шла относительно спокойно, а вторую, чуть ли не волокли. Ту, что вырывалась, пристегнули наручниками к батарее в вашей бывшей гримерной. По-моему, они хотели с ней поразвлечься. Вторая так сидит. Никита сказал, что ты приедешь за ними вместе с Катёной.

– Я приеду, – заверил его Артур. – Постарайся, чтобы до моего приезда с ними всё было в порядке. В котором часу приедет Вася с гостями?

– В половине девятого. Артур, не нравиться мне всё это. Эти два урода что-то гнилое задумали. Ты бы поспешил.

– Вася при делах, что они творят?

– Похоже, что не совсем. Они что-то твердили о сюрпризе для босса.

– Что ж, будет боссу и сюрприз, – на смену панике пришло знакомое чувство холодной ярости. – Вовчик, сейчас поставь своих парней там, и пусть проследят, чтобы девчонок даже не касались. Особенно той, что в наручниках. Я буду.

Артур извинился, попрощался с ошарашенными одноклассниками и уехал. Ему было совершенно безразлично, что о нем подумают. Из машины он набрал номер Кати.

– Катёночек, слушай меня внимательно, – спокойно и твердо сказал он. – Сейчас мы с тобой поедем к Васе. Главное не поднимай паники. У тебя осталось ещё что-нибудь?

– Да, но… – у Кати дрогнул голос.

– Катёночек, я тебя прошу. Очень прошу. Сейчас приготовь всё. Я заеду через полчаса. У нас совсем мало времени. Я объясню тебе всё по дороге. Сейчас некогда.

– Хорошо.

Артур приехал домой, быстро зашел в квартиру. Здесь он переоделся в черную шелковую рубашку и черные кожаные брюки. Фуражку, очки, плеть и одну из кассет, он бросил в спортивную сумку. Из сейфа в одной из комнат он достал несколько пачек долларов и тоже побросал их в сумку.

Катя была уже почти готова. Она встретила Артура потухшим взглядом и вопросом:

– Одеваться сразу?

– Фуражку и очки брось сюда, – он подал Кате сумку, – а так оденься и, если можно, быстрее. У нас уже почти не осталось времени. Где Дашенька?

– Гуляет с Ольгой Филипповной. Я им записку оставила.

Через несколько минут Катя вышла из своей комнаты тоже во всем черном. На ней была тоже черная шелковая рубашка, очень короткая кожаная юбка, черные чулки и туфли на высоких каблуках. Катя отдала Артуру сумку.

Уже сидя в машине она спросила:

– Что происходит? Ты же сказал, что мы можем быть спокойны.

– Я и сам так думал. Час назад мне позвонили те два лоха, которых мы видели на берегу. У нас… у меня нет другого выхода.

– Вася с тобой общается теперь посредством своих шестерок? – с сарказмом спросила Катя.

– Они забрали Сью.

– Твою девочку? А ты уверен, что это не сговорено за раннее?

– Уверен. Она сидит пристегнутая наручниками к батарее. Если мы там не появимся, то они её пустят по кругу.

– Артур, всему есть предел…

– Какой предел, Катя?! – Артур чуть не кричал. – О каком пределе ты говоришь?! Ты понимаешь, что они убьют её?! Даже, если нам там придется оголиться, то не умрем мы! Она плакала, я говорил с ней. Вовчик тоже сказал, что дела плохи.

– А если это подстава?

– А если её убьют?! – он остановил машину. У него дернулось лицо болезненной судорогой. – Можешь ехать домой. Такси сама остановишь. Извини, мне некогда.

– Прости, – Катя отвернулась. – Я же не отказалась ехать. Может, это и правда.

– В конце концов, если всё получится так, как того хочу я, то мы даже до сцены не дойдем, – уже подъезжая к ресторану, сказал Артур.

У ресторана их ждал Володя. Он самодовольно ухмыльнулся, увидев Артура и Катю. Пока всё складывалось так, как планировал Артур. Вася ещё не приехал. Артур достал с заднего сидения сумку и пошел вслед за Володей. В холле их встретил Щербань. У него был усталый, хмурый вид. Все вместе они прошли в служебную часть ресторана. В конце коридора у одной из дверей стояли несколько охранников и несколько парней приблизительно Володиного вида. Артур толкнул дверь. В их с Катей бывшей маленькой гримерной с большим зеркалом горел свет. На диване, развалясь, сидел Никита. Охранник из ресторана спокойно стоял у двери. На стуле в углу сидела растерянная испуганная Мэри, а Сью, пристегнутая наручниками к трубе отопления, сидела прямо на полу. Глаза её были заплаканы, на левой руке у локтевого сгиба видна была свежая ссадина.

– Я знал, что ты умный мужик, и что ты приедешь, – Никита даже не изменил положения. – Вы даже переоделись.

– Я знал, что ума у тебя маловато, но, что настолько, не думал, – мрачно ответил Артур.

– Не понял? – Никита удивился. – Ты о девках подумай.

– Крошка, ты в порядке? – Артур игнорировал его реплику и обратился к Сью. Она кивнула. – Тогда потерпи ещё немножко.

– Ага, потерпи! Они задницами повиляют, а потом мы тоже развлечемся, – ухмыльнулся Никита. – Попробуешь, как оно, на двоих.

– И мы развлечемся, – Артур зловеще улыбнулся. – Вовчик, в твои хоромы можно?

– Сколько угодно, – разрешил Щербань.

В его кабинете Артур и Катя надели очки и фуражки, низко надвинув их. Артур достал кассету из футляра, положил туда доллары и сказал:

– Вовчик, когда приедет Вася, мне нужно будет переговорить с ним сам-на-сам, желательно здесь.

– Как скажешь. Кстати, вот и Вася подъехал.

– Что бы я ни сказал или ни сделал, не вмешивайтесь, – предупредил Артур.

Все трое вышли в холл. Туда в это время, в сопровождении двоих телохранителей входил Вася Лысак. Это был мужчина несколько старше Артура, довольно приятной внешности. В полную противоположность своей фамилии Вася носил пышную шевелюру. Как и Артур, в своё время, Вася был сотрудником одного очень престижного НИИ. Только Артур по образованию был физиком, а Вася математиком. Пока Вася обнимался и целовался с Вовчиком (ни дать, ни взять родные братья), Артур и Катя стояли рядом, заложив руки за спину, как два изваяния. Закончив свои объятия и приветствия, Вася с удивлением посмотрел на них.

– Арчи, Катёна, умеете вы друга порадовать! – он натянул дежурную улыбку.

– Ещё как! – холодно улыбнулся Артур. – Поздравить тебя, Васёк, решили. Только не могу я при народе. Давай в Вовчиков кабинет зайдем и парой слов перекинемся, а дальше, любой твой каприз.

– Идем, идем, – Вася пошел вместе с Артуром в кабинет.

– Мальчиков отпусти, – предложил Артур, кивнув в сторону телохранителей. – Не хочу, чтобы мои признания слушали.

– Подождите, – приказал Вася и, когда телохранители вышли, выжидающе посмотрел на Артура. – Арчи, зная тебя, можно решить, что-то произошло. Что?

– Вася, твои ценные шестерки Никита Архаров и Володя Чакунов, видно, в большом у тебя фаворе. Твоего приглашения не принял, а их принять должен? – Артур говорил холодно и спокойно, будто капли застывшей стали падали.

– Арчи, ты меня опустить решил? – у Васи заиграли желваки на скулах.

– Да что ты, отец родной! Пацанам спасибо скажи. Они, видишь ли, сюрпризы любят. Я их тоже люблю. Но сначала об их сюрпризе. Мало того, что, пока я со своей крошкой в ссоре был, её увели (Бог им судья); теперь крошку привезли сюда и не одну, а с подружкой. Подружка так сидит, а крошка в наручниках у батареи. Никита пообещал братву позвать и по кругу их пустить, если я с Катёной не приеду и тебе удовольствия не доставлю. Не знал я, Вася, что ты в большую мафию играть учишься. Чем я и Катёна это заслужили? Платим исправно, тебя не обижаем, другом считали. А теперь?

– Впервые слышу про подобные выходки, – Вася нахмурился.

– Щербаня спроси, как мою крошку сюда волокли и каким тоном с нами разговаривали. Крошка мне сказала по мобильнику, что убить её хотят. И ещё, её, вроде бы, трахнуть хотели, руки заламывали. Посмотреть можно пойти. Это в нашей бывшей гримерной. Между прочим, девочка – сирота, отец её умер, – Артур хорошо знал Васины слабости. – Бати нет, брата нет, меня нет – защитить некому. А я, кстати, тоже за столом сидел с друзьями. Двадцать два года не виделись.

– Ну, ну…

– Если ты так хочешь, то я и Катёна тебя порадуем. Ещё я тебе хотел подарить вот эту кассетку. Её копии получит каждый из твоих пацанов и гостей, – Артур протянул Васе кассету без футляра. – Люблю я голубой цвет, больше жизни.

Вася смотрел на кассету, будто это была живая змея. В своё время, когда Артур занимался стриптизом, а Вася ещё не был настолько крутым боссом, попутал его лукавый. После распитой у Артура дома бутылки коньяка, его потянуло на подвиги. То ли коньяк был такой хороший, то ли Васе просто в голову сильно ударил, но он решил попробовать что-нибудь новенькое, экстремальное. С полчаса он уговаривал Артура и уговорил. Развлечение ему очень понравилось. Он даже обронил реплику насчет того, что для разнообразия можно иногда так развлекаться. Вася и не подозревал, что всё это снимается на пленку, удобно замаскированной камеры. Узнал он о существовании кассеты, когда решил, в один прекрасный день, выкачать из Артура сумму превышающую в десять раз установленную дань. Это случилось полтора года тому назад, когда Артур и Катя ушли из стриптиза и занялись каждый своим делом. Дела у Артура в клубе шли очень неплохо. Вот Вася и решил, что стоит тряхнуть его. Артур довольно терпеливо дал себя побить, а потом, когда, пинавшие его ногами, ребятки вышли покурить и отдохнуть, предложил Васе взять кассету.

– Ты на досуге посмотри, тебе понравиться, – сплюнув кровью и, пытаясь принять более удобное положение, чем лежа, хотя бы полусев и прислонившись затылком к стене, предложил Артур. – А, если я, упаси Боже, даже гриппом подозрительно заболею или палец оцарапаю, такое кино смотреть будут твои кореша, знакомые, друзья и конкуренты. Искать у моих друзей копии бесполезно. Ты даже предположить не можешь, у кого они. Там на всех хватит, а если не хватит, допишут. Мне терять нечего, кроме этой бестолковой жизни. А ней я, как ты знаешь, не сильно дорожу.

– Что там? – холодея, спросил Вася.

– Как я с тобой любился и как ты меня упрашивал тебе профилактику простатита устроить. Обчитался ты, Васек, дурных статеек. Под голубым, Васёк, никто ходить не будет.

Вася от природы был человеком недоверчивым. Кассету он вставил в видеомагнитофон и когда увидел первые кадры, ему стало совсем плохо. Он только и смог из себя выдавить:

– Ну, ты и сволочь, Арчи!

– Чуть поменьше, чем ты.

В комнату вернулись его ребята и готовы были продолжить процедуру раздачи пинков, но Вася их остановил:

– Развяжите его и уходим.

Сейчас он снова видел эту кассету. Его прошиб холодный пот. Он сделал над собой усилие, улыбнулся и сказал:

– Арчи, это без меня придумали. О твоей крошке ни сном, ни духом. И тебя с Катёной трогать давно всем запретил. Сейчас разберемся. А за то, что из-за стола вытащил, прости. Чем компенсировать могу? Может посидите с нами? Рад гостям.

– Посидите и без нас. Верни мою крошку.

– Идем.

– Постой, – Артур протянул футляр из-под кассеты. – Это тебе подарок. На полгода вперед за меня и Катёну. С днем рожденья, Васёк! Всех благ тебе и девочек хороших.

– За поздравления спасибо. Бабки забери. За моральный ущерб полгода не платите, – это было в стиле Васи – сделать красивый жест. – Идем, я этих двух засранцев увидеть хочу. Сейчас народ соберется, а я занят буду. Некрасиво.

Артур, выйдя с Васей из кабинета, захватил сумку с кассетой и футляром, на ходу он и Катя поснимали очки и фуражки, побросали их в сумку. Стоящие у двери гримерной, увидев Васю в сопровождении телохранителей, Вовчика и гостей, вытянулись, как по струнке. Вася ногой открыл дверь. Увидеть его Никита и Володя явно не ожидали. Артур вошел следом за Васей.

– Кого за босса теперь считать, Вася? – спросил он.

– Кто это придумал? – указывая на Сью, спросил Вася таким тоном, что Никита стал белее мела, а Володя вспотел.

– Папа… мы хотели… приятное сделать… – залепетал Никита. – Мы хотели, чтобы Артур и Катька…

– Артур Григорьевич и Катерина Вольфовна, – Вася побагровел и засунул руки в карманы брюк.

– Артур Григорьевич и Катерина Вольфовна… – поправился Никита. – Мы хотели, чтобы они приехали… вам ведь нравиться…

– Ты, сучонок, решил, что если ты при мне три дня пробыл, я тебя правой рукой сделал? – к нему вернулся нормальный цвет лица, но Говорил слишком уж тихо и проникновенно. – Я друзей приглашал. Они прийти не могли. Ты достать их решил? Девочек насильно сюда приволок?

– Папа… они бы по-другому…

– Молчать! – Вася снова побагровел. – Отпусти девочку!

– Конечно, папа, – Никита суетливо бросился отстегивать Сью от трубы. – Всё, уже.

– Иди сюда, детка, – Вася подал Сью руку и помог встать. – Кто тебя обидел?

– Они… они обещали, что пустят нас по кругу, а потом меня убьют… Я в воскресенье Никиту коленкой ударила, – Сью расплакалась. – Он меня…

– Успокойся, детка. Пока ты с Арчи, тебя в обиду никто не даст. А, если и обидят, ко мне приходи. Я тебе за отца буду, – он приобнял Сью за плечи. – Идите, девочки.

Сью и Мэри пошли к двери. Когда они уже вышли в коридор, Вася обратился к Артуру:

– А что с этим быдлом сделаем?

– А что хочешь, – Артур поморщился.

– Можешь сам наказать, если охота.

– Не охота. Ты же знаешь, Вася, меня не бить, а убивать учили. Потому и не дерусь. Я тебе полностью доверяю. Твой суд праведным будет, – Артур улыбнулся так, что у Никиты в глазах потемнело. – Извини, Вася, я пойду. Пора мне. Мы с тобой потом к Вовчику приедем и вспрыснем это дело. Ещё раз, спасибо. Я всегда только на твою справедливость и слово надеюсь.

Артур и Вася пожали друг другу руки. Вася попросил Вовчика пойти и встретить его гостей, сказав, что задержится ещё на несколько минут, чтобы дать указания.

 

Глава 38

Отъехав несколько километров от ресторана, Артур остановил машину и попросил Катю пересесть за руль. Его знобило, болела голова. Артур сел на заднее сиденье рядом с плачущей Сью. Она прижалась к его плечу. Он обнял её и тихо сказал:

– Не реви, уже всё кончилось.

– Спасибо тебе, – прошептала Сью.

– Не за что. Просто в следующий раз будешь слушаться старших.

Сью утвердительно кивнула. Понемногу она успокоилась. Мэри тоже вытирала глаза. Неожиданно Артур вспомни, слова Вовчика о том, что Мэри шла сама, а Сью тащили. Потом, уже в гримерной, Мэри сидела без наручников, просто так, никто ей сильно и не угрожал. Он спросил:

– Сью, зачем ты вообще согласилась с ними ехать?

– Никуда я не соглашалась ехать. Моя мать вчера уехала по делам в Германию. Я вообще хотела дома посидеть. Пришла Мэри и начала меня уговаривать сходить в обувной магазин. Вроде бы она присмотрела туфли и не может окончательно решить, покупать их или нет. Я согласилась. Мы уже до поворота дошли, когда нас догнала машина, и меня туда затолкали.

– Мэри, а ты? – спросил Артур.

– Сама села, – ответила Мэри.

– Зачем?

– Никакие я туфли себе и не присматривала. Просто ребята попросили, что бы я вызвала Сью из дому. Она бы сама к ним не вышла.

– Ты бы подумала, к чему дело клонится, – Артур закурил.

– Я знала, что они хотят через Сью заставить тебя что-то делать. И что со Сью хотели… она отказала Никите в воскресенье…

– Знала?! – Артур поперхнулся дымом. – Девочка, ты в своем уме, подругу так подставлять?!

– Я обиделась на неё за то, что она плохо к ребятам относилась. Особенно к Володе… Издевалась над ним, подкалывала… А он мне нравится… – Мэри всхлипнула.

– Какая ты дура… – прошептала Сью. – Если бы я знала…

– Сью, прости меня! Я не думала, что всё так кончится… Я думала, что они шутят, насчет того, что убьют… Если бы они с тобой вдвоем, то ничего с тобой страшного не случилось бы… – Мэри снова всхлипнула. – А что теперь с Володей будет? Его побьют?

– Дай Бог, что бы просто побили, – мрачно заметил Артур. – Куда тебя везти?

Мэри назвала адрес. Это было не очень далеко от дома, где жил Артур. У перекрестка Катя остановила машину.

– Всё, топай! – предложила Мэри Сью. – Вон и мамаша твоя стоит с какой-то теткой.

Артур взглянул в окно, и ему стало ещё хуже, чем минуту назад. У перекрестка стояли и разговаривали две женщины. Одна из них была Вика.

– Как твою мать зовут? – сдавленно спросил он у собиравшейся выходить Мэри.

– Виктория Мартыновна, а что?

– У вас это семейная привычка – подставлять. Не сродни, а в родню. Ступай, детка, и постарайся не ты, не твоя мать больше не попадаться мне на глаза. Катёна, поехали домой.

– Артур, почему ты так сказал? – спросила Сью.

– Когда-то её мать провернула со мной похожий трюк. Только кончилось всё тем, что я потерял Лену. Держись подальше от этой семейки. Найди себе другую компанию в институте…

– Она в институте не учится. Только в компании в нашей оставалась, и то, всю зиму её не видели. Её отчислили с первого курса за какие-то мутные дела. Какие, так никто и не знает, а она старательно скрывает.

– Тем лучше… – Артур устало закрыл глаза. Его мутило.

О том, что всё может повториться больше чем через двадцать лет, Артур не думал. Он еле успел зайти в туалет. Снова был такой же шок, как и тогда, когда ему было семнадцать: озноб, головная боль, его чуть на изнанку не выворачивало.

Вернувшись к Кате и Сью, он попросил:

– Девчонки, вы воспользуйтесь той ванной, если нужно. Я сейчас согреться должен. Катя, ты знаешь, где и что находиться, можете переодеться.

– Иди, Арчи, – кивнула Катя. – Может быть, тебе чего-нибудь горячего приготовить? Чай, кофе?

– Что себе, то и мне.

Он ушел в ванную. Снова, как в семнадцать лет, он сидел в горячей воде и никак не мог согреться…

Пока Катя звонила Ольге Филипповне, справлялась, как Дашенька и предупреждала, что не приедет до утра, Сью приняла душ. Она сама себе казалась такой грязной, что во век не отмыться. Стоя под душем, она плакала и никак не могла успокоиться. Заглянула Катя. Она принесла Сью халат Артура. Сама она уже переоделась.

– Не изводись, легче не станет, – посоветовала она. – Лучше выходи. Я там уже чай заварила. Сейчас пойду Артура вытащу. Потом всем нужно будет хорошо выспаться.

Сью послушно вытерлась и надела халат. Халат был ей очень длинный, пришлось его поднять повыше над поясом. Катя накрыла стол для чая в той комнате, где Сью ссорилась с Артуром.

– Садись, давай начинать, – предложила Катя. – Арчи позже придет. Сама нальешь?

– Налью, – кивнула Сью.

Сью налила себе чаю и села, поджав ноги, на диван рядом с Катей. Некоторое время они молчали.

– Катерина Вольфовна, – робко начала Сью.

– Просто Катя. Для особенно близких друзей Катёна. Так как ты не безразлична Артуру, а я исповедую принцип «твой друг – мой друг», то можешь называть так, – она устало улыбнулась.

– Я извиниться хотела за всё. Во многом я сама виновата. Я поссорилась с Артуром и хотела его позлить.

– И из-за чего же ты с ним поссорилась?

– Понимаете…

– На «ты» переходи, – поправила Катя.

– Он очень хорошо ко мне относится, но как-то странно – то ли, как отец, то ли, как брат. А мне большего хотелось. Как-то раз я залезла в его секретер, вон туда, – Сью кивнула в сторону сейчас открытой дверцы, – и наткнулась там на фуражку, очки, плеть и фотографии. Я же не знала, что вы были его партнершей, там, в ресторане. Он никогда не рассказывал, что занимался стриптизом. Говорил, что военмех закончил. Вот я и подумала, что зря. А потом ещё фотография, где вы втроем.

– Это мой муж – Андрей Сокол. Как раз в тот день, когда мы познакомились. Нас Артур познакомил.

– Я Артуру гадостей наговорила, когда это всё увидела, и ушла. Мне так плохо было без него… – Сью снова расплакалась.

– Перестань плакать. Теперь это уже ни к чему. Если к тебе Артур относится, так, как ты сказала, то лучше прими это так. А хочешь, я расскажу, как он попал в стриптиз? – Катя улыбнулась.

– Расскажи.

– Он никогда тебе не говорил, что учился в воздушно-десантном училище?

– Нет.

– Учился, – Катя поднялась и подошла к секретеру. – Сейчас я тебе его фотографию покажу. Ага, нашла, смотри.

– Как ему форма идет! – восхищенно произнесла Сью.

– Ну, так вот, учился он в училище и, как-то раз, во время прыжков с парашютом, у него что-то там случилось или кто-то помог, он никогда в подробности сильно не вдается, и он получил массу различных травм. Там и с позвоночником что-то было, и с головой, и с ногами. В общем, места живого не осталось. Сначала говорили, что он вообще останется полностью неподвижным. Потом вроде бы дела его стали улучшаться, но пришли к выводу, что ходить он не будет никогда. Потом его ещё что-то очень долго лечили. Операции какие-то там сложные делали, уж не помню сколько, и он пошел. А, чтобы ноги разработать хорошо, начал заниматься танцами. Он занимался ещё в школе и, скажу тебе, танцевал он и танцует бесподобно. Военмех он закончил с отличием. Учился в одной группе с моим Андрюшей. Дальше я пропущу, потому, как сама не всё подробно знаю. Когда он начал заниматься бизнесом, открыл с Олегом, Денисом и Наташей клуб, ещё не с таким размахом, как теперь, у них возникли какие-то финансовые трудности. Ребятам терять было нечего, деньги были Артуровы. У Вовчика Щербаня – хозяина «Рандеву» – тоже были проблемы. Вот зашли к нему ребята горе залить. Сидят, коньячок пьют, на сцене стриптизеры работают. Они хорошо уже дошли. Вовчик спрашивать начал, нравится ли им стриптиз. Артур сказал, что стриптиз никуда не годный. Потом он предложил Вовчику, что, даже не снимая, а, только расстегнув штаны, заведет ему публику так, что зал выть будет. Только для этого ему нужны черные кожаные брюки, фуражка и очки. У кого-то из Вовчиковых мальчиков было что-то относительно подходящее. Вот Артур с подогрева и выдал такой класс, что весь зал на ушах стоял. А штаны действительно не снимал, а только расстегнул. Сцену деньгами забросали, как мусором. Вовчик и загорелся. Они договорились, что Артур будет выступать у него по ночам. Деньги со сцены будет полностью забирать себе. Артур согласился. Через месяц он, после того, как посмотрел на меня, предложил выступать вместе. Я тогда тоже хороша была, умереть не встать. До самого дна оставалось четверть шага. Вовчик вопрос ребром поставил: либо я с Артуром выступаю, либо, как и собирался, он меня выгоняет. Вот мы и выступали так полтора года. Через год он меня с Андреем познакомил. На Артура и на наши парные выступления народ валом валил. Денег мы за вечер снимали порядочно. Он всегда выступал в очках и фуражке. В таком виде его можно узнать только что по росту. Ты сама сегодня видела.

– Да, лицо здорово меняется, – согласилась Сью.

– Через полтора года, когда мы решили уйти, я вышла замуж. Артур теперь весь занят клубом. У Вовчика, не без нас, дела хорошо тогда поправились. Ему Артур ещё что-то с налоговой помог. Вот так-то, – Катя улыбнулась и налила себе ещё чаю.

– А чем ты теперь занимаешься?

– У меня есть маленький магазинчик изящных подарков и цветов. На Тихом бульваре. Ещё мы с Андрюшей удочерили Дашеньку. Она была очень больна, но теперь ей лучше. Артура попросили быть крестным отцом. Он Дашульку нашу обожает. Андрюша работает в совместном предприятии. Дела неплохи, грех жаловаться. Ещё, если у нас проблемы, то мы всегда обращаемся к Артуру. У него золотая голова.

– Катя, а почему он не женится?

– Не знаю. У него была какая-то девушка, но он никогда он ней сильно много не рассказывает. Даже ее фотографии он хранит не здесь. Я никогда не видела. Знаю только, что звали её Лена. А вообще, женщин он любит, а они его особенно.

– Сдала меня со всеми потрохами? – спросил, входя, Артур.

– Арчи, как ты говоришь, из песни слов не выкинешь. Чай уже совсем остывает. Ты что себе думаешь?

– Катёночек, ты же знаешь, что я горячего не пью.

– Как ты? – спросила Сью. – Ты такой бледный…

– Спасибо, крошка, уже лучше. Просто я перенервничал. Со мной бывает такое, хотя и очень редко.

Артур попил чаю и пожелал Кате и Сью спокойной ночи. Перед тем, как лечь в постель, он снова выпил обезболивающее и снотворное. Катя и Сью так и проговорили почти до утра. Артуру снилась Лена…

 

Глава 39

Артур проснулся поздно. Он взглянул на часы и ужаснулся – было уже одиннадцать. Артур попытался сообразить, как выключил будильник и почему никто из ребят не перезвонил ему. В спальню заглянула Сью. Она надела вместо халата его рубашку.

– Привет! Проснулся? – улыбнулась Сью.

– Проснулся. Крошка, а который час?

– Одиннадцать. Три минуты двенадцатого.

– Ни фига себе, вздремнул! – рассмеялся Артур. – Так давил, что будильника не слышал!

– Его Катёна выключила. Ещё она позвонила твоим мальчикам и предупредила, что ты отдыхаешь. Потом она предупредила меня, что бы я тебя не будила, а когда проснешься, позаботилась бы о тебе. Я решила заглянуть, узнать, как ты здесь. Да, извини, рубашку у тебя из шкафа дернула, а то халат мне очень длинный.

– Бери, что хочешь. Не возбраняется. А Катёну я узнаю, в своем репертуаре! Стоит успокоиться и командиром будет она, – Артур потянулся до хруста в костях.

– Ты уже окончательно проснулся? – Сью присела на край кровати.

– Окончательно. А что? – Артур приподнялся на локте.

– Ничего. Я хотела спросить, что бы ты хотел на завтрак, и где ты будешь завтракать. Сюда тебе принести или ты встанешь?

– Я, конечно, встану. Я когда-то уже говорил, что терпеть не могу крошек в постели. Это, во-первых. Во-вторых…

– А во-вторых, иди умываться и бриться. У тебя ужасно жесткая щетина, – Сью повела кончиками пальцев по его щеке. – Я не намерена с утра целоваться с небритым мужиком. Пока ты умоешься, я решу всё с завтраком. Что мы сегодня завтракаем?

– Что твоей душе угодно?

– Моей душе угодно настоящий английский завтрак. Ветчину и яйца я уже нашла, кофе и молоко тоже. У тебя есть овсянка?

– Конечно. Шкафчик над кухонным столом. Там на банке написано. Мы что, овсянку есть будем?

– Мы будем есть поридж. Знаешь, что это такое?

– Овсянка, леди! – Артур рассмеялся. – Пробовал я это в Лондоне. Вполне прилично.

– У тебя двадцать минут, – Сью поднялась. – Через двадцать минут, шановный, я жду тебя на кухне.

Артур послушно отправился в душ. Настроение у него заметно улучшилось. Солнечный зайчик снова был с ним и снова согревал. Всё, что было, теперь казалось совсем неважным. Даже самочувствие стало немного лучше. Приведя себя в порядок, он вернулся в свою спальню и надел джинсы и футболку. Из кухни просачивались аппетитные запахи. О вчерашних неприятностях напоминала только брошенная на пол сумка и неубранные вещи. Артур нахмурился, повесил одежду в шкаф, а содержимое сумки разложил по местам. Подумав минуту, он убрал в сейф ту кассету, которая была в сумке, и те, что оставались в секретере.

Сью ожидала Артура на кухне за накрытым к завтраку столом. Она скромно улыбнулась:

– Как тебе всё это нравиться?

– О! Нет слов! – Артур сел за стол.

– Самое главное забыл, – Сью наморщила свой хорошенький носик.

– И что же я забыл? – удивился Артур. – Побрился, зубы почистил. Уши показать?

– А поцеловать? – она подставила ему свежую, как персик, щечку.

– Прости, паршивца! – Артур рассмеялся и поцеловал её.

– А теперь начинай быстренько всё это есть, а то остынет окончательно. Начинать нужно с овсянки, – назидательно сказала Сью.

– Да я, вообще-то, в курсе.

– Ну, и как?

– В Лондоне, леди, скажу вам, такого не подают. Им до тебя далеко, – совершенно серьезно сказал Артур.

– Ах, ах, ах! Можно подумать!

– Подумай, подумай. А пока думать будешь, расскажи мне, ничего Катёна передать на словах не просила?

– Нет. Я тебе всё сказала. Она обещала позвонить.

– И это радует. Чем ты сегодня собираешься заниматься?

– Первым делом, поеду домой и переоденусь. Джинсы я вчера запачкала, блузку вообще выбросить теперь придется, – она тяжело вздохнула. – Меня когда тащили, в одном месте здорово порвали…

– Что здесь получилось, покажи, – Артур осторожно тронул её за руку, где рядом со ссадиной расплылся синяк. – Болит?

– Нет, сегодня уже не болит, – Сью смутилась. – Артур, что с ними вчера сделали?

– Я не интересовался, и тебе интересоваться не советую. Или тебе они тоже нравились? – его взгляд стал тяжелым.

– Не нравился мне никто с самого начала. Почему нельзя интересоваться? Их что… убили? – она смотрела испуганно.

– Я же сказал, что я не интересовался и тебе не советую. Ты уже большая девочка и должна бы понять, что любопытство не всегда доводит до добра, – всё так же тяжело глядя на неё, ответил Артур. – Это Васины шестерки, ему с ними и разбираться. А ты, впредь, можешь на его защиту рассчитывать.

– Потому что я с тобой?

– И поэтому тоже.

– Катёна и хозяин ресторана на таких же правах?

– Сью, крошка, давай не будем выяснять то, что может быть неблагоприятным для тебя же, – он опустил глаза.

– Артур, а почему ты вчера сказал, что мать Мэри провернула некогда с тобой подобный трюк? Это-то хоть можно спросить?

– Это можно. Специалисты они – и мама, и дочка – по подставам.

– Расскажешь?

– Расскажу, – он шумно вздохнул, отодвинул тарелку и встал. – Ты кофе или чай будешь?

– Кофе. Хочешь, я сварю?

– Я сам, – Артур закурил. – Это произошло, когда мне было семнадцать лет. В школе я занимался спортивной гимнастикой и бальными танцами. И то, и другое мне нравилось. По гимнастике я получил мастера спорта. На конкурсах по танцам пару раз получал призы. Говорят, танцевал очень хорошо. У меня была партнерша, на полтора года старше меня, Вика. Тогда фамилия её была Мартынова, но самым забавным было то, что отчество было Мартыновна. У неё и побрякушка за глаза была «Мартынна». В принципе девочка была неплоха собой, хотя бы потому, что все молодые неплохи собой. Но мне до неё дела не было. У меня была Лена. Знаешь, я не представлял, что смогу прожить без неё. Мне казалось, что если мы расстанемся, если она меня разлюбит, то… – он помолчал. – Может быть, это было детство, может быть предчувствие судьбы. Где-то подсознательно я всегда понимал, что потеряю её…

– Тебе казалось, что ты умрешь в тот день, когда она тебя разлюбит? – Сью тоже закурила.

Артур разлил кофе по чашкам, но так и не повернулся к Сью лицом. Она видела, как напряглась его спина. Он молчал довольно долго, затем медленно ответил:

– Мне многое казалось… Я никогда не думал, что жить без неё будет самым страшным. Это только когда ты молодой, смерть пугает. Тогда, наверное, смерть была бы избавлением… У меня жизнь вместо наказания, – в его голосе послышалась горечь и тоска. – Помнишь, что я сказал тебе утром, когда мы познакомились?

– Помню. Что ты не можешь оглянуться назад без содрогания. Это из-за неё?

– И не только, – Артур повернулся, лицо его стало печальным, усталым и слегка осунулось. Он переставил чашки с кофе на стол. – Осознание своих грехов, далеко не лучшее ощущение… Да, так вот о Вике. Она имела на меня виды. Я на неё видов не имел. Однажды на репетиции вышла маленькая неприятность, я ушел вслед за Леной, а Вика устроила истерику. После этого она решила посчитаться со мной. Она договорилась со своей сестрицей, у которой был приятель, большой любитель заняться групповухой и поснимать порнографию. Это теперь на каждом углу можно плакат с голой бабой прикупить, а в наше время за это можно было и пойти работать на Родину. Вот и клацали это дело «подпольщики», а потом продавали по полтиннику за одну фотографию. Как-то после репетиции Вика и её сестра попросили меня помочь донести тяжелый пакет. Я согласился, неудобно было отказываться, тем более, идти было недалеко. Потом меня пригласили чайку попить и в чаек подсыпали какой-то дряни. Когда меня растаскало, а произошло это очень быстро, пришел приятель и со мной позабавились не на шутку. Всё это снималось на пленку. Я трахался с ними со всеми, включая приятеля. Очнулся я дома, у меня был полный шок: меня знобило, выворачивало, голова болела…

– Как вчера?

– Почти. Намного сильнее. Кончилось всё тем, что я попал в больницу. Потом всё пришло в норму. С компанией разобрались, но вот Вика куда-то уехала. Рассказать всё Лене я не смог ни тогда, ни после. А, наверное, стоило. Тогда бы она поняла. Она узнала об этом через два года. Случайно встретилась с Викой и та, услышав, что мы собираемся пожениться, сделала нам небольшой подарок – последний оставшийся комплект фотографий и сказала Лене, что я был большим любителем подобных развлечений. Лена мне этого не простила… я был далеко и объяснить ничего не мог. Да и вряд ли она бы тогда чему-нибудь поверила… – Артур помолчал. – Лена уехала с родителями. Больше я о ней ничего не знал. Спустя некоторое время я попытался найти её, но не нашел.

– А, если теперь попробовать поискать её?

– Зачем? – Артур грустно улыбнулся. – У неё своя жизнь. Я думаю, что жизнь не плохая. По крайней мере, я хочу, чтобы это было так. Не думаю, что если она встретиться со мной, то будет рада этому. А знаешь, я в последнее время настолько часто о ней думаю, что у меня уже крыша слегка едет. Иногда, мне кажется, что я вижу её на улице. Притом не такую, какой она была, а изменившуюся. В воскресенье выглянул в окно в спальне, стоит женщина во дворе. Лица я её не видел, но мне показалось, что это она. Постояла и пошла. Я её позвать хотел, да у меня голос пропал… Похоже, пора начинать лечиться…

– А вдруг это она? – Сью, наконец, отпила совершенно остывший кофе. – Вдруг она вернулась?

– Сью, крошка, ты ещё большая фантазерка, чем я! – он невесело рассмеялся. – Похожих людей много. Взять хотя бы тебя и меня. Все твердят, что мы похожи. Ты ещё и Артуровна.

– А у тебя были ещё подобные варианты? – Сью улыбнулась.

– Были. Некогда выехал я на природу в одной веселой компании. Ну, сидим на берегу, шашлычки жарим, дамы наши веселятся. Дожарились шашлычки, я поднялся и подошел к воде, винишко откопать, которое остывать в мокром песке закопали. В это время подъехало на машине одно благопристойное семейство, а машину поставить некуда, моя мешает. Приятель мой отошел вообще куда-то в кустики, и сидят наши дамы в ожидании. Отец семейства подходит и так вежливо просит мою, как бы это сказать…даму… – он улыбнулся и опустил глаза. – В общем, предлагает ей попросить её сынка, отогнать машину чуть-чуть в сторону. Видела бы ты, как она подпрыгнула и начала оглядываться, где же сынок. У неё с перепугу даже румяна побледнели. Потом она, щелкая зубами, спрашивает, где сынок. Мужик на неё удивленно смотрит и отвечает, что возле воды бутылки выкапывает. Он на цвет волос повелся и на носы с горбинкой. Ну, ему объяснили, что со зрением у него плохо, если он зрелого мужика от пацана отличить не может. Мужик извиняться начал перед дамой, а я машину отогнал. Зато потом мы долго веселились. Мне ещё и уверять её пришлось, что она выглядит совсем, как девочка, а мужик просто в жизни ничего не понимает.

– Артур, а сколько тебе лет было? – Сью лукаво улыбнулась.

– Сколько, сколько… Достаточно. Тридцать три года, – его улыбка тоже стала лукавой.

– А ей?

– А ей пятьдесят пять. Нет, выглядела она конечно хорошо, но не рядом со мной и даже не на тридцать пять. Её сынку было тридцать два.

– Арчи, шановный, я же не думала, что ты герантофил! – Сью расхохоталась. – Охотник за старушками!

– Крошка, ты будешь умничать, я тебя выдеру чисто по отцовски, как Артуровну.

– Да уж! Ну, ты силен! Любовь по истине зла! – она смеялась так, что у неё выступили слезы.

– Безмерная любовь, – поправил он её томным голосом.

– А, если серьезно, – Сью вытерла глаза, – ты что с бабулькой делал?

– На шашлыки возил, – Артур закурил.

– И всё? А чего же ты её уверял, что она здорово выглядит?

– А ты подумай. Ещё кофе сварить?

– Свари, – Сью помолчала. – Вообще-то я себе с трудом представляю тебя со старухой. Ну, есть ребята, с дамами бальзаковского возраста, крутятся исключительно за бабки…

– Ты думаешь, если я в стриптизе за бабки оттягивался, то это всё? Я, Сью, не ангел, – в его голосе снова прозвучала тоска. – Тогда мне были очень нужны деньги для того, чтобы раскрутиться. Физически работать я особенно не могу. Воровать не научился. Тетя в Штатах не умерла и наследства не оставила. Да и нет у меня никакой тети. Вот я и решил торгануть. А так как товар у меня только один – собственное тело, вот я ним и торговал. Когда ушел из стриптиза, окончательно задвинул это занятие. Есть мужики, которым это нравится, для них это стиль жизни. Я же этим занимался с искренним отвращением, хотя и очень хорошо входил в роль. Занимался этим почти пять лет, если отбросить самый первый случай. Там только по началу меня сняли. Дальше были немного другие отношения, хотя деньги мне подкидывались регулярно.

– И много ты, таким образом, заработал?

– Достаточно. Я вращался в том кругу, где было много немолодых состоятельных дам, готовых отвалить очень круглую сумму не за поездку на шашлычки, а просто за час активной работы в постели. А если и дальше шло, то ставки, естественно, росли. Когда в стриптизе крутился, так там чуть ли не очередь строилась. Вот такой я съемный друг, – он закурил.

– Почему ты пытаешься меня всё время убедить, что ты такой плохой? – Сью подошла к нему и прижалась к его плечу. – Ведь если разобраться во всем…

– В чем?

– Во всем. Не отдельные кусочки брать, а строить логическую цепочку, то, я думаю, нет, я уверена, что всё окажется не так.

– А как? Крошка, – Артур обнял её и посмотрел сверху вниз ей в глаза, – я смотрю на тебя и во многом вижу себя двадцать лет назад. Только некоторые поправки на окружающую обстановку. Не знаю почему, но мне становится страшно от одной мысли, что ты можешь повторить хотя бы часть моего пути. Я понимаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать.

Закипел и сбежал кофе. Артур отпустил Сью и повернулся к плите. Что-то творилось с ним странное. Он сам себя не понимал…

 

Глава 40

Артур отвез Сью домой, а сам поехал на работу. Сью пообещала сегодня приехать играть в теннис. Как обычно, Артур заглянул сначала к тренерам, потом к Татьяне Борисовне. Всё было в порядке. Денис и Олег, неразлучные, как сиамские близнецы, снова сидели и играли в карты.

– Вам, господа гусары, явно заняться нечем, – едко заметил Артур.

– Клиенты переодеваются, а его ещё не приехали, – пояснил Денис.

– И то ладненько.

– Отправь нас с Артемом клумбы поливать, – не отрываясь от игры, предложил Олег. – Ты всё Анжелке обещаешь. Она уже бедненькая на тебя жалуется.

– Олежек, у нас одна стоянка есть, а вторая нам пока не нужна.

– Не понял? – Олег поднял голову.

– Да ты же клумбу не польешь, а как слоняра, вытопчешь. И асфальт укладывать не придется.

– Я тебе не про клумбу, а про Анжелку. Совсем девка извелась, а ты ни-ни. Что ж ты, шеф, так персонал не любишь?

– Я персонал люблю, но флиртовать с ним не собираюсь.

– Ты плохо изучил права шефа. Шеф не флиртует, а воспитывает персонал.

– Это идея! – Артур лучезарно улыбнулся. – С тебя-то я и начну, негодный мальчишка. Клиентов твоих обслужит Денис, а мы с тобой сейчас в сауну пойдем без свидетелей.

– Арчи, мы так не договаривались, – Олег изобразил притворный ужас. – Я же вообще ещё ни с кем и никогда!

– Вот сейчас и попробуешь, – пообещал Артур и обратился к вошедшей Наташе. – Натали, детка, правда, из нас выйдет классная парочка? Он ориентацию меняет, а к клиентам приставать не рискует. Не могу же я отказать.

– Мальчики, вы смотритесь чудесно! Олежек, я тебе свою новую помаду могу дать попользоваться.

– Нет, я на это не могу пойтить! – Олег схватился за голову. – Нет, никогда! Он, коварный, меня всё равно покинет!

– Значит, не учи шефа работать, – констатировал Артур. – А теперь, что нового?

– В принципе ничего. Ты-то вчера как погулял? Головушка не болит? А то, Катя утром звонила и предупредила, что ты должен выспаться и отдохнуть. Мы тебя уже и не ждали, – сказал Денис, убирая карты.

– Просто поздно вернулся. Всё нормально.

– Тебе звонил господин Переверзев, если не ошибаюсь, – Наташа подошла к столу и заглянула в блокнот. – Да, так и есть. Просил, если у тебя будет возможность, перезвонить.

– Обязательно, – Артур закурил. – Раз никаких новостей больше нет, я вас покидаю. Кому понадоблюсь, ищите меня у Виталика или в моей коморке. Да, Наташ, как твоя протеже? Всё нормально? Я как-то не удосужился поинтересоваться.

– Пока всё нормально. И ей нравиться, и клиенты довольны.

– Что ж, будем надеяться, что так и дальше пойдет.

Артур заглянул к Виталику. Тот с вечно-спокойным видом пил кофе и читал книгу. На звук открывающейся двери он оторвался от своего занятия и посмотрел на вошедшего поверх очков. На его губах появилась улыбка.

– Витас, душа моя, – Артур бросил на стол барсетку и сел в кресло, – ты рискуешь начать догонять нашего Олега по массе. Береги себя.

– Попробую, – Виталик отбросил книгу. – Ты персонал побереги.

– А что случилось?

– Сегодня с нашей Анжелой была истерика, притом прямо с утра пораньше. Не любишь ты девочку.

– Постой, постой, – Артур нахмурился. – Что происходит? Я что-то не пойму. Хлопцы сидели подкалывали, что Анжелка извелась, а я её всё обещаю с Артемом вместе отправить клумбу поливать. Я думал это очередной прикол.

– Ну, как шефа, я должен поставить тебя в известность. Она утром заглянула в общий кабинет. Там сидели мужики, девчонки и я. Она принесла ведомость, чтобы мы на цифры посмотрели, и сказала, что после обеда денежки раздавать будут. Тут телефон зазвонил. Её попросил Денис трубку снять. Она ответила. Звонила Катя. Она попросила позвать кого-нибудь из мужиков. Ответил Денис. Она сказала, что ты спишь и должен хорошо отдохнуть. Ну, Денис сказал ей спасибо за предупреждение, трубочку повесил и объявил это всем остальным. Мы решили, что, возможно, ты сегодня и не появишься. Тем более ты вчера собирался в кабак на какой-то там банкет. Олежек прошелся о том, что должно быть, не слабо ты вчера оттянулся. Анжела с лица сошла и начала что-то говорить о том, что видела тебя в субботу с какой-то мадам, потом в понедельник с другой, а сегодня ты должен выспаться, звонят тебе всякие девицы и домогаются. Я удивился, ей-то какое дело. Она и выпалила, что ты готов иметь всё, что шевелиться, на неё же не то, что внимания не обращаешь, а просто издеваешься над ней и постоянно обещаешь её вместе с Артемом отправить клумбу поливать. Пока она всё это говорила, то начала сначала потихоньку плакать, а потом и рыдать. У Натальи челюсть отвалилась, у остальных что-то около того. Я попробовал сказать Анжеле, что твои связи – не её дело. Тогда с ней началась настоящая истерика. Еле в чувства привели. Ну, я ей валерьянки ударную дозу налил, а потом посоветовал Татьяне отправить её домой, чтобы она немного отдохнула. Отправила или нет, не знаю.

– Не отправила. Я заходил – она там сидела и в поте лица работала, – Артур продолжал хмуриться.

– Ты дурного в голову не бери, может быть, у девочки просто месячные начались и она немного взвинченная, – успокоил его Виталик.

– Может быть, а может и не быть. Мне не особенно хочется повторения. Она довольно часто намекает на то, что я ей глубоко небезразличен.

– Особенно процесс усилился после появления твоей чудненькой малявки Сью. Видно, она не знает, что вы поссорились.

– Ну, и что мне теперь прикажешь делать? Отказаться из-за этой озабоченной девочки от всех своих знакомых? Публично заявить, что я голубой, притом пассивный, или импотент? Не с работы же её теперь выставлять.

– Конечно. Хочешь, я с ней поговорю? – предложил Виталик.

– Я в таких делах предпочитаю разбираться самостоятельно. А вот со Сью я вчера помирился. И, надо сказать, очень этим доволен. Давай-ка, оставим пока Анжелу, и ты расскажешь мне свеженький анекдот. Потом я что-нибудь надумаю.

– Свежий анекдот… Тебе какой? – Виталик улыбнулся.

– Можешь черный. Только умеренно.

– Приходит малец домой с улицы и плачет. Мать его спрашивает, почему он плачет. Малец отвечает: «Меня дети дразнят, что у меня голова огромная, как арбуз». Мамаша ему и говорит: «Не слушай их, это плохие дети. Нормальная у тебя голова. Слазь-ка лучше в погреб за картошкой». Малец у неё ведро или пакет для картошки попросил. Мамаша и отвечает: «Да зачем тебе ведро? У тебя в панамку два влезут!».

– Считай, что насмешил, – Артур улыбнулся.

– Арчи, а к тебе гости, – Виталик приподнялся и посмотрел в окно.

– Гости? – удивился Артур.

– Васёк и компания или свита. Как правильно, не знаю.

– Ну, я к себе пошел, – Артур легко поднялся с места.

Он успел зайти в свой кабинет и сесть за стол как раз вовремя. Дверь открылась, и на пороге появился Вася с телохранителями. Артур изобразил радушную улыбку и, лениво поднявшись, подошел к гостям.

– Васёк, чем обязан визиту? – обнимаясь с Васей, спросил он.

– Приехал узнать, как вчера добрались. Как там Катёна и как твоя крошка? – Вася улыбался почти искренне.

– Твоими молитвами, душа моя. Садись. Сейчас кофеек организуем, – он снял телефонную трубку и набрал номер бухгалтерии. – Таня, сообрази мне два кофе с коньяком. Только, желательно, побыстрее. А ты, Васёк, присаживайся, в ногах правды нет.

– Когда ты себе секретаршу заведешь? Что, денег не хватает? Так вроде бы тренера нового недавно взял, – Вася развалился на диване.

– Если я себе ещё и секретаршу заведу, то мне пора будет публично в евнухи записаться. Порвут на сувениры. Ты же знаешь, как меня бабы достают, – Артур сел на свое место и закурил.

– Да, уж. Тебе только позавидовать остается. Стоит только вспомнить, какие некоторые за тебя бабки отваливали. Расскажи, что ты такого с ними делаешь?

– Трахаюсь, – невозмутимо ответил Артур.

– Все трахаются. Интересно, как? – Вася снова изобразил улыбку. – Я вот тоже трахаюсь, но так у меня не получается.

– Я же не спрашиваю, что ты такого делаешь со своими пацанами, что они тебя больше отца родного почитают.

– Ты со своими пацифистскими настроениями этого не поймешь. Ты же у нас сторонник гуманизма.

– Я же объяснял тебе, что не бить, а убивать меня учили. Не ровен час, силы не рассчитаю. Что тогда? Для чего мне лишний грех на душу.

Пришла Татьяна Борисовна и принесла кофе. Несколько минут, пока она поставила кофе и вышла, в кабинете висела тишина.

– Арчи, а у меня ведь к тебе дело довольно важное есть, – Вася поднялся и взял чашку с кофе. – Хороший кофе твоя бухгалтерша варит.

– Думаю, что важное, раз сам приехал, – Артур перестал улыбаться.

– Некрасивая вчера история вышла с этими двумя козлами и твоей крошкой. Да и я выглядел хуже последнего лоха. С ними я уже разобрался. Только вот вся беда в том, что подружка им здорово помогала. Ты что-нибудь об этом знаешь?

– Узнал, когда ехал домой. Она, видишь ли, безумно полюбила твоего Володю, а Сью над ним подтрунивала. Вообще, Сью встречалась с ними только по её просьбе.

– И не только из-за него, но и из-за тебя. Она решила, что сможет тебя заарканить, а ничего из этого не вышло.

– Ну и что? Я тебе больше скажу. Я вчера имел счастье её мать увидеть. Ту же самую мысль она лелеяла больше двадцати лет назад.

– Интересно, её мать тоже лелеяла мысль, как и эта курица, что когда все дела будут сделаны, вывезти вас в лес подальше, связать и полить бензином. Потом бросить спичку и посмотреть, какой из вас вдвоем костер получиться? – Вася прищурился. – Это даже в мою светлую голову, вряд ли, пришло бы. Ещё потом, в сентябре, она просила разобраться с какими-то двоими студентами-педиками и приятелем твоей крошки. Доставали они её сильно вроде бы. Правда, не знаю, чем бы она с ними расплачивалась.

– Вася, а ты не на понты меня выставляешь? – Артур сощурился.

– Какие уж тут понты? Я что, пацан молодой?

– Извини, с трудом вериться, – Артур опустил глаза и поставил чашку. – Ведь со студентами-педиками она же сама и развлекалась. Вообще она большая любительница, как Сью говорит, чтобы «все со всеми». Только вот пацаны не совсем педики. Оба они её имели, это точно, а так… Это твои придурки наплели напоследок?

– Ты же знаешь, им не было смысла пытаться обуть меня в лапти. Их бы это не спасло. Да и фантазировать слишком много пришлось бы. Не для их умишка.

– Да, уж… – медленно проговорил Артур. – Кто бы мог подумать? Природа на доченьке отдохнула похлестче, чем на мамочке. И что теперь?

– Арчи, я знаю твои принципы, что все мы под Богом, но береженного Бог и бережет. Хочешь услышать всё сам, от неё?

– Не хочу, – Артура начало тошнить.

– Тогда мой тебе совет, пока я разберусь со всем этим, бери свою крошку и уезжай куда-нибудь. Я не знаю, каких отморозков найдет эта гадина. Ведь найдет же кого-нибудь левого, и спросить тогда не с кого… Пока мы с ней разберемся…

– Вася, её кровь мне не нужна…

– Миротворец! – Вася поставил чашку на стол и, заложив руки за спину, заходил по кабинету. – Христианин! Псих ненормальный! Да тебя же закопают вместе с твоей девчонкой!

Артур упрямо молчал. Васины слова в голове не укладывались. Вася дал телохранителям знак выйти и, когда они остались вдвоем, заговорил почти шепотом, опершись о стол и склонившись к Артуру:

– Что ты прикажешь мне делать? Ты не забыл, что у нас с тобой соглашение? Тебя кто-нибудь положит, твоя система сработает, а я что делать буду? Рассказывать, что я не медведь? Поздно будет! Тебе-то наплевать, а я ещё своей жизнью и состоянием дорожу. Не так легко мне это всё досталось, чтобы за полсекунды, из-за какой-то ненормальной дуры и твоего человеколюбия драного, всего лишиться!

– И что ты мне предлагаешь? – Артур тяжело посмотрел в испуганные Васины глаза.

– Забери свою крошку и поедь куда-нибудь отдохни на недельку. За эту недельку я что-нибудь придумаю. Ты и знать не будешь.

– Только без крови, Васенька. Ты сказал, ненормальную?

– А твоя крошка что, не при делах, что подружка на учете в дурдоме состоит?

– Впервые слышу. Так вот раз она состоит там, то там ей и место.

– Нашел таки оптимальный вариант! – Вася выпрямился. – Лады, что-нибудь придумаю. Закрою, суку, навечно! А, если и выйдет, то, вряд ли, что-нибудь вспомнит.

– Я всегда говорю, что нужно искать оптимальный вариант. Похороны устроить, всегда успеть можно, – Артур натянуто улыбнулся. – А она ещё слишком молодая.

– Но ты с крошкой поезжай отдохнуть.

– Спасибо. Если согласится, уеду.

– Хочешь, пару пацанов с вами отправлю?

– Не стоит.

– Кстати, Арчи, а похожи вы с ней, как родственники! – Вася улыбнулся. – Умопомрачительная девочка! Глянешь, голову потеряешь.

– Вася, мы с ней похожи только тем, что черноволосые и черноглазые. Да ещё маленький забавный нюанс, она Артуровна. В то время, когда она родилась, её мать и отец жили в Новосибирске, а я валялся с перспективой на полную неподвижность в институте травматологии. Так что, делай выводы.

– Ты до того, как уехать, отзвонись. Посидим, коньячку попьем. Я, кстати, вчера отправил с ребятами туда, где твоя компания сидела, ящик шампанского. Решил, вдруг ты туда вернешься.

– Домой я поехал. Ну да ладно, теперь одноклассники будут и меня боссом мафии считать. Все, бедные, голову ломали, чем же я таким всё же занимался между НИИ и клубом. Сказал честно, что мальчиком по вызову был и стриптизом занимался, так не поверили. Вот и говори людям правду.

– И я про то же. Ну, бывай. А уезжайте поскорее.

Вася уехал, а Артур сидел несколько минут, переваривая полученную информацию. Вася был не тем человеком, который бы приехал шутить с ним. Да и испуг Васи был очень натуральным. Артур невольно вздрогнул от омерзения. Самым отвратительным было для него то, что он был с Мэри и, когда-то, пусть не осознавая, что делает, был с её матерью.

Артур потянулся к телефону и набрал номер. Сью ответила почти сразу. Голос у неё был спокойный и даже веселый.

– Арчи? – обрадовалась она.

– Да, крошка. Ты собираешься сегодня играть со мной в теннис?

– Конечно.

– Выслушай меня внимательно и сделай всё так, как я тебе скажу.

– Хорошо, слушаю. А что случилось?

– Ты сможешь сегодня и завтра переночевать у меня?

– Смогу. А что, ты решил меня осчастливить?

– Не валяй дурака. Не до шуток. Мы, крошка, в дерьме по самые уши. Значит так, я сейчас попрошу Виталика приехать и забрать тебя. Возьми что-нибудь из вещей, если нужно, и зубную щетку.

– Артур, что так серьезно?

– Не то слово, крошка. Собирайся. По крайней мере, со мной ты будешь в относительной безопасности.

– Это твой вчерашний друг? – у Сью упал голос.

– Мой друг, как ты изволила выразиться, пока в состоянии нас защитить. Он меня и предупредил. Ладно, потом поговорим. Собирайся. И никому, кроме Виталика дверь не открывай. Особенно Мэри.

Артур пошел к Виталику и попросил его съездить за Сью. Виталик, взглянув на нахмуренные брови Артура, не стал задавать лишних вопросов. После того, как он уехал, Артур заглянул в бухгалтерию и попросил:

– Анжела, убери, пожалуйста, чашки из моего кабинета.

Анжела зашла в его кабинет. Он прикрыл дверь и, в упор, глядя на неё, холодно сказал:

– Анжела, что сегодня произошло?

– Вам уже доложили? – она смутилась.

– Называй это, как хочешь. Я не собираюсь терпеть больше подобные выходки. Подумай над своим поведением и над тем, как мы дальше будем работать вместе.

– Хорошо, – она опустила глаза. – Но что же мне делать, если вы мне нравитесь?

– Анжела, ты пойми, что я не для тебя, – он поморщился.

– Вы себе женщин как собак, с родословной ищете?

– Какая чушь! Просто я не для тебя. Давай будем взрослыми людьми и будем смотреть на вещи серьезно. Ты хорошо меня поняла?

– Да, – она опустила голову.

– Я надеюсь на твоё благоразумие. Можешь идти.

Анжела ушла. Артур сел в своё кресло и некоторое время сидел, склонив голову на руки. Покой не мог длиться вечно…

 

Глава 41

Время тянулось бесконечно долго. Артур встал и начал расхаживать по кабинету, то и дело посматривая на часы, стоящие на столе. Маятник замысловатой формы, поблескивая серебром, невозмутимо качался из стороны в сторону. В конце концов, это занятие его утомило. Он начал напоминать себе зверя в яме. Артур сел и закурил, стараясь не смотреть на часы.

* * *

Тогда он тоже чувствовал себя, как зверь в яме. Только яма эта была больничной палатой в институте травматологии, а вместо цепи были костыли. Ему сделали уже пять операций. Да, теперь он не был настолько неподвижен, как в самом начале. Когда его через четыре месяца выписали из госпиталя домой, то он и сесть без посторонней помощи не мог. Вернее, это только называлось «сесть». Теперь он мог почти что «стоять». Это было, как тогда «сидеть». Почти что «стоять» без костылей не получалось. С ужасом Артур представлял себе, что так и останется на всю жизнь. Его убеждали, что нужно радоваться этому, могло бы быть и хуже. Поначалу, когда начал так «стоять», он радовался. Радости хватило ненадолго. Хотелось снова нормально двигаться. Двигаться, как раньше. Он согласен был ещё на пять операций, на десять, на двадцать, только бы это получилось.

Соседа по палате выписали, и Артур остался один. Если с вечера он читал, то к середине ночи уже и читать не хотелось, и сон не шел. Мысли были самые, что ни на есть, скверные. Он проковылял на лестничную площадку покурить. Дверь на площадку находилась совсем рядом с его палатой. В дальнем конце пустого коридора санитарка возилась с тряпкой. Артур вышел на площадку и только, здесь сообразил, что обычно ходил курить с соседом по палате или на площадке бывал кто-нибудь. В зажигалке вечером закончился газ, и нужно было прикуривать от спички. Держась за костыли, прикурить от спички было невозможно. Ему стало обидно чуть не до слез. Мысли стали ещё отвратительнее.

На площадку вышла дежурная медсестра – Лиля. Это была девушка примерно его лет или чуть-чуть моложе. Она была остроносая, рыжая, лицо было всё в веснушках. Совсем дурнушкой назвать её не поворачивался язык, но и сказать ей комплимент относительно её внешности никто бы не решился. Да и внимания на неё никто не обращал. Лиля тихо, как мышка, приходила в палату, делала своё дело и уходила. Как с другими молодыми медсёстрами в разговоры с ней никто не пускался, не шутил. Могли только сдержанно поблагодарить. Сегодня вечером у Лили, когда она приходила делать уколы, были красные глаза. И вот сейчас, явно не ожидая увидеть кого-то на площадке, она на ходу вытирала слезы. Увидев Артура, она смешалась.

– Почему не спишь? – спросила она, чтобы что-то спросить.

– Покурить вышел, – мрачно ответил Артур.

– Долго не стой, здесь сквозняк, – Лиля уже хотела уйти.

– Лиля, чиркни спичкой, а то мне как-то неудобно, – попросил он, отводя глаза.

– Да, конечно, – Лиля заботливо чиркнула спичкой и подождала, пока он закурил. – Ты не против будешь, если я тоже закурю?

– Кури, – Артур удивленно посмотрел на неё. – А почему ты спрашиваешь?

– Знаешь, как к курящим женщинам большинство относится?

– Я не считаю, что курить это столь уж большой грех. Ты – не малолетка, и это твои проблемы.

– Почему-то все думают, что если ты куришь, то легкодоступна и, вообще, готова на любые услуги.

– И кто это так думает?

– Сегодня соседка увидела, что я курю. За мной в доме слава не очень хорошая, а тут новый повод языки почесать появился. Выходила на работу, так пальцами в меня тыкать начали.

– Ты из-за этого плачешь?

Лиля кивнула. Артур внимательно посмотрел на неё. Не похожа она была на девицу, готовую на любые услуги.

– Ты хоть знаешь, как эти услуги оказывать? – спросил он, пытаясь улыбнуться.

– Какие «эти»? – не поняла Лиля.

– На которые готовы легкодоступные девицы?

– Кажется, я ничего плохого тебе не сделала, чтобы задавать подобные вопросы! – она покраснела до корней волос.

– Просто я хотел поинтересоваться, может быть, я ничего в жизни не понимаю, если решил, что это совсем не так? Понимаешь ли, я ведь не всегда был на костылях, и кое-что успел увидеть. Так вот, можешь передать своим соседкам или кто там ещё также думает, что часто и густо, те, кто готов на любые услуги, стараются казаться очень добропорядочными во всех отношениях. В том числе, не курят.

– Твоя девушка, наверное, не курит, – Лиля тяжело вздохнула.

– Ты права, когда мы были вместе, она не курила. Но, скорее, не потому, что боялась молвы. Просто ей не нравилось. Других она никогда за это не осуждала.

– Она бросила тебя из-за того, что с тобой случилось?

– Нет. Просто у нас не сложилось. А потом со мной несчастный случай произошел, – Артур опустил глаза. – Совпадение.

– Артур, хватит здесь стоять. Всё-таки здесь довольно сильный сквозняк и тебе ещё простудиться не хватало.

– У тебя много работы? – спросил Артур, когда они заходили.

– Нет. Тебя что-то беспокоит?

– Если свободна, заходи – поговорим. Я сегодня один в палате. Мешать некому.

– И ты тоже! – Лиля снова вспыхнула.

– Ничего ты, девочка, не поняла, – Артур грустно улыбнулся. – Я просто тебя поговорить приглашал, если есть настроение. Ну да ладно, на нет и суда нет.

Он вернулся в палату, подошел к окну и стоял, глядя на огни ночных фонарей, редкие машины и ещё более редких прохожих. Ветки на деревьях только начинали одеваться в первую зелень, и ничего не мешало увидеть улицу.

Сзади скрипнула дверь, и он услышал легкие шаги. Шаги остановились у него за спиной. Артур медленно повернулся. Это пришла Лиля. В темноте почти не видно было её лица.

– Извини, я была не права, – тихо сказала она.

– За что извиняться? – удивился Артур.

– Ты ещё не передумал пригласить меня?

– Нет. Садись.

Тогда они проговорили почти до утра. Артур сначала сидел, а потом лежал на своей кровати. Лиля сидела напротив.

Её следующего дежурства Артур ждал с нетерпением. Так как у Артура появился новый сосед по палате, они просидели почти всю ночь в сестринской. На их счастье медсестра никому не нужна была всю ночь. Когда Лиля работала днем, они могли переброситься только несколькими шутками и, ставшими понятными только им двоим, короткими фразами. Глядя на Лилю, Артур думал, почему природа оказалась к ней так несправедлива, наделив её такой невзрачной внешностью. Лиля была далеко не глупой, веселой и мягкой. Неожиданно он понял, что привязался к ней и внешность его уже совершенно не интересует. Он даже начал находить какой-то шарм в её веснушках.

В ту ночь они снова сидели в сестринской на диване. Сегодня Лиля снова была грустной. Артур понял, что снова её кто-то обидел. Некоторое время он старался отвлечь её забавными историями, но ничего не получалось.

– Что с тобой сегодня? – наконец, спросил он. – Снова соседки допекают?

– Не знаю, стоит ли рассказывать… Хотя, ты, кажется, меня понимаешь. Был у меня парень. Мы живём в одном доме. Я с ним встречалась полгода до того, как его в армию забрали. Я, вообще, никогда ни с кем не встречалась, а тут… Я даже не смотрела на него. У него такие девчонки были, – она горько вздохнула. – Когда он пригласил меня в кино, я своим ушам не поверила…

Так Артур узнал причину Лилиных бед. Когда она говорила о том, как приятель рассказывал всем, не упуская даже мелких интимных подробностей, о близости с ней, то заплакала. Некоторое время он сидел и молчал. Лиля повернулась к нему спиной и вытирала время от времени слезы.

Артур обнял её сзади за плечи, повернул к себе лицом и посмотрел в её полные слез глаза. Нет, не была она такой, как о ней говорили. Перед ним сидела испуганная, обиженная девчонка, не знавшая как выйти из создавшегося положения. Если бы в тот момент у него была возможность защитить Лилю от всех бед… Возможность была только попробовать как-то утешить.

– Перестань, не стоит он того, чтобы ты плакала, – Артур начал вытирать ей слезы, как маленькой.

– Кому я теперь нужна? – в её словах было столько горечи.

– Мне. Мне так хорошо с тобой. Я понимаю, что ты проводишь со мной время из-за того, что тебе меня жаль, но всё же…

– Тебя скоро выпишут.

– Мы сможем увидеться. Найдешь же ты хоть полчаса для приятеля по сигарете?

– Что твоя мама подумает?

– Моя мама не подумает ничего. А мои соседи находятся достаточно далеко от твоих. И потом, рано или поздно, меня положат на очередную операцию. Тогда мы снова будем с тобой почти каждый день.

– Почему ты решил, что мне жаль тебя? – Лиля внимательно посмотрела на него.

– Лилечка, кому я такой нужен? Разве что матери, – Артур старался говорить, как можно спокойнее, но голос дрогнул.

– Ты не подумай, я не набиваюсь… – она смутилась.

– Если я когда-нибудь буду ходить, мы будем вместе, – говоря это, он не кривил душой.

– Тогда ты на меня и не посмотришь, – у неё задрожали губы.

– Только бы ты на меня смотреть не перестала.

Артур привлек Лилю к себе. Она прижалась щекой к его щеке. От этого прикосновения его будто горячей волной накрыло. Несколько минут Артур ещё пытался с собой бороться, но это было безрезультатно. Он отыскал губами её губы. Лиля попробовала отстраниться и зашептала:

– Не надо, прошу тебя…

– Разве тебе плохо? – сердце рвалось из груди. Снова, как когда-то давно, не хватало воздуха.

– Вдруг кто-нибудь войдет?

– Закрой дверь.

Лиля встала, закрыла дверь и вернулась к Артуру. Несколько минут они сидели молча. Артур повернулся, снова обнял и привлёк к себе Лилю. Чтобы она не отвернулась, он положил ей руку на затылок. Она закрыла глаза и больше не пыталась уйти от его губ. Целовались они долго. О том, что будет дальше, Артур не хотел думать. Эти поцелуи были для него за последние два года верхом наслаждения. Не то, что бы он не хотел большего. Он не мог позволить себе большего. Тем более позволить себе это большее с Лилей. Он боялся поранить её хрупкую душу, боялся оскорбить её хотя бы намеком. Сдерживать себя было всё труднее и труднее, а оторваться от её губ вообще было невозможно. Стараясь удержать нервную дрожь, Артур расстегнул несколько пуговиц на Лилином халате и коснулся пальцами её груди. У неё была кожа, как самый нежный шелк.

Его желание передалось и ей. Лиля задышала чаще. Теперь она тоже отвечала на его поцелуи. Артуру казалось, что ещё несколько таких минут, и он сойдет с ума. Лиля сняла с него футболку, и он почувствовал её теплое дыхание на своей груди. Потом она прижалась к его плечу и начала целовать его.

– Лилечка, давай остановимся, – взмолился он.

– Что-то не так? – Лиля всё ещё прижималась щекой к его плечу.

– Всё так… Мне хорошо, очень хорошо… но… – Артур закусил губу. – Я не привык, когда я…

– Я попробую сама, – она поняла, о чем он хочет и не может сказать.

– Не надо… – взмолился Артур.

– Не бойся, у нас всё будет хорошо, – Лиля провела пальцами по его губам.

– Тогда хотя бы свет выключи.

Лиля выключила настольную лампу. Теперь почти ничего не было видно в падавшем с улицы слабом свете фонаря. Артур готов был умереть от стыда. Её губы касались его лица, руки ласкали его тело. Он зажмурился и боялся лишний раз вздохнуть. Он чувствовал, что Лиля тоже боится. Она начала очень медленно опускаться на него. Умения, которое приписывал её бывший дружок и соседская молва, ей явно не хватало. Артур понял, что ей больно. Он открыл глаза. На её щеке блеснула слеза, она старалась перебороть себя, но ей это удавалось с трудом. От жалости к ней у Артура даже сердце заныло. Он осторожно приподнял Лилю и тихо сказал:

– Не торопись и расслабься…

– У меня не поучается, – её голос дрожал.

– Давай я помогу тебе. Я не хочу делать тебе больно.

Артур склони её к себе и коснулся губами её груди. Она трепетала в его руках, как пойманная птичка. Через несколько минут он почувствовал, что Лиля готова. Теперь опускаясь на него, она не чувствовала такой боли, а потом боль покинула её совсем. Артур подарил ей первое в её жизни ощущение обладания мужским телом. Уже падая в бездну наслаждения вместе с ней, Артур прошептал:

– Я тебя люблю…

– И я тебя люблю, – прижимаясь к его груди, прошептала она.

Потом, когда Лиля снова включила свет, Артур сидел и боялся взглянуть ей в глаза. Он держал её за руку, поглаживал тонкую кисть.

– Артур… – у неё дрогнул голос. – Только ты не рассказывай никому… Я понимаю, что просто тебе было…

– Глупая девчонка! – он порывисто обнял её и прижал к себе. – Ты понимаешь, что говоришь? Неужели ты думаешь, что я могу так поступить? Мне было так хорошо с тобой!

– Ты просто хочешь меня убедить в этом.

– Сейчас я хочу снова начать ходить и никогда не расставаться с тобой.

– Когда ты начнешь снова ходить, ты даже не оглянешься в мою сторону, – повторила она.

– Когда я начну ходить, мы поженимся. Просто сейчас я понимаю, что не смогу стать для тебя обузой.

– Я согласна остаться с тобой и с таким.

– Это тебе сейчас так кажется, – в его голосе появилась тоска. – Пройдет год, два, дети появятся. Какая с меня помощь? Какой из меня мужик в доме? Если только ты согласна подождать меня… Я, правда, не знаю, сколько придется ждать, но сейчас я верю в то, что я пойду.

– Я тоже верю, что ты пойдешь. Я подожду.

Вскоре Артура выписали домой. Несколько дней он терпеливо ждал, когда Лиля даст о себе знать. Телефон упрямо молчал. Артур позвонил ей сам. Дома её не оказалось – она ушла на дежурство. Тогда Артур позвонил ей на работу около десяти вечера. Обычно, к этому времени дежурная медсестра становилась немного свободней. Лилю позвали к телефону.

– Привет, – Артур старался говорить как можно беззаботнее.

– Привет, – голос Лили прозвучал несколько растеряно.

– Ты куда пропала? Обещала, что позвонишь, когда будешь свободна. Что, совсем завалили тебя делами?

– Я думала, что ты сказал это просто так, – честно призналась она.

– Ты хочешь сказать, что всё, что у нас было, тоже «просто так»? – Артуру стало нехорошо.

– Для меня – нет.

– Тогда давай считать, что ты была просто очень занята.

– Давай, – Лиля обрадовалась. – Считай, что я уже освободилась.

– Тогда приходи завтра в гости.

– Когда?

– Днем. Часика в четыре. Не поздно ещё?

– Нет. Адрес я помню, – она слегка смешалась. – Ты один дома будешь?

– Вообще-то нет. Ты хочешь, чтобы я был один?

– Ну, как тебе сказать… Если меня не сочтут навязчивой…

– Тебе будут только рады.

– Тогда жди меня около четырех. Сейчас извини, я должна бежать. Ты забыл, что сегодня операционный день был и у меня действительно дел полно. Пока.

– Пока. Целоваться будем завтра.

Артур устроился на диване в гостиной. Мать смотрела телевизор и вязала. В её пальцах быстро мелькали спицы. Не поворачиваясь, она спросила:

– Кому ты звонил, если не секрет?

– Не секрет. Ты завтра выходная?

– Да. А что?

– Гостей принимаем?

– Каких гостей? – мать улыбнулась и, оторвавшись от своего занятия, посмотрела на Артура.

– Ну, не совсем гостей. Скорее, гостью, – неожиданно Артур смутился.

– Даже так? – мать улыбнулась. – Конечно, принимаем! Сто лет гостей у нас не было. Кекс печем?

– Святое дело.

– Если не секрет, кто к нам пожалует?

– Лилю помнишь? Рыженькая такая.

– Конечно, помню. Девочка чудесно в вену попадает. И вообще, она просто душечка.

– Откуда ты знаешь? – Артур удивленно посмотрел на мать.

– Артур, я, порой, мужчинам удивляюсь. Ну, допустим, как она попадает в вену, это исключительно профессиональный взгляд на вещи. Я видела, как она колола тебя после операции. Это когда ты ещё после наркоза сонно-пьяный был. Я о другом. Я и отцу всегда об этом говорила. Мне непонятно, почему вы, все мужчины, падки на внешность? Она такая приятная, вежливая и воспитанная девочка, что я на неё налюбоваться не могла.

– Ма, если я начну ходить нормально, я на ней женюсь.

– Это уже серьёзно, – мать перестала улыбаться. – И она согласна ждать?

– Пока да. Она согласна выйти за меня замуж, даже за такого. Она действительно душечка. Ты не подумай, я не за девчонками соскучился.

– У вас что-то было?

– Какая разница, было или нет? Даже, если бы и не было. Будь бы я сейчас в порядке, я бы и дня ждать не стал. Не могу я ещё и для неё стать таким же наказанием, как для тебя, – Артур тяжело вздохнул и взял сигарету.

– Артур, ты никогда не был для меня наказанием или обузой, – с укором сказала мать. – Каждый день повторять тебе это по семь раз я не намерена. Если ты и не здоров, это ещё ничего не значит.

– Хорошо, больше не буду.

– Лучше скажи, в котором часу она придет?

– Около четырех.

– Тогда я пеку кекс, накрываю вам стол для чая, сижу с вами полчаса и исчезаю к Анне Петровне.

– Всё так, только к Анне Петровне не исчезаешь. Посиди с нами.

– Хорошо, – мать улыбнулась и взялась за спицы. – Кажется, это всё действительно очень серьезно.

Прошло полтора месяца. Теперь он виделся с Лилей часто. Она приходила, как только появлялось время. Если мать была дома, они втроем сидели и мило болтали. Если матери дома не было, то всё заканчивалось попаданием в постель. Там всё было бы чудесно, но Артур привык немного к другим отношениям. Раньше, до травмы, ведущей стороной всегда был он. Теперь роли поменялись. Ему оставалось мечтать только о том, что рано или поздно он снова будет в полном порядке и тогда сможет отдать Лиле намного больше, чем теперь. Пока это были только мечты. Он вообще мечтал сделать Лилю самой счастливой женщиной на свете. Пока он мог только, сидя сзади, после того, как всё было кончено, обнять её за хрупкие нежные плечи и курить с ней одну сигарету на двоих, целуя её затылок, пока она делала свою затяжку. Лиле это всегда очень нравилось.

Иногда они вместе шли гулять. Недалеко от дома Артура был уютный сквер. Они удобно устраивались на скамейке и строили планы на будущее. Вернувшись с одной из таких прогулок, они застали дома мать чем-то не то расстроенную, не то озабоченную.

– Ма, случилось что-то? – спросил Артур.

– У нас гости, – сдержанно ответила мать.

– Гости? – Артур удивился.

– Да. Лилина мама.

Лиля побледнела. У Артура в душу закрались нехорошие подозрения. Все вместе они прошли в комнату. Здесь сидела женщина примерно возраста его матери, может, немного старше. В отличие от Лили, она была довольно привлекательной. Она холодно посмотрела на Артура и на дочь.

– Мама? – Лиля виновато посмотрела на мать. – Я же просила тебя…

– Если не хватает у тебя смелости объяснить молодому человеку, что к чему, то это сделаю я, – совершенно спокойно ответила она.

– Может нам стоит хотя бы представиться? – поинтересовался Артур.

– Можем и представиться. Меня зовут Лина Андреевна. Что вас зовут Артуром, я уже знаю.

– Вы не возражаете, если я сяду? – спросил Артур.

– Конечно, вам же тяжело стоять, – она странно и неприятно улыбнулась.

– Мама, зачем ты пришла? – Лиля села рядом с Артуром.

– Лиля, я попрошу тебя помолчать. С Ниной Сергеевной я договориться так и не смогла. Она мне всё твердит, что сын взрослый и сам в состоянии решить, что делать дальше. Я хочу попросить вас, Артур, оставить мою дочь в покое. Вы – взрослый человек, надеюсь неглупый и не настолько эгоистичный, чтобы понять, что ваше поведение по отношению к моей дочери, просто непорядочно.

– В чем именно? – Артур нахмурился.

– Всё-таки вы не понимаете, – она снова неприятно улыбнулась. – Что ж, придется вам объяснить. Может быть, это прозвучит не совсем корректно, но вы инвалид. Скорей всего, ним и останетесь. Я понимаю, что вам тоже нужна женщина, так как вы ещё молодой мужчина. Хотя, когда Лиля сказала, какая у вас была травма, я не могла подумать, что у вас сохранятся какие-то функции. Вы воспользовались тем, что у моей дочери уже был молодой человек. Внешность у Лили более чем заурядная, а, если назвать вещи своими именами, она просто очень некрасивая. Вы же, наоборот, со своими внешними данными, и вот пока сидите, очень привлекательны. Голову вы вскружили Лиле без особых проблем и поняли, что ответственности большой вы нести не будете. Я хочу сказать, что это просто непорядочно так использовать девушку.

– А почему вы решили, что я использую Лилю? – Артур прищурился.

– А как ещё это назвать?

– Вы не допускаете, что у меня и Лили могут быть какие-то чувства?

– Какие чувства? Вы что, издеваетесь? Вы у неё с языка не сходите! Она говорит только о вас! Вы вскружили ей голову, а теперь толкуете о чувствах? Да вы сам себе верите?

– Не просто верю. А ещё я верю в то, что буду нормально ходить.

– Да вы оптимист! – она сухо рассмеялась.

– Мама! – Лиля покраснела.

– Лиля, я пока не с тобой разговариваю. В таком случае, я не думаю, что тогда моя дочь вам будет так же нужна, как и теперь и вы будете питать к ней те же чувства.

– Напрасно вы так думаете.

– Посмотрим. Ещё Лиля сказала, что даже если вы останетесь калекой…

– Мама! – Лиля чуть не плакала.

– Лиля, помолчи! Я называю вещи своими именами. Так вот, если вы останетесь калекой, то она всё равно выйдет за вас замуж. Как вы себе это представляете? Да, на сегодняшний день вы и ваша мама ещё не бедствуете за счет средств, оставленных вашим покойным отцом. Мы уже успели поговорить с вашей матерью. Неплохо, что у вас есть машина. Но ведь пользуется машиной ваша мама, а деньги когда-то кончаться. Что тогда?

– В этом году я должен поступить в военно-механический институт, притом сразу на второй курс.

– Хорошо, допустим, вы поступите, будете учиться. Где вы потом сможете работать? Кто вас возьмет на работу? Пойдут дети. Какой из вас отец?

– Мама, прекрати! – у Лили задрожали губы.

– В любом случае, я надеюсь на ваше благоразумие. Как педагог, я вижу, что вы человек здравомыслящий, хотя и не лишены фантазий. Может быть, это обусловлено вашим теперешним состоянием. Сейчас я прощаюсь с вами. Надеюсь, что дальнейшего продолжения ваша связь с моей дочерью иметь не будет, – она поднялась и пошла к двери.

Мать ушла сначала на кухню, а через несколько минут, сославшись на дела, ушла к соседке. Артур и Лиля молчали. Молчание висело очень долго. Оно стало вязким и ощутимым, как клей. Артур закурил и исподлобья посмотрел на Лилю, стоящую у окна.

– Будем прощаться? – глухо спросил он.

– Почему? – у Лили снова задрожали губы.

– Я же не знал, что твоя мама настолько против. Ты никогда не говорила.

– Тебе нужна мама или я?

– Ты, – он тяжело вздохнул. – Но твоя мама права.

– Артур, неужели, если ты пойдешь, ты бросишь меня, и сейчас я тебе нужна только… – она не договорила, заплакала и отвернулась.

– Перестань, – Артур поднялся, насколько мог быстро, и подошел к Лиле. Он даже обнять не мог её, потому что нужно было держаться за костыли. – Ты же знаешь, что я очень тебя люблю.

– Тогда в чем она права? – Лиля повернулась к нему.

– Во всем остальном. Какой из меня муж? – с горечью сказал Артур.

– Мне виднее. Если ты меня сейчас прогонишь, я не переживу этого.

– Лилечка, я бы никогда не гнал тебя…

– Вот и не гони, – она прижалась к его груди. – Я уже сама взрослый человек и могу решить, с кем мне остаться.

– Ты будешь жалеть.

– Никогда. Я тоже очень люблю тебя.

Через несколько дней мать Лили позвонила и высказала Артуру, что он крайне непорядочный человек и никогда она не признает его, как мужа своей дочери. На этом она оставила его и Лилю в покое. Мать Артура ни во что не вмешивалась. Только однажды она попробовала начать с Лилей подобный разговор, но Лиля убедила её, что дороже Артура для неё никого нет.

Как-то раз, когда Артур и Лиля гуляли в сквере, к ним подошли двое парней. Один из них осмотрел Артура с видом барышника, покупающего лошадь, а потом обратился к Лиле:

– Это твой калеченный дружок?

– Гарик, перестань! – Лиля покраснела.

– Кто на тебя такую рыжую да конопатую, кроме хромого позарится? – с издевкой спросил парень.

– Слышь, приятель, топал бы ты? – поморщился Артур.

– Не волнуйся, старичок! Никто твою принцессу не уведет. Тебе, небось, и такое за счастье. Впрочем, бабы тебе, наверное, не нужны. Прощавайте, влюбленные!

Парни расхохотались и ушли. Артур хоть и терпеть не мог драться, сейчас очень сожалел о том, что не может догнать своего обидчика. Лиля сидела и кусала губы.

– Это твой бывший приятель? – спросил Артур.

– Да, – чуть слышно ответила Лиля.

– Тебе повезло, что он от тебя сбежал, – он взял Лилю за руку. – А мне повезло, что у меня есть ты.

– Рыжая и конопатая?

– Золотая. Ничего он в женщинах не понимает.

– Артур, только не убеждай меня…

– В том, что ты блондинка, убеждать я тебя не стану. А во всем остальном, поверь мне, я толк знаю лучше него.

Ещё через несколько дней Артур от Лили узнал, что Гарик приходил к ней мириться. Он уговаривал оставить Артура и вернуться к нему. Лиля отказалась.

– Что, хромой лучше? – попробовал мрачно пошутить Артур.

– Я вот подумала, что ты к женщинам ходить не будешь. Это раз, – Лиля с серьезным видом загнула палец. – Два, тебя не пошлют в командировку. Три, не будешь ходить пить пиво и вообще целая куча преимуществ. Моя ревность может спокойно спать.

– А если меня починят, ревнивица моя ненаглядная? – Артур оттаял.

– Я закажу для тебя кандалы и гирю, – Лиля взъерошила его волосы.

– Суровый ошейник заказать не забудь.

– Никогда, – Лиля провела рукой по его шее и задержала пальцы на ямке между ключицами. – Я не смогу тогда поцеловать тебя сюда.

– Что, нравится?

– Конечно. Особенно, как ты после этого меня обнимать начинаешь, и совсем ничего не хочешь, – Лиля рассмеялась.

До очередной операции оставалась всего неделя. Через три дня нужно было ложиться в институт.

В тот день стояла прекрасная погода. Артур и Лиля пошли в сквер. Когда они возвращались домой, увидели Гарика и ещё троих парней. Они стояли и внимательно наблюдали за Лилей и Артуром. Матери дома не было. Артур включил музыку. Лиля сидела у него на руках.

– Скоро ты снова будешь дежурить со мной, – сказала она, целуя Артура в лоб.

– Конечно. Вдруг тебя решит кто-нибудь увести.

– Не издевайся.

– А я не издеваюсь. Твой бывший приятель очень бурно стал проявлять к тебе интерес. Хочешь, я тебе маленький секрет открою? – Артур улыбнулся.

– Относительно чего?

– Относительно того, как к себе кого-нибудь привязать.

– На всякий случай, давай. Может я когда-нибудь решу завести себе любовника.

– Так, похоже, гирю и кандалы придется заказывать и для тебя. Ну, ладно уж, пообещал, придется говорить. Всё очень просто – того, кто тебе отказал, будешь домогаться всеми возможными способами. И, чем меньше ты оказываешь кому-то внимания, тем больше окажут его тебе.

– Пробовал? – Лиля приподняла его голову за подбородок.

– А на второй секрет мы не договаривались.

– Так что, перестать обращать на тебя внимание? – Лиля лукаво улыбнулась.

– Не получиться.

– Это почему же?

– Я просто сделаю вот так, – ладонь Артура легла на затылок Лили. – И отвернуться не сможешь. Разве ты забыла?

– Не забыла, – Лиля коснулась кончиками пальцев его губ. – И отворачиваться не стану.

Она склонилась к Артуру и коснулась губами его губ. Он тоже ответил чуть ощутимым касанием. Им обоим нравилась эта игра – сначала легкое касание, потом сильнее и сильнее. Постепенно поцелуи становились долгими, от них кружилась голова, кровь стучала в висках…

Как открылась дверь и кто-то тихо вошел, они не слышали. Лиля вскрикнула, когда сзади за волосы её схватила сильная рука и рванула назад. Сладкий туман вмиг исчез. Перед ними стояли Гарик и его друзья.

– Как ты сюда попал?! – спросил Артур.

– Через дверь. Вы так смачно лизались, что уже ничего не слышали и не видели, – ответил Гарик. – Хочешь сказать, что девку у меня увел? Мало у тебя ноги покалечены?

– Пошел бы ты, – предложил Артур.

– Точно! Вместе с ней! И не пугай меня, что ты встанешь, и мне будет плохо. Я испугаться боюсь! Писаюсь я от страха.

– Зато я – нет. Оставь Лилю в покое!

– Ой, держите меня! – Гарик расхохотался.

– Гарик, уходи! – Лиля сделала шаг вперед.

– Слушай, а твой красавчик может ещё что-нибудь, кроме как поцеловаться?

– Уходи!

– Мы вот за тем и пришли, чтобы помочь ему. А то тебя давно не драли.

То, что началось дальше, вряд ли приснилось бы в кошмаре. Завязавшаяся борьба, была короткой, но жестокой. Артура выключили ударом ноги в лицо. По всей видимости, без сознания он пробыл недолго. Когда пришел в себя, он лежал на полу, руки были заломлены за спину и чем-то связаны, голова болела не меньше, чем тогда, когда он пришел в себя в госпитале, во рту было полно крови, носом он дышать не мог. Артур шевельнулся и попробовал приподнять голову.

– Он в себя пришел, – услышал он над собой хриплый голос. – Ну, что, Гарыныч, начнем?

– Начнем, – ответил голос Гарика. – Держи его хорошо и рот ему полотенцем завяжи, а то орать начнет. Музыку погромче, сейчас танцы устроим. А ты, старичок, кино смотри.

Сверху на спину Артуру уселся один из парней и приподнял его голову за волосы. Артур увидел, что Лиле заклеили пластырем рот, и платье на ней было разорвано. В следующий момент рот Артуру завязали полотенцем. Тот, кто сидел у него на спине, держал его за волосы с большим знанием дела – Артур не мог даже моргнуть. Попытка вырваться была безрезультатной. В последующие два часа Артур предпочел бы потерять сознание, сойти с ума, умереть, что угодно, только бы не видеть того, что делали с Лилей. Потом его ударили головой об пол, и он снова потерял сознание…

В институте травматологии он оказался раньше положенного срока. Операцию перенесли на две недели, потому что у Артура было сотрясение мозга, сломаны два ребра, переносица и вывихнута челюсть. Впрочем, вывихнутая челюсть оказалась полной ерундой. Четыре дня перед глазами всё плавало, его мутило, он то приходил на некоторое время в себя, то снова проваливался в какое-то полузабытье и даже говорить толком не мог. Когда голова стала более ясной, Артур обратил внимание на странные настороженно-сочувствующие взгляды окружающих. У матери были заплаканные глаза. Медсестры перешептывались, и он знал, что говорят они о нем и Лиле. Он всё помнил.

– Ма, сколько я здесь уже? – спросил он у матери вечером в тот день.

– Четыре дня.

– Что с Лилей?

– Артур, я всё скажу тебе потом. Тебе сейчас нельзя нервничать, – мать отвернулась и вытерла глаза.

– Что с ней? – настойчиво повторил Артур. – Она в больнице?

– Она умерла, – мать заплакала.

– Умерла?! – Артуру показалось, что он кричит, но на самом деле с губ сорвался хриплый шепот.

– Я вернулась домой с работы, дверь была открыта… ты лежал на полу, связанный, избитый и без сознания… всё кругом было кровью забрызгано… в прихожей осталась Лилина сумочка… утром её нашла мать в ванне с перерезанными венами и записка для тебя была… она у следователя…

– Господи! – Артур закрыл глаза. – За что?!

Снова, как в госпитале, ему показалось, что жизнь кончилась. Он лежал, глядя остановившимися глазами перед собой, и вспоминал Лилю. Не мог он представить себе её мертвой…

Через неделю пришел следователь. Если бы Артур мог в то время удивляться, он бы удивился, потому что увидел Дмитрия Павловича. Он придвинул стул и сел рядом с кроватью.

– Привет, старому знакомому, – доставая из папки лист бумаги, сказал он. – Не думал, что мы с тобой встретимся таким образом.

– Здравствуйте, – вяло поздоровался Артур.

– Ты как, в состоянии разговаривать?

– Да, нормально всё. Если хотите, я сесть могу.

– Лежи. Теперь мы с тобой будем общаться официально. Я дело веду по поводу нападения на тебя.

– Напали не только на меня.

– Давай по порядку. Если устанешь, скажи, я лучше потом ещё приду. Вспомни, что в тот день произошло?

– Я и Лиля сидели у меня дома…

– Кто такая Лиля?

– Лиля Валерьевна Войцеховская. Она работала здесь медсестрой. Здесь мы и познакомились, встречались уже после того, как меня выписали. Собирались пожениться.

– Хорошо. Вернемся к тому дню. Вы сидели у тебя дома. Что было дальше?

– Как они зашли, мы не слышали. Музыка играла, а мы целовались.

– Целовались?

– Да. Только целовались. Не успели ничего больше. Они зашли…

– Кто «они»?

– Я знаю только одного. Его звали Гариком. Он когда-то встречался с Лилей. Они в одном дворе жили. С ним было трое. Один схватил Лилю за волосы. Потом началась небольшая драка. Меня ударили ногой в лицо, и я выключился.

– Кто именно ударил, помнишь?

– Не особенно. У него были русые волосы… да, туфли ещё светлые были…

– Если увидишь, узнаешь его?

– Всех узнаю.

– Что было дальше?

– Не знаю, долго ли пробыл в отключке, но когда очнулся, то меня уже связали и завязали мне полотенцем рот. Лиле заклеили пластырем рот и начали насиловать… – у Артура начал садиться голос. – Меня держали за волосы, чтобы я не смог закрыть глаза…

– Кто именно её насиловал?

– Все. Я не смогу сейчас рассказать всё подробно… – он прикрыл глаза.

– Хорошо, пока оставим. Что было дальше?

– Это продолжалось долго… Я не знаю, сколько… Потом Гарик меня ударил головой об пол. Очнулся я уже в «скорой».

– Ты ещё можешь говорить?

– Да, – Артур поднял веки. – Только сейчас не спрашивайте, как именно это было.

– Не буду. У меня здесь есть записка, адресованная тебе. Ты сможешь сам прочитать?

– Да…

Артур взял листок бумаги. Неровными буквами, скорей всего дрожащей рукой, на нем было написано: «Артур, прости! Я не смогу жить в этой грязи. Если ты просишь мне всё, то я себе не прощу. Прощай. Я любила тебя и надеюсь, что ты тоже любил меня хотя бы чуть-чуть. Ещё раз прости. Лиля». Написанное расплывалось перед глазами. Артур снова прикрыл глаза и до крови закусил губу. Не мог он представить себе Лилю мертвой.

– Ты в порядке?

– Да.

– Понимаешь, один очень щекотливый момент. При вскрытии твоей девушки, эксперты обнаружили множественные следы насилия. Притом зверского насилия. Вены она вскрыла себе сама. Но вот её мать говорит, что никого не подозревает в том, что произошло. Дочь пришла домой поздно вечером в грязном порванном платье, она выругала её и ушла спать. Утром дочь была мертва. Мать считает, что если бы она не поддерживала с тобой отношений, то ничего бы и не произошло, что никто её не насиловал, а, скорее всего, она куда-то пошла добровольно. Это ты на неё плохо влиял.

– Она в одном права, если бы мы не встречались с Лилей, и она не отшила Гарика, ничего бы не случилось. Он пришел рассчитаться за наши встречи и за то, что Лиля предпочла меня.

– Я понял, что её мать была в курсе и не одобряла вашей связи?

– Да. Я не настаивал. Я прекрасно понимал, как обстоят дела, поэтому не имел права на чем-то настаивать. Лиля сама так решила.

– Успокойся, у людей разное понятие полноценности.

– А вы смогли бы себя чувствовать нормально, если бы, упаси Боже, это произошло с вашей девушкой? – Артур тяжело посмотрел на него.

– Время лечит всё. Ладно, поправляйся. Я ещё зайду на днях.

На кладбище Артур приехал уже когда начал практически нормально ходить. Он ещё чуть заметно прихрамывал, но человек непосвященный заподозрил бы у него просто легкое растяжение. Был солнечный сентябрьский день. Ещё яркая зелень деревьев и щебет птиц никак не вязались со смертью. Артур положил на могилу цветы – большой букет роз – и долго стоял, глядя на фотографию Лили на скромном памятнике. Время не лечило. Осталось чувство вины: не уберег, не смог защитить. Дмитрий Павлович, правда, удивлялся, каким образом Артур сломал одному из парней ребро, а второму челюсть и поставил чудесный «фонарь». Артур только хмуро ответил, что руки у него здоровые. Сломанное ребро и всё прочее, были не защитой, а так, пародией… Лили не было.

– Что вы здесь делаете? – услышал он сзади голос.

Артур медленно повернулся. Сзади стояла мать Лили. Она явно не ожидала его увидеть. На её лице сначала мелькнуло удивление, потом лицо стало злым и неприятным.

– Вы?

– Я. Не ждали? – холодно спросил Артур.

– Не ждала. Вы всё же начали ходить?

– Начал. И в институт поступил. Уже год отучился.

– На свои достижения пришли посмотреть? – с сарказмом спросила она.

– Вы так ничего и не поняли, – Артур опустил глаза. – Я ведь любил Лилю.

– Только убили не вас, а её! Это всё из-за вас! Уходите отсюда, и больше не являйтесь!

– Хорошо, я уйду. Но приходить сюда вы не можете мне запретить.

– Убирайтесь! Слышите вы! Это вы убийца!

– Не я, – Артур качнул головой. – Я защитить не смог, а вы её тогда одну оставили. Поведи бы вы себя тогда по-другому, может всё и сложилось бы иначе.

– О чем ты можешь судить?! Да ты калекой был! Убирайся и будь ты проклят! – её лицо исказилось от злобы.

Артур тяжело посмотрел на неё и пошел по тенистой кладбищенской аллее к выходу.

* * *

«Видно неспроста ты мне снилась, Лилечка», – подумал Артур. На душе было тяжело, как тогда.

Для того чтобы отвлечься от воспоминаний и тревожных мыслей, он сходил к Славику и предупредил, что сегодня приедет Сью. Потом, к его великой радости, пришла Татьяна Борисовна и принесла на подпись документы. Артур быстро просмотрел всё, расписался в положенных местах и предупредил Татьяну Борисовну, что послезавтра уезжает отдыхать. Сью и Виталика не было. Артур нервно закурил и набрал номер её телефона. Дома никто не ответил. Пытаясь ещё как-нибудь отвлечься, Артур позвал к себе в кабинет Олега и передал ему дела, на время своего отсутствия. Он рассчитывал уже завтра не появляться в клубе. Олег заверил его, что всё будет в порядке.

Наконец, на пороге кабинета появились Виталик и Сью. У Артура отлегло от сердца.

– Вы по пути в Караганду не заехали? – спросил он, с улыбкой. – Вас пока дождешься, умереть можно.

– В Караганду не попали, а вот в пробке застряли, – ответил Виталик. – Арчи, если я тебе буду нужен, то я у себя или у хлопцев.

– Спасибо, Витас. Я тогда найду, – он подождал, пока за Виталиком закроется дверь, и встревожено взглянул на Сью. – Как дела, крошка?

– Всё хорошо. Что случилось, к чему такая спешка? – Сью бросила на диван сумку и села сама, вытянув красивые длинные ноги.

– Твоя лепшая подруга не отзывалась? – Артур закурил.

– Звонила сегодня, извинялась, предлагала встретиться и поговорить нормально. Я отказалась. Когда она начала ныть, то я просто послала её. А потом ты позвонил и сказал, чтобы я собиралась. Она потом ещё звонила, но я сочла за лучшее отключить телефон.

– Умница. Мать когда вернется?

– Ещё не скоро. Через две с хвостиком недели. Она только во вторник уехала. Обещала звонить мне на мобильный.

– Отлично. Теперь моё тебе предложение, давай поедем куда-нибудь отдохнуть. Хочешь, бери своего Дэвида.

– Ты забыл, что я с ним поссорилась, – Сью встала и тоже взяла сигарету.

– Помиритесь. Где он живет?

– В Коммунарске. Забытый Богом городишко в шести часах езды на поезде. Адрес у меня где-то записан. Только вот не пойму, зачем нам Дэвид? Нам что, вдвоем плохо?

– Сью, крошка, мы же договорились, какими у нас будут отношения. Давай не будем снова затевать этот ненужный разговор.

Сью помолчала. Она вспомнила слова Кати, ещё раз прокрутила в памяти, чем обернулась ссора с Артуром, и решила пока покориться судьбе.

– Хорошо, как ты скажешь, – она грустно улыбнулась. – Только вот не представляю, как я буду мириться с Дэвидом.

– У него есть телефон?

– Не помню. Нужно в блокноте посмотреть. Если есть, то я с адресом вместе и записала.

– Если есть телефон, то позвони и предупреди, что мы завтра приедем. Если нет, то появимся без предупреждения. Всё остальное я беру на себя. Отдыхать едем все вместе. Можем ещё подбить и Катёну с Соколом. Пусть берут Дашенькой, ей на пользу пойдет. Нам нужно уехать хотя бы на неделю, лучше дней на десять.

– Артур, чего ты мне не договариваешь? – Сью посмотрела на него снизу вверх. – Это всё чем-то связано со вчерашними событиями?

– Да.

– Но ведь ты сказал, что с этими ребятами разберутся.

– С ними уже разобрались. Выплыла одна очень неприятная подробность, о которой тебе лучше не знать, – Артур отвел глаза.

– Что за подробность? Твой крутой приятель всё-таки что-то против нас затевает?

– Нет. Он сам был в шоке, когда всё это узнал. Да и покой он мой будет оберегать всегда больше, чем свой. Это напрямую связано.

– Это почему же?

– Это мои проблемы.

– Арчи, пока ты не объяснишь мне, почему такая спешка, мы не будем с тобой ни о чем договариваться. Ты можешь быть спокоен, я никому и ничего не расскажу. Я просто не хочу быть ничего не подозревающей пешкой.

– Хорошо, – помолчав, согласился Артур. – Только я действительно не советую тебе трепаться об этом нигде и никогда. Как ты думаешь, приговорить хотели только тебя или ещё кого-нибудь?

– Не знаю. Я просто из их обрывочных фраз поняла, что они хотят меня в итоге убить.

– Убить тебя действительно хотели, но вместе со мной.

– Вот ведь козлы! – раздосадовано бросила Сью. – За что, спрашивается? За то, что я не хотела с ними ничего иметь?

– Это ещё не всё, крошка. Мэри всё время была там?

– Нет. Она попросилась один раз в туалет. Они выходили все вместе, а со мной остался какой-то другой парень. А при чем здесь Мэри? – Сью испуганно посмотрела на Артура.

– Идея нас приговорить была её.

– Артур, я всё понимаю, – Сью нервно улыбнулась. – Мэри, конечно, подставила меня, но это уже слишком. Просто её оговорили эти две гориллы.

– Тебе рассказать всё остальное, чтобы ты не думала, что я шучу? Не думаю, что это будет так здорово.

– Я хочу знать всё.

– Так вот, идея нас – тебя и меня – убить была её. После нас наступала очередь Дэвида, Майкла и Стива. Но им нужно было ждать ещё до сентября. Откуда могли они знать о ваших ребятах? И откуда они могли знать, что Майкл и Стив грешат между собой? Им же была дана характеристика «студенты-педики».

– Артур… – Сью побледнела.

– Я прав? Тебе достаточно?

– Что они… она хотела с нами сделать?

– Не надо, Сью, – Артур обнял её и прижал к себе.

– Что она хотела сделать? – её тон не терпел возражения.

– Нас предполагалось вывезти подальше в лес, связать, облить бензином и посмотреть, как мы будем гореть. Ты думаешь, это всё придумал Вася или эти два дурачка? На большее, чем забить клиента ногами или головой об стену, их бы не хватило.

– Сжечь живыми? – почти шепотом спросила Сью.

– Да.

– О, Боже!

Она резко рванулась и, зажимая ладонью рот, побежала в туалет за комнатой отдыха. Артур пошел за ней. Сью стояла, согнувшись, над раковиной, её рвало. Она открыла воду, умылась. Артур подал ей полотенце. Пока она вытиралась, он обратил внимание, что Сью бьет крупная дрожь. Артур обнял её, прижал к себе и тихо сказал:

– Тебе нечего со мной бояться.

– Я уже не боюсь, – Сью виновато снизу вверх посмотрела на него. – Просто, когда я сильно начинаю нервничать, со мной такое бывает. Мать говорит, что и у моего отца такое как-то было. Вчера и у тебя. Это просто нервный шок.

– Давай вернемся в кабинет, – предложил Артур.

– Давай, – согласилась Сью. – Ты извини, играть мы сегодня, наверное, не будем. Я, кажется, не в состоянии.

– Ты посиди немного, я пойду предупрежу Славика, а потом домой поедем. Ты не против?

– Конечно, – Сью села на диван, слегка запрокинув голову.

Артур предупредил Славика, зашел попрощался с ребятами и в бухгалтерию, после чего вернулся к Сью. Она сидела на диване, не изменив позы. Лицо её было уже не таким бледным, как полчаса назад, а из-под опущенных ресниц по щекам катились слезы. Артур присел рядом. Смотреть на неё плачущую, как когда-то на Лену, было невыносимо. Сью прижалась к нему, её плечи вздрагивали от беззвучных рыданий.

– Перестань, Юленька, – Артур погладил её по плечам. – Я ведь с тобой рядом и никому не дам мою крошку в обиду.

– За что она так? Я ведь всю компанию уговаривала, чтобы её не гнали. Её ведь никто не любил, – сквозь слезы зашептала Сью. – Она ведь с Майклом и Стивом развлекалась только тогда, когда они под кайфом были… Мне её жаль было…

– Ну, всё, всё… успокойся… Поедем домой. Хочешь, сейчас, как приедем, Катёне позвоним и пригласим её с Дашенькой на чай? Тебя Катёна развеселит. А Дашенька так просто куколка.

– Хочу, – кивнула Сью. – Давай лучше за Катёной заедем, если она в своем магазине.

– Давай, – согласился Артур. – Идем. Вытирай глазки.

 

Глава 42

О том, что нужно позвонить Сергею, Артур вспомнил только когда приехал домой вместе со Сью. Катёна обещала приехать с Дашенькой немного позже. Сью выбрала комнату для себя и осталась там, чтобы развесить в шкаф вещи, которые взяла с собой. Артур пошел на кухню, налил в стакан холодной воды и набрал номер Сергея. Он успел сделать несколько глотков до того, как ему ответили.

– Я слушаю, – у Сергея был слегка озабоченный голос.

– Это я, Серега. Извини, если отрываю от дел, – сказал Артур.

– А, Артур! – голос стал нормальным. – Не волнуйся, ты меня ни от чего не оторвал. Тебе передали, что я тебе звонил? Я и домой звонил, но только твой автоответчик…

– Мне в клубе сказали. Извини, я раньше был немного занят. Как вы вчера посидели?

– Хорошо. Только непонятно, куда ты в самый интересный момент исчез. Все были просто в шоке. А потом явились какие-то два интересные паренька и привезли ящик отличного шампанского. При этом сказали, что это для Артура Григорьевича и его гостей от Василия Алексеевича. Мы думали, что ты вернешься, я звонил, но так и не дозвонился.

– На мобильник нужно было позвонить.

– Извини, не догадался.

– Шампанское выпили или тоже не догадались?

– Выпили. А что, не нужно было?

– Нужно. Жаль, что у меня вернуться не получилось.

– Слушай, а куда ты вчера пропал? Там народ такие предположения строить начал…

– Боссом мафии меня объявили?

– Ну, что-то около того. Правда Люба Ященко решила, что ты просто нашел нас всех не подходящей для себя компанией, и обиделась.

– На обиженных воду возят, – Артур сделал ещё глоток воды.

– Я, собственно, хотел тебя в гости пригласить. Лариса завтра собиралась маленькие посиделки устроить. Ольга с мужем будет, Татьяну пригласим.

– Серега, я завтра не могу. Я должен срочно мотнуться по делам и, когда вернусь, не знаю. Скорее всего, что довольно поздно. Нужно будет просто выспаться.

– Давай на следующей неделе.

– Тоже не получится. В воскресенье или в понедельник я уезжаю отдыхать. Скорее всего, дней на десять. Ещё не решил. Если хочешь, приезжай с Ларисой ко мне сегодня. У меня будет в гостях кума с крестницей.

– Удобно ли? – засомневался Сергей.

– Удобно. Приезжайте часов в шесть, чайку попьем.

– Хорошо, приедем. Может за Танюшкой заехать?

– Не стоит. Я, видишь ли, не один. Она этого не поймет.

Артур повесил трубку и пошел к Сью. Она уже разобралась с вещами и теперь сидела, листая блокнот, в поисках адреса и телефонного номера Дэвида. Она сняла свои колечки и положила их на небольшой столик. Артур взял одно из них в виде свернувшейся змейки.

– Нравиться? – не отрываясь от поисков, спросила Сью.

– Хорошая работа. Изящная. Почему змея?

– Символ мудрости.

– Помогает?

– Не всегда. Вчера и сегодня я поняла, что глупости у меня хватит на целое стадо страусов. Нужно только объявление повесить: «Просьба страусов не пугать. В клетке бетонный пол».

– Глупышка, – Артур положил колечко на место. – Твоя змейка просто ещё очень маленькая.

– Ага! Кажется, нашла! – обрадовалась Сью. – Да, и телефон у него есть. Слава Богу! Только бы он дома оказался. Артур, а если он куда-нибудь уехал?

– Тогда поедем сами. Но это ничего не изменит.

– Ладно, кто звонить будет? Ты или я?

– Почему я? – удивился Артур.

– Понимаешь… – Сью покраснела. – Не могу я через себя переступить. Мы так глупо поссорились…

– Хорошо, давай я, – Артур снисходительно улыбнулся.

Он взял блокнот и ушел звонить. Когда он уже вышел из комнаты, то услышал, как у Сью запищал мобильный телефон, и она ответила. Артур набрал номер Дэвида. Долго на том конце никто не отвечал. Потом он услышал пожилой женский голос.

– Добрый день, – очень вежливо сказал Артур. – Мне нужно поговорить с Димой.

– Сейчас позову его. А кто это?

– Это его соученик.

– Соученик? – похоже, женщина не особенно в это поверила. – Ладно, сейчас позову.

Звать Дэвида она ходила довольно долго. Артур уже заподозрил, что, либо она забыла, либо связь прервалась. Наконец послышался голос Дэвида.

– Я слушаю, – без особого энтузиазма ответил он.

– Дэвид? Это Артур. Узнаешь?

– Узнаю, – остатки энтузиазма исчезли из голоса.

– Слушай, друг мой, у меня к тебе дело. Ты не хочешь съездить отдохнуть со Сью и со мной? Отдых я гарантирую перворазрядный.

– Не горю желанием. Какого черта я вам нужен? Вам что, скучно без меня? Так я не любитель на троих соображать.

– Дэвид, это не для телефона разговор. Если хочешь, завтра я приеду вместе со Сью, и мы всё тебе объясним. Между нами ничего не было, обычные дружеские отношения.

– Да ну?! – удивился Дэвид. – Не знал, что теперь это так называется.

– Дима, не беленись. Если хочешь, я позову Сью, и ты поговоришь с ней.

– А вы вместе?

– Она у меня дома.

– Извини, Артур. Кажется, ты звонишь не по адресу.

– Дима, не будь идиотом. Выслушай меня спокойно. Между нами действительно ничего не было. Я тебе больше скажу, в тот день, когда поссорилась с тобой, она поссорилась и со мной.

– Так что же она делает у тебя дома?

– Дима, если мы не уедем, у нас есть шанс пополнить число обитателей городского кладбища. Вчера её чуть не приговорили, я успел вовремя. Но сегодня события складываются так, что если мы в ближайшие дни не уедем, то…

– Это правда? – прервал его Дэвид.

– А мне есть смысл тебе лапшу на уши вешать? Если хочешь, мы завтра приедем и заберем тебя.

– Ладно, приезжайте. Поговорим.

– Тогда никуда не уходи. Жди нас дома. Можешь и вещички собрать сразу.

– Подумаю.

– Дима, запомни, потерять человека всегда легче, чем вернуть назад. Жди нас завтра.

– Почему ты звонишь?

– Ты же знаешь Сью. Она сидит и мучается своей гордостью.

– Хорошо, я вас жду.

Артур вернулся к Сью. Она как раз тоже закончила разговор и с надеждой посмотрела на Артура. Он улыбнулся:

– Твой Дэвид такой же упрямец, как и ты.

– Да. Что он сказал?

– Что будет нас завтра ждать.

– А мне мать звонила. Представляешь, она говорит, что вчера весь день нервничала. Ей казалось, что со мной может что-то случиться. Я её успокоила и сказала, что собираюсь ехать отдыхать со своей компанией, но без Мэри. Она обрадовалась.

– Почему?

– Она Мэри терпеть не может.

– Знаешь, иногда родители всё-таки в чем-то разбираются.

– Хорошо, я с тобой соглашусь, – Сью улыбнулась.

– Крошка, сейчас, кроме Катёны с Дашенькой, приедет мой одноклассник с женой. Ты не против?

– Конечно не против. Почему ты спрашиваешь? – она удивилась.

– Как ты сейчас? Успокоилась?

– Да… практически да… Они долго сидеть будут?

– Не особенно.

– Я, пожалуй, переоденусь во что-нибудь подлиннее. Испугается твой одноклассник, а жена его ещё больше. А то и припадки ревности начнут колотить. Да, Артур, мне же нужно будет съездить домой и взять ещё кое-что из вещей. Боюсь, что за час я не справлюсь.

– Твоими вещами мы займемся послезавтра. Скорее всего, я воспользуюсь предложением Васи и попрошу у него пару ребят. Пока я решу вопросы с тем, куда мы поедем и с билетами, ты соберешься. Его мальчики тебя не тронут. Охрана из них отличная.

– Я уже видела его мальчиков, – Сью немного нервно рассмеялась.

– Это будут не те мальчики. Это будут мальчики из его личной охраны. Я думаю, что если завтра мы уговорим Дэвида поехать с нами, тебе так страшно не будет.

– Скажи, а у всех его мальчиков такой уровень интеллекта?

– Нет. Его личная охрана больше похожа на молодых банковских служащих, чем на головорезов. Разговорная речь у них не страдает, с чувством юмора всё в порядке. Успокоилась? – Артур погладил Сью по голове, как маленькую девочку.

– Успокоилась. Не мешай мне приводить себя в порядок. Я думаю, что стоит ещё стол накрыть для чая к приезду твоих гостей. А, если ты мне будешь мешать, то я не успею.

– Я могу и сам…

– А я в этом доме женщина, – прервала его Сью. – Займись лучше спиртным, если пить собираетесь.

Артур улыбнулся и вышел из комнаты, оставив Сью наводить красоту. Теперь он видел, что с ней всё в порядке. Она вышла только когда приехал Сергей с женой. На ней были узкие джинсы, подчеркивавшие её стройную фигурку и черная блузка из жатого батиста. Волосы были собраны строгий узел, косметика была сведена до минимума. Её красота была удивительно-соблазнительной и строгой одновременно. Увидев её, Артур чуть не присвистнул. Такого сочетания из всех его женщин могла добиться только… Лена!

У Сергея и Ларисы при виде Сью случился легкий столбняк. Артур удачно успел скрыть свои чувства и, поприветствовав своих гостей, представил её:

– Знакомьтесь, мой одноклассник Сергей, его жена Лариса, а это – Юля.

– Очень приятно, – Сью чуть заметно улыбнулась. – Я думаю, мы хорошо проведем вечер. Артур, где мы сидим?

– Выбери сама комнату, – предложил Артур.

– Тогда я накрою стол в гостиной, – Сью удалилась.

– Арчи, а кто это? – растерянно спросил Сергей.

– Это что, твоя любовница? – удивилась Лариса.

– Нет, Лорик, я с ней даже не целуюсь. Это моя очень хорошая подруга.

– Интересная подруга, – Лариса довольно едко улыбнулась.

– Доказывать я тебе даже пытаться не буду, ты всё равно не поверишь…

Вечер удался. Сью заняла очень удачную позицию: что-то средне между гостьей и хозяйкой. Женщины болтали о чем-то своем, мужчины тоже нашли тему для разговора. Дашенька устроилась смотреть мультики. Иногда только Сергей бросал на Артура и Сью завистливые взгляды и старался, чтобы этого не заметила его бдительная жена. Артуру было совершенно безразлично, что подумает о нем Сергей. Неожиданно к нему пришло ощущение того, что видятся они в последний раз.

 

Глава 43

Дорога ложилась под колеса ровной серой лентой. В машине работал кондиционер, и было нежарко. Сью с самого утра волновалась. Она никак не могла представить встречу с Дэвидом. Ей очень хотелось этой встречи и, в то же время, она очень боялась. Артур невозмутимо следил за дорогой и время от времени курил. Сью тоже закурила, но дым показался отвратительно-горьким, и она бросила сигарету. Дорога казалась бесконечной. Когда появились первые дорожные указатели с надписью «Коммунарск», её волнение переросло почти в панику.

Городок был действительно очень маленький, почти весь из старых одноэтажных домиков и тихих зеленых улочек. На окраине приютился какой-то небольшой завод и какие-то мастерские. Дорожное покрытие оставляло желать лучшего.

– Они здесь, явно, ещё оккупантов ждут, – проворчал Артур, когда машину тряхнуло на очередной ухабе.

– Почему ты так решил? – Сью повернулась к нему.

– Такую дорогу только в прифронтовой полосе кладут, чтобы никакие враги не добрались до места.

Нужную улицу Сью и Артур нашли после почти часовых поисков.

– Я думал, что эту деревуху можно за пятнадцать минут объехать, а у них здесь настоящий лабиринт, – останавливая машину возле дома, где должен был жить Дэвид, сказал Артур.

– Артур, – Сью даже побледнела, – а вдруг его дома нет?

– Значит, мы будем его ждать, – спокойно и уверено ответил Артур. – Вчера он пообещал, что никуда не будет уходить. Иди, я здесь останусь.

– Может…

– Сью, крошка, будь взрослой. Если вдруг дома его родители или ещё кто-нибудь из родни, кем ты меня представишь? А так сплети байку про крутого папашку или дядюшку, который водилу с машиной отстегнул. Давай, не теряй времени, – он подбадривающе улыбнулся.

Сью вышла из машины и послушно пошла к калитке. Залаяла небольшая лохматая дворняжка, мирно лежавшая у своей будки, до появления гостьи. Дверь открыл Дэвид. У него были усталые после бессонной ночи глаза. Сью попыталась улыбнуться и тихо сказала:

– Привет! Ты один дома?

– Один. Мать через час вернется, – без энтузиазма ответил Дэвид.

– Не ждал?

– Ждал. Всю ночь ждал. А где Артур?

– В машине. Дэвид, я хотела… – у неё задрожали губы.

– Тебя действительно хотели убить? – хмурясь, перебил её Дэвид.

– Да. И его тоже.

– Кто? Почему?

– Это всё Мэри… Я потом расскажу тебе всё…

– Зачем я вам? – усталые глаза Дэвида стали ещё и тоскливыми.

– Ты ничего не знаешь. У меня ведь ничего с ним не было. Он даже целоваться со мной не хочет, не то чтобы трогать меня. Он мне как брат или как отец… не знаю…

– Действительно так? – он удивленно посмотрел на Сью. – А фуражка, очки?

– Господи! Дались тебе эти очки и фуражка? Он тебе расскажет, если спросишь. Не стал он тогда этого при всех делать, – Сью готова была заплакать.

– Что я должен был думать?

– Это он вчера предложил мне помириться с тобой, – у Сью снова задрожали губы.

– А ты? Ты сама этого хотела? – он взял Сью за плечи.

Неожиданно Сью поняла, как всё это время скучала по Дэвиду и как без него было плохо. Что-то сломалось в ней. Она ещё раз посмотрела в его глаза и заплакала. Она рвалась на части. Выше её сил было потерять Дэвида и потерять Артура. Но только что отношение Артура к себе она очень четко определила. То, что с Дэвидом она может сейчас не помириться, было ужасным. Слезы катились по её щекам.

– Ты сама хотела этого? – у Дэвида стал совсем измученный взгляд.

– Неужели ты не видишь?! – Сью попыталась вырваться из его крепких рук. – Ты когда-нибудь помнишь, чтобы я кого-то о чем-то просила?! Ты когда-нибудь видел, чтобы я перед кем-нибудь плакала?!

– Юлька, какая же ты вредная! – Дэвид прижал её к себе. – Да я тут без тебя чуть с ума не сошел! Я же тебя обожаю!

– Отстань от меня! – Сью предприняла последнюю попытку вырваться.

– Ну, ну… перестань…

Дэвид легко справился с её сопротивлением, подхватил на руки и понес вглубь дома, в свою комнату. Туфельки Сью упали одна чуть ли не у порога, а вторая почти у двери комнаты. Сью прижалась к Дэвиду. Не отпуская её, он подошел к окну, задернул шторы. Громко тикал на письменном столе старый будильник, пела в саду какая-то птица. Дыхание Сью смешалось с дыханием Дэвида. Они забыли о том, что в машине ждет Артур, что может кто-нибудь прийти, вообще забыли о том, что существует в этом мире ещё кто-то или что-то кроме них…

Артур посмотрел Сью вслед и мысленно пожелал только одного, чтобы она сейчас помирилась с Дэвидом. В то же время откуда-то снова начала пробиваться странная ревность. Сначала Сью разговаривала с Дэвидом, стоя на пороге, а потом они оба исчезли в доме. По старой привычке Артур достал из коробка спичку и начал её грызть. Только теперь он грыз спички, когда никто этого не видел. Время тянулось ужасно медленно.

* * *

Артур снова ходил нормально, уже закончил институт и распределился в закрытый НИИ. Он по-прежнему жил с матерью в их старой квартире, встречался с девушками, от которых, как и раньше не знал отбоя, у него было много друзей, он заканчивал писать работу, на отсутствие денег тоже жаловаться не приходилось. Если отодвинуть в сторону то, что о Лене он так и не смог ничего узнать, а Лили больше не было, то можно было решить, что живёт он идеально. Артур и сам уже почти готов был в это поверить. Но, наступившая полоса относительно спокойной жизни не могла длиться вечно.

У матери начал болеть желудок и после долгих уговоров Артура, она обратилась в больницу. Её положили на обследование. Сначала никто ничего дурного и не подозревал. Мать только досадливо морщилась и ворчала на Артура (это, кстати, было крайне редко), что как-нибудь с язвой можно было и дома пролечиться. Тем более мать сама была медсестрой.

Артур на всю жизнь запомнил этот день – пятое сентября. Его пригласил к себе в кабинет лечащий врач матери. Это был седой пожилой мужчина с солидным брюшком. Он сдержано поприветствовал Артура и предложил сесть. Артур послушно сел. Врач почему-то избегал смотреть на него. Он несколько минут перебирал истории болезни на столе. В солнечном луче плясали пылинки. Артур терпеливо ждал. Только что он видел мать. Она была в неплохом настроении и говорила, что вроде бы самочувствие её немного стало улучшаться. Наконец врач отодвинул от себя пачку историй и исподлобья посмотрел на Артура.

– Вы сын Дашевской?

– Да, – Артур чуть заметно кивнул.

– Давайте знакомиться. Радченко Станислав Петрович.

– Артур Григорьевич, – Артур уже привык, не смотря на свои тридцать лет, представляться по отчеству.

– У меня для вас малоутешительные новости, молодой человек, – он снова смотрел в стол.

– Матери нужно делать операцию?

– Уже не нужно.

– Тогда я не совсем вас понимаю, – у Артура по спине пробежал противный холодок.

– У вашей матери опухоль… злокачественная опухоль.

– Рак? – у Артура засосало под ложечкой.

– Да, в верхней части желудка, как раз там, где пищевод переходит в желудок. Пока эта опухоль не очень большая, но убрать её нельзя. Кроме того, у неё обнаружены метастазы в печени. Вам объяснить, что это такое?

– Спасибо, я чуть-чуть в курсе, – несмотря на довольно жаркий день, Артуру стало холодно. После довольно долгой паузы он спросил. – Ошибки быть не может?

– Нет. Мы даже биопсию взяли. Всё подтверждено.

– Что же теперь? – язык не повернулся спросить, сколько проживет мать.

– Никто не сможет вам сказать, как долго это продлиться. Существуют различные методы лечения, кроме операции. Например, химеотерапия или рентгеновская терапия. Иногда они бывают очень эффективны.

– Вы так говорите… В конце концов, я готов услышать всё.

– Всё?… – Станислав Петрович помолчал. – Сроков жизни своей или чужой не знает никто. Бывают разные случаи…

– Я спрашиваю вас о конкретном случае. Я не прошу вас называть точный срок. Хотя бы приблизительно.

– Месяца четыре… не больше… Впрочем, посоветуйтесь ещё с онкологами. Её всё равно придется перевести в другое отделение.

– Да, конечно, – механически ответил Артур. – Вы уже что-нибудь ей сказали?

– Нет. Но скрыть от вашей матери будет что-либо довольно трудно. Она ведь сама очень опытная медсестра и, кажется, по назначенным ей препаратам, кое о чем начала догадываться.

– Вы мне больше ничего не хотите сказать? – Артур поднялся.

– Что я могу вам сказать? Только пожелать набраться мужества. У вас ещё есть родственники?

– Нет.

– Тогда держитесь.

Мать перевели в онкологию. Прогнозы онкологов мало чем отличались от того, что Артур уже услышал. Мать, хотя и пыталась держаться, но слабела и угасала на глазах. Лечение эффекта не давало. Артур, приходя к ней, пытался тоже держаться. Между ними установился как бы негласный договор: они оба делали вид, что ничего страшного не происходит, что мать приболела не больше, чем простудой, и что совсем скоро она поправиться. После первого курса химеотерапии Артур забрал мать домой, где она пробыла целых два месяца. Потом снова ей пришлось лечь в больницу. Состояние её ухудшалось с каждым днем, хотя Артур и пытался доставать самые дефицитные и эффективные, по мнению врачей, лекарства. Не смотря ни на что, и мать, и он продолжали уже начатую игру в «ничего страшного». Они строили планы о том, как сделают в квартире ремонт, когда мать выпишут из больницы, как они поедут отдыхать, как заведут собаку и мать будет с ней гулять, чтобы был лишний повод выйти и подышать свежим воздухом, когда ей станет лучше. Мать мечтала, что Артур, наконец, устроит свою жизнь, и она понянчит внуков. Что лучше не станет, это они знали прекрасно, но эти несбыточные мечты были для обоих той последней соломинкой, которая держит утопающего. Артур возвращался из больницы домой и сидел по полночи, глядя в одну точку и заполняя окурками пепельницу. Всё чаще приходила в голову мысль, что лучше бы он успел умереть тогда… Но наступало утро, нужно было идти на работу, а потом спешить к матери в больницу.

На работе тема его интересовала всё меньше и меньше. Кроме всего, у Артура появились долги. Те лекарства, которые он доставал для матери, стоили немало. Он готов был истратить всё, продать, если нужно себя, только бы ещё хоть на день продлить матери жизнь. Все сроки, о которых говорили врачи, уже прошли и Артур, хотя и понимал несбыточность своей мечты, надеялся на чудо. Мать он уверял, что с финансами всё в порядке. Для того чтобы у неё не возникло никаких подозрений, он не продавал ничего из золота. Продать оставшуюся от отца машину он не мог, так как машина была записана на мать, и водил он по доверенности. Долгов накопилось по тем временам очень ощутимая сумма – около двух тысяч. Главным его кредитором на то время стал его приятель – бармен из ресторана «Луна» – Вовчик Щербань.

Стоял морозный январский вечер. Артур вышел из больницы. Настроение было такое, что хотелось удавиться. Снова срочно нужны были деньги. До ресторана было недалеко, и Артур решил пройтись. У перекрестка он остановился и, пока мимо проезжала «Шкода», достал сигарету и начал прикуривать. Машина остановилась, опустилось стекло, и выглянула женщина. Она была старше Артура, красивая, ухоженная, подбородок она прятала в воротник из чернобурки.

– Который час, молодой человек? – у неё был приятный воркующий голос.

– Семь, – спокойно ответил Артур.

– А что вы собираетесь сейчас делать?

На секунду Артур оторопел. Неожиданно, как когда-то с классной, он понял, чего она от него хочет. Ответ, как и тогда, пришел сам собой. Артур улыбнулся одними уголками губ.

– Я слишком дорогое удовольствие, мадам, – сказал он и обошел машину.

В «Луне» было уже довольно много народа. Правда у бара сидела всего одна парочка. Артур поприветствовал нескольких знакомых и пошел туда, где за стойкой с ловкостью фокусника Вовчик наливал в бокалы какой-то мудреный коктейль. Артур кивнул ему, сел на высокий табурет и закурил. Вовчик закончил свои манипуляции, подвинул бокалы парочке и подошел к нему.

– Привет! Что пьем? – спросил он.

– Кофейку мне, милый, – Артур даже не попытался улыбнуться.

– Как всегда, черный?

– Угу…

– Арчи, что-то ты совсем скис? – Вовчик поставил перед ним чашку с кофе.

– Щербань, мне денег нужно… – мрачно ответил Артур. – Ты мне три сотни одолжить можешь?

– Ну, в принципе, могу. Когда?

– Да, хоть сейчас. Как раз до двух штук доравняем. Я всё отдам.

– Не метушись, отдашь, когда сможешь. Совсем плохо? – Вовчик сочувствующе посмотрел на него.

Артур только кивнул и достал из пачки следующую сигарету.

– Ты есть хочешь? – спросил Вовчик, доставая бумажник и пересчитывая содержимое.

– Нет, – Артур отрицательно качнул головой. – Мне кусок в горло не лезет.

– Держи, – Вовчик достал деньги. – О! Давай я тебя чуть-чуть развеселить попробую. Незаметно посмотри на даму, которая входит.

– Ну, и? – Артур повернулся и увидел ту самую женщину, которая сидела в машине. – Кто это?

– Ирина Петрений, адвокатесса. Денег у неё не меряно. Развлекается тем, что снимает молодых мужиков, – объяснил Вовчик. – Обиженным от неё никто не уходил. А вообще не плоха собой, как ты находишь?

– Интересная, я бы сказал, красивая, – вяло ответил Артур и отвернулся.

К бару подошла ещё одна пара, и Вовчик переместился к другому концу стойки, чтобы обслужить их. Артур грыз спичку и смотрел в чашку с кофе, к которому так и не притронулся. Кто-то сел на соседний табурет, но он даже не посмотрел, кто это. Уже знакомый воркующий голос спросил:

– Так что же вы собираетесь делать, Дорогое Удовольствие?

– Очень дорогое, мадам, – Артур нехотя повернулся.

– И насколько дорогое? – она улыбалась и держала у губ не зажженную сигарету.

Артур медленно одну за другой достал из коробка три спички, потом чиркнул сразу ними всеми и поднес своей собеседнице, давая прикурить.

– Это в сотнях, мадам, – холодно ответил он на её вопрос, прищурившись глядя на спички.

– Действительно очень дорогое, – она выпустила струйку дыма. – Но не на столько дорогое, чтобы себе в нем отказать. И, главное, очень красивое, самолюбивое и с чувством собственного достоинства. Я это очень люблю. А что любите вы?

– Это зависит от обстоятельств, – он смотрел на неё холодно и почти безразлично. – Я люблю женщин умных и красивых. Это редкое сочетание.

– И вам удается найти такое? – она улыбнулась.

– А вы, как думаете? – он снова слегка сощурился.

– Дорогое Удовольствие, а что вы пьете?

– В данный момент кофе.

– А что ещё?

– Всё, что горит, я ещё пить не научился.

– И, всё же?

– Армянский коньяк.

– У вас вкусы Черчилля. Стаканом? – она всё так же улыбалась.

– Широким и медленно.

– Действительно дорогое удовольствие. Я тоже люблю коньяк.

– Чем я сегодня могу вас порадовать, Ирина Даниловна? – спросил, подойдя к ним, Вовчик.

– Вовчик, а коньяком армянским ты нас сегодня побалуешь?

– Вот армянского коньячка сегодня и нет. Молдавским заменить? Можно даже французским.

– Заменим? – она посмотрела на Артура.

– Замене не подлежит.

– Тогда, Вовчик, мы тебя покидаем, – Ирина протянула Артуру красивую тонкую кисть. – Дорогое Удовольствие, у меня дома есть отличный армянский коньяк и подходящие стаканы. Не откажите в любезности и скоротайте со мной вечерок.

Артур посмотрел на Щербаня. Тот чуть заметно кивнул ему. Они поняли друг друга без слов.

– Вовчик, ты не помнишь, как говорят французы? Чего хочет женщина, того хочет Бог? – Артур снова сощурился.

– Где-то так, – согласился Вовчик.

– Тогда я, как человек верующий, тебя покидаю. До встречи, душа моя.

– До встречи, – кивнул Вовчик и улыбнулся.

Вместе с Ириной Артур вышел из ресторана. Она села за руль. Какое-то время они ехали молча. Артур курил и пытался себе представить, что сейчас будет с ней делать. В голову ничего не лезло. Тогда он стал смотреть на заснеженные улицы и прохожих.

– Дорогое Удовольствие, – обратилась к нему Ирина, – так что вы там сказали о французах?

– Вообще-то это анекдот, – пояснил Артур.

– Расскажите.

– Разговаривают два приятеля. Один говорит: «У французов существует такое мнение – чего хочет женщина, того хочет Бог». Второй подумал и спрашивает: «Неужели Бог хочет новую шубу, отпуск в Гаграх и замуж?».

– Отпуск в Гаграх я могу и сама себе организовать, шубу новую тоже сама могу купить, а замужем я уже была. По всей видимости, если рассматривать женщину в моем лице, и считать, что Бог хочет того же, чего и я, то он сейчас хочет приятно провести время.

– Я действительно верующий человек. Я согласен удовлетворить любое желание женщины, но при этом не богохульствовать.

– Любое? – она чуть повернула к нему голову и улыбнулась.

– Любое разумное. Игра в любовь с вашей бабушкой или любимой собачкой к ним не относится, – Артур выбросил окурок, достал спичку и сунул в зубы. – Какое у вас разумное желание?

– Удовольствие, сколько вам лет?

– Тридцать с половиной. А что?

– И вы не женаты?

– Свободен, как птица. Жениться на вас? Так вы были замужем, а я слишком дорожу своей свободой.

– Это прекрасный возраст для мужчины. Ещё горяч, как мальчик, и уже немного умудрен жизнью. Вы не спросите, сколько мне лет?

– А вам этого хочется? – он удивился.

– Нет. Просто все всегда с этого начинают. Я вижу, Удовольствие, ваш Бог, кроме внешности, дал вам ещё и ума. Сегодня, кажется, удачный вечер.

– Вы хотите сказать, что встретились двое умных и красивых?

– Да. Я не права?

– Вам виднее. Хвалить себя – далеко не первая из добродетелей.

– Тогда я похвалю вас, а вы меня. Кстати, мы уже приехали.

В прихожей Артур помог снять Ирине шубку из чернобурки. Ирина поправила свои прекрасные вьющиеся волосы и улыбнулась ему.

– Проходите, Удовольствие. Пальто повесьте в стенку, – предложила она.

Артур снял кожаное пальто, повесил в стенку в прихожей и прошел следом за хозяйкой в комнату, служившую гостиной. Квартира у Ирины была просто шикарная.

– Присаживайтесь, Удовольствие, – предложила она, указывая на диван. – Правду сказать, я не думала, что вам уже тридцать… Когда увидела вас на перекрестке, то решила, что это сон. Стоит красивый молодой мальчик, одет, как денди: кожаное пальто по щиколотку, шарф белый, лицо печальное. Оказалось, что у сна ещё и голос есть.

– Не думал, что я ещё похож на мальчика, – Артур снова смотрел на неё холодно, почти безразлично.

– Вам не нравится, когда вас так называют?

– Разве что только в постели. А так… В своё время я учился в военном училище. Так вот, когда начальник училища назвал меня «сынком», притом чисто из добрых побуждений, меня передернуло.

– Остается сделать вывод, что вы военный, – она достала из бара низкие широкие стаканы и бутылку коньяка.

– Не состоявшийся, мадам.

– А кто состоявшийся?

– Вы любопытны. Я закончил военмех, нечто связанное с одной из областей физики, если вам так важна моя специальность. Вы без этого коньяк не пьете?

– А вы за словом в карман не лезете! – она рассмеялась. У неё был приятный смех. – Может быть, мы кроме коньяка ещё и поужинаем?

– Не горю желанием. Вы приглашали на коньяк, а не на ужин.

– Тогда наливайте, – она села рядом с ним, закинув ногу на ногу. Ноги у неё тоже были красивые, стройные.

Артур налил понемногу коньяка в стаканы и один подал ей. Ирина улыбнулась почти восхищенно. Снова его руки коснулась её тонкая рука.

– Вы, по истине, Дорогое Удовольствие. Давайте знакомиться.

– Вас зовут Ирина, – он слегка сжал её кисть. – Меня зовут Артур.

– Редкое имя. А знаете, что означает ваше имя?

– Большой медведь.

– И всё-то вы знаете! А я бы предпочла, чтобы вы остались для меня Дорогим Удовольствием. Как вам?

– Вполне. А вас что больше устроит, Ирина или мадам?

– Ирина. Мадам – это слишком официально и напоминает мне о моем возрасте.

– Меня тоже больше устроит Ирина. Мир, знаете ли, а я человек сугубо мирный.

Они выпили понемногу коньяка. Приятное тепло разлилось по телу. Дальше они вели разговор в той же непринужденной полушутливой манере, только перешли они на «ты». Время близилось к полуночи. Ирина была приятной собеседницей, но Артур, как ни пытался, не мог заставить себя улыбнуться. Только чуть-чуть приподнимались уголки губ. Похоже было, что Ирина принимает это за его манеру поведения и ей это очень нравиться. Артур чувствовал себя заводной куклой. Он делал всё автоматически: автоматически подливал коньяк, автоматически шутил, автоматически говорил любезности, автоматически отвечал на касание её руки. Ирина провела пальцем по его носу и сказала:

– У тебя очень красивый нос. Даже горбинка особый шарм придает.

– Это я когда-то его сломал, – пояснил Артур.

– Сломал или сломали? – уточнила она.

– А от этого что-то изменится? – её рука замерла как раз на уровне его губ. Артур коснулся этой нежной руки губами. – Я же сказал, что я человек сугубо мирный. Или тебе больше по душе насилие?

– Нет. Я, как кошка, люблю ласку и нежность.

– Да? – Артур сощурился. – Очень любишь?

– Очень люблю.

Он привлек Ирину к себе и поцеловал. У неё были нежные губы. Она была совсем не против того, что он делает.

– Пожалуй, пойду, сварю ещё кофе, – сказала она, поднимаясь с дивана. Глаза её слегка затуманились.

Артур подождал несколько минут и пошел следом за ней на кухню. Ирина уже сварила кофе и как раз собиралась разливать его по чашкам. На звук его шагов она повернулась.

– Ты пришел? – глаза стали ещё туманнее.

Молча Артур подошел к ней и обнял её. Несколько минут они целовались. Она стала в его руках совсем послушной игрушкой. Артур приподнял её юбку, и его рука заскользила по её бедру. На Ирине были чулки с кружевной резинкой. Он легко снял с неё трусики, и его рука оказалась у неё между ног. От этого прикосновения его пальцы стали влажными. Артур поднял на ней юбку и усадил на край стола.

– Что ты делаешь со мной? – зашептала она, пытаясь непослушными пальцами справиться с молнией на его брюках.

– Ты же этого хотела, – он скользнул губами по её губам. – Давай я сам.

– Давай, – сдалась она.

– Скажи «да», – у Артура стал чуть хрипловатый голос.

– Да… О, какой ты сильный! – простонала она, обнимая его и прижимаясь к нему, как можно крепче.

Тело Артура тоже стало заводной куклой. Это было здесь, на кухне, а потом и в спальне. Он брал её сильно, может быть несколько резко, совершенно без эмоций, и чувствовал, что ей это нравится. Он не хотел думать, сколько лет Ирине и что будет завтра.

– Мне давно не было так хорошо, – прошептала Ирина, прижимаясь щекой к его груди. – Такая ночь… на сказку похоже… Ты действительно не просто Удовольствие.

– Устала? – он попытался придать своему голосу ласковый оттенок.

– Немного. В котором часу тебя разбудить?

– Сейчас четыре, – Артур посмотрел на часы. – В шесть. Мне ещё нужно заехать домой и немного привести себя в порядок, а потом успеть вовремя на работу.

– Тебе далеко добираться?

– На Петровского.

– Если хочешь, я приготовлю завтрак и вызову такси.

– Я по утрам пью только кофе, – Артур понял, что не стоит ей отказывать ещё в одном маленьком удовольствии, подать себе кофе в постель.

– Мы ещё увидимся?

– Как ты хочешь?

– Хочу.

– Тогда напомни мне утром, чтобы я оставил тебе свою визитку. Позвонишь, когда надумаешь.

Утром Артур выпил сваренный Ириной кофе, поцеловал её на прощанье и ушел. Внизу его ждало такси. Уже в машине он вспомнил, что не оставил ей своей визитки, а она не напомнила.

– Любовница? – хмыкнул таксист.

– Тетка. Одна осталась.

– Красивая. И мужика нет?

– Есть. В командировку уехал. Что там с меня? – спросил он у таксиста, доставая бумажник.

– Ваша тетенька расплатилась, – ответил таксист. – Хорошо быть любимым племянником.

– Собака у неё днем умерла, она разнервничалась, пришлось остаться, – сказал Артур, понимая, что таксист ждет его реплики.

– Видно, что впечатлительная. Так благодарно на вас смотрела…

Артур успел открыть бумажник и чуть не присвистнул. Там, кроме взятых вчера в долг у Вовчика трехсот рублей разными купюрами, лежали ещё триста – сотнями, и какая-то записка. Он развернул листок и прочитал: «Дорогое Удовольствие! Пока ты спал, я позволила себе маленькую бестактность – залезла в твой бумажник и взяла визитку сама. Утром я боюсь забыть тебе напомнить, чтобы ты её оставил. Я позвоню в ближайшее время. Думаю, ты тоже останешься мною доволен. Твоя И.». Артур ещё раз посмотрел на деньги. Впервые в жизни он был с женщиной намного старше себя. На сколько именно, он тогда даже не подозревал, но разница была очень большая. Впервые в жизни он брал от женщины деньги. Раньше предпочитал платить он. Притом платить щедро. Сегодня щедро, даже, пожалуй, слишком (это была его месячная зарплата), заплатили ему. От всего этого его начало слегка поташнивать, но другого выхода, на тот момент, он, как ни старался, не видел.

* * *

К калитке дома прошла женщина лет пятидесяти и оглянулась на стоящую машину. Женщина вошла во двор, как раз в тот момент, когда открылась дверь и на пороге появились Сью и Дэвид. Сначала произошло небольшое замешательство, потом женщина что-то сказала. Ей ответил Дэвид. Потом она обратилась к Сью. Та слегка смутилась и быстро пошла к машине.

– Артур, – открыв дверь, сказала Сью, – тебе придется выйти и изобразить моего папу.

– Папу? – Артур растерялся. – А что случилось?

– Да это мать Дэвида. Сказать, что ты водила или дядя я не успела. Дэвид ляпнул, что ты – мой отец.

– Ну, спасибо! Ну, удружил! Зятёк… – Артур нервно усмехнулся. – Придется идти. Только потом будете сами выкручиваться. Он едет с нами или нет?

– Едет. Ему собраться нужно. Это хотя бы час займет.

 

Глава 44

Артур шел к калитке и думал, каким образом можно изобразить любящего отца. Сначала предложение Сью его чуть не испугало, а теперь казалось забавным. Стараясь выглядеть, как можно серьезней, Артур поздоровался с матерью Дэвида и самим Дэвидом.

– Мам, знакомься, это Юлин отец – Артур Григорьевич, – представил его Дэвид. – А это моя мать – Наталья Фёдоровна.

– Очень приятно, – кивнул Артур. – Дима о вас очень много рассказывал.

– А нам всё только про Юлю, – мать с укором посмотрела на Дэвида.

– Так Дима Юле рассказывал, а она мне и жене, – при слове «жена» Артур еле удержался от смеха.

– А супруга ваша где?

– В Германию уехала. Деловая поездка.

– Торговля?

– Нет. Моя жена врач, – он прикинул, что понятия не имеет, какой именно врач «его жена».

– Да, мама – врач-гематолог. Это тот, кто занимается лечением заболеваний крови, – пришла ему на помощь Сью.

– А вы тоже, наверное, врач? – спросила мать Дэвида.

– Нет, я как раз и занимаюсь немного торговлей. А вообще у меня частный спортивный клуб.

– Ой, а что ж мы здесь стоим? – заволновалась Наталья Фёдоровна. – Давайте хоть в дом зайдем, а то как-то прямо не по-людски. Димка, а ты бы отцу позвонил! Гости приехали, а мы и не знаем ничего!

– Мы, вообще-то ненадолго, – вежливо улыбнулся Артур.

– Да он дома через пятнадцать минут будет! Хотя бы познакомиться мы должны или как? Идемте, идемте в дом.

Артур ничего не оставалось делать, как согласиться. По пути он незаметно отпустил Сью легкий шлепок и многозначительно улыбнулся. Дэвид с виноватой миной убрался звонить отцу. Наталья Фёдоровна, ничего не подозревающая о происходящем, была очень рада.

– Что ж вы отца в машине оставили, а сами? – она шутливо погрозила пальцем Сью и обратилась к Артуру. – Мало того, что пока эти голубки ворковали, вы в машине сидели, так теперь и уехать сразу?

– Да это я им мешать не захотел, – попробовал выйти из неудобной ситуации Артур.

– Ма, я уже позвонил, – отрапортовал Дэвид. – Сейчас отец придет.

– Дима, ну что ж ты нас заранее не предупредил? Мы бы хоть приготовились, а то так, всё на скору руку.

– Ради Бога, Наталья Фёдоровна, не волнуйтесь. Мы вообще приехали без предупреждения и скоро уедем.

– А что ж так? – она растерялась.

– Понимаете ли… меня друзья пригласили отдохнуть. Не совсем друзья – кумовья. Девочку я у них крестил. Естественно, Юлю одну дома я оставить не могу, а отказываться тоже не хочется. Вот мы и подумали, что можно ещё Диму пригласить. Как вы на это смотрите?

– Ой, это так неожиданно! И что кумовья ваши скажут?

– Они уже в курсе и совсем не против. Можете не волноваться – люди очень порядочные, не пьющие и со всех сторон положительные.

– Ну, я даже не знаю… Вот сейчас Валерий придет, и всё решим. Юленька, помоги мне на стол пока накрыть.

– Ма, а я пока собираться пошел. Я решил, что я еду, – совершенно спокойно сказал Дэвид.

– Дима! – мать возмущенно посмотрела на него.

– Я уже всё решил, – Дэвид невозмутимо удалился в свою комнату.

– Вы извините, мне, наверное, стоило вчера позвонить и переговорить сначала с вами, – Артур опустил глаза.

– Я не за то. Я совсем не против, чтобы он ехал, но просто всё так неожиданно. А вчера ему звонил какой-то соученик. Господи, я, наверное, в последнее время совсем закрутилась. Мне голос ваш показался знакомым, похожим на его голос.

– Нет, я вчера не звонил, – Артур улыбнулся. – У нас вчера были гости.

Ещё через полчаса за столом сидели родители Дэвида, Артур и Сью. Артур внутренне покатывался со смеху, когда Сью называла его папой, а он её дочкой. Самое главное, что всё у них получалось настолько натурально, что никто не смог бы их заподозрить в подвохе.

– А Юля очень на вас похожа, – заключил отец Дэвида – Валерий Геннадиевич.

– Нет, больше на жену. У нас просто цвет волос и глаз одинаковый, – пояснил Артур.

– Вы что заканчивали?

– Военмех. Специализировался на волоконной оптике. Защитить кандидатскую так и не успел. Работу написал полностью, но тогда это стало никому не нужно. Закрыли сначала тему, потом лабораторию, потом сокращения начались. В общем, пришлось вспомнить, что когда-то я занимался спортом, – Артур выглядел совершенно равнодушным.

– Знаете, а я вспомнил, где ещё вас видел, – Валерий Геннадиевич поднялся из-за стола. – Мать, где наши альбомы с фотографиями? Ты сходства ни с кем не видишь?

– Да я уже подумала, только ведь Саша говорил, что тот парень остался инвалидом. Вон, возьми на полке, второй, – она указала мужу на альбом с фотографиями, а потом повернулась снова к сидящим за столом. – Есть у меня родной брат – Саша, дядя Димы. В своё время он учился в воздушно-десантном училище. С ним учился один парень, похож на вас, как две капли воды и звали Артуром. Саша его просто обожал. Всегда мечтал стать похожим на него. Фамилию сейчас не припомню, что-то на – ский, как у вас. Саша у нас маленький был, щуплый. Вот один здоровяк в группе над ним и издевался постоянно. Артур его всегда защищал. Тогда этот негодяй во время прыжков с парашютами подстроил какую-то гадость Артуру. Тот разбился, но не насмерть, а остался инвалидом, говорили, что ходить никогда больше не будет. С трудом садился.

– Вот, нашел! – Валерий Геннадиевич достал из альбома фотографию.

– Да, никогда бы в жизни не сказал, что это другой человек! – Дэвид удивленно посмотрел на фотографию, затем на Артура.

– Не отличить, – подтвердил его отец.

Артур только мельком взглянул на фотографию. Он слишком хорошо знал её. У него была дома точно такая же. На этой фотографии был он, Саша Козулькин, Сергей Переверзев и ещё несколько курсантов. Снимок был сделан за полмесяца до случившегося.

– И отличать не надо, это я, – Артур перестал улыбаться. – Фамилия вашего брата Козулькин, вот это Серега Переверзев, это Латиф Хайдаров, это Гена Пашков, а это Марк Феденко. Через пятнадцать дней после того, как мы сфотографировались, я покалечился.

– Вот это да! – отец Дэвида чуть альбом не уронил.

– А как же вы… – мать не договорила.

– Два с половиной года лечился. Переделали кучу операций. Сначала начал стоять, потом ходить, потом и бегать. Вот с Юлей в теннис играю очень даже регулярно.

– Это же надо! Саше обязательно позвонить нужно будет! Ведь он всегда вас добрым словом вспоминает. Старшего сына Артуром назвал. Вот ведь радость-то какая! – Наталья Фёдоровна всплеснула руками.

– Как там Саша? Я Переверзева недавно видел. Последний раз вчера. Он с женой в гости приезжал вечером. Сергей уже подполковника получил и на пенсию ушел.

– Саша сейчас уже полковник. Начальник военкомата в Буденовске. Женат, трое деток. Мальчик и две девочки, близнецы. Вы знаете, он подрос немного. Не такой уже мелкий, как был.

– Время идет. Что ж, привет от меня. Мир тесен, свидимся.

Постепенно разговор переключился на другую тему, а вскорости Артур, Сью и Дэвид собрались уезжать. От хорошего настроения у Артура не осталось и следа. Во-первых, напоминание о том, что было, оказалось довольно болезненным. Во-вторых, очень быстро могло всплыть, что Сью родилась в Новосибирске, а Артур в это время был совсем на другом краю страны, лежал в своем родном городе в институте травматологии.

– Арчи, ты уж извини, что так вышло, – виновато улыбнулся Дэвид, когда они ехали домой.

– За подобные штучки, в порядочных семьях, морду бьют, – мрачно ответил Артур. – Ты представляешь, что ты натворил?

– А что?

– Начать с твоего дяди. Ведь, если твои старики позвонят ему и скажут, где и как со мной встретились, то за шесть секунд выплывет, что их обманули. Саня очень хорошо знал, что меня как раз оставила невеста. Какие дети? Откуда? Когда Сью родилась в Новосибирске, я без посторонней помощи сесть не мог, и находился здесь. Здорово?

– Да, неувязочка.

– Не то слово. И плюс то, что фамилии у нас разные. Выплывет это. Кого вы, детки, родителям показали? Какого дяденьку?

– Ну…

– Ну, ква! – Артур закурил и сухо рассмеялся. – Да, после всего, что мы там хором врали, я теперь, как порядочный человек, обязан жениться на матери Сью. Ты, крошка, как мать приедет, упреди её, что замуж пора. Жених подходящий есть. Тебя я удочерить готов без проблем. Матушку уболтай за меня замуж выйти.

– Ладно, Арчи, не злись, – примирительно сказал Дэвид. – Попробую я как-нибудь всё сам утрясти. Тем более, дядька с семейством отдыхать к теще уехал. Месяц его не будет.

– И то, слава Богу! Куда уехал?

– Не помню, поселок какой-то на Черном море. Я никогда сильно не интересовался, откуда она.

Остаток дороги Артур молчал. Сью и Дэвид подремывали на заднем сидении. Спускались светлые летние сумерки. Артур выключил кондиционер и опустил стекло, впуская вечернюю свежесть.

* * *

Несколько дней Артур чувствовал себя не в своей тарелке. Триста рублей он отдал Вовчику следующим вечером. Вовчик, как ни в чем ни бывало, спросил:

– Хорошо время провел?

– Нормально, – без эмоций ответил Артур.

– Ты не обиделся, что я тебя вчера не задержал?

– Вовчик, милый, мне сейчас всё равно, что делать. Лишь бы деньги заработать. Если бы за вагоны столько платили, я бы пошел вагоны разгружать.

– А кто тебя здорового такого вагоны разгружать пустит? Кому вагоны грузить, кому и ещё что поделывать, – философски заметил Щербань.

Ирина позвонила примерно через неделю. Артур как раз только вернулся домой. Она предложила снова провести с ней вечер. После того, что между ними было, Артур почему-то чувствовал себя обязанным ей, поэтому согласился. Сказать, что она ему не нравилась, он не мог. Он действительно любил женщин умных и красивых. Ирина была умной и красивой. Его устраивало её общество, будь она помоложе, он и на интимные отношения с ней смотрел бы проще. Всё повторилось снова. Сначала они сидели и пили коньяк и кофе, а потом, когда её глаза снова стали туманными… Правда, в этот раз начали они прямо в гостиной, в кресле, продолжение было в спальне. Снова у Артура было состояние автомата, но она об этом ничего не знала и даже не могла заподозрить.

– Останешься до утра? – спросила она, целуя его высокий лоб.

– Если ты хочешь.

– Я очень хочу. Останься, пожалуйста, – её голос дрогнул.

– Что с тобой? – Артур открыл глаза и удивленно посмотрел на неё.

– Так, как в прошлый раз с тобой, мне уже давно не было хорошо ни с кем. Ты каким-то образом понимаешь, что мне нужно, без слов. И потом, когда я проснулась с тобой рядом…

– Я останусь, успокойся, – он коснулся её щеки.

– Спасибо, – она прижалась к его ладони губами. – А утром я сварю тебе кофе и вызову такси.

– Только давай обойдемся без того, что ты будешь навещать мой бумажник, – он достал из пачки две сигареты, одновременно подкурил их и одну отдал Ирине.

– Не отказывай. Я хочу, чтобы ты был моим Дорогим Удовольствием.

– Но…

– Пожалуйста, не отказывайся. Для меня это не такие уж большие деньги. И не пытайся меня убедить, что ты влюбился в меня с первого взгляда.

– Хочешь, чтобы я был твоей игрушкой?

– Не обижайся. Я хочу доставить и тебе удовольствие. У тебя такие печальные глаза…

– Ладно, я останусь твоим дорогим удовольствием, – он попробовал улыбнуться.

Теперь Ирина звонила Артуру два-три раза в неделю. Они встречались, и он проводил с ней вечер и ночь. Утром он неизменно пил с ней кофе и уезжал. В бумажнике появлялись деньги. От этого его почти всегда начинало мутить. За месяц Артур не только рассчитался с долгами, но у него появились свободные деньги. Теперь он старался, приезжая к Ирине, привезти ей хотя бы цветы. Она радостно улыбалась, когда видела его. Только его руки касались её тела, она начинала трепетать. При прощании её глаза становились грустными.

Состояние матери не улучшалось. Все сроки, о которых предварительно поговаривали врачи, уже прошли. Она всё ещё была жива. Может быть, её спасал только оптимизм. Мать неизменно старалась казаться веселой, когда приходил Артур, и неизменно пыталась строить планы. Артур знал, что она специально попросила перенести время, когда ей кололи наркотики, чтобы к его приходу быть «в форме». Он знал, что бесконечно так продолжаться не может, но, приходя в больницу, пытался быть спокойным и уверенным. Артур знал, что если мать заметит у него хоть тень паники, её это добьет. Он разговаривал с матерью и улыбался, кормил её фруктами и рассказывал смешные истории, приносил ей что-нибудь смешное почитать и новые кассеты для плеера с самыми веселыми шлягерами, которые только мог найти. Соседка матери по палате поражалась их внешнему спокойствию, принимая его за чистую монету. Она не могла видеть и знать того, что знали, например, медсестры. Артур выходил из палаты, улыбка исчезала с лица, он хмурился, взгляд становился невыносимо тяжелым. Некоторое время он не мог выдавить из себя и двух слов, а, если и говорил, то голос становился хриплым, до неузнаваемости.

Незаметно закончилась зима. Март был теплым, снег быстро растаял и на газонах начала пробиваться первая зелень. К концу марта мать совсем ослабела. Она уже разговаривала чуть слышно, но всё ещё пыталась улыбаться. Теперь Артур иногда, когда разрешали врачи, оставался и сидел рядом с нею всю ночь. Мать забывалась тяжелым наркотическим сном, а он прислушивался к её совсем слабому дыханию. Ему казалось, что когда она вздохнет последний раз, он умрет вместе с ней. Если мать просыпалась, то он уверял её, что только пришел.

С Ириной Артур теперь виделся редко. Она не упрекала его. Только когда он отвечал ей, что не может приехать, тяжело вздыхала. Она не спрашивала, почему он не может приехать, но он знал, что она терпеливо его ждала. Сознание того, что она ждет, облегчения не приносило. От этого на душе становилось ещё тягостнее.

Теперь он почти каждый день старался успеть заехать в больницу перед работой, и, хотя время посещений начиналось только с девяти, его пускали. В тот день, когда он заглянул в палату, то увидел, что мать лежит и очень ясно смотрит на него. На её губах появилась улыбка.

– Ты на работу опоздаешь, – её голос был очень тихим, но говорила она четко и ясно.

– Не опоздаю. Должен же я посмотреть, как здесь моя маман ночь провела, – он придвинул стул и присел рядом с кроватью. – Как дела?

– Мне сегодня, кажется, лучше.

– Я вижу. И это радует.

– Какая там погода?

– Отличная. Совсем тепло.

– Это хорошо.

– Раз тебе сегодня лучше, то, будем надеяться, станут понемногу наши дела в гору идти.

– Что у тебя нового?

– Ты знаешь, мне отпуск поставили в мае. Вот тебе станет лучше, и как раз поедем отдыхать. Ещё будет не жарко.

– Хорошо бы, – улыбка матери стала мечтательной. Неожиданно она чуть заметно нахмурилась и попросила. – Нагнись, пожалуйста.

– Что случилось? – Артур нагнулся к ней.

– У тебя седина появляется, – она слабой тонкой рукой коснулась его волос. – Боже, бедный мой мальчик!

– Мам, ну я же черный! – Артур укоризненно улыбнулся и покачал головой. – Ты ведь сама всегда говорила, что отец в двадцать пять седеть начал. А чем я хуже?

– Не хуже. Только отец начал седеть, когда ты тяжело заболел. Тебе полтора года было. Вот и ты нервничаешь.

– Ма, не преувеличивай. Я совершенно спокоен. Ты что, не веришь мне?

– Верю, – она тяжело вздохнула. Тяжело вздохнула впервые за всё время.

Вечером Артур сидел у неё довольно долго. От дежурного врача он узнал, что в течение всего дня состояние матери было таким же, как и утром – ей стало лучше. В душе у него шевельнулась слабая надежда.

– А как долго может продлиться это улучшение? – спросил он.

– Не хочу пугать вас, Артур Григорьевич, – врач старательно отвел глаза, – но это, скорее всего, не улучшение.

– А если?… – Артур почувствовал, как земля уходит из-под ног.

– Надежда умирает последней. Надейтесь.

Артур уходил, когда мать уснула. Это был очень спокойный сон. Она даже во сне улыбалась. Артур попросил дежурную медсестру – Свету, позвонить ему в случае необходимости. Он всегда просил об этом дежурных сестер. Света утвердительно кивнула и пообещала позвонить.

Дома Артур не мог найти себе места. Слова врача не шли из головы. Около десяти он позвонил в больницу. Света сказала, что мать спит совершенно спокойно. Через полчаса раздался телефонный звонок. Артур взял трубку, внутри всё сжалось.

– Артур? – это звонила Ирина.

– Да, я. Здравствуй, – он перевел дыхание.

– Извини, если разбудила тебя…

– Я не спал.

– Ты не мог бы приехать ко мне?

– Извини, Ира, не могу.

– Почему? Я никогда не спрашивала и ты ничем мне не обязан, но…

– Не могу, – повторил он.

– Я очень прошу тебя. С меня сумма…

– Ира, я не могу.

– Пожалуйста… пожалуйста… – он понял, что она плачет.

– Хорошо, я сейчас приеду.

Артур повесил трубку. Выдержать чужих слез он не мог. Почему-то он вспомнил, как плакала мать, и почему-то сравнил её с Ириной. Он даже не мог понять, почему.

Ирина открыла ему дверь. Как всегда, её прическа и косметика были в идеальном состоянии. Она улыбалась. Вот только в глазах блестели слезы. Артур прошел за ней в комнату.

– Прости, я не должна была… – у неё дрогнули губы. – Я знаю, что веду себя, как последняя дура… но мне так одиноко…

– Ну, что ты? – Артур обнял её и прижал к себе.

– Если бы ты не приехала сегодня… именно сегодня… – она заплакала.

– Ира, Ирочка, перестань! Прошу тебя, не плачь. Ну, просто у меня была в последнее время очень важная причина, – он автоматически сказал «была». – Не надо, ты ведь умная и красивая. Давай лучше выпьем коньячка, и всё станет на место.

– Ты не будешь презирать меня за то, что я делаю?

– Никогда, – он взял её на руки и понес в спальню.

Ирина лежала, прижавшись к его груди. В квартире было тихо до звона в ушах. Артур взял её руку и перецеловал каждый палец. Ирина села и включила бра. Одной рукой она придерживала простыню у груди.

– Артур, – она почти никогда так не называла его, – что с тобой происходит?

– Почему ты решила, что со мной что-то происходит? – он попытался изобразить удивление.

– Я же вижу, что у тебя что-то случилось.

– Ира, оставь моё мне.

– Извини, – она тяжело вздохнула.

– Тебе плохо со мной? Может быть мне уйти?

– Только не уходи, прошу тебя. Мне сегодня так страшно одной, – в её голосе вновь послышались слезы. – Мне кажется, что я тебя теряю… Хотя… я прекрасно знаю, что не имею на тебя никакого права…

– Да что с тобой такое? Перестань, – он обнял Ирину и начал порывисто целовать.

Она прижалась к нему всем телом и увлекла его за собой. По её щекам текли крупные слезы. Она задыхалась от страсти и от этих слез. Впервые Артур стал с ней не автоматом, а живым человеком. Потом он лежал, прижимая её к груди и целуя её пахнущие чем-то горьковатым волосы.

– Ирочка, а ты никогда не боялась, что можешь… – он запнулся, подбирая нужное слово.

– Забеременеть от тебя? – докончила она его фразу.

– Допустим. Или у тебя таблетки такие хорошие?

– Нет. Мне уже просто это не угрожает.

– Даже так? – удивился Артур.

– Да. Ты никогда не спрашивал, сколько мне лет. Так вот мне пятьдесят седьмой год. Я почти вдвое старше тебя.

– Ты шутишь? – Артур даже растерялся.

– Нет. Тебе неприятно? – она хотела встать.

– Нет, не то. Я просто удивлён, – он удержал её и снова вдохнул запах её волос. – Моей матери пятьдесят два.

– Ты теперь будешь считать меня порочной? Падшей?

– Никогда.

– Твоя мать знает о твоих связях?

– Нет.

– А, если узнает?

– Ира, ты сегодня действительно нервничаешь. Постарайся уснуть, – он отыскал губами её губы.

Вскоре она уснула, а Артур так и не спал до самого утра. Вернее, он только начал дремать, как его будто толкнули. На часах было три. После этого он пролежал остаток ночи, даже не закрывая глаза. Утром, сваренный Ириной, кофе не пился. Артур попросил её не заказывать такси. Он поцеловал её на прощанье. Она остановила его в прихожей, уже возле двери.

– Извини, Артур, или я раньше не замечала, или у тебя что-то случилось с волосами за ночь.

– Что? – не понял Артур.

– Посмотри в зеркало.

Он повернулся и в большом зеркале увидел свое отражение: уставшее лицо и значительно прибавившееся за ночь количество седины. Сердце заныло от неприятного предчувствия.

– Это просто свет так падает, – он тряхнул головой. – Извини, я должен идти.

– Артур, ты ведь совсем не спал…

– Это не твоя вина, Ирочка, – он ещё раз поцеловал её.

Утро было солнечное, светлое. Артур шел медленно, ничего не видя вокруг себя. Ему хотелось, чтобы его предчувствие оказалось просто плодом нервов и бессонной ночи. В больничном коридоре он столкнулся со Светой, ещё не успевшей смениться.

– Света? – вместо приветствия он только кивнул.

– Я звонила вам в три часа, – глаза Светы были полны сочувствия. – У вас, наверное, не работал телефон.

– Она звала меня? – всё стало почему-то черно-белым, а голос окончательно сел.

– Нет. Я зашла в палату. Она спала. Хорошо так спала, потом тихо ахнула во сне и всё. Не переживайте, она не страдала…

– Будь я проклят… – Артур закрыл глаза, прислонился затылком к стене и закусил до крови губу.

– Вам плохо? – Света испуганно схватила его за руку.

– Нет, – прошептал Артур.

– Может быть, вы присядете?

– Нет, мне нужно идти…

Он медленно, очень медленно, вышел из здания больницы и пошел по улице. Куда идет, он не мог понять. Очнулся он возле церкви. Звонили колокола. Закончилась служба, из двери выходили люди. Артур зашел в опустевшую церковь. Пахло ладаном и свечами. Он стоял напротив распятия, и губы беззвучно шептали: «Прости меня грешного, Господи!».

* * *

Артур въехал во двор и остановил машину у гаражей. Сью и Дэвид проснулись. Артур поставил машину, и все вместе поднялись в квартиру. Сегодня он снова чувствовал себя очень уставшим. Снова, наглотавшись таблеток, он лег в постель, пообещав Сью и Дэвиду все проблемы решить утром. На кровать забрался Арчи и свернулся калачиком в ногах. С минуту он повозился, укладываясь поудобней, потом замурлыкал и под это мурлыканье Артур уснул.

 

Глава 45

Отдых удался. Катя и Андрей были очень рады приглашению. Дашенька радовалась, что увидит море. Сью и Дэвид очень быстро сошлись с ними. Отдыхать поехали в Коблево. Почти целый день вся компания проводила на берегу. Десять дней пролетели незаметно. Единственное, что немного омрачило их веселье, это то, что в последний день Артур заболел. Утром он проснулся разбитый больше, чем обычно. К привычному недомоганию добавилась сильная боль в горле, голос охрип. «Ну, вот, только ангины на море мне ещё и не хватало!» – с досадой подумал Артур. Для полноты ощущений десны начали кровоточить. Во рту постоянно стоял привкус крови. К обеду он предпочел уйти с пляжа. Не смотря на тридцатиградусную жару, его знобило. В своей комнате он надел толстую шерстяную кофту и устроился с журналом поближе к балкону. Озноб не проходил. Артур попробовал закурить, но из-за дыма моментально становилось сухим горло. В дверь постучали.

– Входите, не заперто! – пригласил Артур, даже не собираясь вставать.

– Ты не спишь? – в комнату вошел Сокол.

– Нет. Проходи. А ты чего вернулся?

– Дэвид сказал, что ты плохо себя чувствуешь. Ты ведь утром молчал, как партизан, – Андрей сел напротив, вытянув ноги.

– Ну, чего кричать было? Обычная ангина, – Артур поморщился.

– Укутался, как на полюс.

– Знобит. Наверное, температура. Ты Катёне скажи, что бы Дашульку пока от меня подержала подальше. Мало ли?

– Я-то скажу. А ты своих студентов попроси в горло заглянуть. А лучше, так поехали бы домой, – Андрей поправил очки в тонкой оправе.

– Студентов попрошу. А чего домой всем вместе тащиться? Вы бы ещё отдыхали.

– Мне тоже пора делами заняться. Ты же знаешь, я Катёну и Дашеньку одних не оставлю.

– Ну, само собой, – Артур улыбнулся. – Только для того, чтобы нам всем вернуться домой, стоит позвонить сначала нашему ценному другу, товарищу и брату Ваську.

– Вот и позвони.

– Ладно. Вон мобильник лежит, брось мне, – он поймал телефон. – Спасибо.

– А вообще-то по любому стоит уже ехать. Вода становится холодная. Медузы появились.

– Так уже Спас скоро. Ещё моя бабуля-покойница говорила, что после Ильи вода холодная становиться. Илья перед Спасом, – Артур говорил и набирал номер.

– Помню я, когда Илья. Ты забыл, как меня по батьке?

– Извините, Ильич, – Артур отвесил поклон.

– Принято, – Андрей милостиво кивнул.

– Вася? – спросил Артур и дал Андрею знак молчать. – Да, я. Как живешь-можешь? Рад за тебя. Чем ты меня порадуешь? Уже? Нет, ничего страшного. Вернуться хотели. Ангина у меня. Перекупался. Не паникуй, всё схвачено. Спасибо… ещё раз спасибо… Должен буду. Ну, до встречи. Я позвоню, – он отключил телефон. – Всё, можно завтра возвращаться. Подругу заперли в психушке.

– Тогда возвращаемся.

Неожиданно Артур закашлялся. Из носу у него тонкой струйкой потекла кровь. Он достал платок и пошел в туалет. Вернулся он быстро, сел, удобно запрокинув голову и придерживая платок у носа.

– Что с тобой, Арчи? – встревожился Андрей.

– Ничего страшного. Просто в последнее время то ли из-за жары, то ли из-за давления у меня стала идти кровь носом. Противно, спасу нет, – пояснил Артур.

– А в больницу ты не обращался?

– Не начинай, пожалуйста, как Виталик. У того одна песня.

– Ты не думаешь, что он прав?

– Мужики, позвольте мне самому собой распоряжаться, – Артур поморщился. – Да, там Вася приглашал, как вернемся у Щербаня посидеть узким кругом. Не удобно отказывать.

– Не откажем. Я Вовчика уже сто лет не видел. Как он? Катёна сказала, что ещё больше поправился.

– Угу… такой солидняк нарастил!

– Слушай, а почему он меня тогда за налоговика принял? – Андрей закурил.

– Ты на себя в зеркало смотришь? У тебя этакий интеллигентно-протокольный вид. А ты тогда как зачастил! – Артур улыбнулся. – Вот Вовчик и испугался. Откуда ж он знал, что ты на Катёну ходишь смотреть. Я-то тебя сразу узнал. Всё боялся, что ты меня узнаешь на сцене.

– Тебя в очках и фуражке узнать трудно. И вообще я больше на неё смотрел.

– А чего ты сам боялся подойти?

– Такая женщина… – Андрей улыбнулся. – Какая разница, чем она занималась? Я на её фоне совсем теряюсь. Особенно тогда. Это ты у нас красивый, смелый. Я всегда познакомиться с кем-нибудь боялся. Мне когда-то одноклассница сказала, что я на Кролика из Винни-Пуха похож.

– А я на кого? На Казанову?

– Тебя женщины любят.

– Тебя тоже. Я уже видел, как на интеллектуалов бросаются. Не прибедняйся. Твои комплексы, это твои проблемы.

– Ну, с тех пор, как Катёна появилась, у меня их поубавилось, – Андрей рассмеялся, а потом стал сразу очень серьезным. – Не знаю, как бы я жил без неё и без Дашеньки. Кажется, я тебя понимаю, как тебе тяжело…

* * *

После похорон матери Артуру показалось, что в жизни ничего уже не будет. Он не мог больше работать, не хотел видеть никого из знакомых, не отвечал на телефонные звонки. Он возвращался домой, где каждая вещь напоминала о родителях, и снова вспоминал, вспоминал… Легче от этого не становилось. Только пепельница заполнялась окурками, а в комнате повисала плотная завеса табачного дыма.

На работе начались неприятности. Зав лабораторией, в которой работал Артур, был теперь ним недоволен. После нескольких воспитательных бесед, он счел за лучшее дать Артуру отпуск. Теперь он бывал дома целыми днями. Легче не становилось. Всё накрыла безысходность. Артур даже бриться не хотел. У него отросла очень импозантная и идущая ему борода. Впрочем, тогда его это не интересовало. Иногда к нему заходил Андрей Сокол. Они вместе учились, теперь вместе работали. Андрей был ценен тем, что умел не приставать с расспросами и не пытался отвлечь его разговорами.

Как-то раз к нему приехал Вовчик Щербань. Он довольно сдержанно, без лишних уверений в своих дружеских чувствах (за что Артур был ему очень благодарен), выразил свои соболезнования. Некоторое время они сидели молча. Первым разговор начал Вовчик.

– Арчи, я понимаю, что не время, но тобой интересовались.

– Это она попросила тебя приехать? – Артур рассматривал свою сигарету. Он прекрасно понял, о ком говорит Щербань.

– Нет. Я приехал сам и совсем не из-за неё. Просто так приехал.

– И просто так о ней вспомнил.

– Просто так.

– Вовчик, у меня к тебе большая просьба. Ты не мог бы передать ей кое-что, когда она появиться. Без объяснений. Скажи просто, что я попросил отдать.

– Хорошо. Она, обычно, раз в неделю появляется, а я как раз завтра смену принимаю.

Артур зашел в свою комнату и положил в конверт тысячу, которую обнаружил у себя в бумажнике после последнего свидания с Ириной. Он обнаружил деньги уже дома. К ним он так и не притронулся. Сейчас он запечатал купюры в конверт и отдал Вовчику. Тот даже не стал интересоваться содержимым. Посидев ещё с полчаса, Вовчик уехал.

Прошло ещё три дня. В тот день стояла ветреная холодная погода. Ещё почти голые ветви дерева, растущего возле дома, стучали в стекло. К вечеру начался мелкий, почти осенний дождик. Артур долго стоял у окна, глядя в полную темноту, блестящие на стекле капли и отражение в стекле огонька сигареты. Ему стало холодно. Он задернул штору и пошел на кухню, чтобы сварить себе кофе. В шкафчике с посудой на глаза попалась любимая чашка матери. Это была белая чашка из китайского фарфора. Если посмотреть через неё на свет, то чашка была почти прозрачной. Артур хотел взять её, но, то ли пальцы были непослушными, то ли поверхность слишком гладкая, чашка выскользнула и с тонким звоном упала на пол. Он присел и смотрел на фарфоровые осколки. Казалось, что каждый острый краешек больно царапает по самому сердцу. В каждом осколочке он видел лицо матери: в одном веселое, в другом грустное, в третьем чем-то озабоченное, в четвертом снова веселое, смеющееся…

В дверь позвонили. Артур медленно поднялся и пошел открывать. Он даже не спросил, кто. На пороге стояла Ирина. Минуту, показавшуюся обоим вечностью, они смотрели друг на друга.

– Здравствуй, – тихо сказала Ирина.

– Здравствуй. Проходи, – наконец выдавил из себя Артур.

Она вошла, сама сняла пальто и вопросительно посмотрела на Артура.

– Кофе хочешь? – он понимал, что нужно что-то говорить.

– Да. Я замерзла, – она зябко передернула плечами.

– Ты что, пешком?

– Нет. Я приехала уже около часа назад, машину оставила на улице и стояла во дворе… какая-то женщина показала твои окна. Я думала, что тебя нет дома, у тебя было темно. Потом увидела огонек сигареты. Когда ты включил здесь свет, я решилась зайти… – Ирина пошла следом за ним на кухню.

Артур повернулся и посмотрел на неё. Здесь, при ярком свете, в волосах Ирины блестели мелкие дождевые капли, лицо её было бледным. Она опустила глаза и увидела на полу осколки. Артур нагнулся и собрал их.

– Что это? – спросила Ирина.

– Чашку разбил, – он выбросил осколки. Одним он всё-таки порезал палец.

– Ты поранился? – Ирина увидела кровь.

– Ничего страшного… – Артур открыл кран, сунул руку под воду и после паузы добавил, – Это была мамина любимая чашка…

– Прости, я ведь ничего не знала, – она подошла к нему и прижалась к его плечу. – Я так виновата…

– О чем ты? – Артур закрыл воду и повернулся.

– Я не знала, что у тебя произошло. Ты ведь никогда не говорил ничего.

– А что бы это изменило?

– Я же видела, что ты мучаешься. А в последний раз…

– Я был у тебя, когда она умерла, – взгляд Артура стал невыносимо тяжелым. – Это случилось в три часа ночи. Я хотел тогда остаться в больнице, но мне не разрешили. Когда я уходил, она спала…

– Прости, что позвонила тебе в тот вечер. Мне так страшно было одной, так одиноко… казалось, что если ты не придешь, то я провалюсь в пустоту и останусь там навсегда. Мне нужно было услышать хотя бы твой голос… Ты пришел…

– Что теперь?

– Я в вечном долгу перед тобой и перед твоей мамой…

– Маме долги теперь возвращать некак. То, что здесь, ей больше уже не нужно.

– А тебе? Ты ведь живой.

– Зачем тебе всё это? Как ты вообще узнала? Вовчик сказал?

– Он отдал мне конверт. Кстати, я привезла его назад.

– Ира, у нас ведь больше ничего не будет. Может быть, я последняя сволочь, потому что использовал тебя…

– Я сама захотела этого, – перебила она его и положила на стол конверт. – И не отказывай мне, пожалуйста.

– Просто я не смогу больше с тобой залезть в постель. Я не смогу больше быть твоим дорогим удовольствием.

– А я и просить не стану. Неужели ты не понял, что мне нужно было просто видеться с тобой? Остальное всё второстепенно. Ты для меня всегда будешь моим Самым Дорогим Удовольствием. И не из-за цены. Все мальчики, которых я снимала, были совсем не такими. Не один из них не думал обо мне, только о себе. Все сразу старались выяснить, сколько мне лет и сколько я готова заплатить. Потом их невозможно было отогнать. У тебя всё было не так, всё наоборот…

Артуру стало неожиданно жаль её. Это было, кажется, первое чувство, которое появилось у него, кроме чувства потери, за последнее время. Он запутался пальцами в её влажных волосах и посмотрел в её полные слез глаза.

– У тебя же волосы мокрые, – тихо сказал он. – Простудишься… Садись, я сейчас сварю кофе. Ты сильно замерзла?

– Да, – чуть слышно ответила Ирина.

– Тогда посиди несколько минут.

Артур пошел к себе в комнату и принес ей свой теплый свитер и толстые спортивные носки. Он надел на неё свитер, потом присел, снял с неё туфли и надел носки. Свитер был на Ирину очень большой, пришлось подвернуть рукава. Артур сварил кофе, разлил по шашкам и одну поставил перед Ириной.

– Согреваешься? – спросил он.

– Немножко, – кивнула Ирина.

– Ты сейчас похожа на нахохлившуюся птичку.

– А вообще? Вообще, на кого я похожа? На взбесившуюся старуху? – у неё дрогнули губы.

– Во-первых, на старуху ты никогда не была похожа. Я думал тебе где-то к сорока близится. Потом, из разговоров, понял, что больше, но не пытался узнать, на сколько. Ты очень красивая и умная женщина без возраста. По крайней мере, для меня.

– А, когда ты узнал, сколько мне?

– Я просто немного не мог сопоставить, – он, по привычке, подкурил две сигареты и одну протянул Ирине.

– Спасибо, – он благодарно кивнула. – А ты никогда не хотел спросить, зачем мне всё это?

– Ты просто не хочешь оставаться одна. Извини, за бестактность, а, когда мы с тобой… – он глубоко затянулся. – Или это чтобы не заподозрили твоего возраста?

– Ты хочешь спросить, действительно ли мне было хорошо? – она быстро взглянула в его глаза.

– Да. Ещё хочешь кофе?

– Хочу, – она подождала, пока Артур повернулся к ней спиной. – Я ведь сказала, что никто из мальчиков не думал обо мне. Ты это делал. В наш первый вечер ты без слов понял всё. Так хорошо мне не было уже десять лет.

– Давно ты так?

– Двенадцать лет назад вышла замуж за канадца и уехала дочь. Через полтора года внезапно умер муж. У него инфаркт был. Я осталась одна, у меня началась жуткая депрессия. Посмотрел бы ты на меня тогда, – она горько усмехнулась. – На себя плюнула, выглядела, лет на шестьдесят, бессонницей начала страдать, невроз нажила, с сердцем стало плохо. Через два года дочь и зять сделали мне вызов. Я приехала. Софья, когда увидела меня, пришла в ужас. Я пробыла в Канаде четыре месяца. За это время дочь уговорила меня сделать пластические операции и пройти курс психотерапии. Я вернулась другим человеком. По началу мне это всё даже понравилось, а потом я поняла, что только так, поддерживая такую внешность, я могу ещё какое-то выбраться из своей раковины… Ты послушай моих ровесниц – только и разговоров, что про болячки и где, что достать… Я боюсь этого…

– Моя мама такой не была, – Артур смотрел в чашку с кофе. – Она всегда тоже боялась попасть в эту трясину. Она ведь до последнего улыбалась… Отец погиб девять лет назад. Со мной были проблемы. Она меня, в полном смысле слова, по новой на ноги ставила. Я ведь после тяжелой травмы два года не ходил совсем, потом на костылях, потом ходить учился… – он помолчал. – Она всегда была такой оптимисткой… Только всегда боялась, что я узнаю о том, что у неё обожатель есть. Я, когда случайно об этом узнал, в обморок не упал. Наоборот, порадовался, что она немного отвлечется…

– У твоей мамы был друг?

– Был. Слинял, когда её выяснилось, что у мамы рак. Она была в больнице. Он пришел ко мне и попросил сказать маме что-нибудь такое, мол, уехал он срочно и так далее. Даже забежать попрощаться не успел, – у Артура по лицу пробежала судорога. – Он её, видишь ли, больной боялся увидеть. Мне его с лестницы тогда спустить хотелось. Не спустил. Маме сказал, что Сергей пока не может прийти, уехал. Она только грустно так улыбнулась и сказала, что знает, что он никуда не уехал, а просто настало время разбежаться.

– Многие бояться даже мелких осложнений в жизни. Я сталкивалась с таким.

– Осложнений не бывает. Бывает расплата, – Артур снова тяжело посмотрел на неё. – В этой жизни платить нужно за всё.

– За всё? – Ирина секунду смотрела на него несколько удивленно, потом опустила глаза. Его взгляд невозможно было выдержать.

– За всё. У всего есть своя цена. Даже то, что не продается, продается за то, что не покупается. Это из какой-то детской сказки. Только вот всё дело в том, что это не каламбур и не для детей. Это для взрослых.

– Почему ты так решил?

– На себе проверил.

– У тебя тоже нет возраста, – после долгой паузы сказала Ирина.

– Просто меня эта жизнь встряхнуть так за тридцать лет успела, что некоторым и на две жизни хватит.

Они долго молчали. В квартире было тихо. Тишина эта была похожа на толстый-толстый слой ваты. Единственным звуком, пробивавшимся через неё, был чуть слышный стук дождевых капель о стекло. Артуру начало казаться, что он, наконец, уснул и видит сон. В этом сне начинали возвращаться на время замершие и потерянные ощущения.

– Спасибо тебе, я согрелась, – Ирина коснулась рукой руки Артура, лежащей на столе.

– Кажется, и меня немного согрела, – Артур накрыл её руку ладонью.

– Я боялась, что ты… не простишь меня…

– За что? Кто у кого прощения просить должен был? Давай не будем выяснять.

– Мне, наверное, пора. Ты проводишь меня?

– Ты спешишь? – Артур не мог сейчас остаться один.

– Нет, но я не хочу тебе надоедать.

– Ты не надоедаешь мне.

– Можно я иногда буду звонить?

– Конечно. Если хочешь, всё останется…

– Хоть ты и пытался меня убедить, что это свет падает, но у тебя появилось много седины, – она смотрела на Артура грустно улыбаясь. – Ты бороду специально отпустил?

– Просто настолько всё стало безразлично, что бриться перестал.

– Ты так выглядишь старше.

– Это хорошо или плохо?

– Мне нравится. Что-то восточное в лице появляется. На арабского принца становишься похож.

– Почему на принца?

– Печальный принц из восточной сказки. Нагнись чуть-чуть.

Артур слегка нагнулся. Ирина погладила его бороду. Он задержал её ладонь и прижался к ней губами. У Ирины снова задрожали губы и на глаза завернулись слезы. Рука её дрогнула.

– Ну, что ты? – Артур встал со своего места, подошел к Ирине и присел перед ней. – Что с тобой?

– Прости меня… – Ирина прижала к груди его голову.

Артур поднялся, увлекая её за собой, взял на руки. Ирина прижалась к нему, её плечи вздрагивали от беззвучных рыданий. И снова она задыхалась от страсти и от слез.

– Почему ты плакала? – спросил Артур, путаясь пальцами в её волосах.

– Мне кажется, что скоро, очень скоро, я умру. Пообещай мне, что если я попрошу тебя прийти, ты не испугаешься и придешь, – она говорила очень тихо.

– Ты не здорова? – у Артура дрогнуло сердце.

– Здорова. Просто у меня в последнее время такое предчувствие… Ты не подумай, я манией суицида не страдаю.

– Ира… – он сжал её пальцы.

– Пообещай, что придешь.

– Обязательно. Только ты не умирай, – Артур прижал её к себе.

* * *

Дверь открылась и без стука в комнату вошла Катёна. Она строго посмотрела на мужа и на Артура.

– Ну, и что это вы с Дэвидом тихушниками стали? – едко спросила она у Артура и обратилась к Андрею. – И ты туда же, милый?

– Катёночек, я сам узнал полчаса назад, – Андрей посмотрел на неё с обожанием.

– Катёна, а чего я должен кричать об этом на весь свет? – попробовал отшутиться Артур. Строгость Катёны его забавляла.

– Отлично, отлично! Я и Сью узнаем всё последними. Что случилось?

– Ничего страшного. Скорей всего вчера перекупался, вечером холодного хлебнул, а сегодня нажил старую добрую ангину.

– А чего укутался так? Знобит?

– Да есть немножко. Ты пока Дашульку подержи подальше. Мало ли?

– Конечно. Я тебе сейчас таблетки от горла принесу и градусник.

– Катёночек, не нервничай.

– А я не нервничаю. И вообще, лучше бы домой поехать.

– Да мы уже думали, – сказал Андрей. – Арчи Васе позвонил, можно спокойно возвращаться.

– Вот и отлично.

– Я вот думаю, может, Сью и Дэвида оставить? – предположил Артур.

– Спроси у них сам. Сью, как услышала, что ты приболел, так с лица сошла. Я думала, что она Дэвида укусит, – Катя улыбнулась.

– Вот с пляжа вернуться, за обедом и спрошу.

– Они уже вернулись. Разбираются там у себя.

– О, пора вмешаться! – Артур решительно поднялся и сбросил кофту. – Катёночек, ты умеешь приходить вовремя.

– Андрюша, – Катя посмотрела на мужа с таким же обожанием, как и он на неё, – пойдем, я тебе таблетки для Артура передам, и градусник ему принесешь. Если тебе не трудно, подожди, пока он температуру измеряет, а потом придешь и мне скажешь. А мы пока с Дашулькой после пляжа душ примем и себя в порядок приведем. Как раз к обеду мы будем готовы.

 

Глава 46

Артур подошел к номеру Сью и Дэвида. Из-за двери слышался слегка повышенный голос Сью. Она что-то быстро говорила. Дэвид отвечал редко, по интонации можно было понять, что он оправдывается. Артур улыбнулся, покачал головой и постучал. Дверь открыла Сью. По её хорошенькому личику Артур понял, что она сердиться.

– Не сильно помешаю? – спросил он.

– Совсем не помешаешь. Проходи.

– Ты чего зятя пилишь? – Артур улыбнулся.

– Да кто его пилит?! – Сью бросила сердитый взгляд на Дэвида. – Значит, ты заболел, он это знал с самого утра, и хоть бы слово сказал!

– Это я попросил, – Артур поймал благодарный взгляд Дэвида.

– Тогда и ты тоже… – Сью запнулась, подыскивая слово.

– Повтори то, что ты уже однажды мне говорила, – довольно едко заметил Артур. – Хотя бы «человек порядочный» и т д.

– Та-а-ак! Сговорились! – Сью нахмурилась.

– Это не мы, это ты и Катёна. Она сейчас прибежала, из Сокола кровь пить начала. Ты Дэвиду через пять минут голову бы откусила, не появись я сейчас.

– Давайте оставим эти препирательства, – вмешался Дэвид. – Ты лучше скажи, как ты сейчас?

– Почти нормально. Горло болит немного. Кстати, я к вам по делу пришел. Говорить будем или подождем?

– Давай поговорим.

– Вы ещё остаться хотите? Там у Андрея дела, у меня, вроде бы тоже. Если хотите, оставайтесь ещё на недельку.

– А что, можно уже вернуться? – Сью настороженно посмотрела на Артура.

– Да, уже можно. Я час назад разговаривал с Васей.

– Тогда мы возвращаемся все вместе, – вынесла вердикт Сью. – Сегодня уже среда, а в воскресенье возвращается мать. Как раз успею в доме навести порядок и сварить какое-нибудь варенье. Дэвид, ты останешься у меня?

– Конечно, останусь, – Дэвид обрадовался.

– Ладно, мальчики, я в душ. Вы уж извините.

– Сколько угодно, – милостиво разрешил Артур. Он подождал, пока она скроется за дверью душа, сделал знак Дэвиду отойти подальше вглубь комнаты и попросил, – Дэвид, сделай доброе дело, загляни мне в горло.

– Конечно. Присядь и рот открой. А лучше, пойдем к тебе.

– Это действительно будет лучше, – согласился Артур.

У него в комнате Дэвид посмотрел его горло и остался очень недоволен. Потом он пощупал подчелюстные лимфоузлы.

– Знаешь, Арчи, поскольку я не совсем доктор, а только учусь, то могу сказать, что увиденное мне не нравится. Горло скверное, узлы большие, температура явно есть. Ты не мерял?

– Нет. Сейчас Сокол градусник принесет.

– И ещё одна странность: у тебя такая кровоточивость. Случайно зацепил десну, кровь прямо выступает.

– Ещё и из носу хлюпает.

– И часто это у тебя?

– Из носу пару месяцев, а с деснами впервые.

Вообще-то это не есть good.

– Остается только сделать вывод, что у меня не то гемофилия, не то Эбола, – Артур подкатил глаза под лоб и загробным голосом спросил. – На чем мы остановимся? Эбола лучше. Новее и моднее. Как ты считаешь?

– Да ну тебя! – поморщился Дэвид. – Ты такие черные шутки шутишь, что заикаться начать можно.

– Не заикайся, зятек. Скажи лучше Сью, что всё нормально. Слегонца покраснело моё прекрасное горлышко от пития холодной водки в жару. Хотя нет, начнет домогаться, почему водку на солнцепеке и без неё. Просто чуть-чуть покраснело, без указания причин. А теперь давай сыграем в настоящего доктора и посоветуй, что бы такое попить, чтобы сбить температуру.

– Я в аптеку после обеда схожу. У тебя язвы нет? С желудком и печенкой всё в порядке?

– Цирроз, камни и солитер.

– Арчи, я серьезно.

– Да здоров я, как бык. Уймись! Аллергией не страдаю. Иди, доложи Сью, что со мной ничего страшного.

К вечеру Артуру легче не стало. Однако портить настроение всем ему совершенно не хотелось. Такая безмерная любовь и внимание к его персоне начинали утомлять. Подобное отношение требовало либо полной отдачи, либо полного наплевательства на окружающих. Артур не любил никогда никому оставаться должен. За ужином он шутил и смеялся. Сью и Дэвид решили сходить на дискотеку, а он предложил Кате и Андрею напоследок сходить на берег. Катя вернулась в комнату, чтобы взять кофточку для Дашеньки. Артур, Андрей и Дашенька остались ждать её. Дашенька стояла возле клумбы и смотрела на большого бражника, который с низким гудением кружил над цветами. Артур попробовал закурить, но горло снова стало сухим от дыма. Он после трех затяжек бросил сигарету.

– Арчи, может не стоит никуда идти? – осторожно спросил Андрей.

– Успокойся, я в полном порядке. У меня даже температуры нет, – старательно соврал Артур. – Вообще напрасно панику такую подняли.

– Не знаю, не знаю… – Андрей задумчиво смотрел куда-то перед собой. – Катёне сон скверный приснился. Ты же знаешь, у неё сны интересные.

– Ну, конечно. Как сейчас помню, что перед твоим появлением ей всё новые туфли снились, – Артур рассмеялся. – Что ей сниться на этот раз?

– Не знаю, но она сказала, что это касается тебя.

– Будем надеяться, что сон уже сбылся. Ангиной я, обычно, долго никогда не болею.

– О чем это вы? – услышали они сзади голос Кати.

– Это мы, Катёночек, о своем, о девичьем, – отшутился Артур. – Так мы идем или отдыхать здесь будем?

– Идем, – Катя подошла к Дашеньке. – Дашулька, идем, к морю сходим. Помнишь, как мы договорились?

– Помню. А ты монетку взяла?

– Взяла, взяла.

– Мама, а это такая птичка маленькая летает или пчелка большая? – Дашенька указала на бражника.

– Это бабочка.

– А почему она такая серенькая?

– Бабочки разные бывают. Если рассмотреть её крылышки, то на них есть рисуночек. Идем, по дороге разговаривать будем, – Катя обратилась к мужчинам, – Андрюша, Артур, идемте.

– Хорошо, – Дашенька послушно протянула ей тонкую ручку. – А почему эта бабочка не садится? Все же бабочки садятся, когда нектар кушают. Как же эта кушает?

– У неё хоботок длинный-длинный. Она летает над цветком и опускает в него свой хоботок.

– А почему она так громко жужжит?

– Не знаю, – призналась Катя.

– А кто знает? Папа, а почему бабочка так громко жужжит?

– Какая бабочка? – не понял Андрей.

– Которая над цветочками летает и не садится.

– Андрюша, почему бражник так громко гудит, ты не знаешь? – уточнила Катя вопрос.

– Не знаю.

– Крестный, а ты не знаешь? – обратилась Дашенька к Артуру.

– Ну, ты же видела, какая бабочка толстая? – Дашенька утвердительно кивнула. – Вот она и пыхтит, устала летать.

– А почему она не сядет отдохнуть?

– У неё тоненькие коротенькие ножки.

– Что же теперь с ней будет? Она что, упадет? – Дашенька смотрела на Артура широко-раскрытыми глазами.

– Нет, не упадет. Она найдет веточку, прицепится к ней и заснет. А перед этим отложит яйца, из них появятся гусеницы, потом гусеницы совьют коконы, станут куколками и из них получаться новые бабочки.

– А заснет, это как умрет?

– Нет, Дашенька. Заснет, это заснет. Она будет спать и видеть сны.

– Долго спать будет?

– Пока отдохнет. Выспится, а потом будет снова летать.

– А что она зимой делает?

– Ещё с осени она найдет себе где-нибудь щелочку, спрячется туда и так до весны.

– А такие бабочки долго живут?

– Она будет жить столько, сколько ты захочешь. Хоть вечно, – в его голосе появились горечь и тоска, которых Дашенька не поняла, да и не могла понять.

Они вышли на берег. Здесь почти никого не было. Солнце склонилось к горизонту. На воде лежала дорожка из красного золота. Море было спокойное.

– Мамочка, мы с папой пойдем ракушки красивые поищем! – Дашенька с Андреем пошли к воде.

– Артур, что происходит? – Катя посмотрела на Артура с тревогой.

– Что, Катёна? Тебе тоже рассказать о бабочках? – он улыбнулся.

– Ты в порядке?

– Конечно. А что случилось?

– Так, ничего. Ты просто себя сейчас услышал бы, тебе бы дурно стало, – Катя серьёзно смотрела на него.

– А что такого я сказал? Я же предупреждал, что я не зоолог, а физик. Тем более, ребенку особенно глубокие познания в этой области пока не слишком нужны, – Артур присел на камень и смотрел на слепящую глаза дорожку.

– Дело не в том, что ты сказал. Рассказывал ты ей как раз очень неплохо. Только вот как ты рассказывал, – она вздохнула. – Мы с Андреем всю дорогу на тебя оглядывались, ты даже внимания не обратил.

– Катёночек, у тебя разыгралось воображение. Успокойся. От тебя и Сокол уже заражаться этим начал. Вас пора назначать одного министром Паники, а другого министром Землетрясения, – Артур вымучено улыбнулся.

– Мамочка, крестный! Идите скорее сюда! Мы крабика нашли! – Дашенька прыгала от радости.

Артур и Катя подошли к Андрею и Дашеньке. По песку, передвигаясь боком, пытался скрыться от нежданных преследователей маленький краб. Он передвигался довольно резво, воинственно приподняв клешни. Андрей аккуратно двумя пальцами взял краба и держал его так, чтобы Дашенька могла рассмотреть глаза на усиках. Крабик был явно недоволен таким вниманием к своей персоне и размахивал клешнями очень воинственно. Потом крабика отпустили и он снова боком, грозя своим преследователям, направился к прибрежным камням. Дашенька, Катя и Андрей решили посмотреть, как он станет прятаться под камнями, а Артур снова присел на камень и стал смотреть на слепящую дорожку от заходящего солнца. Золото постепенно начало тускнеть и уже не так било по глазам.

* * *

К утру дождь закончился. Провожая Ирину, Артур увидел возле подъезда маленького черного котенка. Пушистый комочек с изумрудными глазками время от времени открывал розовый ротик и жалобно пищал.

– Ой, какой маленький! – Ирина остановилась.

– Горластый!

Артур улыбнулся и поймал себя на мысли, что улыбается впервые за очень долгий срок. Он постепенно возвращался к жизни. Ирина посмотрела на него. Её глаза наполнились удивлением и восхищением.

– Я никогда не видела раньше, как ты улыбаешься, – она не могла оторвать от него взгляда.

– А что, не так что-то? – Артур смутился.

– Я не думала, что ты настолько красив. Улыбайся почаще.

Котенок снова замяукал. Из подъезда вышла тетя Зина. Она критическим взглядом окинула Ирину и Артура, поздоровалась, а потом воззрилась на котенка.

– Артур, это не твой кот? – недовольно спросила она.

– Нет. Вы же знаете, что после Пушка котов у нас не было.

– Это ж надо, какая-то скотина подкинула черного кота под подъезд!

– Не стоит так волноваться. Может быть, он чей-нибудь, – предположил Артур.

– Ну, конечно! А то я такая дура, что не узнала! Уже у всех переспросила. Ничейный он. Нужно его утопить.

– Зачем?! – Ирина испуганно посмотрела на тетю Зину.

– Вы что же, дамочка, не знаете, что черный кот к беде? – подозрительно уставилась не неё тетя Зина.

– Глупости! – категорично ответила Ирина. – Раз он сам по себе, я его заберу.

Она нагнулась и подняла котенка. Почувствовав тепло рук, котенок перестал пищать и довольно прикрыл изумрудные глазки. Ирина прижала его к груди и погладила.

– Как же его, такого хорошенького, можно утопить? – она улыбнулась.

– Тогда назови его Арчи, – Артур улыбнулся.

– Обязательно.

Артур проводил Ирину до машины, договорившись встретиться с ней сегодня же вечером. Бдительная тетя Зина ждала у подъезда. Артур закурил на ходу. День обещал быть хорошим.

– Артур, вот интересно, это что за дамочка у тебя была? – спросила тетя Зина.

– Очень интересно? – Артур прищурился.

– Она вчера целый час во дворе стояла. Я вечером мусор выносила. Она спросила, в каком подъезде ваша квартира. Я ей сказала и окна показала. У тебя темно было. Так она стояла под дождем и ждала, пока ты появишься.

– Это моя близкая знакомая, – холодно пояснил Артур.

– Так она что же, и ночевала у тебя? Совсем баба стыд потеряла!

– Тетя Зина, а что вам-то за дело? – Артуру показалось, что у него начинают болеть зубы от общения с тетей Зиной.

– Просто при матери ты её водить сюда не решался. Она ж лет на семь старше тебя!

– Если вы чего-то не видели и не знали, то это ещё не значит, что этого не было. Она очень нам с матерью помогла.

– А сегодня ночью тебе помогала? Постыдилась бы, молодому в штаны лезть! А тебе что, девки перевелись?

– Да что у вас одно на уме? – Артур с отвращением поморщился. – Неужели для вас в жизни нет ничего больше, чем кто-то с кем-то спит?

– Расскажи это тому коту, которого она подобрала, – с едкой улыбкой закивала тетя Зина.

Артур не стал выслушивать бредни тети Зины и пошел домой. Ему очень хотелось спать. Он зашел в ванную, сбрил бороду, потом выпил кофе и после всего этого проспал полдня.

Вечером Артур приехал к Ирине. Она была очень рада. Кота она действительно назвала Арчи. Она нашла для него старую расшитую китайской гладью подушку и поставила ему белое блюдечко с голубой каемочкой для молока. Арчи лежал на вишневом атласе подушки, расшитом глазастым драконом и диковинными цветами, и вылизывал лапки.

– Ну, как мой тезка? – спросил Артур.

– О, здесь теперь хозяин он! – Ирина рассмеялась. – Я ужасно боялась, что пока освобожусь, он здесь натворит что-нибудь или забьется с перепугу в угол и будет кричать. Прихожу домой, а он выходит в прихожую и потягивается с видом отдохнувшего льва. Кто сюда, мол, пришел? Я здесь живу. А потом, когда я ему свежего молока налила, знаешь, как он громко мурлыкал!

– Теперь, если вдруг, тебе станет совсем одиноко, а меня не окажется поблизости, он тебя утешит, – Артур погладил котенка.

– Хорошо, что ты меня не отпустил домой. Так бы мы не нашли его.

Вернувшись на работу, Артур снова занялся своей диссертацией. С Ириной он продолжал видеться, как и раньше. Она не мешала ему встречаться с девушками. Наоборот, она часто повторяла, что Артуру пора устроить свою жизнь. Вообще она не лезла в его дела. Если же их видел кто-нибудь посторонний вместе, то они представляли друг друга, как хороших знакомых. Арчи подрос и превратился в толстого пушистого котяру с изумрудными глазищами. Когда приходил Артур, он начинал тереться о его ноги и громко мурлыкать. Единственной отрицательной чертой у Арчи было то, что он взял себе за правило прыгать на кровать в самый «подходящий» момент. Обычно это становилось поводом для шуток. Такие неожиданные прыжки надоели Артуру, и он как-то в антикварном магазинчике купил маленький серебряный бубенчик. Потом у знакомого сапожника он заказал кожаный ошейник, на который тот прикрепил бубенчик. Ошейник надели на Арчи. Кот даже не сопротивлялся. Зато теперь о своем приближении он извещал тонким серебряным звоном.

* * *

Солнце опустилось в море и дорожка погасла. Наступили светлые сумерки. Только над горизонтом темно-голубое небо было ещё оранжево-розовым. Море стало темным, почти черным.

Артур затылком почувствовал чей-то взгляд. Он уже хотел оглянуться, когда его окликнул Андрей:

– Артур!

– Дашевский! Тебя не дозовешься! – ему махала рукой Катя.

– Иду!

Артур легко поднялся и пошел к кромке воды. На ходу он обернулся. Вслед ему смотрел невысокого роста подтянутый мужчина. Лицо его казалось удивительно знакомым. Кто бы это ни был, Артуру не особенно хотелось встречать сейчас кого-то из знакомых, кроме тех с кем он был. Он подошел к Кате, Андрею и Дашеньке. Они немного постояли у моря, потом бросили каждый по монетке. Сумерки сгущались, становилось прохладно. Катя надела на Дашеньку теплую кофточку, Андрей взял её на руки. Пора было возвращаться. Они проходили мимо мужчины, разговаривая о чем-то незначительном.

– Извините пожалуйста, – становил мужчина Артура, – можно вам задать один вопрос?

Катя и Андрей с тревогой взглянули на Артура. Того, кто стоял перед ними, он надеялся увидеть меньше всего. Перед ними стоял Козулькин. Артур заставил себя улыбнуться. В сумерках не особенно было заметно, что улыбается он натянуто.

– Задавай свой вопрос, Сашок, – спокойно сказал он и, повернувшись к Кате, добавил. – Ребята, вы идите. Я скоро вернусь. Всё в порядке.

– Это ты, Артур? – у Козулькина от неожиданности и удивления голос сел.

– Ты это хотел спросить? Привет, что ли?

– Привет! – Козулькин обнял его, как брата. – Как… я не ожидал… никто не ожидал…

– Не нервничайте так, уважаемый господин полковник. Никто не ожидал, что я встану. Ты это хотел сказать? – Артур сухо рассмеялся.

– Ну да! Как ты? Где? Откуда ты знаешь, что я уже полковник?

– Так я знаю, что Переверзев подполковник и что уже на пенсии. Ещё я знаю, что ты в Буденовске начальник военкомата. Знаю, что сына Артуром назвал. Мир, Сашок, тесен.

– Да, сына я назвал в твою честь. Ведь не вступись ты тогда за меня… – он помолчал. – Я в долгу перед тобой. Не вступись ты тогда за меня, всё с тобой было бы в порядке.

– Никто никому ничего не должен. Просто так сложились обстоятельства. Зато я не закончил это училище, а закончил военмех.

– Чем сейчас занимаешься?

– Держу частный спортивный клуб и магазин. На жизнь не жалуюсь. Вот приехал с кумовьями отдохнуть. А Серега Переверзев был у меня перед отъездом. Он уже на пенсию вышел, солидняк отрастил. Приехал стариков своих проведать. Тоже заикаться начал, когда меня увидел.

– Слушай, так давай завтра встретимся, посидим. Я тебя со своими познакомлю, – предложил Козулькин. – Я с семьей у тещи отдыхаю. Жена с тещей на ночь к тетке поехали и детишки с ними. А я сейчас возвращался с лодочной станции от тестя – он в ночь заступил, и увидел, что ты сидишь. Я сначала решил, что кто-то очень похожий. Потом подумал, а вдруг это твой брат? Всё не решался подойти и спросить. А потом тебя твои кумовья позвали.

– Извини, Сашок, но ничего не выйдет, – Артур удачно изобразил огорчение. – Мы завтра рано утром уезжаем. Мы здесь уже десять дней и пора возвращаться, заниматься делами. Я рад был тебя увидеть.

– А как же… – Козулькин растерялся.

– Мир тесен, свидимся. Приспичит, найду тебя в твоем Буденовске.

Артур вернулся к себе, принял душ и лег в постель. Его знобило, болела голова и горло. Пока он был на берегу, ему удавалось очень удачно изображать, что всё хорошо. Сейчас создавать видимость было не для кого. Он измерил температуру. Результат его не обрадовал – у него было тридцать восемь с хвостиком. Вещи на завтра он уже собрал. Единственное, что он представлял с трудом, это как будет завтра в таком состоянии вести машину. Артур выпил таблетку из тех, что принес Дэвид. Согреться никак не удавалось.

 

Глава 47

В дверь тихонько постучали. Артур поднялся, надел халат и открыл. На пороге стояла Сью. Он кивнул, приглашая зайти. Сью прошла, включила свет. Артур сощурился.

– Давно вернулись? – спросил он.

– Нет. Я пришла спросить, как ты?

– Нормально, – Артур сел. – Может, ты тоже сядешь?

– Я сначала за тебя подержусь, – Сью коснулась его лба и сокрушенно покачала головой. – У-у-у! Шановный! Что-то дела наши плохи! А ну-ка давай градусник поставим.

– Сью, не пытайся изображать строгую тетю-доктора у постели больного мальчика. Я уже колес наглотался, – Артур поморщился. – За пять минут температура всё равно не упадет.

– Хочешь, я посижу с тобой? – она обезоруживающе улыбнулась.

– А спать тебе не пора, крошка?

– Я высплюсь завтра по дороге. Всё равно телепаться десять часов. Не волнуйся, Дэвид от ревности не позеленеет, – успокоила его Сью. – Я его убедила, что мы с тобой не грешим. А тебе я обещаю не приставать.

– Ладно, посиди, – согласился Артур. – Только не обижайся, я под одеяло заберусь. Мне, что-то, холодновато.

– Сколько угодно. Артур, а если до завтра температура у тебя не упадет, как ты за руль сядешь? – Сью серьезно посмотрела на него.

– Сяду. В крайнем случае, Дэвид машину водит?

– Вроде бы, да. Я, между прочим, тоже вожу и не плохо.

– Где ты научилась?

– Так, по случаю. Дядька научил. У меня есть очень интересный дядюшка. Нужно вас, при случае, будет познакомить.

– Не нужно. Вы меня уже с родителями Дэвида познакомили. Кстати, вечером, когда мы ходили на берег, я встретил дядю Дэвида. Можешь себе представить эффект.

– Он тебя узнал?

– Ещё бы! В гости завтра приглашал. Вовремя мы домой собрались.

– Ты что-нибудь о Дэвиде ему сказал? – Сью насторожилась.

– Ты меня что, за совсем больного держишь? – Артур нервно рассмеялся. – У меня хоть и температура, но не настолько высокая. Итак, придется с твоей матушкой знакомиться и предложение делать.

– А у неё, между прочим, никого нет. А у тебя есть кто-нибудь?

– Пока никого. Решил отдохнуть. Устал я женщин менять. Свет потуши, если не трудно.

– Так не меняй, – Сью выключила свет.

– Так не выходит. У меня, видишь ли, репутация очень крутого любовника. В определенных кругах считается, что попасть со мной в постель – верх престижа. Вот и виснут на мне, как груши.

– Твою красотку в офисе я уже видела, – Сью засмеялась.

– Понимаешь, на меня ни одна нормальная женщина не поведется. Все считают, что такой мужик, как я, может быть только любовником, – Артур тяжело вздохнул.

– Я не считаю, – Сью стала серьезной.

– Крошка, мы же договорились.

– Я пообещала. Просто я тебе сказала то, что о тебе думаю.

Они помолчали. Сью закурила. В темноте виден был только огонек её сигареты, когда она затягивалась. С улицы слышалась музыка.

– Скажи, Арчи, а у тебя, кроме твоей Лены так никого и не было, что бы к тебе серьёзно относились?

– Почему? Были. Только было их всего пятеро. Двоих нет в живых.

– Я знаю, что ты этого не любишь, но расскажи. Хотя бы в нескольких словах. Я очень прошу тебя.

– Зачем тебе это? – удивился Артур.

– Можешь смеяться надо мной, можешь сердиться на меня, что хочешь… Ты и сам, кажется, понимаешь, что я обожаю тебя, как кошка.

– А Дэвид как же?

– И к Дэвиду я тоже неравнодушна. Так вот я хочу попробовать разобраться, почему я вижу в тебе нормального человека. Почему я могу понять, что из тебя вышел бы, ну, пусть не совсем идеальный, но очень хороший муж, и, глядя на то, как ты относишься к Дашеньке, идеальный отец.

– Сью, крошка, у меня никогда не было детей, даже левых, – Артур тихо и невесело рассмеялся. – Какой там из меня идеальный отец? И какой из меня муж?

– Расскажи всё-таки, может быть, я что-нибудь попробую понять. Я же не прошу очень подробно. Сколько вообще у тебя было женщин?

– Этого я тебе уже и не скажу. Со счета я сбился давно, – Артур помолчал. – Любил я одну Лену, не скрою. Может быть, это из-за того, что я всегда буду себя чувствовать виноватым перед ней. Мы собирались пожениться. Она узнала о том, что со мной было, и не смогла простить. Полюбить кого-то другого я и не пытался. Хотя нет… Но это был один раз. Потом, когда я лежал в институте травматологии, была Лиля, медсестра. Я был привязан к ней, сильно привязан. Мы даже подумывали пожениться, но она умерла.

– Что с ней случилось?

– Она покончила с собой после того, как над ней надругались четверо подонков. Вскрыла себе вены. С ней хотели посчитаться за меня. Не мог ей её бывший приятель простить этого, хотя сам её успел ославить и в грязи обвалять. Мне нос сломали, – Артур помолчал. – Может быть, я слишком сентиментален, но после неё никогда не курил ни с одной из своих женщин одну сигарету на двоих.

– Дэвид любитель, – в голосе Сью послышалась улыбка.

– Собирался я ещё раз рискнуть жениться. Тоже нравилась мне девочка одна. Мы работали вместе в институте. Хорошая девочка была. Доброжелатели помогли. Доложили, что видели меня кое с кем. Марина этого не поняла. Ещё её мать меня терпеть не могла – считала слишком умным и слишком красивым. Вот, когда мы слегка повздорили, матушка и объяснила ей, что красивый муж – это не муж. Он всегда будет чужим. Марина послушалась маму и через полгода благополучно вышла замуж за мужика некрасивого. Через год развелась, потому как, товарищ гулял хуже мартовского кота.

– Нечего перебирать было, – вынесла свой вердикт Сью.

– Потом кое-что у нас было с Катёной, но далеко зайти не успело. Сокол появился. Он с компанией пришел в кабак, что-то там отмечали. Как увидел её, так и зачастил. Чуть ли не каждый вечер. А, глядя на его интеллигентную физиономию и очечки, бедный Вовчик чуть инфаркт не схватил. Он его за налогового инспектора принял. Я Вовчику объяснил, что никакой это не инспектор. После выступления переоделся, вышел в зал, подсел к Андрюне, поинтересовался, что к чему. Он и говорит, жаль, что ты стриптиза не видел. Там такая девушка! Я на него глянул, а у него крылышки отрастают, когда он о ней говорит. Ну, я и предложил их познакомить. Катёна, оказывается, его тоже уже заметила. Чем это всё закончилось, ты имеешь счастье видеть. Я тоже. Они друг друга нашли. Стать таким классным мужем, как Сокол, я бы не смог.

– А он знает, что у вас что-то было?

– Знает. У нас ведь сначала были отношения с Катёной такие, что врагу не пожелаешь. Я её немножко на путь истинный возвращал, а то у неё тоже не всё в жизни гладко было и чудила она по этому поводу здорово.

– А кто ещё? Ты назвал четверых. Трое из них живы.

– Ирина. Она была первой женщиной, которая меня сняла. Кстати, была женщина очень умная и красивая. Связь у нас была долгая, но ни разу она меня ни в чем не упрекнула, ни разу не сказала, что я принадлежу ей. Просто она была очень одинокой, – Артур замолчал.

– А с ней что случилось?

– Она умерла от перитонита. Аппендицит лопнул. Что только не делали, ничего не получилось.

– Ты говорил, что тебя снимали дамы бальзаковского возраста. А она?

– Ей было почти вдвое больше, чем мне. Выглядела она, правда, всего лет на семь-восемь старше.

– А подробнее?

– А достаточно.

– Это её ты на шашлыки возил? Ну, когда тебя за сынка приняли?

– Нет. Она мне в наследство Арчи оставила. Мы подобрали его как-то около моего подъезда. Тетя Зина его утопить хотела, а Ирина решила забрать себе. Я и предложил назвать его Арчи.

– А потом?

– А потом со счета сбился. Я же тебе уже сказал. Кого у меня только не было.

– Мужиков.

– И мужики были. Это были считанные разы, но были любители почувствовать себя девочками. Меня потом, обычно, здорово мутило. Я вообще-то геев не осуждаю. Они – нормальные ребята. Только вот в постель мне с ними лезть не хочется.

– Да, лихо ты, шановный, лихо! – Сью рассмеялась. – Если бы ты был моим папиком, мы бы с тобой здорово находили общий язык. Ты бы сильно правильным не пытался казаться.

– Сью, крошка, только я тебя прошу, не распространяйся. Я с тобой что-то слишком откровенничаю.

– Да ради Бога! Могила! С тобой здорово, ты меня понимаешь. Давай я ещё лоб пощупаю. Как ты? – она коснулась ладонью его лба. – Кажется, немного остываешь.

– Я же сказал, что всё будет нормально. Иди спать. Тебя проводить?

– Ну, конечно! Я до соседней двери не дойду. Лежи, я дверь захлопну. Спокойной ночи, – она склонилась и поцеловала его в щеку. – Да, а меня поцеловать?

– Спокойной ночи, крошка, – Артур поцеловал её в нежную щечку.

* * *

Обстановка в лаборатории в последнее время начала раздражать Артура. Казалось, что работа, кроме него, Сокола и ещё троих, интересует всех остальных в последнюю очередь. Женщины только и делали, что обсуждали финансовые трудности и непорядочное, по их мнению, поведение начальства. Иногда предметом для обсуждения (очень таинственным шепотом) становился кто-либо из мужчин, работающих в лаборатории. Почему-то самым везучим был Артур. Их постоянно интересовало, почему он так дружит с Соколом, откуда берет деньги, с кем встречается, почему до сих пор не женился. Обычно Артур пропускал все эти сплетни мимо ушей и никак на них не реагировал. Он знал, что половина местных дам его терпеть не может, а вторая, наоборот, настолько сильно любит, что её интересует даже то, что не интересует его самого. Самым неприятным было то, что постоянно его, Сокола и заведующего лабораторией провоцировали на конфликт.

Уходя в отпуск, заведующий лабораторией, оставил Артура вместо себя. Услышав такую новость, первая выразила своё негодование Людмила Борисовна. Она считала себя самой знающей и незаслуженно обиженной в лаборатории.

– Конечно же, пока кто-то старается семью накормить, кто-то успевает работу написать! – возмущенно бросила она. – Вот и выходит, что некоторые, не успев институт окончить, уже в доктора метят, а тут за всю жизнь кандидатской не напишешь. Не дадут!

– Вам никто не мешает, – совершенно спокойно ответил Артур. – Что до моей работы, то тему я у вас не выхватывал.

– Ещё чего не хватало! Да вы, Артур Григорьевич, ещё жизни не видели. Я, вообще, не знаю, что вы можете в своей работе нового отразить, кроме, взгляда на женские ноги, – с сарказмом произнесла она.

– Что-нибудь ещё попробую отразить, исключительно по вашей просьбе, – Артур холодно посмотрел на неё. – А вы, будьте так любезны, закончите расчеты, которые Александр Михайлович вам говорил закончить три дня назад. О них уже спрашивали из лаборатории материалов. Перед тем, как передать их, я проверю правильность.

Людмила Борисовна оскорблено занялась работой. Когда Артур и Андрей выходили покурить, не успевала за ними закрыться дверь, как начинали раздаваться обиженные реплики и жалобы.

– С нашими бабами удавиться весело, – заключил Андрей.

– А я об этом давно уже сказал, – Артур оперся о перила лестницы. – Ты треп слышал, что тему нашу закрывать собираются?

– Слышал. Интересно, как мы защищаться теперь будем? Работы-то готовы.

– Ума не приложу. Жаль два года коту под хвост выбрасывать…

– Может, ещё успеем? – с надеждой предположил Андрей.

– Может и успеем. Давай в субботу на природу махнем? Маринку позовем, – предложил Артур, – ещё кого-нибудь…

– Давай. А вон, кстати, и Маринка. Ну, я пошел.

Марина работала в лаборатории материалов. Она была моложе Артура на шесть лет, хорошенькая, стройная. Очки, которых она почему-то всегда стеснялась, создавали имидж «бизнес-гёрл». Всё началось с того, что Артур задержался на работе. На улице было холодно, ветрено. С неба срывался то ли дождь, то ли снег. Салон машины показался на редкость теплым и уютным. Проезжая мимо остановки, Артур увидел Марину. Людей почти не было, на улице начинало темнеть.

– Марина! – окликнул он её, останов машину.

– Вы меня зовете? – она удивленно посмотрела на него.

– Да. Садитесь, я вас подвезу.

– Мне далеко, на конечную восьмидесятого.

– Ничего. Вы же здесь совсем окоченеете.

– Спасибо, – Марина села в машину. – Я уже почти час стою, и действительно очень сильно замерзла.

– Вы извините, что я так фамильярно, – Артур улыбнулся. – К своему великому стыду я забыл ваше отчество.

– Кирилловна. Вы, Артур Григорьевич, можете меня называть просто Мариной.

– В нашем добропорядочном заведении это не принято. Я и Сокол в одной группе в институте учились, так и то, друг друга при публике на вы и по отчеству называем. И смех, и грех. Хотя я предпочел бы тоже, быть просто Артуром. Договорились?

– Договорились. Мне тоже так нравится больше. Только лучше, чтобы при людях мы называли друг друга по имени и отчеству. В нашей лаборатории все считают, что это подчеркивает нашу интеллигентность.

– В нашей тоже. Только поверьте мне, Мариночка, что не в этом выражение интеллигентности. Обращение на «вы», наличие диплома и ученой степени, далеко не показатель уровня интеллекта и культуры. В моем подъезде семейка одна живет. Сын к родителям обращается исключительно на «вы» и по имени-отчеству, по образованию инженер. Давеча прохожу мимо их квартиры. Дверь у них приоткрыта. Слышу, ругаются. Сыночек, вежливо так, маме и говорит: «Да идите вы, мама, …», в общем, в известном направлении, вместе с папой.

– Забавно! – Марина рассмеялась.

– Марина, а что вы делаете по вечерам? – Артур улыбнулся.

– Вообще-то ничего. В основном, сижу дома. Иногда хожу к подруге.

– А давайте придумаем, как нам ничего не делать вместе, – предложил Артур. – Хотя нет, тогда мы что-нибудь делать точно уж будем.

– А что? – она смущенно посмотрела на него.

– Хотя бы кофе попьем или сходим куда-нибудь.

– А вы, разве, не женаты?

– Нет. Я и Сокол – мужчины вольные.

– Я почему-то думала, что у вас кто-то есть.

– А так все думают. У меня нет никого. По крайней мере, в последнее время. Так как моё предложение, принимается?

– Принимается, – Марина ещё больше смутилась.

После этого они начали встречаться. С месяц встречались исключительно целомудренно. С Мариной было хорошо. Она ещё не успела стать такой же занудной, как её добропорядочные сотрудницы. Через месяц их отношения перешли несколько в другую стадию. Марина почему-то разнервничалась, когда попала с Артуром в постель. Он заподозрил, что имеет дело с девственницей, но, оказалось, что подозрения его напрасны. Пока Марина ходила в ванную, он лежал и ломал голову над тем, что же всё-таки было причиной её волнений. Марина вернулась и присела на край кровати. На ней было импровизированное платье из большого полотенца. Артур сел и привлёк её к себе.

– Тебе было хорошо? – спросил он, касаясь губами её виска.

– Да. Артур, ты… – она старательно подыскивала слова. – Тебя не шокировало то, что я уже… что у меня… уже был мужчина…

– Так ты из-за этого? – Артур чуть не рассмеялся, узнав о причине волнений.

– Ну, да… – она совсем смутилась.

– А что в этом страшного? – Артур удивился.

– Просто все наши лабораторные дамы твердят, что если у тебя кто-то будет до мужа, это ужасно. И мама тоже всегда мне повторяет…

– Мама не в курсе, что ты уже с кем-то была?

– В курсе. Она очень волнуется из-за этого. Говорит, кто на такой женится? Понимаешь, я любила его… почти, как тебя… Мне было тогда двадцать лет.

– Наши лабораторные крыски сидят и всю жизнь держаться за свои стулья и штаны своих мужей. Вот их и трусит, не дай Бог, кто-то будет пользоваться популярностью. Успокойся. А мама у тебя просто человек старой закалки. Естественно, она за тебя переживает и всю жизнь переживать будет. Я в этих разговорах одного не пойму, почему никого не шокирует, что мужчины начинают, часто и густо, задолго до брака?

– Не знаю, – Марина немного расслабилась.

– И ещё, скажи, тебе безразлично, где жить – в новом доме или в том, где кто-то уже жил? Тебя что интересует, качество дома или его новизна?

– Качество.

– Вот и меня качество. И с людьми так же. Последняя проститутка может быть намного целомудреннее самой невинной девочки.

После этого они встречались совершенно без проблем. Всё было хорошо до тех пор, пока Марина не познакомила Артура со своими родителями. Что не нравиться её матери, Артур понял сразу же, как только они увидели друг друга. Потом как-то Марина сказала, что мама считает, что муж не должен быть таким красивым. Да и умственные данные Артура ей тоже не сильно понравились. Умным муж тоже не должен был быть. Активно она не вмешивалась, но и одобрения особого не высказывала. Артура мама интересовала не очень сильно. Он стал подумывать о том, чтобы сделать предложение Марине. Она его вполне устраивала, если отбросить то, что была ревнива. В конце концов, мама могла пережить его из соображений, что жених он был выгодный – машина, квартира, почти законченная диссертация, неплохие деньги.

Сейчас Марина шла по коридору к лестнице, на площадке которой курили Артур и Андрей. Сокол вежливо улетел. Марина подошла и смущенно улыбнулась.

– Привет, – Артур, пока их никто не видел, склонился и поцеловал её.

– Привет, – Марина покраснела. – Перестань хулиганить.

– Ладно. Вечером увидимся?

– Приезжай. Что делать будем?

– Хочешь, ко мне поедем или я попробую в театр билеты достать.

– Ты, говорят, теперь в начальники попал?

– ИО на время отпуска, – Артур поморщился. Он понял, чья это работа. – Вот уже делать людям нечего! Расчеты три дня доделать не может, а сплетни растащит за шесть секунд. Невероятная скорость!

– А почему Андрей так быстро ретировался?

– Пошел ударно работать. У нас предложение есть.

– Какое?

– Давай в субботу на природу поедем? Придумай, кого ещё взять можно.

– Эллу из «прочности».

– Отлично. Значит едем. Ты с Эллой договаривайся, а мы с Соколом всё организуем.

– Артур Григорьевич! – сзади раздался голос Людмилы Борисовны. – Я прерву вас на минуту. Расчеты сразу в материалы нести?

– Оставьте у меня на столе. Я сейчас проверю, – холодно ответил Артур.

– Вы же очень спешили.

– Я сейчас приду и проверю, – ещё холоднее добавил Артур.

Людмила Борисовна ушла. Артур сказал с Мариной ещё несколько слов, и они разошлись каждый в свою сторону. Когда Артур открывал дверь лаборатории, то услышал, как Людмила Борисовна рассказывает всем дамам о его грубости по отношению к ней в присутствии «пигалицы из материалов». Артур никак не прореагировал. Он подошел к столу и начал проверять расчеты. Через час он пришел к выводу, что десятиклассник посчитал бы лучше. Через два вернул Людмиле Борисовне её экземпляр.

– Положите себе в стол и используйте, как образец, чего не должно быть, – посоветовал он.

– Что вы хотите этим сказать?! – возмутилась Людмила Борисовна.

– То, что здесь всё неправильно. Оставьте себе на добрую память.

– Хорошо, я переделаю всё! Но мне нужно хотя бы день времени! – её полное лицо пошло пятнами. – Я отодвину всю остальную работу, останусь…

– Не нужно. Я уже всё переделал. Это заняло всего час времени.

Выходя из лаборатории, Артур услышал себе в след фразу, брошенную с рыданиями в голосе: «Физический гений!». Однажды нечто подобное он уже слышал. Сегодня он понял, что Людмила Борисовна такого удара ему не простит.

Развязка наступила спустя три месяца. Тему закрыли. Единственное, что ещё радовало, это то, что заместитель директора по науке пообещал Артуру и Андрею, что свои работы, так как всё готово, они защитят. Это известие вызвало новую волну недовольства у сотрудников. Стали поговаривать о сокращении.

В тот вечер Артур сидел дома. Марина пошла навестить тетю. Артур удобно устроился напротив телевизора с большой чашкой кофе и сигаретой. Снова Артур задумался над тем, что пора было определиться в своих отношениях с Мариной. В последнее время он всё больше и больше начинал смотреть на своих знакомых, которые уже обзавелись парочкой детишек. Марина была совсем не против такого варианта. Артур окончательно решил распрощаться со своей вольной холостяцкой жизнью и сделать ей официальное предложение в ближайшие выходные.

От этих умиротворенных мыслей его оторвал телефонный звонок. Артур взял трубку. Женский голос на том конце был с легким акцентом.

– Будьте любезны, пригласите Артура Григорьевича, – попросил голос.

– Я слушаю.

– Это Софья, дочь Ирины Даниловны Петрений.

– Очень приятно. Чем обязан? – в душу закрались скверные предчувствия.

– Понимаете, мама в больнице. Она очень просила, что бы вы, если у вас есть возможность, приехали.

– Да, конечно. Где она и когда можно её навестить? – он вспомнил ночной разговор.

– Если вы не заняты, то я сейчас заеду за вами.

– Да, конечно.

– Только я не очень хорошо ориентируюсь, где это находится. Улицу я знаю, а с номерами домов…

– Чтобы вы не путались, я выйду к перекрестку с бульваром Димитрова. На мне будет черная кожаная куртка и белый свитер.

– Я приеду минут через тридцать.

Пока одевался, Артур мучительно думал, что могло случиться с Ириной. Неделю назад, в их последнюю встречу, она говорила, что должна приехать дочь и очень радовалась этому. Звонок Софьи был как гром среди ясного неба. Артур вышел к назначенному месту. Минут через пять подъехала машина Ирины. За рулем сидела красивая молодая женщина несколько старше него.

– Вы Артур? – спросила она, открыв дверь.

– Да, – он сел в машину. – Насколько я понял, вы Софья.

– Будем считать, что познакомились, – она ещё раз окинула Артура оценивающим взглядом. – Я вообще-то о вашем существовании кое-что знала. Мать писала, что у неё есть хороший друг. Оговаривалась, что молодой.

– Но не оговаривалась, насколько молодой? – Артур был совершенно спокоен.

– Это её дело. Я не вмешиваюсь и не осуждаю её. Главное, что с тех пор, как вы появились, она не была одна. Кстати, извините за бестактный вопрос, вы любите женщин старше себя?

– Вообще-то, кроме вашей матери, женщин с большой разницей в возрасте у меня не было, – Артур закурил.

– Сколько вам лет?

– Тридцать два с небольшим. Почти в половину моложе вашей матери.

– Значит, на пять лет моложе меня.

– Давайте оставим в стороне возрастные проблемы и поговорим об Ирине Даниловне. Что с ней?

– Она в тяжелом состоянии, лежит в хирургии, – у Софьи дрогнул голос. – У неё лопнул аппендицит, начался перитонит.

– Когда?

– Позавчера. Ей становится хуже на глазах. Врачи говорят, что, скорее всего…

– Моей матери пророчили четыре месяца, она протянула шесть с половиной. Никто не знает чем и что закончится.

– Утешить меня хотите? – она смахнула слезу с ресниц.

– Просто хочу сказать, что не спешите её хоронить.

– Ещё, Артур, вы не смогли бы забрать кота? Хотя бы на время? Он ничего не хочет есть без матери, меня совсем не признает и мяукает всё время. Она сказала, что он признает вас.

– Да, конечно. Я могу забрать его прямо сегодня.

Когда Артур увидел Ирину, ему стало нехорошо. Её красивое лицо осунулось и было неестественно бледным, почти белым, даже губы были почти белыми. Увидев входящих Софью и Артура, она попыталась слабо улыбнуться.

– Привет! – Артур придвинул стул и сел рядом с кроватью. – Ты чего вздумала болеть?

– Так вышло, – голос её был тихим и слабым. – Сонечка, оставь нас на несколько минут.

Софья вышла. Артур взял Ирину за руку и коснулся губами её холодных пальцев. Вспомнилась ночь, когда они познакомились, потом, когда она приехала, и они сидели на кухне.

– Извини, что я попросила тебя прийти, – сказала Ирина.

– За что? Я уже хотел тебе позвонить и набраться наглости напроситься в гости. Представила бы меня дочери, как сотрудника.

– Она всё знает. Я хотела тебе сказать, что мне было хорошо с тобой.

– Почему было? Ты поправишься…

– Я уже не поправлюсь, – прервала она Артура.

– Ирочка, прошу тебя, перестань. Просто сейчас тебе плохо, вот и мысли всякие в голову лезут.

– Нет, я знаю. Выслушай меня… – она передохнула. – У меня осталось мало времени, пока я могу говорить относительно нормально… Софья, перед тем, как будет уезжать, принесет тебе кое-что. Я очень прошу тебя не отказываться и взять это.

– Хорошо, – Артур чуть заметно кивнул в знак согласия.

– Скорее всего, ты будешь пользоваться успехом у женщин, вроде меня. Когда-то тебе и это пригодится. Не спеши отказываться. И ещё, постарайся устроить свою жизнь. Ты будешь хорошим мужем.

– Не знаю.

– Если сможешь, забери Арчи.

– Обязательно. Мы уже договорились с Софьей. Я заберу его прямо сегодня и буду о нем заботиться.

– И, если сможешь, не забывай меня сразу. Ты был моим Самым Дорогим Удовольствием. Я любила тебя.

– Если я так дорог тебе, не оставляй меня, – Артур не пытался её успокоить, когда говорил это. Ему очень хотелось, чтобы так было на самом деле.

– Прости, но ты же сам знаешь, что не всегда мы можем делать то, что хотим. Не думай обо мне плохо.

– Я никогда не думал о тебе плохо, – Артур поцеловал её в пересохшие губы.

– Вот мы и простились. Теперь позови Соню.

– Мне уйти?

– Нет, останься, если можешь.

Артур пошел к приоткрытой двери, чтобы позвать Софью. К своему большому удивлению, он увидел за дверью Людмилу Борисовну в накинутом халате. Она явно не ожидала его увидеть, и даже рот приоткрыла от удивления. Артур сдержанно с ней поздоровался и позвал Софью. Оказалось, что Людмила Борисовна пришла навестить свою родственницу. Родственница лежала в соседней палате, а холодильник был в палате, где лежала Ирина. Артур и Софья побыли ещё некоторое время у Ирины. Потом Ирина попросила, чтобы Софья поехала и отдала Артуру кота. Артур и Софья спускались по лестнице и не обратили внимания, что сзади идет Людмила Борисовна.

– Почему мать назвала вас Дорогим Удовольствием? – спросила Софья.

– Когда мы встретились впервые и она спросила, чем я собираюсь заняться, я ответил, что я дорогое удовольствие. Ей это понравилось. Вы осуждаете меня?

– Нет. Там, где я теперь живу, на многие вещи смотрят совсем по иному. В том числе и на возраст. Главное, что ей было хорошо с вами.

Артур забрал кота. Арчи обосновался в его квартире так, будто прожил в ней всю жизнь. Той же ночью Ирина умерла. Софья позвонила Артуру утром и попросила помочь с похоронами. Он согласился. Приехав на работу, он взял несколько дней в счет отпуска, объяснив своему шефу, что пообещал знакомым оказать кое-какую помощь. Собственно, так оно и было на самом деле. Он заглянул в лабораторию, где работала Марина. Она только что приехала. Артур вызвал её в коридор.

– Маринчик, у меня небольшие проблемы. Умерла одна близкая знакомая нашего семейства. Я обещал помочь её дочери с похоронами, так что несколько дней мы не увидимся. Я постараюсь позвонить.

– Конечно. Может быть, тебе чем-нибудь помочь?

– Нет, спасибо. Я справлюсь сам. А, когда закончу свои дела, у меня к тебе будет очень серьезный разговор.

– Хорошо, я буду ждать.

На лестнице Артур столкнулся с Людмилой Борисовной. Тогда он не понял странного торжества в её взгляде. Понял он это только через четыре дня. Когда Артур зашел в лабораторию, сотрудницы воззрились на него как на нечто невиданное. Стоило ему повернуться спиной, как он слышал сзади тихий шепот и сдержанное хихиканье. Что происходит, он не мог понять. Заведующего, как назло не было, а Сокол ушел в лабораторию прочности.

Артур не выдержал и пошел сначала покурить на лестницу, а потом заглянул в лабораторию, где работала Марина. В коридоре на него оглянулись несколько женщин. Здесь на него уставились так же, если не больше, чем в своей лаборатории. Марины не было. Ему сказали, что она позавчера взяла отпуск. Артур вернулся на свое рабочее место. Плохое настроение становилось с каждой минутой всё хуже. Шепот за спиной действовал на нервы. Наконец, одна из сотрудниц, большая подруга Людмилы Борисовны, наливая себе чай, спросила:

– Артур Григорьевич, а почему вы до сих пор не женились?

– Это столь важно? – Артур оторвался от работы и холодно посмотрел на неё.

– Просто интересуюсь. Говорят, что некоторые молодые мужчины не женятся, потому что предпочитают молодым девушкам пожилых женщин. Правда или неправда? – сзади снова кто-то хихикнул в знак поддержки.

– Вам больше нечего у меня спросить? – Артур сощурился.

– Вы так всегда отдаляетесь от коллектива.

– Что ещё? Задайте сразу все ваши бестолковые вопросы и не отрывайте меня от работы, – Артур с издевкой улыбнулся.

– Что значит «бестолковые»?! – возмутилась Людмила Борисовна. – Вы забываетесь, Артур Григорьевич!

– Это вы забываетесь, – Артур повернулся и посмотрел на Людмилу Борисовну так, что она покраснела.

Когда пришел Сокол, они вместе ушли курить. Андрей рассказал, что в тот день, когда Артур взял отпуск, Людмила Борисовна принесла потрясающую новость, которая стала теперь предметом всеобщего обсуждения. Она рассказала, что была свидетельницей того, как Артур прощался со своей умирающей любовницей, которая была старше по возрасту, чем Людмила Борисовна. Она даже специально пошла и спросила о возрасте у медсестры. Потом она узнала, что у любовницы дочь живёт заграницей и, судя из услышанного ею на лестнице разговора, Артур с дочерью тоже что-то имеет. Заведующий, после того, как в течение полутора часов все дамы в лаборатории не делали ничего больше, кроме как обсуждали эту информацию, устроил всем большой разгон. Артура даже затошнило от подобных новостей. К Людмиле Борисовне он никогда не испытывал нежных чувств, а сейчас она вызывала у него искреннее отвращение.

После работы Артур поехал к Марине. Дверь открыла её мать. Она смерила Артура презрительным взглядом.

– Я бы хотел увидеть Марину, – вежливо поздоровавшись, сказал Артур.

– Скажите, после всего, что произошло, у вас хватает совести являться в этот дом?! – к презрению примешалось теперь ещё и возмущение. – Я бы посоветовала вам сначала разобраться со своими любовницами.

– Я бы хотел увидеть Марину, – упрямо повторил Артур.

– Что ж, пожалуйста! Только в моем присутствии.

Мать позвала Марину. У неё были заплаканные глаза. Она посмотрела на Артура, если не с ненавистью, то с очень большой обидой.

– Марина, нам нужно поговорить, – начал он.

– Не о чем, – у Марины задрожали губы.

– Я должен тебе всё объяснить.

– Нечего, Артур. Нам уже всё объяснили.

– Это всё сплетни.

– Не думаю, – вмешалась мать Марины. – Сплетни, это когда за глаза шепчут. А, когда вполне порядочная женщина приехала и рассказала нам о том, что слышала сама и видела своими глазами, это не сплетни. Я бы попросила вас уйти и больше не подходить к моей дочери, – она решительно захлопнула дверь.

Артур вернулся домой. Ему хотелось напиться. Об ноги потерся Арчи. Артур взял его на руки и сел на диван. Кот громко мурлыкал. В дверь позвонили. Артур нехотя открыл. Увидев на пороге Софью, он не сильно удивился.

– Проходи, – за последние дни они перешли на «ты».

– Ты не отдыхал? – она прошла и сняла плащ.

– Нет. Кофе хочешь?

– Хочу. У тебя что-то случилось?

– Меня кинула невеста. Помнишь, тетка под палатой крутилась, когда мы вместе приезжали?

– Помню. Ну и что? Это твоя не состоявшаяся теща?

– Это моя сотрудница. Нужно сказать, большая доброжелательница. Она поехала к теще и рассказала о моем трогательном прощании. А ещё рассказала об этом на работе. Народ теперь до предела занят, мозоли скоро на языках натрут.

– Ты сильно расстроен?

– Как тебе сказать? Если я скажу, что был влюблен в свою невесту, то покривлю душой. Мне было хорошо с ней, но, видно, это судьба.

– Я привезла тебе то, что просила мать. Вот, возьми. И не вздумай отдавать назад. Мать предупредила, что ты можешь попытаться это сделать, – Софья достала довольно большой и толстый конверт. – Там ещё фотография её есть.

– Слушай, давай помянем Ирину, – предложил Артур.

– Давай.

Артур принес бутылку коньяка, потом вторую. Они напоминались так, что утром у обоих болела голова. Артур с трудом разбудил Софью, отвез её домой, а сам поехал на работу.

Сегодня лаборатория снова напоминала растревоженный улей. Причина волнений Артура сильно не интересовала. Его больше интересовала его больная голова. Он попробовал сосредоточиться на работе. К нему подсел Андрей. Артур оторвался от расчетов и вопросительно посмотрел на него.

– Ты знаешь, что у нас сокращение намечается? – спросил Андрей.

– Я об этом, равно как и ты, уже битых полгода слышу.

– Шефа к директору вызвали. Должен вернуться с приказом о сокращении.

– Нас что, сократят?

– Пока только МНС.

– Дышите глубоко, мой крылатый друг. Андрюня, у меня так башка трещит, что я туго соображаю.

– Что случилось?

– Вчера меня послала Марина. А потом, вернувшись домой, я помянул Иру. Дочь её приезжала.

– Что значит, Марина послала? – удивился Андрей. – У вас же всё нормально было.

– Мир не без добрых людей. Людмиле Борисовне было нечего делать дома и она поехала рассказывать всё обо мне Марине и её матери. Такой блудный кот никому не нужен.

Через полчаса появился заведующий лабораторией и зачитал приказ о сокращении. Артур и Андрей туда не попали, зато попала Людмила Борисовна. Она сразу же начала на повышенных тонах выяснять, почему именно её сокращают. Потом она расплакалась и достаточно громко начала сетовать на то, что у неё дети. Вообще все дамы в лаборатории моментально разделились на два лагеря: счастливчики, которых оставили, и обиженные судьбой, которым осталось работать два месяца. Те, кто час назад были лучшими подругами, стали злейшими врагами. Рыдания Людмилы Борисовны становились просто невыносимыми. Артур представил себе, что ещё целых два месяца должен будет наблюдать подобную картину. Головная боль от подобных мыслей усилилась до предела. Артур повернулся, взглянул на Людмилу Борисовну и её обиженных подруг. Ему вдруг стало невероятно смешно. Вспомнились бесконечные мелкие склоки, которые не прекращались практически ни в одной из лабораторий, мышиная возня и сплетни. Шесть лет работы в институте показались просто выкинутыми из жизни. Стараясь не рассмеяться, Артур взял лист бумаги и быстро написал заявление об уходе. Потом совершенно спокойно подошел и положил его заведующему лабораторией на стол. Тот удивленно посмотрел на Артура.

– Что это значит, Артур Григорьевич?

– То, что здесь написано.

Артур не стал дожидаться продолжения разговора. Он вышел из лаборатории, спустился на первый этаж и пошел в то крыло здания, где обычно техники играли в пинг-понг. Он играл долго, хотя терпеть не мог эту игру. Возвращаться в лабораторию и смотреть на то, что там происходит, ему совсем не хотелось. Перед перерывом его нашел Андрей.

– Тебя шеф обыскался, – сказал он.

– А что случилось?

– Ты что ему на стол положил?

– Заявление об уходе.

– Там сумасшедший дом сейчас начался.

– А мне безразлично.

– Арчи, не дергайся. Помиришься ты ещё с Маринкой…

– При чем здесь Маринка? Не пропаду я без неё, – Артур удивленно посмотрел на Андрея. – Да мне просто приходить сюда тошно в последнее время. Ты что, не видишь, что-то, что мы делаем никому не нужно? Что наши попытки сделать что-то полезное натыкаются на задницы наших досточтимых матрон, которыми они весь горизонт закрыли? Они же сюда вперлись и делают вид, что двигают прогресс. Скоро совсем задвинут. Ты не думай, я выспался хорошо, и голова у меня уже почти прошла.

– Ты всё-таки к шефу подойди, – Сокол тяжело вздохнул.

Артур положил ракетку и пошел к заведующему. Как раз начинался перерыв, и в лаборатории они остались вдвоем. Вид у шефа был растерянный. Артур совершенно спокойно повторил ему то, что уже сказал Андрею.

– А как же ваша работа?

– А кому нужна моя работа, раз тему закрыли? Ну, защищу я её. А потом что? Червонец мне к зарплате прибавят? Начинать писать следующую, которая тоже останется пылиться на полке?

– У вас есть перспектива занять моё место, притом в ближайшие полгода.

– Только не это. Я сидел на этом месте месяц, пока вы отдыхали.

– И, всё же, вы ещё раз подумайте.

– Александр Михайлович, я уже всё обдумал. Подпишите моё заявление, иначе вы меня уволите за прогулы. Оставьте лучше Людмилу Борисовну. Ей это очень нужно.

– Артур Григорьевич, извините, но я вас совершенно не понимаю. Вы просите за Выпринцеву? – у шефа глаза стали больше очков.

– Да, прошу. Оставьте её, а меня отпустите на волю.

– После того, что она вас здесь ославила, рассказывала про вас всякие несуразицы? Может быть, вы просто расстроены этим?

– Да что я, мальчик маленький обижаться? Если она за свои годы не научилась понимать элементарных человеческих чувств, из-за моих обид она их понимать не научится, а мне от этого легче не станет. Я люблю физику и люблю свою специальность, но здесь я работать не смогу. Не вижу смысла.

– Что же вы будете делать?

– Ещё не знаю, не решил. Придумаю что-нибудь. Жизнь ещё не кончилась.

– Что ж, воля ваша, – Александр Михайлович тяжело вздохнул. – Всё равно вам придется отработать положенный срок. Я надеюсь, что за это время вы измените свое решение.

Решения своего Артур так и не изменил. Теперь он работал легко, его ничего больше не держало. Марина, встречая его в коридоре, опускала глаза и даже не здоровалась. Как-то раз Артур не выдержал и остановил её на лестнице.

– Марина, может быть, мы, всё-таки, объяснимся? – спросил он.

– Артур, нам не о чем с тобой говорить, – она произнесла это, как хорошо заученный урок.

– Ой, ли? – Артур прищурился.

– Она действительно была?

– Да, была. И она действительно умерла. И я действительно с ней прощался. Что страшного в том, что у меня был близкий мне человек? То, что она была женщиной? Если у Людмилы Борисовны не хватает мозгов для того, чтобы понять какие-то человеческие чувства, а хватает на то, чтобы приехать и наговорить гадостей, то я не виноват.

– Если бы она хотя бы была молодая… – Марина тяжело вздохнула.

– Неужели и ты ничего не понимаешь?

– Мама говорит, что красивый муж – всегда не твой, и то, что случилось, лишнее тому подтверждение, – Марина снова произнесла это, как заученный урок.

– А что ещё говорит мама? Ты с этого и начни. Извини, что отнял у тебя время.

В последний день после перерыва, Артур вытащил из ящиков стола свои вещи: ручки, карандаши, всякую канцелярскую мелочь, несколько справочников. Трудовую книжку он уже забрал, расчетные получил. Можно было уходить. Он в последний раз сходил вместе с Андреем и заведующим лабораторией покурить. Людмилу Борисовну оставили на работе. Она, узнав об этом, порхала, как мотылек, несмотря на свой немалый вес. Когда они вернулись в лабораторию, дамы накрывали стол для чая и резали торт.

– Что здесь происходит? – удивился заведующий.

– Ну, как же? Ведь Артур Григорьевич уходит. Мы же должны проводить его по-человечески, – Людмила Борисовна улыбнулась.

– Прощайте, господа, – Артур взял свой кейс и пошел к двери. – Андрей, я перезвоню.

– Артур Григорьевич! – Людмила Борисовна даже руками всплеснула.

– Отметьте лучше то, что вы остаетесь, – посоветовал Артур. – Ещё раз, всем всего наилучшего.

Он вышел в коридор. Его мутило. Хотелось скорее выйти на воздух, подальше от «любимых» сотрудниц. Людмила Борисовна догнала его уже на первом этаже. Она схватила его за руку. У неё была теплая потная ладонь. Артур вопросительно посмотрел на неё и старательно освободился от её руки. Тошнота нарастала с пугающей силой.

– Артур Григорьевич, я хотела сказать вам, что так благодарна, так благодарна… – затараторила она. – Если хотите, я помирю вас с Мариной Кирилловной. Вы ведь такая красивая пара. Я так вам обязана! Но, извините, тогда так вышло… Я, зная маму Марины Кирилловны, не могла не сказать им этого…

– Оставьте меня в покое, – на красивом лице Артура появилось брезгливое выражение. – Мне просто неприятно стоять рядом с вами. Меня тошнить от вас начинает. Слава Богу, что я наконец-то не буду вас видеть! Ради этого стоило пожертвовать работой, степенью и ещё кое-чем.

– Вы что…

Артур не дослушал. Он вышел из здания института. На улице было свежо. Светило грустное осеннее солнце. Небо, словно выгоревшее за лето, было прозрачно-голубым. Артур оглянулся на здание института. Впереди была полная свобода. Дома он накормил Арчи и вспомнил о конверте, привезенном Софьей. Тогда он сунул конверт в ящик письменного стола. В конверте была очень-очень круглая сумма и фотография Ирины с надписью на обратной стороне «Моему Самому Дорогому Удовольствию»…

* * *

Артур задремал только когда за окнами начало сереть. Температура упала, его перестало знобить. Засыпая, он подумал о том, что Арчи, наверное, скучает за ним, и нужно не забыть, после приезда, купить ему на рынке творога, который кот обожал не меньше свежего мяса.

 

Глава 48

Сью приятно удивила мать тем, что в доме был наведен идеальный порядок, сварено вишневое и абрикосовое варенье, сама Сью выглядела отдохнувшей и загорелой, а самое главное, она в день приезда матери никуда не исчезла вечером.

– Расскажи, как ты съездила? – устроившись на диване с Барсиком на руках, спросила Сью у матери. – А то ты всё выясняешь, как я отдыхала.

– Самое интересное, что ты так и не сказала, с кем именно ты ездила.

– Потом расскажу. Компания была хорошая, и за мной присматривали, как за маленькой девочкой. Ты удовлетворена?

– Юлька, ты когда-нибудь вырастешь? – мать тихо рассмеялась.

– Обязательно! И когда-нибудь я буду воспитывать твоих внуков и рассказывать, какая примерная у них бабушка и какая шалопаистая мама.

– И всё-таки сначала ты расскажешь, а потом я. Со мной была очень занимательная и почти таинственная история.

– Вот так всегда, – тяжело вздохнула Сью. – Вытянуть из меня информацию всеми правдами и неправдами, а потом рассказать, что немцы пиво хлебают круглосуточно и сосисками заедают.

– А вот и нет, – у матери было хорошее настроение. – Тебе такое понравится. Ты у нас любительница всяких гаданий, предсказаний и прочего.

– Ладно, раз так, тогда была я в Коблево. Это я тебе уже сказала. Ездили мы такой компанией: я, Дэвид, Артур и его кумовья Катя и Андрей со своей дочкой Дашенькой.

– Выходит, твой Дима тоже знаком с Артуром?

– Да. И очень в хороших с ним отношениях.

– А что за кумовья у твоего Артура? Ты их раньше знала?

– С Катей познакомилась раньше, с Андреем перед самым отъездом. Андрей бизнесмен, у Кати свой магазинчик. Дашеньке пять лет. Просто душечка.

– Юленька, сколько всё-таки лет Артуру? И что это вообще за такой загадочный друг? Ты с ним то ссоришься из-за его правильности, то миришься. Теперь вот отдыхать вместе ездили. Кстати, сколько вам обошелся этот отдых?

– Честно сказать?

– Конечно.

– Нам с Дэвидом абсолютно нисколько. Ехали туда на машинах. Катя с Андреем и Дашенькой, мы – с Артуром. Там нам объяснили, что мы гости, поэтому финансовая сторона нас не интересует. Спорить с Артуром бесполезно. Вот мы и оттянулись по полной программе. Разве что с Дэвидом на дискотеку ходили за свои и мороженное ели.

– Юля, что-то здесь не то. Как это, пригласили вас отдохнуть, не слишком хорошо знакомые люди, да ещё и просто так? – мать настороженно посмотрела на Сью.

– Мам, я Артура знаю так же хорошо, как и саму себя, – совершенно серьезно ответила Сью. – Я знаю о нем абсолютно всё: где живет, чем занимается, он рассказывал мне всё о себе, притом далеко не самые приятные моменты из своей жизни.

– Юля, рассказать можно много. Ты не думала, что раз человек к тебе так относится, у него могут быть далеко идущие планы, относительно тебя.

– Мама, а ты никогда не думала, что человек может быть просто одинок?

– Вот так и одинок? Ни родственников, ни друзей, ни семьи?

– Друзья есть, семьи нет, родственников тоже нет. Есть толстый черный кот. Артур очень хорошо ко мне относится. Он даже с Дэвидом меня помирил.

– Юля, сколько ему лет?

– В отцы годиться, как ты любишь говорить. Только вот жаль, что не отец. Он всё подшучивает, что так расположен ко мне, потому что я – Артуровна. Он, видишь ли, как и ты, был влюблен, и что-то не сложилось. Успокоилась?

– Не знаю, не знаю… – мать покачала головой. – Очень бы хотелось познакомиться с ним. Хотя бы посмотреть на него.

– Доставлю тебе удовольствие. Когда будем отмечать моё двадцатилетие, а это всего лишь через две недели, я приглашу его в гости. Он тебе понравится.

– Хорошо, будем надеяться.

– А теперь твоя очередь. Рассказывай, – Сью устроилась поудобнее.

– Представь себе, еду я в поезде. До Киева ехала одна в СВ, а в Киеве подсела пожилая женщина. Приятная такая дама. Ехала она до Харькова. Вечером разговорились о том, о сем. В общем, ничего значительного и ничего о себе. Потом она мне вдруг и говорит, что видит у меня какую-то проблему. Я очень удивилась и спросила какую. Нужно сказать, что я очень за тебя волновалась, – мать улыбнулась. – Она мне и говорит, что очень сильно я переживаю за свою дочь. Я даже растерялась. Она так значительно помолчала, а потом и предложила мне рассказать всё по книге, предупредила, что денег с меня не возьмет, потому что почти никому никогда подобных услуг не оказывает, тем более, платных. Не знаю почему, может быть больше из-за того, что ты такие вещи любишь, и хотела тебе рассказать что-нибудь интересное, я согласилась. Что это за книга, я так и не поняла: очень старая, написана старославянским шрифтом, переплет истертый и листы по углам совсем обтрепались. Сказала она мне положить на эту книгу, ещё закрытую, руку и назвать своё имя и дату рождения. Да, ещё спросила, замужем я или нет. Я сказала, что не замужем. Она книгу открыла где-то посредине и начала рассказывать. Сначала говорила всё правильно. Я даже удивилась, как можно узнать такие подробности о незнакомом человеке. Рассказала всё о тебе. Кстати, сказала, что очень может быть, что в течение года ты выйдешь замуж. Муж у тебя будет очень хороший, единственный сын у родителей, души в тебе чаять не будет, а ты из него веревки вить будешь. Потом она посмотрела на меня так внимательно и говорит, что напрасно я сказала, что вдова и что не замужем. Второй муж действительно умер, а первый жив. Я очень удивилась, что значит, второй умер, а первый жив? Она мне рассказала всё про Гию. Даже сказала о том, что он любил тебя больше, чем любил бы родных детей. А потом она вернулась к первому мужу. Вот тут-то была полная ерунда. Наговорила она мне, что находится он где-то рядом, ходим мы с ним бок о бок, тебя он балует, ты для него весь свет. Три раза смерть видел рядом. Притом третий совсем недавно. Что сейчас он богат и силен. Меня помнит и любит. Что я у него, кроме тебя, вся жизнь.

– Мамочка, а, может быть, у тебя кто-то есть? – Сью лукаво сощурилась.

– Никого у меня нет. Если она имела в виду Артура, то он, если и жив, то уж никак не ходит со мной бок о бок. Он вообще не может ходить, – мать тяжело вздохнула.

– Ладно, а чем всё кончится?

– А вот кончится плохо. Отсыплет он нам с тобой всё своё богатство и умрет рядом со мной. Вот тогда я действительно вдовой останусь. Денег она с меня так и не взяла. В Харькове вышла.

– Ну, так не интересно, – разочаровано вздохнула Сью.

– Всё равно, всё это глупости.

– Ма, а давай мы тебя выдадим замуж? – Сью снова лукаво улыбнулась.

– Ой, Юлька, у тебя одни шалости на уме! – мать рассмеялась.

– А что, такие ученые дамы замуж выходить не должны?

– Юлька! – мать пригрозила пальцем.

– Ничего, вот Лешенька приедет на мой день рожденья, мы что-нибудь с ним и придумаем, – пообещала Сью. – Да, сделайте мне подарок. Покажите мне фотографию моего родителя.

– Хорошо, – согласилась мать.

– Мама, а если я действительно выйду замуж за Дэвида? – Сью серьезно посмотрела на мать.

– Когда? – мать настороженно посмотрела на неё.

– Предложение он мне уже сделал, но я пока решила не спешить. Я хочу разобраться в себе. Понимаешь, Дэвид…

– Называй его, пожалуйста, Димой, – поправила мать.

– Как хочу, так и называю. Так вот Дэвид мне нравиться, очень нравиться. До тех пор, пока не появился Артур, я была уверена, что люблю его. Но появился Артур, и я голову потеряла. А он поставил условие, что никаких отношений, кроме дружеских, у нас не будет. Иногда, мне кажется, что это очень хорошо. Иногда, я не могу себя понять и не могу понять его. Я не хочу, чтобы когда-то между мной и моим мужем кто-то стал.

– Что же, это правильно, – мать вздохнула. – Только не стоит возлагать на Артура большие надежды, если всё обстоит так, как ты говоришь.

 

Глава 49

Артур, Сью и Дэвид сидели в маленьком уютном кафе. Настроение у всех, несмотря на зарядивший с самого утра мелкий, почти осенний, дождик, было отличное. Маленький бесенок Сью сегодня был бесенком-шалунишкой. Она с невинным видом отпускала довольно едкие шуточки в адрес своих спутников. Потом вдруг, став совершенно серьезной, она обратилась к Артуру:

– Арчи, пообещай, что выполнишь одну мою маленькую просьбу.

– Ну, если только ты не попросишь меня сейчас пойти и начать приставать к вон той толстой тетеньке с таким же толстеньким внучком и предлагать ей похудеть при помощи пищевых добавок.

– Всё гораздо проще. Обещай.

– Обещаю, – Артур склонил голову в знак согласия.

– Завтра ты придешь ко мне на день рождения. Мне исполняется двадцать лет. Вернее, исполняется сегодня, а мероприятия по этому поводу будут завтра.

– И куда мне прийти?

– Домой. Я клятвенно пообещала своей маменьке познакомить вас.

– Это ты, конечно, молодец! Во-первых, что ж вы оба молчали, что тебе сегодня двадцать лет? Это ведь дата большая. Во-вторых, вы, ребятки, прикалываетесь меня со своими родителями знакомить или решили действительно меня женить? Я-то, конечно, приду, раз пообещал. Даже жениться могу. Но больше меня так не подловишь. А теперь ты обещай, что чтобы я тебе не подарил, ты не откажешься.

– Ну, если только ты не приведешь мне бегемота на веревочке.

– Слоника в галошках. Хотел сделать подарок на первое сентября. Сделаю сегодня. Дэвид, ты свидетель. Не далее, чем вчера, кто-то сказал, что портиться погода. Ты не помнишь, кто это был?

– Я.

– А ещё кому-то нравился «фольксваген» под божью коровку расписанный.

– Нравился.

– Тогда едем в салон. Вот тебе ключики, а вот тебе документики, – Артур достал из барсетки пакет с документами и ключи от машины. – Твоя игрушка тебя ждет.

– Артур… – Сью растерялась.

Дэвид смотрел так, будто Артур был волшебником, и вместо дождя с неба начали бы прямо сейчас падать цветы.

– Что-то не так? – удивился Артур.

– Но это слишком дорого… я даже не знаю…

– Сью, крошка, ты пообещала взять подарок. Я бы и сам пригнал, но мужик за рулем божьей коровки выглядит как-то неаккуратно.

Появление Сью на машине вызвало у приехавшего по поводу её дня рождения дяди – Алексея – шок. Он никак не мог переварить, что именно произошло. Мать сегодня дежурила. Дэвид, уже немного пришедший в себя, ничего толком не мог объяснить. Одна Сью веселилась. Как объяснить утром матери такой дорогой подарок она тоже не могла придумать, но была уверена, что как только мать увидит Артура, сразу всё поймет. Дядю она уговорила ничего матери не сообщать по телефону. Уже перед тем, как лечь спать, Сью пришла к дяде в комнату и заговорщицки подмигнув, сказала:

– Лешенька, а давай мать замуж выдадим.

– И за кого это?

– А за Артура. Они классно смотреться будут.

– Что за Артур, Юлька? – Алексей внимательно посмотрел на неё.

– Увидишь завтра.

– По-моему у твоей матушки, когда она это имя слышит, нервы шалят. Ладно, посмотрим завтра. Она и так уже извелась, что за друзья у тебя странные стали заводиться. Он бы тебе, когда машину дарил, подумал, какую реакцию это вызовет. Или уже завтра ключи тебе отдал бы. Слушай, а чего это он так лихо?

– Артуровна я. Я уже матери говорила, что у него нет никого. Вот мужик и прикалывается. Деньги девать куда-то нужно. Ты у Дэвида спроси.

– Спрашивал. Он то же, что и ты говорит.

– Мать обещала мне завтра фотографию моего отца показать.

– Я знаю. И рассказать кое-что о нем собиралась, – сказал Алексей. – Только вот стоило это сделать уже давно. Я не мог лезть в ваши дела, да и не хотел, но рано или поздно ты должна узнать всё.

– Лёшенька, ты не находишь, что она всё ещё любит его? – Сью внимательно посмотрела на Алексея.

– Почему ты так решила?

– Перед тем, как лететь в Германию, она так за ним плакала… Просила никогда не думать о нем плохо. Всё твердит, что в чем-то она виновата.

– Не знаю, кто из них и в чем виноват. Но с плеча она тогда отрубила лихо. Я бы на её месте поехал и поговорил бы с ним. Она предпочла уехать сама.

– Куда поехал? – Сью удивленно посмотрела на Алексея.

– Так, никуда. Она завтра всё тебе сама расскажет. Иди спать.

 

Глава 50

Вернувшись, домой Артур почувствовал себя нехорошо. Неожиданно на него навалилась сильная слабость. Сам не зная почему, он достал фотографии Лены и пересмотрел их. С каждой минутой у него нарастало непреодолимое желание навести порядок в делах. Артур ещё раз в мыслях прокрутил состояние дел в клубе и магазине. Там было всё в порядке. Он прошел по квартире, из сейфа достал кассеты и две пачки долларов. Вернувшись в гостиную, он включил телевизор и набрал номер Васи.

– Васёк? – спросил он, услышав знакомый голос. – Рад тебя слышать. Вася, мне срочно нужно тебя увидеть.

– Что стряслось? – спросил Вася. – Тебя кто-то допекает?

– Твоими молитвами, нет. Только вот дело срочное и лучше бы, чтобы ты приехал.

– Давай до завтра отложим.

– Вася, ты помнишь, чтобы я когда-нибудь без дела тебе звонил? Сам я приехать не могу.

– Хорошо, сейчас приеду.

– Давай, поторопись.

Вася ждать себя долго не заставил. Он появился со своими телохранителями в течение часа. Артур открыл ему дверь. Вася внимательно посмотрел на него и прошел в квартиру.

– Что это ты, батька, бледный такой? – спросил Вася. – Заболел?

– Перепил. Идем сам-на-сам потолкуем. Пусть пацаны телек поглядят.

– Вот насчет «перепил», ты меня в лапти не обуешь, – Вася пошел следом за Артуром. – Я же знаю, что ты почти не пьешь, а если и пьешь, то немного. Что стряслось-то? Выглядишь ты действительно хреново.

– Так вот то-то и оно, что хреново, – Артур кивнул Васе на кресло, сам сел напротив. – Васёк, давай забудем друг другу старые обиды, если ты ещё что помнишь. У меня к тебе, как к другу, просьба.

– Арчи, мне такие разговоры не нравятся.

– Ну, нравятся или нет, это вопрос другой. Это мы выясним попозже.

– Ты же знаешь, что если я что-нибудь пообещаю, то можешь на меня положиться.

– Если что со мной, позаботься о Сью. Клуб и магазин я на неё перекину. Хлопцы обижены не будут, тем более они там и останутся. Защита ей нужна будет сильная. Да и Соколы чтобы надежную опору всегда имели.

– Хорошо, – Вася нахмурился. – Только вот не пойму я одного, к чему такая спешка? Ну, неважно стало. Так может, ещё ничего страшного?

– Может быть. Только печенкой чувствую, дела подогнать нужно. Это забери, – Артур протянул Васе кассеты. – Цепочку я оборвал. Что было между нами, то между нами и осталось. Вот эту кассету возьми, она тебе пригодиться. Там компра на Кузьмичева. Лишний раз ней никого не пугай, но если рот открывать начнет, пришли ему копию. Заткнется и надолго.

– Что там?

– Когда-то не только тебя я заснял. Меня сняла жена Кузьмичева и, будучи слегка во хмелю, да ещё и, разнежившись, кое-что о его грешках по службе поведала. Он этой кассеты боится не хуже, чем ты своей боялся.

– Лады. Так с тобой-то что?

– Ничего страшного. Сказал же, дела хочу подогнать.

– А бледный чего такой?

– Давление, должно быть. Ну, всё. Вроде бы и всё сказал.

После отъезда Васи Артур просмотрел ещё некоторые бумаги. Теперь уже совсем всё было в порядке. Он чувствовал себя очень уставшим. Постояв под теплым душем, Артур решил лечь пораньше. Из-за слабости всё время хотелось лечь и больше не шевелиться. И ещё очень хотелось пить. Только коснувшись головой подушки, он провалился в сон. Ему снилась Лена. Она была так близко, протягивала руку, звала. Он протянул ей руку, но что-то страшное черное навалилось и отбросило его в сторону…

Виталика среди ночи разбудил телефонный звонок. Он на ощупь отыскал телефон и снял трубку.

– Я слушаю, – не открывая глаз, ответил он, в душе надеясь, что какой-то олух среди ночи ошибся номером.

– Витас, это Артур, – голос в трубке был слабым и глухим.

– Что случилось? – сон у Виталика пропал. Он посмотрел на часы. Было полчетвертого.

– Слушай, со мной что-то не то… Ты не смог бы приехать… у меня кровь, только что из глаз не течет…

– Давно?!

– Точно сказать не могу… я проснулся с полным ртом крови…

– Ты один?

– Да. Код подъезда сто сорок семь, дверь квартиры будет открыта…

– Сейчас я приеду!

Виталик даже причесаться не успел. Когда он приехал к Артуру, дверь квартиры была действительно открыта. В прихожей горел свет. Виталик зашел. Навстречу ему вышел кот и жалобно мяукнул.

– Где твой хозяин, Арчи? – спросил у него Виталик и уже громче позвал. – Артур!

– Я здесь, в ванной, – услышал он всё тот же слабый глухой голос.

Он прошел к приоткрытой двери ванной. Артур сидел прямо на полу, прислонившись спиной к ванне. Рот и нос он закрывал полотенцем, которое на глазах пропитывалось кровью. Ещё одно полотенце было брошено прямо на пол и тоже перепачкано кровью. На полу лежал мобильный телефон. Раковина была забрызгана кровью. Артур был бледным, как полотно. Бледность казалась ещё разительнее за счет того, что одет Артур был в черную майку. Светлые джинсы тоже были в пятнах крови.

– Что случилось, Арчи? – Виталик присел рядом с ним.

– Не знаю… я спал… потом какая-то боль, тяжесть… проснулся – полный рот крови, подушка вся в крови… холодно очень…

– Сейчас я «скорую» вызову. У тебя рвоты кровью не было?

– Немного… наверное, за счет того, что я нахлебаться успел…

– Где боль была? Желудок? Грудная клетка?

– Не знаю. Кажется, всё.

– Сейчас болит что-нибудь?

– Нет.

– Ты не падал?

– Нет. Просто с вечера слабость была, устал…

– Всё, посиди тихонько, не нужно разговаривать, – Виталик заботливо вытер лоб Артура, покрытый холодным потом. – Сейчас…

 

Глава 51

Сью проснулась, привела себя в порядок, приготовила завтрак. Проснулись Алексей и Дэвид. Сью, пока они умывались, вышла во двор и ещё раз полюбовалась стоящей там машиной. У неё было состояние, как у ребенка, получившего, наконец, такую долгожданную игрушку.

Вот-вот должна была прийти домой поле дежурства мать. Сью на секунду задумалась, как именно объяснит ей такой подарок, которого и сама не ожидала. Потом она решила, что вечером придет Артур и объяснит всё сам. Сью вернулась в дом, накрыла стол к завтраку. В кухню зашел Алексей.

– Ну, как, племяшка, готова сейчас от матери чертей за крутые подарки получить? – с улыбкой спросил он.

– Может, и не получу, – Сью скорчила рожицу и показала язык.

– Слушай, мне вчера ещё Дима добрый час про вашего загадочного Артура рассказывал. Прямо интригует.

– Арчи действительно классный мужик.

– Арчи? – Алексей удивленно посмотрел на Сью. – Ты сказала Арчи?

– Да. А что ты так на меня смотришь? Артур. Друзья коротко называют Арчи. И кот у него черный, толстый, пушистый и старый. Тоже зовут Арчи. Это какая-то его мадам в честь него назвала. Кота оставила ему в наследство.

– Странное совпадение… – пробормотал Алексей. – Но ведь этого не может быть…

– Чего не может быть? – удивленно посмотрела на него Сью. – Лешенька, что происходит?

– Ничего. Это я так, про себя… сейчас мать придет…

– Вы уже проснулись, сони?! – услышала Сью голос матери в коридоре.

– Конечно. И завтрак приготовили. Только вас ждем-с, Елена Николаевна, – Сью выглянула из кухни. – Поторопитесь, мамаша!

– Сейчас. А что за машина у нас во дворе? Гости к тебе приехали? – она положила на полку сумочку и сняла туфли.

– Нет. В жизни не угадаешь! – Сью просияла улыбкой, в ожидании эффекта. – Ты иди садись, а то упадешь. Дэвид! Ты рискуешь остаться без завтрака и без зрелища.

– Так от чего я должна падать? – мать зашла в кухню.

– Это мне вчера подарили, – гордо заявила Сью. – Вон ключики лежат. Там даже на брелке гравировочка есть «Крошке Сью».

– Юля, что ты говоришь? – мать смотрела на неё с нескрываемым испугом. – Кто это подарил?

– Артур.

– Артур?!

– Да, Артур. Я свидетель, Елена Николаевна, – в кухню вошел Дэвид.

– Юля, что это за подарки?! Кто такой этот Артур?! – мать побледнела.

– Я же тебе сказала, это мой очень хороший друг. Просто я позавчера сказала, что скоро осень и слякоть, а на остановке стоять в дождь противно. Он хотел подарок мне сделать на первое сентября, но, когда вчера я его пригласила на день рожденья, решил не ждать.

– Так всё и было, – подтвердил Дэвид.

– Господи, да что это за Артур?! – мать побледнела.

– Лена, они называют его Арчи, – вмешался Алексей.

– Как? – у неё упал голос.

– Арчи… – растеряно повторил Дэвид. – Вообще-то полностью Артур Григорьевич Дашевский, хозяин спортклуба на Пушкинской.

– Дашевский?… – прошептала мать и опустилась на диван.

– Да. А что?

– О Боже! – она закрыла лицо руками и заплакала.

– Мама, что случилось?! – испугалась Сью.

– Юля, как ты с ним столкнулась? – хмурясь, спросил Алексей.

– Мы всей компанией среди ночи зашли во двор покурить… Это я предложила зайти в тот двор, на Петровского. Меня туда как тянуло что-то, – Сью испугалась не на шутку. – Он смотрел в окно. Там какая-то тетка накричала на нас, что милицию вызовет. Он предложил нам зайти… ну, мы и пошли… Потом утром он нас развез по домам… вот и всё… в клуб пригласил… я с ним в теннис играла…отдыхать вместе ездили… он всё ещё подшучивал, по поводу Артуровны…

– Где он живет?

– На Петровского. Дома старой застройки, где квартиры, как стадионы. У него одна квартира на площадке.

– Юля, а теперь очень честно, у тебя с ним что-нибудь было? – Алексей был бледен и хмурился.

– Вообще ничего. Он сказал, что на меня не поведется в жизни из-за отчества… Да что происходит, в конце концов, вы мне объясните?!

– А как он ходит? – снова спросил Алексей.

– Ногами. Леша! Мама! Что происходит?!

– Ты хотела на фотографию отца посмотреть? – Алексей вышел и вернулся из своей комнаты со старой фотографией. – Вот, посмотри. Дашевский Артур Григорьевич. Это он в военном училище учился.

– Что? – Сью побледнела.

Она взяла фотографию. Точно такую же в квартире у Артура ей показывала Катя. Дэвид растеряно наблюдал за происходящим. Мать Сью никак не могла успокоиться. Алексей хмурился и смотрел то на сестру, то на племянницу. У Сью по щекам покатились крупные слезы.

– Почему вы никогда не говорили мне ничего? Почему вы все рассказывали мне о том, что мой отец учился в Новосибирске? Почему у меня фамилия Овсиенко?

– Это девичья фамилия бабушки, – пояснил Алексей.

– Я попробую тебе всё объяснить… – сквозь слезы прошептала мать.

– Что? Я о нем знаю больше, чем ты! Что ты сможешь мне объяснить?! То, что какие-то козлы нащелкали с него порнухи, а потом показали тебе и ты его бросила?! – Сью вытирала слезы, а они катились и катились. – Ты знаешь, что он до сих пор тебя не забыл?! Ты знаешь, что он на тебя молиться?! Что ты наделала?!

– Когда я кое-что поняла, было поздно… он разбился… если бы я вернулась, он бы решил, что я его жалею… он бы не понял…

– А что ты понимаешь?! Ты меня всю жизнь прятала! Ты мне всю жизнь сказки рассказывала! Кому нужна была твоя рассудительность?!

– Юля, остановись! – Дэвид взял Сью за руки. – Нужно успокоиться.

– Оставьте меня все! – Сью вырвалась и убежала в свою комнату.

– Лена, перестань хоть ты плакать, – Алексей сел и закурил. – Нужно что-то решать.

– Леша, что я могу решить?…

– Дима, ты его телефон знаешь?

– Знаю, – кивнул Дэвид. – Я и адрес знаю.

– Да адрес мы и сами знаем. Мы ведь жили в том же доме, только в другом подъезде. Дай-ка мне его телефончик. Он, наверное, уже на работу уехал.

– Скорей всего, – согласился Дэвид и принес визитку Артура.

Алексей позвонил в клуб. Ему ответили, что Артура сегодня и в ближайшие дни, скорее всего, не будет.

– Дима, ты попробуй Юльку сейчас немного успокоить, а я съезжу к Артуру и вернусь либо с ним, либо просто что-нибудь выясню. Если получиться, то и Лену Николаевну попробуй в чувства привести.

Алексей приехал к тому дому, где жил двадцать лет назад. Двор почти не изменился, только изменились двери подъездов и на них появились кодовые замки. Дверь подъезда, где жил Артур, была открыта. Алексей поднялся на второй этаж. Здесь была одна дверь и из неё выходил мужчина с пакетом в руках. Но мужчина этот был не Артур.

– Извините пожалуйста, – обратился к нему Алексей. – Вы не знаете, Артур Григорьевич дома?

– Знаю, – мужчина окинул Алексея почти безразличным взглядом и закрыл дверь. – В больнице.

– А как бы мне его увидеть?

– Вряд ли у вас это получиться. Он в крайне тяжелом состоянии в реанимации областной больницы. Я сейчас буду там, если получится, может, и увижу его. Что передать?

– Передайте, что ним интересовался Алексей Голубенко.

– Если вы по поводу дел в клубе…

– Я по личному делу. Для него это очень важно.

– Хорошо, попробую передать. Извините, я очень спешу.

Алексей вернулся домой. Его сестра уже немного успокоилась и куда-то собиралась. Зато Сью была на грани истерики. Она рыдала у себя в комнате, и Дэвиду никак не удавалось её успокоить. Алексей сделал ему знак выйти.

– Что происходит? – спросил он.

– Позвонили Лене Николаевне и попросили срочно приехать. Там какой-то очень тяжелый больной. Ну, она валерьянки накапала, немного успокоилась, а Юля крик подняла, что ей наплевать на своих близких. Только чужие люди нужны. А вы что узнали?

– В больнице Артур. От него выходил какой-то парень, где-то моих лет. Что, как, не стал объяснять. Только сказал, что лежит в реанимации в областной больнице. В общем, весело, веселее некуда.

– Веселенькое дельце, – согласился Дэвид.

– Ладно, пускай Лена сейчас по делам едет. Мы с тобой пока Юльку успокоим. Вернется Лена, что-нибудь будем решать, – Алексей закурил. – Запуталась сестричка…

 

Глава 52

Артур открыл глаза. Веки казались свинцовыми. Яркий свет больно резанул по глазам. В фильтре капельницы мелькали частые капли черной крови. Казалось, что каждая из них падает, разбивается и издает звон на самой высокой ноте, режущей слух. Артур снова опустил веки. Он слышал звуки, которых не слышал раньше. Обострившийся слух превратил последние несколько часов в пытку. Во рту был только вкус крови, в голове только звон капель и шорохи, превратившиеся в скрип и скрежет. Слабость была такая, что он с трудом дышал. Звук шагов человека, приближающегося к кровати, можно было сравнить с выстрелами под самым ухом. Как назло приближались сразу несколько человек. Они разговаривали между собой. Разобрать, что они говорят, Артур не мог. Странно выделялся один голос, голос знакомый до боли, голос за которым он готов был бежать на край света. Единственный голос, кроме голоса Сью, который он хотел бы слышать. «Скорей бы уже всё это кончилось. Там будет тихо…» – подумал Артур. Что-то заставило его снова открыть глаза…

 

Глава 53

Виталик разговаривал с лечащим врачом Артура, стоя в коридоре. Тот называл его «коллегой». В другой раз это, может быть, и польстило бы самолюбию Виталика, но сегодня было не до самолюбия. Артур был совсем плох. Кровотечение, возникшее непонятно из-за чего, остановить почти не удавалось. Картина крови после анализа привела всех в ужас. Срочно пригласили для консультации гематолога.

– Вы знаете, коллега, – объяснял лечащий врач, – гематологи у нас очень сильные. А эта недавно приехала из Чернигова, кандидат медицинских наук. Буквально две недели тому назад вернулась из Германии. Специалист очень высокого класса, докторскую пишет. Будем надеяться, что поставим вашего патрона на ноги. Всяко бывает. Ведь молодой здоровый мужчина. Кстати, вот и она идет.

– Добрый день, Юрий Евгеньевич, – поздоровалась подошедшая к ним женщина-врач. – Что у вас стряслось?

Виталик быстро взглянул на неё и подумал, что она совсем не соответствует общепринятому стереотипу ученой дамы – ещё довольно молодая, красивая. Только вот глаза у неё были странно красноватыми, будто она плакала.

– Вот история, – Юрий Евгеньевич протянул ей историю болезни. – В двух словах, больной тридцати девяти лет доставлен по «скорой» в крайне тяжелом состоянии. Кровотечение началось спонтанно во сне. Проснулся от боли и тяжести во всем теле где-то около трех часов ночи. С вечера слабость была. Язвенной болезнью не страдал. Картина крови – малоутешительная. Пока льем эритромассу и кровоостанавливающие препараты. Вот коллега наш может кое-что пояснит. Он приехал в половине четвертого или чуть позже.

– Давайте знакомиться, – Виталик протянул ей руку. – Камышов Виталий Сергеевич. Для коллеги я ещё не созрел. Я спортивный врач.

– Шергелашвили Елена Николаевна, – женщина пожала протянутую руку. – Хоть и спортивный врач, но всё-таки хоть общую картину нарисуете.

– У него в последние два-три месяца начались носовые кровотечения. В принципе, совершенно без видимой причины. Он вообще мужик здоровый, никогда ни на что не жаловался. А тут начал бледнеть, приступы слабости. Я его всё уговаривал в больницу пойти, а он только отмахивался. Давление у него в порядке было, язвы не было, гадости всякой не пил. Вообще к спиртному большой тяги имел, так, не часто в небольших дозах коньяк любил. В драки не лез, травм в последнее время не было, работа спокойная, проблемами житейскими обременен не был. Вчера с работы уходил, нормально всё было. Он ещё с приятелями собирался где-то посидеть. Ночью позвонил мне, голос слабый, еле слышно, попросил приехать. Я приехал, а у него одно полотенце в крови уже лежало, а вторым рот и нос закрывал. Кровотечение было классическое – пот холодный, холодно ему было, озноб, бледность, слабость. Я «скорую» вызвал.

– Ладно, идемте посмотрим на него. Вы подождите здесь, – предложила Елена Николаевна Виталику. – Мы потом поговорим. У него родственники есть?

– Нет, никого нету.

Елена Николаевна пошла вместе с Юрием Евгеньевичем, на ходу просматривая анализы. То, что она увидела, было просто ужасно. Скорей всего случай был безнадежным. Вместе они вошли в бокс. Лежащий на функциональной кровати мужчина был бледным, в лице его казалось не осталось ни кровинки. Губы и те стали белыми. Черные волосы были тронуты сединой, несколько прядей упали на высокий лоб. Его глаза были закрыты.

У Елены Николаевны стали ватными ноги. Кошмар сегодняшнего утра, начавшийся дома, продолжался. Мужчина с трудом открыл глаза.

– Что с вами, Елена Николаевна? – Юрий Евгеньевич взял её за локоть.

– Оставьте нас… – стараясь не заплакать, ответила она. – Я зайду в ординаторскую.

Юрий Евгеньевич пожал плечами и вышел. Она подошла к кровати, присела на край и коснулась его сжатой в кулак руки.

– Леночка… – чуть слышно прошептал он. – Как же долго тебя не было…

– Артур, прости меня… – она заплакала.

– Я думал, что никогда тебя не увижу. Ты мне кажешься?

– Нет, нет, Артур… Это я…

– Леночка, это конец?

– Нет, Артур. Ты помнишь, как ты говорил?

– Я умру, когда ты разлюбишь меня.

– Я люблю тебя и любить не переставала. Мы теперь вместе и мы со всем справимся. Ты только немножко продержись, хорошо?

– Попробую… а ты не плачь…

 

Глава 54

Артур пришел в себя. Теперь он лежал где-то в другом месте. Свет уже не так резал глаза. Над ним склонилось женское лицо. Она посмотрела на Артура и исчезла. «Должно быть, мне всё показалось: Лена, что я разговаривал с ней… Это был бред», – решил Артур. Послышались шаги. Приближалось двое. Судя по легкой походке, это были женщины. Они остановились у его кровати.

– Он в себя пришел, – сказал одна.

– Хорошо. Я позову вас, Тамара, – второй голос был таким знакомым и таким долгожданным.

Артур увидел над собой лицо Лены. Она была очень уставшая, под глазами залегли «тени». Гадая, бредит или нет, он смотрел на неё и боялся заговорить. Видение могло исчезнуть.

– Артур, ты меня слышишь? – спросила она и коснулась его лба. Рука, как и когда-то давно, была прохладной и очень приятной.

– Да, – говорить было ещё тяжело.

– Как ты сейчас?

– Не знаю. Кажется, немного лучше. Где я? Я вроде бы сначала был не здесь…

– В гематологии. Тебя привезли сначала в реанимацию, а потом перевели сюда.

– Зачем?

– Ты ничего не помнишь?

– Помню. Я чуть не захлебнулся кровью. А как ты узнала, что я здесь?

– Я здесь работаю. Около года назад вернулась. Теперь я – твой лечащий врач. Тебе не тяжело говорить? Ты ещё не устал?

– Нет… Значит, мне показалось там, в реанимации, что ты говорила… – Артур почувствовал себя обманутым.

– Тебе ничего не показалось, – она ласково улыбнулась. – Ты же не умер. Значит, я люблю тебя, как и раньше. Мы же договорились с тобой, что справимся.

– Мне в последнее время казалось, что я вижу… тебя… – на него снова навалилась страшная слабость и он боялся, что не успеет всего сказать ей.

– Артур, не напрягайся. Тебе лучше помолчать сейчас, – Лена вытерла с его лба выступившие бисеринки холодного пота.

– Постой… я должен успеть тебе всё сказать…

– Успеешь, Артур, успеешь.

– Как-то раз выглянул в окно, женщина стоит во дворе… я позвал её, но она не обернулась… – Артур закашлялся, на губах снова появилась кровь.

– Это я была! – Лена быстро поднялась. – Теперь молчи! Тебе пока нельзя говорить! Катя, срочно хлористый в вену и лед! – приказала она подошедшей медсестре.

Дальше Артур ничего не видел, потому что провалился в темноту. Эта темнота тянула, как трясина, не давала вырваться. Иногда перед глазами мелькал свет и слышались какие-то звуки, голоса…

Придя в себя снова, Артур увидел Лену. Она была ещё больше осунувшейся и усталой. Он чувствовал себя очень ослабевшим. Лена погладила его по щеке.

– Почему ты здесь? – удивился Артур, голос у него стал совсем тихим.

– Я же не могу оставить тебя. Один раз я уже это сделала. Всю жизнь каялась.

– Мне уже можно говорить?

– Думаю, что можно. Пить хочешь?

– Хочу. Откуда ты знаешь?

– Ты всё время просишь пить.

– Давно я здесь?

– Неделю.

– И всю неделю ты со мной?

– Всю неделю, – она заботливо напоила Артура.

Он немного полежал молча, собираясь с силами. Лена была рядом. Артур всегда надеялся её увидеть, но никогда не думал, что их встреча будет такой.

– Что со мной, Леночка? – спросил он.

– Ты скоро поправишься, – Лена попыталась улыбнуться.

– И тогда ты снова оставишь меня?

– Я же сказала, что не оставлю тебя никогда.

– Я пытался искать тебя.

– У меня другая фамилия.

Артур прикрыл глаза. Говорить больше не было сил. Тем более он услышал, что фамилия у Лены теперь другая. «Зачем она пытается убедить меня, что мы будем вместе?» – подумал Артур. Прикосновение её руки больше не радовало. Снова ему захотелось, чтобы поскорее наступил конец. В палату заглянула медсестра и позвала Лену. Она вышла.

Артур лежал и думал о том, что так и не попал к Сью на день рожденья. Ему очень хотелось услышать хотя бы её голос. Потом он подумал, что очень хорошо сделал, успев подогнать все свои дела.

– Сейчас я гляну, если он не спит, – услышал Артур голос медсестры.

– Не сплю, – он открыл глаза.

– К вам гости, Артур Григорьевич.

В палату зашел Виталик. Его всегда спокойное и непроницаемое лицо озарилось улыбкой, когда он увидел Артура. Сев рядом с кроватью, он спросил:

– Как дела?

– Нормально, – Артур попытался улыбнуться. – Как я выгляжу?

– Лучше, чем три дня назад. Меня пропустили из двери на тебя глянуть.

– Витас, что со мной?

– Анемия, – авторитетно ответил Виталик. – Просто запустил сильно. Говорил же тебе, сходи в больницу, а ты мне сказки рассказывал, что ты устал.

– Ты Арчи подкармливаешь?

– Конечно. И не только я.

– Кто ещё?

– Сью и Дэвид. Сью выносит его на руках на балкон, чтобы он погулял. У твоего кота скоро от ожирения лапы в разные стороны торчать будут. Это ничего, что я Сью дал ключ?

– Нормально. Как там мужики?

– Да всё путем. Олег крутиться, как белка в колесе. У него хорошо получается. Танюшка, Наталья и все наши дамы изволновались. Денис и остальные хлопцы, туда же. Приветы тебе от всех. Васёк звонил, спрашивал, как у тебя дела и не нужно ли чем помочь.

– Жгут на горло.

– Артур, ты мне не нравишься. С таким настроением ты валяться здесь будешь до новых веников, – Виталик поморщился.

– Ты Катёне не говорил?

– Ну, конечно! Твоя Катёна новости узнает за полчаса до того, как что-то случится. Рыданий было! Сокол тоже с лица сошел. Пустили пока только меня.

– Почему? – удивился Артур.

– Да не очень тебе хорошо было, батька. А я вроде бы как, «коллега», – Виталик засмеялся. – Меня так в реанимации всё время один интересный парень называл. Да, совсем забыл! Утром в тот день, когда ты заболел, я вернулся к тебе домой, чтобы поискать твою медицинскую карточку. Извини, пришлось в столе покопаться. Так вот, уже когда я выходил, к тебе приходил мужчина один. Где-то по возрасту такой, как я или чуть-чуть старше. Одет солидно, манеры хорошие, насколько я успел заметить. Спрашивал тебя. Я ответил, что ты в больнице и пока к тебе не пускают. Он попросил передать, когда я тебя увижу, что тобой интересовался Алексей… фамилия такая интересная… – Виталик секунду подумал. – А, да, Голубенко.

– Зачем?

– Не сказал. Просто попросил передать. Самое интересное, что оказался этот Алексей…

– Витас, я знаю кто это. Кем он оказался, теперь не имеет значения.

– Ты вроде и не рад? – Виталик улыбнулся.

– Извините, Виталий Сергеевич, – услышал он голос Лены. – Не стоит его утомлять. Лучше придете завтра.

– Извини, патрон, до завтра, – Виталик послушно встал. – Я где-то так же приду. Ты чего-нибудь хочешь?

– Ничего. Если сможешь, приходи.

– Обязательно. Выздоравливай.

После ухода Виталика Артур задремал. Проснулся он, когда за окнами было совсем темно. В палате был включен только один светильник. На стуле, рядом с кроватью, положив локти на тумбочку и склонив голову на руки, дремала Лена. «Почему она здесь сидит? Почему не уходит домой?» – подумал Артур, глядя на неё. Он попытался представить себе её мужа, детей, дом. Наверное, она была хорошей женой, хорошей матерью. Вот только не его женой и не матерью их детей. У неё непременно должен был быть муж положительный со всех сторон. «Зачем ей такое счастье, как я? Я с самого начал был её недостоин… Всё правильно… Просто придумал себе сказку, что когда она разлюбит меня, я умру, и её в эту сказку заставил поверить. Романтики хотелось… Может, для меня это и не сказка была. Только вот я давно уже ходячий труп, если бы так оно и было. Почему она домой не идет? Хочет сделать красивый жест? Может, она просто дежурит сегодня? И что нужно было Лешке?» – Артур вздохнул.

Лена подняла голову и обеспокоено посмотрела на Артура. На щеке у неё остался красный след от складочки на рукаве халата. Увидев, что с ним всё в порядке, она смущенно улыбнулась, поправила волосы и спросила:

– Как ты?

– Лучше, – ему действительно было лучше. – Почему ты здесь? Уже ведь поздно…

– Решила остаться с тобой ещё сегодня. Кризис вроде бы проходит, но всё равно, оставить тебя одного я не могу. А у девочек работы много.

– У тебя дома неприятностей не будет из-за того, что ты здесь со мной сидишь?

– Наверное, если я оставлю тебя в таком состоянии, то неприятностей у меня будет гораздо больше, – Лена погладила его по щеке.

– Не стоит, – Артур отвел глаза.

– Почему? – Лена удивленно посмотрела на него.

– Это лишнее.

– Тебя что-то беспокоит?

– Совершенно ничего. Слабость.

– Это не страшно. Скоро это пройдет. Я тебя не утомляю разговором?

– Нет.

– Ты что-то хотел мне ещё рассказать. Помнишь?

– Конечно, помню, – Артур прикрыл глаза. – Я хотел тебе рассказать, то, что теперь вряд ли будет иметь значение. Хотя какая разница о чем говорить… Мне казалось в последнее время, что я вижу тебя то на улице, то тогда во дворе. Теперь я знаю, что это была ты. Я настолько часто в последнее время думал о тебе, что мне даже голос твой слышался. Я звонил одной знакомой. Если трубку снимала её мать, мне казалось, что я слышу твой голос.

– Ты ничего не хочешь у меня спросить? Например, как я жила всё это время.

– Надеюсь, что хорошо. Я всегда хотел, чтобы у тебя всё сложилось хорошо. Если ты хочешь, я спрошу.

– Я очень хочу, чтобы ты это спросил. Я живу с этим уже двадцать лет.

– Ты замужем?

– Была.

– Как ты жила всё это время? – совершенно безразлично спросил Артур.

– Тогда Вика принесла мне фотографии. Когда я их увидела, я думала, что сойду с ума. Одного человека я готова была тебе простить. Но сразу троих… На меня тогда как что-то нашло. Я не стала рассматривать твоё лицо. Тем более Вика рассказывала, что вы развлекались так регулярно. Что это ложь, я тоже поняла слишком поздно. Тогда я решила, что уеду, написала тебе это письмо и отправила его. Потом я пришла к тете Нине и рыдала у неё добрый час. Мне жаль было расставаться с ней. Я к ней привязалась, как к матери. Через несколько дней из училища сообщили, что ты разбился, находишься в крайне тяжелом состоянии и тете Нине нужно срочно приехать. В тот же день позвонил Переверзев и рассказал более подробно, что ты без сознания. Мне стало страшно. Как назло мне снова на глаза попались эти фотографии. Я взглянула на твоё лицо и поняла, что ты там явно не в себе. Тут я поняла, что натворила. Это был ещё больший шок. Самым ужасным для меня тогда было то, что я не могла до конца тебя простить. Я уже не кричала, что ненавижу тебя. Теперь я в том, что с тобой случилось, винила себя. Тетя Нина уехала. Мне ещё раз позвонил Сережка и сказал, что ты пришел в себя. Врачи тогда говорили, что ты больше не встанешь, так и останешься неподвижным. Мне тогда было очень плохо – я одновременно не могла простить тебя и прощала, хотела к тебе приехать и не могла. Если бы я тогда приехала, то только из жалости. Ты бы понял всё и этого мне никогда бы не простил.

– Не простил бы, ты права.

– Я уехала. Два месяца я пробыла в этом состоянии. Отец сделал всё, чтобы я смогла перевестись в Новосибирский мединститут. Я жила, как автомат. Потом я поняла, что жду ребенка. Нашего ребенка.

– Ребенка? – Артур открыл глаза и тяжело посмотрел на Лену.

– Да. Это был новый шок. У меня всё перемешалось – и обида, и то, что я потеряла тебя. Всё казалось непоправимым. Я никого и ничего не хотела слышать. Кончилось всё тем, что я изменила фамилию – взяла девичью фамилию матери. Я хотела от всех спрятаться, потеряться. Наверное, больше всего я хотела спрятаться от самой себя и всего, что натворила. У меня родилась девочка. Я продолжала учиться. Юле был год, когда мама приезжала сюда к своей сестре, встретила мать Сереги Переверзева и та рассказала ей, что ты остался инвалидом и попросил никого из бывших друзей и одноклассников тебя не беспокоить. Если бы не Юля, я бы, наверное, что-нибудь натворила… Я смотрела на неё и видела тебя. Никто меня не интересовал, всё стало безразлично. Я вся ушла в учебу. Потом я вышла замуж. Мой муж преподавал у нас болезни системы кроветворения. Он был старше меня на двадцать лет, Юлю просто боготворил, баловал её. Наверное, своих детей он не любил бы так. Я, как раз, закончила институт, когда ему предложили очень выгодное место в Чернигове. Мы переехали. Кстати, он всё знал о тебе и не раз говорил, что тебя нужно найти. Я не могла. Десять лет назад муж умер. Я снова осталась одна. Вернее, не совсем одна – с Юлей. К тому времени я защитилась и была относительно неплохо устроена. Потом умерли родители. Леша женился и осел в Харькове. Два года назад Юля приехала сюда и поступила в мединститут. Жила она у моей тети. Год назад тетя умерла, дом оставила мне. Ещё появилась место здесь. Теперь я и Юля живем здесь. Юле двадцать лет. Своенравная, упрямая – вся в тебя, – Лена улыбнулась. – И внешне на тебя очень похожа: волосы, как у тебя, глаза черные. Учится она прекрасно и ездила по программе в Англию. Помешалась на английском и даже всю свою компанию перекрестила на английский лад. Так что голос тебе не казался. Это я отвечала.

– Сью?! – от апатии Артура не осталось и следа. Он даже попробовал привстать.

– Лежи, лежи, – Лена властно удержала его. – И не нужно никаких резких движений и так сильно волноваться.

– Ты говоришь о Сью?! То есть, о Юле?

– Да. Юля наша дочь.

– О Боже! – Артур закрыл глаза. – Попасть в такую историю с собственной дочерью…

– Ты не знал об этом. Не мог знать. Было слишком поздно.

– Не поздно. Значит, она всё-таки Артуровна… – он попытался улыбнуться. – Ты ей сказала?

– Да. Оказывается, она знает о тебе всё, намного больше, чем я.

– Лучше бы так много она не знала… Она действительно знает всё. Я рассказывал ей это, чтобы она не повторила моих ошибок… мне казалось, что мы с ней очень похожи.

– Вы очень похожи. Она вся в тебя.

– Лучше бы в тебя. Была бы серьёзной, а так, такая же сорвиголова, как я.

– Она рассказала, что ты для неё сделал, – Лена тяжело вздохнула. – Знаешь, я так виновата перед вами обоими.

– Виноват был я, когда не сказал тебе всего сразу. Зато Юле я рассказал, пожалуй, слишком много. Ты даже представить себе не можешь.

– Могу. Теперь могу. Кое-что я уже знаю. Ещё я познакомилась с Катей. И она о тебе очень много рассказывала.

Артур почувствовал, как наваливается усталость. Он прикрыл глаза и, помолчав, спросил:

– Ты снова не сможешь мне этого простить?

– Глупый, теперь на многое я смотрю по-другому, – Лена погладила его по щеке. – Теперь можно?

– Можно, – Артур улыбнулся.

– Устал?

– Чуть-чуть. Побудь ещё со мной, если можешь, – он взял Лену за руку и поцеловал. – Поцелуй меня.

– Я всё ждала, когда ты попросишь об этом, – она склонилась и коснулась губами его губ.

 

Глава 55

Когда Артур вернулся домой, стояла глубокая осень. Пока находился в больнице, он сильно похудел и осунулся, в волосах заметно прибавилось седины. Бледность так и не ушла. Внешности это не портило. Чувствовал он себя значительно лучше, почти так, как в начале лета. Как и прежде хотелось пить, и временами его охватывала слабость.

За несколько дней до его выписки, Лена уехала по делам. За то время, что он лежал в больнице, они так ничего и не решили. Видел Артур её каждый день, она очень сильно заботилась о нем, но ни разу больше они не разговаривали так, как в ту ночь… К нему каждый день приходила Сью. Когда сама, когда с Дэвидом. Ей Артур был неизменно рад. Сью приносила всегда кучу новостей, щебетала, как птичка. Это снова был солнечный зайчик, который согревал. У неё снова было всё хорошо с Дэвидом. Только один раз она с грустью сказала:

– Знаешь, мне немного жаль, что ты оказался моим отцом.

– Почему? Сильно хороший? – Артур горько улыбнулся.

– Что ты не делал, как не пытался вразумить меня, я влюбилась в тебя. Мечтала только о тебе. Ты стал для меня идеалом.

– Что теперь? – Артур исподлобья посмотрел на неё.

– Теперь всё иначе. Я уже свыклась с мыслью, что ты – мой отец. Скорей всего, я выйду замуж за Дэвида. Нам хорошо вместе.

– И как я тебе в роли отца?

– Самый лучший! Такого нет ни у кого.

– Юля, – Артур только головой покачал.

– Я мать очень люблю. Но вот после того, как я всё узнала, я места себе найти не могла. Я тебе ещё в день нашего знакомства сказала, что таких мужиков не бросают. А она характер взялась показывать.

– Юля, ты не имеешь права так говорить о ней. Тогда было другое время. Неизвестно ещё, как бы ты поступила.

– Лучше быть полным сумасбродом, чем таким правильным! И не убеждай меня! – Сью нахмурилась. – А ещё я хочу, чтобы ты называл меня Сью.

– Почему Сью? Ведь Юля – это Джулия.

– Джулия мне не нравится. Мне нравится Сью.

– Хорошо, пусть будет Сью, – он ласково погладил её по голове. – Только береги мать.

– Лучше бы она тебя берегла!

– Сью, мы ведь договорились.

Перед тем, как уехать, Лена просидела с ним весь вечер. Разговор был на какие-то отвлеченные темы и ничего существенного. Потом она сказала:

– Мне нужно завтра уехать на неделю.

– Далеко?

– В Киев, по делам. Приезжает профессор Кранц. Летом я две недели была в клинике, где он работает. Нужно уладить кое-какие вопросы.

– А потом? – Артур внимательно посмотрел ей в глаза.

– Не знаю, – Лена пожала плечами.

– Долго мне ещё здесь париться?

– Пять дней. Тебя выпишет Игорь Борисович. Он тебе расскажет, что дальше делать.

Потом она попрощалась и уехала домой. Артура выписал Игорь Борисович, но не через пять дней, а через неделю. Говорить со Сью о своих отношениях с Леной ему больше не хотелось. Да и чем могла помочь Сью? Единственное, о чем он спросил, приехала ли мать. Сью сказала, что ещё не приехала, позвонила, что возможно задержится.

На следующий день, после возвращения домой, Артур приехал на работу. Здесь всё было в полном порядке. Дела Олег вел очень хорошо. Все радовались тому, что Артур вернулся. Он тоже радостно улыбался, но на душе кошки скребли.

Прошло ещё три дня. Артур утром, как и раньше, уезжал на работу. Во второй половине дня он возвращался домой и проводил весь вечер в одиночестве. Сью и Дэвид были заняты, готовились к зачету. Чтобы не отвлекать их, Артур ограничивался телефонными звонками. В квартире царил идеальный порядок. Соскучившийся Арчи терся об ноги, громко мурлыкал.

В тот день Артур уехал из клуба сразу же после обеда. Настроения сидеть на работе совсем не было. Над городом нависло низкое серое небо и начали срываться редкие снежинки. Даже во дворе гулял ветер. Артур поставил машину и поднялся к себе. В подъезде он столкнулся с тетей Зиной. Она, сладко улыбаясь, спросила:

– Артур Григорич, как здоровьечко?

– Нормально, спасибо, – сдержанно кивнул Артур.

– Ну, вы не болейте. А невеста ваша где?

– Да не невеста это, – поморщился Артур. – Это моя дочь.

– Дочь?! – у тети Зины отвалилась челюсть.

– А что, у меня детей быть не может?

– И когда ж вы успели?

– Нашел время, – он оставил тетю Зину переваривать информацию и пошел к себе.

Артур вошел в квартиру. Арчи вышел, как всегда, навстречу и приветственно мяукнул. Артур снял и повесил пальто. Он взглянул на себя в большое зеркало в прихожей. Оттуда на него смотрел очень красивый мужчина с импозантной сединой в черных волосах, с печальными глазами и усталостью на бледном лице, одетый, как денди. Вспомнились слова Ирины. Сейчас, правда, это был уже не молодой мальчик. Да и красоту свою Артур уже просто ненавидел. На неё бросались все, и никто не думал, что не такое это уже и благо. Его красота медленно убивала его всю жизнь. Почти никто не пытался видеть в нем ничего, кроме внешности. Когда-то, после трех распитых вместе с Олегом и Денисом бутылок, ему в голову пришла мысль сделать пластическую операцию. Это было время, когда Артур уже ушел из стриптиза, но его продолжали донимать любвеобильные поклонницы с тугими кошельками. От этих поклонниц у него уже зубы сводило. Он поделился этой идеей с Олегом и Денисом. Олег только интенсивно закрутил головой, а Денис, собрав на лбу несколько морщин, что свидетельствовало о напряженной умственной деятельности сказал:

– Не получиться, Арчи. Они всё равно будут на тебя кидаться.

– Почему? – спросил Артур.

– Таких, как ты, бабы и в обезьяньем облике отличают.

– А что во мне такого?

– Как это по-умному? Во… Аура у тебя такая.

– Где ты слов таких понабирался? – поморщился Артур.

– Мы не о словах, а о тебе. Меня б так девочки любили, – грустно вздохнул Денис.

– Если бы тебя так девочки любили, как меня, ты бы уже удавился.

– Да, природа явно в тебе ошиблась, – подал голос Олег. – Крутой трахарь, а по натуре, чуть ли не однолюб. Я бы так не смог. А операцию не делай. Денис прав, тебя всё равно домогаться будут.

Артур взял кота на руки и пошел в комнату, где когда-то выяснял отношения со Сью. Достав из секретера альбом. В гостиной он удобно устроился на диване и начал рассматривать старые фотографии. Такого с ним почти никогда не бывало. На фотографиях были веселые, счастливые лица. На душе становилось всё тяжелее и тяжелее. Артур отложил альбом, поднялся и подошел к окну. На город начали опускаться ранние сумерки. Свет включать не хотелось. Артур закурил и стоял, глядя в темнеющее окно. Внизу сновали машины, спешили куда-то люди. На противоположной стороне улицы уже светились рекламные огни. Начали зажигаться фонари.

Хлопнула входная дверь. Идти смотреть, кто пришел, не было смысла. Ключ был только у Сью. Артур слышал, как открылась дверь в одну комнату, затем в другую. На него снова навалились апатия и усталость. «Найдет», – вяло решил он. Сзади Артур услышал шаги, но оборачиваться не стал. Ему показалось, что если он обернется, то просто расплачется. Шаги остановились за спиной и легкая нежная рука коснулась его затылка. Это не была рука Сью и это был не её жест. Артур медленно повернулся. Перед ним стояла Лена. Чувствуя, что он сейчас здесь лишний, Арчи спрыгнул с хозяйских рук и, с подчеркнутым чувством собственного достоинства, удалился.

Артур стоял перед Леной. Это был её Артур. Он стал старше, у него появилась седина и деньги, но сам он не изменился.

– Ничего, что я попросила ключ у Юли? – спросила Лена вместо приветствия.

– Ничего, – Артур боялся, что у него начнет дрожать голос. – Ты давно приехала?

– Сегодня, в два. Позвонила тебе на работу. Думала, что ты меня встретишь. Виталик сказал, что ты уже уехал домой. Звонить на мобильник я не стала. Артур, я хотела… мы так и не поговорили… – Лена смешалась.

– О чем?

– Что с нами будет дальше? – она с надеждой посмотрела на него.

– С нами?

– С нами. Если ты против…

– Ради Бога, Леночка! – взмолился он. – Неужели ты ничего не поняла?!

– Ты не прогонишь меня? – она прижалась к его груди.

– Что ты говоришь? Просто я всё время боюсь, что ты поймешь, что та грязь, в которой я вывалялся тогда – ничто по сравнению с тем, что было после!

– Ты сам хочешь убедить себя в этом. Ты вышел из всего этого не запачкавшись. Пойми ты это! Я так тосковала по тебе все эти годы…

– Ты всегда была и всегда будешь только моей. Я люблю тебя.

Артур взял её на руки и понес в спальню. Его губы ласкали её тело. Она шептала его имя, путаясь пальцами в его волосах. Он взял её сильно и немного резко. Та боль, которую он дарил ей вместе с наслаждением, была именно тем, чего она хотела больше всего на свете. Она знала, что он тоже чувствует эту боль, что, как и раньше, они продолжение друг друга…

 

Глава 56

Наконец-то были закончены все формальности, связанные с оформлением документов. Артур снова, на время своего отсутствия, передал дела в клубе Олегу. До отъезда оставалось всего несколько дней.

В ту ночь Артур долго не мог уснуть. Он лежал и смотрел в темноту комнаты. Один раз Лена проснулась, приподнялась на локте и, дернув за шнурок бра, внимательно посмотрела на Артура. Он успел сделать вид, что спит. Лена легла и вроде бы уснула. На кровать прыгнул Арчи, звякнув своим бубенчиком. Кот улегся Артуру на грудь и громко замурлыкал.

– Старый плут, – шепнул ему Артур, – ты потише, хозяйку разбудишь.

Кот вздохнул, будто понял, о чем его просят, и мурлыканье стало на полтона тише.

– Я не сплю, – ответила Лена. – Просто мне интересно было, как долго ты будешь изображать крепкий и здоровый сон.

– Да? – Артур удивился. – Я почему-то был уверен, что ты спишь.

– Почему я должна спать, когда муж не спит?

– Сон жены оберегает, – пояснил Артур. – Видишь, даже кота сторожевого мысленно вызвал.

– Артур, ты неисправим! – Лена положила голову ему на плечо.

– Чего ты волнуешься? Могу я просто не хотеть спать? Со мной ведь всё в порядке, – он обнял Лену за плечи.

– Действительно всё?

– Действительно. Знаешь, я сейчас лежал и думал, что Юля и Дима поженились в тот день, когда у нас должна была быть свадьба. Я ничего не перепутал?

– Нет. Так и было, – Лена вздохнула. – Жаль, что этого не случилось тогда…

– Леночка, солнышко моё, давай не будем вспоминать то время. Разве что вспомним, как нам было хорошо. И потом, был бы у тебя теперь медовый месяц, если бы мы поженились тогда? – он улыбнулся и поцеловал Лену. – Хотя нет, у нас бы вся жизнь была, как медовый месяц.

– Артур, мне так хорошо с тобой, – Лена тоже поцеловала его. – Вообще забавно выходит: родители поженились за месяц до детей.

– Вот только не нужно сказки рассказывать. Месяц с того момента, как мы поженились, ещё не прошел. Ещё осталось пять дней.

– Пять дней… Ну, считай, что месяц всё-таки уже прошел.

– Это только из тех соображений, чтобы избежать исполнения супружеских обязанностей? Я так и знал, – с притворной горечью вздохнул Артур. – Вот таковы все женщины!

– А у тебя что, был медовый месяц и тебе жена отказывала? – Лену тоже охватило шутливо-беззаботное настроение.

– Медового месяца не было, жены тоже не было и отказывать никто никогда не пытался.

– Ты склерозом страдать начинаешь, дорогой муженек!

– А что, мы сегодня уже что-то делали? – Артур посмотрел на светящийся циферблат часов.

– А что нет?

– Это вчера было. А сегодня уже два часа, а мы ещё ни-ни. Не порядок. Ты думаешь, чего Арчи пришел? Напомнить, – Артур обнял Лену. Арчи мяукнул и спрыгнул с кровати. – Уже напомнил. Это значит, что пора начинать.

– Только давай в темноте и под одеялом, – дрожащим голосом пролепетала она. – А то вдруг соседи услышат.

– Ну, давай одеяло хоть чуть-чуть отвернем, – жалобно попросил Артур. – А свет включать я и сам стесняюсь. Вот только я тебя за руку возьму можно?

– Артур, не хулигань! – Лена рассмеялась.

– А я не хулиганю, – его голос стал слегка хрипловатым. Он прижал её к себе и начал целовать.

– Артур, – прошептала она, путаясь пальцами в его волосах.

– Я люблю тебя, Леночка! – в перерывах между двумя поцелуями прошептал он. – Обожаю…

– И я тебя…

Артур включил свет и, приподнявшись на локте, взял стакан с водой. Лена смотрела, как он пьет. За несколько секунд в памяти пронеслись события последних месяцев с того момента, как она увидела Артура в реанимации, когда состояние его оценивалось, как безнадежное, и до того, как он начал подниматься. Через два месяца после выписки Артура из больницы они поженились. Две недели назад была свадьба Юли и Димы. Теперь Лена уговорила его поехать в Германию, в специализированную клинику, пройти ещё один курс лечения. Именно из-за этого она ездила в Киев, когда приезжал Кранц. Артур сначала долго не соглашался, но потом уступил её уговорам и уговорам Сью.

– Ты как? – спросила Лена, когда он напился.

– Отлично. Хочешь повторить? – он улыбнулся.

– Уймись! – рассмеялась Лена. – Я о твоем самочувствии.

– Вот после этого я никогда в жизни себя ещё плохо не чувствовал. А ты как? – он обнял Лену.

– Чудесно.

– Леночка, а давай никуда не поедем? Или просто поедем в Германию, отдохнем? – предложил Артур.

– Это почему ещё?

– Надоела мне больница. Пока я там буду на игле висеть, ты себе найдешь молодого красивого Ганса или Пауля, и я, старикашка, останусь не у дел.

– Дашевский! Каким ты был, таким ты и остался! – Лена рассмеялась. – Я останусь с тобой, дабы тебя не похитила какая-нибудь Гретхен.

– Ну, разве что так…

 

Глава 57

Белый самолет оторвался от взлетной полосы. Синее-синее небо становилось всё ближе, земля уходила вниз. Наконец, всё внизу стало маленьким, как детская игрушка. Артур смотрел в иллюминатор из-за плеча Лены. Она повернула к нему голову и почти счастливо улыбнулась. Он поцеловал её.

– Хорошо, что нам повезло с погодой, – сказала Лена.

– Да, – согласился Артур, – погодка чудесная. В такую погоду и умирать жаль становиться.

– Ты что, Артур? – встревожилась Лена.

– Ничего, – он успокаивающе улыбнулся. – Черный юмор.

По проходу шла стюардесса, предлагая напитки. Она остановилась возле их кресел. Артур попросил стакан воды похолоднее. Лена обеспокоено посмотрела на него.

– Ты как? – спросила она.

– Нормально. Просто пить хочется, – он успокаивающе улыбнулся.

– Что-то ты бледный.

– Тебе кажется. Я в полном порядке.

Стюардесса подала воду. Артур напился и после этого они некоторое время разговаривал с Леной обо всем и ни о чем. Лена виновато улыбнулась и, сдерживая зевок, сказала:

– Извини, я в последние дни так наволновалась, что сейчас глаза сами собой закрываются.

– Я бы в таком случае просто поспал, – ответил он. – Давай, закрывай глазки.

– Ты будешь держать меня за руку?

– Обязательно. Спи.

– Через несколько дней у нас всё будет отлично, – она вздохнула.

– Да.

– И всё-таки ты какой-то бледный…

– Спи. Это тебе кажется. Давай руку.

Он взял Лену за руку, пальцы их сплелись. Лена улыбнулась и закрыла глаза. Она моментально провалилась в сон.

Артур сидел и смотрел на её чуть заметно вздрагивающие во сне ресницы, на прядь волос на виске. Как ему не хотелось сейчас покидать её. Ему вспомнилась Сью в аэропорту, и сердце дрогнуло. За иллюминаторами было синее-синее небо и внизу ослепительно белые облака. Впервые за последний год его не мучила жажда. «Рано или поздно всему приходит конец. Кажется, я заплатил по векселям сполна. Сказка не может продолжаться вечно. Тем более что сказка эта была совсем не веселая. Не бывает у меня веселых сказок. Не вышел из меня, видно, сказочник. Вот и конец перепутал с самого начала. Обещал, что умру, когда разлюбит… Видно, ошибся. Остается понадеяться, что эту ошибку мне простят», – он посмотрел на пустой стакан и грустно улыбнулся своим мыслям.

Артур в последний раз взглянул на Лену и опустил веки, но свет становился всё ярче и ярче. В какой-то момент его пронзила острая боль, но момент этот был настолько коротким, что он не успел даже среагировать. Потом на смену этому пришла невероятная легкость и покой…

Лена проснулась резко, будто от толчка. Она открыла глаза и сразу же повернулась к Артуру. Он сидел, откинувшись в кресле, пальцы их всё так же были сплетены. Бледное лицо его было спокойным и, казалось, что он просто спит. Неожиданно Лена всё поняла. По её щекам покатились слезы, и она прошептала:

– Артур…