Первое, что ожидало Диму в институте, это была «доверительная» беседа с тренером. Выслушав о себе всё, что Михаил Андреевич не стал говорить накануне из-за присутствия родителей, и из-за того, что до Димы «всё равно не дошло бы, так был хорош», Дима поблагодарил наставника и пообещал впредь подобных штучек не выкидывать. После тренировки Михаил Андреевич окончательно подобрел и пробасил:
– Балбес ты, Димка! Выезжаешь на том, что люблю тебя больше всех. Другого к черту с треском уже выпер бы, а тебя прощаю. Теперь вспоминай этой стерляди фамилию, пойду в деканат выяснять, кто такая и чье несчастье. Пусть разберется со своими недоносками.
Дима без сожаления назвал фамилию Лолиты. Что с ней будет, его не особенно интересовало. Вчерашний шок прошел.
После занятий он выходил из здания института, когда его окликнул женский голос. Дима повернулся и увидел в нескольких шагах позади Лолиту. Вид у неё был грустный, глаза заплаканные. Он подождал, пока она подойдет.
– Здравствуй, – тихо сказала она. От позавчерашней разбитной девчонки и следа не осталось.
– Здравствуй, – спокойно ответил он.
– Дима, нам поговорить нужно.
– О чем?
– Всё так получилось… – у Лолиты был такой вид, что она вот-вот заплачет снова.
– Я тебя внимательно слушаю, – пауза становилась длинной.
– Не здесь.
– Лолита, я ведь в гости к тебе не поеду, – Дима прищурился.
– Я не приглашаю. Давай куда-нибудь зайдем или скверик какой-нибудь поищем… Я тебе всё объясню… Холодно здесь…
– Так, – он взглянул на часы, – у меня всего полчаса. Вон, напротив, кафе. Идем туда, ты мне быстренько всё рассказываешь, что хотела, и прощаемся.
– Да, конечно, – кивнула она и, как побитая собачонка пошла следом за Димой.
В кафе они сели за столик у окна. Дима заказал кофе и выжидающе посмотрел на Лолиту. Перед ним сидела невзрачная бесцветная девица, выглядевшая старше своего возраста, то ли из-за того, что была расстроена, то ли из-за того, что была без макияжа. Ни в выражении её лица, ни во взгляде не была даже намека на какие-то умственные способности. «Странно, на что я мог позариться? На эту белую моль с тупой мордашкой? Неужели, у меня настолько повернулись мозги, если я действительно с ней был?» – подумал он. Словно, прочитав его мысли, Лолита тихо сказала:
– Ты извини, за тот вечер… всё так вышло…
– Это я уже слышал. По-моему, твоей маме вчера вечером всё объяснили и она осталась довольна. Что с меня ещё?
– Дима, я не виновата… это всё мама… Просто я видела тебя и раньше в институте. Ты мне так нравился, с первого дня, как я тебя увидела! Я действительно всё время мечтала познакомиться с тобой, а ты меня никак не замечал. Вот я и решила…
– Понимаешь, Лолита, – снисходительно сказал Дима, – я никогда не рассматривал соучениц, да и вообще, девушек из большого спорта, как девушек. В своем саду цветов не рвут. Даже, если я с кем-то знакомился, это были чисто приятельские отношения, бесполые, все равны – и девочки, и мальчики.
– Я соврала тебе, что имею отношение к большому спорту… У меня всего лишь второй разряд по гимнастике и на соревнованиях я бываю раз в сто лет где-нибудь в городке, как сказал Саша, Мухосранске.
– Мой тренер говорит поприличней – Пятихатки или Семиизбы.
– Да, действительно, так лучше звучит… Так вот, я всё мечтала с тобой познакомиться. Ты мне ночами снился. А позавчера я решила подойти к тебе сама. Я думала, что ты даже разговаривать со мной не станешь, – она смотрела на Диму полными слез глазами.
– Лучше бы не разговаривал, – он горько улыбнулся.
– Не знаю… А, когда ты согласился прийти в гости…
– Лолита, я не соглашался. Просто ты записала свой адрес и записку оставила мне. А меня черт попутал. Решил сделать красивый жест и прийти на пять минут.
– Пусть так… Потом, когда я открыла тебе дверь… – она шмыгнула носом. – Я была так рада… так рада…
– Скажи, а поить меня было обязательно?
– Это всё Жорик, – Лолита опустила глаза.
– А ты не уговаривала? – он снова сощурился.
– Я думала, что ты просто брезгуешь нашей компанией.
– А что ты ещё думала?
– Потом, когда все ушли, ты остался и начал ко мне приставать… вернее, уговаривать меня…
– Даже так?
– Да… ты меня так уговаривал… так уговаривал… Я думала, что мы поцелуемся, на том всё и закончится. Я же ни разу ещё с парнем… Мы с тобой пошли в мою комнату…
– А там уже и постель была постелена?
– Нет… ты начал меня целовать… ну и… в общем, я решила, что, наверное, так будет удобней… я же не думала, что ты будешь таким резким и настойчивым… ты даже платье на мне разорвал, когда начал меня раздевать…
– А ты не сопротивлялась?
– Понимаешь, сначала я боялась тебе отказать, думала, что если я откажу, ты сразу уйдешь… а потом, я испугалась… ты такое со мной делал…
– И что же я делал? – у Димы появилось плохо преодолимое желание послать Лолиту с её излияниями.
– Я… я не могу… – она заплакала. – Мне так стыдно… я даже не представляла, что такое может быть… что такое могут делать… я думала, что когда рассказывают такие вещи, это всё выдумки…
– Вот такой я извращенец? – Дима еле себя сдерживал. – А, может, всё-таки хоть что-нибудь расскажешь?
– Не могу… о таком и говорить стыдно… Мне так больно было… я даже тренироваться третий день не могу… – она достала платочек и начала вытирать глаза. – Потом ты устал и уснул. Я думала, что ты успеешь уйти, пока мать вернется с работы.
– Что же ты меня не разбудила?
– Боялась, что когда ты проснешься, снова начнешь… Понимаешь, я так люблю тебя… А, когда мама пришла…
– Спасибо, остальное я помню.
– Димочка, не сердись, пожалуйста… – она снова всхлипнула.
– Лолита, перестань, реветь, пожалуйста. Ты напрасно меня идеализируешь. Что я насильник и извращенец, ты уже убедилась. Что поить меня нельзя тоже. Если бы ты знала, какой у меня скверный характер, ты бы сейчас бежала отсюда свет за очи, – холодно сказал он. – Как видишь, я не каюсь, не прошу у тебя прощения.
– Мне и не нужно… только не бросай меня… Меня же мать из дому выгонит… А ещё, она забрала простыню, которую мы с тобой испачкали и платье, и грозит написать заявление, что ты меня изнасиловал… Она сказала, что посадит тебя… – Лолита наносила хорошо рассчитанный удар. – А я не хочу… Я тебя люблю…
– Интересно, чем же это мы простыню испачкали?
– Ну… там пятна крови… и…
– Достаточно. Я тебя ещё не бросил, – Диму начало мутить от её присутствия и упоминания о её матери. – Прекращай реветь. Я думаю, что твоя мать успокоиться, когда увидит, какой я «хороший». Сама рада будет, если я уйду. Согласились бы вы с мамой на компенсацию в виде денежных знаков, как мой отец предлагал.
– Мама, возможно, и согласится, но мне от тебя не нужны деньги… мне нужен ты…
– Что-то не пойму я кому нужен больше, тебе или твоей маме. Ладно, сейчас мои полчаса истекли, прощаемся. Передай привет маме, отчиму и всей компании. Встречаться будем в присутствии мамы и без остальных. Согласна?
– Да.
– А ты не хочешь спросить, вдруг у меня есть девушка?
– Мне всё равно, я же люблю тебя, – она посмотрела на Диму с таким обожанием, что только очень жестокий и злой человек мог заподозрить её в неискренности. – Мне даже не страшно, что у меня сейчас неприятности из-за той вечеринки.
– А это мой тренер узнал и сделал выводы.
– Откуда?
– От меня. Всё, до свиданья, – он встал.
– Дима, когда мы увидимся? Мама спрашивала…
– Через несколько дней. В конце недели.
Дима вышел из кафе первым. «Неужели я действительно на неё клюнул? Она же не просто некрасивая… с лица воду не пить… я тоже не красавец… но, она же дура… Господи, надо же так себя не уважать, чтобы виснуть на ком-то, рассказывать такое… А, если это всё было на самом деле, как можно тащиться за таким подонком, который с тобой вытворял черт знает что? Куда я попал? Хоть бы она сама от меня отвязалась!» – думал Дима, по дороге домой.