– Ладно, пора отсюда уходить, – хмурясь, сказал Дмитрий. – Стас, спускайся, мы сейчас выйдем.

Когда Стас ушел, Дмитрий достал бумажник, из него пять стодолларовых купюр и протянул Вике. Она почти испуганно взглянула на деньги.

– Достаточно? – спросил Дмитрий.

– Даже больше, чем достаточно, – растерянно ответила Вика. – Спасибо.

– Это тебе спасибо. Я ведь обещал платить щедро. И одна большая просьба, не называй меня Дмитрием Максимовичем. Твоё «Димыч» вчера звучало приятнее.

– Да, но ваш водитель… – Вика всё больше терялась.

– Ну и что? Вчера ты и на «вы» не обращалась, сегодня утром тоже.

– Вчера я была пьяная, – она покраснела.

– Прикажешь каждый раз тебя так накачивать, чтобы ты обращалась ко мне нормально? – он попытался улыбнуться. – Так ведь сопьешься быстро. Ладно, хватит краснеть, бери деньги, и я подвезу тебя домой.

– Я сама могу добраться. У вас… у тебя ведь дела.

– Ничего, дела подождут.

В машине Дмитрий снова сел рядом с Викой. Почему-то ему показалось, что сейчас она снова пропоет «Позови меня с собой». Вика ничего петь не стала. Дмитрий закурил, предложил ей сигарету. Она отрицательно качнула головой и пояснила:

– Не люблю курить натощак.

– Кстати, Стасик, сообрази быстро, где сейчас можно позавтракать? – обратился Дмитрий к водителю.

– Только в «Мак Дональдсе». Всё ещё закрыто.

– «Мак Дональдс»… – с сомнением повторил Дмитрий и поинтересовался у Вики. – Ты гамбургер хочешь?

– Не хочу.

– Если честно, я что-то тоже не очень. И кофе у них автоматный. Ладно, потерплю до обеда. Потом куда-нибудь с Коляном и Егором съезжу.

– Если хочешь, давай заедем ко мне, и я могу поджарить тебе картошки или самую банальную яичницу, а ещё сварить кофе, – предложила Вика.

– Соглашайтесь, Дмитрий Максимович, – бесстрастно посоветовал Стас. – До обеда ещё долго.

– А ты сиди, не подслушивай, – Дмитрий улыбнулся.

– Я о вас забочусь.

– Соглашайся, Димыч, – Вика улыбнулась.

– Ладно, – сдался он. – Может, где-нибудь возле магазина остановимся и что-нибудь возьмем?

– Не стоит. Я тебя на завтрак приглашаю, а не на банкет.

Стас остановил машину возле Викиного дома. Вика покопалась в сумочке, отыскивая ключ, и предупредила Дмитрия:

– Лифт не работает, а царапаться нужно на пятый этаж. Не запыхаешься?

– Попробую, – улыбнулся Дмитрий.

Вика шла с ним рядом по лестнице и думала, что вряд ли когда-нибудь будет жить в таком же доме, как Дмитрий. В его подъезде не было обшарпанных стен и грязных ступенек, лестница была широкая и лифт, наверное, всегда работал. В его подъезде на лестничных клетках не отправляли естественные надобности и не бросали использованные презервативы и шприцы, а на двери и стенах подъезда не писали неприличные слова.

– Ты одна живешь? – спросил Дмитрий.

– Нет. Но ты можешь не волноваться, дома никого не будет. Все ушли на работу. А, если и были бы, то ничего не сказали б, – успокоила его Вика.

– Да я, собственно, и не волнуюсь.

Вика переоделась в джинсы и рубашку в крупную ковбойскую клетку, собрала волосы в узел и начала чистить картошку. Дмитрий, не захотевший ждать её в комнате, стоял у окна маленькой кухоньки и смотрел вниз. Во дворе женщина развешивала бельё на веревке, растянутой между двумя остовами детских качелей. Ветер трепал простыни и наволочки. К мусорному баку подошли двое бомжей и сосредоточенно рылись в его содержимом. Эта картина навевала тоску. Дмитрий отвернулся от окна.

– Димыч, – Вика выложила картошку на хищно шипящую сковороду, – можно задать тебе нескромный вопрос?

– Можно, – кивнул он. – А можно я закурю?

– Можно. Но ты много куришь натощак. Так и язву нажить недолго.

– Не наживу, – Дмитрий закурил. – Задавай свой вопрос.

– Почему ты так много мне заплатил? – Вика поставила перед ним пепельницу.

– Я же обещал платить щедро. Да и не так уж это много.

– Для кого как. Для меня сумма очень приличная. Слушай, я не очень хорошо помню, что вчера было, – она повернулась и внимательно посмотрела на Дмитрия. – Я с тобой… у нас что-нибудь было? По-моему, мы целовались.

– Не думаю, что было что-то большее, – он улыбнулся. – Мы приехали из ресторана, зашли в квартиру и сразу пошли в спальню. Сначала ты начала раздеваться, потом сняла с меня пиджак и попросила тебя поцеловать.

– Ну и?

– Ну, я и поцеловал. Не знаю, наверное, тебе не понравилось. Ты поинтересовалась, хочу ли я тебя. Я сказал, что хочу настолько, насколько хочешь ты. Ты обозвала меня старым козлом и заявила, что хочешь спать, после этого улеглась на кровать прямо в туфлях и тут же уснула.

– А ты?

– Я тоже решил, что хочу спать, и улегся рядом. И, кстати, тоже в туфлях.

– Почему? – удивилась Вика.

– А я что, по-твоему, трезвым был? – Дмитрий рассмеялся.

– Кажется, не очень. У тебя голова не болит?

– Терпимо. Сейчас кофе выпью и пройдет. А у тебя?

– Я синдромом похмелья не страдаю. Я ведь на самом деле пью мало. Просто вчера Маринка достала и домашние проблемы доконали. Ну да это к делу отношения не имеет.

– Что тебя Маринка допекла, заметили все, – он снова рассмеялся. – Особенно, когда ты её сявкой обозвала.

– Да, неудобно получилось, – она нахмурилась, словно легкая тучка на секунду закрыла солнечный свет. – Можно я буду называть тебя просто Димой?

– Почему? – он перестал улыбаться.

– Мне так больше нравится. Димыч, конечно, звучит неплохо, но Дима мне нравится больше.

– Называй, – он опустил глаза.

– Если тебе не нравится… Мне почему-то показалось, что должно нравиться.

– Называй. Нравится.

– И ещё один вопрос… – Вика снова внимательно взглянула на него. – Почему сегодня утром ты сказал, что моё рабочее время уже окончено, комплименты говорить нет смысла и позариться на такое «несчастье» можно только за деньги?

– А что, разве не так? За деньги я могу услышать всё, что хочу. Я ведь далеко не красавец, не обаяшка, не так уж молод… На меня давно, кажется, только за них и обращают внимание. Наверное, всю жизнь… или почти всю… – с тоской произнес он. Глаза его стали усталыми и взгляд тоскливым. – Сама же сказала, что я седой и старый. Стаса моим сынком назвала.

– Так вот, Дима, – Вика подошла к нему совсем близко и сказала без тени улыбки, – коль скоро моё рабочее время закончилось, и нахожусь я у себя дома, то хочу тебе сказать, что хоть ты и не молодой, но ещё и не старик, внешность у тебя нормальная, позариться на тебя можно и без денег, и обаяния у тебя хватит на десятерых. Понял? А сказала я тебе сегодня утром, что ты седой и старый, потому, что разозлилась на твою фразу, о любви к деньгам. Я думала, что ты не захочешь платить. Стаса за сына приняла спросонья. И потом, что за молодец мог зайти к тебе в квартиру, когда ты спишь? Откуда я знала, что твой водитель к тебе заходит, как к себе домой? Ещё я прикалываюсь называть стариками всех мужиков, кому уже есть тридцать. Извини.

– Вика, давай не будем, – он снова опустил глаза. – Ты в одном права, я ведь не мальчик молодой. Смотри, картошка сгорит.

Она отвернулась, чтобы помещать картошку, а Дмитрий нервно раздавил в пепельнице окурок. Что-то не укладывалось в обычные рамки, что-то выходило из-под контроля. «Смотри на вещи проще», – как заклинание повторил он про себя любимую фразу Николая.

– Ты точно похмельем не страдаешь? – спросила Вика, накрывая на стол. – У меня пиво в холодильнике есть. Мои родитель и братец поправляются при необходимости.

– Не волнуйся, я уже в полном порядке.

– Ну, тогда не стесняйся. Конечно, не ресторан, но, надеюсь, что неплохо.

– Очень неплохо, – похвалил Дмитрий. – Сто лет не ел нормальной жареной картошки.

– Что так долго? Диета? – Вика удивленно вскинула бровки.

– Как-то не складывалось. А в ресторане такой не подают.

– А дома? Любимая супруга картошку не жарила?

– Вика, давай не будем о грустном, – Дмитрий поморщился.

– Ну, давай.

– Ты, вообще, чем занимаешься? Маринка, насколько я знаю, днем работает в рекламном агентстве. Ты тоже ещё где-то или у тебя ресторан – основное?

– А я на «скорой» катаюсь. Фельдшер в реанимационной бригаде. Я, вообще-то, в сопровождении недавно. Меня туда Маринка затянула. Кстати, она в рекламном агентстве уже не работает. На два места работы здоровья не хватает.

– Не знал. А у тебя хватает?

– Я там недавно. Кроме того, я в отпуске. У меня сначала бесплатный был, сейчас платный начался. Потом не знаю.

– Тебе что, так эта работа нравится? – удивился Дмитрий.

– Не нравится. Просто с той зарплатой, которую я получаю на «скорой», ни жить, ни умереть нельзя. В ресторане деньги. Если б я ещё сама жила, а так… – Вика вздохнула.

– У тебя что, семья? Дети? Муж инвалид немощный?

– Мужа нет, детей нет, зато есть мама, папа и братец, но это отдельная песня. У меня навязчивая идея любым путем заработать нормальную сумму, купить себе хоть однокомнатную квартирку и сбежать от них.

– Да что ж так грустно? – Дмитрий внимательно посмотрел на Вику.

– Я б посмотрела, что ты запел бы на моем месте. Я же не спрашиваю, с какой радости ты вчера надрался до чертиков, меня накачал и в квартире, как после погрома.

– Причина одна – я окончательно простился с любимой супругой, – мрачно улыбнулся Дмитрий. – Вот она и сделала мне на прощанье подарок. Самоё паскудное во всей этой истории, это то, что она уволила мою домработницу.

– И что в этом паскудного? – с иронией спросила Вика и довольно едко улыбнулась. – Насколько я поняла, разлука с женой тебя не сильно угнетает, а вот с домработницей – просто траур! Не из-за домработницы ли вы побили горшки?

– Горшки, как ты изволила выразиться, мы побили уже очень давно. Тогда была другая домработница, немолодая и некрасивая. Эта домработница тоже была немолодая и некрасивая, эротических чувств к ней я не испытывал, но вот массу удобств её присутствие создавало. Теперь, пока найдется другая… Ты видела, что у меня твориться.

– Всего бы горя было! – Вика рассмеялась.

– Кому как. Я уже отвык от такого беспорядка. И потом, мне некогда. Я почти всегда возвращаюсь вечером и почти всегда уставший до такой степени, что мне хочется одного – отдохнуть. А тут… – вдруг Дмитрий просиял улыбкой. – Слушай, а ты ещё денег хочешь?

– Хочу.

– Я заплачу тебе столько же, сколько уже заплатил, а то и больше, если ты мне сегодня к вечеру приведешь квартиру в порядок? Согласна? Можешь подружку какую-нибудь с собой взять, я вам Стасика оставлю. Как? – он с надеждой посмотрел на Вику.

– Ну… – она задумалась и потянулась к телефону. – Сейчас, подожди, Маринке позвоню. Если она не согласится, тогда придется самой или с твоим Стасиком всё делать. В принципе, я согласна…

– Вот и отлично! Тебе деньги сейчас?

– По окончании. Я авансов не беру.