Вика так была поглощена своими мыслями, что даже вздрогнула, столкнувшись почти у самого дома с женщиной, странно похожей на жену Дмитрия на фотографиях, в ярко-красном пальто с пушистым воротником и таком же ярко-красном берете. Вика оглянулась ей вслед, но женщина уже смешалась с толпой. Только в последний раз бьющей по глазам точкой мелькнуло в людском потоке красное пятно.

«Совсем свихнулась. Что-то слишком часто я о Димкиной жене думать стала. Она мне уже мерещиться начинает! Неврастеничка!» – выругала себя Вика и свернула к дому. В подъезде она поздоровалась с охранником. Из лифта ей навстречу вышла домработница соседей сверху и, окинув Вику слишком уж внимательным взглядом, поздоровалась с ней подчеркнуто вежливо. «Так, сейчас всё в сторону и спать! Что-то со мной совсем уж не то», – твердо решила Вика, пока лифт, не торопясь, поднимался на третий этаж.

Она вошла в квартиру, и ей показалось, что в прихожей пахнет сладковатыми духами. Но не её духами, а чужими. Вика даже потерла кончиками пальцев лоб, стараясь освободиться от наваждения. Запах не исчезал. Вика сняла пальто и сапожки и прошла в кухню. Стол был накрыт на двоих. На тарелках остались какие-то крошки, на одной остатки острого соуса, на другой недоеденный ломтик ветчины. Ещё стояли два бокала. На дне одного осталось всего несколько капель красного вина, в другом – около четверти. На краю этого бокала остался оттиск ярко-алой губной помады. В вазочке на столе стояла большая почти раскрывшаяся ярко-красная роза.

У Вики перехватило дыхание. Таких цветов Дмитрий ей никогда не дарил, такой помадой она не пользовалась. Накануне они не пили за ужином и, тем более, грязной посуды на столе не оставляли. Домработница Дмитрия тоже не пользовалась такой помадой.

Вика вышла из кухни и пошла в спальню, чтобы переодеться. Посреди гостиной были небрежно брошены её тапочки, забавные пушистые шлепанцы, которые ей недавно подарил Дмитрий, и со спинки одного из кресел небрежно свисал Викин халат. Она подошла поближе. От халата просто разило сладковатыми духами.

Вика зашла в спальню. Постель была в беспорядке. На тумбочке, с той стороны, где обычно спала Вика, лежали крупные ярко-красные клипсы. На пуф у туалетного столика была небрежно брошена рубашка Дмитрия со щедрыми следами той же ярко-красной помады на воротнике. На второй тумбочке стоял бокал с недопитым вином и оттисками помады и бутылка.

Сердце у Вики заколотилось, как у пойманного воробья. Оказывается, Дмитрий не слишком сильно скучал в её отсутствие. Странно было одно – всегда такой аккуратный, сегодня он оставил после себя, мягко говоря, беспорядок. Гадать, как он провел ночь, и была ли здесь женщина, не приходилось. Особенно Вику задевало то, что женщина, которая была ночью с Дмитрием, пользовалась её вещами.

Вика вернулась с гостиную, взяла халат и пошла в ванную, чтобы бросить халат в стиральную машину. Открыв дверь, она в первый момент решила, что бредит – в ванной стоял удушливый парфюмерный запах, а в раковине были свалены разбитые и раздавленные её банчки и тюбики с кремами и лосьонами. Почти так же, как и в то утро, когда она впервые оказалась в квартире Дмитрия.

Вика плотнее закрыла дверь ванной. Что теперь делать она не знала, даже предположить не могла. Выходило, что здесь была жена Дмитрия. Спать больше не хотелось. Вика села на диван, обхватила коленки и уперлась в них подбородком. Ей было страшно и одиноко. Глаза защипало и окружающие предметы утратили резкость, подернувшись маревом слез…

Сколько прошло времени, Вика не могла сказать. Может быть, пять минут, может быть, несколько часов. Она так и сидела, уткнувшись в коленки, несчастная, одинокая. Даже посоветоваться было не с кем. Тишину квартиры, больше напоминавшей Вике тишину склепа, нарушил телефонный звонок. В первый момент она даже не поняла, что это за звук. Нехотя она поднялась и взяла трубку.

– Вика? – услышала она голос Дмитрия. Голос была веселым, уверенным.

– Да, Дима, – её голос предательски дрогнул.

– Что случилось? – веселье из его голоса исчезло.

– Ничего… я… спала…

– Вика, что случилось? – в голосе появилась тревога.

– Всё нормально…

– Ты в порядке?

– Да.

– Тогда что случилось?

– Дима… – Вика с трудом сдерживала слезы. – Дима… ты меня любишь?

– Да, – голос стал напряженным. Он сделал чуть заметную паузу и твердо добавил. – Да, я тебя люблю. Что происходит?

– Приедешь – увидишь… – она не удержалась и заплакала. – Я… я тебя жду… Приезжай скорее…

– Потерпи всего пару часов. Я скоро буду дома. Главное, не плачь.

Вика повесила трубку, вытерла слезы и оглянулась. В комнате уже стояли сумерки. Оказывается, она просидела целый день. Главным было дождаться Дмитрия. Если он сказал, что любит её, не постеснявшись Стаса, это было лучшим из всех возможных доказательств. Ведь накануне ночью Генрих Стефанович говорил, что Дмитрий не из тех людей, которые легко выставляют чувства напоказ. Да и за последние несколько месяцев Вика сама в этом не раз убедилась. Нужно было набраться терпения и ждать…