Вечер тянулся бесконечно. За окнами уже стемнело. В открытое окно тянуло сыростью. Туман за день так и не рассеялся. Игорь вышел на балкон и закурил. Из-за тумана казалось, что на улице уже середина осени, а не самый разгар лета. Игорь поежился от сырости и холода. Внизу, у подъезда, в тумане образовался мутновато-голубоватый круг света от фонаря. Совсем небольшие круги и полосы света падали от освещенных окон. Свет растворялся в тумане и дальше начиналась непроглядная темнота. Во двор медленно въехала машина. Лучи фар прорезали туман, как два лезвия. Машина остановилась у подъезда, хлопнула сначала одна дверца, затем вторая, пискнула противоугонка и двое прошли к подъезду. Это вернулся Егор с женой. Даже шаги и голоса в тумане казались приглушенными, словно всё кругом было обложено толстым слоем ваты.

Игорь выбросил окурок и вернулся в комнату. Фугас, развалившись посреди комнаты, храпел во всю мощь своих собачьих легких. По телевизору шел мультфильм про Ваньку с Мамкой, Жужу, Маху и змею Скарапею. Это был любимый мультфильм Тани. Несколько минут Игорь тупо смотрел на экран. Почему-то вспомнился один случай. Как-то вечером, ещё когда Игорь работал в психиатрии, к ним в гости пришла Роза. Шел этот мультфильм. Все сидели, пили чай, смеялись. Особенно весело смеялась Танюшка. Только Роза смотрела на экран без улыбки, на лице её застыло какое-то странное выражение. После того, как Жужа с Махой пошли «до городу Парижу», Роза раздраженно бросила:

– Всё враньё!

– Что вранье? – удивился Игорь.

– Да всё. Вот хоть мультик этот. Где это видано, чтобы кошка с собакой на двух ногах в Париж топали?

– Это же сказка, – Карина почему-то виновато улыбнулась.

– Всё равно, вранье.

– Роза, а ты знаешь разницу между враньем и сказкой? – поинтересовался Игорь.

– Я, конечно, не такая умная, как ты, – Роза презрительно сощурилась. – Это ты у нас в консерваторию собирался, профессором быть хотел. А вот разницы между враньем для детей и для взрослых я не вижу. Все твои сказки – вранье.

– Роза, во-первых, собирался я не в консерваторию, а в аспирантуру. В консерватории учатся музыканты. Во-вторых, профессор это не ученая степень, а должность. В-третьих, сказки не мои, а народные или какого-либо автора. В-четвертых, если у тебя плохое настроение, не стоило его портить окружающим.

– У меня нормальное настроение, – спокойно объяснила Роза. – Просто я сказала, что я не люблю никакого вранья и сказки считаю враньем. Мне не интересно, чьи они – народные или ещё чьи-нибудь. А вы эту дурь смотрите и почти взрослой девчонке разрешаете.

– Наша девчонка, что хотим, то и разрешаем, – Игорь нахмурился. – Позволь нам самим разобраться в семейных отношениях. И диктовать, что смотреть, что не смотреть, что вранье, а что правда, можешь кому-нибудь другому.

В это время Карина взяла пульт дистанционного управления и выключила телевизор. Игорь вопросительно и недовольно посмотрел на неё. Карина совершенно не прореагировала на его взгляд и заискивающе обратилась к Розе:

– Давайте ещё выпьем чаю. Тем более мультики уже почти закончились.

– Зачем ты выключила телевизор? – спросил Игорь, выйдя за женой на кухню.

– Неудобно как-то её расстраивать, – пояснила Карина.

– А Танюшку удобно? Ты даже не посмотрела, что девочка расстроилась.

– Таня уже большая и понимает, что гостей нужно уважать. Потом кассету посмотрит.

– Гостей уважать, говоришь? – Игорь закурил. – А хозяева как же? Завтра твоя гостья решит вытереть грязную обувь о скатерть или начнет плевать мне в чашку. Что ты тогда будешь делать? Скатерть ей подашь или за компанию, из уважения, свою чашку подставишь?

– Игорек, не впадай в крайности, – примирительно улыбнулась Карина.

Всё начиналось уже давно… давно… а он этого просто не замечал. Старался не замечать. Пытался себя убедить, что Роза просто недалекая и вечно взвинченная женщина. Как-то раз, он, вроде бы в шутку, попробовал сказать об этом Карине. Она восприняла всё всерьез, расплакалась и начала упрекать Игоря в том, что он лишает её возможности общаться с подругой. Игорь поспешно заверил жену, что и в мыслях ничего подобного не имел, а просто неудачно пошутил. Карина обижалась ещё несколько дней.

Мультфильм заканчивался. Ванька взял себе в жены Ульянку, «хорошу девку», и поехал с ней кататься на лодке. В комнату вошла Тамара.

– Игорь Михайлович, чай заварить?

– Лучше кофе, – на фоне последних воспоминаний сама по себе мысль о чае была отвратительна.

Тамара принесла кофе. Игорь поблагодарил её и снова сидел, уставившись в телеэкран невидящим взглядом. В комнату снова вошла Тамара, чтобы забрать чашку, но оказалось, что к кофе Игорь даже не притронулся.

– Что-то не так? – спросила Тамара.

– Всё так, – спохватился он и отпил уже совсем холодного кофе. – Спасибо, Тамарочка, кофе прекрасный.

– Вы себя нормально чувствуете? – она очень внимательно смотрела на Игоря.

– Да. Всё прекрасно, можете не беспокоиться.

От дальнейших расспросов Игоря избавил звонок. Это пришел, как и обещал, Егор. Вид у него был измотанный до предела.

– Как дела? – вяло спросил он, садясь в кресло напротив Игоря.

– Сносно, – так же вяло ответил Игорь. – У тебя как?

– Устал. Полуживой. Лора сразу решила лечь, а я сейчас даже заснуть не смогу. Я тебе не сильно мешать буду?

– Конечно, не будешь. Сиди, сколько хочешь. Как там Колян?

– Сообразно обстановке. Обещаю, что через несколько дней будет тебе работа.

– А как Вика? – это вопрос он задал больше из вежливости.

– Как тот, кто потерял последнего родственника. Ведь у неё, кроме детей, никого больше не осталось. Правда, она пытается держаться. Зосю накачали успокоительными, она, кажется, ничего толком не понимает.

– Да… тяжелая ситуация, – согласился Игорь.

– Ты сегодня в фирме был? – спросил Егор.

– Да, заехал взглянуть, что в кабинете творится. На завтра уже пара человек записалась.

– Что там вообще делается? Как народ?

– Я, кроме Лены и главного бухгалтера, никого не видел. К главному заглянул на минуту, сказать, что я завтра на работу выхожу, а Лена, кажется, здорово расстроена была. Сказала, что Вику очень жаль.

Некоторое время они сидели и молча курили. То ли потому, что пытался отвлечься любыми мыслями от своих проблем, то ли имя Вика он слышал в течение последнего дня слишком часто, Игорь спросил:

– Егор, скажи, ты ведь очень хорошо Коляна знаешь и брата его знал…

– Да говорил я тебе уже – мы из одной песочницы. А что?

– Ну, жену ты, соответственно, тоже хорошо знал одну и знаешь вторую.

– Конечно. Не припомню, говорил я тебе или нет, ведь это мы с Коляном затянули Димыча в кабак в тот вечер, когда он с Викой познакомился. В принципе, и познакомили их мы. Я вообще девчонок за столик пригласил. Я пригласил, а Димыч с ней уехал, – Егор грустно улыбнулся. – А потом… потом, примерно через полгода, она стала Викой Амерхановой.

– Он с первой женой из-за Вики развелся?

– Он уже разведен был. А что?

– Так просто… интересно. Какая она?

– Вика?

– Ну да.

– Я тебе как-нибудь фотографию покажу, когда ко мне зайдем. Не забудь напомнить. Сейчас ей двадцать семь. Красивая. Мечта любого мужика. Заканчивает мединститут. Выходит, где-то твоя коллега.

– Что, что тоже психиатр?

– Реаниматор. Она ведь, когда с Димычем познакомилась, работала на «скорой» в реанимационной бригаде.

– Скажи, а зачем ей это? – Игорь удивился. – Насколько я понял, две трети фирмы – её. Ведь Амерханов всё ей оставил.

– Ну, учиться это одно, а работать – другое. Скорей всего, работать она никогда не будет. Разве что, сейчас, пока она в этой, как это у вас называется… когда практика целый год? – он вопросительно посмотрел на Игоря.

– В интернатуре.

– Ну да. Сейчас она на «скорой» снова катается. Потом, скорей всего будет сидеть дома и заниматься младшими. Фирмой, как ты заметил, занимается Колян, ну и я понемножку, на свой процент. Вика там появляется не часто, в случае крайней необходимости. Она по этому поводу говорит очень хорошо: «Торговать металлом, оборудованием и заниматься строительством – дело мужчин. Для женщин есть дети и дом».

– Она как, уже нашла себе предмет для обожания?

– Представь себе, нет. Похоже и не пытается искать.

– Интересно. И из каких же соображений она ведет жизнь затворницы? Колян следит или как?

– Да ну тебя, – Егор поморщился. – Никто за ней не следит. Просто слишком хорошо она с Димычем жила. Теперь ни о ком слышать не хочет. В затворницы она тоже не подалась. Нормально на людях появляется, нормально себя ведет, очень веселая, но… – он сделал красноречивую паузу.

– Сколько времени прошло, как Амерханов умер? Почти три года?

– Ну, да. А что?

– Так, ничего… – Игорь закурил и задумчиво произнес. – Странное со мной, Егор, что-то творится. Ни о чем не могу думать, кроме своих проблем и в то же время пытаюсь прикинуть, а как бы это было у кого-то другого… Глупо, конечно, но временами я начинаю завидовать тому, у кого ситуация получше, чем у меня.

– И мне завидуешь? – Егор улыбнулся.

– Тебе как, честно?

– Желательно бы.

– Ты как-то в компанию тех, кого я рассматривал, не попал. И Колян не попал. И Лёвка тоже. Считай меня конченным идиотом, но сейчас, пока мы разговаривали, почему-то я подумал, что вряд ли, если бы я умер, за мной кто-то так тосковал.

– Точно идиот, – почти ласково сказал Егор. – Тебе, Игорек, самому сейчас психиатр не помешал бы. А лучше давай стаканы и полечим тебя. Заодно и мне расслабиться не помешает.

Игорь не стал заставлять себя уговаривать. Он готов был сейчас делать всё, что угодно, лишь бы хоть на шаг уйти в сторону от кошмара с которым он жил, как ему порой казалось, уже целую вечность. Он поднялся, достал из бара бутылку коньяка, стаканы и попросил Тамару нарезать лимон.

– Ну, сегодня без тостов, – сказал Егор.

Через час с небольшим Игорь почувствовал, что начинает хмелеть. Это было именно то, что нужно. Егор, кажется, тоже «расслабился».

– Слышь, Игорек, а хочешь, я тебе подскажу, как от проблем уйти? – поинтересовался он.

– Только не предлагай мне поиметь Тамару, – поморщился Игорь, закусывая лимоном. – Это с моей стороны будет непорядочно.

– Ой, только не становись сильно правильным – не строй из себя воплощенную порядочность. Не, я тебе про другое, – Егор налил ещё коньяка и скептически посмотрел на почти пустую бутылку. – Ещё есть?

– Сейчас, – Игорь достал ещё одну бутылку.

– Вот это дело. Так вот, если тебе плохо, просто спасу нет, найди того, кому ещё хуже, и тебе твои проблемы покажутся фигней.

– И где мне этого «кого-то» искать?

– Не знаю. Вот ты про Димку спрашивал и про Вику. А знаешь, почему он так хорошо с ней жил?

– Ну? Молодая, красивая, чего не жить… Говоришь, ещё и умная…

– Угу… Только ты его первую жену не знал. Таких стервей свет не видел. Он с ней двадцать лет прожил. Всё жалеть её пытался… Она ему такие чудеса устраивала, что нарочно не придумаешь.

– И что он делал?

– А, когда она его сильно доставала и начинала делать вид, что уходит, он два-три дня сначала с горя, а потом с радости, все проблемы в стакане топил.

– Помогало?

– Почти.

– Не спился?

– У него голова была. Он же по жизни почти не пил. Только, чтобы стресс снять. И то сильный. Давай и тебе снимем. У тебя тоже с головой всё в порядке, ты не сопьешься.

– Давай, – согласился Игорь. – Я сейчас не то что проблемы, сам утопиться готов.

– Напрасно. Вот посмотришь, всё пройдет… Как это… вот не помню где, но умно «и это всё пройдет».

– Это из Библии. Соломон, кажется, или Екклесиаст.

– Во, видишь! Умный мужик был, что тот, что другой. Национальность такая. Лёвка тоже умный был, не хуже того Самуила, (или как его там? А, Соломона!) а когда проблемы были, мы с ним по Димкиному рецепту лечились.

– У Лёвки, слава Богу, все были живы и здоровы. Хоть за тридевять земель, а всё ж известно было, где они и что с ними.

– Опять двадцать пять! – Егор покачал головой. – Сказали ж тебе – найдем! Подожди, дай Коляну с проблемами разделаться, он твоими займется. А то, ещё чего доброго, увидишь, явится твоя артистка. С подружкой поссорится, деньги кончатся, и приползет, как миленькая, назад проситься.

– Знаешь, Егор, мне на неё плевать. Сначала не знал что делать, потом злился, потом снова не знал что делать, а потом она для меня будто исчезла. Я всё о дочке думаю. Почему ребенок страдать должен? Выходит, раз так случилось, я в этом виноват?

– Не выходит. Почему ты решил, что всё должно достаться тебе? Твоя жена что, к дочке отношения никакого не имела? Ребенком малым была? Не понимала ничего? Когда бабе … сколько ей там? – Егор вопросительно посмотрел на Игоря.

– Тридцать пять.

– Так вот, когда бабе тридцать пять, и она не сама думает, а подружку слушается, тут остается вынести диагноз – клиническая дура. Девочку, конечно, жалко. Но ты не забывай, что она уже в том возрасте, когда понимает, что к чему.

– Я не хочу, чтобы она плохо думала о матери, – Игорь тяжело вздохнул.

– А это уж она сама решит, как ей думать. Ладно, давай ещё по единой и в люлю пора. Завтра у меня день нелегкий будет.

Уже у порога Егор взглянул на Игоря, как-то непонятно улыбнулся и сказал:

– Я вот думаю, может, тебя, правильного такого, Вике сосватать? Придет она в себя через какое-то время. Ну и… Ты у нас парень хоть куда, она – мечта любого мужика.

– Отстань, Егор, – поморщился Игорь. – Тут на свет смотреть тошно, а ты, что попало несешь.

– Не, не что попало! Надо как-нибудь Коляну идею подкинуть. Он тебя и так любит, а то вы с ним тогда породнитесь.

– Отстань.

– Ты это напрасно, у нас с Коляном рука легкая.

– Егор, я никогда её не видел и не увижу. Разве что на фотографии. Уймись.

– А, если увидишь? А, если понравится? – он заговорщицки подмигнул. – Только не говори, что после того, как руку сломал, импотентом стал. Руки здесь ни причем.

– Не стал, – Игорь понял, что от Егора просто так не отделаться. – Она – женщина денежная. В сравнении с её состоянием мои доходы – мусор. А я – не альфонс. У тебя вон жена дома сидит, у Коляна – дома, а вы деньги зарабатываете.

– И она дома сидеть будет.

– Да, вот только те деньги, что я приносить буду, для неё ничего значить не будут. Когда я перестану кормить семью, я перестану чувствовать себя мужиком.

– Игорек, смотри на вещи проще! – Егор похлопал его по плечу массивной лапой. – Ладно, всё это шутки. До завтра. Если доживу до вечера, обязательно к тебе зайду.

– До завтра. Привет Ларисе. Коляну, всё, что полагается в таких случаях.