Скажи, когда любовь послал нам Бог: В конце зимы или в разгаре лета? На стыке двух протоптанных дорог, У жизненного зрелого расцвета? Взаимная любовь, как часто ты В судьбе людей такая роковая! Возносишь до небесной высоты, А после водишь медленно по краю. Приходишь слишком поздно иногда, Влетаешь в жизнь нежданной синей птицей, Когда не светит ни одна звезда. А ведь могла и вовсе не явиться. Скажи, зачем любовь послал нам Бог – Как неземное счастье и страданье? Не ревности ли ранящий исток Или как сильным духом испытанье?!

Сижу я в тихой комнате под вечер. В окно гляжу на звёздный небосклон, Вдруг слышу звук, протяжный, небеспечный – То зазвенел в квартире телефон. Снимаю трубку. Что-то нет ответа. Слова, как будто ветром занесло, Но ясно слышу я, что рядом где-то Мне кто-то дышит в трубку тяжело, «Да. Слушаю…» – я повторяю тихо, Но всё вокруг объято тишиной, Которая отчаянно и лихо Все звуки заглушает и покой. «Мне непонятно, что же Вы молчите? Иль, может, не хотите говорить?!» – Произношу и, словно по наитью, Так не отважусь руку опустить… И вспомню, как ты говорил когда-то: «Быть может, такова судьба моя!» И потому сейчас у аппарата Ты замолчишь, дыханья не тая. По голосу поймёшь: жива, здорова. Всё у меня в порядке, может быть, Но обо всём не скажешь ты ни слова: И так всё ясно, что тут говорить. И я сейчас подумала случайно, Пусть люди повторяют вновь и вновь, Что почему-то золото – молчанье, А я скажу: «Молчание – любовь!»

Я этот день декабрьский, морозный И до сих пор не вспомнить не могу: Принёс ты мне не праздничные розы, А ёлочку зелёную в снегу. Люблю ряды старинных книг на полках, Как будто вехи в чьей-нибудь судьбе. Люблю, когда несёт мужчина ёлку, Что так напоминает о тебе…

Разве я забуду это лето, Что cмогло теснее сблизить нас, Наши разговоры до рассвета И сиянье бирюзовых глаз?! Радость первых встреч в Филёвском парке, Трели птиц, журчание ручья, Шелест листьев – вот судьбы подарки, Что нежданно получила я. Может быть, не стоит с укоризной О весне утерянной грустить?! Может быть, настало лето жизни, И его теперь боготворить?! А придёт ли осень, я не знаю, Но себя незнаньем не губя, Всё-таки судьбу благословляю, Что дала мне лето и тебя!

Где ты сейчас, на каком полустанке? Как ты красиво любил! Похоронил ли любви той останки? Где ты их похоронил? Cжёг ли? Развеял ли пепел по миру Или с собой его в урне хранишь? Как без моей, без крылатой той лиры, Птицей бескрылой паришь? Как тебе дышится? Как тебе спится? Часто доволен ли сном? А Коктебель наш любимый не снится? Тихий Волошинский дом? Вместе любовь нашу не убивали, Разве лишь что на словах. И на могиле цветов не сажали, Значит, она в облаках… Где ты сейчас? Под какою метелью Мёрзнешь, застигнут бедой? Или несёшься ты над Коктебелем Рядом с какой-то звездой?..

Ты был настоящим учителем жизни. Теперь не страшна западня! Ведь кладезь всех слов твоих, доводов, мыслей Пособием стал для меня. И всё в этом плане, и всё в этом свете, Не просто улыбка, глаза… А то, что вот здесь ты бы так вот ответил, А здесь ты бы это сказал… И как же мне быть недовольной судьбою, Жалеть о погасшем огне, Когда я живу не с тобой, а тобою И всем, что хранится во мне?!

Был танец объявлен вдруг белый… Лучом, рассекающим тьму, Походкою плавной, но смелой Она подходила к нему. Любовь закружила их сразу И вихрем сквозь дни пронесла. Судьбы необычны проказы – Жизнь стала чиста и светла. Она на рояле играла, Он рвал на баяне меха, Букетом любовь расцветала, Как скажут у нас, «без греха». Гуляли в берёзовой роще, Подальше от тёмной молвы. И где уж общение проще , Но звали друг друга на «Вы». Она с этой рощей сливалась, Глаза лишь горели огнём. Берёзкою русской казалась В воздушном наряде своём… И солнце ласкало их, грея, Но что это дёрнул вдруг чёрт Какой-то ему про евреев, Картавя, толкнуть анекдот?! Знать, все наши чувства – копейка, Как тут ни крути, ни верти, Сказала: «Я тоже еврейка!» И как отсекла: «Уходи!»

Во всём была Лариса хороша, Да в жизни всё не ладилось чего-то. Романтики ждала её душа, В реальности – pабота и заботы. Родители лелеяли её, Пытаясь уберечь от всех недугов. Приобрели отдельное жильё: «Пусть мужа нет, найдёт хотя бы друга». На службу, где мужчины в большинстве, Её отец определил удачно: У дочки ведь не ветер в голове, И жизнь её не будет слишком мрачной. А внучку Ксюшу заберут к себе, Когда Лариса только пожелает, Вдруг что-нибудь изменится в судьбе. Короче, будет всё, как подобает.  Мужчины шанс не упускали свой  (Семейные иль нет, не так уж важно).  К Ларисе шли, ну, как к себе домой  И действовали смело и отважно…  А разве плохо? Было всё при ней:  Нежна, мила, да как сготовит ужин!  И было с ней теплей и веселей.  Все знали, ей же «друг» какой-то нужен.  А остальное, вроде, ни к чему.  Какая-то там плитка шоколада,  Ну, яблочек, букет цветов к тому?  Пожалуй, может, ничего не надо?  Вот так и шли, хоть знали, что она  Воспитывала без отца ребёнка,  Что без опоры женщина, одна,  А рвётся-то всегда ведь там, где тонко…  Как это опостылело всё ей!  Как захотелось что-нибудь получше.  И вот на горизонте Алексей  Вдруг появился – семьянин, непьющий. Имел детей, жену свою любил, Она его достоинства ценила, А где найти такого, чтоб не пил? За это даже и авто купила. И он в семье той, как ребёнок, рос На чуть ли не двойном жены окладе. Так в чём нуждался он, тогда вопрос? Ну, разве только не водили в садик?! Но этот возраст Лёша перешёл. Ему теперь Лариса приглянулась, И он решил, что было б хорошо, Когда б опять фортуна улыбнулась. К Ларисе в дом спешил он, как на пир, В предчувствии своей над нею власти! Казалось, улыбается весь мир И неземное под рукою счастье. Как будто бы сбываются мечты. Он шествовал походкой энергичной. Решил, что купит у бабуль цветы, Но отмахнулся: так демократичней. Уже почти вкушал обильный стол И поцелуй, и взгляды c поволокой. Казалось, что летел он, а не шёл! Когда к нему судьба была жестока?! И как бедняга просчитался он, Когда вошёл и встретился с желанной, А та, ответив сухо на поклон, Как отрубила: «Полотенце в ванной».

Взаимная любовь при жизни врозь, И на пути нелёгкая преграда, А сам себе сказать не можешь: «Брось! Ведь никакой надежды быть нам рядом». Взаимная любовь, а что потом, Когда так трудно разделить страданье, И неуютен опустевший дом – Свидетель кратковременных свиданий, Где так переплелись и ночь, и день, Как проза жизни с лучшими стихами, И ревности невидимая тень, Как чёрный ворон, следует за нами?! Куда ещё трагичнее сонет? Взаимная любовь, а счастья нет!

Он к ней безнадёжно стремится. Боится вспугнуть, как мечту. Торопится в зной, чтоб напиться, Когда ему невмоготу. Звонит, как ни в чём ни бывало, Как будто не важен ответ, Как будто бы он у причала Далёких студенческих лет. К ногам её розы бросает, Раскаяться чтобы сполна, И слёзно ей напоминает Ошибку свою, а она Играет с ним, словно с игрушкой, Скрывая назначенный срок. Всё держит беднягу на мушке И… не нажимает курок.

Для всех они нежданно развелись. C тех пор прошло чуть более двух лет. Вы скажете: «Ну, страсти улеглись. Обыденный тут, видимо, сюжет». «Характерами, значит, не сошлись», – Так рассуждать банально повелось. У каждого теперь другая жизнь: Он город предпочёл, она – село. Она самостоятельной была. Привычен был ей деревенский быт. Подтянута всегда и весела, А он угрюм и холоден на вид. И в городе был одиноким он. И вот супруге бывшей как-то раз Решил купить мобильный телефон, Чтоб тоненькая нить не прервалась. Не признаю, когда со всех сторон Мы прошлое, расставшись, топчем в грязь, Теплее мне сюжет про телефон. Я не хочу, чтоб обрывалась связь!

Не пиши, не звони, брось меня добиваться. Ты пойми, наконец, что давно я не та, Что казалась тебе в наши чистые двадцать. Что для вечности миг, для меня маета. Да и ты уж не тот, что манил даже взглядом. Тех студенческих лет не вернуть и следа. И достигла всего не с тобою я рядом. Ты из жизни иcчез для меня навсегда. Ты ушёл не со мной В тот потерянный вечер… Что там вечер? Казалось, потеряна жизнь. Не поможет теперь слишком поздняя встреча. Я жила со спасительным словом «держись»! Жизнь моя протекала совсем не напрасно: Да, любили меня, и любила в ответ. И была я счастливой, была и несчастна. Было всё: темнота и немеркнущий свет. Ты упорно звонишь, хоть не быть уже вместе, Словно кем-то незримо расставлена сеть. Видно я для тебя – недопетая песня, Что от жгучей тоски так и хочется спеть.

Я не люблю печь к чаю пироги, Оладушки, ватрушки и печенье. Мне больше дело крупное с руки: Испачкавшись в муке, лепить пельмени. Я их леплю старательно, с душой, Всё кажется вокруг тепло и ясно. Пельмени для меня – семьи покой – Не просто тесто и не просто мясо. Я их могу как первое подать, С приправами, как царское второе! А с пирогами можно подождать. Мне сладкое так приторно порою. Немало в личной жизни встреч-разлук И всяких блиц-знакомств за чашкой чая… Но всё же лучше постоянный друг, Своя семья, какая-никакая…

Вздремнула… Мне сон удивительный снится, Что вдруг оказалась одна за границей. Одна в опустевшем далёком Париже, А тёмное небо всё ниже и ниже. Во сне задыхаюсь: так жутко и жарко. Скорей бы к родному Филёвскому парку. Увидев Париж, умереть все мечтают – Мне б жить и в глазах твоих медленно таять. Не слишком волнуют красоты Парижа – К тебе бы скорее, к тебе бы поближе. Всё тянет и тянет в родную столицу, Чтоб в зеркале глаз дорогих отразиться, Где нас ожидает желанная встреча В какой-то чарующий сказочный вечер.

Пусть день рожденья твой в начале осени, – Когда ты рядом, на душе весна! Пусть в этот день порою небо с просинью, Природа в волшебство облачена. Красивому мужчине – жизнь красивую Я пожелать хочу (не прекословь!). Поверить бы тебе в звезду счастливую И в вечную взаимную любовь!

Была любовь у них безмолвная, Как море в тихую погоду, Когда оно не плещет волнами, Сливаясь с гладью небосвода. Но океан стонал и буйствовал У них в груди. Покой был с виду. Умело управляли чувствами: Без слёз, упрёков и обиды. Хранили гордое молчание. Так льдом зимой река покрыта. Боялись наступить нечаянно, Чтоб не нарушить монолита. Молчала трубка – их отдушина. Она: «Алло, перезвоните мне!» А он порой: «Да, да, я слушаю!» Но не решалась говорить она…

«Каким тебя ветром ко мне занесло?» – Cпросил невзначай ты как будто. А я, не найдя убедительных слов, Ответила просто: «Попутным». Он дул мне в затылок, слегка подгонял, Он словно желал нашей встречи И даже казалось, он что-то шептал. Могла ли ему я перечить?! И мне оставалось быстрее идти. Мне даже бежать захотелось. Попутный ведь, значит, что нам по пути – Какое-то общее дело. Каким бы сейчас ни являлось оно, Могло ли казаться иначе? Ведь если природа со мной заодно, То это хоть что-нибудь значит?!