Грузовик, конечно, не мог оторваться от джипов. В какой-то момент один из них, тот, что толкался с тремя другими, вырвался вперед и поравнялся с кабиной грузовика. В этом внедорожнике ехали Алексей (за рулем) и Андрей, подручные советника Прибыткова.

В крыше Шевроле открылся люк, Андрей высунулся через него по пояс наружу, углядел в грузовике Паутова и, вернувшись в кресло, немедленно позвонил Прибыткову и доложил об обнаружении президента, а также обрисовал ситуацию в целом и заверил шефа, что на сей раз они с Алексеем Паутова не упустят. Кто те люди, которые с определенно недружественными намерениями преследовали грузовик на трех Фордах, Андрей пояснить шефу затруднился. На этом он дал отбой, потому что положение осложнилось – один из трех джипов противника обошел грузовик с другого боку и встал перед ним.

Андрей снова поднялся, высунулся в люк, вместо телефона в его руке уже был пистолет. Паутов увидел оружие и, округлив глаза, вжался в сиденье.

– Мы свои, мы вас с дерева сняли, помните? – заорал в открытое окно грузовика Андрей, чтобы успокоить Паутова, и, покрутив головой и оценив обстановку, продолжил: – Они берут вас в коробочку, будут останавливать. Сворачивайте куда-нибудь с трассы, мы сзади прикроем.

И действительно второй из трех Фордов уже подтянулся и теперь занимал позицию рядом с левым бортом грузовика. Третий пристроился сзади.

Алексей отстранил свой автомобиль, чтобы дать грузовику возможность для ухода из капкана вправо. Данила не видел со своего места Андрея, но услышал его. Однако продолжал вести грузовик прямо, потому что не был уверен в дружественности хоть какого-либо из окруживших грузовик экипажей.

– Что это за свои? – спросил Данила Паутова. – Про какое дерево он гонит?

Паутов наконец решился, выглянул из окна и узнал Андрея.

– Это наши люди, – ответил Паутов. – Уходи в сторону, он правильно говорит.

Занявший позицию перед грузовиком джип, как и предсказал Андрей, стал сбавлять скорость, а из Форда, который следовал по левому борту, вдруг раздался выстрел – громко, совсем рядом, и одновременно с этим в лобовом стекле прямо перед Данилой появилась дырка от пули с расходящимися от нее кривыми паутинками трещин.

– Черт, куда сворачивать? – крикнул Данила, потому что сворачивать действительно было некуда, справа тянулся торговый павильон. Данила крутнул руль влево, отбросив в сторону джип, из которого по нему стреляли, затем дал газу, толкнул второй Форд, что шел впереди, и резко направил машину в крайнюю правую полосу. Мчавший рядом Алексей едва успел вдавить педаль тормоза, иначе грузовик отправил бы его Шевроле в ближайший столб на тротуаре. «Всегда хотел долбануть какой-нибудь наглый джипешник, а уж два подряд – просто праздник какой-то», – с самодовольной усмешкой прокомментировал Данила. Но не успела в его голове мелькнуть мысль о том, что, наверное, зря он развеселился, как их сильно тряхнуло от удара колесами о высокий бордюр тротуара, при этом грузовик накренился и чуть не перевернулся.

– Как ты водишь? – крикнул Паутов. – Ты угробишь нас.

– Я учился просто водить, а не бодаться с джипами, – сказал Данила. – У меня нет скила по гонкам на выживание.

– Чего у тебя нет? – не понял Паутов. Но тут Данила, пытаясь выровнять грузовик на полосе и одновременно глянув на Паутова с тем, чтобы ответить, чуть не ударился об автобус, который двигался левее, и Паутов тут же махнул рукой и сказал:

– Не объясняй, просто веди.

Так или иначе, Данила справился неплохо: теперь он шел по крайней правой полосе, за ним следовал Шевроле с Алексеем и Андреем. Три чужих джипа находились где-то позади и слева, они нервно метались, словно охотничьи собаки, понявшие, что упускают медведя, который еще полминуты назад был вполне доступен для покусов. Судя по визгу шин и характерным звукам ударов машин о машины, преследователи уже не церемонились с теми автомобилями на шоссе, которые мешали им снова вцепиться в грузовик.

Ничто на свете не длится бесконечно, закончилась и стеклянно-стальная стена торгового комплекса, не позволявшая Даниле соскочить с убийственной магистрали. И почти сразу показался плавный поворот на узкую дорожку, которая (как выяснилось, когда Данила свернул на нее) вела по газону между старыми тополями в арку дома. Арка шириной не более чем на один автомобиль – это было как раз то, что нужно.

Грузовик проскочил в нее и оказался в просторном дворе с детскими и спортивными площадками посередине и выездом из него на противоположной стороне. Данила повернул и с черепашьей скоростью поехал вдоль тротуара – быстрее двигаться было невозможно, по дороге ковыляла бабушка с сумкой-тележкой.

Алексей во двор въезжать не стал, он остановился в арке, вынул ключи из замка зажигания и вместе с Андреем выскочил из джипа. Через какое-то время в арку въехал преследовавший их Форд и принялся проталкивать Шевроле внутрь двора, словно пробку внутрь бутылки.

– У тебя какие патроны заряжены? – спросил Алексей.

– Обычные, на людей, – ответил Андрей.

– У меня тоже, но у меня есть кое-что еще… – Алексей отработанными движениями быстро извлек из своего пистолета обойму и вставил в рукоять другую, которую достал из кармана. – Сейчас накормим их разрывными.

Пригнувшись, он пробрался между Шевроле и стеной арки и выпустил весь магазин в лобовое стекло и двигатель Форда. Из-под капота расстрелянного джипа повалил пар. Похоже, мотор пришел в нерабочее состояние (как и водитель – на растрескавшемся лобовом стекле были заметны темные пятна крови), Форд дернулся и встал, как вкопанный. Но всех людей в нем вывести из игры не удалось, задние двери распахнулись, наружу выскочили два бойца. Они метнулись назад, на ходу открыв огонь в сторону двора. Это была беспорядочная пальба, рассчитанная скорее на психологический, чем на хирургический, эффект. Они укрылись за своей машиной, лишь для этого она теперь и годилась. Интенсивный огневой ответ Андрея, не позволил им прицелиться из удобной позиции получше и убить Алексея.

Благополучно, таким образом, отступив во двор, за угол стены, Алексей стал без суеты перезаряжать оружие. Со стороны противника раздались еще несколько выстрелов, и наступила тишина, видимо, там тоже кончилась первая партия патронов.

– Догони грузовик, спасай Паутова, – сказал Алексей. – Я прикрываю.

– Ага, – сказал Андрей и бросился за грузовиком. Бежать, впрочем, было недалеко, потому что, несмотря на отчаянные гудки Данилы, подкрепляемые проклятиями Паутова, старушка, что катила перед ними свою сумку-тележку, с пути не сворачивала.

Андрей вскочил на ступеньку грузовика со стороны руля. Первым делом он убедился в наличии Паутова, потом быстрым косым взглядом оценил Данилу, снова посмотрел на президента и, подобострастно осклабившись, сказал:

– Здравствуйте, еще раз. Вы в порядке?

– Да, – ответил Паутов. – Мне надо в Кремль.

– Сделаем, – Андрей посмотрел на Данилу. – Я сейчас.

Он подскочил к старушке, подхватил и отнес ее тротуар со словами: «Бабаня, ты, если глухая, хоть бы смотрела по сторонам». Сумка-тележка, которую она держала мертвой хваткой, тоже оказалась на тротуаре. Андрей кинулся обратно к машине, в то время как бабка шипела ему в спину: «Сам ты глухой. Плевать я хотела, черти, это мой двор», и даже ногой от злости топнула. Но на проезжую часть возвращаться не стала.

Андрей по-хозяйски влез в кабину, потеснив Данилу, и взялся за руль.

В голове у Данилы мелькнула мысль, что теперь его помощь президенту, наверно, уже не нужна, и он мог бы попросить высадить его – пусть дальше действует специально обученный человек, каким, судя по всему, был этот усевшийся за руль мужик. Но такая просьба была бы проявлением малодушия, а трусом себя Данила признавать не собирался. Тем более что ему и вправду не было страшно. Кровь, конечно, от всех этих событий в нем бурлила, но боязни не было. Он был совершенно уверен, что ничего плохого с ним случиться не может.

Когда они выезжали на улицу, по двору снова заметался грохот выстрелов.

– Это Леха, – прокомментировал Андрей. – Напарник. Через Леху так просто не пройдешь. Вы бледный какой-то, – обратился он к Паутову. – Может, настойки немного. Брусничная, – Андрей достал из внутреннего кармана фляжку и передал ее Паутову.

* * *

В квартире, которую администрация президента предоставила Ольге для написания сценария, в этот жаркий день было прохладно – кондиционер работал на совесть. Подруги – Ольга и Ксения – сидели, поджав ноги под себя, по углам радушно-раскидистого кожаного дивана и доедали мороженое. Ксения в подробностях поведала подруге о своих злоключениях с бой-френдом Болотовым, но, как и обещала сама себе еще утром – всё это без соплей и трагедий.

– Тебе точно надо завязывать с этим твоим Валерой, – сказала Ольга. – Сажать девушку на стальной кол! Ну мужики пошли, просто…

В этот момент в двери, ведущей в соседнюю комнату, появился мутноглазый Кутыкин в одних трусах.

– Извращенец на извращенце, – закончила свою фразу Ольга.

Не глядя на девушек, Кутыкин прошлепал босыми ногами в сторону ванной комнаты и, похоже, когда зашел в нее, не закрыл дверь, потому что оттуда стали явственно доноситься звуки напускаемой в ванну воды и его стенания.

– А… а это кто? – с удивлением спросила Ксения.

– Классик нашей современности.

– Классик? – уточнила Ксения.

– Ну, извини, какая современность – такой и классик.

– А, черт, я только сейчас его узнала. Это тот, который в ночном клубе?..

– Блевал. Да.

– Что он здесь делает?

– Да всё то же. Пребывает в беспробудном творческом кризисе. Хотя нет, вот, как видишь, сейчас пробудился. Но ты не напрягайся, это ненадолго.

– Он что, все слышал из той комнаты, что я тебе тут про Валеру рассказывала?

– Нет.

Вода в ванной перестала хлестать, а стенания закончились шумным и продолжительным вздохом облегчения и одновременным всплеском – Кутыкин завалился отмокать.

– Откуда ты знаешь? Он же там был. Какого ты меня не предупредила? Блин, а я тут, как дура, откровенничаю…

– Ксюха, успокойся. Ничего он не слышал, сто пудов. Объясняю. Каждый полдень он просыпается и сразу идет в ванну. Там валяется минут двадцать, потом – на кухню, за бутылкой водки. Потом садится вот здесь в кресле около столика, выпивает первые полстакана и только тогда становится способен что-то слышать и отвечать, и даже шутить. Но как только допивает пузырь, тащится назад в ту комнату. Там он падает в кровать, как в ванну, но с обратным эффектом – в смысле отключается. Ровно на сутки. По нему можно швейцарские часы проверять. Короче, не впечатляйся.

– Да я и не впечатляюсь, – приободрилась Ксения. – Мне-то что от его пьянства? Это твой мужик.

– Я имела в виду – не впечатляйся не по поводу его пьянства, а насчет того, что он мог что-то слышать. Ничего он не слышал. И, кстати, мне он тоже без надобности, – сказала Ольга. – Как мужик, я имею в виду.

– Это почему?

Ольга, стараясь говорить тише, поведала о ночи, когда пыталась соблазнить Кутыкина. Ксения не преминула выспросить все подробности, и подруги всласть нахихикались.

– В общем, у меня тоже продолжается тотальный недоеб. Хоть на стену лезь, – резюмировала Ольга. – Может, нам сюда пару нормальных хлопцев вызвонить, как считаешь? Кутыкин через полчаса, максимум через час, уже будет не помеха.

* * *

После того, как грузовик с Андреем, Данилой и Паутовым покинул двор, Алексей еще с четверть часа отстреливался, удерживая нападавших в арке. Затем вдруг их натиск ослабел, а еще через минуту огонь по нему и вовсе прекратился. Где-то за аркой, с внешней стороны дома, послышался утробный гул заведенных мощных двигателей, и гул этот почти сразу стал удаляться. Алексей прикинул, что бы сие значило: убрался противник восвояси или лишь сделал вид, что убрался, для того чтобы выманить его из-за угла дома. Выждав для верности какое-то время, Алексей осторожно прокрался мимо расстрелянного им и все еще дымящего Форда, и с гордостью обнаружил, что преследователи оставили поле битвы. Однако вслед за тем сообразил: скорее всего они оставили его в покое не потому, что потеряли надежду пробиться во двор, просто они поняли, что Паутова во дворе уже нет, и помчались искать его дальше. Алексей побежал к своему джипу. Заводя мотор, он позвонил Андрею, который вел грузовик, и высказал свою догадку, посоветовав продвигаться по городу зигзагом по тихим улицам.

– Дольше путь – целее… э-э… грудь.

– Грудь? – уточнил Андрей.

– Ну у тебя же нет больше в нагрудном кармане твоей стальной бронефляги с вином, хэх.

– Чего смешного? По твоей вине, между прочим, фляги нет.

– Давай, хренов француз, до встречи, я вас догоняю.

* * *

Из ванной комнаты, где освежался Кутыкин, стало доноситься пыхтение и звуки возни. Видимо, писатель выбрался из воды и обтирался.

Прочухался, герой-любовник, – Ольга хихикнула. – Теперь уже не поговорим нормально, сейчас придет сюда и усядется.

– А где он водку берет, если только и делает, что пьет и дрыхнет? – спросила Ксения.

– В холодильнике.

– А туда ее кто ставит?

– Ну я. А что? Хоть и неадекватный, но все же свой человек, тоже сочинитель. Черт, я забыла – вчера была последняя бутылка, и больше я не покупала.

– Сам пусть чапает до магазина, – сказала Ксения.

– Хотя там пиво должно быть. Перебьется. А мы с тобой пока можем пойти пройтись, посидим в кафе.

– Да ну. На улице ужас что творится.

– Да? Я сегодня еще не выходила.

– Ты ничего не знаешь?

– Про что?

– Что президентом вроде как стал у нас Микулов, а Паутов то ли разбился на самолете, а кто-то говорит, что нет, что на парашюте спрыгнул, черт те что, короче…

– Да знаю я все это.

– Ну а народ с ума посходил. Бродят по улицам толпы каких-то непонятных личностей, типа футбольных фанатов, непонятно, откуда столько страшных морд понавылезало. И периодически то между собой, то с полицией начинают месилово. Кто за Паутова орет, кто за Микулова, кто за оппозицию – за Чистякова. В одном месте видела, витрину выбили в магазине, стали воровать телевизоры. Машин совсем мало, нормальные люди боятся в центр ездить, чтоб не разбили или не подожгли эти уроды.

– Надо же, а я была уверена, что всё, у нас стабильность на век. Даже не думала, что при моей жизни так интересно будет.

– На фиг, на фиг такой интерес. Я тоже люблю движуху, ты в курсе, но не такую дебильную.

В комнату вошел Кутыкин (одной рукой он крепко держал литровую бутылку пива, в другой сверкнула никелем открывалка), девушки примолкли. Писатель был так сосредоточен на желании выпить, что, казалось, не видел и не слышал ничего вокруг. Двигался он четко, никаких шатаний, ни единого лишнего движения, только те, что прямо вели к цели. Словно робот, дотопал до кресла, сел в него, и уже в следующее мгновение откупорил бутылку.

Выпив половину, он шумно выдохнул, откинулся в кресле, закурил и наконец повел глазами по сторонам.

– Открывалка подняла жестяную крышку стремительным домкратом, – произнес Кутыкин, посмотрев на девушек кокетливым взглядом, призывающим оценить фразу. – Надо записать, чтоб не забыть.

– Да, это хорошо, – подыграла ему Ольга.

– Пиво – это, конечно, тоже хорошо, – Кутыкин вдруг стал серьезен и посмотрел на Ольгу с упреком. – Но будем объективны, водка – лучше.

– Мы отойдем на минутку, – ответила Ольга, незаметно для Кутыкина подавая знаки Ксении, чтобы та шла за ней на балкон. На балконе Ольга шепотом сказала:

– Ну чего, давай мальчикам позвоним. Пока суть да дело, – она кивнула в сторону комнаты, где сидел на диване писатель, – они как раз подъедут.

* * *

Грузовик петлял по переулкам, Данила и Паутов время от времени прикладывались к фляжке с брусничной настойкой, Андрей, поскольку был при исполнении на виду у высшего начальства в лице Паутова, позволил себе отхлебнуть лишь раз, да и то после настойчивых предложений Паутова.

Данила стал размышлять о своем письме в ООН. И тут ему пришло в голову, что вообще-то глупо не воспользоваться тем, что рядом находится сам президент, и не спросить у него, как он относится к его затее. И Данила, без обиняков заявив Паутову, что знает, как нужно устроить дела на планете, чтобы все были счастливы, и стал объяснять свою идею о праве каждого человека в информационную эпоху на создание собственного виртуального государства. Упомянул Данила и о том, что направил уже соответствующий запрос в ООН.

Паутов слушал молча, только в какие-то моменты вставлял «угу», чтобы дать понять Даниле, что можно рассказывать дальше, а не углубляться в объяснения и философские обоснования.

– Это оригинально. Но нереально, – высказал наконец свое мнение Паутов и добавил то же, что сказал Фигаксель, когда Данила заявил, что сочиняет письмо в ООН: – Тебе никто не разрешит. Чтобы создать государство, нужна земля.

– Земля для построения государства была нужна раньше, – принялся спорить Данила, – когда были реальные эпохи. А теперь эпоха виртуальная, цифровая.

Оперативник Андрей, сосредоточенно руливший, с любопытством глянул на Данилу. Андрею, конечно, не было никакого дела ни до теорий Данилы, ни до него самого. Свое мнение о Даниле он составил сразу, едва увидел его в кабине грузовика: случайный попутчик (в данной ситуации), а вне ситуации – чертов умник и пижон. Но интерес, который проявлял в этот момент к Даниле президент, был для Андрея свидетельством того, что Данила все-таки может быть в принципе удостоен какого-то внимания.

– Нет, нужна земля, – твердо сказал Паутов. – И нужна сила – деньги. А так – это вредная идея. Если каждый будет сам себе страна, то начнется дурдом. И всем наступит хаос.

– Ничего подобного, не будет хаоса, – не сдавался Данила. – Понятно, что потребуется регламентировать всю эту новую ситуацию. Но это дело техническое, то есть решаемое. Это будет не хаос, а новый порядок.

– Новый порядок? Ты прямо напрашиваешься на «кажется, я это где-то уже слышал». Нет, будет именно хаос, а уже после хаоса – конечно, после него всегда наступает новый порядок, – Паутов усмехнулся, – это не новость. Но у меня простой вопрос: кому нужно все это устраивать, если и так уже есть более-менее порядок. Зачем взрывать мир?

– Нет, погодите. Вот смотрите, интернет – это всего лишь сборище соединенных между собой компьютеров, так? Они все отдельные, все разные, но получается, что они могут сосуществовать, это работает. Вот и с новым устройством общества будет то же самое, все могут быть соединены в сеть, хотя каждый будет сам по себе. И это будет сеть более высокого уровня, чем интернет сейчас. Тут главное – действовать, главное – не тормозить.