Сжимая губы, руки теребя, Она сидела у его кровати. Который день, в бреду ее зовя, Метался он… И тишина в палате. Глаза закрыты, трещинки у губ… Жар иссушил, всю влагу забирая. Лицом прижавшись к пылу его рук, Она шептала, к Богу призывая. Молитва, растворяясь в тишине, Плыла по воздуху и словно освещала Ее, уставшую, забывшую о сне, Его, измученного болью, сильным жаром. Вчера под вечер доктор заходил, В глаза не глядя, разводил руками, Что, мол, лечение идет… Застыл, Потом сказал «Держитесь. Вера с нами» День уходил, кровавым плыл закат… Шептали губы и душа шептала… «Спаси и сохрани» … и как набат… «Спаси и сохрани» и все сначала. Рукой затронув крестик на груди, (Как птица в клетке, сердце встрепенулось) Она сняла его, и положив У изголовья, лба его коснулась… С утра, ночную смену «отпахав», В палату доктор заглянул и замер — Она сидит, к груди ладонь прижав… И улыбается счастливыми глазами. И добротой наполнилась душа, И сердце ликовало, замирая… «Сегодня 36,6…» и чуть дыша… «Спасибо, доктор, все от веры! Знаю!»