– Экий бесстыжий, полоумный, чумовой сорванец! И хватило же нахальства испортить чудный вечерок этакой мерзкой вспышкой! – зудел в ушах Кейта вредный голос, темный и липкий, как тушь, пока жилистый соперник боролся с ним. – Проклятье тебе, проклятье, проклятье!

Существо оказалось на удивление сильным и вдобавок вертким: Кейту никак не удавалось его ухватить, руки каждый раз проваливались в пустоту.

Фотоаппарат Кейт уже выронил куда-то в траву. Какой-то кусочек его разума, не поглощенный борьбой, надеялся, что с фотоаппаратом все в порядке. Но главной его мыслью было – как бы отделаться от разъяренной твари! Однако это оказалось не так-то просто.

Когда таинственная фигура выросла из-под земли рядом с камнем и потянулась к молоку, оба оказались застигнуты врасплох: Кейт удивился, поскольку на самом деле не надеялся, что кто-то придет, однако и бодах удивился не меньше – он явно не рассчитывал натолкнуться здесь на кого-нибудь.

Кейт вскочил на ноги, точно подброшенный пружиной. Ну конечно, именно этого и следовало ожидать! Не мог же таинственный дух-хранитель явиться в сад через калитку? Однако реальность ошеломила Кейта. По сравнению с этим существом, Малый народ, живший в подвале Гиллингтонской библиотеки, был понятным и обыкновенным. Они входили через дверь. И главное, Малый народ относился к чужакам куда дружелюбнее, чем это создание. Оно ничем не напоминало ту картинку из книжки. В нем не было ничего добродушного и забавного. Интересно, как оно называется? Существо было окрашено так, что сливалось с окружающими предметами, так что Кейту никак не удавалось разглядеть его как следует. Но оно точно не походило ни на бодаха из книжки, ни на старичка, который упоминается в некоторых сказках. Выглядело оно жутковато и явно было не радо видеть Кейта. Глаза их встретились в призрачном свете. У существа глаза были круглые и темные, с отблесками внутри, точно в обсидиане. Не успело оно шевельнуться – вероятно, затем, чтобы снова уйти под землю, – как Кейт вскинул фотоаппарат и нажал на спуск. Вспышка залила существо горячим белым светом. Оно вскинуло конечность – тощую, жилистую руку, – заслоняя глаза, а потом с воплями ринулось вперед. Кейт попытался отстраниться, но существо вцепилось в него всеми четырьмя конечностями, пинаясь и царапаясь ногтями, длинными и крепкими, точно когти. Наконец Кейт его отпихнул, но оно тут же вернулось обратно, точно мячик на резиночке. Они боролись, топчась по краю сада, а потом внезапно что-то сильно ударило Кейта сбоку по голове.

Он вскрикнул. Все вокруг – дом, сад, море и камень – провалилось во тьму. Теряя сознание, он слышал, как мерзкий голос бормочет ему в уши: «Отныне и вовеки не говорить тебе о трех радостях жизни: женщинах, вине и золоте. Навожу я порчу на твой язык за то, что навел ты порчу на мои очи!»

Затем бормотание превратилось в жалобный вой и наконец стихло.

Придя в себя, Кейт обнаружил, что лежит в мелкой луже. Голова трещала так, будто он целую ночь хлестал какое-нибудь поганое виски или как минимум сидр. Но ведь он же почти не пил весь этот месяц – ну, там, пинту пива, ну, две максимум... Он открыл глаза. Это не помогло. Вокруг было все так же темно. А ведь сейчас лето, в Шотландии совсем темно не бывает... Так где же он? А вдруг он ослеп?! Кейт поднес руку к носу. Ничего. Даже тени не видать. Он застонал и попытался сесть.

Внезапно невидимые усы подняли тревогу: вправо не двигаться! Кейт поднял руку и осторожно пощупал. Буквально в четверти дюйма от плеча обнаружилась корявая каменная стена, сырая и склизкая. Фу! Кейт отдернул руку. Значит, он в каком-то замкнутом пространстве... «Уже прогресс! – подумал он. – Значит, с глазами все в порядке. Но где же я?»

Он принялся на ощупь, руками и усами, исследовать место, где находился. Невидимые жесткие усы послушно двигались вперед и в стороны, что позволило Кейту не расквасить себе нос о каменные стены. Скоро он выяснил, что находится в крохотном помещении, имеющем форму сплющенной сферы, высотой фута четыре, а шириной футов пять, так что Кейт не мог тут ни встать, ни вытянуться во весь рост. Склизкое вещество, покрывавшее стены, пахло свежестью, как мох, и вскоре Кейт перестал отдергивать руки. В середине одной из стен, на высоте примерно двух футов, было отверстие, в форме перевернутого вниз вершиной треугольника такой же ширины, как плечи Кейта. Это был единственный возможный выход из каменного пузыря, если не считать нескольких отверстий поменьше на противоположной стороне, у пола. Кейт был один. Но это, подумал он, не обязательно плохо. Холла поблизости нет – это действительно неважно. Но зато и бодаха нет – а это уже хорошо!

– Ну ладно, я же не знал, что этот малый так разъярится! Должно быть, я прямо под холмом, – принялся рассуждать Кейт, глядя во тьму. Интересно, давно ли он тут? Он хорошенько зевнул. Нет, спать не хочется – значит, он проспал по меньшей мере несколько часов. Снаружи, наверно, уже светает. Кейт ощупал запястье. Часов не было. На миг ему пришла в голову идиотская идея постучать в потолок и позвать на помощь.

– А смысл? Я, небось, на полпути к Австралии. Никто меня не услышит. Нет, надо выбираться отсюда самому.

В каменном мешке было прохладно, но не сказать чтобы очень холодно. Кейт где-то читал, что в пещерах держится постоянная температура порядка тринадцать – пятнадцать градусов. Впрочем, ученые, которые это открыли, не брали в расчет того, что в пещерах обычно сыро, а оттого кажется холоднее. Кейт был очень рад, что на нем теплая куртка и шерстяная шапка, однако понимал, что из-за этого будет труднее пробираться по подземному ходу. Знать бы еще, насколько далеко тянется этот ход и как он выглядит! Возможно, там длинная узкая труба, а возможно, он внезапно обрывается куда-то вниз, если этот пузырь расположен рядом с другой пещерой, большой. Жалко, что фонарик потерялся! Как было бы хорошо иметь возможность видеть, что находится впереди!

Нужно найти какой-то другой способ добыть свет. Интересно, помогут ли уроки Эноха осветить подземные пещеры, заросшие мхом? Кейт сунул голову в отверстие и почувствовал, что в лицо потянуло холодком. Никаких источников света поблизости не было, однако ему не показалось – откуда-то тянуло сквознячком. Кейт послюнил и поднял палец, чтобы определить, откуда дует ветерок.

– Класс! – сказал он вслух. – Значит, где-то здесь есть выход на поверхность. Я просто пойду навстречу сквозняку. Уй-я!

Кейт поспешно втянул голову обратно и схватился за челюсть. Ощущение было такое, словно ему заехали кулаком одновременно слева и справа. Один из зубов на холоде пронзила резкая боль. Кейт пощупал языком. Поверхность зуба была корявая, и язык провалился в отверстие, которого раньше не было.

– Наверно, пломба вывалилась, когда я стукнулся головой! – простонал Кейт. – Великолепно! Теперь я тут, как какой-нибудь Рип Ван Винкль [], в недрах шотландских гор да еще и с больным зубом!

Ощупав у себя все во рту, Кейт убедился, что остальные серебряные пломбы тоже исчезли. Но не могли же они все в одночасье вывалиться! Тут, должно быть, какая-то другая причина. Возможно, дело в магии. Кейт поморщился. Чертов бодах решил преподать ему еще один урок! Наверно, потому и часы пропали. Ну ладно, для того чтобы заделать зубы, надо сначала выбраться вместе с этими зубами из пещеры, обратно в лоно цивилизации.

– Не обижайся! – сказал он, надеясь, что бодах его слышит. – Извини, что я тебя напугал. Мне просто было интересно, я хотел познакомиться...

Никто не ответил. Кейт вздохнул. Бодах наверняка давно слинял, сидит и дуется в какой-нибудь отдаленной пещере. Вот бы тут рядом был кто-нибудь еще – Холл или Энох... Кейт подумал и о Диане. Увидит ли он ее когда-нибудь? Ну ладно, хоронить себя еще рано. Если он отсюда не выберется, то никто его не вытащит... У Кейта засосало под ложечкой. Ну ничего, сказал он себе, дело далеко не безнадежное. У него еще в запасе куча возможностей, которые он пока не использовал. Отчего же ему так хочется разреветься? Свет, вот что ему нужно. Если он сможет видеть, на душе станет куда веселее.

Но для того чтобы зажечь свет, нужно что-то, что по природе своей способно светиться. Вот, например, некоторые кристаллы светятся, если их растолочь. Но если порода тут такая же, как и на поверхности, – а отчего бы ей быть другой? – вряд ли ему удастся раздобыть какие-то кристаллы. Да и чем их толочь? Для этого нужен гранит или кварц, а не сланец... Что у него есть еще?

Кейт подвинулся, пытаясь выбраться из лужи – она вдобавок сделалась глубже, вероятно оттого, что он сидел на одной из дыр, через которые вода стекала вниз, – и прижался к поросшей мхом стене. Слышалось тихое журчание – струи текли вниз. Кейт сидел, теребя мох. А кстати, разве гниющая растительность не светится? Если только это помещение не заполняется временами водой, которая смывает все отмершие растения, тут наверняка есть чему светиться...

Кейт принялся нервно поглаживать полоску мха, размышляя, как создать нужное заклятие. Он впервые пытался сделать что-то настолько серьезное самостоятельно, без надзора наставника. Снаружи мох походил на сплошной мокрый мех, но внутри, там, где он прикреплялся к скале, распадался на отдельные волокна. Кейт попытался представить себе, что эти волокна – волоски электрической лампочки. Сосредоточившись, он постарался заставить себя поверить, что мху свойственно светиться в темноте, что он всегда светится в темноте, и направил все свои силы на то, чтобы заставить его светиться...

Кейт открыл глаза. Вокруг по-прежнему было темно. Он в отчаянии прислонился к стене. Волшебство отняло довольно много сил. Ну ладно, сидеть и ждать междугородного автобуса все равно бесполезно. Значит, придется выбираться во мраке... Кейт принялся нащупывать дорогу к отверстию и внезапно осознал, что видит его – пятно более густой тьмы на противоположной стене пузыря. Весь грот светился слабым-слабым, призрачным светом, еле заметным, как флюоресцирующий силуэт дома с привидениями в каком-нибудь ужастике. Зрелище получилось не слишком впечатляющее, но Кейту этого было достаточно. Он может видеть! Ну, теперь прочь отсюда.

Увидев очертания треугольного прохода, Кейт понял, что ползти по нему будет очень неудобно. Придется упираться коленями в скошенные стенки и надеяться, что он нигде не застрянет. Собственный вес будет вдавливать его в треугольную траншею, как арахисовое масло в выемку черешка сельдерея. Понятно, почему бодах запихнул его именно сюда... Не важно; он все равно отсюда выйдет!

В голове вертелась дурацкая фраза: «Лучше уходи, пока не ушел!» Чувствуя себя немного по-дурацки, он помочился в одно из отверстий, через которые стекала вода. Это простое, привычное действие несколько успокоило его. К тому же одной проблемой стало меньше.

– Ну, вперед!

Кейт глубоко вздохнул, протиснулся в проход и усилием воли забрал свое заклятие с собой. Слабый свет коснулся стенок узкого тоннеля везде, где они поросли мхом. Позади свет остался на всю длину его тела, но впереди он освещал не более чем пару футов. Кейт усилием воли заставил свечение продвинуться немного дальше вперед. Ноги и спина в свете не нуждаются. Тут все равно так мало места, что голову не повернешь.

Продвигаясь вперед, Кейт обнаружил, что начинает видеть все лучше, по мере того как глаза привыкают к волшебному свечению мха. Свет все равно опережал его не настолько далеко, чтобы видеть, что впереди, поэтому Кейт помогал себе нащупывать дорогу в извилистом тоннеле усами. Руки и колени то и дело срывались и соскальзывали со склизкого голыша. Несколько раз камень, на который Кейт ставил руку, выворачивался, и Кейт больно ушибался грудью о стенки узкой канавки. На самом ее дне в ту сторону, откуда полз Кейт, струился тоненький ручеек.

– Ну, по крайней мере, видно, что я ползу вверх, – сказал он себе.

Временами ход становился настолько узким, что Кейт едва не упирался носом в полоски светящегося мха. Надо заметить, что скала вокруг не была ни ровной, ни гладкой. В результате подвижки пластов, благодаря чему образовалась щель, по которой он сейчас полз, в эту же щель нападало множество острых осколков камня, которые так и норовили вывернуться из-под руки. Не раз Кейту приходилось изо всех сил упираться локтями и коленями в стены, чтобы не съехать обратно в сторону круглого грота. Но он упорно полз вперед, сосредоточившись на том, чтобы поддерживать волшебное свечение. Внезапно впереди показалось место, где свечение прерывалось, и появлялось вновь лишь через несколько футов.

Кейт подполз на животе к темному провалу и заглянул в него. Возможно, это всего лишь небольшое углубление, и надо просто спрыгнуть туда и потом выбраться на другой стороне... Внизу света не было. Кейт ощупал камень, на котором лежал, и понял, что плита, по которой он полз, кончилась. Он протянул руку вниз, в провал, но так ничего и не нащупал. Он крикнул: «Эге-гей!», но отзвука не услышал. Кейт отковырял камушек и бросил его вниз. Прошло очень много времени, прежде чем он услышал звук падения – такой отдаленный, что Кейт даже не понял, камень там или вода. Пропасть была глубокая. Очень глубокая. Он прищурился, прикидывая расстояние до другого края. Для того чтобы это перепрыгнуть, пришлось бы разбежаться, а тут даже не встанешь как следует. Так что, если он возьмется перебираться на ту сторону, влезть обратно уже не получится...

Кейт поднялся на колени. Это даже хорошо, что дна пропасти не видно. Иначе бы он только напрасно боялся, видя, что задумал невозможное. Он подвинулся назад на полшага, а потом изо всех сил бросился вперед.

Он упал на противоположную сторону грудью и тут же принялся лихорадочно искать, за что уцепиться, упираясь коленями в боковую стенку, чтобы не свалиться вниз.

Наконец он нашарил длинный и острый камень, торчащий из правой стенки тоннеля. Кейт ухватился за него, как утопающий за соломинку. Он уже наполовину соскользнул вниз. Кейт обхватил выступ обеими руками и подтянулся. Камень в конце концов расшатался и вывернулся из стены, но к тому времени Кейт уже надежно расположился на краю расщелины.

Некоторое время он сидел и отдувался. Сердце колотилось так громко, что в ушах звенело. Но надо было двигаться дальше.

Миновав один из огромных обломков, Кейт обнаружил, что дальше проход выровнялся. Из-под новой плиты бил родник, и вода текла уже в другом направлении, уходя в узкую щель высотой с ладонь. Значит, ориентироваться по течению воды теперь нельзя.

– Последний оазис на двадцать миль вокруг! – сказал себе Кейт. Он находился в самом большом гроте из встреченных им до сих пор. Тут можно было встать во весь рост. Юноша выпрямился, подвигал плечами, немного размял затекшую спину. Потом улегся так, что его голова свешивалась за край плиты, над родником, и зачерпнул воды. Вода была холодная, насыщенная минералами, но чистая. Скорее всего, просто дождевая вода, просочившаяся сквозь пористый гнейс.

Внезапно он услышал чье-то сопение, эхом отдающееся в гроте. Кейт даже вспотел от страха. Что это? Неужели за ним кто-то гонится? А вдруг это бодах? На Кейта нахлынул ужас. Он затаил дыхание и прислушался. Звук тут же затих. Кейт шумно выдохнул воздух и расхохотался с облегчением, почти истерически. Теперь вокруг снова слышалось тяжелое сопение.

– Да это же я!

Да, это был звук его собственного дыхания, эхом отдающийся в гроте. Да, бодах явно заботится о том, чтобы Кейт был достаточно наказан за свою проделку! Надо же так – испугаться самого себя до полусмерти!

Вскоре ход закончился тупиком. Кейту пришлось вернуться обратно, вниз и направо, где он заприметил черное отверстие бокового хода. Сырая куртка зацепилась за какой-то выступ. Кейт остановился, чтобы высвободить ее. Куртка не отцеплялась. Он дернул. Внезапно куртка освободилась – и Кейт покатился под горку. Влажная шерстяная ткань скользила, как намасленная. – Помоги-ите!

Кейт пытался замедлить падение, упираясь руками и ногами в стенки тоннеля, но только понапрасну разбил их. Наконец склон сделался менее крутым, и Кейту удалось остановиться и перевернуться на колени. Он постоял так, отдышался и осторожно пополз обратно, к виденному им ходу. Он уже подустал и, по правде говоря, проголодался. За ужином он был слишком возбужден, чтобы поесть как следует. К тому же сколько времени прошло с тех пор? Несколько часов? Несколько дней?

Правый ход вывел его к стене, вдоль которой ход шел вправо и влево, абсолютно горизонтально. Кейт ненадолго задержался, пробуя, откуда тянет сквозняком, чтобы выяснить, куда идти. Единственное, что указывало ему путь, – это поток свежего воздуха из внешнего мира. Он ненадолго опустил голову на сложенные руки, чтобы отдохнуть.

Движение воздуха было совсем слабое, однако же в усы и левую щеку дуло сильнее, чем в правую. Кейт приподнялся, растирая руки. Ладони были стерты и ободраны. Кейт знал, что, если бы он мог их видеть, оказалось бы, что они все в крови. Может, снять носки и натянуть их на руки?

– Ну, то есть до тех пор, пока приходится ползти на четвереньках. Хотя так надоело! – признался себе Кейт. – Это не то, к чему можно привыкнуть.

Подумав, он решил, что надевать носки на руки все же не стоит – ему нужно было нащупывать дорогу пальцами. Ничего, главное – выбраться, а руки он потом как-нибудь залечит.

Мох становился все гуще. Временами клочья мха свисали с потолка, преграждая ему путь, точно какая-то призрачная паутина. Свечение усилилось настолько, что Кейт уже различал очертания своих рук. Он понял, что долго он тут без еды не протянет, и решил попытаться изменить заклятие. Если колдовской свет так легко передвигается следом за ним, быть может, пятно света способно добраться до выхода и вернуться к нему, и так снова и снова, как огоньки на неоновой вывеске? И следом за этими огоньками он сможет достичь выхода! Конечно, дело было опасное – вдруг огоньки в конце концов приведут его к щели, слишком узкой, чтобы в нее пролезть, или к обрыву... А быть может, он так глубоко под землей, что у света уйдет целая вечность на то, чтобы достичь выхода и вернуться обратно... Но зато, если подействует, дело того стоит! Кейт сосредоточился – и вскоре свечение вокруг угасло, оставив его в темноте.

Через некоторое время вдалеке, на грани видимости, показался крохотный огонек и пополз к нему. Это была всего лишь тоненькая светящаяся нить на полу, но Кейт обрадовался ей несказанно.

– Сработало! – воскликнул он и энергично пополз по ниточке, угасающей у него под ладонями.

Временами «неоновый указатель» исчезал совсем. Кейт пользовался этим, чтобы остановиться и передохнуть, пока путеводная нить не возвращалась. Он упорно продвигался вперед. Теперь, когда постоянный источник света исчез, ему приходилось больше пользоваться усами. Спасибо Холлу за рождественский подарочек! Тогда это была всего лишь дружеская шутка. А теперь они буквально спасали Кейта. – Жалко, что Холла нет тут, со мной. Хотя нет, ерунда. Лучше бы я был там, с Холлом. Он сейчас, небось, пьет чай, играет с кошками миссис Маккензи...

Руки и колени болели все сильнее, но Кейт не обращал на это внимания. Не до того.

Как и боялся Кейт, за следующим поворотом оказался поперечный коридор, а напротив его хода – стена с отверстием величиной в ладонь. И свет, вместо того чтобы свернуть направо или налево, уходил прямиком под стену. Кейт сердито хлопнул по скале. Ободранная ладонь отозвалась болью. Кейт скривился.

– И что теперь? Эй, заклятие! Так не годится!

Мох в дыре продолжал невозмутимо светиться. Очевидно, больше он ничем помочь не мог. Кейт нагнулся к отверстию и прищурился.

На другой стороне, видимо, был проход, потому что свет проходил сквозь толщу стены и там исчезал. Где-то вдалеке тоненькая ниточка возникала вновь, и всего-то. Кейт мысленно кинул монетку и решил свернуть направо. Слабый желтоватый свет исчез, как только он миновал развилку, и Кейт снова остался в кромешной тьме.

Этот ход все вилял и вилял и становился все уже и уже. Кейту приходилось полагаться на усы, чтобы не стукнуться головой о неровный потолок. В конце концов тоннель сделался всего в фут шириной. Кейту пришлось ползти на животе, как змея, и вытянуть одну руку вперед, чтобы плечи не застряли.

«Такое ощущение, будто гора меня заглатывает», – подумал он. Он наклонил голову, торопясь выбраться из узкого места. Если бы не сквознячок, который все время дул ему в лицо, он бы, наверно, сошел с ума. Ему приходилось заставлять себя не думать о тоннах камня, нависающих над ним. Если поблизости что-нибудь еще осядет, весь этот камень раздавит его, как таракана, и никто даже и не узнает...

Ход шел петлей, забирая в ту сторону, где находилась его светящаяся дорожка. Кейт рассчитывал с минуты на минуту увидеть свою путеводную нить. Только эта надежда и заставляла его ползти сквозь каменную кишку. Он миновал небольшой бугорок и снова пополз вниз. Опустив руки, он обнаружил очередной ручей. По каменному полу тоннеля струился поток в два дюйма глубиной, только теперь он бежал в ту же сторону, куда полз Кейт. Юноша уныло шлепал по воде, чувствуя, как она впитывается в одежду и пробирается к побитой и ободранной коже.

Он снова выполз к развилке. В левом ходе пол был ровнее, и сам ход был довольно высокий, фута три в высоту – Кейт измерил его на ощупь. Да, эта дорога куда приятнее правой. Кейт моргнул и прищурился. Слева, далеко-далеко, виднелся свет! Это наверняка его светящаяся дорожка! Кейт радостно встал на четвереньки и торопливо пополз вперед.

Желтоватый свет приближался куда быстрее, чем он рассчитывал. «Э-э, да я уже близок к выходу!» – думал повеселевший Кейт. Скоро он примет горячую ванну, наестся! Его измученные руки и ноги шевелились куда проворнее, чуя, что пытке скоро наступит конец. Наклонив голову, чтобы не напрягать шею и спину, Кейт полз по тоннелю. Как ни странно, воздух здесь становился все жарче и удушливее – на всем пути, по которому вела его светящаяся дорожка, воздух был свежий.

Внезапно стены тоннеля содрогнулись от громоподобного рыка. Кейт в ужасе вскинул голову. Желтоватый свет был всего в нескольких футах, но то оказалась вовсе не полоска заколдованного мха! Кейт увидел перед собой два горящих желтых глаза, и вокруг них постепенно проступила жуткая харя. Кейт разглядел клыки, потом рога и лохматую, жесткую гриву. Он забрел в чье-то логово! Но что же это за зверь такой? Тварь взревела снова, прямо ему в лицо.

Кейт завопил от ужаса, попятился, извернулся, как кошка в корзинке, и помчался прочь, подальше от страшной пасти. Существо гналось за ним, от его рева тряслись стены, и мелкие камешки сыпались с потолка на спину Кейту. Он добежал до развилки и нырнул в другой проход.

«Авось зверюга слишком здорова, чтобы пролезть сюда!» – надеялся он. Этот тоннель был уже, и Кейт не мог передвигаться здесь быстро – он вынужден был ползти на локтях и коленях, и к тому же по дну струилась вода. Вскоре усы подали ему сигнал, что на пути находится препятствие. Кейт прижался к стене и съежился в узком проходе, насколько мог. Рыкающая морда преследовала его по пятам, надвигаясь стремительно, как скорый поезд. Отступать было некуда. Желтые зубы клацнули, точно клыки вепря, и огненные космы гривы взметнулись в кромешной тьме подземелья, точно летние молнии, оставив после себя огненный след на сетчатке глаз. Кейт в ужасе закрыл голову руками и приготовился к неизбежному. Сейчас он умрет...

Рык делался все громче и громче, становясь невыносимым. Кейт уже чувствовал, как клыки смыкаются над его спиной. Тело напряглось в ожидании треска раздираемой ткани, а потом и раздираемой плоти...

Но ничего не случилось. Рык внезапно утих, оставив после себя лишь звенящую тишину. Кейт поднял глаза. Зверя не было. Он просто исчез.

Но если такая огромная тварь направлялась прямиком к нему и не прошла через него, а развернуться ей тут было негде, значит, это была либо иллюзия, либо же тварь ушла прямиком сквозь каменную стену тоннеля, не нуждаясь в проходах. Кейт всей душой надеялся, что это была именно иллюзия. В любом случае, это было предупреждение, и лучше ему внять. Он пойдет по правому ходу, невзирая на ручей, низкий потолок и все прочее. В следующий раз тварь может оказаться совсем не иллюзорной.

Интересно, а разные волшебные существа воздействуют друг на друга? Не может ли оказаться так, что, пройдя через воздействие магии другого существа, он избавился от заклятия, которое наложил на него бодах? Попробовать, во всяком случае, стоит... Кейт ощупал зубы. Нет, пломб как не было, так и нет. И зубы по-прежнему ноют от холода. Тогда он попытался нарушить условия заклятия. «Эй, мистер, не могли бы вы мне разменять д... д... до...» Он отчаянно пытался выговорить слово «доллар», однако ничего не выходило. Да еще вдобавок и зубы разболелись, оттого что их коснулся холодный воздух пещеры.

– Не выходит, – печально сказал Кейт. – Тут без специалиста не обойтись...

Правый проход удивительно напоминал канализационный коллектор. Теперь Кейт полз по более гладким ходам, хотя они были низкими и тесными. Зато куртка и штаны не цеплялись больше за камни.

Когда он в очередной раз опустил ладонь в воду, под рукой что-то стукнуло. На ощупь это что-то напоминало плоскую щепочку. Щепочка почему-то показалась ему занятной, поэтому Кейт зажал ее в руке и пополз дальше. По мере того как он спускался, течение становилось все сильнее. В основной тоннель стекали все новые ручейки. Они обрушивались на голову Кейту небольшими водопадиками. И теперь он полз уже по настоящей подземной речке.

Через некоторое время усы сообщили Кейту, что впереди – нависающий каменный карниз. Да, вот это преодолеть будет непросто... Кейт пригнулся и осторожно начал протискиваться, стараясь не думать о том, что позади вода поднимается все выше. Вот уже пролезло одно плечо, за ним второе... Кейт выдохнул и протиснул грудную клетку. И все шло хорошо до тех пор, пока не наступила очередь протаскивать бедра. Слишком поздно вспомнил Кейт про словарь, лежащий в заднем кармане! Проклятый словарь застрял, точно клин, не давая двинуться ни вперед, ни назад. Сердце начало отчаянно колотиться. Кейт закусил язык.

Ноги уже погрузились под воду. Он принялся что есть сил брыкаться.

Упершись локтями в другую сторону карниза, Кейт глубоко вздохнул – и рванулся! Раздался треск. Карман джинсов оторвался. Он был свободен! Теперь, когда его ничто не держало, Кейт полетел с карниза вперед и вниз, а следом за ним обрушился настоящий водопад. Кейт плюхнулся в омут с быстрым течением. Глубина была несколько футов. Его покружило и тут же понесло дальше, в более широкий поток, уходящий куда-то в недра горы. Кейт то и дело натыкался на камни и выступы, торчащие из-под воды. Он ловил воздух ртом, стараясь держаться на поверхности, но при этом не слишком высовываться, чтобы не стукнуться о низкий потолок.

Он уже мысленно прикидывал, что напишут на пустой могиле на семейном кладбище в Иллинойсе. «Кейт Дойль, погиб в возрасте двадцати лет. Обнаружил Малый народ». «Кейт Дойль, погиб в возрасте двадцати лет. Боролся с привидением и потерпел поражение». «Кейт Дойль, погиб в возрасте двадцати лет. Утонул...» «Какие-то все мысли у меня мрачные», – сказал себе Кейт. Но тут подземная река сделала поворот, а Кейта, вместе с прочим мусором, выбросило на мелководье. Кейт с облегчением выполз на узкий бережок – и тут же ему пришлось ухватиться за выступ скалы, потому что сверху на него посыпался целый ливень мелких камушков. Кейту казалось, что у него на теле живого места не осталось. «Может, мне сейчас полагается порассуждать о кошках, и мошках, и всем прочем, как Алиса в кроличьей норе?» Кейт прокашлялся от воды, отбросил с глаз мокрые волосы и уселся, переводя дух.

Он вспомнил проклятие бодаха, которое отныне запрещало ему говорить о выпивке, деньгах и женщинах. «Ничего, – подумал Кейт, – переживу». Сейчас ему хотелось только поесть, согреться и обсушиться. «А до того времени, как мне придется иметь дело с этим проклятием на людях, Холл, возможно, сумеет придумать, как его снять».

Кейт осознал, что вновь способен думать о будущем. Конечно, он еще не выбрался отсюда, но пока что был в безопасности. Эта мысль несколько утешила его, несмотря на то что он был порядком измотан. Главное, чтобы бодах не выскочил откуда-нибудь из стены и не упрятал его обратно в круглую пещеру!