Утром, наскоро позавтракав, мы отправились в путь через болото. Не могу сказать, что этот путь был трудным – кувшинки проложили ровную и безопасную тропу. Самым главным было не поддаться на миражи болота. Этого не случилось, так как мы оживленно болтали – во всяком случае, мы с Сиреной. А то, что решилось бы проникнуть в голову к Антелле, безвозвратно опьянело бы и не причинило вреда.
– Так что такое «аксиома перекрестков»?
– Просто есть такое поверье, что тот, кто дошел до перекрестка, но так и не выбрал, куда идти, будет возвращаться на этот перекресток до конца своей жизни – случайно или намеренно.
– То есть это опять к вопросу о том, когда делать выбор.
– Знаешь, я приведу тебе пример. Опишу ситуацию, а ты должна будешь придумать выход меньше чем за минуту. Ты находишься в пещере. Посередине – маг в непроницаемом для магии коконе, читающий заклинание, которое завершится через минуту – тогда умрешь ты. У стен пещеры справа и слева прикованы наручниками Берлейга незнакомый тебе человек и принцесса Антелла. Давай.
– Стоп! Что такое наручники Берлейга?
– Оковы, высасывающие магическую энергию.
– Хорошо… э… разбиваю наручники принцессы, потом человека…
– Две пары не успеешь… тик, так…
– Тогда превращаюсь в змею и выбиваю крепления из стен хвостом, становлюсь человеком, тащу их к выходу…
– Так. Твое время вышло. Бац! Ты умерла. Маг вышел из пещеры, догнал принцессу и человека и убил. Но ты не бойся, – я похлопала ее по плечу. – Я возвращаю время назад. Исходная расстановка, у тебя пятьдесят секунд. Тик-так…
– Почему меньше?!
– Ты потратила десять секунд, осмысливая предыдущий идиотский план.
– Разбиваю хвостом кандалы Антеллы, хватаю ее и тащу из пещеры прочь. Дальше, дальше…
– Тик-так. Время вышло. Заклинание мага до тебя не долетело, но он убил того человека, вылетел из пещеры, произнес заклинание Черной Тропы, и вы вернулись в пещеру, он убил вас обеих.
– Ну почемуууу? Рита, ну объясни!
– Сорок секунд. Тик-так…
Она схватилась за голову, и тут до нее наконец-то дошло, что защита только от магии.
– Бросаюсь на мага, бью по горлу, потом по голове, оставляя без сознания, снимаю наручники с пленников и вывожу их наверх…
– Тик-так. Время вышло. Антелла слишком долго была в наручниках и утратила магическую силу, маг пришел в себя, прочел заклинание Черной Тропы… дальше ты знаешь.
– Опять! – рявкнула она, пиная желтую лягушку. Та обиженно квакнула и прыгнула в болото. Лучше не говорить Сирене, что она ядовита.
– Тридцать секунд. Давай.
– Бросаюсь на мага, убиваю чем под руку подвернется, снимаю наручники с принцессы и с…
– Тик-так. Время вышло. Своды пещеры обрушились, потому что их поддерживала жизнь того мага. Ты и твои подопечные мертвы. Снова.
– Рита!
– Двадцать секунд. Тик…
– Рита, ну я не знаю! Я сдаюсь!
– Хорошо. Тогда я. Снимаю наручники с Антеллы, оглушаю мага, надеваю наручники на него, освобождаю человека, вывожу этих двоих из пещеры, возвращаюсь вниз, вытаскиваю мага наружу, убиваю. Некоторое время она молчала.
– Вот черт! Как же я не догадалась…
– Соображать надо быстрее. Давай другой вариант. Палач держит веревку гильотины, под ней лежит невинный человек в цепях. У тебя минута.
– Становлюсь змеей, разбиваю хвостом цепи, выношу человека из-под гильотины.
– Дзынь-плюх. Палач отпускает веревку, и в корзину падают две головы. Ты проиграла. Время, назад! Пятьдесят секунд, давай.
– Убиваю палача…
– Палач, умирая, отпускает веревку, и в корзину падает одна голова. Сорок секунд.
– Перехватываю веревку у палача, привязываю ее к чему-нибудь…
– И палач убивает тебя. Тридцать секунд.
– Толкаю палача под падающее лезвие, разбиваю цепи и вытаскиваю человека.
– Молодец! Уже гораздо лучше! А теперь постарайся никого не убить.
– Прыгаю на гильотину сверху, хватаю лезвие за верхний край, выдергиваю веревку и привязываю лезвие к верху гильотины. Ногой бью палача в грудь, бросая в толпу, спускаюсь вниз и разбиваю цепи.
Я захлопала в ладоши.
– Потрясающе! На пятый раз все получилось! А теперь учти, что в реальной жизни у тебя только одна попытка.
– Да, все не так уж безоблачно.
Я кивнула.
– Собственно, только признания этого факта я и добивалась.
Мы уже вышли из болота и сейчас брели по лесной тропинке, радуясь тому, что почва под ногами не качается, а пахнет вокруг только травами, а не болотными газами.
Внезапно посреди тропы возник силуэт. Он становился все четче и четче. Через пару секунд его узнал бы любой маг и человек: это был Рау, бог небесной стихии.
Я-то знала, что такого существа, как бог, в природе нет вовсе. Только Совершенные маги разных стихий, испокон веков собирающиеся на Мтиве и использующие силу Ока, позволяющую убедить всех в том, что они действительно сверхлюди. Бог небесной стихии в действительности – Совершенный маг воздуха. Но это ничего не меняет. Мне с богами сталкиваться не приходилось, как и моим спутницам, и дажее Роггенхельму. Что делать?
«Рита?» – Сирена с силой потерла рукой лоб, пытаясь открыть Око.
«Бог. Стихия – воздух»
«Как это стихия? Это же бог!» – Антелла отступила назад. Похоже, Каннабис Глюка не лишил ее разума окончательно.
«Такого понятия, как бог, нет вовсе. На самом деле это…»
«Рита, расскажешь потом. Как с ним сражаться?»
«Без понятия»
«Тогда как всегда»
Я швырнула кинжал, пригибаясь и уходя влево, Антелла метнула огненный шар и поставила защиту, Сирена обернулась змеей и метнулась по земле вперед…
Словно время замедлилось – я увидела, как Рау разворачивается, закручивая вокруг себя кинжал и направляя в лицо Сирене, огненный шар пролетает мимо, а сам бог неуловимым движением превращается в воздух.
– Куда он делся?! – закричала Антелла, снимая поле и выбегая в центр поляны, к Сирене.
Ученица зашипела, привлекая мое внимание, и сузила зрачки. Ну конечно! Я тоже перешла на Инт-зрение, подхватила кинжал и закрутилась по сторонам, ища в сумасшедшем вихре красок, еще больше взбушевавшемся из-за применяемой магии, голубоватые нити воздушных потоков, принадлежащих магу воздуха.
Даже не знаю, откуда он выскочил. Что-то дернуло руку, пытаясь вырвать кинжал, от взволновавшихся красок заболели глаза, что-то дернуло меня за волосы, ударило под колени, выбивая почву из-под ног. Мир закружился, и я врезалась спиной в дерево, сползла на землю и поднялась на колени. Тряхнула головой. Сморгнула, переходя на обычное зрение. Такое впечатление, что я упала спиной о наковальню…
«Рита, помоги!»
Антелла валялась по земле и хихикала, глядя на свою вывернутую кисть, а Сирена болталась в воздухе, прижатая за горло к древесному стволу, и задыхалась. Перед ней виднелся нечеткий силуэт – богу приходилось прилагать усилия, чтобы удержать ученицу, поэтому он терял состояние воздуха. Я рванулась вперед, взметнув палые листья, занося над головой кинжал. Повезло, что у Сирены хорошая реакция. Кинжал вонзился в дерево менее миллиметра от ее шеи. Пара капель крови бога упала на землю. Я подняла с земли кашляющую Сирену, вытащила в центр поляны и поставила над Антеллой, встав рядом, повернувшись лицом в другую сторону.
«Слишком быстрый»
«Сирена, Око»
Перейдя на Инт-зрение, я увидела вспышку у себя за спиной и голубую искру впереди, которую кто-то безуспешно пытался зажать. Рау рванулся в атаку. Сирена, стоящая к нему спиной, без труда отмахнулась. Туманное щупальце протянулось ко мне. Я взмахнула рукой, и порыв ветра отбросил его в сторону.
«Как убить воздух?» – Сирена взмахнула руками, как лезвиями ножниц, перерезая очередное щупальце.
Я попыталась вспомнить, что может меня убить, пытаясь одновременно увернуться от воздушных лезвий, направленных мне в шею.
«Огонь. Его можно сжечь»
Сирена упала на колени и схватила Антеллу за руку чуть ниже вывернутой кисти.
– Сожги его!
– Не могу! – капризно ответила принцесса. – У меня рука не двигается…
Я превратилась в воздух и бросилась на Рау. Сопротивление при ударе было совсем ничтожное, но было! Подняв на поляне вихрь, я заключила в него существо и отшатнулась в сторону.
«Давай»
Сирена взмахнула рукой Антеллы, посылая огненный сноп в торнадо. Огонь быстро утих. Я вернулась в человеческую форму и глянула в бывший эпицентр вихря, выискивая останки бога.
Тут что-то ударило меня под дых, роняя на землю. Следующий удар я успела отбить. Вскочив на ноги, я снова встала рядом с Сиреной.
«Не прокатило» – молча фыркнула она, отбивая что-то невидимое.
«Чего боится ветер?»
«Ветер? А разве это не то же самое, что…»
«Нет»
«Я не знаю. Чего боится ветер?»
На миг зрение застили воспоминания.
«Остановившийся ветер перестает существовать…»
– Клетку! – заорала я, создавая непроницаемый воздушный полог и сжимая его вокруг Рау. Бог заметался внутри, пытаясь продавить поле, что отдавалось вполне ощутимой физической болью в руках. – Да помогите же мне, черт возьми!
Вокруг моего сжалось второе поле, сплетенное из светящихся и потрескивающих молний. Следом его обвила огненная струя. Руки заныли сильнее, и через миг напряжение пропало. Бог без сознания свалился на землю, неловко упав на собственную руку. Сирена закрыла рукой третий глаз, встала, пошатываясь, подошла к дереву, без усилий выдернула кинжал, вернулась к телу бога и тяжело упала на колени, с размаху пронзая его сердце.
– Мы убили бога, – Антелла захохотала.
– Держись, – я вправила ей кисть. Она только громче захихикала. – Сирена?
– Порядок, – она поднялась на ноги и убрала руки от лица. На лбу остался только шрам в виде полумесяца. – Подлечишь? Я подошла к ней и осмотрела длинный порез вдоль нижней челюсти. Кинжал скользнул по кости, не причинив особого вреда. Я неловко выгнула руку, проводя по ране зеленым участком кожи. Ничего не произошло, только в крови испачкалась. Я легко постучала по руке, потом сильнее. Что-то вспыхнуло, и там, где должен был быть синяк, черканули зеленые полосы.
– Ага, то есть теперь это у меня в крови?
Отобрав у Сирены кинжал, я взрезала руку в том месте, где был вшит Энк. Рана тут же постепенно начала зарастать, по руке побежала зеленая кровь. Дождавшись, пока кровь дотечет до пальцев, я подняла руку и осторожно капнула на рану ученице. Моя кровь испарилась, а порез тут же затянулся, оставив едва заметный зеленый след.
– Интересный эффект. Кстати, кто это был?
– Я уже говорила, что Совершенная степень магии редко достается людям? Очень давно один человек задумался: «а почему бы не сделать так, чтобы мне все поклонялись?». И сделал. Создал Око. Стал всемогущим, объявил себя богом. Вместе с предприимчивым товарищем воздвиг Мтиву. С тех пор «боги» всегда собирались там.
– Но откуда ты знаешь?
– Прочитала записи Роггенхельма. Жаль, что его уже нет, но мне чудится, что он меня сопровождает и выручает в особо трудных ситуациях. Как со Стражем Песков.
– Один вопрос: ты знала, что мы можем встретить богов?
– Я очень надеялась, что этого не случится. Я думала, что они уже перестали меня искать.
– Он искал тебя, а убить пытался меня. Почему?
– Я украла у них Око Богов, – я постучала ее по лбу. – Но меня никто не видел. Все, что они знали – похитивший применяет Око.
– То есть, увидев меня…
– Да. Извини.
– Ты знала, что нас встретят, когда отдавала это мне?
– Нет. Правда не знала.
Дальше мы шли гораздо осторожнее. Антелла постепенно становилась все раздражительней. Я долго не понимала, в чем дело, а потом додумалась: действие листьев кончалось, и у принцессы начиналась ломка. Наконец мы подошли к подножию Мтивы.
«Рита, ты ведь меня слушаешь?»
«Да, Сирена. В чем дело?»
«Мы же не можем взять ее с собой!»
Я обернулась назад и глянула на принцессу, которая хлестала палкой по кустам.
«Не можем. Она же в ярости. И к тому же с одурманенными мозгами!»
«И что делать?»
– Итак, – я остановилась на краю подлеска, – пойдемте туда! Нас ждут опасности, но это ничего! Антелла, пойдешь первой!
– Что?! – она демонстративно села на корень. – Да я вообще никуда не пойду!
– Нет, ты пойдешь! Нужно, чтобы кто-то меня прикрывал! – мой голос сорвался на крик.
Сирена удивленно уставилась на нас.
– Иди ко всем чертям! Я не собираюсь спасать тебя, рискуя собственной шкурой. Так что забудь!
До Сирены дошло. Она заулыбалась.
– Как знаешь! Без тебя справимся! – рявкнула я и пошла через поле. Сирена догнала меня через несколько шагов. Когда Антелла уже не могла ни видеть нас, ни слышать, я от души рассмеялась.
– Рита, я и не думала, что это так просто!
– Это именно так, только перед вменяемыми людьми стоит притворяться получше. Если хочешь получить определенный результат, ни в коем случае не говори им об этом в лицо.
Мы шли через луговые травы. В них постепенно стали все чаще попадаться крупные белые и серые камни размером с кулак. Вскоре луг закончился, и перед нами простерлось выложенное камнями пространство, отделяющее нас от Мтивы. Склон горы вздымался вверх в нескольких десятках метров от нас. Подняв какой-то камень, Сирена швырнула его в каменную мозаику. Словно жернова, камни тут же пришли в движение и поглотили своего собрата.
– Милая защита, – заявила Сирена. – Ты ведь сможешь перелететь и перетащить меня?
– Попробуй что-нибудь сделать. Что угодно.
Она сосредоточилась и удивленно подняла брови. Помахала руками, постучала себя по лбу.
– Не работает! Магия не работает! Что происходит?!
Я совсем забыла – она же никогда раньше не попадала в места, где нет магии.
– Ничего, все нормально. Это просто одна из искусственно созданных «мертвых зон». Здесь ничто не работает. Зато смотри, что у меня есть, – я вытащила из кошеля маленький Огонек.
– Что это?
– Это цветок. Вернее, бутон. Я нарвала таких на болоте. В темноте они открываются и начинают светиться. Роггенхельм называл их Огоньками.
– Огоньки? Мне нравится. Только зачем они нам?
– Мы же отправляемся в пещеры. Там темновато для твоих глаз. Я-то могу превратиться в сову, а ты…
– Как это превратиться в сову? Там же магия не действует! – она отошла назад на пару шагов, и между ее пальцами скакнула молния. Я подошла к ней.
– Не везде. В лабиринтах все прекрасно действует.
– В лабиринтах. Отлично. А, может, и карта есть?
– Да. В голове. Я прекрасно помню, как проходила, вернее, проползала там.
– Проползала? – Сирена с опаской глянула на камни. – Что, так плохо было? Я протянула руку и положила ей на лоб, даря воспоминание.
Боль. Ужасная боль во всем теле. Чуть не переломала ноги на этих каменных жерновах.
Одна радость – Морвал, бог огня, последовать за мной не смог. Вернее, поджарил мне спину и попытался догнать. Но на камешках ему размозжило в кровавую кашицу лодыжку, какой ужас!
А я вот вылезла. Вправила вывернутое колено, попыталась подняться на ноги. Боль стала сильнее. Ползком придется, а то я недалеко ушла от входа в систему пещер. Могут найти. Хотя предыдущее испытание их наверняка остановило. Если они не привыкли использовать свои глаза, то кого-то из них порежет на ооочень маленькие кусочки…
Вцепившись ногтями в камень, я поползла вперед. В нос бил запах жареного мяса и горячего пепла. Как я хочу есть… но не подъедать же шматы мяса с собственной спины? Хотя… с каждой секундой эта мысль становится все привлекательней… Я рассмеялась и бессильно растянулась на камне, даже не подтянув к себе руки.
Так странно… я уже столько сделала… хотя многие мои заслуги никогда не припишут Рите Нартленд. Забавно. Я умираю, а беспокоюсь только о том, чтобы обо мне помнили.
На миг теряю сознание, возвращаюсь к реальности. Жар не проходит в холодных коридорах, но становится сильнее, как будто меня прокляли. Ха, было бы забавно, если бы я сгорела изнутри. Хотя это просто мои выдумки. Это лихорадка. Скоро начнутся галлюцинации, потом сознание прояснится, а жар станет невыносимым. Потом я потеряю сознание и уже не вернусь назад.
Так глупо. Умереть на пике славы. Я ведь достала Око.
Вот так и понимаешь, что все твои заслуги ничего не значат. Что все – прах. Богатство, слава, месть – все это лишается смысла на границе между жизнью и смертью. А вот боль и дружба весят только больше. Любовь… любовь? Что толку в том, что кто-то пожертвует жизнью за тебя или произнесет твое имя, умирая? Нет смысла.
Нет, зачем я так думаю… это же ложь…
Любовь нужна. Мне, видимо, не суждено ее обрести, но другие… я видела, как они счастливы.
Мне не суждено узнать, как проникает в сердце что-то, что гасит боль. Вечную боль.
Мне рассказывали, как это – любить и быть любимым. Говорили, что это лучше любой магии, единения со стихией, когда чувствуешь, как все обретает смысл, что все, что ты делал в жизни, не было напрасным.
Любовь. Я никогда не любила… нет, я любила, но не так. Учителей, учеников, друзей. А именно того светлого чувства, заменяющего пищу и воду, противостоящего одиночеству и боли, я не испытывала никогда. Но мной всегда владела мечта, я всегда верила, что так бывает – сердце к сердцу, и боль пройдет.
Боль пройдет. Мне снятся странные сны. Вот и сейчас, в полузабытьи, я вижу чье-то лицо…
Я отдернула руку. Меня всегда заносило, даже на грани смерти. Но почему-то именно этой тайной я не хочу делиться ни с кем. Я словно вспоминаю что-то давно забытое или вижу будущее. Дайте мне кисть – я не нарисую того лица, дайте мне перо – не опишу. И то, чего я всегда боялась – увидев, я его не узнаю.
– Теперь я понимаю, почему ты ползла, – невозмутимо заметила Сирена. – Ужасно больно! И так бывает каждый раз?
Нет, я тебя еще пощадила. Я же не поделилась с тобой воспоминанием о том, как попадала за Грань!
– Нет, не каждый. Но обычно бывает так, если ты идешь в одиночку.
– То есть у тебя – почти каждый?
А она мне нравится. Я бы не отказалась от такой ученицы.
Горло пережала боль.
О чем я думаю? Еще не прошло и пяти дней с тех пор, как я потеряла Жана, а я иду здесь, как ни в чем ни бывало, живу, улыбаюсь… Я знаю это чувство – вина. Она всегда преследует оставшихся в живых.
– Рита, ты всегда так себя ведешь?
– Как?
– Замолкаешь на полуслове и начинаешь пялиться в пространство.
– А что, со стороны это так выглядит? Ладно, хватит болтать. Ступай только по белым камням и не спеши. Если оступишься, беги со всех ног и старайся не стоять на одной ноге больше полусекунды, а то лишишься этой ноги.
– Что?
Я прыгнула вперед, на ближайший белый камень, осторожно переступила на другой. Постепенно в глазах стало рябить от серых камней, и стало сложнее выбирать белые. За своей спиной я слышала шаги – значит, Сирена следует за мной.
– Ай! О нет… Рита, беги!
С громким гудением и грохотом камни под ногами пришли в движение, начало мутить от зрелища волнующейся, как море, поверхности, состоящей из вращающихся камней. Я припустила как только могла, едва касаясь ступнями вращающихся жерновов. Какие-то камни выпрыгивали в воздух – их выталкивало движение других. Белые камни ушли под поверхность.
За спиной слышалось тяжелое дыхание Сирены, которая начала уставать после первых же нескольких диких прыжков. Это как бежать по песку, только в несколько раз сложнее.
На самом краю кладки я затормозила и бешено затанцевала на камнях, пытаясь разглядеть крошечный рычаг. Сирена забегала вокруг меня.
– Рита, что ты тут стоишь?! Камни уходят вниз, быстрее!
Среди травы, камней и старых костей я разглядела снежно-белую ручку рычага и дернула за нее. Часть горы ушла назад, и я прыгнула в открывшийся вход. Ушибив руки, перекатившись и впечатавшись лбом в стену, я села и схватилась за голову. Сирена вскрикнула и свалилась рядом со мной. Проход закрылся, и опустилась тьма.
Не дожидаясь, когда глаза к ней привыкнут, я вытащила из кошеля Огонек и протянула его на раскрытой ладони направо. Пещеру залило нежным, теплым светом. Мне на секунду показалось, что от раскрывшегося бутона идет тепло.
Сирена проморгалась и оттолкнула цветок от своего лица.
– Да. Весело. Всегда так бывает?
– Издеваешься? Это же было просто! Я хоть знала, что нас там ждет!
– И не предупредила меня про ход!
– А ты думала, мы сквозь стену пройдем?
– Нет, я думала, что ты…
– Тихо.
Только что препиралась со мной, а теперь мгновенно замолчала и оглядывается по сторонам. Повезло же Антелле…
Откуда-то доносился шорох крыльев, еле слышный даже в Инт-диапазоне.
– Рита, что это?
– Совы.
– Здесь есть живые существа?
– Я что, не говорила? Когда воздвигали Мтиву, это был колоссальный выброс магической энергии. Тогда обычные совы, жившие в тех лесах, подверглись магическому воздействию и поселились в образовавшихся под горой подземельях. Они ослепли в реальности, зато стали видеть в Инт-диапазоне, обрели речь и философию.
– Слепые совы? Так вот кто это…
Внезапно Крик словно взорвался огненной болью, и я повалилась назад, скребя ногтями горло и судорожно хватая ртом воздух. Сирена попыталась разжать мою хватку, потом отчего-то отшатнулась назад и с ужасом уставилась на меня. Такое впечатление, что амулет прожигает кожу и поджаривает меня изнутри…
Боль исчезла.
Вдохнув полной грудью, я расслабилась и убрала руки от горла. Место, где только что горел Крик, саднило. Я сосредоточилась и почувствовала, как по венам побежала зеленая кровь, приносящая прохладу и исцеление.
Ученица вжалась в угол пещеры, явно страшась, что не может убраться от меня подальше.
– Да что с тобой? – хрипнула я. – Просто горло заболело!
– Ты от этого начинаешь не своим голосом декламировать пророчества?
– Что?!
«Теперь я понимаю, что имела в виду Кайн, когда говорила, что в ее доме не место ясновидцам. Это ужасно»
– Да что произошло, ты мне объяснишь или нет?!
– Не забывай, не забывай О том, что жизнь всегда жестока, Не забывай, ступив за край, О том, что потеряешь что-то.
Когда отзвук ее слов замолк, я покачала головой.
– Это я сказала? – она молча кивнула. – И что это значит?
– Мне-то откуда знать? Я думала, это чем-то поможет тебе!
– Мне? Это же тебе прочли!
– Может, потому, что из нас двоих пророк – ты?
На это мне нечего было ответить.
– Ладно, хватит спорить. Что будем делать?
– Как что? Мы пойдем дальше.
– Да нас же предупредили, что мы что-то там потеряем!
– Во-первых, не «мы», а одна из нас. В пророчестве было сказано «ТЫ потеряешь», а не «ВЫ потеряете».
– Может, это просто рифма? Да и в любом случае, я не хочу никого терять! У меня и так почти никого не осталось – ни брата, ни Кран-пель, только ты да Антелла!
Она замолкла, отлепилась от угла и подошла ко мне.
Черт, почему я сразу не догадалась, как ей тяжело? Она же потеряла брата-близнеца, можно сказать, отражение себя самой. Он всю жизнь был рядом, а вот теперь его нет. Она считает, что осталась одна во всем мире. Но это же не так! У нее есть Учитель и сестра по горю, а это немало.
«Кто-кто у нее есть? – насмешливо отозвался внутренний голос. – Сумасшедший пророк и жестокая, избалованная принцесса. Да уж, вы друг друга стоите!»
Да, я не идеальная старшая сестра. ДАЛЕКО не идеальная. Я не учу ее носить платья и красить ресницы, не заигрываю в шутку с каждым парнем, которому она понравится, и даже не намереваюсь этим всем заниматься. Зато я обучаю ее придворным манерам, законам стран, технике боя, магии. Если ее что-то не устраивает в таком раскладе, пусть скажет! Вечно маги все усложняют! Вот у сов все проще – там правду всегда говорят в лицо. Антелла ей не нравиться не может. Учитель, каким бы он ни был, остается в сердце, как брат или сестра. Связь между Учителем и учеником не разорвать ни магией, ни пытками. Только пять слов. «Мне больше нечему тебя учить» – и эта связь исчезает без следа.
– Мы пойдем дальше, только сначала ты принесешь мне одну клятву.
– Клятву?
– Повторяй за мной: Рита Нартленд, я ни за что и ни в коем случае не пожертвую за тебя своей жизнью. Клянусь.
– Что за бред?
Я холодно посмотрела ей в глаза.
– Повтори.
Тяжело вздохнув, она повторила мои слова. Мне стало полегче. Когда знаешь, что никто не полезет следом за тобой в жерло вулкана, если ты не вернешься, всегда поднимается настроение.
Я поднялась на ноги, повернулась направо и сделала в ту сторону три широких шага. Ученица пошла за мной. Я остановила ее и бросила цветок вперед. Он упал на пол, развалившись на две аккуратные половинки. Сирена судорожно вздохнула.
– Это паутина пауков Гьюберга.
– Чьих пауков?
– Один исследователь. Абсолютный маг Инт. Открыл разновидность пауков, которые плетут сети, видные только Инт-зрением. Очень тонкие и прочные.
Эта паутина была здесь и в прошлый раз. Только вот что-то я не вижу костей своего хорошего знакомого, который пытался меня убить и полез сюда следом за мной. Надеюсь, ничего больше не изменилось. Иначе эти лабиринты можно будет и не пройти.
Совы забили все коридоры препятствиями, и путь, которым можно было пройти, не разбудив что-нибудь нехорошее, был только один. В прошлый раз на нем была только паутина.
– Идем, – настороженно сказала я.
– Ты хотела сказать «ползем»?
Мы опустились на пол и поползли, глядя по сторонам Инт-зрением. Паутина красиво мерцала в сумасшедшем свете Инт-диапазона, но никому из нас не пришло в голову потрогать ее. Сирена ползла за мной и справа, время от времени начиная истерически хихикать, когда очередная пропущенная нить отрезала ей часть одежды.
Так странно… я возвращаюсь в свой бывший дом с чужой ученицей, миссией по спасению мира, даром предвидения и конкретным сдвигом в голове. А в прошлый раз все было так просто…
Наверное, мир движется по спирали вверх. И каждый новый виток все шире и захватывает большую часть жизни. Как торнадо – если попадешь в него, тебя непременно вынесет наверх.
И с каждым витком все сложнее вернуться на землю.
Паутина закончилась, и дальше коридор поворачивал. Сирена размяла спину и пошла за мной. Я же остановилась перед пещерой, в которой все поверхности были покрыты сияющими неярким светом иглами, а из них кое-где проглядывали железные поручни.
– Судя по выражению твоего лица, этого места раньше не было.
– Точно так.
– И как ЭТО пройти?
Я присела и потрогала иглы. Слишком гибкие, на железных подошвах не пройдешь. Зато можно пригнуть их к полу. И, если перемещаться вдоль направления легших игл, можно даже не поцарапаться.
– Рита, ау!
Отозвавшись на звук ее голоса, поручни исчезли в камне.
– Т-с-сс! Она зажала рот руками и шагнула назад. Примерно через минуту пещера восстановила сама себя. Поручни на потолке начинались раньше, чем на полу. Сирена взялась за два поручня и закинула ногу на третий. Ей придется пробраться по потолку.
Прижимая руками иглы и стараясь не проткнуть себе подошвы сандалий, я пошла вперед на четырех конечностях. Ладони и колени мне довольно быстро расцарапало в кровь, но я только старалась не задеть вены или сухожилия на руках. Сирена над моей головой осторожно передвигалась по потолку, перелетая с одного поручня на другой. Когда я мельком оглянулась на нее, одна рука соскользнула с игл, и я тяжело повалилась на левую руку. Несколько иголок сломались, часть погнулась, но остальные воткнулись мне в плечо.
Я не проронила ни звука. Восстановив равновесие, я двинулась на коленях дальше, не предпринимая попыток выдернуть иглы. По руке струилась кровь.
Ученица судорожно вздохнула, и я подняла голову вверх. Поручни наверху закончились, а если прыгнуть на иглы с высоты, проткнешь себе ноги до кости.
Ее пальцы соскользнули.
– Нет, – тихо рыкнула я, катнувшись по иглам в ее сторону и поднявшись на ноги.
Сирена приземлилась мне на руки, пригнув меня к земле. Ее вес тянул меня вперед.
«Хватайся за что-нибудь»
Резко подкинув Сирену вверх, я выставила вниз кулаки и развела их в стороны, коснувшись игл. Удар вышиб весь воздух из легких, отдался болью в проткнутых кулаках и заставил дрожать колени.
Выдохнув, я поискала глазами Сирену. Она балансировала на поручне, торчащем из игл, на одной ноге. Потеряв равновесие, она начала заваливаться назад. Зажмурив глаза покрепче и приготовившись к взрыву боли, она выставила назад ногу. Я едва успела протянуть руку и раздвинуть в стороны иглы, расчищая площадку, когда ступня Сирены опустилась на нее.
Дальнейший путь мы проделали молча – еще примерно сорок метров по усыпанной иглами поверхности.
Когда подо мной снова оказалась твердая земля, я встала на ноги, выдернула иглу из плеча и распорола ей руку в том месте, где кожа была зеленой. Залечив раны Сирены, я расслабилась и успокоилась, ощутив всей кожей, как разносится по телу живительная прохлада.
– Я очень надеюсь, что это все, – простонала Сирена.
– Надейся и верь.
Шорох крыльев стал громче. Мы пошли дальше. Коридор быстро превратился в настоящий лабиринт.
– Ну и куда теперь? – поинтересовалась ученица, остановившись у очередной развилки.
– Туда, откуда НЕ слышно крыльев.
– Но ведь совы там!
– Нет. Это очень интересное свойство здешних лабиринтов – звуки раздаются оттуда, где нет их источника.
– Сумасшествие!
Внезапно шорох из коридора перед нами затих совсем.
– Если я правильно поняла твою логику, это значит, что…
– Пригнись! – я упала на землю, схватив Сирену за руку и увлекая ее за собой. Три белых совы с тихим свистом пролетели там, где должны были быть наши головы.
Вскочив на ноги, я заслонила собой ученицу. Совы развернулись в воздухе и задержались примерно на той же высоте, лениво взмахивая крыльями.
Горло обжег Крик, когда старшая сова заухала.
– Кто вы и как посмели явиться сюда?!
– Не помнишь меня, сестра? Укка, не помнишь?
Сова расширила слепые глаза, ее крылья дрогнули. Две совы поменьше тут же сообразили, кто перед ними.
– Рита!
– Рита! С возвращением!
Одна из сов опустилась мне на плечо и ласково потерлась клювом о щеку. Я хихикнула и столкнула ее головой с плеча. Она расправила крылья в воздухе.
– Убить незнакомку! – они тут же рванулись к Сирене. Я еле успела поймать обеих за сгибы крыльев.
– Рита, что ты делаешь?
Я кивнула Сирене, и на ее месте тут же свернулась белая змея. Совы повисли на моих руках, а Укка в ужасе закричала на меня.
– Кого ты привела в наш мирный дом?! Ты посмела провести по коридорам священной горы беспощадного убийцу?!
Сирена мотала головой.
«Что они говорят?»
«Немедленно превратись обратно. Они боятся змей».
Ученица отряхнула воображаемую пыль с рукавов.
– Спокойно, друзья, она маг Инт, и я только это хотела вам показать.
– Ты показала нам истинное обличье этой твари!
– Сирена, поговори с ними.
К счастью, соображала она быстро, как и я – Это не истинное обличье. Это действие амулета.
Совы загалдели.
– Ладно, девчонки, хватит препираться. Проводите меня к Стражу Сталактита.
Укка зависла над плечом Сирены, а две других совы тут же рванулись в замаскированный проход. Они знали меня, помнили.
Совы живут недолго – только два-три года. Когда одна из них умирает, другие находят среди сталагмитов новое яйцо. Совы не теряют память, перерождаясь, но испытывают некоторые трудности с восприятием действительности, так что им приходится приносить пищу и учить заново говорить. Укка была молодой вздорной совой в прошлый мой визит, а вот эти двое – птенцами, сразу полюбившими зрячую белую сову со смешным акцентом.
Старшая сова проследовала над головой Сирены в пещеру. Я вошла за ними. Это была самая большая пещера горы. Потолок был покрыт сталактитами, а снизу им навстречу устремлялись сталагмиты. Стены терялись где-то вдали. На меня набросились совы. Всего в горе их было тридцать три без Эллы, но на меня вылетело только два десятка.
Повалив меня на землю, они заскакали по моим рукам и ногам, ища кончиками крыльев свежие раны.
– Рита – воин, если прошла так далеко, не поранившись! И ее спутница тоже.
– Рита, это твоя ученица, да? Пусть покажет нам, что умеет!
Огга, совсем крошечный совенок, которого я помню древним старцем, приземлился ученице на голову и тут же запутался когтями в волосах.
– Я с тобой посоревнуюсь!
Выпутав Оггу из ее волос, я посадила его на сталагмит. Он тут же обиженно нахохлился.
– Слабовата она еще против тебя!
Галдящая и веселящаяся толпа сов утихла и расселась по своим местам, как только появился вожак. Цирак, вечный вождь погребенного под Мтивой птичьего племени, неловко приземлился на мою протянутую руку, поцарапав кулак до крови, и тут же смущенно переступил на запястье.
– Ничего, – под кожей пробежала зеленая волна, и царапина исчезла.
– Рита, у нас для тебя дурные вести.
Я насторожилась. Совам все нипочем, и дурные вести – это действительно дурные вести.
– Эллу убили.
Судорожно сглотнув, я бросилась к ее гнезду. Совы взлетали, уступая мне дорогу. В гнезде лежал совенок, покрытый белым пухом. Элла?! Она зевнула и открыла маленькие круглые глаза. – Ииии! – она неуклюже поднялась на лапки и попыталась поклониться, но упала, ткнувшись носом в ветви гнезда. Я помогла ей сесть, она нахохлилась.
– Твой долг исполнен, ты можешь больше не следовать за мной, – она кивнула в ответ и тут же забавно ухнула. – Больно было?
Сова съежилась в гнезде, стараясь забиться поглубже. Я тут же пожалела о сказанном.
– Можно я взгляну?
Я коснулась ее крыла, и перед глазами закружились образы.
Ее пытали. По приказу королевы, лелеявшей давнюю мечту забрать Око себе. Стать Всеведающей. Как портит людей власть…
– Я отплачу ей за тебя, – она кивнула и закрыла глаза, быстро и легко отходя ко сну.
Поднявшись на ноги, я глянула на Цирака.
– Зачем ты пришла, Рита?
– Мне нужна капля воды Сталактита Вечности.
– Зачем тебе вода?
– Я хочу изготовить амулет.
– Рита, ты осознаешь, что Сталактит Вечности – не игрушка? Глоток воды – и станешь бессмертным.
Сирена прислушивалась к разговору, и я мимолетно порадовалась, что она ничего не понимает. Она еще не готова узнать такое. В первый раз я едва устояла перед искушением глотнуть воды, стоя у Сталактита. Но это запрещено – неизвестно, почему, но это может уничтожить мир.
– Я все это знаю. Мне бессмертие даром не нужно, а уж ценой, описанной в легендах, и подавно.
Сняв с пояса флягу, я взлетела. Массивность Сталактита поражала. От потолка он свисал на десять человеческих ростов. Я подлетела как раз вовремя – на кончике Сталактита начинала формироваться капля. Вода, вобравшая в себя магию Мтивы, все, что осталось после ее воздвижения.
Откупорив флягу, я подставила ее под острие Сталактита. Когда капля упала, жидкость во фляге вспенилась, меняя цвет на серебряный. Закрутив крышку, я спустилась вниз, стараясь не думать о том, чтобы попробовать воду со Сталактита. Искушение было, но я никогда бы ему не поддалась.
– Рита, Рита! – молодые совы кружили вокруг меня, садились на плечи, руки, касались щек крыльями. Мне было с ними так тепло, но при этом так холодно… они ведь не смогут простить мне очередную смерть Эллы. Здесь я больше не своя.
Почему так происходит? Стоит мне полюбить что-то или кого-то, и это утекает, как песок сквозь пальцы. И уже ничего нельзя вернуть. Дорога закрывается в любое место, которому я, казалось, принадлежу. Это закономерность. Я – ветер. Я обречена на одиночество. Я могу остаться с кем-то и стать для них своей, но боль будет грызть меня изнутри – так было всегда и так будет всегда. Что бы ни произошло, что бы ни изменилось, я никогда не буду принадлежать. Никогда не буду чувствовать себя в безопасности под чьей-то защитой. Никогда не стану с другими единым целым.
За что? Почему эта участь досталась мне? Были мои собственные неопределенные мечты – я никогда не придумывала себе принца на белом коне, но мечта у меня была. Сердце к сердцу – и боль пройдет. Пока я одна, я не стою ничего. Я могу спасать мир, но это ничего не изменит. Я буду идти по той тропе, на которую не осмелится ступить никто, и постепенно теряться в круговороте дней, абсолютно разных и так похожих этим один на другой…
Я врезалась лбом в сталагмит.
– Рита, я не могу заставить тебя прекратить думать. Могу хоть попросить не уходить в свои мысли насовсем?
Совы заухали, но я услышала смех. Сирена недоуменно поглядывала на них. Пожав плечами, я протянула руку и смахнула с камня ближайшего птенца. Покачала его в воздухе, держа за лапу. Совенок восторженно заухал, пытаясь выкрутить голову так, чтобы посмотреть на меня. Когда ему это удалось, я улыбнулась.
– Нам нужен безопасный выход. Покажешь?
– Конечно, Рита!
Посадив совенка на плечо, я ушла, не оглядываясь. Сирена поспешила за мной, ощутив, как температура резко упала, как только я покинула помещение. Ее сапожки гулко стучали по каменному полу, словно эхом отдаваясь за моими сандалиями. Совенок на моем плече молчал, только указывал крылом направление – на него тоже подействовала атмосфера недоверия.
– Дерни за этот рычаг – вылетишь отсюда, как птичка.
Он снялся с плеча и неуклюже полетел в сторону своих. Я протянула руку и дернула за рычаг. Свист ветра в ушах, страх. К счастью, мы упали на землю уже за пределами зачарованного круга, так что я смогла поймать Сирену облаком и зависнуть в воздухе. Дождавшись, когда ученица перестанет кричать, я опустила ее на землю.
– Вылетишь, как птичка! Как же!
– А чего ты от них ожидала?
– Ты говорила, что они твои лучшие друзья, твоя стая.
– Это было до того, как Эллу убили.
– Твою сову? Мне жаль, прости.
– Они возрождаются и помнят все. Она там, с ними, – я кивнула на гору. – Ее убили из-за меня. Такое не прощают.
– Но она же жива! Возродилась! Так в чем проблема? – она поднялась на ноги и пошла к тому месту, где мы оставили Антеллу. Я последовала за ней.
– Они не любят умирать. Несмотря на то, что это не уносит их за Грань, они проходят по краю. Это очень страшно.
– Ладно, предположим. Тогда зачем ты вообще туда полезла?
Я помахала флягой.
– Ах да, тот самый амулет. Как он будет выглядеть в самом конце, ты знаешь?
– Нет, и никто не знает.
– Тогда откуда ты знаешь, как его создать?
– Роггенхельм занимался этим и придумал рецепт. Смешав все ингредиенты и получив амулет, он хотел избавиться от боли.
– От боли?
– Умерла его любимая Ваомдл, и он все не мог об этом забыть. Мы идем по его следам, собирая части амулета.
– Ну, а тебе то это зачем?
– Из тех, кто отправлялся к Капле, не выжил никто. Но Роггенхельм перед тем, как попал туда в последний раз, прошел этот путь. Возможно, это как-то поможет нам, когда мы доберемся к ней.
Я даже думала раньше, что в схеме передвижений Роггенхельма зашифровано местоположение Капли. Если бы я не нашла песчаного дракона, то после последнего пункта мы бы ориентировались только на чутье Антеллы.
Свернувшись в клубок, принцесса Тенотры спала в ворохе листьев и улыбалась во сне. Надо же, уже стемнело… как быстро идет время, когда идешь по краю.
– Я – за хворостом, – шепнула Сирена, удаляясь в чащу леса.
Сложив руки перед собой, я присела и подпрыгнула высоко в воздух. Высоко – это метров восемь. А на что я маг воздуха? Достигнув высшей точки прыжка, я ухватилась за ветку. Та прогнулась и заскрипела, но выдержала. Раскачавшись, я прыгнула вперед. Сделав двойное сальто в полете, я повисла на ветке в паре метров над землей. Под моим весом она прогнулась так, что я без помех спустилась на землю. Антелла шевельнулась и пробормотала что-то во сне. Стараясь не шуметь, я убралась с поляны и полезла в кусты в поисках съедобных растений. Нашла я в итоге целую поляну синего мака.
– Отлично! – я принялась собирать синие лепестки и коробочки с зернами, распихивая последние по карманам.
Пирожки из земляной груши с маком! Это единственное блюдо, которое я умею готовить нормально. Вернее, не нормально, а очень вкусно. Мой собственный рецепт. Я не могу приготовить ни одного блюда, в котором важны пропорции – обязательно недоложу или переложу чего-нибудь. Именно поэтому я всю жизнь готовлю только салаты, да походную пищу. Импровизировать, имея на руках горькие корешки и безвкусную черную морковь, приходилось, и у меня выходило. Я могу состряпать что-нибудь съедобное в любом случае, хотя мне не тягаться с поварами и кулинарами Транарры, да и любого другого государства.
Выходя на поляну, я чуть не наступила на сладко спящую Антеллу.
– А это надолго? – спросила Сирена. – Нам же завтра снова в путь, а она спит уже несколько часов…
– Приступов ярости нет, скажи спасибо. Скоро должна проснуться. Слушай, мне нужна твоя помощь, – я постучала себя по лбу.
Она открыла третий глаз, озарив поляну белым светом. Постепенно она сориентировалась.
– Что тебе нужно, Рита?
Я покачала головой. Хотела бы я так легко относиться к жизни.
– Мне нужны клубни земляной груши.
– А что это?
– Похоже на подземные яблоки. Коричневые.
– Я вижу. Здесь неподалеку есть. Если пойти в ту сторону, пройти шагов тридцать и повернуть…
– А можешь сходить?
– Хорошо… – неуклюже поднявшись на ноги, она пошла в нужную сторону. Перед любым препятствием она останавливалась и медленно поворачивалась в разные стороны, пока перед ней снова не оказывалось пустое пространство.
– А глаза открывать не пробовала? – тихо буркнула я и уставилась на ветки для костра. Поняв, что мне лень добывать огонь, я осторожно взяла Антеллу за руку и направила кисть в сторону хвороста. Взмах – и ветки занялись ярким пламенем. Принцесса даже не проснулась.
Пожав плечами, я вытащила из карманов коробочки с маком и сложила рядом. От тепла они быстрее раскроются.
Вскоре пришла Сирена с грушами наперевес. Третий глаз снова был закрыт. Кивнув ей, я вытащила кинжал и разрезала странный клубень пополам. Вытащив косточку из белой мякоти, я высыпала в образовавшуюся выемку несколько коробочек маковых зерен и прилепила вторую половинку на место. Сирена тут же начала мне помогать, сняв с пояса Антеллы кинжал.
Когда вскрытые и слепленные груши испеклись в золе у костра, мы разбудили Антеллу. Она молча принялась есть, потом заговорила.
– Спасибо, очень вкусно.
Похоже, она в сознании и помнит, как себя вела.
– Вы, в общем, извините меня, ладно?..
– Ладно.
– А что вообще со мной случилось?
– Каннабис Глюка с тобой случился.
– Что? Это какое-то заклинание?
– Нет. Это галлюциноген.
Антелла уткнулась лицом в колени.
– Не расстраивайся. Ты нам очень помогла.
– Да, и отказалась лезть под Мтиву. Как прошло, кстати?
– Нормально. Достали что хотели.
– Не хотелось остаться?
Я вспомнила холодные серебряные глаза старших сов.
– Нет.
– Не беспокойтесь, принцесса. Вы бы там не пригодились.
«Да и не прошли бы» – подумали мы с ученицей хором.
– Что дальше?
– Не знаю. По идее, нужна капля крови химеры, если мы хотим закончить Амнезию. Но Роггенхельм не успел ее достать. Отсюда он сразу отправился в катакомбы. Думаю, будет безопасней, если мы пойдем точно его путем. Честно говоря, не знаю. Может, если высплюсь, придет ответ? – голова раскалывалась. Вселенная словно комар тихо и раздражающе звенела над ухом.
– Мне нравится эта идея, – фыркнула Антелла.
Сирена молча улыбнулась и свернулась в листьях рядом с ней.
Я же выгребла из карманов голубые лепестки и сложила их в половинку кожуры земляной груши. Когда они нагрелись у костра так, что лепестки пожухли и съежились, я двумя палочками вытащила кожуру из огня и так же, палочками, выгребла из нее лепестки. На дне осталось несколько капель Синей Воды. Это средство, помогающее уснуть. Его можно сделать практически из всех видов мака и сон-травы, а также береговушницы и черных цветов.
Мне уже приходилось делать Синюю Воду изо всех этих ингредиентов. У меня частенько были проблемы со сном. Когда каждый день видишь что-то страшное, мучают кошмары. А если не выспишься, утром не выберешься оттуда, где застряла. Рассредоточенное внимание, слезящиеся глаза, негнущиеся ноги – и ты гибнешь в первой же ловушке. Поэтому нередко проводишь ночи до и после очередного подвига в глубоком полузабытье, нередко на успокоительном.
Выпив все до капли, я улеглась с другой стороны от Антеллы и закрыла глаза, ожидая, когда придет сон. Постепенно бухавший в голове молот начал утихать и замолк совсем. Блаженно улыбнувшись, я уснула.