Наш путь к катакомбам продолжался еще четыре дня. Антелла становилась все менее вежливой и все более похожей на себя. Я ее не винила. После пережитого шока вполне можно было сойти с ума.

Каждый защищается по-своему. Сирена занимается самокопанием, пытаясь разобраться, почему она вообще влезла в спасение мира. Антелла грубит направо и налево, пытается установить контроль надо всем и всеми, прекрасно зная, что ничего не выйдет.

А я?

Я не смогла уснуть ни разу. От Клэр, кроме доброй памяти, остался флакон с Синей Водой, который она подсунула мне в кошель, пока я устраивала шоу перед Дроздом и его шайкой. Каждый вечер я доставала этот флакон и смотрела на него, но так и не выпила ни капли.

Четыре дня без сна – слишком даже для меня. А мне приходилось проводить несколько недель в полусонном состоянии, когда я спала пару часов раз в несколько дней. Но четыре дня… это восемьдесят часов. Сказать, что в последний вечер, перед условной границей между Тенотрой и зачарованной зоной, я была уже совсем никакая – сильно преуменьшить.

– Я буду сторожить. Уснуть все равно не смогу.

– Знаешь что? – Сирена стояла передо мной, не давая пройти.

– Что?

– Завтра у нас намечается самое опасное приключение в жизни, самый глупый поступок в истории и самое смелое ограбление за несколько веков. Твой труп нам ничем не поможет.

То, что кто-то влез в мой кошель, я поняла слишком поздно. Перебросив флакон с Синей Водой ученице, Ан схватила меня за волосы и зажала другой рукой нос.

Я попыталась превратиться в воздух. Ничего не вышло. Сирена помахала у меня перед лицом Оковами. О боги, у меня сейчас волосы вместе с кожей с головы снимут…

– Антелла, ей больно.

– И что? Заливай уже.

Помотав головой, Сирена открыла флакон, схватила меня за подбородок и заставила выпить содержимое. Ан тут же меня отпустила. Я отшатнулась в сторону, разминая шею, проверяя, на месте ли голова, вытирая рот рукой и тихо шипя сквозь зубы.

– Вы хоть знаете, какую дозу мне да…

Вокруг меня снова кружили, как коршуны, призраки потерянных друзей. Они говорили все вместе, так что сложно было что-то разобрать.

– Рита, Рита, ты выбиваешься из графика… выбиваешься…

– Что за бред? Какой еще график? Кто вы такие? Мне нужны ответы, или вы от меня ничего не получите!

Образы исчезли, и меня окружила тьма, а потом вокруг меня поднялся вихрь. Посмотрев Инт-зрением, я тут же об этом пожалела – в воздушных потоках выделялись светящиеся чисто белым нити. Они кружились, волнуя воздух, и он кружился вместе с ними.

– Вы?..

– Да, Рита. Ветра твоего мира. Мы помогали тебе…

– Спасибо. Чего вы хотите?

– Чтобы ты успела вовремя.

– Успела? Куда успела?

– К Капле.

Неприятный холодок пробрал до костей.

– Что происходит?

– То, что ты и предполагала. Сила из Капли льется в мир. Если ее не остановить, он будет уничтожен.

– Но как можно остановить Каплю? Создать новую оболочку? Чтобы через несколько лет переделывать снова? И так до бесконечности?

– Нет. Истинный владелец Капли должен слиться с ней.

– Что?! Но… что это значит?

– Предназначенный Капле станет ее новой оболочкой. Капля переплавит человека изнутри. Хочешь пользоваться ее силой – отдаешь ей свою.

– Ее силой? Какая у Капли сила?

– Капля может почти все. Но это сейчас не важно. Ее нужно найти. Срочно.

– Почему срочно?

– Капля разлагалась слишком долго. Еще немного – и сила захлестнет все вокруг.

– «Немного»? Это сколько?

– Рита, ты должна успеть. Если понадобится, убивай всех и вся на своем пути. Если понадобится, пожертвуй жизнью. Если ты не успеешь, завтра в полночь Капля взорвется.

Сердце ударило в грудную клетку так, словно хотело выбраться наружу.

– Тогда помогите мне!

– Поздно. Ты уже не в нашей власти. Ты ступаешь туда, где властен Роггенхельм.

– Властен? Но он… мертв… или исчез, я не знаю…

– Ты думаешь, он просто взял и бросил Каплю где попало? Без защиты?

– Вряд ли, но…

– Он защитил свой лучший амулет.

– Как защитил?

– Тебе будет знак.

– Что еще за…

– …знак? – я открыла глаза и тут же закрыла – меня ослепил свет. Прищурившись, я сквозь слезы разглядела Сирену, поджаривающую что-то на костре. Услышав мой голос, она обернулась. Я заставила себя собраться и встать на колени.

– Какой еще знак? Опять кошмары?

Поднявшись на ноги, я чуть не упала. Ноги не держали совершенно.

– Сколько времени?

– Почти полдень.

– Полдень?!

– Похоже, она проснулась, – Антелла вылезла из кустов и отряхнула брюки от колючек.

– Рита, да что случилось?

– Полночь… Капля… – схватившись за голову, я осела на землю.

– Что? Что полночь? – Сирена сняла земляные груши, которые запекала на палочках.

– Полночь… в полночь Капля взорвется… нужно… попасть туда… поскорее… – я заставила себя подняться, наконец-то разлепила глаза и прикинула расстояние до катакомб. До полуночи мы должны успеть.

– Взорвется? То есть вся сила хлынет наружу? А мы не слишком близко к эпицентру катастрофы? Может, пора сваливать?

– Ан, поздновато спохватилась. Ничего, если ты предназначена Капле…

– Конечно, я!

– …тогда у нас довольно большие шансы обезвредить ее вовремя.

– А зачем ее вообще обезвреживать? Это же просто амулет, пускай и сильный. Что такого Капля может натворить…

Я было протянула к ней руку, чтобы показать свое видение, но в последний момент передумала.

– Она может натворить конец света и полное отсутствие жизни.

– Что значит «довольно большие шансы»?

– Если Капле предназначена ты, а не принцесса Транарры, если я смогу тебя протащить, не убив по дороге, если ты будешь слушать то, что я тебе говорю, а не лезть в пекло, если там будет действовать Энк, если нас там не поджидает что-нибудь особо веселенькое из арсенала Роггенхельма, если мы пойдем прямо сейчас, чтобы у нас была хоть пара часов в запасе!

Я перевела дух, повернулась в ту сторону, где лес выглядел древнее и мрачнее, и пошла вперед, не дожидаясь спутниц. Сирена догнала меня почти сразу и молча протянула запеченную грушу. Я отвела ее руку и поморщилась. Мне сейчас не хотелось ничего, разве что проспать несколько лет. Антелла демонстративно зевала и нервно оглядывалась по сторонам.

Лес постепенно перестал казаться светлым и безопасным. Древние, почти что окаменевшие ветви нависали над землей или вздымались, казалось, к самому небу. Все оплетали бледно-зеленые корни, неприятно живые на вид. Я старалась на них не наступать, Сирена молчаливо игнорировала, Антелла давила при малейшей возможности. Задрав голову вверх, я увидела где-то среди верхних ветвей огромные белые цветы. На моих глазах один из цветков дернулся, когда Ан наступила на очередной корень.

– Хватит, Ан. Черт знает, что это за цветочки.

– Не указывай мне, ясно? Я сама знаю, что делать, – и продолжила давить корни.

Пожав плечами, я стала снова смотреть на дорогу.

– Рита, я давно хотела тебя спросить: что такое «черт»?

– А ты не знаешь?

– Нет.

– Черти – мифические создания. Известно, что с ними невозможно бороться, нельзя уничтожить. О них сложено тысячи легенд – от детских страшилок вроде «кушай хорошо, а то черти заберут» до жутких историй о чудовищах, похищающих людей, сдирающих заживо кожу и отпускающих. Роггенхельм очень любил эти легенды. Когда он создал новый тип охранных монстров, он наделил их почти всеми описанными в легендах свойствами и назвал… угадайте, как.

– То есть черти существуют на самом деле?

– Нечто вроде того.

– Почему тогда я никогда о таком не слышала? – Антелла с раздражением смотрела на небо, которое постепенно заполнялось облаками.

– Ты не крала книги Роггенхельма и не лазала по тайникам, которые он делал.

– Ты уже встречалась с чертями? – поинтересовалась Сирена.

– Да.

– Ну? И как?

– Жуть. Не хочу видеть таких тварей снова. Того, с которым мы встретились…

– Мы?

– Тогда я еще была в команде Лекарей Души. Так вот, того черта я буквально размазала по стенке. А он поднялся, собрал себя по кусочкам и пошел меня добивать. Дейра его замуровала в последней камере захоронений. То, за чем мы шли, так там и осталось. Нам не очень хотелось снова встретиться лицом к лицу с этим… с этим, в общем.

– А как они выглядят?

– Чего ты хочешь? Чтобы я тебя успокоила? Или еще больше напугала? Эти твари принимают любой облик, но им все равно, какой, поэтому они довольно жуткие. Они могут убить тем, что отрастят: когтями, какими-нибудь иглами, клешнями, щупальцами – черт знает, вот уж действительно. Они способны делать свою кожу ядовитой, а глаза отращивать на затылке. На смену облика им нужно меньше минуты. Они способны перенимать способности мага, в которого превращаются. Нравится? Антелла фыркнула, Сирена смерила меня обиженным взглядом и пошла вперед.

– Извини, я на нервах. Я бредила Каплей с тех пор, как впервые о ней услышала. А сейчас она так близко, что даже страшно.

– А мы точно правильно идем? – недовольно оглянулась на меня принцесса.

– Пока да. Мы почти пришли. Я знаю три входа в катакомбы. Все три охраняются такими тварями, каких вы в жизни не видели. Мы идем ориентировочно так, чтобы пройти над катакомбами. Попадем в полукилометровый радиус – ты почуешь Каплю.

– А на что это будет похоже?

– Без понятия.

– Класс! Спасибо огромное за помощь!

Она, похоже, нервничает еще больше, чем я. Но это нормально – даже Сирена близка к истерике, хотя по ней этого не видно.

– Рита…

– Ну что еще?

– А может это быть похоже на зуд в голове? Как будто кто-то запустил пальцы в мозг и тянет в определенную сторону?

Я остановилась, обернулась и уставилась на нее. Сирена замерла, забыв опустить ногу на землю.

– Куда?

Я все-таки немного ошиблась с направлением – шатающаяся принцесса забирала вправо. Мы с Сиреной шли следом, стараясь наступать в ее следы и не нарушать сосредоточение. Зеленые корни начинали беспокойно шевелиться, но их становилось все меньше. Внезапно у меня ослабли колени, кровь ударила в голову. Я запустила пальцы в волосы, пытаясь не дать черепу развалиться на части. Все прошло так же внезапно, как и началось.

Тяжело дыша, я поднялась на ноги. Сирена смотрела на меня с ужасом.

– Что, опять?

– Ага… только я точно не запомнила…

– Спорим, запомнила? – я схватилась за ее плечо, выхватывая из головы нужное воспоминание. Когда Сирена открыла глаза, я покачала головой. – Странный слог. Пророчества таким не пишут.

– Так тебе пророчества передавались от ветров, а сейчас это предупреждение Роггенхельма.

– Да, точно, – я ускорила шаг, догоняя Антеллу, которая почти бежала, держась обеими руками за голову. – Они говорили, здесь у них нет власти.

– А у кого есть?

– У Роггенхельма, у кого же еще? Ан, у нас подсказка.

– Что за подсказка? Откуда?

– От Роггенхельма. Цитирую:

– Что это означает?

– Там может быть западня. Или какая-нибудь симпатичная иллюзия. И молитесь, чтобы там не было чертей.

Из-за деревьев показалась стена из крупных, щербатых серых камней, вздымающаяся словно до неба. Ан, спотыкаясь, пошла вдоль нее. Входа не было. Принцесса остановилась, и я чуть не налетела на нее.

– Ты чего?

– Моя голова…

– Потайной вход? – спросила Сирена, высунувшись у меня из-за плеча.

Антелла нас проигнорировала. Она убрала руки от головы, постояла, словно к чему-то прислушиваясь, и шагнула прямо в стену.

Мы с Сиреной постояли молча.

– Она что, прошла сквозь стену? – удивленно поинтересовалась ученица. Я пожала плечами.

– Я туда не пойду. Капля позвала ее. Я здесь больше не нужна.

– А если там ловушки? Ты же говорила, Роггенхельму нельзя верить?

Она шагнула в камень и исчезла так же, как Антелла.

Я прислонилась в стене, предварительно убедившись, что в этом месте она существует.

– Нет, даже не надейтесь.

Сердце стучало как бешеное, в голове метались мысли. А что, если они уже мертвы? Роггенхельм был порядочной тварью, почти как созданные им черти. С него сталось бы. Повеяло холодом. Я невольно повернула голову в ту сторону, но ничего подозрительного не увидела. Передернув плечами, я прошла к тому месту, где исчезли Ан и Сирена. Протянула руку и коснулась стены. Рука прошла сквозь камень без малейшего сопротивления. На миг обернувшись на лес, я вновь ощутила легкий холодок и тут же шагнула вперед.

Все закрыла тьма. Через секунду вновь пришел свет, и я увидела каменный купол. Было видно, что он очень старый, но все еще прочный и красивый – его строил настоящий мастер. Кто, интересно, построил его для Роггенхельма?

В куполе и ниже, на стенах, были узкие окна, заложенные камнем. Тот, кто это строил, наверняка задумывал не так. Кто-то заложил окна снаружи, причем при помощи магии. Опустив взгляд, я чуть не потеряла равновесие. Пол вздыбился на разную высоту небольшими площадками. Такой небольшой лабиринтик в трех измерениях. Никаких ловушек или чертей.

Не знаю, как другим, но мне это показалось подозрительным. Чтобы Роггенхельм не защитил свое детище?

– Любопытство взяло верх? – я отшатнулась в сторону, но это была всего лишь Сирена, прислонившаяся к стене слева от меня.

– Что-то вроде того. А где принцесса?

– Там, – она указала на вершину. Я не без труда разглядела там фигурку Антеллы.

Вершина почти вплотную примыкала к потолку. Там, наверху, что-то сверкало в неярком голубоватом свете, который источали колонны.

– А откуда это все… выросло? Непохоже на архитектурный замысел, – я беспокойно переминалась с ноги на ногу. Мне больше не чудился холодный ветер, но ничего хорошего в этом не было. Это место мне определенно не нравилось.

– На стенах были пластины. Антелла как сомнамбула ходила. Порезала себе руку и ходила, размазывая кровь по пластинам. Когда она коснулась всех, это… просто вылезло из пола. И она полезла вверх. А я осталась здесь. Мне почему-то кажется, что я не должна там быть.

Не очень-то похоже на Роггенхельма. Хотя… Капля ведь совершенно особенный амулет. Что я могу об этом знать? У Ан – предназначение. Может, я и должна себя так чувствовать, когда происходит нечто подобное. Без единого звука, что только добавило противоестественности ситуации, каменные стержни ушли в пол. Не осталось ни осколков камня, ни трещин – ничего. Только Антелла, стоящая на коленях в центре залы, ставшей без каменных столбов огромной и гулкой.

И Капля. Словно вырастающая из пола железная рука, на запястье которой висит на цепочке амулет, не сияющий, но словно втягивающий в себя свет.

Он правда выглядел как слеза. Некоторые делают татуировки на щеках в виде слез. Если вытатуировать Каплю, она займет почти всю щеку.

– Капля! – воскликнула Сирена.

– Капля, – прошептала Антелла, дрожащими руками снимая цепочку и поднимаясь на ноги.

– Капля, – кивнула я. – Ветра говорили, что предназначенный Капле должен с ней слиться и…

Она меня не слушала. Цепочка была как раз такой длины, чтобы можно было надеть ее через голову. Принцесса подняла руки вверх.

Холод коснулся спины. Я поспешно подступила ближе к Антелле. Может, я чувствую приближение взрыва?

Антелла надела цепочку и отпустила амулет, позволяя удариться о тело где-то под ключицами. Но удара не было. Амулет словно вплавился в кожу, оставляя огненный след.

«Словно клеймо»

Я даже не стала гадать, кто это подумал: я или Сирена. Я знала только то, что мы поняли обе: здесь что-то не так.

– Нет! Стой!

И, когда Антелла с жутким хрипом упала на колени, мы рванули с места одновременно. Сирена меня опередила: ее тащило вперед на невидимой привязи, которую нельзя увидеть ни Инт-зрением, ни амулетами-датчиками – только сердцем. Она спотыкалась, падала и вновь поднималась, а я пыталась удержать равновесие на словно идущем волнами полу. Где-то за гранью слышимости рождался звук, вдавливающий в землю, пережимающий горло, болезненно выгибающий позвоночник. Я не затыкала уши – я знала, это не поможет, как и защита. Я не останавливалась, только зачем-то сорвала с пояса кинжал. Уже не только звук – теперь дрожь стен ощущалась физически.

Сирена свалилась на колени возле принцессы, схватила ее за рубашку и встряхнула.

– Антелла! Ан! Ааааааан!!!

Голова Антеллы болталась, как у марионетки, которой перерезали нитки. Сирена схватила ее за волосы, заставляя поднять голову. Глаза принцессы открылись, но в них не было тех веселых рыжих искр, которые я уже привыкла там видеть.

– Нет! Сирена, отойди! Это…

Антелла подняла одну руку, и Сирена отпустила ее. Легкий взмах кисти, куда более плавный, чем движения избалованной принцессы – и ученица отлетает в сторону, взбивает в темные клубы черные нити в Инт-диапазоне. Антелла поднимается на ноги, на ее коже горит клеймо Капли.

– …не она. О нет…

Я встаю между ней и Сиреной. Она – или оно? – прекращает шевелить пальцами и переводит взгляд холодных глаз на меня.

– Остановись. Прошу тебя, остановись! – я занесла кинжал. Чудовище закинуло голову назад и расхохоталось, но в его смехе не было веселья или даже злорадства. Оно просто знало, что так следует отреагировать на такие слова. Оно не собиралось вступать со мной в переговоры или разъяснять свои планы. Это не человек и не маг. Это – монстр.

Рука с кинжалом дрожала. Я сжала ее сильнее, расцарапав рукоятью ладонь.

Это не Ан. Это не Ан!

Когда оно опустило голову и посмотрело мне в глаза, наводя руку на меня, я увидела в его глазах отблеск огня, который просто не мог там быть.

Не осознавая, что делаю, я сдернула с пояса мешочек с сонным порошком, порвав дно, и бросила горсть в лицо Антеллы. Порошок мгновенно впитался в кожу, и ее глаза закатились. Все мгновенно утихло. Я подхватила тело, прежде чем оно упало на камень, и осторожно опустила. Прикрыла веки.

Сирена всхлипывала где-то в другом конце залы. Я обернулась воздухом и через мгновение уже помогала ей подняться. Выглядела ученица жутко – ее протащило по изломанному полу. Когда я залечила все ее раны, рука уже начинала леденеть. Убрав кинжал, я несколько раз согнула руку в локте, разгоняя кровь.

Ученица всхлипнула и утерла с лица кровь.

– Она… она…

– Жива. Сонный порошок.

– Надолго это ее остановит?

– Я не могла рисковать ее жизнью и давать слишком большую дозу. Может, час.

– Почему, Рита? Почему? – она все-таки разрыдалась, уткнувшись мне в плечо.

– Не знаю. Мне кажется, это не она. Это то, что было заключено в Капле. Но она… она еще там. Я просто не смогла…

Сирена отпустила меня и подняла голову к сводам.

– Что мне делать? Что нам делать?!

– Спасаться.

– Ты тоже это слышала? – тихо спросила я.

– Что? Мужской голос? Да. Подумала, у меня галлюцинации.

– Кто ты? Где ты?

– В противоположном углу.

Мы с Сиреной переглянулись и пошли туда, обойдя тело Ан с двух сторон. В том углу никого не было, только лежал на полу какой-то старый свиток.

– Да, да, это я, – устало подтвердил голос. – Разверните!

Я осторожно подняла ветхую бумагу и развернула.

– Дай угадаю – чистый? – Сирена даже не стала смотреть мне через плечо.

– Кто ты?

– Я – Архитектор. Я построил катакомбы по личной просьбе Роггенхельма. Он сказал, что награда будет великой, как только Капли коснется ее истинный владелец. Когда я отдал ему чертежи, он превратил меня в карту, – он говорил, а на бумаге появлялись и тут же исчезали слова. – Я здесь с тех пор, как он счел, что оставить свою карту в храме будет безопаснее, чем нести с собой в катакомбы на последний этап создания Капли.

– В храме? Так это был храм?

– Почему «был»? Это храм. До сих пор.

– Несмотря на то, что тут поселилось?

– А кто тебе сказал, что это храм добра?

– Стоп! Он оставил тебя здесь, а сам пошел доделывать Каплю? Тогда что она делает здесь?

– То, что находится здесь – не Королевская Слеза.

– Тогда что?

– Как думаешь, откуда Роггенхельм взял идею о слезе единорога? Думаешь, он бы смог придумать это сам? Давным-давно великое зло было заточено в слезе дракона. Его имя – вернее, ее имя – Ликос. Сейчас она в той бедной девочке. Этот амулет был назван Темной Каплей, Каплей Тьмы. Поэтому Королевскую Слезу Роггенхельм нередко случайно называл просто Каплей.

– Ладно, это все не важно. Как нам убить эту Ликос?

– Есть только один способ погубить это древнее зло – разрушить его оболочку.

– Придумывай другой. Его новая оболочка – мой друг. – По-другому – никак.

Я бессильно опустила руки. Сирена огляделась по сторонам, словно что-то выискивая.

– Постой. Нужно разрушить оболочку? А если засунуть обратно в Каплю Тьмы и разбить?

– Прекрасный план. Только как ты ее туда засунешь?!

– Это ты мне скажи, умник, – она приблизила лицо к карте. – Или в ход пойдет огонь.

– Вообще-то есть один способ… но он даст вам только один шанс. Один, ясно? Никаких шарад, никаких глупостей. Шутки кончились.с.

– Что нужно делать?

– Нужно заново собрать амулет, с помощью которого Ликос – темную душу – в прошлый раз заточили в Каплю.

– Что это за амулет?

– Он зовется Протекта. Золотая оправа здесь, в храме, но нужно достать новые драгоценные камни и его родную цепочку из титана.

– А как же та, на которой висела Темная Капля?

– Она была не из титана, иначе амулет не смог бы зацепить девчонку и притащить сюда.

– Где достать эту родную цепочку?

– Она была украдена. Давно.

– Прекрасно. Она пропала, наверное, столетия назад, а у нас на ее поиски час. Это бесполезно, даже если бы Око было у меня, а ты с ним не освоилась, – отмахнулась я от Сирены. – Может, можно сделать новую?

– Нет.

– Тогда все потеряно.

– Нет.

– Слушай, ты определись уже!

– Вы не забыли, что я – карта? Карта с большой буквы?

– И что?

– Что? Я найду вам эту цепочку, вот что!

Сухой шепот звучал как шелест страниц, которые шевелит ветер. Карта обожгла мне руки, и я выронила ее. Она самостоятельно расправилась на полу, и на ней вспыхнули линии.

– Это наш материк. Линии увеличивались и разрастались, между ними появлялись более мелкие.

– Это Долыуа-сити! Мы там были…

– Когда были в полном составе? Ты ведь это хотела сказать? По тебе мысли читать еще легче, чем по мне!

– Он носит цепочку на шее, – линии выжгли портрет человека. – Забери. Если понадобится – убей. Поклянись мне, что убьешь девчонку, если не сработает.

– Клянусь, – вокруг руки завились бело-серые нити, магия скрепила клятву. – Сирена, найди оправу. Я – за цепочкой.

Я обернулась воздухом. Для воздуха нет преград. Расстояния – ерунда. В таком состоянии тратишь ужасно много силы, но страшно не это. Потеряешь над собой контроль – навсегда станешь порывом ветра. Я материализовалась прямо в центре площади. Маги одним порывом шарахнулись в сторону. По толпе пробежал шепоток, никто не знал об этом моем умении. Мне было все равно. Сейчас, когда в голове Антеллы спит монстр, способный уничтожить мир, мне нет никакого дела до того, что обо мне узнают правду. Более того – мне на это глубоко плевать. Сейчас не время для масок.

– Кто знает этого человека?

По их головам прошелся образ с карты.

Прежде, чем поднялась волна истерики, я услышала в чьей-то голове одно-единственное слово:

«Правитель»

Я исчезла с площади и вновь стала человеком перед дверьми самого большого здания в городе. Стражи похватались за амулеты. Я развела руки в стороны.

– Мне нужно поговорить с правителем города.

– Он не принимает, – сказал один из караульных.

– Меня тоже?

– Никого.

– Полагаю, я – исключение.

– Почему это?

– Потому что мой друг сейчас умирает, а единственное, что может его спасти, находится у правителя города.

– Сэр Гэнер не может вас принять. Может, если вы подождете…

– Время работает против меня.

– Простите, ничем не могу вам помочь.

– Тогда просто пропустите меня.

– Нет.

– Тогда я убью вас обоих и пройду.

– Это угроза?

– Нет. Это факт. Десять секунд. Не уходите с дороги – прощаетесь с головами.

– Это все-таки угроза, – они синхронно обнажили парные клинки.

– Видят боги – я этого не хотела.

Я даже не шевельнулась. Невидимые воздушные пальцы вырвали у стражей оружие и взмахнули мечами. Кровь брызнула на двойные двери и косяки. Обезглавленные тела упали на землю. Переступив через них, я зашла в полутемный дом.

Магические светильники зажигались, когда я приближалась. Сила хлестала через край вместе с ненавистью. Навстречу мне с кресла поднимался маленький жирный человечек с маленькими глазками и толстыми пальцами. Шею почти перетягивала титановая цепочка.

– У тебя на шее цепочка. Отдай ее мне.

Очевидно, угроза в моем голосе сработала. Он дрожащими руками расстегнул цепочку и снял ее с шеи. Я протянула правую руку ладонью вверх – левую я держала наготове. Мир рассыпался на невыносимо яркие звезды, и я тяжело упала вперед. Голова гудела. Подняв ее, я увидела свою руку, безвольно лежащую впереди… и Кольцо Боли на ней.

– Да, я всегда ношу с собой такие, – он поиграл другими Кольцами, висящими на поясе. – Итак, Рита Нартленд. Ты пала очень низко. А подавала такие надежды! Мое начальство из Коалиции велело за тобой приглядывать.

– Отдай цепочку… – я заставила себя подняться.

– С какой стати? Ничего ты от меня не получишь. Ты будешь меня слушаться, иначе…

Он схватил меня за руку, и голова словно взорвалась болью. В следующую секунду я обнаружила себя на деревянных мостках, выходящих в большое озеро. Гэнер наклонил меня над водой, держа за волосы. – Посмотрим, как ты теперь запоешь…

– Отпусти – прорычала я, пытаясь забросить руки назад и схватить Гэнера за горло.

– Да ни за что, – он за волосы стащил меня с мостков, вошел в воду по пояс, волоча меня за собой. – Я слышал, ты водичку не любишь?

Не успела я набрать воздуха, как он надавил мне на голову и притопил. Все расплывалось, вода, казалось, заливалась под веки. Голова взрывалась от боли, легкие жгло от недостатка воздуха.

Все равно. Уже все равно. Я не успею. Сирена не сдастся, ведь Ан – ее Учитель. А у нее самой просто нет шансов выйти из игры. Зло, обитавшее в Капле Тьмы, вырвется наружу. Это моя вина. Я же была единственной, кто что-то почувствовал, но я не предупредила… не предотвратила… Так пускай я умру первой. Пересилив желание выжить, я вдохнула одновременно ртом и носом.

Ледяная вода остудила горящие легкие. Я закрыла глаза, ожидая темноты и пустоты, но ни того, ни другого не последовало. После того, как я вдохнула воды, мне даже полегчало. Втянув на пробу еще, я обнаружила, что в глазах проясняется. Я… дышу водой? Способности проявляются на физическом уровне… я – абсолютный маг воды и воздуха…

Я перестала дергаться, еле заметно вдыхая и выдыхая. Гэнер отпустил меня. Одним гибким движением я схватила его за ноги и утянула за собой на глубину. Прежде чем он успел превратиться во что бы то ни было, я схватила одно из Колец и одела ему на руку. Он дергался, пытался меня ударить, но вода замедляла его движения, а мои – ускоряла. Гэнер зажимал рот и нос руками, стараясь продержаться как можно дольше, но я ударила его под ребра, выбивая остатки воздуха из легких. Снимая с его шеи цепочку, я перехватила его последнее воспоминание.

Вода душит, словно весь мир сплющивает тебя в лепешку. Помимо воли открываю рот и глотаю воду. Словно ножами рвет изнутри легкие. Кажется, тело становится еще тяжелее. Я открываю глаза в последний раз – пусть в моих глазах после моей смерти увидят лицо Риты Нартленд, искаженное мутной водяной пленкой и невообразимым превращением. Мертвенно-бледные пальцы протягиваются к моей шее, чтобы снять цепочку. Да что же в ней такого ценного? Контрабандист, которого я приказал повесить, говорил, что она приносит удачу, когда пытался откупиться…

Может, это боги наказывают меня за грехи? Вот и послали за мной Риту. Волосы выглядели так, словно развевались на ветру, глаза покрылись прозрачной пленкой, кожа побледнела. Ноздри раздувались, вдыхая и выдыхая… воду.

Перед тем, как тьма сомкнулась надо мной, мне показалось, что она улыбнулась.

Я едва успела отдернуть руку перед тем, как его сердце стукнуло в последний раз. Осторожней, Рита. Ты слишком много раз бывала за Гранью. Не хватало только уйти за нее навсегда именно сейчас, когда мир на грани.

Развернувшись к свету, я рванулась вверх. Вне воды оказалось смертельно холодно, и я съежилась, выбравшись на берег. Вода внутри противно булькала. Я долго выкашливала ее, заново наполняя легкие воздухом. Стать магом-амфибией – это, конечно, неплохо, но свежий воздух мне не заменит ничто.

Кажется, все еще не все в порядке. Кровь толчками шла по спине. Схватившись за отрытую рану, я с шипением отдернула руку. Тварь. Он вырезал мой Стержень. Но как же я теперь?..

С трудом поднявшись на ноги, я вылила воду из кошеля и огляделась по сторонам. К самой воде склонялись окна загородной усадьбы Гэнера. Обойдя дом, я нашла только один вход, охраняющийся небольшим големом. Увидев меня, он настороженно приподнялся. Я бросила ему его амулет, висевший на поясе у Гэнера. Блестящий камень вместе с цепочкой исчез в подставленной глиняной лапе.

Я прошла мимо глиняных следов на гравии и вошла в дом. Боль рванула шею, но я услышала драгоценные камни, так что найти тайник оказалось проще простого. Архитектор сказал, нужно два камня – рубин и аметист, покрупнее. К счастью, и то, и другое я обнаружила в тайнике. Сунув камни в хлюпнувший кошель, я вышла во внутренний дворик. Там я нашла Ковер, куда лучший, чем мой.

Одна проблема – на мне Кольцо Боли.

– Весело, – я села на Ковер и запустила пальцы в ворс, активируя и поднимая в воздух. Больно… Схватившись за края Ковра, я влила в него столько силы, сколько могла. Голову словно сжало железными тисками, в глазах потемнело, но Ковер рванулся с места с небывалой скоростью. Ветер хлестал по щекам, пытаясь привести в чувство, умоляя остановиться или хотя бы замедлить самоубийственный полет. Я молча его проигнорировала.

Время от времени приходилось поглядывать на руки, чтобы убедиться, что они не выламываются в локтях в противоположные стороны, и на ноги, чтобы поверить, что мне не отрывают пальцы. Боль ломала изнутри, Кольцо жгло кожу. Леса, границы и города мелькали подо мной, как в калейдоскопе, но Ковру все-таки далеко до скорости ветра, так что мне пришлось это терпеть почти треть часа.

Лавируя между деревьями, я опустила Ковер на землю и с облегчением соступила с него. Ноги дрожали. Не останавливаясь ни на секунду, я подбежала к стене, коснулась ее рукой и побежала вдоль нее, ища невидимую арку. Камни постепенно стирали ладонь в кровь, но у меня не было ни времени, ни возможности воспользоваться зеленой кровью.

Наконец рука ушла в пустоту, и я шагнула туда же. Еще во тьме я услышала голос Сирены.

– Рита, где ты так долго пропадала?

– Прошу, скажи, что Синий Браслет у тебя с собой.

– С собой. Мне казалось, что это может…

– Пригодиться? Да, может, причем прямо сейчас.

Я встала на колени, положила руку на камень ладонью вниз и растопырила пальцы.

– Что это? А, да, хорошо… – она вытащила браслет и надела его (на этот раз на правильную руку).

– Только не убей меня, ладно?

– Договорились, – она с размаху опустила руку. Я непроизвольно закрыла лицо свободной рукой, когда Кольцо с ослепительной вспышкой исчезло. Все-таки ощущать в себе магию – лучше всего на свете. По венам побежала зеленая кровь, заживляя раны.

– Так, что нужно делать?

– Повесьте на цепочку оправу. Хорошо. Видите, это как бы двухсторонний медальон. Нужно отсечь от камней такие части, чтобы полностью закрыть оправу с обеих сторон.

– Какой толщины?

– Не важно. Главное – драгоценный камень, без пустот, полностью закрывающий сторону медальона.

– Ну предположим, что я сделала, – я покачала амулет на цепочке. – А как его вообще применили в прошлый раз?

– Протекта вышибла душу этого монстра из тела, а вернуться обратно ей не давал лучший маг мысли в мире.

– Ладно. Лучшего мага мысли, чем я, вам сейчас не найти. Полагаю, этого будет достаточно.

– Учти, Ликос будет искушать. Она была создана для этого, это ее суть, то, что она умеет лучше всего. Читать мысли и говорить то, что ты хочешь услышать.

– То есть врать?

– Нет. Она будет говорить правду и этим располагать к себе. Ты должна помнить, что ни в коем случае нельзя соглашаться. Даже если она предложит вечную жизнь.

– Ты думаешь, я продам судьбу мира за вечную жизнь? Это просто… невыгодно!

– Чтобы вступить в бой, нужно настроиться на эту темную душу. Бой будет происходить не здесь.

– А где же тогда?

– На просторах разума.

– Когда можно отправляться?

– Стоп! А что будет с Антеллой?

– Ой…

– «Ой»? И что это значит?

– Ее душа ближе.

– И что?

– Угадай с трех раз.

– Сирена, боюсь, твой Учитель будет биться вместе со мной.

– Почему «боюсь»? Это же хорошо? Или…

– Этому достаточно будет добиться ее согласия – и оно вернется в тело. Никакого боя не будет. Будут переговоры.

– С монстром?

– А что ты предлагаешь сделать? Сразу всадить Ан нож в сердце?

– Ладно. Рита, пожалуйста, вытащи ее.

– Клянись, что убьешь ее, если…

– Да. Но я в тебя верю.

Я прошла к телу Антеллы, села позади ее головы, скрестив ноги, закрыла глаза и положила руки на колени, все еще сжимая в левой цепочку. Протекта опустилась на клеймо, и все залил свет.

Проморгавшись, я увидела те же каменные своды, правда, словно нарисованные в воздухе. Ан стояла в углу, прислонившись к стене, и смотрела на… еще одну Ан, лежащую в центре. Та, что была в сознании, увидев меня, оттолкнулась от стены и пошла на меня, оскалив зубы.

– Я так поняла, она – настоящая? – я указала на вторую принцессу. Монстр остановился, повнимательней осмотрел меня и неожиданно улыбнулся – совсем не так, как Антелла. – А ты, значит, Ликос?

– Рита Нартленд собственной персоной. Не очень приятно.

– Аналогично.

– Ты мне уже надоела. То пытаешься остановить мою добычу, то она тебя все время придумывает.

– В смысле?

– Образ Риты в ее голове. А это, – она раскинула руки, словно обнимая это странное место, – и есть ее голова.

– Класс. Никогда не помешает подмога в виде лишней меня, – оно – или все же она? – усмехнулось. – Не понимаю. И где же я?

– Полагаю, ты сегодня не сможешь к нам присоединиться, – Ликос показала окровавленные руки.

– Тогда давай. Убей и меня, что тебе стоит? – я развела руки в стороны и шагнула к ней. К моему немалому удивлению, она отступила.

– Как? Как ты можешь здесь передвигаться и… ты вообще не должна здесь быть!

– Я – маг мысли, один из лучших в своем роде.

– Тогда уйди с дороги, пока цела.

– Дай подумаю… нет. Да и зачем? Это же не реально происходит. Убьешь меня – я вернусь наружу, – Ликос злорадно усмехнулась и начала нарезать вокруг меня круги, постепенно приближаясь. Я поворачивалась следом за ней, не теряя из виду. – Что ты ухмыляешься?

– Никуда ты не вернешься, – меня до костей пробрал холод.

Тут настоящая Антелла зашевелилась, схватилась за голову и поднялась на ноги.

– Что… – она замолкла, увидев меня и себя. Мы обернулись к ней.

– Мы – не плод твоего воображения. Я – Рита. Сбоев в памяти нет? – она покачала головой. Я вздрогнула, увидев, что клеймо никуда не делось.

– А я – это ты, – монстр шагнул к ней.

– Она врет. Помнишь, как в тот раз? – я махнула рукой в сторону. Нарисованная стена в том месте растаяла, и стало возможным увидеть темную поляну и Ан, стоящую перед зеркалом. – Да и Роггенхельм предупреждал «не верь глазам».

– Замолчи, – прошипела темная душа, поворачиваясь ко мне и делая какой-то странный пасс пальцами окровавленной руки. Я даже ничего не почувствовала.

– Извини, ничего не выйдет. Ты меня не заткнешь, пока она, – я указала на принцессу, – этого не захочет. В конце концов, мы у нее в голове. Здесь она главная.

Ан обернула ко мне непонимающие глаза.

– Ан, то, что ты видела – не Капля.

– Что?! – я почувствовала ее ярость, пригнувшую меня к земле.

– Это сильнейший амулет, по образу и подобию которого была потом создана Капля. А знаешь, зачем был создан этот? – мне тут же полегчало. Ее любопытство спасает мне жизнь. – Чтобы удержать зло. Ужасное зло. Ее, – я показала на копию принцессы, пытающуюся незаметно подобраться ко мне.

– Тогда почему я почувствовала, как Капля зовет меня?

– Это был обман. Это она тебя звала, – темная душа отчаянно помотала головой.

– Ты что, правда ей веришь? Она уже столько раз тебя обманывала…

– «Ушам не верь»… – фыркнула я.

– Рита, помолчи, – что-то невидимое пережало мне горло. Открыв рот, я не услышала ничего. Вторая Антелла на миг обернулась, и ее лицо скривилось в улыбке.

– Я – Капля. Рита тебе лжет. Она всегда мечтала меня заполучить. И, когда ты слилась со мной, она нашла амулет, который может меня убить.

– Ты – Капля? Тогда почему ты похожа на меня?

– Ты мне предназначена. Это логично, верно?

– Тогда зачем Рита пыталась тебя убить?

– Если не ей, то никому. Она так уже поступила с Черной Дырой.

Она черпает информацию из головы Ан. Это самый надежный способ войти в доверие. Принцесса обернулась ко мне. Я посмотрела ей в глаза и четко покачала головой.

– Рита, это правда?

Мой взгляд должен был означать «ты что, издеваешься?» и, кажется, удался. Я встала на одно колено, склонила голову и подняла вверх правую руку. Так просят слова перед правителями Тенотры. Ан милостиво кивнула, и ко мне вернулся дар речи. Глубоко вдохнув для начала, я заговорила. – Подумай сама – разве может амулет, которому ты предназначена, так звать? Я читала в книгах Роггенхельма, что зов Капли похож скорее на шестое чувство. Шестое чувство – раскалывающаяся голова? Я тебя умоляю…

– Как он мог такое написать? Он ведь сам не был ей предназначен!

– Нет, он всего лишь пропустил ее сквозь себя, когда завершал создание! Уж он-то должен был знать!

– Не слушай ее. Ты же чувствуешь, что я – это Капля.

– Да ни черта ты не чувствуешь! Это она делает!

– Снова Рита – снова ложь. Хочешь, расскажу тебе, что умею?

Черт. Можно было сказать, что я проиграла, едва Ан согласилась ее выслушать. А сейчас темная душа расскажет принцессе, какой силой и властью та будет обладать. И Ан согласится.

– Капля имеет власть над жизнью и смертью.

Все. Купила с потрохами.

– Я могу подарить тебе вечную жизнь.

– Да. Вечность, – я поднялась на ноги. – Но вечность даруют только одному. Ты вечно будешь одна. Твои друзья будут умирать у тебя на глазах, и ты не сможешь этого изменить. Тебе правда нужна такая вечность? – она посмотрела на меня. Да, знаю, вечно я порчу все веселье. – Боль с годами не утихнет, и это, – в воздухе развернулся образ – гибель Фредерика, – ты будешь помнить вечно.

Вот здесь я попала в точку. Она еще помнит рвущую сердце боль. И знает, что эта боль не пройдет. Я почти увидела, как дрогнуло клеймо.

– Реинкарнация! – торжественно провозгласила темная душа. Я почувствовала, как внимание Антеллы полностью переключается на нее, и в тот же миг словно кто-то вцепился в сердце. Я сложилась пополам. – Мы с тобой можем вернуть Фреда! Он погиб из-за нас – мы можем исправить все!

– Ага, исправить! – я откашлялась и без всякого удивления увидела на своей ладони кровь. Реальность или нет, законы, вложенные в голову, действуют везде. – Он тебя и так не винит! А вернуть ты его хочешь, уж прости, только из эгоизма! – Ан повернулась ко мне, и я без труда прочитала в ее взгляде отчаяние и ненависть. Я развела руки в стороны. – Давай! Хочешь бить – бей!

Легкие словно сжались, меня бросило о нарисованную стену. Это оказалось еще больнее, чем о настоящую. Попытавшись самоисцелиться, я обнаружила, что зеленая кровь не работает. Это территория разума Ан, и она будет делать то, что хочет. И никакая магия ей помешать не сможет.

Я вдруг четко осознала – я здесь умру. Нет того прикосновения жизни, нити, ведущей в будущее, которая всегда удерживала меня от падения. Да, я, как монах с Белых Гор, танцую на бритвенных лезвиях, и у меня была нить, за которую я держалась. И вот я в очередной раз пошатнулась и обнаружила, что моя рука схватилась за пустоту.

«Сдавайся» – прошептал в моей голове голос темной души.

«Сама сдавайся, мать твоя горгулья!»

Я поднялась на ноги с легкостью самоубийцы, идущего по краю крыши, повела плечами, вытерла рукавом кровь с лица.

– Давай! Бей! Может, успокоишься, когда я испущу дух! Полегчает? Нет! Пытаешься убедить себя, что я не права, но я права! Хочешь жить счастливо – это нормально, в этом ничего плохого нет! Но только не пытайся оправдать это тем, что хочешь кому-то помочь или что-то исправить!

Она опустила голову, и боль отступила. Ликос зашипела сквозь зубы. Я снова поверила в чудеса. Я смогу выиграть битву за твою голову, принцесса.

– Ладно, давай подумаем. Вернешь ты его. Проживешь с ним столько-то лет. И он снова умрет – умрет у тебя на руках. Ты не сможешь подарить ему вечность. Этот дар – скорее проклятие, потому что его нельзя ни с кем разделить. Скажи, – в воздухе возникло воспоминания Ан о том, как она рыдала на коленях, залитая кровью Фредерика, – сможешь пережить это еще раз?

Меня швырнуло о стену так, что я сломала несколько ребер, а в спине что-то болезненно хрустнуло. Я упала на правую руку и вывихнула кисть. Боли было слишком много, поэтому она почти не почувствовалась, только ужасно захотелось спать. Но я знала, что если усну – то навсегда. Размахнувшись, я ударила вывихнутой рукой о стену. На миг показалось, что я взяла неверный угол и пережала нерв, но пальцы заработали. Опираясь на эту руку, я поднялась на ноги. В левом плече словно что-то взорвалось.

Я встретила горящий взгляд Антеллы. Клеймо пылало почти так же ярко, как ее глаза.

– Да что ты можешь знать? Что ты вообще можешь обо мне знать?! Ах да, прости, забыла: ты же все за всех решаешь! Не можешь остановиться даже для того, чтобы спросить, хотим ли мы идти с тобой! Идти на смерть! Твой ученик погиб – тебе все равно? Нет, не все равно, я по глазам вижу. Скажи, – она закрыла глаза и сосредоточилась, – сможешь пережить это еще раз?

Жан был абсолютно таким же, как в жизни. Он спрыгнул откуда-то из потолка прямо передо мной.

– Рита, неееееееет!..

Его расстреляли, как и в прошлый раз. Пули останавливались в воздухе, хотя щита не было. Тело Жана упало на нарисованный пол и исчезло в нем.

Она, наверное, думала, что я разрыдаюсь и признаю, что неправа. Я подняла голову, посмотрела ей в глаза и увидела, как клеймо побледнело.

– А вот этого делать не стоило.

У меня было куда больше опыта в магии мысли. Антеллу сковало по рукам и ногам, и я пошла к ней. Когда Ликос оскалилась и пошла на меня, я только дернула головой – и ее отнесло к стене.

– Разберемся потом, ладно? Давай, нам пора наверх… то есть наружу. Ан…

– Не смей меня так звать!

Боль скрутила меня почти что в узел, словно сжав железным кулаком внутренности и ногтями вцепившись в сердце. Ан повела плечами и глянула на Ликос.

– Спасибо.

Нет, чудес не бывает… даже не так. Бывают только злые чудеса.

– Я не врала тебе. Я могу дать тебе все. Всю магию мира. И власть над ним.

Клеймо горело все ярче, но она вроде бы еще сопротивлялась.

– Вечная боль. И никого рядом.

– Это только оправдание. В этом мире есть еще одно средство стать бессмертным. И я всегда буду с тобой.

– Боль не убить, в этом она, – Ан кивнула на меня, – была права. И хотя она заслуживает этого всего, она иногда говорила дельные вещи.

Я открыла рот, но только закашлялась кровью.

– Почему это не убить? Я вполне на это способна. Ты больше не будешь чувствовать боли, я обещаю. Только дай мне руку…

Ликос протянула ей левую руку, и я увидела, что, правая у нее не очень хорошо выглядит. Когда я попыталась подняться, по моим рукам прошлись невидимые когти, разрывая почти до костей, как нарезают бумагу на ленточки. Пришлось прикрыть глаза – свет клейма, которого сама Ан, видимо, не видела, стал невыносимым.

– А что будет с ней?

Оказалось, чтобы говорить, мне не нужно открывать рот. Все-таки я на просторах разума.

«Она лжет. Власть достанется не тебе. Сейчас ты сопротивляешься, но ты умрешь, едва согласишься. Ей нужно только тело. Оболочка. Тебя она убьет. Лишит человеческих чувств. Ты станешь чудовищем. Вернее, не ты, а она.

А она и так чудовище. Тебя не станет. Умрет все, что делает тебя человеком»

Свет клейма не ослаб, но перестал резать глаза. Я подняла веки и прищурилась. Антелла стояла, протянув руку навстречу Ликос, и смотрела на меня.

Боль рвала изнутри. Я опустила голову, плечи содрогались от рыданий, из ран на руках уходила кровь вместе с жизнью. Это конец. Конец мира. Я подошла так близко, прошла по краю пропасти и провела Ан по нему… и теперь я проиграю. Просто потому, что мой друг мне не доверяет. Просто потому, что я не доверяла ей с нашей первой встречи.

Я с трудом выпрямилась и, оторвав ладонь от раны, попыталась вызвать из воздуха воспоминание. Плечи рвануло болью, и я упала на колени, обхватив плечи руками, словно думала, что могу остановить кровь. Это ощущение я знала давно – вечный холод, дотягивающийся из-за Грани до тех, кто скоро умрет.

С трудом запрокинув голову, я стала раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь преодолеть боль и рыдания. Как оказалось, это был лучший способ концентрации. Я ощутила все мысли и воспоминания Антеллы одновременно. Почти сразу я перестала чувствовать руки.

Нужно, чтобы она вспомнила меня… что она делает ошибку… Стоп. Я что-то говорила ей… про темный путь? Темный путь… темный путь…

И я увидела – увидела сквозь закрытые веки. Ликос, машинально отшатывающуюся в сторону, Ан, раскрывшую глаза на видение… и себя.

– Скажи, кто из нас ступил на темный путь?

Что-то изменилось. Про темный путь говорил кто-то еще… Голова взрывалась, я вспоминала для Антеллы то, чего никогда не видела.

Прямо рядом с упавшей на пол Ликос сидела Сирена, вертящая в пальцах Бур.

– Знаешь, Рита говорила мне, в чем разница между темным и светлым путями.

– Дай угадаю – в цене? – раздался голос Ан из-за ее собственной спины. Принцесса стремительно обернулась, но никого не увидела.

– Почти. Цена может быть одинаковой. Только на светлом пути ее сообщают до его начала, а на темном – в самом конце. И исправить ты уже ничего не сможешь. Просто потому, что будет слишком поздно. Вообще, думаю, она говорила не совсем об этом. Люди ведь делают много плохого. Мы привыкаем к тому, что проблемы решаются с кинжалом в руках. А может, это не так? Может, это можно изменить?

– Нельзя, – в этот раз Ан не обернулась на собственный голос. – Уже нельзя…

– Но почему? Ты же однажды станешь королевой, да? Ты сможешь все изменить. Если не убивать направо и налево, а завоевывать доверие, можно помирить Транарру с Тенотрой. А злом этого не добьешься, – вышедший из тени Жан сел рядом с ней, свернулся в клубок и моментально уснул.

– Рита, вот ты где! – из стены вышел мой образ, и голос Ан явно обрадовался сменить тему.

– Мы ждем историю!

– Идет, – моя копия села на корень. – В древности жил один великий маг. Его звали Кроугхан. Он был очень могущественным, владел стихией будущего, но мечтал только о власти. Тогда он вспомнил, что магические стержни могут заряжать амулеты. И стал вшивать их себе. Вместо пальцев на руках и ногах, цепочками вокруг пояса и коленей, по спине от лопаток.

– То есть превратил себя в идеальное оружие.

– Ага. Его никто не мог остановить, он захватывал государства… и он потерял чувство опасности. Его заманили в Мертвую Зону. Там раны от его амулетов стали кровоточить, и он умер.

– Сам себя убил?

– Да. Вернее, его убило его могущество. Все очень просто – слишком большая сила постепенно превращает тебя из человека в чудовище.

– А какой амулет самый сильный? – Сирена уже засыпала рядом с братом.

– Неизвестно. Скорее всего Капля.

– А из известных? – спросил голос Антеллы.

– Черная Дыра. Если найду, не отдам Коалиции. В их руках он опасен. Вы даже не представляете, что она может сделать…

За этим образом пришел другой – сжимающаяся сфера, в которой беспомощно копошатся маги, и Черный Дрозд, потянувший к ней руки, в одной из которых сжата Черная Дыра. Ан, вонзающая ему кинжал в спину, и я, неподвижно стоящая в центре зала, с постепенно темнеющими от взгляда на амулет глазами. Наконец Черная Дыра поглотила сама себя.

– Я думаю, слишком сильные амулеты вообще не должны попадать в руки магов, – произнес образ Сирены, выходя из одной стены и исчезая в другой. – Это может не только убить их самих, но и уничтожит мир, если неправильно использовать что-то вроде Капли.

Все растаяло, и я, сосредоточившись так, что стала раскалываться голова, а из носа пошла кровь, смогла оживить собственное воспоминание – как Антелла в лагере Дрозда просила меня вспомнить, кто я такая. Только образ я разместила лицом к самой Антелле. Принцесса отшатнулась, увидев саму себя и непроизвольно оглянулась на меня. Я выглядела не лучшим образом – вся в крови, держусь руками за голову и раскачиваюсь, как будто у меня припадок. Я же почти ничего не чувствовала – меня сковывал холод.

– Помоги! Что ты стоишь, как мертвая?!

Она отошла от самой себя и чуть не столкнулась с Дроздом, стоящим надо мной, смотрящим свысока и смеющимся.

– Странно, что она не бросается тебе на помощь, правда? Еще ее позовешь?

Я открыла глаза, и образы растворились в воздухе. Ан стояла рядом и переводила взгляд с меня на Ликос.

– Это… – я закашлялась, вытерла кровь и все-таки прохрипела: – …всего лишь вопрос выбора. Скажи, что ты выбираешь? – я с трудом кивнула на Ликос. – Быть ей? Или быть человеком?

Ликос подняла руку, разведя пальцы, и меня распластало по стене так, что, кажется, потрескались нарисованные камни. Уже знакомые когти принялись полосовать ноги. Я закрыла глаза и опустила голову на плечо – мне уже не было больно или страшно. Только очень, очень холодно.