Проснулась я оттого, что ковер еле заметно подергивался. Поднявшись и соступив с него, я разглядела в темноте свою собственную оружейную, разгромленную и усыпанную осколками стекла, на один из которых я тут же напоролась. Вытащив его, я понаблюдала за тем, как раны зарастают, и поставила ногу туда, где осколков не было.

Стекло мерцало в лунном свете. Что, уже ночь?

Ковер перевернулся ворсом вниз, как щенок, и я увидела, что он тоже утыкан осколками.

– Вот почему ты так дергался, – я подошла к Ковру, ветер отбрасывал стекло к стенам. Выдергивая осколки из Ковра, я несколько раз порезалась, и на куче сверкающего стекла остались темные пятна моей крови. – А говорить ты не умеешь? Мое живое летательное средство только перевернулось в воздухе несколько раз.

– Типа домашнее животное? Умею же я устраиваться.

Ковер проплыл под потолком и вылетел в дверной проем. Я последовала за ним, не наступая на пол – мне не хотелось ступать голыми ногами по грязным следам стражников и разбитому стеклу. Добравшись до моей спальни, Ковер распростерся на полу. Перелетев через него, я села на кровать, скрестив ноги.

– Что ж, давай решать, что будем делать, – Ковер не шевельнулся, но я чувствовала в нем жизнь. Наверное, это тоже из спектра способностей Капли. – Ты извини, но мне не с кем поговорить, а с зеркалом разговаривать – даже для меня слишком, – Ковер, конечно, понимал, но вряд ли испытывал по этому поводу какие-либо эмоции. –

Итак, мне нужно вспомнить, кто… кто убил Тина. Капля сказала, что я теперь могу это вспомнить, только нужна встряска. Что может спровоцировать воспоминание?

Ковер явно не знал.

– Ты не имеешь ни малейшего представления, верно? Но кто может мне помочь? Хоть кто-нибудь разбирается в возвращении утраченных воспоминаний? Такой вопрос ни разу не ставился. Может, какое-нибудь зелье?

Ковер встрепенулся, почувствовав, что мне в голову пришла идея.

– А кто у нас эксперт по зельям? Я перекатилась по кровати и с края упала прямо на подлетевший ковер.

– В гардероб. В дверном проеме Ковер подвернул углы, но расправился по всю ширь, попав в комнату. Порывы ветра открыли шкафы, и передо мной закружилась одежда. Я всегда предпочитала белые и синие цвета, поэтому вихрь платьев, комбинезонов, кофточек и юбок напомнил мне танец ветров, завершающих ритуал слияния с Каплей.

Стащив с себя остатки одежды, годные теперь только на тряпки, я провела рукой по стене из кружащих вокруг меня вещей. Пришлось переступить по Ковру, отчего он слегка спружинил под ногами.

– Знаешь, я не привыкла, что пол под ногами шевелится.

Ковер обмяк, свалившись на пол.

– Спасибо, – на всякий случай сказала я.

Рука непроизвольно вцепилась в темно-синий шелк. Все остальное попадало на Ковер. Забыв мое указание, он отряхнулся, чуть не сбросив меня. Посмотрев, что у меня в руке, я усмехнулась. Это я приобрела, когда еще не определилась с выбором жизненного пути и считала, что могу шить одежду на заказ. Тогда я основательно поиздевалась над фасоном официального одеяния придворных Транарры, но так и не решилась выйти на улицу в получившемся. Тогда я решила, что переоценила себя и буду выглядеть в этом как варвар.

Примерив, я без всякого удивления обнаружила, что мне подошло идеально.

– Здесь нет зеркала? – Ковер поднялся в воздух и вынес меня из гардеробной. Я едва успела прихватить черные сандалии. Плюхнувшись на Ковер, я натянула их. – Я тебе вообще не мешаю? В плане… я все-таки на тебе катаюсь.

Мы как раз пролетали через холл, соединяющий все три этажа, поэтому Ковер взлетел к потолку и несколько раз перевернулся, так быстро, что я просто не могла упасть.

– Прикольно, – Ковер завис перед окном на крышу. – Ты чего? А, зеркало.

Я посмотрела на стекло. Поскольку снаружи было темно, а в доме – светло, мое отражение было почти таким же четким, как в настоящем зеркале. Невзрачный ворот официального костюма я превратила в простой треугольный вырез, а богатые золотые узоры убрала, оставив только завитки на линии пояса. Короткие штаны я сделала длиннее и свободнее. В прошлый раз, примерив это, я только посмеялась. Когда я повернулась перед импровизированным зеркалом, в свете кристаллов, освещающих комнату, сверкнула заколка Жана. Она была кроваво-красной и совсем к костюму не подходила. Ковер поднял один угол, чтобы снять ее, но я отбила его и поправила веер.

– Пусть останется. Это… вроде талисмана. В них верят только дети, знаю… но пусть останется, – Ковер свернулся, пробил стекло, вырвавшись под лунный свет, и расправился. – Ну и куда ты собрался? Мы же не знаем, где она останавливается в Деганре.

Сделав над моим домом круг, Ковер направился к рынку. Рынок Деганры – это нечто особенное. Сюда доставляют рыбу из Южного моря, воду из горных рек, мясо любых птиц и животных, свежие ягоды, собранные не далее чем день назад. Это единственный рынок, на территории которого в любое время цикла можно найти утоны. Сюда завозят лучший шелк Отби, лучшие кружева Явыпра. Здесь можно достать любые амулеты, любую броню, как магическую, так и обычную, любые зелья и ингредиенты к ним.

Ночью открывается темная сторона рынка – лавки, над которыми нет магических огоньков, продают то, что продавать запрещено. Меня здесь знают – ведь Синюю Воду, по идее, нельзя достать без рецепта от Королевского Лекаря. А есть много подобных зелий, которые на самом деле используются всеми, но официально запрещены.

Ковер спустился ниже, пролетел под пологом, свернул несколько раз и остановился перед лавкой, больше похожей на хижину. Я шагнула на землю, обернулась и потрепала Ковер.

– Полагаю, тебя испугаются. Лучше полетай пока где-нибудь. Я позову. Мой питомец растаял в вышине.

– Ох, ну и денек…

Зачем-то отряхнувшись, я глубоко вздохнула и вошла в лавку, открыв дверь вовнутрь. Внутри было очень тепло и пахло цветами так сильно, что становилось ясно, что пытались перебить какой-то другой запах. Свет, которого снаружи не было видно, почти ослепил меня.

– Рита?! – невысокий человек в черном плаще с капюшоном, совершенно неуместном для такой жары, захлопнул за мной дверь и прошелся по помещению, проверяя, закрыты ли ставни. – Ты в курсе, что королевская чета всю Коалицию на уши поставила?

– Меня ищут, да? Ладно, сейчас это не важно. У тебя есть зелье, которое помогает сосредоточиться?

– Ты приходишь ко мне неторговой ночью, возможно, приведя на хвосте Коалицию и Стражу, и просишь… средство для концентрации?!

– Да. Мне очень нужно.

– Его сейчас нет, будет только через два дня. Может быть.

– Как связаться с ней?

– С кем? – он все продолжал бегать по комнате и что-то двигать.

– С Падальщицей.

– С кем???

– Пожалуйста, – я не выдержала и остановила его. – Мне нужно поговорить с Клэр.

– Как у тебя это получается? Ты же… не из нашего круга! Но ты каждый раз приходишь, то узнав о секретном препарате, то выяснив имя Падальщицы!

– Пожалуйста.

– А откуда мне знать, что ты не работаешь на Коалицию?

– Меня ищет вся Коалиция. Думаешь, чтобы наградить?

– Ладно, предположим. Ее дом в секторе огня, ближе к центру. Не дом даже, а подвал. Четвертый по Пятой Круговой. И убирайся, – он замахал на меня руками, но я уже исчезла, проносясь порывом ветра над ночным городом.

В лунном свете сверкали кристаллы на крышах домов, обозначающие их силуэты в ночи. Их установили, чтобы шальные маги воздуха вроде меня не врезались в стены. Над ночными кафе и магазинами сияли цветные огни.

С высоты было видно, что город делился на пять секторов – по стихиям. От дворца расходились в разные стороны улицы, переходящие в дороги за границей города, и другие, похожие на круги, расходящиеся по воде от брошенного камня. Эти улицы назывались Круговыми. Их было всего двенадцать, и они отсчитывались от центра. Мой дом был четырнадцатым на Девятой Круговой. Номера с первого по десятый находились на территории сектора огня, как и подвал Падальщицы.

Отсчитав пятую улицу и четвертый дом на ней, я спустилась на землю перед нужным домом. Меня ни капли не удивило то, что он был явно заброшен. Обойдя его со всех сторон, я не нашла ни одного входа. Пожав плечами, я стала воздухом, проникла в дом, а из него сквозь деревянные доски пола – в наполненный вонючим дымом подвал. Став человеком, я тут же закашлялась, чем себя и выдала.

– Рита, ты?! – она держалась за сердце. – Как ты меня нашла? – я огляделась. Дым въедался в стены и потолок, поэтому они выглядели закопченными. В углах стояли флаконы, бутыли, лежали связки каких-то трав.

– Доброй ночи.

– Скорее уже доброго утра. Скажи спасибо, что не разбудила меня. А то в гневе я ужасна.

– Поверю на слово.

– Зачем пришла?

– Мне нужно какое-нибудь зелье для концентрации.

– Какое именно?

– А их что, много? – в атмосфере десятка варящихся одновременно зелий я просто задыхалась, а Клэр, по-видимому, чувствовала себя нормально.

– Скажи, зачем тебе нужно это зелье. Я посмотрю, что подойдет лучше всего.

– Знаешь мою историю? Хоть вкратце?

– Ну, ты вроде жила у ведьм…

– Еще раньше.

– Тебе стерли память. Нет, только не говори, что ты попытаешься вспомнить, что тогда случилось. Это невозможно, понимаешь?

– Это тоже невозможно?

Капля легла в мою ладонь, подсветив дым изнутри голубыми искрами.

– Это… это…!!!

– Да, это Капля. И она сказала, что мои воспоминания не стерты, а только блокированы. Она сняла блок. Я могу все вспомнить, но мне нужна встряска.

– Невероятно… можно подержать?

Я посмотрела на Каплю. Она вспыхнула синим огнем.

– Нет. Она тебя просто убьет.

– А почему не убила тебя? Она вроде предназначалась принцессе?

– Она сказала, что поменяла Предназначение, чтобы не уничтожить мир.

– Нормально. Взяла и поменяла Предназначение. Стоп. Она сказала?!

– Капля – настолько сильный амулет, что у нее есть разум.

– О боги…

– Я тебя прошу, не упоминай их при мне. Вдруг достанут?

– А что, ты нарушала заповеди? – она подмигнула.

– Если убить бога – нарушение, то да, – Клэр закашлялась. – Но вообще-то это не я сделала, а Сирена.

– Где она сейчас? И принцесса? Как она пережила то, что Капля досталась не ей?

– Нормально.

– И все? Расскажи!

– Чем меньше народу об этом знает, тем безопаснее, – Капля втянулась под кожу, оставив уже ставшую привычной татуировку. – Так у тебя есть нужное зелье?

– Да. Но учти, побочных эффектов море.

– Каких?

– Во-первых: перестараешься – отключишься. Во-вторых: головные боли. И, наконец, третье: ты можешь убить сама себя, превысив возможности твоего мозга.

– Убить? Как?

– Откроется массовое кровотечение.

– Просто из носа кровь пойдет? Это я как-нибудь переживу.

– Нет. Кровоизлияние в мозг, – улыбка медленно сползла с моего лица.

– Потрясающе. Это единственное средство?

– Да.

– Я поняла. Давай.

– Оно вообще-то стоит довольно много…

– Ты проверяла его действие?

– Ну…

– Так считай, что я помогаю тебе с исследованиями, – я вырвала из ее руки склянку с прозрачной жидкостью, выдернула пробку и выпила залпом.

– Рита, а можно было спросить?

Она заставила меня лечь на постеленное одеяло.

– А это зачем?

– Я же не успела сказать о дозировке…

Я лежу в своей кровати под пологом. Она в два раза меньше, чем у мамы с папой, но почти такая же, как кровать Тина. Сегодня все взрослые меня поздравляли, чтобы подружиться с моими родителями. Это мой день рождения. Он должен быть счастливым. Почему же мне так плохо?

Дверь скрипнула. Я подняла голову, выпутавшись из душащих меня простыней. В шелковой пижаме было почти холодно.

– Кто здесь? – я коснулась кристалла, стоящего рядом с кроватью, и он зажегся, высвети силуэт мальчика, очень похожего на меня. – Тин?

Он молча сел рядом с кристаллом, и его тень легла на противоположную стену.

– Сестренка, с днем рожденья.

– Тин, мне так плохо. Они все желали мне счастья и удачи, но на самом деле им всем все равно, даже маме с папой…

Брат погладил меня по голове, взял за руку.

– Меня научила этой считалке бабушка.

– Считалка? Тин, ты знал! Я так люблю стихи и считалки!

Я уже не плакала, слезы почти высохли.

Внезапно дверь в комнату резко распахнулась. Тин непроизвольно вскочил, загораживая меня.

– Отец? Что ты здесь…

– Тин, иди в свою комнату, – женский голос. Мама?

– Нет, если вы не объясните, что вам нужно в комнате моей сестры ночью.

– Пророчество. Оно подтвердилось.

Меня пробрало холодом. Я попыталась зарыться в простыни.

– Я сказал, что не позволю. Я знаю, родителей нужно слушаться, но не тогда, когда вы угрожаете моей сестре!

– Мы только сотрем ей память и ушлем подальше. Мы ей ничего не сделаем… – я лежала спиной к родителям, но увидела огромный силуэт отца, заслоняющий тень Тина.

– Не тронь ее!

– Не лезь, Тин!

– Мне плевать на пророчества. Мне все равно, что за игру ты затеял с нашими родственниками. Мне все равно, как ты обращаешься со слугами. Но мою сестру ты не тронешь! Рита, беги!

Последовавший за этим звук был мне знаком. Свист лезвия, состоящего из чистого воздуха. Прежде чем я успела закричать, мне зажала рот мамина рука. Нос оцарапало фамильное кольцо с прозрачным красным камнем.

Звук, который бывает, когда бьют кухонным топориком по тушке – и все кругом залито кровью. Услышанный мной хрип мог принадлежать только Тину.

Мама отпустила меня.

– Нет…

Меня заставили сесть и зажали нос. Я попыталась отбиться, но мне уже заливали в горло воду.

– Уверен, что получится?

– Получится. Нам нельзя ее убивать – ты ведь знаешь, что случится тогда. Пусть ее убьет пустыня. У нее нет шансов выжить, если она все забудет.

Мир померк в глазах, но я успела подумать, что никогда и ни за что не забуду им этого.

Я открыла глаза. Дым стоял такой плотной стеной, что не было видно потолка.

– Судя по всему, ты жива.

– Даже голова не болит.

– Ты видела что-нибудь полезное?

– Я точно знаю, что случилось. Я вспомнила своего старшего брата. Но мне нужно вспомнить своих родителей.

– Но ты же можешь найти брата.

– Вряд ли. Я только что видела, как его убили.

– Извини. Мне жаль. Мою младшую сестру Черный Дрозд тоже…

– Я помню.

– Тебе нужно найти родителей. Есть зацепки?

– Кольцо у мамы на руке. С крупным куском граната.

– Такой камень, да? Похожий на красный лед, прозрачный? Он довольно дорогой. Наверное, ты из семьи какого-нибудь вельможи.

– Возможно. Я не помню, – я прикрыла глаза рукой. Дым разъедал глаза. Клэр помогла мне подняться и вывела сквозь какую-то незаметную дверь по коридору наружу. Я полными легкими вдохнула прохладный ночной воздух.

– Еще что-нибудь? Знаки на одежде, вещи, лежащие рядом?

– Кристалл. Вот такой, – я показала руками примерный размер светильника. – Граненый.

– Этого просто не может быть.

– Почему?

– Такие кристаллы используют только во дворце.

– То есть я из семьи служанки, одного из советников или кого-нибудь из Гвардии?

– Похоже на то.

– Тогда нужно попасть во дворец и поискать там.

– Если ты думаешь, что это Гвардия, тогда во дворец тебе не нужно.

– Почему?

– После того, как Гвардия подвела корону, их упразднили. Теперь город защищает только Стража, которая полностью контролируется Коалицией. Капитаны Стражи получили новые привилегии, в том числе «сначала убивать, потом спрашивать».

– Это очень плохо. Но я наверняка не из их семей. Кольцо, помнишь?

– Да, дороговато для гвардейца.

– Ты не знаешь, где можно достать хорошее оружие?

– Магическое или обычное?

– Лучше и то, и другое.

– Ну предположим, что знаю. Зачем тебе оружие? Проникнуть во дворец оно не поможет.

– Чтобы убить своих родителей.

– Ты шутишь? – я посмотрела ей в глаза. То, что она увидела, напугало ее так, что она отступила назад. – Нет, ты не шутишь. Но… почему?

– Они убили моего брата.

– О боги, голова кругом, – она создала Веер и подставила лицо поднявшемуся ветру.

– Так что насчет оружия?

– У тебя транспорта нет? А то это далековато – другой конец города.

– Есть, – интересно, нужно звать голосом или в Интдиапазоне? Или достаточно мысленно…

Ковер обогнул огни на крыше и опустился перед нами, почти коснувшись земли.

– Рита, скажи, что у меня галлюцинации. Или что на нем сидит маг воздуха, ставший невидимым.

– Нет у тебя галлюцинаций. Ковер прилетел сам. Я не знаю, как, но Капля его… оживила.

– Если Капля, то можно поверить во что угодно, – она свалилась на Ковер, заняв его почти целиком. Мне пришлось встать на передний край.

– Показывай дорогу.

– Все просто. Единственный красный кристалл в пятом секторе.

До сих пор не понимаю, как я не упала, когда Ковер рванул с места. Падальщица перекатилась по нему несколько раз и удержалась только потому, что Ковер подвернулся, как старый свиток, и удержал ее. Когда Ковер взлетел выше любого здания в Деганре, я все-таки не удержалась и села назад.

Обогнув дворец по широкой дуге, Ковер белой молнией метнулся в пятый сектор. Обычно его охраняли гвардейцы, но Коалиция, видимо, не считала это такой важной задачей, чтобы тратить на нее стражников, так что путь был свободен. В пятом секторе не было ограничений по цвету светильников, так что он переливался разноцветными огнями. Но Клэр сказала правду – красный кристалл был только один.

Обогнув нужную крышу, Ковер дал мне спуститься, а потом резко подкинул перепуганную Клэр, поймал у самой земли собственным углом и поставил на ноги.

– Не нужно так его бояться. Не в обиду тебе сказано, – я потрепала ворс Ковра, – но ты всего лишь живой ковер. Полетай где-нибудь, не привлекая внимания.

Он просто исчез. Я, даром что абсолютный маг воздуха, не увидела, как он улетает, даже мельком.

Клэр забарабанила в дверь. Кто-то, находящийся за дверью, зевнул, вскочил, что-то уронил, что-то разбил, быстро пробежал босиком по полу, врезался в стену, торопливо подобрал обувь, влез в нее, споткнулся, поднялся с пола и, наконец, так врезался в дверь, что прислонившаяся к ней ухом Падальщица отлетела на меня.

– Извините, я сейчас, – раздался звон многочисленных цепочек и замков. Я подняла брови, Клэр прислонилась к косяку. Дверь открылась наружу, стукнув Падальщице по лбу. Когда глаза перестал слепить огонь из камина, я увидела парня чуть помладше меня. Как и можно было предположить по звукам, доносившимся из-за двери, он был худым, заспанным, с запавшими глазами и взъерошенными волосами.

– Ай, – тихо, но отчетливо произнесла придавленная дверью Падальщица. Парень тут же дернул дверь на себя, чуть не опрокинувшись в комнату.

– Привет, Клэр.

– Амолри, твой отец дома?

– Да, но он тебе вряд ли чем-то сейчас поможет.

– Почему?

– Напился с друзьями из Гвардии.

– Что ж, тогда торговаться будем с тобой.

– Без проблем, – он отступил вовнутрь, давая нам с Клэр зайти. Увидев меня, он заулыбался. – А я тебя знаю! Ты – Рита Нартленд, ведь так?

– Так. Но откуда ты меня знаешь? Мне казалось, изображения на книгах на меня совсем не похожи.

– Ну, во-первых, очень даже похожи. А во-вторых, я успел прослужить два года в Гвардии до того, как ее распустили. Я тебя видел пару раз.

Из полутемной прихожей, кристалл в которой едва горел, мы прошли к комнате, запертой магическим замком. Такие нельзя обмануть. Если приложит руку тот, кто запер – замок откроется. Если это сделает кто-то другой, замок запоет в Инт-диапазоне так, что оглушит всех магов воздуха и Инт в округе. Амолри коснулся замка, и он с едва слышным щелчком открылся. Правда, парень его тут же уронил. Клэр тяжело вздохнула, подняла замок и положила его на полочку.

– Итак, добро пожаловать в нашу сокровищницу, – в комнате было ужасно темно. Амолри закрыл дверь изнутри и щелкнул по огромному кристаллу, стоящему справа от двери. Он зажигался постепенно, поэтому не слепил глаза. Красноватый свет сверкнул на множестве разнообразных лезвий, висящих на противоположной от входа стене.

– Неплохо, – я прошла вдоль стенда, отмечая некоторые особенно хорошие кинжалы и арбалеты.

– Спасибо. А что тебе нужно?

– Самое лучшее. Не очень тяжелое, без всяких идиотских украшений. Мне для дела, а не перед подругами красоваться.

– Магическое? Или холодное?

– Лучше все же магическое.

– На один раз или таскать за собой все время?

– На один раз.

– Тогда для тебя я вижу только один вариант, – Амолри заулыбался и пробежал к соседнему стенду. Как ни странно, он ни разу не споткнулся. Среди гор холодного и магического оружия он был как рыба в воде.

С величайшей осторожностью сняв со стены аккуратное серебряное кольцо, он вернулся ко мне, взял меня за правую руку и надел кольцо на указательный палец.

– Ну, что скажешь? – он посмотрел мне в глаза и улыбнулся. – Посмотри в Инт-диапазоне.

Моргнув, я уставилась на кольцо. Оно сияло настолько ярко, что, казалось, лучи проходили сквозь глаза и вонзались в мозг. Это сила, которой я не видела никогда. Вернее, я видела кое-что и посильнее, но вне способностей одной стихии. А это полностью принадлежало стихии воздуха.

– Что это? – прошептала я.

– Это Белый Доспех. Круче ты не найдешь нигде.

– Белый? Почему так много амулетов и заклинаний, в названиях которых есть это слово?

– Ты правда находила много таких? Значит, тебе повезло. Белым называют нечто самое сильное в своем роде. Как Белая Клетка.

– А, ясно. А это, значит…

– Самое сильное оружие для магов воздуха, какое когда-либо существовало.

– Но оно называется Доспех. Это точно оружие?

– Ты не видела, как действуют такие, – он довольно прищурился.

– Ладно. Сколько оно будет стоить?

– Они вообще-то не совсем продаются, – Клэр молитвенно сложила руки, я повторила ее жест. – Полагаю, отец не заметит. Но вы должны мне что-то совсем особенное.

Ковер, почуяв мой призыв, влетел в открытое окно второго этажа и открыл вовнутрь дверь в «сокровищницу», свернувшись в рулон.

– Да я бы сама за тобой вышла.

Он развернулся и кувыркнулся в воздухе.

– Ничего себе… он что, живой?! Ого!

– Ковер, ты переходишь в собственность Амолри, ясно?

Несколько секунд он висел в воздухе неподвижно, потом взлетел под потолок и распластался на нем, проигнорировав силу притяжения.

– Он согласен.

– Договорились! – Амолри с восторгом гонялся по комнате за Ковром. Мы с Клэр тихо вышли, я притворила дверь.

Кольцо холодило палец. Капля, похоже, смирилась с новым амулетом, потому что только чуть сверкнула и снова притворилась татуировкой.

Я только успела вдохнуть ночного воздуха, когда на меня сверху свалилось что-то вроде каменной плиты, придавив к земле и чуть не сломав спину. Пресс? Да, но послабее, чем тот, что был у Дрозда, ведь тот был создан убивать, а этот – задерживать нарушителей закона. Беззвучно рассмеявшись, я поднялась на колени, подставив плечи под пресс. Я не только ничего не сломала – ни одна кость даже не треснула. Мышцы ныли, но это было ничто по сравнению с тем, что мне пришлось испытать в лагере Стаи. Клэр приоткрыла глаза и увидела, что только что придавливавший к земле полог поднялся и колышется почти в метре над землей.

«Так и будешь лежать?!»

Вспахав землю, она на четырех конечностях пробежала до человека, держащего амулет, и схватила его за ногу. Пресс исчез, и я тут же превратилась в воздух. Пространство между домами было почти полностью забито стражниками, которые уже успели схватить Клэр. Тяжело вздохнув, я вернула себе человеческий облик. На меня тут же наставили обязательные для каждого стражника алебарды и множество различных амулетов.

– Рита Нартленд, бросайте оружие и амулеты.

– Вы что, серьезно? Как вы смеете мне угрожать?

Они начали с сомнением переглядываться.

– Тот, кто сейчас засомневался, явно со мной раньше встречался и знает, на что я способна.

– Нам же не нужны проблемы, да, Рита?

– Нет. Это вам не нужны проблемы. Поэтому мы пойдем с вами, но не в Оковах и не в Кольцах Боли. Просто как гости. Меня, я так полагаю, приказано доставить живой? Иначе вы первым делом использовали бы что-нибудь безотказное.

– Предположим. Ты пойдешь под конвоем, но вот Падальщица…

– Тоже под конвоем. Какие-то проблемы?

Ее отпустили. Она надменно задрала голову и пошла вперед – в лучших традициях Антеллы. Я невольно усмехнулась и пошла за ней. Стража сгруппировалась вокруг нас, стараясь не подойти слишком близко и одновременно проверяя всеми возможными амулетами.

«Ты можешь сбегать, но мне нужно попасть во дворец. Тебя прикрыть?»

«Да нет, я с тобой пройдусь»

В тех, кто сейчас посещал немногие открытые ночью магазины, было очень просто узнать законопослушных граждан – они оборачивались на синхронный стук древками алебард по мостовой. Тех, кто не оборачивался и ускорял шаг, было большинство. Кто-то кивал Клэр, кто-то тихо переговаривался с друзьями и показывал на меня.

Между мелкими кристаллами, держащимися невысоко в воздухе, сияла в лунном свете крыша дворца, покрытая вместо черепицы осколками лунного камня. Казалось, она светится сама по себе.

Дворец Транарры – самое древнее, если не считать катакомб Роггенхельма, гробниц Кроугхана и Ваомдл, здание в мире. Ах да, еще темный храм, которому вообще никто не знает сколько лет. Если он считался старым еще во времена Роггенхельма…

Защитного полога, такого, как в Тенотре, не было. Зато были охранные амулеты, големы и прирученные горгульи, а также неплохо обученная Стража. Прежде чем лезть сюда без приглашения, следовало хорошенько подумать.

Стены были отшлифованы настолько гладко, что нельзя было различить стыки между камнями. Пройдя через всегда открытые внешние ворота, мы по мозаичной дорожке прошли к одному из служебных входов во дворец. Через него можно попасть в комнаты, ближайшие к Главному Залу, не проходя через длинные и богато украшенные коридоры, предназначенные в основном для публики. Там были золотые люстры, бархатные шторы и тому подобные излишества. А в коридорах, предназначенных для Стражи и прислуги, осталась только красота старых стен и неяркий свет кристаллов…

О черт! Я остановилась и уставилась на огромный кристалл, словно вырастающий из стены и ограненный настолько, что приобрел почти правильную шарообразную форму. Сглотнув, я приложила ладонь к оставшемуся от частых прикосновений бледному отпечатку. Коридор залил красный свет. Стражники удивленно переглядывались.

– Не слышал, чтобы на тебя ставили допуск.

– Полагаю, его не успели еще снять.

Мы остановились перед небольшой деревянной дверью. Изнутри, то есть из Главного Зала, она казалась то ли декоративной, то ли просто частью стены, но я всегда знала, что через нее можно попасть в разветвленную сеть коридоров во дворце и под ним.

Стража все-таки схватила меня под руки и отобрала кинжал. Кольцо они не тронули. Интересно, почему? Неужели его силу в Инт-диапазоне видит только владелец?

– Не дергайся. И ты тоже, – он сделал другим стражникам какой-то знак, и они схватили уже вознамерившуюся сбежать Клэр.

«Я тебя предупреждала»

Также дворец имел одну замечательную особенность – в нем было запрещено применять магию. Не невозможно, а именно запрещено.

Капитан Стражи, как я теперь сообразила, распахнул дверь. Меня вывели, Клэр – за мной. Голубые и синие шторы, перехваченные золотыми шнурами, позолоченная люстра, в которой вместо свеч горели мелкие синие кристаллы, натертый до блеска лакированный пол из какого-то дорогого дерева, придворные в синем и золотом у стен – так я запомнила. Но сейчас все были в черном. Может, это форма придворных, которую они носят все время, а не на официальных приемах? Тогда почему королевская чета тоже в черном?

Я вспомнила, как на свой двадцать второй день рождения осталась в городе. Тогда все тоже носили черное. Мне сказали, что сейчас день, когда исчезла принцесса Транарры – Реина-как-ее-там. Мне тогда показалось забавным, что мой праздник совпал с их горем. Получается, сегодня мой день рождения? Да уж, с праздником, Рита!

С тех пор не изменилось почти ничего. Только чуть постарели король и королева, сидящие на одинаковых тронах в противоположном от нас конце зала. Когда меня подвели поближе, я увидела ярость на лицах, которые привыкла видеть усталыми и равнодушными.

Да, если бы я выбирала, кому править объединенным королевством, я бы выбрала Антеллу. Раньше она была не лучше этих двоих, но изменилась, а они и сейчас думают, что нет ничего, что нельзя было бы продать или купить.

Золотой Королевский Жезл парил в воздухе между двумя тронами. Королевская чета сидела расслабленно – чересчур расслабленно, чтобы это было естественным жестом. Конечно, поймали Нартленд – это же праздник! Хотя они, пожалуй, уйдут спать еще до начала пирушки – их же подняли ради меня сразу после полуночи.

Меня остановили где-то в шести метрах перед троном.

– На колено, – прошипел мне на ухо капитан. Мрачно улыбнувшись, я опустилась на правое колено, уже этим нарушив все мыслимые правила поведения перед королями.

– Итак, Рита Нартленд. Тебе не кажется, что возвращаться в город после того, как тебя объявили нарушителем, было неразумно?

– После того, как на меня объявили охоту, вы это хотели сказать? Очень жаль, но мне нужно было кое-что доделать в городе.

– Что именно? Зайти за зельем к самому известному в преступных кругах поставщику? И за оружием к тому, кто хранит его незаконно?

– Вам это может показаться странным, но это было необходимо.

– Что ж, с тобой все ясно, – король повернул голову и посмотрел на Клэр, которая становиться на колени не собиралась, из-за чего ей бережно выламывали за спиной руку. – А ты? Попалась наконец-то… сколько пойманных с незаконными зельями говорили одно и то же – «Падальщица»! – придворные синхронно задержали дыхание. Интересно, сколько их этому учат?

Я вспомнила Сирену. Совсем некстати.

Вывернув голову и посмотрев предельно острым зрением мага воздуха на придворных, я поискала кольцо с гранатом. Они тем временем с неприязнью разглядывали меня и то, как я поиздевалась над официальным костюмом.

– Ваше Величество, а вы не могли ошибиться? Я понятия не имею ни о какой… – ее перебил капитан.

– Один из пойманных нами распространителей сделанных тобой зелий сказал твое настоящее имя. Когда ты вернулась в город, за тобой установили слежку, ожидая удобного момента. И – надо же, какой сюрприз! – к тебе наведывается Рита Нартленд. Захват было приказано произвести немедленно.

Тот маг, у которого я узнала ее адрес… ну конечно, слишком он нервничал…

– Капитан, каково наказание за все ее преступления?

– Смертная казнь.

– Спасибо, капитан. Уведите ее и бросьте в темницу. Когда рассветет, она увидит солнце в последний раз.

Клэр увели. Я уставилась на королевскую чету с искренней ненавистью.

У королевы шевельнулась челюсть. Я знаю, как это бывает – тебе ужасно хочется зевнуть, но на тебя смотрит целый зал придворных.

– Что, спать хочется? Ради моей драгоценной персоны пришлось прервать сладкие сновидения на ста перинах? Что ж, я только за. Главное, чтобы Их Королевские Величества не отсидели задницы на этих ужасно жестких тронах…

Меня ударили по спине древком алебарды, думая сломать пару ребер. Они, собственно, и сломались, но осколки тут же вернулись на места под напором зеленой крови и срослись в целые ребра. Я понадеялась, что неярко сияющий зеленым Энк на моей руке никому не видно.

Королева вскочила с трона, схватив Жезл, и направила его на меня.

– Довольно! Кольцо Боли на нее и повесить! – я даже не услышала ее слов. В ушах звенело, глаза намертво приковало потемневшее от времени кольцо с гранатом на руке, сжимающей Жезл.

Мир рассыпался на сотни сверкающих осколков, вернув меня в прошлое.

Ночь. Я гуляю в саду. Кругом растут прекраснейшие розы. Мне нельзя гулять ночью, но я все равно гуляю – потому что так делает Тин. А если он мне разрешает, значит, можно, да?

Подол того ужасного розового платья, которое сшили на заказ мамы, волочился бы по земле, но я взяла одежду дочери служанки – простое зеленое платьице, неяркое и способное, наверное, слиться с травой. Как замечательно – чувствовать, что ты – часть мира вокруг тебя. Во дворце так никто не делает.

Из-за розового куста выскочил Тин, но я не испугалась. Я увидела его там еще минуту назад. Мама говорит, что у меня магия прорезается. Я не совсем понимаю, что это значит. Зато теперь я могу спрыгнуть со своего балкона в сад и не расшибиться, а потом еще и запрыгнуть назад. Я вижу и слышу больше, чем остальные.

Я притворилась, что испугалась, чтобы Тин обрадовался.

– Смотри, принцесса, что у меня есть!

– Не зови меня принцессой! – я ударилась в слезы. – Зови меня Ритой! Я ненавижу свое имя!

– «Принцесса» – это не имя. Это титул.

– А что это значит?

– Это то, что делаешь для всех.

– А что делает принцесса?

– Пока ничего. Но потом принцесса станет королевой.

– Я не хочу! – я подковырнула носком ужасной парадной туфельки камень в дорожке, и он выпал. – Я не хочу быть такой, как мама! Я не хочу! – по щекам катились слезы. Папа говорит, что я уже не маленькая и не должна плакать. Но как еще выразить, как тебе плохо?

– Ты и не станешь, сестренка! Ты будешь лучше. А если тебе не нравится твой титул… Я тебя так звать не стану.

– А у тебя есть титул? – он грустно рассмеялся.

– Нет.

– Почему? Ты мой брат! Ты должен быть… сейчас, сейчас, я вспомню… вот! Ты должен быть принцем!

– Подумай сама. Когда мама с папой поженились?

– Четыре… нет, пять лет назад.

– А мне скоро будет семь. Что это значит?

– Что ты родился… до того, как они поженились? Но так же… нельзя?

– Я не виноват в том, когда родился. Но я теперь не-за-кон-но-рож-ден-ный. Поэтому я живу во дворце, но хожу в обычную школу, а придворные меня словно не видят. Да и я не могу быть наследником трона. Это только девчонки могут. Ах да, чуть не забыл, – он раскрыл ладонь, и смятый цветок розы расправил лепестки и затрепетал, как живой. – Красиво?

– Да. То самое пророчество. Она была в трансе. Я не идиот, Мина…

– Не зови меня Миной. Я ненавижу это сокращение. Марека-Инна-Нали-Анна.

– Забудь, Марека.

– Так что там с этой ясновидящей?

– Можно без сарказма? Она – пророк, последний потомок Ваомдл. Ты думаешь, я настоящий транс от фальшивого не отличу?

Я уронила заколку – на голоса я пришла, когда мне делали прическу. Родители не услышали. Но Тин услышал, выдернул меня из моего ненадежного укрытия и поставил рядом с собой за штору.

«Только тише, Рита»

«Как ты это сделал?»

«Это нас-лед-ствен-ность. Я только недавно узнал…»

– То есть ей и правда предназначено меня убить?

– Да. И меня заодно.

– Тогда нужно от нее избавиться.

– Но ее же нельзя… просто убить? Королевская Звезда не позволит.

– Но что тогда делать? Приказать кому-нибудь?

– И потом разбираться с последствиями? Лучше, чтобы об этом знали только мы с тобой. Безопаснее, если она просто исчезнет однажды.

Они переглянулись и улыбнулись друг другу, а потом ушли, пройдя мимо нас. Я не закричала только потому, что Тин зажимал мне рот. По щекам текли слезы, а мой брат скрипел зубами от злости.

Только когда король и королева исчезли за поворотом, Тин меня отпустил. Я разрыдалась, обняв его.

– Они хотят кого-то убить… ты говорил, что они плохие, а я не верила… прости меня…

– Ничего. Они же наши родители. Я тоже сначала не верил.

Я заметила, что брат не плачет, а только хмурится, думает.

– Что делать, Тин? Что делать?

– Мы сбежим. Лучше всего сейчас.

– Но у меня завтра день рождения!

– Хорошо, тогда завтра ночью. Я соберу что нужно. Помнишь наше место, где растет дикая лруа? Там можно побыть, пока мы не придумаем, что делать дальше.

– А… о чем они говорили? Что за пророчество?

– Ты слышала.

– Да. Кто-то должен их убить. Но они хотят убить его… ее. Знала бы, кто это, не дала им так поступить. Если придется, я бы… – брат посмотрел на меня как никогда серьезно.

– Исполнила пророчество? Я бы тебе помог. Ты не видела, как они издеваются над слугами. И как они отказались договориться с Тенотрой. Алика хотела послать к нам свою дочь, чтобы познакомить ее с тобой.

– Дочь королевы – тоже принцесса?

– Да. Ее зовут Антелла.

– Глупое имя. Лучше бы просто Ан. А почему ее хотели со мной познакомить?

– Мы дальние родственники с ними.

– То есть Антелла – моя сестра?

– Вроде того.

– Я хочу с ней познакомиться! Почему мама с папой отказались?

– Тогда нашу страну объединят с Тенотрой. А королевой вряд ли станет наша мама.

– Ну и хорошо. Я бы не хотела, чтобы так было. Я могу встретиться с принцессой против воли мамы с папой?

– Думаю, у нас получится, если мы сбежим…

Весь день я не видела брата. Праздник был ужасен, но на нем было много знатных гостей, поэтому Тину нельзя было появляться. Наверное, он придет ночью, и мы сбежим. Родители как-то странно переглядываются. Мама подарила мне какой-то кулон. Я только сейчас обнаружила, что могу видеть, что некоторые украшения светятся. Этот горел каким-то неприятным цветом, но его нельзя снимать, а то мама расстроится.

Я очнулась в пустыне. Вокруг один песок. Мне очень, очень плохо. Как будто умер кто-то близкий. Мама? Папа? Сестра? Брат? Я не помню.

– Дождь, – я помню это слово. Это когда вода льется с неба. Когда я подняла руки, маленькое облачко на небе разразилось дождем. Я жадно пила. Нащупав на шее цепочку, я сорвала ее. Кулон, казалось, жег глаза, когда на него смотрели. Я выбросила его, и ветер унес его далеко-далеко.

Внезапно из песка высунулась голова. Волосы и кожа были того же цвета, что и все вокруг, но глаза улыбались. Кто это?

Я стояла на коленях, опустив голову. Ногти сломались, когда я царапала пол в припадке воспоминаний. Голова раскалывалась. Когда я поднялась на ноги, стражники все как один отшатнулись. Конечно, шарахнешься от человека, у которого на груди горит синим огнем силуэт Королевской Капли.

Подняв глаза, я встретила взгляды короля и королевы.

Все сходится. Мой день рождения совпадает с днем моего же похищения. Алдова первым догадался это сопоставить, вот почему он напал на меня. Ему были нужны королевская кровь и два драгоценных камня (рубин и аметист), чтобы заполучить Темную Каплю.

Меня обучали этикету с рождения – вот откуда я знаю все это.

Тин. Мой брат. Незаконнорожденный принц.

Мина. Моя мать. Теперь я помню – она отравила свою мать, чтобы взойти на трон. А ее муж, Карл, был простым наемником, пока она не повысила его до лорда.

Пророчество. Было предсказано, что принцесса Транарры отсечет главу королевства. То есть убьет и королеву, и короля.

Я и есть эта принцесса…

Мое имя – Реина-Илона-Теил-Анна. Мина и Карл звали меня Реиной, а я ненавидела это имя. Я просила, чтобы меня звали по четырем первым буквам моего имени. Эр. И. Тэ. А. Рита. Нартленд? Транленд. Страна Транарра. Какая же я идиотка…

Капля сияла, как упавшая на землю звезда, чувствуя мою ярость.

– А я-то всегда думала: почему Стража охотится за мной усерднее, чем за другими? Это же было бы удачным исходом – если бы меня убили не вы. Ведь Королевская Звезда…

– Заткнись! Увести ее! – королева визжала, размахивая бесполезным Жезлом, король пытался слиться со спинкой трона. Придворные и стражники переглядывались, пытаясь понять, что происходит. Я холодно улыбнулась.

– Ведь Королевская Звезда не позволяет носящему ее убить наследника престола.

Кто-то засмеялся, кто-то был шокирован, кто-то отчаянно пытался сообразить, что происходит, а до кого-то дошло, что девушка, которую выбрала Королевская Капля, может быть только принцессой.

Королевскую Звезду прикрепляют на полосу синего шелка и надевают на шею. Если ты принадлежишь к королевской семье, шелк стянется, превратившись в аккуратный ошейник, который ты никогда не сможешь снять. Если в тебе нет ни капли королевской крови, ошейник тебя задушит. Если ты носишь Королевскую Звезду, ты не сможешь убить того, кто должен ступить на трон после тебя (или уже ступил – до).

– Оставьте нас, – придворные не двинулись с мест. – Сейчас!!! И вы тоже, чего встали?! – в минуту в зале не осталось никого, кроме нас троих.

– Как вы, наверное, испугались, услышав мое имя через десять лет после той ночи…

– Не может быть… – Карл, прижался спиной к спинке трона.

– Я помню. Помню, как играл свет на Королевских Звездах, когда вы склонялись над моей кроваткой. Помню в моем гардеробе золото и синий шелк, – я дернула себя за рукав. – Так и не отвыкла, кстати.

– Реина, милая, – королева улыбнулась, но это слегка испортил нервный тик. Но я еще не закончила.

– Помню, как вы не дали мне познакомиться с Антеллой и помирить королевства. Из-за этой войны она выросла без отца?

Да все равно им, как выросла Антелла. Они беспокоятся только о том, как спасти собственные жизни. Они думают, я их только поблагодарю за то, что они развязали войну, которой два королевства избегали с тех самых первых поссорившихся сестер.

Мой голос не дрогнул, только слепила глаза Капля, не оставляя на пылающей изнутри коже никаких следов.

– Помню, как вы убили моего брата.

Вот теперь они действительно испугались. Королева побледнела настолько сильно, что румяна уже не могли этого скрыть.

– Тин, принц Транаррский. Большой-большой секрет. Его не было в планах, как и меня. Но все изменило то пророчество. Да, то самое. Что мне предназначено убить вас. А вы не зря боитесь, ведь ту Королевскую Звезду, которую вы мне подарили, я выбросила еще в пустыне. Мне ничто не помешает…

Я слишком поздно поняла, что этого говорить не стоило. Одно неразличимое движение – что-то бросается ко мне, собираясь надеть на шею синюю ленту. Я не успеваю увернуться – только подставить руку. Синий браслет стягивается на руке идеально – ни снять, ни сдвинуть нельзя. Капля вновь становится татуировкой. Спорить с тем, что может ее убить, она не станет. Карл снова оказывается на троне, и королевская чета смеется.

Нет. Все не должно так кончиться. Я не пойду сейчас в комнаты принцессы и не начну вести себя, как принцесса. И мне все равно, что за амулетик мне надели на руку.

Я не могу их убить. Но… они должны умереть. И это должна сделать я. Ради нее. Ради себя прежней.

Да, я теперь помню ту маленькую девочку, которой когда-то была. Она не любила розовый, чем очень бесила маму. Она любила голубой, белый и золотой – настоящая принцесса Транарры. Ей не нравилось то, какой она должна была стать. Она мечтала о той жизни, которой я живу сейчас. Она знала, что не может обратиться за помощью ни к отцу, ни к матери. У нее был только брат, которого она очень любила.

Не ради нее, так ради Тина. Он умер, защищая ее… меня.

Я должна – ради его памяти.

Я сжала кулаки настолько сильно, что заново выросшие ногти расцарапали ладони.

Обрушить на них люстру? Так ведь увернутся. У меня есть шанс. Но только если я убью их в открытом бою, а не бросаясь люстрами и расставляя ловушки вокруг спален.

Стоп. Карл! Он же не наследник престола, хоть и вписался в королевскую династию. И никогда им не был.

Злорадно усмехнувшись, я разжала правый кулак и сдавила кольцо, вливая в него магию. Амулет вобрал за раз столько силы, что я чуть не упала. Кольцо сжалось, сливаясь с кожей.

Каждую мышцу, каждую линию на лице высветил снаружи белый контур. Только глаза абсолютных магов воздуха могли различить, что окружающие меня линии все время движутся и на самом деле являются просто потоками воздуха, ускоренными до невозможности. Все тело приятно холодило, а Белый Доспех повторял каждое движение. Ступни оторвались от земли буквально на пару сантиметров, и нижняя граница белых линий теперь чуть не касалась пола. Потоками воздуха волосы прижало к голове, словно я надела невидимую шапку.

– Что за… – я в мгновение ока оказалась рядом, протянув руки к отцу. Белые линии согнули пальцы на руках, продолжаясь и превращаясь в длинные когти, каждый ничем не хуже меча. Мне даже не пришлось ничего делать – когти пронзили королю Транарры шею и грудь, а потом исчезли, втянувшись обратно в месиво белых линий. Королевский трон забрызгала кровь, а Карл умер мгновенно.

Может, стоило помучить? Меня бросило в дрожь от собственных мыслей. Во что я превращаюсь?

Королева вскочила с трона и отступила, оставив его между нами. Взмах руки – и деревянные спинка, сиденье, ножки и позолота продолжили свое существование в виде мелкой пыли в воздухе.

Я протянула руки, чтобы сомкнуть их на горле королевы. Внезапно белые линии заволновались, а глаза обжег красным светом перехвативший руку браслет. Контуры сменились синими, потом красными и исчезли вовсе. Боль снова опалила все тело, Капля бешено сияла, как и кольцо, как и браслет. Меня отбросило назад, я кувыркнулась в воздухе, прокатилась по полу и попыталась встать на ноги. Руки светились изнутри попеременно белым, зеленым, синим и красным.

О боги, меня же сейчас разорвет изнутри…

Я схватилась за плечи, пытаясь не дать себе взорваться. Мышцы неприятно выпирали, кости шевелились. Уши резал смех королевы, нимало не расстроенной смертью собственного мужа.

Как мне остановить бесконечную битву между тремя сильнейшими амулетами? Я не могу снять ни один – кольцо приварилось к коже, Королевская Звезда надевается раз и навсегда, Капля вообще внутри. Что делать?

Если не можешь прекратить битву или вмешаться в нее, подбрось в нее еще более сильного участника.

Нужен еще один амулет. Абсолютного действия. Тот же Ошейник сейчас очень бы пригодился. Нет, не пойдет, да и в пределах досягаемости его все равно нет. А что есть?

Оглядевшись, я увидела на стене маску Королевского Палача. Это совершенно особенный амулет. Надев его, ты обязан исполнять приказы того, в чьих венах течет королевская кровь. Но это делаешь не ты, а сама маска, то есть Палач, заключенный в ней. После выполнения приказа или смерти отдавшего его маску можно снять.

Маска Палача подчиняет себе все другие амулеты и использует их для выполнения приказа.

С трудом удерживая себя от разрывов (из-под сжатых рук уже шла кровь), я подбежала к стене, и воздух надел маску мне на голову.

– Убить королеву! – заорала я, словно со стороны глядя, как кровь запекается, раны заживают, глаза за маской загораются синим светом Капли, рвется браслет, кольцо распадается на куски, а след от него исчезает. Палач повернулся, нашел взглядом насмерть перепуганную королеву Транарры. Прежде чем он перерезал ей горло, она успела выкрикнуть только прощание с любимой дочкой:

– Будь ты проклята!!!

Вернув контроль над своим телом, я сорвала маску и отшвырнула в сторону. Не коснувшись пола, она взлетела от него вверх и повисла на том же крючке, с которого была снята.

Передернувшись, я посмотрела на трупы своих родителей. Ненависть постепенно сходила на нет, и я начала соображать, что натворила. Убить короля и королеву! Надо же было так…

Я убила мать и отца. Мне, по идее, должно было стать ужасно больно. Я должна была расплакаться и приняться народом, как жертва. Но я не почувствовала ничего, кроме облегчения. Кровавый долг уплачен. Во что я превращаюсь?

Подняв с пола Королевскую Звезду, я избавилась от обрывков шелка и просто сжала ее в кулаке. Ничего особенного не ощущалось. Только неприятно жгло руку. Пожав плечами, я бросила амулет на труп Мины.

Они это заслужили.