Вслед за первой парой стражников, почуявшей всплеск запрещенной во дворце магии, и первой придворной дамой, не справившейся со своим любопытством, в Главный Зал вернулись все, кто был здесь до моего прихода. Кроме мертвых короля и королевы. Повисла гнетущая тишина.

Я ничего не предпринимала. Я не собиралась им чего-либо навязывать, поэтому не объясняла происходящее и вообще молчала. А они, тихо переговариваясь между собой, пытались понять, что случилось. На мой взгляд, все было просто, как дважды два: трупы королевской четы и залитая кровью Рита Нартленд с горящей на груди Королевской Каплей.

– Принцесса, – первым опустился на левое колено кто-то из стражников. – Принцесса… принцесса… принцесса… – словно волна прошла по стражникам и придворным, и они все встали на одно колено и склонили головы.

Я не сразу сообразила, что они ждут моей команды, чтобы подняться.

Теперь я – единственный оставшийся в живых потомок королевского рода. И если я брошу все и уйду, здесь настанет хаос. Коалиция будет контролировать вообще все. Это одна из таких систем, которые продолжают работать без тех, кто ее возглавлял.

Я не могу этого допустить. И – я обещала Жану и самой себе отбить у Коалиции Деганру. Даже если придется использовать такой способ.

– Встаньте. Я освобождаю вас от необходимости становиться передо мной на колени. Я знаю, что последние годы были не лучшими. Многие последние годы под их началом, – я указала на трупы. – Но теперь вы от них свободны. Я также упраздняю Коалицию. Оформите все официально, но проследите, чтобы ее распустили еще сегодня, так же быстро, как раньше распустили Гвардию. Кстати, мне это показалось неправильным. Гвардейцев следует вернуть на посты.

Среди придворных поднялся одобрительный гул, как и среди стражников. У последних были друзья в Гвардии, да и возвращение элиты воинства Транарры было как нельзя кстати.

– Я знаю, что у вас у всех есть вопросы. Что случилось. Кто я такая и откуда взялась. Все очень просто. Мина и Карл услышали пророчество о том, что их дочь убьет их обоих, испугались, стерли девочке память и выбросили ее в пески. Ее звали Реина-Илона-Теил-Анна, но ведьмы сократили ее имя до простого «Рита». Если бы она спустя много лет не отправилась на поиски Королевской Капли, то никогда бы не узнала, кто она такая.

Молодой стражник спросил: Что делать с амулетами, накопленными Коалицией?

– Верните их охотникам, которые их поставили, а если они откажутся или вы их не найдете, доставьте на рынки. Что понравится, оставьте себе.

– Вот так просто? – удивился он.

– Если будешь чрезмерно все усложнять и прятаться за красивыми словами, потеряешь смысл. И никогда не добьешься того, чтобы тебе тоже все высказывали прямо и открыто. Я не собираюсь надевать на каждого Паутину Лжи перед разговором со мной, но я прошу вас мне не лгать. Я могу понять многое, – я тяжело вздохнула. – Выполняйте. И кто-нибудь, покажите мне дорогу в мои покои.

Повернувшись спиной к оживленным разговорам и счастливым лицам, я направилась к двойным дверям за тронами. Я распахнула двери, но за моей спиной их снова закрыли. Лестница вверх, застеленная синей ковровой дорожкой, оказалась неожиданно короткой и упиралась еще в одни двойные двери. По стенам висели чьи-то портреты.

– О боги, неужели это все мои предки?! – голова гудела, в ней вращалось, наверное, все, что я узнала за свое путешествие, особенно за последние два дня.

– Да, мисс Реина.

Откуда-то из-за моей спины возникла девушка лет семнадцати, не больше. На ней тоже было черное. Я улыбнулась.

– Можешь сменить маскарад – я нашлась. А траур по ним я отменяю.

– И правильно – все их ненавидели. Ой, простите, это же Ваши родители, я не хотела…

– Я убила их своими руками. – она непроизвольно отступила. – Поверь, у меня были серьезные причины. Не только та, что они выбросили меня в пески умирать.

– По-моему, этого достаточно. Простите, у меня вырвалось…

– Давай договоримся: просто Рита. Я очень рада встретить человека, который говорит то, что думает. Как тебя зовут?

– Дегги. А были еще причины?

Перед глазами, на миг затмив коридор, всплыло улыбающееся лицо Тина.

– Об этом никто не узнает. Жаль, и я не узнаю, где его могила… да и была ли она?

– Что ж, мы пришли, – она открыла огромную дверь, и мне открылись светлые комнаты, освещенные никогда не гаснущими кристаллами. Мебели было мало, но я никогда не любила излишества. – Наряды, подобающие королеве, в гардеробе, но сама комната гостевая. Вы можете пожить здесь пару дней, пока прибирают комнаты королевы?

– Нет. Я останусь здесь. Мне здесь нравится. Стоп… комнаты королевы?!

– Конечно. Коронацию устроят уже сегодня. Это важнейшая церемония, особый ритуал… Коронация за час до рассвета, то есть через час. Я приду и принесу официальную одежду.

– Да, спасибо, – она не ушла. – Что-то еще?

– Простите, я пойму, если Вы откажетесь, Ре… э… Рита, но я просто мечтала об этом с тех пор, как увидела картинку в книге…

– Что?

– Покажете мне Каплю?

– Без проблем. Только не трогай, ладно? – я приложила ладонь к татуировке, а когда отняла, в ней уже лежал неярко сияющий амулет. Все заполнилось синим сиянием, только рисунок в виде короны был бледнее. Когда глаза служанки перестали вылезать из орбит, я вернула Каплю под ключицы.

– Спасибо, – тихо пробормотала Дегги, собираясь уйти. Но ее просьба мне кое о чем напомнила.

– Подожди. В темнице сидит злая как черт Падальщица. Скажи страже, что отныне ее деятельность законна и она получает должность Королевского Лекаря. Она либо обрадуется, либо еще больше разозлится. В первом случае проводи ее сюда, во втором – вон. И попроси Ульта проследить, чтобы на моей коронации караул несла уже Гвардия. И все советники уволены. У меня есть один-единственный хороший советчик, – я постучала по татуировке. – Передай прекратить военные действия против Тенотры – пусть поднимут голубой флаг переговоров. И пошли весть в Яэн для принцессы Антеллы. Расскажешь, что случилось. И что я прошу ее о встрече. Здесь.

– Ее? Не королеву?

– Ее. Все запомнила?

– Конечно! Меня же специально для этого готовили!

Она исчезла, не забыв закрыть за собой дверь. Я же осталась наедине с гулкими пустыми комнатами. В противоположность, голова грозила взорваться, если я не разложу все по полочкам немедленно. Не особенно оглядываясь по сторонам, я прошла к кровати, села на ее край, поставила локти на колени и обхватила руками голову.

Я стану королевой. Мне нужно здесь многое улучшить и разобраться с теми, кто портил мне жизнь. Надо также встретиться с Антеллой и объяснить ей все.

Пожалуй, она одна из немногих, кому я могу рассказать все. А немногие – это всего двое: она да Сирена. Капля не считается, она вообще амулет. Клэр я тоже расскажу, но не все. И выплакаться у нее на плече не получится. Просто потому, что она слишком похожа на меня. Как ни странно, я лучше лажу с теми, кто от меня отличается, причем разительно.

Сирена. Моя ученица. Нужно провести обязательный ритуал, а то все это как-то неправильно. Или оставить ее у Антеллы? Вдруг они помирятся?

Антелла. Мы с ней – сестры. Дальние-дальние, но сестры. Мы можем разрешить то, что началось с двух поссорившихся девчонок. А с них началась долгая холодная война, переросшая в настоящую. Все это нужно срочно остановить. Забавно – они были сестрами по крови, но поссорились. А мы с Антеллой не знали о своем родстве, но стали сначала Учителями одного и того же человека, а потом и сестрами по битве.

Капля наконец-то погасла, успешно прикинувшись татуировкой. Мне показалось, что она бьется, как сердце, но примерно раз в минуту.

Королевская Капля. Величайшая сила в нашем мире. Выходит, она солгала – ничего в Предназначении она не меняла.

Но ты же понимаешь, что результат был бы совсем другим, получи меня не Рита-путешественница, а Реина-принцесса. Ты меня заслужила, поэтому я буду служить тебе верно. Пока…

Пока я не изменюсь, я в курсе.

Я случайно получила самый большой приз. Величайшую силу, способности которой никому до конца не известны. И Роггенхельм, единственный в истории, кто держал ее в руках, не знал.

Что же все-таки с ним случилось? Он просто исчез, бросив Архитектора в храме. Куда? Да все равно, куда. Главное, что его теперь не найдешь. А где он – хоть в пустыне, хоть в катакомбах прячется, да хоть в стране сновидений – исчез. А жаль. Он мог бы многому меня научить.

Кстати о стране сновидений. А точнее, о просторах разума. Что-то в последнее время слишком много того, что приходит ко мне из моего будущего. Те самые фразы, которые произносит до боли знакомый голос. Да кто этот парень, если его образ превращается в лекарство, когда у меня кошмары, а голос словно бы и правда звучал всегда – очередная его фраза. Он поэт, наверное. Очень хороший поэт, который прячет все, что напишет, и никому об этом не говорит. К тому же я слышу то, чего он еще не сказал. Кто знает – может, мы встретимся в реальности?

Но как мы все-таки связаны? Не то чтобы это было неприятно, просто это очень странно. Я никогда о таком не слышала. Кстати, интересно, эта связь односторонняя? Или он тоже вспоминает, что со мной случится? Тогда нужно с ним встретиться. Наверное, это будет забавно – поэт и пророк, рассказывающие друг другу будущее. Его слова остаются в голове, встраиваясь туда, где их не должно было быть.

Свет выжег землю и небо над ней.

Кровь, пролитая во тьму – вот как рождается свет в ночи.

Не бойся, они не приходят после рассвета…

Голова стала болеть еще сильнее.

Как мы связаны? То «родство душ», о котором говорила Сирена?

Столько новых вопросов и никаких ответов на старые. Пророчества мне внушали ветра, но вот кто стирал их, не давая мне узнать будущее? Кто убил ветер?

Судьба и Книга Судьбы. Что это вообще такое? И почему она все время всплывает на моем пути? Раньше было настолько проще…

В голове все смешалось и кружилось в каком-то сумасшедшее танце. Я пыталась остановить безумный бег мыслей, но только выхватывала определенные связные кусочки.

Ликос. Антелла. Темная Капля. Что же может Капля, если ее слабая копия без проблем могла уничтожить мир или подарить вечную жизнь?

– Мисс Рита? – я подняла голову. Дегги стояла передо мной и озабоченно заглядывала в лицо. – Заснули сидя? Извините, коронация через полчаса, а Вы еще даже не одеты… я помогу Вам.

– Уйди. Я вполне способна самостоятельно одеться.

– Пришел Королевский Ювелир. Он сказал, что два дня назад видел во сне корону для новой королевы. Он не спал все это время и сделал точно такую. Придворные думают, это знак свыше. Они предложили заменить этой короной ту, что предназначена для церемонии…

– Да. Если она не очень тяжелая.

– Прибыли Гвардейцы. Трезвых уже расставляют в Главном Зале. Они спрашивают, с чего такой ажиотаж в полтретьего. Что им сказать?

– Что они увидят на троне вместо тирана старого друга. И проследите, чтобы им никто не разболтал, что это именно я.

– Конечно. Э… – она сглотнула, – Падальщица просит о встрече с Вами.

– Да. Приведи ее сюда. И найди ей что-нибудь посимпатичнее, чтобы она могла присутствовать на коронации. Кстати, официальный фасон отменяется, а цвета Транарры необходимо надевать только на приемы и церемонии.

Она ушла, оставив меня с голубым платьем того же чудовищного фасона, как и то, которое мне подарила мать двадцать три года назад. Цвет выглядел настолько неестественным, что хотелось выкинуть платье и вытереть руки. Посмотревшись в огромное зеркало во всю стену, я решила оставить все как есть.

– Рита? – я обернулась. Из-за двери высовывалась Клэр.

– Заходи.

Она зашла, закрыв за собой дверь. Благоговения она явно не испытывала, так как оглядывалась исключительно с любопытством. В руках она держала какой-то сверток.

– Она мне все растрепала. Начиная с ее брата, который женится, и заканчивая тем, что ты – будущая королева Транарры. Когда сбегать будем?

– Ты – когда хочешь. А мне нужно остаться и разобраться с тем, что успели натворить предыдущие правители.

– Они вроде как убили твоего брата?

– Да.

– Но в летописях о нем ничего не…

– Он родился за год или два до свадьбы Мины и Карла.

– Незаконнорожденный?

– Да. Его скрывали. Они услышали пророчество о том, что их убью я, и решили стереть мне память и выбросить в пустыню. Когда мой брат преградил родителям путь, его просто убили.

– А почему тогда оставили в живых тебя?

– Королевская Звезда не позволяет убить следующего или предыдущего наследника престола. Я была под защитой.

– Неужели ты после всего этого хочешь остаться здесь?

– Дело не в том, чего я хочу, а в том, что начнется, если я просто уйду.

– А кто займет трон Кератра? Мать Антеллы?

– Не знаю. Посмотрим. Договоримся.

– Когда коронация?

– Уже меньше чем через полчаса.

– Почему ты еще не одета? Где платье?

– Вон оно, – я махнула рукой на платье, висящее на дверце шкафа. – Прошу, скажи, что оно тебе тоже кажется ужасным.

– Кошмар! – откликнулась Клэр.

– Так что я пойду в этом, – я отряхнула свою версию формы Транарры. Падальщица, вспомнив что-то, развернула сверток. Я с удивлением узнала красный плащ телохранителя Дрозда, который мне уже приходилось носить.

– Я подумала: у нас камни из короны, а у тебя ничего. Нечестно как-то.

Знаками показав мне отвернуться, Клэр накинула плащ мне на плечи. Капля внезапно сверкнула, как драгоценный камень, и плащ стал ярко-голубым, не в пример платью. Вместо феникса на спине отпечаталась золотая сова.

– Самая большая асмиола в мире, – хмыкнула Клэр. Капля яростно сверкнула и снова погасла. – Кстати, мне сказали, что я теперь Королевский Лекарь.

– Да, так и есть. В подполье и контрабанде есть определенная романтика, но куда проще делать что хочешь, когда на тебя не охотятся.

Вбежала Дегги, прямо с порога бросая Падальщице крупную асмиолу.

– О боги, вы еще не одеты!!!

– Успокойся. Я пойду в этом. Форма отменяется для всех, и для меня в том числе.

– Идемте, и поскорее.

Портреты моих предков с гордостью смотрели на меня со стен. Я подавила желание остановиться и повернуть Мину и Карла лицами к стене. Плащ развевался, потому что мы почти бежали. Каблуки Клэр стучали по паркету.

Когда мы подошли к дверям, они раскрылись нам навстречу. Клэр шла рядом со мной. «Пусть она только попробует сказать, что это величайшая честь, я ее просто…»

– Это величайшая честь, – пробормотала я уголком рта.

– Прерати читать мои мысли, – натянуто улыбаясь, прошипела Клэр.

– Скажешь, нет?

Зал был полон народа. Придворные уже успели сменить одежду и теперь сверкали всеми оттенками синего, голубого и золотого. Узрев принцессу, они разразились аплодисментами. У стен стояли гвардейцы с посохами наизготовку. Им нельзя было шевелиться, но они все как один расширили глаза, увидев меня. «Привет, ребята».

О правилах поведения на коронации я знаю все. Тин читал об этом и рассказывал мне перед сном – теперь я вспомнила. Пока я шла к пустому пространству между придворными и троном, в моей голове звучал его голос.

– Придворные при-вет-ству-ют принцессу. Она становится на колени на отрезе синего шелка, сим-во-ли-зи-ру-ю-ще-го небесные покой и свободу для королевства…

Я обошла трон слева, Клэр – справа. Она хотела остановиться там, но ветер подтолкнул ее под колени.

«Пожалуйста»

Синий шелк был точно того же оттенка, что и мой костюм, так что я слилась с тканью, опустившись на нее. Вокруг и наверху волновались придворные, хлопающие, кричащие, смеющиеся. Из их толчеи вышел Блюститель Ритуалов, раскрыл книгу и начал читать низким, хриплым голосом…

– Сегодня мы нарекаем королевой принцессу, Реину-Илону-Теил-Анну…

– Нет! Риту!

– Сегодня мы нарекаем королевой принцессу…

Я цинично влезла в его голову и заорала в голос: «Риту! Нартленд!!!»

– Принцессу… Риту Нартленд…

Придворные начали недоуменно переглядываться. Гвардейцы, убедившиеся, что на них не смотрит никто, улыбались. Клэр в своей голове заходилась истерическим смехом, снаружи ее лицо выражало лишь вежливое недоумение.

– Данной мне властью… Я надеваю на нее эту корону… Как знак высшей власти и высшего долга, служения народу и королевству, – Блюститель Ритуалов протянул мне корону. Она была сделана из серебра и отделана крошечными голубыми сапфирами. Корона и правда была легкой и тонкой. Больше всего серебряный обруч напоминал стебель с мелкими синими листочками. На нем не было ничего выделяющегося типа центрального зубца или большого драгоценного камня – только эти листья.

Блюститель отдал корону Клэр. Сглотнув, она осторожно опустила корону мне на голову.

– Что, так просто?

– Да. Клятвы на самом деле ничего не значат, иначе не было бы плохих королей. Настоящую клятву скрепляют синий шелк и все маги в зале, на которых он надет.

– Ух ты… – он задорно улыбнулся, и свитые вокруг моей головы цветы все как один распустились, превращаясь в красивый венок.

– Ты станешь королевой, сестренка. Помни о том, что я всегда буду с тобой.

– Почему ты уезжаешь? И когда вернешься?

– Всего через несколько дней. Мне покажут ручную горгулью. Вернусь – будем в них играть.

Именно в этой поездке он услышал разговор о пророчестве. И подписал себе смертный приговор.

Я поднялась на ноги и поняла, что от меня ждут речи.

– Я не стану говорить, что вас ждут годы моего счастливого правления, потому что не знаю. Но я обязательно буду помогать, если нужна помощь. Я не стану помогать выиграть войну с Тенотрой – я хочу мира.

– Как же так? – не удержался кто-то из придворных. – Мы воюем много лет…

– Да, с тех пор, как Мина и Карл ступили на трон и запретили маленькой дочери познакомиться с принцессой Тенотры. Мне не дали этого сделать тогда, но я сделаю теперь.

Через несколько секунд гробового молчания раздались аплодисменты.

– Думаю, вы уже приготовились к пиру? Ну так идите.

Придворные покинули зал через парадный вход. Дегги свернула ткань и тоже вышла. Я осталась на месте. Убедившись, что никого из придворных в зале не осталось, я перевела взгляд на безмолвную Гвардию.

– Вольно, парни.

Меня окружила мешанина синего, золотого и улыбающихся лиц.

– Рита! Рита, мать твоя горгулья! – повисла напряженная тишина. Тот, кто ругнулся на королеву, подавился.

– Вы что, не слышали о свободе слова? – усмехнулась я. Гвардейцы все как один выдохнули, вдохнули и продолжили шумно меня поздравлять.

– Но как так вышло?

– Все очень просто, – я вынула Каплю, и голубой свет озарил их лица.

– Нашел Каплю – стал королем?

– Нет. Предназначен Капле – найдешь ее и в итоге окажешься здесь.

– Предназначение… – задумчиво произнес один из Гвардейцев. – Это такая загадочная вещь. Никогда не знаешь, куда приведет.

– Ладно, ребята. Теперь вы главные, а Стража на вторых ролях. Сделайте все по высшему разряду. Прочесывайте лес вокруг города, как раньше.

– Но на подобной «экскурсии» мы не были с тех пор, как…

– Встретились с ребятами, которые звали себя Стаей?

– Почему «звали»?

– Главарь мертв, как и все маги мысли, что у них были. Черная Дыра уничтожена. Не мне спасибо – Антелле.

– Антелле? Принцессе Тенотры?

– Да. Она убила Черного Дрозда.

– Передашь ей нашу персональную благодарность?

«Рита?» – я схватилась за голову, вдавив в нее корону.

«Какого…»

«Ты не представляешь, как сложно найти хоть кого-то, что умеет читать мысли и при этом не боится тебя!»

«Антелла?!»

– Вы можете идти, – заметив, что я погрузиласьв транс объявила гврдейцам Клэр.

– А ты кто такая?

– Это же Падальщица!

– Сколькоже мы за тобой гонялись?! – они постепенно окружали ее.

– Так, тише, спокойней. Она, – Падальщица ткнула пальцем в меня, – меня помиловала.

– За что?

– Мы с ней вместе сражались в лагере Стаи…

– Расскажи! Про битву, – первым попросил кто-то из младших гвардейцев.

Я тихо прошла сквозь двойные двери и побежала вперед. За второй пробег по пустым коридорам мне удалось запомнить дорогу, но я все же пропустила нужный поворот, затормозила, вернулась, схватилась за стену на повороте, влетела в свои комнаты и прислонилась к двери, захлопнув ее спиной.

«Ты еще здесь?»

«Принцесса приказала подержать канал, пока Вы не освободитесь»

«Спасибо. Она где-то рядом?»

«Да. Я сейчас позову…»

«Стоп. Не надо. Я в состоянии поддержать мысленную связь. Просто возьми ее за руку или за плечо – я переключусь на нее, и ты свободен»

«Хорошо»

Прошла почти минута. Наверное, незадачливый маг мысли пытался объяснить принцессе, зачем ему брать ее за руку.

Безошибочно почувствовав присутствие Антеллы, я продолжила разговор.

«Все-таки без посредника лучше, а?»

«Да. Мне доставили новости. Перед замком появилась из воздуха какая-то истеричная девчонка, которую без единого звука пропустила Завеса. Поскольку это беспрецедентный случай, я согласилась ее принять. И – нормально? – она говорит, что король и королева Транарры мертвы, а престол займет… угадай, кто?»

«Я»

Я не могла слышать ничего, кроме голоса, но поняла, что она поперхнулась.

«Д-да, именно. Объяснишь?»

«С самого начала? У Мины и Карла был незаконнорожденный ребенок. Его звали Тин. Через два года тщательного сокрытия его существования родилась я. Реина-Илона-Теил-Анна, принцесса Транаррская. Мной не гордились, меня не любили, как и моего брата. Чуть раньше, чем мне стукнуло пять лет, Карлу прочли пророчество о том, что я убью его и его жену. Он испугался и хотел устранить меня раньше, но Королевская Звезда…»

«Я знаю, что она делает. Но… это, по идее, не распространяется ни на Карла, ни на…» – она замялась.

«Ни на Тина. Когда они пришли, чтобы стереть мне память и выбросить в пустыню, Тин попытался меня защитить. Ему было семь»

«Мне жаль… Но… тебе стерли память, как ты мне? Как ты тогда все это вспомнила?»

«Стирать воспоминания может только Амнезия. Вода из Реки Забвения только блокирует их. Когда я слилась с Каплей, она в качестве подарка сняла блок. Капля ведь не меняла Предназначение»

«Что?»

«Я и была ей предназначена. Я, – мне все еще было непривычно говорить что-то подобное, – я – истинная принцесса Кератра»

«Ну ничего себе…Что же мы теперь делать будем – она еле слышно хмыкнула, – сестренка?»

Сестра. Это… покруче любого титула. Наверное. Это единственный титул, который был мне когда-либо нужен. Мне ведь не полегчало после ритуала и законного вступления на престол, хотя должно было бы. А сейчас голова чудесным образом прояснилась, словно не было ничего из того, что я оплакивала, ничего из того, чего боялась.

«Что делать?»

«У нас ведь война…»

«Полагаю, эта война должна закончиться. Она вообще не началась бы, если бы не две истеричные девчонки, поссорившиеся из-за амулета»

«Думаю, ни одна из них не была достойна Капли. Скорее всего, достойна из целого мира только ты»

«Может, и так. Но не я выбрала для себя такую судьбу».

«Я шла ради власти – я теперь помню. Жан шел за тобой. Зачем шла Сирена – даже гадать не буду. Но ты-то зачем подвергала опасности свою жизнь?»

«Мы сейчас разговариваем, а могли бы лежать мертвыми, как и все люди, как и все маги. Мне довольно достоверно показали, что Капля может сделать с миром. Я не могла все оставить как есть.»

«Я тебя спрашиваю не об этом. В самом начале, когда ты еще не встретила ни меня, ни Сирену, ни Жана, не знала ни о каких пророчествах и успешно отрицала дар мысли – почему ты искала Каплю? Почему ты не сдавалась?»

Подняв себя с кровати, я села изнутри на подоконник, глядя на восход.

«И ведь не ради силы. Не для того, чтобы править миром – ты об этом никогда не мечтала. У тебя не было никого, кого тебе нужно было бы спасти. Почему ты не сдавалась?»

Что я могу ей ответить? Что просто знала, что мой путь все равно приведет меня к этой древней легенде? Что не могла оступиться просто потому, что не верила, что это возможно? Каждую секунду свой жизни я чувствую боль. И страх. Они никуда не исчезнут, сколько бы жизней я не спасла. Я никогда не буду чувствовать себя в безопасности. Я думала, Капля это исправит. Но ничего не изменилось.

Наверное, ничего и не изменится. Я буду спасать мир раз за разом, но никогда не стану в нем своей. И меня никто не поймет. Я просто не смогу этого объяснить – даже далекой сестре, у которой есть мать и королевство. Есть дом, в котором она своя.

«Почему ты не сдавалась?»

«А кто, если не я?»

«Ладно. Итак, нужно остановить войну. Кто поднимет голубой флаг?»

«Наши его уже подняли. Битва должна прекратиться по всей границе. Немедленно. Если понадобится, я готова сама встать под перекрестный огонь.»

«Нет необходимости. Все закончится, причем еще сегодня. Гонцы прямо в этот момент проходят по всей длине границы и машут голубым флагом».

«Отлично.»

«Знаешь, экономика… ресурсы, войска и все такое… нам нужно объединить королевства.»

«Я знаю.»

«Ну и… – она помолчала. – Ну и кто возглавит?»

«Ты не очень обидишься, если я скажу, что мне не нравится Алика на троне даже в качестве идеи?»

«Значит, ты, – с огромным облегчением в голосе произнесла она. – Давай проведем все не откладывая. Послезавтра, в полдень. Официальная церемония, а не так, как ты любишь. Ой, прости. Рассвет наступил, да? Уже завтра, а не послезавтра»

«Но…»

Связь оборвалась.

Спустившись с подоконника, я размяла шею. Я – на троне Кератра? Если у этой истории есть автор, он явно меня возненавидел и решил доконать единственным известным ему способом.

Я ведь не могу отказаться. Народная воля и все такое. Меня признали, но пока не по протоколу. Официальная коронация проходит на глазах всего города, которые по случаю праздника наденут синее и золотое. Когда на мою голову наденут корону Кератра, которая пылится в кладовых Транарры и Тенотры, разбитая при помощи магии на две части, вера людей на главной площади и всех других, которые замрут, когда начнут бить часы, скрепит клятвы. И пути назад не будет.

А его у меня и так нет. Расстегнув пряжку, я повесила голубой плащ на дверцу шкафа, поверх платья, и захлопнула шкаф. Помотав головой, я обнаружила, что корона сидит как влитая. Осторожно сняв ее, я обнаружила рядом с кроватью тумбочку, обитую синим шелком, на которой мне, видимо, предстояло оставлять этот редкий головной убор на ночь. Ну и отлично, я не собираюсь таскаться по городу с короной, как идиотка. О церемонии знает уже весь город, но они еще не свыклись с мыслью, что простой охотник за артефактами может стать главой королевства. Так что я еще могу, предположим, прогуляться по улице, не привлекая особого внимания. Но вот после официальной коронации…

Пожалуй, это последний раз, когда я могу пройтись по магазинам без яростных поклонов со стороны консультантов и продавцов. Последний раз, когда мой день не забит светскими балами и подписаниями договоров.

Конец моей старой жизни. Странно… раньше я думала, что моя жизнь закончится вместе с историей Риты – путешественницы и охотника за амулетами. Но она продолжится, только это будет история Риты – справедливого правителя и друга народа. Неужели все так и должно было закончиться?

Капля больше не гасла. Мне показалось, что сквозь нее в меня что-то хлещет из мира кругом – то ли сила, то ли просто вера. Приложив руку к сияющей татуировке, я вынула амулет из груди. Теперь корона светилась синим – темнее, чем голубой кристалл. Капля хотела править.

Я поняла, что не могу оставить ее здесь, поэтому вернула на место. Попытавшись бросить в комнате корону, я также потерпела неудачу. Стоило уйти от нее на пару метров, и начала болеть голова. Бегом вернувшись назад, я прижала венец к голове.

– Да что же это такое…

Мне нужен какой-нибудь плащ. Мельком глянув на бывшую мантию телохранителя Черного Дрозда, я тут же вычеркнула этот вариант – слишком заметно.

Тут же должны быть асмиолы? Не только натуральный шелк? Я почти отчаялась, когда наконец из одного из ящиков шкафа дождем посыпались асмиолы. Разбиваясь о паркет, они превращались в случайные вещи, так что я оказалась завалена кучей барахла. Выпутавшись из какого-то чудовищного шерстяного свитера, я выкатилась на ковер. На нем под одеждой я нашла несколько целых асмиол и задумалась. В голову не лезло ничего, кроме официального фасона, который я, кстати, уже отменила – так почему он у меня все время в голове вертится?!

В итоге я сотворила серый балахон с металлическим отливом, какие носят торговцы из Отби да горожане, которые не хотят, чтобы кто-то увидел их лица. Такие балахоны делают из какой-то особой ткани, которая прекрасно защищает от палящего солнца и даже не нагревается. Их начали использовать, когда первые караваны из Отби пошли через Великую Пустыню, а потом эта форма одежды как-то прижилась.

Накинув капюшон, я убедилась, что короны не видно. Потом, опомнившись, нашла еще одну асмиолу и превратила черные сандалии в менее изящные. Запустив руку в вазочку с драгоценными камнями, пересыпала горсть в кошель.

– Нормально, – решила я и пошла к окну.

Споткнувшись о кучу вещей, я повалилась на пол. Из-под плаща пробился голубой свет. Оттянув ворот, я зажмурилась, но в глазах все равно заплясал голубой огонь. Когда Капля погасла, я несмело приоткрыла один глаз. И обнаружила, что лежу под потолком, потому что обычный ковер превратился в магический и летающий.

– Да что же это такое, – повторила я, спрыгивая с края ковра. Он болтался под потолком, мягко тыкаясь углами в стены. Тихонько открыв окно, я зависла напротив него снаружи и захлопнула так, что задрожало стекло.

Став воздухом, я облетела город. Кристаллы с рассветом погасли, став всего лишь потемневшим цветным стеклом. Поднимающееся над горизонтом солнце бросало длинные тени от домов из камня и дерева. Утро для города уже наступило, истошно орали разносчики ежедневных газет, открылся рынок, носились под самыми облаками маги воздуха. Если посмотреть Инт-зрением, можно увидеть и нескольких абсолютных магов.

Сегодня потрясающе светлый день, мой день рождения. Я могу пойти куда угодно и заняться чем угодно. И сейчас я хочу…

Подумав, я поняла, что ужасно хочу есть. Когда я ела в последний раз? Еще до нашего похода к Темной Капле!

Еще я поняла, что есть во дворце у меня нет никакого желания. Превратившись в человека в какой-то подворотне, я вышла в непрерывный поток магов, поправила капюшон и остановила первого попавшегося прохожего.

– Не подскажете хороший ресторан? – прохожий дернул головой влево.

– «Белый Дуб». Вон в ту сторону.

– Спасибо, – я повернула направо и вскоре увидела на деревянном, но удивительно крепко сработанном доме огромный рисунок, изображающий белое дерево.

Найдя вход, я открыла дверь вовнутрь. Звякнул колокольчик. Это был не ресторан, а нечто вроде бара. Изнутри деревянные стены, пол и потолок были выбелены, так что я словно смотрела на толпу магов воздуха в Инт-диапазоне. Поморгав, я разглядела ранних посетителей, в основном пьющих соки и пожирающих бутерброды или яичницу – все, конечно, на деревянных тарелках и в деревянных кубках.

Пройдя к стойке, я села на высокий табурет. Бармен тут же подошел ко мне.

– Чего желаете? Фирменный завтрак? Бутерброды из пшеничного хлеба с нежнейшим белым сыром, яичница из одного яйца эжаимо и кубок яблочного сидра.

Разинув рот и поморгав, чего не было видно под тенью от капюшона, я кивнула.

– Сейчас приготовят. Две золотых монеты.

– А если камни?

– Рубин в карат.

Я молча выложила на стойку пятикаратный рубин. Бармен побежал за сдачей, а передо мной на столе появился поднос с едой. Втянув носом запах яичницы со специями, я решила, что все не так уж и плохо. Когда я расправилась с едой и уже допивала сидр, бармен, протирающий чей-то кубок, поднял голову, повертел ей по сторонам и заулыбался. Задумавшись на секунду, я перешла на слух в Интдиапазоне.

– Повторяю, дамы и господа, маги воздуха и Инт, все, способные услышать! Сегодня и сейчас в городском парке пройдет ежегодное Состязание Иллюзий. Изначально оно проводилось именно в это время, и после отмены введенного двадцать три года назад траура мы решили снова проводить соревнования в этот день. Итак, сегодня и сейчас, в городском парке. Мы приглашаем всех желающих – и как зрителей, и как участников!

Состязание Иллюзий! Потрясающе! Это как раз то, что мне сейчас нужно! Я вылетела из дверей «Белого Дуба» почти одновременно с барменом, но тут же изрядно обогнала его.

В парке появлялись из ниоткуда или прилетали на различных транспортных средствах маги. Летающие ковры, кресла и животных бросали как попало на траве и бежали к арене.

На арене Деганры проходят соревнования по всем видам спорта, магического спорта и просто магии. Состязание Иллюзий – наверное, самое зрелищное из них.

Всего в Состязание входят шесть конкурсов – на самую страшную, самую смешную, самую сумасшедшую и самую реальную иллюзии, а кроме этих – Угадай-Правда-Или-Ложь и Самая Прекрасная Иллюзия. Я уже побеждала в первом конкурсе. Довольно просто придумать что-нибудь жуткое, если ты видела столько такого в реальности. Тем не менее чаще всего меня обыгрывали обычные горожане, и я понимала, что на самом деле страшного в жизни еще не видела.

– Объявляется первый конкурс! Просьба желающим соревноваться выйти на арену и представиться зрителям!

Маги повалили на арену. Я рванулась было с ними, но увидела, как сияет Капля, чувствуя мой азарт, прикрыла рукой татуировку и отошла подальше. Найдя подходящее дерево, я взлетела на него, прошла по ветке над толпой и села в развилке, скрестив ноги. Это было довольно распространенной тактикой – многие деревья уже были заняты.

Подо мной пестрела толпа магов. Если смотреть в Интдиапазоне, разброс красок уменьшался до белого и голубого. Подняв глаза, я посмотрела на арену. Участвующие маги представлялись: кто реальным именем, а кто – вымышленным. Вот зрители зааплодировали, остальные участники ушли в зону ожидания, а участник сел в центре арены, скрестив ноги. Вдруг словно из ниоткуда на арене и за ее пределами стали появляться мелкие противные пауки – такие легкие, что ты не чувствуешь, как они по тебе ползают. Кто-то из зрителей завизжал, но большинство – как правило, те, кто уже бывал на таких соревнованиях – остались спокойны. Старый трюк с пауками. Я его уже который год вижу. Может, спуститься на арену, картинно раскинуть руки в стороны, пустить в дело свою магию и фантазию зрителей? Человек – свой худший враг. Каждый увидит то, чего боится больше всего. Зачем придумывать кошмары, когда можно заставить каждого сделать это самостоятельно?

Бросало то в жар, то в холод, пальцы вцепились в ветку так, словно подо мной было не два метра, а все двести. Все три вшитых амулета горели – один зеленым, другой рыжим, третий синим.

Вот о чем говорят «могущество кружит голову». Мне очень повезет, если я не сойду с ума в первые несколько дней. Тогда полегчает. Почти вся моя сила – чужая. Амулеты. Сила убитых мной магов мысли. Сама по себе я – слабачка.

– Неправда.

Хоть ты не бросайся меня успокаивать. У меня все в порядке.

– Ты сильная. Самая сильная из всех, кого я знаю. Роггенхельма, во всяком случае, ты точно обставила. Он был бы очень слабым, если бы не я. А ты и без меня можешь многое. Да и моей силой почти не пользуешься.

Хорошо. А что ты можешь сделать? Вот прямо сейчас, в эту секунду? На этой арене по условиям конкурса.

– Убить их всех.

Я замерла.

– А что? Думаешь, они не испугаются?

Меня пробрала дрожь. У Капли есть разум, но нет души.

– Есть. Но я бы посмотрела на тебя, если бы тебе пришлось несколько столетий ждать своего хозяина, не двигаясь и не имея возможности применить свою силу или сделать хоть что-то.

Да, возможно, ей плохо пришлось. Это все равно что запихнуть человека в камеру, сделанную точно по размеру тела, в которой нельзя ни шагнуть, ни даже шевельнуться, и оставить там навечно. Только человек в таких условиях умрет, а амулет продолжит свое существование. Наверное, это ужасно.

– Образ не проси. Поверь на слово – это ужасно.

Кошмарики людей на арене меня больше не пугали. Одна мысль о том, что можно потерять возможность двигаться, словно парализовала и отключила все органы чувств.

– А ты восприимчивая. Роггенхельм по уровням скакал медленнее, чем ты.

Что… что ты имеешь в виду?

– Ты же прекрасно знаешь, что я сделала Роггенхельма из минимального мага Совершенным. Угадай, что происходит с тобой.

То есть процесс уже пошел? И я – Совершенный маг воздуха? А скоро стану в такой же степени магом воды? Что в таком случае станет с магией мысли и будущего? Тоже усилятся? О боги, я точно сойду с ума…

Слух совершенного мага воздуха уловил какую-то тихую беседу внизу. Кто кроме меня не смотрит шоу?

– Это – лучшие, – доверительно говорил какой-то мужчина девушке, стоящей рядом с ним. Она нетерпеливо потирала руки. Они говорили, сдвинув головы, но я все слышала. Если бы кто-то еще интересовался, что происходит не на арене, а у него под носом, он бы тоже услышал.

– Точно? А то моя подружка покупала где-то в центре и провалялась потом две недели в постели.

– Оно того стоило, поверь…

– Да? Ладно. Но учти, если не подействуют, сдам тебя Страже.

Сдаст Страже? Да что происходит?

– Сколько с меня?

– Ты же прекрасно знаешь.

Девушка достала большой драгоценный камень, сжав его в кулаке, чтобы звон не услышал не один из стоящих вокруг. Но я услышала.

В нем, наверное, не меньше пятидесяти карат! За что можно отдавать такие деньги незнакомому человеку?

Девушка показала камень, на миг разжав ладонь. Мужчина вытащил из кармана крошечную капсулу.

Это не может быть лекарство. А если это не лекарство, есть только один вариант. Наркотик.

– Ну уж нет, – тихо произнесла я. Спрыгнув с ветки совсем рядом с собирающимися заключать сделку, я сложила руки на груди и посмотрела на них. – Не в моем городе.

Кто-то из магов воздуха неприязненно покосился на меня и накрыл пологом беззвучия вместе с теми, к кому я обращалась. Оглядевшись и убедившись, что все увлечены представлением, мужчина неприятно улыбнулся.

– Иди своей дорогой.

– Не твое дело, – добавила девушка.

– Не в моем городе, – повторила я. Воздушное лезвие рассекло капсулу пополам, а ветер смешал наркотик с землей.

– Нееееет!!! – завизжала девушка. Мужчина демонстративно закатал рукава.

– Ну ты нарвалась, – выдохнул он.

Бой был коротким и жестоким. Меч из воздуха рассек моему противнику предплечье, и я сбила его на землю. Потом он выпустил огненный шар мне в лицо.

Полог беззвучия снесло раскаленной волной. Крик незадачливой покупательницы услышали уже все, как и мой. Меня отбросило назад, я повалила кого-то. Он попытался помочь мне подняться, но с жутким криком отшатнулся, сбивая со своих рук пламя. Я этого не видела, но чувствовала, пока на моем лице горела кожа.

Создав из воздуха поток воды, я погасила огонь. Удивленные возгласы раздавались уже со всех сторон. Капюшон сгорел полностью, сделав напоследок хорошее дело – защитив глаза. Но лицо обгорело чудовищно.

Я поднялась на ноги, не открывая глаз и глядя Инт-зрением. Кожа словно продолжала гореть. Жуткая боль в левой руке – не осознавая, что делаю, я оторвала у балахона рукав. Зеленый свет Энка чуть смягчил кричащие краски, но я увидела, что мой противник – абсолютный маг воздуха, средний – воды и максимальный – огня. Люди молча расходились в стороны, глядя на мое лицо.

Все, кто раньше наблюдал за ареной, теперь смотрели на нее. Я чуть не упал, когда увидел, как она создает водопад, хотя должна быть мертва или корчиться от боли. Ее лицо… это не было лицом человека. Это был пригоревший кусок плоти, который не мог принадлежать живому существу. Она хрустнула шеей и пошла на врага, не открывая глаз, слепо протянув руки вперед. Он, похоже, растерял присутствие духа. Споткнувшись о корень, Рок упал, но продолжал ползти, не поворачиваясь к ней спиной. Я не поверил глазам, когда я увидел, как хлопья гари отваливаются с ее лица, а кожа нарастает заново. Амулет, врезанный в левую руку, горел настолько ярко, что затмевал огни арены.

Остановившись напротив него, она отвела правую руку за левое плечо и изобразила рубящий удар. Голова Рока упала с плеч, кровь забрызгала серый балахон.

– Не в моем городе.

Она так и не открыла глаза. Капюшон сгорел дотла, открыв нисколько не потемневшую от огня корону. Исцеляющий раны амулет наконец погас, оставив на бледной руке квадрат зеленой кожи. Но зато загорелся другой.

Так это не слухи? Она?..

Я должен помочь ей первым.

– Мисс? Мисс, как вы? – я бы упала, но меня держали за плечи. Я только что видела произошедшее двумя парами глаз сразу – своими и того парня, который сейчас не давал мне упасть. Корона словно сдавила голову – наверное, сжалась от жара. Левая рука почти отнялась. Мое лицо…

Я заставила себя поднять голову и открыть глаза. Тут же раздались аплодисменты и радостные возгласы, поздравления.

Что?..

Судя по тому, что они говорят, это был Рок, главный распространитель наркотиков в этом городе. Его все боялись, так что твой авторитет теперь…

Прошу тебя, заткнись.

Что?..

Я тебя умоляю. Ты можешь не лезть в мою голову? И без тебя плохо.

Но я живу в твоей голове.

Можешь не думать? Впасть в спячку?

Голос замолк. Ффу, спасибо… избавилась.

Оглянувшись, я увидела толпу людей. Они что-то кричали, но их голоса звучали словно издалека.

– Мисс? – я отошла на шаг, убедилась, что стою на ногах, и обернулась. Мой спаситель – точнее, спаситель моей репутации – оказался примерно моего возраста. Голубоглазый блондин. С очень загорелой кожей, что здесь – большая редкость.

– Порядок.

– Мисс, позвольте выразить свою благодарность за избавление от этого, – комментатор небрежно махнул рукой на труп. – Это огромная услуга городу…

– Знаешь, я бы выразила тебе свою благодарность, если бы ты не трепался, а убрал труп из людного парка.

– О, я… я сейчас…

Мой новый знакомый – он назвалсебя Бримом – помог мне уйти оттуда. Как оказалось, мы любили одинаковые блюда и владели похожей магией. Сестра Брима боялась его из-за его силы, поэтому он долго скрывал от нее свои истинные возможности. Как ни странно, он оказался лордом Тенотры.

Он рассказывал анекдоты – в меру смешные, в меру нелепые. Когда мы проходили по площади Сердец, он смущенно улыбнулся, покраснел до ушей и пошел быстрее. Я смеялась так, что с головы чуть не падала корона. Сдав меня на руки служанкам, он помахал рукой и остался стоять на улице с несколько потерянным выражением лица.

Меня провели в бассейн. Дегги пыталась помочь мне с балахоном, но в жизни таких не видела и понятия не имела, как он снимается. Мне было лень думать, поэтому я стащила его через голову и с бортика прыгнула в бассейн. Никого, конечно, кроме меня да Дегги, во всем помещении не было, но я все равно почувствовала себя уютнее в бассейне. На пробу вдохнув воды, я поняла, что ее очищали при помощи магии. Это никаких неприятных ощущений не вызвало, поэтому я поплыла, перебирая руками плитки на дне.

Когда я всплыла, Дегги в истерике металась по бортику. Перевалившись через него, я выкашляла воду из легких и только тогда услышала причитания служанки.

– Замолчи. У меня все в порядке. Я абсолютный маг воды. Для справки: мы дышим под водой.

Воздух жег легкие. Никогда бы не подумала, что так будет.

Я пообедала во дворце и сочла местную кухню вполне пристойной. Когда я попыталась снова сбежать, чтобы погулять по городу, пришли те, кого я боялась больше всего – люди с бумажками. Под конец дня у меня устала рука, но я успела решить несколько судебных тяжб без единой отрубленной головы, подписать разрешение для переоборудования помещений Коалиции в полигоны для Гвардии, а их старых комнат – для Стражи. Все не просто неплохо – все замечательно. Народ, который меня любит, все лезут в советники, наверняка попытаются и жениховский смотр устроить…

Все замечательно.

Тем же вечером я сидела в местном филиале «Стихии» и усердно пыталась напиться. Ничего не выходило. «Глоток ветра» не давал никакого эффекта. Когда мимо пробегала официантка, я схватила ее за локоть. Она была точной копией тех, которых я видела в Долыуа-сити.

– Я могу чем-то помочь, мисс?

– Да. Скажи… ведь Цуб – это ты? – она улыбнулась.

– У Васхорошая память. Что-нибудь за счет заведения?

– Что-нибудь, что заставит ее улыбаться, – мой знакомый опустился на противоположный стул и улыбнулся мне.

– Лорд Брим. Вам как обычно?

– Нет, спасибо, мы уже уходим.

Меня не оскорбила такая наглость, скорее удивила.

– Знаешь, как сложно тебя найти? Я спросил твою служанку, она сказала, что ты ушла в кафе. Я обошел, наверное, полгорода.

Я улыбалась. Магический напиток расслабиться не помог, но болтовня Брима действовала успокаивающе. Оказывается, он «никак не мог обо мне забыть» и тому подобное.

Он привел меня в другое кафе, полутемное и явно очень дорогое. В углах целовались какие-то парочки.

– Не очень подобающее лордам место.

– Не нравится – давай уйдем.

– Нет, мне нравится.

У этого кафе была какая-то странная планировка – оно словно состояло из одних уютных закутков, так что нам с Бримом не было видно никого, кроме незаметно появляющихся и исчезающих официантов.

Я с некоторым изумлением разглядывала планировку, пока Брим пытался сказать, что я ему нравлюсь. Во-первых, что-то подобное парни очень не любят говорить первыми, а во-вторых, сыграло свою роль то, что я внезапно оказалась королевой. Мне было все равно. Нет, не то чтобы Брим мне не нравился, наоборот. Не то чтобы я думала, что ему нужен только трон – в крайнем случае я ведь могу проверить, благо маг мысли.

Когда мы только пришли, он сел напротив, а сейчас придвинулся почти вплотную. Заглянув ему в глаза, я задумалась. Он все говорил и говорил, я уже даже не разбирала слов. Нам принесли кусочки утонов на палочках, но он не обратил на них внимания.

Не то чтобы я думала, что мы только познакомились и нельзя принимать поспешных решений – всю свою жизнь я занималась только тем, что принимала поспешные решения. И, видимо, правильные, потому что я еще жива.

Брим взял меня за руку, проникновенно посмотрел в глаза и перешел к финальной части своей речи.

– Не бойся. Они не приходят после рассвета. Не засыпай, только не засыпай… расскажи что-нибудь, ну? Ты же просто кладезь историй, и сама наверняка не понимаешь, насколько они ценны. Почему тебе никогда не приходило в голову написать книгу? Ее бы не раскупали миллионами, но она стала бы чем-то вроде книг по философии… Рита, не засыпай…

– Можешь меня отвергнуть прямо здесь и сейчас. Рита?

Мысли шумели в голове, как рой рассерженных пчел. В первую секунду я поняла только одно – это не тот голос. Не то лицо.

Это не он.

Как только пришло осознание, я увидела в голове Брима его и меня бок о бок на тронах, справедливых правителей Кератра. Мы – будущее.

Мы будем счастливы. И, что важнее, будет счастлив народ.

Я вскочила, вырвав руку и чуть не опрокинув столик. Блюдо съехало к краю, и кусочки утонов посыпались на пол. Бросив на стол несколько крупных изумрудов, я вышла из закутка, оттолкнув официанта. Позади надрывался Брим:

– Ну что я сделал не так?..

Не доходя до дверей, я стала ветром. Свобода в сотой степени, словно ты и есть бесконечные небеса, шальной ветер, вырывающий газеты из рук прохожих, ветер над морем, неизвестно откуда взявшийся и никогда не затихающий. Наверное, это и есть бессмертие – когда ты понимаешь, что можешь все, и не торопишься отхватить от мира свой кусок. Бессмертие – это когда тебе не приходится делать выбор. Но боги становятся смертными, когда спускаются на землю, чтобы понаблюдать за людьми.

Я никогда не спущусь вниз. Зачем? Я – повсюду, даже там, где нет ничего, я – и есть все…

Меня окружили другие. Такие же, как я. Бессмертные и могущественные. Вечные.

– Так и становятся ветрами…

Ну конечно!

Вот почему вы говорили, что я особенная! Потому что я должна была стать одной из вас?

– Да.

Мысли стали постепенно возвращаться. Королевство. Сирена. Капля. Все от меня чего-то хотят – чтобы я кем-то стала и что-то делала. А ветрам моего мира нужно только одно: чтобы я стала свободной, став одной из них. Они не требуют ничего – только дать себе свободу.

А что станет со всем остальным?

– Мы существуем, чтобы защищать все. Все, что было создано до нас.

И я могла бы стать одной из вас?..

– Сослагательное наклонение тут неуместно. Ты становишься. Станешь. Уже стала. Ты – одна из нас, и это невозможно изменить – ветер подмигнул, если это вообще возможно. Он прекрасно понимал, что я не откажусь. От такого не отказываются.

А почему нет? Я выдерживала такое, чего боялись все остальные. Я опровергала законы мира, в котором живу. Я смогла обыграть Судьбу однажды. Почему это у меня нет выбора?

– Почему у меня нет выбора?

– Быть нами – значит не испытывать необходимости делать выбор.

Зачем тогда я выбирала всю жизнь? Правильно или нет – не важно, но я как-то привыкла к тому, что выбирать необходимо.

– Ты же говорила, что нет ни черного, ни белого в чистом виде. Ты была права. Есть мы, и мы – отражение мира вокруг нас. Меняясь, мы меняем мир. Ты же всегда хотела менять мир?

Не хочу быть отражением. И, если уж на то пошло, не хочу, чтобы мир был моим. Когда у тебя нет выбора – это норма жизни. Но когда выбор не существует как класс, это ненормально. Где-то на горизонтах существа, затерявшегося в небесах, я нащупала осколки прежней Риты. Не так уж и много, но достаточно, чтобы сложить вместе и понять, чем была и чем должна быть.

– Стой. Что ты делаешь?

Не сдаваться. Подчиняться чужой воле, только если это в твоих интересах. Ветра пытались меня остановить. Осколки в моих несуществующих руках превратились в слова, не имеющие по отдельности почти никакого смысла. Выхватывая обрывки, я поняла, что просто желания будет недостаточно, и читала вслух. Прочитанные буквы испарялись, делая меня все более материальной.

Ветры вились кругом, разбрасывая остатки меня по миру и пытаясь меня остановить. Но было поздно – я уже взяла невозможный и для человека, и для ветра разгон.

Мир вокруг меня рассыпался и одновременно собирался воедино по-новому, но это был не внешний мир, в котором я привыкла жить, но то, что всегда было внутри моей головы.

Я неслась по разрушающемуся миру, собирая осколки своей души.

Все вокруг превратилось в пепел, голоса ветров затихли. Пепел взвихрило, он принимал какие-то сумасшедшие формы, а потом внезапно все замерло. Я съежилась на чьей-то крыше и только теперь осознала, что у меня снова есть тело.

Я сидела на крыше, размазывая слезы по щекам, и смотрела, как мир снова обретает краски.

Что это было? Те… слова, не принадлежащие никому?

На миг зажмурившись и попытавшись расставить все по местам, я вдруг поняла, что это было.

Я заглянула в Книгу Судьбы.

Это была моя в ней страница.

И я сожгла ее.

Как?

Не важно, как. Важно, что мне делать теперь. Человеку без судьбы.

Зачем я это сделала? Чтобы остаться собой. Но я сожгла свою страницу. Что я теперь? Я – все еще я? Или…

Я знаю только один способ проверки.

Вытащив из груди Каплю холодными пальцами, я уставилась на нее, ожидая привычной вспышки голубого света.

– Что ты хочешь узнать?

Ты еще согласна со мной работать?

– Ты же еще жива. Значит, согласна. Почему ты спрашиваешь?

Нет, прости. Все в порядке.

Амулет погас, и вновь стал татуировкой.