Мир был неподвижен и молчалив. Солнце уже закатилось. Людей на улицах уже почти не было, на рынке зажигались огни незаконных лавок – сегодня была торговая ночь.

Что ж, я – это я. Можно поверить, что предложения стать ветром просто не было.

Я прикусила до крови запястье – мой крик напугал бы горожан. Нащупав среди мелких драгоценных камней, магических стержней и амулетов в кошеле что-то крупное, я вытащила из кошеля Амнезию. Посмотрела в переливы серого и серебряного цветов. Я могу это забыть, и мне полегчает.

Размахнувшись, я выбросила амулет вниз и проследила за тем, как он разбился о мостовую. Рванув с места, я спрыгнула с крыши и полетела над пустыми, быстро темнеющими улицами. Редкие прохожие не останавливались – полет человека не был здесь ничем выдающимся. Приземлившись перед дворцом, я прошла между изумленными стражниками и вошла под каменные своды.

Кристаллы зажигались от моих прикосновений, слуги сбегались со всех сторон, но останавливались за пару коридоров, тихонько высовывали головы из-за углов и наблюдали. Гвардейцы, почуяв мое плохое настроение, старались со мной не пересекаться.

Не видя ничего перед собой, я безошибочно нашла дорогу в свои комнаты. Я легла на кровать, тут же вскочила, сдернула с нее одеяло, простыню и подушку, бросила в угол и снова легла. Когда я закрыла глаза, веки начали гореть изнутри. Положив на глаза холодную, как у мертвеца, руку, я ничего этим не изменила. Без подушки было неудобно, с ней – жарко. Резко сев, я обхватила руками голову.

– Что, хреново?

Вскочив, я огляделась. Мужской голос, произнесший странное слово, был мне незнаком, но я каким-то шестым чувством поняла, что этому человеку можно доверять. В комнате никого, кроме меня, не было. Повинуясь инстинкту защищать спину, я прислонилась ей к зеркалу и осмотрелась, переключаясь с обычного на Инт-зрение и обратно.

– Ты смотришь не туда. Обернись.

Я отскочила, разворачиваясь к зеркалу лицом. Вместо меня в зеркальной копии комнаты стоял совершенно другой человек. На вид – лет шестьдесят. Аккуратные стрижка, усы и борода. Старомодный костюм. Цвета – серый и черный.

– Как это…, – пробормотала я, подходя к зеркалу поближе. Преобразившееся «отражение» сделало то же самое и сложило на груди руки. – Не может быть.

– Вот и увиделись. Ты, наверное, Рита? Я думал, ты гораздо старше. Давай знакомиться? Меня зовут Томас Роггенхельм, – он протянул руку, но она не вышла из зеркала. Пожав плечами, он приложил ладонь к зеркальной грани.

– Роггенхельм… да не может этого быть…

– Чего? Того, что я материализовался за зеркалом в твоей спальне? Конечно, не может. Меня здесь и нет.

На секунду переключившись на Инт-зрение, я увидела только сияющую поверхность зеркала. Поморгав, я с опаской уставилась на несуществующего человека.

– Все очень просто… хотя нет, все очень сложно.

– Объясни или уйди.

– Это длинная история. Присядешь?

– Нет.

– А я, с твоего разрешения… – он опустился в кресло по ту сторону зеркала и откинулся на спинку. – Рассказывать, я так понимаю, с самого начала?

– Да.

– Хронологически или субъективно?

– Чего?

– Значит, хронологически. А то запутаюсь. Итак, начало. Есть Творец, Бог, Создатель – зови как хочешь. Факт в том, что, когда он появился, появилась и его противоположность – Вечность. Пока все ясно?

– Ни черта не ясно.

– Хорошо. Для непонятливых: Творец и Вечность – только наполовину реальны. Они в то же время являются силами, движущими миром. Так понятно?

– Более-менее, хотя я не понимаю, как это объясняет то, что ты находишься здесь…

– Можешь не перебивать? Отлично. Творцу стало скучно и он решил создать мир. Мир получился огромный и прекрасный. В нем жили люди, которые тут же начали что-то делать, что-то строить. Бог и Вечность наблюдали за ними и не могли нарадоваться. Но потом кое-что пошло не так.

– Что?

– Бог дал людям фантазию. И в этом было то ли его величайшее достижение, то ли величайшая ошибка. Люди придумывали существ, которых не было на самом деле. И если что-то воображали достаточно четко, это воплощалось. Постепенно мир заполняли порождения фантазии, и начался хаос. И было найдено решение. Вечность создала Сито.

– Что-что? Сито? я рассмеялась.

– Зря смеешься. Сито – это ни капли не смешно.

– Что такое Сито?

– Такой метафизический полог, который проходит сквозь мир, пропускает обитателей мира и забирает порождения фантазии.

– Куда?

– Вот именно. Перед нашей всемогущей парочкой тоже встал этот вопрос. Уничтожать созданное теми, кого Он сам и сотворил, Богу было жалко. Не бросать же их в пустоте? И Творец создал еще один мир, отвечающий потребностям фантазий.

– Потрясающе. И в каком из них находимся мы?

– Не мешай. Творец было расслабился – все тихо-спокойно, все счастливы…

– И что случилось?

– Процесс не остановился. Люди в первом мире продолжали придумывать, мало того, к ни мприсоединились фантазии во втором. И тогда Сито сделали постоянным элементом реальности. Теперь оно проходило через все миры и выносило фантазии в новые, подходящие именно им, миры, а если таких миров не было, создавало их. Первый мир был назван Верхним, а другим уже не давали названий.

– Бесконечность миров…

– Нет. Энтропия. Понимаешь?

– Нет.

– Энтропия! Естественный процесс саморазрушения! Бесконечное творение просто не могло… быть. В конце концов появился Нижний мир. В нем фантазии и люди не разделялись и были одинаково приспособлены к миру вокруг них. В Нижнем мире Сито не было нужно. Оно проходило сквозь другие миры, но Нижний мир не контактировал с ними – ничего уже не только не выходило оттуда, но и не попадало туда. Во всех мирах появились места, где ткань реальности очень зыбкая. Такие места называют «аномальными зонами» или «точками пустых стен». На самм деле, это всего лишь дырки во вселенском Сите. Они расположены нераномерно, существуют еста, которые называются Вратами. Врата между мирами. Они открываются перед самым проходом Сита. Если в это время провести особый ритуал в этой точке, можно остаться в том мире, в каком находишься сейчас, даже если не принадлежишь ему. А если находишься в этой точке вместе с амулетом Создателя, можно попасть не в мир, расположенный уровнем ниже, а в другой, случайный. Иногда такое происходило, но в целом система работала упорядоченно.

– Я что-то никак…

– Я могу упростить. Ты живешь в Нижнем мире. Амулет Создателя – у тебя на шее.

– Что?!

– Королевская Слеза – амулет Создателя, проводник между мирами.

Ну ничего себе…Я села прямо на пол, скрестив ноги. За разбитым окном зажигались звезды.

– Но почему она здесь? И как Его амулет может быть предназначен мне?

– Сейчас объясню. Все было отлично… но потом Создатель – случится же такое! – уронил свой амулет в Верхний мир. И Сито унесло его аж в Нижний мир. Ни Творец, ни Вечность не могли за ним спуститься. Из амулета вытекала сила, нарушающая равновесие всех миров.

– А ты здесь причем?

– Вечность случайным образом выбрала в Верхнем мире мальчишку, и наделила его частью своей силы. Ему было дано задание – найти и вернуть амулет.

– Это был ты?

– Да. Я путешествовал сквозь миры, взрослел. Поначалу было весело. Потом я несколько раз был на грани гибели, и наконец оказался здесь. Разделение магии по стихиям – это просто потрясающе! В моем мире об этом ходили легенды. Я оказался очень слабым, но довольно разносторонним магом. Многолетний опыт и куча амулетов, сделать которые мне помогли способности к стихии Созидания превратили меня в почти непобедимого бойца. Я взобрался на трон Роддена, встретил женщину…

– Ваомдл?!.

– Влюбился, как мальчишка. Она оказалась пророком. Однажды она предсказала, что амулет Создателя обретет новую форму и назовется Королевской Каплей. Новая оболочка, созданная из слезы единорога, выдержит шесть столетий, а потом этот амулет либо уничтожит Нижний мир, а за ним – все остальные, либо обретет хозяина – истинную принцессу Кератра, – он замолк.

– И? – не выдержала я. – Что было дальше?

– Она… она умерла. Это было последнее пророчество…

– Извини.

– Я… так и не привык с этим жить. Не спал ночами. Сидел над книгами. Придумал рецепт. Пошел за ингредиентами. В процессе подвергался жуткой опасности. Когда остался последний ингредиент…

– …капля крови химеры…

– …я понял, что этот амулет не поможет. И я стал просто бесцельно слоняться по городам. Смотрел кругом. Пытался заставить себя поверить, что в мире осталось что-то хорошее и светлое.

Я молча глядела на Роггенхельма. Он откинул голову назад и то ли плакал, то ли просто смотрел в потолок.

– Мой трон заняли, обо мне забыли. Я почти привык к жизни человека, разорванного пополам… а потом наткнулся на нового пророка. И получил очередное послание от Вечности.

– И что за послание?

– «Исполни пророчество и умрешь».

– «И»? Не «или»?

– Точно так. Я решил, что жить мне все равно особого смысла нет, но дать уничтожить мир будет как-то неправильно. Достал слезу единорога, создал оболочку, пришел туда, где лежал амулет, взял его в одну руку, Каплю – в другую.

– Но… ты ведь не забрал Каплю в Верхний мир?

– Нет, не успел. Мне могли помешать, поэтому нужно было где-то уединиться, спрятаться от малейшего воздействия. Я нашел человека, который звал себя Архитектором, заколдовал его, пригрозил и заставил построить катакомбы. Организовал там множество ловушек…

– Угу, я заметила.

– Защитил местность получше и пришел к Капле, собираясь слиться с ней, чтобы доставить наверх. Но я ей не понравился.

– Не понравился?

– Все пошло не так. Не Капля слилась со мной, а я с Каплей. Моя душа вылетела из тела, и оно перенеслось в Верхний мир, которому принадлежит. А душа осталась, навеки заключенная в Капле. Я провел с ней шесть столетий. Шесть столетий, Рита! И я еще жив только потому, что верил, что ты придешь.

– И что мне теперь делать?

– Теперь иы – единое целое, я слит с амулетом, а значит и с его владельцем намертво. Единственный способ избавиться от меня – найти мне другую оболочку. Вернуть меня в мое тело, которое лежит в Верхнем мире и спит летаргическим сном. И я буду присутствовать в твоей голове, пока ты этого не сделаешь.

– Что?!

– Доставь меня в Верхний мир. Или я так и не оставлю тебя в покое. Капле-то все равно, но она тоже должна туда попасть, нам лучше вернуть ее Создателю. Твой выбор прост – или сделай это…

– Или что?

– Или оставь Каплю здесь и выбрасывайся из окна.

А он мог бы и не продолжать. Я бы все равно согласилась в ту же секунду, как он упомянул о путешествиях между мирами. И отказалась бы, когда он заикнулся о великой миссии по возвращении Создателю его игрушки. С другой стороны, это ведь единственный способ избавиться от Роггенхельма в голове.

– А почему нельзя было оставить все как есть?

– Моя сила разрушает равновесие реальности. Она находится в дисгармонии с Нижним миром. Если я останусь здесь, Сито пройдет и через этот мир. Только те, кто пройдет сквозь него, поадут не в новый мир, а в пустоту.

– Потрясающе.

– Тебе решать – уничтожить мир или взять себя в руки, пойти к Вратам, дождешься их открытия и всех спасти.

– Я должна сделать это прямо сейчас?

– Да!!!

– Пошел ты, – изо всех сил сжав кулак, я разбила зеркало. Рука ударилась в стену, между ней и зеркалом было несколько сантиметров, поэтому удар получился очень болезненным, а один кусочек воткнулся между костяшками пальцев. Звон продолжал резать уши, хотя осколки уже успокоились на полу. Задумчиво выдернув из тут же начавшей заживать руки осколок, я подошла к окну. И не увидела за ним ничего.

Мне показалось, что я смотрю в пустоту. Сквозь все. Вещи, которые раньше казались такими материальными, теперь просто не имели значения. Помотав головой, я открыла окно, в котором и без того зияла дыра. Мостовая слегка мерцала темно-синим, отражая небо. Небо над головой, небо под ногами. Это мой выбор.

Поведя плечами, я стала воздухом. Воздухом, а не ветром. Теперь это казалось жалким подобием единения со стихией, но мне все равно полегчало. На секунду обняв потоками воздуха родной город, я взяла курс на Тенотру.

Для воздуха нет преград, и его скорость не ограничена разумными пределами. Я долетела до Яэна за несколько секунд. Приземлившись на площади перед замком, я напугала прохожих, но нисколько не удивила сторожевую горгулью. Она только кивнула мне и полетела дальше вдоль невидимой преграды, тяжело взмахивая каменными крыльями.

Тот знак, с помощью которого Ан прошла сквозь скалу… может, и я пройду, если покажу тот же знак?

Закатив глаза, я быстро заморгала, смешивая реальность с воспоминанием. Так, эта рука, эти два пальца скрестить, а все остальные сложить вместе…

Знак сработал, и я физически ощутила, как в сплошном пологе появляется пробел. И совсем не испугалась, когда он сомкнулся у меня за спиной. Розовый кварц сиял изнутри. Наверное, он не гаснет даже в беззвездную ночь без единого магического огня.

Мне не хотелось повторять путь, на котором меня могли встретить придворные и лорды, желающие поздравить с коронацией, а также просто любопытствующие. Я пошла по дорожке через сад. Чувствуя приближения третьего года цикла, осыпались лепестки роскошных пионов. Листья кристальной розы уже теряли прозрачность и становились зелеными. Без яркого освещения мелкие красные цветы Памяти Падших почти не было видно на черных листьях. Из сада, как я и предполагала, в замок вела небольшая изящная дверь, но мне не хотелось встречаться со стражей.

Отойдя подальше в сад, я посмотрела вверх. Семь башен чуть светились на фоне темного неба, постепенно заполняющегося белыми и красными звездами. В какой из них живет принцесса? В самой высокой – королева, а уже в следующей, наверное, Антелла?

Я поднялась в воздух, спиралью облетела башню, на секунду зависла перед окном. Поставив одну ногу на внешний подоконник, а левой рукой вцепившись в верхнюю часть рамы, я постучала правой в окно. Раздался такой грохот, словно кто-то опрокинула стол. Распахнувшиеся ставни отбросили меня назад. Как хорошо, что я умею лететь. Поднявшись к окну, я толкнула Антеллу и забралась внутрь.

– Ваше Величество, Вы…

– Прекрати «Выкать», меня это раздражает. Мы вроде давно на «ты».

– На «ты» с королевой Кератра?

– Я пока не королева.

В этой комнате почти не было мебели – только огромная кровать. Над ней и вокруг нее висели, стояли, лежали и парили различные фонари. Зачем столько?

– Зашла на огонек?

– Видишь ли, Капля оказалась не таким подарком, как я думала.

– Побочные эффекты или действует сама по себе?

– Не совсем. Предложила мне выбор – отправиться в путешествие или броситься с крыши.

– Замечательно! А если избавиться от нее?

– Это не просто старый амулет. Если высвободить ее силу, мир погибнет.

– И куда ты должна пойти?

– Без понятия. Хотя нет… к Вратам.

– А куда ведут эти врата?

– Ни малейшего представления.

– Но… ты же должна стать королевой…

– Именно поэтому я еще здесь. Ты не знаешь, где Сирена? Она же стала твоей придворной?

– Нет. Ей не очень понравилась компания лордов. Половину приема по поводу моего возвращения она болтала со стражей, а потом отправилась на бои Ладони.

– Что?!

– Бои Ладони – это…

– Я знаю, что это такое! Я спрашиваю, какого черта ты ее отпустила! У нее же нет опыта в таких боях!

Бои Ладони – традиционные магические бои без правил в Тенотре. Ладонь – площадка, обложенная по схеме Руки Творца стержнями, количество которых в несколько раз больше необходимого. Двое, сражающихся на Ладони, соревнуются именно в мастерстве, а не в магической силе, которую Ладонь у противников уравнивает. Сирена этого просто не умеет!

– Я думала, что уже научила ее этому…

– Идиотка! Где установили Ладонь?

– Винные подвалы…

– Где это?

Не дожидаясь ответа я выпрыгнула в окно и приземлилась на четвереньки на соседней башне. Принцесса высунулась из окна.

– Я тоже хочу посмотреть…

Ветер вытолкнул ее из окна, облако подхватило и поднесло к той же башне, на черепице которой я сидела.

– Так где это?

– Это под винодельнями. Видишь большое здание с плоской крышей?

Мы оказались там в считанные секунды. Антелла удивленно хлопала ресницами. Вход был с противоположной стороны здания. Облако бросило Антеллу у него, а я вихрем пронеслась мимо охранников, сломав кому-то ногу, пробежала между бочками и бутылями, уставившими зал до потолка, нашла в полу люк, спрыгнула в него, с некоторым опозданием обнаружила, что это проход сквозь все этажи и схватилась за железную трубу, заменяющую ступеньку, ободрав ладони, как только увидела впереди свет.

– Черт, черт, черт, – я отодрала ладонь от ступеньки, дала зажить и взялась снова, отняв теперь другую. Оглядевшись, я спрыгнула на каменный пол.

В подземных залах было холодно, поэтому там хранили вино. Запах вился в воздухе, и люди не столько болели за сражающихся, сколько икали и смеялись. Протолкавшись среди зрителей, которые не обратили на меня никакого внимания, я остановилась возле Ладони. Каждый палец предполагаемой руки заменили связкой из семи магических стержней. Такая концентрация магии способна не просто заряжать амулеты, лежащие в центре, но и подпитывать силу сражающихся на Ладони магов. Поединок ведется до первого полностью принятого на себя удара. Вроде бы все просто и безопасно – но умелые маги, у которых нет ограничений на силу атаки, нередко бьют так, что первый удар становится последним.

Наблюдающие за зрелищем маги стояли в основном со стороны пальцев Ладони. Когда техника использования нескольких стержней только начала использоваться, все почему-то верили, что они поглощают силу из пространства, где должны, по идее, находиться лучевая и локтевая кости руки. Поэтому за подобными поединками наблюдали в основном из безопасного места. Доводы в пользу этой теории давно опровергнуты, а у основания Ладони до сих пор почти никто не становится.

Сирене на удивление шел белый. Она перемещалась по небольшой площадке с такой скоростью, что выглядела сполохом света. Или, как сказал Серохвост, Белой Искрой.

Противником Сирены был немолодой лысоватый маг той же стихии и в той же степени, что предусмотрено правилами, поэтому между стенами из зрителей метались молнии. Ни одна из них не достигала магов вне Ладони – это обеспечивали магические стержни. Противник Сирены явно уже сражался в подобных условиях, потому что только монотонно бил одинаковыми зарядами, стараясь не расходовать силу понапрасну и поддерживая постоянный канал, подпитывающий его энергией. Сирена же, привыкшая к настоящим схваткам, била изо всех сил, а магии, подпитывающей ее со всех сторон, интуитивно сопротивлялась. Я вдруг сообразила, что это Белая Клетка, только наоборот.

Резко присев, ученица выпустила из ладоней нестерпимо сияющие клинки. Против такого защиты еще не придумали, а увернуться в узком пространстве боевой зоны было просто невозможно. Неестественно широко улыбнувшись, лысый маг исчез в воздухе между просвистевшими друг над другом клинками. Сирена мигнула, переходя на Инт-зрение, и огляделась по сторонам, не убирая оружие, являющееся частью ее самой. В следующую секунду ее крик прорезал воздух, и я невольно дернулась в сторону Ладони – помогать. Капля, почуяв сильный источник магии, ярко засветилась, и я прижала ее ладонью, пока никто не увидел.

Маг, ставший молнией, плавил клинки, делая их частью себя и вонзая тупой стороной обратно в руки Сирены. Вся боевая площадка была заполнена молниями и мелкими искрами, оставшимися от заклинаний. Мои ноги рвались вперед, Капля подталкивала, стуча громче и быстрее сердца. С магом в форме чистой стихии можно бороться только на его территории. Почему она медлит? О нет…

Она видит кругом ту же Белую Клетку, хотя на самом деле Ладонь работает с точностью до наоборот. И ее убеждения настолько сильны, что Ладонь действует на нее не так, как на всех, а в обратном направлении, пожирая силу.

Отчаянно оглядевшись по сторонам, я поняла, что пробраться на помощь незамеченной не получится. Но что делать? Взгляд упал на связки стержней. Если Сирену они ослабляют, а ее соперника подпитывают, то проблема только в них и заключается.

Улучив момент, когда никто не смотрел в мою сторону, я пнула ближайшую «фалангу», выбив ее из узора. Результат последовал всего через несколько секунд. Лысый колдун оказался лежащим на земле с опаленными пальцами, а на месте Сирены поднимала голову огромная змея. Зрители притихли, я только улыбнулась. Такой расклад мне нравился больше.

Встряхнувшись, Сирена бросилась вперед и вцепилась зубами в руку соперника. Дождавшись крика «победа засчитана», я незаметно подвинула связку стержней на прежнее место. Змея отцепилась от лысого мага и опала назад, оставляя стоящую на самом краю Ладони ученицу.

– Не так уж весело, – буркнула она, сходя с боевой площадки. Лежащий на Ладони маг выл и катался по полу, хотя кровь из обожженных следов от укуса не шла. Сирена отвела в сторону протянутую к ней руку с бокалом вина и пошла сквозь толпу. Обычно в таких боях применяется магия ниже уровня абсолютной, поэтому белых змей-людоедов в человеческий рост здесь еще не видели. Естественно, ее сторонились.

Толпа постепенно перемещалась в сторону стола с закусками. Сирена пошла в противоположную сторону, и ее даже не проводили взглядами. Развлечения закончились. Теперь можно приступать к банкету.

Выбравшись из толпы жующих, я догнала Сирену, дотронулась до ее плеча. Она рывком оглянулась.

– Рита?! – полагаю, я ее удивила. Все во мне было прежним, за исключением маленькой детали – украшенной синими листьями короны на моей голове.

– Нет желания назвать меня «Ваше высочество»? – она попыталась опуститься на колени, но я подхватила ее под руки и поставила наравне с собой. – Ты чего, я же пошутила…

– Рита, это действительно ты?.. – она, похоже, никак не могла оправиться от шока.

Переглянувшись, мы продолжили путь.

– Ты теперь королева? Чем собираешься заняться?

– Сейчас попробую рассказать, Я должна, что бы они там не говорили.

– Кто? Снова ветра?

– Нет. Этим мне лучше больше на глаза не показываться.

– Почему?

– Знаешь, зачем была вся эта суета со сновидениями и пророчествами? Чтобы я в конце концов стала одной из них.

Я старалась идти только по плиткам серого цвета. Кругом расстилались знаменитые виноградники Тенотры. Сейчас все ягоды еще кислые, но через пару десятков дней можно будет собирать урожай для молодого вина.

– Ты… теперь ветер?

– Я похожа на Рау? – Сирена на миг прищурилась, видимо, сравнивая меня с почившим «богом небесной стихии».

– Нет, – в конце концов решила она. – Но почему? Неужели ты отказалась?

– Ага. Ушла я красиво…

– Давай рассказывай.

– Они мне говорили: «это твое предназначение», «именно для этого ты здесь», «ты – одна из нас»… а я: «идите в задницу, хочу снова стать человеком».

– В каком смысле «снова»? То есть этот разговор проходил уже…

– Да, между ветрами. Я практически стала ветром. Но мне не понравилось. Я попыталась вспомнить, кто я такая. И моих новообретенных способностей хватило на то, чтобы разыскать свою страницу Книги Судьбы.

– И что на ней было?

– Стихи.

– Да ты – поэт.

– Вряд ли. Просто иногда что-то складывается. И мне кажется, что это важно. В смысле… что это может мне пригодиться.

– А потом?

– Потом моя страница обратилась в пепел.

– Что? Как?

– Просто так. Сгорела.

– Но почему тогда жива ты?

– Не знаю. Но теперь перед тобой человек без судьбы.

Я задумалась над словами Капли о том, что она нарушает равновесие. Если я сама способна так расшатать реальность, а Капля вообще является овеществленным хаосом, во что мы превратим этот мир, если обе останемся в нем?

– Ты чего? – с неподдельным испугом поинтересовалась Сирена.

«Если Рита не улыбается – все и правда плохо»

Я опешила, а потом сообразила, кто заговорил в моей голове.

«Роггенхельм, еще сделаешь так – готовься к смерти. Ясно?»

Молчание.

– Да что с тобой?

– Хочешь, расскажу тебе сказку? Ты веришь в существование Создателя? Нет ничего, у чего нет противоположности. И у Него она тоже есть.

– И кто это?

– Вечность.

– С ума сойти…

– В общем, Бог, создавая людей, сделал их подобными себе. Если люди что-то воображали достаточно четко, это воплощалось в виде живого существа. И когда в мире стало тесно, Вечность придумала Сито. Это вроде редкого пологна, которое проходит сквозь мир и отбирает всех, кого в нем придумали.

– И что с ними случается?

– Сито создает для них новый мир, отвечающий их потребностям. Но на этом ничего не закончилось. Люди продолжали мечтать, как и существа, поселившиеся во втором мире. Сито стало проходить сквозь все миры регулярно. Самый первый мир назвали Верхним миром. В конце-концов появился наш с тобой мир. Здесь фантазии и нормальные обитатели мира ничем не отличаются друг от друга. И все было бы в порядке, но Создатель уронил в Верхний мир свой амулет.

Сирена оказалась куда догадливее, чем я. Она тут же опустила взгляд на Каплю. Та сверкнула.

– Амулет попал в Сито, а уж из него сюда. Амулет имел такую силу, что наш мир стал последним в цепочке миров – Нижним миром. Для попавших в Сито больше нет других миров. Вся конструкция стала неустойчивой, один толчок – и миры погибнут. Амулет должен быть возвращен владельцу. Вечность отпраила за ним жителя Верхнего мира – мага…

– Роггенхельма?

– Да, Томаса Роггенхельма.

– Так почему он не забрал Каплю?

– Он не был ей предназначен. Когда он попытался с ней слиться, она вывернула процесс наизнанку. В итоге еще не остывшее тело Роггенхельма отправилось в Верхний мир, а душа, – я вытащила Каплю из груди вместе с холодным молчанием Томаса Роггенхельма, – попала сюда.

– То есть…

– Я все еще здесь, если вы об этом, – мне пришлось ущипнуть себя за локоть, чтобы избавиться от влияния древнего мага на свой голосовой аппарат.

– Чтоб меня, – тихо произнесла Сирена. А Капля как? Не возражает против его присутствия?

– Они проторчали вместе в одном амулете шесть столетий. Хотела бы убить – давно бы убила.

– Если нахождение капли в нашем мире так опасно, может, лучше ее уничтожить? Капля гневно заискрила. Практически не осознавая, что делаю, я погладила амулет. Сияние постепенно угасло.

– Этот мир разнесет на кусочки, а все остальные разбалансирует и опрокинет в бездну.

– О боги, у меня просто в голове не укладывается. Давай о чем-нибудь земном, привычном… как так случилось, что ты оказалась королевой?

Я рассказала ей все. Солнце поднималось над горизонтом, приближаясь к зениту.

– Значит, надо вернуть Каплю владельцу? Что будем делать?

– «Будем»?

– Будем, – твердо повторила ученица. – Я же умру от любопытства, если не отправлюсь с тобой! Да и здесь мне не место. Как мы попадем в Верхний мир?

– Существуют Врата, позволяющие перемещаться между мирами. Мы можем попробовать…

– Идем! Прямо сейчас. Или ты решила править королевством? – она настолько живо напомнила мне Жана, что у меня сжалось сердце. Я слабо улыбнулась. Вроде минуту назад я расправляла плечи – а они снова опустились, словно непосильный вес ответственности за королевство уже лежит на них.

Ученица первой заметила, что виноградные лозы раскачиваются, указывая на нас. Мы остановились. Через минуту на аллею вылетел большой Ковер, управляемый низко пригнувшимся магом воздуха. За его спиной на Ковре стояла Антелла, подставив лицо ветру. Спрыгнув с разогнавшегося летательного средства, которое затормозило о воздух прямо перед нами, она схватила меня за плечи и встряхнула, не удостоив Сирену и взглядом.

– Рита! Коронация начинается в полдень, ты что, забыла?

Я подняла голову. Солнце стояло в зените.

– Прости…

– Проси прощения у народа. Все наивно ждут, что ты будешь присутствовать на собственной коронации!

Мы взобрались на Ковер. Ан бесцеремонно выпихнула возницу, бросив мне: «Рита, веди». Меньше чем за минуту мы преодолели расстояние от Яэна до Площади Празднеств в Деганре. С высоты птичьего полета было видно сине-бело-золотое море придворных, ожидающих начала церемонии. Ковер опустился рядом с площадью. Наскоро приведя волосы в порядок, мы втроем ступили на мостовою. Маги и люди расступались, освобождая дорогу к пустующему трону, парящей в воздухе подушке с лежащей на ней королевской короной и торчащему из подлокотника трона Жезлу. Сирена попыталась отойти в сторону, но принцесса незаметно схватила ее за локоть.

Как и все церемонии Кератра, коронация предельно проста. Снимаешь старую корону, надеваешь новую. Потом клянешься. Клятвы общие, но человека, который будет задавать ритуальные вопросы, можно выбрать. Магия в короне связывает тебя с народом, делая клятву нерушимой. Что-то вроде «клянусь силой», только в случае нарушения ты не теряешь способность использовать магию, а просто умираешь.

Мы вышли в центр, Сирена встала у меня за спиной, Антелла – справа. Блюститель Ритуалов жестом приказал опуститься на одно колено. Таким образом все показывают свое уважение к королям, а они сами так делают только один раз в жизни – на коронации.

Встав коленом на мостовую, я ощутила холодный шелк. Глянув по сторонам, я увидела, что он везде. Всю площадь покрывала синяя ткань, синими же были все украшение или вставка на одежде были у каждого присутствующего. Сколько здесь народу? Тысяча? Две?

Я задумчиво провела взглядом по людям и магам, ища знакомых. Увидела лицо Клэр, она сидела на ветке дерева, рядос с ней пристроился Серохвост. Поймав мой взгляд, лис улыбнулся, обнажив клыки. На шее Серохвоста виднелся черный обруч – прощальный подарок главаря Стаи. Среди бледной и загорелой кожи людей мелькнул песочный оттенок, и в следующую секунду к краю пустого пространства вышла Илейу. Но как она смогла попасть сюда? Ведьмы лишаются Силы, покинув пески. Присмотревшись, я поняла, что она набила песком башмаки, а значит все еще ступает по нему. В толпе мелькнуло лицо Филина. Неужели он простил мне смерть Птицы?

Собрались все мои знакомые из города. Даже ребята, вместе с которыми я заканчивала обучение при Коалиции. Наверное, все, кому я когда когда-либо помогала, посчитали своим долгом попасть сюда, бросив все дела. Площадь также заполняли зеваки и придворные, которым понравились изменения, с которых началось мое правление.

Я буду править королевством?! А как же «не хочу быть королевой» из уст маленькой Риты, которая еще не знает, что будет самым ужасным и что ей предстоит решать за людей их судьбы? А Роггенхельм, желающий любой ценой покинуть этот мир и испугавшийся, что я предпочту трон путешествиям между мирами?

У меня нет выбора. И я нисколько не сожалею по этому поводу. Потому что знаю, что поступаю правильно.

Поднявшись на ноги, я отобрала у Блюстителя Ритуалов корону, усыпанную алмазами, сапфирами и отделанную золотом.

– Для меня она будет слишком тяжелой.

Я повернулась к Антелле. Мне не понадобилось вмешиваться в ее мысли – она сообразила и так. Подобрав подол церемониального платья, она опустилась на одно колено. Все с недоумением наблюдали за нами, постепенно осознавая, что что-то идет не так. Я надела на Антеллу корону.

Мельком глянув на замеревшую площадь, я отступила на шаг и начала говорить, безжалостно изменяя слова клятв.

– Клянешься ли ты любой ценой защищать свой народ?

– Клянусь.

– Клянешься ли ты делать все, чтобы люди и маги, проживающие на территории Транарры и Тенотры, были счастливы?

– Клянусь.

– Клянешься ли ты не развязывать войну ни внутри королевства, ни с другими странами?

– Клянусь.

– Это все, что потребовали бы люди и маги. Но королева несет ответственность за всех, кто проживает на землях ее страны. Серохвост, иди сюда.

Люди недоуменно оглядывались, кто-то шарахался в сторону, кто-то пытался понять, как сырье для шубы оказалось на коронации. Лис остановился, на солнце сверкнула шерсть с металлическим отливом.

– На нашу церемонию совсем не похоже.

Наступила тишина. Антелла склонила голову перед лисьим королем.

– Клянешься ли ты, что охота на драгоценных лис прекратится на всей территории Кератра?

– Клянусь.

Лис кивнул, принимая слова Антеллы.

– Клянешься ли ты, Серохвост, что ни один лис не поднимет лапу на человека, если не будет нарушено ее обещание?

– Клянусь сердцем.

Клятва сердцем – самая страшная. Если ее нарушишь, твои же сородичи заживо вырвут тебе сердце.

Я жестом отпустила лиса. Не спрашивая разрешения и неодобрительно поглядывая на полог, к нам вышла Илейу. Сирена съежилась и попыталась отступить назад, но ее ноги словно приросли к шелку. Антелла подняла голову и посмотрела на ведьму. Она не слышала ничего, кроме голоса, произносящего клятвы – то есть моего голоса.

– Девы песка желают заключить мир с людьми.

– Клянись… песком в своих ботинках, что ведьмы не будут нападать на караваны.

– Не в моей власти такие клятвы, Но Великая Мать Фели велела вам передать. Девы песка клянутся. Не беспокойтесь о тех, кто нарушит клятву – их мы убьем сами.

– Клянешься ли ты, что ни один обитатель Кератра не тронет песчаных ведьм или их посланниц?

– Клянусь, – камни в короне светились, как и вся площадь под пологом.

– Поднимись, королева, – я церемонно поклонилась в ту же секунду, как Антелла встала на ноги. Следом за мной склонились все, кто видел завершение коронации, а потом и все остальные. Под пологом словно прокатилась волна, завершившаяся снаружи, где-то на крайних улицах. Одновременно полог погас, а за ним и шелк, покрывающий площадь. Через секунду последний рассыпался пеплом.

Я подняла руки к голове, чтобы снять корону, но вспомнила о народе, которого здесь не было.

– Големы больше не будут нападать на людей. Но им очень не нравится, что их держат в рабстве. Пообещай, что их освободят. Сегодня. Всех. Вернут им их амулеты.

Сняв корону, я выпустила обруч из пальцев, позволив ему упасть. Народ на площади волновался. Собравшись с мыслями, я ответила на невысказанный вопрос.

– Народу нужна мать, а не богатая тетушка, приезжающая раз в полгода, проверяющая дневник, дарящая дорогие подарки и исчезающая. Народу нужен другой правитель. Строгий, но справедливый. Не Я. Вот ваша королева. А я должна уйти.

– Останься, – попросила королева, и я на секунду различила за вмиг исправившейся осанкой и гордым профилем рыжий огонь в глазах. Ее просьбу поддержали сначала гвардейцы, затем мои школьные товарищи, а потом и все остальные. Вскоре почти половина народу на площади скандировала «ос-та-вай-ся!». Антелла подняла руки, и бешеный хор умолк.

– Простите, я не могу. Меня ждет дорога, – я улыбалась и отчаянно надеялась, что слез в моих глазах не видел никто. Я покинула площадь. Передо мной расступались, я в спину мне задумчиво смотрела Антелла, королева Кератра. Услышав за спиной топот ног, я улыбнулась. Сирена догнала меня и пошла рядом как ни в чем ни бывало. Мы сели на Ковер, и я подняла его в воздух. Никто из нас не оглянулся на площадь. Я старалась даже не прислушиваться. Капля молчала, чувствуя мое настроение. Молчала и Сирена.

– Отличный спектакль – бодро похвалил меня Роггенхельм.

– Верну в тело и убью, – тихо пригрозила я. Великий маг замолк. – Ну, где твои Врата?

«Под горой Бурь» – Где? Это же место…

– … любимое самоубийцами. Но все не так просто, самоубийцы хотят не покончить с жизнью, а уйти от нее. И находят единственное подходящее место. Тела их так и не находят. Они исчезают в других мирах.

Ковер резко повернул и ускорился. Ветер засвистел в ушах, мир превратился в одно размытое пятно. Повинуясь минутному порыву, я закрыла глаза. Снова как тогда, возле катакомб, Капля указывала мне путь.

Мне понадобились огромные усилия, чтобы оборвать полет мысли. Последнее время меня что-то тянет на стихи. Конечно, мне далеко до пророческого слога или рифм того человека, которого я никогда не видела, но стишки Роггенхельма я точно могу превзойти.

Я невольно вспомнила свою страницу в Книге Судьбы. Интересно, кто ее написал? Может, можно написать мою судьбу заново? Я попыталась припомнить хоть строчку из тех стихов и не смогла. Ну и отлично. Там все представлялось, словно я только и мечтала о такой судьбе. Но это ведь не так?

Я очень удивила и Сирену, и притихшего Роггенхельма, когда запела вслух.

Нет, все-таки рифмовать я не умею. Нужно оставить это профессионалам вроде ветров и помалкивать. Могла бы нормально сочинить, так нет же, срифмовала «кровь» с «любовью».

Я так увлеклась самокопанием, что врезалась бы в скалу, но путь Предназначения вел, не давая свернуть. Солнце перестало слепить глаза, а воздух стал затхлым – значит, мы уже в пещере.

Сияющий путь исчез, и я резко затормозила, сбросив нас с Сиреной с Ковра. Он тут же безжизненно поник, свалившись на меня сверху. Сирене повезло больше – она врезалась в стену, густо поросшую светящимся мхом. Пещера изнутри была освещена почти так же ярко, как дневным солнцем. Скатившись по мху на пол, Сирена поднялась и отряхнулась. Клочки мха застряли у нее в волосах.

– Время? Капля молчит, значит, время еще есть.

– Значит, нам хватит, – Сирена бесцеремонно вытащила у меня из ножен кинжал.

– Обряд? Вот прямо сейчас?!

– А когда? Мы же не знаем, куда попадем и на что наткнемся. Лучше сейчас, чем…

Чем никогда. Я ведь знаю, ты именно это хочешь сказать! Я полоснула лезвием из чистого воздуха по руке там же, где в прошлый раз, по шраму, который уже никогда не зарастет – слишком много у меня было братьев и сестер. В живых, правда, осталось всего трое-четверо. Там, где на мох капала кровь, он переставал светиться. Прижав запястье Сирены к своему, я другой рукой отобрала у нее кинжал.

– Обязуюсь хранить. Хотя и так охраняю уже столько времени… – я подмигнула.

– Обязуюсь учиться. Хотя уже столькому научилась, – она улыбнулась. Я отдернула руку, потому что красная кровь уже сменилась зеленой, и рана начала заживать.

– Все же я не понимаю, – на этот раз голос Капли услышали мы обе. – Зачем кровная связь, если двое и так связаны родством между душами?

– Что это такое? Что ты об этом знаешь?

– Родство между душами – самое лучшее, что может связывать людей. Кровное родство может быть, а может не быть – души оно не затрагивает. Величайшее преступление, в том числе и против самого себя – убить свою родственную душу.

– А что это за связь?

– Отношения Учителя и Ученика. Мать и дочь нередко меньше привязаны друг к другу, чем вы. Родственные души находят друг друга – иногда даже через миры. Возрождаясь в новых телах и снова встречаясь, они не узнают друг друга, но что-то чувствуют.

– Погоди, что значит «возрождаясь»?

– Время, – произнес Роггенхельм. Мох по всей пещере начал медленно гаснуть, а Капля, наоборот, загорелась. Я вытащила ее и взвесила в руке.

– А что надо делать?

– Не знаю. Я всегда путешествовал один!

Подумав, я протянула руку с Каплей ученице. Наши руки сомкнулись. Амулет светился сквозь наши пальцы, а мир вокруг нас гас, словно отдавая свой свет Капле. Лучи брызнули во все стороны и замерли в воздухе, не коснувшись стен. Роггенхельм притих.

Лучи начали медленно вращаться, постепенно набирая скорость. Когда стены скрылись за вихрем синих линий, я увидела сквозь них пустоту. Капля сверкнула в последний раз, и ударная волна швырнула меня сквозь синий огонь на границе перехода из мира в мир. Амулет Создателя выскользнул из ладони, но Сирена, кажется, его удержала. За какое-то мгновение ученица удалилась от меня настолько, что стала похожа на далекое светлое пятнышко. Это невозможно – ведь грань синих лучей была совсем рядом…

Нет! Я попыталась вернуться к Сирене, прекрасно понимая, что это невозможно. Капля превратилась в далекую синюю звезду.

Врата Миров сомкнулись вокруг меня.